После окончания юридического факультета, у Феликса был выбор. Он мог бы пойти работать в прокуратуру или стать адвокатом, а можно было подумать о карьере судьи. Но Феликс выбрал милицию. Именно там, по его мнению, он мог раскрыть полностью свои способности, именно там, работа могла приносить удовлетворение, а не угнетала бы своей однообразностью.

Служба в отделе по раскрытию убийств, или, как его называли сами сотрудники, убойного отдела в самом начале казалась увлекательной и интересной. Но погони и засады вскоре перестали быть чем-то экстремальным, они превратились в обыкновенную, рутинную работу. Феликс хотел понять, что толкает человека на преступление? Ради чего человек забирает жизнь у другого? Каждый раз, расследуя преступление, он невольно задумывался над этим вопросом, и каждый раз причины были разные. Скорее всего, это были даже не причины, это были следствия этих причин. Та главная, основная причина оставалась невидимой. Ему казалось, что если её найти, то можно отыскать и противоядие от этой страшной болезни человечества – преступления.

Сегодня он окончил дело, так и не добравшись до истины. Преступники получат заслуженное наказание, их жертвы найдут своё упокоение на кладбище, а главный, невидимый враг – причина, останется на свободе. «Я всё-таки найду тебя. Отыщу и поймаю» – так думал он после каждого законченного дела.

– Конюхов! Хватит мечтать! На выезд! Опять убийство. – Эти крики вывели Феликса из размышлений, и он опять помчался за своим невидимым врагом.

Автомобиль быстро доставил бригаду к месту трагедии, и Феликс, уже успевший привыкнуть к жутким картинам, начал осматривать место происшествия.

В подъезде дома лежала молодая женщина в луже крови. Никаких следов борьбы не было. Свидетели тоже отсутствовали. Труп обнаружил подросток, который вечером пошёл во двор выносить мусор на помойку. Беседа с ним ничего не дала. Мальчишка так был напуган, что толком не мог ничего рассказать. Феликс во второй раз осматривал место преступления, но ничего подозрительного так и не нашёл. Единственное, что он узнал, так это то, что ограбления не оказалось, деньги и ценности оставались не тронутыми. Изнасилование тоже исключалось. По горячим следам такое дело распутать было невозможно. Оформив все необходимые бумаги, Феликс уехал в управление.

Раскрытие преступлений Феликс производил двумя методами: при первом использовались вещественные доказательства и свидетельские показания, которые выводили на преступника, при втором никаких вещественных доказательств и показаний не было, необходимо было детально изучить жизнь жертвы, её внутренний мир и поставить себя на место преступника, который обладал примерно такими же интеллектуальными данными, как и жертва. Второй метод был очень трудоёмкий. Он включал в круг подозреваемых огромное количество людей. Сыщику, подобно артисту на сцене театра, необходимо было полностью перевоплотиться и заставить себя думать и чувствовать то, как жертва, то, как преступник.

Феликс выехал на квартиру убитой. Он рассматривал вещи, которые могли приоткрыть дверь внутреннего мира жертвы преступления. Обстановка в квартире была дорогая, вся мебель скорее всего, приобреталась из комиссионного магазина. Ольга Петровна, так звали убитую, любила старинные вещи и имела на это деньги. В баре серванта стояла бутылка дорогого коньяка, водка, кагор и шампанское. Приподняв бутылку, Феликс заметил небольшой кружок, оставленный донышком на слегка запылённом стекле. Набор спиртного говорил о том, что хозяйка не любила, когда её заставали врасплох, и могла принять гостя в любое время. Квартира содержалась в чистоте. Жертва была «чистюля». Кружки от бутылок подсказывали, что гости приходили редко, а зрение хозяйки квартиры не отличалось остротой. Женщина была молода, поэтому возрастное изменение зрения исключалось. Если бы проблемы со зрением были давними, то она наверняка к ним адаптировалась и, при такой любви к чистоте, кружки на стекле бара отсутствовали бы. Это проблема свежая, недавно приобретённая. С этими «чистюлями» трудно работать. Никаких следов, никакого мусора, ничего, что могло дать хотя бы малейшую зацепку. «Если аккуратность её черта, то ей и надо воспользоваться» – подумал Феликс. Просматривая альбомы, он обратил внимание, что много фотографий сделано на фоне кораблей. Ежегодно в день военно-морского флота корабли заходили в Неву и выстраивались в парадном строю. Фотографии говорили о том, что Ольга Петровна не пропускала ни одного праздника, и каждый раз фотографировалась на фоне морских красавцев. Ни на одной из фотографий очков на ней не было. Она любила флот, это несомненно – репродукция Айвазовского на стене, книги Новикова-Прибоя и Станюковича… В ящике книжного стола лежала папка с театральными программками. Репертуар только классический, он хорошо сочетался с мебелью в квартире. Нигде не видно присутствия мужчин. Женщина жила одна.

Общие черты характера жертвы стали понемногу проясняться. Мужчины и проблемы со зрением – эти две загадки не находили ответа. Вот, это и необходимо разгадать. Молодая женщина без мужчин? Это противоестественно. Где-то мужчина был, наверняка интеллигент, театрал и, конечно, как-то связан с морем. А зрение? Что его может испортить в сравнительно короткое время? Телевизор? Нет, при таком интеллекте ей нечего было смотреть кроме новостей. Компьютер? Это вполне вероятно, но он отсутствовал.

Феликс ещё раз сантиметр за сантиметром исследовал всю квартиру. Нет ничего, что могло указать на присутствие компьютера. Он подошёл к телефону, который стоял на столике в прихожей и поднял его, надеясь увидеть какой-нибудь клочок бумаги с записями, который мог случайно попасть под телефон, но там тоже ничего не оказалось. Внимание Феликса привлекла небольшая красивая подстилочка, на которой стоял телефон. Компьютерный коврик для мышки! «Всё-таки я прав, компьютер был» – подумал Феликс.

Странно устроена голова у человека. Где бы человек ни находился, что бы он ни делал, голова сама, помимо воли решала все полученные загадки. От этих мыслей некуда деться, они достают везде, отодвигая на второй план другие дела. Иногда они просто изводят своей назойливостью. Но человек не может ничего с этим поделать. Мысли оставляют голову в покое тогда, когда загадка разгадана.

Сидя у компьютера в управлении, Феликс машинально вошёл в интернет и набрал на клавиатуре фамилию погибшей. Машина через мгновение выдала целый список документов, в которых содержалась эта информация. Исключив самые парадоксальные, Феликс обнаружил, что Ольга Петровна значилась автором во многих журналах. Теперь было ясно, чем она занималась, появился след, по которому он мог двигаться к разгадке.

Перечитывая в журналах рассказы и повести, написанные Ольгой Петровной, Феликс с удовлетворением отмечал, что его предположение подтвердилось, жертва оказалась писателем-моринистом. Читая её произведения, создавалось впечатление, что автор отлично разбирается в морской профессии. Более того, она профессионально описывала, как работу штурманов, так и работу механиков. «Вот он, мужчина, наследил голубчик» – радостно подумал Феликс. « это консультант и может, даже не один». Феликс выписал все телефоны редакций. Необходимо было переговорить с редакторами. Предчувствие подсказывало, что именно этот путь приведёт к разгадке преступления.

Феликс сидел у редактора журнала «Морской флот».

– Ну, как же, конечно знаю Ольгу Петровну, – говорил тот. – Она сейчас роман пишет о современном кораблестроении. Наброски мне показывала. Она забыла их три дня назад. В настоящий момент она занята поиском материалов. Это серьёзная работа. Необходимо проконсультироваться у большого числа специалистов. Для того чтобы избежать ляпсусов, каждый сюжет необходимо откорректировать с ними.

– Что значит ляпсусов? Объясните, пожалуйста. Я ведь милиционер, а не писатель.

– Тогда я вам постараюсь объяснить на примере. Вы смотрели фильм «Доживём до понедельника»? Помните, как там учитель истории рассказывает детям о крейсере «Очаков»? Он им сказал, что скорость крейсера равнялась восьми узлам в час. Так вот, узлом называется количество миль, которое корабль проходит за один час. Узел это единица скорости и правильно говорить не восемь узлов в час, а просто восемь узлов. В данном случае «Очаков» двигался ни со скоростью, а с ускорением. Человек, не посвящённый, этого даже не заметит, а специалист обязательно посмеётся над невеждой. Для того чтобы таких ляпсусов не было, авторы и прибегают к услугам консультантов.

– А вы не знаете, кто у Ольги Петровны был консультантом?

– Кто-то из института проблем флота. Я точно не знаю.

– Вы не отдадите мне наброски Ольги Петровны?

– А если она сама за ними зайдёт, что я ей скажу?

– Больше она к вам не зайдёт никогда. Её недавно убили.

– Господи, её-то за что? Она же не бизнесмен, ни политик, кому она могла помешать?

– Вот я как раз это и хочу выяснить.

– Забирайте, конечно. Раз такое дело. Я ещё вам вот, что хочу рассказать. Один раз она приходила не одна. В коридоре её ждал мужчина. Лица его я не видел, он стоял ко мне спиной. Запомнил только татуировку на правой руке, когда он брал у Ольге Петровне рукопись. Такие обычно моряки себе делают.

Дело всё больше и больше обрастало новыми подробностями. Уже появился человек, который хоть и со спины, но всё-таки видел консультанта. Стало известно, что на руке у него якорь, и появилось направление поиска – институт проблем флота.

Феликс приехал в институт и предъявил своё удостоверение начальнику первого отдела.

– Я провожу расследование убийства писательницы. Мне необходимо знать есть ли среди ваших сотрудников человек с татуировкой якоря на правой руке?

– В институте много сотрудников. Давайте сузим круг проверяемых. – Рассуждал вслух начальник первого отдела. – Удалим из их числа женщин, мужчин преклонного возраста и юношей. Дайте мне один день, и я отвечу вам на ваш вопрос. И вот ещё, что, молодой человек, наш институт занимается проблемами не только морского, но и военно-морского флота. В соответствии с должностной инструкцией, я обязан доложить о вашем визите сотруднику ФСБ, который курирует институт.

Феликс пожал руку начальнику первого отдела и сказал:

– Значит, договорились, завтра я буду у вас.

– До свидания, – начальник первого отдела проводил гостя.

На следующий день Феликс снова пришёл в институт. Вчерашний собеседник проводил его в кабинет майора ФСБ.

– Никаких якорей мы не обнаружили, – сразу расстроил его начальник. – Зато личность, которой вы занимаетесь, нам известна. Я проверил книги в бюро пропусков и обнаружил, что Ольга Петровна неоднократно посещала институт.

– Вот это интересно! А, что, сюда может пройти каждый?

– Секретными являются только несколько лабораторий, а у остальных режим обычный.

– К кому же она приходила?

– К Головачову Дмитрию Олеговичу, он сам ей пропуск и отмечал.

– Вот это сюрприз! – воскликнул Феликс.

– А вы, что, знакомы с Головочовым? – В разговор вступил майор.

– Не просто знаком, Головочов мой старинный друг.

– В таком случае нам с этим делом придётся разбираться вместе. Лаборатория в которой работает ваш друг находится под пристальным вниманием нашей канторы и всё, что касается её сотрудников входит в нашу компетенцию.

Дима открыл дверь первого отдела и остановился.

– Феликс! Вот это встреча! Какими судьбами? А я думаю, зачем меня вызывают?

– Дело не совсем обычное. Ты знаешь эту женщину? – Феликс протянул фотографию.

– Знаю, это писательница, она у меня консультации брала для своих романов. Я с ней давно знаком. Она платила мне за консультации.

– А как проходили консультации? – задал вопрос майор.

– Ничего особенного, она приносила мне черновики своих рукописей, а я читал их. Если в тексте были какие-нибудь неточности, я исправлял.

– Она в лабораторию к вам приходила? – спросил майор.

– Нет, мы всегда в институтском кафе встречались. А почему вы об этом спрашиваете? Что-нибудь случилось?

– Случилось, Дима. Её недавно убили. В редакции мне сказали, что у неё консультант из вашего института был. Вот я за ним и гоняюсь.

– Значит убили? А я всё думал, что она такая странная последнее время?

– А в чём это проявлялось? – спросил Феликс.

– Не знаю даже в чём. Ну, не такая, как всегда. Раньше когда она работала над своими сочинениями, уходила в них полностью, все разговоры были только о романе, а в последнее время не могла сосредоточится. Всё время о чём-то думала. Мне даже кажется, боялась чего-то.

– А свои рукописи она тебе, в каком виде приносила? Они были написаны от руки, или распечатаны на компьютере?

– Нет, это были просто дискетки.

– Значит, у неё компьютер был?

– Почему был? Он и сейчас есть. Она мне его отдала. Он у неё сломался, вот она мне и отдала, чтобы я починил.

– А, что в последний раз она тебе отдала? Ты читал?

– Нет. Я же говорю, что компьютером занимался.

– А что ты скажешь вот об этих бумагах? – Феликс протянул ему листки, которые он взял у редактора.

– Интересно, – задумчиво произнёс Дима.

– Что в них интересного?

– Интересно то, что это не её почерк. А ещё интересно то, что такие выражения как кавитация и турбулентность в художественной литературе вряд ли можно использовать.

Феликс с майором даже привстали со стульев.

– А где последняя дискета? – спросили они хором.

– Дома. А, что?

– Собирайся немедленно, и поехали к тебе домой, – скомандовал майор.

Не теряя ни одной минуты, Феликс, майор и Дима напавились в квартиру Дмитрия. Достав из ящика стола дискетку, Дима протянул её Феликсу.

– А ты компьютер её починил или не успел?

– Нет, ещё не успел. Вот только дисковод новый купил. Заменить осталось.

– Сколько тебе для этого понадобится времени? – спросил Феликс.

– Минут десять, не больше.

– Чини сейчас, мы подождём.

Дима принёс из коридора компьютер, снял с него кожух и в считанные минуты заменил дисковод.

– Вот и все дела. – Он нажал кнопку и компьютер заработал.

– Вставляй дискетку, – скомандовал майор.

Дима вставил дискетку. Она была пуста.

– Ничего не понимаю, – удивился он. – Зачем же она мне её давала, если на ней ничего нет?

Все молча смотрели на дискетку. Вдруг Дима воскликнул:

– Ребята! А дискетка-то не та!

– Как не та?

– Да точно не та. Смотрите. Я в институте, когда ей пропуск подписывал, у меня ручка не писала. Так вот я её на дискетке расписывал, а эта чистая.

– Может быть, ты перепутал, и дискетка в институте осталась?

– Ничего я не перепутал, точно помню, в этот ящик её положил. Она здесь одна была.

– А кто в доме, кроме тебя был?

– Мама, больше никого.

– Придётся побеспокоить маму. Позови её, – попросил Феликс.

– Мама! – крикнул Дима.

В комнату вошла невысокая женщина в переднике.

– Ты звал меня Димочка?

– Мама, сегодня в нашу квартиру кто-нибудь приходил?

– Приходил. Ты же сам своего сотрудника присылал.

– Какого сотрудника?

– Пришёл ваш сотрудник, сказал, что ты его прислал за какими-то бумагами для диссертации. Я его проводила в твою комнату.

– А почему ты решила, что он наш сотрудник?

– Он мне сказал. Да это и так ясно. Он про тебя и лабораторию всё знает. Рассказал, что вы с Юлей докторскую защищать будете.

– А как он выглядел? – спросил майор.

– Обыкновенно выглядел, очень представительно.

– А какие-нибудь особые приметы у него были?

– Особые? Да нет, разве, что якорь на правой руке. Это и понятно, институт-то у Димы морской.

– Мама, а к компьютеру он не подходил?

– Я же сказала, что он только в твоей комнате был, а компьютер ты в коридоре оставил.

– А что ты хочешь с компьютером сделать? – спросил Феликс.

– Понимаешь, файл, который был на дискетке, она с компьютера списала. После того, как она это сделала, файл был уничтожен, следовательно, попал в корзину. Если она эту корзину не вычистила, то этот файл можно восстановить.

– Будем надеяться, что корзину она не вычистила, – предположил майор.

Действительно, корзина была забита множеством уничтоженных файлов. Просмотрев все, был найден тот, который, несомненно, относился к делу.

«Дима, я вляпалась в неприятную историю. Свяжись с вашими ГБшниками, и выведи их на меня. Я сама боюсь. За мной следят».

– Из-под самого носа ушёл, гад! – Феликс от досады хлопнул кулаком по столу.

– Никуда он не ушёл, – майор ухмыльнулся. – Это не уголовник какой-то, это разведка. Если он глаз на лабораторию положил, то будьте уверены, никуда он не денется. У них там, за бугром, приказы выполняют также четко, как и у нас.

– Вы думаете это разведка? – в растерянности спросил Дима.

– А кому ещё нужны ваши разработки? Не уголовникам же?

– О чём же она хотела предупредить? Чего боялась? – рассуждал Феликс.

– Дмитрий Иванович, попробуйте вспомнить, не предлагала ли вам Ольга Петровна с кем-нибудь встретиться? Не рассказывала ли о других своих консультантах?

– Нет, не припомню. Хотя, один раз она обмолвилась, что у неё ещё один консультант есть, бывший моряк. По-моему она на него виды имела, в личном плане.

– Ну, ладно, давайте мы тебя в институт отвезём, а я с Феликсом ещё покумекаю над этим делом, – предложил майор.

Дима отправился в лабораторию, а Феликс с майором стали обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Забрать у вас дело и передать в ФСБ есть все основания, – говорил майор. – В нём есть прямое обращение к нашему ведомству. Однако противник считает, что этого основания у нас нет. Он же успел подменить дискетку. Поэтому лучше это дело вести милиции. Пусть думают, что идёт следствие по раскрытию убийства. Если противник будет в этом уверен, то обязательно попытается каким-то образом снова выйти на Дмитрия Ивановича, – он ведь считает, что его никто не знает в институте.

– У нас есть человек, который видел консультанта, правда, со спины только. Но где искать его, ума не приложу? – Феликс развёл руками.

– А, что в заключение медэксперта значится? – спросил майор. – Она сразу умерла после удара?

– Нет, смерть наступила через два часа после ранения.

– Тогда я знаю, где его искать. – Майор утвердительно хлопнул себя по коленке. – В морге или на кладбище. Скорее всего, на кладбище. Там среди людей затеряться легче.

– Почему это на кладбище?

– Всё очень просто. Если она умерла не сразу, то он её мёртвой не видел. Он её обязательно должен увидеть мёртвой, иначе ему в институт не сунуться.

– И подойти должен к гробу, чтобы убедиться наверняка, – добавил Феликс.

– Жаль, что задержать его будет нельзя, во-первых, нет ни одного доказательства вины, а во-вторых, нам нужен не только он, но и его хозяева.

Похороны состоялись в субботу. Феликс стоял рядом с гробом, и ждал когда откроют крышку. Вот крышку открыли, и началось прощание. После речей, сначала родственники, а потом и все остальные стали подходить к покойнице. В самом конце прощания на угол гроба легла мужская ладонь. У большого пальца правой руки была тусклая татуировка в виде якоря.

Мужчина отошёл в сторонку и остановился рядом с Феликсом.

– Вы родственник? – спросил его Феликс.

– Нет, вместе работали. А вы?

– Я был у неё консультантом, а вообще я в институте работаю. – Феликс помолчал и добавил. – Вернее, будет сказать, работал.

– У вас, неприятности на работе?

– Нет, никаких неприятностей. Младшим научным сотрудникам так мало платят, что надо искать что-то другое. Ольга Петровна мне платила за консультации, и выходило совсем неплохо, а теперь… – Феликс развёл руками.

– А может быть не стоит торопиться?

– Это почему же?

– Я же говорил вам, что вместе с ней работал. Я тоже писатель. После смерти у Ольги Николаевны остался незаконченный роман. Мы работали над ним вместе. Я хочу закончить эту работу и посвятить её памяти.

– А причём тут я? – удивился Феликс.

– Роман выйдет в честь её памяти, и я бы хотел оставить всё, как было при ней, и консультанта тоже. Скажите, сколько она вам платила? Я не изменю ни одного условия вашего с ней договора.

– Это меняет дело. Только здесь, на кладбище, я бы не хотел решать никаких дел, давайте с вами встретимся после поминок.

– Договорились, вот моя визитка, в любое время я к вашим услугам. – Консультант протянул карточку и отошёл в сторону.

В управлении майор и Феликс разглядывали визитку.

– О, как, ни много, ни мало, член союза писателей, – говорил майор. – Липа, конечно, но всё равно нужно проверить. Пора тебе Феликс действительно в институте поработать. Вы с Дмитрием Ивановичем друзья, поработайте вместе. Консультант эту информацию проверять будет обязательно.

– Надо будет ему слить какую-нибудь информацию, чтобы нам поверил.

– Это мы подготовим, – заверил Феликса майор. – А сейчас подготовим приказ и переведём тебя из простой лаборатории в лабораторию Дмитрия Ивановича.

Это была удача. Консультант не мог поверить в это чудо. Вместо посредника, писательницы, из которой приходилось вытягивать информацию в час по чайной ложке, Фортуна дала человека, который непосредственно работал в лаборатории, разработки которой его интересовали. К тому же его новый агент нуждался в деньгах и думал об уходе из института. Значит, не очень-то дорожил своим местом. Однако всё надо проверить. Необходимо просмотреть приказы по институту. Был ли в действительности такой сотрудник?

Поздно вечером майор открыл сейф, стоящий в приёмной директора и вытащил скоросшиватель с приказами. Открыв папку на нужной странице, он стал тщательно осматривать лист. Правый уголок листа был запачкан чем-то чёрным. Это место было обработано майором специальным составом сразу, как только Феликс расписался в том, что был ознакомлен с ним. После этого скоросшиватель был закрыт и спрятан в сейф. При попадании света, раствор через несколько часов должен был почернеть. На первый взгляд пятно казалось обыкновенной грязью. Майор был очень доволен. Ловушка, поставленная им, сработала. Консультант проверил Феликса. Папку с приказами кто-то открывал. Противник сделал свой ход, теперь была очередь майора.

* * *

В ресторане за столиком сидели двое: Феликс и Консультант. Феликс ел так, как будто его не кормили целую неделю.

– Я уже и не помню, когда в последний раз в ресторане был. Для вас, для писателей это дело обычное, а мы научные сотрудники всегда голодны. Вероятно, наше правительство считает, что учёного лучше держать голодным, иначе ничего не изобретёт.

– Неужели вас всех держат в чёрном теле?

– Нет, не всех. Те, которые ведут специальные темы, как сыр в масле катаются. А мы, рабочие лошадки. Всё им делаем, а они подписываются и получают деньги. У вас, у писателей, наверное, всё по-другому. Вы можете себе позволить посидеть в ресторане тогда, когда вам этого захочется.

– У нас, тоже не всё так гладко. Необходимо, чтобы на книгу существовал спрос. Если писать всё время на одну и туже тему и работать только с одним издательством, по ресторанам много не находишь.

– А вы со многими издательствами сотрудничаете?

– Конечно. Особенно хорошие гонорары в научных иностранных издательствах.

– Их интересуют только научные работы? Вы же не профессор, ни академик, чтобы публиковаться там?

– Вы забыли про научную фантастику. Но там есть своя специфика, нужно всё описывать профессионально. Эти издания читают люди очень грамотные, и любая неточность тут же ими замечается. Здесь как раз и нужны технические консультанты.

– А вы занимаетесь научной фантастикой?

– У меня есть несколько тем, но без консультанта мне не обойтись.

– Вы же сейчас с консультантом разговариваете.

– Феликс, ты сам только что сказал, что тебя перевели в секретную лабораторию. У тебя могут быть неприятности по службе, если выяснится, что ты передаёшь кому-то информацию.

– Какая информация? В лаборатории вытягивают из пальца диссертации, это всё, чем там занимаются. К тому же это фантастика, что здесь предосудительного?

– Ну, что ж, Феликс, давай попробуем. Только имей в виду, издательство очень серьёзное, работать мы будем под заказ и получим хороший аванс. Отступать будет некуда.

На следующий день Консультант принёс список вопросов, на которые необходимо было ответить. К списку прилагалось две тысячи долларов.

– Ну, вот и всё, – говорил Феликс майору. – Даём ему дезинформацию и берём тёпленького.

– Это очень просто, – отвечал майор. – Только кажется, что Консультант в нашу ловушку попался. Скорее всего, он нам ловушку выстроил. Если мы попадёмся в неё, то ищи Консультанта, как ветра в поле.

– Какая ещё ловушка? О чем ты говоришь?

– Это и понятно, ты в наших делах новичок. Здесь тоже своя специфика. Ты должен перестроить свою психологию. Перед тобой ни уголовник, ни бомж, перед тобой достойный и умный противник. Это для тебя он шпион, а для своих он разведчик.

– Это я всё понимаю, но про какие ловушки ты говорил?

– Скажи, а ты на его месте, вот так, с первого раза, поверил бы первому встречному?

Феликс призадумался.

– Скорее всего, нет.

– Вот и он также думает. Он наверняка требует от тебя сведения, которыми он уже владеет. Если ты ему дезинформацию подбросишь, он сразу поймёт, в чём дело.

– Ты хочешь сказать, что мы ему настоящие секреты должны предоставить?

– Не торопись, время у нас есть, я посоветуюсь с начальством. В любом случае любая передача информации будет осуществляться с санкции руководства. Может быть, эти данные уже совсем и не секретны. Нельзя его сейчас вспугнуть. Пока ты с ним возишься, наши люди за ним ходят. Не один раз ему придётся информацию передавать, пока всё это осиное гнездо вычислим.

– Давай, советуйся. Меня скоро в управление забудут. Как бы совсем не уволили.

– Уволить не уволят, а перевести скоро могут.

– Куда ещё перевести? Я об этом ничего не слышал.

– Зато я слышал, – усмехнулся майор. – Понравился ты нашему начальству, вот они и собираются тебя к себе перетянуть.

Майор оказался прав. Сведения, которые интересовали Консультанта, проходили по делам ещё в прошлом году. После того как они были переданы Феликсом, наступило затишье. И только через неделю объявился Консультант. Встреча опять была назначена в ресторане. На этот раз Феликс вёл себя более пристойно. Чувствовалось, что авансом, который он получил, он воспользовался так, как и рассчитывал Консультант.

– Я вижу, ты уже не новичок в ресторанах? – спросил он Феликса, усмехаясь.

– Почему бы ни покушать хорошо, если есть на что?

– Две тысячи не такая уж большая сумма.

– Это точно. Она у меня уже к концу подходит. Когда ваша контора полный расчёт произведёт?

– Это не скоро. Мне ещё написать надо, они это всё отредактируют, оценят. Может быть, им ещё не понравится.

– Как это не понравится? Если аванс выдали, значит уже нравится. Стали бы они деньги на ветер выкидывать?

– Вот в чём ты прав, так это в том, что денег они действительно на ветер никогда не выкинут.

– Слушай, а в этом журнале может ещё кому-то нужны консультации? – спросил Феликс.

– Конечно нужны. Только что же ты думаешь, я из собственных рук своих конкурентов кормить стану?

– Да, насчёт конкурентов я как-то не подумал. А жалко, так хотелось ещё деньжат заработать.

– Есть один вариант. В журнале много учёных свои статьи печатают, они, интересуются научными разработками. Но я в этом ничего не понимаю. Могу поинтересоваться у них, если хочешь.

– Ты ещё спрашиваешь? Конечно, хочу. Кто же от денег откажется?

– А как же престиж института? В научном мире приоритет дорогого стоит. Вот твои друзья из лаборатории: работали, работали, а выяснится, что какой-то дядя из-за границы взял, и всё это раньше них придумал, да ещё и опубликовал в научном журнале.

– Во-первых, они мне не друзья, а во-вторых, кто им мешает публиковаться?

– Впрочем, мне, конечно, всё равно. Я же сказал, что ровным счётом ничего не понимаю в научных делах. Узнаю конечно, но исключительно ради тебя. Я как раз завтра с представителем издательства встречаюсь и задам ему этот вопрос. Как только будет результат, я тебе отзвонюсь.

– Прекрасно, буду ждать.

«Что же он захочет на этот раз? Если даёт новое задание, значит старая информация уже проверена? Майор со своими ребятами, наверняка, уже выследили все его связи. Остаётся только захлопнуть мышеловку и схватить преступника с поличным» – С этими мыслями Феликс шёл на встречу с майором.

Тот выслушал его соображения и задумался. Помолчав немного, он недовольно сказал:

– Вам, ментам, только дай волю, вы бы всех перехватали и за решётку.

– Что-то я не понимаю тебя.

– Что ты к человеку привязался. Схватить, поймать… Работает и пусть себе работает, что он мешает тебе?

– А тебе он не мешает? Он, между прочим, не только государственные секреты собирает, но ещё и человека убил.

– Это ещё не известно, кто убил. – Недовольно сказал майор. – Может быть он, а может, и нет. А вот на счёт государственных секретов, так это ты в самую точку попал. Их мы с тобой обязаны охранять. Нам надо накрыть всю эту команду, а не только Консультанта.

– Значит, его связи ещё не раскрыты?

– Не совсем. Есть ещё один персонаж, с которым мы не знакомы.

– И из чего это следует?

– А следует это из того, что когда тебя приказом по институту в лабораторию перевели, то кто-то залез к секретарю директора и изучал приказы. Сам Консультант этого сделать не мог, значит, в институте не только ты секретами торгуешь.

– А если это так, – Феликс перебил майора и стал продолжать его мысль. – то, передавая информацию мне, он будет перепроверять её по другому каналу.

– Ты делаешь успехи. Давай, продолжай свой дедуктивный метод.

– Собственно, это и всё. Остальное зависит от того, какие вопросы его интересуют. Хотя, можно предположить, что источник находится ближе к управлению института, чем к непосредственной науке.

– Почему ты так решил?

– Во-первых, если бы этот источник находился в самой лаборатории, работа которой его интересует, то я ему был бы просто не нужен, а во-вторых, этот источник хорошо знает режим работы секретаря директора и может очень легко открывать сейф.

– Почему ты считаешь, что сейф открыли легко?

– На ночь все помещения института опечатываются и сдаются на пульт под охрану. В это время залезть туда невозможно. Днём в приёмной всегда полно народа. Значит необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей.

– Отлично, – заулыбался майор. – Я бы тебе поставил пятёрку, если бы не одна небольшая ошибочка.

– Какая?

– Ты сказал, что агенту необходимо выбрать момент, когда это можно сделать без свидетелей. Если бы ты добавил, «или на виду у всех», то тогда была бы пятёрка.

– Действительно, если этот агент секретарь, то ему не нужно выбирать никакого момента. Но как сможет секретарь знать про научные исследования? У неё чисто административная работа.

– Вот эту загадку и придётся разгадать. Только не надо зацикливаться на секретаре, вполне возможно, что это кто-то другой. Не будем гадать на кофейной гуще. Иди домой, выспись, а завтра встретимся. Помни, если в институте есть агент, то каждое твоё отсутствие может стать известно нашему подопечному.

Феликс ушёл домой. Заснуть ему долго не удавалось. Голова прокручивала один вариант за другим. В мозгу стремительно проносились различные сюжеты, погоня, перестрелки… Вот он на машине догоняет врага, вот враг прыгает на полном ходу в кювет и скрывается в лесу. Феликс резко тормозит машину, тормоза пронзительно визжат. Сейчас машина врежется. Он зажмуривает глаза, ждёт удара, но удара нет, а тормоза продолжают визжать. Феликс открывает глаза. Он лежит на кровате, а вместо тормозов визжит будильник. Даже во сне этот Консультант ускользает от него.

* * *

В институте время тянется долго. Все сотрудники работают, а Феликсу приходится болтается по лаборатории и выполнять нелепые поручения Димы и Юли. Хотя, кроме этих двоих, другие сотрудники мало, чем отличаются от него. Юля и Дима, мозг лаборатории, все остальные занимаются только одной задачей – обеспечивают этот мозг всем необходимым для его деятельности. Они мало, что знают. Их дело подать и принести.

После работы Феликс и Дима шли в гости к Юле. Старинная дружба с Дмитрием и помогала и мешала работе. Помогала, потому, что Дима и Юля не относились к нему, как к милиционеру, они воспринимали Феликса, как к приятеля. А мешала потому, что все разговоры скатывались в плоскость воспоминаний и уводили от жизни лаборатории. Именно жизнь лаборатории интересовала Феликса. Только узнав её, став частью лаборатории, он надеялся вычислить противника. Феликс поймал себя на мысли, что с тех пор, как он столкнулся с контрразведкой, всё чаще и чаще, вместо понятия враг, он употреблял другое слово – противник. «А наши также за границей работают. Здесь они герои, хотя их имён никто не знает» – думал Феликс. Этот Консультант вызывал к себе уважение. Он был умён и служил своему отечеству. Феликсу не верилось, что именно он убил писательницу, а, скорее всего, не хотелось верить.

Повод для гостей был чисто научный. Юля закончила работу над своей докторской диссертацией. Гостей собралось три человека: Феликс, Дима и главный конструктор института.

– Всего четыре года прошло с тех пор, как ты защитила кандидатскую, а уже докторская. – Главный не скрывал симпатии к своей любимице.

– Что бы я без вас делала, – отвечала Юля. – Это же вы меня проталкиваете.

– Не надо прибедняться, никто тебя никуда не проталкивает. А защитить тебя от бюрократов и вышестоящих бездарей, это мой долг. Талант необходимо поддерживать, а бездарность и сама пробьётся. Разве Ломоносов был бы Ломоносовым, если бы его не поддерживали? А ты сама, разве не тоже делаешь? Был бы твой Дмитрий сейчас простым инженером и писал бы диссертации дуракам.

– Так это вы его в нашу лабораторию перевели, когда кадры подбирали, – сказала Юля.

– Перевёл я, а всё остальное, заслуга его и твоя. Тебе бы ещё в твоих личных делах толкача найти. – Главный взял с книжного стола фотографию Андрея и дал её Феликсу. – Здесь он ещё старший лейтенант, а сейчас скоро капитана второго ранга получать будет. А действительно, Юленька, что вы со свадьбой тянете?

– Не могу я его к себе пристегнуть. Если мы поженимся, то он будет стараться сюда перевестись, а его место там, на севере. Второй вариант тоже нас не устраивает. Кто я там, на севере, домашняя хозяйка?

– Время, к сожалению, бежит очень быстро. – Главный поставил фотографию на место. – Потом вспомнишь, что ты не только учёный, но и женщина.

– Что касается этого, то здесь всё продумано, для этого штампа в паспорте не надо. После защиты докторской, я вас всех удивлю. – Крёстным будете? – она, не мигая, смотрела на Главного.

– Ты, милая нас уже удивила. К сожалению не могу, стар уже, а у крёстного большая ответственность. Вот Дмитрий, он должен быть крёстным.

Только сейчас все обратили внимание, что Юля сама наливала себе в фужер из отдельного графина.

– А я считаю, что это правильно! Давайте выпьем за тех, кто в море. – Дима поднял бокал и подумал об Андрее. После того, как вино и сок были выпиты, он спросил Юлю: – А отец то знает?

– Конечно, знает.

Потихоньку разговор от личных дел стал переходить к институтским.

– Я не могу забыть, – вспоминала Юля, – как вы директора института отчитали. После этого нашу лабораторию бюрократы целый год стороной обходили. Невозможно было работать, каждый свой шаг в десяти отчётах отразить надо.

– А что это за отчёты? – заинтересовался Феликс.

– Полный бред, – продолжала Юля. – Я сама не знаю кому всё это надо? Нет, вести учет средств, которые направляются на науку, необходимо, но у нас доводят это до абсолютного абсурда.

– А кто собирает у вас отчёты? – Чутьё подсказывало Феликсу, что он находится где-то рядом с разгадкой своей задачи.

– Девчонка, курьер.

– Но ваша лаборатория секретная. Неужели человек без допуска может прикасаться к бумагам лаборатории?

– А у неё есть допуск. Конечно, по инструкции должны держать секретчика, но штатное расписание есть, а секретчика нет.

Феликс не стал больше задавать вопросы. Ему не хотелось портить праздник и превращать его в допрос. Он узнал главное: каждый шаг учёных был ими же самими отражён в отчётах и покидал стены лаборатории с какой-то девчонкой. Инструкции секретной части не работали.

Сопоставляя факты, Феликс понял, где вероятней всего проходила утечка. Документы забирали из лаборатории и несли в секретную часть. Именно на этом промежутке они были доступны. В секретной части они обрабатывались, после чего к ним уже подпускали только определённых лиц. Феликс решил понаблюдать за курьером. Для этого он решил приударить за девушкой.

Люся, так звали курьера, подчинялась секретарю директора. Она разносила по отделам и лабораториям приказы, разыскивала сотрудников, если они срочно требовались начальству, а также выполняла обязанности секретаря, когда та куда-нибудь уходила по своим делам.

Один раз, находясь в приёмной и болтая с Люсей, Феликс был свидетелем интересного эпизода: Секретарь отсутствовала. Люся болтала с Феликсом и строила ему глазки. В приёмную вошёл представитель какой-то организации и протянул ей письмо.

– Мне надо чтобы вы его зарегистрировали и расписались на моём экземпляре, – попросил он.

Люся вытащила из сумочки ключ от сейфа, открыла его, достала штамп, книгу учёта, и выполнила просьбу представителя.

– Тебе, что секретарь ключ оставила? – спросил у неё Феликс.

– Зачем, у меня свой есть. Мне здесь доверяют.

– А кто доверяет, директор или секретарь?

– Конечно, секретарь, директор, о моём существование наверное даже и не знает.

– Люсенька, а что ты делаешь сегодня вечером? Может быть, поужинаем в ресторане?

– Сегодня не могу, сегодня, я уже ужиною в ресторане.

– Интересно, в какие рестораны приглашают таких симпатичных девушек?

– Сегодня я в «Метрополе».

– И кто же этот счастливец?

– Он не из наших.

– Кто же этот таинственный соперник?

– Не беспокойся, он не в моём вкусе.

– Почему тогда предпочтение отдаётся ему, а не мне?

– Потому, что я ему первому обещала, а ещё потому, что эта встреча имеет деловой, а не личный характер. Он «новый русский», очень состоятельный человек. Я хочу уйти к нему в фирму, поэтому встреча для меня очень важна.

– Раз это деловая встреча, тогда я спокоен, но следующий ужин за мной.

В ресторан Феликс не пошёл, хотя ему очень хотелось посмотреть на этого нового русского. Майор послал туда своего человека. Весь вечер, Феликс сидел как на иголках. Он ждал сообщения от майора. В половине двенадцатого тот сам зашёл к Феликсу.

– Чутьё не подвело тебя. Она действительно встречалась с Консультантом. Сейчас от него задание получит, значит, жди звонка, тебя тоже скоро в ресторан пригласят.

– В ресторан я, конечно, схожу, но нам нужно продумать ещё одно мероприятие.

– Какое?

– Я предлагаю установить скрытые камеры наблюдения на участке от лаборатории до секретной части.

– Там, кстати ещё женский туалет есть, придётся и это кино посмотреть.

Они рассмеялись, представляя, как просматривают записи, сделанные в женском туалете.

Расчёт был верен. На следующий день Консультант позвонил Феликсу и договорился о встрече.

Его интересовала новая теория изменяемой геометрии лопасти гребных винтов. Тема диссертации Дмитрия. Консультант больше не хитрил, не выкручивался, не объяснял свой интерес тем, что эти сведения необходимы для редакции. Он говорил чётко и уверенно. Информация, которую он получил в прошлый раз, была проверена. Она была написана рукой Феликса. Теперь Он был на крюке у Консультанта, и прятаться было незачем.

– Я так понимаю, эти сведения нужны уже не редакции, а другому ведомству?

– Правильно понимаете. Я сотрудничаю не только с журналами. Что вы так удивляетесь? – он увидел, как Феликс рассматривает татуировку на его руке. – Ах, это! Это лучшие годы моей молодости.

– Вы служили во флоте?

– Да, во флоте её величества, королевы Великобритании.

Он положил на стол солидную пачку денег.

– Это расчёт за предыдущую работу и аванс за новую. У нас ценят специалистов, – он засмеялся.

В кабинете сидели трое: майор, Феликс и Дмитрий.

– Подумайте Дмитрий Иванович, какую информацию можно сдать безболезненно.

– Я не вижу в моей работе вообще никаких секретов. Этой работой заняты специалисты во всех странах. Важна формула изменения геометрии, вот её ещё никто не придумал. Вы обращали внимание на хвост у дельфина? Он не жёсткий, как лопасть винта, его геометрия всё время меняется. А скорость, с которой плавает дельфин? Если сопоставить скорость и энергию, которую он затрачивает, то получается, что наши корабли просто выбрасывают энергию в океан. Значительная её часть тратится на преодоление сопротивления воды, этой проблемой заняты корпусники, а ещё одной составляющей затрат энергии является потери при работе гребного винта. Вы видели, как из крана течёт вода? Из одного она вытекает ровной, гладкой струёй, это ламинарный поток, а из другого струя идет рваная, перекрученная, вода брызгает во все стороны, это турбулентный поток. Гребной винт корабля, подобно такому крану, создаёт огромный турбулентный поток, моряки называют его кильватерной струёй. На это затрачивается огромная энергия, а польза, которую она приносит только одна, по этой струе прекрасно наводятся торпеды. Когда в дельфинарии мы наблюдаем плывущего дельфина, то видим, как он гонит перед своим носом волну, а после его хвоста никаких следов не остаётся. Вопросы о турбулентности и ламинарности давно изучаются. Любой ВУЗ заставляет студентов решать задачки при помощи уравнения Бернулли. Где же здесь секрет? Никакой тайны нет.

– Почему же тогда твоя лаборатория так засекречена? – прервал его Феликс.

– Вот когда мы научимся получать ламинарный поток не в трубе, как Бернулли, а после лопастей винта, тогда эта тема будет секретной.

– Значит, в настоящее время таких разработок нет? – спросил майор.

– В лаборатории нет, а здесь есть. – Дмитрий постучал пальцем по своей голове.

– Но в лаборатории есть наверняка какие-то записи, расчёты или другие документы после изучения которых в голове человека, занятого аналогичной работой может что-то появиться?

– Ничего в нашей лаборатории нет. Есть всего одна формула, и она у меня в голове.

– Значит, если с твоей головой что-то случится, то вся работа института пойдёт насмарку?

– Не пойдёт, в институте ещё две головы есть: Юлина и Главного.

– Так что же мы сдадим нашему клиенту?

– Сдавай им данные по последним испытаниям. Там рассматривались вопросы профиля лопасти, абсолютно тупиковое направление. Зато клиент ваш будет доволен, он будет знать, что мы работаем в этом направлении. Хотя он и так это знает, всё равно его это заинтересует. Он же не учёный, не сможет сам разобраться в формулах.

Сведения, необходимые для передачи Консультанту были готовы. Оставалось проследить за Люсей.

* * *

На экране показалась знакомая фигура. Вот она выходит из лаборатории и следует в секретную часть.

– Неужели так и отдаст их в секретку, – майор замер у экрана.

Нет, вот она остановилась и зашла в туалет.

– Мы так и думали, что без этого кино не получится, – усмехнулся Феликс

Прямо с бумагами она заходит в кабинку и через минуту выходит из неё. Несколько шагов по коридору и Люся скрывается в дверях секретной части.

– Вот тебе и кино, – майор разочарованно развёл руками, – а что было в кабинке? Самого главного мы так и не увидели. Давай прокрутим ещё раз.

Но и во второй раз ничего подозрительного не было. Только при просмотре кассеты в третий раз майор оживился:

– Вот здесь, слышал? Щелчок. Отмотай чуть-чуть назад. Слышишь?

Из кабинки донёсся еле заметный щелчок.

– Это фотоаппарат. Теперь ясно на чём её брать можно.

– Никак дело к концу подходит? – Облегченно вздохнул Феликс.

– Не совсем, ещё одну гниду надо вычислить и тогда можно накрывать эту команду.

– А кто ещё?

– Если бы я знал? Когда ты мне про этих бюрократов рассказывал, я ещё тогда подумал, что девчонка не может по своей инициативе расхаживать по институту и собирать бумаги, где ей вздумается. Кто-то даёт ей задание. Кто-то заставляет писать эти бумаги. Его и нужно вычислить.

Эта задача оказалась самой трудной. Легче было вычислить резидента, чем разобраться в бюрократической работе института. Команды давали все, кому не лень. Отделы, чтобы показать свою значимость, составляли задания самые нелепые. Им было всё равно, какие сведения собирать с лабораторий. Лишь бы их было больше. Обрабатывая никому не нужные бумаги, отделы жаловались на сильную загруженность, и выбивали у руководства института новые штатные единицы сотрудников. Чем больше было сотрудников в отделе, тем больше оклад у его руководителя. Как это не парадоксально, но руководство института тоже оказалось заинтересованно в раздувании штатов. После того, как Феликс разобрался в этом бюрократическом механизме, он ужаснулся своим выводам. Небольшая горстка учёных, которая в конечном итоге выдавала готовый продукт, была окружена сотнями совершенно ненужных для работы людей. Они, как злокачественная опухоль, окружая учёных, не давали им дышать. Доска почёта гордилась кем угодно, только не теми, кто приносил пользу. Самых нужных кадров обзывали чудаками, трудоголиками и фанатами, хотя все осознавали, что без них не было бы работы для остальных.

В институте существовал плановый отдел. Туда стекались все заявки отделов по предоставлению отчётов. Именно оттуда исходил приказ о предоставлении различных сведений. Сюда вызывали Люсю и нагружали её целыми кипами бумаг, которые растекались по отделам, как руководство к действию. Здесь нужно было искать ответ на стоящий перед Феликсом вопрос.

В отделе работали одни женщины. В их задачу входило обеспечение лабораторий руководящими документами. Каждый сотрудник отвечал за определённое подразделение института. Сегодня Феликс снова увивался вокруг Люси.

– Тебе, что делать нечего? – спрашивала она его. – Ты же мне работать не даёшь.

– Почему не даю? Наоборот, я помогаю тебе.

– Мне сейчас в плановый надо, а оттуда по лабораториям.

– Вот и прекрасно, я помогу тебе твои кипы таскать. Куда у вас охрана труда смотрит? Такие тяжести только мужикам под силу носить.

– Это точно. Сам сейчас попробуешь, что это за работа.

Выйдя из планового отдела, она дала Феликсу целую кипу бумаг.

– Попробуй всё это разнеси? К концу дня ноги отваливаются. А ещё некоторые не успевают свои планы разработать, так они просят меня из архива старый план срисовать, у них подписать и в лабораторию отнести. Так и выходит – я за них работаю, а они за меня зарплату получают.

– Что-то я не врубаюсь, а для чего прошлогодний план нужен? Их, наверное, интересует текущая работа?

– Их вообще ничего не интересует. Ты думаешь, эти бумаги кто-нибудь читает?

– А для чего же их тогда по лабораториям рассылают, а потом отчёты требуют?

– А если они этого делать не станут, то этому отделу просто заняться будет нечем. Ну, сам посуди, разве можно спланировать, когда учёного идея осенит? А как можно работать по плану? У них же работа творческая. Это на заводе можно спланировать, сколько деталей станок сделает, а учёные не станки. Знаешь, как они этих плановиков ненавидят.

– Значит, ты можешь сама заставить любой отдел дать плановикам любой отчёт?

– Не только могу, я это иногда и делаю. Я же говорила тебе, они сами меня об этом просят. Должность у меня маленькая, а возможности огромные, – хвастливо заметила Люся.

– Для чего же тогда тебе уходить из института?

– Во-первых, зарплата мизерная, а во-вторых, у меня допуск открыт. Если захочу по путёвке за границу куда-нибудь съездить, то меня не отпустят.

– А ты, что за границу хочешь?

– Конечно хочу, мои знакомые девчонки уже пол мира объехали, а я всё здесь сижу. Мне им даже рассказать нечего. Слушай, Феликс, хочешь посмеяться? Давай сейчас заставим все подразделения сдать сведения о своём семейном положении.

– Кто же тебе эту бумагу подпишет?

– А давай поспорим. Если подпишут, ты меня сегодня в ресторан ведёшь.

– Давай, только ресторан я тебе и без этого обещал.

Люся побежала к секретарю, принесла письмо с требованием сдать сведения о семейном положение своих подчинённых в плановый отдел.

– Смотри, видишь, письмо не подписано? А теперь подожди меня.

Через минуту Люся вышла из отдела и протянула письмо. Оно было подписано.

– Они не читают что ли, когда подписывают?

– Конечно, нет.

– А, что ты будешь делать, когда сведения из лабораторий сюда стекутся, все же увидят эту шутку и вспомнят, кто это сделал?

– А они сюда не стекутся. Я же сама ответы из лабораторий буду забирать. А если даже и стекутся? Ты думаешь, что кого-то это удивит? Они к этому бреду уже привыкли.

Феликс впервые столкнулся с врагом сильным и могущественным. Ни он, ни майор, ни вся государственная власть ничего не могла с ним сделать. Преступника можно выследить, арестовать и, наконец, упрятать в тюрьму. Этого врага победить невозможно. Равнодушие, беспринципность и халатность, за эти качества увольняют отдельного человека но, на его месте сразу оказывался другой. Как дракон из сказки. Срубленная голова тут же заменяется на новую. Только одна фея, волшебница и чародейка могла победить это чудовище. Нравственность, только она могла справиться с этим злом. Но как раз она в последнее время встречалась всё реже. По телевидению шла откровенная пропаганда насилия и разврата. Самые дешёвые, низкопробные западные фильмы у нас нашли прибежище. Сексуальная революция ударила по стране своим острым и безжалостным мечом, вырубая нравственность из молодых неокрепших душ. В самом начале этой революции Феликс не придавал ей большого значения. Напротив, он даже в чём-то поддерживал её. Ему не нравилось, что естественные, данные природой, человеческие чувства отвергались людьми, окрашивались в какой-то грязный цвет. Его современники стеснялись собственного тела и прятали его от посторонних глаз. Восторгаясь красотой обнажённых тел, высеченных из мрамора и написанных кистью художника, своих, живых тел люди стеснялись. Появляясь на свет, человек, познавая мир и выясняя у самых близких и любимых людей – родителей, откуда он появился на свет, нередко сталкивался с обманом. Подрастая, он понимал, что родители лгали ему, но, став родителем, сам делал тоже самое. Завесу стыдливости скинули и казалось, что тысячелетняя эра условностей закончилась, но получилось всё с точностью наоборот. Вместо того, чтобы пропагандировать самое главное человеческое чувство – любовь, на телеэкраны выплеснулась разнузданная пропаганда разврата. Если смотреть программы телевидения каждый день, то возникали странные ощущения: преступники и бандиты уже не казались извергами, это были милые парни, к которым зритель относился с симпатией. Для подростков профессии бандита и проститутки становились самыми престижными. СПИД и наркомания захлёстывали страну, унося в могилу всё больше и больше молодых жизней. Природа, не надеясь на разум человека, своими методами боролась с гонителями нравственности, она просто убивала их. Виновата ли молодая девочка Люся в том, что продаёт свою Родину? Вопрос очень спорный. Сама Родина, через средства массовой информации так её воспитывала. Феликс понимал, что всё это в конечном итоге закончится. Нравственность, которую люди изгнали из своей жизни, вернётся к ним. Но какую дань придётся заплатить всем за это? Что будет с Люсей? Её жизнь искалечена. Да разве только её? Эти рассуждения вдруг напугали Феликса. Он относился к Люсе ни как к преступнице, а как к жертве. Беспомощность раздражала его, он не знал, как помочь девушке.

И хоть Феликс жалел её, но отлично сознавал, что она приносила огромный вред стране, и её необходимо было изолировать. Все доказательства были собраны, Люся сидела напротив следователя ФСБ и не понимала, чего от неё хотят. Слушая вопросы следователя, она находилась в какой-то прострации. Наконец она взяла себя в руки и начала давать показания.

– Ещё раз расскажите о вашем знакомом, как вы с ним встретились? – спрашивал следователь.

– Это было давно, уже не помню когда точно. Я возвращалась от подруги поздно вечером. На улице за мной увязались три парня. Они стали приставать и отняли у меня сумочку. Я закричала, но поблизости никого не оказалось. Один парень сорвал с меня платье, и я осталась в одном нижнем белье. Потом они стали затаскивать меня в подвал. На улице в этот момент остановилась машина, и из неё вышел Николай Петрович. Он окликнул парней и потребовал, чтобы они меня отпустили. Те бросили меня, вытащили ножи и набросились на Николая Петровича. Он, наверное, знал какие-то приёмы, потому что через несколько секунд парни лежали на асфальте и не шевелились.

– Ну, что, красавица, – сказал он, – садись в машину, куда же ты пойдёшь в таком виде?

Я была так напугана, что послушно села к нему, несмотря на то, что он был мне совершенно незнаком.

– Куда же тебя вести, такую?

– Домой, – ответила я ему.

– И что будет с твоими родителями, когда они увидят тебя в таком виде? Давай я отвезу тебя к себе в гостиницу, ты приведёшь себя в порядок, платье я отдам горничной, а потом поедем домой.

Так и сделали. В гостинице я вымылась, а когда вышла из ванной, моё платье уже было зашито и вычищено. Меня удивило то, что он даже не пытался приставать ко мне. Я переоделась, и мы сели пить кофе. Он рассказал, что проезжал по этой улице совершенно случайно. Николай Петрович бывший моряк, живёт в Риге. В нашем городе он подбирал себе квартиру. У него здесь и в Риге своё дело. Я рассказала ему, где я работаю и про наш институт. Потом он отвёз меня домой, подождал в парадной пока я не войду в квартиру и уехал.

– А что было потом? Как ваши встречи стали регулярными? – Следователь не писал протокола, а просто слушал, рассказ Люси записывался на магнитофон.

– Прошла неделя, и о нём не было никаких известий. Один раз, уходя из дома, я выбежала на улицу и чуть не попала под машину. За рулём сидел Николай Петрович.

– Опять ты на мою голову свалилась! Куда так торопишься? Может быть, подвезти тебя?

И он подвёз меня до института. По дороге рассказал, что у него сегодня праздник. Он какой-то договор подписал.

– Хочу отметить это событие. Пойдём в ресторан сегодня вечером?

– Я никогда раньше в ресторане не была и согласилась. Вечером он заехал за мной, и мы отправились в ресторан. Там я рассказала ему про то, что у меня болеет мама. Ей нужны были дорогие импортные лекарства, а достать их я не могла. Он обещал помочь.

– А про свою работу он рассказывал?

– Рассказывал. Он говорил, что его фирма занимается новыми технологиями. Разрабатывает какие-то проекты и продаёт по всему миру. Приглашал меня в свою фирму. Но сейчас я ему нужна была в институте. Он хотел знать сведения о новых разработках. Как только его фирма их получит, сразу откроет у себя новый отдел и перетащит меня туда.

– А вас не смущало, что ваш институт занят секретными разработками? Не приходило в голову, что вы работаете на иностранное государство?

– А можно я вам вопрос задам, гражданин следователь?

– Ну, задай.

– А если бы ваша мать умирала, вас не смущало бы, что вашей стране на это абсолютно наплевать, а иностранное государство её от смерти спасает?

– Иностранное государство твою мать не спасает, оно, таким образом, через тебя секретную информацию получает. Твоя же мать его меньше всего интересует. А что это за лекарство?

– Зачем вам это? К делу это не относится.

– Если спрашиваю, значит относится. Я, как раз и есть представитель твоего государства и мне есть дело и до тебя, и до твоей матери. Что будет с тобой и мамой, когда ты в тюрьму загремишь? Ты же понимаешь, в чём тебя обвиняют?

– Понимаю, не дурочка.

– Давай с тобой договоримся: государство поможет тебе и твоей маме, а ты поможешь государству.

– Что же я должна сделать?

– Помочь нам обезвредить врага.

– Он очень хороший человек. Я от него только добро видела, а вы предлагаете мне предать его. Вы же его в тюрьму посадите?

– Не знаю, может быть в тюрьму, а может быть обменяют на кого-то. Наши за границей в таком же положение находятся, как твой Николай Петрович. А может позволят ему домой уехать. Вместо секретных сведений увезёт он информацию, которая никакого вреда твоей Родине не причинит.

– Мне подумать надо, – тихо ответила Люся.

– Подумай, а пока думаешь, ответь мне ещё на один вопрос. Ты никогда от него не слышала про Ольгу Петровну, писательницу.

– Слышала, это его очень хорошая знакомая. Она погибла недавно.

– Это Николай Петрович тебе об этом рассказывал?

– Нет, я сама видела.

– Как сама?

– Очень просто, её почти на наших глазах убили.

– Кто убил?

– Бандит, кто же ещё?

– Ну, что ты тянешь кота за хвост? Рассказывай, что знаешь.

– Николай Петрович меня встретил как-то после института, и мы пошли с ним погулять.

– Мне надо зайти в одно место. Ты подождёшь? – спросил он.

– Я ответила, что подожду. Мы подошли к дому Ольги Петровны и увидели её. Она шла домой. Николай Петрович, хотел окликнуть её, но передумал, далеко было.

– Давай догоним, – сказал он мне. И мы побежали.

– Мы почти догнали её, но она уже успела в парадную зайти. Когда мы вошли в парадную, то увидели, как здоровый парень бьёт её по голове. Николай Петрович хотел схватить этого парня, но тот вывернулся и убежал. Он побежал за бандитом, но вскоре вернулся.

– Удрал, сволочь, вот только шапка его осталась – сказал он и протянул мне зачем-то шапку.

– Надо милицию вызвать предложила я. Он подошёл к Ольге Петровне и осмотрел её.

– Милицию, говоришь? Зачем милицию, ей уже никто не поможет. Кто-кто, а я в этом хорошо разбираюсь. А милиция затаскает, да ещё на нас всё и повесит. Так и не стали никого вызывать. Я пошла домой, а он тоже ушёл.

– А шапка? – спросил следователь.

– Что, шапка?

– Я хотел спросить, куда ты шапку дела?

– Так домой с ней и пришла. Хотела выбросить, но, так и не успела.

– Так она у тебя дома?

– Да, а что?

– А ты бандита этого не запомнила?

– Очень даже запомнила, он среди тех парней был, которые на меня напали. Я его потом ещё несколько раз видела. Он на Кузнечном рынке часто бывает.

– Вот ты и помогла своему Николаю Петровичу, он тебя спас, а ты его.

– Как это я помогла?

– Мы его в убийстве подозревали. Если ты парня того опознаешь, то эти подозрения будут сняты.

Следователь замолчал. Казалось, что он не знает о чём ещё спросить Люсю. Но мнимое замешательство длилось не долго. Он заглянул в глаза подследственной и спросил:

– Ну и последний вопрос: ты подумала? Будешь нам помогать?

– Буду, – уже твёрдо, без колебаний ответила Люся.

* * *

Феликс с Люсей уже неделю, как на работу, ходили на Кузнечный рынок. Бандита не было.

– Может быть, мы напрасно ходим, – спросила Люся Феликса.

– Может быть и напрасно, только другого способа его взять у нас нет. Ты единственный свидетель, кроме Николая Петровича, конечно. Хватит на сегодня, пойдём домой.

Они хотели уже уходить, как Люся дёрнула Феликса за рукав и спряталась за него.

– Ты, что?

– Вот он, у прилавка, прямо на тебя смотрит.

– Не дёргайся, веди себя спокойно. Я сейчас подмогу вызову, а ты наблюдай за ним.

– Какую подмогу? Неужели ты сам с ним не справишься?

– Не знаю, Николай Петрович твой не справился. Если ему уйти удастся, где мы его потом искать будем?

Не прошло и одной минуты, как Феликс снова был рядом с Люсей.

– Ну, что вызвал?

– Сейчас подъедут. Подождать надо.

Бандит между тем обходил прилавки и о чём-то разговаривал с продавцами. Те что-то объясняли и совали в руку небольшие свёртки.

– Что это он делает? – спросила Люся.

– Дань собирает.

– За что?

– За то, что они работают, а он их не грабит.

– А вы куда смотрите?

– Куда, куда, на него и смотрю. Думаешь, этих бандитов просто с поличным взять? Если бы не ты, то мы бы его тоже не взяли.

В это время к Феликсу подошли два человека. Он указал им на бандита.

– Наши приехали. Смотри, сейчас брать будут. Ты, наверное, такого ещё не видела.

Два здоровых мужика незаметно подошли к бандиту. Одно мгновение и руки у него оказались заломаны. Из толпы подошёл ещё один мужчина и спокойно сковал руки бандита наручниками.

– Теперь пошли домой, мы своё дело сделали, – сказал Феликс.

– Это ты своё дело сделал, а я ещё нет.

Люся быстро подошла к задержанному, посмотрела ему в лицо и смачно плюнула в него. Потом она подошла к Феликсу и сказала:

– Теперь и я своё дело сделала, пошли.

* * *

Консультант получал от Феликса информацию и перепроверял её через Люсю. Вскоре его интерес к институту стал ослабевать. Вероятней всего, дезинформация, которой он снабжался, убедила его хозяев, что исследования института заходят в тупик. Руководство ФСБ приняло решение не задерживать Консультанта. Майор объяснял Феликсу:

– А для чего? Никакого вреда он нам не приносит, находится под нашим наблюдением. А если мы его задержим, пришлют другого. Где он обоснуется? Пусть пока он со своей командой погуляют. Завтра тебя к начальству вызовут, будут переводить в нашу контору. Теперь ты надолго в институте застрял. Будешь за своим другом, как тень ходить.

– В этой истории так и осталось загадкой, что хотела рассказать нам Ольга Петровна, и зачем Консультант заходил домой к Диме. – Феликс вопросительно посмотрел на майора.

– Пусть это останется тайной, она не стоит того, чтобы портить нам всю игру.

Всё вышло, как сказал майор, Феликса вызвали на следующий день в управление и ознакомили с приказом о переводе в ФСБ. Майор, став подполковником за успешное проведение операции, направлялся на другую работу с повышением, а Феликс сменил майора на его посту в институте. Только один раз майор напомнил о себе. Позвонив как-то Феликсу, он сказал ему:

– Хочешь с Консультантом проститься? Он завтра уезжает.

– А как же наша игра с ним?

– Куда он денется? Поехал на ковёр к своему начальству. Получит консультации и вернётся.

Феликс и Люся смотрели на зал ожидания аэровокзала из помещения с затемнёнными окнами. Они сразу узнали его. Высокий и стройный, он сидел за столиком кафе и ждал объявления на посадку в самолёт. Кто он был? Враг или друг? Это он хотел обокрасть нашу страну, он залез в дом к Диме и что-то искал там, это он спас от смерти Люсену маму и благодаря нему Феликс познакомился с Люсей. Сегодня он снова, на прощание, свёл их вместе. Репродуктор объявил посадку в самолёт. Пассажиры засуетились и стали толпиться у дверей в ожидании посадки на автобус. Консультант, не торопясь, допил свой кофе и стал осматривать зал ожидания. Кого искал он? С кем хотел проститься? Может быть с ними? Он ещё раз осмотрел зал и решительно подошёл к двери. Бывший офицер королевского флота возвращался в своё королевство.