— Да, да! Можете называть меня Мейером! — Эти слова произносил направо и налево в толпе берлинцев, спешащих в бомбоубежище, рейхсмаршал Геринг.
Но толпа оставалась безучастной к нарочито шутливому тону этого одутловатого, заплывшего жиром человека: в апреле 1945 года никому уже не было дела до заявлений фашистского министра авиации. Берлинцам, измотанным бомбежками и пожарами, было не до воспоминаний о тех хвастливых обещаниях, на которые Геринг не скупился накануне войны.
— Вы можете называть меня Мейером, — заявлял тогда Геринг, — если хоть один вражеский самолет появится над Берлином, если хоть одна бомба взорвется на его улицах.
Появление английских и советских дальних бомбардировщиков над Берлином в начале войны посбило спесь с «толстого Германа», но никогда он не мог даже допустить мысли, что настанет время — и над Берлином будут летать не дальние, а ближние советские бомбардировщики — знаменитые Пе-2…
«Пешка» — так прозвали советские солдаты эту ладную, изящную, обтекаемую машину — прошла всю войну от первого до последнего дня. Выпущенная в количестве 11,5 тыс., она стала основным советским фронтовым бомбардировщиком и широко применялась для ударов по войскам противника на поле боя, по его ближним тылам, узлам сопротивления, командным пунктам и прочим малоразмерным и точечным целям. И со всеми этими задачами она справлялась так успешно, что не кажется преувеличением крылатая фраза летчика П. Дерюжкина: «Наша «пешка» выходит в ферзи».
Действительно, получилось так, что возможности Пе-2 как пикирующего бомбардировщика не были, пожалуй, с самого начала ясны даже самому конструктору этой машины В. Петлякову.
В начале 1939 года конструкторское бюро А. Яковлева в инициативном порядке спроектировало двухместный скоростной высотный разведчик. Легкий (всего 5 т), снабженный двумя климовскими моторами мощностью по 960 л. с., самолет развил большую по тем временам скорость — 567 км/ч. Яковлеву предложили переделать разведчик в скоростной ближний бомбардировщик. На самолет установили дополнительное вооружение, сделали отсек для бомб, и получился ББ-22.
Хотя в результате переделок скорость снизилась, ББ-22 превосходил по скорости все советские бомбардировщики и некоторые истребители 1939 года. Правда, принятый на вооружение, он не оправдал чрезмерных возлагавшихся на него надежд, зато он дал мощный импульс другим конструкторам. Одним из первых результатов этого импульса была петляковская «сотка» — двухместный высотный истребитель дальнего действия. Вооруженная четырьмя пушками и пулеметом, эта машина приводилась в движение двумя мощными климовскими моторами с турбокомпрессорами. Все члены экипажа находились в герметизированных кабинах. Очень хорош был у нового самолета обзор. И тем не менее испытания опытного образца, проведенные в середине 1939 года, показали, что самолет не оправдал себя как высотный истребитель. Возникло предложение переделать его в пикирующий бомбардировщик.
Бомбометание с пикирования в боевой обстановке впервые было опробовано немцами во время гражданской войны в Испании. И оказалось, что при пикировании под углом 60–65° цель поражается в 2–2,5 раза точнее, чем при бомбардировке с горизонтального полета.
Петляков немедленно приступил к переделке своего истребителя в пикирующий бомбардировщик. С самолета сняли оборудование для герметизации и турбокомпрессоры. Штурмана посадили в одну кабину с пилотом, в хвосте устроили место для стрелка-радиста. Под крыльями установили тормозные решетки, отклоняя которые можно было быстрее погасить скорость, набранную при пикировании, установили автомат пикирования. Так и появился пикирующий бомбардировщик Пе-2.
Цельнометаллический моноплан с двумя климовскими моторами М-105Р по 1100 л. с. каждый и двухкилевым хвостовым оперением, Пе-2 был первым в стране почти полностью электрифицированным самолетом: отклонение закрылков, тормозных решеток, элеронов, рулей, выпуск и уборка шасси производились с помощью электродвигателей. Вооружение самолета состояло из двух 7,62-мм пулеметов и трех 12,7-мм пулеметов. Бомбовая нагрузка — 600 кг: четыре 100-кг бомбы на внутренней подвеске внутри фюзеляжа и две — в мотогондолах. Экипаж был защищен бортовыми броневыми листами и бронесиденьями. В результате всех переделок самолет стал тяжелее, его максимальная высота полета уменьшилась с 10 тыс. м до 8800 м, а скорость с 623 км/ч до 540 км/ч. Но не следует забывать: «сотка» была истребителем, а Пе-2 — бомбардировщиком. Впрочем, в годы Великой Отечественной войны этой машине пришлось выступать и в той и в другой роли.
Война застала советскую авиационную промышленность в самый разгар перестройки. Старые машины уже снимались с производства, постройка новых только еще разворачивалась. За весь 1940 год было построено всего два Пе-2; спустя полгода, к началу войны, их число возросло до 458. Ни на Севере, ни в Ленинграде новых пикировщиков не было вообще, на юге они появились в первые дни войны. Именно здесь Пе-2 впервые продемонстрировали свои боевые качества. 2 июля 1941 года шестерка Пе-2 нанесла удар по нефтепромыслам в Плоешти, вывела из строя два завода, сожгла 120 тыс. тонн горючего в цистернах и в воздушном бою сбила два «мессершмитта». В результате этого и ряда последующих налетов заводы в Плоешти были выведены из строя до ноября 1941 года. 10 августа два звена петляковских бомбардировщиков повредили Чернаводский мост через Дунай.
В Ленинграде Пе-2 впервые появились 7 сентября 1941 года. Это был 125-й полк пикирующих бомбардировщиков, состоявший всего из 20 самолетов. Но в те дни эти два десятка «пешек» были серьезным боевым подспорьем.
«Только человек, переживший сорок первый, — вспоминает Главный маршал авиации А. Новиков, командовавший тогда авиацией Ленинградского фронта, — поймет, что означало для нас такое пополнение. Факт этот имел не только большое военное, но и огромное моральное значение. Новые самолеты, поступавшие на фронт, свидетельствовали о том, что советский народ, несмотря на тяжелые поражения… еще тверже стал духом, нашел в себе силы возродить на новых местах эвакуированные заводы и с каждым днем наращивает производство военной продукции».
Действительно, выпуск Пе-2 непрерывно нарастал, а тем временем В. Петляков и его коллектив продолжали поиски. По свидетельству людей, лично знавших конструктора, Петляков в те дни не выходил с завода. Он консультировал летчиков, прилетавших за новыми машинами, выслушивал их претензии и предложения, лично устранял обнаруживаемые недостатки и дефекты. Он и трагически погиб в своем самолете: в 1942 году, получив приказ срочно прибыть в Москву, Петляков из-за отсутствия транспортного самолета решил лететь на Пе-2 в кабине стрелка-радиста. Погода была плохая, густая облачность прижимала самолет все ближе и ближе к земле, пока он не задел за верхушки деревьев и не разбился. Но прежде чем произошла эта катастрофа, многое уже было сделано. Так, в первые месяцы войны особенно острой была нехватка истребителей. И тогда Петляков создает на базе Пе-2 истребитель дальнего действия Пе-3.
Оставив без изменения основу самолета, конструкторы сняли тормозные решетки и усилили бортовое вооружение — две 20-мм пушки, три 12,7-мм — два 7,62-мм пулемета. Позднее, когда появился мотор ВК-107А мощностью 1650 л. с., оснащенный им истребитель Пе-3 на высоте 5700 м развивал скорость 657 км/ч. К концу 1941 года заводы выпустили около двухсот штук Пе-3, которые поступили в части, оборонявшие Москву. Здесь эта машина использовалась не только как истребитель, но и как фронтовой бомбардировщик. 511-й ближнебомбардировочный авиационный полк, вооруженный Пе-3, в ходе декабрьских боев уничтожил более 30 танков, 8 самолетов на аэродромах, 4 железнодорожных эшелона, 2 паровоза, 28 зенитных и полевых орудий. После Московской битвы Пе-3 больше не выпускались, а оставшиеся в строю были переброшены на Север для прикрытия мурманских конвоев. Но «истребительное» происхождение не раз выручало Пе-2 в ходе всей Великой Отечественной войны. В критических ситуациях пикировщики выступали как истребители, чтобы развеять армады вражеских бомбардировщиков.
Первые серийные пикирующие бомбардировщики Юнкерс Ju-87 начали поступать на вооружение фашистской авиации в 1937 году. Машина подвергалась нескольким модернизациям. Максимальная скорость 310–380 км/ч. Вооружение: 7,92-мм пулеметы, бомбы. Всего было построено около 5 тысяч штук. Юнкерс Ju-88 — более совершенный двухмоторный пикирующий бомбардировщик, выпускавшийся с 1938 года во многих модификациях. Максимальная скорость 465–500 км/ч. Вооружение: 7,92-мм пулеметы, бомбы. Всего было построено около 15 тысяч штук.
Для пикирующих бомбардировщиков Пе-2 Московская битва началась в июле 1941 года, когда немцы стали бомбить столицу. Чем только не занимались экипажи пикировщиков в эти месяцы! Установив на крыльях своих машин мощные компактные прожекторы, они вместе с истребителями вылетали ночью навстречу волнам вражеских бомбардировщиков, отвлекали их на ложные объекты и, внезапно осветив прожекторами, подставляли под удары наших «ястребков». Осенью пикировщикам пришлось лидировать вновь сформированные истребительные и штурмовые полки на прифронтовые аэродромы. Это было вызвано тем, что летчики новых полков еще не имели опыта и плохо знали местность.
Тем временем шло перевооружение Пе-2. На смену 7,62-мм пулеметам пришли 12,7-мм пулеметы и 20-мм пушки, для защиты хвостовой сферы предназначались авиационные гранаты. Осенью 1941 года подполковник Г. Карпенко испытал новое для пикирующего бомбардировщика оружие. Под каждым крылом его самолета было подвешено по четыре реактивных снаряда калибра 132 мм. Когда фашисты подошли к Москве, пикировщики встретили их во всеоружии.
В ноябре — декабре 1941 года отлично воевали все летчики — и истребители, и штурмовики, и бомбардировщики. Не случайно 40-км участок шоссе от Солнечногорска до Москвы немецкие пленные называли «дорогой смерти». Наши самолеты уничтожили здесь 100 танков и 600 автомашин с солдатами и офицерами. И тем не менее советское командование особо отметило налет пикирующих бомбардировщиков Пе-2 на скопление вражеской техники в районе Волоколамска. Двенадцать минут находились над целью три девятки пикировщиков. Полтораста бомб сбросили они на головы фашистов, и ни один наш самолет не был сбит, несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии. Вот почему о командире этого полка майоре И. Полбине вспомнили весной 1942 года, когда стало ясно, что новые фронтовые бомбардировщики Пе-2 используются не всегда правильно…
Опыт гражданской войны в Испании, показавший высокую эффективность бомбометания с пикирования, побудил советского конструктора А. Архангельского приступить к модернизации скоростного бомбардировщика СБ. И в 1940 году на вооружение Советских ВВС начали поступать пикирующие бомбардировщики Ар-2. Скорость их составляла 480 км/ч. Вооружение: 7,62-мм пулеметы, бомбы. В течение 1940–1941 годов было построено 200 Ар-2. В 1940 году был запущен в серию пикирующий бомбардировщик В. Петлякова Пе-2. Спроектированный первоначально как двухмоторный высотный истребитель, этот самолет был срочно переделан и стал основным советским ближним бомбардировщиком периода Великой Отечественной войны. Выпускался в нескольких модификациях. Максимальная скорость 540 км/ч. Вооружение: 7,62-мм и 12,7 мм пулеметы, бомбы Всего построено 11 427 штук. В 1943 году на вооружение Советских ВВС начали поступать пикирующие бомбардировщики А. Туполева Ту-2, спроектированные еще в 1939 году. Максимальная скорость 547 км/ч. Вооружение: 20-мм пушки, 12,7-мм пулеметы, бомбы. Выпускался в различных модификациях — пикирующий бомбардировщик, разведчик, торпедоносец, штурмовик. Всего построено 2527 штук.
В самом деле, на машине, предназначенной для точного бомбометания с пикирования, продолжали бомбить по старинке, с горизонтального полета. Кое-где даже стали снимать тормозные решетки и автоматы пикирования как ненужное оборудование. Необходимо было в корне изменить взгляд летчиков на основы боевого применения Пе-2. И пожалуй, никто не годился для этой роли больше, чем Иван Полбин. В дивизии, которой он стал командовать, уже к середине 1942 года были отработаны все приемы боевого использования Пе-2, в первую очередь знаменитая «полбинская вертушка»— самый эффективный тактический прием для группового бомбометания с пикирования.
Как-то раз в начале войны летчики Полбина трижды бомбили с горизонтального полета мост и не добились успеха. Собрав командиров, Полбин предложил действовать так: выйдя к цели, пикировщики становятся в круг и затем один за другим с интервалом 500–600 м пикируют на цель под углом 65–70°. При этом первый самолет должен выходить из пике, когда второй уже устремился на цель, а третий только входит в пикирование. На совещании у Полбина были уточнены и задачи истребителей прикрытия. Одна группа «ястребков» должна была прикрывать пикировщиков сверху, а две-три других — с флангов. Полбин сам проверил эффективность «вертушки» и лично повел эскадрильи в бой. В результате нескольких прямых попаданий фермы моста рухнули в воду, а «полбинская вертушка» стала любимым тактическим приемом всех советских пикировщиков.
Эффективность полбинских тактических приемов непрерывно возрастала в ходе войны. Если в первые месяцы «пешки» нередко летали без прикрытия, неся большие потери, то с 1943 года «ястребки» сопровождали пикировщиков до цели и обратно, заранее разгоняли «мессеров» и «фокке-вульфов» или блокировали их на аэродромах. Появились новые типы бомб, позволившие для каждой цели подбирать наиболее действенное средство поражения. Все это в сочетании с использованием полбинского опыта удесятерило силы фронтовой авиации. 10 июля 1943 года атака фашистских танков и мотопехоты, сосредоточившихся близ Ольховатки и Понырей на Курской дуге, была отбита объединенными усилиями наземных войск и ста семидесяти «пешек».
Принцип массирования авиации своего полного развития достиг на заключительном этапе войны. Эскадрильи Пе-2 широко применялись в комбинированных атаках, в которых участвовали также штурмовики, истребители, бомбардировщики дальнего действия. Примером такой операции может служить уничтожение летом 1944 года фашистского крейсера противовоздушной обороны «Ниобе», обнаруженного в порту Котка.
Операцию начали истребители, блокировавшие вражеские аэродромы и расчистившие воздух от «мессеров» и «фокке-вульфов». Затем вступили в дело бронированные штурмовики, заставившие замолчать зенитные батареи. И лишь тогда над целью появились одиннадцать «пешек», возглавляемые Героем Советского Союза гвардии майором В. Раковым. Один за другим Пе-2 пикируют на ощетинившийся пушками крейсер и сразу же достигают четырех попаданий. Взрывы 250-кг бомб заставляют замолчать орудия «Ниобе». Две следующие группы пикировщиков достигают еще нескольких попаданий, и крейсер, накренившись на 40 % полузатонул. Еще два попадания тысячекилограммовых бомб, и палуба «Ниобе» вспучилась от страшного внутреннего взрыва.
Истребители, ведшие фотосъемку операции, доставили на базу серию кадров, на которых были запечатлены последовательные фазы потопления «Ниобе». На последнем снимке не было ничего, кроме чистой водной поверхности Всего 8 минут потребовалось балтийским летчикам, чтобы ценой гибели одного Пе-2 уничтожить крупный боевой корабль.
Полбин внимательно изучал богатый опыт своих летчиков. Однажды молодой пилот Панин, вернувшись с задания, начал выполнять над аэродромом фигуры высшего пилотажа, что на Пе-2 делать запрещалось из опасения за его прочность. Командир полка в наказание за самовольство посадил Панина на гауптвахту. Однако Полбин — он был тогда командиром авиакорпуса — вызвал Панина к себе и после разговора с ним приказал придирчиво обследовать панинский самолет. Инженеры доложили, что никаких разрушений и деформаций в машине не обнаружено. И вот через несколько дней сам командир корпуса проделал над аэродромом каскад фигур высшего пилотажа. Потом, посадив машину, он, обращаясь к изумленным летчикам, сказал:
— Это не машина, а чудо. Мы сейчас можем ходить на задания и без истребителей. Вот он, наш истребитель и бомбардировщик.
С тех пор летчики стали смело маневрировать при полетах на Пе-2, не опасаясь перегрузок. Им стало ясно, какие колоссальные резервы заложил конструктор в эту внешне изящную, хрупкую машину. Им стало понятно, почему оказалось возможным увеличить бомбовую нагрузку Пе-2 с 600 до 1200 кг. Им стало наконец ясно, в чем секрет той живучести, которая стольким из них спасла жизнь.
Немцы пристально изучали слабые места наших самолетов. Так, фашистским истребителям рекомендовалось атаковать Пе-2 либо строго в хвост в линии горизонтального полета, либо сзади сбоку из мертвых зон за шайбами стабилизатора. Поэтому, когда вражеский «мессер» зашел в мертвую зону «пешки», пилотируемой Героем Советского Союза М. Мартыновым, фашист считал, что советский самолет обречен. Длинной очередью фашист прошил фюзеляж Пе-2. Пули разбили приборную доску и пронзили летчику плечо.
— Истребитель за шайбой руля поворота, — немедленно доложил командиру штурман. — Стрелять не могу.
И тогда последовала команда:
— Стрелять через шайбу!
Очередь крупнокалиберного пулемета срезала половину руля своего самолета, и «мессер», получивший прямо в лоб свинцовый заряд, вспыхнул и рухнул вниз. А поврежденная собственными пулями машина смогла не только продолжать полет, но и одержать победу еще над одним вражеским истребителем.
Приказ Мартынова стрелять сквозь тело своего собственного самолета может на первый взгляд показаться неразумным. Ведь в его распоряжении была замечательная быстроходная и маневренная машина, и он мог, казалось бы, изменить курс или свалиться на крыло. Но на самом деле решение командира было глубоко логичным: пилотируемая Мартыновым «пешка» производила разведку… И надо представить себе, что такое разведывательный полет.
«Он труднее, чем самая яростная штурмовка, — пишет в своих воспоминаниях Главный маршал авиации А. Новиков. — Там — два-три боевых захода, каждый из которых длится считанные минуты, и можно возвращаться домой. Воздушный же разведчик находится под вражеским огнем до тех пор, пока не сфотографирует заданный район. Он летит только по прямой всякое отклонение от курса немедленно скажется на качестве фотосъемки. Командир экипажа воздушного разведчика должен обладать незаурядной силой воли и выдержкой, чтобы строго по курсу вести самолет, видеть вокруг частые шапки разрывов вражеских снарядов, чувствовать, как сотрясают машину взрывные волны, и не попытаться хоть раз небольшим маневром спутать расчеты зенитчиков противника». Вот почему разведывательные полеты поручались самым мужественным и опытным экипажам.
В июле 1942 года получил приказ разведать вражеский аэродром под Брянском будущий Герой Советского Союза П. Дельцов. Пе-2Р — «Петляков-2 разведчик» — быстро набрал высоту. К аэродрому противника Дельцов зашел со стороны солнца, и вражеские зенитки начали стрелять, когда разведчик был уже над целью. Фотосъемку пришлось производить, отбивая атаки «мессеров», поднявшихся с аэродрома. Потом, ощетинившись огненными трассами, Пе-2 уходил на восток, а на него яростно наседали фашистские истребители. И в тот самый момент, когда кончились патроны, сноп вражеских снарядов прошил правую плоскость «пешки».
Решение созрело у Дельцова мгновенно: «Надо имитировать гибель пилота». Летчик резко рванул штурвал на себя, правую ногу до отказа отдал вперед, и тяжелая машина, перевернувшись через крыло, стала беспорядочно падать. Немцы отстали и, сочтя дело законченным, кружили в воздухе, ожидая взрыва. А тем временем Дельцов, до крови закусив губы, изо всех сил тянул штурвал на себя, пытаясь вывести самолет из смертельного падения. На помощь командиру бросился штурман, и лишь у самой земли, поддавшись их усилиям, машина неохотно вышла из пикирования.
«Страшный, диковинный вид был у «Петлякова-2», — вспоминает очевидец этих событий А. Федоров, — когда он, весь деформированный, но с ценными разведданными, приземлился на своем аэродроме». И только тут Дельцов увидел и понял, какому поистине нечеловеческому испытанию подверг он в этом полете «пешку», спасшую ему жизнь. Фюзеляж и крылья машины были деформированы так, что машину не было смысла восстанавливать — ее пришлось списать.
После этого Дельцову довелось совершить еще немало подвигов. Посчастливилось ему принять участие и в последних налетах «пешек» на Берлин. 30 апреля 1945 года эскадрильи 241-й Речицкой бомбардировочной авиационной дивизии в последний раз пронзили дымное небо вражеской столицы, чтобы нанести удары по зданию гестапо, по мосту через Шпрее, по взлетной дорожке в Тиргартене — последней надежде гитлеровских приспешников. После этого налета, приведя эскадрилью на свой аэродром, Герой Советского Союза майор П. Дельцов спрыгнул с крыла своего Пе-2, подошел к боевым товарищам и, широко улыбаясь, радостно сказал фразу, которая у всех была в этот день на уме:
— Ну, вот и все, братцы!
