Вика сумела сделать для Якова эти десять дней своего пребывания в Питере праздником. Он подружился с ней и, поскольку не надо было говорить о своих чувствах, они говорили о чём угодно, и Яков быстро понял, что его любовница совсем не глупая девица.

   Яков ещё не был в Исаакиевском соборе, и Виктория повела его в этот прекрасный храм-музей. Он восторгался не только роскошными резными дверями, не только яркими красками прекрасных росписей, его охватило чувство причастности к чему-то великому, непостигаемому, таинственному. – Как я завидую людям верующим, - думал он. - Они могут придти в свой храм и обратиться к богу за помощью, советом. Или поделиться с ним своей радостью и печалью. Они могут облегчить свою душу. Они верят, что есть сила, которая сумеет им помочь. Почему я до сих пор не посетил этот удивительный дворец веры, где царит необыкновенная  власть над твоим духом? Спасибо Виктории за то, что привела меня сюда. Здесь не просто красиво, здесь величаво. – Он понял, что ему надо за многое благодарить эту молодую женщину. Она оказалась сведуща в вопросах и делах, которые были для Якова ещё закрыты и недоступны. Она совсем неплохо знала живопись и, посетив с ней вторично Эрмитаж и Русский музей, Яков смотрел на их шедевры уже другими глазами.

   В конце августа приехала Ксения Павловна. Она опытным взглядом определила, что Яков сильно изменился, и понимала почему, но  не стала смущать молодого человека своей догадкой.

   Провожая Вику, на вокзале, Яков сказал ей много теплых слов.         – Я благодарен тебе за всё, что ты для меня сделала. – Говорил он возле её вагона. – Мы провели чудесную декаду. Я не знаю, во что перерастет наша короткая встреча. Но могу с уверенностью сказать, что тебя мне будет нехватать. - Он обнял её и поцеловал в губы.

– Мы очень скоро увидимся. Я приеду на зимние каникулы,                  - пообещала Вика и вошла в вагон. Долго она что-то объясняла Якову через стекло, улыбаясь и посылая воздушные поцелуи. Но когда поезд тихо и плавно тронулся с места, Яков увидел, как две слезинки скатились с её глаз.

   В одном из своих писем Людмила Бессонова писала: « Дорогой Яшенька! Как тяжкий груз лежало на мне беспокойство, что ты всё ещё страдаешь от своей обиды. И как я обрадовалась, прочитав твоё письмо о том,  что ты отлично проводишь время в обществе новой подруги Вики. Я всегда тебе говорила, что не весь свет, что в окне. Что ты встретишь еще не одну прекрасную женщину, и такую, которая полюбит тебя всем сердцем. Все наши мысли о тебе и твоей учебе. У нас всё по-старому. Леха растет. Он по тебе страшно скучает. Может быть ты сумеешь приехать на зимние каникулы? Мы были бы очень рады. Бессонов, конечно, тоже скучает, но офицерская честь не дает ему права растрогаться при получении твоих писем. Я тебя целую. Передавай привет добрейшей Ксении Павловне. Привет тебе от моих мужчин. Люда».

- Хорошо бы и, правда, на зимние каникулы махнуть к

Бессоновым. - Думал Яков. – Но я не хотел бы и упустить возможность провести время с Викой. Только не надо себя обманывать: я вовсе не влюблен в нее. Просто мне с ней весело и приятно. Но увлекаться тоже нельзя. – Он вспомнил её лицо в вагонном окне и эти две слезинки. -  Раиса Михайловна нам рассказывала про маленького Принца, и там была очень важная мысль: мы отвечаем за тех, кого приручили. Но ведь Лена и её мать не посчитались с тем, что я приручён ими. Хватит думать о Лене, - уговаривал себя Яков, - пора бы выбросить её из головы. «Надо сменить объект дум», - вспомнил он наставление Павла.      - Вот и буду думать о Вике. Красивая женщина, умна, стройна, будущая пианистка. Мы занимаемся одним делом, у нас общие интересы. А любовь? А это ещё не известно: всем ли людям так повезло, что, становясь мужем и женой, они ещё и любят друг друга.

   Конечно, это смешно, когда о любви и браке рассуждает человек, не имеющий жизненного опыта. Но интуиция и здравый смысл позволили нашему герою приблизиться к истине. Жаль, что из далекого будущего ему нельзя дать совет, нельзя объяснить, что брак без любви, это большая ошибка. Жить в нелюбви, это все равно, что жить в иммиграции: может быть и сытно, может быть и удобно, но очень тоскливо. Тебя плохо понимают, на тебе лежит груз ностальгических воспоминаний, который уже приносит не радость, а огорчение и печаль. Каждый ответственен за своё прошлое, поэтому он в будущем расплачивается за свои ошибки. И так же, как незнание законов государства не освобождает нарушителей от ответственности, так и игнорирование житейских правил и выработанных человечеством установок заставляет потом каяться в необдуманных поступках.

   Яков всего этого не знал и с нетерпением ожидал Нового Года.