Шло нервное разбирательство ночного нападения на колонну, перевозившую драгоценные металлы.
— Как вообще такое могло произойти? — возмущался хозяин кабинета, комиссар Голиков. — Бой в Москве! Как здесь оказалась вооруженная диверсионная группа? Откуда фашистские лазутчики могли знать график перевозки?..
— Предположения есть, но мы будем детально разбираться, — отвечает полковник Селезнев. — Здесь больше вины НКВД…
— Мне уже звонил Нарком обороны, — нервно перебил комиссар. — Вы понимаете, что он мне сказал? И каким тоном сказал?
Полковник решил за благо промолчать.
Какое-то время молчал и комиссар.
— Какие, Сергей Михайлович, точные потери после этой акции? — спросил строго.
— Убит водитель одной из машин, ранены трое военнослужащих, один тяжело.
— Что с металлом?
— Наши эксперты сказали, что нам повезло, что везли именно платину.
— Не понял.
— Расклад такой. Температура горения при использовании «коктейля Молотова» достигает примерно 800 градусов, а температура плавления платины 1800 градусов. Поэтому, при пожаре, пока его не потушили, слитки платины практически не пострадали и сохранили форму. Если бы перевозили серебро, температура его плавления порядка 800–900 градусов, то последствия были бы плачевными. Слитки при пожаре расплавились бы и, смешавшись с другими продуктами горения, превратились в грязную массу.
— Действительно повезло, — выдавил комиссар. — Что с фашистскими диверсантами?
— Один убит, опознать его не удалось. Предположительно еще двое скрылись.
— Черт знает что!?
В кабинет стремительно вошел адъютант и вымолвил:
— Прошу прощения. На линии товарищ Берия.
— Соедините, — бросил комиссар.
Адъютант выскочил, а генерал поднял телефонную трубку. Через пару секунд вымолвил:
— Здравия желаю, товарищ Народный комиссар.
— Здравствуйте, Голиков. Страна ведет жестокую войну, на фронтах гибнут люди. А в далеком тылу, в Москве, черт знает что! Что по вашему я должен докладывать товарищу Сталину?.. (прозвучали крепкие словечки).
Комиссар напряженно слушал.
Выплеснув эмоции, Берия продолжал уже спокойно:
— Что скажет военная контрразведка по поводу ночных событий?
— По нашим данным, Абвер, противодействующий осуществлению операции «Призрак», провел диверсионно-террористическую акцию.
— Ее итоги, генерал?
— Металл нами полностью сохранен, диверсионная группа уничтожена. Мы сейчас с этим разбираемся.
— Так… Но зачем? Зачем они провели эту акцию? Ведь шансов уничтожить колонну практически не было.
— По-моему, Канарис хочет показать свою силу и значимость.
— Кому показать?
— Нам, разумеется. Но главным образом своим начальникам, а также друзьям и недоброжелателям.
Берия неопределенно хмыкнул и медленно вымолвил:
— Может быть, ты и прав, Филипп Иванович. Может быть. До свидания.
— До свидания, товарищ Берия…
* * *
— Брат Ермолай! Подъем!
Сергеев проснулся и сразу ощутил ломоту во всем теле.
— Слушай, ты там не заспался? — веселился Истомин.
— Точно, заспался, — с трудом поднимаясь, выдавил Ермолай.
— Давай просыпайся, брат. Мы прибываем на конечную станцию Лесная, что в пяти километрах от хранилища «Капля».
— Ага.
— Я тут чай сделал, давай попьем и вперед, брат Ермолай.
Сергеев спрыгнул с полки, улыбнулся.
Весело бросил:
— Спасибо, Николай Максимович. Ты настоящий друг.
— О лирике потом, давай умывайся, брейся, приводи себя в порядок. Мы должны выглядеть на все сто. Затем пять минут на чай и вперед, брат, у нас работы будет впереди немерено. Я признаю свое поражение в споре, мы ехали 44 часа.
— Нет, брат, победила дружба! — воскликнул Ермолай. — Я ведь тоже не угадал…
* * *
Шилово, Рязанская область…
Лиза Жохина много расспрашивала хозяйку о том, как и куда можно было уехать из Шилово. Мысленно она уже составила план побега из этого захолустного городка. Жаль, вот только поживиться, судя по всему, нечем было у хозяйки дома, голь перекатная…
Хозяйка ушла на свою работу. Лиза быстро и тщательно обследовала хозяйский дом. Ее предположения оправдались, ничего ценного она в хате не нашла. Увидела на комоде две пачки снотворного, хозяйка принимала таблетки после получения похоронки на мужа.
«Возможно, таблетки когда-нибудь и пригодятся», — решила Лиза и прихватила с собой.
Снова осмотрела дом.
«Надо убираться из этой халупы», — зло подумала и стала собираться в дорогу.
«Так, — задумалась, — надо взять кое-что из одежды хозяйки, пригодится в дороге, да и вообще…».
Прихватила также и пару небольших икон.
Собравшись, рассмотрела себя в зеркало. Нанесенные в Рязани травмы лица практически все сошли, да и физически она восстановилась.
Сначала Лиза решила поджечь дом. Но затем подумала, зачем ей лишний шум и внимание. Ушла тихо…
* * *
Поезд начал сбавлять скорость и вскоре остановился. Истомин и Сергеев вышли из своего кубрика в коридор. В это время капитан Лачин широко раскрыл дверной проем и изрек:
— Свобода!
Внизу на платформе стоял в шинели полковник Чивилев, начальник хранилища «Капля».
— С благополучным прибытием, товарищи, — громко изрек начальник объекта.
— Спасибо, — весело бросил Истомин. — И вам не хворать.
— Одевайтесь, товарищи, теплее, — добавил полковник. — У нас уже ночные заморозки.
— Спасибо за теплый прием, — веселился майор Истомин, надевая шинель.
Его примеру последовал и Ермолай…
* * *
Москва, посольство Великобритании в СССР, кабинет второго секретаря…
Пол Гор из своих надежных источников узнал о ночном бое в Москве. Сразу задумался:
«Что перевозили ночью в крытых грузовиках русские?.. Почему напали на конвой немецкие боевики? Ведь атака изначально была обречена на провал…».
Он не сомневался, что на военную колонну могли напасть только люди Абвера.
Гор сделал несколько телефонных звонков, в том числе и по закрытой линии.
В результате анализа полученной информации, своих раздумий и умозаключений, он решил, что это было нападение немецких агентов-диверсантов на колонну, перевозившую золотой запас России.
Гор подготовил шифрованное донесение в Лондон. В нем сообщил о ночном боестолкновении и о встрече с Энцо Мальдини (Зорием)…
* * *
— Хоть ждали нас? — весело спросил Истомин.
— Конечно! — твердо заверил полковник Чивилев. — Все замечания и по хранилищу, и по режимной территории устранены, мы готовы для лучшего приема металла.
— А конкретно? — спрыгивая на землю, уже строго спросил Истомин.
За ним спрыгнул и Сергеев.
— Лебедки как на станции, так и в хранилище готовы к выгрузке-погрузке, — сказал полковник. — Под парами стоят 10 крытых грузовиков, необходимое количество сотрудников готово к работе. Территория станции оцеплена, ни одна мышь не проскочит, хранилище и 3-километровая режимная зона, разумеется, тоже под контролем.
— Хорошо, — бросил Истомин, пожал руку полковнику. — Посмотрим, как оно получится по жизни.
Поздоровался с полковником и Сергеев.
— Сразу, без промедления, приступаем к выгрузке металла, — дал указание Истомин. — А мы пока с Сергеевым сходим в хранилище, оценим его готовность. Также посмотрим ваш план размещения металла, поговорим с сотрудниками…
* * *
Москва…
Хейдес не спеша подготовил шифровку в центр. В ней он немного приукрасил достижения проведенной тремя боевиками диверсионной группы Бета ночной вооруженной акции в Москве. Доложил, что были подорваны два грузовика с золотым запасом русских, один из них сгорел полностью с металлом. Что в жестоком бою было убито 10 человек вооруженной охраны. Написал о якобы грандиозном переполохе в Москве, последующих зверствах органов НКВД, массовых арестах и панике. С удовольствием указал и точные координаты московских хранилищ для последующих бомбардировок.
Правда, сообщил и о фактической ликвидации группы Бета — один боец был убит, второй тяжело ранен, третий — легко…
* * *
Ермолай активно участвовал в погрузке металла на первую машину. Дело шло споро и быстро.
Когда загрузка закончилась, он сел в кабину рядом с водителем. Машина направилась к хранилищу. Хорошо накатанную, грунтовую пятикилометровую дорогу преодолели быстро.
На «Капле» все было готово к приему металла. Сергеев принял активное участие в выгрузке металла из машины, а также расстановке стеллажей уже непосредственно в чреве подземного хранилища.
Вскоре подошла вторая машина, затем третья…
* * *
Шатура, Московская область, спецбольница НКВД…
В палате с серо-грязными стенами и зарешеченным окном на железной койке лежал мужчина в возрасте. На нем была белесая смирительная рубашка. На изможденном, сером, давно не бритом лице выделялись широко раскрытые глаза, устремленные в потолок.
Рядом с кроватью сидел на табурете военный мужчина с папкой в руке. Невдалеке стоял в белом халате и шапочке на голове суровый худой мужчина. Военный задавал вопросы больному.
— Гражданин Сапега, вы не ответили на мой вопрос, — устало выдавил сидящий военный мужчина. — Гражданка Жохина говорила вам, что она работает на английскую разведку?
Больной тихо изрекает:
— Нет.
— Только не врите, у нас есть данные, что Жохина работала на англичан. Вы ей передавали сведения.
— Нет.
— Все врете! — восклицает военный. — Будете говорить правду? — шрам на его голове начинает темнеть.
— Или вам сделать укол?
В руках невозмутимого медицинского работника появляется шприц.
— Я говорю правду, укол мне не нужен… Дайте мне позвонить Булганину…
— Упорный дядя, — улыбнувшись, бросает медбрат.
— Да уж, — устало молвит военный мужчина. — Колите, у меня нет времени возиться с ним. Не могу я здесь торчать вечность.
— Товарищ старший майор, сердце у него может не выдержать, он ведь не молодой, — говорит медбрат.
— Колите! — грозно отчеканил военный мужчина. Медбрат шагнул к койке и быстро воткнул иголку шприца в плечо больного. Бедняга вздрогнул, издал нечленораздельный звук и жалобно заныл…
* * *
Наверное, с десятой или одиннадцатой машиной прибыл Истомин. Майор подошел к бригаде, расставляющей в хранилище стеллажи с серебром, и весело спросил:
— Как у вас дела, Сергеев?
— Все идет очень даже хорошо, товарищ майор.
— Это радует. Предлагаю пойти в кабинет начальника хранилища и по телефону доложить своему начальству.
— Принято.
Вскоре они зашли в кабинет начальника хранилища. Узнав, что хотят гости, полковник Чивилев дипломатично покинул кабинет. Истомин лаконично и быстро доложил полковнику Селезневу. Затем стал звонить Булганину и Сергеев.
Председатель Госбанка спокойно выслушал доклад о проделанной работе. Затем весело вымолвил:
— Молодцы! Теперь там справятся без вас. Сергеев, тебе нужно срочно вылетать в Москву, к нам скоро подойдет из Коврова второй новенький железнодорожный состав.
«В Москву, значит в Москву», — подумал Ермолай и ощутил усталость.
Затем Булганин спросил:
— Майор Истомин рядом с вами?
— Да.
— Передайте ему трубку.
Какое-то время Истомин слушал Булганина.
Затем бросил:
— Хорошо, Николай Александрович, мы все сделаем. До свидания, — и положил трубку.
Взглянул на Сергеева, улыбнулся и вымолвил:
— Сейчас оставим завещание начальнику хранилища и отправляемся в Пермь. Там садимся на самолет и летим в Москву, — развел руками. — Москва без нас ну просто никак не может…
* * *
Шилово, Рязанская область…
Дарья Степановна с трудом доработала до конца своей смены. Спина ныла, руки и ноги плохо слушались, в голове шумело. После получения похоронки на мужа здоровье ее заметно пошатнулось. Конечно же, сильно переживала она и за сыновей-фронтовиков, редко писали они, сердце за них болело…
Дарья Степановна вошла на кухню, включила свет. Взглянула на красный угол, перекрестилась, и… ахнула!? Исчезли две иконы!?
«Кто посмел надругаться?» — воскликнула.
Вдруг мелькнула неприятная мысль, она громко крикнула:
— Лиза!
Тишина.
«Может, куда вышла, или…».
Женщина прошла в горницу, включила свет. Окинула взглядом комнату, вроде все на месте. Прошла к плательному шкафу, открыла створки.
«Здесь чего-то явно не хватает!» — воскликнула.
Стала все перебирать и… не обнаружила: плаща, юбки, кофты, платка и сумки.
«Коричневый плащ и любимую зеленую юбку-плиссировку купил мне муж!» — ужаснулась.
Ноги женщины подкосились, она с трудом дошла до дивана. Села и… заплакала горькими слезами…
* * *
Часы показывали 16 часов. Начальник хранилища выделил легковой автомобиль. Истомин и Сергеев расположились на заднем сидении. Пожилой водитель сразу развил приличную скорость. Ермолай рассматривал в окно тянущийся по обе стороны от дороги осенний лес: местами золотой, местами багровый, местами еще зеленый. Вскоре как-то непроизвольно задремал…
— Куда вас доставить в городе?
От этих слов Ермолай проснулся.
— К зданию областного НКВД, — спросонья ответил на вопрос водителя Истомин.
Он, также как и Сергеев, всю дорогу спал.
Когда машина затормозила у здания милиции, майор бросил:
— Сергеев, жди здесь, я скоро вернусь, — и вышел из машины.
Ермолай взглянул на небо, оно все было затянуто тяжелыми, хмурыми тучами.
«Погода нелетная», — хмуро подумал…
Истомин вернулся вместе со знакомым майором Ноздриным. Сергеев и майор поздоровались.
— Поскольку погода явно нелетная и простоит точно до утра, — весело изрек Ноздрин, — то я предлагаю проехать в гостиницу «Кама». Устроиться, поужинать. Как вы, товарищи?
— Мы «за», — ответил Истомин. — Честно говоря, за последнее время мы слегка подустали.
— Хорошо понимаю вас, товарищи, — бросил Ноздрин, — Вам точно надо хорошо отдохнуть…
В гостинице нашлись два одноместных номера, которые и заняли Истомин и Сергеев. По предложению майора Ноздрина все отправились на ужин в ресторан. В ходе трапезы майор сообщил последние новости с фронтов, новости неважные…
В конце ужина Ноздрин заговорщически-тихо изрек:
— Для полного расслабления и последующего отдыха я предлагаю вам по девушке. Если хотите, то по той, которые были с вами в прошлый приезд, медсестры из эвакогоспиталя.
— А почему нет!? — весело бросил Истомин. — Мы сейчас с Ермолаем холостые!
— Отлично! — воскликнул Ноздрин. — Вы отправляйтесь в свои номера, а я организую девушек.
Истомин и Сергеев направились в свои номера. Их вскоре нагнал Ноздрин и вручил по пакету.
— Здесь бутылка вина и конфеты с печеньем, — улыбаясь, пояснил майор. — Ну, чтобы с девушками было веселее, — и быстро исчез…
* * *
Пермь…
Агент Абвера, с позывным Горец, получив задание от резидента Хейдеса, активно включился в работу. Но никто, с кем он прямо или опосредованно контактировал, не знал о хранилищах Госбанка в крае и тем более о перевозке золотого запаса страны.
И все же, Горец узнал о приезде в город группы высокопоставленных гражданских и военных из Москвы. О том, что они останавливались в гостинице «Кама», что приглашали в номера женщин. За деньги узнал и имена приглашенных женщин, медработников из городских военных госпиталей. Анализируя ситуацию и персонажей, особо обратил внимание на одну медсестру, молодую и простоватую удмуртку.
«Мой клиент», — решил.
Психологическим давлением, запугиванием и угрозами Горец добился своего. Женщина согласилась сообщить ему, когда снова появятся москвичи.
Горец провел определенную подготовительную работу в гостинице, изучил входы и выходы, расположение номеров.
И вот медсестра позвонила…
* * *
Ермолай в гостиной своего номера быстро накрыл столик: вино, конфеты, печенье.
Едва он это сделал, как в дверь постучали. Ермолай прошел и открыл дверь. Перед ним стояла широко улыбающаяся, кареглазая Онись. Он внимательно рассматривал девушку с головы до ног: округлое симпатичное лицо, густые темные волосы спадали до плеч, зауженные плечи, развитая грудь, широкие бедра, крепкие ноги…
— Любый мой мужчина, я так ждала новой встречи, — раздался бархатный, завораживающе-необычный женский голосок.
Девушка бросила обнимать и целовать Ермолая.
Он с трудом закрыл дверь и вымолвил:
— Я тоже, дорогая. Давай пройдем в номер.
Они прошли в гостиную.
Онись взглянула на стол и весело изрекла:
— Вижу, любый, что ждал меня!
— Ждал. Давай выпьем за встречу, — предложил Ермолай, разливая вино в бокалы.
— С удовольствием.
Они выпили. Глаза молодых людей горели призывным огнем. Мгновение-другое и они слились в страстном, жадном поцелуе…
* * *
Гостиница «Кама»…
Мужчина в военной форме идет по коридору. Вот он останавливается около одной двери, осматривается по сторонам и прислушивается. Не заметив ничего подозрительного, вставляет в замочную скважину ключ и медленно проворачивает. Убирает ключ в карман и аккуратно, прислушиваясь, открывает дверь в номер. Входит в полутемную прихожую, закрывает дверь.
Озираясь и вслушиваясь, достает из кармана пистолет и осторожно двигается дальше в номер. В небольшой гостиной накрытый стол. Он вовсе не интересует мужчину. Он, уверенно и одновременно внимательно вслушиваясь, двигается к спальной комнате. Подойдя, осторожно приоткрывает дверь и смотрит в образовавшийся небольшой проем…
* * *
После бурного секса и чудного удовлетворения Ермолай и Онись какое-то время просто расслабленно лежали на кровати. Густые темные женские волосы разметались по подушке…
Вот девушка обняла красивую обнаженную мужскую грудь, прижалась всем телом.
— Я так ждала встречи, так ждала! — раздался тихий, нежный бархатный женский голосок. — А ты? Ты хоть вспоминал меня?
— Конечно, конечно вспоминал…
Внезапно ярко вспыхнул свет и раздался грубый мужской голос:
— Тихо лежите, голубки. Если кто будет дергаться — стреляю.
Когда через несколько мгновений глаза Ермолая и Онись привыкли к свету, они увидели мужчину в военной форме и пистолетом в руке. На лице его красовались борода и усы, глаза прикрывали затемненные очки.
— Продолжайте тихо лежать и отвечайте на мои вопросы, — жестко выдавил незнакомец. — В случае честного ответа, мы разойдемся быстро и мирно. Ясно?
Хлопая глазами, любовники молчали.
— Я спросил, ясно?
— Ясно, — ответил Ермолай. — Чем обязаны?
Незнакомец оскалился-улыбнулся.
— Для начала разговора мне нужны точные координаты хранилища металлов?
— Почету вы считаете, что мы их знаем? — спросил Ермолай.
— Не вы, а ты знаешь, Сергеев Ермолай, работник Госбанка, ты знаешь. Ну! Быстро! Иначе я стрельну твоей девке в ногу! Это для начала нашей теплой встречи.
«Фашистский лазутчик!? — воскликнул Ермолай. — Он знает меня?.. Что делать? Что делать?.. — лихорадочно раздумывал. — Говорить ничего нельзя, но и… Остается, тянуть время…», — освобождаясь от женских объятий, стал приподниматься.
Раздался выстрел. Пуля, казалось, просвистела совсем рядом с ногой Ермолая и вонзилась в половую доску.
— Лежать! — рявкнул незнакомец. — Ты еще не понял, что я ни перед чем не остановлюсь! Быстро отвечай!
«Ну, попал!», — воскликнул Ермолай.
Дрожа, Онись снова прижалась к нему всем телом…
* * *
Москва, улица Неглинная, главный офис Госбанка СССР
На прием к председателю Госбанка Булганину пришел старший брат Сапеги Василия Васильевича.
— …Василий мне сообщил, что убывает в командировку. Больше звонков от него не было. Сегодня я пришел к нему домой и увидел, что его квартира опечатана. Николай Александрович, где мой брат?
Булганин смотрел на пожилого мужчину и не знал, что ответить. Недавно полковник Норейко посоветовал ему вообще забыть Сапегу, исключить из списков сотрудников…
— Николай Александрович, что с моим братом? Где его домработница, Лиза Жохина?
— Он действительно был в отдаленной командировке, там заболел, — выдавил Булганин. — Минуту, — поднял телефонную трубку и вымолвил. — Соедините меня с комиссаром Голиковым, — снова положил.
— Почему он мне не позвонил? — недовольно продолжал Сапега-старший.
— Идет война, он был на спецзадании…
Договорить Булганин не успел, подал сигнал телефонный аппарат. Он поднял трубку и, услышав голос абонента, бросил:
— Здравствуйте, Филипп Иванович. Булганин беспокоит. У меня к вам один вопрос.
Услышав ответ, продолжил:
— Как там дела у Сапеги Василия Васильевича?
— Он находится в спецбольнице НКВД и выйдет, если выйдет вообще, я полагаю, не скоро.
— Так-так, — обхватив рукой лоб, выдавил Булганин.
— Я считаю, что это лучший вариант, нежели публичный суд, личный позор и позор его организации, жесткий приговор на большой срок и отбытие срока где-нибудь на суровой Колыме.
— Так-так. Спасибо, я все понял. До свидания.
Булганин положил трубку, тяжело выдохнул. Убрал руку со лба, взглянул на Сапегу-старшего и вымолвил:
— Лечится он, какое-то сложное вирусное заболевание поймал. Скоро вам напишет письмо…
* * *
— Я повторяю свой вопрос. Последний раз повторяю, — махая пистолетом, грозно продолжал незнакомец. — Мне нужно знать, где находится хранилище Госбанка и что там хранится? Мне также нужно знать график движения поездов с золотом.
Онись буквально слилась с телом Ермолая. Он ощутил ее сердцебиение и легкую дрожь.
— Больше я повторять не буду…
— Руки вверх! — раздался грозный мужской окрик. — И брось пистолет!
Бородатый незнакомец выпустил из рук пистолет, он с шумом упал на пол.
Далее последовали молниеносные события: незнакомец резко присел и быстро бросил нож в сторону, откуда раздался окрик, последовал выстрел, потом некий шум и… зловещая тишина…
* * *
Берлин, штаб-квартира армейской разведки и контрразведки (Абвера), кабинет начальника
Из радиоприемника доносилась веселая беззаботная мелодия.
Адмирал Канарис находился в прекрасном расположении духа. Он располагался за небольшим мраморным кофейным столиком и неспешно потягивал из фарфоровой чашки кофе. Получив донесение от Хейдеса об успешной операции в Москве, адмирал набросал докладную записку своему шефу, фельдмаршалу Кейтелю. Он в красочных тонах и в выгодном для себя ракурсе изложил ход операции «Эшелон». Указав координаты двух хранилищ в Москве, попросил поработать по ним авиацию Геринга…
Внезапно в кабинет вошел адъютант и вымолвил:
— Прошу прощения, господин адмирал. В здание вошел господин Борман. Он направляется к вам.
— Спасибо, — бросил Канарис, рукой махнул на столик. — Уберите все и приготовьте нам кофе и коньяк…
Борман стремительно вошел в кабинет, бросил нацистское приветствие. Адмирал ответил на приветствие, двинулся навстречу. Мужчины улыбнулись друг другу. Гость обвел взглядом кабинет в темных, мрачных тонах, резные, из красного дерева, стены и потолок. В центре большой цветной портрет Гитлера, по бокам несколько черно-белых постеров с нацистской символикой.
— Прошу вас, господин Борман, — рукой приглашая к кофейному столику, вымолвил хозяин кабинета.
— Спасибо, адмирал.
Мужчины расположились в креслах возле столика. Вошел адъютант с подносом в руках. Он прошел к столику и поставил на него поднос. Щелкнул каблуками и моментально покинул кабинет.
На подносе находились две дымящиеся кофейные чашки, сахарница, сливки, а также бутылка коньяка и две рюмки.
Мужчины взяли кофейные чашки, сделали по глотку. Борман одобрительно кивнул, а Канарис наполнил рюмки коньяком.
— До меня дошла информация о вашей операции «Эшелон», адмирал, — медленно изрек Борман. — Считаю, это очень интересная и перспективная операция для Рейха. Одобряю, одобряю.
«Откуда этот партийный бонза узнал о секретной операции!?», — недовольно и нервно воскликнул Канарис.
Но на лице его была лишь добродушная улыбка.
Непринужденно бросил:
— Я тоже на это надеюсь.
— Можете рассчитывать, адмирал, в этом деле на мою всемерную поддержку.
— Спасибо, господин Борман…
Далее суховато-формальный разговор пошел о положении на западном и восточном фронтах.
Вскоре, сославшись на важную встречу у фюрера, гость покинул кабинет. Он напрочь испортил настроение адмиралу. Оставшись один, Канарис выпил коньяка и тяжело задумался:
«Откуда Борман узнал об операции? Из штаба Кейтеля? Или дала протечку моя служба?.. Хотя, конечно, могут быть и другие варианты… Очень даже может быть, меня втягивают в некую игру…».
* * *
— Ермолай, беги за ним, позвони от дежурной по этажу майору Ноздрину, — раздался мужской крик.
Сергеев отошел от оцепенения и увидел сидевшего на полу Истомина в тельняшке и галифе. Левой рукой он держал свое правое плечо, из которого торчала рукоять ножа.
— Беги за ним! — крикнул майор. — Догони его!
«Точно! Надо его догнать!» — стучало в висках Ермолая.
Он вскочил с кровати, бросил:
— Онись! Помоги майору, перевяжи! — натянул брюки и побежал к выходу…
* * *
Лиза Жохина хорошо понимала, что быстрота — залог ее успеха.
Она из Шилово перекладным автотранспортом добралась до Пензы. Затем на товарном поезде доехала до города Сызрани, вышла у речного волжского вокзала.
Лиза решила уехать как можно дальше от Москвы, где она достаточно наследила. А также подальше от войны и желательно на теплый юг, или на Кавказ, или в Среднюю Азию…
* * *
Сызрань, Куйбышевская область (в настоящее время Самарская область), речной вокзал…
Молодая женщина в коричневом плаще и выглядывавшей из — под него зеленой юбке-плиссировке разместилась на лавочке. Она пристально всматривалась в пирс и стоящие у него корабли, следующие вниз по Волге, а также моряков, членов экипажей этих кораблей…
Вот на набережной показались двое подвыпивших и уже в возрасте моряков в черных бушлатах. Они громко о чем-то говорили, из кармана одного из них торчало горлышко бутылки. Они следовали на пирс, где были пришвартованы корабли, следующие на юг.
«Вот мои клиенты!» — сразу решила Лиза, поднялась с лавочки и решительно направилась за парочкой моряков.
Нагоняя, весело крикнула:
— Привет, мореманы. Куда идете?
— В Астрахань.
— Третьим возьмете?
— А на что ты нам?
— Да на что-нибудь и сгожусь, — смеясь, весело ответила незнакомка.
Моряки улыбнулись, окинули смелую веселую незнакомку взглядом.
— Ну, пойдем, коль не шутишь.
— Вы сами-то не шутите, проведете на корабль?
— Проведем, бедовая…