Когда Вера, открыв дверь своей квартиры, увидела Ворошилова, она на какое-то время остолбенела.

– Ты с ума сошёл? – прошипела она незваному гостю. – У меня муж дома.

– Вот и хорошо, – ответил гость. – Я как раз и хочу видеть твоего мужа.

– Кто это?! – донеслось из квартиры.

– Это к тебе, Коля!

Николай Семёнов кого угодно мог ожидать, но только не Ворошилова.

Увидев его, Николай вначале ощетинился, но потом, увидев в руках гостя коньяк, успокоился. «Значит, беседа будет мирной», – подумал он. Хозяин выглянул из комнаты и кликнул свою жену.

– Вера, собери что-нибудь на стол, у меня деловой разговор.

Жена быстро накрыла на стол и моментально скрылась. «Странно, – подумал Николай, – обычно её калачом не выманишь. Лишь бы только подслушать». Он хотел попросить жену уйти из дома, чтобы спокойно поговорить, но та словно предвидела желание мужа.

– Коля, если я не нужна тебе, то я сбегаю к девчонкам? Мы давно хотели встретиться.

– Сбегай.

Вера убежала, а Ворошилов и Семёнов остались одни.

– Я начну без предисловия, – начал Ворошилов. – Меня кто-то шантажирует.

Николай хотел сказать, что ему тоже не дают спокойно жить, но решил некоторое время выждать. Гость полез в карман и достал оттуда целую пачку снимков.

– Узнаёшь? – спросил Ворошилов собеседника.

Николай взглянул на карточки и обомлел. Он предполагал, о каком шантаже пойдёт речь, но его предположения не оправдались.

– Вот это ты, – начал комментировать Ворошилов, – а вот это я.

У Николая задрожали руки. Он налил в рюмки коньяк, который принёс Вячеслав, и один выпил.

«Артист, ну какой артист! – думал про собеседника Ворошилов. – Так затрясся, будто эти снимки впервые видит».

– Откуда они у тебя? – проблеял Николай.

– Я же тебе говорю, что меня ими шантажировали. Здесь изображён и ты. Согласись, мы одинаково заинтересованы в этом деле.

Последний шантаж так поразил собеседников, что они даже не вспоминали о первом шантаже. Или не хотели вспоминать.

– Ты заинтересован больше, – ухмыльнулся Николай. – Это ты его ножом убил, а не я.

«Вот ты и проговорился, – промелькнуло в голове у Ворошилова. – Вот и прокололся»!

– Не знаю, – вместо этого сказал Ворошилов. – Я заключения эксперта не читал: от ножа он умер или от трубы?

Семёнов снова налил в рюмки коньяку.

– О каком эксперте ты говоришь? Это бомж. Обыкновенный бомж. Неужели ты думаешь, что у милиции больше дел нет, как только расследовать убийство какого-то бомжа?

– Значит, ты считаешь, что никакого ножа и никакой трубы уже нет? – спросил Ворошилов.

– Не только трубы и ножа, но и самого бомжа.

– Куда же он денется? Труп сам убежать не может.

– Во-первых, нет доказательств, что был труп, – начал рассуждать Семёнов, опять заполняя рюмки.

Собеседники выпили. Им показалось мало, и они повторили.

– А во-вторых? – спросил Ворошилов.

– А во-вторых, его похоронили сами бомжи, – уверенно сказал Николай.

– Откуда ты знаешь?

– Это все знают. У них на кладбище свои люди есть. Если из них кто-то умирает, то свои хоронят, и притом так, что никакая милиция потом найти не сможет.

«Зачем он так пытается убедить меня, – думал Ворошилов, – что мне ничего не угрожает? А впрочем, ясно: всё делается для того, чтобы я не подумал на него. Он хочет усыпить мою бдительность и выяснить, что я знаю, а что нет. Вот этот номер не пройдёт».

Ворошилов внимательно слушал своего собеседника. Николай давно закончил, а Вячеслав всё слушал, не спуская глаз с бутылки.

– Да, действительно, что-то она быстро кончилась, – по-своему расшифровал иступлённый взгляд гостя Семёнов. – Я сейчас принесу.

Хозяин встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Ворошилов только казался пьяным, потому что, стоило хозяину выйти из комнаты, как взгляд его из иступлённого превратился в целенаправленный. Он быстро вытащил маленький свёрток, извлёк из него трусики своей жены, которые он предусмотрительно прихватил из грязного белья и подбросил их под диван.

Когда хозяин принёс бутылку, голова гостя уже лежала на столе.

– У-у, как тебя развезло! – воскликнул Николай. – Пора домой!

Он поднял гостя, закинул его руку себе на плечо и аккуратно, чтобы не уронить, повёл его домой. Довёл его Николай домой или оставил просыпаться в парке – неизвестно. Но картину, когда Николай и Вячеслав, обнявшись, как лучшие друзья, покачиваясь вышли из дома, увидела Вера, возвращаясь домой от подружек.

– Сговорились! – воскликнула она. – Теперь они всё свалят на нас.

Когда муж вернулся домой, жена робко спросила его:

– Как посидели с приятелем?

– Тамбовский волк ему приятель! – ответил Николай.

– А мне показалось, что вы о чём-то договаривались.

– Это вы, бабы, никогда договориться не можете, – ответил муж, – а мы, мужчины, всегда сумеем договориться. Поэтому вы, бабы, всегда остаётесь в дураках, а мы всегда вывернемся из любых переделок.

Николай включил телевизор и плюхнулся в кресло.

«Так и есть, сговорились!» – прошибла холодным потом догадка.

– Ты его домой провожал? – спросила Вера.

– Нет, только до парка. Он протрезвел и мог идти уже сам.

– А тебя кто-нибудь видел?

– Никто. Я шёл по нашей тропе. Там вообще никто никогда не ходит. А какое это имеет значение?

– Нет, значения это никакого не имеет.

Не прошло и нескольких секунд, как к крику футбольных болельщиков, звучавшему из телевизора, добавилось тихое посапывание Николая. Вера подошла к креслу и посмотрела на мужа.

– Нет, дорогой, на этот раз в дураках останешься ты.

Она не спеша прошла на кухню, достала большой тесак, для разделывания мяса и подошла к мужу.

– Вот твой роман и закончился, – сказала она.

Тесак метнулся к жертве и мягко, будто в масло, вошел в грудь в районе сердца. Вера вытащила платок, тщательно протёрла рукоятку ножа, торчащую из тела мужа и вышла из квартиры.

Подружки, которые не переставали трещать после ухода Веры, удивились, когда увидели её снова.

– Верка, так ты вроде домой собиралась? – спросила хозяйка квартиры.

– Передумала.

– Ну и правильно. Оставайся ночевать.

Девчата, которые не виделись, наверное, тысячу лет, опять принялись трещать, обсуждая последние сплетни, даже не заметив, что их подруга отсутствовала около часа.

– Ой, девчата! – воскликнула одна из подружек. – Скоро двенадцать часов ночи!

– Как быстро время летит! – посетовала вторая. – Кажется, только встретились, а уже расходиться приходится.

– А ты оставайся, – предложила хозяйка.

– Я не могу, у меня дома муж.

– Так вон, у Верки тоже муж, она же остаётся?

– У Верки добрый муж, а у меня злой, – пошутила подружка.

* * *

Кто хотя бы в общих чертах знаком с правоохранительной системой у нас в стране, знает, что следователи без работы не сидят. Не успеют они приступить к одному делу, как им подвешивают следующее. Не успеют они просмотреть следующее, как на них сваливается третье. И так без перерыва. Малышев даже приблизительно не знал, как подступиться ко второму убийству, а ему уже подвесили третье. Корреспондент, который как тень ходил за следователем, уже сам стал мыслить логикой милиционера.

– Надо жену допросить, – советовал он Геннадию.

– У неё стопроцентное алиби. Она весь день была на девичнике и осталась там ночевать.

– Всё равно надо.

– Это конечно. За ней уже поехали. Только она ещё не знает о смерти мужа. Из гостей она сразу ушла на работу.

– А где она работает?

– Ещё не знаю. По моим сведениям, работу ей предложили на девичнике, так что она пошла на неё первый раз.

– А что обнаружено при осмотре места происшествия?

– По-моему, это бытовуха, – предположил следователь. – Была пьянка, собутыльники поссорились, в результате – труп.

В кабинет постучали. Дверь приоткрылась и появилась голова Веры.

– Вы следователь Малышев? – спросила она.

На протяжении всего допроса корреспондент не издал ни единого звука. Он заворожено смотрел на жену погибшего и не мог прийти в себя даже после того, как она ушла.

– Что это с тобой? – вывел из прострации корреспондента Малышев.

– Ты не узнал её?

– Нет. А почему я должен узнать её?

– Да это же та самая, из порнофильма, – сказал корреспондент.

– Ты не ошибся?

– Посмотри сам.

Сыщик вытащил из сейфа кассеты и вставил первую.

– Это не та, – сказал собеседник Малышева.

Он хотел было уже вытащить кассету и вставить новую, но Геннадий остановил его.

– Подожди. Посмотри на этого мужика.

Корреспондент не поверил своим глазам. На экране убиенный Семёнов был представлен во всей своей первозданной красоте.

– Обожди, у меня уже крыша поехала, – взмолился корреспондент. – Неужели, и это убийство связано с первым убийством бомжа?

– Теперь это абсолютно очевидно, – ответил следователь.

Просмотрев вторую кассету, сыщики легко установили связь. В действительности, супружеские пары поменялись партнёрами.

– В Швеции такое есть, – сказал корреспондент.

– В Швеции такого нет, – возразил следователь. – Там люди меняются партнёрами, но никто никого не убивает.

После того, как порнофильмы были просмотрены, сыщики долго молчали, пытаясь связать то, что связываться не хотело.

– А что дал обыск на квартире? – спросил корреспондент.

– Найдены трусы Натальи Ворошиловой, – ответил следователь.

– На кассете Наталья Ворошилова совокуплялась с убитым Николаем Семёновым, – напомнил корреспондент.

– Надо вызвать на допрос Ворошилова, – заключил следователь.

Ворошилов явился на допрос без опоздания. Маленькие глазки бегали по кабинету и никак не могли остановиться. Только по этому признаку опытный следователь мог заключить, что отпускать такого, с позволения сказать, свидетеля не следует. Малышев не был опытным следователем, но это обстоятельство не ускользнуло от его глаз.

– У нас есть доказательство, – начал свою атаку следователь, – что вы изменяли своей жене с супругой убитого Николая Семёнова.

– А что, это преступление? – ответил вопросом на вопрос Ворошилов.

Следователь записал показания и пододвинул к Ворошилову бланк допроса.

– Поставьте число и подпишитесь под вашими показаниями, – попросил следователь.

Ворошилов подумал немного и, решив, что в этих показаниях ничего опасного нет, поставил число и подпись.

– Вы знакомы с Николаем Семёновым?

– Нет, – твёрдо ответил Ворошилов. – То есть, да.

– Так нет, или да?

– Мы учились вместе, но это было давно.

– А после института вы встречались?

– Один только раз, на вечере встречи.

– И больше никогда?

– Нет.

Следователь опять подвинул протокол допроса и потребовал расписаться.

– А Николай Семёнов приходил к вам в дом? – опять спросил следователь.

– Я же говорил, что мы с ним не встречались.

– Может быть, он встречался с вашей женой?

– Что вы себе позволяете? – взорвался Ворошилов.

– Это вы что себе позволяете? – строго осадил его следователь. – Забыли, где находитесь? Отвечайте на вопросы.

Ворошилов взял себя в руки.

– Нет, – сказал он, – не встречался.

– Не встречался, или вы не знали, что он встречался?

– Не встречался. Они даже знакомы не были.

И опять следователь подсунул на подпись свой протокол.

– Что вы меня под каждой строчкой заставляете подписываться?

– Так положено. Дело мы расследуем серьёзное.

– Кольку Семёнова ограбили? – спросил Ворошилов. – Так у него же брать нечего. Он нищий.

– Убили, а не ограбили, – поправил следователь. – И убили его вы.

– Я его ещё не убивал! – вырвалось у Ворошилова.

– Что значит, ещё?

– Я хотел сказать, что…

Вдруг Вячеслав понял, что ничего сказать не может.

– Вы хотели сказать, что в тот вечер сидели в гостях у Николая Семёнова и выпивали с ним, – продолжил за Ворошилова следователь.

Вячеслав хотел возразить, но сыщик прервал его.

– Зачем отпираться? Жена убитого и, кстати, ваша любовница показала, что накрывала вам на стол.

– Вот сучка! – вырвалось у Ворошилова.

– Мотивчик для убийства у вас тоже был, – продолжал Малышев. – Это измена вашей жены с Семёновым.

– Да никакой измены не было!

– На месте преступления были обнаружены трусы вашей жены.

– Так это же я их и подбросил! Специально! – бил себя в грудь кулаком Ворошилов.

– Значит, в квартире убитого вы всё-таки были.

Ворошилов молча опустил голову.

– Вот и правильно, – успокаивал его следователь. – Хватит выкручиваться. Тем более, в квартире наверняка всё в ваших отпечатках.

– Да, я был в квартире, – признался Ворошилов. – Я пришёл специально, чтобы подбросить трусы.

– Для чего?

– Чтобы устроить скандал. Я трусы взял из дома из корзины с грязным бельём.

– И для убедительности испачкали их спермой убитого?

– Какой спермой?

– Вы, что, не знаете, что такое сперма?

В это время в кабинет вошёл человек в белом халате.

– Позвольте снять с вас отпечатки, – попросил следователь.

Человек в белом халате снял с Ворошилова отпечатки и ушёл. Вячеслава в сопровождении конвоя отвели в туалет вымыть руки. Когда он вернулся, следователь с кем-то разговаривал по телефону.

– …да? Его отпечатки?

Увидев вошедшего Ворошилова, Малышев прекратил разговор и повесил трубку.

– Из лаборатории звонили, – объяснил следователь Ворошилову. – Ваши пальчики уже обработали. Вся квартира в ваших пальчиках, теперь это факт.

– Я же признался, что был там.

Однако следователь будто не слышал его.

– Не понимаю, зачем тщательно вытирать отпечатки с рукоятки ножа, если в квартире их полно.

– Какого ножа? Что вы на меня вешаете?

– Вот этого!

Следователь открыл сейф и достал орудие убийства.

– Здесь и не может быть никаких отпечатков, потому что я не убивал!

– А вот здесь! – следователь вытащил из сейфа другой нож и показал подследственному.

В глазах у Ворошилова всё закружилось, и он упал в обморок.

* * *

Однажды придя к Сапожникову, Шурик стал свидетелем одного телефонного разговора. В соседней комнате разговаривала Катерина. И, хотя Шурик не видел её, громкий голос женщины был слышен совершенно отчётливо.

– Прекрасно! – громко восторгалась она кому-то. – Великолепные сюжеты! Бомж убит, Семёнов убит, Ворошилов арестован. Милиции осталось выяснить о происхождении отпечатков пальцев на фонарике, и можно ставить точку.

О чём шёл разговор дальше, Шурик плохо понимал. Ясно было одно: милиция практически раскрыла все преступления. Чтобы закончить дело, им оставалось только арестовать его вместе с приятелем. И тогда – пощады не жди. Они не только повесят на тебя этого бомжа, но все свои нераскрытые дела. А всё из-за этого идиота Юрика с его фонариком. Ведь на этом фонарике не только его отпечатки.

Катя зашла в гостиную и улыбнулась Шурику.

– Добрый день, – пропела она ангельским голоском, – ты что-нибудь принёс?

Шурик хотел ответить, но трясущиеся губы не давали этого сделать. Вместо того, чтобы поздороваться с хозяйкой, он еле-еле выговорил:

– Кто, кто это?

– О чём вы, Шурик?

– С кем вы только что разговаривали по телефону?

– С корреспондентом. А в чём дело?

В нормальной обстановке любой человек, скорее всего, обиделся бы, если ему начали бы задавать такие нетактичные вопросы, но обстановку трудно было назвать нормальной. Бледное лицо Шурика с трясущимися губами с надеждой и мольбой смотрело на Катю, будто только она способна была помиловать приговорённого кем-то к смертной казни бывшего комсомольского активиста.

– Каким корреспондентом?

– Корреспондент криминальной хроники, – удивлённо пояснила хозяйка. – Так же, как и вы, он снабжает меня сюжетами. Только вы снабжаете эротическими сюжетами, а он криминальными.

– Он как-то связан с милицией? – робко спросил Шурик.

– Да он практически не вылезает оттуда. А почему вас так это интересует?

– Нет, нет, меня это совсем не интересует.

– Вы мне сегодня что-нибудь принесли.

– Да, то есть, нет, – ответил Шурик.

– Какой-то вы сегодня странный.

– Да, я сегодня чувствую себя неважно.

– Зачем же вы тогда пришли? – удивилась Катя.

– Я обещал, вот и пришёл.

– Вы обещали? Кому? Мне?

– Разве я не обещал?

Катя отрицательно помотала головой.

– Я тогда пойду? – спросил Шурик.

– Идите.

Катя непонимающе пожала плечами, усмехнулась в спину уходящего гостя и закрыла за ним дверь.

Ноги Шурика, помимо воли хозяина, сами несли его к приятелю. Шаг постепенно ускорялся и почти перешёл на бег. В голове прокручивались сцены последних событий, но какое бы событие не возникало в мозгу, оканчивалось оно всегда трупом бомжа на городской свалке. Зачем он связался с этим шантажом? Сидел бы дома, да строчил эротические рассказы… Он попытался представить другой разворот событий: вот он сидит и описывает плотские утехи своих героев. Чистый рабочий стол, белые листы бумаги – знай себе, работай.

Шурик мысленно взялся за перо, но солнечный зайчик мешал работе. Он посмотрел в сторону зайчика. Яркий луч, отразившись от круглой никелированной поверхности, бил прямо в глаза. «Это же фонарик!» – узнал предмет Шурик.

– Это я тебе его принёс, – услышал он неприятный голос.

Шурик обернулся и увидел покойника с городской свалки.

– Возьми, ты обронил его, когда убегал.

– Отстаньте от меня! Это не моё!

– Ты, что, мужик, белены объелся? – раздался другой голос.

Шурик остановился и оглянулся. Сзади него стоял маленький мальчик, которому мужчина крепкого телосложения протягивал мячик. Но мальчик не брал, а с испугом смотрел на Шурика.

– Возьми, возьми, – говорил мужчина. – Не бойся, дядя просто пьяный.

Мужчина поднял глаза на Шурика и зло рявкнул.

– Ты что детей пугаешь, козёл? А ну проваливай отсюда!

Шурик снова продолжил свой путь.

– Ты опять его забыл! – звучал в голове голос бомжа. – Там же твои пальчики, забери, а то на тебя всё повесят.

От этого голоса невозможно было никуда скрыться. Он доставал свою жертву отовсюду. Шурик уже не мог смотреть на дорогу, он бежал, сбивая прохожих на своём пути. Те шарахались от него, не забыв при этом обложить Шурика отборной бранью. Однако вместо брани Шурик слышал только одну фразу:

– Пальчики-то на фонарике твои!

Когда несчастный Шурик прибежал к своему приятелю, то его состояние было на гране помешательства.

– Это ты, сволочь, фонарик потерял! – набросился на него Шурик.

– Какой, к чёрту, фонарик? У тебя всё в порядке?

– Господи, зачем я связался с тобой?! Сидел бы дома, да писал бы свои рассказы. Это ты предложил заняться шантажом!

– Во-первых, не я, а ты, а во-вторых, что случилось?

– Колька Семёнов убит, Ворошилова арестовали!

– Что? – не поверил своим ушам Юрик.

– То, что слышал.

– Откуда ты это знаешь?

– Я своими ушами всё слышал.

– Да что ты слышал, чёрт побери?

Шурик сбивчиво попытался пересказать товарищу о своём визите к Катерине.

– Ну и что ты так разволновался? – спокойно спросил Юрик. – Мы то здесь при чём?

– Ты, что, не понимаешь? Милиция ищет, кто оставил отпечатки пальцев на фонарике, который ты там забыл.

– Я его там не забывал.

– Как не забывал?

– А вот так. Я, как и все нормальные люди, выкинул старый фонарик в мусоропровод, а как он оттуда попал на городскую свалку, меня совершенно не волнует.

– А то, что Семёнов убит, а Ворошилов арестован, тебя тоже не волнует?

– А почему меня должно это волновать?

– Подключи свои мозги! – закричал на приятеля Шурик. – Мы же им письма писали и предлагали купить у нас компромат, а после этого и бомж и Николай оказались убитыми.

– Не мы писали, а ты писал, – поправил приятеля Юрик.

– Что?! Ты хочешь сказать, что за всё буду отдуваться я?

– А кто же? Лично я никого не шантажировал. Я сидел и писал главы романа. А ты носил кассеты Катерине. А теперь сопоставь: менты находят на месте происшествия фонарик с твоими отпечатками, в квартирах Семёнова и Ворошилова при обысках обнаруживают письма, написанные твоей рукой и с твоими пальчиками. Остаётся найти кассеты, которые ты отдал Катерине, и дело можно передавать в суд.

– Ах ты, мразь! – крикнул Шурик и накинулся на бывшего приятеля с кулаками.

Юрик точным ударом сбил противника с ног.

– А ты разве не мразь? Просто сегодня мне повезло, а тебе нет.

– Получи же, поддонок!

Шурик поднялся с пола и снова накинулся на Юрика. Увы, Юрик был готов к этому. Увернувшись от удара, он сам нанёс удар так, что противник потерял равновесие и упал на пол, разбив в полёте голову о край серванта.

– Беги к Катерине, придурок! – посоветовал Юрик. – И любыми путями получи назад кассеты, а то сядешь вместе с Ворошиловым.

Юрик за шиворот поднял с пола извивающееся тело, дотащил его до лестничной площадке и хотел было отпустить, как Шурик, который не мог ответить сопернику физически, вывернулся и плюнул в лицо Юрику.

– Ах ты, сволочь! – крикнул Юрик. – Я тебе покажу!

Крепкая рука Юрика выпустила обидчика и замахнулась, чтобы ударить изо всех сил.

Этого мгновения хватило Шурику, чтобы встать на ноги и толкнуть противника. Тело супостата потеряло равновесие и повалилось на перила лестничного проёма. Послышался скрежет металла, секция перил не выдержала нагрузки и вместе с Юриком – исчезла в проёме. На шум и крики стали высовываться соседи. Послышался лязг замков, а потом истошный женский визг.

– Убили! – орала перепуганная соседка.

Шурик, поняв, что произошло, кинулся наутёк. Добежав до первого этажа, он перепрыгнул через тело своего приятеля и выскочил на улицу.

– Держите его! – продолжала визжать соседка. – Это убийца!

Со стороны улицы послышался визг тормозов и глухой удар.

– Держите убийцу! – продолжала кричать женщина.

В парадную вошёл мужчина. Он встал возле тела Юрика и снизу посмотрел на соседку.

– Его не надо держать, – сказал он ей. – Он уже никуда не убежит.

– Почему? – не поняла соседка.

– У вас телефон есть? – спросил мужчина.

– Конечно.

– Вызывайте милицию. Скажите, что у вас два трупа.

* * *

Корреспондент больше не появлялся у Малышева. Да и зачем? Самая интересная и захватывающая работа закончена. Наблюдать за тем, как следователь выполняет скучную и нудную формальную работу, предусмотренную законом, было неинтересно. Однако и эта работа была выполнена. Малышев, подшив к делу последний листок, пошёл в кабинет к шефу докладывать о завершения следствия.

– Вот видишь, какое большое и интересное дело получилось при расследовании убийства простого бомжа?

– В суд подавать нечего. Все фигуранты дела погибли.

– Самое главное, что оно раскрыто.

– Да, загадок больше в нём не осталось.

– Всё же загадка одна есть, – сказал начальник.

Малышев с удивлением посмотрел на шефа. Тот выдвинул ящик стола и достал очередной роман Чернокнижника.

– Не читал? – спросил начальник.

– Мне детективов на службе хватает, – ответил следователь.

– А напрасно. Здесь подробное изложение твоего дела.

– Никакой загадки нет. Вы же сами приставили ко мне корреспондента, вот он и сливал писателю информацию.

– Даже если и так, то всё равно молодцы. Мы не успели дело закрыть, а они уже книгу выпустили.