20 октября, утро, квартира Лилии.

Когда утро встретило его в этом помещении, Эл был очень удивлен, потому как не помнил, как он тут оказался. Причем, в квартире больше никого не было, и не было никаких следов попойки, на которой воспоминания ангела заканчивались.

— Быть не может, — пробурчал ангел, когда обнаружил, что и голова у него совершенно не болит. Мелькнул страх новой потери памяти, но Эл постарался сразу же выбросить его из головы. Нет, да с чего вдруг ей, амнезии, взяться? Его же не били по голове, так ведь?

Ангел поднялся с пола. Знакомые ковры, но уже вычищенные от крови, знакомый диван и еле заметный контур на потолке. Заштукатурили и покрасили хорошо, но небольшая выпуклость, как рубец, была заметна. Все правильно, это квартира Лилии. Но зачем ему ночью понадобилось ехать сюда? Хотя нет, совсем уже утром, начало светать, помниться.

Если он сам сюда отправился, то почему не в постели? Просто замечательно, провалы в памяти! И что скажет Оз? А Заза? Тррру, стоп, вот именно им незачем знать. Тем более, что это всего лишь второй раз за последние дни, первый был в первый день, как раз после того, как он с Озом в кабинете Легора встретился, когда он только узнал от него… Он совершенно не помнил, что происходило следующие семь часов, и ему Легор рассказывал, что он вместе с Озом был… там, там где она. Но он не помнит. Ничего не помнит!

Так, надо успокоиться, это самое важное. Ничего это еще не значит, он просто перетрудился, прав Оз. И в тот раз тоже слишком много всего навалилось. Ну нет, а он еще хочет, чтобы Рено и Серин так же заматались!

Ангел сделал себе на завтрак то, что смог найти, но как вы помните, у Лилии всегда практически ничего нет. Эл сидел и один с пустой маленькой кухне, смотрел на огонь на плите, который не выключил специально, и пил простой чай. Не вдохновлял его кусок заплесневелого и затвердевшего сыра.

Он смотрел на синие языки пламени и думал, впервые за долгое время в спокойной обстановке, а не на ходу. Думал, а не строил планы, думал о себе. Пьяный разговор оставил неприятный осадок в душе, гораздо хуже, чем даже несколько дней назад. Доминге казалось, что его обманули. Жуткая обида на всех и вся, из-за того, что он лишился. Столько лет он положил на других, ради них, но пока ничего взамен не получил. И с каждым годом этот долг все больше и больше.

Как несправедливо! — думал он. — Что ж все шишки-то на меня сыплются! Почему я все должен делать?! Ну почему, а?! Кто за меня решил?

И в то же время понимал, что никто за него не решал, он сам свой путь выбрал. Вот такой, какой он есть, и сейчас вовсе не время для подобных размышлений. Но от этого легче не становилось. Ему было обидно, что он такой, весь в работе, в делах… Ну вот опять, опять он сбился на эти чертовы дела! Там, в корпусе его ждет еще один архангел, его ждет Легор со своими советниками, ждет новостей сверху, жаждет обсудить дальнейшие действия. А потом еще окажется, что Доминга где-то срочно понадобился.

Нарисовался кто-то! Наверное, только из вежливости соблюдает правила приличия и нажимает на звонок, или просто точно знает, что тут кто-то есть.

— Ну вот! — ангел уронил голову на стол, повернул её и сказал рисунку на кружке, — Спорю на что угодно, это Лег. Без меня как без одного места. Я хочу спать… спать у себя дома в собственной постели, и чтоб никто за мной не приходил по утрам!

Пришлось встать.

— Ну, ты проспорила, — поздоровался он с местным начальником.

— Не понял, кто? — переспросил Легор, заглядывая за плечо Эла. — Здесь кто-то что ли есть?

— Да нет тут никого, сам с собой разговариваю.

— Ты почему ушел, а? — едва войдя, принялся качать права Легор. — Я же специально для тебя комнату выделил! А ты!

— Я не знаю, — честно ответил ангел. — Наверное, я решил прогуляться, а потом вот… — и развел руками, показывая это "вот" вокруг.

— Ты не обижайся, — вздохнул наставник. — Но мне гораздо спокойнее, когда ты у меня на глазах. И не по тому, что Заза опасается за твое душевное здравие, мне не приходится тебя несколько часов разыскивать чуть ли не всей Европе. А если случиться что-нибудь важное, а тебя не будет на месте? С кем я проблемы решать буду? Ну не с советниками же, они ни хрена не знают, что у вас там происходит, у них на Земле проблем хватает.

— Ну а сейчас что случилось? — с непередаваемой гримасой "Все достало!" спросил Доминга.

Лег осмотрел пустую кухню, столь же пустой холодильник, и не менее пустые шкафы, а так же почти море грязной посуды в раковине, причмокнул языком. Небожители расположились за маленьким столом.

— Еще один довод в пользу корпуса: ты здесь просто помрешь с голоду. Ты же не умеешь готовить, Эл! А, да-да, дела… Было бы не лишним тебе посетить этих теоретиков в Москве, и Тит Норман страсть как офигеть хочет тебя видеть.

— Этому чего не сидится в своем Дублине?

— А ты бы подумал, как это все изучают новую тварь, а его не пригласили? С тех пор, как прошел слух о твоем новомодном оперении, он слюной и бог знает чем еще исходит, желая изучить сей интересный феномен.

— Перебьется! Ему крыс не хватает в лабораториях, а? Может, купишь ему парочку, скажи, мол ангелы закончились, чем можем, тем поможем.

— Не смешно, — Легор в мгновение ока стал серьезным. — Тит специалист высокого уровня по материям и их превращениям, между прочим, это он создал техномагические телепорты. И мне было бы куда спокойнее, если бы он тебя осмотрел. Опасения Зазы и Оза не беспочвенны, ты сам это понимаешь. С такими вещами не шутят, и локальная дырка в душе — это офигеть как серьезно! Ты мог погибнуть!

— Давай не будем о том, что могло бы быть, а?

— Давай не будем, — легко согласился Легор. — Давай о том, что будет. К Титу ты отправишься обязательно, это не обсуждается, и не сверкай на меня глазами, — что я скажу твоей матери, если что-то не так будет с тобой? Ты прекрасно знаешь, что Рионолан меня закопает живьем. Ты нужен в Совете, чтобы приблизительно обрисовать ситуацию с архангелами наверху, и есть еще пара животрепещущих вопросов, требующих твоего внимания. И потом ты еще должен…

И ангел буквально взвыл, схватившись за голову. Так не орут даже кошки, которым отдавили хвост, так орут голодные волки, которым его отстрелили.

— Ле-е-ег! Отстань от меня, я никуда не хочу идти, ни хочу никому ничего объяснять!

— Не понял? — шокировано промямлил ангел.

Элергост с мученическим вздохом уронил голову на стол и закрыл её руками.

— Не хочу, не буду! — как маленький ребенок, канючил он. — Лег, ты же сам все можешь сделать, а? Сила перевел все новые данные в электронный формат, возьми да посмотри, и все этим ископаемым расскажешь. Да-а-ай мне отдохнуть, хотя бы не-е-еделю!

— Эл?

— А? — он поднял голову, жалобное лицо превратилось в стальную маску. — Лег, еще немного, и у меня сдадут нервы. И это именно то, что беспокоит Зазу. Он говорит, что слишком много напрягаюсь и волнуюсь, а ты, вместо того, чтобы дать мне отдохнуть от всего этого бедлама недельку, тащишь меня в мозгоправу!

— Тит теоретик в области душевной энергетики, он может только поставить диагноз, — возразил Легор.

— Да пошел он! Не-хо-чу!

Легор вздохнул, потер подбородок.

— Ну послушай, — продолжил уже вполне спокойно Доминга. — У тебя есть выходные, ты можешь позволить себе спать до обеда, ты сидишь в офисе и просматриваешь бумажки и консультируешь командиров по всему миру. Ты занимаешься чисто умственным трудом, и при этом можешь себе позволить пойти погулять, один или с девушкой, можешь пойти куда угодно! А я что, проклятый что ли? Я должен заниматься тем же самым, только еще и в практической базе, и сразу в двух мирках, тут у тебя, работая твоим клоном, и там, на верху, точной копией предыдущих организаторов. И при этом я еще должен разбираться с тем, что тебе делать лень! И остальным тоже! Я не железный!

Лег приподнялся у потрогал ладонью лоб ангела.

— Да нет у меня температуры! — отбросил руку наставника Эл. — У меня истерика!

— Что же, мне отправить тебя в санаторий? — скептически ответил наставник. — А ты знаешь место, где бы эти твари не появлялись? А ты можешь телепатически контролировать и направлять действия твоих пришибленных на голову товарищей? А ты можешь…

— Не хрена не могу! Я имею право помаяться дурью хоть несколько дней?

— Ты целый месяц ею маялся, причем тут же!

Эл брякнул кулаком по столу.

— И не кричи на меня! — тут же, пока он только открывал рот, прервал его Легор. — Мал еще. Ладно, я согласен, что старички-философы могут подождать, но глав корпусов надо проинформировать. И я один не справлюсь с этим, и ты знаешь, по какой причине. А куда мы архангела больного денем, а? Кто ему мозги вправлять будет?

— От этого я не отказываюсь, но и все на этом. Архангел — это моя идея. И я доведу её до конца. Все остальное, — да знаешь куда оно пусть идет!

— Эл!

— Да что Эл?! Ты прекрасно знаешь, сколько лет меня так зовут!

— Ты не можешь бросить все сейчас! Только не сейчас! Я тебя умоляю, подожди еще несколько недель, пока там наверху Рено не создаст устойчивую ситуацию в нашу пользу. Потом твое вмешательство почти не требуется, и тогда гуляй на все четыре стороны! Но только не сейчас. Позже. Эл, потерпи чуть-чуть, самую малость, я тебя как друга, не как ученика прошу. Как небожителя, на которого я могу полностью положиться, который меня не подведет. Ты понимаешь?

— Не хочу понимать… — Легор свел брови на лбу почти в одну линию, нахмурился, на что Эл только еще более замучено застонал. — Но должен… Лег, ты обещаешь, что спасешь меня от нашего Совета?

— Торжественно клянусь!

— Этот летун недоделанный пришел в себя окончательно?

— Заза говорит, что немного можно с ним пообщаться, только не сильно волновать его.

— Я завтра зайду, хорошо? Не сегодня, паршивое настроение.

— Я вижу. Чего тебе такого Оз вчера сказал, что до сих пор маешься?

— Он обнаружил, что я полный лох в амурных делах.

— И что?

Ангел сердито сплюнул, и выразительно уставился на Легора. Да чего же до него долго доходила эта мысль, ох, до верблюда на Луне… Лег сделал глаза по пятаку и прикрыл рот ладошкой, шепча "Не может быть! Елки-палки!"

Эл, хоть и не хотел, но все равно покраснел, а особенно выделились кончики его ушей.

"Маразм какой-то", думал он, лежа на шикарной постели Лилии спустя полчаса после ухода Легора. "Почему даже жутко правильный Филон, туда его… Блин! Блин, блин, блин! Что ж у меня все как не у людей? Я сам себе ботаника напоминаю! Причем, жутко озабоченного! Черт возьми, Лилия, что ты со мной сделала? Прочь, прочь из головы, похабные мысли! О чем я думаю? О-о-о, какая мура, я как пьяный…"

Ангел скатился на пол, так и остался лежать лицом вниз, надеясь, что эти самые нехорошие мысли растеряются и не найдут входа в его голову. Он даже хотел было уши прикрыть, чтобы туда не проскользнули, но не хотел двигаться. Вот что значит тоска и апатия.

Один в плохом настроении в пустой квартире девушки, которая тебе вроде как нравиться и которая уже несколько дней борется за свою жизнь, потому что другие сделали уже все, что могли… "Был бы оборотнем, выл бы на луну, вот только не видно её, заразу…"

"Если я сейчас пойду гулять, то может быть сбегу на какое-то время от самого себя. А потом? Я же не усну, елки-палки! А если… нет-нет, стоп, вот этого мне только не хватало! Ага, и буду как Лерс, или хуже, как ненаглядные бывшие ухажеры Лилии, которые шли к ней ночевать, а не в корпус только потому, что здесь могут еще приласкать!"

"Ну и что такого, блин? Подумаешь, я же не ангелочек, и уже давно! Больше того, я собираюсь затеять революцию среди этих светлых-пресветлых… нет, я её уже устроил! Что ж это получается, падать мне больше некуда? Какая глупость… маразм, дурдом… может и правда стоит показаться Зазе, Титу там, кому еще? Кто у нас мозги на место ставит?"

"Вот мой отец сказал бы… А что бы он сказал?! Да черт его знает! Надо их навестить, может, его пробьет на серьезный разговор. Ну когда то он должен вспомнить, что я не мальчик и не лозунг нового поколения!"

"Легор, Легор, ты бы хоть что-нибудь сказал, а! А то в полном шоке ушел, даже не заикнулся больше про работу. Вошел, так сказать в положение… Ага, ща-ас! Тридцать раз. Мда, для него, наверное, это было откровение свыше! И почему все считают, что я машина для работы и подрывной деятельности, что меня только это интересует? Запудрили мне, бедному парню, мозги…"

"Ну почему я в то время, что Ромон и Сила на свидания ходили, лазил в этот хренов Архив, почему мне все равно было? Ладно, Ромон, он поймет, но Сила… Да он же… он…"

"Да ну вас! Как тараканы ползаете, оно и понятно, в мозгах свинарник! Все, срочно проветриваться!"

* * *

— Эй! Эл! Привет!

Кто-то размаху налетел на него сзади и обнял чуть-чуть ниже талии. Ангел от такого немного опешил, замер, медленно опустил взгляд, чтобы посмотреть, чьи руки его так крепко сжали. Оказалось, довольно маленькие ручки ребенка. Он, в смысле ребенок, потерся лицом о его куртку где-то около того места, где спины касались кончики перьев плотно прижатых крыльев.

Эл извернулся и заглянул себе за плечо. Честно говоря, он ожидал увидеть кого угодно, даже того черта, которому вчера или позавчера даже отдал все деньги из карманов на пиво. Но кто бы мог подумать, что это будет то рыжее чудо, и неизвестно, юдо оно или нет.

— Ты что здесь делаешь? — с трудом справившись с желанием подхватить девочку на руки и подбрасывать вверх, пока та не завизжит, спросил Доминга.

— Что? Я делаю? Я иду со школы!

— Ты учишься в школе? — Эл отцепил от себя руки девочки, чуть отодвинулся и внимательно осмотрел её с ног до головы. В легких сапожках, в которых даже по первому снегу ходить не рекомендуется, в клетчатой юбке и легкой куртке синего цвета, в темно-синем беретике на ярких волосах, и с огромным чемоданом за спиной, в который, кажется, можно запихнуть её саму, она смотрелась несуразно и непривычно. — Мне казалась, ты еще маленькая… Хм, сколько тебе лет?

— А ты догадайся! — девочка показала в улыбке все свои молочные зубы.

— Семь? Восемь? — с большим сомнением прикинул ангел.

— Почти угадал!

— Неужто девять?!

— Да нет! Мне семь будет в ноябре!

— А!… ну ты меня уже напугала. А где Жанна, мама твоя?

— На работе, разумеется.

— И ты одна? И дома одна? Ну, тогда все твои семь лет как моя сотня, потому что я один дома точно не могу!

— Тогда пошли со мной!

— Э… — и все, и он больше не знает что сказать, глядя на блики солнца в ярких волосах. Как будто язык проглотил, стоит и смотрит то на кудри, то на кончик веснушчатого носа, то в щель между передними зубами и умиляется!

Ребенок не дождался более членораздельного ответа и хватил его за руку, потянул за собой.

Дверь, обратите внимание, на подъезде даже не попыталась опять покоситься.

— Смотри, она тебя испугалась! — девочка прыгнула на руки к ангелу, тот от неожиданности чуть не упал, охнул, ему даже показалось, что в спине что-то натянулось и вот-вот лопнет.

— Тихо ты, я же так пополам сломаюсь! — с трудом выпрямившись, сказала Эл. Он перехватил девочку в руках так, чтобы она сидела на сцепленных ладонях, а руками обминала его за шею. — Пошли, где твои ключи?

— Вот!

Ангел с кряхтением нагнулся, проходя под дверью, чтобы девчонка макушкой не задела косяк, а потом долго не мог попасть в замочную скважину. Девочка с видом взрослой мамочки слезла с ангела, пнула ножкой дверь, повернула один раз ключ, и так послушно открылась.

— Надеюсь, у тебя пальцы не в синяках, — сказал Эл, вещая куртку и за этим же протягивая руки к девочке. Сняв сапожки, та кинула куртку в руки ангелы и визгом "колесом" прошлась по коридору.

— Тихо ты, ненормальная!

— А что мы будем есть? — спросила девочка, отконвоировав портфель в комнату. — Есть пельмени, можно разогреть борщ или вчерашнюю картошку? Что ты будешь?

Ангел не на шутку задумался.

— Значит, картошку! — решила девочка, так и не дождавшись ответа, и вытащила из холодильника огромную сковородку.

— Помочь? — умиленно спросил Доминга, глядя на то, как не хотят загораться спички. — Иди сюда!

Он щелкнул длинными пальцами, и на указательном пальце на самом ногте появился небольшой голубоватый огонек. Ребенок ухмыльнулся, и тонкая спичка сразу же вспыхнула. Вскоре Лил уже вываливала жареную картошку на тарелки. И что совсем изумило ангела, так это когда она посыпала свою порцию тертым сыром.

— Зачем? — спросил он, крутя в руке вилку.

— Так вкусно. Попробуй!

— Э, нет, не надо, мне и так нравиться! — поспешно отказался он, а то добродушное дите сунула свою вилку ему под нос. Ангел стер его с кончика капельку жира.

Когда они пили чай, Лил, которая несмотря на то, что сидела с ногами на подушке на стуле, все равно выглядывала из-за большой, словно пивной кружки, как из-за забора, спросила:

— А ты что, просто так гуляешь? Разве тебе нечем заняться? Мама говорила мне, что ангелы всегда заняты.

— Это правда. Но у меня выходной.

— Здорово! А почем у тебя выходной в середине недели?

— Потому что я так захотел.

— А! Я тоже так хочу! Раз! — и в школу не надо идти, у меня выходной!

— Нет, в школу ходить надо обязательно.

— А ты просто так гулял?

— Я поднимал себе настроение.

— А что случилось, если оно у тебя упало?

— Да…

— Ну расскажи! Или я начну тебя щекотать! Мама всегда меня щекочет, и я сразу начинаю смеяться.

— Не надо, я жутко боюсь щекотки.

— Ага! Тогда рассказывай!

— Зачем тебе это надо? Ты все равно ничего не поймешь.

— Мама говорит, что когда человеку плохо, ему надо выговориться, и ему сразу станет легче.

Ангел горько рассмеялся.

— Мне надо кое-что не совсем хорошее сказать другому ангелу. Но он не хочет меня слушать. Вернее, не захочет. Он меня боится, а мне очень надо с ним поговорить. Да и просто… день паршивый. Даже завидно стало, вот у тебя точно нет таких проблем, как у меня!

— А какие у тебя проблемы? Зубы болят? Или оценки плохие? Хотя, какие оценки! Или может, тебя родители наругали? — спросил ребенок с очень серьезным лицом, и Эл не выдержал и улыбнулся. Хотя, наверное, она честно предположила то, с чем у нее проблем нет. Такая наивность опять словно вылила на Эла ведро умиления, и он ничего с собой поделать не смог.

— Нет, доктор, зубки у меня не болят.

— Что тогда?

— Может, я не хочу один гулять?

— А, ты хочешь как Даша, соседка, с парнем гулять? Ну, то есть с девочкой, да? Давай я с тобой погуляю?

Эл расхохотался.

— Нет, давай ты мне поможешь немного иначе.

— Как? — ту же загорелась идеей девочка.

— Ты поможешь мне уговорить другого ангела меня выслушать, хорошо? Ты милая красивая девочка, тебя он не испугается.

— Но не думаю, что ты такой страшный, но… Хорошо, я согласна! А ты потом меня покатаешь?

— Каким образом?!

— Я сяду к тебе на руки, и мы полетим! Папа так часто делал!

— Ладно, по рукам!

— Ммм! Я хотела тебе показать! — девочка сорвалась с места, отодвинув кружку так резко, что остатки чая в ней взметнулись до краев. Топот, наверное, заставил качаться люстру этажом ниже. Девочка принеслась обратно так же быстро, как и убежала. Ангел развернулся на стуле, поймал её за талию, иначе бы она на всех парах влетела в косяк.

— Слушай, тебя чего так прет? А, энерджайзер мелкий? — спросил он, разворачивая девочку к себе лицом.

— Вот! — она показала ему свой новый рисунок, другой рукой сунула ему в кулак несколько конфет, наверняка, втихушку взятых из вазы в шкафу.

Рисунок был необычный, совсем не похожий на те, что она рисовала раньше. Здесь не было ярких красок, только всяческие оттенки синего и зеленоватого, как морская мода. В основном все было залито синей гуашью, но ярко прорисованных объектов тоже хватало. Обведенная восковыми мелками каменная широкая лестница, кое-где ступени были разрушены, на них лежали камни и плиты, части статуй. Сами статуи разной степени подпорченности стояли на небольших постаментах по краям лестницы, и они были почти не выделены. Тусклый свет заливал центр картины, он шел от небольшого шара, как бы вроде парящего над площадью, на которую вела лестницы. От шара во все стороны расходились голубые жгуты-линии, извивающиеся, словно живые змеи. Вокруг шара закручивалась мощная воронка, целый водоворот, и в нем были не только волны, но и прочий мусор. В самом эпицентре жалось друг к другу несколько крылатых фигурок, их лиц не было видно, одна сжимала в руках длинную палку, одна вскинула руки кверху, остальные тоже что-то делали, но рассмотреть было трудно — слишком мелкий рисунок.

Доминга с непонимающим видом не зная зачем, перевернул лист, глянул на другую сторону. Среди капель от синей краски и размазавшихся крошек воска был нечеткий набросок карандашом.

— Лил, — потрясенно прошептал ангел, в первый раз назвав девочку по имени. — Ты где это увидела?

— Я сама нарисовала! Придумала и нарисовала!

Ангел грозно сдвинул брови.

— Ну… я правда нигде не видела это! Мне… я… мне приснилось. Правда, Эл! Я увидела это во сне!

Доминга еще раз посмотрел сначала на один рисунок, потом на другой, карандашный. Нет, Силону эта девочка в принципе могла видеть. Но откуда она, как она могла такое придумать?

Лил нарисовала только лицо серафимы. Длинные пушистые волосы были собраны шпильками кверху так, чтобы держать тонкий обруч на голове. На левом глазу не то шрам, не то татуировка, очень похожая на геральдическую лилию, вернее, две, совмещенные лепестками. По сравнению с другими линиями, контуры цветка были очень четкими. На шее, в ямочке лежал вытянутый кристалл на тонкой цепочке, и он него расходись тонкие штриховые линии, вроде как обозначающие свет.

— Говоришь, приснилось? Наверное, у тебя очень хорошее воображение. Или это просто совпадение. Я могу взять этот рисунок?

— Ну бери…

— Ладно, не хнычь, прости, что так на тебя посмотрел. Пошли, сделаем твое домашнее задание, а потом полетаем!

Воодушевленный ребенок кинулся за ручкой и тетрадями.