Вил очень хотел побежать следом за Эйном, посидеть с ним рядом, а лучше полежать, уткнувшись носом ему под мышку. Верхний всегда хихикал над этой его привычкой, потому что точно так же себя вела госпожа Айрин.
— Совсем ты у меня еще малек, Вилкин…
Вилайди честно пытался вести себя как взрослый, ведь ему уже скоро девятнадцать. Со всеми остальными — получалось, даже Лейхио стал относиться к нему более уважительно, а с Верхним… Он даже в мыслях по-прежнему не может назвать его по имени.
Он для него как пограничная полоса, между кошмаром у госпожи Клаусийлии, борделем — и нормальной жизнью. Конечно, пожалела его тогда госпожа Айрин, но… В его затопленном любовью мозгу все равно теплится вера, что Эйн купил бы его и без госпожи. Он ведь такой добрый, точно купил бы.
Да, побежать вслед и убедиться, что все хорошо… А, главное, успокоиться самому, как бы это не эгоистично звучало. Потому что каждый из этих шестидесяти ударов плетки он как будто прочувствовал собственной спиной. Особенно — учитывая, кто выступал в роли воспитателя.
Но Верхнего повели к Айкейнури. И если он сейчас вбежит к ним в комнату, то может увидеть… То, что видеть абсолютно не хочется. Верхний, трахающий Дэйна — зрелище уже привычное. Но Айка… Нет, лучше просто не знать, не думать и не знать.
— Вилайди, котенок, не расстраивайся…
Госпожа Айрин ласково провела большим пальцем у него по щеке, от крыльев носа, по скуле вниз, к подбородку. Ей почему-то всегда нравилось гладить его именно так. Не полной ладонью, как остальных. Казалось, она смахивает у него с лица веснушки. Обычно в этом жесте была нежность старшей сестры, но сегодня…
Вил поднял вопросительный взгляд на свою госпожу, и горячая волна прокатилась по всему телу — сегодня на него смотрели как-то иначе. Почувствовал, что краснеет, и тут же отвел глаза в сторону и в пол, а руки госпожи продолжали ласкать его тело, шею, плечи… Матерь Сущего!
— Правда же, Вил очень милый, да, Кэйт? Особенно, когда смущается?
Айрин подняла голову Вила за подбородок и заставила посмотреть на Кэйтайриону. От оценивающего взгляда жены своего Верхнего парня бросило в еще больший жар. Закрыв глаза, он попытался успокоиться, вспомнить все, чему его обучали в Джордане. Но последние два года это как-то никому не было нужно, практики не было вообще, да и теория немного подзабылась.
Ласковых рук на теле стало четыре. Госпожа Айрин ласкала примерно так же, как это делает Верхний. Еще бы, ведь пока они не переехали в отдельную комнату, все происходило при ней… Грудь выгибалась навстречу привычным ласкам. А на спине, плечах и, главное, пояснице — самую отзывчивой к поцелуям Верхнего части тела — разгорался теплый пожар от ноготков другой девушки. И этот пожар быстро охватывал всего парня, даже пятки, казалось, стояли на раскаленных углях. А где-то внизу живота начинал распутываться клубок тягучей сладкой ваты, поднимающийся вверх и заполняющий сознание.
Хотелось и привычного ощущения твердого члена Верхнего внутри, и его губ на собственном, и… Чего-то еще не оформившегося до конца, чего-то… Нет, не того кошмара из далекого прошлого, когда он связанный и с контролером, нет… А то, чего иногда хотелось, когда смотрел на Верхнего или Дэйниша с госпожой… Когда они под ней, а она сверху… Вилайди испуганно сглотнул, почувствовав, как слишком бурно отреагировало тело на шанс реализовать недоступную фантазию.
Рука госпожи прошлась по мошонке вверх… Да, для нее же нет ничего запретного… Но все равно, одно дело знать и даже видеть, а другое…совсем другое, когда это проделывают с тобой.
Приоткрыв глаза, Вилайди в ужасе понял, что проделывает это все с ним не его госпожа, а жена Верхнего. А вот сзади, сзади властвовала госпожа Айрин. И она точно знала, как доставить удовольствие, всего лишь погрузив внутрь два пальца.
Член уже находился в плену нежных женских губ… от избытка ощущений просто не хватало воздуха. Парню казалось, что его сейчас просто разорвет. Было странное чувство, что он рядом с горячей, пышущей жаром духовкой, а внутри у него не менее килограмма шоколада, так было тепло и сладко одновременно.
Когда стало понятно, что терпеть дольше невозможно, как бы не хотелось растянуть сладкую муку на века, Вил открыл глаза, потому что это единственное, что всегда требовал Верхний.
— Смотри мне в глаза, когда кончаешь, котенок!
И увидел в кресле Дэйна, жующего коктейльную трубочку, чтобы спрятать усмешку на лице. Но, встретившись с Вилайди взглядом, он улыбнулся. И Вил кончил, глядя в глаза своему сопернику и другу.
А потом тихо сполз на ковер… Казалось, на этот оргазм ушли все его силы. Наверное, потому, что слишком много эмоций…
Дэйн, вернувшись, и увидев творимое с Вилайди, сначала вообще решил, что парнишку надо спасать. Такое испуганно-потерянное было у него лицо. А потом сидел в кресле и пытался разобраться в своем отношении к происходящему. Ревности точно не было. Зависть?.. Немного, возможно. Хотя, если уж честно, было бы предпочтительнее, чтобы вместо жены был муж. Как бы Дэйниш не сопротивлялся идее Эйнри трахнуть его в присутствии госпожи, но втайне ему очень этого хотелось. Просто это было неправильно.
Хотя, пока он сидел в кресле, и наблюдал за происходящим, его убежденность сильно поколебалась. И, тикусйо! у него даже встало от этого зрелища!
Так что где-то в блокнотике подсознание записало: «По возможности повторить, сменив двух участников».
— Пошли, я отведу тебя к себе в комнату, — помог Дэйниш встать парню, уже держа в руках его штаны.
Странное ощущение, когда тебя поддерживает твой постоянный соперник.
* * *
Уложив Вилайди на кровать, Дэйн сел рядом и вспомнил, как совсем недавно, всего неделю назад, укладывал в кровать другого парнишку, помладше.
— Он сейчас трахает Айка, да?
Дэйниш весело рассмеялся:
— Я бы на твоем месте сильно бы задумался насчет сцен ревности.
Но, увидев серьезные глаза Вила, ответил:
— Думаю, они лежат на кровати, ржут и выясняют кто круче. А насчет секса… Эйнри уже самоутвердился, Айк признал его Верхним, зачем одному еще раз унижать, а другому — еще раз унижаться?
— Секс с Эйном — это унижение?! — всерьез возмутился Вилайди, и Дэйн не знал, как правильнее отреагировать на это заявление. Больше всего хотелось рассмеяться от умиления, но ведь котенок обидится…
— Для тебя — нет…
— А для тебя — да?!! — В глазах Вила была реальная обида… На что? На то, что Дэйниш?.. Вот дурында же!
— Я не хотел специально… Извини. Ты же знаешь, что я его тоже люблю. Просто при тебе говорить об этом — неправильно. А сравнивал я тебя и Айка…
Вил еще раз гневно зыркнул в сторону Дэйна и сел с ним рядом, занырнув старшему парню под руку.
— Как ты думаешь, если я буду спать и с тобой, Верхнего это порадует?
— Думаю, что нет.
— Почему? Он же всегда предлагает присоединиться…
— Это такая игра, Вил. Он знает, что ты не согласишься, поэтому и предлагает. А если тебя на самом деле трахнет кто-нибудь, кроме него… Это его сильно расстроит.
— То есть, ему не надо говорить про то, что было в комнате? — смущенно краснея и отводя в сторону глаза, уточнил Вилайди.
— Думаю, ты не сможешь это скрыть. И будет лучше, если обо всем случившемся ему расскажешь именно ты.
— Да? Хорошо… Ты сейчас пойдешь к госпоже?
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Нет, — снова смутился Вил, — наоборот, я бы не хотел сейчас оставаться один. Но и идти ко всем тоже не хочу…
— Хорошо. Давай в шахматы поиграем?
— Давай…
* * *
— Кэйт? — Айрин вопросительно взглянула на подругу, снова неосознанно облизнувшую губы, пытаясь сориентироваться, стоит ли вообще задавать вопрос.
Девушка и сама все еще была немного удивлена тем, что Кэйт решилась на подобное. Но не понять ее взгляд — смесь смущения, вызова и желания, спрашивающий разрешения на то, чтобы взять Вилайди так, как ей хочется, было невозможно.
Бедный котенок, он, должно быть, в шоке от всего случившегося. Но Кэйтайриона действовала умело, опровергнув ее представления о том, что девушкам, получившим воспитание на Венге, оральные ласки вообще омерзительны. Похоже, подружка успела попрактиковаться на ком-то из своих… И, скорее всего, этим счастливчиком оказался Шайнэ. Она уже успела заметить, что между этими двумя есть что-то такое интимное, близкое, похожее на тайну. Наверное, это так же заметно и у них с Лейхо. То, что положено знать только им двоим, а остальным приходится с этим секретом лишь мириться…
— Все хорошо, — улыбнулась Кэйт, наконец-то смутившись по-настоящему.
— Веселеньким вышел день рожденья у мужа, — пошутила Айрин. — Я устала… за всех переживать.
— Представь себе, как устала я, — согласно кивнула ей Кэйтайриона, и они обе невесело рассмеялись.
— Тогда я предлагаю пойти и пораньше лечь спать…
— Только заглянем к нашим мальчикам, как они там? — в голосе девушки звучал вопрос, но ясно было, что она все равно пойдет, даже если весь мир будет против.
— Само собой, — усмехнулась Айрин, кивнув подруге следовать за ней.
* * *
У двери в комнату Эйна, возле которой, как-то незаметно обогнав хозяйку, оказалась первой, Кэйтайриона вдруг остановилась и обернулась, еле сдерживая смех:
— Как ты считаешь, стоит ли стучать?
— Ты… — Айрин даже слегка растерялась. — Ты что — думаешь, эти два полутрупа сейчас способны???
— Сомневаешься в моем муже? — подколола Кэйт подругу, и та в ответ рассмеялась:
— Нет. Я очень надеюсь на сознательность моего брата и вменяемость Айкейнури… и вообще, ты очень рисковала, дорогая, — теперь уже принялась подшучивать Айрин, — признаться парню в таком состоянии, что он тебе дорог… как только, бедненький, не скончался от счастья.
— Издеваешься? — вспыхнула Кэйт, смутившись.
— Нет, — улыбнувшись, ответила ей подруга. — Я рада, что ты его простила. Да и сама ты, как я вижу, тоже рада…
* * *
Приняв из рук Вила тело друга, Дэйниш медленно довел Эйнри до своей комнаты, куда он, вместе с Нэйклийанэ, не так давно сгрузили Айкейнури. Причем Айка они именно сгрузили — парня знобило, как в лихорадке и явно начинался приступ истерики. Он то смеялся, то замыкался в себе, то снова начинал смеяться. Поэтому Нэй остался с ним, но, после того как Дэйн привел Эйна, Рыжик тихо смылся на поиски Шайнэ.
Эйнри не смог спрятать глумливую улыбку, когда Айк понял, что им придется лежать на одной кровати.
— В этом доме что, больше комнат нет, тля?!
— А ты рассчитывал, что рядом с тобой будет лежать моя жена, что ли? Прикинь, я за нее! — Эйна просто распирало от щекотливости положения, в котором оказался Айкейнури. Ведь ничто, кроме собственного состояния, не мешало его сейчас поставить на колени и отыметь. И все прекрасно это понимали.
— Надеюсь, у тебя хватит сил контролировать свое либидо, маньяк? — Дэйн был сама серьезность, задавая этот вопрос, — Я бы хотел вернуться и убедится, что наши женщины в норме. Но я искренне переживаю за это полубесчувственное тело.
— Не переживай, смазка у меня в кармане штанов, и я до них доползу уж как-нибудь… — Эйнри собирался развлечь себя от души, а серьезность Дэйна могла все испортить.
Дэйниш задумчиво посмотрел сначала на друга, потом на тело на кровати, которое старательно пыталось приподняться и отползти как можно ближе к стенке, потом снова на друга, понимающе хмыкнул и пошел к выходу.
— Эй!! Дэйн! Ты что, правда оставишь меня с ним наедине? — В голосе парня, уже практически слившегося со стенкой, звучал не то чтобы страх, просто неверие в то, что его вот так сейчас подставят.
— Да. Вы сами уж как-нибудь между собой разберетесь, но, думаю, для его любимой позиции Нижнего ты вполне потянешь. Мордой в подушку и не дергайся, главное.
— Тебе виднее… — выпустил пары злобы Айк.
На что Дэйниш только фыркнул и вышел, хлопнув дверью.
— Слышь, а с чего ты решил, что мне просто вот так сильно присрало трахнуть тебя? Просто сплю и вижу, как загоняю в твое бесчувственное тело свой, слегка сплющенный в процессе воспитания член. У тебя мания величия, Айки.
— Тля! У меня мания того, что ты маньяк неуемный!
— Выдохни. Мы же договорились с тобой, вроде? Мозг ты мне не трогал, так что можешь снять три десятка чугунных сковородок со своей задницы и отползти от стенки, а то ты с ней сливаешься — цвет лица такой же бледно-серый. Тля! Ебать и плакать… А я с тобой поболтать просто хочу.
— О чем? — Айк опасливо сделал несколько движений в обратную от стенки сторону.
— О делах твоих скорбных, сын мой, — заржал Эйн, потом согнулся от боли, выдохнул и уже серьезней добавил, — Что у вас там было всю неделю? Между тобой и твоей госпожой?
— А ничего не было… Тля!!! Совсем ничего не было! Понимаешь? Она вела себя так, как будто я — пустое место. Даже Рыжика попользовала… — парень на эмоциях сильно повысил голос, но, повинуясь жесту собеседника, чуть сбавил громкость. — А теперь… Она, правда говорила все то, что мне послышалось? — Айк сам перешел почти на шепот, и замер, напряженно заглядывая в глаза бывшему сопернику. Тот сначала хотел поглумится и поуточнять, а что именно послышалось и точно ли он уверен… Но увидев взгляд младшего, очередной раз вспомнил себя год назад… Как давно это было, тля! Как будто целая вечность прошла…
— Да, она только в любви тебе не призналась, парень. Но, думаю, это из-за толпы зрителей, — и, усмехнувшись, подмигнул, потом оседлал таки Айкейнури, зажал его ноги между своими, всем телом нависнув над ним, на вытянутых руках, заглянул тому в глаза и четко, по одному слову, сказал:
— Если. Ты. Сука. Еще. Раз. Расстроишь. Мою. Жену. Я. Тебя. Выебу. По самые-самые гланды. Понял?!
— Да, — Айк тоже был абсолютно серьезен, потому что понимал — это именно предупреждение-угроза, а не заигрывание. И был абсолютно согласен с нависающим над ним парнем. Тля! Он сам бы себя выебал, если бы мог.
— Скажи так, чтобы я…
— Да, тля! Верхний, я тебя понял! Я сам к тебе приду и наденусь, на твой член, если еще хоть раз расстрою свою госпожу! Я ее люблю, тля!!!
Эйнри умиротворенно упал рядом, на живот. Айк тоже рискнул перевернуться.
— Тебя парни хоть смазали? — Эйн сам тут же понял, как двусмысленно прозвучал его вопрос и первым начал смеяться. Оторжавшись вволю, смазали друг другу спину маслом, запасы которого регулярно обновлялись во всех тумбочках в комнатах большого и малого гарема. Причем, если старший просто заботливо и нежно смазал младшего, то тот не смог удержаться, и провел пальцем в масле между ягодиц лежащего под ним парня, запустив к нему внутрь сразу два пальца.
— Суууука, тля! Спину мажь… — шевелится и убивать не хотелось абсолютно, усталость подкатывала волнами и накрывала.
В это время в коридоре раздались женские голоса и дверь широко распахнулась.
Вошедшие девушки замерли от представившейся им картины.
Айкейнури, с виноватым выражением лица, сидел сверху на лежащем лицом в подушки Эйнри, и оба указательных пальца его рук были в чужой заднице. Проследил за изумленными взглядами двух женщин, заметил, что в одной паре глаз начал разгораться гнев, и, увидев это, Айк испуганно убрал руки за спину. Преданно уставившись на свою госпожу он тихо пролепетал:
— А… А мы тут… А я его маслом смазывал!
— Дэйн этого не видит… — тихо прошептала, почти с восторгом, Айрин.
Эйн все это время тихо стонал от смеха, но после этой фразы совсем зарылся в подушку, отхихикался, потом приподнял голову:
— Привет, девочки, а вас стучаться не учили? Мало ли чем мы тут занимаемся? — и снова аж всхлипнул от смеха…
— Эйнри!
— Да, госпожа? — В голосе только преданность и покорность, как будто предыдущая фраза всем послышалась.
— Ты неисправим, братишка! — Айрин решила, что после случая с Вилом, Кэйтайриона сумеет пережить несколько вольное поведение своего мужа. Тем более ей сейчас явно не до него.
— Айк, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, госпожа, уже лучше.
И у обоих такие мечтательно — влюбленные лица, просто прелесть какая-то! Сестра с братом переглянулись и Эйн, кряхтя, сполз с кровати. Наклонится и поднять с пола штаны было уже несколько выше его сил, но Айрин догадалась захватить его одежду, а в коридоре даже подлезла под руку, чтобы Эйнри смог на нее оперется. Вместо того, чтобы отвести брата в его с Вилом комнату, девушка затащила его к себе. Уложила на край мега-кровати, сама присела рядом и почти час просто ласково гладила любимого по волосам, видимой половине лица, рукам… А парень жмурился от удовольствия и только не фырчал, как кот. А потом окончательно разомлел и уснул.
И только тогда Айрин пошла искать мужа. Не найдя его у Вила, очень удивилась. В комнате Лейхио и Сайни его тоже не оказалось, и в гаремном зале его не было.
В задумчивости девушка застыла перед комнатой Юйлайнэ. Постучать или просто тихо заглянуть? Но тут она услышала до боли знакомые… Три глубоких вдоха подряд, стон, глубокий выдох… Да, ее муж был там. Ну что ж, пусть и он кого-нибудь сегодня празднично трахнет, а не только его.
И успокоенная тем, что Дэйн нашелся и у него явно все было хорошо, Айрин вернулась в свою комнату.
* * *
Сыграв несколько партий Вил сказал, что уже вполне может побыть один. Дэйн дошел до гостиной и никого там не нашел, зато из его комнаты доносился смех Эйнри. Решив, что девушки пошли успокаивать жертв сегодняшней экзекуции, отправился погулять по дому. К детям идти не хотелось, а хотелось странного. Ласковый котенок Вил вывернул всю душу наизнанку, поэтому парень даже не удивился, когда понял, что ноги принесли его к знакомой двери. За которой, скорее всего уже спал другой ласковый котенок. С красивым именем Юйлайнэ.
Тикусйо! Он ведь так и обходил парнишку стороной, с того вечера. Может тот уже нашел себе другого, по сговорчивее. Дэйн несколько раз подносил руку к двери, но постучать так и не решился. Уже даже развернулся, на каблуках, в обратную сторону… Но потом, все же, снова резко обернулся и вошел, без стука. И тут же наткнулся на стоявшего почти у дверей мальчишку, испуганно замершего, с широко распахнутыми глазами.
Увидев, что это его черноволосая мечта, а никто-то другой, Юйлай облегченно выдохнул.
В его, буквально почти вчерашнем прошлом, шуршание и звуки под дверью не означали ничего хорошего. Поэтому он и стоял в боевой готовности, напротив двери в ванную, чтобы если что — закрыться там. Хотя он здесь уже больше недели, а на него так никто и не покусился. Но, пока у тебя нет своего Верхнего, прикрывающего твою задницу на время сна, расслабляться нельзя ни на минуту.
Это основной гаремный закон мальков и парней лет так до двадцати. Найти надежного Верхнего. Пусть у него будет таких как ты — трое или даже четверо. Главное, он должен быть жадным и сильным. И тогда ты защищен от притязаний остальных, а если тебя все же отобьют и перетащат в другую кровать, значит твой новый Верхний еще более сильный и тебе офигенски повезло.
Правда, это синеглазое видение Юй выбрал скорее вопреки всем правилам. Вот если бы он лег под Лейхио, или даже под того парня, который так жадно на него посматривает все время — один из любимчиков Хозяйки Сабины, Эйтайрэ, это было бы более правильно. Эйтайрэ — вообще идеальный выбор, у него никого нет, и круче него в гареме тоже никого нет. Маленький гаремный филиал Старшей госпожи не в счет. Да и, на самом деле, что-то не Эйнри, ни тот-же Дэйниш к нему не пристают, а Лейхио вообще с ним дружит, как с равным. Так почему же он до сих пор не лег под него, предпочитая чутко спать и просыпаться от каждого шороха? Почему он все эти дни следит за мельканием по гарему высоченного черноволосого красавца, который даже ни разу не посмотрел в его сторону? Вернее пару раз, все же, пролетая мимо, уточнил как Юй себя чувствует… И все. Как будто того вечера просто не было. И почему сегодня, узнав что завтра за ним приедет его будущая госпожа, он выл в ванной раненным зверьком, вместо того чтобы прыгать от радости? Айсоэль… Красавица, чьи пальцы такие нежные, а ногти такие острые, готова назвать его своим мужем, Первым. Он будет Первым мужем Старшей госпожи Четвертого Дома. Любимым. И госпожа Айсоэль ему нравится… Очень. Ему никогда раньше так не нравилась ни одна женщина. Так почему же вместо благодарности, он испытывает жуткое желание упасть госпоже Айрин в ноги и умолять ее оставить у себя в гареме? Нет, не в ее личном гареме, а именно вот в этой комнате, где он будет лежать и прислушиваться к шороху в коридоре, вместо того, чтобы нормально спать.
И вот под его дверью оказался не кто-то, а именно Дэйниш. От счастья у Юйлайнэ перехватило дыхание. Выдохнуть то он выдохнул, а вот вдохнуть смог не сразу. Так и стоял, замерев, не веря своим глазам.
А его Верхний-мечта подошел к нему вплотную, приподнял голову за подбородок, долго пристально смотрел в глаза и потом… Поцеловал. Матерь Всего Сущего! Его снова поцеловали! Юй аж взвизнул от восторга и повис на шее Дэйна, жадно отвечая на поцелуи и награждая своими в ответ. Правда, из последних сил, стараясь вести себя не слишком развратно-навязчиво, чтобы о нем плохо не подумали.
Дэйниш, приподняв парнишку на руки, донес до кровати, положил на спину и продолжил целовать стройное, желанное тело, благодарно реагирующее на каждое прикосновение его губ, рук, и даже дыхания.
Почему он так долго сдерживал себя? Почему и сейчас, где-то на краю подсознания стучит мысль, что все происходящее неправильно. Парнишку завтра отдадут в мужья в другой Дом, и несбыточная мечта гораздо быстрее вылетела бы из его головушки, чем вот то, что сейчас происходит между ними. А им еще придется часто встречаться… Легко ли им будет? Тикусйо! Да зарасти все… И Дэйн позволил себе полностью расслабится. Зарыться лицом в кудрявые, нежные как шелк, волосы, вдохнуть сладкий запах корицы с ванилью — интересно это сам парнишка так аппетитно пахнет или его гель для душа? Прикоснуться губами к его маленьким розовым, воинственно стоявшим соскам и понять, что применять стандартные ласки на грани между болью и наслаждением абсолютно не хочется. Хочется дразнить их языком, нежно покусывать губами, прямо как будто… Юйлайнэ, до этого просто тихо постанывающий — за него говорило выгибающееся и извивающееся тело, не выдержал и застонал в голос. От этого громкого признания удовольствия, Дэйниш почувствовал внутри открытие второго дыхания, и, опустился ниже, найдя себе новый объект для игр. Правда, для этого пришлось положить обе руки парнишки на ноги, иначе он безбожно вырывался. Юй стонал, метался по кровати, его руки уже давно запутались в покрывале, а подлый Верхний, вместо того чтобы освободить, зафиксировал их еще плотнее.
Когда руки Дэйна еще шире развели его ноги, раскрыли ягодицы и, вместо пальцев или члена, он почувствовал влажное нежное движение языка Верхнего…Юй еле удержался, чтобы не кончить. Но он был на такой грани, что еще только дыхание, касание перышка и его разорвет на миллионы маленьких Юйчиков.
И только тогда ему дали передохнуть, пока Верхний матерясь шепотом искал смазку у него в тумбочке. Юйлай ее всю перетаскал в ванную, потому что привык использовать сразу после душа, на всякий случай. Поэтому дернулся за ней с кровати, был пойман, и, пока несли обратно, смог тихо пролепетать, куда и зачем шел.
Потом пальцы Верхнего нежно-нежно растянули его и… Юй весь зажмурился от удовольствия, этот момент слияния в единое целое, когда все происходило с согласия его самого, был самым блаженным… Иногда даже более приятным, чем оргазм. Ощущение обладания, чувство внутри себя частички чужого тела, желанного чужого тела. Когда сердце на секунду замирает, а ты тихо привыкаешь к этой наполненности, а потом в тебе начинают двигаться и ощущения меняются, постоянно меняются.
Юйлайнэ очень хотел кончить позже Верхнего, но как не старался, его все же разорвало на тысячи, миллиарды тысяч, миллиарды миллиардов маленьких Юйчиков. И только потом он открыл глаза и любовался, как кончает на нем и в него его черноволосая мечта.
* * *
Сладко потянувшись, Юй перевернулся на живот и улегся так, чтобы видеть лицо своего Верхнего.
— Меня теперь не продадут, да? — в его голосе звучала радостная убежденность, что сказка только началась и впереди у них счастливое будущее.
Но, увидев виноватое лицо Дэйна, закусил губу от отчаяния, и просто физически ощутил как его накрывает черной волной депрессии. Соскочив с кровати рванул в ванную, закрылся, включил воду в душе, во всех кранах, забился в угол под полки и заскулил. Закусывая зубами руку, чтобы было как можно тише.
В дверь сначала стучали, потом сильно стучали… И наконец она слетела с петель, и в ванную влетел Дэйниш. Юйлайнэ тихо сжался в своем уголочке, расстроенный и растерянный.
— Почему?! Почему?!!! Только не говори мне про правильность, очень прошу!
Дэйниш, открывший было рот, чтобы сказать именно это, задумался.
— Юй, тебя хотят взять мужем в хороший Дом, Первым мужем. У меня всегда на первом месте будет госпожа, потом есть еще Эйн..
— Мне все равно!
— Мне не все равно, кудряшка! Я не могу так с тобой поступить, понимаешь? Прости, что пришел сегодня…
— Ты жалеешь?!! Ты!!!! Жалеешь?!!!
— Нет, Юй, нет! Я жалею что…
Дэйн сел рядом с парнишкой, спиной к стене, откинул голову назад и закрыл глаза…
Он жалел только об одном, что не приходил раньше. И теперь, главное, хотя бы не поругаться, на последок.
Не надо было приходить… Паренька берут мужем в хороший Дом, и ему сейчас надо о будущей госпоже думать, а он взял и…
— Ты жалеешь… — раздался рядом грустный голос.
— Юй… — как он устал быть правильным, тля!
Дэйниш схватил маленького заплаканного парнишку, отнес обратно на кровать, накрыл своим телом, прижал к себе крепко-крепко, как будто отнимут его вот прямо сейчас, а не завтра. Как только тот прорывался что-то сказать или спросить — целовал, и потом снова прижимал к себе. Так они и лежали, вместе, пока Юйлай не уснул, продолжая горестно всхлипывать даже во сне.
И только тогда оделся и пошел в комнату к госпоже. Хорошо, сначала решил заглянуть в гостиную — она сидела там, на диване, с книжкой.
Виновато улыбнувшись опустился рядом, на колени, прикрыв книжку взглянул на обложку, поднял глаза, на госпожу пытаясь скрыть усмешку. Очередной местный любовный роман.
— Госпожа, я запутался…
Айрин отложила книжку в сторону и внимательно посмотрела на мужа:
— Оставить Юйлайнэ тебе?
— Нет… Да…Не знаю. Правильнее же его отдать?!
— Дэйн, скажи, в отношениях Эйнри и Кэйтайрионы много правильного? Вернее не так, правильнее было бы отдать Эйна ей?
— Нет, конечно! Он любит вас, а не ее… И…
— Кого любит Юйлай?
— Не знаю…
— Ну ты задай ему этот вопрос, и пусть он с ним едет к госпоже Айсоэль в гости, на неделю. Через неделю я лично хочу услышать от него ответ. Так будет правильно?
Дэйниш восхищенно застыл, потом энергично закивал. Не сразу продавать, а отпустить на неделю в гости? Да, так будет более чем правильно. Тут же внутри стало легко, как будто скинул с души или с совести тяжелый камень. Не ему придется принимать это сложное решение, между правильностью и желанием.
— Единственное, о чем бы я хотела тебя попросить… Не говори ему, что он едет только в гости, хорошо? Иначе он не будет даже пытаться настроится, а отбудет срок и вернется к нам.
Дэйн согласно кивнул, и получил ласковое поглаживание по щеке.
— Сегодня очень богатый на события день рождения у тебя получился, да, волчонок мой?
Потеревшись щекой об руку любимой, покрыл поцелуями от запястья, потом перешел на плечи, шею…
— Ты еще пахнешь сексом, золотко! Неужели в тебе есть еще силы…
— Для вас? Всегда, моя госпожа… Только под душ схожу…
* * *
На следующий день Юйлайнэ был бледен, обреченно понур и всем своим видом выражал несогласие с ожидающей его участью. Чем очень сильно изумил приехавшую за ним Айсоэль.
Поведение раба, которого забирают, чтобы сделать Первым мужем, причем госпожи, которая ему явно нравится, должно было быть немного иным. А тут просто как на Церемонию Прощания собрался, ни больше, ни меньше.
Юй, последний раз обернувшись, встретился взглядом с Дэйнишем и залез в аэрошку. Любит или не любит? Странный вопрос задал ему его Верхний… Бывший Верхний. Было бы с чем сравнивать… Хочет быть рядом? — Да. Готов делить его с еще толпой народа? — Да. Сердце замирает, когда он рядом? — Да. Любовь ли это?!
Госпожа Айсоэль вызывает в нем схожие чувства. Юйлай поднял глаза на свою будущую жену. Та очень неодобрительно сверлила его взглядом, и парнишке сразу стало стыдно. Покраснев, он отвел глаза в сторону и тихо прошептал:
— Простите меня, госпожа, что не высказал достаточной радости от чести, оказанной мне. Я исправлюсь, госпожа, простите! — Юй преданно заглянул в глаза девушки, убедился, что находится на правильном пути и попытался изобразить эту радость. Его старания были вознаграждены — рука госпожи погрузилась в его кудри и чуть оттянула голову назад, вызывая легкую боль. Юйлай все время обучения в Джордане огребал наказаний, раз в неделю точно. Именно за неумение во время изобразить нужную эмоцию. Вот и сейчас не смог идеально изобразить счастье от внимания госпожи. Хотя очень старался… По его щеке со всего размаху ударила маленькая женская ладошка.
— Я не понимаю, почему ты так себя ведешь, раб! И я уже не уверена, что хочу тебя в мужья! — голос девушки звенел от гнева и обиды. Ей очень нравился этот симпатичный звереныш, и нравилась его реакция на ее ласку. Почему же сейчас он ведет себя так непонятно?!
Юй тихо сжался, уткнувшись лицом в колени, и даже не замечая, что плачет… Почему он такой непутевый уродился?! Нет чтобы радоваться и петь от счастья, ему хочется выть с тоски, потому что с каждой минутой его увозили все дальше и дальше от любимого… Да, тля!!! он определился! От любимого парня! Увозили из дома, где его никто не бил, только баловали… Даже женщины только трепали его за кудряшки и дразнили младшим братом Лейхио. После Джордана и, особенно, после того кошмара, что он пережил у Ийссайхайртов, его только начало отпускать. Сон по ночам стал менее чутким, и вздрагивать перестал от каждого заинтересованного взгляда. И вот снова… Нет, конечно госпожа Айсоэль права в своем гневе…
Юй поднял взгляд от пола и виновато прошептал:
— Простите меня, пожалуйста! Я очень стараюсь… Я буду еще сильнее стараться, госпожа! Простите меня!
Айсоэль зыркнула на расстроившего ее зверенка и уставилась в окно, обиженно надув губки. Он был такой забавный, пока она играла с ним у Айрин. Замирал, дышал возбужденно, смотрел исподлобья почти влюбленным взглядом. А теперь с ним уже не так весело.
Завтра же верну, — решила девушка, — сегодня поиграю как следует, а завтра верну.
* * *
Сначала Юйлайнэ отправили на мужскую половину дома.
— Приведи себя в порядок, и жди, после обеда я пришлю за тобой, — объявила ему Айсоэль и удалилась, стуча каблучками.
А Юй побрел искать мужскую половину и, главное, место где он там сможет привести себя в порядок.
* * *
— Парни, глядите, какая кудряшка у нас тут появилась. Интересненько, это и есть будущий супруг нашей госпожи? Какая прелестная прелесть! — на него в упор смотрел нахальный светловолосый парень, с широкими плечами, бугристыми мышцами на руках и груди… И взгляд этот не обещал Юйлайю ничего хорошего. Абсолютно ничего.
Попытался задом нырнуть обратно в дверь, но его кто-то схватил за плечи, кто-то очень сильный. Дернувшись пару раз, понял, что сопротивляться бесполезно и его сейчас или изобьют, или изнасилуют.
Злобно, со всей силы пнули пендалем и толчком между лопаток, еле успел спружинить руками, чтобы не войти лбом или подбородком в пол. Тут же стянули штаны и распяли ноги, согнув их в коленях и растянув так, что казалось сейчас задницу разорвет на пополам.
— Не надо, пожалуйста… Не надо… За что?!!
— А просто так, парень, чтобы заранее знал свое место и не дергался!
Дэйн… Ласковый, нежный, со своей дурацкой правильностью… Сука! Ведь если бы он попросил госпожу, та бы ему не отказала! И оставила своему мужу его игрушкой, любовником, забавой на раз в неделю… Оставила бы его в Доме Вайнгойртов. Конечно, оставила бы, если бы этот правильный гад попросил! Но он вбил в свою красивую голову, что так будет правильнее… Видел бы он его сейчас…
— Не надо, пожалуйста… Не надо!
Вместе с целым тюбиком смазки, без всякой подготовки в него засадили что-то большое, огромное, разрывающее внутренности…
Закусив руку зубами, чтобы не заорать от боли, Юй только тихо всхлипывал и, закрыв глаза, старался отключится… Между ног полилась чужая сперма, и тут же в него вошел новый член… И потом еще один… Сколько же вас?! Все? Трое..
— Вставай, душ в углу.
Юйлайнэ встал, ноги свести вместе сразу не удалось. Зато глаза широко распахнулись, когда он увидел стоявшую в углу душевую кабину, с абсолютно прозрачными стенками. Шоу за стеклом?! Но вариантов то у него нет… Его отправили привести себя в порядок и ждать вызова, и разве тут кому-то будет интересно, что он слегка задержался не по своей воле, а потому что его изнасиловали трое парней?
* * *
Только успел принять душ, как влетел малек и объявил, что госпожа желает развлечься со своим новым рабом.
Юй, еще мокрый, влез в штаны и поплелся за пацаненком.
В комнате Айсоэль все было в зелено-желтой гамме, кровать, шкаф, кресла, огромные зеркала везде и всюду, даже на потолке.
Увидев выражение лица Юйлайнэ, девушка почувствовала новый прилив злости и обиды. Да ее мальчики на коленях от двери ползут к ней, в восторге, что ее выбор сегодня пал на одного из них. А этот смазливый наглец опять вошел со страдающим выражением лица жертвы! Иех, жаль нельзя украсить его спину плеткой — Айрин не поймет, обидится. Пришлось взять в руки флоггер и от души разогреть неблагодарного зверька. А потом засадить ему в задницу самый толстый из ее анфаллосов. И любоваться, как тот стоит, терпя возбуждение и боль и по его лицу тихо стекают слезинки. За каждую пойманную пальцем слезинку Айсоэль залепляла парню пощечину.
Наконец парнишку выгнуло, в глазах появилась мука, губы чуть приоткрылись… Выключила вибру. Дала пять минут передохнуть и включила по новой. На этот раз слез было меньше. В глазах начало мелькать отсутствующее выражение… Отключила вибру. Дала передохнуть. Сняла контролер.
— Опускай стояк, кончить не заслужил.
Обернулась, досчитав медленно до пятидесяти. Надо же, опустил! Может все-таки оставить? Смазливый, обученный…? Надрессировать как следует придется, так это даже интересно…
* * *
Обратно на мужскую половину Юй плелся с ощущением, что все хорошее в его жизни было вчера… Вот оно вчера было и ушло. Все. И больше никогда уже не вернется. Это был только сон. Потому что вернулось обратно все остальное. Его снова будут брать силой, пока он не найдет себе покровителя, госпожа будет всячески издеваться над его телом и требовать, чтобы у него на лице сияла счастливая улыбка наслаждения происходящим. Матерь Всего Сущего, может кинуться сейчас головой вниз? Третий этаж… На смерть не убьется, но покалечится изрядно и тогда его усыпят. Правда сначала будет больно, очень больно!