После возвращения из столицы моей бывшей необъятной родины первым делом отправляюсь не к любимой семье, а прямиком в офис. Так уж воспитан; для советского человека общественно-полезный труд всегда был основной жизненной задачей, куда более важной, нежели всякие мелочи, вроде паршивого быта, непритязательного отдыха и прочего нежелательного секса.

Строго-настрого наказав Марине стоять на защите рубежей моего кабинета еще надежнее, чем это делала сладкая парочка Карацупа и Индус у пограничного столба, я за несколько часов опустошил целый кофейник. Кроме распития явно не тех напитков, против которых публично восставал весь советский народ, несмотря на то, что его лучшие представители постоянно совершали экскурсии в вытрезвители, мне пришлось заниматься работой. Той самой, за которую согласно ведомости получаю сам от себя заработную плату, в аккурат на шесть блоков любимых сигарет.

А как же иначе, я до сих пор следую полузабытому лозунгу «Экономика должна быть экономной», пусть даже время выдвинуло совершенно иной. Слегка укороченный, само собой, производный от старого, «Экономика должна быть» — и никаких гвоздей. Правда, на практике не у всех получается, однако у меня здесь все в ажуре. Слава компьютерному обеспечению, для контроля предприятий никаких ревизий-переучетов мне не требуется. Любая необходимая информация тут же высвечивается на экране дисплея компьютера с четырьмя степенями защиты. К чему забивать голову, если этот японский прообраз нашего арифмометра все знает, чего не спроси. Хоть сколько деваляев сожрали в этом месяце посетители «Среды», хоть какие именно произведения искусства и, главное, почем загнал доктор наук Дюк.

Проверив все интересующие данные, лишний раз убеждаюсь — слухи об экономических неурядицах в стране сильно преувеличены. В некоторых магазинах, правда, слегка упал товарооборот, однако чересчур огорчаться не следует. Время такое, четвертый квартал идет к своему финалу, а значит, повышенным спросом несколько недель будут пользоваться исключительно продукты питания. Но разве снижение товарооборота может повлиять на возможность социального взрыва в моих лавках? Нет и еще раз нет. Люди все равно получат свою зарплату без задержек, лишь бы сохранилось гражданское согласие в обществе.

Не хватало еще, чтобы работники магазинов, салонов, дискотек ходили с плакатами во дворе головного офиса вдоль мусорных баков с явными намерениями посягнуть на мое спокойствие, создавая конкуренцию тем, кто рассматривает эти самые контейнеры в качестве существенной прибавки к пенсии или реальной меры социальной защиты населения.

Пока я бездельничал в Москве, мои сотрудники даром времени не теряли, продолжали своим самоотверженным трудом крепить могущество родины. Марина обнаружила в приемной целый ящик вместе с некоторыми материальными свидетельствами подобного рассуждения. Бойко выполнил важное поручение, сапожник изготовил специальную обувку по моим чертежам для охоты в зимних условиях, кроме того, в коробе валялся пакет с корявой суммой в двадцать шесть тысяч долларов. Этот факт подчеркивает не столько обязательность Коти, как свидетельствует о твердом финансовом положении некоторых государственных предприятий, успевших выбрать правильное направление на пути реформ.

Чтобы не подкачать и доказать самому себе — имею полное моральное право называться руководителем, умеющим делать выводы из создавшейся ситуации, я тут же прикипел к мини-АТС и начал раздавать ценные указания. Жаль, что сердце генерального менеджера оказалось слабо подготовленным к очередному сюрпризу начальника отдела снабжения, на подходе то самое время, когда он проявит свои способности во всем блеске.

В связи с тяжелой продолжительной болезнью обязанности генерального менеджера пришлось возложить на главного инженера. Фильм, конечно, он снял потрясающий, однако в качестве премии получил исключительно дополнительную работу. В конце концов, Новый год не за горами, ему самое время нацепить на себя личину Санта Клауса и рысачить среди города с весьма условным мешком подарков. Непросто придется, но мы не пугаемся трудностей с детства, а усиленно их преодолеваем. Какой там мешок; ему контейнер понадобится, чтобы укладывать под новогодние елки хороших людей скромные сувениры, вроде золотых изделий, видеомагнитофонов, норковых шуб и даже наборов с шоколадами.

По этому поводу бухгалтер получил ценное указание, однако мой козлобородый специалист заканючил в ответ всякие возражения таким голосом, что мне пришлось дать согласие на аудиенцию. Приказав шефу брокерской группы перебросить плохо расходящиеся елочные украшения из магазина «Север» в лавку «Веригуд», где они шли на «ура», попутно сделав распоряжение резко увеличить поставку икры-колбасы из забитого такими товарами центра города поближе к народу, живущему на окраинах, я несколько расслабился, прикурил сигарету и лишний раз понял, что уже заработал на пару чашек кофе согласно бухгалтерским показаниям для контролирующих организаций. В конце концов, почти у всех моих предприятий мало того, что есть рентабельность, так еще и весьма солидная прибыль, целых семь, а то и восемь процентов. Правда, сейчас туго идет одежда и некоторые промышленные товары, зато просто на загляденье расходятся одноразовые пакеты и совки для дерьма.

— Мариночка, — жму кнопку селектора. — Доступ к телу открыт. Желающих много? Да, соедини меня с Рябовым.

— Рябова нет на месте. В приемной тоже никого, — поведала Марина. — Зато жди сюрпризов.

Я чуть было не испугался, вдруг за время моего отсутствия в городе господин Никифоров сумел выскочить из своей могилы, но ярая атеистическая убежденность взяла верх над дурными мыслями.

— Что случилось? — любопытствую, наливая в чашку жалкие остатки кофе. — За мной КГБ придет, арестует по поводу маскарадного костюма?

— Нет, — успокаивает меня секретарша. — Насчет КГБ можешь не надеяться. Его нет. Зато Костя заявился.

С больным сердцем. И ящиком валидола под названием коньяк.

— Спасибо, можешь не продолжать. Костю ко мне не пускай, иначе от его рассказов моя голова превратится в задницу. Перед встречей с главбухом это пока нежелательно.

— Хорошо, — явно обрадовалась Марина.

— Кофе принеси, — пользуюсь ее настроением.

— Обойдешься, — решительно отрезает секретарша.

Самая неприятная новость сегодняшнего дня. Кроме той, что в приемной пока пусто. Это как в природе, затишье перед бурей. Сперва посетителей нет, зато потом пойдут косяком, только успевай всех выслушивать. Главный бухгалтер тоже хорош. Никак до моего кабинета не доберется. Одно только успокаивает — если Костя снял с себя личину изгнанника, значит Рябов, как всегда, сработал четко.

Главный бухгалтер застукал меня за таким занятием, если бы умел — впору краснеть. Тайком от Марины я собственноручно приготавливал кофе. Козлобородый специалист не придал этому особого значения, зато я тут же сделал вид — встреча с ним мне куда важнее, чем очередная доза бодрящего напитка.

— Моя задача — стоять на страже каждой копейки фирмы! — выдал он свою любимую фразу, ожесточенно блестя глазами. Пристально взглянув на старичка, я шумно потянул в себя ноздрями воздух и заметил:

— Позор! Алкоголизм на рабочем месте. Что с тобой? Ты же не главный инженер, это если от него не несет кониной, значит заболел… Интересно, по какому поводу стоишь на страже каждой копейки на нетвердых ногах?

— Костя заставил, — слегка смутился главбух. — Всего одну рюмку.

— Заставил? Где твоя сила воли? Он что, нож к твоему горлу приставлял? Лучше признавайся: ты с сегодняшнего дня не отрываешься от коллектива.

— Да, они уже пьют, — с ходу настучал на моих подчиненных новоявленный поклонник коньяка. — Чтобы слабое сердце этого маленького негодяя лучше заработало. И меня заставили. Всего одну рюмку.

— Чего ты заладил — одну рюмку, заставили? Расколись окончательно, что боялся отказать Косте.

— А кто с ним рискует связываться? — запищал хранитель каждой копейки фирмы. — Один вот до сих пор с сердцем лежит. Начальник отдела снабжения! Он всех снабжает. Неприятностями. Его штучки только на тебя, Рябова и Марину не распространяются.

— И на главного инженера, — напоминаю я.

— Да, но только после того, как он применил ответные меры физического воздействия. Правильно сделал. Но мало. Эту маленькую дрянь нужно…

— Нет, это тебе нужно было действовать решительнее. Как в свое время главному инженеру. А ты? Всего лишь сломал зонтик у него на голове — разве против Кости это самозащита?

Над главным инженером Костя в свое время пошутил не столь изысканно, как над бухгалтером. Начальник отдела снабжения, вернувшись из командировки в Германию, с ходу устроил грандиозную попойку в честь самого себя с главным инженером. Они сперва дегустировали «Распутина» под закуски, привезенные Костей из-за границы, а затем наступила очередь «Смирновской», которую заедали сперва отечественной икрой, а потом дорогим экзотическим блюдом — филе из носорога. Эту закуску Константин контрабандно вывез из Германии, за что расхваливал сам себя перед единственным зрителем.

Затем Костя выскочил освежиться, а главный инженер самостоятельно питался носорогом, который был явно ему по вкусу.

И с таким усердием припал этот специалист к деликатесу, что оторвал его от банки только дружный хохот всех сотрудников, бывших в то время в офисе. А впереди них на нетвердых ногах стоял Константин, размахивал этикеткой и громко вещал: «Наша кошечка любит „Вискас!“» — тыкая пальцем на главного инженера. Самое главное, я сомневаюсь, что фирма по производству кошачьих консервов заплатила Косте за рекламу своей продукции. Зато ему заплатил главный инженер. Он, конечно, еще волосатее, чем горилла, но почему-то посчитал, что пища животных не для него. И Константин это быстро почувствовал, потому что Костю увезли домой с такими симптомами, на которые он давно и постоянно нарывается.

Я проявил заботу о внезапно подцепившем вирус кровоподтеков по всему телу Косте и к вящему удовольствию Марины приказал отправить больному начальнику отдела снабжения, как и положено в таких случаях, усиленное питание. В виде ящика «Педигри Пала». Чтобы мой чиновник для особых поручений быстро встал на ноги и меньше гавкал. Как и следовало ожидать, Костя сделал надлежащие выводы по поводу своего нетактичного поведения, помирился с главным инженером и устроил сюрприз главбуху. Причем поведение главного инженера с ходу подтвердило старую, как мир, истину: даже легко ранимые люди очень радуются, когда кто-то делает приятные сюрпризы их ближним.

Накануне Первомая бухгалтер нашел в своем кабинете огромную картонную коробку, сверху которой лежала красивая открытка с пожеланием новых трудовых успехов в семейной жизни. Стоило бухгалтеру развязать ленточку, которой была перевязана коробка, как из нее медленно поднялась во весь рост абсолютно обнаженная девушка и протянула ему руки. А все дальше сделал за бухгалтера Костя, щелкнув эту немую сценку «Полароидом». Бухгалтер от девушек в таком виде давно отдыхает, так что лучшей гадости начальник снабжения придумать не мог. Это уже не говоря о фотографии, которую он обещал подарить жене главбуха ко Дню печати.

Бухгалтер после этого кратковременного свидания в кабинете усиленно питался валидолом, хотя, кроме платонических устремлений, эта телка ничего сотворить не успела. Валидольная кормежка завершилась между Днем печати и Радио, когда Костя вернул бухгалтеру снимок, на который успели наглядеться все сотрудники, и заявил, что это была дружеская шутка. Бухгалтер изорвал фото на мелкие клочки и только потом дал Косте зонтиком по голове. Впрочем, к такой оценке своих творческих способностей начальник снабжения, похоже, привык. А то, что бухгалтер с тех пор с Костей по поводу финансов никаких споров не затевает, опасаясь новых сюрпризов, так это начальнику отдела снабжения только на руку.

Вот и пришлось главбуху сейчас поступиться даже принципами безалкогольного образа жизни, небось до сих пор помнит, как заикался и синел при виде обнаженной телки под дикий хохот сотрудников, подглядывающих в специально оставленную Костей щелку в двери.

— Да, ты прав, — с некоторой долей сожаления смотрю на слегка окосевшего от одной рюмки специалиста, — отказывать Константину — себе дороже.

— Но свою особу ты в виду не имеешь, — слегка вызверился бухгалтер благодаря действию подношения начальника отдела снабжения. — Только смотри, очередные подарки обойдутся дороже тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Они нас в виду имеют. Видишь ли, наглость должна иметь границы. Даже у милиции.

— Границы у милиции? — искренне удивляюсь я. — Разве пока меня не было, на них возложили и эту функцию?

— Давно возложили. В прошлом месяце к нам шла машина с вином из Молдавии. Нет, документы в порядке, пошлины, таможенные сборы… Вот потому мы потеряли всего два ящика вина.

— Сколько КП прошла машина?

— Восемь.

— Так это еще по-божески. Стоит волноваться?

— Я к тебе пришел по другому поводу. Перед праздником Великого Октября менты пригласили к себе бухгалтеров разных предприятий. Они предъявили нам список подарков, которые должны получить от фирм. Теперь они делают то же самое в связи с Рождеством…

— Минуточку, — решительно перебиваю хранителя своего финансового благополучия. — Менты здесь ни при чем. Несмотря на всю дурость, эти два взаимоисключающие друг друга праздника являются государственными. Кроме того, мы обязаны делать подарки.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Сколько мы можем отмечать все красные дни в календаре выброшенными на ветер средствами? Я не позволю, чтобы…

— Прошу прощения, — решительно прерываю специалиста по кличке Зажимконтора. — В данном случае речь не идет об элементарных взятках. Мы говорим о техническом обеспечении милиции. Без помощи спонсоров у нее не было бы даже бумаги для ведения протоколов. Кроме того, сам понимаешь, фирмы, оказывающие спонсорскую помощь, всегда могут рассчитывать на взаимопонимание. Пусть даже для нас это не самое главное, но… Ты ведь не высказываешь негодования по поводу того, что мы постоянно помогаем детским домам, интернатам…

— Здесь другой случай, — решительно отводит в сторону мои доводы главбух. — Почему мы опять должны дарить оргтехнику, а например, фирма «Воздуган» преподносит исключительно дешевые китайские канцелярские наборы?

— Кто получает подарки?

— Милиция.

— На водном транспорте?

— Нет. Городское управление.

Я рассмеялся, прикурил сигарету и задушевно поведал:

— А чего же ты хотел? Чтобы крыша снимала со своей фирмы дорогие подарки? Это противоречит здравому смыслу. Потому не скупердяйничай, они наш компьютер не домой потащат, а для работы используют. Выделяй средства…

— Не дам!

Я пристально посмотрел на не в меру раздухарившегося Зажимконтору и подумал — может, ему в виде особого поощрения еще одну рюмку налить? Нет, рискованно, того глядишь, вконец разойдется, начнет мне доказывать, что машина игрушек детскому дому к Новому году еще большая роскошь, чем покупка туалетной бумаги для нужд родного «Козерога». Погасив сигарету в пепельнице, глубокомысленно замечаю:

— Мне кажется, правда, это очень смелое предположение, но все-таки, по-моему, фирма принадлежит мне…

— Я получаю деньги, чтобы они не уходили на воздух, — решительно отрезал главбух и посмотрел на меня так, словно был стопроцентно уверен: менты пропьют подаренный компьютер еще раньше канцелярских наборов.

— Ты чего это на них взъелся?

— На кого?

— На ментов. Что, гаишники не по делу пристали?

Бухгалтерия обиженно зашмыргала носом и гораздо тише пробормотала:

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Давай, колись, все равно узнаю. На страже денег он стоит… Не спорю, однако упорство ты проявил прямо-таки необычайное.

— Чего это ты так решил?

— Того. Подарки к Новому году и Рождеству получают все — и таможня, и налоговая, и прочие пожарники, однако тебе отчего-то хочется экономить средства именно на ментах. Почему?

— Потому что обнаглели, — решил не испытывать мой характер главбух, прекрасно знающий о способностях руководителя дарить людям радость. Подарок Кости может показаться манной небесной в сравнении с тем, до чего иногда додумывается генеральный директор фирмы.

— Поясни, — командую своему незаменимому специалисту, и тот выпускает целый залп весьма обоснованных обвинений:

— Они нарушают законы, служебные инструкции, ведут себя непотребно…

— Короче…

— … обращаются с людьми самым неподобающим образом. Представляешь, моему племяннику не дали разрешения на оружие…

— Так и знал, — с огорчением смотрю в его выцветшие глаза, — ты поставил личные интересы впереди общественных.

— Врешь! — выпалил козлобородый маг цифири. — Все наоборот; я же не сказал ментам — возьмите компьютер, только дайте разрешение… Их нужно один раз и навсегда поставить перед фактом.

— Ну наконец-то, — расплываюсь в искренней улыбке, — наконец-то в городе нашелся человек, который поставит мусоров на свое место, перед фактом… Раком их ставить не собираешься? Напрасно, менты уже дрожат в предчувствии твоей страшной мести, они на все согласны, лишь бы ваша милость не гневалась… Все! Считай ты меня достал. Бабки выделишь без второго слова. Или я тебе такой рождественский подарок приготовлю. Кругосветное путешествие получишь — от минета до того света… Ладно, не дергайся. И без тебя на фирме сердечников развелось… Что случилось, отвечай по-быстрому.

Главный бухгалтер, несмотря на выпитую рюмку, понял — дальнейшее упорство бесполезно, однако попытался выжать максимум из ситуации:

— Хорошо. Слушай, может, ты поможешь мальчику? Ребенок, как и ты, любит охоту. Решил приобрести «мелкашку», а они не дают разрешения. Тоже еще оружие! На всякие многозарядные «помпы» дают, а на эту винтовку — нет. Это же не оружие, а вообще черт знает что… Причем, обязаны дать. По закону…

— Значит так. Обязаны, действительно. Однако разрешение на приобретение нарезного оружия дает только начальник областного Управления. А у него пунктик — никому, кроме охотников-профессионалов, хоть тресни. Даже своим ментам — и то не позволяет. Они-то молчат, можно только догадываться отчего. Но кто мешает твоему родственнику потащить генерала в суд? Считай, процесс он уже выиграл. Согласно законодательству, пацан имеет право на «мелкашку». Вот пусть лупит хорошие бабки за моральный ущерб. За заскоки нужно платить, причем из своего кармана.

— Ты это серьезно?

— Конечно. Чем менты тебе виноваты, если в этом деле они твои союзники, сами от такой придури стонут. Видимо, генерал боится, как бы грозное нарезное оружие официально не приобретали наемные киллеры для своих гнусных целей. Страшная картина получится, представляешь, вместо каких-то автоматов «калашникова» в их руках сосредоточится такая огневая мощь, как «мелкашки».

— Но у тебя разрешение есть, — как бы невзначай отметил дядя незаслуженно обиженного мальчика.

Вспомнив о своем скромном арсенальчике, горестно думаю: и что бы я делал без разрешения на охотничий карабин, ума не приложу.

— Да, есть. И не только у меня. Могу еще несколько человек назвать… Ну и что? Это лишь облегчит задачу по возмещению морального ущерба ребенка. Кстати, я такой же охотник-любитель, как и он, мы граждане одного государства, и перед законом я себя равнее кого-то не считаю.

Главбух расплылся в гадливой улыбке и потопал к выходу.

Правильно, действуй, борись с беспределом. Ишь ты, мало того, что никак не найдут постоянно палящих в меня киллеров, так еще и разрешение пацану зажимают. Если он действительно решится на такой подвиг, представляю, что начнется — у мента кокарда дыбом встанет, прокуратура слюной изойдет, а судья, как прочтет исковое заявление, так ему глаза на место можно будет только молотком вставлять. Небывалый случай… Да, как бы Костя снова не начал беседовать со мной на отвлеченные темы.