Никита, подобно Амели Пулен с Монмартра, имел в жизни свои маленькие радости. Ему нравилось смотреть, как прорастает луковица, поставленная в баночку с водой. Ему нравилось заезжать домой в середине дня и там, на кухне, слушая Лав-Радио, делать себе два бутеброда из батона с изюмом и дешёвой варёной колбасы, которые запивались сладким чаем из большой (0,6 л.) кружки. Он любил набирать комбинацию из нулей и звёздочек на мобильнике и слушать, как смонтированный женский голос говорит «На вашем счёте осталось тридцать долларов семьдесят четыре цента». Зимой он получал огромное удовольствие по утрам, очищая стёкла машины от инея и попыхивая зажатой в зубах сигаретой.
Наиболее изощрённой и нечастой радостью Никиты было услышать в жаркий день от кого-нибудь малознакомого «ну и жарища – Ташкент просто». Если это случалось, он снисходительно замечал, что хилая московская жара даже рядом не лежала с температурным беспределом, который каждое лето творится в Ташкенте. Никите нравилось быть специалистом по Ташкенту. В 85-ом году его папу отправили туда прямо из ГДР, вместе с семьёй и понижением оклада. Звание, впрочем, понижать не стали. Почти до самого конца Советского Союза Никита жил в одном из более приличных домов на улице Хорезмской и ходил в полтинник, то есть школу №50. Она была одной из наиболее русских в Узбекской ССР. «С низким процентом узкоглазия», удовлетворённо острил папа и добавлял «чучмеклос», демонстрируя знание немецкой морфологии. Папа происходил из нордической Вологодской области.
В школе Никита, тем не менее, дружил с Вовчиком – лишь наполовину нордическим сыном русского инженера и узбекской учительницы. С Вовчиком Никита ходил на самбо, пил свою первую водку, курил первый план, ненавидел классную руководительницу Софью Исааковну, говорил о девочках. Один раз ездил с ним на Каспийское море. После того, как семья Никиты переехала в Рязань, они с Вовчиком даже переписывались несколько лет.
В Рязани Никита прошёл через военное училище. За училищем последовала короткая, но памятная десантно-командная карьера. В ходе этой карьеры он потерял связь с Вовчиком.
Связь неожиданно восстановилась в тот момент, когда Вика с Машенькой и гостинцами скрылись в подъезде многоквартирного дома в г. Чехов. Никита как раз опустил стекло, закурил и взял в руку телефон, чтобы получить порцию невинного удовольствия.
Удовольствие не состоялось. Телефон зазвонил. Номер был московским и незнакомым.
- Алё, – рявкнул Никита.
- Алло, алло! – воскликнул Вовчик. – Кит, это я, Володя! Вовчик! Из Ташкента! Из полтинника! Я в Москве!
- Вовчик!!! Мать твою за ногу! ЗдорОво! – Никита просиял и тут же снова погас. – Ты где мой номер взял?
- У жены твоей, где же ещё? Я твоим родителям в Рязань сначала позвонил, ну, то есть маме твоей. Я – прими соболезнования – в смысле, насчёт отца...
- Да ладно. Давнее дело.
- Твоя мама мне домашний ваш дала телефон, я позвонил. Как её зовут, жену-то твою? Не спросил как-то...
- Ира её зовут.
- Ира! Красивое имя, женское! В смысле, женственное! С прекрасной энергетикой! Доооолго её упрашивал, чтоб она мне номер твоего мобильного дала. Минут десять. Всё «я ему передаааам, он вам перезвониииит». Всю нашу с тобой молодость ей пересказал! Чтобы в доверие войти. Таинственный ты стал! Серьёзный!
- Время такое, – сухо сказал Никита.
- Дааа, время, это да... Встретиться-то можно с тобой, Кит? Я ведь в Москве...
- Чего ты делаешь? В Москве?
- Яааа... По общественно значимой деятельности... Тут, понимаешь, такой есть человек, он из Ташкента тоже, у него такая потрясающая миссия... Да я те всё расскажу при встрече! Ты закачаешься!
- Ну ну, – выдохнул дым Никита. – Уже боюсь. Послезавтра ты будешь ещё? В Москве?
- Конечно! Пока тут есть деятельность, буду! В обозримом будущем буду!
- Ты даёшь. Деятель! – поморщился Никита. – Хорошо. Послезавтра тогда. Ты приткнулся где?
- У друзей! Единомышленников!
В конце концов Никита без энтузиазма сказал Вовчику, что подберёт его у метро. На этом разговор закончился.
До возвращения Вики Никиту грызли сомнения. Он даже так и не проверил, сколько долларов и центов оставалось на его счёте. Что-то в голосе и репликах друга юности совершенно не вязалось с образом из Никитиной памяти. Никита помнил Вовчика нормальным пацаном. Тот нормальный пацан не проявлял склонностей к общественно значимой деятельности и не потрясался миссиями. И вообще, тот Вовчик говорил совсем не так. Если бы в активный словарный запас Никиты входили слова «интонация», «чрезмерный» и «экспрессивный», он бы подумал, что интонации в речи нового Вовчика носили чрезмерно экспрессивный характер.
- Чего-то он как пидор какой-то стал разговаривать, – сказал в тот вечер Никита в разговоре с женой Ирой.
До вечера, однако, ещё надо было дождаться Вики и отвезти её обратно в клинику. Вика Никиту раздражала. Когда она наконец вышла из Машенькиного дома и уселась в машину прямо справа от него, он перестал ломать голову над переменами в голосе Вовчика.
- Пристегнуться не забудьте, – недружелюбно сказал он, заводя машину. – Ну, как всё прошло?
Вика послушно пристегнулась.
- Неплохо, – сказала она. – Мама была очень рада. Благодарила. Вопросов задавала много. Я сказала ей про операцию. Что сделали операцию, что возможно улучшение... Что не будем выпускать из виду... Она всё спрашивала, неужели не надо денег платить. И почему не надо. Объяснила ей, что уникальные случаи всегда на госфинансировании... А отчима не было дома. Ничего, если я закурю?
- Пожалуйста, – сказал Никита.
Пока Вика курила, он разрывался между неприязнью к ней и любопытством. На выезде из Чехова любопытство победило.
- А что девочка, она правда воскресла?
- Правда, – не сразу ответила Вика. – Хочется надеяться, что ни с кем кроме меня вы это обсуждать не собираетесь.
- Обижаете, – пожалел о своём вопросе Никита. – Я свои инструкции знаю. Не в своё дело нос не сую. Любопытно просто.
- Я понимаю.
Остаток пути до клиники прошёл в молчании.
Двое суток спустя, в 19:25, Никита вышел из машины в окрестностях станции метро "Пролетарская" и через три минуты ходьбы безошибочно определил друга юности в долговязой фигуре рядом с газетным киоском. Вовчик имел на себе кроссовки, мешковатые джинсы и заправленную в джинсы футболку с надписью LOVE IS ALL IT TAKES. На его плече висела потрёпанная сумка из коричневой кожи. Пепельные отцовские волосы немного поредели, но были по-прежнему тщательно зачёсаны на прямой пробор. Узкие глаза, как и двенадцать лет назад, смотрели сквозь очки в металлической оправе.
В целом, внешний вид Вовчика слегка успокоил Никиту.
- Вовчик! – сказал он, сердечно обнимая и похлопывая друга юности. – Рад тебя видеть. Извини, припозднился. Машина, то да сё...
- Да брось, Кит! – запротестовал Вовчик. – Всё происходит по плану. Я позанимался пока духовной практикой. Очень рад, что мы с тобой встретились!
При упоминании духовной практики Никита сделал шаг назад и невольно огляделся. Вечерние люди нестройной колонной выходили из метро. Девочка старшего школьного возраста извлекала деньги из вышитой бисером сумочки и покупала журнал Cosmopolitan. За ней отрешённо стояли ещё несколько покупателей периодики. Июльское солнце собиралось закатиться. Никто не подслушивал их разговор и не хихикал в кулак.
- Эээээ, – сказал Никита. – Ну, пойдём что-ли посидим где...
- Пойдём! – закивал Вовчик. – Столько лет не виделись! Поговорим!
- Ага, – сказал Никита.
В заведении «Золотой Улугбек», которое Никита выбрал для встречи с другом юности, стоял полумрак, курились кальяны и подавались блюда национальной кухни. Раздавалась соответствующая музыка. Вовчик долго вертел головой, принюхивался и восхищённо цокал языком.
- Потрясающе! – заявил он, получив меню от рыжеволосой девушки в тюбетейке. – Аутентично здесь. Аура хорошая.
- Ага, – подтвердил Никита. – Ты чего будешь? Я угощаю.
- Не знаю даже... Глаза прямо разбегаются... – Вовчик несколько раз пролистал меню туда и обратно. – Нууу, можно мне машхурду на первое... А на второе эту, баранину с лапшой...
- Мне то же самое, – сказал Никита
Официантка сделала несколько росчерков карандашом.
- Что желаете пить? – спросила она.
- А можно мне сока гранатового, два стакана? – мгновенно определился Вовчик. – Один сразу? Знаешь, Кит, я ведь теперь ни капли спиртного в рот не беру. Вообще.
- Ни хрена себе, – сказал Никита исподлобья. – Мне тоже сок, девушка.
- И ты не пьёшь? – захлопал глазами Вовчик.
- Я за рулём.
После этой фразы Никита погрузился в ожидание еды. Он ждал молча и глядя в сторону, на оживлённые трапезы за другими столиками. Вовчик нетерпеливо ёрзал на стуле и постукивал разложенными перед ним приборами. Музыка продолжала звучать.
Через десять минут принесли первое. Вовчик с облегчением схватился за ложку, наполнил её, отправил в рот и тут же выплюнул всё обратно.
- Ууууууффф, горячо!!! Сссссс!!!
- Еду обычно горячей подают, Вовчик, – напомнил Никита.
- Да, чего-то я – ссссс – стормозил... – Вовчик замахал рукой перед раскрытым ртом.
Почувствовав, что лёд растоплен, он спросил Никиту о роде его нынешней деятельности. Никита сначала ответил уклончиво. Потом подумал и сказал, что работает личным шофёром большого человека. Глаза Вовчика загорелись. Он подмигнул Никите и предположил, что имя большого человека, конечно же, секрет. Никита охотно подтвердил это. Его снова посетила надежда, что крыша у друга юности всё-таки съехала не до конца. Он разговорился и вкратце описал Вовчику основные вехи своей военной карьеры. Вовчик слушал с видимым интересом. Смеялся в нужных местах. Однако когда принесли второе и Никита прервался, Вовчик задумчиво закусил губу, посмотрел Никите в глаза и спросил, гармонична ли его жизнь.
Никита прожевал то, что находилось у него во рту, и заявил, что его жизнь в полном порядке.
- Это хорошо, это хорошо... – заморгал Вовчик. – А твой большой человек, он чем занимается?
- Бабки зашибает, – сказал Никита.
- Большие, наверно, да? Влиятельный человек?
Никита решил сменить тему разговора.
- Влиятельный, – отрезал он. – Лучше ты мне расскажи, как сам? Чем занимался? Закончил ты тогда эту – прикладную математику свою? Или что ты там учил?
- ... Это важно – достучаться до влиятельных людей, – не обратил внимания Вовчик. – Мы с соратниками вчера как раз говорили об этом. Георгий сам говорил об этом. На последней встрече. Ты ведь о нём ещё не знаешь, Кит?
- О ком?
- О Георгии Грибовом! – Вовчик окончательно положил на стол вилку и нож и наклонился к Никите. – Он из Ташкента. На моём факультете учился. Даже специальность та же у него, – Вовчик гордо улыбнулся. – Механика... Он уже тогда был гением. Самый выдающийся мозг нашего времени, можешь мне поверить! Ещё с восемьдесят седьмого года он координатор на Земле, от высших сущностей. Вначале он на узбекское правительство работал. Обеспечивал безопасность правительственных самолётов. По технологии ментального блокирования. Ну, экстрасенсорика, короче. Потом он понял, что миссию откладывать больше нельзя. Потому что человечество стоит на краю гибели, а духовный потенциал не реализуется никак... Короче, Георгий хочет уберечь людей от их негативного воздействия на себя. И на другие объекты внешнего мира. Он работу написал, «О спасении и гармоничном развитии». Это главная книга после Библии, можешь мне поверить!
Никита меланхолично ел свою лапшу с бараниной.
- Кит, это всё абсолютно серьёзно, абсолютно! – продолжал Вовчик. – Георгий уже несколько лет в Москве. Он с правительством сотрудничает, на самом высшем уровне. Он читал лекции в МЧС, по мониторингу катаклизмов. Да чего там говорить! Член пяти научных академий! Министерство культуры уже фильм снимает про его миссию. Скоро все о нём узнают... Я вот тоже сначала был пещерный человек, без надежды и веры. Но повезло – попал на семинар Георгия, когда в Екатеринбурге жил. Хотел заплатить за билет, но там бесплатно пускали. Я с непривычки не всё сразу понял, конечно – манера говорить у Георгия такая, надо привыкнуть, да. Но уяснил самое основное. Шарики у меня активно крутились... – Вовчик продемонстрировал пальцем кручение шариков в своей голове. – Я домой когда пришёл, сразу попробовал его метод динамики взаимодействия души, духа и сознания. Результаты обалденные! Обалденные, Кит! Со второго раза уже появилось ощущение жара во всей верхней части тела. В голове прояснилось. Внутренним глазом увидел свет Создателя, серебристо-салатовый такой... Чувствовалось покалывание в затылке. Чувствовалось, как сердечная чакра открывается. Если сразу много людей в разных концах мира работают по этой методике, опасность глобальной катастрофы уменьшается в разы! В разы! – Вовчик сделал глоток гранатового сока и облизал губы. – Здесь Георгий в «Космосе» проводит регулярные семинары. Там собирается весь цвет интеллигенции со всего мира, можешь мне поверить!
- Типа тебя? – не выдержал Никита.
- Да что там я, – Вовчик махнул рукой. – Я просто рядовой участник великого движения... Там, кроме меня, такие люди! Столько! Поток уже не остановить. Скоро массово у человечества начнётся осознание своего высшего я. Все сакральные знания, которые на уровне души у нас хранятся, начнут распаковываться. Технологии Георгия уже сейчас позволяют каждому управлять событийностью. Высшие сущности приходят на помощь. Нужно только выучить простой числовой ряд, 9175854171, я тебе потом на бумажке напишу. Но самое главное – в это трудно поверить, но есть неопровержимые свидетельства, всё задокументировано! – самое главное, эти технологии позволяют воскрешать из мёртвых! Когда Георгий станет президентом России, смерть на всей территории страны станет полным анархизмом!
- Из мёртвых? – замер Никита. – Воскрешать?
- Да! – почти лёг на стол Вовчик. – Как Христос. Только массово.
Он был так удовлетворён произведённым эффектом, что заметил лапшу с бараниной и принялся есть. Никита, напротив, сложил приборы в тарелку и пару минут озабоченно морщил лоб. Несколько раз он посмотрел на часы.
- Слушай, Вовчик, – решился он наконец. – Я тут тоже знаю одно место, где людей воскрешают.
- Правда?!? – взорвался Вовчик. – По технологиям Георгия Грибового?!?
- Да не ори ты так, бля... Да, по технологиям. Могу тебя свозить туда. Если хочешь.
- О чём разговор! Хочу, конечно! Когда?
- Прямо сейчас.
Вовчик замялся.
- Блин. Я обещал единомышленникам, что сегодня вечером с их таксой погуляю... И половики вытрясу... Неудобно перед людьми... Они меня приютили здесь...
- Тебе что, такса важней или воскрешение из мёртвых? – Никита сделал каменное лицо. – Я тебе без базара говорю: там воскрешают. У меня специальный допуск есть на объект. Но даже с ним не всегда можно попасть. Только два раза в месяц можно. В особые дни. Ну? Поедешь?
После некоторой внутренней борьбы Вовчик согласился.
- Я те гарантирую, ты не пожалеешь, – одобрительно кивнул Никита. – Щас, я выйду, позвоню им туда. Чтобы пропустили нас. Ты расплатись пока.
Он оставил Вовчику несколько купюр и вышел на улицу.
Жук ответил после третьего гудка. В его голосе звенело раздражение. Никита напрягся и вежливо извинился за беспокойство.
- Роман Романыч, вы тут недавно, помните, рассказывали, что эти... Что заражённые тупеют резко... Что надо будет искать случаи... Да нет, я так, краем уха только, обижаете, честное слово... Так я чего звоню. Встретился тут с дружком старым, двенадцать лет не виделись. Начали с ним говорить, а его как подменили просто. Отупел по полной программе. Невооружённым глазом видно... Вы сейчас там или в Москве?... Я подумал, может, привезти его стоит... Вы его посмотрите... Мне не трудно, могу прямо сейчас... Да? Ну, тогда... Да, отлично, тогда везу... Где-то полпервого буду тогда, ждите. До свиданья.
После разговора с Жуком Никита проверил остаток на счёте. Потом позвонил жене Ире. Выслушав неизбежное и выругавшись, он убрал телефон, заглянул в ресторан и громко позвал Вовчика на выход.