Погрустили солдаты и офицеры о погибших друзьях и вернулись к своим воинским делам и обязанностям. А работы было много. Я уже не говорю о боевой подготовке, но уйма общественных дел. Так, одной из главных задач было посещение подшефного детского дома, куда мы, как правило, приезжали с концертом и подарками.
Но однажды, когда мы наблюдали, как старшие ребята разгружали подарки, то обратили внимание, что они же быстро растаскали малышовые игрушки. На наши вопросы: почему? Мы получили разъяснение. Дело в том, что в этом доме была традиция: малышам в помощники и руководители ставить старших ребят, которые их опекали, защищали и помогали во всём. Такие пары называли друг друга братьями. Педагоги рассказывали, что многие выпускники, уже будучи самостоятельными людьми, приезжали в детский дом навещать своих младших «братьев», а потом и забирали их к себе. - Нам очень хотелось, - говорили воспитатели, - чтобы ребята не оставались в дальнейшем одинокими, чтобы были у них на земле родные души, поскольку у многих не было ни только родителей, но и родственников. Поэтому мы разрешаем старшим ребятам самостоятельно выбирать игрушки своим маленьким друзьям.
Мы приезжали в этот дом два раза в год: на первомайские и ноябрьские праздники.
Осенью обычно привозили елочные игрушки, конфеты и мандарины, которые оборачивали каждый отдельно в бумагу, и они сохранялись, как и конфеты, до Нового Года. А на праздник Елки в легковой машине кто-нибудь из офицеров доставлял подготовленных в нашей воинской части Деда Мороза и Снегурочку с аккордеонистом Володей. Снегурочкой неизменно была Людмила Бессонова, поскольку остальные офицерские жены все как на подбор были крупные, дородные, как из гренадерского полка.
В детский дом Мила любила приезжать не только в качестве Снегурочки, но и при всяком удобном случае. С малышами она была особенно ласкова. Уже несколько лет она мечтала о ребенке, как о несбыточном счастье. Дважды вывозил её Бессонов на лечение, она даже ходила к какой-то бабке, но всё напрасно. Её муж, как выяснили врачи, был в этом невиновен, и она ужасно комплексовала по этому поводу, злилась и ещё больше ревновала Павла ко всем женщинам мира, даже к своей лучшей подруге, хотя всё это старалась перевести в шутку.
- Ты бы, Никита, последил за своей тихоней, а то твой друг
Паша что-то часто на неё стал поглядывать. - С натянутой улыбкой «шутила» мадам Бессонова.
– Куда он денется, охраняемый своей белокурой бестией. Какой там поглядывает? Моя жена жалуется, что наш друг Бессонов вообще перестал с ней здороваться. – На полном серьезе отвечал капитан Кузнецов соседке. – Не ты ли сделала этого интеллигентного человека грубияном и невежей?
– Что-то Надя мне не жаловалась на отсутствие внимания к ней со стороны моего мужа. – Парировала Бессониха. - А если тебе интересно знать, кто стал грубиян, то взгляни в зеркало.
Мила быстро исчезала в дверях, поскольку никогда не позволяла никому брать над ней верх, даже в шуточном споре.
В этот раз Людмила в детдом не поехала, она не отошла ещё от потрясения, связанного с гибелью и похоронами их близкого друга, с болезнью и отъездом её самой лучшей подруги. Так что нам пришлось потрудиться, чтобы заменить её в концерте.
И лишь только месяца через полтора, когда надо было показывать новую концертную программу смотровой дивизионной комиссии, она взяла себя в руки, и нашла силы принять в этом участие, так как была занята в нескольких номерах.