Его священное величество спал.

Спал он, как всегда, беспокойно. Постоянные кошмары, в которых ему являлась богиня, прекратились, но ее небесный супруг изнутри напоминал о себе.

Напоминал каждым движением измученного старостью тела, каждым мигом пережитого напряжения, когда под черепом, казалось, свивали гнездо несбывшиеся молнии, тяжестью в руках, на которых вздувались вены: глаза слезились и плакали сами по себе. Он прятался в нем, внутри, прятался с рождения, он хотел выйти наружу. Проклятие не выпускало его, то самое проклятие, от которого нечистая совесть становится еще гаже: та самая нечистая совесть, о которой некому рассказать несколько десятков поколений подряд.

Ему снился посланник, но что он делает, понять было тяжело. Его священное величество видел странные сны – смазанные, обтрепанные, как карты лозоходца.

Так ему и не удалось подглядеть, о чем говорят посланник и две ящерицы.

В это время посланник с трудом заставил себя опустить гудящую голову на подушку, свернулся клубком и отбыл в странствие.

– О чем они думают, эти люди? – спросил Таскат. – Чего они хотят?

Они сидели за столом в комнате с ободранными серыми стенами. Этот сон принадлежал магу. На столе лежали карты и еще несколько странных медных приспособлений – с бубенчиками, с перекладинками – и рамка, как у лозоходца.

Кийли прокашлялся.

– Я говорил с разными людьми. Знаешь, что они отвечали? В общих чертах это звучало так: «Если нас прижмут еще, мы восстанем, только веди нас… Но если все вернут, как было, или не сделают хуже, мы будем довольны и не будем восставать».

Чего же я хотел, думал Таскат – здесь вообще тяга к миру довольно сильна – иначе не было бы такого огромного, почти всепланетного государства.

Я хотел вменяемых людей. Я хотел действия. А они хотят тишины. Тишины и покоя.

Беда в том, что покоя им больше не дадут.

Неловкая пауза слишком затянулась. Нужно было рассказать хоть что-нибудь, чтобы снять напряжение. Это напомнило посланнику недавнюю партию в шахматы.

«Советник был слишком силен… – размышлял Таскат. – Я бы не смог сопротивляться ему, если бы мне не помогало хоть что-то. Ну, не бог же, в конце концов…»

Он вынул из кармана синий диск и повертел в пальцах. Может быть, не зря Тайген так хотел им завладеть? Да, кстати, о дисках…

Кили шарахнулся в сторону.

– Предатель! – захрипел кто-то. – А как же переговоры?

– Не беспокойтесь, мы же спим! – Таскат улыбнулся во весь рот, кладя диск на стол. – Мне кажется, вы преувеличиваете действие этих нашлепок. Кийли, я прошу вас подойти сюда. У меня есть идея.

– Какая? – недоверчиво спросил Кийли, не подходя.

Таскат выглядел таким довольным, как будто его только что как следует отмыли в песке.

– Вы знаете, как работает тот-камень? Тогда припомните поговорку. Он, конечно, бывает большой и маленький, может притягивать железо и вытягивать из крови магию… Так вот, уважаемые работники Сахала опять забыли, с чем они имеют дело.

Маги навострили уши. Таскат сунул изменивший цвет талисман в протянутую руку Кийли.

– Тот-камень работает в обе стороны не только с железом. Вы забыли? Давайте поменяем знак. У него два магических полюса.

…

В лагере Сэиланн состоялся военный совет

– Они готовятся к большой войне. Еще два месяца, и нас занесет песком… – говорил Тайлем. – У них огромное войско, и солдаты полубезумны. Их будет слишком много, и не все они могут быть убиты тобой, богиня. Ученицы не смогут подавить всех – одним лекарством не вылечишь тысячу болезней. Чтобы начать и закончить войну, нужна огромная армия. У нас нет такой армии.

И тогда Сэиланн собрала малый совет, всех своих самых верных, и объявила, что уходит. А потом – что именно нужно делать в ее отсутствие и что именно будет делать она, Сэиланн.

Великий плач и стон стоял бы в цитадели, если бы все могли это знать. Остальные просто считали, что богиня удалится на некоторое время, оставив верных под защитой войска. Такое уже бывало.

На вопрос о том, куда она уходит, Сэиланн отвечала:

– Я направляюсь в столицу, пока не поздно. Там тоже живут свободные люди. Я расскажу им правду о том, как ловить молнии. А сначала я явлюсь к императору. Тогда все будут делать, как мы, и жить, как мы – и они узнают меня, узнают меня!

– Невозможно убить богиню – качали головами старики.

– Император испугается ее! – говорили молодые.

– Ее убьют – тихо плакали те, кто когда-то встречался с людьми из столицы.

А путь до столицы занимает полтора месяца, и трудно узнать богиню в оборванной женщине, которая тащит за собой волокушу с детьми и погоняет одноногую птицу, и почему-то делает все молча.

Через месяц с небольшим Совету доложили, что богиня неожиданно исчезла, но ее последователи и ученики не проявляют беспокойства. Очевидно, это какой-то хитрый ход.

Из секретной комнаты император не выходил по два дня, и даже посланник два месяца как перестал его смешить и радовать. Играть с ним, отпускать его на волю и прибирать к рукам обратно было уже не смешно. Что с ним, советники не говорили: должно быть, сила, которую Его величество чуял в нем, нашла выход. Нет, он не мертв. Но он пойман.

И однажды сны его открылись, и в них с востока вошел Тайлимет.

Тайлимет, как и положено ему, был очень похож на него самого – но гораздо моложе, в серой одежде простолюдина-айдиса с обтрепанными полами, и в руке у него был бело-золотой шар.

– Это наш мир – сказал Тайлимет и принялся сдувать с шара пыль. Рядом висел гобелен, и он обтер шар серебристым краем гобелена. И достал черный шар.

– А это что? – спросил император.

– А это – наша война – сказал бог и подбросил шар в воздухе.

Шар повис в воздухе и начал вращаться, раскачиваясь, и от него расплескивалась тяжелая чернота с вонзившимися в нее звездами. Император в ужасе закричал.

Но тут почему-то появилась богиня, и обняла мир, укачивая его, а войну разбросала на много маленьких лоскутков, так что они стали серыми и погасли. Миру нужны были пеленки, и он пачкал их, и поэтому была война. Война казалась императору останками большого ящера, а стала пеленками для младенца: в них рождалось небо, чистое и новое.

Тайлимет с одобрением глядел на жену и ворчал что-то безопасное.

Уже просыпаясь, император понял, что Тайлимет похож еще на кого-то, но на кого – неясно. Только и знаешь, что на кого-то знакомого.

Ради того, чтобы развеяться, он приказал подать к завтраку отвар звездных ягод, вышел в залу, посмотрел в окна, подумал – и написал приказ об освобождении из-под домашнего ареста посланника Таската. Он хотел опять побеседовать с ним, посмотреть, как тот себя поведет, испуганный, но непобежденный. Может быть, и удастся что-то выжать из него.

Между прочим, грозный Тайлимет мог разгневаться на то, что человека с его стороны неба кто-то держит взаперти. Хоть и не был знаком посланник с громовым богом, а все же…

Но приятного и полезного совершить не удалось, посланника к нему не привели. Тогда император задал вопрос, почему приказ не может быть исполнен.

– Он бежал – ответили ему. – Как это сделано – никто не знает.