"Цирил Бедфорд — родился 27/Х 1914 года в Лондоне, сын Эдварда и Дианы из дома Барнет, рост метр девяносто два см, вес около ста кг, глаза голубые, блондин, особых примет нет, капитан бронетанковых войск резерва, награжден несколькими орденами за храбрость во время последней войны...

Арестован 10 января 1951 по обвинению в подделке подписи на чеке и попытке получить деньги в сумме 1000 (тысяча) фунтов со счета своего брата Гордона Бедфорда в Лондонском центральном банке Бэркли Банк. В связи со значительностью суммы для проверки служащий связался с держателем счета, который сразу же заявил, что не выписывал чек на предъявителя на такую сумму... Сэр Гордон Бедфорд в этот момент не знал, что чек предъявлялся его родным братом. Цирил Бедфорд был сейчас же арестован. В тот же день вечером было получено заявление от фирмы "Безег и Безег", занимающейся продажей фотоаппаратов. В нем служащий фирмы коммивояжер Цирил Бедфорд обвинялся в растрате 980 (девятисот восьмидесяти) фунтов.

В тот же день во время предварительного допроса обвиняемый признался в совершении обоих преступлений.

Дело не передавалось в суд, в связи с тем что на следующий день утром оба обвинения были частным порядком отозваны. Поэтому обвиняемый был выпущен на свободу, как того требует закон.

Примечание. Из компетентных источников стало известно, что сэр Гордон Бедфорд, узнав, что чек подделал его родной брат, сразу же отозвал свое обвинение. Что же касается фирмы "Безег и Безег", то, по полученной информации, сэр Гордон использовал в этом случае свое влияние в деловых кругах и возместил весь убыток фирме.

Информация, касающаяся образа жизни и характера Цирила Бедфорда.

Человек необычайной храбрости, неоднократно отмечавшийся в приказах по армии. С детства проявлял дурные наклонности. В пятнадцать лет сбежал из дома. Задержан в одном из морских портов, где хотел "зайцем" пересечь океан. Приведен обратно в родительский дом. Позднее окончил Кембридж, где получил славу гуляки и любителя мимолетных любовных приключений. Впоследствии играл на бегах и в карты. После смерти отца в течение нескольких лет истратил свою долю наследства, составляющую сумму около семидесяти тысяч фунтов стерлингов. Его часть наследованного дома в окрестностях Ричмонда выкупил старший брат Гордон.

После растраты наследства Цирил Бедфорд попал в общество букмекеров и нелегальных агентов баккара и рулетки в Сохо. Длительное время находился под наблюдением Скотленд-Ярда, но подтверждения какой-либо противоправной деятельности получено не было. За год перед войной познакомился с Юдитой Спенсер, которая старше его на восемь лет, и вскоре женился на ней. Она принесла с собой некоторую сумму денег и недвижимость в Сорри. Деньги и недвижимость Цирил Бедфорд сумел потратить так быстро, что после ухода мужа в начале войны на фронт Юдита Бедфорд осталась совершенно без средств к существованию и была взята в дом старшим братом, который и содержал ее. После окончания военных действий и демобилизации Цирил Бедфорд к жене не вернулся. Он попробовал себя на разных профессиях. В определенный момент чуть было не был обвинен в соучастии в изготовлении порнографических открыток вместе с неоднократно судимым Дэвидом Шинолом. Но и на этот раз не удалось собрать достаточных доказательств его вины. Позднее Цирил Бедфорд пробовал зарабатывать деньги самыми различными способами, пока, наконец, не нашел работу в фирме "Безег и Безег". О подробностях окончания этой работы смотри выше.

После освобождения из-под ареста Цирил Бедфорд вернулся к жене и поселился с ней в старом доме. Есть основания допускать, что сэр Гордон Бедфорд, будучи человеком незапятнанной репутации, оказал на младшего брата определенное давление, очевидно, сохраняя материалы, обвиняющие его в подделке чека, и грозя арестом, если он не перестанет вести образ жизни, позорящий род Бедфордов. Иначе трудно объяснить факт возвращения Цирила Бедфорда к жене и уединенный образ жизни, который он ведет в настоящее время...

Оценка характера, вытекающая из имеющейся информации: очень умен и талантлив, как утверждали еще в школе, а впоследствии и в университете. Манеры и поведение истинного джентльмена. К сожалению, дурное влияние всегда брало верх над хорошим...

Паркер сунул бумаги обратно в конверт.

— Вкратце это все. Здесь еще приложены отпечатки пальцев и документы, подтверждающие факты биографии.

— Ваш архив заслуживает всяческих похвал... — Джо выпрямился на стуле и зевнул. — Дорого бы я дал, чтобы почитать то, что есть в вашем архиве на меня... "По имеющимся данным, Джо Алекс человек легкомысленный и странный..." Так, Бен?

— Ты никогда не нарушал закона. Если бы нарушил, другое дело... Мистер Цирил Бедфорд, наверное, не имеет понятия, как много мы уже о нем знаем.

— Возможно. Но это не облегчает нам задачу. Может, пригласим его? Честно говоря, этот сэр Гордон со своими бабочками, торгово-экономическим талантом, с его отвращением к табаку и алкоголю вызывает у меня гораздо меньше симпатий, чем его шалопут-братец. Но, однако, стоит, наверное, поговорить с этим сорока-семилетним хулиганом. Может, он скажет нам что-нибудь интересное?

Паркер кивнул. Потом встал, подошел к дверям и что-то шепнул вездесущему Джонсу. Они ждали в молчании, пока, наконец, не раздался стук, затем Джонс сунул в щель голову и доложил:

— Мистер Цирил Бедфорд. — После этих слов он, впустив названного господина, прикрыл дверь. Паркер, будто не обратив на все это внимания, листал блокнот.

Джо поднялся с места и вежливо сказал:

— Прошу вас, садитесь, пожалуйста, и извините великодушно, что предлагаю вам сесть в вашем же доме.

Сам он тоже сел, внимательно глядя на вошедшего.

Цирил Бедфорд был человеком огромного роста, а плечи его были такими же широкими, как и у брата. И хотя Джо не видел знаменитого ловца бабочек живым, он готов был поклясться, что движения его наполовину не были так легки и непринужденны, как движения человека, который в эту минуту сел напротив, вынул из кармана трубку, спички и стерженек для набивания табака. Когда их взгляды встретились, Алекс понял, почему Агнесс Уайт назвала Цирила красивым мужчиной. Он был действительно очень обаятельным.

Джо молча смотрел на него некоторое время и вдруг понял, что причина обаяния в том, что в лице этого человека нет никаких следов тех склонностей, которые он ожидал увидеть, прочитав его биографию. У физиогномиста наверняка возникло бы множество проблем с вопросом, почему Цирил Бедфорд не стал известным, уважаемым человеком и вынужден влачить довольно жалкое существование в доме своего детства, рядом с женой, которую не любил, находясь на поводке у брата, который скорее всего презирал его, даже если у него и были к нему какие-нибудь родственные чувства.

— Мы позволили себе пригласить вас сюда в связи с трагедией, происшедшей в доме, — тихо начал Джо. — Если вы, мистер Бедфорд, можете отвечать на вопросы, мы были бы вам весьма признательны, если вы поможете нам... — На секунду он повысил голос, но сидящий напротив него мужчина не шевельнулся. Джо продолжал: — Следует заметить, что обстоятельства смерти сэра Гордона ставят перед полицией весьма сложную задачу...

При этих словах Цирил Бедфорд шевельнулся и проговорил спокойно:

— Может быть, вы попробуете выражаться яснее? Я не вижу во всем этом ничего, в чем я мог бы вам помочь. Смерть — штука необратимая.

Джо кивнул:

— И преступление тоже. Я просил вас помочь не вашему покойному брату, но нам, в связи с тем, что мы пытаемся служить справедливости. Ваш брат был убит.

Сидящий напротив него человек на секунду закрыл глаза, потом снова открыл их. Это было единственным проявлением чувств. Голос его остался спокойным, когда он спросил:

— Вы в этом уверены?

— Безусловно.

Снова наступила тишина. Цирил Бедфорд зажег трубку, примял табак и медленно стал выпускать облачка дыма.

— Вы могли бы нам рассказать, как вы провели последние минуты вместе с братом?

— Да, конечно. — Цирил кивнул и отложил трубку. — После ужина мы пошли ловить бабочек. Секретарь моего брата Роберт Реут был занят правкой рукописи, которую утром нужно было передать издателю, а поскольку ночь была хорошей и подошло самое время перелета Мертвой головы, брату хотелось пару часов провести у экрана. Мы пошли вместе. Я как обычно занимался умерщвлением насекомых, а Гордон ловил их. Он умел это делать очень хорошо. Охота нам удалась. Гордон поймал четыре Мертвых головы и был в отличном настроении. Мы ловили до двух часов ночи. Реут подошел к нам, чтобы что-то спросить у брата, и мы все вместе вернулись в дом. Роберт и я пошли наверх, а Гордон остался внизу. С нами он договорился сначала на семь утра, но потом изменил время встречи на шесть.

— Понятно. И что вы делали наверху, мистер Бедфорд?

— Пошел в фотолабораторию, чтобы проверить сохнущие фотографии. Я был там несколько минут, когда вошел Гордон...

— Так ваш брат был на втором этаже после того, как вы расстались?

— Да, был. — Цирил поднял брови с выражением легкого удивления. — Конечно, был. Он посмотрел снимки, мы немного поговорили о комплекте фотографий, которые он хотел взять с собой в Америку, и он ушел...

— Он пошел к себе в спальню или вниз в кабинет?

— Думаю, что в кабинет. Перед его уходом я сказал, что около трех закончу работу и пару часов посплю. Поскольку мой будильник не такой громкий, как Реута, я попросил брата разбудить меня в половине шестого...

— Во сколько примерно ваш брат был у вас в лаборатории?

— Это я могу сказать довольно точно, — спокойно сказал Цирил. — Когда мы говорили о подъеме, я взглянул на часы и припоминаю, что было точно два двадцать пять...

— Большое спасибо. И что было потом?

— Еще некоторое время я работал. Сложил вместе все снимки, с которыми мне нужно было в шесть спуститься вниз, проверил, все ли получилось хорошо, и посчитал... Потом пошел к себе в спальню, разделся, умылся и мгновенно заснул...

— Который это был час?

— Перед тем как погасить свет, я снова взглянул на часы, и мне кажется, что было... или без пяти три, или пять минут четвертого... Я был совсем сонным и не знал, естественно, что это может иметь какое-нибудь значение... Меня разбудил Реут... Сам я, конечно, не проснулся, а Гордон тоже не пришел будить меня, потому что, как выяснилось, он был уже мертв.

Все это он говорил совершенно спокойно, отнюдь не стараясь произвести впечатление человека, убитого горем.

Алекс глубоко вздохнул и сказал быстро, будто не задумываясь над тем, что говорит:

— Прошу простить меня, но вы, мистер Бедфорд, не похожи на человека, на которого сильно подействовала смерть брата.

Цирил Бедфорд помолчал, глядя на Алекса, потом сказал:

— Бывали минуты, когда я его ненавидел больше всех на свете. Думаю, что мы всегда не любили друг друга, даже в детстве.

— Благодарю за откровенность. Должен вам признаться, что мы примерно знаем причины, по которым вы живете в этом доме. В архиве Скотленд-Ярда хранится описание того, давнего дела. Значит, вы признаете, что получили бы выгоду от смерти сэра Гордона?

Цирил чуть усмехнулся:

— О, значит, вы знаете о грехах моей молодости. Да, пожалуй, смерть Гордона не самое печальное событие в моей жизни. Тем не менее должен вас разочаровать, если вы спросите, убил ли я своего брата. Нет, я его не убивал.

— А кто, по-вашему, мог бы его убить?

Цирил Бедфорд поднял голову и долго вглядывался в обоих мужчин. Потом взял погасшую трубку и долго разминал ее, явно выгадывая время, потом сказал легко, даже, пожалуй, слишком легко:

— Не знаю. А если бы знал, не сказал бы вам.

— Почему?

— Потому что мой покойный брат, несмотря на свою честность, добропорядочность и постоянство характера, был,в моем понимании, существом, начисто лишенным всех человеческих качеств. Это был ужасный, брюзгливый, постоянно пекущийся о своем здоровье дурень, к тому же отравляющий жизнь всем окружающим. Кто бы его ни убил, если это, конечно, не самоубийство (а я сомневаюсь, что это самоубийство, так как это был бы его первый человеческий поступок), так вот, кто бы его ни убил, он оказал мне большую услугу. А я не считаю возможным выдавать полиции своих доброжелателей. — Он усмехнулся и вдруг посерьезнел. — Но неужели вы считаете, что самоубийство исключается?

— А какова могла бы быть причина самоубийства?

Цирил Бедфорд снова помолчал.

— Не знаю, — сказал он, наконец. — Я не вижу причины, по которой он мог бы расстаться с жизнью. Если говорить серьезно, я ведь немного знаю людей и разговаривал с ним незадолго до смерти. Он абсолютно не производил впечатление человека, который собирается распроститься с жизнью... Нет... Это невозможно.

— Но в то же время вы не видите никого, кто мог бы его убить?

— Нет. Вернее, если быть откровенным, то вижу. У каждого из нас мог бы найтись свой мотив. Но из-за глупостей не убивают... Нет, не знаю... Единственный человек, у которого действительно был мотив и охота его убить, — это, наверное, я.

— Несомненно у вас были и мотив, и возможность... — спокойно согласился Алекс. — Но я не уверен, у вас ли одного? Мы можем предположить, что по крайней мере еще два человека хотели бы лишить его жизни... Но, возможно, я ошибаюсь... Возможно, все было иначе. Признаюсь, у меня есть определенная теория, которая пока опирается лишь на абстрактные размышления. Пока еще мы не допросили всех лиц, живущих в доме. Скажите, это вы выращиваете такие прекрасные далии?

Некоторое время казалось, что Бедфорд ошарашен вопросом, но он быстро взял себя в руки.

— Да. Вам они нравятся?

— Очень. Особенно меня удивило, что они цветут так рано. Как вам удается заставить их цвести в это время года?

— Ну, немного усердия и много свободного времени... Вот и все. С растениями можно творить чудеса, если очень захочешь...

— Далии ведь первоначально вывезены из Мексики?

— Все сорта георгинов, или, как вы их называете, далии, вывезены из Мексики.

— Да. И, кажется, лишь в них, да еще в одном сорте красной розы содержится очень специфический краситель, который когда-то использовали для окраски шерсти? Как он называется? Вы не помните?

— Признаюсь, меня больше интересует их внешний вид, чем химические свойства...

— Понимаю. — Джо кивнул. Уголком глаза он заметил изумление на лице у Паркера. — Благодарю вас, мистер Бедфорд... — Он встал. Цирил Бедфорд тоже поднялся. — Можете вернуться в свою комнату. К сожалению, мы все еще вынуждены настаивать, чтобы никто из вас не покидал своих комнат. Мне очень жаль, но полицейские в холле и в саду получили приказ не выпускать никого из дома до особого распоряжения, и, поскольку дом окружен, я вспоминаю об этом лишь для того, чтобы избавить всех от неприятностей.

Бедфорд молча, вежливо поклонился и направился к дверям. Как только он исчез, Паркер вскочил.

— Что за чушь? Ты общаешься со всеми этими людьми так, будто надеешься, что убийца сам придет, во всем признается и будет благодарить за то, что мы его отправили на виселицу! И что за бред с этими далиями?

— Ответ на первый вопрос звучит так. — Джо поднял вверх палец. — Да, я верю, что убийца вскоре найдется сам собой. Следов уже множество и не хватает лишь самой малости... — Ответ на второй вопрос. — Он поднял вверх второй палец. — Я наконец-то вспомнил, как называется этот краситель...

— Как?

— Цианин... — Джо покачал головой. — Подумать только, при всем моем невежестве в химии, именно это я почему-то знаю!