Сатир открыл дверь хижины — необработанный полог из шкуры, висящей на деревянных колышках — и пригласил молодого человека войти. Арвин ступил внутрь и тут же ощутил прилив возбуждения, увидев, наконец, цель своих поисков.

Глисена лежала на шкуре возле ямы с огнём. Взгляд её был устремлён в потолок, руки покоились на огромном животе, длинные волосы были влажными от пота. Даже сквозь запах дыма Арвин уловил болезненный смрад; над головой женщины лениво кружила муха. На Глисене по-прежнему было то самое платье, в котором Нанет телепортировала её из дворца; зимний плащ и сапоги лежали у дальней стены. Сквозь ткань платья Арвин увидел, как шевелится огромный живот Глисены: ребёнок бил ножками. Девушка издала слабый стон.

По крайней мере, мать и дитя живы.

Казалось бы, Арвин должен был испытать восторг. Но вместо этого его осаждала печаль и дурные предчувствия.

Сатир хлопнул псиона по плечу.

— Лечи её.

Прислуживай Дому Змей