Остров

Нам с сестрой было шесть лет, когда темным дождливым вечером была запущена цепь неотвратимых событий. Тогда мы были просто детьми. И все, что я испытывала тогда, был лишь страх. Много лет спустя, вернув себе все воспоминания о нашей настоящей семье и жизни на острове, я смотрю на все достаточно риторически. То, что с нами случилось, могло случиться только с нами. Судьба, уготованная только для нас и, в конце концов, мы сами приняли впоследствии решение не отказываться от будущего. Поэтому все, что произошло тогда, я уже давно не считаю кошмарным сном июньского вечера, в отличие от сестры. Она, в этом смысле, до сих пор считает, что у нас не было выбора. Но, пожалуй, хватит об этом.

До шести лет мы были обычными людьми, двумя маленькими девочками, которые жили на отдаленном острове в Атлантическом океане. Торговая фармацевтическая компания «Эндртон», на тот момент была одной из самых влиятельных корпораций в мире. Доходы нашей семьи были баснословные, но так уж случилось, что наши родственники, наследники империи деда, были людьми, боящимися абсолютно всего извне. Поэтому местонахождение главы семьи, его наследников и внуков было тайной, тщательно охраняемой даже не от конкретно взятых людей, а от целых государств. Корпорация представляла собой множество представительств, заводов, компаний по реализации, и научно-исследовательских институтов по всему миру, и постоянно расширялась. На момент когда компания достигла своего апогея, дедушке стукнуло восемьдесят семь лет и, не смотря на возраст, он никогда не отставал от времени, был очень строгим, волевым и подчас даже жестоким человеком. Он самостоятельно путешествовал по миру, зная, что происходит в каждом подразделении компании, и пользовался не меньшим авторитетом, чем президенты всех стран мира. Воля главы для семьи была всем. Наш дедушка — лорд Эринн Эндортон был высоким стариком с седыми волосами, доходившими ему до плеч, его брови уголками придавали его строгому лицу еще больше напускного величия. Да, дедуля наш был не промах и успел настругать целую кучу деток, нужно же было кому-то содержать все филиалы компании. У нашего отца Анжела Эндортона было семеро братьев и три сестры. Конечно, думать о том, что все дети дедули от одной женщины было бы не разумным. Не от одной. Дело было в том, что дедуля был настолько помешан на безопасности, что в семью не допускались посторонние. То есть с потенциальными невестами и женихами заключались фактические брачные соглашения. Примерный смысл такого соглашения был таков — в ходе брака должны были родиться наследники, как только это происходило, эти люди получали большие деньги и привилегии, но навсегда исчезали из семьи. При этом им не позволялось, ни участвовать в воспитании детей, ни пытаться как-либо с ними связаться. Мы никогда не видели свою мать, и даже имени ее до сих пор нам выяснить не удалось….

Мы были не старшими наследниками семьи Эндортон, так как наши двоюродные братья были старше нас и претендовать могли лишь на малую часть наследства. Но даже этот, весьма незначительный будущий «стартовый» капитал, обязывал нас вести специфический образ жизни с самого рождения. Как я уже упоминала в своем рассказе, жили мы на отдаленном острове в Атлантическом океане, куда добраться по воде было неудобно, так как специально оборудованного причала или порта на острове нет. Поэтому взрослые прилетали и улетали на остров с помощью вертолета. Таким же образом доставлялись на остров необходимые продукты питания, однако мясо у нас было, неподалеку располагалась небольшая ферма, где выращивали коров и куриц, а также плантация с апельсинами, бананами и персиками.

До ближайшего материка сотни километров, находясь постоянно в открытом океане, жители острова ежедневно были вынуждены сражаться с природой за выживание. Сколько помню, было все — ураганы, проливные дожди целыми месяцами, шторма, цунами, грозы и бури. Иногда казалось, что природа и вовсе смоет особняк в бушующий океан, но этого не происходило. Бури заканчивались, и солнце озаряло тропический остров. Слуги, работавшие в фамильном особняке, никогда не покидали остров, они рождались и умирали здесь, потому что тайны семьи Эндортон должны были оставаться тайнами. Естественно, при всех сложностях своего расположения, остров очень хорошо охранялся. Никто посторонний извне проникнуть на остров, а уж тем более в фамильный особняк, физически не мог. Никаких гостей к нам не приезжало. Родного отца мы видели два раза в месяц, а то и один, дедушку раз в год на большой праздник, когда на остров съезжались все родственники. Мы росли в одной из богатейших семей в мире, но от этого не помню, чтобы нам жилось легче. Никакие деньги не могли уберечь от шторма или ураганов. Солнце скрывалось за тучами, в момент грозовые облака темными пятнами затягивали небеса, и раскаты океанических волн, смывали все дороги, мы не знали, останемся ли в живых и увидим ли следующий рассвет. Поэтому я не считаю, что нам как-либо помогали наши деньги. Когда бушует буря, неважно, кто ты — перед лицом стихии все равны. Одинаковая опасность грозила и нам, и кухаркам с дворецкими, и пастухам и даже охранникам.

Однако, в нашем проживании на острове были и приятные моменты, мы были отлучены от родственников и предоставлены сами себе, конечно у нас была нянька-воспитательница — толстая филиппинка Далиса. Вечно ворчливая, тетка иногда часами гонялась за нами по особняку, чтобы загнать мыться или подстригать волосы. Мы с сестрой любили ее дразнить. В хорошую погоду мы могли уйти из дома с восходом солнца и вернуться только к ночи. Тропический остров стал для нас игровой площадкой с элементами приключенческой истории, начитавшись книг про мореходов, мы представляли себя отшельниками…. Мы часами бродили по тропическим лесам, собирая жуков и пауков, исследуя растения и выходы к пляжам. Нам не было страшно одним, потому что мы и так всегда были одни. Наш отец был не плохим человеком, просто родился не в той семье….

Сестра больше всего любила дикие пляжи на другой стороне острова и всяких морских тварей, меня поражало, как она могла не вылезать из моря целый день, не боясь, потому, что даже акулы подплывавшие к берегу видели в ней будто морского жителя, а не человека. Она чем-то сама была похожа на русалку, может поэтому никакие морские твари ее не трогали? Меня же больше всего вдохновляли вылазки в подземные пещеры и гроты. Я даже составила карту их местонахождения по всему острову. Не хвастаясь, я знала все о подземных обитателях, растениях и камнях. Вот такие у нас были хобби…. Немного не соответствует увлечениям девочек в возрасте шести лет…? Нас это уже давно не пугало. Наша комната была завалена всяким «мусором», который Далиса периодически пыталась выкинуть — ракушками, банками с жуками и пауками, сушеными бабочками и растениями, веточками, красивыми цветными камнями, находками из пещер, и летучими мышами, которых мы периодически притаскивали. Далиса так забавно кричала, когда находила мышей у нас в бельевом шкафу. Здесь, на острове не смотря на то, что мы никогда не видели внешнего мира, мы были вместе и свободны, думаю, на тот момент большего было и не нужно.

Особняк располагался в глубине острова на горной возвышенности — огромный дом в викторианском стиле, перед воротами аллея с высокими тропическими деревьями, причем образованная природой. Там дороги не было. К особняку с фермы вела лишь извилистая горная дорожка. Перед особняком раскинулся необыкновенно красивый сад, позади вертолетная площадка. Во время бури и аллею, и дорожку полностью размывала вода. Только нам и нескольким слугам в доме были известны так называемые «тропы животных», передвигаясь по одним и тем же направлениям крупные хищники оставляли следы, которые мы хорошо научились различать. Эти тропы позволяли попасть, например, с одного конца острова на другой, минуя все открытые равнины. Но все-таки мы были детьми и в тот роковой день не могли использовать свои знания, чтобы сбежать. Итак, пора открыть занавес кровавого окончания праздника….

Тот самый день…. Я уже упоминала, что раз в году все родственники съезжались на остров на семейный праздник. Однако, понятие семейного праздника в нашей особенной семье, тоже было особенным. Семейным праздником считался «день основания корпорации Эндортон» и праздновался каждый год, а также был единственным праздником, отмечавшимся в нашей семье. Тем июньским, теплым утром в особняк съехалась практически вся семья. По праздникам в доме оставалось минимум слуг, остальные отправлялись на ферму, чтобы не мозолить глаза. Далиса поймала и отмыла нас еще вчера вечером, а на утро, заплетя нам волосы и нарядив в платья, ушла вместе со своим мужем — садовником Луисом, на плантацию. У нас было два повара — Нифель и Греон, последний ушел на плантацию, а Нифель готовил еду для праздничного ужина. Обслуживать гостей всегда оставалась экономка — тоже филиппинка Халита, которая наряжалась в длинные старомодные юбки непонятных цветов. За порядком следил ее брат сорокадевятилетний мужчина, он носил фрак и белые перчатки. Две горничных — молодые филиппинки Роза и Мари, были отправлены в ссылку на плантацию собирать урожай, чтобы не тревожить молодых гостей мужского пола. Особняк охранял вооруженный отряд военных, из семи человек, в доме всегда находился начальник охраны — ирландский военный — Джозеф, мы с ним общались и считали его, в отличие от остальных слуг, своим другом. Он подкармливал нас конфетами и леденцами, любил слушать рассказы о пещерах. В общем мне он нравился, он даже показывал мне пару приемчиков. Остальная вооруженная охрана, а это почти сто человек, жили в лагере неподалеку от фермы, по сигналу Джозефа они были бы здесь и уничтожили любого врага, так мне почему-то казалось. Как же я ошибалась на самом деле….

Первыми на вечеринку прибыли отцовы сестры со своими детьми. Тета Лила, Эмилия и Джорджианна. Надо сказать лишь одна из них была нормальной — тетя Эмилия, высокая красивая блондинка с голубыми глазами, ей было тридцать пять, она была известным дизайнером, не замужем и детей у нее не было. Она выпивала, курила и вела весьма праздный образ жизни, наверное, поэтому не была занудной. Тетя Лила казалась мне немного психически не здоровой, ее длинные каштановые волосы всегда были затянуты в высокий пучок, одевалась она, примерно также старомодно, как наша экономка. Ее дочь Эрна, была почти точной ее копией — угрюмой, замкнутой, с пучком волос на затылке. С нами она не разговаривала, нас это вполне устраивало. Отдельным персонажем была тетя Джорджианна, она была старшей дочерью у деда и считала себя самой важной персоной. По виду она всегда напоминала нам ведьму — одевалась во все черное и красила губы и ногти красным, а также никогда не расчесывала свои вьющиеся черные волосы. Ее сын Викториан — скользкий и мерзкий, подлиза…. Терпеть не могла этого ботаника.

Отдельной истории, конечно, заслуживали наши дяди. Из восьмерых дедушкиных сыновей, вместе с нашим отцом их осталось только трое, остальные четверо погибли. Дядя Алекс погиб в авиакатастрофе, его маленький самолет разбился по неизвестной причине, он и его друг погибли. Дядя Алистер разбился, когда ехал пьяный из ночного клуба, дядя Арман — погиб на службе в армии, и наконец, наш любимый с сестрой дядя Джон, который был путешественником и исследователем, пропал вместе со своим кораблем в Тихом океане. Кроме нашего отца на наследие корпорации претендовали двое его братьев — дядя Густав и Оскар. Оба весьма эффектные личности. Дядя Оскар помимо основной работы на корпорацию был весьма успешен в сфере кино, проще говоря, он был востребованным актером. Как и тетя Эмилия, он в основном пил, гулял и веселился, в перерывах снимаясь в кино или выходя голым и пьяным на улицы, попадая на заголовки светской хроники. За что снискал гнев дедушки, но тем не менее для корпорации он был весьма полезен. Его внешность, известность и дурная слава делали корпорации девяносто процентов рекламы. Конечно, тогда я не могла этого знать в шесть лет, все это мы выяснили потом, много лет спустя после той ночи на острове…. У дяди Оскара — природного блондина с голубыми глазами, было двое сыновей — Алан и Рик, они были главные конкуренты Викториана в борьбе за наследие. Они были забавные и веселые, всегда играли с нами когда приезжали, ничего плохого о них сказать не могла, ни тогда, ни сейчас.

Дядя Густав, как выяснилось много лет спустя, занимался секретными разработками корпорации для военных. Он, как и дедушка нас всегда пугал. Сутулый, хромой на одну ногу, вечно угрюмый, его глаза были полны презрения. Его дочь Зария, была единственной девочкой из родственников, которая с нами хотя бы разговаривала. Но мы не любили раскрывать свои секреты, поэтому обычно рассказывали ей всякую чушь про слуг. В детстве нам казалось, что наши знания про остров секретны, и берегли их от старших словно тайное сокровище.

В тот день мы решили, что нет смысла спускаться из своей комнаты на ужин раньше, чем он начнется, и общаться с этой толпой надоедливых родственников. Папа к нам заходил, в тот вечер мы подарили ему засушенное крыло летучей мыши — настоящую драгоценность. Он удивился, но не обиделся. Сейчас мои воспоминания с этого момента, как наш отец закрыл дверь, приведены в порядок, и я буду описывать все равно так, как происходило. Но так было не всегда, наши воспоминания после возвращения с острова были переписаны дважды. И только сейчас, сестре удалось восстановить для нас, используя мою память, полную картину событий….

— Сиджей, закрой окно!

— Только пять вечера, зачем закрывать окно?

— Смотри, северный ветер нагоняет тучи, наши родственнички внизу еще вероятно не знают, но сегодня точно будет буря! Вот будет забавно посмотреть, как они будут бояться завываний ветра и раскатов грома!

— Джейси, ты меня пугаешь… Может подбросим Викториану в суп голову вороны, которую мы засушили в прошлом месяце?

— Ты меня пугаешь еще больше… Хотя идея имеет смысл! — я открыла ближний стеллаж к окну и вытащила засушенную воронью голову на ниточке, мы хранили ее для особенного дня, возможно, он настал. Интересно, дедушка сильно разозлится или все же похвалит нас, Викториана и его мамашу он, по-моему, не любил также, как и мы?

— Ты, Джейси, права насчет бури… — сестра выглянула в окно, она определяла, будет ли буря по океану.

Сиджей никогда не ошибалась. Если я могла ошибиться, когда пыталась предсказать погоду по ветру. Иногда я говорила, что будет буря, но вместо этого просто проходил сильный ливень и небо прояснялось. Сиджей же никогда не ошибалась… Вода ее и правда любит.

— Скоро нас позовут на ужин…Скукотища… — стоило мне вспомнить о том, что нас скоро позовут, снизу раздался громогласный голос деда:

— Анжел! Где твои беспутные дочери! Немедленно спускайтесь, оборванки!

Мы взялись за руки и поспешили вниз в столовую, Сиджей держала в левой руке за спиной засушенную воронью голову. Ужин обычно начинался около шести, пока гости рассаживались и обсуждали внутри семейные проблемы, подавали закуски и салаты к вину. А, затем, когда разговор заходил о делах компании, приносили первые блюда, вот тогда-то и надо незаметно подсунуть голову в суп этому напыщенному очкарику…. Вот будет визга. Держась за руки, мы спустились с парадной лестницы, столовая располагалась прямо внизу, за длинным обеденным столом, на котором лежала расшитая узорами скатерть, собрались практически все, отец встал и вежливо поклонившись, направился за нами. Мы протянули к нему руки, и он отнес нас на свои места. Мы сидели между ним и Викторианом, что было очень удобно для нашего плана. Охранники стояли у входной двери в особняк. Джозеф подмигнул мне, когда я обернулась к нему. Скривив рожу экономке, я искоса взглянула на дедушку. Его лицо, как всегда строгое, слегка прояснилось, морщинки у глаз немного разгладились, похоже он больше не злится. Сейчас он был похож на мудрого филина. Сиджей посчитала свои долгом наступить под столом Викториану на ногу, тот скривился, а его мать Джорджианна, заметив это цыкнула на сестру, но Сиджей в ответ мстительно улыбнулась. Тетя Лила с дочерью Эрной опять обе выглядели как наша экономка и совершенно отстраненными. Тетя Эмилия, сидевшая рядом с дедушкой на другой стороне в роскошном красном платье, смеялась и улыбалась, заигрывая с сыновьями дяди Оскара — Аланом и Риком. Сам же дядя Оскар в черной рубашке и белом пиджаке сидел, нога на ногу напротив дедушки на другом конце стола, вид у него был скучающий, видимо до первого бокала вина. Дядя Густав с дочерью сидели сразу же за Викторианом, оба выглядели расстроенными и подавленными, что их посадили так далеко от главы семьи.

— Как ты различаешь их, Анжел? Как по мне, они обе одинаковые! — недовольно буркнул дед, глядя на нас.

— Их цвет волос и глаз. У Сиджей черные волосы и голубые глаза, у Джейси рыжие волосы и зеленые глаза, в остальном же они абсолютно одинаковые.

— Для своего возраста они очень развиты. Анжел, правда, что они в одиночку гуляют по всему острову? — обеспокоено вставила свое слово в разговор тетя Джорджианна.

Папа, улыбнувшись, ответил ей:

— По-твоему на острове есть, что-то представляющее для них угрозу? Видишь ли, милая сестрица, я склонен думать, что в этом мире для людей может быть только одна угроза — другие люди. А так как проникновение на остров посторонних невозможно, девочкам ничего не может угрожать на его территории.

Ужин начался, экономка разнесла напитки, ей помог управляющий, за обсуждением проблем всех собравшихся родственников прошло около часа. За окном полил ливень, отдаленно, где-то в океане уже громыхало, да так сильно, что казалось — пол слегка трясет. Наверное, буря через час будет еще более мощной. За окном ветер колыхал в разные стороны ветки, с такой силой, что они бились в стекла, надеюсь, не выбьют их окончательно. Свет начал прерывисто мерцать… Хм, нашему плану под кодовым названием «Суп Викториана» не помешало бы отключение света.

Эпицентр урагана перемещался к острову, буря расходилась. За окном не переставая сверкали молнии, громовые раскаты порождали ужасающий грохот, который сотрясал посуду на столе. Охрана начала бегать по особняку проверяя, нигде ли не выбило стекла. В этот момент свет зарябил, люстры, слегка раскачиваемые сотрясанием грома, угрожающее замигали и вот свет погас на две секунды, а я успела заметить, как Сиджей кинула засушенную голову в принесенную суповую тарелку Викториана. Молодец! Отключение света на острове во время ураганов и тайфунов дело естественное мы к нему уже привыкли, а вот наши родственнички нет.

О! Его выражение лица, бедного паренька перекосило от ужаса, когда свет снова включился, он начал судорожно махать руками и кричать «Мама». Лицо тети Джорджианны и дяди Густава позеленело от ужаса. Рик, Алан засмеялись вместе с тетей Эмилией. Экономка подбежала, стараясь быстрее унести тарелку с сюрпризом. Даже отец с дедушкой, люди сдержанные и строгие, улыбнулись, после чего отец отвесил нам подзатыльники, а дед громогласно ударил кулаком, но улыбка по-прежнему не сходила с его лица. Думаю, это был самый прекрасный из всех семейных ужинов на праздник основания компании… Сиджей и я виновато улыбнулись.

Свет мерцал… Он, наверное, вот-вот вообще выключиться…. И точно, охрана забегала по особняку, даже Джозеф побледнел, подойдя к дедушке, до меня донеслись его слова:

— Проникновение… — и тут свет погас… Причем везде.

Нащупав руку сестры, я потащила ее вниз за собой под стол, в кромешной темноте стали раздаваться вопли и крики. Душераздирающие крики, непонятный хруст отовсюду, Сиджей заплакала, мы прижались еще ближе друг к другу. Темнота озарялась вспышками света, похоже, кто-то стрелял. Треск и хруст — внезапно я осознала, что он напоминал. Иногда засушенные тельца животных ломались у нас в руках. Содержать коллекцию в порядке было делом непростым, и некоторые экспонаты ломались. Этот хруст издавали ломающиеся кости… Меня начало тошнить… Вопли, крики, ощущение ужаса происходящего, страх… Мне страшно.

— Джейси, мне страшно… — прошептала Сиджей.

— И мне страшно. Сиджей, на остров кто-то проник, как только свет включится бежим через кухню, и по той тропе, что позади леса бежим в горы на плантацию, там охрана. Они нас спасут.

— Хорошо.

Свет включился. Нас по-прежнему тошнило, но мы не успели ничего съесть, наверное, поэтому нас не рвало. Острый запах железа ударил в нос, первое, что я поняла, что весь подол моего платья пропитался красной жидкостью. На пол со скатерти капала кровь….

— Джейси! — я поняла, почему она закричала, с ближайшего стула на пол упала отрубленная голова Викториана….

— Вылезай из-под стола…. - я схватила ее за руку, и мы кое-как выкарабкались.

Дедушкина отрубленная голова лежала в центре стола, посреди черепа воткнут огромный кухонный тесак, так что его череп оказался раскроенным надвое. У остальных были либо вырезаны внутренности и кишки, у других отрублены конечности. Из тела экономки торчали садовые ножницы. Все было залито кровью, кусками мяса. Везде валялись останки нашей семьи. Меня вырвало, Сиджей упала на колени и закричала….

— Вставай!

Взявшись за руки, мы побежали через весь первый этаж поместья, чтобы добежать до кухни, там из подсобки есть дверь на задний двор. Пробегая мимо лестницы, мы увидели охранников, у них у всех были перерезаны шеи, повсюду кровь. Мы одни в доме? Мы умрем? Они убьют нас? Кто они? Страшно…. Мне страшно, рука Сиджей дрожала. Гробовую тишину нарушил шаркающий звук шагов. Со стороны кухни из-под арки показалась чья-то тень. Это был человек, он хромал на одну ногу, в правой руке у него блестел один из кухонных ножей — огромный тесак с широким лезвием. Свет продолжал мерцать, поэтому, когда он выключался на секунду все вокруг было озарено синим блеском от сверкающих молний. У меня потекли слезы из глаз, Сиджей прижалась ко мне. Мы просто плакали, ни у одной из нас уже не было сил кричать. Да и зачем, если убийца пришел убить всех, нет ни шанса, что нас отпустят живыми… Синий блеск озарил покрытое кровавыми потеками тело и лицо…

— Папа…? Папа, это ты? — ошарашено, охрипшим голосом произнесла сестра… — это и правда был он. Наш отец, глаза безумные, он был весь в крови. Я рефлекторно удержала Сиджей возле себя, чтобы она не бросилась к нему. Его челюсть ходила ходуном, руки тоже дрожали, что с ним такое?!

— Дети…? — свет снова включился и казалось бы, он на минуту осознано посмотрел на нас, мне показалось даже, что он улыбнулся… Но… Затем… Поднял нож и двинулся к нам.

— Отец, остановись, что ты делаешь!!! — я понимала, что мы не сможем убежать от него.

Он застыл как вкопанный, и взгляд его снова прояснился, он не хотел нас убивать, им будто что-то овладело…

— Бег… Убегайте прочь! — у него потекли слезы, отец поднял голову вверх, и я увидела на его шее странные следы, красные потеки. — Сиджей, Джейси, я люблю вас — он взял нож обоими руками и перевернув воткнул его себе в шею, кровь фонтаном полилась из раны, он упал… Сиджей уткнулась мне в плечо, продолжая истошно рыдать… Отец… Он умер… Но, почему?

Кто бы за нами не пришел… Нужно убегать.

— Пойдем, Джес, на плантацию, там Далиса и остальные военные нас спасут… — прохрипела зареванная сестра.

— На улице буря, я не знаю, выживем ли мы, ни в коем случае не отпускай моей руки, до плантации километр в горы, будем надеяться, горы и лес защитят нас от молнии…

Тогда у нас не было возможности спастись. Я не понимала этого, потому что была ребенком, и мне казалось, чем дальше мы убежим в горы, тем более велика вероятность, что мы будем спасены. Все, что произошло в особняке, я помнила примерно также, с одним только исключением — мои воспоминания Сиджей уже позже очистила от эмоций, и привела в надлежащий вид. И вот две девочки, пережившие кошмар и убийство всей своей семьи, отправились вглубь острова, в надежде найти спасение. Мы были напуганы, но впереди ждала буря…

 

Буря

Я хотела помнить свою настоящую семью такой, какой она всегда была. Пускай у нас была не идеальная семья, но она у нас была. Поэтому все свои воспоминания о том, что произошло в особняке, я стерла из своего сознания. Мои воспоминания начинались с того момента, как я пыталась сквозь ливень разглядеть спину Джейси… Мое платье вымокло, с ног смылась вязкая кровь холодными каплями дождя. Длинные волосы все пропитались водой, и висели как сосульки.

Мы выбежали через заднюю дверь, изгородь позади дома была низкой, Джейси разломала доски, и мы выбрались… Было холодно, очень холодно, мы вымокли до нитки, и ураганный ветер добавлял… Если бы не рука Джейси, меня бы наверное уже унес ветер. Наши ботиночки разъезжались, шлепая по мокрой и холодной воде, меня всю трясло…

— Джейси…! Как холодно…! Я практически ничего не вижу! Где ты!? — раскрыты грома, и блеск молний прямо рядом с нами пугали еще больше.

— Потерпи. Мы не можем остановиться! В лесу будет легче!

И мы пошли дальше, мои ноги по колено испачкались в грязи, но я шла вперед, держась за руку сестрёнки. Меня всегда поражало ее самообладание. Мы перебежали небольшую равнину по газону, который был засеян вокруг особняка, и вот в темноте, освещаемые вспышками молний показались стволы деревьев. Влажный, тропический лес практически не пропускал капли дождя, но сейчас лил настоящий ливень. Пышные лесные кроны лишь не на много уменьшили дождь и ветер. Вокруг стало темнее — вспышки молний остались где-то наверху и были не видны. Зато раскаты грома стали раздаваться в условиях закрытого пространства еще сильнее. В них появился некий зловещий шум.

— Джейси, куда мы идем?! Ты уверена, что мы сможем найти дорогу на плантацию… Мне холодно, я больше не могу идти…

В темноте практически не различала ее черты лица, но сестра не любила когда я начинала ныть от усталости, она всегда была сильнее и выносливее меня.

— А валяться с отрубленной головой хочешь! Хватить плакать, Сиджей, мы дойдем до плантации… Обязательно… — я услышала печаль в ее голосе, она тоже боялась и сомневалась. Мы же близнецы и все чувствуем одинаково. Она боялась, как никогда. Но все еще не сдавалась.

— Может, залезем на дерево и переждем бурю?

Она остановилась, ее рука была, кажется, чуть теплее моей.

— Сиджей, буря не кончится! Это не простой ураган! Неужели ты не понимаешь?! Если мы остановимся, то умрем!

— Нам отрубят головы или вырежут внутренности, как остальным?

— Чтобы это не было, мы должны двигаться, иначе умрем…

Наверное, ливень облегчал путь сквозь лес только тем, что приглушал все остальные звуки — птиц, рев животных и треск веток. На острове не водилось крупных хищников, таких как медведи или тигры. Но пару раз, исследуя пещеры в чаще леса, отдаленно, мы видели двух леопардов, а однажды на возвышенность рядом с плантацией выскочила пантера, но испугавшись людей, тут же убежала обратно в лес. Пантера и леопарды — вот чего мы больше всего остерегались в лесу, но даже они без особой причины не будут подходить близко к человеку. Нам угрожает не остров, а люди.

Джейси определяла куда идти, практически на ощупь, я узнала тропинку, по которой мы брели в горы, она и правда нашла ее в темноте безошибочно. Холодно… У меня стучали зубы, и я боялась прокусить себе язык до крови. Ноги уже не слушались, идти по грязи, перепрыгивая через мокрые и скользкие корни деревьев, становилось все тяжелее. Пару раз я падала, а так Джейси держала меня за руку, сама падала следом со мной. Белые мокрые платья покрылись грязными коричневыми и черными разводами. Хотя бы кровь смылась…

Ветер продувал до костей, и кажется, становился только сильнее и свирепее. Мы остановились передохнуть у небольшого грота в скале. Джейси при этом вскакивала каждые пять секунд, всматриваясь в темное пространство из которого мы пришли. Ей казалось, нас преследуют. Толи под давлением собственных страхов, мне же наоборот казалось, что впереди нас ожидает нечто еще более ужасное. Моя интуиция всегда работала хорошо и там, где не работала логика сестры, всегда помогал мой внутренний голос. Но сейчас мы обе были напуганы и растеряны.

— От этого грота до плантации, всего ничего… Далиса нас ждет.

— Джейси, почему ты в это веришь?

— Потому что я хочу жить… — я подняла голову наверх, сквозь кроны деревьев черное небо мерцало вспышками молний.

— Нет, прости сестренка, но твоей веры я не разделяю. Почему-то мне кажется, что мы умрем сегодня… — у меня из глаз потекли слезы. А Джейси ударила кулаком по мокрому камню, костяшки ее пальцев покрылись кровью, она схватила меня за руку, и потащила меня к узкому ущелью. Перейдя через него, мы окажемся в горной долине на плантации.

Как только мы вышли из леса в горы, дождь опять полился с прежней силой, от холода я уже не чувствовала ног и пальцев рук. Джейси я никогда еще такой не видела — отчаянно сражающуюся с природой за наши жизни. Но это отчаянье, в которое она тогда погружалась, вело к саморазрушению. В ущелье, пока мы пробирались по узкой, размытой дождем тропинке в скалах, спотыкаясь и разбивая колени в кровь об острые камни. Нам было всего шесть лет, лишь годы спустя, анализируя события той ночи на острове, я осмысленно осознавала произошедшее. Джейси всегда была более ответственна, чем я. Более того, она ощущала в себе постоянную необходимость заботиться обо мне. И ее забота порой выходила за рамки разумного, она излишне оберегала меня ото всего. Когда мы гуляли одни по острову, Джейси все время шла впереди, подвергая себя дополнительной угрозе. Но ее вперед двигала мысль, что она поступает так ради меня. При этом она стойко терпела мои капризы, просьбы лишний раз отдохнуть, или пойти более коротким путем. И тогда, когда она твердо верила, что нам необходимо дойти до плантации во чтобы то ни стало — сестра лишь хотела спасти меня. Поэтому она шла впереди и терпела мою неуклюжесть. Но не стоило забывать одну вещь — мы были напуганы, мы были маленькими, мы не осознавали насколько на самом деле наша затея не оправдается. Анализируя то, что случилось между нами в ущелье, с годами я пришла к выводу — Джейси не виновата. Нечто на острове привело ее в такое состояние, и она практически не контролировала, что делала. В какой-то момент все ее сознание заполнилось только одной мыслью — нужно выжить и дойти до плантации любой ценой. А я плакала, падала, мы останавливались, от этого силы еще больше терялись… Потому, что она все время думала, будто нас преследуют, и не могла восстановить силы. Джейси хотела дойти до плантации, она поставила себе цель, не желая принимать чудовищную правду. Я же ее приняла, постоянно напоминая сестре об этом. Тем самым спровоцировав сознание Джейси к неконтролируемому поведению — она попыталась избавиться от источника всех проблем. Ее мозг автоматически решил, что ради выживания и достижения цели необходимо устранить помеху… Да… Она попыталась меня убить…

— Джейси, давай передохнем… У меня уже все коленки в синяках и крови. Джейси, пожалуйста, остановись! — она держала меня так крепко, что мои пальцы начали болеть и отекать. Помимо того меня сотрясала дрожь от холода.

Она внезапно встала, и вспышка молнии осветила ее лицо — потерянное, и пустующий взгляд в никуда. Я отшатнулась от нее в сторону, страшно… Она никогда не была такой — отстраненной от меня. Мы ведь сестры — «подлунные близняшки». Нас назвали так, потому что мы до конца не были друг на друга похожи. Цвет волос и глаз различался. Но более всего различались наши характеры. Джейси по натуре была очень быстрой, сильной, прирожденным лидером, она всегда бежала впереди. Я же наоборот была умной, спокойной и непоколебимой, я всегда обдумывала каждое свое действие прежде, чем сделать шаг. Но наша непохожесть в результате играла нам только на руку, потому, что когда мы были вместе, нам было не страшно. Но сейчас я ее не чувствовала. Будто моя сестра, которая всегда стремилась только к моему благополучию, куда-то исчезла. Эти пустые глаза…

— Джейси? — мой голос дрожал. Я боялась ее, такую странную.

Внезапно она развернулась, и толкнула меня на камни. Боль пронзила весь позвоночник, я ударилась о камни. Я не закричала, но заплакала, слезы полились от боли. Она нависла надо мной, держась руками за каменистые выступы между узким проходом. Ее холодные пустые глаза скользнули, осматривая меня с ног до головы, голос стал немного хриплым. Это будто не моя сестра.

— Ты! Замолкни! Ты отдохнула или нет?! Или может, поваляешься еще и дашь нашим преследователям еще больше преимущества!

— Джейси, мы устали, нам нужно отдохнуть, до плантации уже не так много… Пожалуйста… — но она будто, не слышала мои слова. Вместо этого она отвесила мне пощечину и, опустив руки, сомкнула их на моей шее.

— Ааааоо… Дж…

— Замолкни! Сколько можно ныть! Из-за тебя! Из-за тебя мы умрем! Из-за тебя я не смогу спасти свою сестру! Но… — она сопротивлялась самой себе, будто нечто вселилось в нее, но продолжала сжимать мою шею… Она меня убьет? — пронеслись мысли в моей голове. Ее били будто судороги, лицо исказилось. Она меня не узнает? Молнии над нашими головами сверкали все свирепее. Плохо дело… Ее руки слишком сильные, мне становится тяжелее дышать, не то чтобы уже говорить… Она может и не услышать мой хрип.

— Джейси… — я выгнула колено и слегка оттолкнула ее от себя несильным ударом в живот, и хватка пальцев ослабла. — Джейси, но я же… Твоя сестра… Неужели, ты забыла…?

Она схватилась за голову, и закрыла глаза руками и закричала так, будто ее саму разрывали на части. Мне удалось выползти из-под нее, и сидя на коленях, отцепить ее руку. Я взяла ее за ладонь.

— Джейси, ты говорила ни за что не отпускать твоей руки, ведь помнишь?

Глаза сестры прояснились, и она меня узнала и тут же заревела, я обняла ее.

— Не плачь, все хорошо… Мы просто устали, смотри, кажется ливень становится меньше и ветер стихает.

— Сиджей, что я пыталась сделать? Что со мной случилось?

— Ты напугана и устала, сейчас все хорошо. Давай посидим еще не много и пойдем дальше. Джейси, все хорошо, ты бы этого никогда не сделала. Это все буря…

Мы просидели, обнявшись, несколько минут. Боль начала проходить. В конце концов, взявшись за руки, мы продолжили спуск через ущелье на плантацию. Ливень закончился, ветер, правда, продолжал свирепствовать, но буря успокаивалась. С неба падали редкие и большие капли дождя. Раскаты грома стали отдаленными, а молнии сверкали теперь высоко-высоко в темных кучевых облаках.

Плантация располагалась в долине между гор. У спуска в ущелье начинались персиковые и апельсиновые сады, за ними банановые деревья, и небольшие поля с хлопком. В дальнем конце каждого поля располагались амбарные склады — деревянные постройки, покрытые пальмовыми листьями и небольшие домики тех, кто жил и работал в поле. На противоположной стороне долины, немного на возвышении, стояло единственное каменное здание — наблюдательный пост охраны, там жили военные, которые охраняли остров. А под ним ветреная мельницы и небольшая ферма с двумя загонами. Как только мы прошли сады стало ясно, что-то не так… В домах не горит свет, обычно филиппинцы шныряют в округе до ночи, а дети, рожденные на острове, бегали, обрывая наши апельсины. Где все?

Мы по очереди забегали в дома и убеждались в том, что никого нет. Нас обоих начало поглощать ни с чем несравнимое отчаянье, которое шестилетним детям было неведомо раньше. Я испугалась еще больше, ведь любая из нас могла подвергнуться влиянию загадочной бури снова и потерять над собой контроль. В большом амбарном складе, который был поделен на огромные секции горел тусклый свет, там внутри ничего пока не было, урожай еще не убирали…

— Джейси, там горит свет!

— Наверное, все укрылись там от бури! Бежим скорее!

Да… Даже с годами, привыкая к своим воспоминаниям, я не хотела помнить, что произошло в доме, но оставила себе самые жуткие, леденящие кровь и по сей день воспоминая о том, что мы увидели внутри амбарного склада. Может быть, нам с Джейси просто хотелось разделить ношу событий, произошедших на острове. Поэтому воспоминания были отредактированы таким образом, что четко каждый из нас помнил только одну часть. Джейси — события, произошедшие в особняке, в результате которых была убита наша семья. А я — события бури на острове — помешательство Джейси в горном ущелье и убийство жителей острова вместе с военными. В шесть лет мы не знали один маленький факт, который потом превратил кошмар этих воспоминаний в чувство вины, ведь все они были убиты из-за нас. Мы выжили не просто так. Изначально тот, кто проник на остров и был во всем виновен, пришел сюда за нами. При этом свидетели ему были не нужны, что и объясняет столь жестокую расправу над людьми.

Я открыла плетенную амбарную дверь, Джейси предварительно сняла деревяшку с металлического крючка, ею и закрывалась дверь. Свет мигал, тусклыми красками от единственной лампочки, висящей на длинном куске провода посреди амбара. Перекрытия амбара представляли собой вертикальные и горизонтальные деревянные брусья, мы часто лазили там с местными детишками.

Джейси позади меня упала на колени, и закрыла лицо руками. Я повернула голову и оглядела весь амбар, тошнота быстро подобралась к горлу и меня вырвало. Мы никогда не видели убийства или жестокости. Мы жили на острове, и жители острова любили нас, не как хозяйских детей, а как своих. Мы были частью этого мира. Были… Но этот мир был уничтожен. Самым жестоким образом. Через перекрытия были перекинуты десятки кусков веревки с крюками — на них вешали мешки с фруктами, чтобы мелкие животные не поели их на полу. Теперь вместо мешков там висели люди — их всех повесили, а потом вспороли кишки. Эти ужасающие, вздутые лица и пол в крови….до сих пор снятся мне в кошмарных снах, хотя прошло уже много лет. Все — солдаты, старики, женщины и дети, Далиса с мужем. Не пощадили никого. Их повесили и разделали, будто тушки животных. Кто был способен на такую жестокость? Люди?

Я выбежала на воздух и зарыдала. Джейси следом за мной, прошлепала по воде, обняла меня и мы, сидя в луже и грязи, плакали от бессилия, страха, отчаянья, боли, незнания, безысходности. Мои ноги отказывались идти дальше — они были изранены острыми камнями ущелья. Да и зачем бежать? У нас нет ни единого шанса. Нас тоже убьют…

— Идем, сестренка, идем же! — Джейси, дрожа, встала и протянула мне руку. Голос срывался, она продолжала плакать.

— Куда, Джейси? Куда мы пойдем?! У кого будем просить помощи? Мы одни.

— Мы убежим в лес и спрячемся в пещерах там, где нас не найдут. Мы не будем сидеть здесь, и ждать смерти.

У меня не хватало сил поверить в то, что возможно скрыться или убежать. Но Джейси, так хотела меня защитить, а мне не хотелось больше видеть ее в таком же состоянии, как в ущелье еще раз. Я взяла ее за руку, она потянула меня за собой в гущу апельсиновых деревьев. Мы бежали минут пять, пока она вдруг не остановилась и не замерла, как пантера, готовая к броску на добычу. Позади нас, рядом с амбаром раздался отчетливый и громкий звук. Мы уже слышали подобный звук, когда бегали смотреть, как тренируются стрелять военные в своем домике, там на горе. Я в ужасе повернулась назад, но было уже поздно… Эта была пуля, выпущенная из винтовки, Джейси поняла, что она летит сквозь сад прямо сюда и толкнула меня на землю…

В ту же минуту на ее лице застыл страх, и ее отбросило назад ярким, ослепительным, мгновенным светом. Я закричала, холодная, скользкая рука Джейси выскользнула из моих мокрых пальцев.

— Джейси! — я поползла к ней на четвереньках. Она была еще в сознании, но на животе зияла кровавая рана, из которой хлестала кровь, и шло непонятное зеленое свечение. Я почти доползла до нее, и вытянула правую руку, чтобы схватить ее руку, но внезапная, нестерпимая боль от позвоночника до пяток пронзила тело. Распластавшись на земле, уходящим сознанием и закрывающимися глазами увидела, что за кустами появилась высокая тень мужчины с оружием. Боль была настолько ужасной — практически не ощущались ноги и руки, мое тело немело. Я чувствовала, что вот-вот будто провалюсь в сон. В луже отразился красный свет подо мной. Значит, он от меня тоже исходит, как от Джейси? Тень все приближалась, а я уже ничего не чувствовала, глаза закрылись и я провалилась во тьму. Джейси, почему я отпустила ее руку?

 

Обычный день

13 лет спустя событий, произошедших на острове

— Сиджей! Где тебя черт возьми, носит! — помню, что на вечеринку устроенную здесь в загородном доме одного из медиамагнатов Вегаса, мы с Сиджей уже выехали, выпив три бутылки рома. Этому городу весьма повезло, что мы выехали на одной машине, это уменьшит разрушения вдвое. Так как одна машина полностью исключает соперничество между собой. Последний раз, когда мы устроили гонки между собой в Гонконге дело кончилось разрушением трех доков и обрушением нескольких зданий, плюс Сиджей протаранила опоры моста… Вообщем хорошо, что гонка была ночью и люди не пострадали. Чей это вообще дом? И, что я делала последние несколько часов?

Едва различимо перед глазами предстала спальня в белых тонах. С огромной кроватью и белой лепниной повсюду. У зеркала стояла пышногрудая брюнетка с длинными волнистыми волосами и засовывала в лифчик драгоценности и деньги, видимо хозяйская собственность.

Парадоксально, но зачем нам — самым богатым в этом мире, красть в доме пухлого, наглого и жадного медиамагната. Теперь я вспомнила, к кому мы приехали в гости. Ответ был прост — спортивный интерес. Надо будет по приезду не забыть снять деньги со счетов Дилана, надеюсь его сегодняшняя сделка с колумбийскими военными прошла успешно.

— Ты скоро? — спросила я еще раз. Сиджей не торопилась и к тому же была еще пьянее меня.

— Иди выпей еще пару стаканчиков и покажи гостям у бассейна несколько своих приемчиков, я пойду еще навещу спальню хозяйки…

Интересно, сколько мы вчера выпили? Шатаясь я подошла к зеркалу, минуту назад там стояла Сиджей. Из зеркала на меня смотрела девушка девятнадцати лет с яркими зелеными глазами и короткими рыжими волосами. Я была подстрижена коротко, а непослушные волосы спросонья торчали во все стороны. Я была одета в свою повседневную одежду — короткий топ с зелеными и черными пятнами и военные штаны с множеством карманов и креплений и удобные черные кроссовки. На груди я всегда носила на длинной цепочке пулю…. Да, ту самую, которую из меня достали, и которую я получила на острове. Пулю, принесшую мне смерть. А, ладно о чем это я… Хочу пить…

Не в самый подходящий момент у меня зазвонил телефон. Нащупав его в кармане, я ответила:

— Джейси, милая привет! — раздался мужской голос.

— Дилан… Как ты… Не вовремя…

— Вы, что там опять дебоширите?

— Нет… — меня шатало, но все-таки нужно было спуститься и найти в этом огромном, роскошном особняке кухню, чтобы попить водички.

— Ты что пьяная, Джейси? Где Сиджей?

— Ворует… Нет, в смысле воркует… У нее свидание… Кстати, как прошла сделка с колумбийцами? — в зависимости от ответа, я сегодня либо получу эти деньги, либо нет.

— Замечательно. Так… Что?

— А, Джейси, у меня для вас есть работка. Заказчик с самой «Площади».

— Приезжай вечером в «Лэнд». Там и поговорим.

— Если вы опять разнесете полгорода, я вас не буду отмазывать!

— Не переживай… Встретимся вечером.

Мы были на вечеринке у тридцати восьми летнего Льюиса Рошфора, магната, и бизнесмена, который по совместительству устраивал вечеринки и приемы в своем роскошном особняке. Мы просто любили такой образ жизни и наслаждались абсолютной свободой. Но в то же время нам хотелось изменить что-то к лучшему, коли у нас есть так сказать «особые возможности». Поэтому красть у типов вроде Рошфора было делом чести, а вот все громить и вести себя, по-настоящему плохо — наше истинное поведение. Добравшись до кухни, я налила себе стакан холодной воды, сразу немного полегчало. Нужно делать ноги, пока охрана не прознала. Наша машина была в гараже. Пока Сиджей там оставляла господина Рошфора без копейки денег, похоже, она решила вскрыть не только сейф, но и личный счет хозяина дома, я прошлепала из кухни к бассейну. В этом доме был огромный круглый бассейн с орнаментом на плитке под водой. Сразу, чтобы как-то поднять наш авторитет скажу, что украденные деньги у всяких богатых бизнесменов, политиков, мы с сестрой отдавали тем, кому они действительно были нужны — обычным людям. Свои же дорогие машины мы покупали на украденные деньги у Дилана. Мы всегда соревновались в том, кто украдет деньги у Дилана быстрее. Дилан — на данный момент наш личный куратор. Так как наживался он в основном на нелегальных сделках с оружием, биопрепаратами, военными технологиями, и наркотиках, то его не было жалко. Вообще. Ни капли.

Ладно, пора заняться делом и обеспечить нам путь к отступлению, показав не разошедшимся гостям и охранникам у бассейна пару приемов из моего личного единоборства.

— Джей… Си… Джейси, нам пора домой! — она выперлась на круглый балкон. Пьяная Сиджей с полным лифчиком ценностей.

— Нет. Мы едем домой, Дилан скоро приедет, спускайся! Я за машиной.

Внезапно раздался выстрел. Прибежавшая охрана окружила бассейн, гости начали разбегаться по сторонам. На балкон в сопровождение вооруженных людей в форме вышел сам Льюис Рошфор. Аплодируя, этот толстый лысый извращенец прошлепал к Сиджей.

— Браво! Браво девочки! Полагаю, что ваших имен нет в списках приглашенных?! Сиджей и Джейси Эндортон Морган….

— Приятно слышать, что мы становимся популярными! — голос у него противный, как у лающего пса, поэтому я постаралась ему ответить с насмешкой.

— Ваша популярность растет в геометрической прогрессии, согласно вашим преступлениям. Пьяные дебоши, нелегальные бои и гонки, и наконец, венец ваших преступлений — воровство в особо крупных размерах.

— Забыл еще подпольные конкурсы по стриптизу! Сиджей уже три года подряд выигрывает кубок!

— Четыре, между прочим! — поддержала меня пьяная в стельку сестра.

Сиджей явно не собиралась, что-либо возвращать из украденного. Ей хотелось позлить Рошфора, поэтому вела она себя еще более вызывающее. Даже отсюда мои глаза были способны увидеть, как заблестели ее — неестественным голубым блеском. Похоже, она всего лишь претворяется сильно пьяной.

— Девочки, мне про вас много чего известно. Я же продаю и покупаю информацию. Ваш хозяин один из самых влиятельных людей мира, он продает ваши услуги различным покупателям за очень большие деньги. Вы можете красть все, что угодно — драгоценности, картины, машины, дома, технологии, информацию, и даже людей. Все зависит от желания заказчика. Однако, лично для меня было всегда загадкой, по какому принципу ваш наниматель выбирает заказчика?

На секунду я отвела от него глаза и мгновенно посчитала охранников. Пятеро сверху на балконе и шестнадцать по обе стороны от бассейна.

— Тебя среди наших заказчиков точно никогда не будет. Предлагаю сделку. Сиджей, не вмешивайся… Я вырублю всех твоих ребят, и мы спокойно уйдем из твоего дома…

— Невозможно. Они лучшие наемники со всех штатов!

— Если я сделаю это, и на мне не будет ни единой царапины, ты отдаешь нам свое казино. Если же я не справлюсь, то мы вернем драгоценности. Сиджей будет тихо и мирно стоять рядом с тобой.

Я давала им очень большую фору, так как Сиджей не будет принимать участия в происходящем. При этом я никогда не применяла оружия, в рукопашном бою, хватит и… Порывшись в карманах, вытащила средний гаечный ключ.

— Ну, чего стоите? Поехали! — я перекрутила гаечный ключ в правой руке.

Первый подбежал и попытался нанести мне прямой удар, мгновенно переместившись за его спину, я вытянула правую руку и, перекрутив ключ, врезала ему по затылку. Мою силу очень тяжело рассчитывать, чтобы не расплющить человеческую голову, но все-таки сейчас я вообще не вложила в удар никакой силы. Затем я просто выгнула ногу вправо и нанесла в перевороте, двоим удар правой ногой. Вырубились. Мои способности идеально развивают не только физический потенциал моих мышц, но и гибкость, что позволяет мне совершать сложнейшие акробатические приемы. Плюс ко всему наши тела не имеют веса. Подбросив ключ вверх, я прыгнула и ударила его правой ногой запустив вперед, теперь вложив силу в удар. Такой полет ключа уложил еще шестерых. Остальных же я добила через мгновенье, итак шестнадцать человек? Шестнадцать человек, для меня даже не противники. Это же просто побоище, они жалкие соперники. Мои боевые способности превосходят любого человека в несколько раз.

— Не возможно! Быть не может! — закричал Рошфор, его лицо перекосил ужас. Вся его охрана, валялась с пробитыми головами вокруг бассейна, и это всего лишь за несколько минут.

— Конечно, не может быть. Хотела бы я тебя так утешить. Но, это правда…. — «Арии», так мы называем мгновенные шаги, вкладывая титаническую мощь в разные части тела — например ноги, мы перемещаемся так быстро, что человеческий глаз не способен увидеть этого.

Физическую мощь можно перенаправлять в разные части тела, не ограничиваясь только ногами. Усиленный слух — «Асион». Усиленное зрение — «Визион». Усиленное обоняние — «Нирион». Использовать можно, как одну из усиленных характеристик, так и все сразу. Количество использованных одновременно усилений и время применения техник, зависит, только от выносливости применяющего. Например, я могу использовать одновременно, все характеристики, неограниченное время. Сиджей же, обладает способностью только к «Арии», выносливости к несчастью ей не хватает, как и силы воли…

Я мгновенно оказалась рядом с наглой рожей Рошфора, и в этот момент один из охранников выстрелил в меня пробив дыру в моем желудке. Театрально изобразив ужас, я закричала якобы от боли. Наши тела не могут испытывать боли, кровь конечно у нас есть, а вот внутренние органы устроены по-другому. Они покрыты прочной оболочкой, которую даже кислота не разъест, поэтому для наших тел пули и ранения совсем не ощутимы… Глаза Сиджей еще больше заблестели голубоватым свечением, запах крови для нас ощущается очень остро. Кровь пролилась мне на ботинки и растеклась по мраморному балкону. Довольный Рошфор скривил кислую улыбку.

— Допрыгалась!

— Да. Ты меня поймал, только вот… — я применила арии и уложила гаечным ключом всех оставшихся охранников, и вот уже стояла рядом с Рошфором, держа гаечный ключ у его головы. Рана мгновенно стала сращиваться волокнами мышц. — Только вот мое тело невозможно ранить. Оно отличается от человеческого…

— Кто вы такие?! — уверена, он увидел и в моих глазах точно такой же неестественный блеск, как у Сиджей.

— Господин Рошфор, помимо всего того, что вы якобы о нас знаете. Самого главного вам не известно… Ваша охрана просто дети по сравнению с теми с кем мы сражаемся обычно… «Йома» и «Они». Древнейшие монстры, которые сеют отчаянье, боль и страх, а потом съедают людей. Народы Востока давно знают об их существовании, и есть множество легенд и историй об этих существах, да только вот обычные люди не могут их видеть, а уж тем более сражаться с ними. Мы охраняем границу между Вселенной и измерением, где обитают Они и Йома… Но чтобы сражаться с ними из нас сделали искусственных монстров…

Да. Это была правда. Тринадцать лет назад, нас убили. Мы умерли, наше человеческое тело перестало существовать. Тринадцать лет назад в нас выстрелили пулями, внутри которых содержался особый препарат с вирусом из другого измерения. Вирус полностью уничтожил человеческое тело и с помощью мутаций превратил нас в то, кем мы являемся сейчас. Мы такие же монстры, как и те существа, с которыми нам постоянно приходится сражаться. Единственное, что нас отличает от этих существ — наше сознание. Наш разум способен полностью подчинить себе сверхмощь Йома и противодействовать природным инстинктам этой расы. Однако, реальность не изменишь. Мы отличаемся от людей. Я и Сиджей, мы больше не люди, и даже если у нас остались остаточные эмоции, присущие людям, они не могут изменить того факта, что нам больше не нужно спать или питаться. Наша физиология полностью изменилась. Можно сказать, мы в мгновение ока, стали самыми продвинутыми по эволюционной ступени Йома. Мы самые сильнейшие из этих монстров и в то же время самые опасные с точки зрения человечества. На данный момент ассоциация Богов с Площади Пяти Лун выступает нашим прямым нанимателем, то есть мы сотрудничаем с ними и защищаем Вселенную. Но стоит нам только захотеть изменить этот факт, то мы вполне сможем подчинить себе других монстров, и скажем, перестать водить дружбу с людьми. Мы опасны не только оттого, что сильны, но еще и потому, что слишком сильно внешне похожи на людей, в отличие от наших собратьев. Поэтому-то ассоциация и обеспечивает нам комфортные условия проживания. Чтобы в наших сверхразвитых умах не возникло потаенных желаний. Естественно, тогда на острове, всю нашу семью убил Йома, который вселился в нашего отца. В ту ночь на остров напали Йома и Они из-за нас. Мы притягивали их внимание всю жизнь, просто какое-то время нашей семье удавалось скрывать наше местонахождение от них, но, в конце концов, они нас нашли по запаху крови. По какой-то неведомой причине в наших телах существовали гены, которые идеально подходили для того, чтобы из людей превратиться в монстров. И если бы Дилан не спас нас, мы были бы похищены Йома, и в конечном итоге сейчас убивали… Но, Дилан…

— Сиджей, кажется, тебе пора вмешаться, иначе он совсем сбрендит… А он нам еще казино должен.

— Как скажешь, Джесс.

Глаза Сиджей ритмично заблестели. Наши пути развития способностей отличаются. Я уже упоминала, что лишь мне доступны абсолютно все улучшенные характеристики тела — сверхсила, сверхвыносливость, сверхскорость, невероятные боевые возможности… То путь Сиджей был совсем иным, ее тело не было способно на такое. Хотя она вынослива в одном узком направлении… Но сейчас не об этом… Препарат внутри пули, которая ее ранила в тот день, усовершенствовал и поднял на невероятный уровень скорость работы ее мозга. Ее скорость мысли настолько огромна, что она владеет способностями за гранью человеческого восприятия — чтение мыслей, общение через подсознание, мгновенный логический анализ позволяет ей предвидеть будущее. С помощью своего разума она может заставить окружающих сделать все, что угодно.

Она сейчас стерла ему память, оставив в его сознании только желание переписать доверенность на владение казино. Человек перед ней, совершенно безволен, потому что она может заставить забыть все… Способности Сиджей были более разрушающими по своей сути, потому что влияют не только на окружающих, но и в большей степени на нее саму. Поток информации, который ежесекундно проходит через ее мозг колоссален, она работает как огромный считывающий компьютер, который одновременно обрабатывает максимально возможный объем данных и выдает конечный результат. Вообщем и целом риск от нашего существования был намного выше, чем коэффициент полезного действия. И все-таки… Вселенная в нас очень сильно нуждалась. Потому, что никто кроме нас сражаться с этими существами из глубин темных миров не мог.

Я выкатила красную Феррари к подъездной дорожке. Хорошо, что мы сегодня на одной машине, город меньше пострадает… Да и Дилан не будет так орать. Пора, пора уже к нему возвратиться. Надеюсь, когда-нибудь мы сумеем освободиться от его излишней заботы. Так в бесконечных сражениях, а затем попойках, вечеринках, гонках проходили наши обычные дни, а затем мы возвращались домой. На остров… Сложно сказать был ли наш «Лэнд» тем самым островом, на котором нас убили. К несчастью Дилан на первичном этапе нашего развития сумел, каким-то образом отредактировать наши воспоминания, связанные с днем смерти на острове, лишь много лет спустя Сиджей удалось докопаться до истины. Но сейчас остров — это «Лэнд», место которое мы зовем «наш дом».

 

Лэнд

Я всегда любила воду… Вода помогает… Помогает забывать лица, истории, разговоры, ложь, стирает воспоминания. Мои глаза видят все, мои уши слышат все, и мой мозг способен оценивать окружающий мир со скоростью миллион операций в секунду. Но, подобные возможности не приносят счастья, они лишь ввергают в пучину отчаянья. Сколько я продолжаю видеть одно и тоже? Ждать, что завтра все измениться к лучшему и одновременно предвидеть несколько вариантов будущего и осознавать, что не измениться? Только вода помогает, отключает внешние раздражители, полностью на некоторое время отделяет меня от реальности и дает возможность моему сознанию отдохнуть от анализа данных, полученных мозгом. При этом я не могу полностью управлять своими способностями, не возможно по собственной воле отключить свои мозги. Думаю, это меня и всегда тяготит, даже если ты стараешься не думать, закрывая глаза, видишь лишь черный фон, отдаленно в темноте всплывает, словно экран на, котором с большой скоростью показывают чужие жизни. Отключить экран можно было только вручную, отрубив связь с реальностью….

Конечно, наш дом разрабатывался, учитывая наши способности, так чтобы максимально уменьшить их последствия, а также, чтобы скрыть наше местонахождение. Хотя столь грандиозное сооружение спрятать от посторонних глаз было не простой задачей. Мы были наследницами огромной фармацевтической корпорации, и лучшие умы в области сверхсовременных технологий были в нашем распоряжении, поэтому в постройке дома нам было, где разгуляться. Но наследницы громко сказано. Мы умерли, тринадцать лет назад. Мы были мертвыми для мира. Поэтому фактическим лидером компании стал Дилан, а мы были его тенью. В конце концов, я пришла к выводу, что нам просто было лень, и мы позволили ему распоряжаться нами, как ему хотелось. Но сам Дилан прекрасно понимает, что это ненадолго. Стоит вывести весы из равновесия, как все падет прахом. Пускай он и считает нас своим оружием, своим личным изобретением и продает нашу силу, как ему захочется, распоряжается нашей корпорацией, он понимает, что мы не люди… Если мы принимаем такое положение вещей, то вариантов объяснения нашего поведения, существует несколько. Первое — Дилан для нас достойный представитель человеческой расы, чей ум мы ставим превыше своего, и в знак уважения, позволяем использовать нашу силу. Дилан стал бы самым счастливым человеком в мире будь это так. Но это было далеко не так. Мы прямо говорили ему о том, что он идиот. Издевались над ним и всячески насмехались, даже воровали у него деньги, причем постоянно. И поэтому Дилан прекрасно понимал, что второе — объяснение нашего к нему отношения более реальное. Мы просто принимаем все как есть, потому, что нас это устраивало. Нам было лень заниматься такими мелкими проблемами, как корпорация или же поиск работы. Единственное, что нас по-настоящему занимало — совершенствование своих способностей, и развлечения… Можно сказать, это Дилан работает на нас, а не мы на него. Дилан знает, что мы не люди и в любой момент можем просто убить его и не останется ничего, поэтому он ведет себя так, как и должен — он исполняет любые наши капризы. Это его цена за власть, которую ему принесло наше существование.

Джейси ехала с высокой скоростью, машины — отдельная тема нашей жизни. Мы мчались по извилистой дороге вдоль побережья, и уже достаточно далеко от города. Я вытянула правую руку перед собой и высветилась голограмма Лэнда с указанием различных данных и величин. В наши запястья были вмонтированы электронные датчики, которые связаны с навигационной системой Лэнда. Наш плавучий дом назывался Лэнд. Мы управляли им, автоматически используя навигационную систему компьютера или же вручную, используя возможности моего мозга. Голограмма в реальном времени отражала внешний вид нашего дома, параметры внутри и снаружи, а также координаты и положение в пространстве. Конструкция Лэнда очень сильно смахивала на песочные часы с удлиненной и расширенной серединной частью. Нижнее основание песочных часов представляло собой искусственный остров, погруженный на глубину около трехсот метров. На острове располагался город, уходящий в глубину, соединенный между собой стеклянными трубами, по этим трубам можно было спокойно доплыть в любую часть города. В подводной части города всегда жила я. И там же располагался атомный реактор, который вырабатывал энергию для всего сооружения. Затем над водой шла широкая часть — круглая платформа, которая представляла собой две большие, такие же круглые комнаты. В первом этаже располагался наш транспортный участок — там стояли лодки, катера, вертолеты, и, конечно же машины. А наверху над гаражом общая гостиная, в которой мы принимали гостей и собирались втроем, когда приезжал Дилан. Из гостиной в верхнюю часть песочных часов, которая находилась еще на триста метров выше, вели многочисленные лестницы, Джейси же у нас фанат спорта, поэтому ей доставляло удовольствие каждый раз скакать по этим лесенкам, переплетенным между собой, и спирально вокруг одной оси — центральной колонны. Центральная колонна не только служила опорой всей конструкции и шла с нижней части в верхнюю. На ее конце в глубине моей части дома был ядерный реактор, а внутри колонны шли проводящие системы, которые подавали энергию для верхней части. Внутри колонны было два лифта, для меня и Дилана, если вдруг нам приспичило бы подняться к Джейси наверх. Но это было редкостью. Верхняя часть песочных часов принадлежала Джейси, среди джунглей был выстроен настоящий висячий город на деревьях. Она обожала все связанное с джунглями и приключениями. Плюс ко всему для тренировки ее способностей, было необходимо много места, и лучше всего ее организм чувствовал себя на высоте в свободном полете. Как я уже упоминала мы встречались только в гостиной вместе. У нас не было принято ходить друг к другу в гости. Это объяснялось многими причинами. Различием в характерах, различием в способностях и возможностях для отдыха, пристрастиями к домашним животным, а также тем фактом, что мы не могли ужиться друг с другом. Нет за пределами дома, на заданиях мы идеально и слажено работали, но вот в быту… Стоило нам остаться надолго в одной комнате больше, чем на несколько часов, как обычные саркастические шутки кончались дракой.

Мы остановили машину на безлюдной дороге, из-за глубинной части Лэнда он не мог заходить на мелководье, поэтому мы обычно останавливали его где-то достаточно близко со скалами, и добирались до него по воздуху, используя мгновенную поступь «Арии».

— Оставь ключи, вот же повезет кому-то… — сказала я Джейси.

— Да. В любом случае это же обычная машина, не одна из гоночных, не жалко… Дилан уже там. Как жаль, что алкоголь на нас долго не действует.

— Не беспокойся он же ненадолго… — я протяжно зевнула. — Пора ложиться спать. Меня ждет моя могилка…

— Как бы жутко звучали твои слова для обычных людей. Пошли…

Используя арии, мы переместились на внешнюю платформу, и зашли внутрь со стороны гаража. Наш дом было не просто скрыть от посторонних глаз. Все внешние поверхности конструкции покрыты особым материалом, который работает, как миллионы маленьких зеркал и отражает все вокруг себя. Таким образом, Лэнд становиться абсолютно невидим. Наш дом должен был обладать рядом важных функций — мобильностью, повышенной защитой, удаленностью от цивилизации, и функциональностью. И дело было не в том, что мы защищали собственный покой, стремились отделиться от людского общества и тому подобная чушь… Нет, это не мы отделялись от мира… Мы отдаляли мир от себя, чтобы не приносить ему разрушения. Дилан был человеком весьма одаренным и хитрым, но все таки человеком, поэтому наши отношения «хозяин-подчиненные» соблюдались весьма странным образом. Дилан боялся нас и в тоже время страстно желал владеть нами полностью и распоряжаться беспрекословно. Мы же ненавидели его и в тоже время делали вид, что подчиняемся ему, дабы усыпить его самовлюбленное эго. На самом деле, мы с Джейси обе испытывали к Дилану некий престранный интерес, который заключался в любопытстве… Что он предпримет дальше? Как далеко заведет его ложь? Сколько он может улыбаться и продолжать проворачивать свои темные делишки? Много ли он сможет отдать, чтобы получить желаемое? Ну же Дилан… Сколько шагов во тьму сделаешь ты, прежде чем она тебя проглотит? Я хочу увидеть. Непременно увидеть своими глазами и стоя над тобой весело смеяться… Джейси и я всегда испытывали практически одинаковый набор чувств, нас различала лишь реакция на них. Дилан всегда использовал для перемещения весьма экстраординарный способ попадания внутрь Лэнда, и если бы ни Джейси, которой просто стало его жалко, и она стала давать ему точное местоположение Лэнда в момент подплытия к берегу, Дилан бы так и прыгал с парашютом в воду… до сих пор… Но сейчас все изменилось к лучшему, он сразу приземляется на погрузочную платформу. Джейси такая милосердная… Поначалу он промахивался, и по десять раз за месяц пикировал в океан… А это не всегда приятно…

Он ждал нас в гостиной. Как я уже и говорила, общая гостиная представляла собой круглую комнату, вместо стен, в которой были выпуклые стекла. На полу лежал белый махровый ковер, в центре зала проходила основная ось, внутри которой лифты и коммуникации. Вокруг оси имелось углубление, внутри валялось множество мягких подушек, и стоял кальян… Да, вечеринки иногда мы проводили и дома, но это уже совсем другая история… На правой стороне комнаты стояли хаотично расположенные библиотечные шкафы, с книгами. Мы собирали особые книги, которые представляли для нас особый исторический, научный или художественный интерес. В левой же стороне — барная стойка, три длинных белых дивана, стоявших буквой «П», а между ними стеклянный столик с голографическим интерфейсом — через него можно было смотреть телик или выходить в интернет из любой части гостиной.

Высокий, молодой парень с идеальной фигурой… Да, у него была отличная фигура, а я говорю, как эксперт. У Дилана был идеальная фигура, идеальная улыбка, и он был коротко стриженый блондин с голубыми глазами. Несомненно, Дилан был красавчиком. В белой сорочке с сияющими запонками, узком галстуке, и черных брюках он, несомненно, всегда производил на нас приятное впечатление. Не стоило, тем не менее, забывать, что, несмотря на свою сказочную внешность, Дилан был последней тварью, который весь мир продаст, за то, чтобы обладать сверхсилой. Он ждал нас за барной стойкой со стаканчиком виски.

— Девочки, милые мои! Как я рад вас увидеть… — улыбаясь и поставив стакан, он приобнял каждую из нас и поцеловал в щеку.

— Дилан! Хорошо выглядишь, я то ожидала увидеть тебя, как минимум побитым… Как прошла твоя сделка с колумбийцами?! — с искренней неприязнью поинтересовалась Джесс, она налила себе мартини и отправилась на ближайший диван.

При слове колумбийцы брови Дилана изогнулись, а губы скривились в виноватой усмешке. Конечно, мы знали обо всех нелегальных и темных делишках… И ему это очень не нравилось, чувствовать себя виноватым перед нами.

— Девочки, а откуда…

Я обошла стойку и тоже налила себе мартини, и ответила ему:

— Дилан, нет ничего в твоем скудном умишке, чтобы ты был в состоянии от меня скрыть… Давай-ка кратко, зачем пришел? Хотя я могу прочитать твои мысли, но уже очень не хочется лезть в твою извращенную голову.

Я выпила залпом стакан, и налила себе еще, только сейчас я заметила, что Джейси умудрилась утащить с собой на диван целую бутылку мартини и аккуратно, что бы Дилан не видел, продолжала себе подливать. Дилан ненавидел, когда ему приходилось оправдываться перед всеми мировыми организациями, о нашем развязном поведении. Она не особо старалась скрыть, что опять пьет, наоборот ей хотелось в кратчайшие сроки снова вывести Дилана из себя. Тот поставил свой стакан, и отошел к окну, наблюдая за тем, как неспешно проплывает мимо горизонт:

— Вы снова пьете, гуляете и грабите, в отсутствие работы. На ваше счастье, мне поступило очень интересное для вас предложение.

— Дилан, ты явно очень заинтересован в этом предложении, раз наша обычная лекция по дисциплине у тебя уложилась всего лишь в одну фразу… — Джейси отпустила ему язвительный комментарий, за что была вознаграждена презрительной усмешкой. Она не успела вовремя спрятать бутылку, и Дилан усмехнулся и покачал головой.

— О чем я и говорил. Джейси, вы все время только и делаете, что развлекаетесь, не задумываясь о последствиях!

— Дилан, не смеши! Последствия? Для кого? Для нас? Мы не люди! Нам абсолютно плевать на этот мир и на все, что внутри него. Мы делаем то, что хотим. Ты говоришь о последствиях для своей репутации, только и всего. Но с чего ты взял, что нам есть до этого дело? — коротко и лаконично я уложила в эти слова, суть претензий нашего мнимого хозяина.

Я подмигнула Джейси, та уже в открытую достала вторую бутылку, потому, что первую она практически уговорила. Дилан виновато улыбнулся, я прочитала его мысли — как и обычно он был взбешен, но смирился, ибо он в нас нуждался гораздо больше, чем мы в нем. Он быстро сменил тему разговора, сразу перейдя к заданию. Наши задания делились в основном на две части. Первые относились к заказчикам из мира. Это были богатые и очень влиятельные люди, доверии и дружбу которых хотел получить Дилан. Глупые и очень простые задания — украсть, поймать, найти, сопроводить, охранять, убить или наоборот спасти. Плату мы получали за свои услуги деньгами и большая часть этих денег уходила Дилану, после чего мы их крали у него. Другие же задания приходили непосредственно с Площади Пяти Лун, так называли место, где обитали Боги и Божества. Их посылали, я думаю, из Авангаруума — центрального мира населенного Богами. Авангаруум — своеобразный стержень для остальных Божественных миров. Подобные задания относились исключительно к убийству Йома и поимке различных Они. Необычайно тяжелые задания, требующие всей нашей силы и постоянного совершенствования навыков. И платили нам за них весьма неплохо, и чем-то гораздо более ценным по сравнению с деньгами. Границами дозволенной свободы… Это было сложно объяснить, но в общем-то, там поначалу сомневались в успехе проекта Дилана, а сейчас мы доказали им свою ценность, и они позволяют нам существовать, и закрывают глаза на наше поведение, которое так не мог простить нам Дилан.

— Как я уже упомянул, ваше новое задание с площади, и это одно из самых важных заданий, которое вам доверяют. Никаких оплошностей быть не должно.

— Давай уже ближе к теме, Сиджей пора спать, я не собираюсь ее потом успокаивать. О чем пойдет речь? Какую ужасную тварь мы должны убить в этот раз? — Джейси и правда хотела, чтобы я отправилась спать во время.

— Нет, девочки. На этот раз вам будет необходимо заняться поиском. А точнее, сбором различных частей единого целого…

Странное задание с Площади. Магрогориан там совсем рехнулся? Раз поручает нам всякую чушь? Мы ему, что — искатели сокровищ? Мы же, как бы это сказать, специалисты из совсем другой области.

— Дилан, столь странного задания с Площади нам никогда не приходило, ты не мог бы поподробнее объяснить…

В очередной раз он скривил глупую усмешку, будто бы не хотел воспринимать мои слова всерьез, пытаясь обратить их в шутку. Дилан нравился бы мне куда больше, воспринимай он мои слова иначе, более мужественнее и сдержаннее. Признай он, что хочет просто безраздельно нами обладать, он проявил бы поведение настоящего мужчины. Он же лгал, увиливал, менял темы разговора и не обращал внимания на откровенные оскорбления. Это бесило.

— Речь идет о величайшей ценности во Вселенной, оставленной здесь цивилизациями, намного более древними, чем человечество. Ценности, которая нуждается в защите совета Авангаруума.

— Хм… Боюсь спросить, в защите от кого? — Джейси продолжала быстрое общение с алкоголем и слова Дилана окончательно потеряли для нее всякую ценность.

— Джейси, не перебивай меня! Так вот, тысячелетия назад эта вещь была расколота на семь разных частей и надежно спрятана, ваша задача найти все части и собрать воедино. То, что вам предстоит найти — части «Синхрониума».

В моем сознании всплыли картинки из моего сна внутри сознания, большие белые шары, плавающие внутри темного пространства, заполненного водой. Мое сознание так странно отреагировало на это слово. Будто я знала о нем всегда. Тогда, почему виденье будущего, относительно таинственного «Синхрониума», у меня отсутствует. Я почувствовала легкий холодок, и это чувство заставило меня, наконец, серьезно отнестись к Дилану:

— Что такое Синхрониум?

— Сиджей, ты же понимаешь, что такое энтальпия и энтропия? Энтальпия — энергия, необходимая для создания какого-либо процесса во вселенной, энтропия — энергия, необходимая для разрушения порядка созданного.

— Материя хаоса и созидания, иными словами принцип равновесия.

— Да. Вселенная так устроена. Но, к сожалению, принцип равновесия не всегда соблюдается, он нарушается, и вселенная отклоняется от равновесия. Синхрониум — единственный в мире прибор, который может измерить величину этого отклонения, и установить степень равновесия в конкретный момент времени. И он был разрушен и разделен на семь частей, найдите их. Но стоит помнить, что все части синхрониума излучают особые энергические волны, которые притягивают Йома и Они. Каждую из частей могут охранять полчища ужасных тварей. Это ваше самое тяжелое и ответственное задание. Синхрониум нужно непременно вернуть на Площадь Пяти Лун, иначе может случиться катастрофа. Этот предмет ищут не только добрые и мудрые Боги, но и мрачные и очень жестокие существа, которым он никогда не должен достаться. Вообщем-то, я обрисовал вам картину, детали все послезавтра, к вам хочет приехать в гости сам Магрогориан.

— Раз твоя миссия выполнена, так сваливай домой нам пора отдыхать… — Джейси, которая уже явно выпила больше, чем следует, выразила Дилану вполне четкое указание.

Я не стала дожидаться его решения, махнула Джейси и направилась к лестнице, которая вела в гараж и на площадку, а оттуда вниз… Глубже и глубже вниз, в темноту и воду. Где тихо и спокойно. В гараже, дорогущие суперкары, на которых мы устаивали гонки, стояли в два ряда, образуя по середине, как бы проход, в конце этого прохода у дальней стенки, в полу виднелся стык. Это была выдвижная крышка люка, рядом у колонны, висела цифровая панель, сжимая в руке недопитую бутылку мартини, я подошла к сканеру, и компьютер, просканировав через глаз, мой мозг, загорелся зеленым светом, позади к стене начала отъезжать титановая крышка, открывая ступеньки, уходящие в лазурную прозрачную воду. Вглядываешься и видишь, что через воду ступеньки кончались большой комнатой и множеством труб с широкими отверстиями. Я сняла с себя латексный костюм, и осталась совершенно голой, спустившись на ступеньки, села на первую, погрузив ноги в теплую воду. Нужно допить бутылку.

Синхрониум… Кровь внутри моего тела отзывалась… Тихим, отчаянным шепотом. Я уже слышала это слово. Я уже знала о Синхрониуме раньше или буду знать, но… эти знания, будто бы пропитаны болью. А что, если я не хочу ничего знать об измерителе равновесия? Сквозь поток сотен мыслей, услышала отдаленный шум. Пошлые и гнусные мысли Дилана стали отзываться внутри моего сознания. Конечно, он приходил всегда, когда я отправлялась вниз, интересно на, что он все-таки надеется? Он протянул свою ладонь, и сев рядом со мной стал гладить мои волосы, перебирая их между пальцами.

— Послушай, Дилан. Хотя я и конченая нимфоманка, но с тобой я никогда не пересплю. Не надейся, ты единственный на свете, кто меня ни капли не достоин. Я собираюсь спать, вали отсюда.

Но иногда, правда Дилан начинал мне нравиться, когда начинал спрашивать и говорить, как настоящий ученый. Таким он был лет десять назад, когда мы только появились, как его «научный проект».

— Насколько времени увеличилось среднее время нахождения в «водной могиле»?

— На два с половиной процента.

— Слишком много. От трех до семи дней полагаю?

— Этого не достаточно. Если бы не твои задания, я могла проспать месяц или даже два. Дилан, зачем мы тебе? Как долго ты намерен скрывать свои истинные намеренья под маской глупых отговорок и улыбок?

Он снова провел ладонью по моим волосам и недовольно хмыкнул:

— Власть развращает.

— Пока… — я оттолкнулась от ступеньки и нырнула вниз, оставив ему полбутылки мартини, пускай уж напьется с горя.

Мое жилище — это сотни переплетенных между собой труб и каналов и небольших комнаток, и одной большой комнаты, полностью затопленных холодной водой, там располагался ядерный реактор, а под ним огромная неоново-белая сфера — гроб водной могилы. Место моего сна. Но сон, в который я каждый раз уходила, был не просто сном. Сон внутри собственного сознания, визуализированного образа, придуманного на задворках моего воображения. Мой визуальный образ отличался тем, что внутри него отключались все мыслительные процессы, связанные с внешним миром. И оставалось лишь чистое подсознание, в котором была лишь я. Так было необходимо, чтобы давать моему мозгу возможность передохнуть. Пересекая каналы, я доплыла до сине-голубых створок, за которыми серебрилось ядро реактора. На меня радиация не действовала, потому, что я уже монстр. Реактор не влиял и на трех моих стражей, которые мирно нарезали круги в мое отсутствие вокруг колоны реактора — трех восьми метровых белых акул. Мои крошки наполовину «Они», наполовину животные. Мы понимали друг друга с полуслова, акулы беспрекословно мне подчинялись, а я никогда им не отказывала в еде. Мне хотелось скормить им Дилана, если Джейси не скормит его первая своим крокодильчикам, которые обитают в ее джунглях. Может, отчасти, это желание было вызвано тем, что где-то внутри меня жила малая доля симпатии к Дилану, и это еще больше выводило меня из себя. Поплавав немного с любимыми питомцами, я опустилась глубже под самый реактор и аккуратно вплыла через вязкую оболочку внутрь белой сферы…

Звуки и голоса из моего головы исчезли. Давящая темнота окутала, и вытеснила краски и цвета. И я почувствовала сначала опустошение, а потом спокойствие, я открыла глаза и увидела черную комнату, внутри которой вверх и вниз, влево и вправо летали огромные белые полупрозрачные шары, внутри которых искрился тусклый оранжевый свет. Так выглядит мое сознание в момент отключения от внешнего мира. Сама же я все время находилась позади этих шаров, в центре и посередине всего пространства, будто висящая в воздухе. Эти белые шары — мои мысли, а тьма вокруг — реальный мир, отгороженный от меня заклинанием водной могилы. Теперь все в порядке. Теперь я могу остаться наедине со своими собственными мыслями, и ничего не видеть. Как же мне хотелось, чтобы это время длилось вечно. Один из шаров быстрее других метался внутри черноты. Одна из мыслей не давала мне покоя… Меня не покидало ощущение непостижимого ужаса, когда я думала о «Синхрониуме».

 

Синхрониум

Визиты Дилана для его же блага должны были быть краткосрочными. У нас попеременно возникало стойкое желание его убить. И оставайся он с нами дольше, каждый раз сдерживать себя было бы проблематичнее. Сиджей спит, а это значит, что Дилана с его друзьями с Площади придется принимать мне одной. Хотя может они окажутся настолько глупы, что попробуют разбудить Сиджей? Так она точно скормит их своим акулам. Сиджей ненавидит, когда ее будят. Что ж, раз она отправилась отдыхать от своих способностей и разгружать мозг, пора и мне заняться тем же. Мое тело болит, если его постоянно не тренировать в жесточайших условиях, поэтому самое время устроить тренировки!

Моя часть дома была уникальной. Я разрабатывала проект, учитывая свои особенности. Мне необходимо место для тренировок. Но вместе с тем, спроектировать свою часть, я хотела так, чтобы интерьер был максимально приближен к природе. Идея тропического леса витала в моем сознании уже очень давно, плюс ко всему моя любовь к диким животным.

Таким образом, верхнее плато нашего Лэнда было поделено на несколько разных зон, в совокупности составляющих тропический лес. В самое левой части плато с высокой гористой площадки падал вниз в океан настоящий водопад. На широкой площадке в скалах я тренировалась. Горы кончались, плавно перетекая в серединную часть платформы — сам тропический лес, высоченные деревья, с мясистыми кронами, на которых были построены деревянные дома и веревочные мосты — по типу индейского города.

Через весь лес текла река, которая и кончалась водопадом в горах, у истоков реки сразу за лесом, располагалось маленькое озерцо с заводью, где проживали мои любимые крокодильчики. Вообще я всегда мечтала о тигре, но случай принести в дом тигренка мне так и не представился.

Переодевшись в свою обычную тренировочную одежду — утягивающий спортивный корсет и шорты, я направилась на скалистую площадку. Совсем забыла упомянуть, что все живые объекты на плато растут не на солнечной энергии. То есть растения не улавливают солнечную энергию, их не поедают травоядные, а травоядных в свою очередь хищники. К корням деревьев подключены микроскопические провода, а на животных и птицах стоят микроскопические датчики, по которым энергия поступает непосредственно из атомного реактора, реактор располагается на дне, над водной могилой Сиджей. Месторасположение могилы и реактора было выбрано не случайно. Во-первых, холодная вода охлаждала реактор естественным путем. А, во-вторых, я уже упоминала, что навигационной системой, как и синтезом энергии и контролем стабильности в реакторе, занимался компьютер, или же Сиджей вручную. Хотя, по сути, управление компьютером также выполняла сестра, но немного иначе. Компьютер представлял полностью обособленную часть сознания Сиджей. Обособленную часть назвали «Младшая». У Младшей был определенный набор функций, она не была полностью отделена от основного сознания, а лишь до необходимой степени. Младшая должна была полностью контролировать процессы внутри Лэнда и защищать его, пока Сиджей спит в водной могиле. Но, риск исключить было нельзя и Сиджей пожелала спать в непосредственной близи от реактора, чтобы в случае чего немедленно перейти в ручное управление и заглушить его. Младшая была похожа на уменьшенную копию самой Сиджей, в неоново-синем цвете. Она появлялась каждый раз в виде объемной голограммы.

На тренировочной площадке внизу шумел водопад. Я занималась по тренировочной программе. Тренировочная программа, которую я разработала, исходя из классового разделения наших врагов. Среди Йома четко выделялись четыре типа. Пассивный — тип самых низкоуровневых полудухов, которые практически не наносили вреда людям, у разумных Йома они выступали кем-то вроде помощников. Прогрессивный — тип Йома, питающихся жизненной энергией людей, обладающие слабыми заклинаниями магии воздействия на сознание, они нападают на людей, высасывают из них энергию, а затем стираю память. В принципе, прогрессивные безопасны, однако, если прогрессивному Йома удается поглотить определенный предел энергии, он переходит в эволюционный тип. Наиболее агрессивный и малоконтролируемый, кровожадный и плотоядный — эволюционный тип. Йома этого класса, имеют тело со сверхсильной системой защиты, а также способности к атакующей магии. Они также весьма умны, могут говорить сами и понимать о чем говорят люди. Эволюционные Йома охотятся и выслеживают свою добычу, а затем поглощаю ее без остатка. Именно таких Йома нам в основном и приходиться убивать. Есть и еще один тип, но, к сожалению или к радости тяжело сказать, в этом типе всего лишь два представителя. Тип, который и вывел Дилан Морган. Этими представителями и были мы. Продуктивный тип — классическая комбинация плюсов и минусов — людей и монстров.

У «Они» имелось два принципиально разных типа. Уникальные и древние. Уникальные — они имели одну, какую-либо выраженную, усиленную способность, но она была в тысячи и тысячи раз сильнее. Их базовые навыки защиты были средними, и польза была в том, что сражаться уникальные «Они» могли только при помощи одной способности. Древние же, наоборот, использовали кучу известных их расе атак и заклинаний, но их удельная мощь была мала по сравнению с уникальными. Однако «Они» охотились всегда стаей, что очень затрудняло сражение с ними, но зато динамично. Редкий случай, когда нам предоставлялась возможность сражаться вдвоем в команде. Когда нам приходилось сражаться с Йома, то мы чаще всего убивали по очереди, потому что наш противник был слаб и хватало любой из нас, чтобы победить. Вторая нужна была для подстраховки. Так всегда и было, либо сражалась я, а Сиджей наблюдала за окружающей обстановкой или была занята другим сопутствующим делом. Либо наоборот, Сиджей играла со своими жертвами, а я же следила за тем, чтобы она не вышла из-под контроля.

Тренировочная программа работала следующим образом: сто двадцать раундов тренировочных боев, максимально приближенных к реальности. Первый раунд начинался с одного монстра, со случайно выбранными способностями, второй раунд с двумя противниками и так далее, в геометрической прогрессии. Хорошо, если попадутся два или три низкоуровневых, но на самом же деле, приходиться сражаться с сотней уникальных «Они» и эволюционных «Йома», причем одновременно. Именно поэтому я еще не забиралась выше 63-го уровня. Можно было конечно натренироваться и с легкостью проходить эти 63 уровня и экономить силы на последующие. Но, вот проблема в том, что каждый новый запуск тренировочной программы полностью изменял порядок и набор монстров на каждом уровне, натренироваться и запомнить каждое сражение было просто не возможно. В этом был весь смысл, научить внезапности…. Программа была настолько реальной, что удары и ранения, наносимые виртуальными монстрами, отражались на теле участника в полной мере. Тем не менее, осуществлять выбор в программе все же было можно. Она подразделялась на уровни сложности — легкий, средний, и максимальный режимы. Режимы выбирались в зависимости от времени перерыва между раундами. Времени, которое было необходимо, чтобы залечить раны. В легком режиме отводилось больше всего — семь минут. Достаточно для того, чтобы залечить даже самые критические раны. В среднем режиме на отдых и лечение давалось четыре с половиной минуты, тоже терпимо. В максимальном же режиме в моем распоряжении было всего лишь две минуты. За это время нужно было мгновенно сконцентрировать большой объем внутренней силы и отправить его на восстановление наиболее поврежденных участков тела, но на подобные манипуляции времени никогда не хватало. В максимальном режиме все, что я успевала сделать — глубоко вздохнуть и стереть кровь с лица. Спасало то, что кровь принадлежала Йома, существует один маленький секрет наших тел, мы можем питаться не только людьми. Мы действительно очень кровожадны, и подавляем собственные инстинкты, я тренировками, а Сиджей долгими часами, проведенными в водной могиле. Чтобы многократно усилить свои способности или регенерацию, нам было достаточно пары капель крови чистых Йома, при этом никто из нас не знал, что произойдет, поглоти мы полностью хотя бы одного Йома.

Младшая появилась позади меня, и поинтересовалась:

— Желаемый уровень тренировочной программы? — в моей руке стал появляться материализованный шест из гладкого дерева с закругленными концами.

— Максимальный.

— Желаете начать прямо сейчас или сначала просмотреть запись последнего законченного боя?

— Да, начинаем. Эй, младшая, ставлю ящик мартини, что сегодня я доберусь до 64-го? Ой, прости, я и забыла, что ты всего лишь компьютерная программа. Передай ей, хорошо?

В какой момент я стала так жестока? С какого момента невыносимая жестокость поглотила меня. Мне больше не остановиться и прежней не стать. Когда же… Когда же мне стало невыносимо существование без убийств? Почему только покрытая кровью Йома, я ощущаю себя по-прежнему живым существом? Но такое уже было… И стыдно признаться, было еще до того, как я стала наполовину Йома. Жестокость жила во мне всегда и когда тело получило клетки монстров, она лишь достигла своего апогея. Сосуд моей ненависти переливался уже дважды. Первый раз я попыталась убить Сиджей, там на острове, она сама вспомнила, что я сделала, когда история повторилась в лаборатории. Дилан забрал нас с острова и какое-то время мы жили в лаборатории, и Дилан вел эксперименты по стабилизации наших новых тел. Я напала на Дилана без какой-либо особой причины, и чуть не отправила его заживо на корм крокодилам. Как и в тот раз меня остановила Сиджей, но отрывки воспоминаний о ночи в ущелье пробудились и внутри нее. Отголоски моей ненависти стали проявляться и в ней, ведь мы близнецы связанные куда более сильными узами, чем обычные сестры. Из-за меня ей приходиться спать в водной могиле с каждым разом все больше времени.

В глубины какого кошмара приведет меня жестокость? Сколько мне нужно будет убивать, чтобы сдерживаться? В таком случае я сама еще более ужасный монстр, чем те, кого я убиваю. Для того, чтобы быть нормальной, Сиджей проводит большую часть времени в водной могиле, я же на тренировочной площадке. У кого из нас быстрее съедет крыша?

— Завершение тренировочной программы. Достигнуто улучшение результата. Пройдено 65 уровней, общее число уничтоженных врагов 2145. Время тренировки составило 48 часов без перерыва. Повышены базовые характеристики всех групп мышц. Желаете узнать наиболее часто использованные вами методы убийства и среднее время, затраченное на прохождение уровня? Госпожа Джейси, вы были выведены из тренировочного режима, так как мои охранные системы доложили о прибытии гостей в Лэнд.

— Выведи зеркало.

Младшая появилась, и практически мгновенно остановила программу в момент перерыва. Похоже, Дилан приехал. Я тренировалась двое суток подряд? Но как… Я не помню, как убивала… Младшая вывела голографическое зеркало, зависшее в воздухе. Неужели это я? На краю выступа скалы сидела девушка, повсюду были лужи крови, она текла в водопад… Программа использовала настоящих монстров, только выведенных искусственных путем, иначе бы тренировка не имела смысла, будь монстры не живыми. Поэтому и сражалась я в полную силу. С головы до ног кожа покрыта кровью и непонятной слизью от внутренностей Йома, правая рука сжимала гладкий шест, треснувший в трех местах, моя рука дрожала. Одежда порвана когтями в разных местах, по телу рассыпаны синяки и порезы. Кое-что полезное в наших телах все же было. Мы наполовину монстры, наполовину люди, могли питаться не только человечинкой. Истинная причина, по которой мы не кромсаем людей в том, что мы для восстановления можем питаться Йома. Я вытянула левую руку и начала слизывать с нее кровь, тепло поступало внутрь, каждой клеткой ощущаю, как боль от ран проходит, а порезы затягиваются.

— Надо идти в душ. А то Дилан сильно расстроится, увидев меня в таком виде.

Пунктуальность Дилана меня всегда поражала. Он мог не выполнить данные обещания и не поддерживать обязательства ни перед кем, но почему то он никогда не опаздывал. Если он назначал встречу, то всегда являлся к нам вовремя, на фоне всех его недостатков, этот факт выглядел весьма нелепо. Еще заживающие глубокие раны на шее и запястьях, я замотала бинтами. Одевшись более менее прилично, я поспешила вниз. Спуск из моей части дома до гостиной всегда занимал время, нужно будет потом еще проверить навигацию, где мы сейчас вообще.

— Джейси… Что с тобой?

— Обычная тренировка. Не волнуйся, так просто я не умру.

Дилан, как всегда выглядел бодрым. На нем сегодня были обычные черные брюки и темно-синяя рубашка. Блондин с голубыми глазами, почему он выглядит так смазливо? Разве все ученые не выглядят, как настоящие задроты, в очках и страшных свитерах, вязки собственной бабушки? Почему Дилан выглядит как фотомодель?

— Сиджей все еще спит? — он сидел на диване и внимательно осматривал меня, как бы определяя взглядом ученого дефекты в своем изобретении.

— Ты можешь ее разбудить, если тебе надоело жить. Где Магрогориан?

— С минуты на минуту появится. Вы относитесь к нему предвзято, да? Впрочем, как и ко всем, кто с Площади.

— Дилан…. Ты договоришься однажды….

Я осеклась, и дала Дилану знак глазами, чтобы он заткнулся, мы моментально чувствуем изменение баланса сил в окружающей обстановке. Явился. На последней ступеньке лестницы ведущей из гаража сюда, стоял мужчина средних лет, с немного седыми короткими волосами, спокойной улыбкой. Одежда нашего мира ему совсем не шла, в нем было что-то выдающее его божественное происхождение. Может скверное ощущение, что он будто бы насмехается над нами?

— Доброго вам, мои дорогие. Дилан, Джейси…. Полагаю, Сиджей спит?

— Да. Вы как всегда вовремя, Магрогориан, приступим к делу. Я не люблю пустую болтовню — я попыталась его задеть. Богов мудрости, одним из которых и являлся наш нынешний гость, отличала отвратительная способность вести свои нудные и мудрые речи.

— Джейси, ты, как всегда, очень дружелюбна. Дилан уже вам рассказал суть, теперь перейдем к деталям. Задание предельно простое — нужно вернуть семь частей Синхрониума и собрать прибор воедино. Этот прибор, возможно, самое важное, что необходимо получить, раньше, чем…

— Кто создатель этого прибора и, что он, на самом деле, показывает?

Магрогориан был одет в длинные вельветовые брюки и черный пиджак с белой рубашкой. Ему не шла одежда из нашего мира, потому, что в ней он выглядел как клоун, примеривший не концертный костюм, а дорогие дизайнерские шмотки. Без своей привычной, красно-коричневой мантии, расшитой зелотом и длинного монашеского посоха, с непонятной погремушкой из золотых колес на конце, Магрогориан производил впечатление пришельца.

— Он показывает разность между абсолютными пределами Хаоса и Созидания, а также степень отклонения от равновесия… Но…

— Так, меня это бесит! Давайте-ка сразу определимся. Это ведь необычное дело и оно куда более запутанное и сложное, чем вы пытаетесь меня убедить, поэтому… Мы за него возьмемся только при условии, что вы вскроете все карты. Итак, что еще он показывает и почему он так важен для вас?

Бог мудрости едва заметно улыбнулся. Он постоянно что-то скрывает или недоговаривает, как и Дилан. Теперь понятно, почему эти двое так легко сошлись, они просто стоят друг друга.

— Да. Он так важен для нас, потому, что он настроен показывать не только степень отклонения от равновесия. На выходной панели синхрониума есть панель с тринадцатью окошками. Каждое пронумерованное окошко связано с синхронизатором силы каждой пары Хранителей. Если окошко горит зеленым цветом, значит, на данный момент, пара с этим номер активна и пробуждена. Каждое загорающееся окошко символизирует пробуждение пары Хранителей…

— Хранители?

— Да. Те, кто жертвуют всем, ради сохранения баланса энтропии и энтальпии, грани в которой существует Вселенная. Грани между Хаосом и Созиданием.

— Кто они такие?

— Мы не знаем. Никто не знает, кроме, пожалуй, создателя этого прибора.

Почему его слова кажутся настолько правдоподобными? Хранители, что за чушь?

— И кто же он — создатель Синхрониума?

— Могущественный и жестокий волшебник. Мы называем его Волшебником Измерения, потому, что он единственный во Вселенной, кто может перемещаться между мирами беспрепятственно. Когда я встретил его впервые, я даже не представлял себе, насколько он, на самом деле, опасен. Он и сейчас ищет этот прибор и хочет вернуть его назад, ваша задача найти его раньше, чем волшебник. Без этого прибора, в предстоящей войне мы слепы.

Я рассмеялась, нет, правда…. Что за бред он несет?

— Волшебники? Придурки, бегающие с волшебными палочками? Магрогориан, вы перечитали сказок, никакого волшебства не существует. Есть только монстры.

— То, что ты представляешь себе под словом волшебник, далеко от их настоящего вида. Они своего рода ученые, достигшие высот в преобразовании материи и энергии.

— Ну это больше похоже на правду. Ладно, уговорили, есть у вас хотя бы приблизительное предположение, где могут быть части Синхрониума?

— Нет, кроме того, что вокруг этих частей скапливается огромное количество монстров. Что-то их притягивает. Вам придется делать все самим. Я бессилен вам помочь. Надежда только на ваши способности.

Ума не приложу, этот старикан совсем из ума выжил? Найти то, что не знаю, там, где не знаю? Внезапно я ощутила холод во всем теле, и странное осознание, будто мысли в моей голове кто-то видит и слышит, словно за мной наблюдают в глазок. Магрогориан наморщил лоб, так, что его морщинки стали наиболее заметны. Дилан чуть не выронил стакан из рук, и правильно — пить надо меньше. Позади нас, рядом с лестницей появилась младшая. Сиджей все видит и слышит. Даже там, на глубине, в самой бездне отчаянья, из тьмы она слышит нас. Это меня всегда пугало. Младшая, которая наделена ментальной связью со спящей Сиджей, когда вот так вот появлялась, вызывала во мне приступ необъяснимого страха.

— Вы совсем пренебрегаете своей природной мудростью, Магрогориан, раз уж ставите все свои ставки, на существ вроде нас. Я знаю, как отыскать месторасположение частей Синхрониума, мое сознание может это. Однако цена вопроса для вас будет слишком высока. Мы найдем для вас все части прибора, в обмен на собственную свободу. Синхрониум станет вашим, но потом никто из Богов не посмеет нам приказывать. Мы будем свободными и равными вам… — меня мучил необъяснимый страх, когда Младшая говорила голосом Сиджей, спящей на дне водной могилы в каком-то неведом мне сне, и я понимала почему… Сиджей передала все, что хотела сказать через Младшую, исчезнув. Магрогориан не мог пошевелиться, а Дилан, не знавший, что Сиджей способна на такое и вовсе побледнел.

— Знаете, что меня всегда пугало? Когда Сиджей так говорит, я ощущаю, что она где-то очень далеко. В глубине тьмы, из которой ее голос звучит очень убедительно, будто бы ее поглощает еще более глубокая тьма. Когда она спит там, вдали от внешнего мира, наедине со своими мыслями, вы даже не представляете, Магрогориан, насколько она близка к бездне. Из которой она может вернуться совсем другой, советую вам не пренебрегать ее словами…

Я закрыла глаза на минуту. И снова увидела, как в темноте сияет полупрозрачная сфера со спящей Сиджей, я уже видела такое раньше, хотя и никогда не опускалась вниз, я точно знала, как выглядит водная могила. Но сейчас вокруг сферы будто бы замигали зеленые панельки… Хочется верить, что она знает на что идет.

— Пожалуй мне пора, Дилан, докладывай мне обо всех передвижениях девочек. Джейси, удачи вам.

— Счастливого пути… — я постаралась вложить в эту фразу всю свою ненависть.

Сиджей права. Пока мы всего лишь их совместный эксперимент с Диланом, они дают нам столько свободы, сколько считают нужным. Они используют нас, ни капельки не предоставляя нам право выбора. Не слишком ли это? Сколько еще непростительных вещей и поступков они хотят совершить нашими руками, чтобы очистить свое доброе имя? Так, значит, вот какую цену имеет этот Синхрониум? Настолько высокую, что они готовы дать нам право жить независимо от них. Что ж, похоже, Магрогориан и правда напуган. Но лично мне не дает покоя одна мысль… Кого же он настолько боится, больше чем нас? Ведь раньше мне всегда думалось, что больше всего они боятся нас самих, поэтому держат нас на привязи, будто сторожевых собак. Похоже, кто-то обскакал нас? И это мне не нравиться. Я начинаю злиться при этой мысли… А когда я злюсь, мне нужно кого-нибудь убить…

 

Лаборатория

3 месяца спустя после событий произошедших на острове.

Последним моим воспоминанием была рука Джейси. Я отпустила ее. Что произошло с моим сознанием? Что вообще произошло? Где я, что случилось после того, как нас убили на острове?

— Сиджей. Ты меня слышишь? Понимаешь, о чем я говорю? — раздался четкий мужской голос, где-то совсем рядом. Будто у меня в голове.

— Кто ты? Почему ты разговариваешь у меня в голове.

— Сиджей. Ты чувствуешь, как изменилось твое сознание? Меня зовут Дилан, я говорю у тебя в голове, потому, что ты читаешь мои мысли. Сиджей, нам нужно сделать пару тестов и если все пройдет успешно, ты увидишь свою сестренку…

Что с моим разумом? Я всегда была такой? Почему он так упорядочен и структурирован? Почему я так много знаю обо всем? О каждой вещи, о каждом слове? Неужели ребенок в шестилетнем возрасте так много знает? Что же произошло со мной? Я по-прежнему не могла открыть глаза. В моей голове, помимо моих собственных мыслей, текли мысли, как минимум двоих человек, находящихся вокруг, их было возможно упорядочить, прочитать и вникнуть в смысл, будто на мгновение стать другим человеком. Мои мысли, мои чувства, все стало иным. Почему же? Что так меня изменило?

— Сиджей, тебе тяжело сориентироваться, несмотря на твой биологический возраст, твоему мозгу сейчас больше лет, его потенциал значительно выше, чем у обычного человека. Скорость работы твоего мозга увеличена в сотни раз, плюс ко всему, ты можешь задействовать все его скрытые возможности на сто процентов. Не удивляйся ни чему.

— Я хочу посмотреть вокруг, сними эту идиотскую повязку с глаз.

— Ты готова к этому?

— Снимай немедленно! — теперь я уже заговорила своим голосом, но он по-прежнему был детский.

Послышался резкий хруст. Я ощутила легкое покалывание, но ничего больше в этой темноте, казалось, что у меня вообще нет тела, я его совсем не чувствовала. Я стала различать отчетливее два разных голоса:

— Поразительно, доктор Морган, мы сломали ей три пальца, и отрезали два… Мышцы нарастают заново с невероятной скоростью, регенерация клеток на очень высоком уровне, похоже мутация затронула клетки на всех уровнях жизнедеятельности… Ее тело похоже на ящерицу, которой если отрубить хвост он вырастет вновь.

— Ты еще не видел, с какой скоростью у второй отросла рука, которую мы вырвали прямо от плечевого сустава. Я думал, что так регенерируют только мягкие ткани, но и кости тоже. Их потенциал намного выше, чем показывали тесты до внедрения. Они просто были рождены для этого… Их генетический набор подходил идеально.

Сними с меня повязку! Ублюдки, что вы сделали со мной и с сестрой! Джейси! Джейси, где же она… Пожалуйста, остановите… Не надо…

— А еще заметили, доктор?! Пальца не было, а в момент разъединения, она практически не проявила никакой реакции. Внешние рецепторы, передающие сигнал о повреждениях ткани в мозг, полностью отсутствуют. Поменялась не только скорость передачи импульсов в ее мозг, но и сами передаваемые импульсы стали другими.

Остановитесь… Я же жива… Я же дышу… Я уверена, мое сердце еще бьется…? Что же вы тогда делаете со мной? Остановитесь!

После, я почувствовала снова, будто через меня пропускают слабый разряд электрического тока, и снова и снова… А затем, мое сознание будто выключили.

Сколько прошло времени после того, как я очнулась, мне было неизвестно. Но повязка на глаз… У меня не было правого глаза… Я почувствовала сразу же, как открыла левый глаз и поняла, что вижу только часть поля зрения, вторую половину, как отрезали. Мое поле зрение еще ко всему прочему и изменилось. Теперь смотря на любую вещь, в моем мозгу тут же всплывали все известные и доступные знания о ней. Словно мои чувства стали своеобразной системой поиска в базе данных моего мозга. Как к такому привыкнуть? Почему-то тело мне по-прежнему ощущалось, словно вата. Я лежала на больничной койке, так она выглядела, мне удалось сесть, хотя повсюду в руки были натыканы странные провода и датчики. Отдирая их от себя, ничего не почувствовала.

Ведь не со мной… Это все происходит не со мной… Где Джейси? Что за люди, голоса которых звучали в моей голове? Мои руки дрожали, а правая рука была перебинтована, пальцев там тоже нет… Двух… Коснувшись оставшимися пальцами глаза, я обнаружила марлевую повязку, она стягивала дырку, которая изнутри наливалась жидкостью и кровью. Я огляделась вокруг. Маленькая белая комната, с огромными экранами повсюду, на которых всплывали различные диаграммы и графики. Посередине комнаты прозрачное, видимо бронированное стекло, за которым располагались лабораторные столы и компьютеры, у стенок стеллажи с прозрачными дверями из странного материала… Это было вещество, похожее на замороженное желе — жидкий азот. Что же так пристально охраняют? Там в стеклянных шкафчиках, в шприцах-пистолетах находились смес химических реагентов, бактериальные вирусы, нано модифицированные клетки. На потолке я насчитала, как минимум пять видео камер, вокруг моей кровати с белой простынкой, на колесиках стояли три капельницы с жидкостями всех оттенков красного цвета и три различных прибора — датчики пульса и давления, а также содержания солей в крови. Почти похоже на больницу. Рядом с правой стороной стеклянной перегородки располагалась выдвижная титановая дверь со странным кодовым замком, мне почему-то не хотелось пока заморачиваться с его открытием. Кое-как я спустилась вниз, и первый раз встав на ноги, тут же упала, похоже мои ноги долго не были в движении, некоторые пальцы на ногах тоже сломаны, облокачиваясь на стенку, я доползла до стеклянной перегородки….

Из смутного отражения на меня смотрело лицо шестилетней девочки, перебинтованная голова, в шрамах и порезах, худое тело с многочисленными ранами и дырками. По запястьям шли фиолетовые гематомы, от уколов. На мне была тоненькая белая ночнушка, с зеленой шнуровкой посередине. Я попыталась поднять ее и обнаружила на спине выпуклый шрам, в том месте… в меня попала пуля. Длинный шрам тянулся и по всему животу, интересно у меня все органы на месте? Однако, меня не испугал мой внешний вид… Мой мозг уже не был прежним, несмотря на детское тело, я больше не чувствую никакого страха или волнения, присущего ребенку в данной ситуации. Мне было все равно. Единственное, что меня слегка покоробило, так это левый, оставшийся глаз, он был немного другим, ярко голубым, и зловещим. В прямом смысле этого слова, я ощутила, что этот глаза был словно отражением другого мира. Другой меня…

— Сиджей! — я отпрянула от перегородки, от неожиданности. Как я не заметила его? Прямо напротив, за стеклом в комнате появился высокий молодой человек, с приятным лицом и короткими золотистыми волосами в белом халате, он вошел не один, а с пятью вооруженными людьми, одетыми в черную форму. Их нашивки на форме я тут же узнала, это были солдаты внутренней охраны корпорации Эндортон, значит, мы в одной из лабораторий, принадлежащих нашей семье. Занятно.

— Ты знаешь, как меня зовут? — спросил молодой человек.

— Нет.

— Хорошо, значит, изолирующее поле все же работает, иначе ты бы уже все знала обо мне. Вон взгляни, там вокруг по стене идет тонкая серебряная полоса…

Я перевела свой взгляд туда, и действительно, от этой полосы исходила едва заметная глазу синяя пленка. Изолирующее поле из волн.

— Вы пытаетесь сдержать меня или обезопасить себя таким образом?

— Если ты обо мне, то я тебя не боюсь. С твоей сестрой куда проще, там понадобились только сверхпрочные стены и двери. А вот с тобой все гораздо сложнее, так как сила твоего разума другая. Но, тем не менее, я все равно не боюсь, ведь наступит момент, когда сила в тебе возрастет настолько, что поле тебя не удержит. И мне придется войти в комнату, чтобы продолжить исследования….

— То есть, продолжать ломать мне кости и отрывать пальцы?

— Я вернусь, когда ты будешь более сговорчивой. Меня зовут Дилан.

Не смей поворачиваться, и уходить, ничего не объяснив… Не смей… Ты садист и ублюдок! Я почувствовала, как мое тело отозвалось на вспыхнувшую ненависть, ярость закипала.

— Что ты сделал со мной! Где моя сестра! Почему мой разум такой взрослый, а тело по-прежнему ребенка! Что вообще происходит! — я кричала все сильнее, не узнавая собственного голоса. Ненависть и боль разом смешались в одном потоке. Глаза Дилана расширились, он смотрел куда-то позади меня. В отражении я заметила, что вокруг все предметы слегка парят над землей, а у меня из носа течет густая струйка крови.

— Отлично. Эксперимент номер один — проверка наличия телекинетических способностей удался. Ты молодец, Сиджей. Ненависть — ключ ко всем вашим способностям… Завтра я вернусь, постарайся к этому времени серьезно подумать о вашем положении и понять, наконец, что я ваш единственный друг, который может помочь.

Он сказал «ваш». Джейси жива, и надо полагать, мы примерно в одинаковом положении. Мы обе сейчас ничего не можем сделать и абсолютно не знаем, что с нами произошло. Сидеть сложа руки было невыносимо. Наилучшим вариантом было попытаться взломать кодовый замок и бежать, найти Джейси и бежать. Но существовал большой риск, что силовое поле, которое блокировало мои психические способности не только в этой комнате. Скорее всего, чтобы себя обезопасить они покрыли полем всю лабораторию. А так как, похоже, никакого способа защиты у меня не было, рисковать собственной жизнью было опасно. Пожалуй, я останусь здесь до завтра и попробую перехитрить этого придурка, а заодно выяснить что-нибудь о том, что с нами произошло и как можно использовать наши обновленные возможности…

Я села на пол и закрыла глаза. Я просидела так два часа, а затем еще полтора часа, прислонившись спиной к стеклу. И за это время, наконец, поняла, почему мое тело казалось мне легким и невесомым, словно вата. Прошло три часа, как я просидела с закрытыми глазами, но я так и не уснула… не захотела есть или в туалет… Мое тело будто остановилось. Так вот оно что — тело больше не человеческое… Я была чем угодно, только не человеком. Минуты сменялись часами, и время текло настолько медленно, что я ощущала каждую частичку этого времени, как медленно она проплывает вокруг. Вот почему, когда мне отрезали пальцы и вырывали глаз, я ощутила лишь легкий укол… Я взглянула на свои перебинтованные руки и меня затошнило… Неужели это мое тело? Моя кожа?

Просидев в том же положении, еще очень долго, я очнулась от своих раздумий только, когда вновь увидела толпу вооруженных солдат в черных шлемах и форме, и открывающуюся дверь, явился… Дилан… Обещаю, когда-нибудь, уверена, я тебя убью.

— Уверен, ты готова к диалогу? — улыбнувшись, поинтересовался блондин в белом халате.

— Я тебя убью.

— Так, готова или мы просто снова погрузим тебя в сон и будем дальше ломать тебе кости и пальцы?

— Я не могу спать.

— Это искусственный сон, мы отключим твой мозг… — Дилан подошел к стеклу вплотную. Теперь я узнала его, он приезжал на остров. Точно… Он был у дедушки, только я помнила его еще совсем мальчишкой. Ему было шестнадцать, когда он приезжал на остров.

— Если вспомнить, я видела тебя на острове. На остров никогда не приезжали обычные, рядовые сотрудники корпорации, только члены семьи. Кроме… Гениального мальчика, который в десять лет закончил три института и получил степень. В шестнадцать ты наравне с членами семьи стал акционером корпорации, плюс ко всему, ты был главным руководителем всех научно-исследовательских проектов корпорации — Дилан Морган. Полагаю, сейчас ты — глава совета директоров, после убийства нашей семьи?

Он сощурился и улыбнулся своей ослепительной улыбкой:

— Да. Твои начальные характеристики идеально подошли под препарат, что я ввел тебе. Сиджей, признаю, у тебя феноменальная память и проницательность. Разговора у нас не получиться?

— Я тебя убью…

— Ты заключена в теле шестилетнего ребенка. Чтобы препарат полностью подействовал, вам нужно напряженно тренировать свои способности, тебе и твоей сестре. Похоже, до тебя не доходит! Что ж, пора прекращать наши милые беседы, раз ты на них так реагируешь.

— Можешь пытать меня, сколько влезет, но я не собираюсь тебя слушать, я просто убью тебя, как только выберусь отсюда.

Он театрально охнул и секунду внимательно меня осматривал, после чего усмехнувшись, произнес:

— Кажется, я знаю способ заставить тебя сотрудничать… — он кивнул и показал рукой позади себя. Там сверху спустился оптический проектор и экран, в виде плоской выдвижной панели.

— Джейси!!!!! Ублюдок! Не смей с ней делать подобное! Джейси!!! Остановись! — на экране показалась комната, похожая на мою. На больничной койке лежала привязанная и перебинтованная Джейси. Ее тело бинты покрывали полностью, по бокам они были красные, с кушетки вниз капала кровь.

Над ней стояли двое в белых халатах, она кричала и брыкалась, но ее руки и ноги были привязаны эластичными веревками. Они по очереди втыкали в ее в брюшную полость острые ножи и странные металлические палки, она не кричала, только молча хватала воздух одними губами. Каждый раз, когда в нее втыкали новую палку, ее тело сотрясалось, и кровь выплескивалась наружу, скорее всего вместо туловища у нее уже одна большая дырка… Джейси… У меня из глаз закапали холодные слезы.

— Ты будешь наслаждаться этим зрелищем двадцать четыре часа в стуки, а учитывая, что ты не можешь спать… Великолепное зрелище. Сколько бы в нее не втыкали ножей и палок, через какое-то время раны начинают затягиваться…

— Ублюдок… Останови… Джейси…

Я смотрела, как они издеваются над ней… Через какое-то время они закончат, и будут показывать такое же видео Джейси с моим участием. Даже, если наш мозг каким-то образом стал взрослым, у нас детские тела, мы не можем выбраться отсюда. Я смотрела на то, как сестра глотает воздух трясущимися губами… Ей же не нужно дышать, как и мне… Она говорит… «Не… смей…сдава…ться…»

Я прочла по ее губам. Джейси. Джейси. Прости меня. Прости меня. Джейси, что мне делать? Что мне нужно сделать?! Шатаясь, я отошла в дальний конец комнаты и, усевшись в угол, закрыла глаза, а уши прикрыла ладонями, но я не могла сдержать слез. Почему я плачу, если не могу дышать? Ее крики эхом отзывались в каждой клеточке мозга. Нет… Только не она. Джейси никогда не переносила боль и насилие. Не смейте, только не с ней. Сестра, прости меня…

— Ну как, желание конструктивно обсудить все, до сих пор не возникло? — Дилан явился, когда я уже перестыла рыдать, а просто сидела и беззвучно била костяшками пальцев в стену, разбивая их до крови.

— Заставь их прекратить!

— Они уже закончили. Я могу войти?!

— Жить надоело?

— Ты всего лишь шестилетняя девочка, твои парапсихические возможности сдерживает силовое поле. Для меня ты не опасна.

Он расстегнул пуговицы своего халата, он был одет в белую рубашку, небрежно завязанный галстук, и черные брюки, Дилан подошел к двери с кодовым замком, и после коротких сигналов, возвещавших о том, что код введен верно, дверь отъехала в сторону.

— Итак, Сиджей, поговорим?

— Начни с того момента, как была убита наша семья.

Он вошел, и правда не испугавшись, прошел мимо больничной койки, усевшись по хозяйски на пол рядом со мной.

— Сиджей, слышала ли ты когда-нибудь о «Йома»? — он поймал мой презрительный взгляд и продолжил. — Полагаю, что нет. Йома — чудовища из параллельного нашему мира, они очень сильные, их практически нельзя убить, известным человеку оружием. А еще есть «Они», монстры иного вида.

— Ты, что идиот, какие еще Йома и Они, детские сказки, которыми пугают детей на востоке.

Он подмигнул мне и весело рассмеялся:

— Но ты знаешь эти сказки, разве не это доказывает их существование?

— Допустим, я тебе поверила. Дальше, дай угадаю… Чцдовища питаются людьми.

— Угадала. Если бы они охотились только в нашем мире, людей бы вообще не осталось, к счастью наш мир, лишь входит в «содружество» миров, внутри которых эти монстры охотятся. Мы лишь звено в их пищевой системе.

— И тебе, а также твоим друзьям, похоже, подобный расклад не нравится.

— Ага. С давних времен, Сиджей, мы пытались найти способ, которым не то, чтобы прекратить… Прекратить нельзя, таков принцип баланса или равновесия Вселенной, а вот держать в рамках… Мы пытались найти эффективный способ борьбы с теми монстрами, которые пытаются отхватить лишний кусок пирога.

— Компания Эндортон принимала в этом поиске самое прямое участие…

Дилан все время пытался показать свою доброжелательность. Меня бросало в дрожь. Гениальный ученый, который ставит опыты над живыми людьми, пытаясь вывести из них монстров, делает вид, что он белый и пушистый, никогда не видела ничего более забавного.

— Да. Когда мне было шестнадцать, я стал вести научно-исследовательские проекты Эндортон-групп, как ведущий научный консультант, в том числе и проект «Ириос», целью которого было найти способ, ограничить деятельность «йома и они». У «Ириоса» около сотни модификаций и подпроектных исследований, один из экспериментов я проводил лично… И заключался он в скрещивании видов, с целью вывести представителей двух рас, новое существо, которое бы взяло лучшее от двух видов, и было способно удерживать границу между нашими мирами.

Я задумчиво поглядела на свою руку. Так вот, что я такое… Гибрид йома и человека. И похоже, человека во мне осталось гораздо меньше, чем йома. Рука затряслась, и я поспешила опустить руку, чтобы Дилан не заметил изменения моего поведения.

— Вы, что там спаривали монстров и людей, а потом методом селекции выводили гибридов?

Он залился звонким смехом. В отличие от всех мужчин, которые по большей части, были членами моей семьи или вооруженными солдатами, он выглядел совсем иначе для меня. Его внешность была особенной, слишком идеальной, что ли. Он походил на фотомодель, из глянцевых рекламных журналов или на киногероя из типичного мелодраматичного сериала, но никак не на гениального ученого. Вот и сейчас он смеялся, сверкая белоснежной улыбкой.

— Ой, рассмешила. Такие методы работали лет так пятьсот назад, сейчас выводить что-либо спариванием давно не рентабельно. Сейчас, милая, работают методы генной инженерии, биотехнологии, и клеточная генетика.

— В таком случае, как ты вывел нас, Дилан Морган?

— Вы — это два монстра с разным набором характеристик, полученных из генномодифицированной крови высших эволюционных Йома. Когда я преобразовал полученные вещества, я перевел их в вирус, способный вызывать неотвратимую мутацию, однако, уже вскоре я столкнулся с серьезной проблемой, эти вещества не действовали ни на одном из известных мне образцов крови. Наши ученые, используя мировую систему поиска, проверили практически все известные комбинации геномов, и казалось, на земле не было людей, у которых бы при попадании в кровь этот вирус начал бы действовать… Пока я чисто случайно не получил доступ к секретным базам данных корпорации…

— Наша кровь… кровь всех членов семьи, скорее всего, создавали искусственно, из малых образцов, которые у нас брали в детстве, на случай если кто-нибудь из наследников попадет в аварию и будет нехватка крови.

Верно, все верно. Когда мы были детьми, нас водили в специальную комнату к личному врачу и у нас брали небольшое количество крови. Я вспомнила. Вот как Дилан нас нашел, и вот почему он приезжал тогда на остров — узнать, как нас охраняют.

— Ваша кровь была единственной во всем мире, давшая положительную реакцию с препаратом, содержащим вирус. Твой препарат назывался «А-Ириос», он вызывал полную телесную мутацию, плюс поднимал до невообразимого возможности твоего мозга. Препарат Джейси назывался «М-Ириос», открывал пределы возможностей ее тела.

— Ты меня достал, убирайся и приходи завтра. Мне нужно переварить услышанное…

Он пришел на следующий день, и через день, пока мы беседовали, я точно знала, что над Джейси не будут проводить опыты. Оставалось только решить. В конце всех наших бесед Дилан обязательно предложит мне сделку. Союз, который и определит дальнейшую судьбу нас всех. Он вывел свое идеальное оружие, создал монстров, которые будут сражаться с монстрами, но и не предполагал себе, что мы останемся настолько неподконтрольными ему. Дилану нужно было предложить нам сделку, или продолжать вечно пытать нас. При этом он точно понимал, что выбора у меня нет. Я должна буду согласиться или подписать нам обоим приговор к пожизненным пыткам и заключениям, так как убить нас тяжело, а выпускать из силового поля опасно. Стоит хотя бы попытаться выторговать себе более выгодные условия. Наши беседы закончились через два дня, а затем он привел с собой Джейси, как собачку на цепи, которая закачивалась святящимся голубым ошейником, и с черной повязкой на глазах. Ее тело, как и мое, было покрыто синяками и гематомами, порезами и дырками, которые хоть и заживали быстро, но оставляли кучу шрамов. Она еще худее меня, остались лишь одни кости, обтянутые кожей, лицо осунулось, а рыжие короткие волосы свалялись в нелепые колтуны, как и мои, черные, обвисшие и грязные. Он стоял рядом с дверью, а я по другую сторону кушетки сидела на полу. Не решаясь встать и подойти, внимательно следила за ним.

— У Йома поразительные способности к регенерации клеток. Она тебя слышит, но не видит. Ошейник полностью подавляет все ее чувства кроме слуха, а также гасит мышечную активность, если я сниму защитное поле, думаю, она убьет меня.

— Я бы тоже так сделала.

— Уговори ее, подчиниться, Сиджей.

Он сегодня был, как никогда требователен. Игры закончились. Из наших бесед накануне, я узнала, что несмотря на то, что наш мозг получил стремительное развитие, тело так и осталось детским и нужны изнурительные тренировки, чтобы достигнуть необходимой внутренней силы для трансформации в конечную форму развития.

— Обсудим условия сделки? Ведь именно за этим ты привел сюда Джейси, чтобы мне легче думалось?

— Условия очень просты. Половину из них ты, наверное, уже просчитала? Вы полностью подчиняетесь мне и слушаетесь во всем только меня, становитесь моим оружием, а взамен получаете возможность жить жизнью, практически, богов…

— И это ты называешь свободой? Не очень-то и велики границы такой свободы.

— Но по сравнению с этой комнатой, все же границы существенно раздвигаются? Сиджей, я научу вас пользоваться своими способностями, ты даже себе представить не можешь, какие двери вам откроются.

— Дилан, лучше уж терпеть пытки, чем быть твоими игрушками. Но знаешь, при одном условии, я все-таки соглашусь и попытаюсь уговорить Джейси… — я смотрела в его голубые глаза с ненавистью и отвращением, но при этом глубоко внутри себя отметила живой интерес к нему… Его личность привлекала и именно, поэтому… — Когда-нибудь ты сам попросишь, чтобы мы тебя убили.

С минуту другую Дилан мерил меня презрительным взглядом, а потом лукаво улыбнулся:

— Что ж, вполне очевидная просьба. Идет… — он кинул мне конец цепи, на которую была посажена Джейси. — У тебя день, чтобы научить ее контролю, затем мы начнем тренировки.

Странно, что он так легко согласился. Это не конец. Когда я сняла черную повязку с сестры, ее глаза были пустыми, словно из нее вынули душу. Она узнала меня не сразу, потом обняла меня и заплакала. Это были последние слезы, которые я когда-либо видела у Джейси.

 

Джунгли

Когда просыпается Сиджей, это сразу становится известно. Младшая исчезает из поля зрения. При спуске в гостиную доносилась отчетливая, громкая музыка — играл наш совместный сборник любимой музыки золотого века рока. Мы с сестрицей собрали все свои любимые песни, и записав на одну карту памяти, заставляли компьютер играть их в различном порядке, причем с проекцией артистов, как будто это был настоящий концерт. А в гостиной обязательно происходит дебош и разврат, который устраивает сама Сиджей, и его же потом убирает и устраняет. Вот и сегодня, спустившись вниз, я обнаружила кучу непонятных, полуголых мужиков, разбросанные повсюду бутылки, бокалы, и шмотки, судя по всему, футбольная спортивная форма. И в апогее всего, в углублении с подушками мирно попивала мартини моя сестричка. Каждый раз, когда она выползала из мрака, устраивала себе отдушину, таким образом. Почему нельзя просто сходить на тренировку?

— Сиджей, кто эти люди? — вопросительно зыркнув, окликнула я.

— Футбольная команда Ю-сити, они мне нравятся, хорошо играют.

— Ты хоть, знаешь, что такое футбол? — она мелодично пританцовывала в такт играющей музыке. Естественно, футбол интересовал ее столько же, сколько голодного тигра заварная лапша.

— Нет, а это важно? — икнув, спросила она.

— Нет, конечно, для тебя нет. Ты спала с ними со всеми?

— А, что в этом такого! Это моя личная жизнь! С кем хочу, с тем и сплю! — она была пьяна, но с ней все было в порядке, бездна не забрала ее, сегодня сестра вернулась нормальной. Но я все время подсознательно боюсь, что пустота внутри тьмы, среди которой она спит, однажды заберет ее навсегда.

— Конечно, только не притаскивай их сюда! Теперь им всем придется промывать мозги, или вообще убить. Чем ты думала?

— Фактически? Чего ты кричишь?! Я, между прочим, не только развлекалась. Джейси, я выяснила местонахождение, по крайней мере, двух частей синхрониума, можем хоть сейчас ехать.

Я удивилась. За такой короткий срок ей удалось?

— Как?

— Методом аналитической математики, по числу наиболее возможных мест появления сверхсильных йома. Я предполагаю, что место, вблизи которого появляются подобные йома, что-то вроде астральной дыры в пространстве, через нее они попадают в наш мир. Эту дыру создали искусственно…

Искусственно? То есть, кто-то может обладать силой воздействия на пространственную материю?

— Сиджей, но это, значит…

— Не переживай, кто бы дыру не сделал, его там уже нет. Когда увидим, что она собой представляет, сможем понять и узнать больше и о том, как она возникла. Что выбираешь, Джесс, снега или тропики? Арктика или Индонезия?

— Для начала, приведи нашу гостиную в порядок и разберись со своими любовниками.

Кажется, она и правда не прохлаждалась. Сила разума Сиджей слишком огромна, ей нужно постоянно спать в водной могиле, иначе эта сила погубит ее. Но, когда Сиджей там, я уже говорила, она наоборот, балансирует на границе безумия, и в тоже время, учится стоять на острие этого ножа. Но, разница в том, что здесь, в реальном мире, у меня еще получится удержать ее, если сестрицу начнет поглощать ее сила. Там, на глубине она совсем одна… Некому дать ей руку, или хотя бы позвать в темноте. Сиджей, ты же осознаешь насколько опасна сила бесконтрольного разума?

— Сиджей! А, знаешь… Давай все-таки в тропики, для начала!

Перспектива отправится в ледяные топи совсем не радовала. Зная Сиджей, можно предположить, что реальную опасность предстоящей охоты за частями таинственного прибора, она либо намеренно преуменьшает, либо скрывает. Это и другое, говорит только о том, что астральная дыра, о которой она упоминала, опасное место. Место, где не только потребуются наши командные действия, но и придется выложиться на всю, в плане индивидуальных способностей.

День спустя мы летели в военном самолете корпорации «Эндортон», в западную часть Малайского архипелага, на остров Суматра. За спиной у меня был новейший парашют, с раскрывающимися крыльями.

— Сиджей, что мы будем искать?! — закричала я, так как в открытую дверь самолета врывались потоки ветра, и двигатели самолета ревели со страшной силой. Она ответила мне, используя свои, как их называют люди, «телепатические» способности, мы же называет это канальным общением:

— По моим расчетам, мы спрыгнем и приземлимся около речной деревни Секаю, там нас встретит человек из корпорации, оттуда на катере поплывем вверх по течению реки, там, в джунглях много лет назад сел на мель грузовой корабль, перевозивший сырье для местных золотодобывающих шахт. Жители окрестных деревень перестали использовать реку для судоходства, она мельчает. Я послала сюда исследовательскую группу, когда встретимся с ее руководителем, он нам расскажет подробности лично.

— Хорошо, готовимся к прыжку…

Прежде, чем я успела окончательно подготовиться, шлепнула Сиджей и вытолкнула ее, а затем прыгнула вниз сама. Ветровые потоки подхватили нас и парашюты раскрылись, после чего я нащупала кнопку, которая отсоединяет парашют и раскрывает специальные крылья. Я и раньше прыгала с парашютом и без него, чего уж там скрывать… Но сейчас ощущение полета, словно ты птица, а вокруг пролетает безбрежная поверхность голубого океана, и зеленых островов, завораживала. В момент, когда под тобой целый мир, ты больше всего ощущаешь себя его частью. Сиджей парировала чуть ниже меня, так как только она знала, куда нам нужно сесть.

— Открывай парашют, нам вон на ту равнину… — общаться с ней, таким образом, было удобно, но не совсем привычно. Я сразу поняла о какой равнине шла речь — зеленое поле посреди зарослей джунглей, на другом конце которого виднелись маленькие, квадратные, деревянные домики.

Посадка был мягкой, на удивление, парашюты и сами крылья для парирования оказались весьма удобными. Сиджей была одета в черный лакированный костюм, с металлическими вставками. Она никогда не использовала оружия, я с собой в этот раз из оружия взяла универсальный, складной, металлический прут, широкого диаметра и метровой высоты. Прут выдвигался, превращаясь в боевое оружие для ближнего боя, плюс ко всему он был титановый, им можно было легко отражать пули. На мне же был короткий спортивный топ, и шорты темно-зеленого цвета. Путешествовать налегке всегда приятно. Не успела я вдохнуть теплый и влажный сумартанский воздух, как на той стороне поляны показался военный джип. Через поля шла дорога из белого песка, да кроме как на джипе, тут, наверное, только вертолетом передвигаться. С водительского сиденья, остановив транспорт, спрыгнул мужчина средних лет в квадратных прозрачных очках, синей футболке и шортах. На лице сиял шрам от левого виска до губ, но в целом он был приятной внешности, шатен и с легкой щетиной.

— Добро пожаловать на Суматру, леди Эндортон. Меня зовут Сайлус, Сайлус Ликвин, я руководитель научно — исследовательской группы, и главный инженер «Эндортон Техно-Х».

— Вы инженер. Причем хороший, что вы делаете в корпорации? — я решила напрямую спросить, ведь всем умным людям было известно, чем в действительности торгует на черном рынке Дилан.

— Я, леди Джейси, лишь ищу место, где могли бы реализоваться мои мечты.

— «Эндортон Групп» плохое но, к сожалению, для вас единственное место. Сайлус перейдем на «ты». Все, что я просила, было сделано? — Сиджей, похоже, использовала людей Дилана, проворачивая эту экспедицию без его ведома.

Сайлус предложил нам место в джипе, и мы поехали в деревню. Сайлус говорил очень мягко и вежливо, не многие из ведущих сотрудников корпорации знали о том, кто мы на самом деле, и самое главное, что мы прямые наследники корпорации. Но те не многие относились к нам с большим почтением, как и к Дилану. Из этого меньшинства еще меньшая часть высоко приближенных агентов и ученых, знали о темных делишках председателя совета директоров, и поэтому относились к нам совсем иначе, при этом, предпочитая не говорить вслух о своих предпочтениях. Сайлус был одним из тех людей, пару лет назад они познакомились с Сиджей, при каких обстоятельствах говорить не буду, а может дело и не в них, но Сайлус выполняет все поручения Сиджей, втайне от Дилана и его особых отделов. Мы, кстати, улетели так быстро и внезапно, что даже не успели предупредить нашего замечательного Дилана о том, куда направляемся. Вот же ему достанется от Магрогориана, бог мудрости приказал ему отслеживать каждый наш шаг, а мы испарились… Эх Дилан… Так тебе и надо, сволочь.

— Ваш катер готов, сейчас мы спустимся в деревню и вы сможете поговорить со старейшинами, а затем я расскажу, что удалось выяснить за время исследования.

— Отправимся завтра с утра… Йома активнее всего в сумерках. — решительно отозвалась я на слова Сайлуса.

Мы подъехали к воротам в деревню — красные металлические конструкции в хаотичном порядке составляли забор и ворота. Слева и справа от выезда стояли вооруженные люди с автоматами, в зеленых безрукавках и шортах, их лица были раскрашенными желтыми и зелеными красками.

— Наемники? — вопросительно покосилась я?

— Да, наемники живут на другом конце острова, этих наняли старейшины, для охраны.

— От кого они обороняются, здесь же кругом одни джунгли? — брезгливо осмотревшись после остановки, спросила сестра. Про себя она подумала, наверное, следующее — «ведь Йома они не способны увидеть»?

— В основном от диких животных и племен, которые живут набегами, их очень мало, их деревня в глубине острова.

Нам открылся вид на деревню, она шла полукругом от центральной площади, где стоял небольшой обветшалый фонтанчик, который еще к тому же и не работал. Дело рук приезжающих сюда с запада золотоискателей. Сейчас людей с континента здесь практически нет. У местных бурая, словно красная кожа, угрюмые черты лица и черные волосы. Маленькие, квадратные домики из дерева и железа. Железными листовыми пластинами были покрыты крыши, всего около восьмидесяти домов, те же дороги с набросанным кое-как океаническим песком и мелкой щебенкой. По дорогам изредка проезжали старые, полуразваливающиеся форды болотно-желтых цветов. Туда-сюда сновали мартышки, рынок вокруг фонтана располагался на отдельных, открытых прилавках, в основном торговали фруктами и овощами. Это всего лишь деревня туземцев и ничего больше. Над маленькими домиками возвышалось строение с надстроенным вторым этажом, похоже, это у них что-то вроде дома собраний.

— Сайлус, жители деревни, чем они живут? — при желании Сиджей могла бы уже все давным давно прочитать в его мозгу, что она и сделала, но при общении с другими людьми Сиджей соблюдала вежливость и не стремилась показать свое превосходство.

— В основном натуральным хозяйством — фрукты, овощи, охота и рыбалка. Мужчины племени всегда заняты в поле или на охоте, женщины шьют одежду, здесь есть фабрика по пошиву одежды, ткани получают из соседних деревень, путем обмена. Здесь на острове в ход идут не только деньги. Все вопросы деревни решают старейшины, с ними консультируются советники мэра региона, центральное управление располагается в столице. Здесь спокойно и тихо, с тех пор как закончилась золотая лихорадка.

— Почему они больше не ходят вверх по течению реки?

Сайлус остановил машину недалеко от фонтанчика, рядом со входом в двухэтажный дом стояли вооруженные солдаты в черной форме, похоже, экспедиция корпорации именно здесь остановилась… Забавно.

— Они сами вам расскажут. Но в целом из-за того, что боятся…

Сиджей риторически охнула и выпрыгнула из машины. У меня назрел интересный вопрос:

— Сайлус, если им не нужны деньги, то чем им платит корпорация за пребывание здесь?

Он усмехнулся, но весьма дружелюбно, без сарказма:

— Эндортон-групп, все-таки фармацевтическая корпорация, нужнее всего им лекарства и врачи.

Мы прошли под сводом и свисавших с него «ловцов снов», так назывались странные плетеные амулеты, со свисающими перьями на ниточках. Чего они спрашиваются бояться? Нас встретили две девушки, одетые в длинные юбки и свободные кофты белого цвета. Они проводили нас по скрипящей лестнице наверх, в просторную комнату, в центре расположись миниатюрные столики, рядом с которыми сидели двое старичков — мужчина и женщина в длинных белых широких одеждах, какие-то странные синие рисунки на всех частях костюма, их лица и руки были раскрашены такими же синими узорами. Сайлус прошел вперед, и сев по-турецки, почтительно поклонился, тоже повторила и Сиджей, я присела рядом, но кланяться не стала. Сайлус на чистом английском, объяснил, кто мы, и старички кивнули. Сиджей подала Сайлусу знак, и продолжила сама, почтительным тоном:

— Почему вы больше не ходите вверх по реке?

Они были очень старенькие, мужчина видел только одним глазом, на месте второго морщинистое веко скрывало белый шрам, лицо у него было высохшее, а седые волосы неровными колтунами, у обоих, торчали во все стороны. Женщина же вся была увешана странными ожерельями, вообще непонятно из каких материалов, ее тело сотрясала легкая, едва заметная дрожь.

— Наши охотники уже долгое время туда не ходят… Потому, что… Те, кто забираются… далеко в джунгли, больше не возвращались… — хрипя, произнесла старушка. Она тяжело перевела дух и вновь заговорила. — Там, рядом с этим старым кораблем живет ужасное зло, мы чувствуем его даже отсюда. Там живут чудовища.

— Как вы можете их чувствовать?! Это же Йома и Они, люди не могут их видеть! — воскликнула я, Сайлус перевел на меня не довольный взгляд.

— Видеть нет, Джесс, а вот чувствовать, некоторые, сильно духовно развитые люди, вроде тибетских и синтоистских монахов, могут. В данном случае старейшины, которые провели большую часть жизни в непроходимых джунглях, научились использовать свои природные инстинкты на сто процентов. Они могут чувствовать духовные ауры окружающих вещей, примерно так, как это делают асуры — Боги войны… — пояснила Сиджей, я осталась удовлетворена ее ответом. Люди удивительны, особенно некоторые.

— Там живут чудовища. И тот человек с серебряными волосами тоже ушел туда, и аура его была намного страшнее, чем у чудовищ.

— Человек с серебряными волосами!? — Сиджей изменилась в лице, как и я….Кто же он такой — человек с серебряными волосами? Что за бредятину она говорит. Может они оба уже сошли с ума — старички явно не знают, что говорят. Монстры — я еще понимаю.

— Да. Он назвался Волшебником Измерения, он был здесь в начале прошлой весны… Он постоянно улыбался, невероятно красивый, он пришел в деревню ночью, с милой улыбкой на лице, и руки его были по локоть в крови… Я никогда не испытывал большего страха, чем в момент встречи с ним… — голос дедушки был тихим и очень вкрадчивым, но он был напуган. Прошел уже год… А он боялся даже воспоминаний, о которых говорил. Значит, этот тот самый волшебник, о котором говорил Магрогориан? Мы решили больше не тревожить милых старичков и поклонившись, стали выходить из комнаты. Я уходила последняя, я уже отвернулась, как неожиданно услышала голос старушки:

— Вы пойдете в логово монстров, сможете их победить? — она спрашивала с надеждой.

Я повернулась и улыбнувшись, и непроизвольно отдав честь, задорно произнесла:

— Конечно, бабушка, ведь монстры должны убивать монстров!

После приятного разговора со старичками, Сайлус проводил нас вниз, туда, где были солдаты из корпорации, мы зашли в просторную комнатку, где кроме окна, вообще не было ничего, с мебелью здесь явно бардак. Сиджей села у окна, Сайлус включил масляную лампу и развернул на полу карту. На полу хаотически были разбросаны карты, приборы, мобильные планшеты, коробки с эмблемами корпорации, лекарства, и одежда. Сайлус много чего натащил сюда с континента. Он поманил нас, начиная рассказ:

— Вот река. Красным обозначено место, где на мель сел тот самый корабль. Вам необходимо будет подняться вверх по течению реки около сорока километров. За все время наблюдений, я впервые вижу такую высокую активность Йома. Тринадцать Йома эволюционного уровня, и трое Они высшего древнего порядка. Причем периодичность их появления всего лишь несколько дней, я выставил защитный барьер — Сайлус провел карандашом полукруглую линию.

— Защитный барьер типа того, что был в лаборатории? — риторически спросила Сиджей.

— Да. Принцип тоже. На вас он уже действует, зато на более низших Йома отлично, если бы мы его не поставили, в таком количестве все эти Йома съели бы все деревни в округе. Как только вы проплывете зону начала действия поля, я получу сигнал и отключу защитное поле, чтобы вы смогли уничтожить всех Йома и Они.

— Сайлус, я не знаю, удастся ли нам закрыть брешь в мироздании, но мы попытаемся.

Сайлус улыбнулся, и я вдруг ощутила волну спокойствия:

— Если не вы, то кто сможет? — добавил он. После этого он ушел, оставив нас вдвоем. Мы не спали. Мы не можем спать, от местной еды тоже пришлось вежливо отказаться.

— Он хороший человек, этот Сайлус… — протянула Сиджей, смотря на звездное небо за окном.

— Да. Но сближаться с ним не стоит.

Я риторично усмехнулась и посмотрела в потолок. Лампа в комнате не горела, мы отлично видим и в ночное время. Восприятие монстров, отличаются от людского, мы можем учуять свою добычу за много километров. Вот и сейчас я отчетливо слышала Йома неподалеку отсюда. Их запах будоражил мое сознание.

— Нам нельзя сближаться с людьми, особенно с хорошими людьми. За нами все время идет смерть и в конечном итоге, либо этих людей сожрут те твари, на которых мы охотимся, либо вышедшая из-под контроля наша собственная сила. Сиджей, скажи, почему в лаборатории ты спасла Дилана?

— От крокодилов?

Она не любила вспоминать тот день.

— Да. Ведь, когда я его сбросила туда, у нас были все шансы сбежать. Поле отключено, наши способности уже полностью адаптированы, Дилан в яме с крокодилами, охрана лабораторного комплекса уничтожена. Двери были открыты, нужно было только выйти на свободу. Почему? Почему ты меня остановила? Почему спасла его?

Сестра не любила эту историю, мы серьезно поссорились тогда и много дней не общались. Может, я чего-то не понимаю? У нас ведь был шанс сбежать от Дилана. Сиджей продолжала смотреть на звезды, а затем повернулась ко мне, в темноте ее глаза горели неестественным синим блеском, потусторонней силы Йома:

— Тому было две причины. Первая — мой разум, уже тогда знал, о том, что для нас нет никакой свободы. Дилан напрямую подчинялся Магрогориану, а этот божественный ублюдок никогда не отпустит нас, мы его самый главный козырь. Ни тогда, ни сейчас у нас пока нет сил сражаться с Магрогорианом, а Дилан лишь его пешка. Вторая причина — ты Джесс. Когда ты сбросила Дилана к крокодилам, ты… Мы наполовину люди, наполовину Йома. От Йома нас отличает то, что людского в нас больше…. Но в тот момент, когда ты толкнула его, человеком ты не была…. Твоя злость и ярость, заставили половину Йома стать сильнее. Я спасала не Дилана, а тебя.

Наутро Сайлус и парни с охраны проводили нас до реки, сине-черный катер с включенным зажиганием уже ждал нас. Нам предстояло путешествие в логово монстров. Сиджей попрощалась с Сайлусом легким поцелуем, похоже, он был счастлив. Однако, это могло стать для него и роковым поворотом. Дилан ненавидит тех, кто нам симпатизирует больше, чем ему. А еще Дилан ненавидит тех, кто хоть как-то нравиться нам самим. Сайлус был обречен, у Дилана длинные и очень грязные руки, которые он не боялся запачкать. Ненавижу его смазливую и довольную рожу. Несмотря на достаточно убедительное объяснение Сиджей относительно того, почему она его спасла в лаборатории, меня это не успокаивало. Мне казалось, что Сиджей колеблется относительно Дилана… Раздражает и бесит. Мы запрыгнули в лодку, и взяв управление на себя, я повела катер вверх по течению реки…

 

Монстры, тигр и сокровище

Катер медленно скользил по глади воды, течение в реке было не сильным. Особой глубиной речушка не отличалась, конечно, были впадины и с пяти метровой глубиной, но не больше, в основном по берегам росли маленькие кустарнички и небольшие деревья с яркими цветами, по ним вовсю скакали маленькие обезьянки, которые вместе с большим числом различных видов птиц становились пищей местным аллигаторам. Всюду раздавались крики и вопли диких животных, чем дальше мы поднимались вверх по реке, тем лес острее наступал, мангровые деревья полностью закрывали от солнца водные берега, массивные кроны тропических лесов возвышались на горизонте. Мы плыли, будто в сумерках. Джейси сосредоточено наблюдала по сторонам, она прислушивалась к каждому шороху, ожидая внезапного нападения. Сестра вела катер, ее восприятие и зрение тоже работали на пределе, ей нужно было управлять катером и обходить пороги и коряги, чтобы не сесть на мель.

Зазвонил передатчик, который нам дал Сайлус, по громкой связи зазвучал его голос:

— Как у вас дела, девочки? Сканер не засек пока ни одного Йома в округе на сто километров, вы пересекли границу поля, отключать?

— Да. Но, пока мы не убьем всех Йома, вокруг деревни продолжай держать поле, если кого пропустим, добьем на обратном пути! — кровожадно усмехнусь сестра, и снизила скорость.

Мы проплыли еще метров пять в тишине, как вдруг Джейси остановилась, в моем мозгу отчетливо появилась аура под водной гладью, которая начала колебаться и испускать волны.

— Огромный, древний они… Какая удача! — прокомментировала я вычисления своего мозга… — Джейси заглушила мотор, и достала свою металлическую палку, одним нажатием кнопки превратив его в подобие копья.

— Предоставь его мне… — глаза Джесс сверкнули зеленым блеском, и она, используя арии, выпрыгнула метров на десять и зависла в воздухе, раскручивая свое копье в правой руке.

Водная гладь всколыхнулась еще раз, и наконец, монстр показался. Это была огромная змееподобная гидра с широким кожаным воротником, который раздувался вокруг ее шеи. Гидра ощетинилась, помотав своей веерообразной головой, и раскрыла пасть, с двумя рядами пятнадцатисантиметровых зубов, с которых капала ядовитая слизь. Вокруг нее кольцами стали загораться огненные полосы. Это древний «Они» с огненными способностями. Скорее всего, кольца — часть защитных огненных способностей монстров, еще не все на, что способна эта тварь. Атакующие огненные способности у нее тоже есть. В подтверждение моим выводам гидра заметила, наконец, Джесс и начала с периодичностью в несколько секунд плевать в Джейси огненно-ядовитыми сгустками. Сестра перекручивала свое копье теперь в двух руках и отбивала летящие в нее огненные шары, она выжидала время… Атакующие способности требуют большого расхода магической энергии, которые Они и Йома могут черпать из природной материи, чаще всего монстры не могут долго поддерживать эту связь. Этот древний монстр должен прервать атаки, чтобы накопить магическую энергию. Что и произошло, гидра, выпустив последний плевок, наклонила голову, над ней вспыхнуло огненное кольцо, сейчас она была защищена со всех сторон. Джейси отбила последний выпущенный в нее снаряд криво, и он зацепил ей плечо, с неба в воду покапали кровавые сгустки, монстр нервно зарычал. Джейси, не обращая на рану внимания, раскрутила копье в правой руке и прыгнула вертикально вниз, держась за кончик палки. Она с легкостью пробила защитное кольцо, и в одно мгновение, Джейси покрылась фонтаном крови побежденного врага, а копье воткнулось прямо, пробив насквозь череп гидры, река угрожающее разошлась, и мне пришлось выставить круглый энергетический щит вокруг лодки, чтобы ее не снесло. Джейси вытащив свой шест, отпрыгнула снова наверх, а туша поверженного чудовища медленно уходила под воду. Джейси приземлилась на лодке, и облизнула свои пальцы.

— Ты специально пропустила один удар? — усмехнувшись, поинтересовалась я у Джесс.

— Нужно было добавить им энтузиазма.

Я почувствовала приближение еще троих монстров «Они», их способности заключались в сокрытие ауры, поэтому засечь их удалось только, когда они неожиданно выпрыгнули из воды прямо на нас.

Я засмеялась и остановила на пять минут время окружающего пространства. Джейси тоже застыла на месте. Этих троих привлекла разлившаяся кровь в реке. «Они» выпрыгнувшие из воды, были похожи на смесь ящерицы и крокодила с загнутыми хвостами, как у мифического козерога. Страшные и с шипами по всему телу. Размером монстры были с приличного быка, похоже, их способности заключались не только в сокрытии ауры, но и в мгновенном перемещении на короткие расстоянии. На самом деле, мой мозг с помощью органов зрения давал два поля зрения, переключение между которыми происходило усилием воли. Первое поле зрения, показывало мир глазами обычного человека. Второе же — аналитическое поле, мир глазами Йома с учетом особенностей моего мозга. В аналитическом поле я видела мир, разрисованный формулами, цифрами, графиками, вычислениями и цветовыми схемами. Абсолютный сканер.

Запустив телекинетические способности мозга, я представила себе, как моя сила разрывает трех несчастных монстриков на кусочки, и в тоже время включила ход времени, поток крови, от взрыва внутри тел монстров, обрызгал нас с ног до головы и залил весь катер.

— Ты тоже сделала так специально, сейчас? — стирая кровь с глаз, обиженно поинтересовалась сестра.

— Да. Плывем дальше?

Пока мы плыли, пришлось сразиться больше чем с полусотней монстров, а я все время оценивала окружающий мир с помощью абсолютного сканера, мы приближались к разлому между мирами. И вокруг с материей происходило нечто невероятное, прежде я такого не видела. Формулы и графики энергетических процессов просто невиданные. В разломе сливается сразу все три вида энергии, невероятно… Думаю, дальше будет еще интереснее, ведь я не представляла себе, как можно было закрыть этот разлом.

— Джейси, мы скоро будем у разлома миров, скорее всего большая часть Йома приходит в наш мир именно из подобных этому, огромных разломов. Скорее всего, частица синхрониума где-то там же.

— Ты знаешь, что делать? — прокричала она, сквозь шум мотора. Иногда мне кажется, что сестра умеет читать мысли, а не наоборот.

— Нет! Сплошная импровизация….

— Странно слышать это о тебя….

Вокруг мир менялся на глазах, кора деревьев стала чернеть, поверхность воды и вовсе превратилась в черную маслянистую жидкость. В воздухе летали множества мелких Йома в виде непонятных насекомых, тьма подступала со всех сторон. Нас засосало в межпространственный барьер, я резко почувствовала смену материального мира и убедилась в этом, с помощью аналитического поля зрения. Скорее всего, барьер либо образовывается сам по себе вокруг разлома, либо его создал кто-то искусственно, чтобы скрыть разлом. Джейси отбивалась от мелких монстров, носясь в пространстве с увеличенной скоростью арий, и убивала монстров, я даже не могла разглядеть насколько быстро вертится ее копье. Периодически она спрыгивала обратно на корму катера, чтобы перевести дух. Река впереди круто поворачивала и мелела на глазах, я покрепче вцепилась в руль.

— Сиджей, снижай скорость, разобьем лодку на повороте! — сама же она, прокричав, упорхнула опять в воздух, я помогла ей чуть-чуть, уничтожив усилием воли многочисленную стайку низкоуровневых монстров у нее на пути.

— Добрались…

За поворотом открылся вид на прогнившее судно кроваво-красного цвета от ржавчины, заросшее снизу темными корнями деревьев, которые росли вблизи небольшого закуточка, куда поворачивала река. Краска, уже давно стершаяся от времени, отслоенными облезлыми дырами украшала весь левый борт, судно село на мель правым бортом и накренилось, пробив обшивку корягами. Ржавые металлические балки сверху капитанской рубки стали похожи на вертикально воткнутые ножи. Вокруг корабля стаями роились мелкие Йома, в воде плавали огромные древние «они», смесь крокодилов и морских чудищ из древних легенд, по берегу в гуще темных зарослей светились огоньками глаза уникальных Йома, там их очень много….

А прямо над кораблем в черном небе сиял и вращался разлом…. Конструкция, состоящая из четырех квадратных секций, материал этих огромных, вращающихся в разные стороны секций, был похож на камни из древних руин, заросшие вздутыми черными побегами. Сверху и внизу, сквозь вращающиеся кольца конструкции, прорывался ярко серебристый поток с вкраплением голубых пятен. Это же… не может быть… Аналитический сканер моего мозга просто буйствовал всплесками графиков и вычислениями скоростей потока.

— Сиджей, что это за штука? — закричала Джейси оттуда, сверху, я использовала арии и переместилась к ней. — Почему у тебя так глаза сверкают, будто ты свежее мясо увидела? — задала она второй вопрос.

— Это… Джесс, кажется люди, называют подобное «червоточиной», вот, что это такое. Квадратные вращающиеся конструкции — что-то вроде врат, они стабилизируют поток и не дают энергии, проходящей сквозь червоточину уничтожить два мира, соединённые этим проходом. Частица прибора наверняка внутри этих врат…

Я перебирала все известные уравнения, относящиеся к так называемых «кротовинам», и решая их, попеременно подставляла выводимые сканером аналитические показатели потока…

— Сиджей, мы можем просто разнести эту штуку?

— Нет! Ни в коем случае! Потеряем и частицу прибора и скорее всего весь остров. Стой… Я поняла… Эти квадратные штуки что-то приводит в движение, наверняка, внутри одного из колес с внутренней стороны должна быть генераторная панель.

— Так, давай-ка ближе к делу! Что конкретно мы должны сделать?!

Я злилась…. Но, если мы отключим источник вращения колец, то червоточина закроется, и внутрь попасть будет невозможно, частица будет утеряна! При этом я не была на сто процентов уверена, что как только я попаду внутрь червоточины, то сумею отыскать частицу и успею с помощью арий вернуться назад до того, как попаду сквозь поток в мир Йома! Дело плохо… А, ладно!

— Джейси, давай-ка так…. эти монстры наверняка бросятся защищать проход, а когда я пройду внутрь и полезут с другой стороны всем скопищем…. Поэтому, за то время пока я внутри, найди скрытую панель, откроешь ее и приготовься. Когда снова вернусь, немедленно вытащишь источник вращения колес, тогда подкрепление монстриков не сможет к нам пробраться из мира Йома.

— Легко сказать! Как я найду эту панель?!

Пару секунд я думала, после чего ответила:

— Ищи по теплу. В таком месте должно быть очень жарко, все, двинули!

Я взмыла вверх, используя силу арий, причем перенаправляя поток внутренней физической энергии в стопы. Я приближалась к сияющему потоку, по расчетам, скорость потока велика лишь в начале туннеля и его конце, в середине, по законам космической физики, наоборот, скорость пространства и времени смещается в одну линию и становится очень и очень низкой. Но этот туннель не был создан просто так, он его сделал… Тот человек, о котором говорили старейшины деревни… Волшебник Измерения. Но, если он его создал и поместил внутри него частичку Синхрониума, то зачем ему это? Ведь, по словам Магрогориана, он стремится заполучить прибор обратно. А он был здесь и не забрал частицу… Значит ли это, что Магрогориан ведет двойную игру? Но, я же читала его мысли, он не может мне соврать, невозможно утаить правду от моего сознания, если, конечно же, он не воспользовался помощью, например, магией… Магией? о чем я, вообще? Сто процентов то, что люди называют магией, всего лишь подобие, например, способностям моего мозга, уверена…

Полет внутри был похож на движение с огромной скоростью на машине, только в тысячу раз быстрее — мимо пролетают деревья и дома, сливаясь в один белый фон с полосками, так и здесь — все вокруг сливалось в белый фон с полосками, и глаза не могли привыкнуть к слепящему свету. Я пыталась успеть насытиться знаниями, ведь все возможные знания, которые я добуду из того, как был создан этот проход, станут решающими в нашем сражении с тем, кто его создал… Наконец, скорость моего движения внутри межпространственного тоннеля резко замедлилась, и вот я уже парю в невесомости. Я оглянулась, впереди, далеко-далеко сияла черная дыра — отверстие в мир Йома. Слева и справа шел поток белых пространственных линий туннеля, но он более прозрачный… Сквозь него открывался вид на бескрайний космос, тьма которого и свет тысяч сияющих в ней звезд, просто завораживала. Я могу спокойно двигаться в невесомости, скорость в середине, как и предполагалось, замедленна. Меня привлек неведомый звук, словно мелодия шкатулки, глянула вниз и заметила, слегка сияющий шарик, а внутри него маленькую серебристую шкатулку из серебряного металла, верхняя крышка была открыта, и звук шел изнутри, я перевернулась и приблизилась к низу. Внутри лежала маленькая плоская металлическая полоска с кучей непонятных кнопок и золотыми схемами на них… Это часть синхрониума? Я коснулась шарика, рука легко погрузилась внутрь, и пальцы схватили холодную пластинку… И все, так просто? Ничего…? не произошло? Нет…

Звук, исходящий из шкатулки затих, вместо этого сквозь поток пронесся ужасающий грохот и рычание. Значит, звук в потоке двигается быстрее всего. На том конце прохода я лишь краем глаза заметила отвратительные зеленые щупальца, и незамедлительно прыгнула в обратном направлении, и снова повсюду стал проноситься белый свет, пока я не выскользнула в темном небе и чуть не упала в воду, потеряв на секунду возможность управлять ариями.

— Джейси! — я вскинула руку вверх, показывая ей металлическую пластинку с кнопочками. — Джейси, у нас крупные проблемы! Ты нашла панель?! Нужно срочно закрыть проход!

Кольца вертятся, и замечаю на третьем нижнем кольце Джейси. А после, слышу ее неуверенный крик:

— А, привет, слушай, у меня тут заминочка вышла…

Я метнулась к ней и параллельно убивала монстров вокруг, которые вились у барьера, пока она искала панель.

— Ты нашла панель?

— Да. Нашла. Но, я не знаю, что это, и как это отключить, она держалась, пробив в камне под собой отверстия для ног. Она потянула мне руку и втащила на свой выбитый порожек. Как я и предполагала, камни в этом месте очень горячие. В камнях было вырезанное углубление, его тоже закрывали камни, но от него исходили темные узоры, вот как Джейси отличила его. Вокруг этого небольшого углубления, не росли и корни лиан…

— Что это такое? — невольно воскликнула я.

— Если ты уж не знаешь, что это… Я тем более, Сид…

В углублении, в окружении уже знакомых золотых микросхем, зажатая между двумя острыми металлическими концами, искрилась оранжевая сфера, из нее энергетические потоки уходили прямиком к микросхемам. Это и есть источник вращения. Но, что это, внутри сферы, поверхность которой покрыта оранжевым блеском, сияет миниатюрное пламя… Маленький язычок серебряного пламени.

— Это пламя, верно? — переспросила Джейси, я как в тумане продолжала завороженно наблюдать за искрящимся сгустком серебряного пламени.

— Достать бы его… Мой аналитический сканер мозга не может просчитать, что это. Джейси, прикрой меня… Скоро появиться огромная тварь из мира Йома. И мы должны быть готовы, если портал не получиться закрыть.

Я протянула пальцы и тут же ощутила невообразимый жар. И одернув руки, не успела коснуться даже полусферы, в которую был погружен крошечный язычок пламени, как на меня нахлынуло странное ощущение — безысходного отчаянья. Что это? Как давно последний раз, с момента заключения сделки с Диланом в лаборатории, я ощущала нелепый страх и подступающие слезы жалости к самой себе. Отчаянье? Что со мной? Повсюду одна лишь тьма….

— Джейси!? — вскрикиваю я от неожиданности, но вокруг лишь тьма.

И я слышу голос, неужели я говорю это? Воде бы это мой внутренний голос тот, что я слышу только на глубине в водной могиле. Откуда он здесь, шепчет:

— Сиджей… Кто ты? Кем ты хочешь быть? За, что сражаешься? Чего добиваешься? Ты ли это? Посмотри на себя? С ног до головы в крови врагов, о которых ты ничего не знаешь, и с ухмылкой на лице? Хочешь быть такой всегда? Спроси себя, а с теми ли я сражаюсь? Что дальше, Сиджей? Коснешься причины своих терзаний…?

Затем шепот умолкает, я снова вижу перед собой горящий миниатюрный огонь. Это правда, был мой внутренний голос? Почему он столько знает обо мне? О терзаниях и сомнениях?

— Сиджей! Сделай уже что-нибудь!!! — кричит Джейси, и тут я понимаю, что снова в реальности. Джейси метается где-то сверху, все гремит и слышится немыслимый рев, поворачиваю голову и вижу, как туша с щупальцами с круглыми присосками на самих щупальцах уже наполовину между вратами и этим миром. Это спрут… Но, какой-то слишком хищный…. На обычного осьминога, с этими жалами на концах щупальцев, он не тянет. Джейси прыгает, кувыркаясь в воздухе покруче любого эквилибриста, и ударяет копьем по бесчисленным щупальцам.

Но, судя по быстроте отрастания на месте поверженных, новых щупалец, удается сестре с ними справляться не слишком удачно… Времени нет. Мы, конечно, сделаем, что-нибудь вдвоем с этим уродливым монстром, но тратить впустую силы не хотелось. Цепляюсь крепче одной рукой за выступ, выбитый Джейси, и снова тяну пальцы к сфере, чувствую жар и небольшую вибрацию, а затем покалывание, мой абсолютный сканер по-прежнему остается бесполезным. И вот мои пальцы пересекают границу плазматической оболочки, как вдруг пламя гаснет, золотые микросхемы гаснут и в результате движение колец замедляется, я отпрыгиваю в сторону, понимая, что источник — пламя, безвозвратно утеряно. Кольца утрачивают вращательную силу и серебристо-голубой поток, идущий сквозь них исчезает, но исполинское чудовище успевает с грохотом упасть вниз, всплеск воды из реки доходит практически до наших ног, а мы застыли в воздухе не меньше, чем в десяти метрах от земли. И лишь часть щупалец остается зажатыми между остановившимся кольцами, когда поток полностью останавливается, щупальца, словно невидимой гильотиной, отрезает пространством и ярко-алое мясо отваливается и кусками падает вниз в реку. С невиданным нами ранее эволюционным Йома, да еще и таких размеров, нужно использовать командную тактику. Спрут, яростно двигая сотней щупалец, пытался дотянуться до нас. Наскоро проанализировав его сканером, понимаю, он обладает и защитой и атакующими способностями. Защита, как и у предыдущего чудовища — полузмеи — кольцевидные огненные щиты, он начал окружать ими себя, практически сразу. Атакующие способности связаны с наведением оцепенения на врага. Интересно… На нас сработает?

— Что будем делать?

— Я скорее всего, могу заблокировать его оцепенение, и навести на него более мощный поток, но это не сработает. У него, наверняка, иммунитет к оцепенению, плюс у него сверхпрочная шкура и очень скользкая, ее так просто не пробьешь…

Джейси долго, оценивающе осматривала монстра под нами, после чего выдала:

— Тогда просто найдем у него слабое место, он неповоротливый, мы можем использовать арии, чтобы уклониться от щупалец и быстро перемещаться. Займись огненными кольцами и останови его атакующие способности, а разберусь с щупальцами и постараюсь найти брешь в коже!

Так тому и быть. Я, избегая щупалец, спустилась вниз, очистив путь Джейси, раздвинула своими способностями огненные кольца, Джейси пронеслась мимо в зону, куда спрут не мог выставить огненные щиты, и стала нарезать вокруг него круги ариями, попутно разрубая щупальца своим металлическим шестом. Посылая потоками парализующий газ вокруг себя, он меня существенно удивил, так вот каким образом проявляются скрытые атакующие способности. Похоже, пять минут прошли впустую, я подала Джейси знак, и мы взмыли снова вверх, чтобы газ рассеялся, после чего мы повторили атаку, только я вперед него успела создать защитную стену из внутреннего щита силы и выгнуть его вокруг монстра, выпускаемый им газ не осаждался снизу, а моментально улетал вверх, сталкиваясь с невидимой стеной силы.

— Нашла, Сид! На боку, что-то вроде жабр! — выкрикнула Джейси и стремглав понеслась к монстру, она воткнула свой шест, из левой бочины монстра стала вытекать кровища, но этого не достаточно, его щупальца устремляются разом за Джейси, которая на секунду ослабляет бдительность, но тут же успевает перепрыгнуть через чудовище и в воздухе бросает стальной шест, как копье в правый бок, и новый всплеск крови обрушивается в воду. Джейси возвращается за окровавленным металлическим палкой-копьем и возвещает, что чудовище повержено, спрут закатил глаза, а щупальца, большой скользкой горой, развалились вокруг его истекающего кровью туловища.

— Уничтожь кольца, нужно разбить их, это же всего лишь камни теперь… — говорю, а сама поступью арий движусь к ближайшему берегу, попутно взрывая изнутри оставшихся Йома. Грохот и всплески в реке означает, что каменные глыбы падают вниз, Джейси, закинув шест на плечи, садиться рядом на корягу. Небо проясняется, вода тоже, она белеет и тут же становиться заметен алый цвет крови, ее смывает течением. Жители деревни, конечно, страшно испугаются, но зато они теперь в безопасности.

— Что за пламя было внутри? — отдышавшись, спрашивает Джесс, смывая с себя речной водой остатки вязкой крови монстров, позади нас джунгли, она чуть-чуть отходит в сторону и срывает листьев, чтобы вытереть руки.

— Мое аналитическое поле не смогло о нем ничего сказать… — печально отвечаю, Джейси смотрит на меня недоверчиво.

— Но, это ты… Твой разум способен же…. Видеть все в этом мире…

— В том то и проблема! Этот огонь ни из этого мира! Не знаю… Я ничего уже не знаю. Хотя нет, кое в чем все же не сомневаюсь. Дилану нельзя доверять и Магрогориану тоже. Собранные части Синхрониума будут храниться на дне водной могилы, нельзя отдавать его им, пока они не выполнят свои условия сделки.

— Дилан никогда не был хорошим парнем. И я допускаю, что даже нас он попытается обмануть, хотя, если рядом будешь ты, это невозможно… Но, все-таки, кажется, будто Синхрониум ему действительно важен и он готов отпустить нас за него.

— Хочется верить, что это так. Ладно, собираемся, не пора ли обратно?

Мы вглядываемся в противоположный берег реки и обнаруживаем, что наш катерок пал под тушей чудища. Я звоню Сайлусу, слезно умоляю забрать нас на вертолете. Он, конечно, приедет у нас есть еще минут пятнадцать, чтобы отмыться и не выглядеть, как парочка мясников после забоя.

— Ой! Ахаа! Нет, прекрати! — крик Джейси разнесся по берегу реки.

Встаю с коряги и вижу, как Джейси валяется в траве и песке, а по ней скачет тигренок.

— Что это, Джейси? Тигр?

— Да, да, смотри какой миленький! Он выпрыгнул на меня из джунглей — подумал я добыча! — похоже он и сейчас так думает, потому, что тигренок пытался поймать пальцы Джесс и откусить их.

— Джейси, это тигр, только не говори, что ты хочешь взять его с собой в лэнд?

— А почему нет? Смотри, какой он лапочка… — она гладила тигра, будто, он домашний кот.

— Мы не возьмем тигра! Джесс, чем мы будем его кормить? Дилана не хватит даже на твоих крокодилов, не говоря уже об акулах! Куда нам еще тигра?

— Он будет жить на моей части!

— Нет…

Послышался свист, летит вертолет, тигр оскалился и запрыгнул обратно в джунгли. Мы добыли первую часть сокровища, под названием Синхрониум. Однако, ответов так и не прибавилось, а вопросов стало немыслимо много. Где-то глубоко во мне и правда живут сомнения, и чувство, будто скоро нам предстоит встретиться с врагом, победить которого, мы будем не в силах… Надеюсь, я ошибаюсь. По возвращению в Лэнд, кстати, хищных существ у нас все-таки прибавилось… Теперь, с нами живет тигр… Интересно, сколько проживет Дилан?

 

Новогодняя вечеринка

— Маврик, милый, не ешь Дилана, он не вкусный! Ты отравишься ядом! — вскрикиваю я, вбегая в гостиную, Дилан с пистолетом в руке стоит на нашей барной стойке, а пятнадцати килограммовый тигренок Мавр, которого я привезла в Лэнд три недели назад, сидит внизу и угрожающее рычит. Дилан, вероятно прибывший к нам с очередными новостями, уже второй раз в своей жизни испытал радость от встречи с диким животным. Мавр учуял Дилана, раньше до прихода нашего наставника, я закрывала все лестницы, ведущие на мою половину дома, решетками, заранее. Сегодня я забыла об этом… И вот результат — Маврик сбежал в гостиную, кажется, они поладят.

— Джейси! Спаси меня! — закричал наш плейбой, и убрал пистолет, надеясь на мою поддержку.

— Маврик, милый, эта скотина пытался в тебя выстрелить?! — игнорируя орущего Дилана, я направилась к тигру, и стала гладить его. Мавр слушался только меня, Сиджей воспринимал, как соседку по территории, а остальных гостей, как пищу. Дилану не везло с дикими животными, начиная с той памятной встречи с крокодилами в бассейне лаборатории, поэтому он, наверное, сейчас и выглядит таким подавленным. Дилан, Дилан… Сиджей предрекала ему подобную участь, когда мы нашли Мавра в джунглях Суматры, но не могла же я его там бросить из-за Дилана! Я погладила животное и дала ему команду идти наверх, после чего закрыла входы в гостиную. Дилан немного отдышавшись и выпив виски, присел в диванную. Похоже, он не доволен.

— Откуда у вас тигр?! Вы, что смерти моей хотите! — я взялась за стакан с мартини и села, обложившись подушками, напротив него.

— Не могу утверждать, что не хотим… Тигра мы привезли из джунглей. Ты зачем приехал опять сюда! Что-то срочное? — Лэнд сейчас дрейфовал в тихом океане, от Малайзии так было проще всего добраться домой, после нашего возвращения с Суматры.

— Почему, Джейси, вы уехали так внезапно?! И ничего не сказали, когда вернулись, а ведь прошло уже три недели! — Дилан сегодня был одет в шелковую черную рубашку и белые брюки, пробор золотистых волос сегодня был на левую сторону, а улыбка как всегда ослепительна до мерзости. Неужели модели всего мира ведутся на его тупую улыбку или богатство и власть?

— Ну, прости уж, нам было некогда… И беспокоить тебя не хотелось… — залпом выпив стакан мартини, решила сыграть на самолюбии нашего гения, чтобы хоть как-то оправдать наше плохое поведение, и попала в точку. Дилан заулыбался и расцвел. Я же мрачно кивнула, в отличие от Сиджей, Дилан не умел читать мысли, поэтому врать ему было можно и даже нужно.

— Ладно, ладно, я даже не думал на вас злиться, просто на будущее, я хочу быть в курсе событий… — произнес отрывисто Дилан, и я кивнула с притворной улыбкой. Как же хорошо, что ты идиот, Дилан… — Так, Джейси, где же найденная часть Синхрониума?

А, ты придурок, думал, что я тебе ее принесу на блюдечке с голубой каемочкой? После вашей «мнимой» сделки с Магрогорианом. Нет, вы не получите ее, пока весь прибор не будет собран, а мы получим гарантию своей свободы.

— Найденная часть прибора на дне водной могилы, вместе с Сиджей. Она там и останется, до той поры пока мы не соберем все части. Еще вопросы есть? — коротко отрезала все дальнейшие претензии.

Поднявшееся настроение Дилана, вызванное моей лживой лестью, сразу упало на нет, он выдавил улыбку, и пошел себе за виски. И только после того, как Дилан выпил еще пару стаканчиков, вернулся назад заметно повеселевшим. Я рассказала ему подробности нашего путешествия, в строго оговоренных с Сиджей пределах. Дилан прямо воспрял духом, после моего подробного рассказа о портале и убитых монстрах.

— А все-таки вы молодцы, девочки! Кстати, Сиджей сколько еще будет спать? Я хотел пригласить вас обоих на вечеринку! — я подавилась очередным стаканом мартини, и кашляя, пробуравила взглядом его величество:

— Дилан, ты часом головой нигде не треснулся?

— Ну, это вечеринка в честь нового года, знаешь такой праздник? И корпорация устраивает несколько банкетов, один из которых будет для особо важных гостей, в главном подразделении компании в Токио. Я подумал, неплохо было бы вам сделать перерыв между сражениями и развлечься… — Дилан мямлил, как пятилетний ребенок, ему что-то нужно, просто так он ничего и никогда не предлагает.

— Вечеринка корпорации!? Дилан, как твой гениальный мозг себе представляет подобное. Ты придешь с нами под ручку и представишь… Это Сиджей и Джейси Эндортон Морган, настоящие наследницы корпорации, и девушки, которых я убил и превратил в монстров, ради обладания властью корпорации? Ты так хочешь нас представить? — он опустил голову и виновато улыбнулся:

— Джесс, ну пожалуйста, акции компании падают, да и мои сделки на черном рынке все время кто-то срывает. Вы могли бы стать символом корпорации, вернувшимися из прошлого наследницами. Ну, я, конечно, буду продолжать руководить корпорацией…

Кто-то срывает… Вообще-то это мы, но это уже не важно, Дилан заслужил подобное. Он торгует биологическим и технологическим оружием корпорации на черном рынке, когда наша семья управляла корпорацией, наши родственники не позволяли себе подобного. Ох, бедный Дилан, похоже, дела твои плохи, совет директоров уже не доверяет тебе, как прежде. Чтобы поднять свой авторитет и удержать контрольный пакет акций Дилану нужно придумать нечто масштабное, чтобы все поверили, что он и его проекты по-прежнему самая доходная статья корпорации. Самое время вернуть трагически погибших членов семьи Эндортон, да еще и преподнести наше воскрешение, как результат удачного научного проекта. Эх, Дилан, твое самолюбие не знает границ. Он просил нас не о помощи, а скорее об одолжении, ненадолго стать его путеводной звездой, но при этом не претендовать на активы корпорации. У меня нет никакого желания помогать нашему «хозяину», тем более на таких условиях, но с другой стороны, Сиджей со мной согласиться, нет ничего более приятного, как дать Дилану надежду, а потом растоптать ее… Мы публично сможем выставить его идиотом, это бесценное удовольствие…

— Мы тебе поможем.

— Правда?! — лицо Дилана озарилось улыбкой надежды.

— Да, конечно, положись на нас. Токио, говоришь? Вышли нам приглашения, мы приедем.

Дилан уехал, а я отправилась в комнату управления, чтобы вручную задать изменения координат движения Лэнда, нужно максимально близко подойти к японским островам, добраться до суши с помощью арий, а там остановиться в отеле. Вечеринка была запланирована на конец недели, у Сиджей есть еще три дня, хочется верить, что младшая ее глазами все видела и слышала, и мне не придется лезть в эту холодную и темную воду, чтобы разбудить Сиджей.

— Конечно, не придется! Я уже здесь! — я обернулась, снизу на ступеньках сидела голая Сиджей, с нее стекали водные струйки.

— Ты опять читаешь мои мысли!

— Ну, уж прости, я не могу запретить себе это делать. Не только твои, я проснулась еще когда он был здесь. Я плавала неподалеку от поверхности, я слышала и его мысли. Теперь мне еще больше хочется выставить его идиотом. Он хочет, чтобы мы пришли туда в качестве его сопровождения…

— Забавно, наш сердцеед хочет заявить всему миру, что не только спас нас от не именуемой смерти, и теперь мы ему пожизненно обязаны за это местом председателя совета директоров корпорации… Дилан позарился рассказать всем, что еще и спит с нами обеими? Хотя, чего я от него ожидала, он же просто мерзкий извращенец.

— Вот, поэтому, операцию начнем с того, что обзаведемся кавалерами.

— А это идея! Что ж, пойду-ка я посижу в чате. Сиджей, а у тебя уже есть кто-то на примете?

Она радостно кивнула, заправив мокрые волосы за ухо:

— Да. Нужно унизить Дилана максимально. Поэтому я хочу показать ему, что простой инженер корпорации, как мужчина стоит гораздо больше, чем он сам. Я приглашу Сайлуса.

— Он хороший. Но ведь так ты подпишешь ему смертный приговор.

— А что делать. Без жертв победы нельзя добиться.

Ее слова меня напугали, я постаралась максимально скрыть свой внутренний страх и ушла наверх, Сиджей очень редко намеренно читала мои мысли, поэтому я могла думать, что хотя бы, когда мы не рядом, она не делает этого. Она был готова пожертвовать кем угодно в войне с Диланом и Магрогорианом, но правильно ли это? Ладно, пора было заняться поисками кавалера… А еще надо купить платье и туфли! Чувствую себя золушкой, собирающейся на бал…

Центральный офис корпорации, где производились в основном финансовые операции, был в Токио, в одном из самых влиятельных деловых центров мира — районе Тиёда, нам принадлежало целых три высотки в квартале Маруноути, и банк, основанный Диланом для прикрытия его же собственных сделок на теневом рынке. На 41 этаже, с великолепным видом на токийский залив, Дилан Морган блистал в центре внимания. Сегодня он одет в белую сорочку и черный костюм, который ему очень идет, он улыбается, и настроение его пока не испорчено. Прием, организованный в честь нового года, был поставлен просто шикарно, столы ломились от закусок, музыканты играли в живую, среди приглашенных лучшие скрипачи мира. Мужчины в костюмах и смокингах, дамы в дизайнерских платьях и бриллиантах. Это самые влиятельные и богатейшие люди ведущие бизнес, политики, и кинозвезды, ведущие инженеры компании, совет директоров и все руководители спецподразделений и лабораторий. Дилан никогда не скупился на рекламу для корпорации. Прием конечно же хорошо охранялся, посторонние просто не могли проникнуть в здание, на первом этаже была организована красная дорожка, там же за заградительным забором держали и прессу, организаторы вечеринки не пустили журналистов в зал для банкета, только перед зданием разрешено было сделать фотографии. Настроение Дилана еще не было испорчено, потому, что никто из нас еще не приехал, я пила мартини в ресторане на крыше соседнего здания и наблюдала за ним в бинокль, а Сиджей еще даже не явилась. Однако, тень сомнения уже начинала появляться на лице нашего руководителя, Дилан сомневался, а что если мы не приедем? Или же приедем и все испортим?! От общения с Сиджей я, похоже, тоже начинаю читать мысли! Хотя в случае Дилана читать нечего — он просто предсказуем. Наконец, у меня зазвонил мобильный, причем звонок аж с двух линий. По-первой линии, звонила Сиджей и коротко объяснила, что они с Сайлусом подъезжают, по второй звонил мой сопровождающий, из длинного списка кандидатов, я выбрала того, кто мог взбесить Дилана больше всего на свете. Может быть, конечно, мы больше и не будем общаться после сегодняшней вечеринки, но Густав Милн, был единственным кандидатом, полностью удовлетворявшим моим требованиям — умен, невероятно красив, неуправляем, когда дело доходит до машин, так как гонщик топ класса, популярен среди девушек, невероятно юмористичен и желанный гость всех подобных мероприятий, девушки толпами бегают за ним, но к счастью он давно и безответно в меня влюблен. Самое время воспользоваться плодами несчастной любви юноши. На мне было купленное за пятьдесят тысяч евро, обжигающее красное платье, с черными разводами, инкрустированное россыпью бриллиантов на подоле юбки. Не менее красивыми были босоножки и рубиновые сережки и колье. Я спустилась на лифте и вышла к парадному входу, на своей дорогущей гоночной машине за мной подъехал сияющий своей белозубой улыбкой высокий красавчик брюнет.

— Привет, Густав! — мы были знакомы с ним естественно по нелегальным гонкам.

— Джейси! Ты ослепительна, детка! Идем! — мы переехали через дорогу и остановились у красной ковровой дорожки. Толпа журналистов возбуждено припала к забору. Следом за нами подъехал черный лексус, за рулем сидел приодетый и гладко выбритый Сайлус. Он вышел и открыл дверь, подавая руку Сиджей. Она просто ослепительно красива. Не изменяя себе, она выбрала черное короткое платье с открытой спиной, переходящее внизу в обтягивающую юбку с двумя разрезами по бокам, платье завязывалось на шее жемчужной цепочкой, на ее спине словно переливались жемчужные узоры — татуаж. Спереди струящийся шелк образовывал еще один глубокий вырез, как же я заведую ее груди, по крайней мере, такой глубокий вырез ей идет, есть на что посмотреть. Длинные черные локоны мягкими волнами лежали по плечам. На ногах сияли инкрустированные жемчугом и бриллиантами босоножки с пятнадцати сантиметровой шпилькой. Сайлус выглядел немного смущенным перед такой красавицей, чего не скажешь про Гутстава, он всегда был в обществе красавиц.

— Но такую ослепительную красоту, он видит впервые, поверь… — мягко прошептала, подкравшаяся Сиджей.

— Брось, такие наряды не помне…

— Тебе стоит почаще надевать платья… — пока наши машины увозили на стоянку, а мы весело позировали фотографам, Сиджей познакомила Густава и Сайлуса, и мы все вместе прошли в здание корпорации. Тут-то настроение Дилана Моргана упало, вместе со всем желанием представлять нас, как законных наследниц, но выбора уже не было… Как только двери лифта открылись и мы вошли в банкетный зал, мы сразу же приковали к себе все внимание. Сайлус был известен среди всех приглашенных членов корпорации, а Густав в представлениях вообще не нуждался, у него была мировая слава автогонщика. Некоторые, особо приближенные к Дилану, знавшие о нашем истинном происхождении, еле сдерживали улыбку, а вот совет директоров, похоже, до сих пор не может осознать происходящее. Сам же председатель выдавил из себя испуганную улыбку. Мягкая музыка едва скрывала повисшее среди гостей молчание. Сайлус и Густав на пару непринужденно улыбались. Не знаю, что омрачило глаза Дилана больше — наш с Сиджей шикарный вид или же то, что мы держимся за руки со своими кавалерами. Ну давай, Дилан, сейчас тебе придется что-то говорить, приди в себя. Густав нагнулся и поцеловав меня в щеку, повел в зал, гости вернулись к перешептыванию, поглядывая на нас. Сиджей и Сайлус стали разговаривать с коллегами Сайлуса, Дилан был готов расплакаться.

Дилана окружили топ-менджеры, и пара старичков из совета директоров, на лице его был весь ужас происходящего. Пару раз, сделав глубокие вздохи, Дилан сражался со вспышками гнева. Сиджей презрительно хихикнув, соединила наши сознания:

— Его лицо великолепно! Идиот! Сейчас он будет говорить речь!

— Да. Самое интересное!

Дилан знаком велел организатором прекратить выступление музыкантов, и взял из рук официантки бокал с шампанским, и все снова смолкли, я обернулась, чтобы тоже взять бокал и вдруг мимо меня прошел человек, все ходили вокруг, пытаясь протиснуться поближе к сцене, куда направлялся Дилан, но этот человек прошел, будто бы специально еле-еле коснувшись моего плеча. Я не заметила его лица, он опустил голову, и прошел очень быстро, но будто в замедленном действии именно передо мной. Единственное, что я четко рассмотрела, его волосы — длинные, идеально прямые, серебристые. На нем была белая рубашка и черные брюки. Я опомнилась потому, что Густав дергал меня за руку, таща к сцене. Мир словно остановился на мгновение, я даже не слышала голоса, только будто бы короткий, едва уловимый смешок… Очнувшись, я судорожно помотала вокруг головой, в поисках человека с серебряными волосами, применяя специальное зрение с усилением. Его нет… Не мог же он исчезнуть?

Тут меня осенило, я развернулась на сто восемьдесят градусов, и взглянула на Сиджей, Сайлус все еще держал ее за руку, но она отвернулась от него, он мило беседовал со своими сослуживцами, а она с испуганным видом смотрела прямо перед собой. Рядом с ней, слегка наклонившись, стоял тот человек, его серебристые волосы спадали с плеч и закрывали часть его лица, но… Я поняла, почему слышала смешок, он улыбался и такой одновременно милой и зловещей улыбки, я не видела никогда в жизни. Я использовала «асион», способность усиливающую слух, и теперь ясно могла услышать, что он наклонившись, шепотом, говорит Сиджей:

— Скоро вы будете очень жалеть, мисс Сиджей, что не уделили мне и двух минут своего драгоценного времени. Мое имя Харэ. А пока берегите сокровенные частички моего прибора, и уж поверьте, я еще вернусь за Синхрониумом, вам стоит подготовиться… Ведь я — Волшебник Измерений.

И он исчез, будто бы растворился. Приходя в себя, я уже вложила силу в арии, но увидела Сиджей, она покрутила головой.

— Не смей! — отозвалось в моем сознании. — Мы не должны показывать всем, будто что-то случилось… — продолжила она испуганно.

— Он ушел? — спросила ее я, с помощью канальной связи.

— Да. Ушел, он приходил, чтобы просто познакомиться.

Я вздохнула и накатившие волной чувства отступили, я практически вернулась в свое нормальное состояние. Я еще раз посмотрела на Сиджей, пока Дилан вытаскивал свои карточки с речью, Сиджей остановила официанта рядом с собой, и стопками, одну за одной пила водку, под обеспокоенный взгляд Сайлуса. Да, она права, сейчас это лучший выход.

— Эй! Официант! — он пролезал вперед с подносом, я остановила его, и чуть не сломала руку, так сильно я дернула его. Намекнув на поднос, мне не хотелось пугать его еще больше, поэтому я просто взяла у него поднос, и поставила на столик рядом с Густавом, который даже обрадовался, что выпивка стала намного доступнее.

К вступительной речи Дилана, Сиджей была ужасающее пьяна, и Сайлус уже поддерживал ее за талию обеими руками:

— Дорогие коллеги и гости. Сегодня наш прием посвящен празднику Нового Года, который по традиции нашей корпорации, мы также приурочили к дню рождению корпорации «Эндортон-групп». И у меня для вас радостные новости… Но, начну я пожалуй с грустной истории… — конечно, он не мог не упомянуть о зверских убийствах на острове. Это был лишний повод оживить кровавые воспоминания в наших сердцах.

— Эй… Густав, прикинь, вот тот блондин… — шепнула я, привалившись на плечо своему спутнику.

— Дилан Морган! Он руководитель корпорации.

— Да, да, он… Все, о чем он сейчас будет говорить, ложь…

А почему Густава два? Нет, даже три? Еще водки, надо бы выпить, глядишь, там будет видно четче… Я искренне попыталась вслушаться в речь Дилана:

— Вспомнить трагическую гибель семьи основателей… И почтить их память, ведь если бы семья Эндортон не приложила все силы на создание исследовательских институтов, корпорации могло бы вообще не существовать. Поэтому, почтим их память минутой молчания…

Воцарилась тишина, и тут я уже была не в состоянии контролировать свою злобу, и выкрикнула:

— Семья Эндортон! Ты хотя бы помнишь, как звали каждого из членов нашей семьи! Ах, нет, Дилан, зачем тебе помнить их имена, ты же их всех убил! — отцепляясь от Густава, который держал меня за плечо, я решительно двинулась к центру, к сцене.

— Дамы и господа. Вот и радостная новость. Мы нашли выживших наследников семьи Эндортон. От волнения они просто слегка не в себе! — Дилан попытался максимально разрядить обстановку и продолжал улыбаться, однако Сиджей злорадно усмехалась, она читала его мысли, он был в ярости. — Встречайте, Джейси и Сиджей Эндортон Морган…

— Да… Так и есть. — Сиджей, пошатываясь, подошла ко мне и кое-как нам удалось забраться на сцену. Я шлепнула Дилана по лопатке приветствуя, с такой силой, что у него чуть глаза на лоб не вылезли.

— Прос… ти… Не рассчитала… — шепнула я ему, в зале все равно все перешептывались, он нагнувшись к Сиджей, сжал ей запястье и тихо выговорил:

— Вы, чокнутые алкоголички, скажите что-нибудь. Обо мне… Хорошее… Хватит уже устраивать представление.

Сиджей скривила губы в усмешке, и своими способностями отцепила руку Дилана, тот чуть ли не вскрикнул от ужаса, обычно мы не использовали на нем физически свою силу.

— Эй, вы! Компания мега умных и богатых снобов, ваши деньги в надежных руках. Ведь ваш бесс… менный председатель Дилан Морган — гений, мы живое воплощение его чуда, ведь он спас нас… — она уже было отвела микрофон от губ, а я перевела на нее вопросительный взгляд, как она театрально чмокнула и снова заговорила. — А еще он продает биотехнологическое оружие на черном рынке и присваивает себе ваши деньги…. А в целом он отличный парень!

Сиджей, выбросив микрофон, спрыгнула со сцены, сняв при этом и туфли, зашвырнув их в кого-то из гостей. Я отвесила Дилану удар справа, правда пожалела его, даже не вкладывала сил, и последовала примеру сестры. К нам подбежал Сайлус, Сиджей поцеловала его, а охрана уже начала пробираться сквозь толпу.

— Нам пора! — Сиджей разбила стекла вокруг, свет отрубился, я схватила ее за руку и под завывания ветра на высоте мы выпрыгнули из окна.

Праздник Дилану удался на славу! Нашу поездку алкоголь в крови требовал завершить гонками по Токио, что и произошло, в результате наша поездка до военного автодрома закончилась плачевно. Мы обе были в синяках и порезах, дорогущие гоночные машины разбиты до основания, а половина Токийской автострады разрушена. На заброшенном военном аэродроме нас ждал самолет корпорации, с нашей рабочей одеждой и пилотом, Сайлус постарался в последний раз, жаль его… Не заезжая в Лэнд, мы взяли курс на Арктику, нас ждала битва за вторую часть Синхрониума, а возможно и новые сюрпризы от врага, показавшего свое лицо… Это был Волшебник Измерения, один из сильнейших во всей Вселенной.

 

Во льдах

Самолет сбросил нас в точке сбора на восточном побережье Гренландии, там нас уже ждал проводник и военный катер, способный передвигаться как по суше так и по морю, который должен был нас переправить на необитаемый скалистый остров Шаннон. Я рассчитала точные координаты. До ближайших поселений сотни километров во льдах. Я не люблю холод… Он вызывает у меня отчаянье, Джейси ненавидела холод еще больше, но… Последний раз чувство холода мы испытывали той ночью на острове, под холодными каплями ливня. С тех самых пор каждая из нас потеряла человеческие чувства. Поэтому то, что я не люблю холод осталось скорее воспоминанием. Тем более, что большая часть подводных уровней в Лэнде, затоплена холодной водой… Я уже… Забыла чувство ненависти к холоду, я с ним смирилась. Смотря на бесконечно белую, снежную пустыню вокруг, не хотелось ни о чем думать. Ни о Дилане и о том, как он будет разгребать весь устроенный нами хаос, ни об этом ужасающем человеке с улыбкой, который назвал себя Волшебником Измерения. Он знает, что мы ищем Синхрониум и более того, он создатель этого прибора. Что он планирует? Почему мне не удалось прочитать его мысли или чувства?

Мы переоделись в самолете, я надела приталенные, черные, трикотажные брюки и черную водолазку, сверху накинув ярко красный, длинный плащ. Джейси оделась в длинные спортивные штаны с военной окраской и черную футболку. На широком ремне вдоль пояса висел сложенный шест-копье, которым она убивала врагов, поверх она надела болоньевую куртку белого цвета. Так, что на белом снегу мы заметно выделялись. Проводник был из местных племен полудиких кочевников севера. Я никогда не доверяла людям из городов с их компасами и навигаторами. Уж если кто-то и будет меня страховать в расчетах передвижения, пускай, это будет тот, кто живет здесь уже достаточно давно и знает север… Трое солдат из регулярного дозора, и один механик, с ног до головы, закутанные в теплые тулупчики… В округе от более менее больших поселений на Гренландии строили военные и исследовательские базы. Нашего проводника звали Ясла, это был человек невысокого роста, с густой щетиной, высохшими губами и черными, яркими глазами. Ясла был абориген, и одет был в непонятную куртейку, сшитую из кожи и меха убитых им животных. Видимость на все четыре стороны была отличная, и я приставив ладонь ко лбу, взглянула вдаль… Прибрежная снежная коса, затем метров двести шел участок льдов… Темно-синее море и наконец, вдалеке виднелся остров, с острыми неровными выростами коричневых скал. Это и был он — остров Шаннон. Я сосредоточилась и включила абсолютный сканер, перед глазами сразу запрыгали формулы и графики. Кривая критического выбора различных частиц, говорила о огромной концентрации энергии. Я не ошиблась — еще один портал в мир они и Йома, там на том острове… И часть Синхрониума тоже там.

— Эй, Сиджей, ну-ка двигай сюда! Я вообще не понимаю, что этот абориген болтает! — прикрикнула Джейси, одновременно подгоняя наших солдат заводить мотор.

Солнце в зените, нужно успеть туда и обратно до того, как опуститься тьма.

Ясла обеспокоенно озирался по сторонам и бросал боязливые реплики каждый раз, когда его взор останавливался на острове. Я, наконец, отвлеклась от своих мыслей и вернулась к ним, снег под ногами приятно хрустел.

— Ясла! Эй, Ясла, что не так? — старик ворчливо продолжая озираться, выговорил:

— Это ужасный остров. Там обитают чудовища… Ясла знает, Ясла видел их… Во время полярной ночи в свете луны. Чудовищные ледяные твари… Никто из народа туда не ходит… Кто вы, раз думаете, что сможете туда попасть?

— Ясла, мы здесь затем, чтобы убить монстров… — старичок явно был не глупый, он много помогал военным и ученым в Арктике, но первый раз он встречает двух молоденьких девушек в тонкой одежде, с такими странными намерениями. Конечно, многие умные люди сразу догадываются, что мы не совсем такие же, как они. Но… Они боятся нас, боятся спросить и услышать ответ. Так всегда, мы уже привыкли.

— Вы, правда убьете их?

— Правда. Твоя задача провести нас через полосу скал на левом берегу, а затем мы сами пройдем вглубь острова.

— Там льды… Там скалы во льдах.

— Ясла, поверь мне, мы девушки крепенькие.

Джейси встала на корме и смотрела вдаль, наверное, она использовала усиленное зрение, чтобы увидеть… Что твориться там впереди. Огромные колеса катера-вездехода стали лениво везти нас по сугробам. Море приближалось. Наши военные бегали по всей палубе, в рубке стоял Ясла с штурманом. С лица Яслы так и не уходило беспокойство. Он боялся этого острова. Боялся ледяных скал и тех, кто на них живет. Боялся он и темной холодной воды среди льдов.

Мы пересекли границу поверхности берега и корабль-вездеход резко наклонившись, рухнул в воду. Брызги вокруг едва не задели Джесс, но она вовремя успела сделать сальто назад и приземлиться около меня.

— Ощущаешь что-нибудь? — спросила она.

— Да. В отличие от прошлого раза, мы имеем совершенно другую картину. Даже на таком расстоянии концентрация посторонних частиц в воде и воздухе слишком велика. Ты видела, что сделала с окружающим пространством просачивающаяся энергия из мира Йома. Здесь дела обстоят еще хуже. Думаю, там на этом острове граница между нашим миром и миром Йома практически стерлась.

— Поборемся…

Над островом, казалось бы, небо немного искажалось, словно отражение на воде. Минут через десять поднялся сильный ветер, Ясла что-то очень громко объяснял штурману, сопровождая это подозрительной жестикуляцией. Черт, при таком ветре наш катерок похоже резко снизит маневренность.

— Мы не можем идти к восточному берегу! При таком ветре нас будет сносить, а там полно скал и айсбергов, они пробьют обшивку… — произнесла я категорично.

— Значит, и не нужно плыть дальше. Используем арии, пускай Ясла плывет обратно и ждет нас на противоположном берегу, обойдемся без проводника… — сестра никогда не унывает.

Мы так и сделали. Отдали указания и взмыли вверх, оказавшись в воздухе, мы остановились. Пока Джейси думала, как лучше добраться до противоположного берега, меня насторожила внезапно воцарившаяся тишина.

— Джейси! Быстро вверх! — когда я поняла в чем опасность… было уже поздно для корабля… Этот ветер был ловушкой, чтобы выманить нас с корабля.

Море под нами словно закипело, взбеленилось и прямо под катером по воде пошли круги, его словно засасывало в воронку. И тут из воды показались огромные створки, поднимающиеся к верху.

— Ясла!!! — невероятно большая пасть принадлежала огромной туше Йома, он походил на кита с темной рваной кожей, и пастью акулы. Потому, что острые зубы расположились в три ряда по кругу. Каждый зубчик сантиметров тридцать не меньше. Вместо плавников и хвоста у этой твари свисали непонятные ледяные выросты. Все вокруг потемнело, вода стала вязкой, черной жижей, в которой плавали ледяные платформы и покосившиеся айсберги, с которых стекали потоки непонятной кровавой массы. Монстр метров пятьдесят в длину, не меньше, он заглотил корабль целиком вместе с людьми. Джейси сняла с пояса свой шест и нажала на кнопку, металлический шест удлинился, она перекрутила его в руке.

— Подожди меня, ок? — злобно улыбнувшись, она закусила губу.

— Древний «они», сейчас подожди пару секунд, мой сканер определит какие у него способности. Она кивнула, продолжая раскручивать шест в правой руке.

— О, нет…

— Что? Его кожа словно бронированный ледяной щит, ни одна атака не пробьет…

— Есть одна идейка… Стань его приманкой!

Стоило доверится сестричке. Использовав арии, я оттолкнулась от воздуха и прыгнула вниз, максимально приблизившись к поверхности воды, а затем снова взмыла вверх. Сработало — водная гладь снова всколыхнулась и сквозь черную жижу, разламывая вокруг ледяные пластины, показались челюсти. У этой твари глаза устремлены вверх, при такой траектории движений, нужно лишь находиться в поле ее зрения и словно играть с ней… Будто я съедобное лакомство на ниточке для кошки, хозяин поднимает ниточку вверх и вниз, все больше раззадоривая животное. Это и есть приманка… И вот сработало, чудовище наполовину высунуло из воды свое туловище, и держа распахнутыми челюсти, пыталось меня поймать, издавая ужасные хлюпающие звуки.

— Посторонись! — я слегка переместилась влево, продолжая занимать все внимание нашей живности, а Джейси разогнавшись, пролетела мимо меня вниз, причем с двойной, усиленной скоростью. Она умела усиливать арии своими способностями. Шест она держала в правой руке. За короткое мгновение произошло две вещи. Первая — Джейси стремительно влетела в открытые челюсти. Вторая — от неожиданности происходящего, я на мгновение утратила контроль над ариями, и чуть было не шлепнулась вниз. Понятно… Она решила, что если монстра нельзя убить атаками снаружи, нужно просто нанести ему удар изнутри. Чудовище стало раздуваться на глазах, было видно, будто в его боках постоянно что-то выпирает и в конце концов… Послышался оглушительный рев, а затем взрыв и на секунду ничего не было видно, а потом я увидела Джейси в двух сантиметрах над поверхностью. С неестественно горящими зелеными глазами, она вращала шест в руках прямо перед собой с огромной скоростью. Снова вся в крови, среди обломков корабля-вездехода, льдин покрытых черной жижей и кровавыми кусками плоти. Конечно, все кто был на корабле уже были мертвы, мы бы не успели, но и тварь теперь тоже была мертва.

— Джесс… Путь к острову теперь свободен и хотя мир вокруг изменился, нам нужно попасть к эпицентру активности. Я думаю, именно там находятся такие же врата, как в джунглях.

Она остановила копье и вздохнув, вытерла с лица кровь:

— Отличный приемчик, а?

— Самодовольство тебе не к лицу, идем? — мы спустились на небольшую льдинку, и перепрыгивая через темные дыры, двинулись к острову.

Мы выбрались на берег, перед нами предстал крошечный остров, покрытый острыми скалами и пещерами. Но, если обычный лед прозрачный и голубоватый, то этот лед был черным, вязким и склизким. Мрачный бастион люда и тьмы. Что ж… И почему тогда я чувствую себя такой спокойной? Мы прошли несколько черных, ледяных сводов и перед нами открылась узкая, ледяная дорожка, ведущая вглубь пещеры. Похоже, это и есть проход через скалы, наверняка Ясла повел бы нас именно этим путем. Я кивнула Джейси и мы стали углубляться внутрь. Во мраке темной пещеры, тем не менее был свет, он исходил от голубоватых кусочков льдин, видимо эти участки не успели пропитаться энергией из мира Йома. Пещерка-то явно была не маленькая, один грот переходил в другой, затем мы долго спускались над черной бездной по витиеватой ледяной дорожке. И вот, наконец, вышли в широкий грот с отвесными скалами по левой и правой стороне, дорога была только вперед, выложенная из ледяных платформ. Мы начали перепрыгивать, но тут грот словно затрясло, откуда-то из глубины донеся рокот…. Из черноты под нами стали выскальзывать прозрачные тени. Их было больше двух десятков… Йома… Их форма очень напоминала облезших, костлявых гепардов, только с мордой льва. Само туловище этих Йома было из льда, а грива вокруг пасти, с челюстями и светящимися алыми глазами, сияла в виде живых огненных языков пламени. Плюс ко всему над их головой витали по кругу маленькие серебряные шарики. Итак, наши песики прогрессивного типа, наверняка, с очень сильными атакующими способностями, а эти серебристые шарики, витающие над ними — пассивные Йома, которые, наверняка, обеспечивают защитные функции. Становится интереснее, Джейси сняла с пояса свой металлический шест и раздвинула его, приготавливаясь к бою.

— Сначала нужно сбить все эти серебряные шарики вокруг них, иначе в ближний бой с ними не вступить.

— Не стоит забывать, что мы в ледяной пещере и платформы вокруг не такие уж прочные, Сиджей. Но с другой стороны так даже веселее!

Мы начали сражение, перепрыгивая с платформы на платформу, я взрывала шарики над головами монстров а, Джейси с такой скоростью раздавала удары направо и налево, что вращения шеста не замечали мои глаза. Но, как только мы убивали двух или трех чудовищ на их место из темной пустоты под нами выпрыгивали новые.

— Такими темпами я могу выдохнуться, даже на тренировочной программе никогда их не было так много одновременно, и в конце концов время отдыха… — Джейси перевела дух, когда мы на несколько метров взмыли к потолку грота.

— У меня есть идея… Видишь, с противоположной стороны ледяные платформы заканчиваются, там проход дальше и поэтому участок там более устойчивый. Если приглядеться, то там где конец ледяных платформ, в темноте виден более плотный ледяной вырост. Сможешь ударить посильнее на месте их стыка?

— Хочешь обрушить все ледяные платформы вниз вместе с этими тварями?

— Я отвлеку их пока. Затем вместе спрыгнем на тот участок, что укреплен.

Джейси вновь стала раскручивать свой металлический шест в правой руке, я же переместилась обратно на ледяные платформы, взрывая серебристые шарики а, в след за ними и самих ледяных тварей. Они атаковали своими лапами с острыми когтями, которые были покрыты огненной пленкой. Поэтому, периодически приходилось укорачиваться, когда они прыгали прямо на меня. Я аккуратно перемещалась к разделительной полосе, и вот Джейси стремительно прыгнула вниз и вонзила шест в лед. Стены, пол и потолок затряслись. Под ногами стало ощущаемо движение, монстры в непонятках уставились вниз, платформы одна за одной, издавая треск, стали обрушиваться в темную бездну. Джейси вытянула руку и поймала меня… Но, в туже минуту почувствовала жжение в левой ноге, один из монстров зацепился за меня и сейчас мы вдвоем болтались над бездной, удерживаемые только левой рукой Джейси. Правой она удерживалась за шест, воткнутый рядом. Хоть боль и ощущалась не в полную силу, но монстр сильно раскачивал нас.

— Джейси! Иди вперед одна! Они пришли снизу! А, значит, там есть и еще один проход к вратам! Отпускай!

— Ты уверена, что все будет хорошо?!

— Выбора нет! Я выживу! — подтянулась и отцепила пальцы сестры, сорвавшись вниз, последнее, что я услышала был крик Джейси из темноты:

— Сиджей!!!!

Мой расчет был таков, что если монстры приходят из врат, которые соединяют мир людей и мир Йома… То, это значит, там внизу есть и еще проход. Мы встретимся с Джейси уже у врат. В полете пришлось освободиться от монстра, который схватил меня за ногу, взорвав его, я перевернулась вперед головой и полетела вниз. Предчувствие меня не обмануло — я рухнула вниз в ледяную воду… Ну так даже легче. В воде передвигаться было для меня куда привычнее. Я высвободилась от плаща оставшись в штанах и водолазке, и поплыла, предчувствуя направление движения. Монстры, с которыми под водой расправляться стало еще легче, меня не особо волновали а, вот тень с плавником. Учитывая, что двигаться в подозрительно темной воде было тяжело, то видеть, находясь под водой, было вообще невозможно. Поэтому, для проверки я решила немного всплыть. Это было что-то вроде канала, заполненного водой, своды канала ледяные. Траектория канала была извилистой, поэтому, невозможно было увидеть, что за следующим поворотом. Тень с плавником подплыла ближе и приготовилась к нападению. Я тут же отреагировала, но оказалось зря. На меня выпрыгнул маленький дельфин черно-белой окраски. Затем он сделал еще круг, я убрала защиту, и он подплыл совсем близко, тычась носом об мою руку. Это маленький детеныш касатки, девочка. Наверное, она проплывала мимо этих берегов и ее притянула энергия мира Йома. Сейчас она не может найти выход. Удивительно, как живое существо выжило в отравленной местности? Невероятно…. Она такая милая. Мы с касаткой очень быстро нашли общий язык, она поплыла вперед, будто зовя меня за собой…. Конечно, она укажет путь к вратам!

Свод канала, по которому я не спеша тихонько плыла на спине, был темным с кольцевым свечением по центру. Я плыла вперед сначала очень быстро, но потом мое внимание привлекло свечение, я увидела отражение в воде и перевернулась на спину. Касатка плавала вокруг меня, периодически выпрыгивая из воды. Я включила аналитический сканер, и просчитала свечение. Это отрицательная антиматерия хаоса в разбавленном, модифицированном виде. Такой она встречалась мне впервые. А если точнее, материю в чистом виде я вообще в глаза не видела. Но методом анализа, полученных данных со сканера, я пришла к выводу, что золотисто-огненное свечение под потолком и есть измененная материя хаоса. Интересно, откуда она здесь? Я думала, что из врат изливается только ядовитая энергия мира Йома, но подобное… увидеть не ожидала. Значит, врата которые мы ищем отличаются от первых. Знакомый цвет. Где-то я уже видела подобное свечение. Напрягая все отделы памяти, пыталась вспомнить.

— Где же… Яркий цвет золота, огня и крови… Где-то такое сочетание я уже встречала. Его цвет врезался в воспоминания.

Касатка проплыла прямо у моих ног, и я ощутила ее гладкую кожу. Странно, холодную воду совсем не чувствую, а гладкость кожи большого дельфина сумела почувствовать? И тут меня осенило. Гладкое и алое…

— Солнце… В тот день.

Мы увидели солнце впервые после года, проведенного в лаборатории Дилана. Я часто разговаривала сама с собой, приводя свои мысли в логическую последовательность, мне нужно было произносить их вслух.

— Да. Тот день, тот самый день… День, когда Джейси столкнула Дилана в вольер с Йома, чем-то смахивавших на сильно увеличившихся в размере крокодилов. Как же я могла забыть…

После заключения с Диланом сделки о сотрудничестве, наша жизнь в лаборатории легче не стала. А наоборот, осложнилась. Нас так и не выпустили наружу. Нас перевели в более облагороженный карцер, с двумя белыми кроватями и душем. Выдали нам вместо оборванных больничных ночнушек, футболки с черными шортами, а защитное поле над карцером функционировало постоянно — и днем, и ночью. На следующий день, как и обещал Дилан, начались тренировки, мы занимались по индивидуальной программе, чтобы максимально развить способности. Как только наши травмы зажили и мы более менее освоились, Дилан стал применять другую тактику тренировок. Он разделил тренировки на две части. Они проходили в большом стеклянном кубе. Стекла бронированные, внутрь вела титановая дверь, которая запиралась, как только одна из нас попадала туда. Куб был оборудован сотней разных датчиков и программ. Снаружи, вокруг этого куба располагалась наблюдательная площадка. Узкой дорожкой она окружала весь куб, таким образом, Дилан вместе с остальными учеными, работающими над нашим проектом, могли ходить вокруг и наблюдать с любого ракурса наши сражения. Сразу за дорожкой располагалось множество лабораторий с компьютерами. Весь куб был окружен тонкой пленкой щита, который усовершенствовали так, чтоб он сдерживал наши способности и отключал их, как только мы выходили из куба. Внутри куба щит не действовал, нам было позволено все… Единственное правило всех тренировок и задача миссий — выжить и уничтожить всех врагов. Так вот, тренировки были разделены на две части. Первая часть тренировки состояла в том, чтобы одна из нас заходила в куб и начинала сражаться с монстрами, их Дилан научился создавать искусственно, на основе некоторых живых образцов «Йома и Они», которые у него были. В ходе этой тренировке одна сражалась, а вторая вместе с Диланом наблюдала с площадки за ходом тренировки. Если Джейси, например, показывала слабые показатели использования своих способностей, то вторая часть тренировки состояла в том, что в куб заходила уже я и получала жестокое наказание, а Джейси наблюдала за тем, как меня пытают. Джейси должна была смотреть, не в силах мне помочь, осознавая лишь вину. Это был способ психологического давления Дилана. Сражающаяся в кубе, должна прежде всего думать о сестре, которая наблюдает. Ведь она получит пытки, если ты покажешь плохие результаты. А миссии становились с каждым разом все сложнее, врагов все больше, пытки изощреннее. Я не знаю, что наш блондинчик хотел все-таки воспитать в нас больше — желание спасти друг друга, или общую ненависть к нему?

Эти мучительные дни, тянущиеся долго и однообразно. Джейси тяжело было вывести из себя, но тогда в бурю… Она просто слетела с катушек. И вот это случилось еще раз, и виноват в этом был Дилан. На одной из тренировок Джейси показала невероятные результаты, я же все время за ней наблюдала вместе с Диланом. Однако, Дилан решил, что поощрения плохо влияют на наше развитие, он отчитал ее, и заставил наблюдать за тем, как меня пытали. И пытка была в тот день специально тяжелее, однако, я выдержала и думала, что Джейси тоже нормально. А к вечеру наш мучитель почему-то решил сменить гнев на милость. Он пришел в наш маленький карцер и заявил с порога:

— Сегодня я был не прав. Джейси, ты молодец. Сиджей, ты выдержала. Я виноват и поэтому искупить свою вину хочу, сделав вам маленький подарок. Вы же уже год не были на свежем воздухе?

— На воздухе? Ты, что шутишь так? Тебе прекрасно известно, что мы не по своей воле здесь… — меня только успели перевязать эластичными бинтами после пытки. Тело было покрыто бинтами сплошняком, исключая лицо, на нем только пара порезов. Правый глаз Джесс отсутствовал, вместо него у нее была повязка. Глаз скоро вырастет заново… Джесс потеряла его на предыдущей пытке за мои неудачные результаты.

— Нет, девочки, я серьезно. Сейчас отличная погода. Над этой частью лаборатории находится огромный вольер, куда помещаются искусственно созданные Йома для следующей тренировки. По обеим сторонам этого вольера находятся технические площадки, я подниму вас на одну из них. И подышим воздухом минут пять.

Охранники принесли наши ошейники и Дилан закрепил их по очереди. Ошейники с блокиратором способностей. Видимо, за пределами лаборатории наши возможности нельзя отключить так просто, как в лаборатории. Он поманил следовать за ним, мы шли мимо лабораторий к центральному лифту. Дилан почему-то не взял с собой дополнительную охрану. Нажав кнопку вверх, он до сих пор думал, что мы принадлежим ему безраздельно, что окончательно лишил нас воли…

Ослепительное, ярко-алое солнце… И запах свежести, теплый прогретый воздух. Я больше не могла ничего чувствовать, поэтому, я не знала, что делать. Я не могла ни улыбнуться, ни заплакать, ни насладиться моментом. Я же просто монстр. Дилан вышел на площадку и поманил нас за собой, Джейси закрыла глаз и не хотела, какое-то время, даже смотреть вокруг. Вольер располагался прямо посередине, обнесенный металлическим заграждением. Две большие технические платформы с одной и другой стороны были словно прикреплены к вольеру. Там где платформа и вольер соединялись, заграждения не было, там была просто пустота. А по правому краю располагалась приборная панель.

— Приборная панель управляет внешним защитным полем, которое покрывает сверху вольер, если панель случайно повредиться, то щит автоматически будет восстановлен и отключить его можно только из главной лаборатории. Тепло, правда?

Он подвел нас вплотную, я нагнулась посмотреть вниз. Там было около семи Йома, внушительных размеров… Эти были похожи на крокодилов, только с двумя головами и соответственно удвоенным количеством зубов.

Джейси, наконец, открыла глаз. Ее выражение лица было такое же безразличное, и усталое.

— Сиджей, я думаю ты уже знаешь для чего я вас позвал? И вместе с тем, исход тебе известен также. Мы заключили сделку и сегодня я докажу вам, что я был серьезен. Я сниму с вас ошейники.

— А умереть не боишься? — Джейси так ничего и не говорила с окончания тренировки, это настораживало.

— С чего? Сиджей, я вам еще нужен… Для вас я самая важная персона. Разве вы это еще не окончательно поняли. Посмотрите на себя? Думаете, убьете меня и получите свободу… Нет… Куда вы пойдете, Сиджей? Взгляни на реальность трезво — вы всего лишь монстры. Без меня этому миру вы не нужны. Чудовища и не более того.

Солнце ослепительно красиво. А у меня внутри была всего лишь пустота. Будто бы из моей души все достали, убрали эмоции. Он был прав, каждое его слово было правдой. Дилан — единственный, кому мы, объективно, были нужны. У нас больше нет семьи, у нас нет никого… И мы никто, умерли. Теперь, мы лишь малым отличаемся от тех тварей внизу.

— Выбор за вами… — Дилан подошел к приборной панели и одновременно отключил поле вольера и наши ошейники. Я отвернулась от них и сделала пару шагов вперед, ощущая свою силу. Позади донесся безразличный, почти не слышный голос сестры:

— Здесь тепло и там видны пальмы. Где мы? Воздух здесь слишком знакомый…

— Джесс, ты разве еще не поняла? Главная лаборатория «Эндортон-групп» располагалась именно на этом острове. Это тот самый остров. Лаборатория под землей, неужели вы не догадывались, что у вас под боком дедушка выращивал чудовищ? Мы никуда не уезжали…

После его слов я упала на колени, тело онемело. Есть ли конец этим мучениям? И тут раздался резкий хлопок. Я обернулась… О, нет! Одним ударом Джейси разнесла приборную панель и переместилась к краю вольера. Глаза Дилана расширились от ужаса, я попыталась замедлить время вокруг, ведь если она его столкнет, защитное поле… Но было уже поздно. Джейси обернулась ко мне и снова, как в ту ночь бури… Здоровый глаз был пустой, словно сознание ее покинуло. Она вытянула руку и столкнула Дилана вниз, а затем спрыгнула сама…

 

Два осколка

В порядке ли Сиджей? Упасть с такой высоты, конечно, нам вряд ли что-то будет… Но, все-таки, там внизу была только темнота. Что же мы ищем? Кажется, будто монстры здесь не столько пытаются кого-то сожрать… Этот остров слишком далеко от большого скопления людей, они здесь не ради того, чтобы жрать. Они будто охраняют что-то. Если в прошлом случае монстры нападали на местных жителей и было понятно, что синхрониум тут не причем. То здесь они и Йома очевидно не голодали… Так в чем же дело? Я шла на слабый свет, исходящий из глубины узкого ледяного прохода в пещере.

Сиджей, несмотря на ее сильно развитые парапсихические и психологические способности, она была очень предсказуема. Только теперь мне стало ясно, она упала не случайно, возможно, такова была ее изначальная тактика. Причем, предсказуема во всем. В привычках, поступках, действиях и даже предпочтениях. Достаточно вспомнить, что во всех конфликтах с Диланом, несмотря на нашу общую ненависть к последнему, Сиджей неизменно вставала, в итоге, на сторону Дилана. Мне кажется, я бы уже давно его убила. Но, Сиджей постоянно защищала Дилана хотя ее ненависть к нему не была меньшей. Меня всегда обижала подобная уступчивость сестры. Ведь меня она не выбирала. Хотя доказывала, что защищает Дилана только из-за любви ко мне. Что это за любовь? И вообще, как можем о любви вести речь мы? Что-то у меня сегодня чрезвычайно много вопросов.

Свет наконец стал приближаться. И я вышла из пещеры в центр источника этого света. Ледяные своды, покрытые темным вязким налетом. Под потолком висело, что-то похожее на тот механизм, который мы видели в джунглях, только…. Четыре квадратных блока по-прежнему вращались между собой, выпуская снизу и сверху энергетические потоки, только вот еще выше располагалась будто бы хрустальная призма, которая рассеивала верхний энергетический поток на два параллельных пучка. Но спустя десять метров пучки расходились один вверх другой вниз. Пучок, уходящий вверх, упирался в противоположный край ледяных сводов, а второй пучок уходил вниз в темную текущую жидкость. Со своего уступа я глянула вниз и убедилась, что Сиджей плавала там в весьма прекрасном расположении духа.

— Жива!

— А ты надеялась, что нет? Ну, как думаешь, Джесс? В чем подвох?

— У нас не просто два прохода к самому источнику?

— Именно, сестричка. Этот портал открывает двери сразу в две точки в мире Йома. Значит, мы имеем и два осколка Синхрониума.

Концы лучей образовывали во льду некое подобие дверей. Двери, сделанные из расплавленной белой жижи. Это скорее всего материя мироздания в перестроенном виде, чтобы можно было легко переступить границы между мирами.

— Сиджей, что нам делать? Поступим также как в прошлый раз? Ты за осколками, а я уничтожаю эту штуку? — не хотелось бы снова возиться… Тем более меня пугает, что вокруг нет монстров. Здесь явно ловушка.

— Нет… В этот раз для меня одной два осколка будет слишком много. Если осколок в прошлый раз находился в туннеле, соединяющем два мира, то в этот раз все гораздо хуже. Двери открытые той штукой, не просто всего лишь туннели, они приведут нас прямо в мира Йома. И осколки там, глубоко в этом кошмаре… — Сиджей плавала на спине. Она всегда чувствовала себя в воде лучше, чем на суше. Она плавала, будто бы сама была мифической сиреной или русалкой. Так словно вода ее дом.

— Придется пойти вдвоем?

— Фактически поодиночке. Видишь лучи, они параллельны? В этом и весь подвох. Ты войдешь в дверь наверху, а я в ту что внизу и посмотрим, сможем ли найти осколки.

— Тогда чего мы ждем?!

Я подождала пока Сиджей подплыла к своей двери, потому, что мне понадобиться только секунда, чтобы использовать арии и переместиться со своего уступа на соседний. Сиджей выждала секунд пять, а затем соединила наши канальные линии в сознании, скомандовав идти. Я переступила через нестабильную границу миров, и открыв глаза, увидела перед собой ужасающую картину мира Йома. Темнота, ужасное зловоние. Я осмотрелась. Вышла прямо в коридор, сделанный из костей с отверстиями будто окнами, которые вели в темную пустоту. Под ногами все хрустело, кости и кровь смешивались…. Какая гадость. Воздух был пропитан страхом и ненавистью, причем я не испытывала ни того, ни другого. Это чувства убитых и съеденных здесь заживо. Их миллионы… Источником света в этом коридоре служили подвешенные светильники из черепов через каждые метров сто. Внутри черепа сиял маленький огонек света, как он горит? За счет чего? Аккуратно ступая, я посмотрела сквозь широкие отверстия. Вверху и внизу пропасть с чернотой. Там вообще ничего нет!

— Джейси! — голос Сиджей звучал не в сознании, я его слышу! Подняла глаза и рассмотрела то, что было впереди. В темноте белыми костями блестел точно такой же коридор, с внешней стороны он выглядел еще более зловещим. Между моим коридором и коридором Сиджей было метров пятьсот. Она смотрела на меня сквозь широкие отверстия в стенах коридора.

— Что это такое?! — крикнула я.

— Так и выглядит мир Йома. Эти туннели были созданы разумными и сильными Йома.

— Но где они все?!

— Во тьме Джесс! Они там внизу и наверху, а мы в ловушке! Бежим вперед!

Ну, бежим, так бежим… Перепрыгивая через кучки с костями и кровавым массивом, я ринулась вперед, поглядывая направо, чтобы увидеть — Сиджей бежит параллельно мне.

— Сиджей! А зачем они построили тоннели из костей и крови?! Если сами живут во тьме? — я пыталась кричать на ходу. Не уверена, что Сид услышит. Но она закричала через какое-то время:

— Кости, смазанные кровью, это запасы на голодный день! Они сжирают эти кости, когда не могут долгое время поймать свежее мясо!

Я прибавила ходу, Сиджей тоже. А мы ведь внутри… Мы, как бы начинка пирога? Это ловушка, нас заманили сюда. Постарался он… Тот парень, что был на вечере Дилана.

— Надеюсь, мы не зря становимся… добровольной закуской?! — запыхавшись прокричала, так чтобы Сиджей услышала.

— Нет! Мы близко! Я ощущаю частицы Синхрониума! Не останавливайся!

Место, пропитанное кровью и отчаяньем, туннель начал подниматься вверх, и мне стало тяжелее бежать. Костей под ногами становилось больше, и мне приходилось тратить время на то, чтобы ударить ногой и расчистить себе путь. Я остановилась и перевела дух, взглянула на Сиджей, у нее такое же состояние. Я перегнулась через отверстие и обомлела — внизу и вверху под нами целые сети таких туннелей из костей, будто огромная паутина.

— Сиджей, ты это видела!?

Она перевернулась через свое отверстие и с удивлением оглядела черную пустоту пронизанную белыми костяными туннелями.

— Сколько же людей они сожрали… Даже представить себе тошно… Бежим, Джесс, они скоро нас заметят!

— Легче сказать, чем сделать… — крикнула я в ответ и поспешила вперед. Наш тоннель словно поднимался вверх, потому, что уклон становился больше и двигаться приходилось с трудом. Впереди показался крутой поворот направо и резкое изменение высоты. Я подпрыгнула, в воздухе перевернулась и оттолкнулась от стенки, используя арии, и полетела вперед с огромной скоростью сквозь костяной тоннель. Остановилась, почти врезавшись в высокий костяной постамент, это тупик. Встав ногами на кости, я вгляделась в темноту сквозь отверстия в стенах тоннеля.

— Сиджей, у меня тупик!

— У меня тоже!

Тут меня привлекло свечение, исходившие из под постамента, я нагнулась и заглянула вниз. В маленькой, серебристо-голубой шкатулочке, в прозрачной сфере лежал моток скрученных между собой золотых и ярко красных проводов. Они перекручивались, между собой образуя сетку.

— Это оно!

— Да, и я нашла! — отозвалась криком Сиджей.

— Что делать-то, Сид?!

— Берем осколки, а затем бежим назад к дверям! Давай! Раз! Два! Три! — я погрузила пальцы внутрь сферы и вырвав осколок спрятала его в карманах куртки.

Сделав шаг вперед, меня резко качнуло в сторону. Черт! Мы опоздали! Костяной тоннель затрясся, и я потеряла равновесие, но не упала… Из темноты стали доноситься ужасающие вопли и рычание. Ловушка захлопнулась, они нас нашли! Кости вокруг начали осыпаться, и в конце концов, я осталась стоять на постаменте, а вокруг все обрушилось… Снизу и вверху одна лишь тьма. Весь тоннель рухнул вниз. Сиджей была в таком же положении. Мы стояли на двух постаментах, а вокруг во тьме стали загораться оранжевые и красные… Большие и совсем маленькие и даже огромные круги стали вспыхивать во тьме… «Йома и они». Еда сама пришла к ним.

— Упсс… Сиджей… Что мы будем с этим делать?

— Хотелось бы сказать «поиграем». Но… для нас двоих слишком много участников…

Глаз во тьме прибавлялось, рычание усиливалось, а подходящий план по спасению так и не приходил на ум. Сиджей права — их слишком много, даже в тренировочной программе не заложено так много врагов с различным набором способностей одновременно. Нам не выстоять. Мы же наполовину все-таки люди… Или же нет…

Посередине между мной и Сиджей вдруг возникла белая платформа, и сияющие ступеньки. Рядом со ступеньками образовалась небольшая трещина. Монстры вокруг не спешили нападать. Что-то изменилось… Прошло минут пять, рычание прекратилось и ясно стали раздаваться шаги. Спокойно со ступенек спустился он… Тот парень… Одетый в белый, расклешенный костюм-камзол на пуговицах, похожий на китайский с изумрудными вставками, которые волнами украшали белый фон. Из-под костюма были видны белые брюки и белые закрытые китайские ботиночки. Длинные, серебристо-пепельные волосы обрамляла кровавая тиара из рубинов. Не касаясь его вытянутой правой руки, рядом парила хрустальная книга. На его сказочно красивом лице сияла милая улыбка.

— Привет. Ну, что теперь, Сиджей, ты успела пожалеть о том, что мы тогда не поболтали?

— Ты! Это ты! Заманил нас сюда! — закричала я.

Мы обе одновременно перепрыгнули на платформу, он даже не сдвинулся с места.

— Не думаете же вы, что способны сейчас изменить что-либо? Выбор у вас не велик, девушки. А я пришел сюда чтобы расширить ваши горизонты. У меня нет никакого желания сражаться с вами или с этими чудовищами.

— Почему они тебя не трогают? — спросила Сиджей.

— Потому, что они достаточно разумны. Они различают ментальный порог уровня моей силы и понимают, что никому из них не дано нанести мне и царапины…

— Это намек или предложение? — ублюдок, он нас провоцирует проверить, так ли это?

— Ни в коем случае, Джейси… Скорее предупреждение. Я здесь, чтобы проверить вас, немного поиграть, оценить, так сказать… ваши перспективы на будущее. У вас две части синхрониума, но… — он развел руки и улыбнувшись, повернулся к лестнице… — Но, вернуться тем же путем, что вы пришли сюда, невозможно. Это действительно было моей задумкой. Перейдем к самому интересному.

— Тебе нужны осколки? — снова допытывалась до него Сиджей.

— Слишком просто, нет, Сиджей, я заберу у вас прибор целиком, когда он будет собран. А сейчас, мне просто скучно… Начнем с начала, меня зовут Харэ или Волшебник Измерения. И вот вам условия моей игры на сегодня… Позади меня Сияющая Лестница, она соединяет этот мир и тот из которого я пришел, а рядом с ней трещина… Сквозь нее можно попасть обратно на остров Шаннон, с которого вы сюда пришли… — у него был чрезвычайно спокойный голос.

— Как приятно, что ты позаботился о том, чтобы мы смогли отсюда выбраться! — язвительно вставила я.

— Я всегда очень предусмотрителен, Джейси. Но, есть маленькое условие. Задача для вас обоих. У вас два осколка и вас тоже двое, однако, через эту трещину может пройти лишь одна из вас. Вторая должна остаться здесь… Так, что решайте, кто из вас спасется…

— Ах, ты! — я почти заорала от ненависти и метнулась к нему, но путь мне пригородила Сиджей. — Пусти меня! Хренов садист! Я ему сейчас покажу тут, кто из нас волшебник!

— Немедленно успокойся! Нам твоя ярость сейчас никак не поможет… — спокойно ответила она и отошла к серебристо волосому юноше в рубиново-белом костюме.

Сиджей развернулась полубоком и вытянув правую руку, бросила мне нечто маленькое и холодное, я поймала рефлекторно. Разжав ладонь, я увидела квадратную, маленькую, серебристую пластинку, с золотыми узорами, будто схемой. В ступоре я заворожено смотрела на странный предмет, после чего подняла глаза на Сиджей, и до меня начал доходить смысл ее действий:

— Забери его немедленно! Кто тебе позволил решать за меня! Я не уйду без тебя! Нет, даже не думай… — решительно шагнув к ним, я схватила ее за руку и вложила осколок в ладонь.

Она смотрела куда-то в черную пустоту, будто бы она сейчас не здесь. А снова где-то очень далеко. Я затрясла ее за плечи. Злополучную пластинку она не хотела брать. Ее пальцы стали неестественно холодными и их было невозможно разжать. — Сиджей! Сиджей! Не смей решать все за нас обоих! Мы найдем выход! Он просто развлекается!

Наконец она отмерла и схватив за локоть, почти оттащила в сторону. Она была злая, заговорив через телепатию в моем мозгу:

— Не тупи! Ему нужна только я! Неужели ты не понимаешь?! Ему что-то нужно только от меня. Это всего лишь попытка надавить на меня. Забирай осколок и уходи отсюда немедленно! Если мы сейчас проявим слабость, дальше будет только хуже!

— А… — я заговорила вслух, но затем осеклась и тут же проговорила свои мысли про себя… — Но я не могу уйти без тебя. Сиджей, давай попробуем сразиться с ним?

Она снова злобно цыкнула:

— Сейчас… мы еще слишком слабы для битвы с ним. Нам остается только играть в эту игру. Забирай оба осколка, и не забудь уничтожить портал. А теперь вперед, давай, убирайся отсюда! Джейси! Не стой столбом!

— Не смей заставлять меня! Я не уйду без тебя, Сиджей! — это не правильно! Мы не можем позволять ему сейчас творить все, что в голову взбредет! Я уверена, мы можем попытаться сразиться! — Сид, не поступай так со мной? Почем ты все решаешь без меня?

Сиджей улыбнулась и похлопала меня по плечу. Она теперь уже заговорила своим голосом, а не через канальную связь:

— Возвращайся в Лэнд… Ему нужна только я, просто поверь мне… — будь мы людьми, будь мы теми, кто мог бы что-нибудь ощущать…

Но это невозможно, верно? Сиджей, ты моя единственная сестра. Я хочу заплакать, я хочу сказать тебе… Как ты мне дорога и как мне страшно сейчас. Я не знаю, что делать? Но ведь мы… Мы уже давно люди лишь наполовину, для нас чувства, даже кровные узы весьма специфичны. Наши чувства похожи на то, что видит человек в тумане. Расплывчатые, туманные картинки — так мы ощущаем мир с точки зрения чувств.

— Сиджей, как бы я хотела… — она прочитала мои мысли и рассмеявшись ответила:

— Чтобы мы снова были людьми…

Тут наше прощание нарушил он, хлопая в ладоши:

— Браво! Отличная игра обоих актрис… Но, боюсь вас огорчить, дамы. Мы не укладываемся в график, ваше прощание придется ускорить.

— Если ты попадешься мне еще раз, я тебя убью! — еще раз попытавшись прорваться через Сиджей, я внезапно ощутила, что мои мышцы не двигаются. Что за хрень?! Почему меня ноги не слушаются?! Я подняла глаза на Сиджей:

— Прости меня, Джесс… — с надеждой я попыталась воспротивиться, но сила ее мысленного воздействия слишком велика.

— Ты использовала на мне свои способности? — она никогда этого не делала. Старалась и мысли мои не читать, а уж тем более не использовать физическо-психические способности на мне.

— Я люблю тебя, Джесс. Встретимся в следующей жизни… — из ее левого глаза скатилась синяя слеза. Наши слезы такого же цвета, как и наши глаза. Однако, я думала, что мы не можем плакать… В следующую минуту внутренняя мощь Сиджей толкнула меня вперед, и я влетела в расщелину… Почему, Сиджей? Почему ты так поступаешь?

Когда я вернулась на остров Шаннон в собственный мир, то еще не могла осознать, что потеряла свою сестру. Потеряла то, что пыталась сохранить в нечеловеческих пытках и условиях. Единственное… Единственное, что делало меня все еще человеком. Часть человечности, схоронившаяся даже в лаборатории. Этой частью для меня была Сиджей. Теперь больше ничего не осталось… А раз так… Пора уже принять в себе монстра.

Лучи от устройства в небе исчезли, теперь оно просто вращалось, а вокруг него собирались ледяные Йома. Достав свой шест, я выдвинула его и начала вращать обеими руками.

— Не забудь уничтожить портал, да Сид? Не забуду…

Когда я закончила, то шест впервые на моей памяти приобрел оранжевый цвет, он разогрелся до огромной температуры. Я уничтожила его. Я уничтожила портал и остров Шаннон вместе с ним. Вернувшись в Лэнд, я обнаружила в гостиной Дилана. Он долго орал и кричал за нашу выходку в Токио. Однако, заметив мой безучастный вид, практически сломанный шест в руке и два осколка зажатых в кулаке, он замолчал:

— Эй, Джесс, ты меня слышишь? Джейси, вы что нашли еще два осколка? — не хочу говорить. Пожалуй, если он и дальше продолжит свою тупую болтовню, придется свернуть ему шею. Достал… — Послушай-ка, а Сиджей, что уже уплыла спать?

Я бросила шест и скинула окровавленную куртку, это была моя кровь. Слишком уж много я отдала на уничтожение портала и острова. Что теперь делать с этими осколками? Дилан подошел ко мне, внимательно вглядываясь:

— Джейси, где Сиджей? — по его лицу было заметно замешательство.

— Дилан… — мне хотелось его убить, но вместе этого я просто рухнула вниз, мои мышцы просто не выдержали такого предельного использования. Вот и хорошо, не хочу ничего сейчас видеть и слышать. Через какое-то время я снова могла видеть. Дилан поймал меня и держал на руках. Почему? Почему я не могу пошевелиться? Стоило еще тогда убить его… Но, Сиджей спасла его ради меня. Она вытащила его и убила Йома-крокодилов.

— Убери от меня руки… — я понимала, что говорю с трудом, практически задыхаясь. Я не могла заплакать, в отличие от Сиджей. У меня не получилось.

— Джейси, что случилось? Ты не стоишь на ногах, что с тобой? И где, черт возьми, Сиджей? — он был милым и обходительным. По-сравнению с обычным Диланом, этот какой-то нереальный. У него поразительно странное поведение. Правой рукой я вцепилась ему в лопатку и прошептала:

— Она осталась там… во тьме… с этими чудовищами и с ним… Волшебником с пепельными волосами. Она больше не вернется Дилан. Ее поглотил мир Йома…

 

Замок Стихий

— Спасибо, что позволил ей уйти! — как это не прискорбно, но своего я добилась. Волшебник Измерения стоял у сияющей лестницы, задумчиво оглядываясь, прошло пять минут после ухода Джейси.

— Сиджей, ты конечно молодец, но ты понимаешь, если все пройдет успешно, Джейси ждет такая же участь. Поэтому, не благодари меня. Мы с тобой не союзники, мы враги. И все, что я с вами сделаю… Ради того, чтобы вырастить из вас достойных соперников. Так, ладно, давай-ка покинем это мрачное место… И поговорим в более благоприятной обстановке.

Его улыбка поражала меня своей двуличностью. Она была милой и в тоже время меня пугал тот факт, что абсолютный сканер мозга вообще ничего о нем не показывал. Будто у него нет никаких способностей. Мне же интуиция подсказывало, что все совсем наоборот. Его способности очень велики, поэтому я не могу ничего о нем узнать и мыслей его читать не могу.

— Мы уйдем отсюда? — удивленно спросила я. Потому, что предполагала — он оставит меня тут навсегда.

— Конечно. Неужели ты думаешь, будто мне приятно находиться среди этих чудищ? Они весьма свирепые. Я знаю еще один вид монстров, которые питаются людьми, но они хоть как-то поддаются контролю. А «Йома и Они» — монстры очень сильные, но без мозга. Они подчиняются только инстинктам.

— Нет, просто я думала, что…

— Сиджей, нет смысла оставлять тебя здесь, так как убивать тебя еще слишком рано.

— Спасибо… — зловредно ответила я. К сожалению, я могу только злорадствовать, противостоять ему невозможно. — Мы же куда-то собирались?

— Ага, мы уходим в Замок Стихий.

Понятия не имею, о чем он говорит. Замок Стихий? Где это? В другом мире? В еще одном другом мире? Значит, он и правда Волшебник Измерений? Он ступил на сияющие радужными бликами ступеньки, а я пошла за ним. Увижу ли я снова Джесс и Дилана? Когда я ступила на ступеньки, то мой аналитический сканер мозга стал выдавать такие интересные вещи и формулы, что у меня глаза поползли на лоб.

— Вот это да! — он обернулся ко мне и довольно хмыкнул:

— Именно, наука и знания вот, что мы называем магией.

— Почему вы не назвали себя учеными?

— Звучит, не слишком романтично. Волшебники намного лучше.

Невероятно. Науке из мира людей такое не подвластно. Я поднялась по сияющим ступенькам и оказалась в прозрачном тоннеле, а вокруг звездные дали. Темнота, на которой сияли звезды и планеты. Неужели реальность настолько прекрасна? Это момент моей жизни? Если мое существование вообще можно было назвать жизнью…

Мир всегда казался мне каким-то узким и невероятно маленьким. А я поняла, что мой мир, по-сравнению со всей Вселенной, всего лишь песчинка. Всего… Удивительно, что я не знала об этом раньше.

— Эй, Сиджей, лови! — я задумалась и еле успела поймать голубенький кристалл похожий на сосульку, а внутри аквамариновая жидкость.

— Что это?

— Экстракт из чистой материи Созидания. Вещь весьма непредсказуемая, а уж достать чистую материю Созидания, а не модифицированную, вообще задача не из легких. Пей. Если выживешь, то остатки человечности внутри превратятся в нечто большее. Ты больше не будешь получеловеком, Полуйома. Ты станешь Полуйома, полубогом Созидания. Если твое тело сможет принять эту материю, будем считать, что тебе есть зачем идти в Замок Стихий.

— А если нет? — недоверчиво покосившись на кристалл, спросила я.

— Вам суждено будет остаться пешками Магрогориана навечно.

— Уговорил… Мне обязательно пить его сейчас?

— Нет. У тебя будет время решить, когда мы прибудем. Но вот эффективность твоего путешествия зависит только от твоей решимости… — его улыбка раздражала своей мягкостью.

Показались лучезарные ступеньки, уходившие вниз. Мы добрались.

Мои глаза не верили открывшейся картине. Мы были словно под водой, потому, что вдали виднелась темная водная пелена, но здесь где мы вышли, ее не было. Мы словно были отделены от воды… Стенами водопадов по всему периметру. Вода лилась словно с небес, которые были океаны, но тем не менее, на огромной территории замка везде был воздух. Получалось, что замок стихий и правда под водой, но словно в куполе, где есть воздушное пространство. Мы вышли на площади, в центре которой бил огненный фонтан, все улицы были из водных потоков, отличавшихся по цвету — ярко голубой, синий, темно-синий, аквамариновый… По левую и правую сторону в темных скалах виднелись огненные домики. Сам замок был полностью прозрачным, из водной оболочки, но внутри стен тек живой огонь. Башни походили на ураганные вихревые потоки. Невероятно… Это и есть Замок Стихий?

— Добро пожаловать в обитель богов природы — Элементалей… — тихо произнес волшебник Измерения.

Повсюду из-под воды били огненные фонтаны, на площадях столбы пламени были объяты воздушным вихрем и выполняли роль фонарей. Этот мир был таким уникальным, что я не могла поверить… Неужели это реальность? Но более всего меня поражали сами элементали, их было очень много, но они были совершенно другие, не похожие на людей. Бестелесные, они были прозрачно-голубоватыми и похожими на джинов из сказок. С мускулистой грудью, и нижней половиной туловища, переходящей в хвост. Голова их была необычной, вытянутой формы. А на затылке будто была удлиненная часть в виде факела. Факелы у всех были четырех цветов — аквамариновый, прозрачно-белый, красный и коричневый. Они символизировали одну из четырех стихий, к которой принадлежит элементаль.

Волшебник остановился перед аркой — входом в огненное здание с высокими шпилями, покрытыми водными вихрями. И перед ним, откуда не возьмись, возник элементаль с сиреневым пламенем на голове. Я вопросительно оглядела его, он был раза в два выше всех остальных, которых мы встретили. На их вытянутых головках были узкие прорези для глаз и полоска, которая судя по всему, являлась ротовым отверстием. Чуть позже я узнала, что сиреневый — цвет пятой мистической стихии эфира.

— С возращением, господин Харэ.

— Привет. Знакомьтесь — это девушка, о которой я говорил. Она будет проходить у вас обучение.

Элементаль перевел свой взор на меня и я уставилась в его обозначенные глаза, но они были точно такого же цвета, как и он сам. Если бы на лице не было углублений, то понять где глаза вообще было бы невозможно.

— Мм… Привет, я Сиджей… можно просто Сид… — выдавила я из себя. Элементаль ничего не ответил, тогда вновь вступил волшебник:

— Сиджей, элементаль, стоящий пред тобой, последователь стихии эфира — Марсалиан. Он будет тебя обучать в ближайшие две недели.

Волшебник повернулся к нам спиной. Я удивленно его окликнула:

— Эй, разве ты не останешься здесь?

Тогда он быстро обернулся назад и стремительно приблизился ко мне. Я могла разглядеть кровавый цвет рубиновой тиары и пепельный проблеск в его волосах. От него пахло вишней и пламенем. До жути милая улыбка на прекрасном лице и ужасающий мягкий голос без тени устрашения:

— Сиджей, тебе пора бы запомнить — мы враги. Тебе лучше учиться хорошо и стать намного сильнее, потому, что когда мы встретимся вновь, я уже не буду столь учтивым. Счастливо…

И он ушел по направлению к водным зданиям на востоке. Я обернулась к существу, нависшему надо мной. Честно говоря, я и понятия не имела, как с ним общаться. Я вдруг, впервые за долгое время, почувствовала неловкость.

— Мм… Простите, но как мне к вам обращаться? — выдавила я.

Проницательное создание уставилось на меня, и через какое-то время тихий голос словно зашелестел:

— Мисс Сиджей, зовите меня просто Марсалиан. В мире элементалей никакого социального разделения нет. Мы духи природы, в отличие от людей, далеки от проблем классового разделения.

— Ооо, ну ладно. Скажите, Марсалиан, чему я буду здесь учиться? И чего хочет Волшебник Измерения?

— Касательно планов господина Харэ, мы не осведомлены, мисс Сиджей. А учиться здесь вы будете проецированию.

Проецированию… Что-то знакомое. Проецирование… Что-то созвучное с Созданием. Мы не спеша шли по аллеи, и мне удавалось мельком разглядывать невероятных обитателей замка стихий и не менее невероятную окружающую обстановку. Колонны, здания, фонтаны, площади, дороги — вокруг буквально все было сделано исключительно из воды, воздуха, земли и огня. И при этом выглядело, в сочетании, настолько величественно и невероятно, что у меня захватывало дух.

— Марсалиан, не могли бы вы пояснить, касательно проецирования? — конечно, мне было неловко. Первое от того, что мой аналитический мозговой сканер оказался здесь вещью абсолютно бесполезной, а я считала себя очень умной, благодаря ему… А, во-вторых, просчитывая сколько примерно мне предстоит пробыть в замке стихий, я приходила к выводу, что это будет весьма продолжительный отрезок времени. Но если без кислорода и еды мое тело в состоянии прожить, то вот без алкоголя и секса я просто сойду с ума, в обществе этих недоделанных джиннов.

— Проецирование, мисс Сиджей. Вам знаком принцип построения мироздания? Есть два источника материй — источник материи Хаоса и материи Созидания. Распространятся об источнике материи Хаоса, мы, к сожалению, не имеем права. А вот полноценного источника материи Созидания до сих пор нет. Часть вырабатывает Площадь Пяти Лун, часть Белый Город, ну а большая же ее часть вырабатывается здесь, в Замке Стихий. Из материи Хаоса построение или упорядочивание частиц происходит в соответствии с определенными генетическими правилами, в числе которых наличие особых мета-генов. Принцип построения из Хаоса назвали «Пролактивной Генетикой», а принцип построения вещей из материи Созидания нахвали «Проецированием». Все, что вы видите вокруг, мисс Сиджей, создано при помощи проецирования. И вы будете учится создавать при помощи материи Созидания.

Я создавать? Да этот синий кусок воздуха вообще понимает, о чем болтает? Я же всего лишь чудовище? Все, что я умею… Убивать… Дилан сделал нас такими, чтобы мы убивали и купались в крови своих врагов. Нам свойственно только разрушение и смерть. Что я могу создать своим больным воображением?

— Хм… Честно говоря, мне слабо верится, что у меня получится… Вы ведь знаете, что я наполовину Йома? Еще года три назад я училась не создавать, а уничтожать, все движущееся вокруг себя. Как я могу что-то создать! — конечно, моему возмущению не было предела. Это полный бред! Меня раздражает этот Волшебник! Меня бесят недоделанные джины! Я хочу мартини или виски… А лучше мартини, потом виски… Хочу в водную могилу… Хочу спать.

Марсалиан остановился, и развернулся ко мне, а торс у него массивный, к тому же он намного выше. В его пустых глазах невозможно было прочитать эмоции, но кажется будто бы он пытался меня успокоить:

— Мисс Сиджей, у всех, по-настоящему способных людей, всегда есть сомнения, особенно в себе. Поэтому, вам нужно отдохнуть и подумать. Подумайте, что вы теряете, если просто попробуете? Господин Харэ не сказал вам? Как только вы достигнете определенных успехов в обучении или же наоборот не добьетесь никакого результата, вы вернетесь в свой мир…

— О, так он не собирается меня убить?!

— Нет. Мы боги Природы, мы никого не убиваем, мисс Сиджей. Теперь пойдемте, я отведу вас туда где вы сможете поспать. Вам сейчас необходимо остаться наедине со своими мыслями.

Возможно, он прав. Да нет, он прав. Просто я взбалмошная, эгоистичная, нимфоманка и алкоголичка, которая живет только ради того, что убивать монстров, которые, кстати, являются моими недалекими родственниками. Поэтому, мне так тяжело понять этих странных существ… Которые не убивают и ничего не разрушают. Нужно подумать, но здесь нет водной могилы, чтобы я могла остаться наедине со своими мыслями.

— Мне помогало лишь использование способа Водной могилы…

— Это не способ мисс Сиджей, это очень древнее заклинание, которое пришло во Вселенную от вириардов мира Ночи. И мы здесь, в замке Стихий тоже его используем, но немного в ином виде. Сейчас вы сами убедитесь…

Мы дошли до строения, напоминавшего наполовину беседку, наполовину арку из воды и огня. В нее вели прозрачные ступеньки-платформы. Марсалиан заботливо кивнул и попросил прошествовать внутрь. Кстати руки у элементалей были такие же странные, как нижняя часть туловища и голова. Длинные и невероятно пластичные и гибкие, их пальцы были почти похожи на человеческие, только вот они были немного длиннее и с большой черной ногтевой пластиной. Черные ногти были не просто длинными, они были настолько длинными, что их концы уже скручивались внутрь. Бррр…. Жутковато. Он вытянул руку и указал на арку со сводами, я так понимаю, мне надо подняться по ступенькам и пройти внутрь.

По мере того, как я стала подниматься по ступенькам, мне начала открываться фантастическая картина. За аркой располагалась небольшая круглая площадь, окруженная со всех сторон фасадами других зданий и такими же красивыми водными арками с узорами, а в центре располагался столб огненного пламени, который расширялся снизу и сужался кверху. Вокруг этого своеобразного фонтана, в четком геометрическом порядке, располагались оранжевые круглые платформы. На каждой платформе, зависнув в воздухе, висел элементаль внутри водно-воздушного купола, который окружал все тело. Причем сами купола не просто висели в воздухе над платформой, от платформы шли огненные струйки и словно растения образовывали побеги, на которых и висел овальный купол. Огненные струйки обвивали и весь купол, образуя стебли с цветущими огненными цветками и листьями. Это было так необычно и красиво, что я невольно изумилась.

— Мир вокруг слишком невероятен. Не могу прийти в себя.

— Мы используем водную могилу для того, чтобы остаться наедине со своим воображением и создать необходимые образы для проекции… — Марсалиан подплыл сзади.

— Поразительно.

Я подошла вперед на два шага, и аккуратно протянув руку, коснулась холодной водной оболочки овальной сферы… Действительно, чувство будто я и правда дома под водой. Внутри сферы находился элементаль с синим пламенем на голове. Я осмотрелась здесь и правда много платформ, многие из них были заняты, но были и свободные. Тут среди рядов я заметила нечто странное и быстрыми шагами пошла сквозь ряды, старясь не коснуться свободных платформ, и резко не задеть водные оболочки уже занятых.

— Нет, мне не показалось… Кто ты…?

Передо мной, внутри сферы был не элементаль. Это была девушка, красивая, легкая, она была одета в длинное цветное шелковое платье, ленточки разных цветов заплетены в длинные, цвета пшеницы, волосы. Браслеты с лентами также одеты на запястья и щиколотки. Ее лицо было прекрасным. Она не была похожа на человеческую девушку, она была другой. Словно из сказки.

— Мисс Сиджей, прошу вас давайте уйдем от нее. Эта девушка — собственность господина Харэ. Он прибыл к нам с ней, и попросил позаботиться о ней, с тех пор она здесь.

— Кто она?

— Мы не разглашаем чужие тайны, мисс Сиджей. Ибо элементали не должны вмешиваться в дела Богов и Хранителей.

— Вы не разглашаете все чужие тайны или только его? Кто он вообще такой?

Марсалиан опустил голову вниз, и в задумчивости поплыл между рядами назад. Что это значит? Я должна идти за ним? Почему он не хочет мне рассказывать о том, что это за девушка? И об этом подозрительном парне в кровавой тиаре. Я догнала элементаля, используя арии, и перемещаясь уже куда быстрее между рядами с водными сферами. Он остановился у одной из свободных платформ.

— Марсалиан! Ответьте мне! Какие у элементалей отношения с этим ужасающим человеком.

Дух обернулся, его лицо не могло выражать эмоции, поэтому я почувствовала их в его голосе. Он стал намного строже:

— Мисс Сиджей, элементали не вмешиваются в дела внешнего мира. Господин Харэ — наш уважаемый друг. И он не человек, пора бы вам уже привыкнуть к этой мысли. Господин Харэ — самый могущественный волшебник во всей Вселенной. В Замке Стихий элементали и Волшебник Измерения обмениваются опытом в области природных явлений и заклинаний. Мы не исполняем его волю, но относимся с уважением к его просьбам. Он попросил обучить вас и доверять вам. Однако, если вы продолжите себя вести в том же духе, даже мнение господина Харэ не сможет повлиять на мое отношение к вам.

Я вдруг почувствовала, что почему-то неправа. Хотя была уверена — волшебник ужасающий, но почему они, элементали, духи природы не понимали этого? Почему? Как ему удается очаровывать окружающий?

— Вам нужно думать не о господине Харэ и мотивациях его поступков. А о вас. Мисс Сиджей, чего хотите вы? Уйти отсюда монстром или кем-то большим? Узнать и научиться здесь тому, чего вы не знали прежде? Чего хотите вы? — он протянул мне руку и кивнул на свободную платформу.

Это был выбор. Он прав. Важно сейчас решить, что важно для меня самой. Дилан сделал из нас монстров. Он превратил меня и мою любимую сестру Джейси в чудовищ и заставил сражаться. Он заставил нас поверить в том, что мы не можем жить нормальной жизнью, что мы достойны общаться лишь со смертью. Утопать в крови и ненависти. А сейчас у меня есть шанс. Шанс, возможно, узнать, что-то еще. Поверить в то, что я не просто монстр. Я достала пузырек с кристаллической аквамариновой жидкостью.

— Пообещайте мне, что я вернусь к Джейси? — я открыла кристаллический флакон.

— У нас нет цели разлучиться вас. Конечно, вы вернетесь к своей сестре.

Хорошо. Пусть будет так. Но вот все-таки. Запрет на алкоголь… Может у них есть какая-нибудь водичка покрепче? Чему быть — того не миновать. Пора сделать шаг. Я выпила флакон безвкусной аквамариновой жидкостью, и шагнула на огненную платформу. Впереди меня ждало царство собственного воображения, а в конце я вернусь. Вернусь к Джесс.

 

Возвращение

Прошел день с тех пор, как я вернулась с острова Шаннон. Одна, без Сиджей. Сестра осталась там. Осталась в мире Йома, чтобы защитить меня. Зачем?! Зачем, дура?! Ну, что за дура…. На удивление, Дилан вел себя совсем иначе, чем я себе представляла. Я думала, что когда вернусь без Сиджей он придет в ярость. Ведь он лишился половины своего самого прибыльного и наиважнейшего проекта. Однако, Дилан будто бы пришел в отчаянье, он постоянно плакал, словно родитель, потерявший свое дитя и возлюбленный, лишившейся своей невесты. Он был расстроен и подавлен, и в тоже время пытался поддержать и приободрить меня. Мы были в гостиной. Наш привередливый гений постоянно носил мне чай или выпивку, не отходя от меня ни на шаг. Он пытался со мной говорить, но мне не особо хотелось… оживлять в памяти события, произошедшие на острове. Я вспоминала о Сиджей, о том времени, когда мы были неразлучными, маленькими детьми, которые в одиночку пробирались сквозь джунгли и ловили крабов на песке. Мне не хватает этого, я вдруг осознала, насколько нас отдалила друг от друга лаборатория и последующая жизнь во вседозволенности. В лаборатории каждый из нас был сам по себе и в тоже время от действий одной зависела жизнь другой. Мы убивали не задумываясь о том, чего желает другая. Нам лишь хотелось не испытывать боли. В результате, мы просто стали машинами для убийства. Ведь мы обе могли отказаться сражаться, и Дилану ничего бы не оставалось, как прекратить свои пытки и убить нас обоих. А это значило… Что нам хотелось стать такими. В глубине души и я, и Сиджей — мы понимали… Такова была наша воля. Разве нет? Кого я обманываю? И после этого мы все еще оправдываем себя тем, что делали, убивали ради благополучия друг друга? Чушь собачья!

— Эй, Дилан! — он был у барной стойки, в синем тонком свитере и белых брюках. Даже страдающий, он был опрятен и красив, словно фотомодель.

— Иду… — он пришел с бокалом виски и сел рядом со мной в углубление с подушками.

— Дилан, почему ты плачешь о ней? Почему я — ее родная сестра, не могу проронить и слезинки, а ты ревешь словно баба? Почему ты вообще сделал нас такими? Почему в лаборатории был так жесток к нам, а сейчас делаешь вид, что тебе не все равно? Кого ты пытаешься обмануть, чертов садист?!

Он ничего не стал отвечать, допил стакан до дна и повернувшись ко мне, стер слезы со своих глаз и спокойно произнес:

— Хочешь ударь меня, Джесс. А еще лучше, может убьешь меня?

Наверное, ничто не могло меня так сейчас отрезвить от мыслей о Сиджей, как его странное заявление. Минут пять я вообще не могла прийти в себя. Нет, вот же придурок! То есть сначала он нас превратил в монстров, пытал и издевался над нами, а теперь… признает свою вину и просит самолично о смерти? Я залепила ему пощечину, соизмеряя свои силы, чтобы не раскроить ему череп.

— Совсем идиот!

— Я думал, так тебе будет легче!

— Есть пределы твоей наглости?! Расскажи мне хоть что-нибудь более адекватное!

И тут он стал серьезным. Примерно таким, когда проводил опыты и заставлял нас до потери сознания кромсать врагов:

— Пока не могу. Ради тебя же. Не могу… — я взбесилась:

— То есть, время придет, когда и меня сожрут эти твари! Кому тогда будешь рассказывать правду! Надо было все-таки ослушаться Сиджей и скормить тебя тогда крокодилам… Хотя шанс у тебя все еще есть. На моей половине живет несколько, правда они не Йома, но тоже есть хотят постоянно. Попробуем?

Он видел, что я была во взвинченном состоянии. Подвинувшись ближе, он обнял меня за плечи. Я был так удивлена, что даже не смогла его оттолкнуть.

— Прости, Джесс.

— Очень умно. Проваливай на работу, кто управляет корпорацией в твое отсутствие? Что ты ошиваешься здесь второй день подряд? Думаешь я тут сойду с ума от горя без тебя?

— А, что ты будешь делать, если не секрет? Не прибывать же в трауре?

— Я пойду в тренировочный зал, буду тренироваться до потери способности к движению, а затем отправлюсь искать еще врата в мир Йома, и после я переубиваю всех этих тварей! В любом случае, находиться в твоей компании больше обычного, у меня нет никакого желания…

Он снова стал серьезен. Вообще, меня поражало, как быстро у него менялось настроение. Он настолько двуличен или просто прикидывается? Нет, что вообще с ним твориться? Я не узнаю его.

— Не глупи, Джейси. Без Сиджей никто из нас не сможет найти места разломов. Я вернусь завтра. Мне нужно переговорить с кем-то с Площади и получить дальнейшие указания, до этого времени не предпринимай никаких действий.

— Проваливай… — риторично буркнула я и уткнулась носом в подушку. Как же я его ненавижу…

Дилан уехал и я осталась одна с тигром. Мавр пришел и улегся рядом со мной, я обняла его. У меня в душе будто полыхал огонь ужаса и горя, но я не могла заплакать. Дилан лишил нас такой возможности. Лэнд стоял рядом с берегами Новой Зеландии… Стоп…

Лэнд стоял… Координатная система управления работает. Я встала, а тигр удивленно замотал мордой по сторонам.

— Младшая!

Голограмма биокомпьютера предстала предо мной в виде уменьшенной копии Сиджей. Тигр разыгрался и попытался поймать ее лапой.

— Слушаю, мисс Джейси? — отрапортовал голосок.

— Если ты работаешь, значит, она еще жива… Ты не можешь функционировать без нее. Сиджей жива!

— Конечно, она жива. Однако, установить местоположение вашей сестры для меня не представляется возможным, так как она находиться за пределами координат моей сетки.

— Я знаю, Младшая, как с ней связаться… Кажется… — снимая с себя на ходу одежду, я побежала вниз в гараж. Тигр за мной.

Подбежав к затопленной части, снова вызвала Младшую:

— Открывай люк.

— Вы собираете поплавать?

— Да, мне нужно туда. На самое дно, к реактору, во-первых — нужно поместить туда найденные части синхрониума, а во-вторых — возможно… мне удастся с ней связаться…

— Но там акулы «Они», мисс Сиджей самостоятельно контролировала их… Я не смогу вам помочь.

— Раз получалось у нее, и у меня получиться. Давай, открывай этот чертов люк!

Тяжелая, титановая, металлическая пластина задвинулась внутрь затвора, и передо мной предстали ступеньки, погруженные в прозрачно-голубоватую воду. Я сняла оставшуюся одежду, и аккуратно спустилась на одну ступеньку.

— Бррр, какая же холодная… Как Сиджей проводит тут полжизни?

Сиджей не любила холод, но так как ядерный реактор Лэнда нуждался в охлаждении, то всю нижнюю часть дома нужно было залить ледяной водой. Я нырнула вниз и поначалу не могла побороть непривычные ощущения, не смотря на мое абсолютно развитое физическом плане тело, плавать так быстро, словно по-русалочьи, я не могла. Только Сиджей, проводящая в воде времени больше, чем на суше, умела передвигаться в воде быстрее и изящнее, чем на земле. К тому же я спускалась вместе с ней под воду всего лишь раз и то ради того, чтобы хоть как-то выучить карту бесконечных проходов и труб. Но, плывя сейчас и ориентируясь по памяти, я тут же поняла, что не знаю где нахожусь. Этих проходов и каналов — не помню. В правой руке я сжимала найденные частички прибора, их нужно было поместить в защитное поле, которое создала сестра.

Приспособившись плавать, я все же не знала дороги, эти каналы построены специально для того, чтобы посторонний не мог добраться до усыпальницы Сиджей и реактора. Вопрос только в том, что я вроде не посторонняя, но куда плыть сама не знаю. Каналы извивались, множились, переходились друг в друга, меняли направления, изгибались на девяносто градусов… Это подводный лабиринт!

Идея! Я подплыла к соединительным швам между каналами, и резко проплыла над ними, выставив правую руку. Сработало! На правой руке появился небольшой порез. Есть только один способ отыскать дорогу — приманить сюда подводных стражей Сиджей. Порез быстро начал зарастать, но несколько капель крови все равно попали в воду. Каким образом Сиджей удавалось приручать «Они»? Силой своего мысленного воздействия на их мозг? Возможно… Но, далеко не факт. Они же просто тупые, голодные животные! Тут работают те же принципы, что и в воспитании обычных животных. Ведь я приручила тигра! И вот в конце туннеля появилась здоровенная тень. Джесс, ты справишься…

Появившаяся акула, была вдвое больше по размеру, чем самая крупная самка белой акулы, плюс ко всему у нее была необычная, более обтекаемая форма, и острый, более вытянутый плавник красного цвета, напоминавший просто хорошо заточенное лезвие с зазубринами. Зубов у чудища «Они» акулы, соответственно, было больше в шесть раз. Симпатяга еле-еле умещалась по ширине в трубном канале. Аккуратно я уперлась ногами в стену канала, крошка Сиджей начала водить хвостовым плавником, разгоняясь, явно с целью меня сожрать. Я оттолкнулась и пролетела расстояние до монстра в воде с большой скоростью. Она не успела опомниться, как мой удар пришелся ей в нижнюю челюсть. Я быстро переплыла наверх и ухватилась за верхний край хвостового плавника. И мы помчались вниз по каналам… Вниз к водной могиле.

И вот мы добрались до выходной трубы, и я оказалась в огромной комнате. В центре которой, закрытый титаново-никелевой обшивкой, находился ядерный реактор. В небольшом углублении до него, по кругу плавали еще две восьмиметровые крошки, отпустив плавник, я всплыла как можно выше над ними, чтобы не привлекать их излишнее внимание. Третья присоединилась к ним, видимо они все же сочли меня кем-то, похожим на Сиджей. Под реактором сияла круглая, прозрачная, с радужными переливами сфера. И будто из нее, рядом был вытянут маленький отросток — сфера поменьше, которая прикреплена к большой. Внутри нее находился найденный осколок. Подплыв, я раскрыла правый кулак, обе найденные части Синхрониума поместила внутрь. Теперь их три. Три части прибора, что считает равновесие. Но не слишком ли дорогой платой нам обходится, каждая из добытых частей? Сколько же в итоге будет стоить прибор? И кому он достанется?

Я даже не представляла себе, что выйдет из моей затеи. Но все же попробовать стоило… Я коснулась оболочки большой сферы. Моя рука ощущала границу водного раздела. Вода снаружи сферы была холодной, вода внутри теплой и вязкой, а сама граница сферы, при прохождении, была будто стеклянной… Я ощутила переход с болью во всем теле, словно мое тело пронзили сотни осколков стекла. Но затем пришло тепло. Тепло и темнота… Вокруг стало слишком темно…

И тут я осознала, что совершенно одна. Что вокруг не слышно ничего, кроме моих собственных мыслей. Отображались они в весьма странном виде. Сиджей рассказывала, что визуализирует свои мысли, которые принимают форму различных белых шаров. У меня не хватало силы сознания, чтобы сделать подобное. Мои мысли отражались просто в виде белой дымки во тьме.

— Сиджей! Сиджей! Сиджей! Если ты меня слышишь! Сиджей!

Я пыталась кричать, но как-то здесь все слишком непонятно. Я не ощущала даже своего тела, разговаривать со своими мыслями было немного тяжело и непривычно. Мой план состоял в том, чтобы попытаться добраться до нашего общего канала связи из подсознания, и тогда, возможно…. Сиджей услышала бы мои мысли… Даже несмотря на разделяющее нас расстояние. Но никаких изменений не происходило. Мне было ощутимо не по себе. Я и раньше ощущала и говорила Сиджей, что оставаясь наедине с самой собой, она рискует… Потому, что есть области ее подсознания, где она не может контролировать свои мысли. И там, в этих темных областях живут еще чьи-то мысли. Чужие, мрачные, страшные мысли того, кто мог утянуть в самую бездну кошмаров.

— Сиджей! Сиджей! Сиджей!

Ответа не было. Интересно, как я вообще проснусь и выберусь? Как просыпалась Сиджей? Что бы она сделала? И тут во тьме зазвучали чьи-то отчетливые мысли и я даже сумела разглядеть их визуальный образ. Сквозь тьму просачивался образ улыбки. Образ улыбки, окруженной будто движимыми потоками тьмы:

— Она жива… Твоя сестра жива…

И тут я почувствовала нестерпимый жар, закричав, я открыла глаза и с трудом сообразила, где нахожусь… Я лежала голая, мокрая, рядом со ступеньками, а титановый люк уже закрывал водный резервуар, ведущий в подводную половину дома. В дальнем конце гаража появился Дилан. Что у него за обеспокоенный и расстроенный вид?

— Джесс!? Где…? — он подбежал и беглым взглядом пробежав по мне, начал задавать кучу всяких вопросов. — Эй, эй, Джейси, что произошло? — он протянул руку и коснулся моего плеча, тут же отдернув ее. — Ты горячая. Разве ты не оттуда? — он покосился на закрывающийся резервуар. — Но там же холодная вода…

Я откашлялась. И немного пришла в себя:

— Во-первых, не мог бы ты принести из гостиной плед?

— О да, прости… — он быстро обернулся. Вот придурок. Он явно упустил свой лучший шанс в жизни.

Итак, где бы я не была, очевидное все-таки далось узнать — Сиджей жива. Она сейчас видимо там, где связаться с нами не представляется возможным. Моя кожа начала остывать. Интересно, как она вдруг стала такой горячей? Кошмарная улыбка… В ней было столько всего необъяснимо зловещего. Все это очень подозрительно. Сиджей тоже видит подобное, когда спит там. Дилан вернулся, и хмыкнув, встал боком, протягивая мне плед.

— Спасибо. Я конечно понимаю, что ты уже не раз видел нас обоих без одежды, но сейчас не то время когда я бы стала закрывать на это глаза.

— Прости, я же не знал, что ты решишь поплавать голышом! И вообще, это же привилегия Сиджей, зачем? Зачем ты туда вообще полезла?

— Хотела использовать нашу канальную связь, чтобы с ней связаться. Водная Могила заглушает все другие мысли, кроме мыслей самой Сиджей, я подумала это была бы не плохая идея.

— Пойдем наверх, надо выпить…

— От общения с нами ты скоро станешь алкоголиком. Хотя это хорошая мысль, ты тогда сопьешься, и мы станем свободными. Правда, пойдем наверх.

— Раз с юмором все в порядке, за тебя можно не волноваться. Идем.

Мы поднялись из гаража в гостиную, Мавр встретил меня радостным рыком, мы с тигром отправились к подушкам в углублении в центре гостиной, а Дилан к барной стойке. Вероятно Маврик так был обеспокоен моим исчезновением, что даже не приставал к Дилану.

— Почему он тебя не сожрал? Привык, что ли к твоей смазливой роже.

— Может я сумел ему понравиться?

— Ну да, конечно… — я презрительно улыбнулась, после чего решила добавить еще фразу… — С чего бы?! Дилан, что ты вообще здесь делаешь?! Я ж тебе велела свалить отсюда? Разве тебе не нужно заниматься делами корпорации?

Его зрачки расширились от удивления, он явно находился в замешательстве. Пока тигр находился около меня, Дилан спокойно прошел к бару и налил два стакана виски. Один он вежливо протянул мне, второй выпил сам, сразу до дна.

— Джейси, я уехал. Через день я, как обещал, вернулся. Но тебя не было, меня чуть не съел твой тигр, пока я пытался тебя найти. Хорошо младшая рассказала мне о том, где ты. С того момента, как я вернулся до того, как я нашел тебя сегодня, прошло три дня…. Джейси, ты провела там на дне ровно три дня. Время внутри водной могилы искажается, оно течет медленнее, чем снаружи.

Я выпила целый стакан и протянула ему обратно, с настойчивой просьбой идти за добавкой.

— Вот же… Не может этого быть…

— Может. Зачем ты полезла туда, если не знаешь, как поведет себя твоя сила?

Черт, он бесит меня. Но еще больше меня бесит тот факт, что он обо мне беспокоился. Это правда или ложь? Он беспокоился обо мне, как о своем последнем инновационном проекте, которого он рисковал лишиться. Или он просто беспокоился обо мне… Нет, это же Дилан… На, что я надеюсь?

Он налил нам еще по стаканчику виски и краски мира стали казаться не такими мрачными. Сев напротив меня, и в приличной недосягаемости тигра, он спросил, наконец:

— Так тебе удалось? Связаться с Сиджей через подсознание?

— Нет… Но темнота ответила мне… Будто бы она жива.

— Темнота? Ведь в водной могиле ты можешь видеть только визуализированные собственные мысли, если я не ошибаюсь…

— Да, но то была улыбка, окутанная тьмой. Улыбка словно часть темноты, она часть моих мыслей, часть твоих мыслей… Она часть чего-то целого, часть самой тьмы. Она сказала — «Она жива. Твоя сестра жива». Затем я ощутила жар и очнулась.

Дилан уныло вздохнул. Блин, ну почему! Почему Дилана природа наделила такой симпатичной мордой лица, и такой отвратительной внутренней сущностью. Так! Почему, я вообще о нем думаю сейчас?!

— Все это очень странно. Твой рассказ сейчас и то, что ты сказала тогда по возвращению, когда пропала Сиджей. Такое ощущение, что вокруг вас собирается все больше могущественных фигур на арене Вселенской битвы. И всем им, что-то нужно. Меня подобный расклад очень сильно не устраивает.

— Какие еще могущественные фигуры? И причем тут Вселенская арена? Разве мы не связаны только с миром Йома? Наше призвание просто убивать монстров…

— Речь идет о Магрогориане и Волшебнике Измерений. Я был на Площади. Магрогориан опасен, потому, что он самый хитрый из всех Богов мудрости и самый жадный вообще из всех Богов. Он не упустит шанса получить желаемое, будь-то Синхрониум или же вы сами.

— Странно слышать такое от тебя. Я думала ты нас используешь и продаешь Магрогориану. А выходит, у тебя нет другого выбора… — признаться, подобных откровений от своего мучителя я не ожидала.

Так Площадь и содружество Богов, в лице Магрогориана навязывает Дилану свои правила игры. А Дилан получается вовсе и не хочет, чтобы мы стали их цепными собачками, которых будут спускать по первому зову? Получается, мы были несправедливы и невнимательны к Дилану? Сиджей, какого черта тебя нет! Я уже в конец запуталась!

— Твоя категоричность никогда не доводила до хорошего. Хуже Магрогориана может быть только он — Волшебник Измерения. Магрогориан одновременно боится его и хочет победить. Но… кишка у него тонка.

— Что?!

— Джейси, мощи Площади не хватит, чтобы сражаться с Волшебником Измерения. Магрогориан не перестает об этом талдычить, это можно было принять за оборонный маневр, если бы… не было просто страхом.

И это говорит сейчас Дилан, наш несчастный и жалкий человек? Он всего лишь человек, а говорит про страхи Богов? Хм, Дилан, не слишком ли ты самоуверен?

— Получается… И всех объединяет взаимная неприязнь, но при этом все очевидно знают на чьей стороне перевес. Магрогориан хочет получить Синхрониум, надеясь расстроить планы Волшебника. Но сам же Волшебник весьма поверхностно относится к своему прибору, его цель мы… Теперь уже можно не сомневаться. Раз он увел куда-то Сиджей, ему что-то нужно от нас. И вовсе не прибор.

— Все верно, мы теперь будто заложники между Волшебником и Магрогорианом. Моего влияния не хватит, чтобы вас защитить от них обоих. И выход только один — получить прибор.

Я не узнавала его. Этот решительный взгляд и четкую речь, это был не тот Дилан, который пытал нас в лаборатории, и отсчитывал за пьянки и гулянки, при этом жутко боясь, что мы его же и побьем. Дилан, который не мог или не хотел отвечать на постоянные оскорбления с нашей стороны в свой адрес. Тот Дилан запутался в паутине лжи, а этот Дилан говорил правду, открыто, четко и уверенно. Он говорил о нашей защите. Он нас защищает? Так все это время он пытался отгородить нас от навязчивости Магрогориана? Я потянулась и рукой ущипнула его за щеку.

— Ай! Больно! Ты чего?

— Это и правда ты?! Совсем не похож… То есть, если мы получим прибор, сможем заставить Магрогориана обменять его на нашу свободу, но при этом прибор может стать рычагом в переговорах с Волшебником.

— Именно, Джесс. Мы дождемся возвращения Сиджей. Теперь мы точно знаем, что она жива. Я задействую всю мощь корпорации, чтобы фиксировать любую аномальную активность Йома по всему миру. А когда она вернется соберите синхрониум, и тогда получите так желанную свободу.

В последующие шесть месяцев я пыталась жить прежней жизнью. Без нее. Без Сиджей. Дилан продолжал приезжать, он даже стал брать меня с собой и посвящать в дела корпорации. При этом Дилан продолжал выдавать мне работу различного характера, а миссий по охоте на «Йома и Они» прибавилось вдвое. Плюс я охотилась в одиночку и сил у меня уходило куда больше, чем прежде. Тренировочная программа постоянно усложнялась. Так он считал, что у меня оставалось меньше времени переживать и ждать… Предаваясь отчаянью. Он же сам становился более менее спокойным только, когда приезжал ко мне. В остальное же время он был раздражительным, беспокойным и окружающие все чаще замечали это. Мы смотрели кино, играли в настольные игры в гостиной. Потом он стал оставаться в Лэнде на ночь, потому, что только рядом с ним мне перестали являться видения об улыбке во тьме и Сиджей. Мы не занимались любовью, я не испытывала к нему никаких положительных чувств, как к мужчине, потому, что до сих пор ему не верила до конца. Но мы стали друзьями. Удивительно, как это произошло… Нас объединило ожидание возвращения Сиджей. А чем дольше шло время, тем надежды становилось меньше.

После очередного задания я вернулась слегка подраненная, причем так, что даже регенерация тела не могла мгновенно зарастить раны. Поэтому, к приехавшему вечером Дилану, из своей части я спустилась с перебинтованной головой и полностью забинтованной, специальными бинтами, верхней частью туловища. Вообщем-то, лицо главное было видно, а иначе я была бы похожа на мумию.

— Джесс!

— Дилан, ты выглядишь весьма обеспокоенным… — я сбежала по лестницам в гостиную. Лэнд сейчас находился в южной части Индийского океана. Поэтому вокруг нас был словно красивый алый океан. Закат здесь всегда прекрасен.

— Да. Полчаса назад биосканеры со спутников корпорации засекли выброс очень мощной энергии Йома в атмосферу у берегов Гренландии. Но затем всплеск прекратился… — он перевел дыхание, а затем продолжил… — Я послал туда несколько поисковых отрядов, но все вернулись, ничего не найдя. Никаких следов Йома.

Я взволновано запрыгнула на него и обняла. Почему-то мне захотелось его обнять. Ощутив неведомую ранее радость, я чувствовала — это знак… Хороший знак.

— Она подала сигнал. Думаю, это Сиджей.

— Нельзя сказать точно, будем ждать.

Мы выпили бутылку виски, посмотрели фильм, а на утро встретили красивый рассвет посреди океана. Пока я, Дилан и Маврик наслаждались видом из гостиной, позади возникла голограмма младшей.

— Мисс Джейси, господин Дилан, вам стоит подняться в штурманскую рубку… — сообщила Младшая.

— Не совсем понимаю, о чем она… Но, Дилан, давай к лифтам, боюсь, по ступенькам ты будешь подниматься слишком долго.

Штурманская рубка — или навигационный мост, место откуда управление Лэндом осуществлялось мною вручную, находилось в моей части дома. Помимо всего прочего, там еще и мониторы с камер наблюдения со всего Лэнда и запасной сервер с программой Младшей. Когда раздвижные стеклянные двери посреди джунглей открылись и впустили нас на мостик, я чуть не охнула… На всех мониторах горело одно и тоже изображение с камер — подводный реактор. Под ним сияла сфера, вокруг Водной могилы нарезала круги огромная кит-касатка. А внутри Сиджей….

— Но как… Как она там оказалась… — вымолвил ошарашенный Дилан. — Ведь мы зафиксировали всплеск у берегов Гренландии, это же тысячи километров отсюда. Арии не способны на такое.

Я все еще не могла отвести глаз от картинки. Это была Сиджей. Жива. И вернулась:

— Зато я знаю, как. Дилан. В это сложно поверить, но она проплыла под водой…

— Не может быть! Такое количество времени в воде! Она, что рыба!

— Она и больше времени находилась в воде. Это не важно. Главное она вернулась.

Знала ли я тогда, что возвращение Сиджей даст толчок страшным событиям? Знала ли я, что вернувшаяся Сиджей уже не та, что была прежде? Она вернулась совершенно другой…

 

Другая

Тогда в Замке Стихий, когда я выпила разбавленную материю Созидания и погрузилась в собственные мысли, мне хотелось лишь прийти к согласию с самой собой. Одна часть меня верила в проекцию и хотела научиться чему-то невероятному. Ведь создание жизни невероятно интересный процесс. Другая же часть постоянно сомневалась, омраченная расставанием с Джейси. Проекция…

Мой привычный визуализированный сон представлял собой бесконечное темное пространство, с белыми большими шарами, которые передвигались медленно и быстро в хаотическом порядке — это были мои мысли. Сама же я представляла рациональную, мыслящую часть своего сознания, как собственный образ, будто отражение в зеркале. В таком виде было удобно перемещаться между шарами и анализировать свои мысли, воспоминания и остаточные эмоции.

Погружаясь в привычную атмосферу, я надеялась сразу же увидеть привычную картину визуального сна… Но все немного изменилось. В темном пространстве вместо белых шаров, висели кусочки пленки из старых фотоаппаратов, поэтому я поняла — они что-то вроде экранов. На них в беспорядочном порядке мелькали отрывки моих воспоминаний. Механизм моего сознания, правда, предстал в привычном отражении моего физического тела, только слегка бледнее, чем обычно.

И тут я поняла, что во тьме есть что-то еще… Меня передернуло, экраны стали быстрее прокручивать картины с пленками. Я вгляделась во тьму и хотела закричать, но вспомнила, что мысленно этого не получится сделать. Там во тьме стояла тоже я, только вот тело закрывал кожаный комбинезон с застежкой на боку. Такой я бы никогда не одела, да и кожа не удобная вещь! Зазвучал проектор голоса, который озвучивал мысли:

— Привет, Сиджей.

Я была удивлена, поэтому изображения на экран слегка замедлились и я увидела картинки… мертвые глаза Джесс, когда она стояла в вольере с крокодилами, а я спасала Дилана… Точно такие же глаза, которые я едва видела из-за ночной бури и ливня… окровавленные тела членов нашей семьи… Многочисленные убитые Йома… И наконец, блеск серебряных волос уходящего во тьму молодого человека.

— Кто ты! Почему ты выглядишь как я? И, что ты делаешь в моем мозгу?

Другая я… Она была злее и еще более наглой, чем я сама. Посмеявшись, она направилась ко мне, раздвигая в стороны экраны, которые мешались ей на пути.

— Если я выгляжу, как ты… Значит, это и есть я. Я — часть твоих скрытых мыслей, которую необходимо высвободить, иначе проецировать ты не сможешь. Глянь на себя, с таким тяжким набором сомнений проецировать ты не сможешь… — она махнула на экраны, где прокручивались лица Джейси и Дилана. Сомнения, которые я прятала глубоко внутри и выплескивались наружу.

— Что за бред! Убирайся обратно в подсознание! И не смей больше оттуда показываться!

Зловредная ухмылка, и почти насильственный взгляд в мою сторону, она пожала плечами:

— Тебе не стать сильнее, Сиджей, если ты не примешь меня. Чем дольше отрицаешь, тем больнее будет принять истину. Ты получеловек, полуйома? Так сказал Дилан? Однако, ты всегда подвергала этот факт сомнению. Ты, что-то большее, чем генетически превосходный Йома. Ты всегда подозревала, что человеческого в тебе остается ровно настолько, насколько ты сама этого хочешь…

— То есть от границ осознания и обретения силы меня удерживает вера, что во мне еще есть что-то человеческое?

— Именно. Надежда, любовь к сестре, желание ее защитить и спасти, желание поверить людям, простить Дилана… В твоей голове сомнений больше, чем полезных мыслей! Пора от них избавляться! И начнем, пожалуй, вот с этого… — она была словно всерьез озлобленной моей нерешительностью, которую я так долго прятала. Притянув один из экранов в виде обрывка пленки, она злорадно улыбнулась. — Помнишь, да? Вспоминай все, что хотела забыть о той ночи на острове. Вспоминай, каждое мгновение.

На экране прокручивалась пленка событий, произошедших немного ранее бури на острове и само кровавое представление в тот роковой день… Другая Сиджей, переменяясь, стала прыгать вокруг экрана, плавно обходя его и постукивая пальцами по внешней оболочке. Перемотка картинок из моих воспоминаний остановилась на лице Джейси, когда она меня душила.

— Ты решила остановить мгновение на том моменте, когда Джейси чуть не лишилась рассудка, пытаясь меня спасти? — удивленно спросила я. Нет, она не сможет, не догадается о моих истинных мыслях… Но она же и есть мои истинные мысли. Фантом, принявший форму моих темных и самых ужасных мыслей.

— Эпизод первый. Мешающий нам прийти к душевному согласию. Моя малолетняя сестра хочет меня задушить. Тогда ты показала ей, что тебя страшит тот факт… что она, как бы сказать, неожиданно потеряла над собой контроль. Она настолько тебя любила, и так хотела вывести из ущелья, что ее любовь приняла весьма страшный вид…

— Это тебя забавляет. Ведь я боялась тогда… Неважно, что она могла убить. Я боялась не увидеть ее прежней. Все, что осталось от этих воспоминаний лишь боль… Она так саркастически рассмеялась, после чего ее взгляд стал еще более презрительным.

— Ложь! Ложь! И еще раз ложь! Никакой боли у тебя не осталось. Я-то знаю. Тогда может ты испытала страх за сестру и страх за собственную жизнь. Но сейчас этот эпизод вызывает у тебя лишь жгучую зависть.

— Да, как ты смеешь! Я завидую, по-твоему? Тому, что она меня чуть не убила?

— Почему не я? Почему у нее сила проявилась еще до того, как препарат, вызвал обширную генетическую мутацию? Почему она была так сильна уже тогда? Вот твои истинные мысли…

Соперничество. Я не признавала его. В убийстве Йома и Они, мы никогда не вели счет. Кто убил больше. Мы никогда и ничего не делили. Это была правда. Но… Но…

— Но каждая хотела быть уникальной. Вы сдерживаете себя и до сих пор. Однажды, вы перейдете черту и начнете сражаться друг с другом, в желании достигнуть превосходства. Поэтому признай — здоровая конкуренция это здорово!

Меня переполняла настоящая злоба. Да, действительно, я думала о подобном. Не кидаться же убивать и резать друг друга только потому, что у нас разные способности!

— Почему ты думаешь, что нам обязательно выяснить, кто из нас сильнее? — мне стало совсем не по себе. Раскрывать потаенные тайны своего сознания, оказалось не так приятно.

— Потому, что если вы не научитесь принимать поражения друг от друга, его придется принять от своих врагов. И если соперничество между вами приведет к росту силы, то проигрыш более серьезным противникам ввергнет в пучину отчаянья. Ладно, думаю, здесь ты поняла основную суть, да? Перейдем уже ко второму эпизоду марлезонского балета!

Она отпрыгнула назад с невероятной грацией. Образ другой Сиджей двигался более дерзко и изящно, чем я сама. Похоже, я совсем себя не знаю. Она остановилась рядом с еще одним экраном и положив локти на верхний край другого экрана, легла на них головой. Будто приглашая меня пойти взглянуть. На экране блестела картинка конца бури. Мы с Джесс лежим в зеленом и красном свете, проходя через процесс смерти и мутации, а вдалеке виднеется фигура еще юного Дилана с винтовкой на плече.

— Да. Ваше превращение. Что скажешь, милочка? — передразнивая Дилана, спросила другая я.

— Я бы хотела верить, что Дилан сделал это ради нас. Он сказал, что наша семья ставила опыты на людях. И, что на нас охотились из-за этого Йома.

— А, ты наивная дурра, хотя и не хотела верить вашему весьма недоброму спасителю, но все же, практически, простила его за обращение в монстра? Ты хоть понимаешь, какая ты дура?! Он сказал, что хотел спасти вас?!

— Очнись, Сиджей. Он сделал все специально. Знал, что вы единственные, кто переживет превращение. Он когда-нибудь говорил, откуда у него препарат? Как он мог достать кровь самых сильных Йома? Вот видишь, ты не знаешь правды о Дилане. Он всего лишь искусный лжец и манипулятор и похоже, работает на Волшебника, что объясняет, откуда у него взялся препарат из крови высших Йома. Каждое его слово — ядовитая ложь… Убить… Убить Дилана.

Но. Я все еще верила, ведь я знаю каждый закоулок его мыслей. Как тогда он обманывал меня! Я ведь могла читать его мысли. Все до единой. Он не мог меня обмануть, невозможно….

— Искусный лжец, который еще и умело манипулирует на чувствах, способен пустить пыль и тебе в глаза.

Она снова грациозно пересекла темное пространство, и прислонилась спиной к очередному экрану, с выражением приговоренного к смерти произнесла:

— Нужно было убить его тогда. Именно тогда, когда был шанс. Джейси поняла это и воспользовалась своей силой, но ты ее остановила. Ты дала ему шанс, прикрываясь вашей свободой.

Лаборатория и вольер с крокодилами. Я встала между монстрами и Диланом, который истошно вопил, а Джесс с бесстрастными, пустыми глазами, не шелохнувшись, наблюдала за нами. Она понимала — в одиночку Дилана мне не спасти, она специально так поступила. Она хотела его убить по-настоящему.

— Нужно было убить его тогда… А ты уговорила ее сохранить ему жизнь, в обмен на вашу свободу, хотя прекрасно понимала, что она не зависит от Дилана. Ты подарила своей сестре несбыточную мечту и ранила ее психику, она до сих пор думает, что ты на стороне Дилана, и никогда не выберешь ее.

О, Джесс… Неужели, ты правда так думаешь? Неужели, я нанесла ей такую глубокую рану? Я виновата?

— Это ложь… Я не верю тебе. Джейси знает, что я всегда на ее стороне.

Зловредно усмехнувшись, она развела руки:

— Уверена? Ты когда-нибудь интересовалась, так ли это? Спрашивала о том, как она себя чувствует? Считает ли тебя самым дорогим существом? И доверяет ли тебе на самом деле?

Я почувствовала подступающее отчаянье. Она была права. Другая Сиджей была права. У меня не было ответов на эти вопросы. Мы постоянно отдалялись друг от друга, с той самой ночи на острове. Даже если мы были партнерами и сражались все время вместе. Наши мысли и чувства становились все более разными. Как же я не замечала этого?

— Во всем виноват Дилан. Только он один… Он сделал нас такими. Он выстрелил в нас. Дилан лжет…

Стремительно приблизившись, другая Сиджей положила мне руку на плечо и ободряющее ответила:

— Первая разумная мысль в твоей голове. Молодец. Идем дальше?

Куда уж дальше? Что она еще хочет сказать? Будто в моем мозгу застряли еще более ужасные мысли, о которых я просто предпочла забыть?

Меня занимал один вопрос. Если все сказанное ранее, и другая Сиджей образ моих сокрытых, истинных мыслей, то почему я так отрицаю их? Почему я не стремлюсь принять эти мысли или разделить их? Я боюсь или же просто убегаю от самой себя, не в силах принять данность.

— Кажется будто я все еще не верю. Но я понимаю, что ты и есть мои чувства, спрятанные глубоко внутри темных закоулков сознания. Но почему ты появилась только сейчас? Почему раньше мне удавалось подавить и упрятать тебя в темную бездну разума?

— От себя не убежишь. Чтобы стать сильнее правду придется принять.

— И какая же правда сделает меня сильнее? Пока все о чем мы говорили лишь доставляет боль.

Ее глаза, словно угольно-черные, сливаются с чернотой вокруг, они не голубые, как у меня. Было заметно, как она немного удивленно, а затем опечаленно выдохнула, ответив сухим тоном:

— Верно, ибо боль источник силы. И чем больше боли, тем сильнее ты становишься.

— А как же любовь? Я ведь люблю Джесс и хочу ее защитить. Она единственная, кто меня не предаст, моя сестренка.

— Конечно. Но любовь — весьма ненадежный союзник в получении мощи. Но любовь — всего лишь иллюзия, хитро построенная мозгом и в некоторых случаях она может нанести больше вреда, чем пользы. А вот боль — вполне физически осязаемый эффект, — холодно отчеканила она.

Возможно так и есть. Может я просто слабачка. А, может, я потерялась в этом кошмаре.

— Что ты предлагаешь?

С чувством облегчения, она отодвинула от себя экран, села на корточки и улыбнулась, как ни в чем не бывало. Но меня стали пугать эти пустые черные глаза.

— Прими меня. Свое отчаянье и боль тоже прими. Ты не человек, прекрати цепляться так за свою человеческую жизнь. Однако и роднить себя с мерзкими тварями не следует. Ты — существо поистине уникальное с невероятным генетическим превосходством.

— О чем ты говоришь? Что еще за превосходство…

— Йома и Они — просто глупые монстры, которые жрут людей. А у тебя дома плавает три прирученных акулы-они? Ты никогда не задумывалась почему вы с Джесс можете пить кровь не только людей, но и Йома? Вы можете подчинить себе их всех. Можно сказать — ты и твоя сестра, две королевы… Все «Йома и Они», пожелай ты этого, будут тебе подчинятся. Просто прими меня…

В ее лице появилось что-то искренне просящее, скорее даже умоляющее. Она меня умоляла? Быть не может!

— Что значит принять меня?

— Мысли открыто и ты поймешь. Показать тебе как нужно использовать воображение, чтобы проецировать? — она встала и быстрым шагом пошла ко мне. Ее глаза снова оказались так близко, что мне стало дурно. Черные, полностью затянутые пленкой. Другая я. Мысли, что были сокрыты в глубинах моего сознания. — Для проекции тебе будет необходимо использовать воображение, — она вытянула обе руки в стороны. Коварная улыбка скользнула по ее лицу.

В ее пальцах, будто из воздуха, стало наслаиваться изображение, удлиняясь, появилась рукоять меча, а затем постепенно, сквозь серебристое свечение образовалось и само лезвие. Она держала в руках два меча.

— Это и есть проекция? — невольно восхитившись спросила я.

— Так выглядит первый этап проекции. Ты представляешь то, что хочешь создать, а затем проецируешь с помощью силы в реальный мир.

Другая Сиджей перекрутила оба меча и ловко кинула мне один клинок.

— Что ты делаешь?! — я поймала меч, но не понимала ее дальнейших действий.

— Прими свои желания… — удостоив меня сухим ответом, она взмахнула мечом и в следующую минуту ее меч полетел в меня. Успев выставить блок, я отразила удар.

Прими свои желания? То есть я должна захотеть убить ее, верно? Воспитать в себе желание — ненависти и убийства, и не отрицать его? Глаза полные темной печали. Это действительно я? Почему мне так страшно и больно? Одиночество… Холодная пустыня темной вечности, лишенная всякого восприятия вот, что страшит по-настоящему. И вызывает страх даже у меня.

— Прости меня… — я была готова заплакать, но для нас слезы… Они не даются так легко.

Вытянувшись и сделав прыжок переворотом, я резко дернулась вниз и вонзила клинок в ее тело. Лезвие прошло насквозь, прямо в брюшную полость, она грохнулась на колени, увлекая меня за собой. Сидя напротив нее, я видела, как из ее раны начинает вытекать черная жидкость. Она потянулась ко мне, из последних сил протягивая левую руку к моему лицу. Ее пальцы были до дрожи холодными, кожа ощутила вязкую жидкость на щеке.

— Теперь мы сольемся воедино и ты больше не сможешь стереть меня, Сиджей… Я часть тебя… — отрывисто произнесла она. Ее голос казался ужасно далеким и жутким. И тут я ощутила боль ниже груди. Опустив глаза, я увидела, как из меня выходит лезвие… Она успела воткнуть в меня свой меч. По лезвию потекла струйка алой крови, попадая в лужицу темной жидкости под нами. Экраны вокруг замерцали, на всех установилась одна и та же красно-черная картинка. И вот я почувствовала, что распадаюсь на части, я успела заметить, что ноги другой меня превращались в движущиеся сгустки тени и исчезали, а наша кровь продолжала смешиваться в причудливый узор…

— Мисс Сиджей! Мисс Сиджей!

Я открыла глаза, я сидела на четвереньках и выплевывала воду, полностью мокрая. Сфокусировав зрение, увидела перед собой духа-джинна с фиолетовым пламенем на голове.

— Марсалиан… — прохрипела я.

— Как ваше самочувствие? — учтиво поинтересовался дух.

— Хреново, но не смертельно, — я подняла футболку и обнаружила, ниже грудины маленький белесый шрам. — Хочу начать тренировки по проецированию. Немедленно.

— Вы изменились, — отметил он.

Поднимаясь и выжимая воду из длинных волос, я улыбнулась и оскалившись, ответила:

— Да, я теперь совсем Другая.

 

Механическое сердце

Прошло два дня с тех пор, как на экране мы увидели Сиджей. Я ночевала в штурманской. Притащила сюда одеяла, подушки и мартини с виски. Продолжая наблюдать за состоянием Сид, я не могла поверить в то, что она вернулась. Прошло полгода, будто пролетело перед глазами. Вот по ее лицу стекает голубая слезинка, вот ее поглощает тьма, а меня выталкивает наружу через портал. Я смотрела на нее часами и не могла поверить, что вижу ее снова. Она жива. Но… Эта безжизненная фигура Сиджей внутри сферы, чем больше я смотрела, тем отчетливее проступала тьма. Меня не покидало чувство, будто там внутри не моя сестра, а кто-то другой. Совсем другой, зловещая тень Сиджей. Приехал Дилан. Увидев бардак, творившийся в штурманской и мое нежелание прекратить пить, и начать тренировки, он разозлился:

— Давай! Вставай! Пошли в гостиную, посмотрим фильм. И сегодня больше двух бутылок мартини ты не выпьешь!

Мы перешли в гостиную, я села у бара, пока Дилан, одетый в тонкий белый свитер и ситцевые черные брюки, перетаскивал подушки в центр в углублении. Он раскладывал их методически, рядом с огромной телевизионной панелью. Пока он заботился о нашем вечере, я слила остатки мартини и улучив момент, пока наставник отвернулся, и использовала арии. И быстренько достав бутылку виски из холодильника, плеснула в мартини. Я не мастер, конечно, смешивать коктейли. Но идея показалась хорошей, я оглушила стакан мартини и поймала взволнованный взгляд Дилана.

— Это всего лишь мартини…

— Да. Конечно, — он поманил жестом к себе, я забралась в углубление в центре гостиной, натянув на колени плед. Пока Дилан возился с интерактивной системой интерфейса телика, я посмотрела через стекло, повсюду темнел океан, заметные волны с белыми гребешками, но для Лэнда они были вообще не ощутимы. Мы всегда с Сиджей, сидя здесь, окруженные зеркальными стенами, представляли себя в центре океана. Неровные края горизонта окрасились в ало-розовый цвет с оранжевыми бликами. Солнце висело, как огромный красный шар над поверхностью воды.

— Дилан. Кем ты нас считаешь? Монстрами-воспитанниками? Или же игрушками? Или же просто цепными собачками? — вдруг похолодев, спросила я. На экране заиграла заставка. Он выбрал какой-то ужастик. Мало ему ужасов в реальном мире, так он решил и кино про них посмотреть.

— Я никогда не считал вас чудовищами. Вы мне как… — он осекся. Сказать «дети» было бы как-то не этично. — Ты и Сиджей — самые дорогие существа для меня! — он расплылся в улыбке и плюхнулся рядом.

Это звучало и оскорбительно и в тоже время по-детски наивно. Существа? Хм… Даже не знаю, может монстры все-таки лучше звучит? Но, вероятно, подействовала смесь виски с мартини — я не хотела на него злиться. Он включил фильм и даже умудрился положить руку на мое плечо. В другой раз я бы прибила его на месте. Пришел Маврик и разлегся у меня в ногах. Я вообще не хотела вдаваться в подробности фильма. Голоса звучали отдалено, и вдруг послышался грозный рык Мавра. Дилан поставил на паузу, а я перевела взгляд на животное. Он вытянул шею и угрожающее скалился, глаза смотрели куда-то назад. Я привстала и взгляд скользнул по темному экрану. Внутри все заледенело. В отражении стояла фигура Сиджей.

Я скинула руку Дилана и вскочила так быстро, что чуть не отдавила ему все конечности. В растерянности я смотрела на нее. Это была вроде бы Сиджей. Она выглядела так же, когда просыпалась после сна в водной могиле — голая, с мокрыми длинными волосами. Однако, ее голубые глаза, в них будто отражалась тьма и отчаянье. На ее лице не было привычного пофигизма. Это не Сиджей. Это вроде бы она внешне, но внутренне, она словно не она…. Кто-то другой. В глазах этой девушки была печаль, боль и наконец, венец отчаянья — ненависть.

— Скучали, смотрю… по мне… голубки… С каких пор мы дружим с Диланом, сестренка? — поменялся и тон голоса. Грубый, холодный, отталкивающий. В нем сочилась ненависть. Она излучала ненависть.

— Сиджей! — я дернулась, но тут же остановилась. Она замотала головой с довольной ухмылкой.

— Обойдемся без слезливых объятий и бурного выражения радости. И перейдем к главному… — на ее теле будто бы из воздуха стали появляться темные лоскутки. Сначала плечи, шея, затем торс и ноги обтянул сплошной кожаный материал, черного цвета. — Не могу же я начать нашу милую беседу голой. Что смотришь, сестричка? Это проекция. Я и тебя так научу, но позже… — пояснила она. Дилан, поднявшийся, не в силах вымолвить не слова, смотрел на нее так, как будто увидел призрака нашего деда, не меньше.

— Сид… Ты вернулась? Это правда, ты? — словно выражая мои мысли, спросил Дилан. И тут же заметила улыбку в глазах Сиджей. Наши мысли, она может их читать. Но это не правда! Сиджей глушила наши мысли и предпочитала их не слушать. Как она могла их прочесть сейчас?

— Я точно… я. Дилан, а ты не очень-то рад моему возвращению. И почти не скрываешь. Пришло время, Дилан, вскрывать карты. Но, сначала, сменим-ка декорации! — она хлопнула в ладоши. Ее отстраненное выражение лица и все та же усмешка раздражали.

Вокруг нас гостиная стала на глазах изменяться. Прозрачные стекла словно покрывались темно-металлической пленкой. Спуск в гараж, и лестницы наверх вместе с лифтами исчезли, вместо них возникли странные, железные конструкции, со множеством болтов и цепей. Образовавшийся потолок был цельным зеркалом. Барная стойка превратилась в большой, похожий на хирургический стол. А на нем просто куча различных инструментов из металла и стекла. По левую сторону от меня выстроились медицинские сканеры и компьютеры, вместо стеклянных шкафов с бутылками, стояли стенды с оружием и невиданными, древними, металлическими приборами. Там, где были лестницы наверх, стояли просторные клетки. А сам центр нашей гостиной — углубление с подушками и теликом, превратилось в большое кресло с наручниками и эластичными веревками. Комната пыток!

— Хм. Наша гостиная весьма изменилась? — я пыталась сохранить спокойный тон, но начала волноваться, не тронулась ли Сиджей головой окончательно.

— Это будет второй гостиной. Что-то вроде нового слоя краски. Я тебе все расскажу, сестрица, но позже. Для начала нам нужно серьезно обсудить кое-какие вопросы вон с тем парнем! — она развеселилась, указывая на кресло позади меня. В нем, уже в наручниках, сидел Дилан. Он не был таким напуганным, даже когда я столкнула его к крокодилам. — Забыла сказать, Дилан. Помимо декораций, мы еще и главные действующие роли тоже сменим!

Я обозленно перехватила Сиджей за рукав и отвесила удар с правой, она хмыкнула, а щека покраснела:

— Ты, что творишь! Отпусти его! Он все это время помогал, пока тебя не было. Дилан был здесь. А вот где ты была… Возвращаешься и превращаешь гостиную в комнату пыток! Сиджей, что с тобой твориться!

— Это ты, что творишь?! Может ты уже перестанешь его жалеть. И дашь мне рассказать правду. Дилан всего лишь лжец и я тебе докажу.

Сиджей переместилась к креслу, и взяв со столика металлические, острые когти, надела их на правую руку.

— Итак. Дилан… Дилан… Для начала скажу сразу — мы больше тебе не принадлежим. Ни тебе, ни Магрогориану. Компанию можешь оставить себе.

Дилан обреченно смотрел перед собой. Я проверила, он был пристегнут хитрыми, электронными, лазерными наручниками. Мне не отцепить его, Сиджей была настроена решительно.

— Знаешь, Дилан, ты искусно лгал нам все это время. Твоя ложь была настолько хитра, что даже я не заметила этого. Учитывая, что я читаю мысли, тебе пришлось сильно затуманить свой мозг, чтобы я никогда не добралась до правды. Однако, я все же ее знаю. Можешь не сомневаться, Джесс, в том, что я тебе расскажу сейчас. Потому, что правду мне рассказал тот, кто был с тобой в ту ночь на острове, — Дилан опустил глаза. Он понял — она знает. Все знает. Она знала правду…. Которую он пытался скрыть. Я застыла, не в силах пошевелиться. Пять минут назад я была готова его защищать, а сейчас хотела убить. — Именно, Дилан, он рассказал мне — Волшебник Измерения.

Она была все это время с ним? Где они были? И, что он с ней сделал?

— Что за правда? — остекленевшим голосом спросила я.

— О Дилане. Начнем с того, что ты и правда гений, Дилан. Но использовал свою гениальность не по назначению. Ты был первым и единственным человеком, допущенным до тайны нашей семьи. Дед и отец действительно проводили опыты над «Йома и Они», по приказу Магрогориана. Вот только им в голову не могло прийти скрещивать людей и Йома. Чего не скажешь о тебе.

И тут меня осенило. Это же Дилан, с его хитростью и изворотливостью. Если кому-то и удалось бы обмануть Сиджей, то ему.

— Он, я так понимаю, захотел получить благословление Площади, в обход деда и отца? — как я могла не поверить Сиджей?

Она встала полуоборотом и отвесила ему пощечину, прорезав всю правую щеку когтями, брызги крови разлетелись по полу и белым стенам комнаты пыток.

— Да. Дед доверял тебе, он пустил тебя на остров и ты стал курировать все проекты по изучению Йома. Но ты захотел прыгнуть выше головы и реализовать свои амбиции. Помнишь, Джесс, он говорил нам, что будто бы наша семья хотела нас убить? — я кивнула, ошарашенно. — Это ложь. Он убил всю нашу семью, выпустив на остров Йома, но поступил так лишь ради себя самого.

Меня захлестнула волна гнева, который невозможно было остановить. И в то же время, когда я пыталась удушить Сиджей или скинула этого придурка к крокодилам, я все помнила. В трезвом уме я размахнулась и отвесила ему пощечину по левой щеке, выбив ему похоже челюсть, потому что он вызвыл, как раненный зверь. Но по-прежнему молчал.

— Да, вот только Магрогориану он должен был предложить нечто более весомое. Тут умишка-то, как раз и не хватило. Магрогориану нужна была лакомая кость — оружие против «Йома и Они», да такое, чтобы он мог его контролировать. А Дилан, начав опыты с людьми, не преуспел. Тут и явился Волшебник Измерений.

Мне не то, что его спасать не хотелось. У меня появилось желание понатыкать в него все острые предметы, которые лежали на металлическом столике.

— Он же сказал, что сам создал препарат «Ириос» из крови Йома, — кажется, я уже начала говорить почти шепотом, еле-еле сдерживая злобу.

— Он не мог его создать сам. У него были просто обычные Йома, пойманные по всему миру. Чтобы вызвать такую мощную транс-мутацию нужна была кровь высших Йома. Достать ее мог только тот, кто способен перемещаться между мирами беспрепятственно, и невероятно могущественный, чтобы демоны не сожрали его. Он отдал тебе препарат. Наш фактический создатель не ты, Дилан. А он…

Она махнула рукой еще раз над его телом, и разрезав рубашку, прочертила кровавые полосы на животе и груди. Тело Дилана затрясло, кровь стала струйками стекать по креслу на пол.

— Ты продал нас ему! Молись, Дилан, чтобы ему нужен был только прибор, и он просто не хочет выполнять грязную работу. Потому, что если он не оставит нас в покое, я тебя опять же-таки просто убью…

Сиджей, используя металлические когти, еще раз полоснула Дилана по грудине. Он выгнулся и наручники стали издавать неприятный звук.

— Джесс, разберемся с ним когда вернемся. У него будет время переосмыслить свое поведение. Сейчас нам нужно немедленно отправляться за оставшимися осколками синхрониума.

— Куда?

— В мир высших Йома.

— Сиджей, нас чуть не сожрали там! И как мы отправимся без портала?

— Мы были лишь в преддверии мира Йома. А сейчас нам предстоит отправиться глубже, — Сиджей выставила вперед правую руку и вытянула ладонь. — Я отрицаю. Я отрицаю. Я отрицаю.

Комната вокруг стала возвращаться в свой обычный вид. Комната пыток постепенно отслаивалась и стала приобретать вид нашей гостиной. Дилан сидел на полу. Вид у него был удручающий и подавленный. В руках Сиджей было белое полотенце, она кинула ему:

— Вытирай, а то запачкаешь нам ковер кровью.

— Так, куда мы едем? — решила я поинтересоваться. Сиджей щелкнула пальцами и на мне лоскутков стал появляться обновлённый костюм. Приталенные брюки и сапоги, а сверху кожаная безрукавка, на талии большой металлический пояс с моим шестом.

— В Италию. Мы спустимся внутрь Везувия.

— Но как мы доберемся из Южно-Китайского моря до Италии? Лэнд доберется чуть больше, чем за четыре часа. А мы же спешим. И ариями не получится быстрее.

— Мы не поплывем. Мы полетим. Спускайся в гараж, сейчас я отдам указания Младшей по навигации. Дилан, пока мы не вернемся, не вздумай отсюда слинять!

Я бросила презрительный взгляд на Дилана и стала спускаться вниз. Новая ткань для костюма была очень удобной и облегающей. Я спустилась по лестнице, и проходя между дорогущими машинами, остановилась у выходной грузовой двери. Сиджей догнала меня минуты через две. Грузовая дверь открылась и перед нами предстало голубое тропическое море, Сиджей использовала арии и приземлилась, стоя будто на воде. Она махнула мне рукой. Я выпрыгнула и приземлилась рядом с ней, упершись во что-то металлическое. Только сейчас я заметила, что мы висим в полутора метрах над водой.

— Сверхскорость, обеспечивается специальными ядерными мини-генераторами, уникальная плазматическая подушка для посадки на любой поверхности, невидимость, дополнительное лазерное вооружение, плюс обтекаемый черный корпус… Истребитель десятого поколения «Харон». Подарок от нашего нового оружейника — Атакона. Познакомишься с ним, когда приедем, — она стукнула ногой и под нами появился черный истребитель, конической формы с загнутыми концами. Это, что то вроде футуристического звездолета из фантастических фильмов.

Мы посадили его на склоне Везувия и начали спуск внутрь жерла вулкана. Везувий считается спящим. Я крикнула Сиджей:

— Почему люди здесь ничего не нашли, если здесь официальный открытый проход в мир йома?

— Потому, что никто так глубоко не спускался. И потому, что люди видят все совсем иначе. Их взор и ум затуманен, им не дано видеть ничего сверхъестественного. Мимо нас проплывали стены, окрашенные в темно-синий и пепельный цвет, выросты заставшей лавы, словно реки, обвивали весь кратер. Мы использовали арии и время от времени зависали в воздухе. Пахло серой и гуталином. Я и сама не заметила, как мы прошли некую конечную точку. Место, глубже которого люди не спускались, мы встали прямо внутри пепельного наслоения на дне кратера. Сиджей коснулась рукой дна и в нем стала расползаться дыра, словно в пепле вдруг вырезали часть стеклянного отверстия. Сиджей взяла меня за руку и мы соскользнули вовнутрь.

Первое, что я почувствовала — нестерпимую жару и свет. Повсюду, яркими потоками всплывала и вспыхивала кипящая лава. Под ногами небольшие островки застывшей породы, которые обтекала лава. По стенам вокруг текли лавовые потоки, бурля, падая вниз в настоящее лавовое озеро. Сиджей указала рукой вперед и мы стали двигаться, перепрыгивая с выроста на вырост, пока не достигли плотного темного камня, и не завернули за него, тут будто бы в вулкане выросла гора с каменной площадкой.

В конце площадки зияла темная расщелина, а по ее неровными краям светились золотые письмена, такие древние, что я даже не могла узнать их. Рядом с расщелиной на выступе сидело нечто, покрытое черной лоскутной тканью с капюшоном. Из под капюшона на меня глазели два красных фонаря, морда перекошенная, с длинным вороньим клювом. Тело существа было похоже на иссохшее полено, а вместо рук и ног — костяные выросты с когтями. Меня передернуло. Сиджей двинулась к нему.

Здесь очень жарко, у меня на лице выступила испарина. Даже моему мутированному телу здесь невообразимо жарко.

— Сейчас я докажу тебе, что Дилан не создавал препарат «Ириос».

Сестра подошла к этому существу и заговорила:

— Приветствую тебя Привратник!

Существо захрипело на невесть каком языке, но почему-то я сразу поняла, о чем они говорят:

— Я хочу попасть на ту сторону. Я имею право войти, внутри меня течет кровь высших Йома.

Существо загремело своими костями, так, что мне на минуту показалось, будто он сейчас рассыплется:

— Ааа, вижу… Да. Вы и правда, высшие Йома. Но как… А, вот теперь тоже вижу… Вмешательство в генетику…

— Ты пустишь нас или нет?! — не выдержав, рявкнула я.

Он вывернул на меня свой алый глаз и зловредно гаркнул.

— Нет. Вы не войдете, пока не отгадаете загадку! Загадку привратника и создателя двери между измерениями!

На лице Сиджей отразилась отчаянная гримаса:

— В эту дверь кто-то проходил?

— Конечно. Проходил и выходил с той стороны. Ее создатель. Господин Харэ.

Сиджей кивнула мне. Сиджей никогда не лгала мне. Никогда она не была против меня. Она всегда защищала меня, она спасала Дилана ради меня. А сейчас она специально осталась и пошла с Волшебником Измерения, чтобы стать сильнее, опять же-таки ради меня. Сиджей никогда бы не предала меня.

— Короче, старая карга, если мы отгадаем твою загадку, ты нас пустишь? — решила уточнить я, чтобы меньше было проблем. Ибо мне уже хотелось убить его и войти без отгадывания загадок.

— Да, да… Пущу, непременно, вам ведь нужно вернуться домой…

— Давай свою загадку, Привратник! — рявкнула Сиджей.

— Идемте! Привратник покажет вам загадку господина Харэ. Загадку Механического Сердца!

 

Без сочувствия

Загадки это плохо. Волшебник Измерения — событие еще более худшее. А загадки Волшебника Измерений — труба. Пока Привратник уводил нас по другой тропе за расщелину в мир Йома, нужно было понять, чего добивается Волшебник, позвав нас сюда?

В Замке Стихий Марсалиан и остальные элементали учили меня проецировать, а когда они посчитали мое обучение законченным, снова явился он сам. Наш разговор состоялся на вершине Замка Стихий, он пришел держа на руках ту самую девушку, которую я видела внутри водной сферы. Она по-прежнему не открывала глаза, похоже, он сбирался уходить.

— Зачем! Зачем ты притащил меня сюда и научил проекции? С какой целью, чего ты хочешь от нас? — спросила я у него тогда.

— Я никогда не создаю проекты у которых совсем нет будущего, Сиджей, — у него был самый спокойный и приятный голос, который я когда-либо слышала.

— Что значит создаю…? — и тут до меня дошло. Он говорил создаю — обо мне… Ночь на острове…

— Как же я люблю, выражение осознанности событий и последующее выражение ужаса. Сиджей, неужели ты правда думала, что Дилан создал вас?

— Конечно… Конечно… Ему на такое не хватило бы духа и ума.

— Я создал препарат для вашей транс-мутации и я сделал его совсем не таким, каким хотел Магрогориан. Теперь дело только за вами. Ваши способности нужно развивать.

— Ради чего?! Чтобы стать твоими игрушками?

Он виновато улыбнулся, его пепельные волосы переливались в лучах света вокруг.

— Нет. Ни в коем случае. Как своим творениям, я дам вам не только свободу действий, но и свободу личности. Вам придется однажды выбирать будущее. Как свое, так и будущее всей Вселенной и мне просто интересно, на какой стороне окажетесь вы.

— Говоря о сторонах, ты имеешь в виду себя и Магрогориана? Вы ведь по разные стороны с ним и площадью?

— Можно сказать и так. Площадь пытается сохранить свою шаткую власть над Вселенной. Я же пытаюсь сохранить Вселенную, поэтому, у нас с ними разные цели и средства тоже разные.

— Хорошее оправдание для того, чья мощь превосходит и Площадь и Вселенную.

Его коварная улыбка торжества сменила спокойное выражение. Он был слишком красив. Сказочно красив, и улыбка у него была невероятно милой и красивой. Но, видя его мощь и ауру, я понимала… Понимала, кто он. Он был не в силах меня обмануть.

— Очень здорово, что ты правильно оцениваешь мою силу. Но, Сиджей, поверь мне, я менее всех желаю кому-либо зла.

— Что тебе от нас нужно сейчас?

— Соберёте прибор, а там посмотрим… — по его лицу скользнуло сомнение.

— Ты отберешь его?

— Нет. Это будет вам выпускным подарком на Вселенскую арену битвы. Но для того, чтобы получить его весь… Вам придется кое-куда пойти, потому, что оставшиеся осколки находятся там.

— Кое-куда? — тон его голоса вообще не менялся, поэтому было очень тяжело уловить, о чем он говорит. Угроза ли это или провокация.

— Вы должны отправиться к себе домой. Я говорю о мире Йома. Мире высших Йома, Сиджей. У них я взял кровь, у тебя внутри течет эта же кровь, смешанная теперь с чистой материей созидания. Ты способна проецировать, и теперь вам просто необходимо понять кто вы есть, и что с этим делать.

— Отправившись туда… Мы найдем ответы?

— Вероятнее всего. А теперь мне пора. Удачи, Сиджей. Марсалиан проводит тебя к порталу, который я оставил.

Передо мной разверзлось небо и в сияющей радуге стали проступать хрустальные ступеньки. Нужно кинуться за ним и попытаться остановить его. Он принесет всему миру гибель. Я не могла прочитать ни его мысли, ни его чувства, ни его будущее. Но мои собственная интуиция подсказывала мне. Волшебник с пепельными волосами и алой тиарой принесет этой Вселенной ужас, и все исчезнет во мраке и огне. Нужно идти в мир Йома и попытаться стать еще сильнее, злее и быстрее. Иначе не будет и шанса противостоять ему.

— Сид! Сид! — я отвлеклась от воспоминаний, рядом со мной шла Джейси и кричала.

— Похоже, мы почти пришли…

Магматические выросты образовывали узкую дорожку, под нами вспыхивали магматические огни. И тут стала доносится, сквозь рокот, едва уловимая музыка… Хотя это не музыка, а будто тиканье или биение. Темные выросты расступились и тиканье стало еще более отчётливым. У меня перехватило дыхание, а Джесс зажала рот рукой, чтобы не закричать.

Перед нами открылось лавовое озеро с тонкой дорожкой из одного конца в другой. По обеим сторонам от тропинки торчали из лавы длинные прозрачные столбы, по которым лава текла вертикально вверх. К существам, которые были на столбах. Это куклы… Механические куклы в грязных тряпичных одеждах. Торчащие на винтиках глаза в виде фар. Грудная клетка из переплетений арматуры. У них не было ног, вместо них юбочка из листов металла. Но они были живые, потому, что беспокойно мотали головой и дергали своими ручками из металлических прутьев. На глазницах застыли маслянистые дрожки, словно от слез, у них было прискорбное и болезненное выражение лиц, будто бы они испытывали боль и страдания каждую секунду своего существования.

— Эта загадка проявит вашу способность к сочувствию. Механические куклы. Их создал господин Харэ, с помощью адаптивной генетики. Одна из вас ведь тоже может создавать… Но при помощи проецирования.

— Разница в том, что используется в основе, верно? — эти несчастные существа. Волшебник, где бы он не был, оставлял лишь одни страдания.

— Да. Генетика нуждается в материи хаоса, а вот проецированию подходит только созидание. Механические куклы господина Харэ созданы из живой души и механического сердца, оно питается лавой, текущей там под землей. Их сердце не может существовать без этой лавы, но поскольку их душа жива, а значит, живы и чувственные ощущения…

— Внутри них течет раскаленная лава, но они все чувствуют… — закончила Джейси.

— Да. Они умрут, если механизм их сердца остановить, но живы они лишь благодаря адской боли… — ворон довольно усмехнулся и его клюв задергался. Конечно, наблюдать за их болью ему привычно. Но мне было их невероятно жаль. — Письмена на двери в мир Йома связаны с этими куклами. Если хотя бы на мгновение вам удастся найти способ облегчить их боль, письмена исчезнут и дверь будет открыта.

Другого ожидать от волшебника и не стоило. Эта загадка — очередное испытание для нас. Остановить их сердца нельзя, иначе они умрут, в их телах протекает раскалённая магма, которая доставляет им не человеческую боль. Мысль волшебника такова — боль доставляет страдания, но и она же дает жизнь. Он пытается мне внушить, что жизнь не отделима от страданий, так? Или он пытается меня убедить в том, что простая жалость никакого спасения никому не приносит. Нельзя просто так взять и остановить их сердца. Тогда связь с дверью будет потеряна, и мы не сумеем попасть в мир Йома.

— Все просто. Сиджей, давай просто понизим температуру окружающего воздуха?

— Мы не можем. Ни у тебя, ни у меня таких способностей нет. Мы не волшебники.

— А с помощью твоего проецирования разве нельзя? — конечно, радостное и вдохновленное состояние Джейси меня подбадривает, но нужны идеи. Тик-так… Тик-Так. Раздражал этот звук.

— Нельзя. Проецирование не изменяет существующей материи, оно позволяет создавать новое поверх старого или внутри старого. Но ни как иначе. Права изменять, уже созданное окружающее пространство, у меня нет. Не могу сказать, что мы в полной…

— Я поняла! Сиджей, ты притащила нас сюда! Давай тогда перестанем сочувственно созерцать этих чудищ и думать головой! Если он придумал эту загадку, значит решение у нее все равно есть!

Она права, это просто загадка. Если отрешиться от условий ее задания… Всего лишь загадка. Отгадать ее не так сложно, как кажется. Он сделал ставку на наше восприятие. Он пытается мне сказать, что я теперь жестока и безжалостна, а значит могу запросто найти решение.

— Это проверка не умственных способностей… — я обернулась к привратнику, тот лишь криво улыбнулся.

— Верно. Высшие Йома — существа, лишенные жалости, они не способны сожалеть. Это испытание проверяет вашу истинную сущность! — прокаркал он.

— То есть мы должны доказать, что лишены сочувствия! Что мы чудовища! — разозлившись, выкрикнула Джейси.

— Да. Вы и есть чудовища. Кровь, что течет в ваших жилах… Кровь Йома, вы уже не имеете с людьми ничего общего. И должны оставить законы их морали здесь.

Именно. Это даже не испытание, а скорее жест доброй воли волшебника. Он попытался сказать, что если мы не оставим все человеческое здесь, не сможем выжить там, а тем более подчинить себе высших Йома. Он видит события на шаг вперед, чем я! Но ведь у него нет способности читать мысли или предвидеть будущее. Значит, он просто рассчитывает все вокруг, используя аналитические способности собственного мозга. Просчитывая сущности живых существ, он умело ими манипулирует и предвидит каждый их шаг.

Придется все сделать как он хочет, другого выбора просто нет. Если мы хотим сражаться на одном уровне с ним, придется сыграть под его дудочку. Думай, Сиджей!

Джейси подошла ко мне и встала рядом. Почему-то мне захотелось взглянуть в ее глаза, она придавала мне решимости. Я обернулась…

— Нам ведь всего лишь нужно избавить их от боли, так? — она снимала с цепочки на поясе свой металлический шест. Нажав на кнопку, она его удлинила.

— Джейси…? — ее глаза. Они были такие же, как у меня — безжалостные, полные решимости. Эти глаза у нее я уже видела. Целых два раза, и оба этих раза, она по-настоящему хотела убить. Так вот она, настоящая Джейси. Она решила себя принять? Я стояла, не в силах вымолвить не слова. Она правда невероятна. Использовав арии, она словно промчалась от столба к столбу, и ударом шеста разрубала конструкцию за конструкцией, и кричащие механические куклы исчезали в лаве.

Она приземлилась около ворона, ее прекрасные глаза сияли неестественным зеленым блеском.

— Облегчить страдания… можно только одним способом… — она прикрепила шест обратно на пояс. — Убить их.

Ворон загоготал.

— Отлично! Отлично! Девочка! Да, убийство! Вот лучшее, чем владеет Йома!

Вот она — решимость Джейси. Меня передернуло, чувство надвигающегося кошмара, оно как шторм в море… Вспыхивало где-то отдаленно и сияло всплесками молний на горизонте. Я изменилась, потому, что приняла себя такой, проведя безумное количество времени во тьме, а Джейси, насколько же она сильна? Как ей удается в таких критических ситуациях проявить такую невиданную стойкость! Она не переставала меня удивлять. Привратник кисло гаркнул что-то себе под нос, и засеменил обратно к двери, становилось еще жарче, Джесс кивнула, мы последовали за ним. Письмена, что красовались в темной пустоте расщелины, перестали гореть золотым светом и зажглись серебристым, едва уловимым блеском.

— Входите… Входите… Спешу вас предупредить. На той стороне вы будете великими до той поры, пока осознаете себя, такими же, как Йома. Стоит вам лишь на секунду засомневаться, как они сожрут вас.

— Кто кого еще посмотрим! — нервно бросила Джесс.

Это не просто портал, здесь эта дверь намного дольше. Ее возраст больше, чем тех порталов, что мы встречали.

— Идем. Нам пора… — я коснулась темной пустоты. Аналитический сканер мозга вывел лишь показатели атмосферных изменений. — Похоже, на той стороне немного холодновато.

— Немного, это насколько? — усмехнувшись, переспросила сестра.

— Градусов на тридцать. Ну, мы почти как в бане. Попарились в вулкане и сразу в холодок… Пошли, чего уж ждать.

Я пересекла границу темной пленки и будто ничего не почувствовала, да, на путешествие через портал или сияющую лестницу волшебника совсем непохоже. Я будто шагнула сквозь зеркало. Падал снег. Мы были в лесу. Слева и справа вверх уходили гигантские сосны. Высокий небосвод, правда, был не голубого, как в привычном нам мире, а ярко алого цвета, с желтыми бликами. Джейси рядом отозвалась глубоким:

— Вау!

Звуков, правда, не было никаких, кроме завываний ветра где-то в отдаленности. На горизонте едва заметно плавали черные вершины гор. Под нами стелился чистый белый настил хрустящего снега. Аналитический сканер вывел в поле зрения, цифры химического состава воздуха.

— Здесь почти нет кислорода. Люди здесь жить не могут.

— Сиджей, здесь вообще кто-нибудь живет?

— Да… Вот они, например… Странно было бы думать, что наше проникновение сюда останется незамеченным… — я показала на вздымающийся вокруг нас снег. Вокруг нас появилось около пяти круглых трещинок в наросте снега и уже через мгновение из-под снега стали показываться вертикальные конусы, полностью состоящие из сотни клинков. Перед нами, отряхиваясь от снега, вылезли металлические волки. Туловище которых состояло из переплетенных лезвий, морда металлическая, с горящими красными глазами, а из пасти вырывался черный пар. На лапах красовались пятнадцати сантиметровые, алые когти, хвост, состоящий из маленьких металлических пластинок, на конце представлял собой клубок из уменьшенных лезвий. От клубочка на хвосте также исходил черный дым. Он может быть ядовитым. Пятеро. Высших призрачных «Йома и Они», называют иначе, внутри сознания всплыло восточное название «Аякаси».

— Это не банальные монстры-людоеды, обычные «Йома и Они», которых мы встречали прежде, даже рядом не стоят с этими… — констатировала я, проанализировав показания абсолютного сканера головного мозга.

— Кто они такие?

— Это и есть высшие призрачные Йома — Аякаси. Здесь совсем иной мир. Они очень умные, невероятно свирепые и хитрые. У нас нет ни единого шанса, если они нас не признают. Волки — оками. Я читала обо всем этом в японской мифологии. Дверь внутри вулкана была создана искусственно, Волшебником Измерения. Народ Японии уже несколько тысячелетий назад знал об этом мире, на островах сто процентов есть естественные двери между мирами…

— Ты могла бы догадаться и раньше…

— Все мифы правдивы….

— Да. Что теперь только делать? — Джейси потянулась к своему шесту на поясе, но оками угрожающее завыли и оскалили свои металлические зубы. Я цыкнула на нее.

Они чувствуют опасность, возможно, даже сильнее, чем я сама. Беспокойно, они стали медленно нарезать круги вокруг нас, шипя и клацая зубами. Несмотря на то, что оками привычно отличаются от всех монстров, которых мы видели прежде, в их телах течет живая кровь и сердце у них тоже есть. А, значит, есть только один способ избежать столкновений. Я спроецировала кинжал в правой руке, холодное лезвие схватили пальцы, быстро перехватив кинжал, я надрезала себе левое запястье.

— Я отрицаю, я отрицаю, я отрицаю… — кинжал исчез, густая яркая кровь закапала на белоснежную пелену снега.

Волки подняли головы вверх, и взвыли одновременно все. Хм… Не такой реакции я ожидала. Один из них подступился ближе и преодолел расстояние, которое нас отделяло. Джейси все-таки ухватилась левой рукой за стержень, улучив момент, пока они отвлекались на вой. Подошедший оками, высунул длинный, похожий на змеиный, из красной плоти язык и слизнул мою кровь вместе со снегом.

— Кровь… Ваша кровь чужаки… Такая же, как и наша… Призрачная кровь йома и аякаси. Кто вы такие и зачем пришли с другой стороны? — прогремел он, сыпучим и одновременно величественным голосом.

— Меня зовут Сиджей, это моя сестренка Джейси. Мы пришли к вам, чтобы узнать кто мы, и где наше место… — я смотрела прямо в его пылающие огнем глаза, без страха, жалости или сомнения.

Однажды, мир вокруг изменится… А, может, он уже изменился. А я просто хочу найти свое место… И может так случиться, что оно окажется очень далеко. Меня тянет в другой город, в другую страну, на другой континент, а может и в другой мир. Внутри живет непоколебимое чувство, что кто-то там меня непременно ждет… Возможно, там со мной произойдет, что-то давно-давно ожидаемое, а возможно, там таиться еще более глубокое отчаянье. Но если не попытаться, со временем, останется лишь бледная тень сожалений…

— Тогда мы отведем вас к Нуэ… — прошелестел ветер. Они, как будто владели каким-то коллективным способом общения через окружающую среду. Потому, что оками молчал, а Джейси вопросительно посмотрела на меня. Вероятно, ожидая пояснений.

— Нуэ? — переспросила, я.

— Нуэ… Наш верховный повелитель.

— А, конечно, пойдем поболтаем с этим симпатягой! — воодушевилась Джейси и убрала руку от пояса.

— Раз вы оками, там у расщелины миров привратник — он тэнгу? — не выдержав, решила спросить я.

— Да. Так и есть.

Металлические волки запрыгали по заснеженному насту и я узнала мгновенною поступь арий. Джейси даже удивленно затормозила, но потом сразу же набрала темп и догнала волков. Она совсем развеселилась, никогда прежде ни один монстр не мог поспеть за ее скоростью, а здесь они почти соревновались наперегонки. Мы обе, несомненно, ощутили одно и тоже чувство — непревзойденной свободы. Если раньше мы боялись полностью использовать свои силы, чтобы элементарно не разрушить все хрупкое вокруг себя — здания, не причинить вред окружающим людям. То сейчас мы были лишены всякого сдерживающего фактора, и чувствовали себя великолепно. Я, наконец, поняла, как они общаются, это просто паутина канального общения, которая находилась везде. Мозг и мысли каждого аякаси можно было ощутить просто в порыве ветра. У каждого из них был такой же абсолютный сканер в мозгу, как и у меня. Они понимали, как я мыслила, а я понимала, как мыслили они. Я никогда еще не чувствовала себя настолько свободно, будто бы мой разум мог взлететь вверх к алым небесам или унестись вперед к черным вершинам скал.

У них не было имен, они распознавали друг друга по уникальным особенностям и отличиям сознания и мыслительных процессов. Я отличила того оками, который заговорил с нами первым, и догнав его, спросила через мысли:

— Этот мир — часть Площади Пяти Лун?

— Наши представители есть в Доме Элентариев.

— Кого вы поддерживаете?

— Мы не на стороне коалиции Богов Мудрости и ее идейного лидера Магрогориана.

— На чьей же вы тогда стороне?

— Мы ни на чьей стороне, но Дому Элементариев известно, что мы тесно дружим с господином Харэ.

Я удивленно вскинула брови, и тут впереди бегущие Джейси и оками резко остановились. Перед нами возникла голубая гладь чистейшего озера, а посреди из воды росло белоснежное древо, крона которого отражалась в озере, на воде плавали белые, белые листочки. Прямо на деревьях сидела красивая девушка, очень красивая, с длинными рыжими волнистыми волосами, ее глаза были огромные и слегка прищуренные. А губы алые, с оранжевой полоской посередине, она была одета в цветочное голубое кимоно, а позади нее развивались и двигались девять хвостов, образуя, будто раскрытый веер. Ее тело выглядело почти как человеческое, не считая веера хвостов и ног, выглядящих, как лапки лисички. В руках она держала длинную трубку, она загадочно улыбалась.

— Китцунэ. Она хочет поговорить с вами, дальше мы в таком случае не пойдем.

— Спасибо, что проводили.

Джейси радостно попрощалась со всей стаей оками, похоже, они теперь как друзья. Оками скрылись, растворившись в воздухе, так же как и возникли, оставляя лишь круглые следы на снегу.

Выпустив колечки дыма, она протяжным и немного вальяжным голосом спросила:

— Вы — наши прибывшие сестрички? Меня зовут Кицунэ. Хотите поболтать немного перед встречей с Нуэ? В вас весьма особенная кровь.

— Да, такая же, как ваша. Нет, не совсем, мы были созданы из крови Нуэ и крови наших предков. Внутри вас же течет чистая кровь Нуэ. Кто дал вам эту кровь?

— Тот, кто приходил сюда через ту расщелину.

— Волшебник Измерения? — узкие глаза девушки отражали интерес.

— Да.

— Значит, Нуэ и господин Харэ имеют на вас свои виды. Какие именно, узнаете, когда попадете в покои Нуэ. Я девятихвостая лисица, прожившая тысячу лет и… Вот, что я вам скажу, чтобы не произошло между вами и Волшебником. Чтобы вы не услышали от Нуэ и какое бы предложение он вам не сделал… Решайте сами, где вы и с кем вы будете. Так как все мы преследуем лишь собственные желания… И мы лишь посмотрим, каким будет ваш выбор. А теперь идемте к Нуэ…

 

Покои Нуэ

Китцунэ, виляя своим веером из хвостов, спрыгнула вниз на корни огромного белого дерева, протянув руку с длиннющими черными пальцами, она поманила нас к себе. Сиджей впрыгнула на поверхность воды и использовав арии, прошлась по воде и взобралась на ближайший корень, я последовала за ней. Этот мир был так удивителен и в тоже время так понятен. Я чувствовала себя превосходно, никогда еще мои мышцы не ощущали такую легкость в движениях.

— Ну, все в сборе? — с радостью и деловитостью в голосе поинтересовалась она. — Тогда, поехали! — она дотронулась до дерева, и я уже ощутила знакомое ощущение движения через внешний портал. Вокруг все пролетало на огромной скорости, мы будто вращались вокруг оси дерева. И вот, все остановилось. Озеро и дерево было на месте. А Китцунэ загадочно улыбалась. — Подарок от Волшебника Измерений.

А, ну конечно. Стоило ожидать подобного. Подарок Волшебника…

— Сколько еще полезных подарков он вам оставил, интересно? — в голосе Сиджей послышались нотки обиды.

И было очевидно, что не мало. Оками сказал… что площадь знает, о том, что высшие Йома этого мира дружат с Волшебником Измерения. Дружат — понятие растяжимое. Это значит, если Волшебник задумает воевать с Площадью, все эти чудесные создания встанут на его сторону. Я обратила внимание, что пейзаж вокруг нас изменился. Мы опять оказались в лесу, только не заснеженном, а весеннем лесу с буйством красок. Высоченные, сюрреалистические деревья с ветвистыми кронами различных цветов, раскидистые кустарники и снующие вокруг в высокой траве тени. Это были аякаси, невиданных и незнакомых мне видов, так как я в отличие от Сиджей, я не была знакома с японской мифологией. Мое внимание привлекли лишь длинные, передвигающееся слишком резво в нашу сторону, змеи…. Точнее, они были внешне очень похожи на змей. Длинные, извилистые тела из белого металла, янтарно-зеленые глаза, и длинные, расклешённые капюшоны на голове. Их было трое и ползли они, используя арии. Брр… Не люблю змей и червяков.

— Китцунэ… — вымолвил первый змей, приблизившись к нам. Для змей они слишком внушительного размера.

— Привет, милашки Хэби, какими судьбами? — наша спутница оживилась и заговорила, продолжая сжимать в руках мундштук и выпускать колечки.

— Нуэ ждет их. Он прислал нас проверить добрались ли вы? — она обернулась к нам с пояснением. — Хэби, белые, божественные змеи. Раз уж они прибыли за вами, остальную часть пути пройдете вместе с ними, мне нужно вернуться к созерцанию бытия.

Мы пересекли границу озера и выбрались на зеленую траву, которую колыхали порывы ветра. Китцунэ помахала нам своей когтистой лапкой, и исчезла, а на месте озера возник лес.

— Нуэ у вас живет в лесу, да? — я привыкла к особенностям их общения и так стало даже легче.

— Он живет повсюду. Этот мир весь принадлежит ему. И все его покои… — прошелестела змея, высовывая длиннющий, мерзкий язык. — Чем больше вы будете узнавать этот мир, тем более понимать, насколько вы его часть. Ваше место здесь, среди нас.

Сиджей выдавила из себя подобие улыбки:

— Мы уж как-нибудь сами определимся, где наше место.

Лучи алого солнца пробивались сквозь кроны красочных деревьев и по траве бегали радужные, солнечные зайчики. Хэби бесшумно скользили вперед, Сиджей так много хотела узнать у них, до меня донеслись обрывки последнего разговора:

— Аякаси ведь не питаются людьми? Этот мир нисколечко не похож на преддверие этого мира, где живут «Йома и Они».

Я словно ощутила, как хэби были удивлены, и в тоже время их позабавил такой вопрос, один из змеев ответил:

— Мы не побрезгуем людьми. Вам уже ведь известно, что из этого мира в людские миры есть естественные расщелины в пространстве. Если мы кого-то ловим из людей и притаскиваем сюда, его ждет неминуемая смерть. Но, людьми мы практически не питаемся, это не наш основной рацион.

Я догнала их и весело вклинилась в их разговор:

— Вы — типа, полувегетарианцы?

— Мы питаемся переработанной магической энергией. Ее нам поставляет магический мир Заоблачной Крепости. Их храм Кирит — огромная энергетическая станция Вселенского масштаба.

— А они откуда ее там берут? — спросила Сиджей с ноткой подавленности.

— Мы не знаем. В храме живет древний клан огненных волшебников некромантов, а правит ими семья Фон Штэтэрн — лидеры которых общаются с живыми мертвецами, у них в подчинении армия темных созданий, которые в кровожадности вряд ли уступают нам.

— Не веселое местечко! — констатировала я.

— Похоже, все еще сложнее, чем я думала раньше… — добавила сестра.

Сквозь деревья проглядывалась лучезарная полянка с небольшим водопадом. Он стекал с темных скал, в бассейне водопада вода была прозрачная, как и на том озере, где росло дерево. Там в воде плавали аякаси, похожие на черепах с длинными шеями:

— Каппы, — пояснила Сиджей и меня передернуло.

Зачем мы тащились сюда? Созерцать водичку? Внезапно, в оранжево-красном небе появилась черное, черное облако и оно двигалось, двигалось по направлению к нам. Оно бесформенно переливалось.

— Быстрый! — Хэби выстроились в ряд и спокойно склонили белые головы.

— Приветствуем тебя! Великий Нуэ!

Облако спустилось и село на уступ, мы подошли ближе. Черное облако на глазах трансформировалось и перед нами сидело существо огромного роста с головой обезьяны, лапами тигра, туловищем собаки и длинным, извивающимся, белым хвостом змеи. Это химера. Окраска Нуэ была очень пестрой, его глаза, два больших синих фонаря, сильно выделялись. Передние зубы сильно увеличены, по сравнению с обычными зубами обезьяны. Это были острые передние клыки и мощная челюсть, с заточенными зубами. Вокруг головы шел красивый, поднятый к верху кожистый воротник с зазубринами. Он излучал спокойную, но очень мощную ауру, как если бы перед нами стоял сам Зевс.

— Приветствую вас, дети мои. Хэби, вы можете быть свободны… — змеи учтиво еще раз поклонились и ушли обратно, в высокую траву.

— Почему ты называешь нас детьми?

— А разве вы не мои дети? Я дал вам свою кровь. Свою чистую кровь.

— Типа, мы сейчас должны были броситься обниматься, лить слезы с радостными воплями? — меня все начинало раздражать.

Нуэ даже не разозлился, похоже, отголоски нашего человеческого воспитания не могли задеть его высокую натуру.

— Джейси, Сиджей, я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Все аякаси — мои дети, но вы мои самые любимые дети, так как вашим единоличным родителем, по крови, являюсь только я.

— Все вопросы, говорите? Тогда начнем с самого начала. Рассказывайте все… Кто такой этот ваш господин Харэ? Почему вы и он задумали создать нас? И почему именно мы? Какие у вашего проекта дальнейшие планы? Что происходит на Вселенской арене? И кем сейчас являемся мы? Что вы от нас хотите? — Сиджей явно, откуда бы она не вернулась, получила там еще массу вопросов… ответов на которые не было. Я вообще не понимала, о чем она говорит. Возможно это — тот самый случай, когда, наконец, стоило узнать всю правду. Дойти от начала и до конца.

Нуэ хоть и выглядел устрашающее жутко, производил впечатление спокойного и рассудительного. Он задумчиво смотрел на Сиджей своими огромными глазами, а затем будто зевнул, с губ сорвался темный пар.

— Нашему миру сотни тысяч лет, мы никогда не вмешивались во внешние дела Богов Площади, однако, все изменилось… Изменилось, когда родился Волшебник Измерения. Все высокоразвитые жители Вселенной углядели в рождении столь сильного Волшебника — Инкариум. День конца…

— Всем крышка? Конец света? — пытаясь как-то развеселиться, спросила я.

— Если погибнет один или несколько людских миров, Площадь от этого ничего не потеряет и не выиграет. Даже если погибнет один из миров Площади, «вселенское равновесие» устоит, они… Хранители восстановят его. Инкариум — это пророчество о конце всей Вселенной, войне Хранителей и пробуждении тех, кто никогда не должен проснуться.

— Кто такие Хранители?

— Двенадцать пар Хранителей и Первый Хранитель — представители великих цивилизаций. Они, ценой своих желаний, балансируют разницу между хаосом и созиданием во Вселенной. Шесть пар Хранителей Хаоса, и шесть пар Хранителей Созидания. И Первый Хранитель… — Нуэ испуганно озирался по сторонам и замолчал. Для такого существа крайне подозрительно испытывать страх.

— Волшебник Измерения — один из Хранителей? — Сиджей ловила каждое его слово, она села на траву, поджав под себя ноги.

— Несомненно.

— Почему вы так испугались упоминания о Первом Хранителе? И кто такие те, кто не должен очнуться?

— Первый Хранитель спит с момента зарождения Вселенной. Господин Харэ недостижимо силен. А Первый Хранитель в десятки раз сильнее. Мы знаем и другие имена Первого Хранителя, ибо наш мир зародился один из первых, до того, как Механик Судьбы стал проектировать людские миры… Абсолютный разрушитель Хаоса… Золотой Король Драконов — Эльреба. Инкариум — это день пробуждения Эльребы и армии драконов.

Я увидела страх, возникший в глазах у Нуэ. Это был не трусливый страх смерти. Это был самый ужасный страх в мире — страх перед могуществом чего-то неизведанного. Драконы… Драконы? Нет, правда Драконы? В это не просто поверить, невозможно, даже понять тяжело… Как такое возможно? Они же огромные… И сжигают все на своем пути.

— Это ведь не дурная шутка? Или кошмарная игра? — сдавленным голосом подала я признаки жизни, хотя руки и ноги будто оцепенели.

— Нет. Это и есть вселенская арена. Место, где разыгрываются судьбы всех миров. Место, где каждый ход имеет фатальные последствия. На вселенской арене, каждый пытается достигнуть своих целей… — Нуэ, сам же, похоже, ни к чему не стремился. Его, казалось бы, единственным желанием было полежать или поспать.

— Какие цели у этого парня с пепельными волосами? — я никак не могла называть его Волшебником Измерения. Это как-то дико, он выглядит слишком молодо для такой почетной должности.

— Его истинных целей никто и никогда не узнает. Но, касательно вас… Наши с ним цели совпали. В результате чего вы здесь.

— Расскажи нам от начала до конца, как и почему мы были созданы.

— Я правлю этим миром уже очень долгое время. Так как время этого мира и время соседних с ним людских миров различается больше, чем на тысячу лет… и мне нужны были наследники. От моего союза с бесплотными духами на равнине этих миров, родились все самые сильные аякаси — высшие Йома. Тех, кто был слабее и не мог контролировать свои инстинкты, мы назвали «Йома и Они», и сослали их в преддверие этого мира.

— Да уж, мы так долго изучали виды и способности «Йома и Они», а оказалось, что наши познания всего лишь крупица знаний о вашем мире… — риторически грустно подметила Сиджей, я решила присоединиться к ней и села рядом, сложив ноги по-турецки. Мне это напоминало наши посиделки в гостиной. Почему-то я не волновалась и все происходящее меня больше не напрягало, мы словно расслабились, полностью растворившись в новом мире, но таком близком и понятном. — Перейдем к сути вопроса. Как и почему появились мы? Как, я поняла, вы никому не могли передать свою чистую кровь, — Сиджей закусила губу в ожидании ответа.

— Верно. Чистую кровь Нуэ можно было передать только живому существу. Я озвучил свое желание господину Харэ, который тогда гостил у меня. Он в то время путешествовал между измерениями. И он согласился мне помочь. Исследовав мою кровь, он пришел к выводу, что только люди с определенной, генетически заложенной последовательностью, смогут пережить мутацию, вызванную чистой кровью Йома. При этом, он предупредил меня, что даже если он создаст препарат из моей крови и найдет людей с нужными генами, до конца эта кровь себя не проявит, пока ее не смешать с чистой или модифицированной материей Созидания.

Сиджей радостно воскликнула:

— Вот почему он отдал мне тот кристаллический пузырек!

— Какой еще кристаллический пузырек? — переспросила я. Она, кстати, обещала все рассказать.

— С материей созидания. Когда я заставила тебя уйти, он отдал мне пузырек и привел в Замок Стихий. Там мне пришлось выпить пузырек, и видимо, закончить свое превращение, потому, что я находилась во сне, где приняла себя истинную. В том сне я убила свое отражение и видела, как смешивалась наша кровь.

Нуэ положительно кивнул головой, выпуская черный дым, и наслаждаясь нашей непринужденной беседой:

— Да. Господин Харэ, по моей просьбе, отвел тебя в Замок Стихий, где производится большая часть манипуляций с материей Созидания, и там ты не только стала сама собой, но и научилась проецировать из материи созидания. А это значит, что в подарок к полной трансформации в аякаси, ты Сиджей, получила способность Богов…

Я резко ощутила себя ущербной. Сиджей теперь совсем как монстр-бог? Так, что ли? Немного обидно. Значит, проецирование — способность, с помощью которой она может создавать вещи из воздуха. Вот как гостиная превратилась в комнату пыток.

— А я, получается, так и не завершила трансформацию? Сиджей в сотню раз сильнее меня? Я так не хочу! Так дело не пойдет! Я хочу быть как она! — моему недовольству не было передела. Нуэ и Сиджей одновременно посмотрели на меня с удивленным беспокойством, а потом они рассмеялись. Я им тут изливаю свои претензии! Они смеются! Я со всей силы толкнула сестру в бок, Сиджей поморщилась от боли.

— Тебе не нужно завершать трансформацию, она у тебя уже завершена. У Сиджей акцент делался не на физическое, а на умственное развитие. Поэтому, для ее трансформации был необходим такой сложный процесс. В твой препарат еще при рождении бала добавлена материя Созидания.

Сиджей улыбнувшись, похлопала меня по спине:

— Волшебник сказал мне тогда — «Если все пройдет успешно с тобой, то же ждет и Джейси». Я не поняла смысл его слов, в начале предполагая, что он тоже приведет тебя в Замок Стихий, но подумав, осознала, что ошибаюсь. В тебе проявлялись эти скрытые способности аякаси, когда ты была в гневе. Я видела своими глазами, когда ты пыталась убить нас с Диланом. Тебя просто нужно научить проекции. Ты такая же как я. Это я была не такой, как ты, — в ее глазах отразилась печаль. — Всегда, всегда, ты была сильнее меня. В глубине моих мыслей, которые я всегда отрицала… жила зависть, я понимала, что ты сильнее, Джесс. Но так как я тобой дорожу, я ничего не говорила.

Я обняла ее. Наконец, кошмар нашего расставания закончился. Другая, вернувшаяся Сиджей — моя сестра. И, чтобы не произошло, я буду ее оберегать и любить. Нуэ довольно вскинул голову к небу, и наблюдая за алым солнцем, задумчиво произнес:

— Я не знаю, дети мои, чего хочет от вас Волшебник Измерения. Хотя предполагаю, что его конечная цель в вашем отношении — номер пары Хранителей. Он проверяет и испытывает вас. В итоге вам предстоит сделать выбор между Хаосом и Созиданием. Однако, я устал править призрачным миром аякаси, мне нужны наследники. И вы — мое наследие, сейчас вы достаточно сильны для того, чтобы остаться здесь в качестве правителей.

Мы с Сиджей обе были ошарашены. Скорее даже поражены таким предложением. Мы — повелители аякаси? Стоп… Это как-то уже слишком. Сиджей опомнилась первой, встав с земли:

— Сначала мы должны собрать Синхрониум и уладить вопросы с Волшебником. Оставшиеся осколки прибора ведь здесь?

— Да, господин Харэ говорил что-то об этом. Навестите Цутигумо на Равнине Праха, он подскажет вам, где искать оставшиеся части. Развлекайтесь, узнавайте свой мир и себя. И возвращайтесь ко мне, чтобы дать ответ.

Похоже, нам предстоит хорошенько повеселиться! Цутигумо, что за идиотское имя? Они все здесь такие странные, но жуткие до дрожи. Хорошо, что мы перестали испытывать страх. Аякаси повсюду, и они были такие же, как мы. Я почти спокойно воспринимала тот факт, что мне среди них проще, чем среди людей. Их мир притягивает и завораживает, заставляет трепетать наши сердца, хотя в людском мире уже давно ничего нас не трогало. А все дело в том, что наши чувства не исчезли. Просто они всегда были другими. И мы ничего не понимали. Мы думаем и чувствуем, как аякаси. Мы можем лишь среди них чувствовать себя нормально и не боятся причинить им вред.

Вот почему… и я и Сиджей, с улыбками на лицах, приняли возможность остаться здесь подольше. Нуэ обратился в огромное черное облако и взмыл в кровавые небеса, и донесся его громовой голос:

— Я дам вам провожатого, он познакомит вас со всем в нашем мире и проведет вас на Равнину Праха.

 

Равнина Праха

Не успели мы опомниться после ухода Нуэ, как сзади нас окликнул приятный голос. Я обернулась и охнула от неожиданности. Перед нами у кромки леса стоял молодой паренек на вид ему было около семнадцати, однако выглядел он не совсем обычно. Он был очень милый и красивый, с серой копной волос и ушками, торчащими на макушке. И его кожа была другой, словно полосатой, на лице были белые усики, а позади маячил пушистый, полосатый хвост. Одет он был в серую безрукавку, которая не запахивалась на груди, и в длинные темно-зеленые штаны.

— Извините… Ммм… Меня зовут Тануки… Великий Нуэ попросил вас сопровождать, — он такой милый! Ну прям енотик маленький! Сразу захотелось его потискать, я поймала осуждающий взгляд Джейси. Она ткнула меня локтем в бок и прошептала на ухо:

— Оставь-ка свою натуру. Он почти ребенок… — презрительно смерив меня взглядом еще раз, она пригрозила мне кулаком. — Привет! Я Джейси, а это моя сестренка Сиджей! Будем рады с тобой прогуляться!

— Да, мы будем очень рады! — улыбнувшись, использовала арии и приблизилась к нему, — он так забавно смутился! Джейси мгновенно оказалась тут же.

— Равнина праха — одно из самых отдаленных мест в нашем мире, по пути туда нам предстоит посетить много деревенек… Я уверен, что вам понравится!

— Не сомневаюсь! — упаднически произнесла Джейси. Я не виновата, что не могу контролировать свои потребности. Я признаюсь, что отношусь к сексу и алкоголю через чур остро, но вполне вероятно, это из-за изменения генетического набора внутри наших тел, и как следствие, изменение обмена веществ.

Мы, используя арии, понеслись сквозь лес на восток, удивительно было то, что используя арии постоянно, мы не уставали. Каким-то образом, внутренняя энергия, используемая для способностей, восполнялась, будто бы сам воздух этого мира был ею пропитан. Никогда не чувствовала себя так хорошо. Моя связь с реальностью всегда была слабой. Слабее, чем у кого-либо, Джейси более привязана к человеческому миру. Мой разум всегда существовал где-то на границе измерений, я чувствовала другой мир, но даже не могла представить себе, что он не один… А их огромное множество. Реальность всегда казалась мне лишь бледным отражением. Словно дымкой, через которую я должна была видеть сказочный образ того, что выдавал мне мозг. Получается, что мой мозг уже видел этот мир в темноте собственных мыслей, и отложившись глубоко в подсознании, мысли о другом мире перекрывали знания о реальном мире. Вот почему… Вот почему здесь я чувствую себя будто бы на своем месте. Похоже, моя реальность и правда здесь. Но и Джесс… С момента, как она сюда попала, ее тело, наконец, могло не сдерживать свой потенциал. Она двигалась так, как всегда хотела. Я никогда не видела ее такой счастливой. Если к нам вообще можно было применить слово «счастье». Эмоции… Для нас весьма завуалированная вещь. Иногда, мне кажется, что мы и можем их испытывать, но как-то иначе, а иногда думается, что вообще нет.

Деревья начали редеть, голоса фантасмагорических птиц становились более приглушенными, и алое солнце осветило поляну огромных, высоченных, тропических деревьев. Верхушки которых были опутаны лианами и образовывали множество мостов и переходов. А между переходами мостились множество одинаковых домиков, похожие на традиционные японские дома с выдвижными стенами, только в более уменьшенном виде, с красными плоскими крышами. Под деревьями и на них сновало огромное количество маленьких и больших аякаси разных форм и видов, всех названий которых, даже я, наверное, не знала.

— Невероятно! — восторженно воскликнула Джесс. — Да, это нереально круто! Я тоже хочу дом на дереве!

— Это одна из многочисленных деревень духов. Некоторые деревни на деревьях. Есть деревни в горах и под водой или под землей, — Тануки очень стремился произвести на нас благоприятное впечатление, однако, из его слов можно было сделать двоякий вывод.

Первый вывод вполне очевидный — у аякаси, как и у элементалей, весьма высокая связь с планетой, ее природными силами. А отсюда напрашивался и второй вывод. Элементали использовали производимую ими материю созидания и способ создания из нее — проецирование. Здесь все было создано иначе, а значит, связь этого мира с темными силами хаоса гораздо более прочная. Вот почему Волшебник Измерения так стремился, чтобы мы сюда попали. Несмотря на то, что он сделал для нас, я все еще ему не верю. Его планы невозможно разгадать или предсказать. Он меня пугает. Ничего хорошего от него не стоит ожидать. Оказывается эти резвые, мелкие аякаси очень любят праздники и фестивали. Как только мы появились в деревне, в нашу честь устроили фестиваль. Мы выпивали, танцевали, играли, жгли костер… Духи играли на музыкальных инструментах и рассказывали смешные истории… Когда последний раз в мире людей мы были на такой крутой вечеринке?

Мы собрались вокруг костра со мной сидел тануки, напротив — огромное чудище с длинной шеей и красной мордой, здесь же были и маленькие тэнгу. Между ними по-турецки сидела Джесс. Старейшиной этой деревни был красивый журавль со светящимися синими перьями — Аосагиби. В свете костра его перья выглядели еще более яркими и цветными.

— Аякаси делятся на добрых и злых? — выпивая немыслимо какую бутылку теплого вина, спросила Джейси у журавля.

— Нет, мисс Джейси. В природе не существует разделения на добрых или злых существ. Только люди придумали столь крайние и относительные понятия. Все высшие существа не пользуются такими определениями и не придерживаются такой классовой системы деления своих моральных ценностей, — достаточно рассудительно ответил старейшина.

— Я ничего не поняла!

— А я поняла. Речь идет о принципе — любой свет отбрасывает тень. И всякое зло существует только в свете дня. Речь идет о том, что например, нельзя называть Богов добрыми, а вас злыми. Потому, что все боги преследуют собственные цели, используя вовсе не добрые методы. Вы же сами по себе добрые друг к другу, но вынуждены относиться к людям, как к пище, в силу своей природы… Это… Мировой принцип равновесия! — я действительно понимала. Понимала, Как устроена Вселенная и эти миры. Понимала, как никогда ясно и четко.

— Вселенский принцип равновесия. Однако, чтобы противовес не скатился ни в сторону хаоса, ни в сторону созидания нужно жертвовать. Класть на алтарь этих весов равновесия невероятно большую цену… — печально отозвался Аосагиби.

— Хранители. Расскажите о них! — требовательно настаивала я.

— Мы ничего о них не знаем. Возможно и сами Хранители ничего друг о друге не знают. И если кто-то и знает… то он очень далеко и очень силен. Он пробыл долгое время в нашем мире и многое нам объяснил, и показал. Господин Харэ удивительный.

Джейси осушив еще бутылку рисового вина, гневно закричала:

— Удивительный! Мне одной кажется, что он жестокий садист-маньяк!?

Аосагиби несколько не обидевшись, ответил ей довольно мягко и сдержанно:

— Вы многого не знаете, милые дети Нуэ. А когда узнаете, решения будете принимать по собственной воле. Вы сильнее чем думаете и умнее. У вас впереди будущее величие, которое затмит небеса. И путь ваш будет устлан причинами, следствиями и выбором, который они навязывают. Но, только вам одним решать, что с этим делать. Аякаси всегда встанут на вашу сторону, потому, что Нуэ признал вас законными наследниками.

Мы отдыхали на открытой веранде, наслаждаясь темными небесами с россыпью сияющих звезд и отражений спиральных галактик.

— Сид, знаешь, а мне здесь нравиться. Но я скучаю по Маврику.

— И я по Гельме.

— Гельма? Та касатка из Гренландии?

— Ага. Но я совершенно не скучаю по миру людей. При желании, лэнд можно перенести сюда, тем более с проецированием в кармане. Это будет наш дворец и мы будем жить, как правители мира аякаси здесь. Но…

— На самом ли деле… Мы не скучаем по миру людей? И таково ли наше предназначение — быть правителями мира аякаси? Уготована ли нам такая участь? Я думаю о том же… Постоянно.

Мы не можем спать или мечтать. Чувствовать, любить или привязываться. У нас есть только мы. Но при этом возможности выбора мы не лишены. Так неужели, в этом заключается дилемма выбора? Разве в таком случае, это не делает нас близкими к людям и менее похожими на Аякаси и Йома? На утро мы покинули деревню Аосагиби и отправились дальше, пейзаж вокруг из лета снова нырнул в холодную зиму. Там в зиме мы побывали в красивейшей ледяной деревне — Оками. А затем отправились сквозь озеро и подводную деревню русалок, и через царство морского дракона Рюджина к равнине. Конечно, он был не настоящим драконом. Аякаси — призраки. Но настоящие драконы, думаю, еще в сотню раз страшнее… Неизменно за нами следовали оранжево-алые небеса и вот, тануки, смотря вдаль со скалы, произнес:

— Впереди равнина праха.

— Не слышу радости в голосе?! — деловито высказалась сестричка.

Тануки поморщился и ответил:

— Аякаси не делятся на хороших и плохих, мы все плохие. Просто среди нас есть плохие, а есть очень плохие. Так вот, обитатели Равнины Праха чрезвычайно плохие. В долине Праха находится скрытая деревня Цутигумо… — он поймал мой озадаченный взгляд. Честно говоря, все восточные мифы я не изучала, поэтому ожидаемой реакции не выразила. Тануки мило рассмеялся, и пояснил… — Цутигумо — гигантские пауки, мисс Сиджей.

— Пауки?! Нет, правда пауки?! Я не пойду туда! Только не… пауки! — Джейси на мои тирады разразилась звонким смехом.

— Ахаа! Нет, вы посмотрите на нее! Она боялась пауков еще когда была человеком! На острове ты просто визжала при встрече с пауками! Ахаааа! Нет, я реально не думала, что у тебя остался страх перед пауками!

— Страха нет! А вот неприязнь осталась!

— Ну! Ну!

Она продолжала надо мной смеяться весь спуск с горы на Равнину Праха. Даже малыш Тануки и тот начал подтрунивать надо мной! Чтобы они понимали! Чем более мы приближались, тем более отчетливо в воздухе различался запах костей и смерти. Долина Праха… Ярко алое солнце и оранжевые небеса над головой не добавляли картине вокруг доброты. Перед равниной лес совсем не похож на тот, что мы видели в летней или зимней части мира аякаси. Высокие, трухлявые, иссохшие, черные обрубки торчали из под земли, как куски металлической арматуры. Обрубки группировались небольшими скоплениями, между которыми по истрескавшейся земле шла тропинка. В пологих нишах между группами обрубков деревьев застаивался зеленый, ядовитый туман. Мы проскальзывали мимо тумана, аналитический сканер мозга показывал невероятный химический состав тумана.

— Не приближаемся к туману. Тут просто целый набор ядовитых токсинов! — я дернула Джейси на себя, она чуть было не коснулась пальцами тумана.

— О, ужас… — Джейси явно была не в восторге от изменившейся картины пейзажа. Вообще слабо представляешь себе, что здесь кто-то может жить.

Нет, ну пауки…Уже слишком. Ненавижу пауков! Джейси была права, в пору нашего детства на острове, больше всего на свете я боялась пауков. Хотя, конечно, после трансмутации человеческие эмоции во мне исчезли и страх в том числе. Но чувство жгучей неприязни к членистоногим осталось по-прежнему.

Помимо запаха болота, зловонных испарений в воздухе, различался аромат жженых костей, и пороха. Джейси, обладавшая чувствительным обонянием, зажала нос рукой, аккуратно обходя туманные скопления. Внезапно, часть пути по миру аякаси превратилась в довольно неприятную и даже мерзкую картину. Примерно через полчаса такого пути стало невыносимо противно и мы с Джейси начали импровизированно, по-детски хныкать и настойчиво выяснять у нашего проводника — Тануки… сколько осталось до конца?

— Мы уже практически пришли… — его почему-то била едва уловимая дрожь. Он был расстроен и взволнован этим.

— Тануки, что-то случилось? — я не любила недосказанности, тем более в мало знакомых местах.

— Да, нет… Просто… Среди Аякаси, каннибализм — вещь весьма редкая. Но Цутигумо с равнины праха не брезгуют им. Особенно они любят солнечных духов леса, — он просто боится. Про себя я отметила, что не стоит упоминать, что мы с Джейси пили кровь поверженных Йома и Они, чтобы быстрее восстановить силы.

— Не переживай, мы тебя в обиду не дадим. Просто держись к нам ближе! — Джейси была куда более воодушевленной, чем я. Конечно! Ее ведь так пауки не волновали, как меня.

Туман начал расступаться, открывая вид на черную пустыню…. Вокруг была одна чернота, а среди нее большие, похожие на насыпные курганы — пещеры из паутины. Причем паутина была не белая, а синяя, блестящая, синяя паутина, с белыми искорками внутри. Искорки светились, освещая черноту вокруг, создавая тусклое, бело-синее свечение. Под ногами хрустнули кости, вся долина праха была выложена костями. Чьи это были кости, честно говоря, даже использовать аналитический сканер, дабы узнать… не хотелось.

Среди этого хаоса, туда сюда сновали мохнатые, черные, гигантские тела с множеством лапок. Таково было первое впечатление, но пауков было так много, что только приглядевшись, я разглядела их истинный облик. Каждый из Цутигумо был похож на гигантского японского самурая, с одним лишь большим различием — количеством лап. Но в целом, сходство все же ощущалось. Тельце Цутигумо закрыто свободным кимоно или пластинчатым доспехом, на лапках многочисленные алые пары сапог с завязками. Они все до одного носили на мордах белые фарфоровые маски с росписями и оскалами животных. Но удивительны были не только их исполинские размеры и одежды, а манера поведения. На равнине стоял такой гул из голосов, что даже мои мысли заглушались. Они били друг друга, пили рисовое вино, и весело катаясь клубками, сносили постройки из паутины, а затем их восстанавливали. Таких шебутных аякаси мы видели в первый раз, и глаза Джесс расширились от удивления. Она присвистнула и добавила:

— Клевая у них тут житуха! Хочу к ним! Они только бухают и дерутся! Прям как мы, сестренка…

К нам, сотрясая землю, подпрыгнул один из Цутигумо. Громадный! Тельце покрыто алыми доспехами, а сверху меховым воротом, у него белая фарфоровая маска с красными полосами и желтые глаза в прорезях, широченная пасть, в которой торчал длинный мундштук курительной трубки. Аякаси был явно в хорошем расположении духа. Нет! Огромные пауки — ужас! Огромные курящие и пьющие пауки — уже кошмар.

— Ну-ка! Ну-ка взглянем, что тут у нас! — у него был громогласный, хрипящий бас, слова выдавались медленно, в промежутках между струйками дыма. — Что за малыши к нам пожаловали! Крошка Тануки! Да, у меня сегодня великолепная закуска! Ахаа! — он умудрялся еще и протяжно смеяться, от чего хрип его голоса и вовсе содрогнул воздух.

— Эй! Папаша, полегче! Мальчонка с нами! — Джесс конечно же не намеревалась начать беседу вежливо.

Паук поежился и стал вдыхать и выдыхать воздух перед собой.

— Забавно! Что за странный запах крови! Никогда такой не чуял. Хотя нет… Припоминаю, давно… давно… Мой старый знакомый… Ваша кровь очень похожа… Нуэ…

— Припоминаешь, да? В точку! Нуэ! Мы его дети, и наследники мира Аякаси. Сиджей и Джейси Эндортон Морган, — я представила нас, и взяла за руку тануки, который болезненно поглядывал на паука. Я кивнула ему и улыбнулась, нечего бояться пока мы рядом. — Цутигумо, вы не обязаны нам подчиняться или еще что-то в этом роде. Нуэ прислал нас поговорить.

Паук опять рассмеялся. Учитывая, как меня раздражал один его паучий вид, смех бесил еще больше. Я убью его при случае!

— Подчиняться? Девочка, не смеши меня! Ахааа… Хаааха… Нет, тот факт, что мы признаем власть Нуэ… вовсе не означает, что мы безоговорочно ему подчиняемся. Аякаси с Равнины Праха никогда и никому не подчинялись. Поговорить! Да, Нуэ — сама милость!

У меня начала закрадываться подозрительная мысль, что Нуэ не досказал нам чего-то очень важного. Аякаси Зимнего и Летнего Леса сильно отличаются от Аякаси с Равнины Праха, это уже понятно. Одни друг друга не едят, вторые этим не брезгуют. Но сиё обстоятельство еще не столь критично. А вот то, что одна часть мира аякаси не совсем дружна с другой. Да, и еще другая сторона не подчиняется единой власти правителя Нуэ… Весьма снижает наши шансы на успешное завершение плана по сбору оставшихся частей Синхрониума и возвращению к Нуэ.

— Я так понимаю, знакомство не состоялось… Слушайте, а почему бы вам просто нас не выслушать! Мы хотим узнать всего лишь ответы на несколько вопросов… — я попыталась снова наладить диалог, но похоже, безрезультатно… Паук отвернулся от нас и похоже был поглощен сражением двух своих собратьев, которые с визгом копошились, поднимая пыль от костей.

— Нет уж, разговаривать со слабаками, нам не положено! — проворчал он, даже не повернув своей массивной головы к нам. В его голосе появилась нотка обидной досады, перемешанная с подозрительным интересом. — Да! Давайте так!? Устроим сражение! Вы против меня! Если выиграете, мы Цутигумо ответим на все ваши вопросы! Ну, а если проиграете… — он повернулся к нам, явно уже с другим настроем. — Я съем вашего Тануки! Идет?! Можете сражаться хоть вдвоем, хоть поодиночке, мне все равно!

Мальчишка охнул, его хвост неестественно задергался, ушки поникли, а на лице отразилась огромная печаль. Я внезапно ощутила прилив чувств, которых вообще в принципе не должна была испытывать — желание его защитить. Но главное, я ощутила и разум Джейси. Те же мысли, те же неконтролируемые, возникшие непонятно откуда эмоции, которых не должно быть вообще. Гнев и желание. Желание сражаться, будто сама кровь внутри взывала к битве.

— Нет уж! Так дело не пойдет! Мальчонку в любом случае никто не тронет, мы будем его защищать. Хотите значит, съесть кого-нибудь?! Тогда можно так… Если мы проиграем, то нас и съешь. А Тануки отправиться обратно в летний лес… — я чувствовала, как растет напряжение Джейси, если она злилась, она становилась сильнее. Он не зря просто так отметил, что мы можем сражаться вместе или поодиночке. Значит, он уверен в своих силах и том факте, что паучище сможет нас одолеть… И без разницы будем мы сражаться вместе или поодиночке. Самонадеянно? Или он и правда так силен? Я не торопилась использовать аналитический сканер мозга, чтобы выяснить его способности.

— Идет! Итак, выбор методики сражения за вами, и малыша своего сами защищайте! А я, если дело идет, я выбираю арену для битвы, — настроение у него изрядно улучшилось, он убрал мундштук в складки пояса на широкой бочине и засеменил немного вперед.

— Он меня бесит! — процедила Джейси, вытаскивая и раздвигая шест, превращая его в смертоносное оружие.

— Подожди… — я остановила ее, коснувшись плеча. Она недоуменно уставилась на меня, коснувшись руки сестры, я соединила наши ладони вокруг металлического шеста. — Твоего привычного оружия может быть недостаточно. Я обещала научить тебя проецированию, но времени нет… Тебе придется схватывать на лету. Постараюсь помочь, если получаться будет плохо… Хотя я уверена, ты справишься!

Я соединила наши сознательные каналы и перешла на канальную связь:

— Соберись, Джесс, проецировать легче, чем кажется. Представь очень сильное оружие, которым ты сможешь сражаться… Мечи, клинки, палицы, дубины, копья — все, что угодно. Представь вид, скорость и силу своего будущего оружия, и забудь…

— Что, зачем?! Для чего тогда я тут воображаю?

— Забудь, а потом снова воспроизведи внутри разума только в полном беспорядке.

— Похоже, получается! — она стояла закрыв глаза, я могла проецировать из воображения и, не закрывая глаз, но похоже, Джейси так легче. Другой рукой я все еще держала Тануки, который немного перестал бояться и с любопытством наблюдал за нами.

— А теперь нужную тебе идею представь в виде тонкой белой нити, которая во всем этом беспорядке сияет на свету. Все, что тебе нужно сделать, чтобы спроецировать… Отыскать ниточку и вытянуть ее изнутри своего воображения. Поняла?

— Не совсем! — я заглянула внутрь ее подсознания, мысленный образ Джейси стоял перед громадной кучей сваленного огнестрельного и холодного оружия. Она должна найти ключ к проекции… Нить… Я представляю себе то, что мне нужно в виде белой нити и вытягиваю из хаоса воображения.

— Джесс, смотри на то, что ближе. Истина всегда гораздо ближе, чем кажется. Вложи в свое желание обрести оружие, способное воплотить все твои чувства, вмешиваясь в чье-то сознание, я чаще являлась в виде белой тени, вот и сейчас я встала позади визуального образа Джейси и шептала ей те мысли, которые могли бы ей помочь.

Каким-то чутьем я поняла, что она у цели и вернулась в реальный мир, в ее руке начал проблескивать эффект проекции. Она явно придумала что-то очень мощное. Цутигумо, увидев чем мы занимаемся, повернулся к нам и почти согнул свое массивное тело, заслоняя алое солнце. Проекция стала отчетливо проявляться… Вот это да! В ее правой руке начала возникать плотная, широкая рукоять, с ребристыми, удобными выпуклостями для пальцев, рукоять расширялась в невероятные металлические пластины, переплетающиеся между собой. На широкой, плоской пластине поверх рукояти были выгравированы рисунки змей, плывущих сквозь облака. Сплетение металлических трубочек и пластинок далее переходило в широкое, черно-красное лезвие, конец которого резко сужался. Весь это меч, был ростом примерно с меня, но он очень легкий, потому, что Джесс взмахнула им легко и просто.

Мы втроем завороженно смотрели на меч. И тут раздался басистый хрип Цутигумо:

— Этот… меч… — до меня дошло. Я поняла его мысли! Или даже предвидела!

— Легендарный меч! — воскликнула я, тут и до Тануки дошли мысли Цутигумо, и он уставился на Джейси и спросил:

— Ты его сама придумала?! С трудом вериться.

— Да чего вы всполошились! У меня же получилось! — Джейси подняла меч и принялась его рассматривать. — По-моему получился клевый меч, а?

Цутигумо хмыкнул и вновь проскрипел своим басом:

— Небесный меч Кусанаги. Те, кто обладают величайшими небесными реликвиями — мечом Кусанаги и зеркалом Ята нарекаются Стражами Небес. У тебя в руках девочка, тот самый меч…

 

Небесный меч

Наш новый паучий друг, похоже, был крайне удивлен моим новым оружием. Цутигумо наблюдал за тем, как я пробую меч в руке, несмотря на его размеры он и, правда, был легким, а рукоять очень удобной. Вот как… пользоваться проекцией. Сиджей и Тануки наблюдали с живым интересом, по-прежнему держась подальше от гигантского паука. Непонятно, кому из них двоих паук был более не по душе. Сиджей, которая патологически не любила членистоногих или же Тануки, который в перспективе, в любой момент мог стать ужином Цутигумо.

— Сид, ты что-нибудь знаешь об этом мече?

— О нем все знают. Этот меч и правда легендарен. Цутигумо, поправь меня, если я ошибусь. Мир Аякаси, Йома и Они был создан чудовищным драконом с девятью хвостами — Яматоно Ороти. Этот дракон был сильным, злым и жестким правителем. Духи страдали от его необузданного гнева и тогда они попросили помощи у Богов. И тогда великий Бог ветра — Сусаноо убил дракона, а в его хвосте обнаружил меч Кусанаги. Меч считается величайшим даром богов людям. Я считала, что история всего лишь японская легенда! Как этот меч оказался у Джейси?

— Люди тоже знали эту легенду. Они считали, что настоящий меч был утерян в ходе войны у императорских домов, в мирах людей лишь копия этого меча. Настоящий меч люди никогда и не видели. Как его не видели и аякаси. Хотел бы я знать, как он оказался в твоем сознании, девочка, и кто его там оставил. Сам бог Сусаноо или кто похуже… — Цутигумо прищурился, выпуская струйку дыма из своей трубки, когда он ее успел снова раскурить? Он смотрел на меня и меч. — Меч, если он и правда настоящий, обладает колоссальной силой. Но еще более страшная сила способна перевести физический объект в объект сознательного восприятия, чтобы его можно было спроецировать.

— Магия… — отрывисто прошептала Сиджей с долей страха.

— Если кто-то и обладает такой магией, то только он… Тот, кого вы ищете. Человек с пепельными волосами. Я расскажу вам о нем, но пожалуй, только после сражения! Все-таки надо же испытать меч! — Цутигумо, похоже, не собирался так просто нам рассказывать о том плохом парне, который, похоже, виноват во всех смертных грехах.

— Хорошо. Тогда, если ты не против, мы все-таки будем сражаться вместе. А, что если меч не настоящий и Джесс проиграет тебе? Мы не можем так рисковать! Поэтому, мы воспользуемся твоим предложением сражаться вместе, — Сиджей подмигнула мне. У нее есть какой-то план?

Сработает ли ее стратегия? Они ничего не говорила по канальной связи ни о способностях Цутигумо, ни о его возможностях. Паучище выбросил свою трубку, и вокруг нас стало образовываться кольцо из серебристо-синей паутины, Цутигумо выплескивал ее фонтаном из специальных отверстий-желез в челюсти. В результате, мы оказались заключены в огромном кольце площадью с два футбольных поля. Паутина образовала словно стены, причем немалой высоты, Сиджей присвистнула:

— Метров тридцать не меньше. Держу пари, сверху тоже не выбраться, там позитронное поле, созданное замкнутым кольцом этой паутинки. А еще, паутинка не обычная…

— Какие у нее свойства? — я воткнула меч вертикально в землю.

— Иди, попробуй ударь по ней. Только со всей своей силы, Джесс. А я пока выставлю щит на нашем Тануки.

Я развернулась и использовав арии, разогналась, чтобы нанести удар правой ногой, использовав внутренний источник силы, я оттолкнулась от воздуха и что есть сил ударила ногой по стене из паутины, поднявшаяся пыль тут же заволокла все вокруг. Я стопроцентно попала. Но, по идее… должна была почувствовать упругую паутину, однако, я будто ударила по титановой пластине. Пыль осела спустя минуту, и я удивленно охнула, Сиджей замотала головой, а с другой стороны нашей импровизированной арены послышался хохот Цутигумо.

— Я так понимаю, паутина сама по себе имеет высокую прочностью, но на нее еще наложено и заклинание не распада. И пока мы тебя не одолеем, она не исчезнет и мы отсюда не выберемся? — спросила у него Сиджей. Тануки она поместила в стеклянный куб, который теперь парил почти у самых вершин стен, енотик был напуган, но я лишь подмигнула ему.

— Само собой! Веселое будет сражение, да? — так, это паук начинает бесить и меня!

— Да, ты прав, — я выхватила меч, вытащив его от земли, от его взмаха в воздухе пошла звуковая волна, которая сотрясла стены из паутины. — Когда-то мы уже сражались в замкнутом пространстве с монстрами. И до победы выйти тоже было нельзя. Схожесть с нашим прошлым лишь разгоняет кровь в жилах! Верно, а Сид? — глаза сестрички заблести неестественным, голубоватым блеском, мои сейчас зеленые. Наши призрачные глаза всегда роднили нас с монстрами.

— Мы сражались с сотнями чудищ в лаборатории Дилана. Думаю, с одним то уж точно справимся! Поехали!

Сиджей взмыла на ариях вверх и перевернувшись в воздухе, окружила меня каким-то полем.

— Используй меч для прямых атак, я попробую вмешаться в его разум! Я выставила вокруг тебя психоделический щит! — крикнула она и будто бы исчезла, слившись с окружающим воздухом. С некоторых пор Сиджей могла с помощью силы своего мозга перестраивать клетки и менять их форму. Так она научилась сливаться с внешней средой. Она исчезла, я перевернула меч и сделала несколько атакующих взмахов в воздухе в направлении гигантского паука. Тот на удивление с большой скоростью подпрыгнул и уклонился от обоих волн, которые с грохотом врезались в стену из паутины.

— Для своих размеров, ты весьма подвижный парень! — я разогналась и сжимая меч, понеслась, чтобы напрыгнуть на него сверху с рубящим ударом.

— Ахаа! Прыть у вас тоже хорошая, однако, силенок пока маловато, — он перекрыл мой удар одной из своих лап, и оттолкнул меня раньше, чем меч его коснулся.

В сознании зазвучал голос Сиджей:

— Теперь я поняла, почему не могу ничего увидеть аналитическим сканером, у него все тело покрыто непробиваемым хитиновым покровом. Он не пропускает ни внешние, ни внутренние воздействия. Наши с тобой атаки бесполезны…

— Должен быть иной способ! Значит, у него есть слабое место! — воскликнула я, едва успев в воздухе увернуться от лап паука.

— Я попыталась воздействовать на его мозговые клетки, дабы подчинить его волю себе, пока не получается. Отвлекай его дальше, используй меч! Воздушные волны это не его предел! — Сиджей и правда переживала. Мы были в ситуациях и похуже, но эта уже слишком явно смахивает на критическую.

— Джесс!!! — раздался вопль сестры у меня в голове. Но слишком поздно. Цутигумо успел парировать мой удар и я не заметила его лапы, которая уже сверху заходила на удар. От его удара меня просто впечатало в стенку. Ощутив резкое давление в грудной клетке, я выдохнула и поняла, что изо рта идет кровища. Он сломал мне, похоже, все рёбра, плюс ко всему те органы, что у нас остались после мутации были повреждены. Еле-еле удерживая рукоять меча, я отпихнула громадную тушу паука от себя и отскочила назад. Тануки наверху внутри куба истошно кричал, похоже, он и правда переживает… за нас… мило… В глазах мутнело. Не думала, что моему телу можно нанести такие фатальные физические увечья.

— Ахаа! Хаа! Рассмешили, так рассмешили! Я ожидал чего-то большего от детей Нуэ! Кровь у тебя вместе с ребрами точно есть! Ну-ка, поглядим есть ли у тебя сердце, чтобы я мог его вырвать!

Я могла стоять и меч тоже могла держать. Нужно верить в Сиджей.

— Тогда, тебе предстоит попотеть! — прорычала я и выставив меч, бросилась вперед.

Ощущая порыв ярости, меня обуяла ненависть, которая стала передаваться мечу. Лезвие завибрировало, превозмогая невероятную боль в нижней половине тела, я нанесла несколько сильных рубящих атак. От одной атаки Цутигумо успел увернуться, я разогналась и на вторую атаку усилий затратила меньше, зато удалось догнать его по скорости перемещения. Я выпрыгнула высоко верх и перевернувшись в воздухе, лезвием меча коснувшись его маски, я опешила и отпрыгнула. Я была уверена, что достала его!

— Сид! Сид! — я позвала Сиджей, и услышала ответ сестры:

— Ты достала его! Смотри внимательно! — устремила свой взор на паука, я лишь кончиком меча коснулась фарфоровой маски чудища. Порез был не глубокий, но моментально от него пошла трещина, которая расколола маску надвое, и левая половина упала, рассыпавшись, открывая чудовищное лицо и алые круглые глаза. — Этот меч пропускает твою внутреннюю энергию через себя и многократно ее усиливает. Маску он расколол, но посмотри, у него идет черная кровь! Ты реально почти разрубила ему личико надвое!

Цутигумо напрягся, передвигая свои многочисленные лапы, и отпрыгнув назад к дальней стене паучей арены, взял пяти минутный перерыв.

— Отличный удар, девочка! Вот такой ты мне больше нравишься! Но я уже говорил тебе, вы сильны… но, не достаточно и возможно, ты еще не достаточно сильная для управления этим мечом, как следует, — преисполненная адреналиновым приливом от крайне удачной атаки, я даже не заметила, как мгновенно он переместился ко мне и… Его лапы воткнулись мне в ноги и меч выпал из рук, он пригвоздил меня к земле, едкий запах гари и уксуса разъел слизистую глаз и губы потрескались. Сломанные ребра издали трескающийся звук… С губ тек устойчивый ручеек алой крови.

— Убл… юдок… — членораздельно выдавила я, и попытавшись дотянуться до меча, испытала приступ агонии.

— Не сложнее, чем муху прихлопнуть! — прокомментировал паук и расхохотался. — Красивая у тебя кровь! Почти такая же красивая, как у людей!

Он бы хохотал и дальше, продолжая удерживать меня прибитой к земле своими гигантскими лапищами, но тут раздался насмешливый голос Сиджей из ниоткуда:

— Эй ты! Тупое членистоногое! А как ты, спрашивается, определил, что это ее кровь? Все, что ты сейчас видишь перед собой, правда?! И, вообще, ты точно можешь сказать, что мир, видимый тобой вокруг, настоящий? А, что если я скажу… Девушку, которую ты думаешь, что прижал ударом к земле, ее там нет… И крови ее тоже нет. Ибо, это всего лишь проекция! Я отрицаю, я отрицаю, я отрицаю — три раза произнесла Сиджей и проекция начала распадаться.

Чудовище застыло в непонятках, озираясь по сторонам… мое фальшивое, раскромсанное тело начало таять на глазах.

— Но как… В какой момент?! Тебе удалось, И проекция не может создавать жизнь, в ее прямом смысле слова… — он учуял Сиджей по запаху ее внутренней энергии и она появилась, словно блик в воздухе за ним, и спросил сестру о том, как ей удалось подменить меня проекцией.

— Да, это была кукла и красная жидкость, говорила сама Джесс, вот только в твой затуманенный разум тоже можно было уже поместить какой угодно бред. Я внушила тебе, что кукла — это Джейси и она говорит с тобой. Теперь ты даже двинуться без меня не сможешь. Потому, что твоими мышцами управляет мозг, а я отныне контролирую твой мозг. Небесный меч просто нечто…

— Хитиновый покров… Он пробил не только маску…

— Верно, твой хитиновый покров защищал не только твое тело, но и твой мозг от вмешательства извне. Мне было не пробиться, но Небесный меч в тот момент, когда лезвие едва коснулось маски… многократно усиленная ударная волна из энергии Джесс, прорубило не только маску и оставило порез на твоем чудовищном личике, но и повредило брешь в твоем сознательном щите. И мне хватило этого времени, чтобы все провернуть. Скорость работы моего мозга в разы больше чем твоего, паучара…

Опешивший паук попытался пошевелить своими лапами и развернуться, но ему не удалось. Мышцы напряглись, но не двигались. Способности Сиджей по-настоящему страшные. Она могла подчинить своей воле мозг любого существа и управлять им. Сестра могла заставить Цутигумо убить себя и хорошо, если это было бы просто удушье. Но я видела случаи, когда Сиджей вселялась в монстров и убивала их весьма страшным и изощренным способом. Мозг контролирует процессы во всем живом организме — от времени сна и бодрствования, до функций жизнеспособности клеток. Сиджей вмешиваясь в эти процессы, могла, например, остановить процесс усвоения клетками кислорода и наблюдать, как медленно человек умирает и мучается от потери способности к дыханию. У монстров она вызывала обширное кровотечение и с улыбкой на лице смотрела, как кровь сочиться у Йома из носа, рта и ушей. А потом, стоя в этой луже крови, она пинала иссохшее тело и слизывала свежую кровь. Сиджей, применяя свои способности, как мне казалось всегда, ходила по тонкому льду над бездной тьмы. Она входила, благодаря своей силе, в неведомые тайны разума, рискуя каждый раз собственным рассудком. Сейчас ее блестящие голубые глаза выдавали повышенную активность, но я уже не боялась за нее. Она уже другая… С того самого дня… когда исчезла, Сиджей изменилась, но все же это была Сиджей. Если раньше своей жестокости она потом страшилась и не могла объяснить, то сейчас жестокость стала для нее естественной. Она была моей сестрой, только теперь я отчетливо видела ее. Будто мои глаза вдруг прозрели, и я увидела совсем другую, но все же настоящую Сиджей.

— Ну, так… Чтобы с тобой сделать? — закусив губу, мечтательно произнесла Сиджей. — Заставить тебя плясать на твоих лапках до смерти? Или же может удушить тебя? А может, вырвешь и покажешь нам свое сердце, если оно у тебя конечно есть? Это ведь ты хотел сделать с Джейси? Но нет я, пожалуй, в честном бою до этого не опущусь… Хотя могла бы…

— Еще бы, теперь я чую в тебе контраст кровожадной крови Йома и чистой благородной крови Нуэ. Вы и вправду настоящие Аякаси — дети Нуэ. Хорошо. Я сдаюсь, вы победили.

— Я отпущу тебя, только если ты пообещаешь рассказать все, что знаешь, — произнесла, с нажимом на слово «все» Сиджей.

— Несомненно и в доказательство моих слов, я даже отдам вам кое-что. Ты не почуяла, да? А, ведь тебе стоило приглядеться ко мне внимательнее. У меня есть для вас один предмет. Тот человек с пепельными волосами сказал отдать его вам… Если у вас получиться спроецировать меч…

— Все это ты затеял только ради того, чтобы Джесс получила меч?!

— Конечно. Подожди, но если та кукла проекция, где твоя сестра? — паук вдруг опомнился, что не знает, куда же исчезла настоящая я.

— Эй! Приветик! — Сиджей покинула его разум, и гигант устало поднял глаза вверх, чтобы посмотреть, что я сидела на пластиковом кубе, а внутри уже от счастья плакал маленький Тануки. — Коли уж сражение закончено, пожалуй, имеет смысл показать тебе, насколько я действительно сильна, мистер паучок…

Я спрыгнула вниз, используя арии, я почти мгновенно пролетела через всю арену, и остановилась у ее дальнего края, откуда мы начинали сражение, стена из прочной паутины, разрезанная на кусочки, на глазах стала рассыпаться. Тогда я сделала глубокий вдох и сделав выпад мечом вверх, послала в алое небо столь мощную волну энергии, что врезавшись в щит над импровизированной ареной, она расплавила его в мгновение ока. Сиджей успела спустить Тануки и он бросился к ней.

Остальные Цутигумо собрались вокруг арены, оставив драки и пьянки, чтобы посмотреть на этот фантастический фейерверк и распадающуюся стену из паутины, никогда прежде их паутину никто так просто не мог разорвать. Подумав о том, что было бы не плохо придать мечу в неактивном состоянии какую-нибудь удобную для переноски форму, оружие будто бы прочло мои мысли… Он стал распадаться на проекционные осколки, сужаться и уплотняться. Пока на правом запястьем не повис тонкий, сребристый, металлический браслет с рисунками змей.

— Небесный меч следует воле своего хозяина. Подойди ко мне, девочка, — поманил меня наш уже друг — паук, с которым мы сражались. Порывшись в складках своего кимано-хаори, из-под доспехов он выудил нечто светящееся. Я подошла ближе, Сиджей переместилась ко мне и глаза ее распахнулись:

— Осколок… Это осколок Синхрониума… — прошептала она, заворожено наблюдая, как Цутигумо развернул перед нами свою мохнатую лапу. В ней зажата маленькая сфера, внутри которой переливались полупрозрачные, тоненькие пластиночки-окошки. Прозрачные, но на них отчетливо проглядывались черные цифры. Пластинки вращались внутри сферы в хаотичном порядке, но я успела рассмотреть цифры… Их было тринадцать. Тринадцать пластинок, на которых выгравированы черные цифры от 1 до 13.

Подойдя к нему, я коснулась сферы и она исчезла, а мне на руку упали одинаковые прозрачные пластинки, переливающиеся на свету. Они были холодные. Но почему-то мне показалось, что раз уж я чувствую своей мутантной кожей холод пластинок… Не простой это холод. Удивительно было еще и то, что пластинка с номером тринадцать была едва теплой, пластинки с номерами четыре и пять холодными. Пластинки с первым и вторым номером оставили на моей коже красные следы ожогов, они были не холодными… а раскаленными…

Сиджей, подойдя ко мне, взяла пластинки в руки, они заблестели в ее синих глазах. Она уставилась на них и минут на пять впала в транс, возможно, она пыталась увидеть будущее. Затем она отрывисто, будто издалека заговорила:

— Я видела… Эти пластинки… Черные цифры, зажжённые зеленым и красным магическим цветом. Я видела их…

— В будущем? Или во сне? — решила уточнить я, на самом деле, Сиджей видит будущее постоянно, но когда она остается наедине со своими мыслями, отключенная от внешнего мира, сестра видела «более глубокие образы будущего». «Глубокими образами будущего» она называла смесь видений будущего, смешанных с собственным восприятием. Получилось что-то вроде картины будущего, которая была написана самой Сиджей. Выстраивая эти видения, Сиджей руководствовалась своими чувствами из реального мира и полученными знаниями о конкретных вещах. И чаще всего, «глубокие образы будущего из всех вариаций будущего оказывались наиболее точными. Я хотела, чтобы сейчас она ответила, что видела прозрачные пластинки с цифрами в постоянно изменяющимся будущем. Тогда есть шанс… Есть шанс, что будущее наступит… Но если же Сиджей видела все пластинки зажжёнными зеленым магическим светом, то сбудется пророчество Инкариума — все Хранители пробудятся… Но по ее выражению лица, стало сразу ясно — надежды не большие.

— Я видела их во сне. Во тьме собственных мыслей.

— Ты видишь отрывки вариационных событий все-таки…

— Нет, Джесс. Сейчас все иначе. Эти пластинки будут зажжены. Я видела включенных зеленым цветом их все, кроме первой… Но потом, будто сквозь пузыри пространственно-временного тумана, я увидела, как зажглась и первая…

— Хранители равновесия… — Цутигумо, усевшись на корточки, стал снова раскуривать трубку, а остальные пауки расселись вокруг нас, восторженно за нами наблюдая. Похоже, нашу победу они оценили по достоинству. Выпустив первые клубки дыма, паук снова заговорил. — Хранители равновесия, те кто жертвуют всем ради сохранения Вселенной.

— Что ты знаешь о них еще! — проворчала Сиджей, убирая пластинки расстегивая молнию кожаного костюма на груди и убирая пластинки во внутренний карман. Что ж, она всегда знала где хранить ценности — в самом дорогом для нее. Цутигумо на вид ее лифчика не отреагировал никак, а вот бедный Тануки покрылся красными пятнами от ушей до подбородка и отвернулся.

— Ровным счетом больше ничего. Думаю, никто не знает большего, кроме самих Хранителей. Они самые достойные представители миров со всей Вселенной. Но у них очень тяжелая жизнь, лишенная собственного восприятия. Они все до единого подчиняются не своим желаниям, а правилам равновесия и воле Первого Хранителя. Вы ведь слышали о Короле Драконов — Эльребе? Нуэ должен был вам рассказать, ведь он видел Сусаноо, сражающегося с ужасным драконом. Если вы все еще не верите, то придется поверить. Драконы существуют и пока они спят… Существуют и все миры.

— Волшебник Измерения приходил сюда и оставил тебе указания по поводу меча и синхрониума? Зачем? Чего он от нас хочет? Чего добивается? Какие цели преследует?

Жестом Цутигумо пригласил нас сесть, несколько пауков натаскали огромных деревяшек и подожгли, мы расселись вокруг костра, Тануки все еще боялся, поэтому сел между нами.

— Вместе с той частью, что я отдал вам… У вас четыре осколка. Осталось собрать всего три осколка и вы соберете его прибор — Синхрониум. Все три осколка здесь в нашем мире. Но в месте, которое недоступно даже нам. Мы никогда не бываем там, где Волшебник оставил последние три осколка. Цутигумо никогда не покидают Равнины Праха и очень редко приходят в Летний и Зимние леса. За Равниной Праха находятся территории нашего мира, свободные от духов, развивающееся только по воле сил природы.

— Значит, Тануки не может с нами пойти? — печально спросила я, гладя нашего енотика по голове, как котенка. Все-таки пушистые животные моя слабость.

— И никто из нас с вами туда не сможет пойти. Мы рассказывали Волшебнику, что лежит за Равниной Праха и почему Аякаси туда никогда не ходили, но он все равно туда отправился. Три оставшихся осколка находятся в трех разных местах на той стороне равнины. Сад Снов, Пыльное Озеро и Зеркальный Водопад.

— Звучит странновато, — Сиджей приняла из лап одного из пауков бутылки с вином, и не думая, начала разливать по чашкам, передавая и мне и Тануки.

— Это жуткие места и с чем вы там столкнетесь, даже я не знаю. Но могу предположить, что поход туда поставит на карту вашу решимость. А теперь я расскажу вам все о чем мы говорили с Волшебником Измерения.

 

Волшебник

— Цутигумо никогда не ходят без причин в Летний и Зимний Лес, мы всегда были здесь на равнине, в отдалении от остального мира Аякаси. Но все же у нас общее мировое время, которое мы не учитываем, но все же оно есть, и мы Цутигумо очень точно умели его определять, пока не… — паук рассказывал внятно и четко, умудряясь при этом раскуривать трубку и пить со мной вино. Мы приготовились слушать его долгую историю:

— У мира Аякаси, как вы знаете, есть некая магия, в основном выражающаяся в способностях Аякаси и Йома… Однако, наша магия, по сравнению с истинной магией изменения материй, всего лишь детский лепет. Но пока у нас была наша магия, Нуэ и Цутигумо ничего не боялись, потому, что мир Аякаси в таком положении находился в равном статусе с остальными мирами Площади Пяти Лун. Содружество Богов не могло ни влиять, ни давить или провоцировать миры, дабы подчинить их своей воле. А воля эта исходит от нынешних Богов мудрости — семейства Аринглер. Магрогориан Аринглер самый хитрый, а от того самый мудрый из всех богов, вот уже несколько тысячелетий имеет наибольшее влияние на остальных. Но навязать свою волю свободным мирам, он не мог. В основном из-за того, что не располагал необходимым источником для строительства новых миров. У него нет ни источника материи Созидания, чтобы проецировать. На сегодняшний момент только два источника чистой материи Созидания — в Замке Стихий у Элементалей, и в Белом Городе, в царстве безумного Механика Судьбы. Ни источника материи Хаоса, чтобы использовать генетику для создания из Хаоса. Единственный, известный источник материи Хаоса находится в месте не доступном никому — Минас-Аретире.

Цутигумо рассказывал очень долгие истории, прерываясь, чтобы выпить вина и ответить на мои сопутствующие вопросы. Тануки очень внимательно слушал, но вскоре его потянуло в сон, и он свернулся клубочком, положив голову на коленки к Джейси, меня уколола ревность.

— Ты упомянул время мира Аякаси. Ты сказал, что вы точно умели его определять. Со временем в этом мире что-то стало, да?

— Я как раз подошел к этой части. Время мира Аякаси, как и время многих миров во Вселенной, стало не осязаемым, мы перестали его чувствовать, будто оно и вовсе исчезло, хотя на самом деле временными частицами стал управлять кто-то извне. Кто-то настолько могущественный, что он мог вмешаться во вселенское время и сами Боги ничего не сумели заметить. Так вот, Магрогориан Аринглер не мог также быть единоличным Богом, потому, что у Площади, помимо источников материи не было запаса магической энергии и возможности беспрепятственно контролировать время и пространство, чтобы позволило им перемещаться сквозь миры. И надо сказать, такое положение вещей очень устраивало Площадь. Точнее, он — Магрогориан понимали, что большего им не получить, но и в тоже время он точно знал… пока ни у кого во Вселенной нет такой силы, его власти ничего не угрожает. Но история сыграла с ним злую шутку, жестоко утопив его амбиции, — голос Цутигумо затих, другие пауки вокруг неожиданно замерли, они все словно оледенели от гнетущего страха и отчаянья.

— Что изменилось? — спокойно спросила я. Джейси, которая тоже сидела с закрытыми глазами, вдруг очнулась и взор ее прояснился. В нем был живой интерес. Похоже, мы добрались до самой интересной части Вселенской истории.

— Случилось то, чего Магрогориан не сумел предотвратить. Явился тот, чьи претензии на Вселенское господство были вполне оправданными. Он пришел из ниоткуда, словно сам Хаос породил его. И время изменилось, оно стало другим и Цутигумо учуяли это. Мы больше не могли сказать, сколько времени прошло с того или иного события. Уже тогда до мира Аякаси донеслись слухи с Площади о нем… О юноше с прекрасными длинными волосами цвета пепла, с рубинной тиарой на голове. Он был сказочно красив и улыбался самой доброй улыбкой на свете, однако, сила его была настолько чудовищна, что меняла все вокруг… Сила, способная управлять временем и пространством, сила позволяющая ему оказаться в любой точке Вселенной. И нарекли его — Волшебником Измерения.

— Это он… — подсознательно даже у меня внутри жил страх. Я боялась его, в голове моментально всплыла его нежная, но полная коварства улыбка.

— Да, он… Когда он в первый раз появился на Площади, уверен, Магрогориан хоть и осознавал исходящую от него угрозу, но даже не предполагал насколько Волшебник Измерения не предсказуем и опасен. И когда слава о его кровавых подвигах достигла Площади никто уже ничего не мог сделать.

Цутигумо затянул трубку, и мы с Джесс молча уставились на полыхающий в центре огонь. Причина, по которой он все время прерывался, в том, что его память устроена немного иначе. И если моему мозгу требовалось всего лишь доли секунды, чтобы отыскать нужные воспоминания, то Цутигумо которые жили на Равнине Праха вероятно с самого основания мира Аякаси и Йома, находить воспоминания в реке времени было достаточно сложно. И он сказал, время сдвинулось… Я не понимала о чем речь, пока не попыталась понять, сколько времени прошло с того момента, как мы сюда пришли. Частицы времени словно исчезли из окружающего пространства.

— Его кровавые подвиги? Значит, он убийца? — спросила Джесс, понимая, что ответ паука будет однозначным.

— Не просто убийца, а самый жестокий и изощренный, а главное уж точно самый масштабный. Волшебных миров, где живут настоящие волшебники, способные на любые манипуляции с материей, а именно это и называется — магией, всего лишь три среди миров Площади. Нигранд — цветущий мир, процветавший и находящийся под управлением старейших магических семей, был уничтожен практически полностью…. А волшебники убиты. В волшебном мире Амин орден выдающихся магов Абсолюта был превращен в пепел… И все это он…. Волшебник Измерения. Где бы он не появлялся, проливалась кровь, и оставались лишь Хаос и разрушение.

— Раз он настолько силен, никто и никогда не сможет узнать его истинных целей и желаний. Намерения у тех, кто слабее тебя узнать просто — либо простой разговор, либо слухи и шпионаж, либо подкуп или пытки… Но к нему не подходит ни один из способов о которых я знаю, — закончила я ход мыслей Цутигумо.

— Да. Верно. Но все же о его намереньях хотя бы отдаленных, кое-что я вам подскажу. Синхрониум — прибор, который для него очень важен, но почему-то он готов отдать его вам. Планы касательно прибора очень очевидны, а от того думаю, не так важны. Это лишь игра, призванная скрыть его более серьезные замыслы. И связаны они с той девушкой… — он видел вспыхнувший интерес в моих глазах, и мгновенно осведомился, — А! Ты видела ее, да? Красавица… Только вот не задача, выглядит она самой настоящей покойницей… Она не жива, потому, что я никогда не чувствовал столь странной жизни.

— Я видела ее спящей. Девушка с длинными волосами. Он пришел сюда с ней?

— Угу, Акаша — так он ее называл. Он пришел в наш мир с ней. И я видел ее не спящей, но живой она мне от этого не показалась. Она была вроде бы живая, открывала глаза и даже пыталась что-то говорить. Но… что-то в ней было настолько зловещим и отталкивающим… Цутигумо не испытывают страха, мы призраки. Но вот отвращение… Ничего кроме крайнего отвращения к ней нельзя было ощущать. Волшебник очень могущественен, но его единственная слабость — та подозрительная девушка.

— Так она его слабость или же он хотел, чтобы ты и другие подумали, что она его слабость? — я начинала отчасти догадываться, как мыслит Волшебник… В каждом его действии или слове не стоило искать никакого скрытого смысла, и в тоже время… Он был, его истинные слова и были скрытым смыслом. Он говорил ложь, которая и была правдой и наоборот, говорив правду, он лгал. Хотя, наверное, я все-таки… Цутигумо призадумался, в красных глазах призрака мелькнуло понимание моего предположения.

— Возможно.

— Ладно, оставим эту тему, похоже, кроме него самого о его планах не знает никто. Расскажи о том, как он пришел в мир Аякаси и, что он здесь делал.

— Он явился сюда через ту расщелину, которую сам же и создал. Вместе с ней, с Акашей. Мир Аякаси в мгновение ока изменился. Будто лишь одна его нога, вступившая на землю Зимнего Леса, содержала в себе больше магии, чем весь наш мир. Он представился Волшебником Измерения, и именем, господина Харэ. Его ужасающее хитрую улыбку, полную кошмарного коварства, я никогда не забуду. Аякаси понимали, что кто бы не был пришелец он очень силен и боялись даже подойти к нему, а он ничего не делал. Не проявляя никакой агрессии, он всего лишь попросил аудиенции у Нуэ. Что было странно для такого чудовищного парня как он? — рассмеявшись, Цутигумо почесал себя одной из многочисленных лап по затылку и выглядело это смешно.

— Очень странно. Учитывая его прошлые подвиги, мы узнали о нем от Магрогориана и тот в меру своей изворотливости, конечно, не сказал нам главного, но все же он весьма нелестно отзывался о Волшебнике, — вставила Джесс.

— Да. Но вот только Элементали, например, относятся к нему с почтением и уважением, хотя в уме им не откажешь. Они не так глупы, чтобы находится под воздействием его магии.

— Возможно, что наличие ума, дорогие дети Нуэ, еще не оберегает от воздействия его магии, что-то подсказывает мне, что абсолютно все существа могут находиться под воздействием его магии. Потому, что все Аякаси ощущают изменения во времени, возникшее после его прихода.

— Нуэ рассказал нам о его визите. После этого, я полагаю, что было заключено соглашение с миром Заоблачной Крепости о поступлении в мир Аякаси магической энергии, которую получают тамошние волшебники.

— Да, Волшебник был посредником при заключении договора с храмом Кирит и семей некромантов фон Штэтэрн. Эта семейка разделена на две большие ветки, именуемые кланами. Огненный клан волшебников и Мертвый клан волшебников. Они правят Киритом, но не вырабатывают магическую энергию, она к ним поступает из источника… они ее просто продают.

— Забавен тот факт, что мир Заоблачной Крепости и его волшебники совсем не пострадали в ходе кровавого геноцида, устроенного пепельным парнем, — Джейси ела сушеную рыбу, принесенную Цутигумо и активно запивала ее вином, похоже, она решила все-таки тоже напиться. Хрумкая рыбкой, высказала мысль, которую я осознала только сейчас.

— Вселенская арена, где каждый желает получить то, что он хочет. Но, выигрывает на арене лишь сильнейший, а слабым приходиться заключать союзы и договоры, дабы выжить. Волшебники Заоблачной Крепости заключили договор с пепельным, а Аякаси заключили соглашение о поставке магической энергии с самими волшебниками из Заоблачной Крепости. Все миры неразрывно связаны узами и соглашениями, которые не дают начаться страшной войне. Но меня пугает тот факт, что в конце этих нитей связи, которые пронизывают миры и не дают Вселенной распасться, стоит именно он. Волшебник, чьих планов мы даже предугадать не можем, — подвела я итог. — Что случилось после того, как Волшебник ушел от Нуэ и пришел к вам на Равнину Праха?

Цутигумо зловредно ухмыльнулся, похоже, и мы и он были уже изрядно пьяными, но от этого кажется откровенности в нашей беседе прибавилось. Призрачная маска на его лице восстановилась, однако, посредине ее пронзала полоса, оставшаяся от удара Джейси Небесным мечом.

— Скажу тебе так, дитя… Мне он не показался таким жутким, каким нам его пыталась представить Площадь. Он очень красив, из всех людей, что я встречал в своей жизни, и которых потом съедал, конечно, так выходило, — он залился смехом. — Так вот, он был самым красивым, и его красота не была горделивой или смазливой, один его внешний вид излучал лишь тепло и доброту, он улыбался. И у меня внутри возник диссонанс, я не понимал, как такой добрый и красивый волшебник, который так улыбался, может быть величайшим кровавым убийцей. Но тем не менее, никаких положительных эмоций тот, кто может расщепить мир на атомы вокруг, тоже не может вызывать. Хоть я и призрак… испытывал только страх по отношению к нему и отвращение к той девушке, которую он привел с собой. Мне подобные чувства не нравятся, я не хотел испытывать их, поэтому хотел, чтобы Волшебник поскорее нас покинул. Но…

— После того, как ты поговорил с ним, как с нами сейчас, что-то изменилось? — это была магия волшебника, его природная, врождённая магия располагать к себе внимание и здесь не волшебник воздействовал на них напрямую. Всякий, кто хоть раз видел его, испытывал тот самый диссонанс о котором говорил Цутигумо. Противоречие — между его красотой и добротой и совершенно жестокими поступками. Но стоило ему лишь начать разговаривать, как он тут же возбуждал в собеседнике неотвратимый интерес своей личностью, и собеседник терял мнимый диссонанс, и проникался уважением к волшебнику. Каждый, кому доводилось с ним просто побеседовать, стремился к тому, чтобы разрешить внутренний диссонанс и натыкался на воздействие неконтролируемой, самопроизвольной магии волшебника. Что ж, пожалуй, это одна из самых интересных хитростей с которыми мне когда-либо приходилось встречаться.

— Верно. Мы долго с ним говорили о временах, когда мир Аякаси только зарождался. Он говорил о Богах и мирах Площади, его истории сумели возбудить во мне живой интерес. Возможно, ради подобных разговоров с ним, стоило испытать страх и отвращение вначале. Затем он рассказал мне о вас, и о том, что он хочет, чтобы вы собрали его прибор — Синхрониум. Он отдал мне один осколок, вы по его мнению должны были заслужить в честной битве, став сильнее, когда бы обе научились проецировать. Небесный меч стал бы тому доказательством.

— И он стал… Все произошло в точности, как задумал Волшебник, верно? — отчаянно произнесла Джесс, после чего громко икнула и повертела металлический браслет на запястье.

— Когда я спросил его, что он собирается делать с остальными осколками…. Он спросил: «Что находится за Равниной праха?».

«Земли призраков» — ответил я.

— Ты думал он не пойдет туда? Ты думал, что никто из ныне живущих в мире Аякаси никогда более не отправиться туда в призрачные земли, но он пошел и отставил тебе указания, передать нам, что последние осколки находятся именно там. Судя потому, что я встречалась с ним в Замке Стихий уже после того, как он вернулся из мира Аякаси — поход в ваши таинственные, призрачные земли его нисколько не изменил. Если с ним там ничего не случилось, то и с нами тоже ничего не случиться.

— Сад Снов, Пыльное Озеро и Зеркальный Водопад — три части прибора там, а за этими землями находится ужасное место в котором вам уже довелось побывать, как мне думается… Преддверие нашего мира, где обитают Йома и Они. Мир Костей…

— Есть еще что-то, что мы должны знать прежде, чем отправиться за оставшимися частями? — наш разговор подходил к концу, на рассвете мы уйдем.

— Пожалуй только то, что вы одни выбираете свой путь. Вы дети Нуэ и если вы вернетесь из тех земель, вас признают без исключения все Аякаси, включая нас. Подумайте о том, что вы хотите получить от этого путешествия. Кем хотите стать после возвращения? И главное, куда вы хотите вернуться… Но самое главное, чтобы не случилось…

Я прервала его небольшим кивком и указала поворотом головы на Тануки, спящего у Джесс на коленках:

— Позаботьтесь о парнишке до нашего возвращения. Он многое для нас сделал, защите его пока мы будем в призрачных землях. И скажите ему, что мы обязательно вернемся.

— Ладно, так уж и быть, Цутигумо не откажут вам в этой просьбе, дети Нуэ. В призрачных землях… там за гранью, помните только одно… Кто вы есть на самом деле, дети Нуэ…

 

За гранью

Мы решили уйти до того, как в мире Аякаси взойдет солнце. Во-первых, нам не хотелось отягощать Цутигумо, которые и без того проявили к нам невиданное почтение, а во-вторых, не хотелось причинять боль маленькому Тануки, который так привязался к нам, что прощание с нами оказалось бы для него весьма серьезным испытанием. И в-третьих, несмотря на измененное время в этом мире, я почему-то ощущала, что наше время, отведенное на поиски Синхрониума, словно тает. Кем мы хотим быть? И куда хотим вернуться? К Нуэ? Или к Дилану в Лэнд? К Аякаси? Или же к людям? Вот, что Цутигумо имел в виду. Вот какого решения все ожидают от нас. Цутигумо предсказал нам двигаться строго по прямой, пересекая Равнину Праха, которая граничит с таинственным призрачным Лесом Снов.

Мы выдвинулись, когда на небе еще сияла россыпь межзвездного пространства миров, а когда темная каменистая пустыня постепенно стала превращаться в белый песок под ногами, первые лучи алого солнца осветили небосвод и черная окраска небес сменилась на привычную оранжевую. Аналитический сканер мозга Сиджей выдавал странные донельзя показатели окружающей среды. Воздух был сухим и чистым, словно стерильным. На горизонте отчетливо мерцали белые блики разных форм, мы двигались с помощью арий, я попыталась вычислить примерное расстояние до белых бликов, получилось около трехсот километров. Магия мира Аякаси все еще пропитывала землю, и мы отталкивались легко и просто от поверхности земли, все также испуская бело-лунные круги.

— Что видят твои глаза, Джейси? — спросила сестра. Я могла использовать «визион» — усиленное зрение, дабы взглянуть дальше, чем Сиджей.

— Белая перламутровая стена, отделяющая поверхность земли от воздуха, а за ней прозрачно-белые… деревья…

— Понятно. Мы близко, давай-ка я выставлю защиту на наш разум, чтобы атмосфера того места не могла на нас повлиять. Либо…

— Либо, чтобы не попасться в ловушку Волшебника, да?

— Скорее всего ловушек там хватает и без него.

— И мы все равно туда идем…

— Нам нужен Синхрониум. Я чувствую, Джейси, я действительно чувствую, что он нам нужен.

— Чувствуешь? Это же просто набор твоих мыслей из «глубоких образов снов», да?

— Пускай и так. Пускай мы не можем чувствовать, но все же…. Все же… Я уверена — прибор нам нужен.

— Тогда пошли. Это же всего лишь лес.

По мере того как перламутровая дымка усиливалась, земля под ногами полностью превращалась в белокаменный настил, сквозь который пробивалась белая-прозрачная трава. Становилось теплее. Призрачный лес приближался. Ощущение тревоги, зародившееся внутри, постепенно нарастало. Контур пограничной перламутровой области превращался в огромную полусферу, зависшую в воздухе.

— Купол… — отрывисто выговорила Сиджей и остановилась.

— И правда купол.

— Нам нужно будет нырнуть под него.

— Хорошо, я сейчас сделаю переворот и оттолкнусь от воздуха горизонтально, а затем ускорюсь, ты впрыгнешь сразу за мной! — переворот в воздухе оказался весьма забавным, пролетая над землей, я теперь видела каждый белый камешек и прозрачные песчинки между каменным настилом. Быстрее сделав усилия ариями, я оттолкнулась и разогналась, нырнув сквозь перламутровый полукупол внутрь. Жарко. Здесь стало невыносимо жарко, что за черт?! Откуда такой жар? Сиджей приземлилась рядом со мной через несколько секунд.

— Скоро. Скоро все закончится и начнется вновь. Закончится наш путь и начнется война…

— Сиджей?

— Война. Которая выжжет наши души, которых уже и так давно нет. И останется лишь страшная пустота. Вот чего он хочет.

— Ты хочешь сказать, что….

— Да, Джесс, чтобы не случилось. Мы играем в его игру. Идем по пути проторенным им. Это его игра и правила в ней тоже принадлежат ему. Конечная цель этой игры — война с ним. Хуже того, я не чувствую ничего. Ни страха, хотя и осознаю его силу. Никакой-то грусти или сожаления из-за того, что он фактически предопределил наше будущее.

— Сиджей, даже не вериться, что твоим мозговым способностям можно противостоять. Ведь до этого тебе удавалось с помощью «глубоких образов будущего» предвидеть и изменять будущее на уровне вариаций.

— С тех с самых пор, когда мы начали собирать прибор и встретились с ним, мне это больше не удается. Я была настолько слепа, Джесс… Прости… Я поняла окончательно, только когда Цутигумо заговорил об изменениях, коснувшихся времени мира Аякаси и всей Вселенной, с появлением Волшебника… Я поняла окончательно, что больше не могу влиять на будущее. Я теперь всего лишь сторонний наблюдатель, оно течет вне меня. Именно поэтому, я так хочу получить прибор, возможно…

— С помощью него к тебе вернется способность влиять на будущее.

— Да.

Сиджей извинялась, в последнее время она только и делала, что просила у меня прощения, ощущая вину и недосказанность между нами. Я понимала, что должна за многое попросить у сестры прощения, просто… пока не знала, как сказать и выразить все то, что думала. С нашим эмоциональным фоном сделать это было еще сложнее. Тем временем перламутровая дымка перед глазами рассеялась, и я увидела то, от чего кровь стынет в жилах. Жуткую картину… мира, застывшего во времени. Мира, уснувшего навеки и превратившегося лишь в призрачные тени.

Прозрачно-белые деревья, кроны их утопали в белой, безжизненной листве, теплый ветер колыхал траву, которая совсем бледная и безжизненная, через нее можно было смотреть насквозь и видеть стволы деревьев. Все краски постепенно исчезли из этого места. На ветках застыли хрустальные фигурки птичек и белочек. Повсюду зависшие в воздухе, словно живые, прозрачно-белые Аякаси блестели в свете алого солнца, свет которого, просачиваясь сквозь перламутровый купол, создавал золотистое свечение. Они походили на замершие, застывшие статуи изо льда. Все до единого, все они были застывшими, холодными и неживыми. Они были призраками, которые навсегда заснули. Здесь нет ничего живого….

— Сад Снов. Раньше это место чем-то походило на Летний Лес, а сейчас посмотри, Джесс, сколько Аякаси вокруг и все они до единого спят, их реальность превратилась в один сплошной, призрачный сон, пока они и вовсе не застыли вне времени и пространства.

— Жуть… Они никогда не станут прежними, да?

— Нет. Никогда. Здесь опасно, очень опасно, нужно быстрее найти осколок и идти дальше.

— Опасно?! Для нас-то?! — разве есть что-нибудь или кто-нибудь, кроме Волшебника, что может причинить нам вред с этим мечом? И в нашей нынешней хорошей форме? — я правда не особо понимаю к чему ведет, Сид.

— Конечно! Сама подумай если взглянуть, все они каким-то образом заснули и превратились в хрустальные статуи. Они — Аякаси и внутри них текла призрачная кровь Аякаси. Но все же она текла, когда-то. В нас, сестренка, если тебе напомнить, она тоже течет напополам с кровью Йома. Если мы не уберёмся отсюда по быстрому, то сами станем хрустальными статуями, — она качнула рукой ближайшую призрачную статую Аякаси с большой головой и одним глазом. Статуя покачнулась и легко наклонившись, с диким грохотом ударилась, рассыпавшись на перламутровые осколки. — Теперь наглядно и понятно?!

— Идем-ка вперед! — выудив из под широкого пояса маленькую бутылочку с припасенным вином, я осушила ее, пока Сиджей шла впереди, осторожно ступая по дорожке, что шла сквозь хрустально-призрачные заросли. Цутигумо подарил мне пять таких бутылочек в дорогу, сколько он подарил Сиджей я не в курсе, но делиться с ней не собираюсь! Путешествие в призрачные земли только началось, а мы уже вот-вот умрем! И, что, делиться с Сиджей выпивкой? Да, никогда!

— Интересно, это место всегда было таким? Или же… Что-то создает этот эффект? — Сиджей шла впереди, рассуждая о том, что происходит вокруг. Она выставила руку вперед и вытянула ладонь. Понятно, она попробует снять эффект проекции, если он есть. — Я отрицаю! Я отрицаю. Я отрицаю, — она повторила три раза, но ничего не произошло. Значит, лес не спроецирован.

— Значит, Лес Снов создан не проецированием, а тоже драконом, как остальной мир Аякаси? — поинтересовалась я у Сиджей, которая смотрела куда-то далеко, словно пытаясь рассмотреть аналитическим сканером что-то еще.

— Нет. Это место создано именно проекцией. Но боюсь, что правило снятия проекции работает лишь на собственную проекцию. Снять ее невозможно. Либо проекция исходит от неодушевленного предмета… Помнишь, частицы синхрониума излучают чистую магическую энергию, возможно эффект проекции создает именно частица.

— Сиджей! — вскрикнув от неожиданности, я даже не знала, как объяснить свое замешательство и панику. Мой взгляд упал на ее открытую шею и ключицы… — Ты всегда была такая бледная?! Взгляни-ка на свою шею! Она стала будто матово-бледная…

— И у тебя такая же, — мрачно констатировала сестра после осмотра собственных запястий. И правда!

— Можно это списать на отсутствие естественного меланина? — у меня появилось желание выпить все оставшиеся бутылки с вином. Сиджей на моих глазах расстегнула запасной карман-отверстие на своем кожаном костюме и вытянула оттуда длинную, узкую бутылку, откупорив крышку, она разом махнула полбутылки, а затем протянула мне. А, так вот он — стратегический запас?!

— Это кое-что покрепче вина! Ты забыла? Я же читаю мысли! Нет, Джесс, у нас с тобой ни пигментная болезнь. Причина в том, что мы становимся такими же, как они… — она указала большим пальцем на хрустальные фигурки Аякаси. — Нам осталось не так долго! Процесс уже начался. Если не ускоримся в поисках, то никогда отсюда не выберемся.

— Предлагаю уже начать двигаться с помощью арий…

— Не знаю поможет ли это… Но сдаваться все равно слишком рано. Единственный шанс выбраться — найти частицу.

Панические нотки в голосе Сиджей были понятны. Я оттолкнулась от прозрачной земли и взмыла с помощью арий вверх, двигаться стало легче, но я уже ощущала постепенный отток силы. Вот почему они все превратились в безликие статуи, из них просто выкачали всю энергию. С нами дело обстояло лучше, помимо силы Йома в крови, в нас текла магическая кровь Аякаси, смешанная с материей созидания, — так говорила Сиджей. Мы намного сильнее чем застывшие и уснувшие навечно Аякаси в этом лесу. Но все же мы такие же, как они…

— Сид! Если мы выберемся отсюда, куда мы вернемся?! — крикнула я, Сиджей двигалась позади меня, она пыталась получить какие-нибудь данные из окружающей среды, а я должна была усиленным зрением смотреть вперед. Однако, пейзаж впереди все равно не менялся сколько не смотри, выхода будто не было. Этот лес словно бесконечный! А раз выхода все равно нет, нужно поговорить о наболевших вопросах, чтобы хоть как-то отвлечься от проблемы становления прозрачными.

— А куда бы ты хотела? — ответила она вопросом на вопрос.

— Возможно, остаться здесь, в мире Аякаси было бы для нас лучше всего.

— Да? Ты так считаешь? — в ее голосе промелькнули нотки обиды. — Я, например, хочу… убить Дилана… выдрать ему кишки и глаза, или сожрать. Мы же наполовину Йома, наполовину Аякаси… Интересно было бы в качестве первой человеческой жертвы использовать именно его… — обернувшись, я увидела, что на фоне бледнеющей кожи, на лице Сиджей сияли ее голубые глаза, налитые силой Аякаси. Она и правда хотела его убить. Такой решимости убить его я не видела давно. И я очень хорошо понимала, ведь однажды, я тоже испытала прилив такой решимости, когда скинула его к крокодилам. Все-таки… надо было… убить еще тогда. А сейчас мы останемся здесь навечно, а этот ублюдок будет преспокойно себе жить поживать! Ни за что! Я отсюда выползу, но не успокоюсь, пока не увижу выпотрошенное тело этого ублюдка и главное его мерзкую, смазливую, отрезанную голову!

Сложно сказать, сколько времени прошло перед тем, как наша кожа стала почти прозрачной, а двигаться с помощью арий стало невозможно, тело обмякло.

— Я еле-еле иду… — спустя секунду после того, как мы спустились и вновь побрели по прозрачно-белой траве, выговорила Сиджей.

— Сиджей… кажется я вижу впереди белый свет, вроде, будто воронка из света. Нужно дотянуть до туда.

Я взяла ее за руку, и собрав последние остатки сил, сделала рывок с помощью арий и мы обе плюхнулись вниз, над нами сияла воронка из чистого белого света.

— Черт! Я не могу встать, руки и ноги уже не слушаются! — я была уверена: посреди леса воронка не спроста, внутри нее частичка синхрониума.

— Там ничего нет… — могильным тоном объявила Сиджей. — Сканер ничего не показывает!

— Может твои способности дают сбой!

— Нет! Там ничего нет! Джейси! Там ничего нет!

Я не верю… Мы не можем умереть здесь. Нам еще нужно завершить дела с Диланом. Еще нужно выяснить планы этого волшебника… Я чувствовала одну только жалость к самой себе, но даже расплакаться не могла! У меня ведь нет гормонов в крови! Да и слезных желез!

— Черт! Неужели ничего нельзя сделать! Сиджей!

— Похоже да… Джесс…

— Нет уж, давай без сантиментов! Иначе я сейчас засну! — говорить тоже становилось тяжело.

— Стоп… Что ты сейчас сказала?!

— Я сейчас засну от этой тягомотины! — черт, что происходит?! Мы тут умираем, а ее волнует, что я говорю в таком состоянии.

— Ну, конечно… — Сиджей перевернулась на живот и подползла ко мне. — Как же я раньше не поняла. Джейси, а ты правда хочешь спать?

— Нет! Я же просто так сказала… Я не хочу спать! Что за бред!

— Вот именно! Джейси, странно, правда… Ни я ни ты не хотим спать, хотя Аякаси, находящиеся вокруг, именно заснули, верно?! Все… гораздо проще… мы уже спим… лежи спокойно! — она скрестила ладони над моим животом, — Я отрицаю! Я отрицаю! Я отрицаю! Просыпайся же!

— Сиджей, что ты…

— Я отрицаю! Я отрицаю! Я отрицаю! Очнись, Джейси! — завопила она еще сильнее.

И вдруг я ощутила прилив энергии и Сиджей пропала, перед глазами все завертелось с невероятной быстротой. Открыв глаза, я поняла, что лежу на траве. Зеленой траве, лес вокруг обрел краски. Оранжевый небосклон, и шелестящие кроны деревьев. Я попробовала пошевелиться и без проблем встала.

— Сиджей! — тело Сиджей лежало рядом. Она спала. Чуть поодаль сияла белая воронка, а внутри нее сфера с частицей внутри. Похожа она была на ножку от рамки для фотографий, только золотую. Я кинулась к сестре и только сейчас разглядела перламутровую дымку вокруг нее. Приподняв ее, я со всей силы ударила ее по лицу.

— Аха… — она закашлялась, но открыла глаза, а перламутровая дымка исчезла. Я помогла ей встать, выглядела она уже лучше.

— Спешу получить объяснения, что же произошло…

— Барьер… Частица создавала барьер, который погружал в сон всякого, кто приближался к ней. Ее сила создавала образ сна о призрачном лесе, но сон создавался внутри нашей головы. А значит…

— Образ самих себя внутри сна мы создавали сами, неосознанной проекцией. Ты сняла ее с меня и я проснулась.

— Да. Давай-ка заберем ее.

Сиджей осмотрела воронку с белым светом и прикоснувшись к ней, вытащила оттуда частицу прибора. Кажется, у нее такая же ассоциация, как у меня, она похожа на ножку от фоторамки.

— Знаешь, Джесс, по-моему… Я знаю, как должен выглядеть прибор…

Я смотрела на нее минут пять, не понимая, о чем она говорит… В голове зазвучал отчетливый голос Цутигумо: «Те, кто обладают величайшими небесными реликвиями мечом Кусанаги и зеркалом Ята нарекаются Стражами Небес. У тебя в руках, девочка, тот самый меч…»

— Зеркало… Прибор похож на зеркало… — выдавила я.

 

Божественное зеркало

Пыльное Озеро встретило нас безжизненной, белой пустыней, которая протянулась на восток. Бесконечно гладкая поверхность пустынной земли, покрытая мелким слоем белого песка. Если бы не алое солнце и оранжевое небо мы бы не смогли отличить горизонт. Время совсем не ощущалось и в конце концов мне начало казаться, что мы никогда не выберемся из пустыни. У нас не было воды и еды, это не особо смущало, так как кое-как мы могли выжить на внутренних энергетических ресурсах. Более всего огорчал тот факт, что у нас закончился весь алкоголь. Это одновременно раздражало и приводило в ярость. Выпить было нечего, да и Тануки был далеко, и перспектива секса умерла на неопределённый срок. Не было даже телика или феррари, чтобы можно было с ветерком прокатиться по этой пустыне. А еще меня волновало зеркало Ята и меч Кусанаги. Самые древние и могущественные реликвии. Как Боги допустили, чтобы они попали в руки Волшебника? И почему зеркало было составной частью Синхрониума, прибора, который создал тоже он? Стоит задать этот вопрос на Площади Пяти Лун? Если мы вернемся. Если мы попадем туда. Осталось совсем чуть-чуть. Если мы выберемся, то вернемся в Лэнд. Соберем прибор, решим вопрос с Диланом, а затем вернемся к Нуэ. Мы полноправные наследники мира аякаси, а с зеркалом и мечом нас признает Площадь. Мы станем равными Богам! Хотела бы я посмотреть на то, как исказиться самодовольная рожа Магрогориана! Но… но страшнее всего… дальше. Война и Волшебник. Он знает тайну. Тайну, которая может уничтожить все миры и выжечь все. Вопрос лишь времени. И сколько у нас этого времени? Если он его исказил…

Голая пустыня, без барханов и песчаных заносов выглядела еще более безжизненной и неживой. Какие здесь ловушки? Скорее всего речь идет даже не о ловушках. Мы умрем и так, если не выберемся. Пустыня нас сожрет, как один огромный Йома. Если в Саде Снов нам снилось, что мы теряем жизненную энергию и силу аякаси, то сейчас это происходило по-настоящему, а не во сне. Одно я теперь могу сказать с очевидной точностью — призраки не бессмертны. Мы не бессмертны. Да, физически причинить нам вред нельзя. Но вот стоит израсходовать всю внутреннею энергию и считай минуты до собственной смерти. Мы не использовали арии, я не сканировала все вокруг аналитическим сканером, Джесс не применяла визион, чтобы смотреть вдаль. Пейзаж все равно не менялся. Нужно было экономить энергию.

— Знаешь, если все закончиться, и Магрогориана убью! — Джейси была зла. Напомнив ей о Дилане, я одновременно придала ей сил и всколыхнула на время заснувший огонь ненависти и презрения. Разгорающийся огонь этой ненависти тоже был не так страшен, его снимали усиленные тренировки и убийства Йома. Но вот полыхающий во всю огонь сулил только беду… Возвращение той Джейси, которая пыталась меня задушить в ночь бури на острове, и без тени сомнения толкнула Дилана к Йома. Безжалостная Джейси была неконтролируема и опасна даже для меня. А мы одни среди пустыни, выбраться из которой не представлялось возможным, и все это до боли напоминало ночь в грозу на острове.

Но Джейси все же права. Хотя мы сейчас в пустыне, и идем по пути проторенным именно волшебником. В том, что мы оказались здесь, виноват не он, он проложил этот путь, но пошли по нему мы сами, наш выбор… наша вина. Повлияли же на наш выбор двое — Дилан и Магрогориан, оба были достойны только смерти. Хотелось бы… очень хотелось бы дожить до того момента, когда они оба подохнут.

Унылая ровная полоса горизонта наводила лишь тоску. Мы шли уйму знает сколько времени, а белый песок под ногами не сменялся ничем другим. Меня стал бесить вид и цвет, и даже запах песка. Песок… горький, белый песок с огромными песчинками, словно кварц, расколотый на сотню мелких осколков. Почему пустыню назвали Пыльным Озером? Пыль то я вижу, а вот где озеро? Пока мы шли, я стала слышать кажущийся звук… Будто песня или нет, свист… Противный и мерзкий свист, но будто с каким-то тоном…

— Ты слышишь звук?

— Да, визг или свист, — отозвалась сестра, в задумчивости вслушиваясь в завывания вдали. — Странный звук. Мозг выносит ужасно.

— Ты ничего не слышишь внутри этого свиста. Будто тон, или слова песенки?

— Да, есть что-то такое… Тин-тон, тин-тон… Тон-ти…тан-ти… тин-тон… Это будто напев песни…Мне она кажется знакомой.

— Потому, что мы ее знаем. Из детства. Тин-тон, откройся дверь… Тон-ти… Золотая дверка… тан-ти, с другой стороны миров…

Стоило моей памяти выудить из закоулков памяти слова, как кварцевый песок под ногами стал исчезать, образуя идеально ровную водную поверхность, мы будто зависли над кромкой темной воды, в которой не было отражений. Я опустила большой палец ноги к водной глади и ощутив холодный порыв, закрыла глаза, а когда открыла, то поняла… Что нахожусь с обратной стороны озера… Звучавшая мелодия открывала дверь между песком и водой, дверь между отражениями водной глади. И с этой и с другой стороны озера, на расстоянии вытянутой руки, сияла белая сфера… Синхрониум…. Его часть здесь, совсем близко, вот почему зазвучала музыка. Музыку издавала полусфера, в которой вращалась в вакууме шестая по счету частичка прибора. Джейси тоже прошла сквозь водораздел и оказалась по другую сторону рядом со мной.

— Царство зеркальной тьмы. Впервые встречаю Водное Зеркало, это не часть мира Аякаси или же проекция… — прошептала я, касаясь сферы.

— Что же это, — Джесс коснулась сферы и вытащила красно-металлическую рамку неправильной формы.

— Магия, самая настоящая магия. Его магия. Это он, Джесс… Думаю, Зеркальный Водопад тоже самое. Мы почти добрались до конца, но… Меня пугает, что он предугадывает каждое наше действие, он привел нас сюда, и зачем-то отдает два самых могущественных артефакта во всей Вселенной? Для чего?

В глазах Джейси мелькнуло сначала удивление, а затем сожаление.

— Пока мы не можем этого знать. Возможно, это лишь очередной выбор… Найдем последнюю часть и узнаем у Волшебника чего он хочет, если он появится.

— Появится, можешь не сомневаться. Обязательно появиться.

— Возвращаемся?

— Нет, Джесс, думаю водопад и последняя часть здесь, с обратной стороны водного зеркала, через которое мы прошли.

— Получается, мы будто пройдемся вверх ногами по дну пыльного озера?

— Что-то вроде того. Но… что-то мне подсказывает… до водопада мы не доберемся, пока не будем точно знать к кому хотим вернуться… И, главное, как быть с Диланом.

— Убьём его. Я не вижу никаких причин оставлять его в живых.

Все было бы так… но… я начала задумываться над тем, почему Волшебник выбрал именно нас. Мог же он выбрать кого угодно, но почему-то остановил свой выбор именно на нас.

— Выбрал по причинам на не известным… Ладно, пока идем.

Мысль об убийстве Дилана не выходила из головы. Наверное, это единственное, по настоящему обоюдное желание, связывающее нас с сестрой, после трагедии на острове. Горизонт зазеркалья был похож на идеально выбеленный пол с металлическим отблеском, мы двигались вперед с помощью арий, и над нами сияла водно-зеркальная гладь пыльного озера, а под нами бескрайнее небо без земли. Ослепительное солнце светило позади нас.

— Джесс, я чувствую впереди что-то… Что-то грядет…

— Да. У меня тоже скверные ощущения. Визион улавливает возмущения на горизонте, мы практически прибыли к Зеркальному Водопаду.

Впереди зеркально-водный небосвод словно ожил, вздымаясь от центра. Из него словно вытащили огромный водопад с деревом. Это только сакура… Листья почему-то были не розовыми, а металлическими, зеркальными. Вокруг дерева разливался водопад с темными водами. У меня сильнее застучало сердце. Я уже видела этот водопад. Это же… Мы подбежали по сжатому воздуху совсем вплотную, зависнув рядом, чуть выше огромного древа, с лепестками отражающими окружающий мир, взглянув наверх, я увидела то, что ожидала… Там с другой стороны зеркального неба настоящий мир… Мир Магрогориана. Мир Площади Пяти Лун — Авангаруум. Насколько же всеохватывающим было это магическое зеркало. Если смогло создать отражение целого мира Богов.

— Кто там у дерева?! — взвизгнула Джесс рядом.

К стволу огромного дерева был прикован Дилан, его руки и ноги были привязаны к древу кристаллическими нитями. С правой стороны около него зависла сфера с уже найденными нами осколками, кто-то перенес их сюда из Лэнда! Джейси дернулась вперед, но я ее остановила, схватив за запястье.

Пространство над деревом зарябилось и водное зеркало впустило с другой стороны тень… Одетый в бело-серебристое, китайское платье, с расшитым узором из сапфиров и длинным, синим шарфом, повязанным вокруг шеи, на землю вокруг дерева, за которой начинался водопад, вступил он… Снова… Появившись из ниоткуда. Пугающий и одновременно невероятно красивый. Он…

— Ну, снова здравствуйте, девушки, — в лучах зеркального солнца тысячи лепестков сакуры отразили его милую и в то же время ужасающую улыбку торжества. — Вот мы и разыграем эндшпиль, верно?

— Волшебник! — Джейси спроецировала меч Кусанаги из браслета на руке. Единственное, что пришло мне в голову тогда, что это не конец… Он не будет с нами сражаться. Он никогда не сражается сам.

— Не вздумай даже приближаться к нему, Джесс!

— Очень мудро, Сиджей. Ты стала намного сообразительнее с нашей последней встречи, не так ли? Вы обе проецируете, и меч, который я с таким трудом добыл у Сусанно, вы тоже принесли…

— Мы не можем причинить тебе никакого вреда, даже этим мечом, верно? — Джесс напряглась и опустила меч Кусанаги. Да, она была права. Неведомо по какой причине, но я чувствовала, никакая из наших способностей не сможет даже задеть его… И убить его нельзя. Невозможно. Даже если бы он был смертен, он способен искажать пространство и даже если нам кажется, что он перед нами, на самом деле он мог быть совсем в другом месте.

— Так и есть. Да и зачем вам было бы со мной сейчас сражаться? Не узнав правды? Хотите же, чтобы я рассказал, ради чего провел вас по такому пути? И не получив синхрониум? Меч у вас есть, но без зеркала Ята, Боги вас не признают… — в каждом его движении была мягкость и легкость, будто он скользил в пространстве.

— Частицы, что мы уже добыли не принадлежат тебе, мы их добыли! Ты просто украл их! — Джейси явно была на взводе, ее глаза уже начали наливаться зеленым блеском. Кровь Йома и Аякаси в ней бурлила.

— Я не собирался их себе присваивать. Я уже говорил: Синхрониум мой подарок вам, и я всего лишь перенес их сюда ради нашей встречи. Хотя надо признать, подарок вынужденный, ибо я не могу использовать синхрониум.

— Ты его создал, но использовать не можешь? Раз ты пришел поговорить, давай начнем… Что же такое Синхрониум? Как он работает и где зеркало Ята?

Он приблизился к Дилану и кристаллические путы, что обвивали его ноги, вдруг начали увеличиваться и удлиняться, после чего образовали символический постамент, на который весьма грациозно уселся волшебник, закинув нога на ногу. Да, несомненно, это еще один вид создания из материи… Только не проецирование из материи созидания… Это адаптивная генетика из хаоса!

— На твои вопросы, Сиджей, я отвечу ровно в обратной последовательности… Зеркало Ята прямо над тобой… Водный барьер добавил уже я, когда обнаружил величайшую реликвию Магрогориана, весьма случайным образом. Божественное зеркало отражает события миров Площади Пяти Лун. То есть переводя на язык более современный тебе, это огромный сканер мира Богов. Используя магические технологии обработки данных, я с помощью осколка зеркала Ята, что у вас над головами, создал Синхрониум. Синхрониум считывает информацию в мире Богов и переводит ее в язык цифр — фактической оценки состояния миров, после чего выдает разницу в процентах, сравнивая ее с величиной отклонения веса материй во Вселенной. По законам равновесия Вселенной, как только величина этой разности пересекает каждую фиксированную точку, просыпается пара Хранителей. Поэтому, Синхрониум также «синхронизирует» и отражает данные о энергии пробудившихся Хранителей и их воздействии на равновесие. Каждой паре Хранителей отведен соответствующий номер, от одного до тринадцати. К несчастью так случилось, что я не могу использовать прибор, так как рядом со мной он начинает «барахлить», — я заметила, как он скривился, употребляя человеческие слова, чтобы сделать свой рассказ более понятным для нас.

— «Барахлить», то есть твоя сила его подавляет, да? — это же ужасно…

— Можно сказать да. Моя сила настолько несоизмерима, что прибор перестает правильно работать рядом со мной. И когда встал вопрос о том, кому он достанется… Мне хотелось отдать его кому угодно, кроме Магрогориана и его божественной кучки любителей поэкспериментировать над человечеством.

Странные вещи он говорит. Неужели он хочет, чтобы мы поверили в то, что он на стороне человечества, да? Что это просто, своего рода, выражение любви к людям? Улыбаясь, он продолжал медленно и тихо рассказывать:

— Я все время путешествовал между мирами, потому, что долго оставаться на одном месте не мог из-за моей спутницы — Акаши… Ты же видела ее, Сиджей, в Замке Стихий? Очаровательная, правда?

Я вспомнила бездушную девушку, с блестящими, русыми волосами, спящую в водно-огненной капсуле, и неожиданно для себя перебила его очень резким ответом.

— По-моему она жуткая. Кто она?

— Мой самый первый и самый важный проект, полностью завершённый и доведенный до совершенства — Источник Всезнания. Но вам пока о ней ничего знать не следует. Все, что должно вас сейчас волновать, так это синхрониум. С его помощью, вы двое, призрачные Аякаси, когда-то давно бывшие людьми, сможете претендовать на признание Богов. А также на один из номеров Хранителей, если вам отметит Хаос… Но вот незадача! — он улыбался и медленно водил пальцами по кристаллической поверхности табуретки на которой сидел, а тем временем, кристаллические путы сильнее стягивали свои тиски на шее Дилана.

— Убить его — наша привилегия! Даже не мечтай! — Джесс подняла меч и указала острием на Дилана.

Волшебник усмехнулся и махнул рукой, путы тут же ослабли, Дилан глубоко вдохнул.

— Я и не собираюсь вас лишать такой великолепной привилегии, а наоборот, хочу поспособствовать! Дело вот в чем, я отправил вас таким сложным путем добывать частички прибора, который и так собирался вам отдать… Хранителями не становятся просто так, вы должны были обратить на себя взор того, кто ставит метку Хранителей — Короля Драконов. Но сделать это не так просто. Своими приключениями и свободным выбором вы подтвердили, что достойны не просто стать равными Богам, а стать Хранителями. На настоящий момент не определены и не выбраны лишь две пары Хранителей. С третьим и шестым номерами.

— Мы ведь всего лишь должны указать, к чему склоняемся больше, да? Как я понимаю, назначение номеров Хранителей зависит не только от уровня их силы, но и от того к какой материи они склонны больше, к Хаосу или к Созиданию. К разрушению или восстановлению.

— Пол дела было сделано еще на этапе вашего создания, вы обе можете проецировать при помощи внутреннего источника материи созидания, мне стоило больших трудов добиться подобного эффекта. Теперь необходимо посмотреть совместимы ли вы с хаосом, и тогда предоставить Королю Драконов шанс выбрать, какой номер вам назначить.

Что-то он темнит… Я понимала, что могу прочесть его мысли, но он не лгал. В отличие от Дилана, который сумел мне своей ложью затуманить мозг, волшебник не лгал. Он просто не умел лгать. Это невозможно. Я не могу использовать свои психомоторные способности на нем, он сам будто читает меня, как открытую книгу. Он поправил свой красивый, шелковый, синий шарф, натянув его повыше, и он показался мне милым. Его движения и красота были сказочными. Я заметила и белые перчатки на его ладонях, он что мерзнет? Здесь?

— Почему мы должны плясать под твою дудку? Ведь мы не можем тебе доверять.

— Сиджей, ты стала настолько полагаться на свои способность читать мысли и предсказывать будущее, что верить кому-либо, чьи действия ты не в силах предсказать, для тебя уже невозможно? Это ли не паранойя?

— Лишь разумное беспокойство. Если бы речь шла о ком-то еще… Но речь о тебе… Самом коварном и ужасающем волшебнике всех времен.

Он снова улыбнулся, обнажая идеально ровные, белые зубы, и мне показалось, что он словно посмеялся над моими словами. Но презрения в его взгляде не читалось. Его эмоции тоже нельзя было прочесть или понять, он всегда был спокоен и мил.

— Ужасающий? Коварный? Ты говоришь совсем как Магрогориан. Это же смешно.

— Да, ты прав. Но все же я предпочитаю перестраховываться, когда речь идет о нашем будущем, — возможно, стоит сыграть по его правилам… и попытаться его обхитрить. Конечно, такой вариант весьма опрометчив. Но выбора нет. Даже с мечом Кусанаги Джесс не сможет нанести ему ни единой раны.

— И это правильно, Сиджей. Тогда мы пришли к соглашению?

— Выбора у нас нет.

— Выбор есть всегда. И я вам его сейчас дам… Я отдам вам Синхрониум совершенно безвозмездно. С ним у вас одновременно появиться возможность заявить о себе на Площади, а также претендовать на номер Хранителей.

— Вот только, какая от всего этого тебе выгода? Ради чего ты затеял подобное? — Джейси смотрела именно в корень проблем. Мотивы волшебника были более всего мне непонятны и необъяснимы.

— Равновесие. Единственное, что меня интересует… Равновесие. Моя сила и мои действия подчинены лишь одному, как бы это ни было прискорбно… Равновесию, — его лицо застыло, словно маска, а голос похолодел. Вот правда… Меня передернуло. — Итак. Начнем, Синхрониум вы получите совершенно бесплатно, но все же… Цену кое-какую придется заплатить. Иначе… Законы Вселенной будут разрушены. Вам осталось получить последний осколок Синхрониума. И далеко идти за ним не нужно. Осколок здесь. Только протянуть руку…

— Звучит интригующее и весьма зловеще! — Джесс произнесла слова отрицания и меч спроецировался в браслет на ее руке, оттолкнувшись от воздуха, она впрыгнула на островочек рядом с волшебником, поймав при этом умоляющий взгляд Дилана о спасении.

— Зря ты убрала меч, Джесс! — вежливо заметил он, я переместилась к сестре, вблизи волшебник был еще более красивым. Мне захотелось коснуться его волшебной кожи на лице. — Он тебе может еще понадобиться, чтобы достать осколок… — кошмарная улыбка снова зависла на его лице и тут меня осенило холодным прозрением. Дилан…

— Не может быть… — прошептала я, а лицо волшебника осталось непроницаемо.

— Может. Чтобы достать кусочек зеркала Ята, вам придется вскрыть вашему дорогому Дилану грудную клетку, вырвать его сердце и, разорвав… достать оттуда осколок божественного зеркала. Так как в вас течет призрачная кровь Аякаси и кровожадная кровь Йома, вам это не составит труда.

На лице сестры отразился кошмарный ужас. Я просто впала в состояние апатического шока.

— Вот зачем ты притащил его! Хотя возможно, это даже будет забавно! Ведь мы все равно собирались убить этого гада! Так ты нам просто услугу оказал, поместив в его тело осколок! — Джейси явно быстро пришла в себя и испытывала огромную радость от открывшейся возможности выпустить Дилану кишки.

— Ага. Желание убить его — единственное, что вас объединяло всегда. Оно же стало смыслом ваших жизней. А я все же Волшебник Измерений, и должен исполнять желания. Так вот… Ваше я решил исполнить… — нет… Нет, не все так просто. Я почувствовала на задворках сознания звонки тревоги и беспокойства. Он ничего не делает просто так. Да, мы действительно хотели и хотим убить Дилана. Дилан, как никто другой, достоин только смерти… Но почему волшебник предложил нам убить Дилана? Почему он предложил нам помощь в исполнении того, что мы и сами бы сделали с легкостью?

— Ты же не просто так решил нам помочь совершить то, что мы и сами бы в скором времени сделали… Где подвох? — я решила спросить напрямую, чем вызвала у него мягкий смешок.

— Все-таки, Сиджей, ты очень умная. Очень умная, этим ты мне и нравишься. Твоя внешняя красота меркнет в сравнении с красотой твоего ума. Да. Все не так просто. Потому, что вы обе всю свою сознательно жизнь видели в Дилане врага и тирана, который пытал вас и превратил в чудовищ, сделав затем своими игрушками. Тогда в Замке Стихий я рассказал тебе, что всего лишь отдал ему созданный препарат, вызвавший транс-мутацию… Ни слова, Сиджей, я не сказал тебе о том, как и почему Дилан попросил моей помощи. Вернувшись, ты под воздействием своей внутренней ненависти в сознании, сумела убедить не только саму себя в том, что Дилан ваш враг до мозга костей, но и Джесс. Уверовав в собственные, придуманные иллюзии насчет Дилана, ты вынесла ему смертный приговор, даже не попытавшись выяснить истину…

— Ложь! — Джейси сорвала голос на крик.

— Да, Дилан спас вас от собственной семьи, он так полюбил вас, двух маленьких девчушек, что не сумел позволить вашей семье поставить на вас опыты по скрещиванию с Йома. Ваш дедушка хотел убить вас, а Дилан влив вам препарат, спас, сделав почти бессмертными. Дилан создал лабораторию, в которой якобы пытал вас? Он тренировал ваши способности, дабы сделать сильнее, чтобы вы могли выжить среди других Йома и Аякаси. Затем он заключил сделку с Магрогорианом, чтобы старый, избалованный бог мудрости не захапал вас себе и не использовал в качестве оружия. Всю свою жизнь Дилан Морган потратил, девочки, для того, чтобы защищать и оберегать вас. Он понимал, что должен стать в ваших глазах врагом, но это защитит вас и он пожертвовал своими чувствами, ведь он так любит вас обоих… — мои призрачные глаза наполнялись влагой. Я ощутила, как тело скрутило болью… Как я была наивна и слепа… О, Дилан…

Волшебник улыбнулся и встав, подошел к Дилану, кристаллические путы, обвивавшие его тело, отползли назад и Дилан шлепнулся вниз, кажется у него ничего не сломано, он просто напуган.

— Любовь — самая страшная и ужасная сила во всей Вселенной. Вот моя цена за Синхрониум и ваше будущее Хранителей… Либо вы разрываете сердце единственного человека, который любил вас искренне и делал все, чтобы защитить… Либо можете забирать его с собой и возвращаться в мир людей, оставив судьбу Аякаси… Оставив надежду выйти из под гнета Магрогориана… Это ваш выбор. Выбор, определяющий ваше будущее. Только вы… сейчас решите, получите ли вы силу божественного зеркала или нет…?