Как было договорено вечером, мы встретились с Сережей в моем кабинете с утра пораньше. Вчера я не поведал ему о нашествии насекомых только из-за одного предположения. И не ошибся. Микрофон исчез из моего кабинета так же неожиданно, как и появился.

Рябов привел в действие небольшой «дипломат», исключающий возможность прослушивания даже с помощью самых передовых японских технологий.

— Теперь слушай внимательно, Сережа, — задушевно поведал я, с удовольствием закурив в его присутствии.

— Нас начали пасти по твоей милости.

Рябов напустил на свою мужественную физиономию такой вид, словно был главным претендентом на Нобелевскую премию, у которого из-под носа увели его медальку.

— Без шуток, — серьезно замечаю продолжающему хранить молчание Сереже. — Вчера я нашел в кабинете «жука». Сегодня он исчез.

— Ну-ну.

— Рога гну! Кончай эти игрушки. Твоя работа?

— Нет.

— Уже полегчало. Только не говори, что «жучок» мне привиделся. Не веришь, поехали ко мне — я тебе еще один покажу.

— Одно я уже понял, — спокойно заметил Сережа. — Отчего ты вчера промолчал. Какие предположения?

— У меня их два. Первое: появление микрофона связано с визитом Оли. И второе: кому-то было очень интересно узнать, что я отвечу Вершигоре.

— Второй вариант?

— Да.

— Расскажи.

— Допустим, Юрика-дурика специально взяли, чтобы отвлечь нас. Но уж слишком тонко сыграно. Я ведь Олю столько лет не видел. Можно подумать, они все знают. Единственное, что дружки твои умеют делать по-настоящему хорошо, так исключительно вид — нам все известно. В этом я давно убедился.

— Не отвлекайся, — потребовал Рябов.

— Не командуй, фраерок, — небрежно бросаю в ответ, и Рябов морщится, словно я засунул в его рот дюжину сигарет. — Это тебе по башке настрелять надо. Что, свадьба? Расслабился?

— Твои затеи. Неделю офис пустой.

— Нет, Сережа, не пустой…

— Понимаю.

— Все понимаешь, только не летаешь. Охранная система «Гольфстрим» мало устраивала, в офисе ночью твои балбесы дежурят. Проверенные-перепроверенные, а микрофончик мимо них святым духом сквозь бронированную дверь просквозил… Этот месяц ты уже на общественных началах работаешь!

— Согласен, — выдохнул Сережа.

Школа Вышегородского, моего покойного тестя. Но и я в этой жизни многому научился самостоятельно.

— С себя тоже вины не снимаю, Серега. В общим, в дерьме мы по самые уши… Значит так. Выяснишь, как сюда «жук» попал, только…

— Лишнее говоришь. Лучше ситуацию прогони.

— Если бы не второй микрофон, голова бы треснула, — не играю на рябовских нервах. — Эту штучку мне твоя Лидочка в штаны всунула, когда я ее апробировал в гостинице. Перед свиданием с Вершигорой. Не могли они ничего подслушать из-за пределов гостиницы. И своих людей там у них не было, если, конечно, эту твою…

— Нашу, — поправляет меня педантичный Сережа.

— Пусть нашу, — соглашаюсь я. — Лидочка все правильно рассчитала. Она спокойно слушает, о чем мы договариваемся с генералом. Потом я возвращаюсь к ней для продолжения — и микрофончик исчезает. Одно только она не могла предвидеть, что мой Гарик нажрется по-пролетарски, до посинения. Вот потому наше свидание не состоялось. Вершигоре я сказал: ответ ты ему дашь утром. И с утра пораньше здесь уже пасся очередной «жучок». Вот поэтому… Чтобы ты не сильно лыбился, так знай — я, скорее всего, принял бы генеральское предложение. Но после «жучка» рисковать уже не мог. Не был стопроцентно уверен, с чем связано его появление — с визитом моей бывшей любви или предложением Вершигоры. Ответил генералу отрицательно — и микрофон исчез. Ювелиры, что и говорить. Слушай, может, они действительно Олю специально подвели? Рябов деланно улыбнулся. Все-таки как здорово мы изучили друг друга за годы совместной работы.

— Лидочка должна уже исчезнуть, — заметил Сережа.

— Не обязательно. Чтобы найти микрофон в брюках, которые я раз в год надеваю, да еще в таком месте, его нужно искать целенаправленно. Если бы первый микрофон я не обнаружил совершенно случайно, то второй и не вздумал нащупывать.

— Не верю я в случаи.

— Зато я в них только и верю. Если бы не случай, мы бы с тобой не работали.

— Давно ты меня не смешил.

— Ладно, расслабимся. Двадцать лет назад во время тренировки мне, прошу заметить, случайно попали мячом в голову. Уже на улице разболелась эта костомаха — спасу нет. Решил зайти в первый попавшийся бар, коньячком сосуды расширить. И внутри заведения встретил своего дружка Толика Аржанова, который впоследствии привел меня к Горбунову. Я могу и дальше рассказывать про цепи случайностей, вплоть до того, как очутился у Вышегородского. Нашей жизнью правит его величество случай, единственное, во что я верю… Значит, так. Даже если они просчитали мои действия после Олиной просьбы, что именно я буду вытворять по этому поводу — им неинтересно. Им интересно другое…

— Вот именно.

— Рано радуешься. Разберешься с охраной без лишнего шума. А с твоей Лидочкой… Мата Хари выискалась. Мало ее харили, эту твою…

— Нашу, — словно невзначай напоминает Рябов.

— Нет, Сережа, твою. Каждого человека ты пробиваешь через своих дружков при погонах, прежде чем он начинает у нас трудиться. Лидочку проверил, перед тем как к ее сиськам прикипеть, или на менеджера понадеялся? Он же притащил сюда это золото.

— Проверил. Но, видно, тут такой уровень…

— А к нам они отнеслись серьезно. С уважением, я бы сказал. Иначе бы махнули рукой на «жучка» в кабинете.

— Вот именно. Представляешь себе уровень?

— Еще бы. По этому поводу, кроме всего прочего, возьми под колпачок своего приятеля-генерала. Да, кое-кто уважает Вершигору еще больше нас. Он бы микрофончик не прохлопал, потому как свои звезды не задницей в кабинете высиживал. Не рискнули потревожить душевный покой бывшего оперативника-нелегала. Не мешало бы выяснить, по чьей это просьбе…

— …или приказу…

— …или приказу он так озаботился.

Сережа отодвинул пепельницу подальше от себя и заметил:

— Было бы неплохо знать еще одно. Это контроль со стороны генеральских начальников или их противник интересуется?

— Мог бы не говорить. Тоже твоя обязанность. Значит, давай работать. — Чем будешь заниматься ты?

— Не переживай, время подстраховок в прошлое не ушло. Поэтому я после Лидочки все-таки досконально разберусь с первой ситуацией.

— Ты, видно, вместе с Гариком шпионских кино нагляделся. В жизни все проще.

— Согласен, Сережа. Только я в конце концов должен отдать долг одному пацану и помочь Оле.

— Какому пацану?

Я подтащил к себе поближе папку с золотистой надписью «Козерог», внутри которой лежала черно-белая фотография, и грустно сказал:

— Ты его не знаешь.