До начальника отдела, капитана Георгия Пипия, доходили слухи, что на днях через их станцию должны пойти эшелоны с золотом. Но он этой болтовне не придал серьезного значения. Ну, какие могут быть золотые эшелоны в условиях войны? Народ много чего болтает, ведь язык без костей…
Но вот второй источник сообщил, что два бездомных бичугана, Одноглазый и Инвалид, рассказывали о золотом составе, рассказывали убедительно. Что состав вот-вот пойдет через их станцию, что не мешало бы тормознуть состав и поживиться золотом.
«Поживиться золотом!?» — задумался капитан, по национальности мегрел.
Сразу вспомнил свою далекую горную деревню, многочисленных родственников, и… конечно дядю Дато, золотых дел мастера. Георгий любил наблюдать, как дядя работал в мастерской над ювелирными изделиями. Делал он это много-много раз. Дядя — настоящий мастер своего дела, работал и с серебром, и с золотом, и с бронзой и другими металлами и сплавами. Дед создал много ювелирных шедевров… Его еще дальние родственники в Турцию все приглашают, пророчат ему там большую карьеру и славу. А дядя Дато всегда говорил, что в Турцию надо ехать со своим капиталом, дабы работать на себя, а не на чужого дядю…
«А капитал, это же золото!» — воскликнул капитан.
Он сначала неспешно поправил богатые черные усы, затем не менее богатые черные волосы.
«Золото должно прийти на нашу станцию? Блеф или реальность?..», — раздумывал какое-то время.
Затем приказал доставить болтунов-бичуганов к нему…
* * *
Час спустя, деревянный барак…
Одноглазый и Инвалид прекрасно оттянулись у Верки Волгиной, чистую, приятно пахнущую бабенку поимели по полной. Уходя, они забрали вещи этой бабцы и клево толкнули их одному барыге. После этого пошли гулять на одну «малину»…
Компания, человек десять, подобралась что надо, все свои в доску. Одноглазый и Инвалид угощали по-царски, стол ломился от закуски и выпивки, гульбище было на славу.
Но вот в помещение ворвались двое милиционеров.
— Одноглазый и Инвалид, на выход! — крикнул один из них.
— Их нельзя сегодня, начальник, — поднявшись из-за стола, выдавил один полупьяный член компании. — Они сегодня именинники.
Второй милиционер быстро достал пистолет. Мгновенно и гулко прогремел выстрел. Поднявшийся было из-за стола мужчина рухнул камнем на пол.
— Одноглазый и Инвалид, на выход! — размахивая пистолетом, крикнул стрелявший милиционер. — Иначе всех положу!
Изрядно уже пьяные Одноглазый и Инвалид, смекнув, что дело серьезное, стали подниматься.
— Идем-идем, начальник. Только друзей не трогайте, они же люди.
— Какие это люди?! — зло изрек стрелявший милиционер и смачно сплюнул…
* * *
Истомин и Сергеев неспешно и отменно поужинали, заодно и пообщались. Они даже поспорили, Истомин настаивал, что они доберутся до места назначения почти без остановок за 26 часов. Ермолай не верил в столь быстрое перемещение при загруженных в условиях войны дорогах и давал время в пути на сутки больше.
— Давай, пессимист, все убирай и наводи порядок, — весело изрек майор в конце ужина.
— Дедовщину разводите, товарищ майор!
— Нет, конечно, брат. Просто я пойду и проверю караульную службу, пообщаюсь с Лачиным.
— Есть навести порядок, товарищ майор…
* * *
Истомин вернулся примерно через полчаса. К этому времени поезд набрал приличную скорость, вагон слегка покачивало.
— Как там в карауле? — спросил Ермолай.
— Пока все хорошо, — ответил майор. — Я все проверил, провел инструктаж с личным составом. Лачин, по-моему, ответственный офицер.
— Можем отбиваться отдыхать? — спросил Ермолай.
— Да, смело. Кстати, мы уже выехали из Москвы, следуем по области в сторону Ярославля.
Сергеев забрался на свою полку. Невольно стал вспоминать, как они уже недавно следовали по этой железной дороге. Правда, в обратном направлении и с тяжелыми приключениями…
* * *
Москва, Охотный ряд, Госплан при Совнаркоме СССР
В кабинете находилось четверо серьезных мужчин, трое в штатских костюмах и один в военной форме. Все они — члены госкомиссии по операции «Призрак»: Двинский, Вознесенский, Булганин и Норейко. Только что выступил Булганин. Он сообщил об отправке из Москвы первого эшелона с серебром. В заключение председатель Госбанка страны сказал:
— Все другие работы, как в новых, так и в старых хранилищах, ведутся в соответствии с утвержденным планом мероприятий. Сдерживает нас ковровский вагоностроительный завод, они обещают второй состав только через три-четыре дня.
— Поверьте, Николай Александрович, на заводе делается все возможное, — бросил заместитель председателя Правительства страны.
— Я понимаю, товарищ Двинский, — ответил Булганин.
На правах хозяина кабинета Вознесенский вымолвил:
— Товарищ полковник, что у нас по безопасности операции «Призрак»? Фашисты в курсе нашей операции?
— Можно сказать вполне определенно, что знают о переброске металлов англичане и немцы, — ответил Норейко.
— Откуда они знают? — удивился Вознесенский.
— Работает их разведка, — ответил полковник. — Есть уже убитые и раненые среди наших людей.
— Надеюсь, вы все-таки управляете процессом? — спросил Двинский.
— Уверен, да, — по-военному отчеканил полковник. — НКВД и военная контрразведка делают все необходимое. Так, в Свердловске задержан германский агент, который интересовался хранилищами Госбанка на Урале.
— Товарищи, я уполномочен сообщить вам, — продолжил Двинский, — наши союзники, американцы, сделали нам официальное предложение. Они готовы взять на хранение золотой запас СССР, и даже бесплатно хранить на своей территории. Они также готовы бесплатно его перевезти по морю из Владивостока в Сан-Франциско. Ну а потом, после войны, обратно.
— Но откуда… — начал было Вознесенский, но быстро осекся. — Впрочем, раз знают англичане, значит, будут знать и американцы.
— У меня нет слов! — явно недовольно процедил Булганин. — Хранить золотой запас страны в чужой стране?
— И что ответило наше правительство? — спросил полковник.
— Поблагодарило за помощь, — ответил Двинский. — Но, вежливо отказалось…
* * *
Ермолай проснулся и услышал некий шум, доносившийся с улицы.
«Неужели фашисты бомбят?» — прислушиваясь, сразу подумал.
Приподнялся на полке. В вагоне было темно, его покачивало, состав определенно находился в пути.
— Осенняя гроза, — снизу раздался голос Истомина.
«Точно, шум был похож на отдаленные раскаты грома», — повеселел Ермолай и бросил:
— Да.
В это время поезд стал тормозить.
Вскоре он вовсе остановился.
Майор поднялся со своей лавки, включил свет.
Хмуро изрек:
— Нелады. Пойду узнаю, в чем дело, — набросил на себя шинель и вышел из купе.
В коридоре послышалась разговорная речь. Вскоре раздвинулись ворота вагона, несколько человек спрыгнуло из вагона на землю. Затем наступила тишина, грома уже не слышалось.
Истомин вернулся примерно через полчаса. Сел на лавку и недовольно выдавил:
— Вечером два фашистских «Мессершмидта» нанесли удар по станции, досталось и железнодорожным путям, — лег на свою лавку. — Ремонтники уже заканчивают ремонт. Скоро поедем.
Действительно, минут через пятнадцать вагон со скрипом тронулся с места. Вскоре Ермолай заснул…
* * *
Рязань…
Сбежав из подожженного дома подружки, Лиза Жохина решила немного передохнуть на вокзале. Настроение было ужасное, после гулянки все болело, определенного плана на дальнейшую жизнь не было…
Лиза понимала, что ее совершенно точно ищут. Поэтому, уловив на себе внимательный взгляд милиционера в зале ожидания железнодорожного вокзала, решила сразу бежать.
Едва пожилой милиционер зазевался, Лиза стремглав выбежала из зала и направилась на посадочную платформу. На третьем пути в это время набирал скорость товарный состав. Лиза быстро рванула к нему. Рискуя попасть под колеса, она заскочила на подножку предпоследнего вагона. Устроившись на подножке и крепко держась за поручни, она устало изрекла:
— Слава богу.
Хотя и не была верующим человеком, да и грешила в своей жизни часто. Примерно через час с небольшим, поезд остановился в каком-то населенном пункте. Лиза с удивлением прочитала висевшую на станции табличку с незнакомым названием:
«Что за Шилово? Куда я попала?» — воскликнула.
По путям, громко переговариваясь, ходили женщины-железнодорожницы.
«Надо куда-то сваливать, иначе эти горластые бабы шум поднимут, вызовут милицию», — решила Лиза.
Ноги и руки затекли, она с трудом их оторвала и привстала. Приложив неимоверные усилия, аккуратно слезла с подножки.
Проклиная всех и вся, зло выругалась. Быстро осмотревшись по сторонам, пошла в сторону одиноко стоящей пожилой женщины в форме железнодорожницы…
Ермолай проснулся и услышал грохот, казалось, где-то совсем, совсем рядом.
«Это взрывы бомб! — мгновенно решил и испуганно воскликнул. — Что будет с составом?» — он в это время стал тормозить.
— Похоже, фашистский налет, — крикнул снизу Истомин. — Быстро, друг, собираемся, одеваемся и выбегаем из вагона.
В это время их состав со скрипом затормозил и, дергаясь из стороны в сторону, резко остановился.
Слезая с верхней полки, Ермолай потерял равновесие и чуть было не упал. Он навалился всей своей массой на майора. Виновато изрек:
— Извини, Николай Максимович, я не хотел.
Невдалеке что-то разорвалось, послышались крики.
— Нормально, — отмахнулся Истомин. — Быстро-быстро собираемся. Не забудь прихватить мою и свою шинель. Я же, на всякий случай, захвачу наши продукты…
* * *
Москва, военный госпиталь № 393, одноместная палата…
Сапега не хотел думать о своей дальнейшей жизни и работе. После того, как его предала Лизонька, его милая, обходительная, заботливая и, казалось, навек преданная. Ведь ее привела в дом жена!? А умирая, сказала, чтобы он ее любил и заботился, как о ней!? Он так и поступал. И вот, пожалуйста, получил…
Сапега просто боялся думать о своем будущем. Возможно, именно из-за его безразличного, если не сказать упаднического настроения выздоровление шло медленно…
* * *
В палату вошел низкорослый мужчина со шрамом на лбу и папкой в руке. Поверх его военной формы был наброшен белый халат.
— Здравствуйте, товарищ Сапега. Я старший майор госбезопасности Неболтай. Фамилия у меня такая, Неболтай, предки постарались. Хотел бы вам задать несколько вопросов.
На сером лице больного не дрогнул ни один мускул.
— Здравствуйте, пожалуйста.
Старший майор взял табурет, прошел к кровати. Он присел на табурет в метре от кровати больного. Строго взглянул на Сапегу и вымолвил:
— Как вы уже наверное догадались, мои вопросы будут связаны с гражданкой Жохиной.
— Что она еще натворила?
— Буду с вами, Василий Васильевич, предельно откровенен. Из Москвы она уехала в Рязань к своей подруге по техникуму. Дамочки устроили в доме очень веселую гулянку с опустившимися типами. По ее итогам сгорел дом вместе с подругой. Сама Жохина, которую видели на железнодорожном вокзале, исчезла в неизвестном направлении. А по городу поползли слухи, что через их станцию пойдут поезда с золотом. Как вы понимаете, кое-кто этому несказанно обрадовался.
— За что мне эти наказания и позор? — тихо воскликнул больной, став серьезным, добавил. — Я тут думал и думал. Скажите честно, она немецкий шпион?
— У нас нет таких данных, — отчеканил старший майор и быстро спросил. — А у вас они есть?
— Нет, — выдавил больной и быстро добавил. — А может, она колдунья или хиромантка? Околдовала и опоила меня?
Глаза Сапеги вспыхнули странным огнем…
* * *
Вскоре они находились на обочине железнодорожных путей, в нескольких шагах от густых кустов. Невдалеке находилось какое-то темное поселение. В нем то тут, то там виднелись пожары. Слышался гул и рев самолетов, а также надрывная работа пулеметов и зениток.
— Бежим в кустарник, — крикнул Истомин. — Самолеты работают по городу Переславль-Залесский, там военный завод, наверняка его и долбят фашистские стервятники.
Через несколько секунд они лежали в кустарнике и пытались рассмотреть свой состав. Он стоял на путях, рядом ходили солдаты из их караула с винтовками наперевес. Невдалеке от их последнего вагона остановился дымящий паровоз, тянущий за собой длинный товарный состав.
Внезапно показалось, что буквально прямо над ними пролетел самолет, затем второй. Невдалеке взорвался снаряд, потом второй, третий, где-то совсем рядом просвистели пули.
Прошла минута, другая. Гул, казалось, стихал. Через несколько минут самолетный рев пропал вовсе, замолчали и пулеметы с зенитками.
— Все, налет завершился, — поднимаясь, вымолвил Истомин. — Кажется, в наш состав бомбы не попали, а пулеметные пули нам не страшны.
За ним, осматриваясь по сторонам, поднялся и Сергеев.
— Ты, Ермолай, давай в наш вагон, — передавая ему вещмешок, бросил майор, — а я пройду, быстро выясню обстановку.
Сергеев поднялся в вагон, прошел в свой кубрик. Положил шинели на полки, мешок поставил на пол. Вдруг он увидел, что в полах его шинели красуются два черных отверстия.
«Фашистские пули! — воскликнул. — М-да… повезло мне», — подумал невесело.
Майор пришел в кубрик через пять минут.
Был он явно на взводе, зло выдавил:
— Гады-фашисты угодили одной бомбой в железнодорожную насыпь. Сейчас ремонтники ее поправят и поедем. Да еще вот, — добавил, — одного нашего солдата пуля с фашистского стервятника зацепила руку. Раззява! — выругался.
Видя взвинченное состояние майора, Ермолай решил не говорить о пробоинах в своей шинели.
Через десять-пятнадцать минут состав отправился в путь. Истомин и Сергеев к этому времени лежали на своих полках. Как сказал майор, потерь их состав не понес, если не считать прошитую в двух местах пулеметной очередью крышу предпоследнего вагона.
Майор почти сразу захрапел. А Ермолай еще долго ворочался, пытаясь уснуть под стук колес…
* * *
Москва…
Время шло, а у Хейдеса не было никакой позитивной информации по исполнению операции «Эшелон». Его агент еле унес ноги с чердака дома, с которого он наблюдал за хранилищем Госбанка. Теперь к этому хранилищу точно не подойдешь. Не было позитивных новостей от агентов и с Урала. Видите ли, ни в Свердловске, ни в Перми не было хранилищ драгоценных металлов. И никто из местных ничего о них не знал. Правда, пермский агент с позывным Горец установил некие косвенные сведения, но это требовало серьезной проработки.
Хейдес уже начал сомневаться в самом факте существования хранилищ на Урале:
«А если этому Балеро русские спецслужбы подсунули дезинформацию? А золото повезут, скажем, в Казань или Самару? А может, в Сибирь, например, на Алтай или в район Красноярска?..».
Центр уже прислал грозную шифровку. Надо было что-то срочно предпринимать! Агентурная сеть молчала!.. И Бухгалтер молчал!
Хейдес назначил раннюю встречу Бухгалтеру…
* * *
Парковая зона в саду «Эрмитаж»
Судя по выражению лица, Бухгалтер был определенно не рад столь ранней встрече.
— У вас плохие новости? — спросил Хейдес.
— У меня преклонный возраст, молодой человек, — хмуро выдавил Бухгалтер.
— Не такой уж он и преклонный, — решил поддержать очень нужного в данный момент агента Хейдес.
— Давайте лучше перейдем к делу, — строго изрек Бухгалтер. — Я узнал место нахождения второго московского хранилища, — и очень тихо продиктовал адрес.
Хейдес запомнил, кивнул и спросил:
— Что по уральским адресам?
— Ничего. Но могу сказать, что первый состав с металлами уже в пути к Уралу.
— Как? Так быстро? — воскликнул Хейдес, очевидно от волнения, провел ладонью по гладко зачесанным назад темным волосам.
— Именно так, любезный, загрузили за сутки и отправили.
— Как он пошел?
— Спецкомиссией разработано несколько вариантов, в смысле путей, перевозки груза. Каким путем ушел первый состав, увы, мне не удалось выяснить.
— Абсолютно точно на Урал? Или куда-то еще дальше?
— Это мои умозаключения, любезный…
* * *
Ермолай проснулся. Судя по качке, состав двигался с небольшой скоростью, из коридора доносились мужские голоса.
Сергеев спустился вниз, привел себя в порядок, открыл дверь и вышел из кубрика. У приоткрытого дверного проема стояли Истомин и Лачин и о чем-то переговаривались.
Ермолай прошел к мужчинам. Сквозь проем увидел, что уже рассвело, и что они пересекают по мосту какой-то большой водоем.
— Доброе утро, — изрек Сергеев. — Где это мы находимся?
— Привет, — бросил майор. — Мы в городе Кострома, пересекаем Волгу-матушку, великую русскую реку.
— Широкая, — охватывая реку взглядом, выдавил Ермолай.
— Километр точно будет, — бросил Лачин.
Заметил Ермолай и несколько очевидно рыбацких лодок на воде.
— У нас все в порядке? — спросил он.
— Да, — ответил капитан. — Если не считать, что выбились из оптимального временного графика.
Ермолай кивнул.
— Давай, брат Ермолай, умоемся и пойдем завтракать, — весело изрек Истомин…
* * *
Берлин, министерство иностранных дел Германии, кабинет министра
Раздумывая, Риббентроп делал небольшой променаж, неспешно прохаживался по кабинету. Из радиоприемника доносилась музыка раннего Вагнера…
Риббентроп прекрасно понимал, что ждать выдающихся результатов по операции «Argentum» не приходится. Но и отступаться от нее он никак не хотел. Упустить такой шанс!?.
То, что Абвер включился в драчку за русское золото, он знал из личных, конфиденциальных источников. Даже знал, какое название операции дал Канарис — «Эшелон». Конечно, у адмирала больше людей, причем, людей более подготовленных. Его же полковник Шульц — лишь хороший исполнитель, ему не хватает полета мысли, хватки разведчика, да и еще много чего…
Его русский резидент Оскар тоже слаб, он не идет ни в какое сравнение с погибшим Рэмом. Хотя Риббентроп и понимал, как трудно приходится сейчас Оскару в России…
Риббентропу очень не хотелось признавать, что операция «Argentum» изначально была обречена на провал. Что ее надо закрывать. Но он также не хотел и победы Хитрого Лиса (Канариса)! Чтобы он поживился русским золотом…
Неожиданно пришла идея! Надо сообщить о переброске русского золота Мартину Борману, начальнику партийной канцелярии! После бегства к англичанам Гесса, Борман стремительно стал набирать вес в германской иерархии, стал вхож к фюреру. Борман непременно наложит свою руку на русское золото и сообщит фюреру!.. А я укреплю свои отношения с Борманом…
* * *
За завтраком Ермолай отметил, что их состав как-то медленно движется, виляет из стороны в сторону.
— Что-то мы медленно движемся, — бросил он озабоченно.
— Да, — хмуро согласился Истомин. — Участок от Костромы до Галича неважный и неровный, тут особо не разгонишься. Мы его выбрали специально, чтобы не ехать через Вологду, который, как тебе известно, часто бомбят фашисты.
«Оказывается, все было изначально продумано, — подумал Ермолай. — Майор в курсе всех подробностей операции. А вот Булганин меня не проинформировал…».
— Вот выйдем на Ленинградско-Уральскую железную дорогу в Галиче, там и разбежимся, — весело продолжил майор. — Не переживай и не надейся, брат Ермолай, пари выиграю я.
— Если честно, то я про него уже и забыл.
— Уж конечно, — бросил майор, — забыл он…
* * *
Шилово, Рязанская область…
Прикинувшись пострадавшей беженкой со Смоленской области, Лиза Жохина сумела разжалобить пожилую железнодорожницу. Тем более Дарья Степановна на днях получила похоронку на мужа-фронтовика, а два ее сына воевали под Ленинградом. Женщина согласилась взять беженку на постой в свой дом…
Хозяйка, Дарья Степановна, и гостья, Лиза Жохина сидели на кухне за столом и пили чай с домашним вареньем.
— Какое варенье! — весело нахваливала гостья. — Прелесть! Никогда такого не ела.
— Да что ты, Лиза, обычное земляничное варенье.
— Нет-нет, Дарья Степановна, у нас на Смоленщине вкус земляники совсем другой, — изрекла гостья, кивнула головой на иконостас в красном углу. — Какие у вас иконы красивые!
— Иконы старинные, намоленные, достались мне по наследству, ценные они.
— А ваше Шилово — это что?
— Город наш, с давней и богатой историей. Есть у нас старинный собор Успения Пречистой Богородицы с приделами Екатерины Великой и Николая Чудотворца…
Задав вопрос, Лиза не слушала болтовню старой женщины. Проклиная всех и вся, она думала совсем о другом. И, конечно, же о главном, как ей жить дальше?..
Хорошо понимая, что ее ищут советские органы, Лиза решила отсидеться недельку-другую в этой архаичной глухомани…
* * *
После завтрака Сергеев и Истомин расположились по полкам отдыхать.
Их состав по-прежнему виляя и преодолевая речушки и овраги, двигался очень медленно.
Майор ворочался на своей полке, возможно, нервничал.
Наконец он поднялся, бросил:
— Не могу просто так валяться. Пойду в караульное помещение, службу проверю, — и вышел из кубрика.
В голове Ермолая бродили разные мысли. Но одна из них, крайне неприятная, засела основательно:
«Ведь меня могла убить шальная немецкая пуля… могла сделать инвалидом…».
Он попытался заснуть…
* * *
Москва, военный госпиталь № 393, одноместная палата…
После посещения Сапеги старшим майором госбезопасности Неболтаем, ему стали делать очень болезненные уколы. После них наваливалась сонливость, шли странные сны… А потом болела голова, шли какие-то видения, возникали провалы в памяти…
Сапега очнулся, открыл глаза и ощутил сильную головную боль. Его сильно тряхнуло. Он вдруг с удивлением понял, что лежит в санитарной машине, и что машина куда-то едет. Он также ощутил, что привязан к носилкам, и привязан крепко.
Сапега стал озираться по сторонам. Невдалеке сидел и дремал крупный мужчина в белом халате и шапочке на голове.
«Где я? Куда меня везут?» — с трудом собравшись с мыслями, подумал Сапега.
Он хотел спросить об этом мужчину, но лишь издал некий нечленораздельный звук.
Мужчина в белом халате открыл глаза, зло взглянул на больного. Недовольно бросил:
— Лежи давай спокойно, шизик, иначе сделаю твой любимый укол, — гоготнул и снова закрыл глаза.
Голова Сапеги разрывалась, не хотелось всерьез воспринимать услышанные странные слова. Но он вдруг понял, что с ним случилось что-то неприятное, а может, и страшное…
* * *
На станции Галич поезд остановился. Истомин и Сергеев вышли на перрон и прошли к дежурному по станции. По телефону Истомин доложил своему начальству, Сергеев — своему. После этого они снова прошли к своему составу, заскочили в свой вагон. Вскоре поезд тронулся в путь…
Ермолай проснулся. Сразу понял, что вагон изрядно болтало. Определенно их состав шел с весьма приличной скоростью.
Слегка потянулся и взглянул вниз, полка Истомина пустовала.
«Загулял майор», — усмехнулся, не спеша стал спускаться вниз.
Спустившись, осмотрел кубрик. И затем приступил к физической разминке…
* * *
Москва, посольство Великобритании в СССР, кабинет второго секретаря…
Пол Гор получил от своего шефа из Королевской службы английской разведки МИ-6 необычное, если не сказать удивительное, послание. Он профессиональный разведчик, должен оказать полное содействие, судя по фамилии, итальянскому «макароннику», Энцо Мальдини (с закрытым позывным Зорий). Мальдини являлся сотрудником Бюро координатора информации (БКИ, с 1942 г. Управление Стратегических служб (УСС) — прообраз созданного в 1947 г. главного органа внешней разведки и контрразведки США — центрального разведывательного управления (ЦРУ) США). Более того, Гор должен был посвятить Мальдини-Зория в ход советской операции по переброске своего золотого запаса из Москвы на Урал и всячески помогать!
«Наши слили разведданные американцам, — недовольно подумал Гор. — И эти торгаши-американы хотят что-то получить от советского золотого запаса! — воскликнул. — И мы им должны помочь!?. Ох времена!? Грязные и продажные политиканы!..».
* * *
Кафе на Садовой-Самотечной улице…
За столиком находились двое мужчин, один примерно 50 лет, второй в пределах тридцати.
— …Мы прекрасно понимаем, — излагал более молодой мужчина с прической в стиле «бобрик», — что СССР в настоящее время наш союзник. Но как закончится война? И когда? Что будет через 5 или 10 лет? Ведь у нас как-никак различные социально-экономические системы. Вы понимаете, Пол, ход моих рассуждений?
— Вполне, Энцо. Хотя и не в полной мере разделяю.
— Мы с вами прагматики, у нас одни исторические корни. Нас, как молодую демократию, интересует почти все. В части нашей текущей конкретной тематики: расположения и фото хранилищ драгоценных металлов русских, как они их географически выбирают, устройства хранилищ и их технические параметры, их охрана и система безопасности, подбор кадров, организация подвоза и вывоза металлов и прочее, и прочее.
— Вы, Энцо, легально находитесь в России?
— Конечно, коллега. Я советник американского торгового атташе здесь, в России. Мне известно, что русские создали на Урале хранилища. Я хочу туда проехать.
— Урал — закрытая для иностранцев территория, регион напичкан военными заводами русских. Там нет иностранных консульств, представительств, центров международных организаций.
— Я в курсе. Но наше посольство запросило разрешение на посещение мною уральского региона.
Гор усмехнулся американской прыти, если не сказать, наглости.
— Если я буду на Урале, — уверенно продолжал американец, — ваши агенты смогут снабдить меня необходимыми данными? Ну и вообще, в случае чего оказать содействие?
Некоторое время англичанин раздумывал.
— У вас есть конкретный перечень интересующих объектов?
— Да. Но вы его можете дополнить.
Англичанин снова задумался.
— Думаю, мы поможем союзникам. При условии, что мои люди сами будут выходить на вас. Надеюсь, вы понимаете, для чего эти предосторожности?
— О’кей!
— Агент и сообщит вам названия некоторых интересных мест на Урале.
— О’кей! За это непременно стоит выпить по рюмке водки, — веселился американец.
— Я не против, коллега. Имейте в виду, Энцо, с началом войны с Германией русские службы взяли под колпак всех проживающих в России иностранцев. Понимаете, всех.
— Само собой, уважаемый Пол…
* * *
В кубрик вошел улыбающийся Истомин и весело бросил:
— Заметил, брат, как мы хорошо идем.
— Заметил-заметил, Николай Максимович. Ты все еще надеешься выиграть пари?
— А почему нет? Из зоны возможной фашистской бомбардировки мы уже вышли. Дорога здесь отменная, покатим лихо по бескрайним костромским, а затем кировским лесам.
— Хорошо бы.
— Так и будет, брат…
* * *
Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника
У большой карты Советского Союза, висевшей на стене, находилось двое военных, Голиков и Селезнев. На маршруте движения поезда с серебром были установлены разноцветные флажки. Офицеры обсуждали передвижение состава…
Громко постучав, в кабинет вошел дежурный по Управлению капитан с блокнотом в руке и вымолвил:
— Прошу прощения, срочная информация от «наружки».
— Докладывайте, — бросил генерал Голиков.
Майор развернул блокнот и стал зачитывать:
— В кафе на Садовой-Самотечной улице второй секретарь посольства Великобритании Пол Гор встречался с советником американского торгового атташе Энцо Мальдини. По мнению нашего информатора, беседа с легкой выпивкой носила явно дружественный характер.
— Спасибо, свободны, — бросил генерал и добавил. — Союзнички значит отдыхают.
Капитан вышел, а полковник вымолвил:
— Я вам докладывал, что американцы подали прошение на разрешение осуществить этим советником Мальдини поездку на Урал. Вы еще ответили, что надо подумать.
— Да, я помню, Сергей Михайлович. Вы тогда сказали, что официально Мальдини дипломатический работник. А неофициальных данных на него у нас не было.
— Так точно, разведданных нет. Может, стоит разрешить ему поездку? — спросил полковник. — Возможно, узнаем его намерения, выявим связников.
Какое-то время хозяин кабинета раздумывал.
— Хорошо, рискнем. Но только с условием, что мы будем знать каждый шаг этого американца.
— Давайте в качестве сопровождающего приставим к нему нашего офицера.
Генерал улыбнулся.
— Согласен…
* * *
Ермолай лежал на полке и под стук колес раздумывал. После выписки из госпиталя прошло всего ничего по времени. Но произошло много разных событий и встреч. Встреч личного порядка — мама, а также Маргарита Тимофеевна и Наташа, хозяева дома в Ирбите, где она жила. И, конечно же, встреча с мягкой и податливой пермячкой Онись… Важных встреч по служебной деятельности — Булганин, Сапега, Голиков, Норейко и многие, многие другие…
Встреч таких разных и, несомненно, значительно обогативших его жизнь…
* * *
Берлин, штаб-квартира армейской разведки и контрразведки (Абвера), кабинет начальника
Адмирал Канарис получил донесение от Хейдеса. Оно разочаровало адмирала, операция «Эшелон» шла ни шатко, ни валко, не было никаких практических успехов. Канарис хотел доложить своему шефу, фельдмаршалу Кейтелю, о ходе операции, а докладывать по сути было нечего… Первый железнодорожный состав с металлами уже ушел из Москвы. А какой металл (золото, платина, серебро), куда ушел и каким маршрутом — неизвестно. Хейдес установил места двух хранилищ в Москве, но опять же неизвестно, где какой металл находится. Хранилища очень сильно охраняются. Разработанные русскими маршруты перевозки металлов неизвестны, непонятно, где какой металл будет храниться. Более того, Хейдес сомневается, что новые хранилища вообще находятся на Урале. Что, русские их специально дезинформировали? Причем, с использованием плутократов англичан…
Под тихую музыку Вагнера адмирал раздумывал об операции «Эшелон»…
Наконец, приняв решение, он пригласил в кабинет секретаря и продиктовал шифровку Хейдесу. Канарис приказал отбросить сомнения, работать более активно и даже агрессивно. Приказал провести несколько громких локальных акций. Цель их — устрашение русских, торможение их операции и, в конечном итоге, остановка операции по переброске золотого запаса вглубь страны…
* * *
Истомин встал со своей полки, потянулся до хруста костей и вышел из кубрика. Сергеев продолжал валяться на свой полке.
Майор вернулся минут через пять-семь.
Весело бросил:
— Ермолай! Считай, большую часть пути преодолели. Сейчас едем по Кировской области, впереди небольшой участок по Удмуртии и Пермская область.
— Замечательно, Николай Максимович, — изрек Сергеев. — Скорее бы прибыть в пункт назначения.
— Это точно. Нам можно еще смело подремать…
* * *
Шилово, Рязанская область…
Лиза Жохина сидела у кухонного окна и, прикрывшись тюлевой занавеской, смотрела на улицу. Хозяйка ушла в магазин, и она как раз ее и поджидала. Лиза раздумывала о тихой и спокойной, но, несомненно, богатой жизни и, естественно, в столице. Она так стремилась к ней и была готова ради нее на все. Только помех разных много, много людишек всяких вредных. Но она не остановится ни перед чем, она готова их всех кончить и непременно достичь своей цели.
«А врагам надо мстить, мстить, жестоко мстить! Это они не дают мне достойной жизни!..».
Вот в поле зрения Лизы появилась Дарья Степановна. Шла она тяжелой, старческой походкой, в руке держала хозяйственную сетку и сумку. Лиза дала деньги хозяйке и попросила купить папирос и вина.
— День рождения у меня сегодня, — невинно улыбаясь, соврала при этом.
Лизе очень хотелось веселой жизни…
Но что это? Широко размахивая руками, пожилую женщину, ее хозяйку, определенно догоняет мужчина в милицейской форме.
«Зачем? — сжавшись в комок, воскликнула Лиза. — Что ему надо?».
Буквально у калитки в дом служивый догоняет Дарью Степановну. Между ними завязывается разговор.
Сердце у Лизы учащенно заколотилось в груди. Она пытается прислушаться к разговору. Но… увы, она ничего не может понять.
«Пойдет мильтон в дом или не пойдет? — нервно гадала Лиза. — Если пойдет, что мне делать? Убить?.. Он вооружен, и у него наверняка есть ориентировка на меня и фото. Что мне так не везет?..».
Но милиционер отдал честь и пошел дальше по улице. У Лизы разом отлегло на сердце.
Между тем, Дарья Степановна направилась в дом, вошла на крыльцо.
Вот женщина, тяжело дыша, вошла на кухню, поставила сумку и сетку на стол. Устало изрекла:
— Следующий раз, Елизавета, сама пойдешь в магазин, тяжело мне таскать эти поклажи, да бутылки.
— Хорошо, Дарья Степановна, — быстро разбирая сумку и сетку, весело бросила квартирантка.
— Да, вот еще, — продолжала хозяйка, — наш участковый просил тебя зайти к нему. Я сказала, что у тебя сегодня день рождения и что ты завтра к нему придешь.
— Правильно сказали, — весело ответила Лиза, при этом воскликнув про себя:
«Приду-приду! Держи карман шире, мильтон!»
Думала она также и о том, что пора ей отчаливать из этих мест. Вот только куда?..
* * *
— Брат Ермолай! Подъем!
Сергеев проснулся и изрек:
— Что случилось, Николай Максимович?
— Ничего плохого не случилось. Нам остался один перегон до места назначения. Я предлагаю сейчас покушать плотно и ждать конечной остановки. Там у нас великие дела. Ты как?
— Я за, — поднимаясь и спускаясь вниз, ответил Сергеев. — Сейчас схожу ополоснусь и буду готов.
— Давай, — бросил Истомин. — А я пока на стол накрою…
За трапезой майор спросил:
— Какую тебе задачу поставил Булганин по прибытию на «Каплю»?
— Обычную, — нехотя бросил Ермолай.
— И все же?
— Помочь организовать быструю и безопасную выгрузку металла из вагонов, загрузить на машины, потом выгрузить и правильно разместить в хранилище…
* * *
Москва…
Хейдес прочитал шифровку из центра и выругался. — Отбросить сомнения! От побед на фронтах они там совсем ошалели! Какие громкие акции я могу провести здесь, в Москве, или тем более на Урале? Как я могу активизировать работу в рамках операции «Эшелон»? Я поставлю под удар агентурную сеть!..
Тем не менее, вскоре, успокоившись, резидент Абвера принялся обдумывать некие акции. Центр передал ему одну законспирированную и вооруженную диверсионную группу Бета…
По темной улице ночной Москвы неспешно движется колонна крытых грузовиков под охраной (в начале и в конце) двух легковых машин.
Внезапно громким эхом раздаются из ближайшей подворотни выстрелы. В один из грузовиков полетела бутылка с зажигательной смесью, следом другая. Колонна останавливается, машина, в которую попали «коктейли Молотова», загорается. Из машин выскакивают военные, идет стрельба, слышны крики и звонкие команды. Кто-то из военных бросается тушить загоревшийся грузовик, кто-то, стреляя на ходу, движется в подворотню, из которой по-прежнему раздаются автоматные и пистолетные выстрелы. Вот упал один из атакующих военных, другой остановился, схватившись за ногу, третий стреляет на ходу…