Когда колонна добралась до места ночевки, то нас долго не выпускали из автобуса, потом подогнали его почти вплотную к крыльцу, и мы по одной проскочили по коридорчику из воинов на крыльцо. Мне удалось увидеть лишь, что здание старое и это не отель. В просторном холле, лишенном окон и залитом таким же неестественным светом, запомнившемся мне по Нашеру, столпились остальные девушки. Мист, который был за главного, пробежался глазами, пересчитывая, и удовлетворенно кивнул:
- Добрый вечер, дамы. Я Мист, сын Юджина, и сегодня вечером я отвечаю за ваше размещение и комфорт. Сейчас я провожу вас в санитарный блок, где вы сможете освежиться после дороги и воспользоваться ДезУшками. Прошу Вас следовать за мной — здание старое, не стоит устраивать по нему экскурсии в одиночестве.
Мы покорно побрели вслед за Мистом, а еще один воин, из молоденьких, очень гордый порученной миссией, пристроился в хвост нашей группе. Лестница вверх, прямо, потом поворот направо… наконец-то появились окна. Я насторожилась, узнавая маршрут: "Если мы сейчас повернем налево…", — поворот налево, все, "конечная", санитарный блок. Девушки прибавили шагу, стремясь как можно быстрее насладиться горячей водой, я же, наоборот, приотстала от всех, а потом и вовсе остановилась возле Миста, прислонившегося к стене рядом с дверью.
- И сколько лет построечке? — спросила я, стараясь, чтобы это выглядело как праздное любопытство.
- Да со времен колонизации, почитай, стоит, — отозвался Мист, только вот доброжелательность в его голосе была сестрой моему любопытству.
Не знаю, чем закончился бы этот обмен любезностями, но тут Мист насторожился, как будто что-то услышал, подпихнул меня в блок, закрывая за мной дверь, велел сидеть смирно и не высовываться и тут же отдал приказ молоденькому Кларку встать на посту у двери.
- Кажется, у нас неприятности, — шепотом сообщила я Мие, усаживаясь на лавку и не делая попыток раздеться.
Та на секундочку замерла, потом медленно застегнула камиз обратно и уселась со мной рядом.
- Подождем, — резюмировала она, — все равно в душ первыми нам попасть не суждено.
Действительно, парочка обнаженных прелестниц уже продефилировала в сторону душевой, еще три, среди которых была Малышка, ожидаемо ссорились из-за очереди к ДезУшке, постепенно переходя на все более повышенные тона. Я вяло прикидывала — стоит ли мне, с моей болезненной слабостью, выступать в роли миротворца, когда ссора закончилась небольшой потасовкой, в результате которой Малышку достаточно агрессивно оттеснили от ДезУшки, кинув ей вслед её же грязной одеждой. Мы с Мией переглянулись, но вмешиваться не стали. Очередь в душ двигалась медленно, мы отчаянно скучали, и наконец мне пришла в голову, как мне казалось тогда, блестящая мысль: я двинулась к стене, у которой аккуратной горкой был сложен наш багаж: остальные девушки в стремлении привести себя в порядок, даже не обратили на него внимания. Пакет из Нашера нашелся сверху, я на ощупь отыскала Эриковский бук, послуживший причиной моих нынешних неприятностей, и даже успела убедиться, что батарея заряжена больше, чем на половину, когда рядом со мной очутилась встревоженная Мия:
- Наша Малышка только что отправилась на прогулку. Одна, — наябедничала подруга, — Не нравится мне все это!
- И мне не нравится, — согласилась я, — Думаю, не просто так Мист просил нас не выходить из санитарного бокса, тем более в одиночестве. Так что пойдем-ка мы посмотрим — к кому на свидание сбежала наша красотка.
Мия только фыркнула в ответ на эту неуклюжую шутку, и мы крадучись покинули санитарный блок.
- Знаешь, что странно? Я не вижу тут Кларка, — забеспокоилась я, озираясь в полумраке коридора.
- Может быть он отошел? Или его вызвали? — неуверенно предположила Мия, и тут же возразила сама себе, — Нет, он же воин. Просто так бы он не ушел.
- Не нравится мне все это! — призналась я ей, но в тот момент меня больше волновала наша строптивая девица, чем пропавший воин.
Мы быстрым шагом прошли до места, где коридор образовывал букву Т, и замедлили шаги, решая, в какую сторону повернуть, когда услышали пронзительный визг. Переглянувшись, рванули на звук, совершенно не представляя, что мы будем делать, когда доберемся до его источника. Бук в моей руке вдруг завибрировал, и я сбилась с шага, вглядываясь в экран. Это маленькое техническое недоразумение связалось с местной системой безопасности по какому-то древнему протоколу передачи данных, неизвестно почему оказавшемуся в современном минибуке и теперь требовало от меня код доступа.
- Что это? — Мия удивленно смотрела на бук на моей ладони, над которым я шевелила пальцами.
- Это такой маленький бук, я хотела тебе подарить, — призналась я смущенно, — остался от того парня, из-за которого я в Нашере оказалась. А сейчас видишь, он от меня код какой-то просит…
Я вздохнула, и быстренько ввела универсальный код Летной школы, которым мы пользовались для доступа в некоторые закрытые области информационной сети при подготовке к экзаменам. На удивление — экран окрасился в зеленый, всплыло подтверждение доступа, и замерцали цифры передающихся данных.
- Побежали, — поторопила я Мию, — это теперь надолго. Если захочешь — я потом все вычищу.
- Так ты серьезно про подарок? — ахнула Мия, — Да ты что?!
- У меня еще один есть… папа подарил, — я подавила внезапное желание расплакаться.
Договорить нам не дали, раздался очередной визг, и, следом за которым мы услышали весьма эмоциональную тираду тем же пронзительным, истерическим, высоким голосом. Я присела на корточки, Мия, наоборот, привстала на носочки, и мы осторожно выглянули из-за угла, и замерли: в распахнутые двери небольшой комнатки было видно, как Малышка яростно отбивается от двух, явно чужих мужчин, истерически ругаясь, и, судя по мужским репликам, успев пустить в ход когти и зубы.
Одежда на мужчинах была как будто с чужого плеча, причем из нескольких разных комплектов.
- Серые Братья, — процедила Мия сквозь зубы.
- Не воины? — уточнила я на всякий случай.
- Отверженные, — подтвердила Мия, — Видимо, пытаются украсть Малышку.
- Так почему они просто не двинули ей по голове и не унесли с собой? — удивилась я, и задрала голову к Мие.
- Как по голове? — растерялась та, — Она же женщина, они же не могут!
К сожалению, мне это мало что объясняло.
- И что нам теперь делать?
- Ну, я возьму на себя одного, — голос у Мии стал жесткий, — а со вторым тебе придется как-нибудь самой разбираться.
Бросок Мии я не увидела: один из нападавших мужчин бесформенным кулем осел на землю/
- Попала с одного броска! Отец бы похвалил! — похвалилась подруга, и я запоздало поняла, в чем было дело.
Бук в моей руке пискнул, сообщая о том, что передача данных завершена. Малышка и второй нападавший, не заметившие в пылу сражения потери третьего участника потасовки, как по команде остановились и повернулись в нашу сторону. Малышка, как мне показалось, виновато опустив глаза, увидела поверженного Мией соперника, пискнула сдавленно: Это… что?' — и тоже осела на пол.
- Какие все нежные, — обиженно буркнула я и перевела взгляд на оставшегося в одиночестве серого брата, — Оружие на пол, руки за голову, живо!
- Ты знаешь что это, мой отверженный друг? — спросила я ядовитым голосом, когда заметила его колебания, и продемонстрировала ему светящийся экран мини-бука, — Это новейшая разработка, парализатор! Мне папа сделал, а он у меня Мастер. Только дернешься — и я в тебя выстрелю, а потом тебя вынесут отсюда беспомощного, как младенца, неспособного пошевелить ни рукой ни ногой. Тебя придется кормить через зонд — это такая трубочка, которую спускают в пищевод через нос. А хуже всего, что тебе будут менять пеленки, как маленькому. И еще неизвестно — будет ли работать та штучка, о которой вы все так печетесь… последствия влияния парализатора на репродуктивную функцию еще не изучены.
Не знаю, кем был этот 'серый брат' в прошлой жизни, но явно не воином: пока я вдохновенно произносила свой монолог, он, проникшись, аккуратно сложил оружие на пол, и заложил руки за голову.
- Что дальше? — уточнила у меня Мия вполголоса.
- Забираем Малышку, и валим, — предложила я.
- Лицом к стене! — скомандовала Мия, и, дождавшись выполнения команды, подобрала нож и древний пистолет. Я держала бук на вытянутой руке, готовая в любой момент кинуть его в голову нападавшему, если он поймет, что мы блефуем.
- Надо привести её в чувство, — кивнула я на Малышку.
Никогда не видела, чтобы пощечину давали с таким благостным выражением лица, какое было у Мии. Впрочем, радикальное средство сработало: Малышка очнулась, и незамедлительно высказала нам все накопившиеся у нее претензии.
- Может, стоило дать им её украсть? — тихонечко задалась я вопросом
- Да они вернули бы её через пару часов, — фыркнула Мия в ответ, обыскивая поверженного ей врага.
Малышка только оскорблено поджала губы и, вздернув подбородок проследовала к выходу, но в коридоре притормозила и дождалась, пока мы её нагоним. Я с азартом ковырялась в буке: оказалось, что система управления этим бункером была весьма близка тем, что использовались на космических крейсерах и звездолетах, поэтому, довольно улыбаясь, я, при помощи нескольких касаний и кода Летной школы, объявила комнату, в которой происходила драка, карантинной зоной. Щелкнула, опускаясь, переборка, отгораживая 'зараженную' зону от коридора, на окнах снаружи возникли герметичные ставни, заработала система подачи воздуха: теперь незваные посетители не смогут покинуть бункер, если только они не взломают местную сеть.
Мы аккуратно сложили трофеи у стеночки в коридорчике, сверились с картой в буке, и направились к санитарному блоку.
- Мий, — окликнула я подругу, — а как ты попала в невесты?
- Меня купили, — усмехнулась в ответ она.
- Как купили? — я остановилась и замотала головой, судорожно попытаясь припомнить, не упоминалась ли в Керимском досье, собранном для Старших Лисси, работорговля.
- Ой, ну что ты всполошилась! — тихонько засмеялась она, — Это просто так называется… Наш поселок в этот год должен был отправить двух невест. Кинули жребий среди девушек, что под требования подходили, и выпало в невесты идти Миле, дочке Мастера обувщика, во-о-он она сидит в коричневом камизе, и дочери старосты нашего. А семья старосты перед этим её уже несколько недель сговаривали за молодого Мастера оружейника, да затянули переговоры о размере выкупа. Они дочку и на жеребъевку не хотели приводить, мол невеста она, но у нас строго — пока бус не дарила, то обязательств ни перед кем нет. Вечером после жеребъевки к матери моей старостиха прибежала, говорит — так мол и так, пусть твоя Мийка завтра добровольцем вместо моей дочери вызовется, а мы тебе за нее выкуп заплатим, как за невесту: когда еще твоя старшая жениха найдет в таких-то обносках, да и неизвестно — сколько за нее дать захотят, а так и сама в достатке будет, и семье поможет. Мама конечно в отказ пошла, сказала, что дочерьми не торгует, да старостиху с порога и проводила. А я тогда села и задумалась: отец у нас был простой охотник, пока он жив был — мы в достатке жили, не шиковали конечно, но купить на праздник обновки могли себе позволить. А два года назад отец погиб, и с тех пор дела шли все хуже — нельзя сказать, что папа нас ни с чем оставил, но сбережения таяли, как на глазах, а девочки росли, им новая обувь нужна была, одежда, еда хорошая. Я сама уже полгода на женихов смотрела, да в нашем поселке не навыбираешься, а на ярмарку или в город поехать деньги нужны. Прикинула я так и эдак, да и решила — чего я теряю? Уж как-нибудь выберу из нескольких молодых, симпатичных, обеспеченных мужиков одного себе по сердцу, никто насильно бусины из рук рвать не будет, не пропаду. Да и на едока меньше в семье останется, мама с девочками хоть поживут по-человечески. В общем, выскочила я потихоньку за калитку, и к дому старосты побежала. А наутро добровольцем вызвалась — мать хоть и плакала, но, думаю, поняла, что я решила, и зачем заполночь в палисадник выходила. Я вот с собой только и взяла, что кошель с монетами.
Я уважительно покосилась на расшитый бисером бархатный мешочек на длинном шнуре, потом потрясенно ахнула:
- Так это ты им мужика уложила?
- Ага, — хихикнула Мия, — ничего больше с собой и не было.
- Долго вы стоять будете? — нетерпеливо притопнула Малышка, — пойдемте, а то воины сейчас вернутся, а нас нет…
Я шла первой, и смотрела больше на схему помещения, чем по сторонам, поэтому неудивительно, что повернув в очередной раз за угол, я с размаху влетела в препятствие, на схеме не обозначенное. Недоуменно подняв глаза я тут же захотела стать невидимкой (ну или чем-то очень маленьким и незаметным): это был командир, и взгляд его не обещал ничего хорошего.
До старого Бункера на ничейной территории мы добрались без происшествий, а это значило, что надо готовиться к сюрпризам. Серые Братья, конечно, серьезными противниками не были: воины к ним уходили редко, все больше горожане или фермеры — младшие сыновья небогатых семей. Настоящего оружия у них тоже не водилось — ножи, иногда пистолеты, какие-то самоделки. Серьезных нападений на воинов они не предпринимали, на территории воинских родов не заходили, боясь нарушить хрупкое равновесие. В большинстве случаев, Братьев старались не трогать, не замечать, и предпочитали делать вид, что их не существует. Однако, было несколько случаев, когда Серые Братья переходили тонкую грань, и тогда несколько родов объединялись и зачищали ничейные земли. Понимание и жалость, щедро разбавленная стыдом и презрением — тот коктейль чувств, который делал серых братьев невидимками в керимском обществе. Большинство из них глупо и бесцельно гибло, наткнувшись на нож или попав под пулю во время очередной мародерской вылазки. Но были и такие, что ухитрялись собрать выкуп или умыкнуть невесту, и осесть в отдаленных поселках в роли добропорядочных мужей: брачный браслет и благословение жриц отпускали все прежние грехи. Отец иногда намекал, что даже у парочки Старейшин есть "серые пятна" на биографии, но я только пожимал плечами в ответ — мне не было до этого никакого дела.
Пока ставили посты и разгружались, Мист с одним из новеньких увел невест в здание: глаза сами выхватили яркую макушку, и я тут же досадливо отвернулся — не время отвлекаться. Наблюдатели доложили, что неподалеку стоят несколько машин Братьев, и я вздохнул с облегчением — не надо больше беспокоиться и гадать: что бы они ни придумали, но происходить это будет в окрестностях бункера. Девушек решили в известность не ставить, и без того боевое облачение парней вызвало девичий ажиотаж, парочку серьезных разговоров и несколько нарядов вне очереди для особенно упрямых. Мист, вернувшийся на условный свист, уверил, что девушки, получившие возможность привести себя в порядок, могут заниматься этим часами, поэтому из санблока добровольно не выйдут. Правда, наш доморощенный знаток женских душ все-таки оставил Кларка часовым — "на всякий случай". Лагерь затих. Ждать пришлось недолго — вскоре мне доложили, что двое "серых братьев" вскрыли окно на втором этаже и проникли внутрь здания.
- Только двое? — удивился Терри, — нас же больше. На что они рассчитывают?
- Видимо, они рассчитывают уйти незамеченными, — отозвался Мист, — И прихватить с собой кое-что, им не принадлежащее. Вернее кое-кого.
- Нам чужого не надо, но свое мы не отдадим, чье бы оно ни было, — хохотнул Терри.
Время тянулось, как застывающий жженый сахар, из которого Уна делала нам сосалки на палочках: ничего не происходило. Женский визг ударил по оголенным нервам. Я с трудом сдержал инстинктивный порыв кинуться на помощь, и выдавил из головы все посторонние мысли: какими бы не были Серые Братья, они были керимцами. А керимец не в состоянии поднять руку на женщину или причинить ей какой-либо вред: с докторами и персоналом редких специальностей приходится работать жрицам Матери Прародительницы, чтобы они могли взять анализы или провести операцию.
И снова ожидание. Я в тысячный раз просчитывал варианты, представлял себе возможное развитие событий, когда Терри вздрогнул, кинул на меня удивленный взгляд, и вытащил из кармана свой бук, подколюченный к системе управления бункера.
- Командир, да ты только посмотри! — он сунул бук мне под нос с шальной улыбкой.
Я взял бук в руки, пробежался по нему пальцами: активирован режим "карантин", двое изолированных, вот три точки движутся по коридору, вот санблок с россыпью таких же теплых точек… Картинка сложилась:
- Я убъю её, — констатировал я и рванулся ко входу, испытываю сложную гамму чувств, среди которых наиболее сильными было раздражение, восхищение и испуг.
Терри прикрывал спину: Серые Братья, не дождавшись своих незадачливых исполнителей, запаниковали и кинулись в драку. Я удовлетворенно посмотрел, как Брендон ударом в челюсть вывел из строя одого из братьев, и рванул дверь — парни не маленькие, все давно знают что делать, да и потасовка — не перестрелка, а мне срочно надо было сказать кое-что одной маленькой, безрассудной Птичке.
Соня выскочила из-за поворота, не глядя, шагнула вперед, сконцентрировавшись на экране бука на её ладони. Я заступил ей дорогу, и дождался, пока она поднимет на меня свои бездонные, серые глаза, в которых удивление тут же сменилось испугом.
- Соня, мне надо поговорить с Вами! — с этими словами я крепко взял её за запястье, оттащил подальше от зрителей.
Заставив ее прижаться спиной к стене, я навис над ней, опираясь ладонями в стену с двух сторон, не давая возможности ни сбежать, ни отвернутся. Она была испугана, но храбро держала мой взгляд, я же мучительно хотел взять ее за плечи, и хорошенечко встряхнуть. Однако, приходилось следить за голосом, и первый вопрос я сумел задать ровным, благожелательным тоном.
- Соня, ВЫ ЧТО творите?!
Я лежала на кровати носом к стене, прямо в одежде завернувшись в знакомый автобусный пледик, и старательно пыталась уснуть. Разговаривать ни с кем не хотелось: уши все еще горели после выволочки, устроенной командиром. Можно было бы баюкать собственную гордость и обидеться или рассердиться на Сайгона, но врать себе — последнее дело, так что приходилось признать, что он был абсолютно прав. Нет, он не кричал, не ругался, не употреблял бранной лексики, но от его тихого, ровного тона хотелось съежиться, стать незаметной букашкой и забиться куда-нибудь в щель. Я тихо всхлипнула, надеясь, что никто не заметит этого в ровном гуле голосов.
На ночь всех девушек отвели на один из подземных уровней, в спальню на тридцать человек. Как только Мист, руководивший нашим обустройством, белозубо улыбнулся и, пожелав всем спокойной ночи, закрыл за собой дверь, спальня стала напоминать разворошенный муравейник. Девушки бегали, выбирая кровати и меняясь ими, так чтобы оказаться рядом с подругами или подальше от тех, с кем отношения не сложились, обсуждали парней, дорогу, еду, в общем, началась привычная по школьным лагерям или летной практике круговерть. Я протиснулась сквозь гомонящую толчею, и прицельно заняла кровать у дальней стены, до которой еще никто не успел добраться. Рядом со мной устроились Мия и Малышка, которая после случившегося держалась с нами рядом, как приклеенная, и категорически отказалась меняться, когда её об этом попросили.
Матрас просел под тяжестью тела, и меня осторожно погладили по голове:
- Сонь, ну не переживай ты так. До Таншера доедем, ты его и видеть не будешь, — я узнала голос Мии.
- Ну чего ты, в самом деле, — неожиданно услышала я голос Малышки, — Из-за этого урода расстроилась? Сама видишь — никто ему бус не дарит, вот и злится, а за что ему бусы дарить? Ни кожи, ни рожи…
Я сама не ожидала, что так разозлюсь, но выпуталась я из пледа практически мгновенно, вскочила на ноги, и сжав руки в кулаки, шагнула к Малышке.
- Он не урод, не смей! — мой гневный крик вышел неожиданно громким, и словно спугнул все разговоры в комнате.
- Дура ты, Малышка, и ничего с этим не сделаешь — процедила Мия в наступившей мертвой тишине, — Язык без привязи!
Глаза у Малышки стали размером с блюдце, она молча прошла к своей кровати, и села к нам спиной.
Через пару минут наша спальня снова наполнилась гулом голосов.
- Ну, хоть в себя пришла, — хихикнула Мия и ткнула меня пальцем в бок, — Ты мне такая больше нравишься, а то, наверное, и не помнишь, что на ужин ела?
- Одна возня тебе со мной, всю дорогу, — вздохнула я виновато, — то заболею, то вот…
Мия в ответ лишь великодушно махнула рукой:
- Как-нибудь сочтемся.
Вечерняя стычка получила неожиданное продолжение утром. Мы как раз поднимались из спальни наверх, чтобы позавтракать, когда одна из девушек постарше, приотстав, пристроилась к нашей с Мией компании.
Я бросила вопросительный взгляд на Мию, но та в ответ недоуменно пожала плечами.
- Я — Фина, — представилась девушка.
- Соня
- Мия, — представились мы по очереди и стали ждать следующего шага со стороны нашей новой знакомой.
Та сделала несколько шагов, потом вздохнула, словно собираясь с духом, и взяла меня за локоть.
- Соня, ты не верь тому, что эта… вот ведь правильно вы её Малышкой назвали, сиськи выросли, а в голове, как у пятилетки… В общем — не верь ей, она болтает, не думая, пересказывает, чего не знает.
- Ты это о чем? — я от неожиданности даже оступилась на лестнице, и меня тут же подхватили четыре руки.
- Про командира, Сайгона. Я вчера разговор ваш слышала…
- Меня было сложно не услышать… — растерянно согласилась я.
- Не верь ей! — Фина остановилась и заставила остановится меня и Мию, — Он хороший!
- Да ты-то откуда знаешь? — беззлобно фыркнула Мия, ловким тычком в спину заставив меня продолжить движение.
- Он зимой к нам поезд торговцев сопровождал со своей десяткой.
- И что?
- А то! В поселке вокруг него наши девицы чуть ли не хоровод водили — оно конечно, воины за невест выкуп не платят, но все же сын главы рода, и до Грани ему недолго осталось. Думали, что первая же, что его облагодетельствует, бусы принесет, невестой станет. Даже жребий тянули. А он бус не взял, и велел другим сказать, что следующую, кто его осчастливить решит, сам отцу сдаст, вместе с бусинами. Так что — желающих-то полно… Вот только он не хочет.
- Так разве он хороший? — удивилась я, — Вон девушку обидел…
- Такую обидишь, — хихикнула Фина и вдруг стала серьезной, — Он потом брату сказал, что устал от того, что на него смотрят, а видят кого-то другого… Я на него много в поселке смотрела… Он не урод, Соня… Он просто другой, не такой как остальные воины. И очень несчастный. И ему до Грани совсем немного осталось, воины шептались.
- Зачем ты мне это рассказываешь? — опешила я.
- Ты смелая… Я тогда не смогла, забоялась, а ты сможешь. Пожалуйста! — Фина прибавила шагу, и вскоре влилась в большую компанию, поднимавшуюся перед нами.
Из того, что говорила мне Фина я поняла едва ли половину: что Сай считает местных девиц корыстными и не берет у них бус. Я застонала: бусы, опять бусы, а я так толком и не знаю — зачем они нужны.
После завтрака я была настроена весьма решительно, настойчиво усадила Мию в автобусе на свое место у окна, жестом фокусника извлекла из рукава минибук и протянула его Мие.
- Предлагаю обмен, — улыбнулась я ей, — я отвечаю тебе на вопросы про то, как им пользоваться, а ты… Ты объяснишь мне про бусы.
- Про бусы? — нахмурилась Мия, не отводя, впрочем, взгляд от бука в моих руках, — так это любой малышке известно!
- Ну так и расскажи на уровне… для малышки.
- Зачем тебе? — Мия удивилась настолько, что перевела взгляд на меня, — Ты… ты не знаешь про бусы? Разве тебе мама не рассказывала?
- Неа, — вздохнула я.
- А, так ты, наверное, уже сговоренная была, тогда понятно, что тебе про бусы ни к чему и знать было. А как одна осталась… Да, понятная история: сирота не нужна, а про сговор напомнить и тебя защитить было некому.
Я только хлопала глазами, наблюдая, как ширится и полнится моя керимская биография. Пришлось придвинуться к Мие поближе, приперев её к стенке автобуса в буквальном смысле, и настойчиво попросить, покрутив минибук в руке:
- Бусы, Мия, бусы!
Мия вздохнула:
- В общем, так. Каждая девочка, которой уже есть пятнадцать, считается взрослой и может подарить понравившемуся парню бусы. Ну, это как признание — "ты мне нравишься".
- А если он не возьмет? — уточнила я.
- Это еще поискать надо такого, чтобы не взял! Сайгон, наверное, единственный такой принципиальный. Нет, конечно, отказаться-то от бус можно, можно и потом снять с куртки и вернуть, но зачем? Чем больше на тебе бус разных цветов, тем ты более завидный жених. Они между собой считаются, у кого цветов больше…
- Цветов? — удивилась я.
- Ну да, у каждой девушки свой цвет бус, как в пятнадцать выберешь — так и до замужества.
- А чего считаться? Попросил у всех симпатичных девчонок, и все… первый парень на деревне.
- Вот что значит сговорили тебя рано, — всплеснула руками Мия, задев мое плечо, — совсем ничего не соображаешь. Не может мужчина просить, это… ну, таких никто не уважает, стыдно это. Невеста же выбирать должна.
- А количество бусин какую-нибудь роль играет?
- Нет, никакой… Я не пересчитывала никогда, сколько получилось — столько и подарила.
- Значит, принимать можно бусы от любых понравившихся девушек? И дарить любым понравившимся парням?
- Да, так — улыбнулась Мия, — ну, кроме свадебных. Если уж мужчина свадебные принял, то все, дело к брачным браслетам идет, тогда на куртке только их и оставляют, все остальные спарывают.
- А если мужчина решит, что не хочет жениться и свадебные бусины вернет? — уточнила я
- Запрета на это, конечно, нет… Но из рода вышибут, чтоб род не бесчестил, значит дорога одна — к Серым Братьям. Да и кто потом такому решится свадебные бусины подарить, вдруг снова… вернет? Так можно после Грани по пути Прерванных Линий уйти. Потому, обычно, свадебные сразу и не дарят, присматриваются, сговариваются.
Я выстроила ассоциативный ряд "бусины — валентинки, бусины — помолвка, свадьба", решила, что уточню детали позже, и, успокоившись, отдала Мие мини бук. После прошлой летной практики у меня так и не дошли руки удалить прочитанные сентиментальные романы, а вчера ночью, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом, мне удалось скинуть их с большого бука на маленький. Мия под моим руководством запустила читалку, открыла книгу, и, судя по её выражению лица, впала в нирвану, но я, наконец, поняла, что царапнуло меня и в разговоре с Финой, и в объяснениях про бусины:
- Мий, а что такое Грань?
- Это день, в который мужчине исполняется тридцать, — отмахнулась от меня Мия, даже не заметив, что я опять задаю "детские" вопросы.
- А что будет, если к этому дню Сай ни от кого не примет бусин? С ним что-то случится?
Мия оторвалась от читалки, подняла на меня взгляд:
- Ну как-то так, да, — голос при этом у Мии был отсутствующий, — Случится.