Владис.

Короче тридцатого декабря я получил на руки почти полсотни. С учетом накопленного за переводы, стриптиз (чуть больше, чем за прогулку с собаками… пффф!), ну и заработанного по мелочи то там, то тут… уже вечером я был обладателем вожделенной для Алены машинки.

Вообще мышка меня последнее время очень беспокоила. Иногда возникало странное ощущение, что ее раз в несколько дней кто-то выпивает досуха, всю энергию залпом. Она и так-то не была жаворонком, но тут вообще побивала все рекорды по просыпанию — часов так два-три дня, а лучше вообще в четыре. Если ей в этот день надо было куда-то ехать по делам, без слез смотреть на эту зомбированную тушку, плавно покачивающуюся, как маятник, было невозможно.

Сначала я как-то внимания не обращал — ну не высыпается человек, бывает. Потом начал напрягаться и приглядываться. Почитал, подо что такие симптомы, как хроническая усталость, подходят. Нехватка витаминов появилась одной из первых.

Еще были болезни, затрудняющие дыхание — я срочно магическим путем попытался диагностировать, как там у мышки состояние легких. Ну, бывало и лучше, только как поправить-то? Потом шли болезни, связанные с сердцем. Тоже проверил. Расстроился. Нет, не смертельно, но картинка не радужная. Поизносилась моя мышь… С другой стороны у них и срок годности лет так на восемьдесят. Хаискорт! Депрессивное состояние я вычеркнул сразу — у нее же есть я, какие могут депрессии?! Беременность тоже была невозможна, к сожалению. Не получается детей у Высших с низшими, как бы они тут сказки ни придумывали. А вот соблюдение режима питания и сна, витамины, много прогулок на свежем воздухе… это мы организуем! К тому же витамины мышка предусмотрительно купила сама.

Тридцать первого, выгуляв собак, поздравив Анну Марковну и ее супруга небольшим сувениром и получив в подарок какое-то странное рогатое недоразумение, названное символом года (я сразу представил, как будет крутить от смеха Алену, когда она это увидит, так что символ замаскировал в пакетик и пронес домой тайком, спрятав на шкаф, как можно подальше), завалился домой и встал у плиты, как стахановец у мартеновской печи (мне сравнение с героями этого движения очень понравилось!).

Мышь, даже не пытаясь сделать вид, что помогает, крутилась вокруг, тыкалась пальцем и носом везде куда можно и куда нельзя… в итоге я выдал ей сваренную в шкурке картошку, морковку и добил свеклой. Вручил ножик и поручил чистить. Резать я ей уже не доверял, потому что понятие тонко и быстро она сочетать не умела напрочь. Ну или успешно притворялась…

На свеклу она тоже заныла про какой-то мифический маникюр и цвет кожи, который может испортиться. Пришлось выдать ей миску с яйцами и поручить их взбивать. Когда я в следующий раз оторвался от плиты, миска одиноко стояла на столе, а мышки не было — смышкилась в свою мастерскую, нечаянно одухотворенная скульптурной композицией из наполовину взбитого белка.

Я уже почти заканчивал, когда она объявилась снова и принялась «снимать пробу», проверяя то соус, то крем… то таская со сковороды котлеты. Вновь застав ее ковыряющей крем пальцем, я не удержался и стукнул ложкой по макушке, легонечко, чтобы не сотрясти ничего — вдруг там что-то есть.

И тут мне показалось, что пирог в духовке стал пахнуть как-то не так, я наклонился… и мне тут же отомстили, куснув за задницу, прямо через штаны. Не зря я ей прозвище придумал…

Обернулся, схватил этого грызуна в охапку… мышь, пискнув, вывернулась и кинулась вон с кухни. Пришлось поймать и назидательно поиметь прямо на столе, отодвинув тарелки в сторону. Ну не мог же я оставить кухню без присмотра?

Нельзя сказать, что это был лучший праздник смены года в моей жизни, но… наверное, если не считать первых четырехсот лет, он был самым… душевным, что ли!

Алена так искренне радовалась подарку! Подпрыгивала и повизгивала, ну прямо как ребенок. Потом чуть не удушила меня поцелуями и, вдруг, еще раз подпрыгнув, с радостным писком рванула в свое гнездо. Минуты две шуршала и хрустела чем-то, а потом объявилась на пороге с двумя коробками наперевес.

— Подарка два! — сразу с порога гордо объявила она, ставя на пол одну большую коробку и одну поменьше, затянутые в блестящую непрозрачную бумагу с блестками. — Выбирай, какой будем открывать первым! — и она протянула мне два сжатых кулачка.

Я ткнул в левый.

— Красная! — чему-то обрадовалась мышь и кинулась потрошить большую упаковку, из которой было извлечено очень странное нечто: приземистый диск, пластиковый, со среднее блюдо величиной. Аленка поставила его рядом с коробкой, вынула пульт и огляделась, как будто что-то разыскивая взглядом.

— Сейчас! — и не успел я присмотреться к этому странному нечту, как мышь пулей метнулась в мастерскую, вернулась и сыпанула по полу две горсти мусора!

— …а вроде в крем ничего не добавлял, — вздохнул я горестно.

Мышка тем временем ликовала:

— Смотри! Вооот… — диск, который она поставила на пол, повинуясь пульту, ожил, замигал разноцветными огоньками и вдруг озабоченно зажужжал. Он жужжал и жужжал, мигал и временами гудел, а мусор с пола исчезал в его круглом пузе.

Миадериус, заинтересованно прибежавший на громкие звуки и светоэффекты, сначала почуял в странном звере родственную кровь. Особенно когда тот огоньками заморгал. Но когда диск начал гудеть и засасывать все под собой, Пакость понял, что сам вполне сможет сойти за пыль, и быстро залез мне на плечо. Оттуда он злобно пытался достать врага языком.

— Это робот-уборщик, его зовут Че. Потому что он жужжит и кружит, совсем как… кхм. И очень чисто пылесосит! — гордо возвестила Алена, с искренним умилением следя за тем, как последняя пыль исчезает в пузе диска. — Градусник, не плюйся, зато ты сможешь на нем кататься, он от работы нагревается и теплый!

Миадериус вопросительно посмотрел на меня, на Алену, на Че… и замотал головой. Правильно, этот Че как всоснет, так и хана… капец… да еще и в пыли.

В маленькой коробке был планшет. Как я понимаю, мышь достало то, что я вечно сижу с ее ноутбуком, и она так тонко намекала, что у меня вполне может быть и собственная техника.

Визжать и подпрыгивать я не стал, но Че мне понравился. Запустил утром и ползает себе такой по квартире. Надо его у мастерской в засаде приучить сидеть и нападать на мышку, как только она оттуда выходит.

Потом мы вручили подарок Миадериусу, который тоже прятали в мастерской у Алены. Корягу от пола до потолка, с множеством коротких обрубленных веток, на одной из которых я привинтил небольшой домик для грызунов. На пол домика была положена электрогрелка с кнопками — теплее и холоднее. Пусть сам настраивает, как ему удобнее.

Под бой курантов мы выпили по бокалу шампанского… ну и… ночь, как обычно, удалась. Потом я вырубился, сном праведника, а первого января опять обнаружил полусонную чахлость у себя в кровати. Как будто не она была бодрее всех живых тридцать первого! Марбхфхаискорт!

Следующие три дня я потихоньку штурмовал интернет и наткнулся на интересную версию про лунатизм. Может, моя мышь и правда по ночам таскается где ни попадя?

Тупейшая идея, но других-то не было, так что следующую ночь я поступил просто. Когда Алена заснула, надел на нас наручники, а ключ повесил себе на шею.

Проснулся я от того, что мышка тихо пыталась стянуть ключ, бубня себе под нос всякие интересные ругательства. Я сделал вид, что продолжаю спать, причем меня реально выключало, как будто специально.

Кстати да, как-то только сейчас вдруг понял, что в те ночи, когда мышь вялая и квелая, я сплю так, что из пушки не разбудишь. Хотя обычно чувствую даже, как Миадериус пробегает по нам, пытаясь залезть под одеяло. Сейчас я принялся тихо щипать сам себя за ногу, пока мышь боролась с цепочкой.

Просто так через голову ее было не стащить, так что Алене пришлось поколдовать над замком, прежде чем ключ от наручников оказался у нее в руках. Освободившись, она перелезла через меня и принялась одеваться. Хаискорт!

Едва она тихо выскользнула из комнаты, я тоже впрыгнул в джинсы, натянул свитер и покрался в коридор. У мышки был лимит всего лишь в минуту, когда я оказался следом за ней на лестничной площадке и побежал вниз…

На улице моей мыши не было!

Зато там был какой-то левый мужик в золотых доспехах. Причем этот глюк видел только я, хаискорт!!! Влюбленная парочка прошла мимо нас, совершенно не вздрогнув, окинув взглядом только меня, а этого… блестящего и светящегося попросту проигнорировав, как будто у них в мирке регулярно паладины по ночным улицам гуляют!

Я бежал за ним, а он медленно уходил, растворяясь в дымке, переходил в другой мир… Секунда промедления — и он исчезнет. Вычислить, куда именно, станет практически невозможно… Но мышь… Куда исчезла мышь?! Нет, я был уверен, что ее ночные путешествия и этот паладин как-то связаны. Меня от Светлых спас тоже паладин. И Алена еще постоянно носит на пальце кольцо — подарок от сил Равновесия, хаискорт! А если это подарок конкретно от этого паладина?

На этой светлой мысли я влетел в другой мир, вслед за сероглазым воином… Черти меня камнями закидай, если у него глаза не серые! Два паладина вокруг нас с мышкой — это было бы уже слишком, а вот один… Изгнанник. Что-то там еще Светлый орал… Не важно, хаискорт! Сначала надо вытрясти у него про кольцо и про мышь. Так что я бросился вновь догонять слепящего ярко-золотыми доспехами соперника, и тут ему навстречу вышел демон… До боли знакомый!

— Алексис? — прошептал я, замерев и глядя на крупного, красивого, взрослого, хаискорт, демона… в боевой форме.

Вспомнилось удивление Наамидес. Да, сам я не замечал, но она, наверное, права — я совсем не вырос. В человеческом облике это не так должно быть заметно, но все же… А вот в истинном… Мои почти три метра против его пяти… А ведь я всегда был мощнее и сильнее.

Что связывает паладина и моего двоюродного брата?

— Тебе закрыт путь в этот мир, демон, — голос, тот же самый! — Тебе не надоело?

— Кем, тобой, что ли? — прогромыхал Алексис. — Я вызываю тебя на бой, ничтожество!

— Ну ты достал, зануда, — интонации!!! Знакомые до боли, хаискорт! — Слушай, я тебе уже раза три по рогам надавал. А ты все не уймешься.

— В этот раз победа будет за мной! — и Алексис кинулся на паладина.

Я сменил человеческую ипостась на образ фурии почти сразу, как только понял, что мне не следует сейчас вмешиваться. Пока я не понимаю, кто на чей стороне.

Алексис — мой брат, но паладин… Это ведь он спас меня от Светлых… и… он напоминает мне кого-то так, что просто мутит от усердия и попыток вспомнить.

— Сколько пафоса, — вздохнул паладин, даже не меняя позы, когда на него ринулся высший демон в боевой ипостаси. И только в самый последний момент, когда Алексис взмахнул мечом, словно расплылся в воздухе. Мелькнул неуловимой серо-золотой молнией и оказался у демона за спиной, отвесив ему смачный пинок, от которого огромное, мощное тело взлетело и распласталось на земле.

— Зачем тебе этот мир, Темный? — все так же спокойно спросил паладин, стоящий теперь ко мне лицом. И лицо… Хаискорт! Идеально красивое, как у любого Высшего, но…

— Ты сам знаешь! — Алексис снова кинулся на паладина.

— Я-то знаю, — интонация была очень знакомая, как с несмышленышем, устало и беззлобно. — А ты сам понимаешь, что творишь?

Дальше мне было не совсем четко видно, что происходит, потому что демон мелькал, паладин расплывался… Потом противники замирали, словно статуи в боевых позах, настороженные, готовые к сражению.

— Изгнанник! — выплюнул в один из таких моментов Алексис. — Ты снова встал на моем пути! Но теперь ты смертен!

— Тебе это не поможет. Уймись уже, а? Дался тебе этот трон.

— Ты смертен, — упрямо повторил Алексис и снова ринулся в атаку. — Жалкий низший!

— Ну-ну, еще какие слова знаешь? — паладин как будто нарочно выводил кузена из себя. Правильно! Злость — плохой советчик в бою.

— Ты… не сможешь… мне… помешать! — Алексис уже тяжело дышал. Хаискорт, как же силен должен быть паладин, чтобы вымотать Высшего так быстро? — Ты… носишь… кольцо Телезера… Изгнанник!

Паладин насмешливо прищурился и отбил очередную атаку, Алексис покатился по земле, взрывая ее роговыми выростами брони.

— Может, хватит? — спросил паладин и вдруг замер, не дойдя до поверженного противника пары шагов. Замер и… начал оседать на землю, а Алексис…

— Я выпью твою смертную жизнь, изгнанник, и ты просто исчезнешь, — голос кузена был полон торжества, а в руке светился мертвенно-белым светом короткий жезл смерти, направленный на упавшего противника. — Я просто разрушу хрупкую оболочку, в которой сейчас живет твоя душа. Женщины вообще слишком слабы для битв и для жизни, не так ли, изгнанник?

Жезл смерти. Да я сам раньше часто пытал им низших, убивая их медленно или быстро, выпивая их силу, энергию… жизнь… Мне нравилось смотреть, как они угасали, медленно, как цветы. Такие же короткоживущие. Но сейчас там погибал паладин. Мой паладин. Женщина. Смертная. Сероглазая… Мышь? Моя мышь! У меня как щелкнуло что-то в голове и все сложилось. И знакомый взгляд, и интонации… и эти ее исчезновения.

Хаискорт, я даже сам не понял, как из фурии перетек в боевую форму и ринулся в бой. Безоружным! Злость — плохой советчик, самоуверенность — тоже. А вот неожиданность — наше все!

Бить в спину плохо? — Пфф! Я и раньше не был наивным рыцарем, разве что на королевских дуэлях соблюдал все правила. Удар рогами в задницу, с разбега, кувырок, перекат боком, меч паладина у меня в руке, широко распахнувшиеся глаза Алекса-демона, хрип с невнятным бульканьем… и голова Высшего отлетает в сторону.

Теперь отключить жезл смерти. Что-то Алексис еще говорил про кольцо… Телезера. Что-то знакомое, из маминых сказок.

Жаль, тут нет уксуса, хаискорт! На земле лежала Алена, без сознания, бледная и родная-родная. Главное — живая.

— Ваальди, ты убил его? — из ниоткуда появилась Наамидес. Судя по всему опять голограмма.

— Да, — я лишь мазнул по сестре краем глаза, а сам вновь принялся за попытки привести Алену в чувство. Хотя, если уксус не идет ко мне, зато я могу прийти к уксусу.

Марбхфхаискорт! Опять вся одежда в минусе… Голым или в боевой форме демона? Интересно, в каком облике я произведу больший фурор? Фурией было бы удобнее всего, но тогда я не смогу нести Алену на руках. Первый раз пожалел, что мой зверь не прямоходящий или крупный какой-нибудь.

— Ваальди, это он тебя предал, не мы! — О! В ход пошла тяжелая артиллерия — вторая сестра, Лиаанидес, всего на пятьдесят лет меня старше. Судя по голограмме, теперь на сто пятьдесят.

— Зачем ему это было надо? — спросил я, одновременно размышляя: может, удастся проложить путь прямо к подъезду? Я же ведь оттуда совершил переход, значит, там есть дверь. Аленку бы в себя привести, тогда можно было бы фурией… а если ее тащить на себе, то лучше в боевой форме. Взлечу сразу на балкон и все. Ключи-то тоже где-то тут валяются, в траве.

— Потому что ты мешал ему взойти на трон!

Хаискорт! Хорошо, я сидел на земле, а то бы упал от смеха…

— Алексис-то к какому боку к трону Светлых?

— Ваальди, ты сошел с ума? — голограмма Наамидес передвинулась ко мне поближе. — Мы сейчас говорим про трон Темных. Ты что, не чувствуешь камень избранника?

Вот можно подумать, у меня было время на себя полюбоваться! Второй раз за сто лет боевую форму принимаю… Ладно, рукой пощупал… и правда… он!

— Да я там третий с конца шел, как претендент! Вы что?!

И тут мне поведали интересную историю, что среди наследников неожиданно начался странный мор, а так как я насчет третьего с конца сильно округлил, а на самом деле был всего лишь восьмым или девятым, как-то я не вдавался в подробности… Короче, неожиданно я стал первым, с начала… но не единственным. Следом за мной шел Алексис.

Наамидес пересказывала историю мора наследников очень подробно, потом попыталась меня отвлечь от Алены упоминанием, что кроме меня исчезло еще с десяток молодых Темных, моего примерно возраста. Слушал я ее вполуха и посматривал на нее вполглаза.

— Да брось ты свою смертную! — рассердилась сестра, наконец. — Хочешь, перенеси ее с собой к нам, раз тебе так дорога эта игрушка. Но учти — она опасна. Правитель и низшая для развлечений — это Темные еще стерпят, но правитель и паладин…

— Правитель? — тут до меня окончательно дошло, про что сестры мне твердили так упорно. И что означает камень избранника… и… — Тогда приготовьте моей женщине, — я выделил последние два слова голосом и в упор посмотрел на сестру, та понятливо кивнула, — достойные ее покои и вызовите лекаря. Опытного лекаря! Я хочу, чтобы моя женщина жила как можно дольше, ясно?!

— Да, Ваальди. Ты сам найдешь дорогу в наш мир?

— Оставь нить, моя связь с домом сильно истончилась с тех пор, как меня предал один родственник и не поддержали и не спасли остальные.

— Ваальди, — в голосе Лиаанидес зазвучали слезы. — Мы искали тебя повсюду… Но только недавно узнали…

— Сделаю вид, что вам поверю, — кивнул я величественно, крепко прижимая к себе мышку. И, потянув за нить, перешел в мир Тьмы. В свой родной мир.

Нить Наамидес бросила из своей спальни, так что я оказался прямо там и, несмотря на презрительное фырканье сестры, положил Алену на кровать, сверху на ярко-красное шелковое покрывало.

— Твои и ее комнаты сейчас приведут в порядок.

— Надеюсь ты поняла мой намек и наши покои не в разных концах замка?

— Ваальди, я не понимаю, что тебя связывает с этой низшей… теперь… но раз она тебе так дорога, я не буду вмешиваться в твои игры. Мы не предавали тебя, брат! — Наамидес грустно вздохнула.

Уж что-что, а искусству играть на публику сестра была обучена прекрасно. Это меня все время укоряли за то, что все эмоции на лице, а мысли — на языке.

— Ваальди! — вошедшая Лиаанидес кинулась мне на шею.

— Единственная наша ошибка была в том, что мы верили Алексису, — продолжила оправдываться старшая сестра, а младшая подтверждающе закивала.

— Да, Ваальди! Он все время говорил что разыскивает тебя, что почти нашел… А потом мы заметили, как стали умирать наследники. Один за другим…

— Хаискорт! Тогда зачем вы предали меня Светлым?!

— Когда? — Наамидес уставилась на меня искренне-честным взглядом, которому так хотелось верить.

— Не так давно, сестра…

— Я не предавала, они следили не за мной, а за тобой! — такое искреннее возмущение… может, и правда не предавала?

Но тут Лиаанидес нахмурилась и задумалась.

— Но ведь это Алексис сказал, где скрывается Ваальди и как с ним связаться, — сестры переглянулись, многообещающе. Я даже не сомневался, выбирая ту, которой буду верить больше.

И тут Алена слабо застонала.

— Мне нужен лекарь, быстро!

Обе сестры кивнули, но ни одна не вышла из комнаты, продолжая играть в гневно-возмущенные гляделки.

Через минуту в комнате телепортировался бес из средней касты.

— Приветствую, уважаемые. Где пациент?

Я кивнул ему на лежащую на кровати мышку. Тут бес разглядел камень избранника в моем венце и бухнулся на колени, лепеча что-то о великой радости и неземном счастье узреть, лицезреть, насладиться… короче, бредил.

— Хаискорт! Потом штанами пыль с пола соберешь! У меня тут женщине плохо и, бесы тебя и в хвост и в гриву, мне сейчас важнее узнать, что с ней, а не о своем великолепии и снизошедшей на тебя благости.

Бес пододвинул стул и принялся водить руками над телом Алены, хмурясь, хмыкая и расстроенно прицокивая. Потом он приподнял ее руку и посмотрел на кольцо Телезера, черти его на стружку… Попробовал стянуть. Зашипел возмущенно. Мышка тоже застонала, так и не придя в себя окончательно.

— Интересный случай… но абсолютно безнадежный, — диагностировал он наконец.

— Я тебя сейчас убью, — мрачно пообещал я.

— Ну вы можете сделать со мной что пожелаете, повелитель, но вашу рабыню…

Я зарычал… бес напрягся, и с изумлением посмотрел сначала на меня, потом снова на Алену, потом опять на меня…

— Вы можете попробовать напоить ее своей кровью, только сделать это надо не находясь в боевой трансформации, повелитель. Кровь Высших, принимаемая регулярно, продляет срок жизни низших раза в три, а то и в четыре. Но это все равно…

Я уже не слушал его лепет. Быстро приняв человеческий облик, я зубами прокусил вену на запястье и практически засунул руку Аленке в рот. Сначала кровь потекла с уголка губ вниз, по шее, но потом она сглотнула раз, другой, застонала, поперхнулась, закашлялась и открыла глаза.

— Опять полез воевать без спросу, чудо? — она говорила очень тихо, почти шепотом, и улыбалась очень грустно.

— Воевать без спроса полезла ты. Я тебя спасал, как обычно, — фыркнул я, утирая ее лицо уголком покрывала, на которое предварительно плюнул.

Алена опять улыбнулась и посмотрела мимо меня, на сестер. В глазах у нее мелькнуло какое-то непонятное выражение. Я обернулся и уточнил:

— Наши покои готовы?

Наамидес замерла, ведя мысленные переговоры с прислугой, потом кивнула:

— Ее — уже готовы.

— Отлично, — я легко приподнял Алену на руки и кивнул бесу: — Иди за мной.

Телепорт из комнаты в комнату удался, хотя я и слегка сомневался в успехе. Все же практики давненько не было, а в мышкином мире даже в пределах одного помещения — не получалось.

Положив Алену на кровать, я повернулся к бесу:

— Давай, оглашай диагноз, эскулап, и проваливай.

— Из-за кольца ваша раб… низшая не сможет долго жить в нашем мире и быстро угаснет, даже если вы будете поить ее своей кровью утром, днем и вечером. Если бы кольцо удалось снять, то я бы гарантировал вам двести, а то и триста счастливых лет совместной жизни, конечно при условии ежедневного приема нескольких глотков вашей крови, повелитель.

Я задумался.

— А если мы будем жить с ней в другом мире и я буду поить ее своей кровью?

— Все зависит от условий другого мира, от срока жизни низших… Но здоровье вы ей точно восстановите. Сейчас же я вообще удивлен, почему она до сих пор не умерла.

— Все понятно, — я махнул бесу рукой, и тот исчез, склонившись в низком поклоне.

— Кольцо снять невозможно, — сказала Алена, как только лекарь растаял в телепорте. — Прости, чертенок. Глупо получилось.

— Что именно ты считаешь глупым? — уточнил я, присаживаясь на край кровати и гладя мышку по волосам.

Но она не ответила. Протянула руку и тоже погладила меня по голове. Улыбнулась.

— Глупым? Да многое. Не знаю даже, что тебе сказать, все слова как-то… разбежались. Ладно… — она попробовала сесть, но ничего не получилось, и мышка без сил откинулась на подушку. — Может, будет легче, если ты начнешь спрашивать?

— Тебе не трут джинсы без трусиков, а то ты их надеть забыла? Ладно, шучу… Почему ты превращаешься в паладина? За что тебя зовут Изгнанником? И что это, черти его расплавь и в болото вылей, за кольцо такое?!

— Уфф… блин, — сказала Алена и все же села, подтащив еще одну подушку под спину. — Ни фига не легче. Вопросы у тебя… правильные, но неудобные. Ладно, сейчас попробую.

Она набрала воздуха в грудь, уже открыла рот… помолчала. Выдохнула.

— Елки-иголки. Почему я превращаюсь в паладина? Потому что я паладин и есть.

— Я трахаю паладина, — не удержавшись, сострил я. Ну потому что, а что тут еще можно было ответить? «Круто?!», «Вау?!», «Усраааться?!»? — Отлично! — тоже подходит. — И когда ты собиралась мне об этом рассказать?

— Хааароший вопрос, — мышка устало прикрыла глаза. Те самые, серые, такие родные… — Скорее всего никогда. Потому что я не просто паладин, чертенок. Я — Изгнанник. Смертный. А это, — она подняла руку и показала мне палец, перехваченным серебристым ободком. — Кольцо-ограничитель. Я лишен всех сил, бессмертия и памяти, за то, что когда-то, чуть больше ста лет назад отказался выполнить приказ Равновесия.

Она на секунду примолкла, переводя дух, и продолжила:

— Я был сослан в тот странный, закрытый мир, в смертное тело. А кольцо… это плата за твое спасение, чертенок. Это… я снова на службе Равновесия. Но я по-прежнему изгнан, мои силы ограничены. Я могу пользоваться ими, и помнить, кто я, только когда Равновесие посылает меня в очередную жо… задницу, наводить порядок. Обычных паладинов туда не направляют, потому что задница там всегда полная и вонючая, а Изгнанника не жалко. Вот. Но это мелочи. Главное, я тебе не мог ничего рассказать, потому что когда возвращался в свой новый мир, кольцо забирало не только силы и боевую ипостась, но и память. Конечно, только после того, как отчитаюсь перед начальством, — тут Аленка криво и незнакомо-зло улыбнулась. — Эти… товарищи выгоду не упустят. Даже Изгнаннику нашли применение.

— Хаааискорт… Так, ответы засчитаны, — мне никак не получалось сохранить серьезный настрой беседы, потому что если все происходящее воспринимать серьезно… Проще пойти с камнем на шее к болоту и… У кикимор забот точно меньше, уверен! — Что нам дальше со всем этим делать? Я не хочу, чтобы моя женщина таскалась по чужим задницам и наводила там порядок.

— Женщина и не таскается, — хмыкнула Аленка. — Женщина твоя только спит потом до обеда, как сурок в дупле. Таскается паладин. Он несколько другого пола, если ты не заметил.

— У меня тоже три ипостаси, и что дальше? А то, что паладином ты — мужик… Ну у всех есть недостатки. Ты же не будешь меня убеждать, что если тебе наваляют в теле паладина, тебе как Алене с утра будет приятно?

Про то, что ее сегодня без меня убили бы, я вообще говорить не хотел. Потаскун по чужим задницам нашелся, хаискорт!

— Не будет, — Алена пожала плечами. — Но этого все равно не изменить, так зачем волноваться заранее? Я все равно смертная, чертенок. И как женщина в том мире и как паладин-мужик в заднице.

— Что значит незачем волноваться?! Ты ведь из-за меня во все это вляпалась, правильно?

И как мне теперь жить дальше с таким чувством вины?!

— Чертенок, не морочь себе голову, — поморщилась Аленка. — И мне заодно. Какое, к черту, «из-за тебя»? Ты, что ли, сто лет назад отрастил крылышки до задницы и продолбал все Равновесие жалобами на засилье Темных? Мол, обижают, обзывают и пинка дают периодически под крылатый зад. Или, может, это ты, чтобы отвязаться, отправил корпус паладинов отловить для Светлых несколько десятков Высших Темных мальчишек! И таких, «повысшее». Мальчишек, бля! А вовсе не старых, опытных демонов, успевших натворить за свои несколько тысяч лет гораздо больше «грехов»! — на последнем слове она скривилась от отвращения, меня тоже передернуло. — И уж точно ты не виноват в том, что один демон и один Светлый под шумок договорились помочь друг другу. Демон избавился от соперника на пути к трону, а Светлячок получил возможность трахать кое-кого с утра до вечера, — мышь говорила все громче и злее, но потом словно вдруг выдохлась. Успокоилась. И тихо закончила: — Ну а в том, что один не самый умный паладин вдруг сообразил, что «равновесие» и «справедливость» это две большие разницы, и не захотел помогать крылатым подонкам, не виноват вообще никто. Кроме самого паладина. Так что вляпалась я вполне самостоятельно и уже давно.

Я потряс головой и попытался упорядочить в ней то, что на меня только что вылили. Марбхфхаискорт!

— Значит, ты всегда была паладином? Так?

— Неправильно формулируешь вопрос. Но я тебя поняла. Я была паладином задолго до того, как ты родился. Паладины не просто живут долго. Они бессмертны. И носятся со своей бессмертностью, как курицы с золотым яйцом. Недаром самое страшное наказание — стать Изгнанником. Вернуться в круг перерождений. Потерять «яйцо», в пень его поленом. Так вот я потерял. И сто лет был просто человеком, низшим. Одну жизнь мужчиной, а вторую… вот, живу сейчас. Точнее, жила. Теперь вообще не пойми что вышло. Из круга перерождений меня выдернули, как репку из грядки, а яйцо ни фига не вернули.

— Тааак… Не путай меня, я сам сейчас запутаюсь. Значит, ты была паладином. Потом тебя за то, что ты отказалась поддерживать своих, которые поддерживали Светлых… уф! Короче, тебя сослали, когда шел отлов для заполнения пресветлого ада, верно? А ты не знаешь, куда дели остальных ребят? Тоже распродали? А… — тут меня осенило, я понял, что Алена успешно меня отвлекла от одного важного момента. — Но ведь выдернули тебя из кольца перерождений из-за меня?!

— Вот ты зануда, — мышь недовольно завозилась в подушках. — Нет, не из-за тебя, а из-за того, что, блин, услуги службы Равновесия платные! А мне платить, кроме как собой, нечем. А остальные парни… не знаю, чертенок. Не успела еще собрать информацию. Я над этим работаю. Сам понимаешь, урывками.

Хаискорт, короче, понятно, что из-за меня, зачем ей еще понадобилось бы лезть к этим из Равновесия? Только чтобы вытащить такого идиота, как я… Мстителя… Кому теперь мстить будем? Самому себе?

— Урывками, потому что из-за кольца ничего не помнишь, как только возвращаешься в тело Алены? А почему ты сейчас вроде бы она, а вроде бы и… приступов склеротизма нет?

— Потому что я все еще считаюсь на задании. Не сдала отчет, не активировала переход в свой мир, не вернулась, — Аленка пожала плечами. — Знаешь… единственное, за что я благодарна кольцу — это беспамятство. Честное слово, без всех этих невъебенных проблем мироздания жить было гораздо проще. Мир уже родной, дом, работа, мастерская… мой любимый чертенок, — она тепло улыбнулась. — Подумаешь, спала иногда до обеда.

— Ну да, ты всегда поспать любила, — я тоже улыбнулся.

Вроде основные моменты я уяснил. Моя женщина по ночам таскается и решает проблемы даже не мировых, а более глобальных масштабов. Бывает, дело житейское. Кольцо у нее на пальчике — кнопка включить и включить боевой режим. Тем более все понятно. Пацанов-ровесников надо спасать — это тоже понятно. А спасать я их смогу став правителем Темных и объявив войну Светлым. И уж тут-то я отомщу всем… за все… раз десять!

Пока я мечтал, как буду гонять весь их светлый ад, причем так, что чертям в настоящем аду тошно станет, Алена смотрела на меня очень внимательно и как-то все более печально. Потом завозилась, села ровно, спустила ноги с кровати.

— Ладно, чертенок. Мне надо идти. С тобой все в порядке. Не скажу, что совсем ничего не угрожает, но внутренний враг ликвидирован. Значит, мне пора.

Я в недоумение уставился на нее:

— Куда тебе пора?

— Домой, — она посмотрела на меня так же недоуменно. — Чертенок, мне нельзя здесь оставаться. Я изгнанник, и мое место — закрытый мир. Если я надолго покину его по своей воле — кольцо меня выпьет. Так что сейчас пойду сдавать отчет и домой, там Градусник не кормленный… Знаешь, — она отвела глаза. — В этот раз, пожалуй, попрошу начальство убрать функцию стирания памяти. Заменить неразглашением. Не хочу о тебе забывать, — улыбка у нее вышла какая-то жалкая и беззащитная.

И тут в комнату, без стука, вошла Наамидес:

— Ваальди, народ так долго ждал тебя, брат! Предыдущий Правитель покинул нас почти десять лет назад. Ты должен явить свой боевой образ, показать народу, что ты — избранный наследник. Успокоить самых нетерпеливых. Навести порядок в нашем мире и призвать Светлых к ответу за все, что они совершили! Ты несешь ответственность перед всеми Темными, Ваальди! Ты — наш новый Правитель.

* * *

Алена.

Кровь Высшего демона — тот еще энергетик. Мне стало лучше почти сразу, а через полчаса я сменила… сменил… ипостась. Вот же заррраза, я теперь и вслух и про себя все время путаюсь, кто я, он или она. Пока я на задании, я прекрасно помню, кем я был… очень долго.

Все помню, и как жил, и тот затерянный в потоках вселенной уголок пространства, где был мой дом. Мой, и еще нескольких сотен таких же паладинов. Нас мало на самом деле. Точное число не назову, никогда не считал и не спрашивал, и вообще, как помнится, мало думал. У паладинов излишние шевеления мозгом не поощряются.

Так вот, этот маленький, закрытый мир был самым красивым и уютным местом во вселенной. Так говорит моя память. Все же воины Равновесия умеют благоустроить быт, и, поскольку они как бы самые «крутые», естественно, отжали себе что получше.

Сейчас мне туда путь закрыт. Но я помню… и не тоскую. Я ведь помню не только как жил, веселился, тренировался и валял дурака с друзьями. Но и то, как все эти «лучшие друзья» с ужасом и брезгливостью шарахнулись от меня в тот же миг, как я стал Изгнанником. И это еще хорошо, когда просто шарахались, а некоторые еще и вслед плевали. Паладины… силы Равновесия. Высшие среди высших. Мда.

Ладно, что было, то прошло. Я же не только это помню. Но и обе свои смертные жизни. Первую, правда, очень смутно. Родился, жил, любил, растил детей… умер. Кажется, где-то на Среднем Востоке. Афганистан? Черт его знает.

Как быть женщиной, я помню гораздо лучше. И мне, наверное, поэтому нравится ею быть гораздо больше. Несмотря ни на что, я-Алена умела главное. Быть счастливой.

Все эти мысли сумбурно толпились в голове, двигаясь, толкаясь локтями и неразборчиво бубня, только с одной целью. Заслонить то, о чем думать было… больно.

Владис ушел вместе с сестрами. Теперь-то я помню, что означает черный бриллиант в золотой оправе на голове Высшего демона. Ну, все правильно… и очень удачно сложилось. Если бы этот хитрозадый демон сегодня убил меня, догадавшись ударить по паладину оружием, которое никогда не применялось против бессмертных, то Чертенок… нет, не остался бы совсем беззащитным. Ему ведь вернули магию и боевую ипостась, но… сто украденных лет вернуть никто не сможет. Но все равно, неизвестно, чем бы все кончилось. Он ведь все равно оставался бы наследником, избранником и проблемой на пути к трону.

А теперь он будет правителем Темных. А я… ну, мне на самом деле осталось совсем немного. И лучше умирать где-нибудь подальше от него.

Так, отставить кисель. Сейчас надо сдать отчет, в очередной раз, возможно, полаяться с начальством и домой. Полаяться мне всегда есть за что…

— На каком основании ты, Изгнанник, отправил Высшего Светлого в один из адских миров? — Это Его Ровнозадие за ради начала разноса старается не орать и говорить культурно. Ничего, надолго его не хватит.

— Он себя плохо вел, — я пожал плечами. — Грешил много. Но ничего, молодой еще, перевоспитается.

— Ты…ты! Ты кем себя возомнил, Изгнанник?!

— Изгнанником на службе Равновесия, — я сделал честные глаза на невинной роже, у чертенка… отлично получалось, скопировал. — Вершу вот справедливость. Как ее понимаю. Подсказывать-то мне некому.

Да, тут я решил все самостоятельно. А светлячок виноват сам. Если бы он успокоился и прекратил попытки вслед за Алексисом прорваться в закрытый мир, я бы его не тронул. Наверное. А так мне пришлось принимать меры и устранять эту настырную и озабоченную головную боль.

Долго выбирал задницу поглубже, как раз для этого засранца. В конце концов, продал нагам в селеритовые шахты. Задорого, поскольку наги — парни серьезные и основательные, к дешевым покупкам относятся с подозрением. Дескать, хороший раб меньше сотни золотом не стоит, а Высший Светлый, совсем гаремного вида, тем более. Да еще такой живучий и даже способный подрабатывать в селеритовых штольнях, куда сами наги не спускаются по причине змееногости и аллергии на тамошнюю пыль.

Так что пристроил светлячка удачно. Как раз к началу Вахты, которая у нагов длится около ста лет. Инженерная команда и охранники остались довольны. Работник выносливый, и взлетит из штольни без подъемника, и трахать можно в свободное от работы время хоть всей командой. Наги ребята практичные, своих нагинь к шахтам близко не подпускают, вредно, дескать. А тут удача, не раб — а шахтер-многостаночник. И в постели помять, и жратву отработает, и после порки не загнется. Змеиные хвосты — те еще… девайсы для вразумления через зад.

Генератор Воздаяния я Светлому вручил в торжественной обстановке — как раз его, оторавшегося после нагитской поучительности, сняли с козел. Пусть наслаждается. Нагам я функции прибора обрисовал, договор вручил, все как положено. Они понятливо кивнули и ТТХа новой собственности запомнили. Профилактику будут проводить регулярно и с нагитской добросовестностью. Но при этом не убьют и даже не покалечат, а при общей склонности этого племени к педагогике и наставничеству… может, малость мозгов вложат в эту задницу.

Так, я что-то отвлекся, тут у начальства новые вопросы созрели.

— А где сейчас пять Высших Патриархов света? — Во, буреет Его Ровнорожесть тоже по чину, равномерно.

— Мне была поставлена задача: решить проблему с перекосом сил на Светлую сторону, — я опять пожал плечами. — Поскольку четких указаний не последовало, а также прозвучал намек на застой и стагнацию в управлении Светом, я решил вопрос радикально.

Так, теперь пригнуться, и, пока за спинкой стула не видно, заткнуть уши. Маты, конечно, роскошные, но слишком долго потом отдаются в голове, как в пустом колодце. Что, все? Странно, че так мало-то? Самому Светлилы ороговевшие надоели и на самом деле только рад избавиться от постоянных кляузников? Похоже на то. Правильно я укоротил на голову всю пятерку. Может, в следующий раз не такие уроды уродятся. Этих и перевоспитывать было бесполезно.

— Убирайся. Понадобишься, вызовем. Замену блока на память блоком на возможность разглашения я санкционировал. Все, проваливай!

Ух ты! Это меня, по ходу, сегодня не только похвалили, но и премировали? Занятно. Сколько же крови из его Равнокрасного Главенства за последние сто лет выпила пятерка Светлых Маразматиков? Ой, много… Я, кстати, тут краем уха зацепил интересную новость о том, что программа перевоспитания в рамках светлячкового заведения свернута. «Ад» ликвидирован, пара мальчишек вернулась домой чуть живыми, но относительно целыми. Отсутствующее нарастет, с их-то регенерацией. А остальные?

Ну, я все же не полный идиот, кое-что сопоставил, вспомнил и теперь уверен: Владиса тогда у подъезда продавал мне кто-то из Равновесных, причем не рядовых паладинов. Есть у меня подозрение, что и остальных Темных пристроили где-то по разным уголками мироздания. Я, конечно, поиски не брошу… но прекрасно понимаю, если найду еще хоть пару демонят — считай, повезло. Времени у меня маловато… а мироздание большое. Да и найду… не факт, что выцарапаю. Я, конечно, Изгнанник, то есть существо, по определению наказанное по самое не хочу. Так что могу дерзить начальству и проявлять инициативу, но против законов воздаяния и я не светофор… вон как с чертячьим градусником.

Кстати, вот еще загадка, с чего рядовой Генератор Воздаяния вдруг пошел в разнос и в хамелеоны. Я проверял, не было это ящерко ни Темным, ни Светлым, ни даже Серо-Буро-Малиновым! Вообще не было раньше разумным. Я-то, грешным делом, заподозрил, что действительно кого-то особо нашкодившего вот так скрючили и Владису выдали. Но нет. Загадка…

Серый туман безвременья на границе миров привычно колыхнулся, я шагнул… шагнула. Прямо на свою лестничную клетку. Дома… не буду думать о том, что кроме Градусника там меня больше никто не ждет. Все равно дома хорошо…

Занятно, даже вспомнив себя-паладина, я больше чувствую и думаю о себе как о женщине по имени Алена. Хотя, конечно, это не паладин перенял ее словечки и образ мыслей, а скорее она думала и чувствовала так, как привыкла… привык… блин, стоит все же определиться. Привыкла. Думать и чувствовать за тысячи лет жизни. Или не совсем так? Что-то новое определенно появилось.

Эх… ну что, долго будешь стоять перед дверью, красавица? От того, что ты застыла и пялишься на нее, стараясь не разреветься, чертенок за ней не появится. Пошли уже, влюбленная дурочка, там Градусник оголодал. Дадим ему таракана… фуууу… поставлю ему банку, пусть сам вылавливает.

Я открыла дверь, и вошла. Домой…