После ужина в башню я шла не в сопровождении двух друзей, а под конвоем. Строгим таким, нахохленным и жутко недовольным. Серые и зеленые глаза поглядывали на меня с осуждением. Вот правда, такое впечатление, что я Фредо пообещала голышом вместе искупаться, а не вернуть ему его же книжку и взять вторую часть.

— Мы просто поговорим, — не выдержав, я даже оправдываться начала, и это при том, что никакой вины за собой не чувствовала.

Если кто и виноват — так это рыжая веснушчатая драконья наглая морда! Почти соблазнил и бросил… недособлазнив! И неделю… Неделю уже делает вид, что между нами ничего не было, и мне все приснилось. Да я две ночи пятнами красными покрывалась, едва вспоминала, как голышом перед ним рассекала, а он на козу любовался. Вот стыдоба-то! Может, он и перестал вокруг меня круги накручивать, решив, что никуда я не денусь, легкодоступная, причем во всех смыслах: живу в соседней комнате, из кровати не выпинываю, сама вот соблазнять оказалась готова… Позорище!

Нет, потом-то я потихоньку успокоилась, даже без помощи поварешки — не пойдешь же Тимке на такое жаловаться?! Тут уж даже не знаешь, с кем посоветоваться, и как себя вести правильно. В своем мире я бы к Сашке пошла… Может, маленькому Тимохе в жилетку поплакалась. А вот большому — неудобно. Полезет еще с Ниммеем отношения выяснять, поругаются. Не надо мне оно — сама разберусь, большая девочка уже. Ну и разобралась — решила не дергаться и ни во что не вмешиваться, пусть все течет, как течет. Взяла и ушла в учебу. Зато Демо на меня не нарадуется, вечерами стал частные уроки давать, в основном, на защиту и совсем немного на нападение.

Последние пару дней он меня учил «заготовки» узоров делать. Полуфабрикаты такие. Нарисовал рисунок из трех рун, часто востребованный, задал ему какой-то короткий знак и потом в любой момент можно этот знак использовать, вместо длинной цепочки. Понятное дело, что знак с уже существующими рунами совпадать не должен, а то не перезапишется. Поэтому среди магов в краткие обозначения «заготовок» принято свои инициалы вплетать. У меня вот уже был «Рин1» — быстро создающийся защитный круг и, одновременно, два огненных шара, вылетающие из ладоней.

— Просто поговорят они, — пробурчал недовольно Тимка. — Мы просто поверим… Дураков в зеркале ищи, хозяюшка, а мы знаем уже, чем ваши разговоры заканчиваются.

— И чем же?! — искренне возмутилась я. Вот уж с Фредо наши разговоры заканчивались вполне невинно, по сравнению с посиделками с драконом.

— А то ты не знаешь? Опять целоваться будете…

Как ни странно, Ним на это заявление отреагировал вполне спокойно, в очередной раз подтвердив этим, что я все сама себе придумала, а, на самом деле, он просто хотел без проблем развлечься, чисто по дружески. Но, так как я испугалась и начала создавать проблемы, меня оставили в покое. Вот и все. Может, он по ночам к кому-то из природниц таскается или, вообще, летает к кому-нибудь в ближайшую деревню. Должны же тут поблизости быть деревни…

— Мы книгу обсуждать будем, Тим, — я нахмурилась и почему-то расстроилась.

Бредовая идея, что дракон куда-то по ночам летает, почему-то никак не хотела вылезать из головы. Не мог он никуда летать — спать ложился вместе с нами, вставал вместе с нами. Вставал условно выспавшийся. Не мог! Но все равно накатила обида, хотя бы на то, что захотел бы — смог! Пришлось сосредоточиться на мыслях о поварешке. Нужный в хозяйстве предмет, многофункциональный. Причем может использоваться многократно, потому что на Тимоху я тоже решила обидеться — рассказываю ему все, а он берет и переиначивает так, как ему нравится. Его послушать, так мы каждую встречу с Фредо целуемся! Как самому — так можно, а как мне, так даже книгами обменяться с хорошим человеком нельзя?! Такая я вся легкомысленная и ветреная…

Короче, большую часть пути я то обижалась, то дулась, то злилась, то по лбу поварешкой стучала мысленно. Себя я знаю, как облупленную — главное, не увлечься накручиванием виражей, а то так и буду гонять обиду по кругу, пока или сама не устану, или до маразма не докружусь, причем такого махрового, что опять же сама пойму и выдохну, или кто-то из вне вмешается. Парни помогать мне в процессе успокоения в этот раз не стремились, так что пришлось все делать самой.

— В дом не пущу, — объявил Тимка в дверях блока. И я как-то сразу поняла, кого именно он имеет в виду. — На лестнице милуйтесь, но ты, если что — зови. Мы ему…

Ниммей лишь искоса посмотрел на меня как-то странно, оценивающе. Так и захотелось дать ему по лбу… поварешкой. И звать никого не буду, и миловаться на лестнице — тоже!

Оглядела я эту парочку не очень добрым взглядом и ушла к себе в комнату. Книжку по рунам листать. Пять тысяч основных рун — это вам не фунт изюма. Мы с Борхэлем только копии с библиотечной книжки три вечера снимали! И это не вручную, а через артефакт их ксерокопировальный! Он же тут не издательский — на входе книгу вставил, на выходе десяток получил. А обычный, как в моем мире, постраничный. Я, на всякий случай, Тимке тоже копию сняла, чтобы у каждого своя книжка была. И сама для себя решила — буду две руны в сутки учить, несмотря ни на что.

Так что плюхнулась на кровать, открыла справочник, уставилась на загогулины эти… смотрю и в упор не вижу. Душа просит пойти и скандал дракону учинить. Качественный такой, с бросанием подушками, битьем посуды… Опыта у меня в таком деле нет, со стороны всегда выглядело глупо, но тут просто шило вдоль всего позвоночника раскаленное. Еле себя на месте усидеть заставила… Изъерзалась вся, пока Фредо дождалась. А ведь он всего лишь до своей башни дошел, книгу взял и тут же к нам… ко мне.

— Явился твой… книголюб! — объявил Тимка, ничуть не стесняясь того, что его слышу не только я, но и мой гость. Тимоха, вообще, своего прохладного отношения к Фредо не скрывал, в отличие от Ниммея, который после возвращения из леса поддерживал с некромантом спокойные ровные отношения. Нейтралитет. Я вышла из комнаты, посмотрела на сурового домового, вздохнула… Сказал, что в дом не пустит, значит, не пустит. А с собственным домовым ругаться — редкая глупость.

— Пошли, на лестничной площадке поговорим, — я постаралась проигнорировать демонстративно вопросительно изогнутую бровь и ехидную усмешку. Да, знаю, что не гостеприимно, но не бодаться же мне со своим другом, которому шлея под хвост попала?

— Я снова в опале? — спокойно поинтересовался Фредо, совершенно по-мальчишески усевшись на лестничных перилах. — Вроде ничего предосудительного не совершал. Из здания академии ночами не уносил.

— Не совершал и не уносил, — согласно кивнула я.

— Так и чем я опять не угодил твоему брату?

Я вздохнула и пожала плечами, давая понять, что сама не очень представляю, чем именно. Фредо, резко спрыгнув, неожиданно оказался близко-близко, а я — прижатой к стенке. Да, все же Тим прав, — именно этим все наши встречи и заканчиваются.

— И ты меня игнорируешь в последнее время, — утвердительный тон задел за живое, поэтому инстинктивно я принялась защищаться:

— Это ты меня игнорируешь, а не я!

И тут же сама себе поварешкой… по лбу. Нет, неприступной принцессой мне не быть, даже на неприступного принца не потяну. Вместо того, чтобы загадочно промолчать, сразу раз и…Конечно, на лице у Фредо засияла довольная самоуверенная улыбка. А его губы оказались катастрофически пугающе близко.

— Просто, когда в следующий раз полетишь куда-то с драконом, предупреди меня, пожалуйста. А то я волновался за тебя, Рин…

И все. Все! Ноги, как кисель, душа в пятках, ладони влажные, сердце почти не бьется, дыхание перехватило… Как он это делает со мной?!

— Я очень за тебя волновался! — черные глаза смотрят на меня, я уверена, что на меня. И смотрят с легким таким укором, не осуждая, а просто подчеркивая такой вот печальный факт — он за меня волновался. И ведь действительно, я же чувствовала.

— Рин…

И-и-ить, если он еще несколько раз произнесет мое имя, находясь вот так вот близко-близко, чтобы моя кожа ощущала тепло его дыхания… чтобы запах мяты… чтобы взгляд черных глаз прямо в душу… чтобы шепот до мурашек… То пульсирующее внизу живота возбуждение взорвется мощным оргазмом, безо всякой помощи с моей стороны. Просто от одного его голоса.

— Рин?.. Ты обещаешь?..

— Да…

Что я ему обещаю? О чем мы, вообще?!Так, соберись! Это — Фредо. Фредо — это опасность! Да-да-да, тебя предупреждали, что так все и закончится. Ты снова станешь безвольной амебой и будешь таять от его голоса, взгляда, губ…Из последних сил мне удалось отпихнуть… скорее, чуть сдержать… упереться руками ему в плечи. Все тело хочет, мозг давно в раздрае, все во мне хочет… но нельзя, потому что… нельзя.

Я сейчас просто заплачу!

— Хорошо-хорошо, прости! Я просто подумал, что раз мы уже целовались, и мир не рухнул, то можно повторить. Прости.

Я сглотнула мешающий говорить комок в горле и как можно более спокойным голосом сказала:

— Давай лучше про книжку? Мне она очень понравилась…

Странно, никогда не думала, что книжку можно обсуждать час. Их час. Несколько раз я видела, как приоткрывалась дверь нашего блока, и выглядывала взлохмаченная голова Тимки. И тут же скрывалась обратно, потому что мы просто сидели на перилах и болтали. Конечно, не только о книжке. Иногда мы уходили от заданной темы в очень глубокие философские дебри, но потом снова возвращались, чтобы напомнить и себе, и собеседнику — мы не влюбленные, ни отрывающие взгляда от губ друг друга, внимательно следящие за мимикой, за выражением лица, за сменой интонаций в голосе… Мы просто литературный кружок такой. Маленький. Я сама почти поверила, расслабилась, забылась и поплатилась за это, вновь оказавшись у стенки, после того как попрощалась и объявила, что уже поздно.

— Хорошим мальчикам пора спать, да, Рин?

Мне показалось, что в голосе Фредо прозвучал вызов.

— А что же делать в это время плохим?

На языке уже крутилось: «идти к Эззелину с вазелином», но я стоически промолчала, лишь глазами недовольно сверкнула.

— Что ж, не один я ревную, и то приятно, — фыркнул парень, в очередной раз улыбнувшись и практически мазнув своими губами по моим. — Ой, прости, я забыл, это же как-то должно повлиять на расстановку звезд во вселенной, да, Рин?..

Через минуту я бы сообразила, насколько это была откровенная провокация. Может, даже меньше, чем через минуту. Но конкретно в данную секунду я от злости на его подколку растеряла остатки самоконтроля, обняла его за шею и поцеловала. Тут же отпрянула, одернула безрукавку, взяла у него из рук вторую часть приключений двух боевых магов-напарников и на негнущихся ногах, но с прямой спиной, направилась вдоль по коридору…Угу. От Фредо… Наивная! Он догнал меня на половине пути, развернул, обнял и поцеловал… так что мои негнущиеся ножки подогнулись. И только отчаянный страх, что он никогда, ни за что, ни… Я же, вообще, хотела чистосердечно признаться в том, что выбрала дракона. Я же… Я же выбрала дракона, да?

— Рин…

— Всем уже пора спать, Фредо. Всем. Завтра вставать рано…

— Давай я тебя тоже украду? Я недалеко… тебе понравится!

— Нет! — кажется, я произнесла это слишком громко и слишком испуганно. Потому что дверь блока тут же распахнулась, и в коридор выскочил Тимка.

— Мы просто желали друг другу спокойной ночи, — уверенно пролепетала я и быстренько шмыгнула за дверь.

Тимоха тут же ее захлопнул и уставился на меня:

— Ну?!

— Что? — я состроила максимально невинную рожицу, но, похоже, она у меня не получилась, потому что Тим схватил меня за руку и затащил в ванную.

Из зеркала на меня смотрело большеглазое нечто, неопределенного пола с ярко-красным румянцем во все щеки и такими же ярко-красными губами. Тимоха, поджав губы, буркнул: «А я чо говорил?», и, развернувшись, отправился к себе в комнату. Я, вздохнув, ополоснула лицо холодной водой… раз пять, подняла голову, чтобы посмотреть в зеркало, оценить эффективность и вздрогнула. У меня за спиной, в дверях ванной, стоял Ниммей.

— Ты тоже будешь меня воспитывать? — поинтересовалась я возмущенно-обреченным тоном. Резко выплыли все забитые поварешкой обиды, шило опять же воспалилось, вспомнилось, что лучшая мера защиты — нападение.

Ним промолчал, глядя на меня со странным загадочным прищуром, пристально и изучающе. Я даже плечами передернула, так не по себе от его взгляда стало.

— Он тебе нравится? — помнится, не так давно мы эту тему уже обсуждали. Наверное, Ним позабыл. А я вот хорошо помню, тогда у него даже интонации похожие были. Старшего брата.

— Да, — с Фредо начистоту поговорить не получилось, попробую с Ниммеем. И пусть со стороны это будет звучать так, словно я навязываюсь, но просто это короткое одинокое «Да» отсекало, вырезало наш вечер… и ящерицу… и… и козу эту, чтоб ей пусто было! Поэтому я решила быть честной до конца и добавила: — И ты мне тоже очень нравишься.

Ним как-то странно хмыкнул, развернулся, чтобы выйти из ванной, потом медленно повернулся обратно, бесшумной крадущейся походкой хищника подошел вплотную, запустил пальцы в волосы на моем затылке и замер, глядя мне в глаза. А потом взял… взяла… я… он… опять не поняла, кто первым потянулся, но как-то так получилось, что мы снова целовались. И мои руки обхватили его за шею, а его — подхватили меня сзади и подсадили на край раковины. Мы целовались, целовались и целовались… Только изредка прерываясь, чтобы вдохнуть воздуха. Но… вдруг раздался странный треск, я покачнулась и тут же оказалась на руках у Нима, раковина на полу, а сонный Тим — в дверях.

— Вот чтобы раковинами друг в друга кидались — еще не видел, — буркнул он, рисуя в воздухе последовательность рун для восстановления порядка в ванной. — Идите лучше в кровать, там от вас хоть вреда меньше всего будет. Под мерный скрип спать можно, а под грохот — фигушки.

Я нервно хихикнула, уткнувшись носом Ниму в плечо. Потом освободилась от его объятий и направилась в свою комнату:

— Спокойной ночи, мальчики. Завтра вставать рано.

Странно, но стыдно мне почему-то не было, ни капельки. Наоборот, было легко и хорошо. Наверное, потому что хоть одному из двоих я объяснила всю правду, и он от меня не отвернулся. А еще я вспоминала, как Фредо шепчет: «Рин…», и сердце снова замирало. А еще вкус их губ, такой разный… И куча сомнений в голове. Два таких потрясающих парня что-то нашли в такой неказистой девчонке, как я. Как я буду из них выбирать? А если я не хочу?! Не могу!.. Не готова?.. Я их двоих хочу! Но так же ведь нельзя. А утром нас разбудил не будильник, а голос ректора, зачитавший новое пророчество: «Когда призванные сеять жизнь станут насаждать смерть». У запрыгивающего в штаны Тимошки было такое выражение лица, как будто сейчас будет конец света, а он опаздывает.

— «Призванные сеять жизнь» — это или целители, или природницы. Я пойду за ними присмотрю, а то мало ли что. Вы же поможете, если вдруг чего?

Словарный запас моего домовенка от волнения резко уменьшился. Он настолько заметно распереживался, что мне даже жалко его стало. Конечно, мы пообещали, что «если что — то завсегда». И даже уговорили его забежать сначала в столовую позавтракать. Заодно и сами решили туда заглянуть, вместо тренировки. Отношения с Нимом после вчерашнего, как это ни удивительно, абсолютно не изменились. Он все так же подшучивал, подкалывал и даже обрызгал меня во время умывания, объявив, что это ради ускорения. Просто, учитывая нервничающего Тима, слишком активно радоваться было не очень удобно. Да я и сама переживала за девушек.

В столовой мы столкнулись с довольным Адамом, быстро запихивающим в себя еду и при этом сияющим так, словно выиграл крупную сумму в лотерею. В принципе, так оно и было — благодаря загадочности пророчества ректор лично аннулировал приказ о его отчисление из Академии до окончательной смены правящей династии. Ведь Адам тоже относился к тем, кто призван был сеять жизнь. Поэтому завкаф, лэр Алюменио, прямо из кровати его чуть ли не за шкирку оттащил в кабинет ректора. А потом еще долго ректора отчитывал, тихо, но Адам все равно кое-что слышал. О том, что думать надо, и о том, что добрый позыв освободить мальчика от лишних переживаний может обернуться во зло — его еще в каком-то пророчестве упомянут, а он вне зоны досягаемости.

Судя по счастливо поблескивающим глазам, мальчик от того, что его не отправили домой, не расстроился. И даже от того, что всех целителей вот-вот должны были запереть в их башне, вместе с «женским отрядом», преподавателями и завкафом. Это, опять же, лэр Алюменио настоял. То есть Академия на сутки оставалась без медиков. После завтрака Тимоха с Нимом сразу пошли к природницам, а я побежала к Демо, чтобы предупредить его о прогуле по уважительной причине. Но не добежала.

Снова раздался голос ректора, сообщающий, что в Тид Се Гладэ сразу на семи крупнейших кладбищах страны наблюдается восстание зомби, поэтому вызывается четырнадцать действующих команд, укомплектованных дополнительно некромантами. И четырнадцать кураторов…Так что я развернулась и сначала побрела в сторону природниц, а Демо промчался мимо меня к выходу. Спустя полминуты я тоже помчалась за ним к выходу, когда до меня немного с опозданием дошло, что действующие команды — это же Роджер, Чезанно, Фонзи, Ксирономо и… Фредо. А еще, может быть, и Робби — он ведь не совсем подходит под пророчество.