Интерлюдия 7

«С неба звездочка упала.

Прямо к милому в штаны…»

[7]

Король Лавардии Альзен V проводил очередное совещание. Как это уже давно вошло у него в привычку, мероприятие шло в малом приемном покое, где из мебели имелись кресло самого короля, больше похожее на трон, и небольшая скамеечка за ширмой у камина. Никому из приглашенных, вернее вызванных на совещание, король никогда не предлагал садиться. Его же кресло стояло на небольшом помосте, так что сидя он был примерно одного роста с остальными. Король не любил, чтобы кто-нибудь над ним возвышался. Стоявшие за его спиной гвардейцы в счет не шли, так как глаза ему не мозолили, а функции охраны его тушки на случай, если кто-то из вызванных на совещание сойдет с ума и покусится на своего короля, выполнить могли. Впрочем, покушений за пятнадцать лет правления монарха не было ни одного, а вот выводить из приемного покоя впавших в немилость сановников им случалось довольно часто.

Перед светлыми (на самом деле – льдистыми) глазами государя на сей раз стояли почти все те же лица, что и при разборе обстоятельств гибели архимагов во Фрозии. Только вместо сорокалетнего военного представителя штаба полковника Герина Шоля на сей раз присутствовал господин средних лет, заурядной внешности, но очень холеного вида – граф Арза Эрнст, глава Посольского департамента королевской канцелярии. Остальные – глава королевской стражи Ардан Кастольен, советник королевы-матери Крулье, молодой граф с непонятным статусом Огаст Фьерделин были на месте. Они стояли, то почтительно склоняясь перед монархом, то вытягиваясь по стойке «смирно» и поедая его глазами. Присутствовала в помещении и принцесса Клеона, как и в прошлый раз, она сидела на скамеечке за ширмой у камина.

В приемном покое сохранялась умеренная прохлада, король гнева не выражал, никого не морозил, но был раздражен и озадачен.

– Итак, последствия вашей «блестящей» операции во Фрозии стали проявляться. Пришло письмо от нашей сестрицы, королевы Леиды Изольды. Откровенно издевательское письмо. Почувствовала, что в данный момент сила за ней, и решила покуражиться. Что может сказать по этому поводу Посольский департамент?

Граф Эрнст придал лицу абсолютно постное выражение и заговорил ровным красивым голосом:

– Суть письма ее величества, составленного в точности в соответствии со всеми нормами международного протокола, может быть сведена к следующим позициям. Во-первых, она предлагает пересмотреть торговый договор от две тысячи четыреста восемьдесят первого года в части отмены ряда торговых пошлин.

– Именно! И отменить она предлагает пошлины только на те товары, которые мы преимущественно ввозим из Леиды. Ладно, с этим можно потянуть. Комиссию создать, начать согласование. Кстати, почему никого нет от таможенного департамента?! Они что, свои функции на государя переложить решили?! Так, может, их департамент и вовсе не нужен?! – Тут король сообразил, что его слова пропадут зря, так как никто из этого департамента его сейчас не слышит. Поэтому сухо закончил: – Клеона! Раз уж ты здесь, передашь им мое монаршее недоумение по поводу их работы. Пусть предложения готовят. Дальше!

– Также ее величество просит расширить сотрудничество по освоению территорий Пустыни. И сообщает, что планирует в ближайшее время отправлять туда научные экспедиции, о результатах которых намерена информировать мировое научное сообщество.

– Угу, а безопасность экспедиций будет обеспечивать военно-морской флот Леиды, который, как она напоминает, в два раза больше нашего. Но, в принципе, не вижу в этом ничего страшного. Особенно если эти экспедиции будут ходить не по побережью, а направятся вглубь плато. Глядишь, и в магах с Леидой сравняемся. Ты подготовь ей ответ, что побережье уже все исследовано вдоль и поперек, необходимо продвигаться вглубь, и я надеюсь на участие в экспедиции хотя бы одного архимага. Иначе и пытаться не имеет смысла.

– Надо, чтобы они с уважением отнеслись к базам Лиги старателей. Мы с ними давно сотрудничаем, студентов туда на практику посылаем…

– Насколько я помню, это ведь наши базы?

– Да, ваше величество. Лига создана и контролируется вашим посланником в Мельгаре бароном Эрскье.

– Тогда передай ему, чтобы был готов встретить эти экспедиции и по возможности помог им… потеряться в Пустыне. Дальше!

– Королева предлагает также усилить контакты и обмен опытом академий обеих стран и приглашает на стажировку молодых магистров из Лавардии для совместной научной и учебной работы. Она информирует, что в Академии Леиды создается группа для особо одаренных студентов, и предлагает прислать в нее несколько студентов из Лавардии. Королева Изольда сообщает, что в числе магистров будет работать ее старшая дочь Хельга, а средняя дочь Эгрейн поступит в группу для одаренных студентов.

– Короче, милая Изольда желает получить от нас заложников из сильнейших родов, в том числе королевского. В этом есть только один плюс, раз она требует заложников, значит, начинать войну пока не собирается. И ведь придется кого-нибудь послать. Мир нам сейчас очень важен, а во всякой интриге можно придумать и контрходы. Чуть позже это обсудим. Дальше!

– Собственно, это все. Больше никаких конкретных предложений письмо не содержит. Королева благодарит вас за шаги, предпринятые для налаживания сотрудничества между странами.

После этих слов инеем в комнате покрылись все присутствующие, включая короля. Хотя нет, принцесса за ширмой осталась такой же, как и была. Но и она придвинула свою скамеечку вплотную к камину и сунула руки практически в огонь.

– А благодарит она меня за то, что я наконец понял всю подлость натуры Монтероссо и казнил его во Фрозии за совершенные там преступления! Нет, каково?!

С самого короля иней сошел, но температура в комнате еще больше понизилась.

– И еще она поздравляет меня с назначением на должность коннетабля очень достойного молодого человека, который уже прибыл для повышения уровня собственного магического образования в ее академию и включен ею в группу для особо одаренных! Нашлась наша пропажа! В самом неподходящем месте! Помнится, я поручал во что бы то ни стало найти и вернуть меч коннетабля и полностью ликвидировать следы произошедшей во Фрозии трагедии?! Именно вам поручал, Кастольен и Фьерделин! Что скажете?! Кастольен! Это ведь твои функции – обеспечивать порядок в королевстве. А тут какой-то мальчишка с мечом коннетабля на поясе спокойно добирается до Леиды. Что скажешь?!

Кастольен слегка склонился перед королем, изображая почтительность, но сохраняя при этом возможность докладывать. Давление короля он терпел без внешних проявлений, ни один мускул на лице не дрогнул. Стоял не шелохнувшись. Как статуя. Почти ледяная. Но если король давление не ослабит, это «почти» могло перейти в реальность.

– Согласно вашему пожеланию замки Нойшвайн, Линдергау, Эстершлос и Стонберг сровняли с землей вместе с их обитателями, жители деревень указанных баронств переселены в соседние владения, а сами деревни уничтожены.

Король неожиданно ослабил давление и засмеялся:

– Замечательно! И Стонберг тоже. То есть вы решили лишить меня любой свободы маневра?! Чем еще порадуете?!

– Всю операцию во Фрозии, согласно вашему приказу, проводил граф Огаст Фьерделин силами собственной гвардии и Восточного гарнизона, – довольно откровенно попробовал перевести стрелки глава королевской стражи.

– Я вообще-то приказал найти меч, а не делать рядом с Пустыней еще одну.

– При переселении людей было проще удостовериться, что они не вывезли артефакт, – буркнул Фьерделин. – Кто же знал, что он у мальчишки! Вы же сами исключали такую возможность.

– То есть во всем виноват я?! – Температура снова стала понижаться. – Отдавая любое распоряжение, я должен предусмотреть абсолютно все?! Ведь исполнять их будут люди, которые сами думать не способны, а если проявляют инициативу, так лучше бы этого не делали! И после такого ты хотел стать коннетаблем?! Впрочем, Изольда мне уже назначила коннетабля. Может, и правда стоит утвердить того мальчика?! Он, по крайней мере, свои замыслы воплощает в жизнь успешно. Может, и с другими функциями справится?! Жаль, землевладений у него больше нет. Твое графство отдать, что ли?!

– Ваше величество, – подал голос Кастольен. – Никто Стонбергов титула и земли не лишал. Разорили, да. Но ведь и восстановить можно, если потребуется.

– Вот он обрадуется! Так как все-таки мальчишка до Леиды добраться сумел? Или у нас на границе вообще никакого контроля нет?!

– Юный Стонберг неожиданно оказался неплохо подготовленным магом, к тому же невероятно везучим. Иначе объяснить, как он умудрился пересечь Пустыню, не получается. Как только вышел на побережье и добрался до первого, то есть ближайшего к Мельгару поста Лиги старателей, они нас сразу об этом проинформировали. И о том, что меч с ним.

– Почему не задержали?

– Пытались. Но у нас там из магов только один студент-алхимик. Стонберг одного охранника воздушным заклинанием закинул далеко в море, а другого мечом перерубил пополам. Тогда и поняли, что это меч коннетабля. Потом мальчишка забрал у них лодку, сел в нее и уплыл.

– Отлично! Это что же получается? Любой может прийти на пост и ограбить его подчистую?

Голос подал граф Эрнст:

– Нет, ваше величество, любой ограбить не сможет, только при сильной магической поддержке. К тому же там и брать почти нечего. Барон Эрскье организовал дело так, что каждые несколько дней корабль Лиги старателей забирает всю продукцию.

– И где был этот корабль?

– Прибыл на следующий день и отправился на поиски барона. Искали старательно, даже эолия не испугались. Но им не повезло. Как-то они с бароном разошлись.

– Им не повезло… А кому повезло? По твоему тону слышу, что что-то еще было!

Взгляды, которыми Кастольен и Фьерделин смотрели на главу Посольского департамента, не испепелили его на месте только потому, что магии они не применяли. Но корпоративной солидарности между военными и дипломатами не было никогда ни в одном из миров.

– Лодку барона встретил крейсер нашего флота, на котором граф Фьерделин спешил из Эвронта к первой базе Лиги старателей.

– Очень интересно, почему мне не доложили? И как прошла встреча? Неужели малыш потопил крейсер?

– Не потопил, но в результате столкновения проломил ему своей лодкой борт и уплыл дальше.

Король хохотал в голос. Даже температура стала нормальной. Принцесса тоже слушала, выглянув из-за ширмы.

Фьерделин не выдержал:

– Да никто и не подумал, что он может оказаться так близко к Эвронту! Он сам подплыл и спросил, что за порт впереди! Боцман его принял за контрабандиста и приказал зацепить бортом, чтобы потопить. Я даже не знал об инциденте. И то, что эта лодка крепче стали, узнали только после того, как ее нашли брошенной в Эвронте.

– То есть он спокойно один доплыл на лодке до Эвронта? Отлично. А как он оттуда попал в Леиду?

Снова вступил дипломат:

– Установить не удалось. На каком-то купце доплыл. Удалось только узнать, что он зарегистрировался на таможне Мареона пятого числа месяца октобия. В Леиде поселился рядом с академией, сняв мансарду в доме на площади как раз перед ней.

Король немного нервно, но без гнева передернул плечами:

– И что мне с вами делать? Сор-ратники, называется! Вот граф Эрнст со своими функциями более или менее справляется. Его дело информацию добывать. Надеюсь, ситуация у вас отслеживается постоянно?

– Всенепременно.

– А вот то, как свои функции выполняют мои военные, лишний раз убеждает, что воевать нам никак нельзя. Армия в трех соснах заблудится, флот сам себя потопит, маги заснут и дадут себя прирезать какому-нибудь мальчишке! А один я могу и не справиться… Так что придется нам с Изольдой дружить. Кого в их академию посылать будем?

– Принца Отона нельзя! – впервые подал голос советник Крулье.

– Сам знаю. Подвел меня братец. Или королева-мать. Давай, Клеона, скорее становись архимагом! Пока наследницей придется быть тебе. Надеюсь, что понадобится это не скоро. Но кто знает…

Крулье опять посмел возразить:

– Королева-мать считает, что принц просто запаздывает с взрослением и ростом способностей, еще все наверстает. Она категорически против поспешного исключения его из числа наследников.

– Чудеса бывают, но маловероятно. У сильных одаренных инициации проходят раньше, да и без них они развиваются быстрее, чем просто одаренные. Эх, что-то мне с женами не везет. Сначала Брунсвема, теперь Фринара, а детей все нет. Третью завести, что ли?

– Ваше величество! – буквально простонал Кастольен. – После вашего развода с герцогиней Брунсвемой Хольтской весь ее род перестал показываться при дворе. Видрских вы сами прижали после смерти батюшки, но в Зейвельтской провинции они все равно в родстве почти со всей местной знатью. А провинция Эрвиль с графством Гангейским, откуда родом ваша супруга, так и вовсе граничит с Леидой.

– Бунтом меня пугаешь?! Это твои функции – следить за порядком! А разводиться я и сам не хочу. Это я пошутил. Клеона, не вздумай Фринаре рассказать о моей шутке!

На некоторое время возникла пауза.

– Так кого пошлем в Леиду? Один представитель, барон Стонберг, самозваный коннетабль, уже есть, – невесело усмехнулся король.

– Позвольте мне! – решительно вышел вперед Огаст Фьерделин.

– Надеешься его в академии достать? Смотри, международный скандал мне не устрой! Хотя дуэли между дворянами в Леиде не запрещены. Сильно не поощряются, но вы же оба иностранцы… Но аккуратно. Меч заберешь и королеву-мать порадуешь. Кстати, чего она так к нему прицепилась, ума не приложу? И Матильду-то трогать странно, а уж мальчишка-то ей чем помешал? Что скажешь, Крулье?

– Королева-мать ответила бы лучше…

– Так пришла бы на совещание!

Говорить о том, что в приемном покое всего одно кресло и оно занято королем, Крулье не рискнул. Вместо этого неуверенным голосом произнес:

– Из-за отставания магического развития принца-наследника королева-мать не хотела, чтобы его сравнивали с сыном Матильды…

– Глупости. Отон, конечно, слабоват, но сын от неодаренного по определению будет слабее матери. А Матильда была только магистром. Или ты думаешь, что я ее беременной мог отпустить во Фрозию? Так это ты или королева-мать считаете меня полным идиотом?!

Температура снова резко скакнула вниз, заставив уже расслабившихся было царедворцев вновь напрячься.

– Передай королеве-матери, если она за столько лет не удосужилась это проверить, что за здоровьем Матильды следил целитель Херренвилд, и он меня клятвенно заверил, что ребенка бывшая королевская любовница не ждет.

– Но вы же не сами проверяли… – совсем тихо пробормотал Крулье.

– Вижу, вы там у королевы-матери все с ума посходили! Можешь сам у Херренвилда спросить! Или спрашивали, но не поверили? Тогда ничем помочь не могу!

Король немного посверкал глазами в разные стороны, но успокоился:

– Вот что, Фьерделин! Раз вызвался ехать в Леиду, еще человека три с собой возьмешь, сам решишь кого. Из родовитых, твоих друзей. А то, если вы там между собой перессоритесь… Даже не знаю, что я с вами сделаю. И учти, если в очередной раз с мальчишкой не справишься, моя шутка про коннетабля может стать реальностью.

В этот момент впервые подала голос принцесса:

– Дозволь и мне в Леиду поехать. В качестве молодого магистра я точно подойду.

– Ты понимаешь, что можешь оставить без наследника трон Лавардии? Если со мной что-то случится, Изольда тебя задержит, а Отона не утвердит Совет пэров. Вот и пресечется династия.

– Так про Отона же никто в Леиде не знает. Наоборот подумают, что слухи о его слабости не подтвердились. Арестовать меня Изольда не решится, да и выгоды в этом никакой не увидит. Сам говорил, что воевать она не собирается. А я разобраться попробую, что там затевается. Мы с ее дочерью-наследницей как раз ровесницы, буду ее держаться. Слушать я умею.

– Слушать ты действительно умеешь. И думать, что даже удивительно. – Голос короля потеплел, а веявший от него холод пропал окончательно. – Даже не знаю, в кого ты такая уродилась? Но учти, если с тобой что-то случится, я сам начну войну. И будь что будет.

 

Эпизод 1

Медом я им намазан, что ли?

За два часа, которые ректор дал мне до беседы, в одном из домов, выходящих фасадом прямо на площадь академии, я успел снять чердак, гордо названный хозяевами «мансардой». За шесть экю в месяц. Никакого пансиона, самый минимум мебели. Удобства во дворе. Отдельный вход со двора по черной лестнице. Хозяева, самые обычные горожане, хотели бы свести общение со мной к минимуму, но при этом жить на мои деньги и ни в чем себе не отказывать. Жлобы. Запросили жутко дорого, но раз я принял решение быть независимым, деньги, по крайней мере в первое время, придется тратить. Снял эту комнату исключительно из-за того, что из окна (оно у меня только одно, с другой стороны комнаты дверь на черную лестницу) прекрасный вид на площадь и академию. Точнее, со скамейки стражника у проходной академии прекрасный вид на мое окно. Это не совсем охрана, но, надеюсь, пугалом для воров стражник все же послужит.

К имевшимся в мансарде кровати, столу и табуретке (все грубо сколочено из досок) я прикупил большой сундук, в который сложил все свое имущество. Поставил его в угол, изрядно укрепил магией, приклеил к полу и обеим стенам. Крышку тоже приклеил. Укрепил магией дверь, окно и стену – пока только рядом с дверью.

Умудрился все это, включая переезд из гостиницы, провернуть за два часа, из которых час ушел на дорогу к гостинице и обратно, естественно, на извозчике. Вот что значит заранее проработать варианты собственных действий!

По дороге к ректору успел даже к казначею академии заскочить. Похоже, он в своей комнате ночует. Боится от денег отойти? Отдал под расписку тысячу экю. Внутренне обливаясь кровью, но с приятной улыбкой на лице. Жутко жалко. Особенно неприятно, что это не заработанные мною деньги, а наследство Стонбергов. Свои трофеи еще надо суметь продать.

Сама беседа с ректором была… никакой. Он вдруг стал очень любезен и буквально навязывался ко мне в опекуны. Спасибо, я как-нибудь сам. Тем более что в эмоциях никаких теплых чувств ко мне с его стороны не наблюдалось. Скорее наоборот, некоторая напряженность (и ревность, что ли?). Хотя неловкость из-за невыполненных обещаний (он это назвал «ошибочным прогнозом развития событий») испытывал искренне.

Предъявил ему расписку о внесении в кассу тысячи экю, от общежития отказался и попытался узнать расписание занятий. Оказалось, рано. Особая группа только начала формироваться, занятия раньше чем через три дня не начнутся. Попросил его передать сведения своему секретарю, когда наступит ясность, а сам я к нему через два дня зайду. Засим откланялся. Привет принцессе передать не просил.

Два дня потратил на обустройство. Выкинул старые спальные принадлежности, купил новые – тюфяк, матрас, пару одеял и подушек, белье. Еще по дороге капитально продезинфицировал все «уничтожением жизни». Комнату свою тоже постарался почистить этим заклинанием от всего ненужного. Чтобы хозяев не задеть, выбрал момент, когда они куда-то вышли, а если у них там кошка или канарейка сдохла, я не виноват. Но не думаю, что у них домашние животные были, не тот характер. А голубей на крыше мне не жалко, с детства этих птиц не люблю. Но ведь наверняка улетели все заранее, если перед этим и были.

Письменный стол купил с нормальным стулом. Стол маленький, не больше конторки, но за ним сидишь, а не стоишь. Приобрел кресло для отдыха, вешалку для одежды. Все. Обрастать вещами я не собирался, а трофеи из сундука, надеюсь, когда-нибудь продам.

Еще умывальник примитивный на стену повесил, под ним ведро – для грязной воды, а ведро с чистой водой поставил рядом на табурет. За водой надо на угол к фонтану ходить. Нанял для этих целей соседского мальчишку с условием, чтобы воду приносил утром, а вечером забирал грязную. Надеюсь, вода в фонтане без кишечных палочек? На всякий случай обработал ее заклинаниями.

Вместо утреннего душа придется ежедневно баню посещать, время – какое получится. Но решил местным не уподобляться, чистоту блюсти.

Для перекусов выбрал две точки – про кафе-пекарню я уже говорил, а недалеко и нормальной едой кормят. Похлебки, каши, рыба, мясо. Не шикарный ресторан, но съедобно и недорого. На удовлетворение моих насущных потребностей, пожалуй, даже меньше уйдет, чем на аренду комнаты.

Из дома эти дни выходил мало. За мебелью, правда, пришлось на извозчике прокатиться, но Леида только по местным меркам большой город, а так – не больше Москвы в рамках Бульварного кольца. Из конца в конец за час пешком пересечешь. Так что отлучки мои были недолгими.

Остальное время по заведенной привычке медитировал, разучивал заклинания, выполнял упражнения для прокачки магии и физической силы. С шестирунными заклинаниями стал справляться уже более или менее свободно, по крайней мере, «уничтожение жизни» получалось без единого сбоя.

Беспокоить меня никто не пытался, но на второй день я стал ощущать чье-то нацеленное на меня внимание. Не магию, а именно внимание. Такое многие и без всякой магии почувствовать могут, а уж с моей «эмпатией» никаких сомнений не оставалось. Но опасности я при этом не ощущал, интуиция молчала. Слежка? Интересно кто? Площадь перед академией – не самое оживленное место, но никого подозрительного я не засек.

А когда через два дня сходил в академию (зря ходил, занятия еще на три дня отложили), вернувшись, обнаружил, что кто-то ко мне пытался влезть. Ну как обнаружил? Дверь оказалась заперта на ключ, а я им вообще не пользовался. Зачем, если у меня «клей» есть? Замок, кстати, из самых ненадежных, что на сей раз оказалось очень к месту. Ключ я за ненадобностью с собой не носил. Он здоровенный и тяжелый, как будто обилие металла придает ему солидность. Зато и замочная скважина огромная, так что открыть замок я сумел своим стилетом, даже не загибая кончик. После чего вставил ключ изнутри и тупо его приклеил. Ни к чему мне дыра в двери, через которую может пролететь арбалетный болт.

Продолжил укреплять стены и дверь заклинаниями. В принципе, дерево держит магию намного хуже металла и тем более драгоценных камней, из которых делают амулеты. Но я заметил, что дерево от моих заклинаний «укрепления» с каждым разом становилось все более плотным. Можно сказать, «окаменевало» все больше и больше. Как результат, оно приобретало способность все в больших объемах удерживать ману и заклинания все дольше не развеивались. Надо бы провести целенаправленное исследование по этому вопросу или хотя бы выяснить, не проводили ли его до меня? Но в библиотеку я ходить бросил, про магию там ничего интересного в зале для приготовишек не найду, в другие меня до официального зачисления в группу «продвинутых» не пустят, а повышать гуманитарное образование мне лень. Стану архимагом – займусь, а пока имеются дела поважнее.

Еще через день, когда ходил в кафе поесть (вообще-то название «кафе» я использую по привычке, здесь пункты общепита незатейливо называют «кухнями»), у меня попробовали срезать с пояса кошелек. Три раза «ха!». Естественно, я свою одежду, и тем паче кошельки, заклинаниями укрепляю, мою тесемку простым ножом не перерезать, скорее, нож сломаешь. Какой-то мальчишка. Не разглядел, слишком быстро удирал. Пинок тоже дать не успел, а кидаться заклинаниями не стал. Ментальные зря светить не хочу, а убивать ребенка «огнешаром» или «молнией» – это не для меня. Надо будет спросить, как местные маги себя ведут в таких случаях?

Во время обеденного перекуса попытка повторилась. Во время ужина – еще раз. Тут уж я не выдержал и кинул вслед удирающему пацану «воздушный таран». Не особо напитывая маной, но траекторию парню подправил так, что он полетел через тумбу. Надо сказать, что здесь на перекрестках у углов домов, отступая на метр-другой, стоят вкопанные в землю каменные тумбы. Как я понял, чтобы телеги и кареты при поворотах не ломали углы домов, а бились об эти волноломы. Или «каретоломы»? Жестко, но эффективно. А что, «лежачие полицейские» разве лучше?

Пацан поднялся, обернулся, зыркнул на меня злым взглядом и похромал дальше. Знакомый, однако! Тот же крысеныш, что меня в гостинице укусить пытался. Неймется ему, даже сюда за мной приперся через половину города! Разозлившись, хотел приложить его чем-нибудь более серьезным, но он уже скрылся за углом. Черт с ним! Еще дома какие-нибудь повредишь, потом неприятности будут. Кстати, а рожа у пацана вся побитая была. Губа перекошена, фонарь под глазом. Не могла моя тумба так быстро проявиться. И поделом ему.

В следующие два дня были предприняты еще три попытки добраться до моего кошелька. Снова мальчишками, но уже другими. С тем же успехом. Последнего я «воздушной стеной» об обычную стену изрядно приложил. Так и остался валяться, но подходить я к нему не стал. Делать-то с ним что? Добивать?

Вместо этого подошел к стражнику у проходной академии. Рассказал об инциденте. Тот, немного прищурившись, посмотрел в указанную сторону:

– Там валяется? Ну и пусть валяется. Либо сам очухается и уйдет, либо наряд стражи будет проходить мимо, пусть разбираются. Но даже если помрет, не беспокойтесь, вы в своем праве.

– То есть, если на меня кто-то нападет, можно его спокойно убивать?

Стражник даже рассмеялся:

– Ну вы и шутник! А что еще делать? Ежели кто-то на мага нападает, он либо совсем дурак, либо очень опасен. Лучше прибить. И вам, и страже спокойнее.

Замечательно! Значит, об ограничениях «допустимой самообороны» в этом мире не думали. Или думали, но, в соответствии со здравым смыслом, сочли это бредом. Хотя на Земле «эмансипация», «гуманизация» и прочие «общечеловеческие ценности» тоже не так уж давно вошли в силу. И насколько же без них проще и лучше было жить!

Так что в свою мансарду я вернулся в приподнятом настроении.

На следующий день «крысеныш» подошел ко мне открыто. Хромает, рожа опухшая и всеми цветами радуги переливается. Протянул руку:

– Отдай кошелек! – говорит.

От такой наглости я даже растерялся.

– Не отдашь, меня сожитель мамки (он использовал более грубое слово) – совсем добьет. Сказал, раз я даже на такое не гожусь, лучше других понаделать.

Подход, в принципе, правильный. Ни на что полезное, похоже, этот крысеныш уже не годился. Критерии оценки у меня с его отчимом не совпадали, но выводы мы сделали одинаковые. О чем я ему и сказал.

Парень, однако, не отставал:

– Ну отдай кошелек, у тебя денег много! А я мамки больше никогда не увижу. Вон он, гад, за углом стоит, сказал: «Делай, что хочешь, но без кошелька я тебя сегодня не палкой, а кистенем бить буду!»

То, что это дешевая разводка, я понял. Трудно было не догадаться. Крысенышу надо было меня в соседний переулок завести. Зачем? Переулок почти прямой, просматривается далеко. Да он чуть ли не весь от поста стражника виден! Какая там может быть засада? А вдруг и вправду хочет, чтобы я его отчима пришиб? А что? С удовольствием пришибу мерзавца! Рука не дрогнет.

Применения магии в округе опять-таки не ощущал, люди в ближайших домах имелись (проверил «поиском разума»), но не маги. В общем, скорее, из любопытства, в переулок я за крысенышем пошел. Совершенно пустой переулок, между прочим.

– Ну и где твой злодей? – спросил удивленно. – Никого тут нет.

– Да вон он, к стене прижался! Шагах в ста отсюда!

Не было там никого, но по инерции я еще пару десятков шагов сделал.

И тут меня в бок шарахнуло! Как я потом узнал, из окна соседнего дома в меня аж из корабельной баллисты стрельнули. Которая не стрелами, а целыми бревнами с железными наконечниками стреляет. Не людей бить, борта дырявить предназначена.

Большого вреда мне, правда, даже попадание в упор такого бревна не причинило. Качественный защитный амулет оказался у того мага, у которого я меч забрал. Армейский, но улучшенная модель и с очень большим встроенным накопителем. Вот я его и стал носить, подключив подпитку от ауры. К сожалению, между собой амулеты конфликтовали, так как выполняли схожие функции, поэтому пришлось ограничиться только одним. Но, как выяснилось, весьма мощным.

Однако ударом меня аккуратно закинуло во двор дома напротив. Где меня уже ждали. Грамотная засада оказалась, почти все учли.

Налетело на меня человек десять, сразу отсекли от выхода со двора и стали дружно лупить чем-то вроде здоровых абордажных сабель. Те еще тесаки. Защиту прорубить не могли, застревали в «щите», на ладонь не дойдя до тела, но психологически очень неприятно. Конечно, сразу все десять человек вокруг меня не поместились, но из задних рядов тоже чем-то вроде копий тыкать стали. На что рассчитывали? У меня же не только защитный, но и атакующие амулеты есть. Да и скастовать я много чего могу.

Попробовал раскидать их для начала «воздушной стеной», чтобы на психику не давили. И вдруг – ноль эффекта. Ветер взвыл, но напавших на меня даже не пошевелил, аккуратно просочился между ними. Выхватил амулет, что «огнешарами», как пулемет, бьет, запитал от ауры… Стекал с них огонь, как водичка какая-нибудь. Без последствий. Только на мой «щит» нагрузка возросла от поднявшегося жара.

Стало ясно, что на этих ребятах (кстати, чем-то они «детинушек» из дома, где я лодку забрал, напоминали) амулеты вроде моего надеты. Не думаю, что такие качественные, но их же много. И лупят меня от души. Очень может статься, что мой «щит» рухнет раньше, чем их защита. По крайней мере, проверять, чей «щит» раньше сдохнет, мне совсем не хотелось.

В общем, долбанул я «параличом». Четыре раза кастовал, чтобы всех накрыть. Последняя группа уже удирать собралась, дошло до них, что что-то не так повернулось. Но не успели. Им бы в разные стороны рвануть, а они все в ворота со двора ломанулись. Не добежали.

В очередной раз меня ментальная магия выручила. Мое тайное оружие, от которого тут защищаться не умеют. По крайней мере, немаги. Неприятно, но свидетелей оставлять нельзя. Проверил двор и дом «поиском разума». К счастью, пустые. Никого по квартирам ловить не придется, как я боялся. Впрочем, это логично. Свидетели не только мне, но и нападавшим не нужны. А зарезали они их или погулять послали, проверять не буду.

Дальше ворон не считал, действовал быстро. Подошел к очередному парализованному, снял амулеты. Приподнял вверх «лифтом», чтобы тело не на земле лежало, и любимым мечом прошелся по шее с оттяжкой… У кого голова прочь, кого чуть ли не до пояса рассекал. Тела бросал тут же, где рубил. Но уже мертвые. Кошельки сначала проверял, но, подумав, забирать не стал. Не было в них существенных сумм. Медь и немного серебра. Возможно, в совокупности на пару экю и наберется, но лучше стражникам их оставить. Я же тела прятать не буду (да и не сумею), а так смогу на их симпатию рассчитывать. К тому же один амулет в десятки раз дороже этих денег.

Последнего из нападавших подвесил на ворота и развеял «паралич». Думал допросить, что им от меня надо, но не умею я этого делать. Мужик пробормотал что-то вроде «так вот он какой, оказывается», а потом плюнул мне в лицо, к счастью, не попал, сорвался из петли и попытался убежать. Только ноги после «паралича» слушались плохо, так что зарубил и этого. После чего пошел проверять дом напротив. Но там, как и ожидал, было пусто. То есть баллисту я за окном разглядел, а вот людей в доме мои заклинания не обнаружили. В том числе никого удирающего поблизости.

Ладно, не страшно. «Паралич» я во дворе использовал, отсюда не должны были заметить. Сами меня вглубь двора и в сторону оттеснили, случайных прохожих побоялись, наверное. Вот и молодцы.

Кстати, а «крысеныш» тоже убежал. Но он во двор и не заходил, так что тоже не свидетель. А следующий раз, пожалуй, пришибу.

За неимением в обозримых просторах других нарядов стражи отправился сообщать о происшествии на пост у академии. Оказывается, видел стражник, гад, как меня во двор закинуло, но вмешиваться не стал. Сказал, что никакой стрелы не заметил. Мало ли зачем молодой маг вдруг залетел во двор! Врал охранничек. Но ругаться по этому поводу я не стал, еще мне конфликта со стражей не хватало.

Идти и осматривать место драки сначала тоже не хотел, но я сказал, что кошельки с убитых не снимал. Тогда сразу сам сержант согласился пойти, прихватив еще одного стражника в помощь.

Увидев располовиненные трупы, сержант искренне удивился:

– Что это вы их, милсдарь, мечом-то порубили? Почему не магией?

– А зачем? Еще повредил бы дом, разбирайся потом. А так даже веселее.

А что? Пусть лучше меня отморозком считают.

 

Эпизод 2

Снова в школу… вернее, в академию

Нападение на меня прошло без последствий. Как будто и не было его. Никто со мной на эту тему даже не беседовал, не говорю уже о показаниях и следствии. Вот ведь простота нравов! Порубил дворянин и маг в городе десяток разбойников, и хорошо. Значит, меньше разбойников осталось. Ну и мне хорошо. По крайней мере, опытным путем выяснил, что неодаренные большой опасности для меня не представляют. Как бы еще узнать, есть ли тут «щиты», которые защищают от ментальных атак?

Занятия начались через неделю. И то не совсем начались. Оказалось, что к нам в группу должны подъехать еще несколько человек из Лавардии. Вот подъедут, тогда все и начнется. А пока каждому дали индивидуальное задание – подтянуть то, в чем он отстает. Меня принудительно загнали в библиотеку изучать местную литературу и поэзию. Выть хотелось. Вся литература «моралите», то есть занудно-воспитательного содержания. О том, каким должен быть молодой дворянин. И как они еще революции при таком воспитании не устроили? Хорошо хоть на религию тут не очень напирают, все больше в духе конфуцианства. Чтение на любителя, к которым я не отношусь. Или такую программу специально для меня подобрали? Узнаю, кто конкретно это сделал, припомню.

Поэзия тут тоже специфическая, но это, видимо, во многом зависит от языка. Это русский язык позволяет и рифму, и размер выдерживать (силлабо-тоническое стихосложение, во!), а здесь что-то вроде древней латинской поэзии. Стихи, видимо, хорошо под свирель декламировать, тут не ударения, а длинные и короткие гласные. Как морзянка, растудыт ее! А содержание стихов столь же занудное. Вот я влип!

Группу в ее текущем составе видел только по утрам, когда нам выдавали индивидуальные задания на день. Была эта группа крайне невелика. Принцесса, три герцога (Аскани, Эсте и Липпе, последняя – девушка), четыре графа (Зальтенини, Киркс, Бруно и Удоне, последние две – девушки), один барон (я, как нетрудно догадаться) и два шевалье (Лейнинг и Церин). По силе дара оба последних заметно отставали от родовитых граждан, но и специализация у них была – алхимия и артефакторика соответственно. Итого – без меня десять человек. Или, как здесь предпочитали говорить, десять аристократов и принцесса.

Набрали группу, что называется, с бору по сосенке. Из поступивших в этом году не было ни одного. Принцесса, Эсте, Зальтенини и Киркс пришли в академию после домашнего обучения только сейчас. Я – тоже. Липпе и Удоне – сильнейшие одаренные второго года обучения, все остальные учились уже третий год.

Принцесса Эгрейн немедленно стала центром группы. Или она сразу превратила группу в филиал своего двора? К сожалению, мои представления о дворе (королевском или рангом ниже) могли быть абсолютно ошибочными. Так что с выводами лучше не спешить.

Все вокруг нее крутились, как мотыльки вокруг лампы. Сравнение банальное, но оно точнее всего передает поведение местных дворян. Разве что оба шевалье не лезли к принцессе со знаками внимания, но они, скорее, робели из-за собственных невеликих магических сил и недостаточной родовитости.

Сама же принцесса была подростком в не самом лучшем смысле этого слова. Бывают девушки, которые в пятнадцать лет выглядят на все двадцать пять. А вот Эгрейн выглядела не скажу что моложе своих лет, но женская фигура у нее только-только начала формироваться. Руки-ноги уже вытянулись, а вот приятные взгляду каждого нормального мужчины округлости отсутствовали. Судя по старшей сестре и матери, имелась надежда, что отсутствовали – пока, но в настоящий момент отсутствовали – совсем. Этакий угловатый подросток с большими глазами и высоко задранным носом.

Не знаю, имеет ли сей факт какое-либо отношение к характеру принцессы и помогает ли его понять, но в академию она пришла с тремя кавалерами. И если девушки влились в коллектив безболезненно, то между юношами, учившимися раньше в академии и пришедшими сейчас с Эгрейн, все время проскакивали искры. Еще не конфликты, но уже жесткое соперничество.

Я в эти дела не хотел лезть совершенно. К сожалению, сами дела иногда ко мне «лезли». Принцессе вдруг стало интересно мое мнение о местной поэзии. Раз мне ее задали изучать. И как на такой вопрос ответить? Честно, к сожалению, нельзя, и не ответить неудобно. Тем более что вся группа навострила уши и включилась в мысленный процесс, пытаясь понять, что это – знак внимания или попытка унизить плохо образованного дворянчика из медвежьего угла? И не знаешь, что хуже. В первом случае приревнуют, во втором кинутся затаптывать.

К счастью, книги в библиотеке я просматривал, а память у меня теперь стала хорошей. Так что местные названия стихотворных размеров запомнил. О чем и начал докладывать.

– Нет, я не о том спросила, – немного капризно прервала меня Эгрейн. – То, что ритм стихотворения позволяет лучше выразить чувства поэта, очевидно. Но ведь в стихах главное – чувства! Несколькими короткими фразами описать столь великое, что дух захватывает.

Все вокруг издали несколько восторженных восклицаний по поводу ума и тонкости принцессы, но дальше возникла пауза. Все-таки ждали от меня ответа, не давали уклониться.

Возникла было мысль рассказать этим детям о романтизме, символизме или даже футуризме, но я ее подавил. На фига выпендриваться? Я – барон из Фрозии, в этом мире сантиментов нет, а значит, и сентиментализма.

– Затрудняюсь ответить, ваше высочество, – промямлил я. – Во Фрозии поэтические вечера как-то не в ходу, а здесь мне все больше рекомендуют читать поэмы с назидательным содержанием. «Легенду о белом рыцаре» или «Отряд короля Фарлора».

Послышались снисходительные смешки. Но эмоциональный фон стал более светлым. Не конкурент. Теперь все ждали, скажет их лидер «фас!» или нет. Но принцесса продолжила разговор:

– Значит, о поэзии с вами лучше не говорить. Но хотя бы оценить красоту слова вы способны?

И она стала декламировать:

– Кто, кто это написал? – со всех сторон послышался шепот.

– Кто, кто? – буркнул я. – Ясно же, что сама принцесса!

– САМА?! – последовали общие восторг и смятение.

– Надо же, угадал, – делано удивилась Эгрейн. – Может, еще не совсем безнадежен.

По изменившемуся вектору настроения я понял, что счеты со мной еще будут сводить, но сейчас не до этого. Надо продемонстрировать восхищение, насладиться стихами и еще несколько раз продекламировать их вслух. И пусть их прочтут сама принцесса и наиболее достойные ее почитатели!

Я стоял немного в стороне и думал – это подхалимаж или они искренне готовы восхищаться всем, что скажет и сделает особа королевской крови? Довелось мне когда-то читать «Записки у изголовья» Сэй-Сенагон. Кстати, с большим интересом читал. Эпоха интересная (еще до сегуната, но вместо императора уже несколько поколений правили Фудзивара). И автор мне была очень симпатична. Как же она на протяжении всей книги восторгалась императрицей Тейси, придворной дамой которой была! То, что красавица, это очевидно. Но как умна, остроумна, как гениально судит обо всем, как тонко чувствует! И так во всем. Не важно, чем она при этом занята. На луну смотрит, решает проблему наказания собаки, обидевшей ее любимого кота, или слушает, как поет птица. Главное, что все у нее получается абсолютно совершенно. А потом я прочел в комментариях, что императрице в то время было не то одиннадцать, не то двенадцать лет. Вот и думай после этого что хочешь. Надо бы примерить шкуру придворного того времени, но мне больше нравится оставаться самим собой. В том числе и сейчас. Так что с выводами повременю, точнее, просто приму к сведению, что происходит.

 

Эпизод 3

Учебный процесс

Наконец приехали студенты из Лавардии, и наша группа собралась в полном составе. Добавилось всего три человека: два графа, Варрош и Тиссель, и шевалье Лятен. Графы были на год-два старше меня (вернее, моего тела), но выглядели более взрослыми. Этакие зеленоглазые красавцы-гвардейцы, лихие рубаки и погибель для женщин. Внешне, по крайней мере. Это – при магическом уровне крепкого бакалавра. А вот шевалье оказался тощ, мелок и бесцветен. Бледные губы, водянистые глаза, тусклые светлые волосы. И магический уровень у него был слабенький – алхимик, одним словом.

Магистров, как слышал, приехало вдвое больше, но я их пока не видел. Среди них еще одна принцесса – Клеона – и пятеро молодых аристократов. И эта принцесса, как Эгрейн, предпочитает, чтобы вокруг нее вились парни? Или братец-король таким способом обеспечил ей охрану? Не мое дело. Но, получается, не так уж плохи отношения между Леидой и Лавардией, если сюда приезжают на стажировку принцессы. Или это такой хитрый политический ход? Никогда в этих вопросах не разбирался.

Наконец начались регулярные занятия. В прежней жизни я – Дима Бершов – получил высшее образование, так что ничего принципиально нового не увидел. Только группа непривычно маленькая и форма общения с преподавателями на изумление свободная. Лекции здесь во многом похожи на семинары, можно преподавателя прерывать, задавать вопросы, обсуждать рассматриваемый материал, общаясь с лектором, как с одним из собеседников. Иерархия тут не академическая, по ученому званию или научному авторитету, а общепринятая, по реальному положению в обществе. То есть по родовитости и магической силе.

Вместо семинаров проводятся практические занятия как для всей группы, так и индивидуальные. В принципе, тоже ничего необычного, хотя, конечно, из-за магии занятия идут совершенно по-другому. Но и на Земле медиков и химиков учат разному, хотя сами принципы организации учебного процесса различаются мало. Видимо, методика оптимальная и к ней прибегают в разных мирах.

Еще одна особенность занятий – вели их в основном специально отобранные молодые магистры. Преподаватели часто менялись. Редко кто-нибудь проводил больше двух занятий подряд. Для магистров это практика и учеба одновременно. Они к своему занятию готовили что-то вроде реферата по теме. А темы им «спускали» ректор и завкафедрами.

Приходили эти магистры на наши занятия толпой, в сопровождении кого-нибудь из старших преподавателей. Один занятия ведет, остальные сядут среди студентов и слушают. Чтобы потом обсудить и оценить работу преподавателя. Но иногда это делали прямо на занятии. Тогда возникал бардак и вмешивался старший преподаватель.

Такая вот система. Возможно, не самая глупая.

Далеко не все предметы меня порадовали, хотя расписание выглядело вполне привычно.

Общая теория магии. К сожалению, оказалась чистой болтологией вроде философии, но без морализации, чисто в практическом плане. Общая картина мира в здешнем представлении. Сюда и гелиоцентрическую систему впихнули, и планету в разрезе, и даже «состав вакуума как формы материи». По здешним представлениям весь мир заполнен почти невидимым эфиром. И именно через этот эфир идет гравитационное взаимодействие тел, по нему бегут электромагнитные волны, по нему распространяется свет. Одной из составных частей эфира является мана, которую маги умеют извлекать и направлять в свои заклинания или собирать в накопители.

Все замечательно, поговорить можно много о чем, но все это – гипотезы. И почему наполнение заклинаний маной дает такой эффект, никто не знает. Но приходилось слушать и кое-что даже записывать, в конце полугодия зачет придется сдавать.

Основы магического конструирования. Наверное, самая толковая из всех изучаемых дисциплин, но тут я столкнулся с серьезными трудностями. Не учебного, а конспирологического характера. Рунный алфавит, использовавшийся Витадхоциусом и вызубренный мною до автоматизма, временами довольно прилично отличался от местного. Руны вроде те же, но форм различного их начертания у Витадхоциуса оказалось намного больше. А некоторые руны с одинаковыми функциями имели на первый взгляд незначительные отличия в начертании, причем известные мне варианты были эффективнее.

Самый простой пример. Здесь при построении заклинаний активно использовалась пустая руна Вирд. Эта руна ничего не делает сама, но позволяет построить к ней энергоканал от любой другой руны. В сложных заклинаниях, когда одна руна должна взаимодействовать с несколькими другими, часто возникает ситуация, когда без помощи Вирд правильно подключить ее в конструкцию (которую все равно почему-то называют «цепочкой рун») не получается. Это здесь. А Витадхоциус прекрасно умел немного менять начертание рун, и они без потери свойств спокойно соединялись с другими. В результате у меня заклинание «молнии» состоит из пяти рун, а здесь к нему приходится добавлять еще две руны Вирд. Руна несложная, но скастовать такое заклинание все-таки труднее, чем в моей версии. И, кстати, мое заклинание (вернее, Витадхоциуса) эффективнее. Запитывание каждой руны требует дополнительных затрат.

И что мне с этим делать? Показать, как лучше? Но сразу же возникнет вопрос, откуда я это знаю? Из тайной книги графов Видрских? Так ведь проверить могут. А в результате родня Матильды точно забеспокоится. Но, пожалуй, важнее то, что мне совершенно не хочется делиться ценными знаниями. Если бы меня в Леиде встретили с распростертыми объятиями, сделали вассалом и пожаловали приличным имением-феодом, я бы, наверное, не всем, но кое-чем поделился. Так ведь нет этого! Сначала, мол, стань архимагом. Когда я архимагом стану, меня любое королевство с радостью примет. Так что не будет у меня для местных бесплатных откровений.

Тем более что с приехавшими из Лавардии молодыми талантами я никаких дел иметь не желал. Конечно, не они конкретно захватили мой замок, а потом устроили на меня охоту, но друзей, с которыми следует делиться знаниями, у меня там точно нет. И недавнее нападение – почти наверняка их инициатива.

То есть показывать нестандартные знания крайне нежелательно. Но заучивать неправильное мне тоже не хотелось! Заклинание – не просто набор рун, который ты воспроизводишь по памяти, его целиком почувствовать надо, можно сказать, «полюбить его милый образ», чтобы потом формировать и целиком запитывать маной. Тут каждая точка, каждая черточка или закорючка должны стать родными, иначе никогда автоматизма не добьешься. Зачем вносить в заклинания уродующие их искажения?! Так можно вообще никогда ничего не выучить!

В результате стал я, когда спрашивают, запинаясь, описывать местный вариант заклинания. А на демонстрациях быстро кастовать уже вариант Витадхоциуса. Но голова от этого болела, выглядел я очень уж косноязычным и вызывал презрительные или снисходительные улыбки. В принципе, плевать, но настроение почему-то портилось. Хорошо, что на концентрацию это уже не влияло.

Следующая дисциплина, на которой я столкнулся с теми же проблемами, каллиграфия. Сам предмет очень интересный. Руны плоские – только в простейшей форме, уже в среднем варианте некоторые черточки под разными углами пересекают плоскость основной руны. В наиболее сложных (и сильных) вариантах имеются динамические фрагменты. А в заклинаниях руны ориентированы относительно друг друга вообще по-всякому.

А вы думали! Потому так сложно выучить заклинания.

Вот каллиграфия и учит, как все это записывать на плоской бумаге. Правильно и красиво, соблюдя толщину всех линий, которые в реале тоже не плоские.

Но моя проблема осталась все той же. Технику каллиграфии на занятиях приходилось отрабатывать на местных вариантах рун, а свои варианты – только дома и тайно.

Аналогичные проблемы возникли у меня и в артефакторике. Даже еще большие! Если здесь загнать в кристалл руны Витадхоциуса, сразу видно – они немного отличаются от стандартных. Специалистам понятно. Но ректор в лекарском амулете это сразу увидел. Так что я старался не сам формировать руны, а использовать агрегат, как у Алена Дерка. Но он на всю группу один. И один начинающий маг-артефактор, который его сам всякий раз стремился занять. К тому же считалось, что пользоваться такими «подпорками» сильному магу неприлично, так что мои попытки наставники пресекали. В общем, пытался взять амулеты домой, чтобы доделать, а сам по вечерам заходил к Алену. Чем его, к сожалению, расстраивал. То есть видеть-то он меня был рад, а к агрегату своему пускать очень не любил, сам за ним иногда даже ночами сидел. Так что наши отношения становились все более холодными.

К тому же мой мухлеж делался все более заметным. Дураки тут далеко не все, некоторые наверняка сообразили, что я что-то не хочу показывать. Масштабов обмана, понятно, не знали и пока сильно не приставали, но проблемы вырисовывались.

Проще и приятнее всего оказалось заниматься алхимией. Предмет мне был интересен, кое-какие знания от Витадхоциуса я успел взять, но разбираться, как получить в новом мире указанные в тех рецептах реагенты, предстояло еще долго. Сам-то Витадхоциус уже давно нигде с киркой или лопатой не бегал, все нужное в аптеках заказывал. А здесь даже если и имелось что-то из его списков, называлось совершенно по-другому. К тому же в местной алхимии самые эффективные препараты получаются при переработке материалов из Пустыни, места с абсолютно уникальными свойствами.

Это, так сказать, профильные предметы. Но были и другие. Абсолютно тоскливые или неожиданно интересные, как история. На первом же занятии по истории молодые графы из Лавардии насмерть сцепились с проводившим занятия магистром из Леиды. Местные учащиеся попытались их осадить, но ведь присутствовало еще несколько магистров из Лавардии! До драки дело не дошло только потому, что все стали обмениваться вызовами на дуэль. Пытавшийся навести порядок старший преподаватель оказался всего лишь графом и магистром, вследствие чего был просто послан подальше. Не знаю, он ли передал сигнал SOS ректору или тот как-то по-другому присматривал за занятиями, но появился он очень скоро и придавил разбушевавшуюся молодежь авторитетом и аурой. Даже меня проняло. Наш ректор – сильнейший архимаг!

В результате дуэли были отменены после вынужденного примирения сторон, завкафедрой истории получил выговор и потом стал вести занятия лично. При этом, разбирая то или иное событие, старался не только обозначить позиции всех сторон, но и проанализировать их причины. Делал он это без оценок и более или менее объективно. То есть говорил не об официально обнародованных причинах конфликтов и соглашений, а о государственных интересах, которые за ними стояли. Так как народ в нашей группе (включая магистров, которые теперь просто слушали сами) подобрался в основном близкий к власти и неплохо информированный, обсуждения стали вполне деловыми, хотя фырканье слышалось регулярно. Мне же было просто интересно. Не потому, что я видел в занятиях большой практический смысл (не мой уровень, мне бы баронство нормальное заиметь!), но эти знания оказались для меня реально новыми и помогали лучше понять этот мир.

Изящная словесность сначала стала моим проклятием. Это даже не просто литература, это гораздо хуже. Мало того что срочно пришлось читать гору всякой скукоты, которую местные аристократические детишки знали с детских лет. Так еще и самому приходилось писать сочинения на близкие темы. Иногда в стихах. Что-то о том, как прекрасный рыцарь печального образа едет непонятно зачем вдоль красной реки до синей горы. Можно, конечно, и этим заниматься, но чтобы получать удовольствие, надо, чтобы тебя с детства к чему-то такому приучали.

Чуть было не предложил заменить сочинения на отвлеченные темы написанием магических трактатов, но вовремя одумался. Ведь согласятся, точнее, сделают для меня исключение. Чтобы я мыслями Витадхоциуса с ними делился. Лучше уж со стихами мучиться.

Тем более что я быстро сообразил: можно стихи из земной школьной программы на местный язык переводить. В принципе, рифмовать – дело несложное. Получалось, конечно, довольно коряво, но ведь шедевров от меня не ждали. Немного противно чужое себе присваивать, очень я этого не люблю, но зато на занятиях словесности от меня отвязались с местной классикой, а девушки даже иногда стали поглядывать с интересом. А парни с ревностью.

Физкультура в программе, как и во всяком вузе, тоже была. Даже два предмета. Во-первых, фехтование. В принципе полезный в местных условиях предмет. Свои мечи мы ставили в специальные стойки, чтобы не портить, и брали учебные. А вот без защитного снаряжения обходились, так как у всех имелись защитные амулеты. Отрабатывали стойки, движения, удары, проводили спарринги. Единственное разочарование – уровень Бриана оказался совсем не так высок, как я думал. Папаша его неплохо натаскал, но аристократические детишки этим тоже с детства занимались под руководством лучших учителей. Так что меня даже девушки часто побеждали, несмотря на мои улучшенные магией и все продолжающие улучшаться физические параметры. Хорошо, что узнал я об этом на занятиях, а не на дуэли.

Второй вид физкультуры – танцы. Немного местными танцами я все-таки владел, матушка с Брианом лично занималась, старалась дать ему подобающее дворянину образование. Но за пятнадцать лет ее отсутствия при дворе появились новые танцы, да и в старых придумали новые фигуры. Так что отставал я от аристократов прилично. Держался где-то на уровне простых шевалье.

Благодаря хорошей памяти и неплохой координации движений стал быстро исправлять положение, но репутацию скверного танцора приобрести успел. Переживу.

Да, поскольку девушек в нашей группе было мало, на эти занятия дополнительно приглашали актрис из местного театра. Не примадонн, понятно, но, так сказать, профессионалов. Они мне всегда доставались в партнерши, в борьбу за местных аристократок я не вступал. Актрис можно было попросить не только станцевать танец, но и помочь его разучить, давая шепотом советы и рекомендации. И мне полезно, и им пара лишних ливров не помешает.

Что еще сказать? Танцы тут… За руки уже держатся, за талию партнершу обнимать можно и нужно, но деликатно. Никаких тесных контактов. А сами танцы – не только шаги в такт, но и различные геометрические фигуры и построения. Когда немного натренировался, даже некоторое удовольствие стал получать.

Про музыку этого не сказал бы. Она тут преимущественно духовая. Струнные инструменты есть, но считается, что они для простонародья. А аристократы наслаждаются всякими свирелями да флейтами, а вместо роялей используют разновидность фисгармонии.

 

Эпизод 4

Один учебный день

Начался очередной учебный день. Первое занятие – основы магического конструирования. Почти каждый день начинается с них, видимо, считается, что на свежую голову сложный материал лучше идет.

Пришел заранее, опаздывать не люблю, а дорога ни от каких случайностей не зависит – только площадь перейти. Настроение слегка благодушное. Я чист – более или менее приспособился вместо душа мыться по утрам в тазике, мыло есть, а согреть воду магу не проблема, гладко выбрит – тоже приспособился, нет, не к опасной бритве, а не удалять магией брови, одет в свежую сорочку и белье – услуги прачки оказались весьма недорогими, даже слегка пахну хорошим одеколоном (купил!). В кафе позавтракал очень даже вкусной сдобой. В общем, все хорошо.

Не спеша разложил на столе несессер и бумагу для записи материала (в этой аудитории у каждого студента индивидуальный стол). Ручку я себе все-таки завел новую – вставку из черного дерева, а золотые перья заказал у ювелира. Замучился объяснять, что мне надо, но, возможно, даже породил новое направление в местной моде. Принцесса Эгрейн изволила заметить ручку и пожелала, чтобы я подарил ей такую же. Запасная у меня была, и теперь, думаю, все аристократы судорожно ищут по городу, где я такую ручку взял. Найдут, конечно. Жаль, что с ювелира ничего не получу, до охраны авторских прав тут не додумались. Впрочем, хорошо, что не додумались, на Земле с этим давно дошли до полного маразма. Шоумены разные виды подвывания патентуют, а древние символы разобрали на товарные знаки.

За десять минут аудитория заполнилась, но сидел, похоже, один я. Сегодня явились все три принцессы и оба магистра. Застряли у кафедры, обмениваясь какими-то репликами между собой и молодым человеком из Лавардии. Фьерделин, кажется, он сегодня занятие проводит. Остальные аристократы их плотно обступили, некоторые буравили докладчика такими взорами, словно напрашивались на дуэль. Может, и напрашивались, если бы не ректор, лавардские с леидскими уже давно сцепились бы, а так пока на фехтовании пар спускали.

Менее родовитые шевалье крутились там же. А вдруг на них кто-то из «великих» обратит внимание? Цирк, одним словом.

Первым это понял алхимик из Лавардии Лятен и понуро уселся за соседний со мной стол. Остальные так и тусовались, пока Хельга не решила, что пора и честь знать. Сказала что-то вроде:

– Давайте все-таки бедного Фьерделина послушаем.

Тот вскинулся, но почему-то с ненавистью посмотрел на меня. Я на такие взгляды уже не реагировал. Собственно, на меня все лавардские так смотрели. Кроме принцессы Клеоны и этого алхимика. Но и у них в эмоциях читалась явно не симпатия, скорее любопытство и некоторый азарт. Остальные – не знаю, какую версию моего появления им озвучили, но они явно воспринимали меня как врага. Правда, пока обходилось без провокаций.

Докладчик стал рассказывать о водной магии и связанной с ней ледяной магии. Для меня пока ничего нового не прозвучало. Вода – это один из вариантов написания руны Лагуз, лед – вариант написания руны Иса. Все правильно, даже по теории земной физики. Иса – это прежде всего замедление. Если замедлить молекулы воды, она остынет, а потом превратится в лед.

Стал вспоминать другие варианты написания этих рун и то, что в результате получается. Кое-что записывал.

Фьерделин тем временем рассказывал, что водные заклинания на суше требуют, чтобы маг сначала эту самую воду получил. Это я тоже знал и всю дорогу в Пустыне пил таким образом добытую воду. Записал на бумаге: «Извлечение»: Гебо – единство, Хагалах – разрушение, Эйваз – трансформация, Йер – получение, далее – руна того, что требуется извлечь».

Начал вспоминать и мысленно строить различные вариации заклинания. От размышлений отвлек голос докладчика:

– Стонберг! Вы, судя по всему, уже все это знаете и даже записали формулу?

В голосе было столько презрения, что я не удержался, встал, продемонстрировал нарисованную схему заклинания и описал ее, не забыв вставить пустую руну Вирд.

Фьерделин скривился, а сидящий недалеко Лятен попросил посмотреть листок поближе. Не дал. В записи пустой руны не было. Сказал, пусть у своего старшего товарища спрашивает, тот меня и так не жалует, зачем же еще занятие ему срывать?

Тем временем докладчик попросил одного из графьев (что-то я привык так их про себя называть) рассказать, является ли заклинание «извлечения» универсальным или подходит только для данного случая. Тот зачем-то встал и поперся к кафедре.

Проходил он мимо моего стола, рядом стоял прислоненный меч. В проход меч ну никак не выступал, и как этот Варрош умудрился о него споткнуться, для меня осталось загадкой. Но ногой он поддал изрядно. После чего, естественно, сам полетел носом в проход. Я уже давно привык не оставлять свои вещи без присмотра. Кошелек у меня укреплен почище кольчуги, сумка не просто висит на спинке стула, но приклеена к нему. Меч тоже был приклеен к столу и полу. Так что провокация не удалась.

Разбиться граф не разбился. Думаю, на нем, как и на мне, имелся амулет защиты не из слабых. И упал он почти в проход, никого и ничего не задев по дороге. Но смешки вызвал и вскочил жутко злой.

– Что ты себе позволяешь?! – Наглец даже на «ты» перешел, хотя студенты и преподаватели здесь демонстративно говорят друг другу только «вы». Если, конечно, не являются друзьями. Кстати, а то, что Хельга говорила мне «ты», что-нибудь означает? Или принцесса имеет право вести себя как хочет? Я ей тоже в ответ «ты» говорил. Она не протестовала. Эх, фиг их поймешь!

Сейчас же я даже отвечать не стал, немного отодвинулся в сторону вместе со стулом, демонстрируя желающим, как стоит мой меч. Смешков прибавилось.

Возможный конфликт неожиданно пресек Фьерделин, заявивший:

– На фехтовании разберетесь!

Варрош сразу прекратил возмущаться, а в эмоциях я заметил удовлетворение. Надо будет на физкультуре повысить бдительность.

Следующее занятие – снова основы магического конструирования, но уже практика. Мы перебрались из аудитории на площадку за академией, окруженную высокой, магически укрепленной стеной. Студенты пытались заполнить водой выданные им емкости вроде крупных пиал, а магистры демонстрировали метание ледяных сосулек по мишеням, стоявшим недалеко от одной из стен. Некоторые даже попадали.

Потом всем налили в пиалы воды и предложили научиться использовать ее для создания летающих сосулек (простите, «ледяных копий»). В заклинании всего три руны: Лагуз – вода, Иса – замедление и Эваз – ветер. Проблема в том, что подавать энергию на руны надо независимо и с точной дозировкой для каждой. Иначе или всю воду заморозишь, или полетит не сосулька, а струйка, а то и брызги. Так что дела шли с переменным успехом.

Я подождал, пока наконец с заклинанием не справилась принцесса Эгрейн, после чего быстро сдал зачет. Как я сам думал. Но вредный Фьерделин опять прицепился:

– Стонберг! Вы же, несомненно, можете и полное заклинание продемонстрировать. Вот это.

И он запустил в мишень сосульку, сформировав ее из воздуха. Серьезное заклинание, по-местному девять рун. Но у меня-то семь. Две пустые мне без надобности. Правда, семирунные заклинания у меня только-только стали получаться. По большим праздникам. Но этот Фьерделин меня реально достал. Я наложил на себя Ансуз – исполнение желаний – и шарахнул по мишени, пожалуй, даже не сосулькой, а настоящим копьем.

Полрезерва как корова языком слизала, но мишень разбил вдребезги. Фьерделин открыл рот, а потом закрыл его. Не сразу. Только принцесса Клеона явно удовлетворенно улыбнулась и кивнула головой.

– Надеюсь, зачет сдан? – поинтересовался я.

Никто не ответил, но и не возразил. А я потом весь перерыв сидел во дворе и медитировал.

Следующей парой была алхимия, неожиданно закончившаяся неприятным инцидентом.

Обе старшие принцессы в аудиторию не вернулись, остались на полигоне. Младшая тоже решила задержаться вместе с ними. Я уже заметил, что алхимию Эгрейн как-то не жалует. Особенно практические занятия. Все время недовольно морщит носик. Ну а с принцессами остались почти все магистры, да и некоторые из студентов, так что народа на теоретической части занятий было существенно меньше, чем на первой паре.

Тем лучше. Алхимия мне интересна, сидел, записывал не отвлекаясь. Эх, еще бы хоть какая-нибудь система в знаниях была! А то на каждом новом занятии учим какой-нибудь новый рецепт приготовления очередного зелья или наоборот, рецепт извлечения из чего-нибудь необходимых для алхимических опытов компонентов. Пока в основном из растений, причем не магических. Так что кое-что я мог сравнить со знаниями, почерпнутыми у Витадхоциуса.

На этом занятии девушка-магистр из Леиды вещала об извлечении всякого-разного из некоторых грибов. Яды в них имеются, это понятно. Как в мухоморах. Но здесь растет что-то свое, внешне демонстрируемый сегодня гриб больше напоминал сморчок. Яды при магической обработке начинали воздействовать выборочно, могли – отравить, могли – не отравить. Как я понял, сегодня мы будем извлекать что-то вроде пенициллина. Опять же все почти знакомо. Грибы с бактериями испокон веков воюют.

В общем, конспектировал я все с интересом и даже с удовольствием. Еще раз пожалел о том, что знания в этой области бессистемны, все приходится зубрить. Но на Менделеева я пока не тянул, знаний совсем мало, так что учил, как все.

Потом было практическое занятие. Мы перешли в алхимическую лабораторию. Чисто, все каменное, полированное. И пол, и стены, и столы. Даже сидеть приходилось на каменных тумбах. А вот до хороших вытяжек здесь что-то не додумались, имелись отверстия в потолке, но на требующуюся вентиляцию явно не тянули. Надо бы об этом с местным завкафедрой поговорить, заклинание «ветерка» в вытяжную трубу поместить совсем не трудно. Или в этой лаборатории никаких серьезных опытов не проводят?

Но завкафедрой здесь халтурщик, вместо него на занятиях в качестве наблюдающей сидела какая-то девушка-магистр, отличающаяся от основного окружения старших принцесс куда меньшей магической силой (и, наверное, родовитостью). Короче, с авторитетом у нее не очень.

Так что я привычно наложил на себя заклинание «чистый воздух», который по земному предпочитал называть «противогаз». Две руны Гебо – варианты «воздух» и «единство», Эваз – ветер, и Пертх – восстановление. Ничего сложного. Я этим заклинанием даже в Пустыне иногда пользовался, когда пыль поднималась. Конечно, определять стадию процесса по запаху не получится, да и не настолько я фанат алхимии, чтобы получать удовольствие от неприятных запахов. А они почему-то всегда напоминали вонь.

В общем, сидел я на тумбе, растирал в ступе сушеный гриб, заодно обрабатывал его руной Хагалах – разрушение. Потом, прямо как на уроках химии, надо будет растворить в воде порошок (правда, в магически обработанной воде) и профильтровать. Воду выпарить… Короче, занятий много.

Вдруг из ступы моего соседа справа, а это опять оказался Лятен, повалил какой-то дым. Сосед, кстати, тоже технику безопасности соблюдал, но он настоящую маску на нос и на рот натягивал. Типа марлевой, но из ткани и потолще. Как дышал, не знаю, многие студенты над ним из-за этого посмеивались. Когда замечали. А вот алхимик из Леиды маской не пользовался.

В общем, дым повалил аккурат в мою сторону. Особо не мешал, дым и дым. Запаха я все равно не чувствовал, «противогаз» работал. Только отметил, что странное что-то у Лятена получилось, вроде одно снадобье готовим, а больше ни у кого дым не валит.

Вокруг стали раздаваться недовольные голоса, а потом наблюдающая буквально завизжала:

– Скорее! Все во двор! – и сама кинулась подавать пример. Что интересно, устроивший все это Лятен первым рванул следом за ней.

Остальные еще некоторое время были в прострации, кто-то неторопливо собирал свои вещи. И тут мой сосед слева грохнулся со своей тумбы на пол. А за ним еще и девушка из сидевших неподалеку. Тут всех остальных из лаборатории буквально вынесло, даже дверь, как мне показалось, с собой прихватили.

Я тоже не спеша собрал свои вещи в сумку, прицепил меч и двинулся к выходу. Продолжавшую вонять плошку трогать не стал. Ну ее. А вот потерявших сознание решил не бросать. С некоторым трудом взвалил парня на одно плечо, девушку на другое – и выбрался с ними во двор.

Там царили крик и суета. Правда, суетились и орали не все, некоторые с очумелым видом сидели прямо на земле, а некоторые и вовсе лежали. К последним я положил и два вынесенных из аудитории бесчувственных тела. Поколебавшись, наложил на всех лежащих по очереди заклинание «универсальный лекарь». Думаю, хуже не будет.

Вскоре прибежали лекари, алхимики, начальство в лице ректора и нескольких завкафедрами, а за ними подтянулись и магистры с полигона.

Наблюдающая, сбиваясь и ахая, пыталась рассказать начальству о происшествии. Но ректор сначала суровым голосом отправил всех, включая прогульщиков, в лазарет, где все имевшиеся в академии лекари водили вокруг нас какими-то артефактами, а потом поили микстурами и накладывали заклинания. Еще обдували каким-то ветром и обкуривали дымом. Но это уже алхимики. Последнее я одобрил, мало ли какой гадостью могла пропитаться одежда!

Потом началось дознание. Вел его ректор, но и принцессы стояли рядом. А там, где принцессы, и все остальные аристократы. Кроме тех, которые в данный момент находились на процедурах.

Лятен что-то блеял о том, что он в порядке эксперимента к выданному нам грибу добавил немного точно такого же, но собранного им в Пустыне. Он, оказывается, был там летом на практике.

– А если бы в помещении оказалась принцесса?! – взвыл кто-то, и я решил, что над Лятеном сейчас устроят самосуд. По крайней мере, представители Леиды.

– Если бы в помещении была принцесса, я бы эксперименты ставить не рискнул! – дав голосом петуха, завопил молодой алхимик. Как ни странно, многих это успокоило. Вот тебе и гримасы монархического строя!

Тем более что Фьерделин, который вроде как изображал лидера группы из Лавардии (почему – не принцесса?) клятвенно пообещал провести собственное расследование и конфисковать у этого студента все подозрительное.

– А также оставить без сладкого, – буркнул я себе под нос, надеюсь, никто не услышал. С чувством юмора у местных аристократов временами очень плохо.

Виновного отчитали, пригрозили при повторном нарушении первым же попутным транспортом отправить домой. Даже если транспорт не будет приспособлен для перевозки пассажиров.

Завкафедрой алхимии предположительно назвал полученный Лятеном ядовитый газ и перечислил, на что он плохо влияет. Оказалось, почти на все. Так что правильно я тех двоих из лаборатории вынес.

А потом ректор взялся за меня. Ему (и не только ему!) было интересно, почему газ на меня не подействовал?

– Меня матушка учила: когда делаешь что-либо новое в алхимии, обязательно надо на себя заклинание «чистый воздух» накладывать.

Я перечислил руны заклинания, потом вынул из сумки лист бумаги и прямо на коленке нарисовал. Ничего в нем сложного нет, всего четыре руны.

Зараза ректор подождал, пока я все нарисую, даже придержал порывавшегося что-то сказать алхимика. После чего выяснилось, что заклинание это вполне известное, но редко накладывается на людей, так как те на время его действия как бы утрачивают обоняние.

– То есть совсем запахов не ощущают? – неожиданно вклеилась в разговор Эгрейн.

– Совсем.

– Так почему мы его до сих пор на алхимии не применяем?!

В результате вся следующая пара вместо каллиграфии ушла на поправление здоровья пострадавших и на разучивание заклинания «чистый воздух». Эх, зря я его «противогазом» вслух не назвал, теперь самому придется называть как все.

Мне была оказана высокая честь – учить этому заклинанию принцесс. Подозреваю, что старшие его сами знали (про Клеону так даже уверен), но то ли они решили так поддержать младшую, то ли надеялись усмотреть что-то новое в моем заклинании… Не знаю. Но все мы вернулись в аудиторию для теоретических занятий, где мне пришлось трижды рисовать заклинание на бумаге – для принцесс.

Последней парой стояло фехтование. Занимались все довольно вяло. Не думаю, что так уж плохо себя чувствовали, даже потерявших сознание на ноги поставили довольно быстро (магия рулит!), но раз появился повод посачковать, какой студент им не воспользуется? В результате многие так все занятие просидели.

Я тоже нагло промедитировал половину занятия. Сказал, что мне надо прочистить каналы и пополнить резерв. Как ни странно, заслужил несколько уважительных взглядов.

Потом размялся и вяло провел несколько спаррингов. В основном с прицепившимся ко мне еще на первой паре Варрошем. Чего пристал? Сам он, как выяснилось, остался с принцессами на полигоне и под «газовую атаку» не попал. О чем я ему и сказал. Открытым текстом. Когда он в очередной раз зацепил меня учебным клинком, я почти и не сопротивлялся. Все равно амулет защиты мою тушку тронуть не даст.

Но Варрош почему-то только сильнее завелся и был активно поддержан почти всеми лавардцами.

Я, мол, ходячий позор, а не дворянин, который к поединку на мечах всегда должен относиться серьезно, с трепетом в сердце. До открытых оскорблений дело не дошло, опять же местные явно взяли мою сторону, особенно те, кого я вынес из лаборатории. Но когда этот хмырь предложил провести спарринг по правилам дуэли, поддержали его практически все. Ну, раз общество просит… Фехтовал этот Варрош немного лучше меня, вот именно что немного. А у меня в рукаве еще руна исполнения желаний Ансуз имелась. Так что неизвестно, кто кого на место поставит!

Выяснил, что это за спарринг по условиям дуэли. Бриан о таком не слышал. Оказалось – дуэль до первой крови, без защитных амулетов и иных артефактов, на тупом учебном оружии. Без использования заклинаний. Не так все и страшно. Конечно, железной палкой можно противнику кость сломать и даже убить. Но это при большой разнице в классе или при очень большом везении. Класс у меня ненамного уступает Варрошу, а вот везение точно будет на моей стороне. Ладно, начали!

Я демонстративно разделся до пояса, снял с себя все амулеты. Противник, чуть поколебавшись, сделал то же самое. Он на полголовы выше меня, руки длиннее. Кстати, а концы у учебных мечей почему-то острые, чуть зацепишь – и царапина. Первая кровь и поражение. Проигрывать мне совсем не хотелось, а проснувшаяся интуиция подсказывала, что делать этого категорически нельзя. Ладно, буду осторожен.

Как положено, отдали друг другу салют (Варрош так улыбался, что на знак уважения это не походило).

Что-то мне в происходящем не нравилось. Приготовили какую-то большую пакость, отнюдь не царапину. А кто сказал, что и мне надо играть честно? Мои ментальные заклинания вроде не замечают? Повесил себе на ауру заклинание «ментального удара». Очень слабо накачанное маной. Такое, чтобы не убить, не оглушить противника, а чуть-чуть дезориентировать. Думаю, что моя ответная улыбка стала не менее пакостной.

Для пробы скрестили клинки, и Варрош немедленно попытался провести полукруговой захват. Это такой прием в фехтовании (по-французски croiser – краузе), когда, не разрывая контакта мечей, оружие противника переводится из верхней линии в нижнюю, с уколом в линии соединения. Проще говоря, его меч должен был оказаться поверх моего, слегка придавить его лезвие вниз, скользнуть по моему лезвию вперед и сделать выпад. Не тело, так руку кончиком должно было задеть, а по условиям поединка это уже победа.

Действительно только царапину нанести хотел. Но хрен ему! Заклинание с моей ауры перескочило на Варроша, а я чуть отодвинул его клинок в сторону, свой меч вывернул подальше и, шагнув вперед, ударил противника гардой в висок. Есть! С копыт я его снес. Пристально вгляделся. Все. Есть ссадина на виске. Моя победа! Но я все-таки быстро выбросил вперед руку и остановил кончик клинка у его горла.

Все это долго описывать, а произошло, наверное, за секунду. Потом на секунду повисла тишина, но при обостренном восприятии это показалось вечностью. И послышался дружный выдох. Кто-то был разочарован, а кто-то рад. Лавардцы – шокированы. Леидцы – явно приготовились отпускать ехидные замечания.

Ко мне же неожиданно подошли все три принцессы. Вперед выдвинулась младшая. Высоко задрав нос, эта пигалица изрекла:

– Я была в вас уверена и только поэтому допустила дуэль. Но вы молодец, что не подвели. – Вторую часть фразы она произнесла уже снисходительным тоном.

– Знаете, у нас во Фрозии учат не фехтовать, а побеждать. Как минимум выводя противника из строя. Так, чтобы он тебе ответного удара нанести не мог. Никак не ожидал, что противник так глупо подставится, но не смог не воспользоваться.

Варрош тем временем вставал, слегка потряхивая головой. Почему-то глядел он не на принцесс, не на меня, а на Фьерделина. А вот тот со своего места жадно слушал наш разговор. И потихоньку наполнялся какой-то мрачной, даже отчаянной решимостью.

От Эгрейн реально веяло гордостью. Не уверен, что за меня, скорее, за себя. Как если бы она поставила на скачках на лошадь (скорее уж на бойцовского пса) и выиграла.

– Эгрейн действительно настояла на том, чтобы разрешить вам провести поединок по правилам дуэли, – решила пояснить Хельга. – Что ты теперь будешь делать со вторым мечом?

– Каким мечом? – удивился я, невольно бросив взгляд в сторону стойки, где стоял мой приклеенный бесценный меч. На месте. Я невольно улыбнулся.

– С мечом Варроша! – удивилась принцесса. – Бой же по дуэльным правилам, победитель забирает меч побежденного. Или ты тренировочный думал на память прихватить?

 

Интерлюдия 8

В центре внимания

В «Зимнем саду» королевы Изольды на сей раз от деревьев в кадках была полностью расчищена примерно треть помещения, ей придали форму овала. Потеснившиеся деревья образовали сплошную стену на границе этого овала, надежно скрыв образовавшееся пространство от прозрачной стены. Оставили только узкий проход к двери, фонтан тоже стал частью стены.

Кресел в помещении было шесть. К королеве с дочерьми и ректору академии мессиру Ортори присоединился граф Зигвел Пеккер, глава Тайного департамента канцелярии ее величества. Был у нее такой департамент, настолько тайный, что никто толком не понимал, чем же он занимается. Включая его служащих. В соответствии с занимаемой должностью граф Пеккер относился к категории людей, которые «особых примет не имеют», а точнее, был абсолютно неприметным. Даже сейчас, вызванный королевой в ее особый кабинет, он умудрился почти полностью потеряться в своем кресле.

На самом деле его департамент занимался самыми разными делами, не подлежащими широкой огласке, и сейчас он докладывал об одном из таких дел:

– Вчера вечером в Представительстве Лавардии в Леиде у посланника графа Тротье собрались все ваши студенты и стажеры, включая принцессу Клеону. По сообщению нашего источника, принцесса за время совещания говорила очень мало, всего два раза. Когда посланник спросил, каково ее мнение о возникшей ситуации, она ответила, что у нее недостаточно информации и надо подумать. Во второй раз она обратила внимание на странности изменения ауры барона Стонберга на вчерашних занятиях.

– Странности? – переспросила королева. – Она сказала, в чем они выражались?

– Сказала. На относительно простые и хорошо им выученные заклинания барон Стонберг тратит в среднем несколько меньше маны, чем кастующие те же заклинания магистры. А вот на заклинание «ледяного копья» он потратил значительно больше маны, чем она считала необходимым. Принцесса полагает, что дело тут не только в большой мощности нанесенного бароном удара.

– Что бы это значило?

– Почему так произошло, принцесса не знает. Снова сказала, что недостаточно информации и ей надо подумать. Все остальное время она молчала, никому ничего не поручала и никаких ограничений на действия не накладывала.

– Ну вот. А почему вы ничего не заметили, девочки? Забыли, что вы должны учиться не только магии, но и искусству интриги и управления? Хороший правитель должен уметь замечать если не все, то, по крайней мере, все важное.

– А это – важное? – спросила Хельга.

– Необычное. А все необычное может оказаться важным. Пока я тоже не понимаю, что нам дает наблюдение Клеоны. Что скажешь, Стебьен?

– В лекарском амулете, изготовленном Стонбергом, руна Дагаз имеет начертание, немного отличающееся от стандартного. Это позволяет объединить ее с тремя другими рунами без использования руны Вирд. В результате заклинание получается немного более эффективным, чем обычное. Но по одной руне сделать выводы трудно. Я понимаю, очень заманчиво предположить, что Стонберг владеет каким-то тайным знанием, но в это трудно поверить. Если бы Видрские вели подобные разработки, информация об этом просто не могла бы не просочиться. Одну руну еще можно не заметить, тем более что заклинание не боевое, но не весь же алфавит?!

– А расход Стонбергом маны на заклинания?

– Расход маны по чужой ауре очень трудно учитывать. Вот что я действительно заметил, у юного барона прекрасно для его возраста развиты энергетические каналы и восстановление резерва идет очень быстро. Так что, скорее всего, принцесса спутала малый расход и быстрое восполнение. А вот то, что на сложное заклинание он потратил слишком много маны – вполне естественно. «Ледяное копье» – для него наисложнейшее заклинание, я удивлен, как он его вообще осилил. Скорее всего, некоторую неэффективность сопряжений рун компенсировал перерасходом маны. Странно, что у парня вообще получилось это сделать. Просто повезло.

– Скорее всего, ты прав. Но ведь тебя там не было? Своими глазами ты это не видел? Поэтому, девочки, все равно глядите в оба. А вот то, что наш барон потрясающе везуч, похоже, факт. Об этом надо помнить и учитывать в своих расчетах… Продолжай, Зигвел.

– Теперь можно считать точно установленным, что все приехавшие в академию студенты и практиканты из Лавардии (кроме принцессы) подбирались графом Фьерделином с разрешения короля Альзена. Его основная цель – меч коннетабля, без которого король категорически отказался делать графа преемником отца.

Королева не выдержала и прервала рассказ почти неприличным хихиканьем:

– Какой милый наивный юноша! Он что, всерьез рассчитывал, что я позволю ему спокойно уехать отсюда? Да еще вместе с мечом? Девочки, вы слышали? Какая прелесть! Может, и вправду стоит помочь ему стать коннетаблем Лавардии? Не сейчас, конечно, а лет через пять, если мы с ними все-таки соберемся воевать? С таким командующим у противника наши полки дойдут до Лавардэ парадным маршем… Извини, продолжай.

– Барона Стонберга Фьерделин считает виновным в смерти отца и надеется когда-нибудь убить, а лучше – казнить. Но меч коннетабля для него важнее. А вот королева-мать Теодора настаивает именно на немедленном убийстве барона. По обмолвкам в разговоре можно считать почти точным фактом, что нападение архимагов на замок Матильды Стонберг-Видрской организовала именно она. И что главной ее целью была не Матильда, а именно молодой Бриан.

– Так, это интересно! – прервала доклад королева. – Чем мальчишка мог ей столь сильно насолить? Тем, что бастард? Неужели узнала о планах бывшей соперницы и решила нанести опережающий удар? Но почему именно сейчас? И почему она, а не король? Есть соображения?

– Только сейчас узнала, что Бриан должен стать сильным архимагом? – видя, что все молчат, подала голос Эгрейн.

– Если знала про бастарда, то это с самого начала несложно было предположить.

– А если не знала?

Королева посмотрела на среднюю дочь с осуждением:

– Детка, она все-таки королева. Раз узнала о готовящемся разводе, должна была узнать и о ребенке.

– Король не мог умереть сам?

– Зря ты включаешь упрямство вместо мозгов. Развод ожидался. Это я помню по донесениям того времени. И смерть короля выглядела не просто подозрительно, отравление было практически очевидным. Просто сын и наследник не дал провести расследование. Но бастарда при этом не боялся совсем. Так самонадеян? Странно. В общем, как сказала Клеона, недостаточно информации, надо подумать. Думать – это ко всем относится! Что еще? – Последний вопрос был адресован уже Пеккеру.

– Отравление грибным газом на занятии было неслучайным, оно организовано Лятеном, чтобы выполнить распоряжение королевы-матери, и одобрено Фьерделином.

– Что-то мне совсем не нравится активность Представительства Лавардии и их попытки ликвидировать нашего протеже. Нападение на него в городе – тоже их рук дело?

– Этих моряков, а точнее, пиратов наняли в Мельгаре по приказанию тамошнего посланника барона Эрскье. С местным представительством нападение не согласовывалось. Информация точная, сбежавшие от Стонберга пираты были нами задержаны. Что прикажете делать с корабельной баллистой, из которой они стреляли в барона?

– Как – баллистой? – удивилась самая младшая из принцесс Дженив. – Не попали? Или Бриан оказался крепче корабля?

– У него защитный амулет нулевой категории. Наследство покойного коннетабля.

– Амулет – это хорошо, – сказала Изольда. – Но от газа он не защитил бы.

Королева на минуту задумалась:

– Ноту протеста в представительство надо подать. Совсем распустились, бои с применением артиллерии у меня под носом устраивают! И еще, Стебьен, объясни мальчику, что в общежитии академии ему будет намного безопаснее.

– У нас совсем нет рычагов воздействия на него. Ты же его арестовывать не собираешься? А от денег он отказался.

– Так ты предлагай периодически. Не мог он с собой из замка много денег привезти. И так что-то слишком роскошествует. Но раз на платном учится, деньги ему еще понадобятся. А думает он об этом наверняка уже сейчас. Надеется трофеи продать? Зигвел, проследи, чтобы с реализацией у него возникли проблемы. Вот он побегает, а тут ты, Стебьен, еще раз предложишь ему продать их академии.

– Ты мне деньги на это из казны выделишь? Нет у академии такого финансирования, чтобы улемзуров по тысяче экю покупать! А последнего, добытого два года назад, между прочим, продали за две. У Стонберга же вообще есть уникальные вещи. Панцирь ташбаки только у короля Эрвика имеется, и то по непроверенным слухам. Даже не знаю, сколько он может стоить.

Королева задумалась:

– Но выпускать такое из Леиды тоже нельзя. И про безопасность не забывай. Ведь убьют же его, в конце концов!

– Не беспокойся, мама, он справится! – снова подала голос Эгрейн.

Королева рассмеялась:

– Ты так в нем уверена? Может, ты в него уже влюбиться успела?

Смех поддержали две другие дочери, а Эгрейн фыркнула:

– Вот еще! Сама говоришь, что он везуч.

– Так, а что с дуэлью? Будут еще вызовы?

– После того как он прямо в зале, победив Варроша, объявил, что больше в дурацких играх не участвует, а на дуэлях согласен драться только до смерти, вызовов со стороны приехавших лавардцев на совещании в их представительстве согласовано не было. Хотел бросить вызов Фьерделин, но советник Тротье убедил его с этим не спешить.

– Не уверен в себе?

– Вот, мама, я же говорила!

– Точно влюбилась!

– Да ну вас!

 

Эпизод 5

Еще один учебный день

Спарринг «по правилам дуэли» вывел меня из себя до такой степени, что я чуть было не кинулся вызывать моего недавнего противника на дуэль до смерти. Но Варрош, получивший приличный удар в висок, усугубленный «ментальным ударом», выглядел откровенно жалко. Это будет не поединок, а чистое убийство. К тому же, похоже, не он был главным затейником в этой истории. А, возможно, и в атаке грибным газом – в случайность оной я совершенно не верил. И нападения «детинушек» в городе тоже забывать не стоит.

Я впился взглядом во Фьерделина. Не одному ему меня взглядом буровить. Но тот отвел глаза. Что теперь? Подойти, обвинить во всех смертных грехах и вызвать на дуэль? Бред. Доказательств ноль. Да и сам я никаких доказательств его козней, кроме исходящих от него эмоций, не имею. Вижу, что он хотел обвинить меня в нечестной игре или в чем-нибудь еще, но не решился. Видимо, в эту эпоху дуэли из-за косого взгляда уже резко осуждаются. Так что придется и мне брать себя в руки.

К тому же надо бы сначала разобраться во всех тонкостях местного дуэльного кодекса. Вон ведь как, на ровном месте ограбить могли! Наверняка и в дуэли до смерти есть какие-нибудь сложные ограничения, не зная которых, сам себя поставишь в заведомо проигрышное положение. Так что пусть живет. Пока.

Я еще раз гневно зыркнул в его сторону и пошел собирать свои вещи.

Следующий день, как и положено после бурного предыдущего, прошел спокойно. Общая теория магии, артефакторика и история со словесностью, которые я честно промедитировал. От лавардцев на занятия пришел один Тессель. Магистры тоже отсутствовали. Вот и хорошо. Меня никто не трогал, я ни к кому не лез. Пустой день какой-то. Зато все свои амулеты зарядил под завязку, а не только защитный и меч. Справедливости ради надо сказать, что накопители в них и так были почти полными. Но некоторое моральное удовлетворение я получил. Плюс нашел себе занятие.

Снова утро и снова основы магического конструирования. Занятие интересно прежде всего тем, что на этот раз ведет его принцесса Клеона. Аудитория, понятно, заполнена, прогульщиков нет. Из начальства – сам ректор. Я сидел, как всегда, где-то в середине, старался не отсвечивать.

Принцесса сделала доклад о свете. «Шар света» для бытовых целей я давно освоил, но, в принципе, заклинания, вызывающие свет, можно формировать на основе любой из трех рун: Кано – вариант огонь, Соул – вариант солнце и Маназ – вариант луна. А можно использовать их в сочетаниях. При этом самый странный огонь, как лампа дневного света, получается при сочетании солнца и луны через пустую руну Вирд, ибо считается, что солнце и луна – полные антагонисты. Совершенно верно. С этим и Витадхоциус был полностью согласен. Как Жизнь и Смерть в «мертвой воде», которую так и не смог (и не сможет!) получить Ален Дерк. Там-то совсем жутко изгаляться приходится, а здесь можно и пустой руной обойтись. Можно и без нее, но тогда надо Гебо в варианте «единство» добавить. Эта руна дает даже больший эффект, чем пустая. А еще лучше присоединить к ним руны Иса – замедление и Ар – усиление. Тогда совсем хорошо. И ярко.

Все это я быстро освежил в памяти (вытащил, как я говорю, в «оперативную память») и снова переключился на принцессу. Кстати, она довольно симпатичная. Не внешне, то есть не только внешне. Внешней красотой тут никого не удивишь. Практически все магически одаренные могут быть супермоделями. Если они девушки. Юноши – позировать для статуи Аполлона Бельведерского. Так что на первое место выходит, как сказали бы раньше, «красота души». То есть манера держаться, разговаривать, а на меня еще сильное впечатление производит эмоциональный фон.

Мысленно сравнил трех принцесс. Эгрейн – сразу отпадает. Может, когда-то и станет красавицей, но пока она кажется бестолковым подростком. Избалованным, с завышенным самомнением. Я даже не про пубертатный период говорю, она же действительно еще слишком юна. Дима Бершов на десять лет старше. Не могу я таких, как она, воспринимать всерьез. И уж тем более как женщин.

Вот с Хельгой все обстоит уже лучше. Но хорошего контакта тоже нет. Вроде мы с ней сразу перешли на «ты», а ни симпатии, ни искренности я не почувствовал. С одной стороны, в свою свиту принять готова, но место мне там – тапочки за ней в зубах носить. Принцессе не нужны тапочки? Какое-нибудь другое занятие найдет, столь же почетное. В последнее время она и вовсе стала, нет, не отдаляться (дистанцию она всегда соблюдала), а выпускать вперед младшую сестру. Как будто показать хотела, какая та умная и хорошая. А мне с этой пигалицей совсем неинтересно.

Про Клеону же пока ничего плохого сказать не мог. Кроме того что она дочка королевы-матери и сестра короля Лавардии. А именно эти две личности, как я думаю, ответственны за гибель всех обитателей замка Стонберг. Мелочь, правда?

Матильду и Бриана-старшего родителями я так и не почувствовал (мои родители остались на Земле, вспомнил, и опять сердце защемило), но симпатию и благодарность к ним испытывал. И оправдать их отвратительное убийство никак не мог. Хорошо хоть главные исполнители не ушли от возмездия. Я невольно погладил свой меч, приклеенный рядом к крышке стола. Я к нему привязался. Скоро «моя прелес-сть» шептать начну.

Ладно, я вроде о принцессе говорил. Так вот, у Клеоны помимо приятной внешности неброская, но корректная манера поведения. Голос тоже оказался приятным, можно даже сказать, слегка «сексуальным», с небольшой хрипотцой. Но услышал я его чуть ли не впервые. Принцесса почти всегда молчала, только улыбалась. Улыбка тоже приятная, доброжелательная. И, что интересно, эмоциям не противоречит. Интересно, это маска, ставшая второй кожей, или она действительно старается хорошо относиться к людям?

Впрочем, какое мне до этого дело? Все эти покушения на меня и мое имущество случились уже при ней. Наверное, добренькая она, как «дедушка Ленин».

Но доклад делала объективно хорошо. Куда толковее того же Фьерделина. Тот больше выпендривался, а принцесса старалась рассмотреть вопрос со всех сторон. Видно, отлично готовилась.

Только почему, говоря о несовместимости луны и солнца, она на меня все время поглядывала? Выжидающе? Ждала, что я свои варианты показывать буду? Кстати, могу и показать. Мы уже успели переместиться, на сей раз не на полигон, а в комнату с экранированными стенами. Я сразу проверил, но мой пятирунный вариант «лампы дневного света» работает и с их стандартным набором рун. Так что, если она ждет чего-нибудь особенного, обломится. А этот вариант заклинания принцесса и сама должна знать.

Так и не спросила. Спросил ректор, когда я, сдавая зачет, этот вариант продемонстрировал. Ректор рисовать заклинание не заставил, как я уже стал опасаться (время и бумагу тратить неохота), вместо этого попросил раз десять скастовать и развеять заклинание. Потом покивал чему-то своему и отпустил. К чему бы это?

На следующей паре, как раз каллиграфии, принцесса Клеона неожиданно не ушла к магистрам, а села рядом со мной. В результате все занятие я чертил заклинания особенно аккуратно. И очень внимательно следил, чтобы не нарисовать чего-нибудь лишнего.

Принцесса, однако, с вопросами не приставала, сама старательно вычерчивала завитки рун. Так молча и просидели. Очень длинная пара получилась!

Когда она наконец закончилась, подошли обе местные принцессы с теснящейся за ними толпой студентов и магистров.

– Что это ты, Клеона, решила сегодня место поменять? – Как всегда, слегка бесцеремонно и почему-то немного агрессивно спросила Эгрейн. – Если золотые перья, которыми пишет Бриан, заинтересовали, могла бы и у меня спросить. Мы их у ювелира Борре заказали целую партию, могу и тебе подарить. Действительно ими писать удобнее и красивее.

– Спасибо, – мягко улыбнулась Клеона. – Про перья знаю, мы тоже их для представительства заказали. Действительно, удобная вещь. Ты не сказала, их ведь именно Бриан сюда привез?

– Бриан, – буркнула в ответ Эгрейн, а я стал срочно собирать вещи, одновременно обозначая поклоны всем особам королевской крови. На японский манер, под сорок пять градусов, так как делал это над столом.

– Вот я и решила рядом с братиком немного посидеть…

 

Эпизод 6

«Что же из этого следует?»

[8]

Из аудитории я вышел, ощущая себя пришибленным пыльным мешком. И еще я чувствовал, что за моей спиной принцессы прожигают взглядами дырки друг в друге. Впрочем, насчет всех трех – не уверен, я не оборачивался. Но волосы на моем загривке внезапно снова «выросли» и очень захотели меня «покинуть».

Сказанное шуткой не было. Если бы я не читал эмоции, это стало бы основной версией, но так не шутят и так на шутки не реагируют. Тогда что? Надо бы уединиться и подумать спокойно.

Только хрен где в этой академии можно уединиться. Здание большое, студентов для современного вуза – мало, менее пятисот, больше на городскую школу средней комплектации тянет. Контингент, кстати, не впечатляет. При здешних нормах роста магических сил до уровня магистров хорошо если процентов десять со временем дотянет. Учитывая земные нормы подготовки кадров, согласно которым для восполнения численности специалистов требуется ежегодный их выпуск порядка десяти – пятнадцати процентов от общей численности, общее число магистров в Леиде не превосходит пятисот. Я имею в виду настоящих магистров, а не магистров с указанием специализации, тех, наверное, из любого бакалавра подготовить можно, это зависит от качества обучения.

Но сказать, что настоящих магистров так уж мало, тоже не могу. Леида – не слишком большое королевство. Наверное, в аристократических семьях (герцоги, графы) примерно столько народа и наберется. А архимаги и вовсе штучный товар. Особенно сильные. Ведь тут четкой границы нет, это не компьютерная игра, где «левел ап» взял, и все понятно. В академии я, кроме ректора, архимагов не замечал. С королевой тогда несколько человек приходило. Сколько их было? Четверо, кажется. И сама королева… Весьма, весьма…

Но это так, арифметика. И не архимагов мне сейчас считать надо. И не ворон. Думать надо. Перерыв всего минут десять, и у всех сразу. С одной стороны, порядок и дисциплина – это хорошо. Но во время перерыва здесь даже в небольшом местном саду все аллейки забиты, что уж о коридорах говорить. Только и приходится, что поклоны бить направо и налево. И ведь не знаю толком никого, кроме своей группы и отдельных преподавателей. Но этикет, блин. Мне кланяются, я должен ответить. И как тут думать прикажешь, когда вместо спокойной прогулки только пресс качаешь?

Прогулять, что ли, следующее занятие? От словесности, на мой взгляд, толку никакого. Но не стоит. Я тут вел себя как дисциплинированный студент, отсутствие сразу заметят. И свяжут со словами Клеоны. Лучше сделать вид, что ничего не произошло.

Вредная принцесса на словесности была, но вернулась в окружении своих молодых магистров. Хельга с Эгрейн тоже присутствовали и тоже сидели не рядом, а со своей свитой. Почему-то в задних рядах. Почему-то? Может, и нескромно считать, что все смотрят именно на тебя, но с моей «эмпатией» я ощущал себя как в пересечении света прожекторов на арене цирка. Хотя я-то был не на арене, а сидел на своем привычном месте.

Вспомнилась фраза Луи де Фюнеса из старого фильма «Большая прогулка»: «Он за нами шпионит, а мы сделаем вид, что мы его не замечаем». Думать у меня не получалось совсем, и я, озлобившись, стал переводить на местный язык «Замок Смальгольм» В. А. Жуковского. Ну сколько помнил. Мистика, призраки, убийства… Как раз под настроение.

Перевести успел с пятого на десятое. Строф десять из разных мест. И не факт, что не переврал. Начал с «Но в железной броне он сидит на коне», а последней строфой у меня было:

Молодой магистр из Леиды, кажется, граф Берно, все занятие сбивался, тоже смотрел на меня, а потом не выдержал и попросил поделиться результатами моих трудов. Эффект был. Даже не скажу какой. Похоже, все выпали в осадок. Умели же сказать классики…

Не знаю, что они там подумали, но настроение поднялось. Теперь не одному мне голову ломать, пусть тоже помучаются.

Зато на последней паре, на танцах, было удивительно просторно. Ни одной принцессы, а с ними пропали и все магистры вместе с половиной студентов. Так что танцы с пришедшими актрисками прошли достаточно раскрепощенно, чтобы не сказать – фривольно. Я даже договорился посетить через день спектакль моей сегодняшней партнерши, Мерты, в котором она играла сразу две роли. Пятой пастушки в первом отделении и третьей утопленницы в последнем.

Ставшее было хорошим настроение испортил ректор. На танцах его, понятно, не было, но своего старичка-секретаря он за мной прислал. Оказалось, через месяц во дворце собираются проводить торжественное мероприятие по случаю какого-то юбилея с годовщины воцарения нынешней династии. Мероприятие на весь день. С военным парадом, фейерверками, представлениями, народным гуляньем и танцами. Для аристократов – отдельно. Я – приглашен. На мое недоумение, почему приглашение мне передает лично ректор, а не какой-нибудь курьер из канцелярии, мессир Ортори ответил сам, не дожидаясь вопроса. (Не дождался бы, я его только мысленно произнес.) Оказывается, все важнейшие, даже не знаю, как назвать, институты и составные части королевства, как то: провинции, крупнейшие города, флот, армия и академия устраивают на мероприятии что-то вроде «Выставки достижений народного хозяйства». И ректор очень просит меня позволить народу полюбоваться на мои трофеи из Пустыни. С гарантией сохранности. И проведением на следующий день открытого аукциона, если я захочу что-либо из своих трофеев продать. Личная просьба королевы.

Ну вот, приплыли. Отказать неудобно, но столь навязчивый интерес меня совершенно не радовал. Конечно, продать трофеи было бы здорово. По цене, которая позволила бы мне спокойно жить и учиться, не беспокоясь о деньгах. Но почему-то я совсем не верил в честный аукцион, и моя интуиция со мной была полностью согласна. Не аукцион это будет, а «королевские фанты», как в «Золушке» Евгения Шварца: «Никаких фантов никто не отбирает, никто ничего не назначает, а что, ха-ха, король прикажет, то все, ха-ха, и делают». Очень заманчиво!

Я ответил, что об аукционе мне надо подумать. И выставку – надо посмотреть, какие стенды можно заполнить и все такое. Кажется, со «стендами» я лопухнулся, ректор удивился моей осведомленности. Сказать было нечего, просто пожал плечами. И откланялся.

Наконец, сидя в кафе за обедо-ужином, попытался проанализировать свалившуюся на мою голову информацию.

Получается, принцессы считают меня бастардом покойного короля Альзена IV. Искренне считают, судя по эмоциям. В принципе, можно было бы сказать – ну и что? Немного за Бриана-старшего обидно, но лично мне плевать, кто на самом деле являлся или считается, что являлся родителем этого тела. Почему они так подумали, в принципе, понятно. Насмотрелся я на местных аристократов и их ауры. Сильные маги здесь рождаются только от сильных магов-родителей. То есть – аристократов. О методиках и заклинаниях Витадхоциуса в этом мире не знают, а я никого просвещать не заинтересован. Подобное можно доверить только очень близким и надежным людям, а таковых у меня нет.

Те, кто знает о происхождении Бриана, а принцессы и королева наверняка знают, уверены, что я незаконный сын короля, и, не рассказав о моем реальном появлении в этом мире, переубедить их не получится. То есть придется смириться с тем, что я – бастард. И хрен бы с ним, прав на престол никаких, а благородная кровь должна мне только шарма добавить в глазах прочей аристократии. Но этого почему-то не произошло. Королева-мать Теодора (как минимум) жаждет меня убить. А Изольда – как-то использовать в своих играх. И это, пожалуй, пугает меня еще больше. Хотя, наверное, их цели взаимосвязаны. Точнее, причина, породившая эти цели, одна и та же. Наверное.

Как же меня можно использовать в игре королей? Ставки тут явно большие. Никаких возможных идей, кроме идеи сделать меня «претендентом на престол», я не вижу. Но бастард может стать претендентом, только если законные представители династии закончились. А их, насколько я знаю, трое. Сам король Альзен V, его младший брат Отон и присутствующая в академии Клеона. Кажется, именно в таком порядке. В Лавардии сыновья имеют преимущество перед дочерями. Значит, Изольда всех их на ноль помножить собралась? Или будет доказывать, что они тоже незаконные дети? Альзен V? Сильнейший архимаг, правящий уже пятнадцать лет? Бред.

Но если убить короля, то Клеону можно взять в заложники. Тогда останемся только мы с Отоном. Вариантов становится больше, в этом случае хотя бы появляется шанс попытаться поднять смуту. Но все равно не верю я, что архимага уровня Альзена V можно так просто убить. Для этого нужен заговор с привлечением очень близких к королю людей. Ни про смуту, ни про оппозицию в Лавардии я не слышал. Впрочем, я почти ничего не знаю. С Клеоной, что ли, попробовать поговорить? Попросить рассказать о семейных тайнах? Так она мне все и расскажет! Хотя попытаться использовать ее в качестве источника информации можно. С моей «эмпатией» есть шанс понять намного больше, чем будет сказано вслух. Не к Фьерделину же с товарищами обращаться?! Этот только и мечтает меня убить. И он – не королева-мать, у него все – личное, по эмоциям заметно. Никаких идей, кроме той, что среди убитых архимагов могли оказаться его родственники, у меня нет. Надо попытаться и про него что-нибудь разузнать.

Но, главное, мне все это категорически не нравится! Похоже, мои планы обеспечить себе спокойную жизнь и возможность заниматься магией, продвигаясь по пути Витадхоциуса, ни в Леиде, ни в Лавардии реализовать не удастся. Мешает свалившееся на меня «бастардство».

Но снова пускаться в бега я не хочу. Рано. Лавардские меня и в другом месте найдут, а у Изольды явно долгоиграющие планы. И она их не спешит сообщать. Так что в оборот возьмет меня не так скоро. Странно только, что не пытается привязать меня к себе. Пока? Пряником имения поманила так, что лучше бы этого совсем не делала. Надеется шантажом взять? Так нечем меня шантажировать. Разве что угрозой смертной казни. Мне кажется, что с архимагами так себя вести – чревато. Все-таки единственный разумный вариант – предположить, что время ее еще не поджимает. Значит, оно есть и у меня. Надо учиться и наращивать магические возможности. Что я, собственно, и делаю.

В общем, не много я надумал. Где-то на краю сознания забрезжила мысль, что все как-то связано со мной и Отоном. Фактически ровесники. И… Что «и»? Не знаю. Информации не хватает. Надо ее как-то добывать. И думать.

 

Эпизод 7

Театралы

К моему удовольствию, местный театр имел вполне привычный для меня вид: сцена, кресла, ложи, балкон. Магическое освещение так и вовсе не отличишь от электрического. Разве что вместо оркестра небольшой орган, непонятно где спрятанный, как бы не за сценой. И звук у него достаточно деликатный, подходит и для обычных песен, и для ораторий.

Покупая в кассе билет (есть здесь и такая!), я поинтересовался, как принято передавать привет понравившейся актрисе. В ответ получил понимающую и чуть снисходительную улыбку от немолодой и довольно полной, но еще сохранившей остатки былой привлекательности женщины. Оказывается, в противоположном углу помещения для этих целей специально торговали небольшими корзиночками цветов.

– Все так просто? – удивился я.

– Можете в цветы записочку вложить, а для денежек к корзиночке специальный кармашек сбоку пришит.

Все продумано, однако. Мне такой подход нравится!

– А сколько денег положить считается нормальным?

– Что за актрисочка?

– Мерта, – не стал я скрывать.

– А, этой… – Тетка, похоже, была разочарована. – Этой – сколько не жалко. Если экю дадите, счастлива будет. Ну, или чуть побольше, если прямо в гримерной ее использовать собираетесь.

– А как передать?

– Можете мне отдать. Не волнуйтесь, ни деньги, ни записка не пропадут.

Купил корзиночку. Действительно небольшая, чашки побольше бывают, и цветы некрупные, немного напоминают ландыши. Ну да мне какое дело? Немного поколебавшись, вложил в кармашек целых пять экю. Разврат, но ведь именно на это я и рассчитываю? Надо, в конце концов, этому телу устроить давно обещанное прощание с девственностью?! На прилагавшейся карточке-записке написал: «Мерте от Бриана». Чтобы адресатов не перепутали. Хватит. Комплименты еще рано говорить, я ее на сцене ни разу не видел. Отдал тетке вместе с парой причитающихся ей ливров. Был одобрен.

Место я взял довольно дорогое, во втором ряду. Но я же все-таки аристократ! До начала спектакля оставалось совсем немного времени, но зал был наполнен как-то неравномерно. На балконе битком набито, задние ряды партера тоже неплохо заполнены, а вот ложи и кресла вокруг меня откровенно зияли пустыми местами. Три ливра за билет для местных обывателей – слишком дорого? Или простым горожанам здесь сидеть не положено?

Спектакль уже начался, и по сцене с декорациями сельского пейзажа, пританцовывая, пошли пастушки с пастушками. По одежде никогда бы не догадался. Но одной из девушек была Мерта, я ей даже помахал рукой.

Жанр представления определить затрудняюсь. Говорят, поют, танцуют, как в оперетте или водевиле, но по содержанию – трагедия. Иногда артисты просто выстраивались на сцене в ряд и начинали что-то вроде переклички. То один что-то скажет или споет, то другой. В общем, даже довольно любопытно. Надоест такое, наверное, скоро, но посмотреть и послушать интересно.

Примерно в середине первого действия пьеса прервалась. Зажгли свет, началась всеобщая суета, места вокруг меня оказались заняты. Ложи, похоже, тоже заполнились.

Оу! Только этого мне не хватало! Из одной ложи меня буквально прожгли взглядом. Принцесса Эгрейн. Вместе с ректором. Что они тут забыли?! Посмотрел на другие ложи. Полно нарядных платьев и костюмов. И, да! Принцесса Клеона тоже здесь. С господином постарше и несколькими лавардскими магистрами.

Интуиция мрачно сообщила, что мои планы приятного времяпрепровождения с Мертой накрылись медным тазом. Идти на свидание под пристальными взглядами коронованных особ… Может, местный аристократ и смог бы, но я в эту роль пока недостаточно вжился. А может, и аристократ не смог бы. Принцессы, они все-таки женщины, наверняка осудят такое поведение. Местные же с их мнением очень даже считаются. Вон сколько публики в зал набилось! Ведь не актрисы же их интересуют, в самом деле!

Прерванный спектакль начался сначала. С начала в буквальном смысле этого слова, с первой сцены, когда выбегали пастушки и пастушки. Нельзя же столь выдающимся лицам смотреть с середины! Мне что-то поскучнело.

Зато артисты оживились. Вроде и петь громче и прыгать выше стали. Забавно. Или не очень? Публике нравилось, некоторые номера повторяли на бис. Я же довольно скоро практически перестал смотреть на сцену, сидел, медитировал. И думал, чего это принцесс именно сегодня в театр принесло? Подозрение имелось, но как-то оно мне совсем не нравилось.

Наконец наступил антракт. Они тут, оказывается, длинные. Все-таки в чем-то местный театр отличается от земного не в лучшую сторону. Сцена не поворачивается. Вышли рабочие и спокойно стали разбирать старые декорации, а новые поспешно сколачивать. Молотками. Стук стоял изрядный, но никто не морщился, значит, здесь это – норма.

Под этот стук мои соседи образовали столпотворение перед ложами. В центре внимания – ложа Эгрейн и мессира Ортори. Находились там и еще какие-то молодые люди. Так как мне туда точно было не нужно, бочком, бочком двинулся в сторону выхода из зала. Буфет поискать, по фойе побродить.

К сожалению, я не выбирал маршрут, а протискивался туда, куда мог. И вынесло меня прямо к ложе, откуда на меня, слегка улыбаясь, смотрела Клеона. Ее спутник, господин постарше, тоже улыбался. Остальные находящиеся в ложе – сплошь молодые люди – не улыбались совсем, но и за мечи не хватались. Уже хорошо. Я пригляделся повнимательнее. Фьерделина среди них не обнаружил.

– Рада тебя видеть, Бриан, – светским тоном произнесла принцесса. – Как тебе спектакль?

Что ответить? Правду сказать или выразиться поделикатнее?

– У меня во Фрозии не имелось возможности посещать театры. Не было в баронстве театров. Так что представление имел исключительно по рассказам матушки. Теперь сравниваю ожидания и впечатления.

– О, это интересно. Послушать мнение о театре поэта, которым ты несколько неожиданно для меня оказался. Будь добр, зайди в ложу, неудобно разговаривать через барьер, да и толкают тебя. Еще до дуэли дотолкаются. – Принцесса снова мило улыбнулась, а я слегка напрягся. Это что, намек? Но в эмоциях ничего кроме любопытства не чувствовалось. Меня изучают. Пока без оценок. А препарировать когда собираются?

В ложу я все-таки вошел. Проигнорировать приглашение принцессы – моветон, а сослаться на дела, находясь в театре… Не думаю, что меня кинжалами в спину бить начнут. К тому же у меня активный защитный амулет.

Меня представили относительно пожилому господину. Оказалось, граф Тротье, посланник Лавардии в Леиде. Смотрел с интересом, взгляд профессионального оценщика. Эх, мало мне было принцессы!

– Так как вы все-таки развлекались в своем замке во Фрозии? – возобновила допрос Клеона.

– Да какие там развлечения? Матушка все больше по деревням да по полям моталась, крестьян лечила и урожайность поднимала. Меня учила, когда время было. Батюшка солдат гонял. И меня вместе с ними. Пару раз в год купцы приезжали, с ними могли какие-нибудь бродячие артисты приехать, но спектаклей они не ставили. Так, споют что-нибудь, реже – станцуют, а чаще шарами или ножами жонглировали. Вот и все.

– Не густо, – сочувственно покивала головой Клеона. – Так как же ты при таком образовании стихи сочинять умудряешься?

Вот что ей ответить? Вопрос-то можно было бы считать риторическим, но по эмоциям чувствовал, ждет она ответа. Как мне неприятно чужие творения присваивать, если бы вы знали! Но ничего лучшего не придумал, как повторить сделанный ранее на словесности, но так и не озвученный перевод строфы Андрея Вознесенского: «Стихи не пишутся – случаются…»

Не совсем гладко, конечно, в переводе, но здесь и такие стихи идут на ура.

– О, – только и сказала принцесса. Кажется, даже глаза закатила. И рот чуть-чуть приоткрыла. Блин! Хорошенькая она, зараза! Как с такими нашему брату мужику тяжело за языком следить – так и хочется хвост распушить!

Магистры в ложе тоже губами зашевелили, запоминали? Зачем?

И вообще, хватит позволять Клеоне меня расспрашивать. У нее свои цели, но мне-то информация тоже нужна:

– А ты, наверное, с детства по театрам ходить привыкла?

Принцесса ответила не сразу:

– Знаешь, меня, наверное, можно назвать дочкой старшего брата. Отец умер, когда мне пяти лет не было, у королевы-матери только один свет в окошке – Отон. А Альзен разрешал мне делать все что угодно, в том числе и в театр ходить. Ты ведь об этом хотел спросить?

– Спасибо, – совершенно искренне сказал я. А младший брат у нее вызывает раздражение, ревнует она его к матери. До сих пор ревнует. Вот только дает мне это знание совсем немного. Или очень много. Раньше-то я о королевской семье Лавардии вообще ничего не знал.

Но из непонятного положения надо выбираться:

– Ты в Лавардэ просто в театр ходишь или есть театр, которому ты покровительствуешь?

– Официального королевского театра у нас нет, а вот дед нынешнего князя Свантинского держал свою труппу. Правда, не слышала, чтобы это сильно улучшило театр.

– Знаешь, в нашем замке в библиотеке хранилось несколько странных книг. В том числе одна с необычными пьесами. Гастон из Валиссии (я назвал наугад самую далекую страну, о которой вспомнил) являлся то ли составителем, то ли автором. А может, был он вовсе не из Валиссии, а просто сочинял под таким именем, стесняясь огласки. В общем, если найдется время, могу попробовать записать что-нибудь из того, что запомнил. Не уверен, что вспомню дословно, но это немного в другом стиле, чем то, что мы сейчас видим. Тебе как, интересно?

– Гастон Валисский, говоришь? Ну-ну. Конечно, интересно. Стихов он не сочинял?

Н-да, она явно про меня подумала, а я искренне хотел местную галиматью заменить чем-нибудь достойным из классики. Как бы мне тут вместо магии не пришлось поэтическим плагиатом заниматься. Этак я совсем самоуважение потеряю. Но отношение принцессы ко мне изменилось, и в нем стали проскакивать какие-то позитивные нотки. Тоже неплохо.

– Стихи вспоминать надо. Пьесу можно своими словами пересказать, а со стихами так не пойдет. Но я постараюсь.

– Ты уж постарайся. И вспомни, пожалуйста, стихотворение или сонет, который он Клеоне посвятил. Договорились?

Принцесса явно пришла в хорошее настроение и стала развлекаться. Никогда не понимал женщин, хотя у Димы Бершова кое-какой опыт был. Как он считал, положительный. Теперь – не уверен.

В результате я просто стал рассказывать забавные истории из жизни валиссцев, переиначивая анекдоты про английского лорда и его дворецкого. И даже иногда отпускал Клеоне комплименты. Осторожно, чтобы чего-нибудь не подумали.

Наконец стук молотков прекратился, и это было воспринято публикой как знак к началу нового действия. Действительно, зачем в гонг бить, если и так от молотков в ушах звон стоит?

Пока пробирался к своему месту, ко мне неожиданно подошел служитель и с поклонами и ужимками передал, что в следующем антракте принцесса Эгрейн ждет меня в своей ложе. Вот обрадовал!

Следующее действие я опять же промедитировал и заодно вспоминал анекдоты, которые можно рассказать принцессе. К моменту моего попадания в другой мир жанр этот в России практически умер. Пропал флер запретности, а юмористов на эстраде развелось столько, что все бородатые шутки пошли в дело и вышли в тираж. Но кое-что все же подобрал. В поэты меня уже записали, в драматурги сам напросился, теперь в острословы остается попасть. Вот такой из меня неправильный прогрессор получился. Нет бы паровой двигатель смастерить. Но – не хочу и не буду. А стихами и анекдотами жизнь местным обывателям, надеюсь, не испорчу.

Однако Эгрейн огорошила меня вопросом:

– Рассказывайте, когда у вас с Фьерделином дуэль? На каких условиях?

Ректор, похоже, как и я, такого вопроса не ожидал. Мы даже переглянулись с недоумением.

– Простите, прекрасная принцесса, но разве Фьерделин тоже в театре? Я его до сих пор не видел.

– Не может быть! – удивилась принцесса и повернулась куда-то вглубь ложи: – Пьетро, сходите, пожалуйста, узнайте, куда это Фьерделин исчез во время последнего антракта? Пьесу вы все равно уже видели, вы же сюда часто ходите, я знаю.

Один из незнакомых молодых людей, быстро поклонившись, вышел из ложи.

– А с чего вы решили, свет очей моих, что Фьерделин собрался вызвать меня на дуэль? То, что он меня недолюбливает, я заметил, но причина так и осталась мне непонятной.

– Барон, неужели вы настолько не от мира сего, что даже не полюбопытствовали, кем был Фьерделин-старший, чей меч вы столь демонстративно носите на поясе?

– Эгрейн, наверное, не следует обсуждать здесь наших гостей из Лавардии, – недовольно поморщившись, попытался остановить принцессу ректор. Но та уже закусила удила.

– Тоже мне, тайна! Огаст Фьерделин – сын коннетабля Лавардии, которого один барон умудрился сделать его преемником. Но не во всем. Самое ценное имущество барон забрал себе в качестве трофея, в чем я его полностью поддерживаю и одобряю. Так что все только и спорят, когда же наконец вы разрешите ваши разногласия на дуэли. Я вам свой шарф хотела подарить на время поединка – повязать на руку, которой вы его сразите. А дуэли все нет. Вам-то его вызывать особого резона не имеется, но почему медлит граф? Мне говорили, что сегодня в театре он намеревался устроить вам скандал и бросить вызов! И где он?

Я рассыпался в благодарностях. За шарф и веру в меня, разумеется.

Но удачно я в театр сходил! Совсем не за этим сюда собирался, но неожиданно очень многое узнал. Кстати, а почему я сам до сих пор не выяснил причину негативного отношения к себе Фьерделина? На самом деле, спросить было некого. Ален Дерк никого из высшего света Лавардии не знал, а до задушевных бесед с местными аристократами я пока не дошел. Надеялся нужную информацию получить без расспросов. Вот и получил! Только что мне с ней делать? Хотя, если дуэль неизбежна, придется этого Фьерделина просто убить. По возможности так, чтобы никто не заметил применения ментальной магии. Скажем, войти в клинч, наложить на него «паралич» и прирезать по-тихому, как папашу. Не по-благородному, но жить хочется. Впрочем, видно будет, тактика может быть разной, в зависимости от условий дуэли. Вызов на которую я, между прочим, так и не получил.

Между тем вернулся посланный на разведку Пьетро. Он даже не скрывал своего презрения и не приглушал голос:

– Благородный Фьерделин весь антракт просидел за кулисами у какой-то актриски! И сейчас снова отправился к ней!

Ложу аж заштормило от всеобщего возмущения. Даже мессир Ортори был шокирован. А принцесса – больше всех.

– И это – лавардский аристократ! Я тут лучшего дуэльного мастера вам в качестве секунданта привела, кстати, познакомьтесь, – принцесса кивнула мне и Пьетро, – а он родовую честь забыл у какой-то актриски! Какой позор!

 

Интерлюдия 9

Счастливая Мерта

Молодая актриса на самых скромных ролях в Первом городском театре была этим вечером абсолютно счастлива. Надо же, какая удача!

Сначала этот милый мальчик из студентов академии прислал корзиночку цветов с целыми пятью экю! Никогда ей столько не платили. А потом в антракте вместо него неожиданно явился совсем другой господин. Постарше и к тому же целый граф! Вел себя немного странно и напряженно, но говорил вполне правильные комплименты.

Мерта заикнулась было, что ждет другого юношу. Щедрого юношу. Который ей прислал пять экю. Так этот граф ухмыльнулся и отсыпал целых десять! Просидел весь антракт в ее закутке, а потом явился в следующем, а потом – после спектакля.

В антракте она вежливо объяснила ему, что боится опоздать к началу представления, но, если бы он настаивал, конечно, смирилась бы. Но душка-граф не настаивал. Только посадил ее к себе на колени и даже почти не лапал. То есть положил ей по-хозяйски руку на попу, но дальше не пошел. Так и сидели два антракта и некоторое время после спектакля. Он практически не шевелился, а она только водила пальчиком по его груди. Удивительно твердой, как будто у него под камзолом надет доспех.

А потом он просто стряхнул ее с коленей и ушел. Даже сексом заниматься не пришлось. А мальчик из академии так и не пришел, деньги никому возвращать не надо. Целых пятнадцать экю за вечер! Это – счастье! Лучше могло бы быть, только если бы кто-нибудь из них захотел стать ее покровителем. Мальчик, правда, слишком юн. А граф – иностранец, но, возможно, в академии он задержится? Так что еще не все потеряно.

Радостно напевая, Мерта стала прикидывать, на что можно потратить свалившееся богатство.

 

Эпизод 8

День династии

Месяц до празднования Дня династии Церингов (вот какая, оказывается, у Изольды фамилия!) прошел неожиданно спокойно, можно сказать, позитивно. Фьерделина я вообще ни разу не видел, он, похоже, все это время из представительства носа не высовывал. Не сочувствую, сам во всем виноват, к тому же упертый придурок. К сожалению, проблема с ним окончательно не исчерпана и еще ждет своего решения.

А вот с одногруппниками у меня отношения стали налаживаться. С теми, которые из Леиды. Лавардские «графья» как смотрели на меня волками, так и продолжали смотреть. А Лятен, наоборот, смотрел с испугом и обходил седьмой дорогой. Земляки, называется!

Некоторое отчуждение ушло, когда меня решил поблагодарить Рудон Аскани, тот парень, которого я после отравления грибным газом вытащил на воздух. Второй раз. В первый раз он выразил мне благодарность сразу после того, как его выпустили из лазарета. Но сухо и довольно формально. Хотя на фехтовании первым попытался осадить прицепившегося ко мне Варроша.

А через несколько дней опять подошел. И превратился из аристократа в нормального парня. Никаких надутых щек, обычное общение между двумя студентами одной группы. Зовут его, как оказалось, не «милсдарь герцог Аскани», а просто Рудон. Сам предложил перейти на «ты». Я был только за. В России моды говорить друг другу «вы» в мое время между студентами не было.

Следом за Аскани потянулись и остальные. В друзья не навязывались, остались мы с ними на «вы», но отношения заметно потеплели. Это с парнями. А вот девушки… вроде тоже стали улыбаться приветливее, но сторонились. Кроме Эгрейн, которая все чаще пыталась мною командовать. Так что старался сидеть от нее подальше, а то каждую минуту «поменяйте мне перо», «передайте мне чернильницу», «почистите мне кисточку» и т. п. Такое ощущение, что ей, вместо того чтобы самой руку протянуть, проще и приятнее гонять меня. Пусть свою свиту гоняет! Они это сочтут за честь.

Немного напрягало, что эти перемены произошли сразу после слов Клеоны о «братике». Вот и гадай, сами они дозрели до понимания, что я не заслуживаю холодного отношения, или сделали это, только уверившись в моем знатном происхождении?

Аристократический коллектив наверняка и раньше перемывал мои кости, и версия эта, без сомнения, озвучивалась. Более того, казалась всем единственно возможной. Но заявление принцессы окончательно ее утвердило. И, похоже, королевский бастард – это куда более высокий статус, чем просто барон. До принца недотягиваю, но графам и герцогам передо мной носы задирать уже не с чего. Тоже элита. На Земле, кстати, так было. Короли своих незаконных детей часто делали герцогами. Помню, Вильгельм Завоеватель тоже был бастардом.

С одной стороны, улучшение отношений с одногруппниками позволило мне как Диме Бершову вернуться в привычную студенческую атмосферу. Согласитесь, есть в ней особая притягательность, и всю жизнь потом вспоминаешь о ней с теплотой. Это, безусловно, плюс. С другой стороны, время, уходившее на общение, вычиталось из того, что я раньше тратил на медитации. Так что никаким рубахой-парнем, который ко всем лезет сам, я становиться не собирался.

Еще одним плюсом было то, что прибавилось информации о местных делах. Все-таки в моей группе собрались представители элиты. Конечно, представлены не все важнейшие аристократические семьи, а только те, в которых имелись дети подходящего возраста, но некоторое представление о настроениях элиты у меня появилось.

Насколько я могу судить, позиции Изольды и ее дочерей очень крепки, и долгое «бабье царство» никого не раздражает. Вообще получилось так, что в истории Леиды королев было намного больше, чем королей. А то, что все эти королевы считались продолжателями династии Церингов, так здесь на практике активно применялся закон моего старого мира – дети могут взять фамилию любого из родителей.

Прений по поводу экономики тоже не замечал. Урожаи и производство благодаря магии стабильны, всех все устраивает. Склоки только по поводу того, кто какой государственный заказ будет выполнять. Но здесь в основном тоже все стабильно, снабжение армии, флота и королевского двора долгие годы не меняется.

Основные прения шли по поводу внешней политики. Если условно, имелись «партия мира» и «партия войны». Обе – достаточно агрессивные и жаждущие экспансии. Но первые считали, что выгодных сделок и территориальных приобретений можно и нужно добиваться переговорами с угрозами применения силы. Вторые хотели тех же переговоров, но считали, что они пойдут лучше, если сначала немного повоевать.

Последнее время общей целью для установления «справедливости» стала Лавардия. Пока верх взяла «партия мира». Отсюда – активизация переговоров по пересмотру таможенных пошлин, планы по разработке богатств Пустыни и появление в академии принцессы Клеоны со товарищи, которых здесь рассматривали как заложников! Эсте и Зальтенини были в восторге от успехов королевы. А вот Аскани как сторонники более жестких действий остались недовольны.

– Ты только посмотри, – говорил, горячась, Рудон. – Какой прок от заложников, если они тут сами устраивают заговоры и покушения! Мы только время теряем, отодвигая сроки неизбежного. Сейчас мы сильнее, сам увидишь, какие новые военные орудия у нас появились. И мы же сами их собрались этим шпионам продемонстрировать, и время даем, чтобы нас догнать!

Что за военные орудия используются в местных войнах, мне самому было интересно. Магия, конечно сила, но маги ведь в бою не только сами кастуют, но и амулеты используют. Рядовые войска тоже как-то вооружены, не только мечами машут. Вон, корабельную баллисту я своим боком уже имел возможность ощутить, но есть же и другие орудия для неодаренных или слабо одаренных.

К сожалению, мне не только выставки да парады смотреть, мне и самому в празднике участвовать надо. Но приносить свои «экспонаты» заранее я отказался. Какой-то умник решил проводить выставки не в залах королевского дворца, а в саду. В принципе, дожди тут идут не так часто, а ради праздника, если что, маги-погодники поработают. Народу в саду тоже проще смотреть, и с гулянием совместить можно. А кто будет следить за сохранностью экспонатов?! Стражники?! Нет, стражники будут, но если они на рынках почти не мешают карманникам, на что можно рассчитывать на выставке? Даже если все приклеить к стендам, умудрятся ведь и вместе со стендами унести! Сами стражники, например. А потом станут руками разводить.

В общем, стенды я себе потребовал цельнометаллические с каменными столешницами, а экспонаты – прикрыть стеклом, чтобы народ за ядовитые жвалы руками не хватал. Сам все ножки стендов на метр в землю закопал, все проклеил и укрепил, включая грунт и дорожку, присыпанную гравием. Но экспонаты заранее все равно не принес.

Занятия тем временем шли своим чередом, но как-то вяло. Видно было, что и студенты, и магистры ждут мероприятия. Собственно, магистры тоже что-то готовили для выставки, и на занятия приходили исключительно по одному. Сделают свой доклад и убегают. А принцессы – так и вовсе ни разу не появились. Как и Фьерделин.

Но не все события были условно-положительными. В ожидании возможного аукциона я сделал круг по местным лавкам и обошел купцов, которых в принципе могли бы заинтересовать мои трофеи. Как результат – полный облом. Со мной вообще никто не захотел иметь дела. Некоторые дали понять, что в прошлом я их обидел. Ну я еще добавил. Одному так и вовсе половину лавки разнес, а самого оставил валяться в беспамятстве. У стражи, что характерно, претензий не возникло, и все остальные были вежливы. Но всюду одно и то же: «В настоящее время не имеем такой возможности». И ведь видел по эмоциям, что хочется им со мной сделку заключить, но действительно не могут. Наводило все это на грустные мысли. Если и не совсем пускаться в бега, то выбираться с трофеями в соседнее королевство, видимо, придется. За бесценок никому ничего не отдам!

Наконец назначенный день настал. Экспонаты заранее разложил по сумкам, а на утро заказал небольшой экипаж. Я бы, конечно, обошелся и телегой, но подъезжать на таком транспорте к королевскому дворцу? Как-то не комильфо.

Гордо называя свои трофеи «экспонатами», я как-то все время забываю сказать, что было-то их совсем не так много. По наименованиям. Полдюжины паучков, десяток относительно целых муравьев, панцирь и чешуйки от черепахи, немного травы и веточек, в основном подцепленных случайно. И небольшой веник, который я спер на корабле. Двумя саквояжами обошелся. Ценность же была в том, что тут, как я понял, ни черепах (по-местному «ташбак»), ни муравьев («кырмысков») раньше не видели. А названия тогда откуда? Паучков (улемзуров) очень хорошо знали как стражей Пустыни, только вот добыча их такой крови стоила, что желающие давно перевелись. В смысле паучки их съели.

Для большей наглядности своей экспозиции я затратил некоторое время и сделал не только надписи, но и несколько рисунков виденных мною обитателей Пустыни. И некоторых растений.

Подъехал. В транспорте меня на выставку не пустили, но подошел лакей, чтобы, как он сказал, проводить до места (как будто я дороги не знал!). Так что я его нагрузил одним из саквояжей. Взял, гад, тот, что полегче, панцирь мне тащить пришлось. Но это я так, чтобы поворчать. Я бы и оба саквояжа донес, с физическим развитием у меня все обстоит неплохо.

По дороге вертел головой, другие экспонаты высматривал.

Впереди на дорожке увидел Рудона Аскани, тот с кем-то разговаривал. В кустах его собеседник спрятался, что ли?

Подошел. Точно, в кустах на повороте дорожки оборудована маго-огневая точка. Так, чтобы и туда, и туда можно было выстрелить. Орудие – оригинальное. Внешне полевую кухню напоминает, у которой труба не поднимается вверх, а смотрит вперед. Соответствующим здоровым калибром около пятнадцати сантиметров. Довольно короткая труба, меньше метра, зато за ней чего-то хитрого изрядно наворочено, и даже крышки завинчиваются.

В кустах – целый расчет. Командир оказался старшим братом Рудона Эргастом, обслуга вроде тоже из их рода. И пацан лет десяти с ними, который за все ручками шаловливыми хватался, за что по ним регулярно получал. Оказалось, любимый племянник, сын сестры.

Несмотря на недовольство лакея, я задержался. Стал расспрашивать, что это такое. Оказалось – военная новинка. Алхимический метатель, стреляющий алхимическими же снарядами, представляющими из себя сгустки вязкой ядовитой жидкости.

– В чем секрет? – спросил удивившись. – Вроде любой защитный амулет подлетающую жидкость блокирует.

Эргаст снисходительно улыбнулся и разъяснил. Оказывается, между алхимиками и артефакторами идет непрерывное соревнование. Если провести аналогию с компьютерами, алхимики производят вирусы, а артефакторы – антивирусы. Амулеты уже давно защищают от сколько-нибудь сильного физического воздействия. А вот от газов специальная защита нужна, что мы видели на примере инцидента в лаборатории. С жидкостями та же картина. От струи воды – прикроет, а вот от тумана – специальный амулет требуется. Только их в армии почти не используют. Пока. Вот эта алхимическая дрянь, долетев до человека и его защиты, не разлетается, а обволакивает его. И начинает быстро испаряться, переводя кинетическую энергию в тепло (магия все-таки!). Так что если на маге специальной защиты нет или он сам не сообразит быстро ее скастовать, то через пять секунд даже от архимага останется изъеденный труп.

– Но секрет ведь быстро раскроют? – удивился я. – А вы его еще и потенциальным противникам показывать собрались.

– Во-первых, никто тут стрелять не собирается, а во-вторых, эта версия состава уже не последняя. Так что есть смысл слить информацию. Пусть готовятся, а мы совсем другое применим.

– А что? – подыграл я.

Командир расчета ехидно засмеялся:

– Пусть это будет сюрпризом!

Посмеиваясь, я пошел дальше. И тут на дорожке появилась группка лавардских с принцессой во главе. Я посторонился, чтобы их пропустить, а заодно притормозил и поклонился Клеоне.

Тут на загривке у меня волосы встали дыбом, как на кактусе, а интуиция взвыла дурным голосом. И я, не столько осознанно, сколько на рефлексах, еще больше подал в сторону, а сам взмахнул перед принцессой саквояжем с панцирем черепахи.

Саквояж дернулся в руке, но не очень сильно, а потом я и все остальные, слегка ошалев, наблюдали, как попавшая буквально в его центр радужная клякса бодро расползается по всей поверхности. А потом я поскорее выпустил ручку, так как парусина исчезала в радужном пламени. Ручка, кстати, последовала за парусиной.

А вот оставшийся на дорожке панцирь еще пару минут переливался язычками пламени, но так и остался лежать с самым невинным видом без каких-либо повреждений. Только совсем чистым стал, даже залоснился.

К нам с бешеной скоростью подлетел Эргаст и рассыпался в извинениях. Оказалось, любимый племянник сумел-таки потянуть за ручку, на которую ему даже смотреть запрещали. Какое счастье, что все обошлось! И что это у меня за хрень такая в саквояже была? По идее, любую не защищенную амулетом вещь алхимический заряд должен был прошить насквозь, а тут – никаких следов!

Я пояснил, что это – панцирь черепахи из Пустыни. Его и мой меч не брал. А сам безо всякого удовольствия читал в эмоциях этого Аскани, что подвернулся я тут со своей бандурой совсем не вовремя. Надо же, такой повод для начала войны пропал!

Насчет последнего – это мои догадки, но раздосадован он был ужасно. Вот что теперь делать? Один раз так вышло – это несчастный случай, но во второй раз уже никто не поверит…

На Клеону я «эмпатии» не накладывал, но, по-моему, она поняла все точно так же, как я. И сумела сохранить безмятежное выражение лица. Мол, мало ли какой метатель может стрелять в королевском саду без предупреждения! Переживать из-за этого, что ли?

– Так, Бертан и Леон! – одернула Клеона двух сопровождавших ее магистров, которые, похоже, собрались возмутиться произошедшим. – Вы видите, братик без сумки остался, как он теперь этого зверя Пустыни потащит? Помогите ему. Это самое правильное, что вы можете сейчас сделать.

Сама же подхватила меня под руку и оперлась на нее чуть сильнее, чем следовало бы.

– Пойдем, поможем тебе разложить трофеи. Братик… – и с милой улыбкой добавила: – Пошли скорее, пока нас не добили.

– Так ты поняла, что это был за выстрел?

– Мы про этот состав несколько дней назад узнали, у Тротье агенты тоже работают. Как это зелье действует, после демонстрации – спасибо тебе! – тоже идеи появились. Мессиры магистры должны по остаточным явлениям на твоем панцире поточнее разобраться.

– Так ты для этого просила их мне помочь? – настроение пошло вниз.

– Дурачок! Думаешь, я не поняла, что ты меня спас?

Принцесса остановилась, обняла меня за шею и, немного пригнув голову (да, я подрос!), поцеловала. В щеку. Но я тоже успел ее обнять и прижать поплотнее. Клеона пискнула и отстранилась:

– Бра-атик! – после чего снова взяла меня под руку.

Вот ведь зараза! И не скажешь ей, что мы ни разу не брат с сестрой. А на ощупь она так очень даже ничего…

Ага. Вот только и осталось, что совсем потерять бдительность и пойти бычком на веревочке да на бойню. Очень сомневаюсь, что принцесса может отменить приказ королевы-матери. Да и не захочет. Хотя какая-то своя игра тут есть. И нравится она мне явно больше пигалицы Эгрейн и задаваки Хельги.

Что-то я на себя всех принцесс примерять стал. Мне бы кого попроще. Но ведь обложили они меня капитально. Теперь и к Мерте не пойдешь. После скандала в театре мне ясно дали понять, что по актрисам приличным молодым аристократам ходить не положено. Очень по-женски. «Сам не ам и другим не дам». Точнее, сама тоже не дам, извините за пошлый каламбур. Проблема, однако. Осложняющаяся еще тем, что вне стен академии я стал почти постоянно ощущать следящие за мной взгляды.

Может, поговорить с ними откровенно? Нельзя же так над природой молодого растущего организма издеваться! Только, чувствую, назначит мне тогда королева какую-нибудь любовницу, и прощай независимость! Если начать играть по ее правилам, так пешкой у нее станешь.

Несмотря на эти грустные мысли, в целом выставка мне понравилась. Клеона от меня почти не отходила (отходила, но довольно быстро возвращалась), ее магистры тоже в основном крутились рядом. В результате через некоторое время я доверил им постоять на стенде вместо себя, сам пошел гулять с принцессой, смотреть другие экспонаты. Был, правда, еще один кандидат для дежурства, подходил Рудон с любимым племянником, и последний очень просил дать ему подержать в руках паучков. Но мы решили, что трупы, конечно, придадут экспозиции больший колорит, но лучше обойтись без них.

К счастью, выставка оказалась не только военной, так что многое было понятно и без пояснений. Например, различные ремесленные изделия. С толикой магии, позволяющей сделать их долговечнее, удобнее в эксплуатации, просто красивее. Иногда решения были довольно сложными, ничуть не слабее, чем те, что Дима Бершов видел на Земле. Например, сумочки, замочек которых открывался только в руках владельца.

– Ерунда, – сказала принцесса, – сделано исключительно ради цены. Ни один карманник в такую сумку не полезет, он ее вырвет и убежит.

Помимо готовой продукции были представлены различные станки – ткацкие, столярные, прядильные. Даже хлебопечка имелась. И, конечно, плуги, сельхозинвентарь и продукция сельского хозяйства. Я в первый раз увидел снопы злака, кажется, местной пшеницы с колосьями полуметровой длины и с крупными зернами в четыре ряда. Из памяти Бриана знал, что такое возможно, но во Фрозии выращивать подобное не удавалось даже с помощью магии.

Ходили, смотрели, ели пироги и пирожные, пили разные напитки. Красивая девушка рядом. Все внимание ее сосредоточено только на тебе. Я опять немного поплыл. Одернул себя, а потом – плюнул. Ни на какие скользкие темы я говорить не собираюсь, но почему бы просто не насладиться приятным обществом? Тем более что она сама напомнила про «обещанные» стихи.

Позволю себе небольшое отступление. Сам я к стихам, особенно к любовной лирике, отношусь весьма скептически. Нет в них, как правило, никаких чувств, которые находят барышни, одно вранье. Как грубовато сказал Сергей Александрович Есенин, стихи, это когда «прыщавой курсистке // Длинноволосый урод // Говорит о мирах, // Половой истекая истомою». Интересно, кого он имел в виду? Блока? Или Мандельштама?

Самое знаменитое и прекрасное «Я помню чудное мгновенье…» Александр Сергеевич Пушкин написал приехавшей к нему в гости Анне Петровне Керн. Даме неумной и некрасивой, но испытывавшей хорошо известную всем симпатию к молодым людям и охотно допускавшей их до своего тела. Был бы повод. А тут такие стихи!

В принципе, рифмовать – совершенно несложно. Небольшая практика, и делать это сможет практически любой. В царских гимназиях написание всеми школьниками поэм было обязательным упражнением. Но чтобы стихи получились, мало сказать в рифму, надо иметь, что сказать. Это касается всего, кроме любовной лирики. Тут допустимы любая банальность и плагиат, главное, что стихи посвящены – ей! Помнится, в студенческую пору Дима Бершов довольно часто развлекался, сочиняя вирши, как он говорил, «в альбом». Потом зарекся. Одна совсем ему несимпатичная девица его потом чуть ли не год преследовала, пока не переключилась на приятеля.

А в новом мире – так и вовсе лафа. Воруй чужие строчки, компилируй, сочиняй сам в том же стиле. Тем более что все это – перевод. А успех почти гарантирован. Вот я и выдал. От «Венец творенья, дивная Клеона…» (вспомнил, как Николай Караченцов в «Собаке на сене» заливался) до собственного подражания Антону Антоновичу Дельвигу:

В общем, был одобрен, еще дважды поцелован, а главное, обнят, так что получил от прогулки громадное удовольствие. Эх, как же я легко ведусь на женское внимание! Особенно подкупало, что оно оказалось искренним. Хотя под конец принцесса, похоже, была немного озадачена.

Но свиданию положил конец лакей, потребовавший, чтобы мы прошли на королевскую трибуну – принимать парад. Мне-то с чего такая честь?! Хотя оттуда, наверное, лучше видно.

 

Эпизод 9

Сокровища леидской короны

На трибуне меня с Клеоной сразу разлучили и вписали в срежиссированную королевой Изольдой композицию, которая, видимо, должна была демонстрировать единство, мощь и гарантии преемственности королевской семьи. В центре стояла сама Изольда и обнимала за плечи младшую дочь, которая в силу невысокого роста не могла заслонить ее от подданных. По правую руку красовалась уже взрослая старшая дочь-наследница, покровительственно улыбавшаяся толпе и застывшей рядом с ней Клеоне. По левую руку маячила средняя дочь, которая пыталась повторить улыбку сестры, но она получалась у нее более самодовольной. И рядом – я, человек непонятного происхождения и статуса, но все попытки сделать вид, что я попал сюда случайно, немедленно пресекались Эгрейн, так как она периодически хватала меня под руку и подтягивала поближе.

Закричать, что ли: «Помогите, насилуют!»? Но нет, не поймут и не оценят. Люди внизу смотрели на свою королеву с обожанием. Разве что Клеона обрадовалась бы. Ей, похоже, тут отвели не самую почетную роль….Демонстрация слабости Лавардии перед мощью Леиды…

А я тут зачем? Показать народу, что в Лавардии и беглые принцы имеются? Ищущие покровительства Изольды?

Ой, мама! Беглые принцы нужны только в одном случае – если с их помощью создают правительство в изгнании. Я чуть не завыл от «блестящих» перспектив, где вариантов развития событий было очень много, но ни в одном ничего хорошего мне не светило. Но сразу успокоился. Что это меняет? Ни-че-го! Надо продолжать жить, по возможности максимально комфортно, учиться и накачивать себя магически. И – главное! Пожелания королевы и принцесс можно если не полностью игнорировать (до конфликта лучше не доводить), то обращать на них как можно меньше внимания. Например, ту же Мерту имеет смысл посетить… с чистой совестью. При таких планах спокойной жизни в Леиде мне все равно не видать. Выучусь, придется отсюда когти рвать.

А пока можно возвращаться к реальности, а то я уже научился медитировать стоя. Что-то мне соседка давно втолковать пытается, даже за руку дергает.

– Извините, задумался. Что вы сказали?

– Вы где были? – убрав с лица раздраженное выражение и послав толпе перед трибуной очередную улыбку, спросила меня, почти не шевеля губами, Эгрейн.

Жаль, брови по одной поднимать не умею, но недоумение, как мог, изобразил.

– Около вашего стенда почему-то лавардские магистры стояли. Совсем с ума сошли? Они вас убить пытаются, а вы сами к ним льнете!

– Конкретно этих двух я в поползновениях на свою жизнь не подозреваю. Как, впрочем, и в стремлении наладить отношения. На стенде постоять их попросила Клеона.

– Ох уж эти мальчишки! – Принцесса закатила глаза, но почти сразу вернула лицу милостивое выражение, которое старательно демонстрировала для подданных. – Совершенно не желаете взрослеть. Иногда даже удивляюсь, насколько быстрее умнеют девушки. Вот вы Пустыню пересекли, спасаясь от убийц, посланных королем, а все такой же ребенок! Неужели вы думаете, что отношение к вам принцессы Клеоны может чем-то отличаться от отношения к вам ее любимого старшего брата? И, кстати, почему вы ее называете просто Клеоной, а не принцессой Клеоной?

– Ну так она меня сама «братиком» называть стала. Раз признала родственником, буду ее по-родственному звать, просто по имени, – быстро ответил я, хотя на самом деле никак не мог привыкнуть общаться с молодежью на «вы». С одногруппниками себя постоянно контролировать приходилось, чтобы не ляпнуть «ты». Как-то не думал, почему я с Хельгой на «ты», а с этой пигалицей на «вы»? И спросить у нее, как мне кажется – не лучшая идея. Наверняка осудит и почти наверняка не ответит. Лучше у Клеоны при случае спрошу.

– Хотя ладно. Говорите ей «ты». – Эгрейн моих размышлений, естественно, не слышала. – Ее свиту это так забавно раздражает. Хорошая шутка. Я даже сразу не подумала. Вот, можете же иногда быть умным, почему не всегда?

Принцесса продолжила в том же духе, доказывая, что в Лавардии у меня никого, кроме врагов, нет и быть не может. Королевская семья травит, родственники не заступились, соседи сами пришли грабить.

Почти во всем эта девочка права. И сама в это верит. Но как-то она слишком по-детски категорична. Это же политика. Причем высочайшего уровня. А здесь не бывает однозначных и необратимых ситуаций. Вчерашние «смертельные враги» с милой улыбкой заключают альянсы и превращаются в «лучших друзей». Тут нет ни друзей, ни врагов, тут есть интересы. Не интересы страны, как пытался убедить своих избирателей Палмерстон, а личные. Которые совпадают с интересами страны чаще, чем не совпадают, только потому, что управлять сильной страной лучше, чем слабой.

По сути, моей смерти активно добивались только королева-мать (по непонятной причине) и Фьерделин (по причине понятной). Но сынок коннетабля не так уж и опасен, по крайней мере здесь, в Леиде. А вот причины преследования со стороны Теодоры очень надо бы узнать. Ясно, что дело не в моем происхождении. Или не только в нем. Ведь на четырнадцать лет Матильду и замок Стонберг оставили в покое, а потом что-то случилось. И случилось именно в столице. У королевы-матери, а не у короля или Клеоны. Ну, думай, голова! Ведь если удастся устранить опасность со стороны Теодоры, все остальные мои лавардские проблемы разрешатся сами.

Источник возможной информации один – Клеона. Так что я не только за красивой девушкой ухаживаю, я жизненно важную информацию собираю. Тут я хмыкнул. Сочетаю приятное с полезным. Как бы себя проконтролировать, чтобы «приятное» не стало важнее «полезного»?

Эгрейн тем временем продолжала развивать свою мысль, говорила все так же – уголком рта, почти не шевеля губами и сохраняя снисходительную улыбку. Какой контроль над мимикой! Явно будет сильной магиней, если уже сейчас у нее такая концентрация.

Логика в ее словах имелась, что у девушек бывает далеко не всегда. Принцесса все-таки! Но вот ее выводы меня радовали все меньше и меньше. Получалась такая логическая цепочка: в Лавардии у меня одни враги, следовательно, все приехавшие сюда студенты и магистры – тоже мои враги. Враги пытаются меня убить, следовательно, я должен сам их убивать. Как? На дуэлях! Не вызывают меня, испугались, что дуэли будут до смерти? Правильно, враги – трусы и ничтожества. Но она, Эгрейн, мне поможет. Она в меня верит. Так что организация моих дуэлей – отныне ее дело.

Вот такая «алгебра предикатов»! Сказал бы, «хоть стой, хоть падай», но, стоя на трибуне, падать нельзя. И как я из всего этого выкручиваться буду?

Мимо трибуны тем временем проходили колонны. Парад меня, если честно, не впечатлил. Отряды небольшие (хотя откуда тут взяться большим?), идут вроде в ногу, но как-то без четкости. Публика радуется не столько зрелищу, сколько тому, что мимо проходят их родственники, знакомые или просто известные люди. Что-то вроде семейного мероприятия. Но у меня-то тут ни родни, ни знакомых. А само шоу – так себе. Но, поскольку цели у таких мероприятий сугубо агитационные, свою задачу организаторы выполнили. Единство королевского дома и народа продемонстрировали убедительно.

Под звуки духового оркестра мимо трибуны проходили отряды гвардейцев в ярких мундирах, в обычных армейских мундирах серо-коричневого цвета (местное хаки?), моряки, к моему удивлению, одетые во что-то, напоминающее бушлаты, городские стражники в блестящих кирасах. Отряды состояли из двух частей – пешей и конной, но в одинаковой форме. Провезли конными упряжками несколько метателей непонятной мне конструкции и назначения. Потом – прошли отряды личных дружин наиболее значимых аристократических родов. Небольшие, только чтобы обозначить участие в мероприятии. Замыкало шествие народное ополчение, больше напоминавшее демонстрацию трудящихся, эти колонны зрители приветствовали особо бурно.

В общем, даже забавно. Но я бы лучше по телевизору посмотрел. Жаль, тут его нет.

Промаршировавшие отряды никуда с площади не уходили. Гвардейцы пристроились к трибуне, где уже и так стояли их товарищи, дворянские дружины тоже держались к ним поближе. Остальные – кто как. Многие так и вовсе перемешались с толпой.

Потом королева обратилась к народу. Пересказывать не буду, ничего особенного. Торжественная речь по случаю знаменательного события. С экскурсом в историю, воспоминаниями о славных победах и иных достижениях, констатацией факта нынешнего величия. И как иллюстрация последнего тезиса – упоминание того, что на трибуне рядом с наследницей стоит принцесса из Лавардии, в лице которой дом Виттингов поздравляет дом Церингов. Толпа радостно заулюлюкала. Самой Клеоне слова не предоставили.

Вместо этого оркестр грянул что-то торжественное, королева и принцессы отступили немного вглубь помоста, а на передний план вышел какой-то жрец с посохом и в накидке, сплошь расшитой золотом и драгоценными камнями. С двух сторон (но так, чтобы не закрыть королеву) вышло еще десятка два людей в ризах. И – запели. Наверное, служили какую-то службу. В целом мужской хор оказался неплохой.

Только вы когда-нибудь стояли перед поющим оперным певцом? Вы думаете, почему солисты оперы, когда поют, всегда поворачиваются в сторону зала? Чтобы их лучше видно и слышно было? И это тоже. Но и для того, чтобы партнеру или партнерше уши не повредить. Поставленный голос – это реальная сила. Как говорится, «не стой под стрелой». Пришлось срочно накладывать на себя заклинание «воздушного щита». И «исцеление». Вроде полегчало немного.

Вообще особой религиозности у местных жителей я не заметил. Не так уж часто приходится уповать на Бога, когда под рукой есть магия. Которая чудеса не обещает, а действительно творит. Причем на благо людям. Ведь и власть имущим не удается переложить ответственность на Бога – сами маги, сами могут исцелить, дождь нагнать или удовлетворить какие-то другие потребности простых подданных.

Но желание верить в высшие силы у людей неистребимо. Поэтому есть здесь храмы, есть жрецы, но без единобожия обошлось, и «воцерковленных» почти нет. Зато почти все жители мира «захожане», периодически в храмы заходят, когда чувствуют в этом потребность. Сами чувствуют, что немаловажно. Ну и в торжественных случаях, таких, как сегодняшний праздник, без богослужения не обходится. На мой взгляд, почти оптимальная система.

По окончании пения жрецов королева опять вышла вперед, но уже не одна, рядом с ней появился какой-то солидный дядька. Оказалось, местный бургомистр. Он от имени народа поблагодарил Изольду за милостивое правление и объявил, что на всех перекрестках людей уже ждут выпивка и угощение. Народ стал быстро рассасываться. Но без давки, отметил я с удовлетворением.

Помост тоже потихоньку опустел. Первой с деловым видом его покинула сама королева. Принцессы за ней спешить не стали, наоборот, сдвинулись поближе – обменяться впечатлениями. Хельга почти искренне поинтересовалась у меня и Клеоны, как нам понравилось мероприятие.

– Мы-то каждый год участвуем, а вы – люди новые. Так какие впечатления?

Мы дружно заверили, что все было организовано на высшем уровне и очень интересно. Тоже – почти искренне. Мне действительно было любопытно посмотреть, хотя в восторг зрелище не привело. Но никакого другого ответа в данных обстоятельствах все равно нельзя было дать. Хельга это понимала, поэтому в наши слова особо не вслушивалась. А вот Эгрейн и Дженив, похоже, все приняли за чистую монету. Дети они еще все-таки. Хотя Эгрейн себя явно считала очень взрослой.

Я поинтересовался дальнейшими планами.

– Пока есть время, чтобы привести себя в порядок или пообщаться с кем-нибудь, а вечером обед у королевы для особо значимых лиц, приехавших на праздник, – охотно пояснила Эгрейн, не забыв своим видом подчеркнуть собственную причастность к ожидаемому событию. – Не вздумайте опять где-нибудь потеряться. Вас там ждут.

– Тогда мне нужно в представительство, переодеться! – приглашение Клеону не обрадовало, но морально она была к нему готова.

– Тогда до вечера, нам тоже надо привести себя в порядок, – констатировала Хельга.

– Погоди, – тормознул я ее. – Мои стенды кто-нибудь охраняет или их забирать можно?

– Не беспокойся, рядом поставлен наряд гвардейцев. Выставку решили оставить до конца празднеств, а обещанный тебе аукцион провести уже потом, после бала.

Хотел проворчать, что у них семь пятниц на неделе. И что за бал такой? Почему я о нем раньше ничего не слышал? Но слушать уже было некому. Принцессы упорхнули, а я, прикинув, что транспорт здесь не найдешь, двинулся пешком в свою съемную мансарду. Если уж все решили переодеться, чем я хуже? Зря, что ли, камзолы заказывал?

На переодевание потратил часа два, так как еще и в баню зашел, и возвращался уже с легким опасением опоздать. Не то чтобы боялся королеву прогневать или за столом места не найти, но не люблю я опаздывать. Шел не спеша. Транспорт опять не попался, а бежать и явиться на бал потным было бы неправильно.

В результате пришел, когда в саду только начали собираться первые приглашенные, а столы, поди, накрывать и не начинали. Вот ведь! Не могли поточнее время назначить? Есть тут часы, даже на башенке дворца. Правда, с собой часы носить не принято, наручных или карманных вариантов я что-то не видел.

Поймал одного из распорядителей (лакей, наверное, но очень важный), спросил, не осталось ли чего-то доступного для просмотра. Вроде в том же дворце публику куда-то пускают?

Он оценивающе на меня посмотрел, видимо, вспомнил, что я на трибуне стоял вместе с королевской семьей, и лично отвел в местную разновидность Алмазного фонда. Комната, где по случаю праздника для лучших представителей народа и аристократических родов были выставлены фамильные драгоценности Церингов.

Не особенно большая комната, где-то сорок квадратных метров, весь периметр заставлен горками (теми, которые – мебель), а в них на стеклянных полках разложены или подвешены всевозможные драгоценные артефакты. Дорого, красиво и очень функционально! Например, «простенькие» женские серьги. Каждая – тоненький ободок из белого металла, удерживающий блестящий мелкими гранями шарик алмаза. Карат под сотню. То есть с «Кохинор» размером. А чуть сбоку можно взять специальный артефакт, чтобы в шарике руны разглядеть. Вроде «микроскопа» в агрегате Алена.

Народа в зале не было, кроме пожилого служителя (охрана выставлена снаружи), так что я и «микроскоп» получил в свое пользование, и прослушал небольшую лекцию по экспонатам, и воспользовался возможностью задавать вопросы.

Так вот, в сережках оказались заклинания «щита» – в одной от механических повреждений, в другой от температурных колебаний. Помощнее моего трофейного.

Остальные экспонаты были под стать этим. В основном женские украшения, так как чаще Леидой управляли именно королевы. Всевозможные колье, кулоны, кольца, браслеты (ножные тоже имелись), даже накладные ногти. Со встроенными «щитами», «исцелениями», многочисленными боевыми заклинаниями и не менее многочисленными бытовыми. И, наконец, накопители. Было и несколько артефактов «унисекс» – жезлы, трости, короны.

Возле каждого артефакта стояла табличка с надписью, кем и когда он создан. Основная масса являлась новоделом, произведенным в пределах последних ста – ста пятидесяти лет. Видимо, именно в эти годы дела у династии шли лучше всего. Но встречались и очень древние экспонаты. Одному накопителю (довольно симпатичный каплевидный кулон розового цвета) согласно надписи и по утверждению смотрителя было более двух тысяч лет. А выполненному в виде четок универсальному набору заклинаний боевого офицера (полезная вещь!) немногим более тысячи.

Имена артефакторов мне ничего не говорили, я их никогда специально не учил, но вдруг взгляд зацепился за знакомое имя архимага Параментоса. Того, что, по мнению Алена, «мертвую воду» умудрился получить. Лет восемьсот назад жил или больше. Его творение скромно лежало в углу и представляло собой тонкий золотой обруч с переливчатым камнем вроде «кошачьего глаза» посредине. Назначение вроде волосы удерживать. Я удивился. Рунное заклинание было внедрено в камень. И в начертании рун имелись некоторые отличия от принятых здесь. Внутри шевельнулась малоприятная догадка.

– И как это заклинание работает?

– Никак, – мрачно ответил смотритель.

– Повреждено?

– Нет, ману принимает, но в результате никакого эффекта.

– Может, какое-то лекарское или из жизненных?

– Какое там лекарское. Вы руны-то посмотрите. Они хоть и немного странно выполнены, но вполне узнаваемы. «Щит» это. Но ни от чего не защищает.

– Не может быть! – делано удивился я, но, надеюсь, смотритель не заметил. – А поглядеть можно? Все-таки великий Параментос…

Смотритель, немного поколебавшись, открыл горку и вынул артефакт:

– Можете померить. Сильно бить не буду.

Я улыбнулся шутке, надел обруч на голову и запитал камень от ауры. Поколебавшись, снял свой защитный амулет и положил на горку. После чего получил довольно чувствительный удар по плечу непонятно откуда взявшейся у смотрителя в руках указкой.

– Сами видите. От заклинаний тоже не защищает, но показать этого не могу.

– А можно его на вас примерить? Я аккуратно. Знаю, на каком расстоянии должны срабатывать «щиты».

– Ну давайте.

Я немного подзарядил встроенный накопитель артефакта и передал служителю. Действительно, ни на ветер, ни на покрутившийся в опасной близости от уха смотрителя «огнешар» артефакт никак не реагировал. А вот нанесенный между ними «ментальный удар» полностью погасил.

Ужасно захотелось скопировать заклинание во всех подробностях, но я не стал этого делать, боясь раскрыться. Были тут мастера ментальной магии. Или – был? Все-таки Параментос – гений, и, наверное, далеко не все его записи сохранились (или он сам их не делал). Но артефакт-то остался! Возможно, и не в единственном экземпляре. Странно, что руны не расшифровали. Хотя нет, расшифровали. Просто атакующие ментальные заклинания не прилагались, вот и не поняли, от чего обруч защищает.

Стало как-то неуютно. Оказалось, что моя читерская способность может дать сбой в любой момент. Нацепит какой-нибудь аристократ подобный артефакт просто для форса и спокойно размажет меня по стенке.

Качаться, качаться и еще раз качаться!

Смотрителя я искренне поблагодарил за интереснейшую экскурсию. И дал пять экю за труды. Он сначала хотел отказаться, но пять экю – не пять ливров, сумма значительная. Соблазн переборол гордость. Может, не станет подробно рассказывать о моих действиях.

Потом я пошел выяснять, не начинается ли наконец обед, на ходу подновляя все висящие на мне заклинания прокачки. И подкачивая ману в накопитель своего амулета защиты.

 

Эпизод 10

Аристократы веселятся

Обед оказался не таким унылым, как я опасался, но и особого удовольствия мне не доставил. Рассаживали всех лакеи, так что место выбирать не пришлось. На сей раз хотя бы на трибуну не потащили, впрочем, во главе стола сидели всего двое – сама королева и ее консорт Эрнхард Стоппе – молодой человек немного за тридцать, выглядевший не старше двадцати пяти. Всего-навсего барон и, с натяжкой, слабый магистр. Но – писаный красавец и смотрел на Изольду, как преданный пес на хозяйку. Ловил каждый жест и взгляд, хвостом не вилял только потому, что у него его не было. Не знаю, не знаю… Мне бы такое точно не понравилось, но о вкусах не спорят. Тем более что у королевы этот консорт – уже четвертый по счету.

Все это я узнал от Дженив, меня посадили между ней и Эгрейн. И если средняя из принцесс изображала из себя очень важную птицу и до разговоров со мной снисходила только изредка, то младшая болтала почти без умолку.

Наверняка места за столом распределялись не просто так, а с соблюдением местной иерархии. Но я в ней – полный профан, да и мое место совершенно не казалось мне стабильным. Не по реальным заслугам место, а в силу обстоятельств. Но не паниковать же мне по этому поводу? Заняться больше нечем, что ли? Как говаривал классик – дела нет? Вот же она, закусочка!

Большинства лиц за столом я, естественно, не знал, но диспозиция была примерно следующая. Стол имел форму буквы «П» с длинными «ногами». Народ садился с обеих сторон каждой «ноги», а между столами оставался довольно широкий проход, где суетились официанты. А королева с консортом вдвоем сидели на широкой «перемычке», но были и места напротив них, куда Изольда по одному приглашала кого-нибудь из гостей – выпить бокал вина и о чем-то недолго поговорить.

С внешней стороны сидел исключительно солидный народ. Немолодые и все как минимум сильные магистры. Непосредственно рядом с королевским столом – целых шесть архимагов, по три с каждой стороны. Молодежь во главе с наследницами рассадили вдоль внутренней стороны столов, на всеобщее обозрение. Я поежился.

Но справа от королевы первой села не Хельга – ректор Ортори. Единственный, не подпадавший под определение «молодой». Зато самый сильный архимаг за столом, судя по ауре. Могучий старичок. И был он здесь потому, что особ противоположного пола строго чередовали. Соответственно, первой внутри слева сидела Эгрейн, за ней – я, затем – Дженив, потом молодой герцог Рудон Аскани и далее – сплошь молодые герцоги и герцогини, рангом приближающиеся к магистрам.

Со стороны Хельги тоже сидела молодежь, но лет на пять – десять постарше, и все – магистры. Кроме одного архимага, который сел как раз между Хельгой и Клеоной. Разглядывать сидящих за моей спиной было неудобно, но Дженив охотно сообщила, что этот архимаг – тридцатилетний герцог Орт Зейман, красавец и мечта всех девушек Леиды, так как еще холост.

– Жених Хельги? Или только потенциальный? – тихо спросил я.

– Нет, маловероятно, – сморщив носик, ответила девочка. – Слишком силен, чтобы быть консортом, а в качестве соправителя – кто же его допустит? Его цель…

– Прекрати сплетничать, Дженив! – прервала ее Эгрейн. – Вечно она всех переженить хочет. В куклы не наигралась.

– Ну так это же замечательно, когда любовь и политическая целесообразность совпадают! – не согласилась с ней младшая. – И разве можно в такого красавца не влюбиться?

Спасибо, девочка! Наверное, это ценная информация, хотя я совершенно не представляю, что мне с ней делать.

Если уж меня тут вплели в какую-то интригу (возможно, не одну), то затеять что-нибудь вокруг принцессы Клеоны должны были обязательно. И попытаться подстроить ей роман с кем-нибудь из местных аристократов – наверное, самый простой вариант. Видимо, есть и более изощренные задумки. Но, как показывает практика, чаще всего к успеху приводят именно самые простые решения. В голосе Дженив при упоминании этого Орта звучало неподдельное восхищение, а у Эгрейн – зависть. Не знаю, насколько королева умеет им управлять, но заморочить голову девушке он, наверное, может и охотно это сделает.

Почему-то я ощутил укол ревности, что мне совершенно не понравилось. Мое дело – тянуть время и качать магию. А потом – бежать от всех этих интриг подальше, а не участвовать в них.

Но к голосам за спиной я иногда невольно прислушивался. Точнее, к голосу этого архимага. Клеона, наверное, иногда ему отвечала, но очень тихо, а заклинание «острого слуха» я на себя навешивать не стал. Принципиально. Раз решил, что не мое это дело, так и подслушивать ни к чему. Тем более что у меня две принцессы по бокам сидят, и иногда с ними приходится поддерживать светский разговор.

Кое-что все-таки слышал. Обычный треп. Комплименты, хвастовство, какой он могучий и во всем замечательный. Какой у него замечательный дом в городе и замок в герцогстве, где прекрасную Клеону всегда будут рады видеть и где ей не дадут скучать. И все в том же духе. Сложных тем не касался, стихов не читал. Больше об охоте говорил и о своих подвигах на море, где он гонял пиратов и контрабандистов. По первому впечатлению – нормальный самоуверенный, слегка солдафонистый и избалованный всеобщим вниманием богатый аристократ. И архимаг, не будем забывать. По местным понятиям – действительно очень достойный человек. А у меня почему-то появилось раздражение.

Я прислушался к себе. Нет, не очень сильное раздражение. В пределах нормы. Тут и чувство собственника замешано, и естественная реакция представителя того же пола на сильного конкурента. Можно на этом не зацикливаться.

В общем, переключился на своих соседок и тоже принялся развлекать их ничего не значащим трепом. Через некоторое время вовлек в общую беседу Аскани, заслужив его благодарственный взгляд. Не забывал и про еду, довольно вкусную, но без вычурностей. Рябчиков, фаршированных соловьиными языками, тут не подавали. Но были салаты, много нарезки всякого-разного, несколько сортов мясных и рыбных горячих блюд и гарниров. Все это лакеи-официанты шустро подкладывали всем небольшими порциями в тарелки. Никто их не останавливал, значит, так принято. У девушек в тарелках образовались целые горы, демонстрирующие их скромность в еде. А вот у меня как-то ничего особо не залеживалось. Растущий организм?

С безалкогольными напитками была напряженка, а вот вино всем подливали регулярно. К счастью, молодежь, в рядах которой я оказался, ничем крепким не спаивали. На Земле и вин таких не делают. Умеренно-сладкие, ароматные, градусов до пяти, я думаю. Почти как кефир. Так что напиться никому не давали, чему я только радовался.

В общем, обед оказался именно обедом. Без лишнего шума, застольных песен и танцев. Все это тут принято делать по отдельности. А бал назначили через два дня, в конце празднеств. Как я предполагаю, дни эти нужны королеве, чтобы успеть дать каждому из значимых гостей личную аудиенцию.

Занятий в это время не было, так что я почти безвылазно сидел в библиотеке. Искал труды Параментоса. Даже нашел кое-что. К сожалению, не оригиналы, а ссылки на него более поздних авторов. Которые, если приводили руны, вычерчивали их в уже принятом в настоящее время стиле. Это немного успокаивало. По крайней мере, массового применения рун из набора Витадхоциуса и, главное, ментальной магии – можно не опасаться. Хотя для меня и единичное ее применение одним-единственным архимагом может оказаться роковым. Но все-таки стало немного спокойнее.

Удалось даже найти кое-что интересное и полезное. Этот Параментос явно был магом не просто выдающимся, но еще и нестандартно мыслящим. Так что наткнулся я на словесное описание заклинания, которое, будучи объединенным с любым другим заклинанием, заставляет то срабатывать с задержкой. При этом позднейший автор (живший лет черед двести после Параментоса, но все равно больше пяти веков назад) сетовал, что заклинание не работает. Он, мол, всякие-разные способы сопряжений использовал, но в результате второе заклинание просто зависало и не срабатывало.

Я загорелся, стал пробовать вместо стандартных заклинаний витадхоциевские и довольно быстро подобрал нужные. Благо всего три руны использовались. Две руны Иса – замедление и одна Кано – раскрытие. Подбирал, прилепляя заклинание к простейшему «шару света», там тоже только три руны, а шестирунные заклинания я уже кастовал стабильно.

Получил светильник с задержкой включения. Примерно на пять минут. Регулировка вроде не предусмотрена.

Дальше стал прикидывать, с чем еще это хитрое заклинание могу объединить? Точнее, с чем есть смысл его объединять? Со всеми ментальными атакующими? Имеет смысл. Взрыв с помощью «огнешара»? Полезно. Можно не кидать его издалека, а разместить в нужном месте и отойти. С чем-нибудь из лекарских? Ни к чему. Разве что в целях хулиганства и не лекарских целей, а наоборот. Одна проблема, все эти заклинания как минимум четырехрунные, а чаще – больше. На шесть рун мне концентрации хватает, а вот на большее число – без стабильности. Надо тренироваться.

Два дня пролетели незаметно. Или, наоборот, растянулись вследствие насыщенности и интенсивности моей работы. С одной стороны, королевский обед, кажется, был очень давно, с другой, только начал работать, а уже на бал собираться надо. Так что пришлось надевать еще один новый камзол с укороченными полами – специально для танцев. Новая кружевная рубаха (надевать противно, у меня нормальная ориентация!), белые чулки (то же самое!), специальные облегченные туфли с золотыми пряжками, даже кое-что из привезенных драгоценностей приспособил. Не сам додумался, подсмотрел у Аскони.

Погода, по местным понятиям, стояла прохладная, хотя нормальная для летнего вечера в России, так что я не спеша дошел пешком. Нет у меня своего экипажа, а с наемным возиться – так за ним дальше идти, чем просто до дворца.

Дворец уже не казался мне таким громадным и запутанным, как в первый раз. Я тут уже, можно сказать, постоянный гость. Нет, в зале для танцев я еще ни разу не был, но под него тут целое крыло выделили, так что заблудиться было невозможно. Сам зал – на первом этаже с выходом в сад через небольшой тамбур. Рядом – еще помещение, не знаю, как такие называются? Прихожая? Гардеробная? В ней можно оставить лишние вещи, ненужные на балу. Лично я там расстался с кафтаном (верхней одеждой), а свой меч с сожалением поместил в соответствующей стойке. Приклеив, естественно. Из этой же комнаты можно было пройти на второй этаж, где располагалось несколько залов поменьше. С закусками и большим количеством различной мебели для отдыха и бесед (два зала), а также зал со столами для карточных и иных игр – для тех, кто не хочет танцевать.

Сначала все именно в двух залах «для бесед» и собрались. Перед балом требовалось решить массу важнейших проблем, а именно, кто с кем какой танец будет танцевать. Для этих целей у каждого из приглашенных имелась маленькая книжечка, пристегнутая к поясу, с маленьким же карандашом. Мне тоже пришлось купить такую заранее. Далее кавалеры фланировали по залам, подходили к дамам и выясняли, есть ли у тех возможность «подарить» им танец. Довольно бестолковое занятие, но по залам скользили и распорядители-сводники обоих полов, которые каким-то образом находились в курсе заполнения всех бальных книжек и активно подсказывали участникам бала, как лучше поступить.

Моим же «распорядителем» оказалась Эгрейн (принцессы тоже присутствовали в залах), которая сразу объявила, что второй и шестой танец она танцует со мной, а по остальным у нее есть список рекомендованных особ, к которым я должен подойти. Я поблагодарил, но сказал, что, во-первых, танцевать все танцы подряд просто не выдержу, а, во-вторых, на потенциальных партнерш надо хотя бы сначала посмотреть.

Тут я лукавил, как я уже говорил, все одаренные девушки внешне довольно красивы, так что если с ними не знаком, это несущественно. Разве что имеет место конкурс аристократических родов. Отмечу, что в списке Эгрейн ни одной герцогини не было, а баронесс – больше, чем графинь. Меня понизили в статусе? Или берегут от соблазнов?

Заодно поинтересовался у принцессы, как идет заполнение ее книжки и кто тот счастливец, которого она удостоила чести танцевать с ней первый танец?

Девушка фыркнула и отошла в сторону, но оказавшийся рядом распорядитель шепнул, что для первого танца принцесса выбрала мессира Орта Зеймана. Ну и славно. Подсуетилась девочка и первого парня на деревне ангажировала. Ребячество? Или тоже политика?

Меня же ноги как-то сами принесли к Клеоне, окруженной целой толпой и явно пребывающей в тяжелых раздумьях.

– Привет, сестренка! – радостно приветствовал я ее поверх голов. – Какие планы на танцы? Для меня местечка не найдется? Мне принудительно заняли только второй и шестой.

Было видно, как трехсекундная задумчивость сменилась принятым решением:

– Знаешь что, братик, – слово «братик» она выделила голосом, – а давай-ка я тебя прямо на первый танец и запишу.

По толпе пронесся вздох разочарования, а на меня обратились отнюдь не восхищенные взгляды как лавардских, так и леидских кавалеров.

– А еще?

– Опасаешься без партнерши остаться? Так и быть, давай ближе к концу – на десятый тебя записываю.

– Спасибо, сестренка! – настроение почему-то поднялось, и я решил обойти других принцесс.

Хельга мне неожиданно отказала. Все занято. А вот Дженив выделила два танца и, кажется, хотела бы еще, но под взглядом материализовавшегося рядом распорядителя вздохнула и сказала:

– Все. Больше будет неприлично.

Вроде три сестры. Но насколько младшая милый и непосредственный ребенок, настолько же средняя безапелляционна и резка в суждениях и поведении. Или здесь ключевым словом является «ребенок»? Одна – просто ребенок, а другая – тоже ребенок, но пубертатного периода? Кошмар для родителей и окружения? Есть надежда, что с возрастом это пройдет, но конкретно сейчас хотелось держаться от нее подальше. Хотя именно она явно нацелилась мной «руководить». Кстати, а почему Хельга стала меня игнорировать?

Дальше я подхватил одного из распорядителей и двинулся вместе с ним по списку Эгрейн, заодно советуясь с проводником и уточняя, кто есть кто и когда в танцах оптимально делать перерывы. Моя книжка оказалась заполнена.

Едва успел выпить бокал чего-то прохладительного, как подошло время танцев – поспешил в главный зал. Нельзя же заставлять Клеону ждать! Я занял свое место в шеренге танцоров (распорядитель подсказал) и стал ждать сам. Девушка подошла буквально за пять секунд до начала, приняла поданную руку, и мы пошли.

Наша пара была пятой, первой шла королева с консортом. Молодец. Не собирается перебираться в старушки!

Я уже говорил, что большинство здешних танцев, скорее, напоминают перестроения шагом под музыку. Минимум дрыгоножества, никаких жарких объятий. Максимум допустимого – рука на талии партнерши во время некоторых фигур танца. А так движения типа «соединили правые ладони», «разошлись на длину рук», «снова сошлись», «соединили четыре руки вместе», «соединили левые ладони». Возможны повороты и вращения, при этом либо оба партнера двигаются, либо двигается только один вокруг другого. Довольно много вариаций, все надо держать в памяти. И при этом все очень целомудренно. Однако девушки умудряются раскраснеться и начинают чаще дышать. Наверное, в танце самое важное не движения, а наше отношение к ним.

Так как танцевать я на занятиях в академии более или менее навострился, то мог поддерживать и непринужденную беседу. Первым делом восхитился, как принцесса сегодня замечательно выглядит и как много мужских глаз смотрит на нее с вожделением, а на меня с завистью.

– Знаешь, ты мне даже помог безболезненно решить проблему. Первый танец в некотором смысле считается обязывающим – как оказанный и принятый знак внимания. Честно говоря, была уверена, что ко мне с приглашением подойдет герцог Зейман. И не знала, как себя правильно вести.

– Не подошел бы, его Эгрейн перехватила, – наябедничал я.

– Эгрейн? – последовала задумчивая пауза. – Наверное, так лучше. Он не смог подойти, а я танцую с братиком.

– Он тебе так понравился?

– Лучший жених Леиды, так что его внимание льстит. Даже мне. Нравится ли он мне – пока не решила. Слишком мало знакомы. А ты что, ревнуешь, братик? – Последнее слово опять было выделено голосом. – Твоя сестренка уже взрослая, сама может решать. Это ты еще маленький.

– Мне как-то твои родственники скидок на возраст не делали. Не подскажешь, почему на меня королева-мать так взъелась? Это как-то с Отоном связано? – Вот так, прямо в лоб, взял да и спросил. И что теперь?

Принцесса довольно долго молчала, но движения танца продолжала выполнять четко. Наконец прервала размышления:

– Действительно, ты более взрослый, чем выглядишь. И точно старше Отона, хотя вы с ним и ровесники. И да, это из-за моего младшего брата. Как маг ты его намного обогнал. Я не разделяю ненависти матери к тебе, но, сам понимаешь, ей обидно, что сын соперницы во всем превосходит ее собственного. Я бы от такого братика, как ты, не отказалась.

– Но решать королю Альзену?

Ответа не последовало, но, судя по эмоциям, Клеона была на моей стороне.

На этом мы и расстались, принцесса осталась на месте, а меня распорядитель отвел к Эгрейн. Ей тоже пришлось говорить комплименты. Использовал почти те же слова, что говорил Клеоне. Да, я такой циник. Но там они как-то сами приходили, а с этой принцессой без «домашней заготовки» пришлось бы мучиться. Зато все остались довольны танцем.

Краем глаза наблюдал, как Клеона танцует с кем-то из лавардских магистров, а местный «первый приз», архимаг Зейман, кружится с Хельгой. А с кем у нее первый танец был? Ах да! С ректором. Но он после первого танца сразу ушел. Отмечу, что королева тоже только два танца продержалась, оба с консортом. Не захотела с другим партнером танцевать?

Дальше все так и продолжалось. Только успевай место менять. Хотя особо далеко мне смещаться не пришлось. Как я понял, первыми номерами всегда были принцессы, включая Клеону, а потом уже я. До всех архимагов, вот как! Ладно, не я себя сюда поместил.

Сказанное не означает, что принцессы все время находились в поле моего зрения, скорее наоборот. Вначале пары выстраивались в зале, образуя сложный геометрический рисунок, и первые номера вполне могли оказаться на противоположных кончиках лучей какой-нибудь звезды. Но я особо не вглядывался. Отметил, что с Клеоной Орт Зейман по крайней мере один танец оттанцевал, так что с того? О чем-то говорили. Догадываюсь о чем. Сам почти такие же слова произносил очередной партнерше. Хотя нет, я больше смешные или занимательные истории рассказывать старался. Почерпнутые из земных анекдотов или книг. Стихов никому не читал.

А танцы с Дженив я вообще воспринимал как отдых. Совсем меня эта девочка не напрягала. Она о своем щебечет, а я вроде те же шутки шучу, но с большим энтузиазмом и удовольствием. И еще больше историй вспоминаю – потом пригодятся. Единственное, что можно считать существенным – выяснил у нее наконец, почему у меня с Хельгой пропали точки соприкосновения. Оказывается, на меня Эгрейн руку наложила. На логическом уровне. Вот остальные стараются не мешать.

– А я маленькая, мне можно!

Оригинально у них тут. Чем-то они мне варгов Андрея Буревого напомнили. Те тоже добычу друг у друга не вырывали. А я, стало быть, добыча? Как-то мне это не нравится. Но ведь ничего это откровение не меняет?

Один танец пропустил, не то чтобы ноги устали – физические кондиции у меня основательно прокачались, даже по сравнению с неплохой начальной подготовкой Бриана. Просто по первоначальному плану был намечен перерыв, так зачем вносить коррективы? Еще сока какого-то выпил, заодно туалет посетил. Освежился, так сказать.

В общем, все шло спокойно до десятого танца. Я в приподнятом настроении отправился к Клеоне и с неудовольствием обнаружил рядом с ней мессира Зеймана. Задержался после предыдущего танца? Так почему не уступает мне место? Я вроде довольно четко обозначил намерения.

– Простите, мессир, но следующий танец эта прекрасная дама обещала мне.

– Ничего, придется вам этот танец пропустить. Я вас от этой обязанности освобождаю.

Это что было? Ведь это намеренное и открытое оскорбление! С какой стати? Сдурел он – или это очередная интрига? Вон люди вокруг в нашу сторону повернулись, смотрят, а Клеона, похоже, растерялась.

– Орт, зачем вы это сказали? – спросила она, как будто ответ не был очевиден.

– Потому что танцы скоро заканчиваются, а я не сумел полностью насладиться вашим обществом! Я не потерплю, чтобы вас обнимал кто-нибудь другой! Тем более этот желторотый мальчишка, невесть что о себе возомнивший!

– Милсдарь, это вызов на дуэль, как я понимаю? – Мой голос был холоден как лед. – Я был о вас лучшего мнения. Но учтите, я поклялся больше не драться на дуэлях по пустякам, только до смерти. Так что лучше извинитесь и покиньте этот зал.

– Что?! Что ты сказал, сопляк?!

Я от души врезал ему по челюсти. Ущерба не нанес, с защитными амулетами тут не только я хожу. Но голова у Орта от неожиданности мотнулась в сторону. Сам дернулся рефлекторно. Не так уж он и крут, как хочет казаться.

Я повернулся к распорядителю:

– Думаю, все видели, что произошло. Прошу всех извинить меня за причиненные неудобства, но не я был этому виной. Простите, принцесса, для следующего танца у вас нет кавалера, мы с этим невоспитанным молодым человеком будем заняты. – И опять обратился к распорядителю. – Не подскажете, где и как нам можно вынести наши разногласия на суд чести? Желательно здесь и сейчас.

Клеона было вскинулась, но промолчала. Настроение у нее явно испортилось, а вот во взгляде появился какой-то странный интерес.

Зато засуетился распорядитель. Точнее, их собралось сразу несколько. Часть слуг куда-то убежала, остальные повели нас в сад.

 

Эпизод 11

Дуэль

Сад оказался только промежуточной точкой маршрута. Вышли мы на площадь, сейчас пустую, и встали перед помостом. Сопровождавших нас гостей попросили подняться на помост. Желающих посмотреть оказалось довольно много, в том числе нашлись и присутствовавшие на обеде архимаги. Появилась и королева с принцессами.

– Я в курсе произошедшего, и хотя мне все это не нравится, вынуждена разрешить дуэль, – заявила Изольда. – До смерти, ибо обеты надо выполнять. Но я как королева оставляю за собой право в любой момент вмешаться и остановить бой, присудив победу одному из участников.

Далее распорядители согласовали с нами правила поединка. Точнее, с королевой и Зейманом, мое мнение их как-то мало интересовало.

Итак, дуэль с магией и оружием. Без магии архимаг не соглашался категорически, оно и понятно.

– А артефакты? – спросил я. – Мой меч – сильный артефакт, и менять его на что-нибудь другое мне не хотелось бы.

Оказывается, это было предусмотрено. Каждый из противников имел право оставить себе только по одному артефакту. Так что надо выбирать, меч или защита.

– Знаешь, мальчишка, – неожиданно прошипел Орт Зейман, – дерись своим мечом, а мне и артефакты ни к чему. Ты настолько ничтожен рядом со мной, что я себе оставлю только одну пустую безделушку.

И он небрежным движением надел на лоб обруч с артефактом Параментоса. Тем самым. Из королевской сокровищницы.

Я прикрыл глаза, чтобы он в них ничего не прочитал. Ну вот, все, что заказывал. Архимаг с «ментальным щитом». Как дальше будем жить? И будем ли?

Уповать на то, что королева попросила его меня не убивать? Могла попросить, но это страшное унижение! Ладно, без паники! Раз меня оставили без рукавов и тузы прятать негде, воспользуемся зубами и когтями. Драться с ним честно я не собираюсь. Архимаг против в лучшем случае магистра – это не дуэль, а убийство. Я навесил на себя заклинание «удачи», стал мысленно формировать другое довольно сложное заклинание и одновременно начал раздеваться.

Не спеша снял камзол, а потом и рубашку, остался в одних кюлотах с чулками и бальных туфлях. Демонстративно снял с шеи цепочку с кулоном защиты и протянул все это распорядителю.

Противник усмехнулся и последовал моему примеру, только рубашку снимать не стал, остался в белых кружевах. Но расстегнул ее на груди, показывая, что под ней нет никаких доспехов, и тоже снял с шеи кулон защиты. А я в этот момент кинул на него свое заклинание. С отсроченным действием.

После чего очень медленно отцепил с пояса меч, обнажил его и отдал ножны распорядителю. (Наверное, его теперь можно звать секундантом? Только чей он секундант? Общий? Вроде так не бывает. Пусть лучше остается распорядителем.)

– Заклинания защиты на себя накладывать можно?

– По команде.

Зейман с презрительной усмешкой на губах стоял шагах в пяти передо мной в расслабленной позе. Меча у него не было вообще, кинжал на поясе имелся, но он даже рукояти не погладил. Был готов начать бой в любую секунду.

А вот я неспешно сделал несколько разминочных движений, перетекая из одной стойки в другую. Вроде минуты три из пяти, оставшихся до дуэли, прошли, еще чуть-чуть, и можно начинать.

– Я готов, – объявил наконец. Не говорю про противника, но с трибуны на меня тоже смотрели в лучшем случае с жалостью.

– Поднимайте «щиты»! Начали!

Команды прозвучали одна за другой, но максимально сложное из доступных мне заклинаний защиты я формировал все то время, пока якобы разминался. Так что набросил на себя «щит» никак не позже противника и успел вплотную подлететь к нему с мечом. Но тут меня сдавило со всех сторон.

К счастью, не мощным импульсом, которого мой «щит» просто не выдержал бы – давление нарастало постепенно. Не считал меня Зейман противником, играл, как кошка с мышкой. Придавил лапой и смотрел. А теперь можно немного выпустить когти. Как эффект?

Я, как говорится, стонал, но держал. Каналы у меня были прокачаны уже почти до уровня архимага, так что готовое заклинание мог поддерживать достаточно мощным потоком маны. Пока резерва хватит. А он расходовался неприятно быстро.

Мой меч уперся кончиком Орту в живот. Почти уперся, осталась пара миллиметров зазора. «Щит» архимага не пустил. Я застыл, держась за рукоять обеими руками, надавливая собственным весом, но, к сожалению, без толку. Защиту мой меч когда-нибудь, конечно, проковыряет, но мой «щит» явно не выдержит раньше. Тем более что давление на него все возрастало.

Но ведь этот Зейман вовсе не такой храбрец, каким хочет казаться. Как у него голова от моего удара дернулась! И позер страшный. Ему надо все время быть белым рыцарем на белом коне. Сделаю ставку именно на это. Даже не страшно. Почти. Обидно проиграть, но если мой «щит» лопнет, в мгновение ока превращусь в кровавый пузырь, ничего не почувствую. Но так быть не должно!

– Что, красавчик, – выдавил я из себя самым ехидным голосом, каким мог, – не лопни от натуги! Ишь как напрягся. Сейчас пукнешь!

Я издал губами имитирующий звук. Громко и противно.

– Вот! Вот! Сейчас обка…

И в этот момент безупречный красавец действительно ответил мне громкой трелью. Сработало! Не так, как планировалось, но ведь сработало!

От неожиданности Орт дернулся и дал сбой в концентрации. На крохотную долю секунды его «щит» потерял монолитность. Сам бы я уловить это мгновение никогда не успел, но мой умница-меч и так непрерывно давил на противника под моим весом. И сейчас подался вперед, преодолевая начавшее возвращаться сопротивление. Вот он на ладонь вошел Зейману в живот, двинулся дальше.

Орт посмотрел на него неверящими глазами и вдруг завизжал. Наверное, выражение «недорезанный поросенок» родилось не на пустом месте.

Меня вдруг подхватила чужая сила и отшвырнула прочь. Вместе с мечом, от острия которого, как хвост маленькой кометы, летели кровавые капли. А прекрасный архимаг свалился там, где стоял, похоже, без сознания.

Над нами зазвучал голос королевы Изольды:

– Своим именем и своей властью прекращаю поединок!

 

Интерлюдия 10

Разбор полетов

В зимнем саду королевы Изольды произошли очередные перестановки мебели и кадок с деревьями. Что интересно, фонтан тоже переехал. Почти к противоположной от входа прозрачной стене, от которой его теперь отделял только один ряд деревьев. Невысоких, зато густых и цветущих.

На месте фонтана в хаотическом порядке стояли сервировочные столики на колесах – с холодными напитками, горячими напитками, закусками и сладостями. Кресла расставили вокруг, и королева с приглашенными могли совмещать беседу с угощением. Слуг в зале не имелось, так что надо было либо подходить самому, либо пододвигать к себе столик магией. Благо все приглашенные ей владели.

На сей раз состав присутствующих расширился. К королеве с дочерями и ректору академии мессиру Ортори, а также к главе Тайного департамента канцелярии ее величества графу Зигвелу Пеккеру присоединился мессир Орт Зейман, который чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Королева сидела молча, посматривала на остальных строго, но снисходительно. Наверное, именно такой взгляд называют «царственным». А говорил ректор, мессир Ортори:

– Орт, мальчик мой! Мой любимый лучший ученик! Как ты мог поддаться на такую дешевую провокацию?!

– А разве это не мы устроили провокацию? – раздался во время неловкой паузы звонкий голосок Дженив.

– Какую провокацию? – послышался немного недовольный голос королевы. – Мы собирались осадить одного чрезмерно амбициозного мальчика и указать ему на его место, а мессир Ортори заодно хотел проверить несколько своих гипотез, так что все это была его идея. Которая с исключительным треском провалилась. Или ты все-таки узнал что-то интересное? Что скажешь, Стебьен?

– Бриан, судя по всему, все-таки владеет какими-то неизвестными мне методиками или заклинаниями, но делиться ими совершенно не собирается. Намеков не понимает, а прижать его пока не получилось. В артефакте Параментоса он явно что-то увидел, как минимум он что-то про него знает, недаром потом перерыл всю библиотеку в поисках информации о работах этого ученого. Именно поэтому я и попросил Орта использовать этот артефакт в поединке.

– И что? – подала голос Хельга.

– Все, кто умеет смотреть, – ректор бросил сердитый взгляд в сторону мессира Зеймана, – заметили, что появление этого артефакта на противнике мальчика сильно смутило. То есть как-то этот артефакт все-таки действует. План Бриана, а он у него, очевидно, был, из-за этого артефакта оказался нереализуемым. Но мальчик за считаные секунды сумел придумать и применить что-то альтернативное. Думаю, что-то еще из арсенала Параментоса. Мои ученики сейчас внимательно изучают все просмотренные Брианом книги, но я и без них помню, что заклинания в них не приводятся. В лучшем случае – словесные описания. Но мальчишке хватило и этого.

– То есть ты думаешь, что в библиотеке Матильды мог быть список книги самого Параментоса? И мальчик сумел в ней разобраться? – спросила королева.

– Других объяснений у меня на сегодня нет.

– Нет, это не мальчик, это монстр какой-то! – воскликнула Изольда. – Вместо сломанного телом и духом мальчишки мы получили оконфузившегося архимага. Ничего, Орт, сильно не переживай, тебе наука будет – противников никогда нельзя недооценивать.

– Да я его…

– Не надо. Отношение к нему придется пересмотреть, но отказываться от идеи использовать Бриана я не собираюсь. Времени у нас еще достаточно, и тем интереснее игра. Тут и моя вина, я его тоже недооценила. Хотя знала про королевскую кровь. Есть у мальчика характер и упорство, но это даже хорошо, легче будет привлечь к нему сторонников в Лавардии. Надо только ключик к Бриану подобрать. И подберем. У нас тоже с характером и упорством все в порядке. А ты, Орт, можешь пока съездить отдохнуть на месяц-другой. К морю. Совершишь там очередные подвиги, а мы их тут раздуем до небес. Тогда снова сможешь спокойно подойти к Клеоне. А про дуэль сам, если что, со смехом говори. Все понимают, что вышло недоразумение. Пожалел мальчика, да недооценил его прыткость. Хотя мне тоже интересно, как тебя угораздило на такое повестись?

– Да, да! Звук был очень громкий! – радостно сообщила Дженив. – Я даже поверила было, что это и вправду произошло с Ортом!

Мессир Зейман стоял красный как вареный рак и дышал как в предынсультном состоянии. Но ничего не говорил.

– Я сказала, отнесись с юмором! – мягко пожурила его королева: – И правда, не тяни с отъездом и, пока не научишься спокойно реагировать на подначки по этому поводу, не возвращайся. К Клеоне тебе в таком состоянии лучше не подходить.

После чего королева повернулась к главе Тайного департамента:

– Зигвел, а что про этот случай говорят в Представительстве Лавардии?

– Во-первых, посланник вместе с несколькими привлеченными им купцами собирается принять участие в аукционе. Больше всего их интересует панцирь гигантской ташбаки. Особенно после того, как была проведена попытка воздействия на него нашим алхимическим оружием.

Лицо ректора недовольно скривилось. Следить за мимикой, находясь среди своих, он не считал нужным.

– Не допустить к аукциону иностранцев мы не можем, – после некоторого раздумья произнесла королева. – Выносимые лоты принадлежат иностранцу. Придется отложить аукцион, скажем, на два месяца – в связи с заявками на участие в нем, поступившими из каких-нибудь отдаленных мест.

– Тогда уже на три, до окончания семестра, – подал голос мессир Ортори. – Мы собирались отправить Бриана на практику в Пустыню, так пусть эти трофеи побудут здесь в качестве залога его возвращения. А если удастся добыть что-нибудь аналогичное, то и покупать их у него станет не обязательно.

– Так и сделаем. Ты понял, Зигвел? Хорошо. А что говорили по поводу дуэли?

– В представительстве теперь уверены, что Бриан – внебрачный сын покойного короля. Все сомневавшиеся сочли дуэль наилучшим доказательством проявления королевской крови.

– А Фьерделин?

– В тяжелых переживаниях. Ненавидит, но и не может решиться на серьезный шаг. Королевский бастард – это не простой барон. Отправил письмо королю Альзену V, просит разрешить его сомнения. Так что вызова с его стороны в ближайшее время не будет. Тем более что принцесса Клеона против.

– Что она?

– Полушутя сказала, что братик ревнует и начал отгонять от нее кавалеров. Этак скоро совсем всех разгонит. Опять же полушутя сказала, что поговорит с ним на эту тему.

– Вот, уже что-то! – прервала его королева. – Монстр все-таки еще ребенок. Нехорошо, конечно, что он с Клеоной сближаться стал, но проявление человеческих, даже ребяческих слабостей – это замечательно. Ситуацию обязательно надо использовать. Ты понял, Орт?

– Так что же вы мне не сказали, что они брат и сестра?! – неожиданно взвыл мессир Зейман.

– Мальчик мой, – буквально простонал мессир Ортори, – сколько раз я тебе говорил держать глаза и уши открытыми?! Нет, на войне ты это делаешь, но почему, вернувшись домой, перестаешь что-либо замечать? Об этом весь двор судачит. А ты, похоже, только самого себя и слушаешь. Действительно, поезжай, проветрись. И возвращайся с прочищенными мозгами и обостренными чувствами. Ты меня понимаешь?!

– Понимаю, – безэмоциональным голосом сказал молодой архимаг. – Если бы я знал, что он ее брат, я бы говорил с ним по-другому и дуэли не было бы. А вы свои гипотезы не проверили бы. Я, пожалуй, и правда пойду…

Орт задержался у дверей:

– На любой следующей дуэли, если такая у меня случится, я противника сразу буду убивать. Прав этот Бриан. Никаких ограничений допускать нельзя. У победы только один критерий – смерть противника.

Мессир Зейман ушел.

– Да, Стебьен! – как будто только что вспомнила королева. Никто, понятно, в это не поверил. – Надеюсь, ты не дал Бриану забрать артефакт Параментоса? Он из королевской сокровищницы, между прочим. Давно там хранится.

– Не я, а распорядитель. Я ему все-таки оставил указание на этот случай, хотя абсолютно не верил в поражение Орта. Тот сказал мальчику, что, поскольку артефакт не действовал, в данном случае он играл роль украшения. Забирать его – все равно что кошелек срезать.

– Вот! – прервала Стебьена Эгрейн. – Ты все-таки не верил в победу Орта над Брианом. И я вам сразу говорила, что победит именно Бриан! А ты, мама, тоже не верила!

Потом после небольшой заминки добавила:

– Не надо больше между ними дуэли допускать. Мне Орта очень жалко.

– Ты хотя бы реши, кто тебе больше нравится! – засмеялась королева. Остальные подхватили ее смех.

 

Эпизод 12

Рассуждения о вечном

Честно говоря, от дуэли я ждал гораздо больших последствий. А тут – как будто и не было ничего. Разве что резко негативное отношение ко мне лавардских студентов и магистров сменилось на… даже слова не подберу… Эмоции, как в старом анекдоте, «пахли не то чтобы приятно, но сильно»! Симпатий ко мне не прибавилось, но помимо опаски появилась даже какая-то гордость. Типа, все-таки свой и местного архимага уделал! Или еще что-то?

К сожалению, с леидскими тоже нарисовался напряг. Видимо, этот Зейман был тут чуть ли не иконой, а я его поросенком визжать заставил. Вроде и прав я, но осадок в душе остался.

Артефакт Параментоса мне забрать не дали. Я, конечно, ожидал чего-нибудь подобного, но все равно было обидно. Уверен, проиграй я, моему мечу тут же нашли бы место рядом с ментальным артефактом. С табличкой «Бастард лавардского бастарда». Хотя ни я, ни меч на самом деле бастардами не являемся. Меч, пожалуй, ближе к рейтарской шпаге, а я – так и вовсе честный барон-попаданец. Со всех сторон законный сын законных родителей, даже у Витадхоциуса они были. Когда-то. Но это я так, просто на черный юмор потянуло.

С аукционом тоже облом получился. Причем в самом худшем из возможных вариантов. Аукцион отложили, вроде на три месяца, но, чувствую, в реальности – на неопределенный срок. И все мои трофеи забрали на хранение в королевскую сокровищницу. Мол, кому-то там за морями (и откуда три месяца плыть надо?) королева обещала предоставить возможность поучаствовать в аукционе. Не буду же я заставлять королеву нарушать свое слово? Чуть не ответил наглому распорядителю, что буду, но, к сожалению, моего ответа никто не ждал. Что-то не складываются у меня отношения с царствующими особами… И зачем они возникли на мою голову, эти отношения?!

Из положительного – стал сам разрабатывать для себя заклинание «универсального щита», чтобы защищал от всего, включая ментальные атаки. Собственно, было такое в арсенале Витадхоциуса, но пока оно для меня слишком сложное. Вот я и пытался упростить все, что можно, с минимальными потерями качества. Получилось не очень. Меньше чем в десяток рун я не укладывался. Скастовать заклинание шанс имелся только вместе с Ансуз – удачей – и потерей на этом половины резерва маны. Лучше чем ничего, но очень не хотелось, чтобы мне это заклинание понадобилось применять.

Несмотря на все старания, скорость прокачки в хороших условиях оказалась у меня намного ниже, чем в Пустыне. Там я за месяц добился большего, чем здесь за полгода. Кстати, а почему так хорошо качалось в Пустыне? Там ведь и магия, и пополнение резерва шли очень тяжело. Что-то там имеется в атмосфере, из-за чего все энергетические каналы сужаются. Но я с помощью заклинаний и медитаций как-то справлялся. Ведь методики Витадхоциуса направлены не только на расширение каналов, но и на их укрепление. И если качать, что называется, под нагрузкой, которую обеспечивает Пустыня, эффект увеличится в разы.

Получается, летние каникулы (собственно, они тут единственные, остальное – перерывы на несколько дней по праздникам) желательно провести в Пустыне. В этом мои планы совпадали с ректорскими, который жаждал отправить туда студентов на практику. К сожалению, цели у нас разные. Мне качать каналы надо, а он хочет, чтобы они освоили мой опыт, которым я совершенно не намерен делиться. Выжил я там только благодаря ментальной магии. Придется что-нибудь придумать. К сожалению, пока идей нет. Усыпить паучков, открыть проход в их рядах и не объяснять, как я это делаю? Во время практики я могу всех послать, ибо не обязан ни с кем делиться семейными секретами. Но по возвращении ректор с меня живого не слезет! Потеряться и отправиться в самостоятельный поход? Тоже не лучший вариант.

Так или иначе, надо налечь на теорию, чтобы в крайнем случае больше в Леиду не возвращаться. Содрали с меня тысячу экю за обучение? Надо постараться получить знаний на не меньшую сумму.

Что-то я уже почти смирился с тем, что в Леиде осесть не получится. Не совсем понимаю, что королеве Изольде от меня надо, но добивается она этого явно неправильными методами. С моей точки зрения – неправильными. Не женщина, а нагибатор какой-то. Вместо человеческого отношения – сплошное давление. А я очень не люблю, когда на меня давят. Думаю, никто не любит. Но местные-то перед монархическим авторитетом прогибаются, а для меня любой король – просто еще один довольно большой начальник. Если с ним отношения не сложились, надо работу менять. А обрасти недвижимостью, чтобы ее жалко было бросить, королева мне сама не дает.

Еще и в Лавардии на меня охоту устроили. Хреновая тенденция, однако. В одном королевстве королева-мать, которую я в глаза не видел, за что-то ненавидит, в другом сама королева создает невыносимые условия. А я по наивности думал, что будущего архимага всюду должны принимать с распростертыми объятиями. Или это все-таки исключение из правил, а не закономерность?

Кстати, о королеве-матери. Чем больше думаю, тем четче понимаю, что проблема не во мне, а в ее сыне Отоне. Что-то у нее не так с ним пошло. Лет этак в четырнадцать. Даже понятно что. У здешних магов к этому возрасту должна пройти Первая инициация, после которой они уже судят о перспективах конкретной молодой особи. Стало быть, у Отона все наперекосяк пошло – или каналы слетели, или силы в нем мало. То есть перспективы стать архимагом у наследника весьма туманны. Если я правильно рассуждаю, конечно. Но вроде все логично.

То есть это что получается? У нынешнего короля детей нет, и единственная наследница – Клеона? Но Лавардия – не Леида, там женщины сами по себе на троне вроде и не сидели никогда. Так это же целый клубок проблем! Небось набежала толпа женихов, да таких, что осаживает их только страх перед Альзеном V. Король, говорят, весьма крут как силами, так и характером. Может, поэтому он сестренку сюда и послал? От греха подальше, так сказать?

Только Зейман для нее совсем неподходящий жених, так получается. Не потому, что мне не понравился, а объективно. Не пустит лавардская аристократия чужака на трон. Союз с Ортом только вычеркнет Клеону из числа наследников. Так, может, это и есть цель Изольды?

Японский аристократ! Это что же, при таком раскладе и я могу наследником оказаться?! То-то здесь такие танцы с бубнами! Тогда и поведение Изольды становится понятным! Ей меня надо на поводок посадить, да так, чтобы пикнуть поперек не смел.

И понятно, почему не спешит. Альзен V еще не стар, еще долго может править. Но если к своему зрелому возрасту от двух жен завести наследника так и не смог, шанс, что он у него появится, близок к нулю. Разве жена на стороне нагуляет. Но тогда у ребенка проблемы с магическими способностями могут возникнуть. Он Совет пэров не пройдет.

Кстати, а не по этой ли причине проблемы у Отона? Старый король любовницу себе завел, а королева чем хуже? Может, и не на стороне она его нагуляла, но при наличии меня, всего такого архимагистого, списать что-либо на старческую слабость Альзена IV у королевы-матери не получится. Отона Совет пэров точно не признает.

Вроде версия получилась вполне стройная. И все объясняет. Какие выводы?

Вот я влип!

Одно утешает. Убивать меня Изольда пока точно не будет, ей меня сначала надо Совету пэров Лавардии предъявить. А вот потом – запросто. Если решит, что управлять мною не может. Ее пресечение династии Виттингов и неизбежная последующая грызня ведущих родов, думаю, очень даже устроят.

Значит, когти из Леиды рвать придется. Но и торопиться с этим не стоит. Все-таки от обучения надо взять максимум. А вот на кредит для оплаты следующего года обучения, если мне так и не дадут продать трофеи, можно будет и согласиться. И взять как можно больше денег. Пусть Изольда думает, что я поддаваться начал. Чем больше денег возьму, тем лучше. Они мне понадобятся на дорогу и обустройство. Где-нибудь как можно дальше от этих мест.

А вот с Лавардией неожиданно все стало казаться неоднозначным. Интересы королевы-матери понятны, но Отону, похоже, и так ничего не светит. А каковы при таком раскладе интересы нынешнего короля?

Только мне от этого толку мало. Здесь меня Изольда на поводок посадить пытается, там кто-нибудь другой захочет это сделать. И не кто-нибудь, а каждый из представителей сильных аристократических родов. Как Клеоне жениха подсунуть стремятся, так и меня там женят и в оборот возьмут. Клеоне все-таки полегче. Законная принцесса. Королевский домен, думаю, представляет весьма серьезную силу. С баронством во Фрозии не сравнить. Если от этого баронства к настоящему времени вообще хоть что-нибудь осталось.

Может, это было бы и прикольно – стать королем Лавардии, но не с моими силами. Каким бы сильным архимагом я ни стал, все равно я тут один, без дружины и советников. А один в поле не воин.

 

Эпизод 13

Жизнь идет своим чередом

Занятия возобновились и шли своим чередом. По прежней схеме. Очередной магистр давал очередной материал, мы слушали, записывали, задавали вопросы, практиковались. Только по сравнению с началом года посещать занятия я стал менее аккуратно. По сути, важны для меня оказались только два предмета: алхимия и основы магического конструирования. Остальные я и вовсе забросил бы, но не хотел конфликтов. Даже пытался заранее сдать зачеты и экзамены, но не разрешили. Впрочем, в вузах Земли тоже не любят менять устоявшийся порядок ради одного студента, так что я не особо огорчился. Просто стал чаще прогуливать, проводил это время в библиотеке или присутствовал на занятиях, но занимался другим предметом.

Артефакторикой тоже занимался, но в прикладном плане. Не тем, что на занятиях проходили (с этой частью курса я с небольшой помощью Алена Дерка разобрался за первый же месяц), а тем, что мне самому было нужно. Например, изготовил плазменный резак на основе заклинания «проникающего огнешара», чем привел в замешательство весь состав кафедры. Опытный образец у меня изъяли, заставили полностью зарисовать всю цепочку рун, представили как мою индивидуальную курсовую работу. То есть не за деньги и даже не за «спасибо» – изъяли, а как обычную работу студента. А потом всей кафедрой сели резак модифицировать, приспосабливая для прикладного применения (по их мнению, естественно).

Для чего я это делал, говорить им не стал. У себя в мансарде я, провозившись месяц, в конце концов сумел собрать примитивную установку для выращивания искусственных кристаллов из порошка корунда. Шедевров у меня не получалось, но, сделав еще и ультрафиолетовую лампу, стал производить довольно приличные кристаллы сапфиров. Грамм на десять за три часа работы. Правда, по форме они напоминали мелкую гальку, а по цвету коричневатое вино типа кагора, но в качестве сырья для артефактов вполне годились.

К сожалению, источником дохода для меня это не стало. Местные лавочники по-прежнему не желали иметь со мной дела. Так что реализовал через Алена только несколько лекарских амулетов. Но хотя бы окупил свои расходы. А так – изготовил себе до конца семестра полсотни камешков и разобрал свой артефакт, оставив от него один плазменный резак. Если уеду на практику, наверняка все мое имущество проверят, а отдавать установку задаром я не хотел.

На алхимии шла тупая зубрежка, но филонить я себе не позволял, наоборот, старался узнать и запомнить гораздо больше, чем задавали. По сути, основную часть алхимии составляли биология, скорее даже ботаника, и геология. То есть как выглядит какая травка (гриб, червяк, руда, камень и т. п.) и что полезное из нее можно извлечь. А дальше уже шли рецепты – как из полученных ингредиентов сделать зелье, мазь, порошок и тому подобное, служащие для тех или иных целей.

Рецептов было много, но растений, животных и минералов во много раз больше. Ибо получить зелья, обладающие одинаковыми свойствами, зачастую можно из очень разных составляющих.

Ближе к концу семестра нам стали рассказывать исключительно об известных животных и растениях Пустыни. Готовили к практике. Тут и меня несколько раз вытаскивали рассказать о том, что видел. Но я эти растения и животных мог только нарисовать по памяти, их свойства не изучал. Помнил только, что все там – кусачее, ядовитое и чрезвычайно опасное.

Оказалось, все-таки не все. Например, растет в Пустыне одно непонятное растение: над землей – кактус, под землей – корни, как у женьшеня. Только намного глубже зарываются. Это растение называется «касв», иногда его даже в прибрежной полосе найти можно (в смысле не доходя до кордона паучков). Так вот, корни у него – накопители маны. Самые настоящие, не хуже кристаллов, на них никакие руны накладывать не надо, и так работают. И даже условно съедобны, то есть не ядовиты, но и калорий фактически не содержат. С тем же успехом можно питаться корнями обычных деревьев. Но ведь попробовал же кто-то!

На основах магического конструирования тоже больше приходилось зубрить. Но информация оказалась для меня чрезвычайно полезной. Изучали мы базовые сочетания базовых же рун и что они дают при разных способах соединения. До некоторой степени это напоминало радиотехнику, только «входов и выходов» (условно назову так) у каждой руны зачастую было больше чем три. А в начертании Витадхоциуса встречалось и больше десятка. Свойства получившейся «схемы» зависели не только от рун-составляющих, но и от толщины каналов, которыми составляющие соединялись. В общем, сложно, долго учить, а еще дольше разбираться самому с известными мне начертаниями рун. Можно сказать, занятий на всю жизнь хватит, даже если она будет такой же длинной, как у Витадхоциуса (боюсь, это мне не светит, слабоват был у этого тела потенциал, когда я его исправлять начал, но надо стремиться). Главное, сами принципы построения заклинаний стали немного более понятными. Хотя наверняка существует намного больше приемов, чем нам сейчас рассказывают. Где бы соответствующую литературу добыть?

А вот танцы я стал игнорировать. Совсем. Приглашенных партнерш начали менять на каждом занятии, Мерты я больше ни разу не видел. А с новыми даже и познакомиться не успевал, на следующем занятии – уже другая девушка. И где их только брали? Нет, наверное, подыскать себе пару на ночь можно и в таких условиях, местные актрисы, как я понял, высокой нравственностью не страдают. Но как-то сам такой бойкости не научился. Да и не было среди девушек ни одной, которая мне понравилась бы. Наоборот, возникло подозрение, что всякий раз мне отнюдь не случайно доставалась самая некрасивая из пришедших партнерш.

На личном фронте, который у меня (к моему неудовольствию) совпал с фронтом дворцовых интриг, тоже никаких прорывов не случилось.

Эгрейн была такой же, как всегда. Иногда проявляла ко мне внимание, раздавала самые разные руководящие указания. Иногда делала замечание, что не видела меня на занятии, советовала какого-нибудь другого портного, ибо гардероб надо менять чаще, требовала, чтобы я нарисовал за нее какое-нибудь заклинание. Один раз даже свое эссе по словесности обсуждать со мной стала. Подросла бы она, что ли! Мозгами, я имею в виду. Вроде и младшая и старшая сестры у нее нормальные, Дженив, так и вовсе обаяшка, но наша староста – именно Эгрейн.

Дженив я после бала ни разу не видел. А вот Хельга несколько раз вела занятия, и я на них ходил. Но, сделав свой доклад и быстро ответив на вопросы, принцесса сразу уходила. Один раз ушла – даже не ответив на вопрос. Как раз на мой. Думаю, она ответа не знала.

Девушки из группы тоже меня сторонились. Уже привычно. Привет-пока. И все.

Зато Клеона появилась на занятиях через день после дуэли. И села рядом со мной. Только разговор мне не понравился.

– Что же ты, братик, так жестоко с моим поклонником поступил? Мне Хельга рассказала, что все это шутка была, никто тебя убивать не собирался. Вот Орт на тебя особенно и не давил. А ты ему очень больно сделал, нехороший мальчик!

Я вздохнул пару раз, чтобы не взорваться.

– Ты сама в это веришь? Если бы моя защита не выдержала, то, даже если бы он свое заклинание развеял, меня бы так всего поломало, что я себе уже ничем не смог бы помочь. И меч мой забрал бы, не сомневайся. Его за украшение никак не выдашь – это они так обруч, а точнее, королевский артефакт работы Параментоса, обозвали. Так что очень этот герцог хотел меня не просто унизить, а покалечить и втоптать в грязь. И еще ограбить. Жаль, дорезать его не дали.

– Ты утрируешь. И нельзя быть таким кровожадным и ревнивым. Этак всех моих кавалеров разгонишь. Мне что, только с тобой прикажешь гулять? С братиком?

– Знаешь, давай и правда где-нибудь вместе погуляем, поговорим без лишних ушей. Я тебя на свидание приглашаю. Придешь?

– Что ты имеешь в виду? – удивилась принцесса.

Блин! Вот отсталое средневековье!

– Как что? Встретимся, погуляем где-нибудь вдвоем, только ты и я, посмотрим местные достопримечательности, может, на лодке покатаемся, я тут вроде какой-то водоем видел. Пообедаем где-нибудь. Может, найдем место, где можно потанцевать или представление посмотреть. Хотя бы песни или музыку послушать. Или даже в театр вместе сходим. В общем, проведем день, развлекаясь, а заодно и поговорим на важные, не очень важные и совсем не важные темы. Например, о том, какая ты красивая и умная, и нет здесь никого достойного, чтобы с тобой сравнить или хотя бы рядом поставить.

– Это как раз и есть твоя «никакая» тема?

– Что ты, это как раз самая важная. А никакая – это, например, о музыке, в которой я, к своему стыду, совсем не разбираюсь. Ну так как, придешь на свидание?

– Уговорил, наивный мой братик. Но вообще-то свидание подразумевает встречу вдвоем в интимной обстановке, переходящую в близость. Догадываешься какую? О! Ты покраснел!

Принцесса зажала ладошкой рот, так как в нашу сторону уже косилась вся аудитория, хоть и говорили мы довольно тихо.

– Хорошо, я сообщу, когда буду свободна, – и Клеона упорхнула.

Н-да, а средневековье тут, оказывается, неслабо продвинутое. Или это, наоборот, признак примитивности?

Так или иначе, но через два дня ко мне подошел один из лавардских магистров и, глядя куда-то в сторону, сообщил, что завтра утром меня ждут у их представительства.

Это что? Свидание или засада? В засаду почему-то не верилось, но на всякий случай сразу к представительству не пошел, а занял столик в кафе на углу. Как я уже говорил, здесь заведения общепита на каждом перекрестке, где только клиентов берут? Впрочем, в Париже в районах малоэтажной застройки та же картина. Народу на улочках – никого, а в небольших кафе и ресторанчиках кто-нибудь да сидит.

Написал записку, объяснил, где жду прекрасную даму, запечатал баронским перстнем и послал мальчишку из обслуги отнести в представительство. Заодно попросил нанять для меня какой-нибудь экипаж поприличнее. Предположительно на весь день. А сам стал пробовать местные бисквиты. Ничего, но на площади перед академией лучше.

Экипаж нашелся раньше, чем прибыла Клеона, что меня порадовало. Ненадолго. Ибо явилась она на своем экипаже… В количестве трех штук… И с полудюжиной верховых охранников.

Экипажи, понятно, пустыми не были, в них обнаружились лавардские магистры и даже посланник, граф Тротье. Хорошо, что хоть Фьерделина среди них не оказалось. И так эта толпа еле поместилась в кафе.

– Так ты меня просто в ближайшую кухню бисквиты поесть пригласил, братик? – довольно ехидно приветствовала меня Клеона. – Мы здесь и без тебя часто бываем.

– Что ты. Просто решил, что здесь ждать удобнее, чем под твоими окнами, тем более что я не знаю, где они.

– А в представительство зайти?

– Ты меня прости, но с моим статусом чуть ли не разыскиваемого преступника на территории Лавардии как-то неуютно появляться. Даже если это только ее представительство.

– Зря. Боишься, что на тебя нападут? После моего приглашения? Не слишком ли ты боязлив?

– Не боязлив, а осторожен. Ты ко мне на встречу тоже что-то не одна пришла.

Но увидев, что принцесса начинает заводиться, поспешил сменить тему:

– Не важно, главное, что мы все-таки встретились. Я намерен приятно провести этот день, постараюсь, чтобы и тебе он понравился.

Мысленно похвалил себя за то, что подготовился. Последние два дня провел много времени на кафедре истории, расспрашивал об исторических достопримечательностях столицы. Не без труда (никто не мог понять, что мне нужно) разобрался в особенностях различных местных архитектурных стилей и составил список интересных объектов (старинных домов и частных садов, куда пускали публику, местных культурных центров и т. п.). Более того, проехал накануне по возможным местам экскурсий и гуляний, а в некоторых местах даже заплатил заранее, чтобы вопросов не возникло.

Так что теперь мог без излишних переживаний пообещать принцессе интересную экскурсию и возглавить кавалькаду. В нанятом экипаже – в полном одиночестве. Принцесса ко мне пересаживаться не стала, а в ее карете все места были уже заняты. Эпическое начало!

Так и ехали, впереди – я, затем трое конных охранников, потом экипажи из представительства с принцессой в одном из них, снова три охранника, а в некотором отдалении – эскорт, видимо, из леидских гвардейцев.

К счастью, основательная подготовка позволила мне не упасть в грязь лицом. Мы подъезжали к очередному месту, я ждал, пока все подойдут поближе (охранники, а потом и гвардейцы, тоже подтягивались), рассказывал и показывал, чувствуя себя чуть ли не профессиональным экскурсоводом. Исторический экскурс сменялся архитектурным анализом или пояснением принципов построения ландшафта. В общем, даже заслужил несколько уважительных взглядов и удивление Клеоны:

– Откуда ты все это знаешь?

– Готовился, – честно ответил я.

Поскольку чистый осмотр объектов я старался перемежать с более простыми развлечениями (накануне договорился о небольших выступлениях на двух площадях местных циркачей-плясунов и примитивного кукольного театра), а также не забывал прерываться на перекусы и напитки, то моя не привыкшая к таким мероприятиям аудитория постепенно пришла в полный восторг. Да и сам я был в ударе.

Вот только приватно поговорить с принцессой мне так и не удалось. Даже устроив катание на небольших двухместных лодках (про это мероприятие я тоже не забыл), не смог избавиться от снующих рядом магистров, так и норовивших взять нас на абордаж. Что, кстати, очень веселило Клеону.

Разве что вечером в весьма приличном ресторане удалось немного поговорить, да и то за столиком мы были не одни, а в зале играли и пели нанятые мною накануне местные барды.

Так что связной беседы не получилось, разве что иногда задавал какой-нибудь вопрос, а ответ на него читал по слегка изменившимся эмоциям. Не хотелось Клеоне обсуждать жизненные реалии, как я понял, не были они особо радостными. В общем-то, она тут на положении добровольной заложницы, Лавардия вынуждена подстраиваться под более сильного в настоящий момент соседа и старается ни в коем случае не допустить разгорания военного конфликта. Так что Клеона даже сбежать отсюда не может, не потому что охраняют, а потому что боится обострить ситуацию.

В общем, не у одного меня проблемы. Тем более, как я понял, моя ситуация «заморозилась». Королева-мать как ненавидела, так и продолжала ненавидеть, а король принять решение не мог. Но в нынешних условиях конфликтовать с Леидой не хотел, так что от резких действий предпочитал воздерживаться. В том числе и в отношении меня.

А вот на вопрос, что с моим баронством, Клеона не ответила совсем. Но явно смутилась. Так что я не стал на нее нажимать. Ясно по реакции, что все там плохо, но портить интересный и приятный день ссорой после потраченных трудов… Не стоит. Все равно ничего не изменю, а то, что возвращаться в Лавардию мне нельзя, и так очевидно.

В общем, устал, но все остались довольны. Даже очень довольны. В том числе и я. Откровенного разговора с принцессой, на который я надеялся и ради которого все затевал, не получилось, но осталось удовлетворение от хорошо проделанной работы, да и просто провести день вместе с девушкой, которая мне нравилась, тоже было приятно. Тем более что благодарила за доставленное удовольствие Клеона совершенно искренне. Даже поцеловала. В щеку, но слегка потискать на прощанье я ее успел.