Своей спокойною вечернею волною К моим ногам ласкается река, И, мнится мне, богиней над водою Ко мне из волн является Тоска… В ее очах, и ласковых и скромных, Нет светлых звезд, нет яркого огня, И слышу я: «Я доля душ бездомных, Богиня всех увидевших меня! Люблю тебя! Ведь ты со мной сроднился; Кто ж из людей остался мне чужим? Богиня я! Кто предо мной склонился, Тому нельзя склониться прел другим. Я всех веду различными путями; У всех людей я та же, да не та! Властна дарить особыми страстями, Я тоже мощь, я тоже красота! Я не ищу других богинь величья, И мне чужда их гордая семья, Мне не дано особого обличья, Не дождалась особых храмов я! Совсем не так, как у другой богини, Моей сестры, родившейся в волнах, С огнем страстей, не знающих святыни, И с поволокой в млеющих глазах, Но я не меньше, чем она, красива, Умею я ласкать и обнимать, Я не хитра, я вовсе не спесива И, как волна, способна указать! Твоя всегда без лжи и без сомненья, Тебе везде, и в день, и в ночь, верна. Твои, твои мне любы вожделенья!.. Да, я тебе богиня и жена! Возьми меня, возьми на все лобзанья, Я так прекрасна в складках темноты, Я научу любить свои страданья, Умчусь с тобой в живых путях мечты! Люби меня и поклонись богине! Все боги, все, поблекли и прошли, А я живу и властвую поныне, Я — самоцвет, я — адамант земли! Возьми меня! возьми меня скорее! Во мне очаг особенных страстей! Не ведал мир, кто б был меня сильнее, И смерть отрадна на груди моей… Спускаю я над ними покрывало… Я льну к тебе просящею волной! Лишь потому, что ночь опять настала, Венчаюсь я, мой избранный, с тобой! Нам — смерть зари, нам — ночи нарожден Нам — тихих кладбищ бледные огни, Нам — привидений смутное хожденье, Нам — в тьме ночной светящиеся пни… Ты не дерзаешь? Ну, так я дерзаю! К тебе сама на ложе нисхожу, Тебя беру я, грею и ласкаю… О, ты узнаешь, как я извожу!..»