Утренний звонок будильника, как обычно в последнее время, превратил Иван Иваныча в одного из сотни кадрового резерва. Молодого, полного сил и энергии специалиста государственной службы широкого профиля, свято верящего в правильность курса Партии и готового колебаться вместе с ним. А почему нет? Что в этом зазорного? Одни верят в коммунизм, другие в Бога, а он в Партию, точнее в то, что она предначертывает. И это прекрасно, что он в своей вере бескорыстен. Ну, если только чуть-чуть не совсем. И опять же, что здесь такого. Человек верит и работает, чтобы передать эту веру другим, и сказку сделать былью. Почему же за свои труды он не может, без ложной скромности, получить причитающееся ему вознаграждение. Несомненно может, и даже должен. Материальные блага у нас пока никто не отменял. В противном случае мы договоримся до такого… что о-го-го! Соответствующие органы и люди из них, времён индустриализации и коллективизации, от зависти перевернутся в своём небытие.

Потому молодой человек и не стеснялся получать то, что ему причиталось. Он даже не думал о том, что при этом следует чего-то стесняться. Так же, как он это делал когда-то на одном из заводов, затерянных на бескрайних просторах одной шестой части суши. Кстати, вот тогда-то следовало краснеть от стыда за ту зарплату. Эх! Когда это было?

Тот, кто ещё десять минут назад был Иван Иванычем, повернулся на правый бок и посмотрел на часы. С момента звонка действительно прошло не более этого времени.

– Однако почему я не встаю? – подумал он и перевернулся на спину, устремив ещё не совсем осмысленный после сна, взгляд в высокий потолок. На его поверхности всё было, как обычно: и отблеск уличного фонаря, и пробегающие поперёк лучи фар изредка проезжающих, из-за раннего часа, автомобилей. Но молодой человек почему-то не вставал. – Странно, сегодня не выходной и я не в отпуске… так в чём же дело? Ну конечно! Ведь ещё вчера вечером я позволил себе лечь позже, потому что сегодня на работу аж к десяти часам! А будильник переставить забыл. Ну, слава Богу. – Завершил он свои размышления на мажорной ноте и снова посмотрел на часы. Спать оставалось около трёх четвертей часа и он, сладко зевнув, повернулся на левый бок, после чего, как обычно, увидел затылок жены, абсолютно не реагирующей ни на звонок, ни на его метания по супружескому ложу.

– Вот у человека спокойствие. Остаётся только завидовать. А раньше совсем была не такая, – подумал он о беззаботно посапывающей жене, закрывая глаза в надежде ещё немного поспать. Но в место сна приходили очень далёкие и, по сути, уже ничего не значащие воспоминания, отделаться от которых, к сожалению, не удавалось. Виктор Сергеич – тогдашний непосредственный начальник молодого инженера, предстал перед глазами, почему-то, в своём теперешнем виде. Память отказывалась воспроизводить его таким, каким он был около четверти века назад. А может просто нечего воспроизводить, потому что из себя он тогда ничего не представлял. Это потом, когда он оказался в нужное время и в нужном месте, он стал целенаправленно приближаться к себе тому, кто он есть сейчас. Зато молодой человек видел себя тогда очень отчётливо. И жену, почему-то именно она занимала почти весь экран его воспоминаний. А в центре всего этого беспрестанные скандалы, вызванные ничем не обоснованными (ну, почти ничем) приступами ревности. Поднимаясь по карьерной лестнице, можно встретить многое такое, что приходится принимать, если хочешь идти дальше. Порой свои решения и поступки сложно объяснить самому себе, не говоря, уж, о ком-то другом. В этом случае остаётся уповать только на мудрость этого другого. Жена Виктора Сергеича такой мудростью обладала и, к счастью, не побрезговала частичкой её поделиться с женой молодого специалиста. После этого он, как сейчас, видел изменения в поведении своей супруги. Приятно было приходить домой за полночь, задержавшись по партийно-хозяйственным делам, и не слышать истерических упрёков в супружеской неверности. Особенно, когда они сопровождались обнюхиванием предметов гардероба в поисках запаха чужих духов и тому подобное. Мудрость мудростью, но не малую роль в налаживании семейного благополучия имели банальные бытовые и финансовые аспекты. Какая более-менее умная женщина поставит на карту свою сомнительную ревность и капризы против новой благоустроенной квартиры в хорошем районе не менее хорошего города? Престижной работы мужа, сопровождаемой соответствующей заработной платой, из которой можно купить себе брильянтовую безделушку, особо не заглядывая в конец месяца? И ещё многого и многого другого. Но главное, с чем, в конце концов, согласилась жена, – было ли это результатом дружбы с супругой Виктора Сергеича или она сама к этому пришла, – ради всего вышеперечисленного можно закрыть глаза на многое, вплоть до супружеской неверности. К чести молодого человека надо сказать, что он никогда не думал и не стремился к таким крайностям. Конечно, у него не росли крылья в районе лопаток, потому что он был живой человек и иногда, когда наступали обстоятельства непреодолимой силы, он пользовался услугами шлюх, хороших, как говорится, элитных. А как иначе можно представить совмещенные с отдыхом деловые переговоры с единомышленниками в какой-нибудь закрытой сауне, когда все делают одно и то же. Назвался единомышленником – будь им до конца. Разумеется, слухи о таких посиделках каким-то образом доходили до жён их участников. Но те мудро и единогласно решили, что всё это ни каким боком не относится к супружеской неверности или, не дай Бог, измене. И крамолы в этом не больше, чем в онанизме, которым решил потешить себя озабоченный супруг в случае невозможности получить удовлетворение от своей законной половины. Бывает такое.

– Вот потому-то она и спокойна, как удав, – подытожил молодой человек свои воспоминания и нежно прижался к тёплой жене, от чего та что-то замурлыкала и улыбнулась. Вероятно, от дополнительного тепла, полученного от мужского тела, ей приснилось, что она примеряет очередную шубу из шиншиллы или какого-нибудь другого экзотического зверька.

На какие только участки работы не бросала Партия молодого перспективного специалиста, обладателя не одной учёной степени и широкого кругозора. На этот раз ему доверили (этого удостаиваются не многие) курировать от Партии один из участков работы ЦИК (Центральная избирательная комиссия). Учитывая важность момента, его даже на время освободили от исполнения обязанностей по основной работе. После такого, конечно, если всё закончится благополучно, в соответствии с Партийными планами, не миновать ему очередного престижного места. О другом варианте рассуждать не будем, потому как он маловероятен.

Сегодня никто не знал, что снилось Василь Васильичу. Не знал даже он сам, потому что давно, сразу же после окончания проекта «2012» и он, и Иван Иваныч, и все другие виртуальные участники эксперимента перестали существовать. Память о них осталась только на бумаге, в виде совсекретной докладной, да и та, вполне возможно, уже давно сжёвана каким-нибудь «шредером» или сгорела в специальной печи. Об этом не знал даже он, кто, в последнее время, засыпая и становясь Иван Иванычем, видит и знает всё, что происходит в его ночном мире, но поделиться этим не может ни с кем, потому что, просыпаясь, тот час забывает обо всех своих видениях напрочь. Однако независимо от этого, сны, чьи бы они ни были, имеют свойство материализоваться. Напрямую ли, или с точностью до наоборот, но объяснения им всегда находятся. Вот пожалуйста. Тот, кто в своих сновидениях еженощно трансформируется в Иван Иваныча, который приснился Василь Васильичу в образе дореволюционного сеятеля, разбрасывающего листки бумаги, на самом деле, в его дневной жизни, назначен главным по листкам. Что бы, интересно, об этом сказал Василь Васильич, посчитавший приснившийся ему странный сон ни чем иным, как, извините, хернёй. Он именно так и подумал. А молодой человек, в пику его неверию, стал ответственным за обоснование необходимости и целесообразности получения гражданами открепительных талонов для голосования. Когда-то, не далее, чем четыре года назад он уже этим занимался, правда, на гораздо низшем уровне. Тогда он, будучи руководителем среднего звена, по заданию звена более высокого непосредственно сам проводил решение Партии в жизнь. Своих подчинённых, кого кнутом, а кого пряником он подвигал на получение открепительных талонов, собирал их и сдавал куда следует. В результате, по его участку, план был перевыполнен и сегодня молодой перспективный специалист уже сидит в другом, отдельном кабинете и готовится принимать доклады от среднего звена о ходе и результатах проделанной работы.

Где-то очень-очень глубоко, на самом дне его души нет-нет, да и зашевелится червячок сомнения в правильности того, что он делает. Ведь, по сути, он нарушает закон. Сейчас, возможно, это в меньшей степени доказуемо как для соответствующих органов, так и для самого себя, чем было четыре года назад, но тем не менее… Правда, обычно это ощущение настолько мимолётно и слабо, что пропадает так же быстро, как и возникает, не оставляя рубцов на совести молодого человека. И тому есть несколько причин. Первая и самая главная – делает он это во благо. Он даже вывел для себя соответствующую этой посылке теорию, что вообще все нарушения законов происходят исключительно во благо. Большевики нарушали законы царской России, борясь за освобождение всех трудящихся, во благо их светлого будущего. Потом тем же занимались демократы первой волны, только освобождали трудящихся они уже от большевиков, теперь уже ради другого светлого будущего. Хотя действовали, при этом, исключительно большевистскими методами.

– И вот сейчас я иду на нарушение закона, опять же, во благо большинства населения нашей страны. – С гордостью подумал о себе молодой человек как о личности, роль которой в истории только начинает разыгрываться. – Мне даже трудно представить, что случится, если вдруг победа окажется не за тем, за кем должна быть. Все люди, во благо которых Партия должна победить останутся ни с чем. Пенсионеры останутся без прибавки, оклады военнослужащих так и останутся не повышенными, сельская интеллигенция, врачи и учителя также продолжат нищенское существование. А что будет с промышленностью и сельским хозяйством? Я не говорю о малом и среднем бизнесе. Там ведь тоже люди! Нет, такого я допустить не могу! – Решительно произнёс тот, кто уже сегодня ночью вновь превратится в Иван Иваныча. В своё оправдание он, конечно, мог добавить, что законы писаны не всем и, что строгость наших законов с лихвой компенсируется необязательностью их исполнения, но заботы о народе вполне достаточно, чтобы надолго заморить червячка сомнений.

День подходил к концу и молодой человек, ласково обнимая взбитую подушку, с надеждой подумал, что может этой ночью в необычных сновидениях он увидит своё светлое будущее. А почему бы нет? Ведь он тоже часть того самого народа во благо которого нарушаются законы.