В марте 1989 года  подошёл мой новый юбилей. Это были не самые лучшие времена в жизни театра. Парадоксально, но факт, что постановление правительства об увеличении зарплаты работникам театра принесло столько забот и неприятностей. Выделенный фонд Областному управлению культуры был распределен несправедливо в ущерб театру кукол. Я у начальства с пеной у рта отстаивал высшую категорию главному художнику театра и старался вырвать лишнюю ставку высшей категории для актерского состава. Художника мне отстоять удалось, а вот моих актеров все-таки руководство обидело. Я сказал, что через месяц мне шестьдесят лет, и я ухожу на пенсию, поскольку не могу мириться с тем, что обижают театр. Начальник усмехнулся: -  ну это Вы, Борис Наумович, сгоряча. Никуда Вы не уйдете. Что за глупости. Человек полный физических и творческих сил пойдет отдыхать на диванчике.

     Но я сказал начальнику, что он меня плохо знает. И если не дадут добавочно ещё две высшие актерские ставки, я подам заявление об уходе на следующий день после моего шестидесятилетия.

     18 марта, в мой день рождения, состоялся юбилейный творческий вечер. Официальная и художественная часть вечера была еще более яркой и пышной, чем десять лет назад. Было много иногородних гостей. Из Киева приехали Сережа Ефремов и Эля Смирнова, драматург и мой старый приятель Ефим Петрович Чеповецкий. Из Харькова мой предшественник Александр Давидович Юдович и заведующий кафедрой театра кукол института искусств Леонид Петрович Попов. Из Москвы замечательный автор моей любимой  армянской сказки Нелли Христофоровна Осипова. Из Симферополя артисты театра Вера Глаголева и Георгий Мартьянов, мой близкий приятель Сеня Бобров с женой Анной Ивановной. Из Кривого Рога наши бывшие сотрудники: главный режиссер театра кукол Слава Кононов и главный художник Толя Павлик. А поэт Владимир Орлов приехать не смог, он уже прикован был болезнью к постели, и прислал, как обычно, стихи, которые я снова воспроизвожу полностью. Он знал о моём намерении уйти из театра, и ему известна была причина.

БОРИСУ  НАУМОВИЧУ  СМИРНОВУ

В  ДЕНЬ  ЕГО  ПЕРЕЛОМНОГО  ВОЗРАСТА

                                       В этот день,                                        Собесом осененный,                                        Льется утешительный елей.                                        Отвергаю этот пенсионный,                                        Никому не нужный юбилей!                                        И, хоть он сегодня неминуем,                                        Нынче огорчаться ни к чему:                                        Мы тебя, Наумыч, арендуем,                                        Если ты не нужен никому!                                        Лучшим мастерам тебя покажем,                                        Всё, что износилось, уберем.                                        Если нужно смазать,                                        Значит, смажем!                                        Сколько нужно,                                        Столько и вольём!                                        Станешь сильным,                                        Новеньким и ярким,                                        По весне мотором запоешь!                                        Ты ещё какой-нибудь доярке                                        Фарами подмигивать начнешь!                                        Мы тебе добудем дорогую,                                        Самую испытанную сталь.                                        Если будет надобно, любую                                        Вставим дефицитную деталь.                                        Станешь снова                                        Юным и красивым,                                        И опять, как в давнюю весну,                                        Вырулишь на творческую ниву –                                        И ещё поднимешь целину!                                                              Твой Владимир Орлов.

     Сценарий вечера, написанный моей неизменной помощницей Светланой Куралех, строился на основе недавно поставленного мной спектакля для взрослых «Садко -  86», и все выглядело как цирковое представление. Режиссер и, к тому же, прекрасный художник, Юра Тесля изготовил оригинальный, полный юмора пригласительный билет, изобилующий смешными рисунками и надписями.

     Очень тепло и красиво поздравляли театры и филармония (в лице Тани Ванифатьевой, с которой я уже сделал не один моноспектакль). И, конечно, родной коллектив.

      Очень трогательно сказал своё слово стихами от имени Донецкого университета заведующий кафедрой филологии профессор Михаил Моисеевич Гиршман:

Театр уж полн, рукоплесканий                           Какой была дорога эта, Неотвратим сплошной шатер.                            И сколь велик души запас? У края собственных дерзаний                            Театр -  счастливая часть света, Склонился главный режиссер.                            Где человек живет не раз… Работа у него такая:                                              Мир стал заманчивей и шире, Из сердца, красок и тряпья                                  Он вечно юн и вечно нов, Сооружать, не уставая,                                         Пока шекспирит в этом мире Первоосновы бытия.                                             Борис Наумович Смирнов.

      Но мой юбилейный вечер, который проводился в помещении театра, совпал с компанией борьбы за трезвость. Никаких «попоек», даже по случаю юбилея не разрешили. Мы вынуждены были ограничиться сладким столом и «Молодежным напитком», вместе с которым все же удалось выпить по бокалу шампанского. Пили, естественно, за здоровье и благополучие. Тостов за будущий творческий успех не было, поскольку уже все знали, что я оставляю театр.

     И действительно, на следующий день я занес в кабинет  директора заявление об уходе. Этот кабинет занимал уже после Валентины Федоровны Леонид Николаевич Ващинский, который пришел к нам из оперного театра. Будучи уверен в том, что с работой в театре кукол, после должности директора академического, легко управится и без старого главного режиссера, он особых сожалений не выказал. А назавтра уже был приказ о назначении на моё место режиссера из драмы.

    Первые дни «заслуженного отдыха» я проводил с наслаждением, ощущая огромную радость беззаботного досуга и свободы от ответственности и головной боли за каждодневные дела театра и его людей. Но многолетняя привычка работать, в конце концов, мой отдых превратила в муку. Я понял, что необходимо заняться какой-то творческой деятельностью. И я, с помощью Майи Борисовны Калиниченко*, организовал курсы при Доме Работников Культуры по подготовке поступающих в театральные учебные заведения.

      Как было приятно через какое-то время услышать благодарные слова уже студентов, а позже и выпускников театральных институтов и училищ.

     За это время своего долгосрочного отпуска я выпустил  и моноспектакль в филармонии с Таней Ванифатьевой, и поставил сказку в драматическом театре, и, вспомнив, что я театровед, немного уделил внимания рецензированию спектаклей. К сожалению, именно в этот период не было ни одного приглашения на постановку в другой город.

     Но по прошествии немногим более года мне позвонил Леонид Николаевич и попросил зайти к нему в театр. Он рассказал мне о том, что ничего у драматического режиссера в куклах не получилось, и коллектив настоял на том, чтобы с ним проститься. Я, разумеется, обо всём этом знал. Разговор наш закончился тем, что мне пришлось согласиться на одну постановку. Но в процессе работы над новым спектаклем к себе пригласил начальник управления культуры Виктор Федорович Вовенко. Был долгий, серьезный разговор. Он мне сказал, что мои пожелания об увеличении высших категорий в актерском составе давно выполнены и эта работа по улучшению финансирования театра продолжается, и не следует коллектив, которому отдано столько сил, бросать на произвол судьбы. А потому предложил мне вернуться в театр. Об этом же меня просили и многие мои коллеги. И я согласился вновь приступить к своим делам и  вернуть заботы и хлопоты главного режиссера ещё на десять лет.