Анна остановилась на парковке и впилась недобрым взглядом в красную мигающую вывеску. «Бестия». Вот кто придумывает эти названия? И еще ажурный шрифт… Она все-таки достала бутылку. Выпив залпом насколько хватило запала, она закашлялась и зажмурилась. Даже удивительно, что кто-то может получать от этого удовольствие, пусть и адекватными дозировками. Она никогда не понимала назначения алкоголя, и надеялась прожить, так и не попробовав ничего крепче ликера. И довольно долго к этому шло. Но полезное свойство у спиртного все-таки отыскалось, он позволял забыться и заглушить крикливый хоровод душных размышлений.

К черту…

Она открыла дверцу и шагнула к подсвеченной огоньками галерее, которая выводила к клубу. Ускорила шаг, боясь, что за ней увязалась машина охраны и уже кто-нибудь собирался выскакивать на перехват. И вдруг подумала, что на ней темные джинсы и невнятная офисного типа блузка. И балетки. Каблуки остались в машине. Жалко, она с удовольствием сейчас бы постучала по асфальту. И юбка-карандаш не помешала бы. И еще пару глотков…

Хвост очереди у дверей уходил к темному переулку. Анна недовольно покосилась на такой расклад и уверенно направилась к охранникам у входа. Управляющего она заметила сразу, пижон в дурацкой шляпе и черных блестящих штанах. Нет ничего хуже мужика в кожаных штанах. В них только рекламировать лекарства от импотенции кстати.

— Девушка! — он заметил ее намерение пройти сквозь него.

Анна подняла взгляд и впилась в него со всей злостью, на которую сейчас была способна. И он узнал ее. Да, точно, промелькнул экспресс угадывания, и он замешкался.

— Я войду, — она удержалась на пограничной интонации, не вопрос, но и не требование.

Он все пытался принять решение. Наверное, уже ждал неприятностей. В любом случае. Наконец, он отступил в сторону и молча пропустил ее.

— Благодарю, — процедила Анна и скользнула мимо исполинской охраны.

Она могла быть заносчивой, если хотела. И Марк ожесточил ее, и далеко не сегодня. Она повзрослела рядом с ним на добрый десяток лет. Ее перестали трогать чужие колкие взгляды, любые фразы и уловки. Она как будто прошла маленькую военную кампанию и теперь могла похвастаться ветеранскими нашивками.

Голова немного кружилась. Стресс плюс градус сделали свое нехитрое дело. И мельтешащая разодетая толпа только добавила узоров в калейдоскоп. Освещение било по глазам разноцветными потоками, которые прочерчивали замысловатые траектории по залу, вырываясь далеко за пределы танцпола. Где кстати наблюдался аншлаг. И передоз. Прокуренный голос ди-джея призывал кого-то с чем-то поздравить и щедро похлопать в ладоши. Многие были рады стараться.

— Анна?

Она с трудом нащупала взглядом задавшего вопрос, высокий мужчина оказался у нее за спиной. И Анна на добрую минуту отвлеклась, заметив черные татуировки, которые наползали на его шею и кисти. Наверное, под одеждой целая Третьяковка.

— Кто вы? — наконец, она очнулась и сосредоточилась на его лице.

— Я хозяин этого клуба, — тоном он показал, что ей следовало бы знать, кто он такой.

— Вас всех не упомнишь.

И она вернулась к его рукам. Какие-то кельтские мотивы, хотя она не знаток. Но смотрится красиво, впервые в жизни ей понравилась татуировка.

— Быть может, вы заплутали и вам вызвать такси? — хозяин чуть повысил голос, чтобы вновь привлечь ее внимание.

И спрятал руки в карманы брюк.

— Вы боитесь меня? — прямо спросила она.

— Нет, с чего бы?

— Или Марка? Его все боятся, это начинает надоедать.

— Я не боюсь Марка.

Ему пришлось не по душе даже предположение… Одни одноклеточные вокруг, и одна мозоль на всех. Чуть надави и солдатик резко выпрямляется и начинает бодро рапортовать, что он не трус.

— Тогда зачем нам такси?

Он прищурил глаза и испытывающе на нее посмотрел. Кажется, ему померещился флирт.

— Я не ввязываюсь в семейные ссоры, — он ответил улыбкой.

— Молодец, умный мальчик.

Анна отвернулась и подумала поискать другой аттракцион. Хотя не очень понимала, зачем здесь. Какой-то неясный импульс. И еще где-то очень глубоко эхом отдалась мысль, что она все-таки пьяна. Но быстро умолкла.

— Не могу сказать о вас того же, — его рука вдруг нащупала ее локоть и сжала. Довольно красноречиво.

— Да, я не мальчик, — кивнула Анна.

И посмотрела на его пальцы.

— Неумно было заявиться сюда.

Черт, да он котяра. Лощенный и прожженный.

— Вы меня накажете? — она повторила его вкрадчиво-игривый тон.

— А вы хотите?

— А вы можете себе это позволить?

Он рассмеялся. Она определенно забавляла его. И заставляла нервничать, все-таки он понимал возможные последствия, если позволит своему тщеславию разыграться. Чужую бабу нельзя трогать. Тем более она навеселе, завтра проспится и начнет истерить. Хотя кому она скажет? Не дура же. А с ним останется крайне приятное воспоминание. Трахнуть девку этого заносчивого урода, который думает, что контролирует всё и всех. Ее сейчас на многое можно раскрутить. В его умелых руках… Эти пухлые губы можно не только целовать. Этот рот, эти пальцы… Марк даже не будет знать, как многое они сделали для него. Как глубоко и как грязно. И потом на всех встречах с ним, он будет мысленно вспоминать, как заставлял ее стонать и кричать.

Анну даже затошнило. Она смотрела на него, на его довольную ухмылку и гуляющий взгляд, и слышала каждое слово его нехитрых раздумий. И она хотела бы не понимать хода его мыслей, но уже научилась, изучив этих ребят. Марк хотел того же? Унизить ее, растоптать… Ее вдруг ударило, что вокруг нее почти не осталось нормальных людей. Обычных нормальных людей. Хотя она сама уже ненормальная. К чему цепляться за то, чего нет. Может, жить как Марк легче? Она брела по тропинке правил, помогала ему и удерживала… В ответ получила удар. Только так здесь и заведено.

— Я многое могу себе позволить, — мужчина решился и навис над ней.

Какой же он тошнотворный. Отвечать Марку изменой — только пачкаться самой.

В их беседу бесцеремонно вмешались. Подскочивший охранник скользнул к хозяину, но из-за шума музыки ему пришлось говорить громко, и Анна тоже расслышала.

— Там пять машин подъехало, — с неподобающей тревогой сообщил охранник.

О, это уже интереснее. Вырисовывалось игровое поле. Уж Марк тут повеселился бы.

— Тебе пора, — котяра вдруг передумал тащить ее в койку.

— Так быстро?

Она вздрогнула, когда завибрировал ее сотовый. Пришлось тянуться за телефоном и синхронно уклоняться от протянутой руки охранника, который хотел напомнить ей, где выход.

— Не трогай меня! — прошипела она.

Он осекся и беспомощно посмотрел на хозяина. Тот решил дать ей еще минуту, чтобы уйти самой. Анна же взглянула на экран и узнала номер Нечетного. И почувствовала нехорошее волнение. Стоит только чуть-чуть подтолкнуть их. Она тоже умеет чудить и бить наотмашь. Это как поцарапать дорогую тачку на прощание. Она приняла вызов и без предисловий истошно заорала в трубку. Потом отключилась и швырнула телефон куда-то в сторону бара.

— Выведи ее! — закричал хозяин. — Сейчас же!

Охранник схватил ее со спины и попытался оттащить. Но Анна решила, что сейчас самое время вспомнить все, чему ее учил брат. И она была так зла, что многое получилось на ура. Пару раз она сделала ему очень больно, засадила подошвой под коленку и пнула локтем со всей яростью в живот. Он забылся и сдавил так, что едва не сломал кости. И Анна закричала вновь, уже искренне и по делу.

А потом подоспели последствия. Пять машин — это не шутки. Это ураганная сила и прямое столкновение. Нечетный отдал приказ, и они ринулись на штурм, к центральному и заднему входу. И минут через пять Анна пожалела и протрезвела.

Первый шум громыхнул в подсобках, что-то рухнуло и глухо ударилось. Она заметила грозных парней, протискивающихся через толпу и отталкивающих официанток, они бежали к двойным дверям служебных помещений. Еще один хлопок, что тут же повторился, не привлек ничье внимание, но Анна знала, что это за звук. Публика поняла, что сегодняшняя программа предполагает уж совсем вычурное веселье, только когда рассыпались стеклянные перегородки в коридоре. Огромные плоскости за мгновение осели на пол тысячами осколков и прибойной волной накатили на зал. Кто-то закричал от неожиданности, кто-то метнулся в сторону, сбивая всех с пути… Музыка умолкла, и гул перестрелки стал отчетливо слышен. Началась паника.

В этот момент Анна увидела Нечетного. Он вместе со своими ребятами прорвался через центральный вход, где уже собрались счастливчики, добравшиеся до заветной двери в числе первых. Он сразу же заметил ее… и руки охранника на ее теле. Она поспешно качнула головой и рефлекторно шагнула к нему, но мужчина не отпустил.

— Убери руки, — Анна оглянулась и нашла глазами хозяина, вокруг которого толпилась его охрана. — Я уведу их.

Он кивнул без лишних раздумий. И Анна побежала к Нечетному. Она зачем-то оглянулась по сторонам и уловила слишком много деталей. Чужое смятение, страх, слезы… Одна девчонка в общей толчее упала на осколки и исполосовала коленки. Она сидела у стола и неотрывно смотрела на выступающую кровь, будто не могла понять, как так получилось. Кровь всегда отрезвляет. И Анне стало не по себе. Все могло закружиться много хуже…

— Я в порядке, — бросила она, вцепившись в руки Нечетного, — мы уходим.

— Что случилось?

Он обнял ее за плечи и повел прочь.

— Скажи по рации, чтобы все уходили. Это недоразумение.

— Ты кричала…

— Я дура, — она решила смотреть четко под ноги, не натыкаясь больше ни на что взглядом, — меня никто не трогал.

Нечетный похвально быстро собрал детали мозаики. И не стал больше расспрашивать, вместо этого усадил в ближайшую машину и приказал водителю трогать. И тот домчал ее до ненавистного дома предательски быстро. Ей и так казалось, что дышать совершенно нечем, а в этих стенах она задохнется…

Дверцу открыл Марк. Она не решилась смотреть на него, скользнув мимо и направившись к распахнутой входной двери. Быстро прошла на кухню и залпом выпила стакан воды.

— Ты можешь посмотреть на меня?

Марк остался в гостиной. И его голос до странного звучал мягко и сдержанно. Хотя сейчас сам бог велел.

— Я не хочу, — призналась Анна.

— Он трогал тебя?

Она качнула головой.

— Точно?

Анна подтолкнула стакан, и он рухнул в раковину, где не выдержал столкновения с мраморной поверхностью. И Анна опустила руку, положив ее на осколки, а потом резко сжала кулак. Выступила кровь, и она с отрешенным интересом посмотрела на красные дорожки, выскользнувшие из-под ее пальцев.

Марк понял, что она сделала, и вдруг оказался рядом. Он дотронулся до ее кисти и тихонько потянул вверх.

— Разожми, — попросил он.

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал. Я не подумала.

— Никто не пострадал. Анна, разожми руку.

Она вдруг угадала его тепло, оно разлилось по спине, когда он прижался к ней и обнял, пытаясь добраться до ее руки.

— У тебя кровь…

— Мне больно, Марк. Мне по-настоящему больно, понимаешь?

Она все-таки расслабила пальцы. И дернулась прочь. Но сил хватило только чтобы развернуться и оказаться с ним лицом к лицу.

— Как ты живешь с этим? — выдохнула она.

Постоянно приносить кому-то боль… Вынужденно или же заслуженно, плохим ли людям, какая разница… Как можно договориться с собой и просто перешагивать через это? Она не умеет так, и никогда не научится. Только подноготную необязательно лицезреть, достаточно ощущать ее рядом. День за днем вся грязь все равно оседает вокруг. Где-то на другом конце города застрелили забывшего о сроках курьера, а частичка его крови забилась ей под ногти. Хотя она даже не видела его лица… Соучастие. Оно удушает, отравляет…

— Почему так? — Анна попыталась поймать его взгляд, но он смотрел куда-то поверх ее плеча. — Почему?

Марк промолчал. И Анна оставила его, поднявшись в гостевую спальню. А утром Нечетный дал ей ключи от машины, и она уехала.