Алекс
«Старший ребенок, раз ты это читаешь, значит, знаешь уже слишком много.
Попробую внести еще больше ясности в твою голову.
Несколько сотен лет назад твой не такой уж далекий предок появился в этом мире. У него была не очень честная, но очень важная задача — найти и наблюдать за старшей ветвью одного рода, чтобы в нужный момент соблазнить младшую из женщин.
Поиск рода не занял много времени. А вот определить, какая из ветвей — старшая, оказалось невозможным. Так уж случилось, что в этот мир из мира нашего с тобой предка были перенесены две девочки-близняшки. И какая из них была старшая, а какая — младшая, знали только они сами, ну и их родители, конечно.
В этом мире процесс старения идет гораздо быстрее, так что сменилось несколько поколений стражей, как мы себя называли, прежде чем настал нужный момент. И самому молодому, то есть мне, пришлось начать соблазнять женщину. Но твоя мать, ребенок, удивительная. Так что еще неизвестно, кто кого в итоге соблазнил первым. Когда стало понятно, что у нас с ней будет ребенок, я начал искать другую женщину этого же рода, чтобы она родила мне сына — это было вторым условием. Должны были почти одновременно быть рождены девочка и мальчик, причем их матери должны были быть в близком родстве. Я уже почти определился с выбором. Причем был шанс, что ребенка мне просто всучат в руки на воспитание, а это был бы самый оптимальный для меня выход. И тут неожиданно выяснилось, что наш ребенок — мальчик. Я ошибся.
Мы поговорили с твоей матерью, я рассказал ей все. Совсем все. Даже то, что если мне удастся быстро соблазнить ее очень дальнюю родственницу и спасти нашего сына, то жить я буду с той, другой женщиной. Стражи были созданы, чтобы охранять перерождение.
Мать моего младшего ребенка так и не заняла места в моем сердце, да и я во многом ее не устраивал. Другие мужчины появлялись в ее жизни довольно часто, я же старался все свободное время проводить с вами.
Я люблю тебя, ребенок. И твою сестру тоже.»
Перечитав это письмо два раза, я посмотрел на мать. Она сидела за столом, напротив меня, мечтательно чему-то улыбаясь.
— Ты поедешь к нему?
— Да, — мать смущенно покраснела, и я вдруг понял, что, на самом деле, она еще у меня очень молодая и очень красивая.
— Когда?
— Ну вот… Вещи соберу, тебя дождусь обратно и поеду.
Я понимающе кивнул и пошел в комнату, к ожидающей окончания нашего разговора Лекси. Она даже не присела на диван — стояла у полок шкафа, изучала мою свалку дисков. Я подошел сзади и обнял ее за талию, прижав к себе как можно сильнее. Родная, любимая, моя… Наверное, отец тоже самое чувствовал всегда к моей матери. И сейчас они наконец-то будут вместе. «Нам пора…» — прошептал я тихо сестре на ухо, и, со вздохом выпустив ее, первым пошел к дверям.
— Я тебя очень люблю, мам!
Лекси
Ближе к вечеру мы решили съездить к Алексу домой — взять ему одежду, сменное белье, зубную щетку… Ну, короче, малый мужской набор, из которого потом вырастает личная полочка в шкафу, потом три… А потом вы стоите у ЗАГСа и ругаетесь, почему он сказал, что ты будешь брать его фамилию, когда вы четко оговорили, что у тебя останется девичья.
Брат напрягся еще у двери, потому что только человек с полным отсутствием нюха не почуял бы вкусный запах еды, идущий из его квартиры.
Я вопросительно посмотрела на него и глазами показала на улицу: «Давай я тебя подожду?..» Алекс постучал пальцем по лбу, потом повертел им у виска, потом даже решил уточнить, для особо одаренных сестер: «Ты что, спятила?!».
Ну да, согласна, прилетит наш ручной каркуша, и что я тогда буду делать?
— Думаю, пришло время тебе познакомиться с моей мамой.
Он подумал, и мы все решили… Знакомый какой подход, прямо как у одного моего знакомого дарпеола. А нас с мамой он спросить постеснялся от излишней скромности?
— Привет, мам! Знакомься, это Лекси!
Алекс
Все- таки классная у меня мама. Правда глаза у нее немного увеличились, но отреагировала она мгновенно:
— Очень приятно познакомиться, проходите, пожалуйста.
И тут же ушла на кухню: «У меня там мясо жарится…».
А когда я, покидав в рюкзак все то, что мне могло пригодиться, зашел попрощаться и, заодно, изъять несколько сочных ароматных кусочков… Мне выдали письмо от отца.
Лекси
Дома было пусто и тихо. «Уж полночь близится, а Германа все нет…» Что же там такое происходит? Скоро мама с работы вернется, и я не уверена, что она при виде Алекса сумеет соорудить вежливо — отстранённое лицо и выдать: «Приятно познакомиться».
— Саш, я больше не могу пить чай и смотреть в телевизор. Давай нырнем, посмотрим, что там творится и обратно, а?
Брат посмотрел на меня грустным взглядом человека, которого соблазняют и заманивают тем, от чего он не в состоянии отказаться.
— Выныриваем, смотрим и, если там заварушка боевая, то тут же ныряем обратно. Договорились?!
Точно, главное и у него, и у меня такое лицо честное и взгляд искренний, как будто оба верим, что вынырнув и увидев, как наших бьют, мы проявим сознательность и снова заляжем на дно.
Алекс
Тайоки были повсюду, но кое- где они были еще живые, а кое- где уже не совсем. Один дарпеол и в образе человека, и в образе зверя прекрасно управлялся с тремя, а то и четырьмя лисицами. Рычание, фырчание, тявкание…
Ятры молчаливыми тенями падали с неба и тут же мгновенно взлетали вверх, а один из тайоков со сломанной шеей или пробитой клювом головой падал замертво.
Лекси
Да, судя по обстановочке, еще часик, и за нами выслали бы делегацию для церемониального воссоединения семьи. Ну поспешили мы немного, дело-то житейское, с кем не бывает… Но уже и ежикам понятно, что лисичкам пришел писец.
Единственное чего я не очень понимаю, так это почему черная пантера бьет голы в свои ворота, в смысле лупасит с озверением по огненно-рыжей.
Причем каким-то шестым или, быть может, седьмым чувством я понимаю, что это не мое чудовище. Но с ним вроде бы все хорошо…
— Ты понимаешь, кто из этих кошек Рутор? — уточняю я у брата, устраиваясь поудобнее на торчащих из воды камнях. И за окончанием очередной серии «Кошки против собак» наблюдать можно, и вроде как вне зоны боевых действий. И тут из леса вылетел наш Кар-Карыч и кинулся на рыжую пантеру, которая, кстати, уже подмяла под себя черную, и схватив за шкирку, мутозила этого предателя кошачьего племени головой об землю.
Ворон успел пару раз стукнуть клювом рыжика по черепу, до того как два ятра начали гонять его по небу, как вшивого по бане… При этом, зараза, все равно как-то умудрялся помельтешить перед глазами у дарпеола, играющего за нашу команду. Один из пестрых ятров спикировал вниз и обернулся Этреном. Судя по тому, как он сосредоточенно-пристально уставился на черную пантеру, битва переходила с физического уровня на ментальный. Ворон мгновенно оценил появление более опасного противника и попытался накинуться на жреца ятров, но не тут- то было. Пусть трое против одного и не честно…
Тут в общей небесной свалке мелькнули на солнце золотые перья, и я краем глаза убедилась, что братишка сидит на соседнем камне и тоже тупит вверх, а не порхает сейчас там, в этом беспределе. После появления золотого ятра ворон предпочел сделать ноги, вернее крылья, а ятр последовал за ним.
Пока мы следили за событиями в небе, на земле тоже не дремали. Черная пантера обернулась знакомым мне мумифицированным старичком Круотом, и два жреца буквально поедали друг друга глазами, пока кошки и птички добивали черно-бурок, а дежурные по падали стаскивали тушки в кучки и сортировали их по наличию или отсутствию признаков жизни.
И тут все вдруг резко схватились со стоном за головы, даже Этрен, и что самое ужасное — Алекс. И только я и Рутор остались стоять спокойно.
Я ближе, и на моем камне лежит чудесный, просто замечательный округлый булыжник, как будто специально оставленный здесь доброй феей. Поэтому, забыв про свой страх высоты, я встаю, выпрямляюсь во весь рост.
Прицеливаюсь. Замах. Бросок…
Да! Знай наших, мумия сушеная! Не зря меня папочка учил шишками кидаться. Влияние на головы ослабляется, правда не исчезает полностью.
Но цель была отвлечь почетного пенсионера от Рутора, который не терял зря времени и уже швырнул Круота на колени, заломав ему руки за спину. А потом, громко, с нескрываемым злорадством в голосе уточнив: «Что, старик, одновременно мысли и образы посылать уже тяжело? Или ты забыл, что я полукровка? А ведь попрекал, чуть ли не с рождения…», мое чудовище, не дожидаясь ответа, опустил поднятый с земли булыжник на голову жреца.
Убедившись, что местный Кощей прилег отдохнуть, перевожу взгляд на пришедшего в себя брата, который, как кролик на удава, смотрит мне на грудь. И дело не в том, что она резко увеличилась на два размера…
Просто мой диск Хранительницы сверкает и переливается всеми цветами радуги. Наверное, именно поэтому мою голову не скрутило так же, как у всех остальных. А то пришлось бы Рутору одному разбираться с их «племенным» священнослужителем. Хотя я уверена, мое чудовище уж как-нибудь выкрутилось бы… Наверняка рядом с ним тоже валялось несколько замечательных метательных камушков.
Алекс
Уверен, что поголовье тайоков после сегодняшнего побоища несколько сократилось. Хотя большая часть тех, кого я мысленно занес в списки погибших, потихоньку приходила в себя и пыталась встать на ноги. Пока Этрен занимался допросом Круота, количество воскресших постоянно увеличивалось.
Сестра сидела у Рутора на коленях, обняв его за шею, и они о чем-то мурлыкали между собой. Я решил им не мешать и подышать свежим воздухом, прогуливаясь возле скал… За одним из валунов я услышал знакомый голос и застыл. Как валун. По-моему, совсем без мыслей.
— Сходи ради меня к Маре! Я хочу быть уверена в том, кого возьму своим мужем.
— А с чего ты взяла, что я хочу к тебе, женщина? Если тебе нужен мужчина, переселяйся ко мне. Женой тебя не возьму, но первой и единственной какое-то время будешь.
Вот Рутор бы сейчас был в восторге. Потому что мыслей в моей голове по-прежнему не было, зато был образ аплодирующей стоя толпы людей.
Послышался презрительный кошачий фырк…
— Я дочь вождя! А ты всего лишь сын жреца!
Звонкий смех Аймера… Я и не знал, что этот парень умеет так заразительно смеяться.
— Вождь у вас вроде есть. И наследник у него тоже есть. А вот жреца как раз скоро не будет, и наследника у него тоже нет. Так что твоему клану я точно нужен. Решай, насколько сильно я нужен тебе. И советую поторопиться, а то даже побыть первой не получится.
Лекси
Брат какое-то время погулял, разглядывая местные достопримечательности, и потом вернулся к нам. Лицо у него было при этом такое, как будто он увидел… Да уж даже представить не могу, что нам теперь надо увидеть или услышать, чтобы лицо приняло такое восторженное выражение. Тут ведь даже личной встречей с богами никого не удивишь.
Рутор внимательно уставился на Алекса, потом хмыкнул:
— Нарвалась сестра, Мара ей в помощь!
Потом встал:
— Вы тут пощебечите, а я пойду узнаю, что за тайны хранил Круот.
Алекс
В общем победном ажиотаже всем было как-то не до нас, да мы и не очень сильно старались мешаться под ногами. Тихо сидели и не отсвечивали.
Сначала на берегу, потом на большой площадке в центре селения дарпеолов.
Когда сестренка уснула у меня на плече, я мысленно попытался позвать Рутора. Вернее так, я создал в голове его образ и принялся энергично трясти за плечо. Через несколько минут он материализовался, быстро оценил ситуацию:
— Сам мою юрту не найдешь?
Я энергично замотал головой.
Рутор подхватил Лекси на руки и стремительно двинулся куда-то в темноту.
Лекси
Задремала я на плече у брата, а проснулась у него на коленях. Все бы ничего, только за это время с центральной площади меня телепортировали в чью-то юрту.
— Где мы?
— У Рутора.
Уже хорошо, значит, можно продолжать расслабляться — мы практически дома. Хотя расслабляться некогда — надеюсь, пока я спала, из Круота вытряхнули все. И сведения, и пыль… И жизнь тоже. Я незлопамятная, но и всепрощение мне несвойственно. Этот тип хотел убить моего брата, значит, теперь я вправе хотеть, чтобы его нечаянно запытали до смерти, совсем-совсем случайно…
— Что у нас новенького?
Алекс тяжко вздохнул:
— У меня странное ощущение, что про нас вообще забыли.
Ну, это только потому, что я спала! Сейчас все исправим, сейчас про нас вспомнят, сейчас нас запомнят…
Я даже выйти из юрты не успела, как в проходе появился Рутор, а за ним Этрен.
Алекс
Этрен, усевшись напротив меня и Лекси, долго и внимательно смотрел на нас, как будто в первый раз увидел. Наконец, наверное, убедившись, что мы не изменились, заговорил.
Много веков назад предпоследняя Хранительница заключила второй по счету брачный союз с вождем клана Драфейори. Он был колдуном и обладал уникальной способностью мгновенно материализовать в руках меч. А еще он положил свою душу и свое сердце к ногам удивительного создания, живущего за гранью нашего мира. В иной реальности. Это прекрасное существо мечтало пересечь границу и оказаться у нас, а для этого надо было совершить сложную церемонию вызова. И основной проблемой были как раз Хранительницы, которых надо было нейтрализовать.
Старшую вроде бы удалось обмануть, а младшая еще не вошла в полную силу и не установила контакт с тонкой зыбкой и непрочной дымкой, разделяющей миры друг от друга. Решив самую сложную задачу, вождь драфов рассчитал наиболее оптимальное время для проведения церемонии и заодно решил подстраховаться, и на самый ответственный момент, когда его прекрасная повелительница будет входить в мир, поменять личности молодой Хранительницы и ее сестры-близняшки телами.
Что уж именно пошло в церемонии не так, колдун так и не понял, но вместо долгожданной повелительницы в центре пламени возникла молодая Хранительница с отрешенно-пустым взглядом и двумя мечами в руках и… он каким-то чудом успел отскочить и начать обращаться… А в это время девушка молниеносно прокрутилась вокруг своей оси, и тринадцать голов менее сообразительных помощников колдуна упало на землю. Лес зашумел…
Приятный вечерний теплый ветерок превратился в бушующий ураган, смерч…
Языки пламени взметнулись вверх, до самых верхушек деревьев, и закружились в танце, переплетаясь друг с другом, запутываясь. Ветер скручивал их в тугой жгут, сам обвиваясь вокруг них, соединяясь, сливаясь, становясь единым целым… Огненным вихрем… В котором кружили тела и головы убитых.
В полноценного драфа колдун обращаться не умел, так же как его отец, дед и прадед. Но почти превратившись в ворона, находясь в переходно-пограничном состоянии, колдун-человек ощутил какое-то легкое дуновение-касание… И связка между человеком и вороном была разрушена — ворон взлетел в небо, а из огненного вихря за ним вылетел золотой ятр и начал свою бесконечную погоню… Что произошло с колдуном-человеком ворон так и не узнал, только ощутил его страх и потом смерть.
Прожив не одну сотню лет, даже не одну тысячу лет, ворон охотился за перерождением Хранительницы, которая была ему нужна, чтобы вернуть обратно человеческий облик. Сначала он надеялся только на себя, а потом стал искать помощников. Круот был одним из них, единственным из оставшихся в живых после последней попытки захватить юное Перерождение.
Попытка не удалась, но обряд по исправлению ошибок Хранительницы был сорван. После него девочка-Перерождение вместе со своей сестрой-близняшкой исчезли, и найти их следы удалось совсем недавно.
У меня в голове все практически сложилось, даже стало понятно, почему мой далекий предок была настроена настолько кровожадно. Она топила в море крови горе от смерти возлюбленного. Но убила она только исполнителей, покорных марионеток, а главный виновник улетел и, зараза такая, обещал вернуться. Вернее, постоянно возвращается.
Единственное, я не очень поняла, какая сила разорвала связь между колдуном-человеком и его зверем, вернее, птицей и… Золотой ятр. Это же явно погибший жених Хранительницы, иначе слишком много совпадений.
Уже одного того, что мой братишка перекидывается в птичку такого же редкого цвета, по-моему, достаточно, чтобы задуматься о том, как все странно закрутилось.
Убедившись, что полученная информация начала закипать в наших головах, Этрен встал и, пожелав спокойной ночи, удалился.
Алекс
Рутор, скинув с себя всю одежду, упал на пол, растянувшись на спине, с самодовольным лицом и возбужденным членом. Я, почувствовав, что краснею, разделся до плавок и, проигнорировав насмешливый взгляд котяры, пошел в угол, за одеялами. Взяв два, я обернулся:
— Тебе брать?
— А я тебя смущаю, котенок? — промурлыкали мне в ответ. И вот что ему ответить? Смущает — это не то слово. Провоцирует? Если бы не сестра…
— Иди ко мне, котенок, я тебя возбужу так, что ты про все забудешь.
Ага, ща-а-аз, пришел! Даже не сомневаюсь, что возбудит. Именно поэтому я лег с краю, подпихнув сестру в центр. И тут же пожалел об этом, потому что Рутор, подтянув сестру под себя, начал ее целовать, одновременно запихнув свою лапищу ей в трусики, между ног. Когда Лекси начала постанывать, ни сосредоточенное дыхание, ни прокручивание в голове стихов…
— Все, ты победил!
Рутор кивнул в сторону своих штанов. Понятно. Там то, что они используют как смазку. Точно. Вот он. Мешочек с чем-то жирным. Смазать этим себе член, и…
Я кончил самым первым, потом в полусонном забытьи услышал, как стонет Лекси. И только после этого раздался рык-стон Рутора. Всех удовлетворил главный самец прайда.
А теперь спа-а-ать…
Кажется, я только закрыл глаза, и даже не успел заснуть, как нас разбудил голос Этрена:
— Просыпайтесь! Круот умер сегодня ночью, во сне.