Ермолай проснулся и по монотонному звуку колес и легкой качке определил, что они едут.
– Ну, ты и соня! Времени уже 9 часов утра, я страшно есть хочу! – раздался веселый девичий голос.
Ирина сидела на своей полке и, широко улыбаясь, смотрела на Сергеева.
– С добрым утром, – быстро поднимаясь и потягиваясь, в тон бросил Ермолай.
– С добрым. Ты, наверное, всю ночь колобродил.
Ермолай вспомнил, как дважды просыпался, общался с Истоминым, весело изрек:
– Нет, конечно же, я спал, как убитый, – и, видя недоверчивый взгляд Ирины, добавил. – Сейчас я схожу ополоснусь, и мы приступим к завтраку. Кстати, пока я хожу, ты накрывай стол, где продукты находятся, ты знаешь, – и быстро выскочил в коридор…
Не успели Ирина и Ермолай позавтракать, как поезд стал тормозить и вскоре вовсе встал.
– Пойду узнаю, где мы находимся и почему стоим, – бросил Ермолай, поднялся и вышел из купе.
В окно он увидел какой-то железнодорожный полустанок. На облупившейся табличке нельзя невозможно было прочесть название станции. На гравийном станционном перроне уже находился майор Истомин, капитан Чивава и двое бойцов охраны.
Из своего купе вышел заспанный лейтенант Островой. Взглянув на Сергеева, бросил:
– Привет, – и стал усиленно зевать.
Ермолай ответил на приветствие и недовольно изрек:
– Опять остановились, непонятно, почему.
– А ты ночью ничего не слышал?
– Нет.
– Молодец, имеешь здоровый сон. Ночью над нами летали немецкие бомбардировщики, определенно чтото бомбили на востоке от нас, возможно, пострадала и железная дорога.
Через некоторое время в вагон поднялся капитан Чивава и объявил:
– Ночью немцы бомбили село Заборье, это где-то в десяти километрах на восток от нас. Сильно пострадало железнодорожное полотно, ремонтники его сейчас усиленно восстанавливают. Пять-шесть часов мы здесь будем точно загорать.
Ермолай вернулся в купе и сообщил новости Ирине. Она улыбнулась и вымолвила:
– Это хорошо.
Ермолай не понял и спросил:
– Что хорошо?
– Исходя из того, что со мной произошло в последнее время, я имею в виду потери родственников, я, если честно, боюсь возвращаться в Москву.
«Бедная-бедная Иринка! Она боится новых неприятностей и, конечно, новых потерь», – подумал Ермолай и решил поддержать девушку, весело бросив:
– Скоро мы немцев разобьем, и все будет хорошо.
– Да. Но погибших людей вернуть невозможно, – тихо вымолвила Ирина…
* * *
Вологда, гостиница «Центральная»…
Джулиан Карриган снял в самой лучшей гостинице города самый шикарный номер. Направленный им заранее в город тайный агент должен был изучить обстановку. Судя по только что произнесенному пятиминутному докладу, он это неплохо сделал. Агент получил новые указания и быстро убыл (Карриган поселил его в соседнем номере). А сам Карриган глубоко задумался. Но… Долгая, утомительная, почти пятисоткилометровая поездка поездом давала себя знать, мысли как-то путались в явно несвежей голове. Карриган решил отдохнуть. Он закрыл дверь номера, разделся и лег в постель…
Карриган проснулся, но по старой и натренированной привычке не стал сразу открывать глаза. Прошла секунда-другая, и он почувствовал на себе взгляд. Рука его осторожно потянулась к подушке, где лежал верный и проверенный, готовый к бою кольт.
– Уважаемый Джулиан, не надо нервничать, – раздался знакомый мужской голос. – Я ваш старый и добрый друг.
Карриган открыл глаза, в двух метрах от него в кресле располагался улыбающийся Рэм, или Отто Шварц.
Улыбающийся гость встал, весело изрек:
– С приездом на древнюю вологодскую землю. У нас есть серьезный разговор. А пока вы будете одеваться, я, с вашего позволения, Джулиан, побуду в гостиной и приготовлю нам что-нибудь выпить.
– Я думал, что вы уже где-то далеко-далеко, – зевая, беспечно бросил Карриган.
– Не будем играть и лукавить друг другу, Джулиан. Вы прекрасно знаете причину моего нахождения в здешнем русском захолустье. Впрочем, как и я – вашего.
– Хорошо. Вы полагаете, нам есть, о чем поговорить?
– Уверен, есть, – улыбаясь, изрек Рэм и быстро покинул спальную комнату…
* * *
Загорать на заброшенном полустанке пришлось восемь с лишним часов. Ирина и Ермолай дважды выходили на улицу, не спеша, погуляли, подышали свежим воздухом. Их белые «чумные» три вагона преобразились в обычные темно-коричневые вагоны. На их купированном вагоне красовалась черная, грозная надпись:
На других двух типично товарных, неприметных вагонах были также черные надписи:
Задумчивая и неразговорчивая Ирина ничего не заметила или сделала вид, что не заметила перемен. Ермолай подивился изобретательности майора Истомина. Их три вагона находились где-то в центре товарного состава из полутора десятков примерно одинаковых, неприметных вагонов.
Ермолай обратил внимание на то, что впереди их товарного состава стояло еще два состава, а за ними, кажется, и того больше, три или четыре. Успел он проверить пломбы на вагонах с грузом.
И вот состав медленно-медленно тронулся.
Через некоторое время они неспешно миновали полуразрушенное от ночной бомбардировки, местами еще тлеющее село Заборье и двинулись дальше на восток, на Вологду…
* * *
Кабинет Первого секретаря Ленинградского обкома ВКП (б)…
– Товарищ Жданов, – обратился секретарь по внутренней линии связи, – с вами хочет переговорить полковник милиции Шадрин. Соединить?
В это время хозяин кабинета стоял у карты ленинградской области и рассматривал ежедневно меняющуюся, и далеко не в лучшую сторону, линию фронта. Оторвавшись от карты, Жданов, не спеша, прошел к рабочему столу, взял телефонную трубку и бросил:
– Соедините.
Через две-три секунды раздался твердый голос полковника.
– Я поздравляю вас, товарищ Жданов! Первый этап операции «Элегия» прошел успешно, состав благополучно покинул пределы ленинградской области.
– Отлично! Я вас, полковник, тоже поздравляю. Вы доложили уже товарищу Берии?
– Да.
– Хорошо. Я сейчас доложу товарищу Сталину. До свидания, товарищ Шадрин.
– До свидания.
Жданов нажал на клавишу аппарата и вымолвил:
– Немедленно соединитесь с приемной товарища Сталина и узнайте, сможет ли он со мной переговорить.
Через десять секунд секретарь ответила, что товарищ Сталин в данный момент очень занят…
* * *
– Ты знаешь, я очень сильно переживала, когда папа запретил встречаться с тобой, – тихо вымолвила Ирина. – Он сказал тогда, что главное для меня это учеба, а встречи с мальчиками подождут.
Они сидели напротив друг друга. Всматриваясь в напряженные девичьи глаза, Ермолай подумал:
«Не время, да и не место сейчас выяснять отношения, – вспомнил, как без какого-либо волнения и трепета увидел Ирину в Видлице. – Да и перегорело все у меня давно», – почему-то внезапно вспомнил капитана Ципок с горящими глазами.
Улыбнулся и вымолвил:
– Очень может быть, что он был тогда прав.
– Ты это честно говоришь? – удивленно изрекла девушка. – Ты действительно не обижаешься ни на папу, ни на меня?
Ермолай стал серьезным.
– Честно, не обижаюсь.
Какое-то время она внимательно смотрела в его глаза. Затем тихо вымолвила:
– Ты сильно изменился, стал другим, спокойным, уверенным. Одним словом, повзрослел…
Почему-то этот разговор был неприятен Ермолаю. Он решил промолчать и не детализировать, каким это «другим» он стал. Ирина замолчала и отвела взгляд…
* * *
Участок железнодорожного пути между станциями Торопово-Бабаево (примерно в 240 километрах от Вологды)…
В густом кустарнике, примерно в двадцати метрах от насыпи лежа располагался мужчина в зеленой, военной форме. На голове у него были наушники, в руке микрофон, рядом стояла серо-зеленая радиостанция. Мужчина внимательно смотрел на проходящие составы и периодически, по мере прохождения железнодорожных составов, делал голосовые сообщения в микрофон.
– …грузовой товарный состав из примерно пятнадцати темных, закрытых вагонов, – пауза. – Состав с разбитой военной техникой на полувагонах, – пауза. – Санитарный серо-зеленый состав из десяти вагонов, – пауза. – Товарные полувагоны с песком и щебнем, – пауза. – Состав с цистернами…
Но вот мужчина резко напрягся, напряженно всматриваясь в очередной приближающийся товарный состав. Широко улыбнулся и весело сделал очередное сообщение:
– Есть белые три вагона! Они прицеплены в конце товарного состава из десяти вагонов…
Тремя километрами дальше на восток…
У неохраняемого железнодорожного переезда в ожидании стояло два мощных пустых грузовика «Студебеккер». Примерно в километре, за сосновым лесом, на поляне располагались два серых транспортных самолета без опознавательных знаков.
В районе переезда железная дорога делала крутой поворот, поэтому проезжающие мимо поезда снижали скорость. Вот у переезда показался очередной состав, на этот раз товарный. В конце состава вагоны были белыми. Неожиданно где-то за переездом раздался небольшой взрыв. Состав стал резко тормозить и как раз у переезда остановились три вагона белого цвета. Внезапно из придорожных кутов грозно застрочил пулемет. В среднем (из трех белых )плацкартном вагоне посыпались стеклянные окна, пулеметные очереди, казалось, безжалостно прошивали его буквально насквозь.
Стрельба внезапно, так же как и началась, закончилась. Из грузовиков выскочили четверо мужчин в военной форме, двое подбежали к первому белому вагону, еще двое – к третьему. Мужчины сбили пломбы и с помощью топоров и ломов быстро вскрыли вагоны. Оба вагона на удивление мужчин оказались… пустыми…
* * *
Ирина и Ермолай рано, почти молча поужинали. Правда, задумчивая девушка кушала автоматически, без аппетита и мало. И смотрела она куда-то в сторону от Ермолая.
На улице уже стало заметно темнеть, на дальнем горизонте появилась луна. Ирина и Ермолай молча легли отдыхать на свои полки. Он понимал непростое состояние девушки и не приставал с разными разговорами, расспросами…
* * *
Рига, особняк в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвер…
Адмирал Канарис находился в кабинете начальника центра. Только что барон фон Шоммер, находящийся в Сортавале, доложил о провальной попытке захвата сорока пяти тонн золота. Казалось, все было продумано до мелочей, в точку захвата скрытно доставлено две диверсионные группы, грузовики и два транспортных самолета. И вот провал! Русская контрразведка переиграла просто и эффективно! Ночью они перекрасили вагоны!
Адмирал напряженно раздумывал, что предпринять дальше. Или продолжить попытки захвата золота? Или направить на состав бомбардировщики и все разбомбить? Тем самым в огне стереть, расплавить и уничтожить русское золото…
Беспокоил Канариса и Шоммер. По докладам внутренней службы безопасности после неудачи группы майора Мухеля барон стал часто прикладываться к бутылке, охладел и к работе. Барон хорошо проявил себя в европейских операциях 1936 – 1940 годов. Но вот встретил серьезное сопротивление в России, и даже провалы, резко сдал. Списывать его еще рано, но и расслабляться сильно нельзя давать.
После долгих раздумий Канарис приказал барону продолжать операцию «Золотой трезубец».
– Главное сейчас – найти вагоны с золотом, – строго вымолвил адмирал. – Нацельте на эту задачу всех наших агентов…
* * *
Ермолай вышел в коридор вагона. За окном виднелись небольшие деревянные домики.
– Где это мы? – вымолвил Ермолай.
– Заштатный городишко Бабаево в Вологодской области, – ответил стоявший невдалеке капитан Чивава и тихо добавил. – Не желаешь испить моего напитка?
Сергеев вспомнил крепкую чачу, подумал о грустной Ирине и отрицательно покачал головой.
Поезд стал тормозить. Из своего купе вышел сосредоточенный майор Истомин.
– Капитан, – обратился он к Чиваве, – пойдемте со мной в тамбур, будете меня страховать.
Майор и капитан направились к выходу. Поезд шел все медленнее и медленнее.
Вот поезд оказался на вокзальном перроне. В окно Ермолай видел, как стоявший на перроне военный чтото передал майору Истомину.
Истомин и Чивава вошли в тамбур, прошли к Сергееву и остановились. В руке майора оказалась тощая папка. Он поспешно открыл ее и стал читать какой-то листок. Поезд между тем снова стал набирать скорость.
Внимательно прочитав и обведя взглядом Чиваву и Сергеева, майор строго вымолвил:
– Так вот, товарищи офицеры. Час тому назад на одном перегоне, который мы совсем недавно миновали, фашисты предприняли попытку захвата трех белых вагонов.
– Каким образом? – спросил Чивава.
– Провели диверсионную операцию по всем правилам, – продолжал майор. – Подорвали рельс перед паровозом, затем расстреляли из пулеметов плацкартный, средний вагон, затем вскрыли два товарных вагона. К вагонам подогнали два грузовика, в полутора километрах на поляне находились два транспортных самолета, – широко улыбнулся. – Правда, золота в тех вагонах не оказалось.
– Ха-ха! Здорово мы их накололи с перекраской вагонов! – воскликнул Чивава.
– Эта информация между нами, товарищи, – став серьезным, тихо изрек майор. – И ни в коем случае нельзя терять бдительность. Думаю, наши враги не успокоятся, – и направился в свое купе.
Чивава и Сергеев еще немного поговорили и разошлись по своим местам…
* * *
Вологда, запасные пути товарной железнодорожной станции…
В отсеке старого, исковерканного ржавого полувагона находилось двое пацанов и мужчина в возрасте. На импровизированном столе, двух табуретках, покрытых газетой, находился хлеб, две банки тушенки, рыбные консервы, а также бутылка водки и бутылка с водой. Только что по предложению заросшего, усатого мужчины троица выпила. Ребята с удовольствием принялись закусывать, мужчина потянулся к воде. Испив, он обратился к парню с заячьей верхней губой:
– Шплинт, я слышал, ты сможешь попасть в любой вагон?
– А то! – усиленно и смачно жуя тушенку с хлебом, бравадно бросил парень.
Мужчина усмехнулся, взял в руку кусок хлеба, понюхал и вымолвил:
– Вот, скажем, капитальный, деревянный товарный вагон, он охраняется вооруженными солдатами со всех сторон. Как ты туда попадешь?
– Да запросто, дядя Иван. Дождусь, конечно, ночи. Ну, потом черной кошкой проберусь под вагон, аккуратно полотном и ножом сделаю отверстие в полу, протиснусь, как мышка. И вагон мой!
– Отменно-отменно! – весело изрек мужчина, покачал головой из стороны в сторону. – По этому поводу, то есть за мастера золотые руки надо выпить. Танкист, давай банкуй.
Парень в танкистском шлеме быстро разлил водку по алюминиевым кружкам, явно довольно и широко улыбаясь, бросил:
– Ну, точно, Титов, Шплинт запросто возьмет любой вагон, сам неоднократно убеждался.
Мужчина явно довольно улыбался…
* * *
– Когда мы прибудем в Вологду? – спросила Ирина.
Поджав ноги под себя, она сидела на своей полке с грустным выражением лица. Ермолай в это время лежал на своей полке и прикидывал, как скоро они доедут до Урала.
– Если не будет непредвиденных остановок, то утром должны быть в Вологде, – ответил он.
– Интересно, ходят ли сейчас, во время этой ужасной войны, пассажирские поезда? Я слышала, фрицы и Москву бомбят.
– Должны, ведь жизнь же не останавливается. Надо перевозить людей, грузы всякие, – уверенно ответил Ермолай, хотя сам в этом вовсе не был уверен. – Я, кстати, попрошу майора Истомина, чтобы он взял тебе хороший билет прямо до Москвы.
– Да я и сама куплю, деньги у меня есть. Вот только если пассажирские сейчас не ходят…
– Ирочка, решим этот вопрос, – заверил Ермолай.
Он хотел сказать что-то теплое, поддержать девушку. Но вот как назло никак не мог найти нужных и теплых для этого слов. Хотя раньше он за словом в карман не лез. Грустно подумал: «Действительно, я стал другим…».
* * *
Рига, особняк в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвер…
Адмирал Канарис вызвал в кабинет своего адъютанта и строго вымолвил:
– Позвоните в штаб-квартиру командующего первым воздушным флотом генерал-полковнику Келлеру. Я хочу с ним срочно поговорить по неотложному делу.
Адъютант изрек:
– Есть, – щелкнул каблуками, четко развернулся и быстро покинул кабинет…
Спустя 5 минут…
– Приветствую лучшего военно-воздушного аса Германии! – весело вымолвил в телефонную трубку адмирал.
– Приветствую лучшего военного разведчика Германии! – в тон ответил генерал-полковник.
– Дружище, у меня к тебе будет просьба. Нужно срочно и как следует доблестному и непобедимому Люфтваффе проутюжить железнодорожный вокзал города Вологды.
– Уважаемый адмирал, русские неожиданно недавно перебросили под Вологду истребительный полк. В результате налет на село Заборье, который мы проводили по вашей просьбе, дорого нам обошелся. Мы потеряли трех истребителей и пять бомбардировщиков, погибли тринадцать наших отменных и заслуженных летчиков. Свои неудовольствия по этому вылету мне высказал лично фельдмаршал Геринг.
– То, что русские внезапно перебросили авиационный полк, говорит о важности проводимой нами операции.
– Не буду спорить. Но без санкции Геринга я не могу провести массированную атаку на Вологду.
– Я договорюсь с командующим группой «Север» генерал-фельдмаршалом Риттером фон Леебу.
– Я уважаю вас, адмирал, и, конечно же, генералфельдмаршала Риттера фон Леебу. Но…
– Мы можем потерять время и сорвать операцию. – Но вы поймите и меня и не делайте, пожалуйста, заложником взаимоотношений больших людей…
* * *
Ермолай внезапно проснулся. В тусклом свете увидел сидящую на своей полке озабоченную Ирину.
– Ты почему не спишь? – спросил он сонно.
– Не могу уснуть, – тихо ответила девушка. – Понимаешь, все какие-то дурацкие мысли не покидают меня.
– Какие? – автоматически спросил Ермолай.
– Да вот думаю, что мы можем уже никогда с тобой не увидеться.
– Ерунда, – окончательно просыпаясь, бросил Ермолай. – Вот фрицев разобьем и встретимся.
– Конечно, разобьем. Вот только будем ли мы живы и здоровы? А если живы, то куда нас забросит судьба?
Эти вопросы поставили в тупик Сергеева.
Ирина поднялась, шагнула и села на его скамейку. Улыбнувшись, тихо спросила:
– Я тебе сейчас хоть немного нравлюсь?
– Конечно.
– Поцелуй меня.
Ермолай немного приподнялся и быстро чмокнул девушку в щеку.
– Когда-то ты меня целовал по-другому, – широко и призывно улыбаясь, вымолвила Ирина.
За секунду-другую в девичьих открытых, доверчивых глазах Ермолай прочитал очень многое. А он совершенно не к месту и, не зная, почему стал сравнивать ее с капитаном Ципок. И сравнение это складывалось явно не в пользу девушки…
– Ирочка, – смутившись, замялся Ермолай, подбирая, как ему казалось, нужные слова. – Но сейчас все по-другому… ведь война идет… кругом такое горе, смерти, несчастья разные, – запнулся и продолжил. – Другие и мы стали… Вот потом…
– У тебя есть девушка?
– Нет, – резко ответил он.
– Есть. Во сне ты называл ее имя.
Удивленный Ермолай замолчал и задумался.
Ирина разительно переменилась в лице, перешла на свою полку и легла лицом вниз.
«Другая девушка! Бред! – недовольно воскликнул Ермолай. – Но… Может, зря я оттолкнул ее? – мелькнул в голове вопрос, опять внезапно возникла перед глазами улыбающаяся Ципок. – Надо выбросить капитаншу из головы! – зло воскликнул. – Она нехорошая! Да! Она немецкий диверсант, убийца, наркоманка, шлюха… И вообще, – зло выругался. – Надо спать, ночь на дворе…», – резко отвернулся к стене, закрыл глаза…
* * *
Вологда…
Официальная цель поездки Джулиана Карригана была выполнена, в военном госпитале он посетил двух английских моряков. Условия в госпитале оказались вполне сносными. Карриган оказал морякам моральную поддержку – поблагодарил от Правительства страны, выдал незначительную материальную помощь на мелкие расходы по 300 рублей. Также забрал у моряков письма на родину.
Вместе с тем, отправляться в Москву английский посланник вовсе не спешил…
В номере гостиницы «Центральная»…
Карриган и Рэм (он же Отто Шварц, он же в настоящее время товарищ Титов )расположились в креслах за небольшим столиком. Мужчины вели неспешный, тихий разговор и потягивали из стаканов привезенный англичанином из Москвы виски. Из приемника, очевидно, в целях конспирации, лилась какая-то классическая мелодия.
По только одним ведомым ему каналам Карриган получал оперативную информацию. Он только что поделился с собеседником информацией о провале захвата Абвером русского золота на одном из перегонов трассы Ленинград-Вологда.
– Так что, дорогой друг, имейте в виду, белые вагоны вас не должны интересовать, – весело продолжал Карриган. – А какие должны, – развел руками, – решайте сами.
– Я точно знаю, какие нам нужны вагоны, – широко улыбаясь, твердо бросил Рэм.
– Интересно, и какие же?
– Самые, самые охраняемые, – ответил Рэм и рассмеялся.
Карриган усмехнулся, медленно выдавил:
– Оригинальное и не лишенное смысла решение. А как вы думаете завладеть вагонами? Ведь они будут находиться в городе совсем недолго и при этом тщательно охраняться.
Собеседник сделал глоток из своего стакана и вымолвил:
– Я не буду проводить полномасштабной операции в стиле Канариса и захватывать вагоны. Мне достаточно, скажем… и некоторое количество слитков. Да, если я вам предложу несколько, вы, Джулиан, надеюсь, не откажитесь?
Карриган встрепенулся, сверкнул глазами.
– Смотря, на каких условиях и сколько слитков. Но вы же понимаете, Отто, я как лицо официальное сильно рискую. Я должен действовать предельно осторожно и в рамках дозволенного. Хоть мы с русскими и союзники, но я не исключаю надзора за собой.
– Понимаю и вас не подведу. Уверяю, сто слитков я вам не предложу. Скажем, один слиток будет вам подарком от меня за все, что вы для меня сделали. А деньги от второго слитка я бы хотел, чтобы вы перевели на мой счет в Аргентине.
Карриган отпил из своего стакана, улыбнулся и выдавил:
– Не скрою, вы, Отто, меня заинтриговали…
Пятью минутами позже…
Худощавый мужчина среднего роста и среднего возраста, одетый в темную одежду, постучал в дверь номера и через секунду вошел в него. Прошел в гостиную.
– Ты видел Рэма? – спросил Карриган.
– Да, сэр, – ответил мужчина.
– Или сегодня, или завтра он придет ко мне с тяжелой поклажей. После того, как он выйдет от меня, я полагаю, уже налегке, его надо ликвидировать. Предупреждаю, он профессионал высокой пробы.
– Есть, сэр…
* * *
В Вологду прибыли в начале восьмого утра. Почти все пути станции были плотно уставлены различными составами. Их состав поставили на запасные пути недалеко от железнодорожного депо, за которым простиралась зеленая зона из кустарника и густого леса. На охрану вагонов сразу выскочили вооруженные бойцы во главе с лейтенантом Островым.
У Ермолая вертелся в голове какой-то вопрос, вспомнить его он никак не мог. Кроме этого, он раздумывал, как можно быстрее, без задержки отправить в Москву Ирину?
Набравшись смелости, Ермолай попросил майора Истомина помочь с билетом на Москву для Ирины Лазо.
Майор улыбнулся и ответил:
– Москва сейчас – режимный город. Но я, конечно, сделаю все и помогу твоей подруге. Я как раз сейчас собираюсь на станцию. Скажи ей, что мы выходим через пять минут.
– Спасибо.
– А ты сам, – уже строго продолжал майор, – вместе с капитаном Чивава и лейтенантом Островым никуда не отходите от вагонов. И помните, враг не дремлет.
Прощание Ирины и Ермолая получилось каким-то скомканным, совсем не теплым. Почему-то они были скованы, многое так и не сказали друг другу. Сосредоточенная девушка сунула хмурому Ермолаю в руку бумажку с московским адресом. Он твердо обещал написать письмо, Ирина формально поцеловала-чмокнула его в щеку.
Вдруг Ермолай вспомнил вертевшийся в голове с утра вопрос.
– Скажи, пожалуйста, какое имя я называл во сне? – Какое-то странное: то ли Ципленок, то ли Цветок, – хмуро ответила Ирина и с чемоданом в руке быстро направилась на улицу.
Ермолай озадаченно задумался:
«Какие-то странные имена… Откуда они могли взяться в моей памяти? Не было у меня такой знакомой девчонки!» – недоумевал…
* * *
Рига, особняк в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвер…
Раздосадованный от разговора с командующим первым воздушным флотом генерал-полковником Келлером, адмирал Канарис вызвал в кабинет своего адъютанта и, с трудом сдерживая эмоции, вымолвил:
– Водки.
Адъютант кивнул и щелкнул каблуками. Через несколько секунд он появился с подносом в руке. Адмирал взял с подноса рюмку, быстро выпил и бросил:
– Срочно соедините меня с командующим группой «Север» генерал-фельдмаршалом Риттером фон Леебу.
Адъютант изрек:
– Есть, – щелкнул каблуками, четко развернулся и быстро покинул кабинет…
Спустя 5-7 минут…
– Приветствую вас, уважаемый генералфельдмаршал, – весело вымолвил в телефонную трубку адмирал.
– Взаимно приветствую, уважаемый адмирал. Чем обязан в столь ранний час?
– Келлер срывает мне важнейшую операцию. Я попросил его срочно и как следует проутюжить железнодорожный вокзал города Вологды, а он отправил меня к Герингу. А на согласование с этим занудой уйдет неделя! Мы провалим операцию!
– Успокойтесь, уважаемый адмирал, но такие вот в Люфтваффе стали порядки.
– Вы можете оказать мне содействие?
– Постараюсь, уважаемый адмирал. Но, как вы понимаете, точно обещать не могу…