Выстрел отбросил Севера к стене, и его тело, потеряв всякое усилие, начало спускаться вниз… оседать. Анна подхватила его и не удержала. Она рухнула вместе с ним на пол и попыталась приподнять, подставив плечо. Никак, ее руки сделаны из ваты. Он надавил всем весом, и липкое прикосновение расцвело где-то в области груди. Анна коснулась платья и поняла, что легкая ткань пропиталась его кровью насквозь. Нервная судорога обхватила пальцы, и она вскрикнула. Сдавленно. Запоздало.

Из сна она вырвалась, вздрогнув всем тело. И нашла себя в машине, у водительской двери которой топтался коренастый охранник. Больше никого. Она открыла дверцу и спустилась с подножки.

— Где Марк?

Водитель кивнул в сторону клуба. К служебному входу вела металлическая лестница с тонким хлипким поручнем, который поставили для вида. А вот массивную дверь явно укрепили на случай СОБРа. Еще не стемнело, но две лампы над козырьком растрачивали электроэнергию, слепыми пятнами виднеясь на фоне старой кирпичной кладки.

Анна направилась внутрь и почти сразу повстречала Нечетного. Он прохаживался по полупустому залу и пытался что-то уложить в своей голове. Бесцельная походка по кругу с отрешенным взглядом выдавала его.

— Может я помогу? — отвлекла его Анна.

За двумя столиками сидела охрана в темных костюмах, еще крутилась официантка с подносом в руках, они здесь мало чем отличались от стриптизерш, да барменша протирала бокалы. Похоже, сегодня заведение работало только для своих.

— Я думал, ты уехала.

— Наверное, водитель ждал, когда я проснусь, — Анна наклонила голову и посмотрела на его наручные часы. — Уже четыре, неплохо.

— У Марка встреча.

Она кивнула и подумала с надеждой, что пусть та будет в зале, а не подвале. А затем по лицу Нечетного с легкостью прочитала желание побыстрее отправить ее подальше. Только он, бедняга, не знал, как сказать, боясь нарваться на упрямство.

— Не напрягайся так, — выдохнула она.

И развернулась, чтобы уйти. И сделала всего шаг, как вспомнила, вернее, угадала правильный момент.

— Нечетный, — позвала Анна, обернувшись. — А где Максим?

— Его вывезли в другое место, в область.

— Он в порядке?

— Всё в норме.

Она кивнула.

— Если что-то случится, я сообщу.

Нечетный вдруг проявил непринятую в их кругу чуткость. И так кстати. Она не хотела спрашивать у Марка, да и не могла. Теперь уж точно.

— Спасибо, — улыбнулась Анна.

Улыбка пробыла на ее губах всего мгновение. Из подсобок донесся сокрушительный грохот, что-то тяжелое рухнуло на пол и отдалось противным глухим эхом. Она нахмурилась и с вопросом посмотрела на мужчину.

— Переговоры не всегда проходят гладко.

Нечетный оставался удивительно спокоен, так что Анна сделала вывод, что "не гладко" сейчас приходится чужой стороне. И ушла. Странно, но ехать домой не хотелось. Она словно боялась везти в него свою грусть и свежие воспоминания, пачкать его… Они с Марком и так успели совершить достаточно ошибок в его стенах. А ведь после где-то надо будет находить себя.

Но вернуться пришлось, чтобы перемотать бесцельные остатки удушливого дня и дождаться Марка. Она поднялась наверх и приняла душ, пытаясь разбудить себя холодной водой. Но кроме раздражения внутри ничего не шелохнулось, всё то же полусонное оцепенение.

Не пробудили и обыденные заботы. Разбирая вещи, она долго не могла уговорить себя разложить одежду по ящикам. Да, она вернулась, но какой-то рубеж глубоко внутри так и остался не пройден. Что-то мешало и сковывало руки. Анна выдвинула верхний ящик и медитировала над ним минут пятнадцать прежде, чем забросила туда белье. После она нашла в гардеробной свои платья. Те, что не тронули. Будто кто-то начал собирать ее вещи и отвлекся, так и не доведя дело до конца и оставив смутное приглашение.

Быть может, дом и ждал ее, но все же стал чужим. Счастливые безмятежные моменты выветрились, словно память оставила окно нараспашку, или же Анна была далека от правильного настроения и считывала только пустоты. Изъяны. Последние дни, те последние дни закрыли собой всё остальное, и она помнила грубость Марка, его режущие взгляды и хлесткие слова. Теперь она понимала, почему он так вел себя и чего добивался, но воспоминания оставались воспоминаниями. Особенно в этом доме. Они оживали и одаривали даже интонацией, мельчайшие крупицы былого были рассыпаны здесь щедрой рукой.

Анна разделась и прилегла, завернувшись в одеяло с головой. Навалилась усталость, что забрала ее, уведя к обрывочным беспокойным снам. Ненадолго. Она проснулась от его присутствия. Марк упал на кровать, и Анна сперва почувствовала крепкий запах алкоголя, а потом его руки. Сильные, злые… Он нашел ее и притянул к себе, смяв в стальных объятиях.

— Марк, — произнесла она, пытаясь вывернуться, чтобы хотя бы сделать вдох.

— Я тут, малыш, — прозвучало издевкой.

Он был мертвецки пьян и явно не контролировал себя. Становилось душно и болезненно. И тесно, чертовски тесно, будто кроме его настырных касаний нет ничего. Марк буквально обвился вокруг нее, бесцеремонные руки нырнули под одежду и впились в кожу.

— Ты моя, — шепнул он, распаляясь.

Его пальцы коснулись груди и сжали, Анна машинально выставила руку, но он перехватил и опустил ее вниз, зверски стиснув кисть. Едва не сломав пальцы… И Анна вдруг подумала, каково, когда он бьет? Бьет мужчину? Наотмашь и со всем желанием причинить урон.

Она выдохнула со стоном, когда расцепившая капкан рука прошлась по животу и скользнула ниже, под белье. Анна ощутила его хозяйскую ладонь между ног, он сдавил и это не было лаской, пусть грубой. Нет.

— Ты вся моя, — повторил Марк злее.

И затих, отдав последние силы. Вскоре он начал засыпать, и Анна прислушивалась к его дыханию и искала момент, чтобы вырваться на свободу. Но даже самое осторожное движение пробуждало простой рефлекс, и он вновь усиливал хватку. В конце концов, она заснула в его руках, смирившись.

Утром Анна нашла себя на другом конце кровати. Она поднялась и заметила синяки на правой руке. Нервным движением потянулась к халату и быстро накинула его. Но рукав оказался предательски короток и не спрятал следы вчерашних прикосновений. Шорох за спиной почему-то заставил вздрогнуть, и она оглянулась, наткнувшись взглядом на лицо Марка. Он проснулся.

— Сделай мне укол, — бросил он сонным голосом.

Черт.

— Где?

— Посмотри в кармане пиджака.

Ничего не оставалось. Анна встала с кровати и прошла к креслу, в которое он бросил пиджак. Думал бросить. Поднимать пришлось с пола, но в кармане и правда нашелся черный сверток. Она расстегнула молнию и увидела два шприца экстренной помощи.

— Шипучка в стакан, нет? — спросила Анна.

— Не поможет, — Марк качнул головой и тут же скривился.

Конечно, нет. Она достала спиртовую салфетку и опустилась на пол. Марк спустил ноги и уселся перед ней, без подсказки начал закатывать рукав рубашки. Ей повезло в первые полминуты, Марк прикрыл глаза и не смотрел. Но, когда она почти закончила и убирала пустой шприц, его ладонь поймала ее пальцы. Он развернул ее руку и нахмурился. Синяки и правда выглядели гадко.

— Я что-то сделал? — спросил он.

И не дождавшись ответа, скользнул рукой под халат. Он откинул шелковую ткань и оглядел ее. Стало противно.

— Хватит, — попросила Анна и попыталась отстраниться.

Он не отпустил. Снова сила. Его рука напряглась и впилась в плечо. Он сам не замечал, как делал больно. Он окончательно переключился, и Анна отчаянно искала этот проклятый тумблер, чтобы перестроиться самой и перестать обращать внимание. Надо переждать и перетерпеть.

— Ответь.

— Ты был слишком пьян, чтобы трахнуть меня.

Он кивнул и опустил голову. Вновь закрыл глаза. И Анна пожалела о сказанном, она подхватила его руку со своего плеча, теперь он поддался, и нежно обняла ее пальцами.

— Расслабь руку, — сказала Анна.

И положила голову ему на колени, накрыв себя его ладонью.

— Просто расслабь, — Анна закрыла глаза и постаралась запомнить это мгновение.

Марк невесомо провел по ее волосам.

— Вот так, — шепнула она едва различимо.

Его мягкая, теплая ладонь.

— И не смей отсылать меня, даже не думай.

— Хорошо.

Он уехал. Анна нуждалась в передышке и поэтому осталась без споров. Этот день, чтобы накопить силы. Но уединение не захотело баловать ее. Бесконечный шум заставил спуститься вниз и подойти к окну. И она провела немало времени, следя за тем, как машины то и дело въезжают и выезжают через ворота. Пост охраны проверял каждую и отсылал к дороге, что огибала дом и выводила к большому гаражу и гостевому дому. Крепкие мужчины сновали по подъездной дорожке, негромко переговариваясь. Иногда в их руках были сумки, темные спортивные, набитые доверху. Одну из них занесли в дом. Анна услышала, как открылась дверь, а потом охранник побрел назад, уже без ноши.

Она вышла в холл и отыскала оставленную сумку в углу, около шкафов. Подойдя ближе, она различила полоску монтажного скотча, которую налепили рядом с молнией. Маркером кто-то написал на ней напоминалку: "отвезти отцу". Анна догадалась, что внутри, но все же подтянула ее к себе и раскрыла. Сверху лежала его кожаная коричневая куртка, а под ней несколько фоторамок с семейными снимками. Да, Север пошел в отца. Мужчина, стоявший рядом с ним на идеалистичном фоне горных высот, широко улыбался и приобнимал сына, положив руку ему на плечо. Ветер растрепал их светлые волосы… Ниже нашлась темная деревянная коробка, еще статуэтка… Она не стала лезть дальше. Застегнула молнию и ушла.

Далеко уйти не удалось. Даже на шаг. В гостиной, в спальне перед глазами все равно стояла та фотография. Его лицо, счастливое и беззаботное. Порыв, вдруг родившийся глубоко в груди, налился неконтролируемой силой, и она рывком снесла всё, что стояло на полке. Это что-то превратилось в осколки и мешанину из цветных деталей, которые уже не собрать, не склеить.

Следом к ней пришло другое лицо. Тоже с улыбкой. Дурной и надменной. Она никогда и никого так не презирала, даже Хотова… Рёф рождал в сердце животное отвращение и гнев, который прокатывался сминающим валом и вскрывал потаенные уголки, где, ей казалось, окажись у нее оружие, она убила бы его собственными руками, без сожалений и сомнений. И еще страх. Она боялась за Марка, за Максима, за себя… Всех, кого вовлек в круговорот спор сторон. И боялась за цену, которую Марку придется заплатить, чтобы победить. Уже пришлось.

Около пяти вечера ее выдержка иссякла. Щелчок, и она больше не могла ждать. Сотовый давно стал рацией, настроенной только на прием. Она отвыкла звонить самой, и потом роль смс-ок выполняли охранники, которые вдруг появлялись и передавали адресованные ей сообщения. Набирать она не стала и сейчас, накинула легкий плащ и прошла в гараж. Во второй машине оказались ключи, на ней она и выехала, остановившись на минуту перед домом, чтобы охрана успела отреагировать и не посылала в ее адрес изощренные проклятья. Она даже наклонилась через салон и призывно распахнула пассажирскую дверь.

Когда боец уселся рядом, Анна вывернула к воротам.

— Куда? — спросил он.

— В клуб.

Черт, она даже не запомнила его название. Всё время через черный вход…

— В котором были вчера, — добавила она.

Другое место на ум не пришло. Нечетный провел вчера там почти весь день, и именно туда он привез ее утром, а Марк наведался после обеда. Наверное, там же он и напился.

— Так как он называется?

— Пиранья.

Для разнообразия подумалось припарковаться на общей стоянке, перед заведением. Она скосила взгляд на охранника, и тот разрешающе кивнул. Вскоре она различила красную табличку, сообщающую, что заведение не работает, значит зал пустовал не из-за неподходящих часов.

— Марк здесь? — она повернулась к охраннику, который увязался за ней.

— Да.

И он провел ее вглубь по темным коридорам, пока, наконец, не открыл перед ней последнюю дверь. Небольшой зал повторял старшего брата: барная стойка, круглые столики, приглушенное освещение ощетинившихся шипами во все стороны ламп. В комнате находилось человек пять. Марк стоял в центре. И он так увлекся, разглядывая девушку, которая сидела на столике перед ним, что не заметил гостей.

Отлично, вовремя.

— Бекки, Бекки, — зашептал он с неясной интонацией.

Его руки легли на стол, почти обняв девушку. Та сжалась и резко выпрямила спину, чтобы хоть как-то отдалиться от босса. Марк же навис над ней, беззастенчиво рассматривая каждый сантиметр ее тела. Короткие джинсовые шорты и облегающий топ оказались как нельзя кстати.

— Ты красива, — продолжил он, — чертовски красива…

Он легонько дотронулся до ее волос, убрав красную прядку от лица.

— Не бойся, малышка, ничего не бойся.

Малышка.

Марк спустился ниже по ее волосам и откинул их за спину, забыв свою ладонь на ее плече. Он улыбнулся и придвинулся еще ближе. И на этот раз Бекки не шелохнулась.

— Я умею быть ласковым, когда хочу.

Еще чуть и она сама наклонится к нему. Анна могла в подробностях описать ощущения девушки. Она знала их наизусть. Дьявольское мужское обаяние и красивое волевое лицо. И в тоже время от него исходила угроза. Не легкая и возбуждающая, а настоящая, пронизывающая до самого нутра. Безотказная комбинация, да, он был именно таким, из больной женской фантазии. Насильником с позволения.

— Помоги мне, — надавил Марк.

Анна коснулась руки охранника и встала на носочки, чтобы дотянуться до его уха.

— После передай боссу, что я жду его в соседней комнате.

Она вышла, придержав дверь, и побрела назад по коридору. Она успела запомнить, что здесь и где, несмотря на стремительный шаг сопровождающего. Случайно названная комната располагалась за первым поворотом, и она вдруг оказалась самой неподходящей. Хоть и безлюдной, к счастью.

Две стены от потолка до пола закрыли зеркалами, над ними же стояли продолговатые столы, заваленные косметикой и бижутерией. Напольные перекладины с россыпью вешалок занимали другую половину. Анна провела рукой по нарядам, которые царапнули кожу стразами и заклепками. Взгляд они царапали также зверски, от расцветок закружилась голова.

И родилась странная мысль. Она наткнулась на короткое платьице, которое само попросилось в руки. Анна со злой усмешкой выудила его и приложила к телу. Неясный импульс налился ударной силой. Она сняла с себя всю одежду без исключений и натянула леопардовую шкурку. Потом собрала волосы в высокий пучок, чтобы примерить белый парик. Самый белоснежный, уходящий в мертвецкую синеву и даже не притворяющийся хоть на каплю натуральным. И еще красная губная. Она придирчиво оглядела себя в зеркале. Отлично. Не хватало одной детали. Ценника.

Она успела расчистить столик, собрав палетки в сторону, и усесться на него, закинув ноги на красный пуф. Шаги Марка она угадала сразу. Именно его шаги. Он вошел в комнату и замер на мгновение, увидев ее. Затем закрыл дверь и облокотился на нее. Его взгляд смягчился и заблуждал по ее телу.

— И как ощущения? — спросил он с улыбкой, оставшись в другом конце комнаты.

— Никак не могу выбрать себе имя. Повычурней.

Он наклонил голову и едва удержался от усмешки.

— Виолетта.

— Виолетта, — повторила Анна, растягивая по слогам. — На него встает?

Марк кивнул.

— Ведь этот клуб давно у тебя?

— Да.

— Ты трахал кого-нибудь здесь?

— На столе — нет.

И он, наконец, шагнул к ней.

— Хочешь грязных разговоров? — спросил Марк.

— И не только разговоров.

Он подошел вплотную и ногой оттолкнул пуф, выбив его из-под ее туфель.

— А это не будет считаться изменой?

Крепкие руки Марка подхватили ее ноги, мягко очертя лодыжки.

— А ты назови меня малышкой, чтоб наверняка, — ответила Анна.

Он закусил нижнюю губу и вернулся глазами к ее лицу.

— Ты была там?

Она кивнула.

— Видела, как ты обхаживал красавицу.

— Я жестоко льстил.

Его пальцы добрели до коленей, и он надавил, скользнув между ног. Только Анна успела сомкнуть бедра.

— Дразнишь?

— Чуть-чуть.

Марк все же нашел лазейку, медленно собрав и так короткое платье. После приблизился и глубоко поцеловал в губы. Со словесной прелюдией было определенно покончено.

— Как ты хочешь? — выдохнул он над ухом.

— У Виолетт обычно спрашивают?

Он сжал рукой ее шею и с силой притянул к себе. К своим умелым губам.

— Никогда.

Анна нащупала его ремень и молнию. Платье уже скрутилось тугим жгутом стрейча где-то над грудью, а мужские пальцы настырно и жадно ласкали ее обнаженное тело.

— Сними его, — попросила Анна.

И Марк подцепил ткань, потянув вверх и скрутив ее еще плотнее. Она подняла руки и ощутила жесткое прикосновение удавки на плечах, оно проскользнуло по локтям, выше… Марк перехватил ее ладони и грубо прижал к зеркалу, заставив оставить руки вытянутыми над головой. Свежая ссадина болезненно заныла, отвлекая. Всего на секунду. Он резко подтянул ее, впившись в талию. От неосторожного движения повалилась куча пластмассовых коробков, которые с глухим звуком рассыпались по полу.

Марк вновь оказался над ней, грозный, сильный… Его распаленное дыхание чертило дорожку вдоль щеки, и от этого жара голова кружилась не меньше, чем от его сминающих касаний. Слишком сильно, слишком душно, всё слишком… Он толкнулся, войдя в нее. И Анна плотнее обхватила его бедрами. Руки рефлекторно дернулись вниз, чтобы почувствовать его плоть, но он так и не отпустил. "Как ты хочешь?" Так? И Анна послушно расслабила тело, когда его руки спустились к ягодицам. Он наталкивал ее на себя, заставляя двигаться быстро и жестко. Раз за разом, пока он не выплеснул все эмоции.

После Анна высвободила руки и перебросила их, запутавшиеся в ткани, через его голову. Он затих на мгновение, и Анна, чудом изогнув ладонь, смогла коснуться его жестких волос. Легкое касание вдруг обожгло его. Марк поднял лицо и посмотрел на нее. Его взгляд переменился, смягчился… И он осторожным движением стянул с нее парик. Отбросил его прочь.