28 снейжэна. Вечер. В доме у Кэйтайрионы.

Айкейнури и Никки как раз поднимались по лестнице на мужскую половину, когда их догнал Рэй. Двоих старших парней при виде друг друга слегка перекосило, хмурый взгляд Айк пересекся с полным ненависти взглядом Рэйя.

— Госпожа приказала тебе зайти к ней.

Никки грустно вздохнул. Всем намеченным на эту ночь планам снова не суждено сбыться. И рад вроде за Верхнего, что того наконец простили и снова возвели в ранг первого любимца, и грустно, потому что теперь они встречаются от случая к случаю, в основном в тренажерном зале, ну или в коридоре — чтобы быстро поболтать и разбежаться.

— И улыбашку своего захвати…

Передав приказ госпожи, Рэйни быстро побежал по ступенькам вверх, и даже если бы был кто-то, кто смог бы утверждать, что хорошо знает этого парня, и тот бы не догадался, насколько муторно сейчас у него на душе.

Все в этом доме шло не так, как он привык. Все было иначе. Ничего, госпожа разрешила очаровывать ее танцами, и он уж расстарается по полной. Будет третьим, не вопрос. Неделя длинная, двух-трех раз ему вполне хватит. Найдет себе малька какого-нибудь по симпатичнее, чтобы в остальные ночи не так скучно было. Жаль бычок захапал себе улыбашку, прямо хоть отбивай, так идеально парнишка вписывался во все требования к имеющему счастье быть приближенным к его прекрасному телу. И внешне, и характер, и… Улыбка эта… Этот бычок — одно сплошное обломинго локального значения, конкретно его, Рэйни распрекрасного, птица-обломастик.

Айк, держа одной рукой нервничающего Никки, другой — постучал в дверь, и, после разрешения, вошел в комнату к госпоже сам и затащил за собой своего Ягодку.

Упав на колени, оба парня настороженно застыли, а Кэйт не спешила раскрывать им свои планы, продолжая лежать на кровати, только передвинулась поудобнее, чтобы лучше было видно двоих коленопреклоненных рабов. Наконец, когда количество вопросительных знаков в глазах Айки перевалило за сотню, девушка решила сжалится.

— В тот день, когда ты, любимый, пытался покинуть меня и этот мир, твой мальчик старался, используя Шайна, как подручный материал, научить меня делать минет более… эм… профессионально..

Айкейнури перевел взгляд на Никки, который в момент покраснел, но сумел заставить себя не отвести глаз от своего Верхнего: «Прости, это же было в тот день, когда ты… А потом мы наедине почти не были… Я не скрывал, просто не успел… Не знал, как рассказать… Прости!».

— Так, вы что ругаться сейчас будете? — голосом капризной девочки, которой срывают всю игру незапланированными мелочами, спросила Кэйт.

Айк посмотрел еще раз на виновато закусившего губу Никки, вспомнил тот день, и, особенно утро следующего, заплаканного Ягодку, поившего его каким-то отваром, помогающего ему одеться, провожающего его до кареты… И все это время знавшего, что его госпожа развлекается совсем не венговскими забавами, но ничего ему об этом не сказавшего… Пожалевшего его разум, пережившего все это внутри себя… Как же он удачно тогда проявил альтруизм и спас это сладкое чудо от посягательств остальных парней!

— Нет, госпожа, мы потом поболтаем… Ругаться не будем, — ободряюще улыбнулся Айкейнури своему Ягодке и тот сразу же расцвел.

— Ну вот и отлично, а то я запереживала прямо… Так вот, когда Никки меня учил на Шайне, он делал это… Без души. Мне кажется, на тебе он покажет все более правильно.

Нет, женским вуайризмом на Венге никого не удивить, этим многие госпожи любят развлекаться. И повезет, если для подобного выберут реальных или хотя бы допустимых партнеров, и соединят их в правильной позиции. Ведь госпожа могла, например, заставить Шайна делать минет Никки, а это было бы чревато, потом, небольшими разборками на мужской половине. В те времена, когда мораторий на него еще не был объявлен, Айку приходилось развлекать подобным образом мамочку Кэйтайрионы. Но вот саму любимую как-то не пришлось… Да и не наблюдалось раньше за ней интереса к подобным играм.

— Вы намеков совсем не понимаете, да? — обиженно надула губки Кэйт.

Никки выдохнув, подполз на коленях к вставшему Айку, чуть спустил с него штаны, чтобы достать подопытный образец, и, облизнувшись, приступил к наглядной демонстрации. Опыт подобных уроков у него уже был, поэтому сильного смущения парень не испытывал. Тем более сегодня ему не надо было переживать за своего Верхнего, а наоборот, соскучившись за неделю, он получил возможность вновь доставить своему старшему удовольствие. А внимательный взгляд госпожи даже усиливал возбуждение от процесса. Особенно у Айка.

— Так, остановись! — приказ Кэйтайрионы дошел до Никки с запозданием на несколько секунд, но все равно до того, как используемый для обучения экспонат кончил, став на какое-то время непригодным, — теперь ты будешь смотреть и проверять, чтобы я все делала правильно.

У Айка чуть все не упало, Никки поперхнулся и закашлялся. Девушка, подождав пока в мире все придет в норму, слезла с кровати и встала на колени перед замершим каменным изваянием Айкейнури.

Потом, глядя ему в глаза, Кэйт облизнула губки и парень судорожно сглотнул, умоляюще глядя на свою госпожу и сам не понимая, о чем именно умоляет. Толи пожалеть его бедный разум, встать с колен и сказать, что пошутила, толи… Толи… Матерь Сущего… Айк очень хотел закрыть глаза или отвести их в сторону, потому что госпожа, стоявшая перед ним на коленях и делающая ему минет, это было слишком… Слишком для него. Но и не смотреть на это он не мог. В голове было пусто-пусто и только большие буквы: Л, Ю, Б, И, М, А, Я… Складывались в разные комбинации: люблю, любимая, любит… Какой контроль?! Какое правильное дыхание?! Люблю, любимая, любит… Меня любят! Моя любимая! Я люблю..

Кэйт была неправа, думая что Айки после такого задерет нос и перестанет здороваться со всеми остальными наложниками. Парня просто накрыло такой волной счастья, от того, что его не просто простили и приблизили обратно, а… Любят! Кругом цвели цветы, пели птицы и порхали бабочки, хотя за окном шел мокрый снег и свистел жуткий ветер.

Руки девушки нежно ласкали точку где-то между анусом и мошонкой, и это было почти также приятно, как если бы она запустила внутрь него свои пальчики.

— Я… Сейчас… Кончу…

Кэйт, по косвенным признакам тоже догадавшаяся о приближение оргазма, вопросительно посмотрела на Никки, и тот понял что это не предложение поменяться, а вопрос, как сделать так, чтобы Айку стало совсем хорошо. Показал, что надо чуть прибавить темп и попробовать взять поглубже, то есть ничего оригинального.

Айки уже был настолько погружен в себя, что не заметил этого обмена взглядами, потому что поймал себя на диком желании захватить руками волосы девушки и… Поэтому спрятал их за спину, сцепив как можно сильнее, а его желание госпожа реализовала сама, увеличив скорость и заглотив его член почти по самый корень, тля! Вместе с последним выбросом семени к Айкейнури вернулся мозг. Вернее то, что от него осталось… Парень упал на колени перед своей госпожой, застонал от избытка впечатлений, потом тихо прошептал:

— А я… А мне… А я вам… можно? Можно я тоже..? Кэйт?

— Никки, иди спать, солнышко! Я его верну тебе завтра утром, честное слово! — Девушка ласково улыбнулась, дождалась когда за парнишкой захлопнется дверь, и прошептала, уже для Айка: «Конечно можно…».

* * *

Рэйнийляш бегал по своей комнате и матерился про себя самыми страшными ругательствами. Какого, хобот слоногемота им в задницу, происходит?! Он, наивный, думал, что у него вечерок неудался. Ха! Тляшки-букашки! Он сегодня с вещами переселяется до 17 вйуэжена к Вайнгойртам!

Вот Блядстер со своим Вилкисом ему обрадуются! До икоты… Тляндец!

Нет, чем..? Чем он так прогневил Матерь Всего Сущего?! Приношения как часы делал, раз в неделю ходил отдавался жрице… Что?! Что он сделал не так?!

Ладно, он из штанов выпрыгнет и Вилкиса заставит, хотя тот и так дымится от энтузиазма, но этот спектакль будут помнить еще внучки присутствующих на премьере.

Не будь он Рэйнийляш распрекрасный, тлять!

Раз госпожа любит смотреть, как он танцует, он им станцует… Зря что ли в него столько денег вложено? Вот две госпожи вкладывали, а он из них веревки вил и в клубочки сматывал, а теперь, ради третьей, готов зайчиком скакать и ушами по команде хлопать… А ведь еще на рынке было понятно, что непростая ему госпожа досталась… Когда она на все его ухищрения лишь улыбнулась загадочно. Теперь то он понял, имея мужем Блядстера, сложно удивится шуткам молодого мальчишки… А он щенок-сосунок по сравнению с ее мужем, это и ежикам ясно.

* * *

29 снейжэна. В доме у Вайнгойртов.

Когда Рэйнийляш соскочил с лошади, швырнул поводья подскочившему мальку и двинулся к входу в дом, его уже встречали.

На веранде, облокотившись о перила, стоял Дэйниш, а напротив него, у двери, прислонившись спиной к стене — Эйнри. И лица у них двоих были такие гостеприимные, что прямо душа пела.

— И не надо на меня так радостно смотреть! Все восторги от моего присутствия в вашем доме целых три недели можете передать моей госпоже лично, на коленях и с поцелуями кончиков туфель…

— Эй, ты что с утра пораньше такой заведенный?! Нервные клетки беречь надо, тебе еще жить и жить, Рэйни, — Дэйн попытался натянуть на лицо дружелюбную маску хозяина дома, — Пойдем, мы тебе твою комнату покажем. Позавтракать успел или сразу выкинули с ускорением?

— Какие мы, фу ты ну ты, вееееееееееежливые, — фыркнул Рэй, — Не кормленный я, не поенный, сразу с утра к вам прогоненный.

Эйн не выдержал и заржал:

— Бееееееееедненький! Ну пойдем, злые дяди тебе кашки зерновой дадут поклевать.

— А что-нибудь посытнее у вас пожрать с утра дают? На кашке я долго не протяну.

— А тебе, деточка, фигурку беречь надо. А то ножками в воздухе дрыгать не сможешь.

«Хобот слоногемота тебе в задницу, блядстер!», — изо всех сил пожелал Рэй, даже глаза зажмурил, представляя…

— Да не злись ты, предупредили раньше, кундейки бы заныкали жаренной, а так, сам понимаешь, в большом гареме клювом щелкать нельзя, — примирительно улыбнулся Дэйн.

«Вот как был классным парнем, так им и остался..», — почти влюбленно вздохнул про себя Рэйнийляш. Дэйниша он заприметил еще в Джордане, хотя и был на три года младше. К высоченному черноволосому парню, знающему наизусть все шесть томов Кодекса и смотрящего на мир через странную призму черного и белого, без всяких серых оттенков, у него еще там возникло что-то очень похожее на уважение. Конечно если представить Рэйни способным на такие странные чувства. Уважения Дэйниш удостоился после того, как спас мальчишку, подсказав ему пять вариантов отмазки, пока сопровождал в комнату для наказаний. Рэйя, конечно, все равно наказали, но уже просто в профилактических целях, а не за ту провинность, а то не сидеть бы ему на жопке неделю, точно. Ведь он тогда еще не вошел в возраст использования и за все шалости страдали спина и два полупопия. Потом они встречались еще раз, в предпоследнем доме — Дэйна привозила с собой госпожа со странным садистским юмором. Она еще потом спасала Дэйниша от другой госпожи на вечеринке после Совета, правда самого Рэйнийляша тогда под шумок тихо стащили и чем все закончилось, он не увидел.

Было немного обидно, что встретившись сейчас снова, он, Рэйни распрекрасный, тут же узнал Дэйна, а вот тот его — нет. Ну ничего, после его выступления на вечеринке все начнут вспоминать, как в одном поле с ним цветочки собирали.

Размышляя о будущей славе, Рэй дошел до столовой Вайнгойртов, которая была в два раза меньше чем у них. Окинул взглядом по кругу помещение и вопросительно посмотрел на Эйна.

— Зато тут кухня больше, — усмехнулся Эйнри, — И мы тебя сейчас там и накормим, потому что здесь уже все убрали и полы намыли до обеда.

И они пошли в кухню, где стояло несколько столов для тех, кто решил поесть в неурочное время, за одним из них давным-давно, как будто в прошлой жизни, Эйн кормил свою госпожу перед поездкой на рынок и в бордель, где они потом купили Вилайди.

Пока Рэйни давил в себя кашу, потому что есть хотелось сильно, а до обеда была еще прорва времени, Эйнри сбегал и нашел Вила, передав ему гостя с рук на руки. А сам, вместе с Дэйном, удалился:

— Ну мы пошли делами заниматься, а вы давайте не сильно ножками в воздухе крутите, а то коленки назад вывернуться.

Потом Эйн строго посмотрел на Рэйя и, сверкнув глазищами, уточнил:

— Вил — мой парень и я жутко ревнивая скотина, понятно?

«Да уж чего там не понять, ревнивый блядстер — это вааще круто до нечленораздельного мычания, угу..», — быстро прожевывая кашу, потому что не привык острить с полным ртом, подумал Рэй. Ну а потом просто буркнул: «Понятно…». Глупо нарываться, в первый день в чужом доме. Тем более с учетом того, сколько ему тут придется прожить, могли и «приемку» устроить. А его кашкой покормили… И кундейки бы оставили… Рэй даже во рту почувствовал вкус жаренного мягкого сочного мяса, и чуть не подавился.

— Так вкусно, что слюной захлебываешься? — сочувственно усмехнулся Вил, — Пошли, у меня в комнате салата целая миска. Если туда картоперцы нарезать, вполне сытно получится.

Рэй тут же отодвинул тарелку и встал из-за стола.

— Посуду отнеси к мойке…

«Нормально они тут мальков разбаловали…», — возмутился про себя Рэйни, но промолчал.

Парни зашли в общий зал, где на стены заканчивали развешивать сразу четыре экрана. Один из спецов сидел с планшетом и настраивал выходы с экранов в венгонет с одним и тем же идентификатором.

Вот общий зал у Вайнгойртов был огромный, и витражи в окнах в форме арок. И вместо двух кондиционеров под потолком, как у Маргойлинов, тут, в каждом из четырех углов, стояли высокие, под два метра, воздухоочистители. При этом они явно не справлялись с нагрузкой, судя по легкому запаху жимолости, витавшему в воздухе. Рэйнийляш еще вчера обратил внимание и на запах, и на мощные системы очистки, но был слишком занят соблазнением блядстера и Вилкиса, чтобы обдумать это наблюдение.

Как раз к тому времени, когда содержимое миски, так кстати заначенной Вилайди, было изничтожено, а миска отнесена на кухню, к мойке (Рэйнийляш снова промолчал, но решил, что местные икринки просто нюх потеряли, тляшки-букашки), экраны были установлены и настроены.

И парни пошли их тестить, врубив на всю мощь одну из найденных Вилайди балетных постановок.

— Понимаешь, этот балетмейстер как раз «Отеллу», почему-то не поставил, зато у него есть «Ромео и Джульетта». Я нашел саму пьесу на том же планшете, что и подлинник «Отеллы», и, не поверишь, читал и чуть не плакал…

«На то ты и Вилкис», — фыркнул про себя Рэйни, — но вслух сочувственно покивал с заинтересованной мордашкой. За что на него было излито краткое содержание в вольном пересказе самой печальной повести на свете.

— Ну да, не повезло ребятам, — не слишком эмоционально отреагировал Рэй, потому что все там в этой пьесе вели себя странно и непонятно. Особенно главные герои. В пьесе, которую им выбрала госпожа Айрин, логика героев была вполне понятна, а в этой… Тляндец и все умерли. Главное, умом не объять — зачем.

* * *

Конечно на предупреждение блядстера, не подкатывать к его котенку с интересными предложениями нескучно провести время, Рэйнийляш завинтил болт.

В первый день он тихо осваивался, на второй потащился со всеми в тренажерку и бассейн, присмотрел себе несколько кандидатов на право развлечь себя, любимого. Двое Верхних и трое мальков, чуть старше возраста использования.

— Имей ввиду, у нас мальков без их согласия не пялят, — испортил весь инжир блядстер, догнавший его на дорожке и проплывший какое-то время рядом, прежде чем обогнать. Плавали все у Вайнгойртов так, как будто на перегонки гонялись. Только Дэйн просто размеренно плыл, наслаждаясь ласкающей тело после тренировки прохладной водой.

Вылезая из бассейна, Рэйнийляш еще раз оглядел довольную, бултыхающуюся и дрызгающуюся во втором бассейне мелочь. И как от таких согласия добиваются? Конфетами прикармливают? Или сказки перед сном…? На манер Шахеризады: начало просто так, а продолжение после минета. Избалованные икринки, тляшки-букашки!

Ложится снизу не сильно хотелось, оптимально было влезть между блядстером и Вилкисом, паровозиком. Рэй уважал подобные развлечения лет так с девятнадцати, точно. В серединке было самое уютное место, правда темп задавал тот, что сзади, но человек с опытом и желанием при любом ритме удовольствие получит.

* * *

— Вилайди, ты сейчас ничем не занят? — как-то слишком подозрительно ласково спросила Айрин.

После того случая, когда его госпожа и жена его Верхнего… И ведь не знаешь, какое слово употребить. Поиграли? Наверное правильнее всего именно оно. Поиграли в него вдвоем. Жизнь снова поделилась на две половины. И те мечты, которые раньше Вил прятал внутри себя как можно глубже, боясь хоть взглядом, хоть движением брови выдать, как ему иногда хотелось бы… Раз, всего лишь раз попробовать. Теперь эти мечты подошли к самому краю, к самой границе между реальностью и фантазией и просто стучали ногами и требовали продолжения банкета.

Вил с перепугу даже малька одного соблазнил, в надежде, что если в кого-то член засунет, то его отпустит.

Не отпустило. А память садистски прокручивала в голове все кадры, когда она была так близко, так рядом, так доступна… Особенно много, слишком много было кадров первых дней его пребывания в этом доме. И ведь тогда он хотел совсем другой ласки, и на него изливали эту сестринско-материнскую нежность галонами. А теперь… Самое страшное — это ночи, потому что контролировать сны не возможно. И во сне с ним происходит теперь такое, такое…!

— Нет, госпожа… То есть нам с Рэйни надо идти тренироваться дальше, но..

— Хорошо, зайди ко мне в комнату и подожди, я сейчас подойду.

Вил уселся в кресло и приготовился ждать. Раньше, приходя в эту комнату, всегда надо было аккуратно переставлять ноги — кругом были игрушки и дети. Но теперь и те, и другие большую часть времени проводят в свободном броуновском движении по дому. Присмотр за ними передавали, как эстафетную палочку. Один поиграл от получаса до часа, нашел кого-то свободного и передал ему наблюдение за тремя активными тельцами и их приданным. Даже спали малыши теперь днем там, где свалились в игре. И только на ночь, пока еще, загонялись в комнату к матери и тети.

За дверью послышались голоса Дэйна и Эйна, потом смех госпожи и вот дверь открывается и в комнату входит она. Одна. Что-то защекотало внизу живота, сердце забилось чуть сильнее, чем следовало и лицо, почему-то предательски начало краснеть.

Девушка, с еле заметной усмешкой, подошла вплотную к Вилайди, привычным движением провела большим пальцем у него по щеке… Дыхание парня на секунду сбилось, потом снова вернулось в норму. И глаза в этот раз даже не прикрыл, так и стоял с немым обожанием смотря на свою госпожу.

Айрин плавным движением убрала с плеч его красивые длинные волосы… Все-таки не выдержал, закрыл глаза, и губы девушки нежно прикоснулись к его шее, чуть мазнули и обожгли дыханием.

— Потом, милый, позже… Я обязательно дам тебе все, что ты хочешь, только позже. А сейчас я хочу обсудить с тобой более важный момент. Готов ли ты морально к операции по пересадки кожи? — и губы Айрин коснулись метки, про которую он вспоминал только тогда, когда оставался один дома, а все остальные ехали или в Космопорт, или во Дворец.

Да, в этот раз он должен будет поехать во Дворец со всеми, а значит надо убрать эту метку с лица, госпожа права — это очень важно.

— Да, госпожа.

— Хорошо. Я уже договорилась с одним из врачей пригородных больниц, он ждет тебя завтра утром. С тобой поедет Эйнри, хорошо?

— Да, конечно, госпожа…

Девушка еще раз погладила Вила по щеке, проказливо улыбнулась и, обняв парня за шею, поцеловала его в губы.

— Обещаю, ты все получишь… Только позже…, - шепнула она ему, — А теперь иди, спокойной ночи!

* * *

Так что весь третий день своего пребывания в гостях Рэйнийляш развлекал себя самостоятельно. Вернее рядом с ним неотрывно сидел Юйлайнэ, заодно учивший текст.

Подкатывать к кудряшке Дэйна Рэйни почему то не стал, наверное, это была почти совесть, ну или что-то похожее.

Ближе к вечеру вернулись Эйнри и Вилайди. Вил был бледный, смущенный, но довольный. На скуле, на том месте, где раньше было клеймо, был прикреплен кусочек ткани, и Вил все время пытался дотронуться до него рукой и почти касаясь пальцами, отдергивал их, но, через некоторое время начинал по новой.

— Болит? — сочувственно выдохнул Юй, искренне переживающий за нового друга.

— Зудит, — буркнул Вил, которому ну никак не удавалось сосредоточится, потому что реально же зудело так, что сил никаких не было.

А до 35-го оставалось всего-ничего. К тому времени надо будет продумать все выступление целиком, когда — стихи, когда — танцы, которые надо еще придумать, станцевать, записать, составить список требований к каждому герою-танцору…

Хорошо, гарем госпожи Кэйтайрионы оказался богат талантами — и поэт свой, и танцор-хореограф. Детальную проработку всех танцев делал Рэйнийляш, у него это получалось быстро, при этом каждое движение — выверено, а сами танцы — красивы и идеально подходящие для выражения чувств героя.

Вил напрасно волновался — к утру очередного общего сбора, все запланированное было выполнено и довольно успешно. Конечно, от классического балета было оставлено примерно столько же, сколько и от Шекспира. Но из мешанины гимнастически — пластичных танцев для развлечения госпожей и балетных движений, получалась такая красота, что количество зрителей под дверью в зал росло день ото дня.

Сегодня из всей толпы под дверью Вилайди и Рэйни придется выбирать будущих участников пьесы. Только главные герои — парни одновременно и стихи читают и за себя танцуют. И один главный герой уже какой день ходит слова учит, теперь вот и у остальных появился шанс свое умение проявить. Сначала было решено поискать таланты в собственном гареме, а уже потом порыться в гаремах Кэйтайрионы и Айсоэль.

Хотя Кэйт очень рекомендовала еще одного новенького — Нийкийнэ, Никки. Сегодня его должны были привезти продемонстрировать.

Эйнри вчера вечером гнусно хихикал, что скоро будет снимать смачные сливки из под своих универсальчиков. Вилайди сначала даже не понял, о ком это его Верхний, только потом вспомнил, что «уни» — это те, кто имеют и Верхнего и Нижнего. Как Дэйн, например. И сливка — это Юйлайнэ, который с таким обожанием смотрит на Дэйниша, что сразу понятно, ничего-то его Верхнему не обломится. Да он на Юйку очень и не претендует. А сегодня Рэйнийляш проболтался, что Нийкийнэ — это парень Айкейнури. Ну и как бы… Если Эйн захочет — тот даже вякнуть не сможет. Хотя… Последнее время его Верхний тихий такой, ни к кому не пристает, постоянно возле него и Рэйни крутится. Наверное, ему Рэй нравится, он же красивый такой… И танцует очень… эротично. У самого внутри что-то замирает… А уж у Верхнего, с его-то темпераментом.

Пока парни производили отбор танцеров, девушки шумно и эмоционально пытались придумать другие развлечения. Пьеса — она на два первых часа, пока женщин после Совета отпускает и они пищу вкушают и вейкоктейлями накачиваются. Хотя на прошлой вечеринке они вообще сразу в разнос пошли, так что, наверное, пьесу в середине поставить надо.

Сначала какое-то развлечение чтобы эмоции выплеснуть, потом пьеса, потом борьба с последствиями вейкоктейля.

В голове Айрин вертелась масса идей: бокс, борьба в грязи, битва на мечах… Но все это было прекрасно для женщин среднего возраста и младше, а таких в Совете едва ли половина.

В итоге решили устроить конкурсы по меткости. Сначала две команды, сидя по лавкам, будут стараться накидать как можно больше мячиков в бочонки соперника. Как только одна из команд исчерпает запас мячиков — соревнование прекращается.

Потом соревнование по одиночке — кто дальше кинет. Тут потребуются не одинаковые мячи, а с разным весом. Сначала все желающие кидают мячики разного цвета, отсеивается половина участников, увеличивается вес мячиков… По идее, бросание предметов на расстояние должно было снять накал агрессивности.

Но, на всякий случай, был придуман еще один конкурс — кто кинет сильнее. В мешочки, при всех, упакуют стеклянную посуду, например большие стаканы. Потом участники швырнут эти мешки со всей силы, и у кого осколки будут мельче — тот и победил. Битье посуды уж точно всех успокаивает, проверено временем. Можно же не один раз кидать, если победитель не ясен.

Про запас был еще и адаптированный вариант — швырнуть и ногами потоптать. Но это уже чисто для души, например как призовая игра.

Пока придумывали — насмеялись от души. А вот начав размышлять, как развлечь накоктейленных дам, сразу пригорюнились. Не шло в голову ничего, кроме традиционного варианта. Хоть иди на рынок и покупай специально рабов для вечеринки, потому что своих жалко.

И тут Айрин осенило — аукцион! Сдаешь своего раба для участия в аукционе и получаешь жетон на право участия в одних торгах. Сдаешь двух рабов — два жетона, ну и далее по такому же принципу. Рабов надо будет выставлять не как бревно с членом, а чтобы завел как следует, возбудил потенциальных обладательниц. Стрип-танец пусть станцует или песенку споет, романтическую. Ну и далее сами торги за настоящие деньги, и обязательно надо будет уточнить, что вся сумма в какой-нибудь фонд и тогда никто возражать не посмеет. Зато сколько сразу жадных любительниц халявы отсеется!

Подруги предложение одобрили, осталось обсудить все с Первым Домом, получить денег на закупку реквизитов и бросить все силы на пьесу.

Тут подошли Рэйнийляш и Вилайди, сообщить что с распределением ролей закончено. Два мальчика из гарема Айсоэль и трое из гарема Кэйтайрионы, остальные все местные. Просто на главные роли выбрали по два танцора, чтобы в процессе репетиций выяснить, у кого лучше получается и иметь дублера, на всякий случай. Порадовавшись, что ее окружают такие умные и предусмотрительные люди, Айрин и остальные девушки пошли смотреть на отобранных везунчиков.

Нийкийнэ, хотя и не понравился Вилу, как ярко выраженный потенциальный соперник, явно во вкусе Верхнего, все же согласился, что у парня хорошее чувства ритма и отличная физическая подготовка именно для танцев.

Новость, что его Ягодку оставляют у Вайнгойртов до самого Совета, Айкейнури абсолютно не обрадовала. И он очень эмоционально бухтел Эйну, что если только чей-то посторонний палец, не говоря уже о других частях тела, коснется его мальчика…

— Айки, золотко, не переживай! Если мальчик не захочет сам, никто его не тронет, ни пальцем, ни другим органом. Ты же знаешь, у нас тут с этим строго, Лейхио за попытку изнасилования мелочи может и узлом завязать.

Айкейнури немного расслабился и занял на часик комнату Дэйна, пообихаживать Ягодку, чтобы неделю потом вспоминал.

* * *

Если до поездки в гости основной задачей Юйланэ при появлении Айсоэль было начать мелькать у нее перед глазами, обращая на себя внимание, то теперь все происходило с точностью до наоборот — Юй старался превратится во что-то маленькое и незаметное. После того, как он чуть не расплакался 28-го, Айрин всю неделю присматривалась к парню, настаивала, чтобы вечерами он репетировал при ней, а потом вообще собрала толпу девушек и заставила бедного паренька выступать перед ними. Юйлай сначала от смущения позабыл все на свете, но потом достаточно быстро реанимировался и выдал почти весь текст, и несколько танцев, из тех, что исполнял один и успел запомнить.

Зрители рукоплескали, Юйлайнэ светился… Ровно до тех пор, пока 35-го, вечером, госпожа не позвала его к себе в комнату.

Дэйн и Эйнри напряженно переглянулись.

— Надеюсь, лавры моей жены сестру не манят? — с надеждой уточнил Эйн у друга, — Ведь Вила она отпустила, не попробовав. Значит и Юй — по делу, да?

— А ты загляни… Третьим попросишься, — съехидничал Дэйниш, — Ты что-то ревнивый снова становишься, с чего бы?

— Я им и был все время, просто к тебе-то чего ревновать? Смысла нет, хоть уревнуйся. И Обаяшка, он же тоже попал в переплет… А вот если сестренка сейчас весь гарем понадпробует, как Кэйтайриона, то я тоже буду рвать и метать, почти как Айки.

— Презабавное будет зрелище, — хмыкнул Лейхио, подойдя к парням и прислушавшись к разговору.

Эйн нафырчал на всех, что натура у него тонкая и легко ранимая, а обидеть всякий норовит… И пошел следить за Вилайди, обсуждающим с Рэйни очередной творческий момент.

А Юйлай вошел в комнату к госпоже и поискал глазами место, где можно было бы, наиболее убедительно, прикинуться торшером, например.

— Юй, хороший мой, — Госпожа подошла вплотную к мальчишке, и погладила его волосы, убирая их со лба, — я все понимаю, но давай ты будешь делать вид, что Айсоэль просто одна из девушек, и все? Если каждый раз, встретившись с ней взглядом, ты будешь замирать, как кролик перед удавом, то нашу пьесу ждет полный провал, понимаешь? На Совете она будет в качестве гостьи, принимающей участие в организации вечеринки. И будет сидеть и смотреть на тебя, лапочка. А то заледенеешь и замрешь?

Юй чуть покраснел и отрицательно помотал головой:

— Я не подведу вас, госпожа, правда-правда! И… Я исправлюсь.

— Надеюсь, мальчик мой, очень надеюсь. Ты идеальный главный герой, и я очень на тебя рассчитываю.

Юйлай кивнул и покраснел еще больше.

— Мне можно идти, госпожа?

Айрин улыбнулась, убрала, снова упавшую на лоб непослушную кудряшку:

— Иди, а то парни, наверное, уже немного волнуются из-за нашего уединения.

Юй сначала вопросительно распахнул глаза, потом до него дошло, для чего обычно госпожи запираются со своими рабами, и, покраснев еще больше прежнего, метнулся за дверь.

* * *

Айсоэль покидала дом подруги в растрепанных чувствах. Под конец вечера она ловила себя на том, что откровенно любуется на кудрявого капризного наложника, не оценившего оказанную ему честь и с позором выставленного из ее дома.

Мальчик все же притягивал, чем-то неуловимым. Захотелось снова зажать его в уголке и приласкать-погладить, а, главное, снова увидеть восторг и желание в его глазах. Раньше мальчишка, все время, как-то случайно, попадался ей на пути, а теперь, когда она только делает движение в его сторону — тут же, как ветром сдувает. Даже обидно как-то, ведь ничего такого с ним не делала, просто наказала-поиграла. Принадлежи он какой-то другой госпоже, не Айрин, можно было бы договорится и забрать снова, но Айрин не отдаст. Тем более парнишка просто ест глазами ее мужа, да и тот ему, явно, слишком много внимания уделяет.

Не отдаст даже тут поиграть, хотя может если при ней? Надо будет как-нибудь в середине недели заехать, когда не будет такой толчеи и суматохи. И тихонечко, по-девичьи, обсудить эту небольшую проблемку. Пусть прикажет своему зверьку быть с ней по-доступнее, не хватало еще за рабами бегать. Мужем она его точно больше сделать не хочет, но поиграть… Прямо руки чешутся, как хочется.

* * *

В этот раз на Совете продолжили обсуждение на тему: «Есть ли у наложников право на жизнь после тридцати?» и рассмотрели предложения по решению этого вопроса, а также варианты строительства приюта для отказников.

У Айрин с Кэйтайрионой предложений не было, не подготовились они к Совету, не до того было. Поэтому честно признались, что целиком и полностью поддерживают вариант госпожи Альцейкан. Причем Клаусийлия еще даже не выступала, но уже приобрела два голоса поддержки.

В итоге ее предложение и победило, набрав еще несколько голосов. Остальные очень упорно отстаивали именно свои варианты, отличающиеся друг от друга небольшими, но самыми важными для их создательниц подпунктами.

А потом началось веселье. Битье посуды имело колоссальный успех! Пьесу отсмотрели практически молча, и даже когда актеры ушли из зала, в нем некоторое время стояла такая тишина, что было слышно ветер за окнами.

Кэйт с Айрин обреченно переглянулись — пошалили, называется. Но потом народ оживился, захлопал, послышались одобрительные возгласы. А Клаусийлия, посмотрев на двух бледных подружек, подмигнула им и поцеловала сложенные щепотью кончики пальцев — мол, «конфетка» у вас, девочки, просто получилась.

Переждав какое-то время, Айрин объявила правила ведения и участия аукциона, и народ снова зашумел. Причем в целом гул был из серии — «Так ты у меня постоянно моих таскаешь, а своими делится не желаешь, ну вот теперь и сиди со стаканом и тарелкой салата», то есть хитрость затеи все оценили сразу же.

Первая госпожа Венги очень прониклась этой идеей, а особенно тем, что все собранные деньги можно будет перевести в Фонд строительства приютов для отказников, пусть это и будут копейки по сравнению с требуемыми суммами, но все равно приятно. И объявила, что отныне аукцион станет традиционным развлечением на всех больших праздниках, устраиваемых Первым Домом. А в следующий раз она хотела бы увидеть не только пьесу, но и, так разрекламированные гостьями последней вечеринки Вайнгойртов, смешанные танцы. А насчет развлечений сразу после Совета — в следующий раз тоже можно будет что-нибудь покрушить и побросать, ей, лично, очень понравилось.

* * *

Айсоэль выполнила задуманное, и, приехав к Айрин, мило с ней поболтала. После чего Дэйниш привел Юйлайнэ, и так посмотрел на жену, уходя из комнаты, что ей захотелось провалится сквозь землю прямо на месте. Она потом с мужем до следующего утра не разговаривала, хотя он и извинялся, и на коленях стоял, и кулаком об стену стучал.

Только утром следующего дня, проснувшись и полюбовавшись какое-то время на красивое утонченное лицо, заметила, как чуть вздрогнули ресницы, и поцеловала…

— Волчонок ты мой…

— Вы простили меня? — глаза сразу раскрылись, а в них вопрос, вина и любовь. Ну как на него можно долго сердиться?

— Если ты, еще хоть раз, рискнешь вести себя, как Эйнри, мы поругаемся гораздо серьезнее. Может быть, я даже накажу тебя, понятно?

— Да. Простите… Простите, что я подумал, будто вы…

— Да, Дэйн, именно это и было обиднее всего. То, что ты подумал, будто я смогу поступить с твоим мальчиком плохо или позволю это сделать кому-нибудь в моем присутствии.

— Простите…

— Простила… Иди ко мне, Волчонок.

На самом деле Юйлайнэ и Айсоэль просто поговорили. И Айсоэль уехала слегка смущенная, размышляя, что в принципе, наверное, будь она более внимательна и ласкова, этот нежный мальчик сейчас жил бы в ее доме. Потому, что он отнюдь не был к ней безразличен даже сейчас, а тогда-то вообще ее обожал. Что ж, будет снова приручать зверька, потихоньку — новая игра, даже в чем-то забавная. Раньше никогда в такую не играла, может этим и привлекает. Дома то все ручные и покорные, а тут, по правилам, надо не сломать, а приручить… Забавно!

17 вйуэжен. Вечер. В доме у Кэйтайрионы. Рэйнийляш.

Кэйт пропустила меня к себе в комнату первым, заблокировала дверь на замок, обернулась:

— Раздевайся и ложись на кровать, на спину.

На кровать — это хорошо, это очень хорошо. На кровать и на спину — это вообще многообещающая позиция. Это вам не в подъемный кран в центре комнаты играть…

Раздевался я весь из себя такой эротично-необыкновенный и трепещущий в предвкушении. Играл все очень натурально, потому что… Действительно, все внутри трепетало, как в первый раз.

Тляшки-букашки, я даже развязывание запаха рубахи чуть не завалил, но, вроде удалось сделать вид, что ничего не произошло. Со штанами проще — стащил и все. Вот с содержимым штанов гораздо сложнее — его же контролировать надо, чтобы вел себя прилично и лежал… Ну не лежал, конечно, это фантастика, но чтобы не агрессивно колом стоял, а мой, сейчас, как раз именно это проделать и пытается. И умный я, зачем-то, встал к госпоже боком, как раз, чтобы наиболее четко продемонстрировать свой очередной конфуз, наверное.

Госпожа с интересом смотрит на меня, пока я, довольно успешно, загоняю стояние в приемлемые рамки…уф! Теперь можно спокойно снимать штаны. Не понятно, с чего он у меня так сильно переполошился, что решил свою головку из кончиков штанов высунуть… Но я этот акт не могу расценивать иначе, как предательство меня, любимого. Потом придумаю, как наказать вредителя.

Наконец, весь такой красивый и манящий, укладываюсь в центре кровати, и пытаюсь соорудить на лице выражение покорного ожидания. Надо было лайму пожевать, перед тем как к госпоже идти, потому что так и тянет улыбнуться — ура, движуха есть, за месяц с центра комнаты, в центр кровати.

Тляшки-букашки… Обычно меня на кровать загоняли в первые два часа после покупки, а тут… Такой прогресс, прямо взрыднуть в беседке с цветочками тянет…

На всякий случай живот напряг, чтобы все мышцы красиво проявились, ну чтобы, если уж опять обломать решила, так хоть ручками погладить-потрогать захотелось. Хотя она же обещала за танцы меня поиметь, а я сегодня выложился так, что даже на два часа вырубился прямо в одном из закутков гарема Первого Дома. Проснулся накрытый одеялом и с подушкой под головой, а рядом лахудрик Дэйновский сидит, сон мой охраняет, зайка сознательная.

С другой стороны, она госпожа… Старинная гаремная мудрость какая? «Госпожа пообещала — Госпожа сделала, а если пообещала и не сделала — значит, госпожа пошутила.»

Но, похоже, не пошутила. Иначе, зачем мои руки привязывать к спинке кровати? Хотя в любом случае непонятно — я же мог их просто за спину убрать и все. Ну или тут на кроватке крючки есть, я их еще в прошлый раз разглядел, можно было к крючкам… Не люблю, когда руки так вытягивают, хотя мое тело от этого еще красивее смотрится, чего я разжужжался? Но вот не люблю… Совсем себя тогда беззащитным чувствую, а перед ней я и так игрушка-игрушкой. Не хватало только шептать начать: «Ну поиграй со мной, пожалуйста..». Хотя, тляшки-букашки, еще месяц она меня промаринует и буду на коленях умолять. С чего меня так перемкнуло то на ней? Вот у Вайнгойртов госпожа тоже красивая, но не тянет под нее совсем. И Айсоэль — красавица, глаз не отвести. Так бы и любовался сидел, если Кэйтайрионы рядом нет. Нет. С этим надо что-то делать срочно, это я госпожами манипулирую, а не они мной.

А мне, между тем, еще и ноги растянули по углам кровати, хотя привязывать их не куда не стали, и за это спасибо, на коленках кончики туфель чмоки, тляшки-букашки! Да делай уже со мной хоть что-нибудь, пока у меня снова конфуз не произошел, из последних сил держусь же уже! Особенно после того, как над моим лицом грудью своей позависали, так бы губами и… Тляшки-букашки, да что со мной такое то?! Ну наконец-то… Да, вот так ноготочками… Это я очень люблю, аж выгибает просто. А просто пальчиками — это запрещенный прием, так нельзя… Ниже — тем более нельзя!

А в голове уже крутится воспоминание, как ко мне в прошлый раз совсем запрещенный прием применили… Да, именно его… Матерь Сущего!! Пальчиками, нежными своими, по… Уау! И даже так? И как я должен это терпеть?! Я же не робот, красивая моя, а живой такой, вполне себе сексуально здоровый парень, а вы со мной так… Нечестно!

И тут госпожа мне на ухо, шепотом, с интонацией мужа своего, ненавижу блядстера!

— Что же ты так плохо себя контролируешь, солнышко?

Тляшки… Только не обламывайте меня сейчас, только не сейчас, ну пожалуйста, доиграйте в меня до конца, ну пожалуйста же!!!

— Пожалуууйста…

Это кто сказал? Это я сказал? Довела она меня, чистого вейдже ей в глоточку и запереть в подвале, Матерь Сущего! Я, Рэйни неповторимый, умоляю свою госпожу… Несмываемый позор на мою голову. Но ведь помогло же! Хотя лучше бы не помогло… Контролер же не одела, а сама…

И тут мне снова в ухо прошептали: «Расслабься, я сама слежу, чтобы у меня от вас детей не было». Вот счастье-то привалило… Ни разу еще в госпожу не кончал. Все равно же надо дотерпеть, чтобы сначала она, а уже потом я. А терпеть то я уже совсем и не могу… Ну совсем не могу… Так, сосредоточься же, Рэйник, а то конфуз за конфузом, причем только с ней. Так у меня самцеценность ниже плинтуса упадет, и что я тогда делать буду? О чем же подумать то, чтобы не так мозги сносило… А в голове пусто-пусто… Зато головку сейчас разорвет… Ну кончай же ты скорее, красивая моя, пожалуйста!

Уау! Я сделал это… Я смог…Дотерпел… Э… А мне кончить дадут? Дадут? Уау….

— Кэйт…

Тляшки-букашки, за волосы то за что?!

— Запомни, солнышко, по имени меня называть могут только двое, ясно?!

Я назвал ее по имени? Когда? Я это вслух произнес? Креееееееееееееетин…. Хобот слоногемота мне…

— Простите, госпожа, я… Не отследил и забылся. Мне так хорошо никогда раньше… только с вами… и я забылся… такого больше не повторится… простите!

Женщины, они же любят, когда единственные и неповторимые? Может простит? Не соврал же почти! Повторится, скорее всего, но я, правда, постараюсь, чтобы было как можно тише и лучше совсем про себя.

Тляшки, как я завидую этому бычаре, аж всего наизнанку выворачивает! Чем он лучше меня? Тем, что на блядстера сильнее похож? Тля-аяяяяяяяяяяяяшки-букашки, я все понял! Они ж как братья… Мозоль знаем где, топтать вот запретили, а такая бы забава была редкая.

Интересно, а у старичка где мозоль прячется? Топтать нельзя, но знать болевые точки сокроватников я просто обязан.

— Глаза у тебя очень странно заблестели, солнышко. Ты наш договор помнишь?

— О, да, госпожа! Танцы и только танцы. И через месяц я снова вас ими порадую!

— Надеюсь, солнышко… А теперь иди к себе, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, госпожа…

— И позови Шайна, пожалуйста.

— Хорошо, госпожа…

Где у старичка мозоль? Может если буду знать, то не так муторно на душе будет? Опять выставили… Использовали, выставили и ведь не одна спать будет… Да что же это происходит то?!

17 вйуэжен. Вечер. В доме у Вайнгойртов. Вилайди.

Госпожа пропустила меня к себе в комнату первым, заблокировала дверь на замок, обернулась:

— Ты был неповторим, Вилайди, я очень тобой горжусь!

— Спасибо, госпожа! — а у самого голос дрожит, и даже чувствую, как щеки гореть начали… Если позвали только похвалить, то зачем дверь заблокировали? Если не только… То я сейчас от усталости сам упаду просто, наверное так себя выжитый в чай лимон чувствует.

— Раздевайся и иди ложись на кровать.

Я так долго ждал этого, так мечтал… Должно открыться второй дыхание, наверное? Только глаза предательски закрываться начали, когда голова коснулась подушки.

— Переворачивайся на живот, котенок.

Вот ведь… Размечтался опять, дурачок, а тебя всего лишь в задницу поимеют и все… А это живым членом намного приятнее, чем анфаллосом.

Айрин, усмехнувшись, уселась на парня сверху, и начала ласково разминать напряженные плечи, шею, размассировала кулачками позвоночник, вытянув руки вдоль туловища размяла и их тоже. Потом ноги… Тщательно, старательно, пока совсем не станет мягкий-мягкий. Теперь перевернуть почти спящее тельце, помассировать ноги, руки и плечи спереди, а теперь поцеловать в так маняще расслабленные губы… Надо же, спит же почти, а все равно отвечает.

Госпожа начала мне делать массаж, Верхний тоже такой умеет делать, и последние время он очень часто применял свои знания, даже Рэйю делал несколько раз. Как же спать то хочется, сил просто нет… Переворачивают…Спаааать… Хорошо то как… Рэйнийляш уснул прямо сразу после пьесы, хорошо хоть в зале не упал. Он же не спал всю ночь перед вечеринкой, волновался. Верхний с Дэйном его в уголочек отнесли, а потом даже одеяло с подушкой где-то ему достали и посадили Юйлайнэ сидеть рядом, охранять. Даже часы для связи выдали, а то мало ли что может произойти в этом Первом Террариуме? У них теперь у всех такие часы есть, вот и Юйке тоже, наконец, выдали. Теперь на небольших расстояниях друг от друга всегда можно связаться и даже сообщение отправить. Ну и время еще показывают… А время совсем позднее, надо Верхнему сказать, чтобы с массажем завязывал, очень спать хочется. Но он и сам вроде догадался. Да, поцеловаться и спаааать…

И тут меня аж подкинуло на кровати, и глаза открылись сразу, и сон ушел… Госпожа! Меня поцеловала госпожа и я ей ответил.

По широко распахнувшимся глазам, Айрин поняла, что парнишка уже почти уснул и забыл где он и кто с ним. Успокаивающе погладила по щеке, чтобы расслабился и не переживал по пустякам.

— Спи, мой хороший. Сегодня ты спишь здесь. Детей Дэйн уложит в одной из комнат на мужской половине, и Эйнри тоже в курсе, что сегодня будет мерзнуть на кровати один.

— Госпожа… А утром… Утром я просто уйду и все?

— Дурашка ты моя виктимная, конечно нет! Сначала с утра мы немножко поиграем, а сейчас спи.