Серин ушел около восьми вечера, когда сурового вида целитель сказал, что время для посещения давно закончилось. Архангел пообещал после смены караула придти вновь. Его несомненно пугало то, что говорил Рено, но как Элома, это его и крайне заинтересовало. Как и Рено ранее, он не мог отрицать очевидное, не мог так легко отмахнуться от реальных фактов, и о того, что Рено остался жив вопреки всем проповедям Триады. И не мог отрицать того, что едва впутавшись в это, едва лишь только выслушав Рено в первый раз, он должен был умереть или же сойти с ума, или забыть все сразу же, но этого не произошло.

Архангела это чрезвычайно заинтересовало. Поскольку он и раньше не испытывал особой неприязни к Безымянным, в чем-то даже их понимая, сейчас он еще увереннее считал, что идея присоединиться к ним не так уж и плоха. В последнее время приказы командиров, те вещи, что они обязаны были делать, вызывали у него сильное отвращение. Ни один небожитель не может поднять руку на другого, сколь бы грешен он не был, ведь все во власти Закона. Не нравилось Серину и то, что многих "подводили" под Закон, просто выворачивая факты на изнанку. Может, простые жители этого и не замечали, но те, кто непосредственно в этом участвовал, знал, что именно происходило, и был при задержании, понимали суть вещей.

Единственно препятствие, мешавшее ему вступить в согласие со своими истинными чувствами — это клятва. Но убедившись, что она уже не более, чем пережиток прошлого…

Серин пробрался в темную келью сразу же, как сменились посты. Он это время знал точно, потому что именно в этот момент ни у кого бы не возникло вопросов, куда он направился. Многие бы решили — на добровольное дежурство, да еще бы и похвалили за рвение.

Рено не спал, сидел поперек крови, прислонившись спиной к стене, задумчиво посматривал на окно. Серин зашел через дверь, легко обманув дежурного лекаря.

— Ты поразительно пунктуален, — сказал Рено как только архангел прикрыл дверь. В темноте его глаза чуть светились, не больше, чем у других архангелов.

— Ты говорил, что сегодня было собрание, — тут же взялся за волнующую тему Серин, усаживаясь напротив Рено. — Разве ты не должен был быть там?

— Я думал, это понятно, — пожал плечами Рено. — Должен, но куда я могу отсюда выйти? Может, лекари бы и не придали этому значение, а вот как отделаться от Авлоры? В любом случае, Силона наведается, расскажет новости, так что, ничего страшного в том, что я там не был, нет.

— Хм… А ничего, что я тут?

— Нет, совсем наоборот, я думаю, она будет рада, что у меня получилось тебя убедить. Я думал, все будет намного сложнее. Совсем не ожидал, что мы с тобой так с ходу поладим. И уж тем более, не думал, что у нас такие схожие мысли!

— Я очень благодарен тебе за то, что ты дал мне возможность не опасаться расправы. Освободил от страха. Это было невыносимо — видеть и знать, что ты бесполезен что-то ответить на это. И прости, но я очень рад, что ты был именно в той группе. Мне жаль тех архангелов, я их всех ведь знал, но если ли бы не этот случай, я бы не смог… сейчас быть тут, и думать, как сейчас. Ты не знаешь, никто не выжил, кроме тебя?

— Я не знаю, кто именно, но один — да. Он сейчас на Земле, его ранения были куда серьезнее, чем мои, и Доминга сказал, что он вернется позже, когда я добьюсь определенных успехов. Я спрашивал Силону, но она не знает имени, и с Домингой она пока не виделась, но сегодня скажет точно. После собрания.

Тут оба архангела синхронно обернулись к окну, услышав какой-то шорох снаружи. Рено вздрогнул, подозревая самое худшее, Серин наоборот, самое лучшее — может быть, это Силона. Но окно не распахнулось в тот же миг, а шорох повторился, будто кто-то шаркал подошвой по камням, только тихо, едва слышно. Рено закусил губу, Серин встал, решаясь подойти к окну. Он делал это медленно, но взявшись за створки, резко распахнул их, выглянул наружу.

Сначала он ничего не заметил, а потом опустил голову вниз. Каково же было его удивление, когда он увидел короткие золотые волосы сидящего на корточках ангела, прислонившегося спиной к стене прямо под окном.

— О, — только и смог сказать архангел, замерев на месте, все еще держась руками за створки окна.

— Здравствуй, Серин, — тихим голосом сказал ангел, затем запрокинул голову назад, чтобы увидеть архангела. Он руками оттолкнулся от стены, встал, сразу оказавшись на одном уровне с Серином. Ангел улыбался.

— Я могу… э… влететь? — вежливо уточнил ангел, опять ослепительно улыбнулся. Серин смутился, поспешно освободил место в окне. Ангел присел перед прыжком, ухватился за край подоконника, легко перемахнул, бесшумно опустился на пол. Архангел отметил, что крылья у ангела, черные крылья, сложены за спиной, плотно прижаты, а не убраны в спину.

— Доминга! — воскликнул Рено, даже приподнимаясь на руках. — Ты что, с ума сошел? Ты же… а! Сегодня же собрание! Прости, я…

— Рено, ты ударился головой? — прищурился ангел, удобно усаживаясь на край кровати. Серин вернулся на свое место. — Я не думал, что перерыв в общении так скажется на твоем восприятии… — ангел потер подбородок, усмехнулся, — Хотя я бы и сам подскочил, если бы был на твоем месте. Но… Сначала — привет, ты как себя ощущаешь?! Силона сказала, что ножка побаливает. Надеюсь, она была не слишком восторженна, чтобы забыть об обезболивающем?

— Нет, я ей очень благодарен.

— Ну-у. Я понимаю, демоны в целительстве разбираются лучше всех. Заза тебе, кстати, передал. И больно не будет, и голова ясная. Ты ему, знаешь, чем понравился?

— И чем же? — поинтересовался Рено, недоумевая, как этот непрошибаемый хам мог его как-то оценить, хотя видел архангела всего два раза.

— А он сказал, что такие ребята не поддаются внушению, но зато когда до них допрет, они становятся упрямее стада ослов и напористее колонны бульдозеров.

— А что такое бульдозеры? — спросил Серин. Доминга расхохотался, Рено недоуменно посмотрел на одного, на второго, так и не решил, как ему поступить, кинулся в объяснения. Доминга поразился, как мало Серин знает о Земле, о людях, и как редко он так бывает.

— Я в основном тут, в страже, на караулах, — вздохнул архангел. — Но зато я знаю о каждом шаге Безымянных.

— Да? — удивился Доминга, — И откуда же?

— Слухи, слухи ходят в народе всякие, несложно догадаться, какие более правдивы…

— Я в тебе не ошибся, — качнул головой ангел. — Я редко ошибаюсь, но импровизации, честно, боюсь. Я не то чтобы не уверен, я боюсь того, что может пойти не так. Как я боюсь ошибиться… Поэтому, наверное, ошибок и не делаю.

Он невесело усмехнулся, а Рено нахмурился.

— Доминга, все нормально?

— Нет, — вздохнул тот. — Мне интересно, с заклинаниями на дневнике сложностей не возникло?

— О, — опять смутился Серин. Рено тихо засмеялся, ответил:

— Представь, нет! Серин ничего не увидел, пока я ему не прочитал первое слово. Авлора тоже видела лишь чистые листы. Мне так неудобно, что приходится врать ей.

— Так не ври, — пожал плечами Эл.

— Хм… как бы сказать… она не понимает, она совсем ничего не понимает.

— Так объясни. Что, это так трудно, заставить её выслушать? И Серин тебе поможет.

— Она по-другому верит, — ответил архангел, глянул на Рено, покачал головой. — Может, ты и не знаешь, но многие даже подобной мысли не допускают, и не потому, что боятся, а из-за искренней веры. Ну, знаешь, в святость закона, в неоспоримую правоту командира. Из-за этой веры их Клятва… как бы сильнее, что ли?

— Клятва одна, это вам не птички, что бы иметь несколько видов, — странно прищурившись, сказал Доминга. — А вера берется оттуда, что они не видят истинных вещей. И вы, я рассчитываю на это, покажете им их. Это не так сложно, как кажется, сложнее будет скрыться от других. Это не массовый митинг, это тихая партизанская деятельность, если вас такое сравнение не пугает.

— Нет, — согласился Серин. — Но в самом деле очень многие даже не задумывались о том, что Триада может заблуждаться. Даже я разумом понимаю, что все это верное, но внутри, где-то глубоко в душе все равно маленький червячок сомнения гложет меня.

— Доминга, — внезапно спохватился Рено. — Я забыл, забыл сказать! Ты планировал возвращение моего товарища, но… Триада обрезала Нити! Я не знаю, как Дэвиш догадался, но у всех, кто был в том отряде и мог остаться в живых, были обрезаны каналы. Я думал, я тоже умру, но…

Ангел хихикнул себе под нос, поднял голову и блестящими от радости глазами сообщил:

— Теперь это не имеет ровным счетом никакого значения! Я нашел способ.

— Я… это правда?! Силона говорила что-то такое…

— Что? — спросил Серин.

Доминга устроился поудобнее, подогнул под себя одну ногу и принялся за объяснения:

— Наша связь с Источником, с кристаллом, с сердцем Летающего Города, носит двойственный характер. С одной стороны, это дает нам силу — это источник нашей жизни, вера — сильнейшая из эмоций после любви. Но она держит нас здесь, как якорь. Это отрицательный эффект заклинания Нитей, которое соединяет наши души и источник каналом силы. Причина этого кроется в "Матовой сфере", именно она обрубает канал, сжимает его до минимума, и не имеющей возможности взять энергии у людей, небожитель погибает — той силы, что проходит по каналу, не достаточно для жизни.

Я долго думал о том, как это можно исправить. Все те, кто на Земле, они, как бы это не отрицали, все равно хотят сюда не просто вернуться — хотят возвращаться. Я могу это делать, потому что я лишь на половину ангел, и моя связь с источником куда прочнее, чем любая другая. Силона — королевских кровей, у Триады нет права Закона так поступить. Но другие… Я искал решение. И нашел.

Как я и думал, причина в "Матовой сфере". Триада не может прервать связь с Источником даже преступника. Вот Закон может, это происходит, когда небожитель переступает через себя в плохом смысле этого слова, когда утрачивает святость. В любом другом случае они для разрыва просто увеличивают плотность сфера, как бы заставляя нас добровольно отказываться от этой силы. Попадая на Землю, мы уже уверены, что связь порвана, а вера — сами знаете…

— Получается, это тоже выдумка?!

— Не совсем. Если при сильно сжатом канале все равно продолжать брать энергию, он может восстановиться, если ты окажешься в пределах досягаемости Источника. Но проблема в том, что многие просто не замечают этого тоненького ручейка, не вбирают его, и канал разрывает изнутри. Вот так.

Я отправил Силону еще раз просмотреть один манускрипт, именно на тему создания этого заклинания "Матовая сфера". Она принесла мне его. Конечно, я не сразу понял, в чем суть. Это… э-э-э, как бы анти-заклинание, между прочим, есть в арсенале каждого архангела! Ведь вы таскаете души людей сюда, проносите их через сферу!

— Не может быть! — на этот раз возмутился Рено.

— Может. Все это время решение было у меня под носом! К сожалению, восстановить разорванный канал пока цела Сфера, нет возможности, но я над этим работаю. Именно поэтому Нефуре ничего не угрожает. Я еле успел её предупредить, но успел-таки! Её канал цел, и она сможет вернуться сюда! А вот с вашим собратом я не успел провести нужный обряд… его канал разорван, и я пока не имел возможности переговорить с ним. Я даю вам слово, я найду способ вернуть его сюда, в Город! Есть пара идей…

— Серин, — после небольшой паузы сказал Доминга. — Ты хочешь попасть в Хранилище? Я могу показать тебе ход. Вне всяких сомнений, это будет очень убедительно.

— Хранилище… Но Закон?

— Все можно обойти. Ну как?

* * *

Как я и рассчитывал, вояку привлекли хроники войн, а дневники участников, доклады — просто неисчерпаемый источник материалов. Где-то я уже так говорил…

Скопировать рукописи было плевым делом, тем более, когда память ко мне вернулась, и магические навыки тоже. В школе войну как таковую изучали очень кратко, и как вы уже знаете, под цензурой Совета. Серин интересовался историей, ему будет проще понять и принять правду. Несмотря, как он казал, на "червячок сомнения внутри". Остатки магии, привычка подчинения и доверия выветрятся со временем.

Мы забрались на крышу здания Хранилища. Идти по земле мимо патрулей было сущим безумием, по воздуху — очень даже рационально. Во внутреннем дворике, близко к стене дворца есть узел свернутого пространства, перемещаться через него гораздо удобнее. А уже до него мы вполне можем добраться незаметно.

— Доминга, — нерешительно начал Серин. — Зачем они так сделали? Я не понимаю, если все так, как ты говоришь, в чем выгода — прятаться здесь?

— Выгода? — я повернул голову к архангелу, откинул волосы с лица, которые залезли прямо на глаза. Ветер тут же вернул их на место. Я укрыл свои плечи крыльями, словно нахохлившись. — Выгода здесь одна — власть.

— Но мы не такие. Мы тоже далеки от идеала, но мы куда ближе, чем люди, к социализму, к демократии. У нас сознание на это настроено. Как так получилось, что установилась деспотия?

— Подобные теологические и философские размышления всегда вгоняют меня в тоску. Серин, забудь о том, что мы идеальны. Это полная чушь, идеал недостижим! Люди разные: одни добрые и чуткие, других волнуют лишь зеленые бумажки с презентом в окошечке, третьи получают удовольствие от боли и страданий, четвертый не верит ни во что, ему кажется, что даже жить незачем, ведь все в конечном счете становится прошлым. И мы тоже разные, мне иногда кажется, что не они подобны нам, а мы — им. У нас такие же чувства, потребности, мыслим мы одинаково! Но вот слишком уж мы зазнались, перворожденные, божественные, небожители… Если б мы жили на облаках, тогда я бы понял это определение… Большого ума не надо, чтобы поднять остров в воздух, люди вот железные машины в воздух поднимают! Не зря говорят, что людей портит именно отношение к себе, своя самооценка.

— Я не совсем понимаю, о чем ты…

— Если бы творец был идеален, если бы он не ошибался, этого бы не происходило сейчас.

— Ты хочешь сказать, что это нормально, то, что происходит?

— В какой-то мере. Мы не наблюдали за людьми, за второй расой, а их путь похож на наш, только они развивались вперед, а мы скатываемся назад. Серин, Триада — необходимое зло. Даже не зло, они просто другие. Бесполезно сравнивать быка и овечку! Ну сам подумай, каждый из советников, даже Дэвиш, я возьму свои слова назад, он думает о других! Что, ты думаешь, он не может любить, быть добрым и понимающим? Он просто другой. Не в смысле особенный, просо воспринимает он все не так, как мы. Ты понимаешь?

— Нет, — ответил Серин. — Но я знаю, что такое необходимое зло.

— Есть такое выражение, что порядок и хаос — одно и тоже с разных сторон. Слышал про медаль с двумя сторонам, про палку о двух концах? Как бы было все просто, будь этот конец только один! Я пытаюсь тебе сказать, что этот самый порядок и хаос периодически сменяются друг другом, как день и ночь. И что, ты боишься ночи?

— Не боюсь.

— Чтобы поддерживать такую выдумку, как равновесие, чтобы этот чертов мир не схлопнулся, как пустой шарик, относительное Добро и Зло должны постоянно контактировать. Чтобы воображаемая кровь в жилах мира не застоялась, не сделала нас похожими на Серых сущностей. Даже они нужны для чего-то благого.

— Относительные в смысле для каждого свои?

— Да. Тот же Дэвиш считает злом нас, а теперь и тебя. Но ты так не считаешь?

— Нет.

— В этом вся суть.

— Мы, или ты, принесем сначала Хаос сюда, а потом Порядок?

— Свой Порядок, свои идеи, и поверь, лет этак через миллиончик такие же двое революционеров, не довольных нами, будут думать, как нас с тобой свергнуть. Для них будут свои правильные идеи.

— Я окончательно запутался.

— Ну-у… Серин, для любого, тебя или меня, есть только одна правда — та, которую мы сами сделали! Нет Зла, нет Добра как таковых. В этом мире вообще все относительно!

— Когда я тебя не знал, я думал, что Триада права, но стоя здесь с тобой, я понимаю, сколько шибок она совершила.

— И?

— И начинаю догадываться, что и ты…

— О, я заядлый двоечник на этом поприще!

Я подмигнул ему, распахнул крылья и ринулся к узлу. Мы переместились на задний двор особняка Вилоу. Я приложил палец к губам, показывая, что нужно быть предельно осторожным: "Тихо!". Серин кивнул. Мы проскользнули в комнату Вилоу.

Она выполнила мою просьбу. Ромон дремал в кресле, Когора, Силона и сама Вилоу расположились на диване, и я не сразу понял, где чьи ноги и руки. Филон и Сила играли в карты, бесшумно шлепая картонными прямоугольниками по столу, но ожесточенно ругаясь на пальцах. Лион пил что-то дымящее из большой кружки и следил за игрой.

— Тсс! — обратился я к ним.

— Доминга! — воскликнул Сила. Ромон тут же всхрапнул и проснулся, втягивая свое тело в кресло. Во время сна он наполовину сполз на пол. На его удивленный вскрик проснулась Вилоу, закопошилась в куче из девчоночьих тел, в итоге разбудила остальных.

За моей спиной вылез из окна Серин.

— Добрый… доброй ночи, — выдавил он из себя.

Силона бодро выбралась из свалки, бухнулась на четвереньки на пол и радостно побежала его обнимать. Архангел немного опешил от этого. С ним серафима уже была знакома лично.

— А Рено? — обратилась она ко мне, так и не отпустив шею архангела.

— Я чисто физически даже вместе с Серином не смог бы его сюда дотащить. Его сестра — это мелкий ужас!

— Ох, — девчонки наконец распутались.

— Дамы и господа, это Серин, — представил я архангела. — С этого момента он полноправный член Безымянных, мой друг и… — я сделал театральную паузу, — наша надежда! Мои друзья, я хочу чтобы вы вели себя максимально тихо. Сейчас все в руках вот этого архангела, Рено, которого вы все знаете, и его друзей. Мы уходим в тень. Все, кто сейчас здесь, я на вас надеюсь. К сожалению, я долго еще не появлюсь здесь, а по сему… Сами понимаете, я не хочу, чтобы все здесь развалилось!

* * *

Стоило мне войти в главные двери, как меня тут же сгреб в охапку счастливый Оз. Мне показалось, что ребра таки затрещали…

А вот сидя через некоторое время у него в кабинете, я уже ни в чем не сомневался. Я был во всем уверен, как и каждый немного пьяный человек.

— Нет, Эл, ты все же не понимаешь! — все так же, как и час назад, утверждал Оз, валяясь на полу почти под столом, закрыв глаза и заложив руки за голову. А дело было в том, что сам стол стоял на небольшом квадратном ковре, а лежать на паркете демону был неудобно. — Вы все вот твердите, любовь, любовь… Я не знаю, но для меня она куда больше, чем просто любовь, даже такая чистая и истинная. Она для меня все.

— Да я понял, что ты в двадцатый раз повторяешь одно и то же? — немного странно, что мы можем все еще составлять такие длинные предложения? Но не важно, не о том разговор… — Я понимаю, чем для тебя является Лилия. Ведь она для тебя практически стала смыслом жизни, так?

— Ну почти.

— Не почти, а да! Ты сам подумай, с какой силой ты должен был желать возвратить её к жизни!

— Я вот момент ничего не желал. Я думал о том, как я буду жить без нее… и не мог этого представить!

— Были-ин! Хотел бы я тоже чего-то так желать! Хотел бы я так влюбиться!

— И что тебе мешает?

— Ну, я не знаю, в кого…

— Нашел проблему! — возмутился, булькая из-под стола, Оз. Он схватился за толстый край и показался над столешницей. — Ты такой странный, ей-богу! Выбери себе кого-нибудь, например, Силону… И Вилли тебе как?

— Да иди ты! — не хуже него возмутился я. — Лион обидится. Он же Силону любит.

— Да ну?! — икнул Оз, залез обратно в кресло. — А почему я не в курсе?

— Потому что об этом никто не знает, — пожимаю плечами. — Лион думает, что Силона влюблена в меня, и боится этим её и меня обидеть. Сам знаешь, что все знают, что мы очень много времени проводим вместе. Но я даже не думаю о том, что мог бы в нее… Нет, ну не укладывается в голове! Я её, как сестру, с самой школы знаю! Вилли почти пара Ромону, и я не хочу влезать между ними. Он только собрался с духом ей об этом сказать…

— Елки-палки, у вас там чуть ли не бразильский сериал!

— Иди ты!

— Ну а Лилия? Ты же мне все говорил, какая она замечательная и хорошая… — подозрительно прищурился демон.

— Ну, — почти мученически вздыхаю. — Я узнал её по-новому, когда был без памяти. Да, она мне нравиться, но как личность, как живое существо. Я не могу сказать, что люблю её, это будет неправдой. Хотя… одно время мне казалось, что это так.

— Но почему ты так решил?

— Я вижу и знаю, что происходи между людьми, ангелами, демонами, когда они кого-то любят. Я знаю, как любовь выглядит на вкус и цвет. И мне кажется, я сам жду именно такого чего-то определенного, хотя каждый раз любовь разная… Порой мне кажется, что я на это не способен.

— Ты слишком заработался. Слу-уша-ай! — внезапно развеселился он. — Тебе офигеть сколько лет, ты мне только честно скажи, обещаешь?

— Нет, — по-моему, я знаю, о чем он спросит… о, какие мысли могут забрести в его пьяную голову… а ведь никто из моего окружения об этом не интересовался, им в голову такое никогда не придет! Даже спьяну.

— Эл, а ты когда-нибудь… ну, допустим, хотя бы целовался, я уже не говорю о большем?

Ну и что я ему, демону, существу порочному и развращенному, как говорит библия, должен был ответить, а?!!