Игорь Смирнов

БЛИЗКАЯ СО-ЛЕСТА

 

1

— Вот какая ты стала, Ристина!..

— Пески. Сплошные пески! Барханы — как застывшие бурые волны. Островки колючих растений-эфемеров, совсем молодых, будто только вчера пробившихся из раскаленной почвы. Далеко на Востоке еле приметна низкая гряда разрушенных гор, скорее похожих на холмы, а над головой синее-синее небо, глубокое, беспокойное, без единого облака!

Северов выругался и вразвалку, не торопясь обошел вокруг звездолета. Пнул одну из опор, как бы проверяя надежность, и с досадой посмотрел на тонкий серебристый корпус… Насмешка судьбы! Кто мог предугадать, что встреча с Черным Гигантом преподнесет столько неприятностей! Без ремонта дальше не полетишь — самоубийство. Сам-то черт с ним, а вот ценнейшие материалы разведки нужны Земле, и рисковать ими — преступление.

Что ж, Ристина — так Ристина! Ремонт — так ремонт… Киберы уже приступили к работе. Уперлись железными лбами в аппаратуру, и им ровным счетом наплевать на этот зловещий мир! А Северову не по себе — очень уж тревожно и неуютно.

Ристина… Великолепные леса и травы покрывали тебя совсем недавно. А после катастрофы, когда появилась Оранжевая Смерть, стали уничтожаться леса и цветущие луга на огромном пространстве, горы сравнялись с долинами, плодородная почва превратилась в бесплодную пустыню… Что же здесь случилось, Ристина?

Пески. Одни пески! Ни озерца, ни паршивой речушки. Ни капли воды! А ведь тут когда-то было море. Начиналось оно прямо от подножия горного массива, на котором тогда высилось здание ЭИБСа. Там работал Арди — самый гениальный физико-химик и самая отчаянная голова во всей Системе. Эх, Арди, Арди, что ты наделал!..

Северов вздрогнул, почувствовав чей-то взгляд. Вздор… Какая живая душа может быть на этой мертвой планете, давно забытой и оставленной людьми. И все же чувство присутствия постороннего не покидало капитана. Он оглянулся. В просветах лиловой ряби кустарника кто-то двигался в его сторону — неясный, как в тумане. И вдруг остановился. Северов увидел застывший взгляд, непривычную бледность кожи.

— Эй! — Не получив ответа, капитан приблизился к странному незнакомцу и с удивлением рассматривал его. Неуверенная, стушеванная граница линий тела, клочковатый шлейф…

— Эй, ты кто?

И вдруг из глубины памяти молнией вырвалась мысль: «Арди!» Северов протянул руку, и пальцы, словно в тесте, увязли в неприятной тягучей массе.

— Арди, ты?

Арди молчал.

Капитан нагнулся и начал не спеша стирать песком мутноватую слизь. Она очень въедлива и пахнет не поймешь чем.

Пески. Пески… Барханы… Ах ты, черт, какая дрянь!.. Но почему жив этот, если того, первого, давно не существует?

Северов выпрямился. Противный холодок пробежал по спине, когда он увидел смотрящие в упор глаза.

— Ты оттуда? — спросил Арди глухо, как сквозь вату.

— Нет, возвращаюсь туда.

— Ты умрешь здесь, или… — По губам Арди скользнула улыбка мертвеца, он чуть качнулся и прикрыл глаза. — Расскажи мне про Арди, — попросил он.

— Ладно.

— А о Земле забудь. Кто попал сюда, назад не вернется.

— Башмаки всмятку…

— Здесь Арди.

— Что?!

— Арди. Он приходит вон оттуда… Послушай, расскажи мне про него. Каким он был до моего рождения?

— Ладно. Потом.

— Люди забыли меня. Я мог бы многое сообщить им, а теперь поздно: я погибаю… погибаю… погибаю…

— Что с тобой?

— Ничего… Умру скоро… скоро…

— Гм. Несколько лет назад экспедиция Травина искала тебя здесь — и не нашла.

— Тогда Арди увел меня на Со-Лесту… Мы видели их…

Северов поежился:

— В то время его уже не было в живых.

— Не выдумывай, чего не знаешь… Он жив и сейчас… жив и сейчас… жив и сейчас…

— Перестань болтать. Завелся.

— Жив и сейчас…

«Э-э, да ты с заскоками, друг, — подумал капитан, — с тобой держи ухо востро!»

— Ты что, заснул?

Взгляд Арди уперся в одну точку. Он весь застыл, словно статуя из белого мрамора, над которой еще много нужно было поработать ваятелю.

— Вот они какие дела! — сказал себе Северов. — Не вовремя ты замолчал, приятель! — Он погладил свой острый подбородок и растянулся на песке в тени звездолета. Некоторое время смотрел на зыбкую линию горизонта, и в его памяти все отчетливее рисовалась последняя встреча с Арди.

 

2

Северов прибыл на Ристину в тот незабываемый год, когда в присутствии спецкомиссии Арди производил самый сенсационный эксперимент века.

На космодроме Северова не встречали. Он сбросил с себя портативный двигатель и скафандр. Еще раз огляделся — точно, никого! Горько усмехнувшись, он громко засвистел какой-то легкомысленный мотивчик и вразвалку зашагал по еле приметной тропе, которая, по его мнению, должна была привести к ЭИБСу.

Уже в пути, перед тем как углубиться в лес, он увидел быстро снижающийся аэролет. На траву из кабины легко спрыгнул молодой человек в массивных очках и смущенно, скороговоркой сказал:

— Товарищ Арди просит извинить его. Он сейчас очень занят.

— Всегда занят, — проворчал Северов и пошел дальше.

— Куда же вы?

— Чего уж там. Прогуляюсь.

— Через заросли теперь не пройти. У нас сообщение только по воздуху.

— Дожили.

— Что вы сказали?

— По земле, говорю, лучше.

Поколебавшись немного, Северов неуклюже полез в салон. Сел в самое дальнее кресло. Аэролет взмыл к облакам и летел над лиловыми бурунами плотного леса. Капитан меланхолично смотрел через невидимую стенку борта и думал о том, что если бы не он, то Арди никогда бы не попал на Ристину и никто бы не узнал о существовании тэо-ритма. А Северов обнаружил один из таких рукавов именно возле этой интересной планеты. Ну и наделал же он шума на Земле! Арди был энергичнее других и сумел доказать, что следует немедленно создать на Ристине ЭИБС — Экспериментальный институт безракетных сообщений. Ученый совет долго упорствовал и все же, наконец, дал согласие на производство довольно рискованных опытов. Арди быстро собрал энтузиастов, таких же отчаянных ребят, как и сам, глубоко веривших в успех дела. Только потом, спустя много времени, Северов узнал, что вовсе не обязательно было строить ЭИБС на Ристине: такие же «рукава» были найдены совсем рядом с Землей — около Луны, Марса, Сатурна. Возле Сатурна их целых четыре! И еще он узнал, что Вселенная пронизана такими рукавами, нужно только искать их…

— Мы на месте, Сергей Александрович, — услышал Северов. Перед ним стоял тот очкастый и виновато гладил шею тонкими девичьими пальцами.

— Ну-у? — Капитан посмотрел на огромное белокрылое здание. — Ничего устроились!

— Извините?

— Море, говорю, красивое.

— Да, да! И посмотрите, какой у него необычный цвет!

Необычный? Что ж тут необычного? На Земле Красное море имеет такой же цвет, даже ярче. А в общем-то, зачем врать себе: это, конечно, ярче земного.

— Ну, пошли.

Отсюда, с горы, открывалась чудеснейшая панорама гигантских лесов и равнин с живописным ожерельем природных водоемов. С другой стороны простиралось бескрайнее море. Возле берега оно было совсем не красным, скорее лазурным или голубовато-зеленым… сиреневым… Сколько тонов, что сразу не определишь!

Северова провели в отведенные для него комнаты и еще раз передали извинение Арди. Северов крякнул, долго молчал, потом спросил сопровождавшего о наличии горючего на складах Ристины и поинтересовался, как скоро могут обслужить его «Разведчик».

Он прождал друга три или четыре часа, не раздеваясь, завалился на диван и не заметил, как заснул…

Арди вошел шумно, широко улыбаясь — каждое движение будто рассчитано, и крепко стиснул капитана в объятиях. Он был все такой же веселый и подвижный и… здорово уставший. Северов отметил и бледность лица, и впалые щеки, красноту век и тревожную синеву под глазами.

— Ну, как ты, что? — Арди задавал один вопрос за другим, пожирая его влюбленными глазами, и вдруг взглянул на часы: — Сожалею. Мне придется забыть о тебе на пару дней.

Это было похоже на него. Он мог выбросить из памяти даже лучшего друга, когда дело касалось работы.

— На два дня?

— Не больше. К прилету спецкомиссии мы должны ликвидировать непредусмотренную аварию. Зато потом — весь твой. Я тебе такое покажу ахнешь!

И ушел.

Вот такой Арди. В этом весь Арди! Не изменился. Даже по-русски по-прежнему говорит с акцентом…

В дверях остановилась совсем еще молоденькая девушка с милым вздернутым носиком и печально сказала:

— Я — Таня.

— Очень приятно. А я — Северов, командир звездолета «Разведчик».

— Ага. Меня послал товарищ Арди, чтобы я немного познакомила вас с институтом.

— Это интересно. Но почему он послал именно тебя?

Девушка всхлипнула:

— Я у них самая бестолковая! Только мешаю… А они все академики, куда там! Да лаборантке с ними сейчас и делать-то нечего.

— Так, так. Ну что ж, я весьма рад такому гиду.

— Смеетесь!

— Да нет же! — Он взял ее руку. — Веди меня в дебри науки, о жрица! Отдаю себя в жертву машинам…

ЭИБС имел двенадцать этажей: девять над поверхностью планеты и три — в недрах горного массива. Путешествие с этажа на этаж, осмотр аппаратуры, обслуживающей прямую мгновенную связь, скоро утомили капитана. Он попросил пощады и с удовольствием уселся в тени обвитой плющом перголы. Таня продолжала давать пояснения без «наглядных пособий», а Северов терпеливо и вежливо слушал.

— Я рассказываю вам о том, что доступно всем, — говорила с увлечением девушка. — Но есть еще святая святых ЭИБСа — стартовый зал с подопытными животными, ощущения которых переселились в далекие миры. Вход туда только с разрешения товарища Арди… Да вы не беспокойтесь, он вам все покажет. И лучше меня.

— Вот как? А я уж хотел беспокоиться, — улыбнулся Северов. — Только ты мне вот что скажи: зачем все это? Разве не приятнее летать друг к другу в гости на звездолетах?

— Что вы! — Таня замахала руками. — Преимущества такого общения неоспоримы. Тэо-ритм связывает самые дальние уголки мироздания, бесчисленные разновидности пространств, о которых человек только-только начинает догадываться. А главное — тэо-ритм обладает скоростью мгновения. Это же чудо Вселенной! Разве вы захотите тратить на свою любознательность многие годы вместо секунды? Существуют отдаленнейшие объекты цивилизаций, до которых не долетит ни одна ракета. К тому же, лишь с помощью тэо-ритма мы сможем проникнуть в антимир, другой возможности пока наука не знает…

Северов стоял у окна, когда подошел Арди и шаловливо ткнул его в бок пальцем:

— Красота! Правда?

— Хоть бы дорогу через лес проложил. Стыд-то какой!

— Эх, Сережа, до этого ли мне! Дорога подождет. Земля нуждается в нашей работе, все люди заняты до предела.

— Пока не забыл, распорядись забросить на орбиту моего «Разведчика» топливо.

— Не беспокойся, завтра отправим. Как просил — два контейнера.

Арди потянул капитана за собой. Снова бесшумные лифты, эскалаторы, помещения, на три четверти занятые сложными агрегатами. А вот и «святая святых» — стартовый зал — царство прозрачных камер, линз и экранов.

— Здесь осуществляется прямая мгновенная связь, — гордо прошептал Арди.

Северов приблизился к одной из камер и прочитал на засветившемся табло: «Галактика. Тин. Восемь парсеков». На белоснежной кушетке лежала пестрая лайка, от которой к аппаратуре тянулись многоцветные провода.

— Хочешь взглянуть-на Тин? — спросил Арди. Он включил связь и кивнул на большой плоский экран.

Прямо на них плыли невысокие ярко-карминовые растения, похожие строением на гидр. Вдруг остановились, метнулись в сторону. Слева открылась широкая долина с пульсирующими холмами, и оттуда поднималось что-то черное, бесформенное и угрожающе двигалось сюда. Северов услышал жалобное поскуливание собачки, и в следующее мгновение замелькали карминовые деревья, редкий кустарник, лужицы свинцово-серой жидкости и трава, трава, трава — низкорослая, сочная, бородавчатая, с неприятно слепящими цветами. Впереди открылась сплошная стена зарослей, которые тут же заполнили весь экран. Ничего не видно. Лишь вверху — призрачно-зеленое небо, и на нем огромный, с рваными краями диск незнакомого солнца…

— Животные не пригодны: боятся, — сказал Арди. — Их не убедишь в том, что их там, физически ощутимых, нет, что они невидимы, что там присутствуют только их чувства и зрение. Человек — другое дело. Хотя и он частенько поддается и страху и увлечениям.

— А ты докопался до сути тэо-ритма?

— Что ты! Да и вряд ли скоро удастся: ведь тэо-ритм — владения эф-пространства, а в эф-пространстве свои законы. Впрочем, о сути гравитации и электричества, например, мы тоже почти ничего не знаем, но это не мешает нам использовать и то и другое.

Они двигались вдоль строгого ряда кабин, и Арди по своему усмотрению подключал экраны, давал краткие характеристики далеких миров и говорил о возможностях контакта или колонизации. Все они были разные, непохожие, загадочнее первой планеты, которую посетил Северов сразу после практики…

— Послушай, Арди, забрось мою грешную душу куда-нибудь подальше! Хочется самому испытать эффект присутствия. Хотя бы на час!

— На час? Хм… На пять минут.

— Ну, хоть на десять! Не жадничай!

— А, ладно, согласен.

Они прошли в свободную кабину. Северов уселся в удобное кресло и откинул голову.

— Куда?

— Сиди, сиди, потом узнаешь.

Сверкающая корона слегка сдавила виски капитана. Массивные металлические пластины легли, на обе руки и на грудь. Глаза закрылись сами собой. Северов ощутил необычайную легкость. Чувство бесконечного полета захватило его…

Веки дрогнули и нерешительно поднялись. Северов не видел себя, но понимал, что идет по дорожке и оглядывает частицу неведомого мира. Миновав несколько легких мостов, перекинутых через голубые протоки, он вышел на широкую аллею. Неподалеку флюоресцировала красочная ротонда. Там были двое — он и она. Третий стоял в стороне и страдал молча, изредка бросая на них тоскливые взгляды…

Торопясь как можно больше увидеть, Северов побежал к выходу из парка, взлетел и быстро понесся над плотными развесистыми кронами.

И вдруг он окунулся в мягкие радужные волны. Они заполнили собою всю вселенную, заиграли невиданными красками, прозрачными, удивительно чистыми и радостными… Что это? Воздух? Ну конечно! Капитан посмотрел вверх и все понял. На чуть колеблющемся, будто живом небе горели семь разноцветных солнц! И там же, в небе, плыл самый настоящий город! Северов стремительно взмыл к нему. Большие легкие здания ежесекундно меняли цвет. По кольцевому проспекту шли высокие люди в одеждах, чем-то напоминавших тоги. А у самого парапета стояла одинокая девушка и задумчиво смотрела вдаль. Густые длинные ресницы затеняли глаза, и только там, в легкой полутени, различалась ее ультрамариновая кожа… Капитан был уже совсем рядом, когда лицо ее оживилось, она улыбнулась и что-то тихо сказала. Ему послышалось: «Я давно жду тебя!»

Северов ухватился за парапет, потянулся к ней… и увидел перед собой орлиный нос Арди:

— Как Со-Леста? А?

— Зачем прервал сеанс?

— Уговор — десять минут!

— Досадно… На самом интересном… Где же она — Со-Леста?

— Теперь уже совсем близко: у «красного смещения».

— Десять миллиардов светолет?!

— Именно. Туда и отправятся члены спецкомиссии. Но не как ты: они там будут объемно-ощутимыми, так как связь будет двухсторонней. — Он снял с головы капитана корону и осторожно отложил ее. — И все же меня не оставляет мысль создать объемно-ощутимый объект с направленной односторонней связью. Кое-что уже получается. Первым будет, конечно, мой двойник, надежный посредник между мной и землянами.

— Посредник?..

В глазах Арди только на секунду вспыхнула искорка чего-то жуткого и таинственного. Он неопределенно кивнул, но от ответа уклонился.

Северов всю жизнь верил в чистоту и непогрешимость своего друга и поэтому не допускал мысли о том, что тот может пойти на роковой конфликт с Советом и уйти в непроглядное далекое в своих рискованных опытах.

Северов придвинул сигаретницу. Закурил.

— Значит, ты делаешь все для того, чтобы оставить меня без работы.

— Пожалуй, — согласился Арди. — Слетай к своему Эросу, а потом сдадим тебя в архив… Эх, Сережа, стоит ли об этом? Ты убедился, как легко и просто мы имеем возможность общаться с такими далекими системами, как Со-Леста, до которых не долетит ни один звездолет! Но и это не все. Сейчас мы начали работу над новым способом перехода в другие миры — и все на основе того же тэо-ритма. Как видишь, мы решили прочно завладеть чужим пространством, чтобы оно служило нам, людям из другого пространства и времени… Сырье под руками — земля и море. Четверти планеты достаточно для осуществления моих замыслов. Ну, не смотри на меня так, успокойся. Большие люди всегда утверждали, что великая цель оправдывает средства. За гениальное открытие земляне простят в конце концов многие прегрешения гению. Разве не так?..

 

3

— Почему ты замолчал?

Воспоминания схлынули, будто их и не было. Северов увидел над собой неясное лицо Арди, усмехнулся.

— Так. Думаю.

— О чем?

— О многом. — Северов поднялся, отряхнул с комбинезона приставший песок. — Скажи, Арди, что же все-таки случилось здесь, на Ристине?

— Он просил не говорить об этом.

— Кто — он?

— Арди.

— Бедняга ты, бедняга.

— Ты обещал рассказать о нем. Ведь я стал жить лишь перед самой катастрофой и ничего не знаю о его прошлом.

— Что ж сказать? Он был гением.

— Был? Он есть.

— Н-да… Он весь в поиске. Для него ничего не существует, кроме работы, дерзкой и опасной. Можно «позавидовать его уму и неистощимой энергии.

— Это я знаю… Все знаю… Скоро он придет… оттуда.

— Н-ну, и что же он теперь делает?

— Там не горы: сооружения… Там он производит новые опыты.

— Новые? Какие же?

— Переход в сверхдалекие системы. Как из комнаты в комнату… Просто… просто…

Взгляд Арди начал тускнеть.

Северов вздохнул и, вспахивая песок тяжелыми ботинками, задумчиво ходил от Арди до звездолета и обратно. Он смотрел на призрак человека, рожденный буйной фантазией друга, и ему становилось не по себе: было и жаль это покинутое существо, и обидно за Арди, который создал двойника, кажется, с той лишь целью, чтобы показать, на что способна наука. А сейчас он гибнет, синтезированная плазма постепенно теряет свои свойства…

И все-таки двойник настойчиво уверяет, что Арди жив. Что это? Безумие? Фанатизм? Больное воображение?.. После катастрофы все здесь превратилось в пыль. А с другой стороны: мог ли чудовищный взрыв превратить в пустыню больше четверти планеты и уничтожить половину моря?.. Чертовщина какая-то! А если… Нет-нет, он не имеет права рисковать материалами разведки! Единственно, что можно сделать, это взять Арди с собой: он очень много знает. А впрочем, бесполезно — не проживет и недели…

— Никакой катастрофы не было, — услышал вдруг Северов. — В ЭИБСе было много живого, а после великого опыта все перешло в новое состояние.

— Что ты болтаешь!

Арди тяжело провел рукой по лицу.

— Я… я ничего не говорю.

— Ч-черт!

— Тебе почудилось… Забудь… Послушай: я не должен покидать Ристину. Я еще, наверно, нужен Арди… Не знаю… Раньше он часто говорил со мной, поддерживал во мне жизнь, а теперь и не вспоминает… Видишь, какой я стал.

— Одичал, бедняга. — Северов прервал зевок и весь похолодел: над песками, прямо на них, шла Оранжевая Смерть — огромная бесформенная туча. Капитан мельком взглянул на звездолет, но Арди остановил его:

— Куда же ты? Это он… Теперь он такой.

— Арди?

— Не бойся. Тебя он не тронет… не тронет… не тронет…

— Подожди! — не своим голосом закричал Северов, не чувствуя, как пальцы увязли в плечах Арди. — Подожди! Только не сейчас! Слышишь!

— Я — я не глухой… Чего тебе?

— Это же Оранжевая Смерть!

— Навыдумывали люди… Чудаки: назвали смертью то… что стало большой… беспредельной жизнью.

Оранжевая туча замедлила движение и остановилась метрах в пятнадцати от них.

— Он зовет меня, — сказал Арди и осторожно пошел, оставляя на песке клочки мутноватой слизи. На полпути остановился, вяло помахал рукой капитану:

— Иди к нему… туда.

Северов покашлял и отрицательно качнул головой.

Арди так же медленно вернулся. Лицо его было печальным:

— Я ему не нужен. Он сказал: пусть придет Сергей и сам перешагнет порог Со-Лесты… сам, а не его ощущения.

Капитан поиграл желваками и закурил. Вспомнил: „Кто попал сюда, назад не вернется“. Вот оно что… Он боялся смотреть на Тучу, будто и в самом деле Арди наблюдал за ним тысячью глаз и смеялся над его трусостью…

И вдруг словно острый кинжал пронзил его: посредник! Этот Арди посредник!.. Неужели… Северов сдавил виски пальцами, но тут же поднял голову. Оранжевая Смерть качнулась и уже заскользила обратно, к зыбкой линии горизонта.

— Ты не захотел. Он обиделся… Вы так давно не встречались!

— Что это?

— Он очень занят… очень.

— Что это было?

Арди пристально смотрел вслед удалявшейся Туче и не сразу ответил:

— Это не имеет названия… для перехода в сверхдалекие системы… Ты ничего не поймешь… — Арди склонил голову, и Северов увидел нечеловеческую тоску в его глазах. — Он совсем забыл меня. А скоро смерть. Я чувствую… чувствую… чувств…ую…

Через два дня звездолет улетал.

Арди давно уже стоял возле дюз, устремив застывший взгляд на дальнюю гряду гор. Северов не знал, умер ли он, или с ним произошел затянувшийся шок.

Мучимый желанием взлететь и болью за беззащитное существо, капитан долго стоял в нерешительности, не зная, что предпринять. Затем дал команду роботам перенести Арди на безопасное от дюз расстояние, но тот вдруг медленно повернулся и тихо сказал: „Жаль его. Жаль… Он так много работает…“

— Послушай… отойди подальше.

— Ты отправляешься? На Землю?

— Да.

— Значит, и ты покидаешь меня? — Крупная слеза скатилась по щеке Арди. — И я останусь совсем один?

— Отойди. Очень прошу тебя, отойди.

— Нет уже сил, Сережа… не могу…

Северов видел только глаза его, одни глаза — жалобные, молящие, как у выгнанной собаки, — и у него сжалось сердце и стон вырвался из груди. Тяжело ступая, он прошел в рубку, постоял возле кресла и решительно включил двигатели.