И я предстал сюда, весь полн непониманья… Дитя беспомощное… чуть глаза открыв, Я долго трепетал в неясности сознанья Того, что я живу, что я иначе жив. Меня от детских лет так лживо вразумляли О смерти, о душе, что будет. с ней потом; При мне так искренно на кладбищах рыдали, В могилы унося почивших вечным сном; Все пенья всех церквей полны такой печали, Так ярко занесен в сердца людей скелет, — Что с самых ранних дней сомненья возникали: Что, если плачут так, — загробной жизни нет?! Нет! надо иначе учить от колыбели… Долой весь темный груз туманов с головы… Нет, надобно, чтоб мы совсем светло глядели И шествовали в смерть, как за звездой волхвы! Тогда бы верили мы все и безгранично, Что смерть — желанная! что алые уста Нас зацеловывают каждого, всех, лично, — И тайна вечности спокойна и проста!