Летом 1944 года во время горячих боевых схваток на подходе к Выборгскому заливу произошло событие, не случавшееся дотоле в истории войн: фашистские подводные лодки стали стрелять торпедами по советским малым морским охотникам. Торпедами, предназначенными для поражения линкоров, крейсеров, эсминцев, крупных транспортов, — по маленьким катерам! Что лучше, чем эта стрельба, могло бы показать, как крепко насолили фашистам за три года войны наши малые охотники, или «мошки», как прозвали их советские моряки? Что лучше, чем эта стрельба, могло бы показать, в какого грозного противника превратились катера, предназначавшиеся первоначально только для сковывания действий вражеских подводных лодок в прибрежных районах?

Разворачивая неограниченную подводную войну на коммуникациях, фашистское командование возлагало большие надежды на электроакустические самонаводящиеся торпеды. Бесшумные, бесследные, они автоматически наводились на шум винтов атакуемого судна, догоняли его и поражали в самое уязвимое место — винто-рулевой комплекс. Это грозное оружие доставляло массу неприятностей союзникам до тех пор, пока немецкие лодки с электроакустическими торпедами не появились в Финском заливе. Поначалу им и здесь сопутствовал успех. В течение нескольких дней они потопили кабельное судно «Киллектор», серьезно повредили два малых охотника — МО-107 и МО-304 — и уничтожили один — МО-105. МО-105 погиб днем 30 июля 1944 года, а вечером того же дня с фашистской лодкой довелось встретиться другому охотнику — МО-103…

30 июля два катера-дымзавесчика прикрывали катера-тральщики, очищавшие от мин северный вход в пролив Бьёркёзунд. В 19 часов 06 минут наблюдатель одного из них увидел на воде перископ. Взревела сирена, и взмыла в воздух ракета, вызывающая патрулировавший неподалеку МО-103. «Мошка» сразу напала на след противника и сбросила серию глубинных бомб. Из-под воды поднялся огромный воздушный пузырь и расходящиеся по поверхности масляные пятна. Командир МО-103 старший лейтенант А. Коленко приказал сбросить еще две серии бомб. Из глубины всплыли сначала матрасы, подушки и другие предметы, а потом один за другим шесть фашистских подводников, тут же взятых в плен.

Маневрируя, сбрасывая бомбы, вылавливая из воды вражеских моряков, Коленко едва ли мог подозревать, на каком высоком уровне будут обсуждаться некоторые последствия этого быстротечного боя. Когда потопленную катером подводную лодку подняли и доставили в Кронштадт, в ее торпедных аппаратах обнаружили электроакустические торпеды. «…И не кто иной, как У. Черчилль, обратился к И. В. Сталину с посланием, в котором просил передать английскому адмиралтейству одну из трофейных торпед, — пишет в своих воспоминаниях бывший главнокомандующий ВМФ Герой Советского Союза Н. Кузнецов. — Эта просьба была выполнена». Были разработаны средства защиты, и потери союзников от новых торпед резко уменьшились.

И все-таки, несмотря на этот успех, достигнутый летом 1944 года, «мошки» завоевали любовь советских моряков и солдат гораздо раньше — за три года изнурительной повседневной боевой работы.

«Малые охотники при защите наших морских коммуникаций на Балтике в первые месяцы войны испытывали наибольшее напряжение, — пишет бывший начальник охраны водного района КБФ контр-адмирал Ю. Ладинский. — Каждый из них в море находился в среднем около 104 суток. А некоторые катера и того больше». А ведь защита коммуникаций была не единственной задачей, возложенной на малые охотники. Им приходилось тралить и ставить минные заграждения, ходить в разведку, нести дозоры, снабжать островные гарнизоны, высаживать в тылу врага десанты и диверсионные группы, вести огневую разведку береговых батарей, бороться с авиацией и катерами противника. Да мало ли еще обязанностей по необходимости пришлось выполнять малым охотникам, созданным в годы второй пятилетки для сковывания действий вражеских подводных лодок в прибрежных районах…

В течение десятилетия, предшествовавшего первой мировой войне, быстрое совершенствование подводных лодок ни для кого не составляло секрета. И тем не менее начало боевых действий застало моряков, в первую очередь английских, врасплох. Оказалось, что у надводного корабля нет средств для борьбы с лодкой, находящейся в подводном положении. Единственным спасением для могучих линкоров и крейсеров было бегство из тех районов, где подозревалось присутствие подводных лодок, и как последнее, отчаянное средство — таран. Не случайно за первые полгода войны тараном было уничтожено рекордное число германских лодок — 7 из общего числа потопленных 24.

Серьезность положения заставила моряков хвататься за любые средства. В ход пошли противолодочные сети и боновые заграждения. Были выставлены десятки тысяч мин. Для охраны побережья пришлось реквизировать тысячи мелких судов: яхт, траулеров, катеров.

Личный состав одного только «вспомогательного патруля», охранявшего английское побережье, насчитывал 52 тыс. человек — почти столько же, сколько служило на всех кораблях германского флота. Были в экстренном порядке созданы знаменитые ловушки подводных лодок — торговые суда, вооруженные хорошо замаскированными орудиями и торпедными аппаратами.

Одновременно с этой импровизацией велась лихорадочная разработка новых видов противолодочного оружия. Не отвергались без рассмотрения даже такие химерические проекты, как набрасывание мешка на перископ подводной лодки с целью ее ослепления, и такие малопрактичные предложения, как буксируемая на глубине мина. Но в ходе этой экстренной работы были созданы и весьма эффективные средства: противолодочные антенные мины, шумопеленгаторы и глубинные бомбы. Впервые появившиеся в 1915 году глубинные бомбы быстро совершенствовались, и спустя три года на их долю пришлось рекордное число уничтоженных германских лодок — 24 из 69. Они производились тысячами и состояли на вооружении множества боевых кораблей — эсминцев, сторожевиков, шлюпов, тральщиков, торпедных катеров. Они стали основным оружием и появившихся во второй половине войны охотников за подводными лодками.

Созданные американскими кораблестроителями, эти легкие подвижные корабли нередко с успехом заменяли более дорогие и нужные для охраны эскадр и конвоев эсминцы. Морские охотники связывали деятельность подводных лодок, заставляли их отступать, маневрировать, увертываться там, где раньше они действовали решительно и безнаказанно.

В годы войны американцы построили больше 400 охотников, половина которых была отправлена в Европу и отлично показала себя в обороне Плимута, Куинстауна, Бреста, Гибралтара, Корфу и других военно-морских баз. Вооруженные одной 75-мм пушкой и двумя пулеметами или двумя 57-мм пушками, эти корабли водоизмещением 60–65 т приводились в движение тремя бензиновыми моторами по 200 л. с. каждый. Глубинные бомбы и бомбомет делали их грозным противником вражеских подводных лодок. Боевой опыт показал, однако, что было бы желательно увеличить размеры и скорость этих в целом удачных кораблей. В годы второй мировой войны малые охотники за подводными лодками были включены в списки флотов всех воюющих держав. Были они и в составе Советского Военно-Морского Флота.

Построенные в годы второй пятилетки малые охотники — МО-4 — несли две 45-мм пушки, два крупнокалиберных и один ручной пулемет и глубинные бомбы. Три мощных бензиновых мотора общей мощностью 2600 л. с. сообщали этому 56-тонному кораблю довольно высокую скорость — 27,7 узла. Малая осадка и хорошая маневренность позволяли с успехом использовать охотники вместо эсминцев и сторожевиков в мелководных и изрезанных шхерами прибрежных районах. Вот почему в годы Великой Отечественной войны малым морским охотникам довелось сыграть такую важную роль на Балтике…

К началу войны Балтийский флот представлял собою внушительную силу, имея в своем составе 2 линкора, 2 крейсера, 21 эсминец, 68 подводных лодок. Опасаясь встречи с этой силой в открытом море, гитлеровское командование решило захватить все военно-морские базы с суши, запереть наш флот в забросанном минами Финском заливе и уничтожить его с помощью авиации и подводных лодок.

Схема вероятных положений подводной лодки через 2 минуты после ее погружения.

Однако этим замыслам не суждено было осуществиться. Ленинград и Кронштадт укрыли корабли под своими стенами, и главным противником Балтийского флота стали не фашистские военно-морские силы, а авиация и сухопутные войска, вышедшие на берега залива и блокировавшие город на Неве. И с этого момента на первый план в боевых действиях флота выдвинулись легкие силы — катера и малые охотники. Последних на Балтике было 60 штук.

По своей основной специальности «мошкам» довелось поработать в первые месяцы войны. Тогда на Балтике действовали десять вражеских лодок, появившихся в разных частях Финского залива более 150 раз. Но попытки атаковать наши корабли успешно отражались противолодочным охранением, и фашистам за июнь — август 1941 года удалось торпедировать всего лишь один транспорт. Потери противника за это время были гораздо существеннее. Так, уже на третий день войны МО-206 обнаружил перископ и атаковал лодку глубинными бомбами, после чего на поверхности воды появилось большое масляное пятно — первый признак серьезного повреждения. 7 июля МО-213 двумя сериями глубинных бомб уничтожил вражескую лодку в Ирбенском проливе. 7 августа МО-212 и МО-142, сопровождавшие транспорт, сорвали атаку вражеской лодки и нанесли ей серьезные повреждения.

Но подводные лодки были далеко не единственным противником малых охотников в первые два месяца войны. Охраняя конвои, неся дозоры, они 11 раз вступали в боевые схватки с вражескими канонерками, торпедными и сторожевыми катерами. Хотя, по мнению моряков, зенитно-артиллерийское вооружение МО-4 было недостаточно сильным, крупнокалиберные пулеметы и пушки «мошек» нередко оказывались единственной защитой конвоев от вражеских самолетов. За июнь — август 1941 года малые охотники уничтожили 23 вражеских самолета, причем МО-202 сбил четыре, а МО-402 и МО-413 — по три самолета. Зимой 1942 года пушки и пулеметы «мошек», вмерзших в лед, были включены в систему противовоздушной обороны Кронштадта.

В руках мужественных и умелых катерников даже сравнительно несильное зенитное вооружение делало чудеса. На Северном флоте малый охотник лейтенанта И. Кроля получил задание снять корректировочную группу. Когда катер подошел к берегу, на него налетели 18 вражеских «юнкерсов». Море вскипело от разрывов. Временами катер исчезал в фонтанах воды, но его пушки и пулеметы продолжали вести огонь. Несмотря на разбитое рулевое управление и вышедшие из строя два мотора, катер сбил два «юнкерса», отразил налет и своим ходом еле дошел до базы.

Еще более удивительный бой с воздушным противником провел в марте 1943 года черноморский сторожевой катер СКа-065. На рассвете 25 марта этот катер был обнаружен противником. А в полдень со всех направлений на СКа-065 устремились 17 вражеских бомбардировщиков. Сбив один самолет, малый охотник отбил первую атаку, за которой последовали вторая и третья… Более трех часов длился поединок катера с несколькими десятками вражеских бомбардировщиков. Когда СКа-065 с конвоируемым транспортом входил в Геленджикскую бухту, за ним тянулся длинный масляный след, сквозь пробоины свободно вливалась и выливалась вода, а сильно поредевший экипаж прилагал все усилия к спасению. Потом выяснилось, что в теле катера было около полутора тысяч пробоин, но восемь водонепроницаемых переборок спасли его от гибели.

Живучесть «мошек» была изумительной. В октябре 1941 года балтийский МО-311 подорвался на мине. Взрывом носовая часть была оторвана до самой рубки, треть команды погибла. И тем не менее катер остался на плаву, его электропроводка, рация и моторы были восстановлены силами экипажа. Задним ходом этот обрубок боевого корабля двигался к острову Гогланд и через два часа встретил тральщик, который снял экипаж. В другой раз вокруг охотника МО-123 разом взорвалось пять мин, полностью разрушивших корму и выведших из строя все моторы. И тем не менее катер остался на плаву и был другим охотником, МО-304, отбуксирован на базу.

Пожалуй, можно сказать, что для Советского Военно-Морского Флота «мошка» оказалась тем же самым, чем был для авиации По-2. Каждый раз, когда боевая обстановка ставила новую неожиданную задачу, мысль командования обращалась к малому морскому охотнику. Так, одним из фашистских сюрпризов в начале войны была донная неконтактная мина. Тралить их научились не сразу, а поскольку фарватеры надо было как-то расчищать и выводить корабли в море, к делу были приспособлены морские охотники. Они выходили на фарватер и сбрасывали серии глубинных бомб, взрывы которых вызывали детонацию зарядов донных мин. Позднее, в связи с острой нехваткой тральщиков на Балтике, малые охотники были приспособлены для траления обычных контактных мин. И это сделало их по-истине незаменимыми кораблями.

Летом 1942 года, когда в силу сложившихся условий подводные лодки стали главной ударной силой советского флота на Балтике, малые охотники наряду с другими легкими кораблями должны были эскортировать лодки до точки погружения у Шепелевского маяка. Фарватер, по которому проводились тогда лодки, простреливался полевой артиллерией противника, самолеты забрасывали его донными минами, катера и сторожевые корабли врага атаковали эскорты. Но малые охотники были поистине мастерами на все руки. Они закрывали лодку от артиллерийских наблюдателей дымовой завесой, отгоняли самолеты и корабли противника огнем своей артиллерии, бомбили донные мины глубинными бомбами и подсекали тралами обычные контактные мины.

Когда же, наоборот, понадобились минные заградители для постановки минных банок на выходе из финских шхер и в узлах внешних шхерных фарватеров, на помощь снова пришли малые охотники. Снабженные рельсами и минными скатами, они в первые месяцы войны с успехом выступили в роли минных заградителей и выставили в общей сложности 146 мин. Эти действия увенчались крупным успехом: в сентябре 1941 года на мине, поставленной малым охотником, подорвался и затонул финский броненосец береговой обороны «Ильмаринен», крепко досаждавший своим артогнем защитникам полуострова Ханко.

В героической обороне Ханко малые охотники вообще сыграли выдающуюся роль. Именно на «мошках» штурмовые отряды доставлялись на окрестные острова и выбивали оттуда финских наблюдателей и корректировщиков. Именно малый охотник в начале сентября 1941 года прорвался на остров Осмуссар и доставил оттуда 10 тонн авиационного бензина, необходимого для истребителей, базировавшихся на Ханко. Именно «мошки» сняли и доставили на Ханко последних защитников острова Хиуме. И когда в октябре 1941 года было принято решение об эвакуации гарнизона Ханко, в отряде, состоящем из 36 различных кораблей, было 16 малых охотников. В этих походах раскрылось еще одно замечательное качество «мошек». До войны считалось, что они могут плавать при волнении моря не более 3–4 баллов. В ханковских рейсах малые охотники ходили в семибалльные штормы. Волны то и дело перекатывались по их палубам, надстройки обрастали льдом, в ледяной панцирь превращалась одежда матросов. Но 2 декабря 1941 года эвакуация Ханко была завершена, в Ленинград доставлено 23 тыс. войск со всем оружием, 1300 тонн боеприпасов, 1500 тонн продовольствия. И в успехе этой операции большая заслуга малых охотников и их самоотверженных экипажей.

Летом 1941 года на малые охотники легла тяжелая и опасная миссия — огневая разведка береговых батарей. Следуя вдоль берега на расстоянии 2–2,5 км, катер вызывал на себя огонь и засекал местонахождение батарей. А потом, когда наша береговая или морская артиллерия начинала подавлять вражеские батареи, малые охотники выходили в море для корректировки огня. Приходилось «мошкам» в первые дни войны поддерживать огнем своих 45-мм пушек наши обороняющиеся на суше части. И этот опыт взаимодействия с берегом очень пригодился катерникам в последующих десантных операциях.

В 4 часа 03 минуты 29 декабря 1941 года прозвучал последний залп артиллерийской подготовки, и капитан 1 ранга Н. Басистый отдал приказ: «Катерам следовать в порт». И тут же два катера форсировали моторы и стремительно ворвались в Феодосийскую бухту. Один из них — сторожевой катер СКа-0131 — быстро проскочил к защитному молу, и бойцы штурмовой группы, спрыгнув на мол прямо с палубы, в короткой схватке перебили прислугу двух противотанковых орудий и захватили весь мол. Второй — малый охотник МО-013— на полном ходу прошел вдоль причалов, поливая их огнем своих пушек и пулеметов. А с десяти катеров, идущих следом, как горох посыпались на причалы десантники. И восемь минут спустя флагман на крейсере «Красный Кавказ» получил с берега сигнал: «Вход свободен».

Год спустя, при подготовке к десантной операции под Новороссийском, морские охотники и их экипажи привели в восхищение Басистого. «Командиры катеров, — писал он, — показали хорошее взаимопонимание, когда маневрировали в совместном плавании, и особенно в тот ответственный момент, когда быстроходные маленькие корабли строем фронта летели к береговой черте, стопорили ход и выбрасывали сходни, по которым тотчас же устремлялись вперед десантники. Понаблюдав за учениями, я убедился, что катера свою задачу выполнят».

И катера действительно свою задачу выполнили. В ночь на 4 февраля 1943 года дивизион малых охотников старшего лейтенанта Н. Сипягина высадил у поселка Станичка знаменитый батальон морской пехоты майора Ц. Куникова, поддержав высадку огнем реактивных установок, впервые смонтированных на катерах. А к 15 февраля на расширенном в боях плацдарме было уже 17 тыс. войск с артиллерией и танками. Так слаженная, четкая работа 6 малых охотников положила начало плацдарму, вошедшему в историю Великой Отечественной войны под названием Малой земли, на которой восемь месяцев шли ожесточенные бои и с которой осенью 1943 года был нанесен мощный фланговый удар по фашистским войскам, оборонявшим Новороссийск.

Отлично проявили себя в наступательных операциях и экипажи балтийских малых охотников. 22 сентября 1944 года «мошки» ворвались на Таллинский рейд и высадили десант прямо на стенки гаваней. А в боях за острова Моонзундского архипелага малые охотники, подавляя огонь вражеской пехоты и артиллерии, высадили тысячи бойцов с вооружением и боеприпасами. Наконец, важную роль сыграли малые охотники на Ладожском озере, не дав фашистам перерезать знаменитую Дорогу жизни, по которой доставлялись грузы в осажденный Ленинград.

Родина высоко оценила боевые действия малых охотников. Гвардейского звания или ордена Красного Знамени были удостоены 9 дивизионов малых охотников за подводными лодками. А один из них был выделен особо — гвардейский сторожевой катер СКа-065. Флаг этого боевого корабля, открывшего огонь по вражеским самолетам в ночь на 22 июня 1941 года и прошедшего всю войну до самого ее последнего дня, хранится теперь в Центральном военно-морском музее в Ленинграде. Полотнище, изрешеченное вражескими пулями и осколками, — какой убедительный символ мужества и воинской доблести, проявленной экипажами этих маленьких кораблей в большой и беспощадной войне.