Проникнув в замок не совсем дозволенным способом — в лапах дракона, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разбрелись по своим блокам. Фредо — в общежитие магов воды, к ожидающему его Эззелину, а мы с Нимом в башню магов огня, к Тимке и Адаму. Я шла, держа своего дракона за руку, и мне было хорошо и спокойно. Большую часть пути мы промолчали, не напряженно, а как-то… уютно. И только уже когда поднимались по лестнице, Ниммей пробурчал:

— Ты, главное, инициировать его меня не проси. Даже ради тебя — не смогу… А так, я к нему уже привык — есть кому еще за тобой присмотреть в этом дурдоме. Тебя же одну даже на миг оставлять нельзя — непременно во что-нибудь вляпаешься, то в дуэль, то в пророчество.

— В дуэль я всего один раз вляпалась… — возмущенно принялась оправдываться я и запнулась при виде ехидного прищура зеленых глаз.

— Некроманту своему рожицы невинные строй, — фыркнул Ним. — А мне Тим о вашей стычке с томным недоразумением рассказал. Ты молодец, что не повелась. Ты, вообще, у меня молодец, ящерица.

И пользуясь тем, что вокруг никого не было, он подхватил меня на руки. Поэтому последнюю пару этажей я наслаждалась, то целуя своего дракона в шею или за ухом, то пожевывая ему мочку. Когда мы завалились в блок, из своей комнаты выполз заспанный Тимоха:

— Слушайте, а давайте завтра всех удивим и ляжем спать вовремя? — предложил он и широко зевнул во весь рот. — А то я уже забыл, как выгляжу, когда выспавшийся.

— Хорошая идея, — поддержала его я, тоже широко зевая, но прикрыв рукой рот, в отличие от домовенка. Другой рукой я продолжала обнимать Нима за шею, хотя уже стояла на полу. А ладонь дракона настойчиво пыталась проскользнуть мне под пояс брюк, намекая, что идея, возможно и хорошая, но у кого-то есть менее банальные планы на вечер. И тут я внезапно испуганно застыла — дурында склеротичная, за весь день так и не спросила у Агаты, как тут принято выкручиваться в ежемесячные приходы гормональной блажи в голову.

Ниммей тоже замер, почувствовав мое внутреннее напряжение. Я потерлась щекой о его плечо, вновь вспомнив об Агате и, запинаясь, тихо пробормотала ему ментально:

— У меня вот-вот… такие дни… когда голова болит.

Он хмыкнул и притянул меня к себе:

— Значит, будем просто спать…

Утром я быстро умчалась в ванную, убедилась, что природа не собирается делать мне подлянок, и с облегчением выдохнула. Нет, у меня часто такое бывало, когда прыжки настроения начинались заранее. Хорошо, что и в этот раз повезло. А еще про тесты и про предохранение надо спросить… Или про предохранение лучше у Нима? Это же нормально, спрашивать у мужчины, кто в паре будет заботиться о том, чтобы дуэт не стал трио? И вообще, он же опытнее… М-да… Но это не повод назначать его крайним, конечно. Самой думать надо было! Вот и поговорю с Агатой…Во второй раз я о своем желании посекретничать о своем, о девичьем, вспомнила, когда мы уже расходились из столовой по аудиториям. Но вспомнила же! Дернула подругу в сторону и быстро закидала ее вопросами.

— Постараюсь до обеда успеть все достать, — понимающе кивнула она мне. — Если вдруг что, то ищи меня на занятиях…

И ушла, вместе с Роберто.

Мне сегодня на занятия пришлось идти в гордом одиночестве, — Ниммей вновь остался охранять Адама. А на вечер мы запланировали общий сбор для обсуждения сложившейся ситуации. Ну и еще, я поручила парочке лоботрясов посетить библиотеку, чтобы набрать книг обо всем, связанном с восстановлением магии — мало ли, придумаем что-нибудь общими усилиями. Да, конечно, наивно рассчитывать на удачу, зная, что опытные целители уже подписали Адаму приговор и не нашли у него даже намеков на магические каналы. Пока такие каналы есть, хоть тонюсенькие, их можно как-то разблокировать или восстановить, если найти повреждение. Но после того, как они полностью пропали, маг становится обычным человеком. А сделать из человека — мага невозможно. Но я уперлась, и Ним пообещал вынести хоть всю библиотеку, главное, чтобы я потом его читать все это не заставила.

Когда на удивление обычный день подошел к концу, мы поужинали всей дружной компанией и направились к нам в блок.

Долей тридцать шло бурное обсуждение, кому и зачем может быть выгодна смерть Адама, но внятных здравых идей ни у кого не было. Причем рассматривали мы обычных подозреваемых, то есть студентов. Но даже Роберто не подходил, а ведь у него, единственного, была хоть какая-то минимальная причина для ненависти. Но, во-первых, смысла убивать Адама у Робби не было, а во-вторых… все упиралось в затылок пострадавшего парня. На этом затылке была шишка, то есть был удар чем-то тяжелым. Но волосы были сухие, без следов земли и не обгоревшие — следовательно, маги трех стихий автоматически были вычеркнуты из подозреваемых. Целителей тоже вычеркнули, потому что они не могут нанести вред, в принципе. Некроманты… их тоже оправдали. Так что, под подозрение попадали маги природы и воздуха.

Смысл кому-то из пяти природниц красться в ночи и пытаться убить Адама? Да их и в замок не пустят… Я, правда, высказала предположение, что они могли вырастить огромное дерево и с его макушки перешагнуть на крышу замка, но парни тут же подняли меня на смех. Ночью охрана выставляется не только у ворот, так что растущее дерево хоть кто-то, но заметил бы. Не то чтобы я стремилась обвинить девушек, скорее, наоборот, используя самые невероятные предположения, не дала этого сделать. То есть по всему выходило, что подозреваемый находился в замке и, самое замечательное, он должен был иметь доступ в блок Адама. Попытку взлома засекли бы сразу. Нет, конечно, если это был маг-артефактор…

Устав от бесполезных рассуждений, мы решили полистать добычу из библиотеки, и вот тут-то нам условно повезло.

— Глядите, пацаны! Какая сказочная лабуда, — порадовал нас Роджер и процитировал: «Изгнав огнем тьму из бывшего сосуда света, вы можете вновь наполнить пустой сосуд. Для этого вам понадобится огонь двух драконов, в зверином и человеческом облике, который соединит и направит чистая душа, переполненная вдвое магией созидания и исцеления жизни», — после чего парень, оглядев нас всех, сидящих с озадаченными лицами, хмыкнул и подсказал: — Огонь двух драконов у нас есть. И сосуд пустой вон сидит, — Роджер кивнул в сторону Адама.

— Оценивая свои внутренние ощущения, я с уверенностью могу сказать, что не горю желанием испытать на себе огонь двух драконов. Мы с огнем какое-то время побыли в конфронтации, и он победил, так что я теперь его опасаюсь. Вы уж извините, но давайте поищем какой-то другой способ, пожалуйста.

Скептически и, одновременно, сочувственно хмыкнув, Роджер отложил методичку и взял следующую книгу…

Ближе к пятнадцати часам, когда на улице совсем стемнело, я захлопнула занудный справочник и оглядела остальных членов нашего маленького элитного клуба. Члены принимали по второй рюмке Антиблажина и обсуждали вещи, совершенно далекие от тех, ради которых мы собрались. Учеба, девушки, смешной случай на сегодняшнем занятии…

Я демонстративно вздохнула. Чезанно посмотрел в мою сторону и подмигнул. Роджер, прервавшись на полуслове, тоже посмотрел на меня:

— Нашла что-нибудь?

— Нет, — еще раз вздохнула я.

— Значит, присоединяйся, если Ним не против, — и Роджер пододвинул мне рюмку с настойкой.

— Сама решу, пить или не пить, — огрызнулась я, отодвинула стопку в сторону и посмотрела на грустного Адама.

Он, с застывшим лицом, практически не мигая, уставился в методичку, раскрытую на странице, где был описан рецепт восстановления магии. Притихшая Агата, хоть и прижималась к Роберто, но искоса сочувственно поглядывала на своего второго поклонника. Все на него так поглядывали, но, понятное дело, принять решение должен был он сам.

— Это может быть опасно, — не выдержала я. — В конце концов, ты уже столько пережил и…

— И теперь меня кто-то хочет убить, — прервал меня Адам. — Странно, ведь, в принципе, ничего не изменилось — раньше мне нельзя было защищаться магией, а теперь у меня ее просто нет. Но почему-то ощущения совершенно разные и… знаете, я готов рискнуть, если мы поймем, что скрыто под фразой про чистую душу, переполненную вдвое магией.

— Магия созидания — это же магия природы, правильно? — больше с утвердительной, чем с вопросительной, интонацией произнесла Агата.

— Эм… Ну… — почти синхронно отреагировали Роджер, Чезанно, Роберто и я. Переглянулись, хмыкнули и вновь с интересом уставились на девушку.

— Так вот, — слегка смутившись, продолжила она свою мысль: — Магия природы у меня есть, магия исцеления — тоже, душа вроде как… — тут она еще больше засмущалась и посмотрела сначала на своего старшего парня, потом на младшего. А затем уставилась на только ей видимую точку на столе.

— Тогда пошли, — уверенным тоном произнес Адам и встал. От него просто искрило напряжением, лицо — застывшая маска, взгляд отрешенный, губы упрямо сжаты…

— Куда? — удивилась я, уже догадываясь, но еще сомневаясь, что кто-то может настолько захотеть вернуть магию. — А если не получится?

— Я решил рискнуть, — нахмурив брови и еще больше сжав губы, ответил Адам. — Спалить меня совсем у вас не получится. Лазарет недалеко, дотащите, а там — реанимируют…

— Так тут же, вообще, не понятно, что надо делать! — я от возмущения даже голос повысила. — Кого, куда, зачем… ни схемы, ничего…

Нет, понятно, что изначально это была моя идея — вернуть Адаму магию. И книги полистать я предложила, и… Но так же нельзя!

— Надо взять эту методичку, подойти с ней к кому-то из старших, да хоть с демоном посоветоваться, в конце концов, а?!

— Вот уж кого я на сеанс по драконьему обжигу моего тела приглашать не хочу, так это — демона, — фыркнул Адам. — Он раз в моем спасении поучаствовал и хватит. Хорошего понемножку. Еще привыкну с любой проблемой бежать к демону советоваться, втянусь, впаду в зависимость… Плохая идея, Рин. Пошли скорее, пока я не испугался и не передумал.

И мы пошли на крышу. Все.

Не знаю, как остальные, а я чувствовала себя очень неуютно. И с ингредиентами в этот раз было все очень расплывчато. Подходит ли Агата или нет? И что конкретно делать — не ясно. Куда огнем палить? На Адама или на Агату? Что значит: «соединит и направит»? И про «переполненную вдвое магией» — не понятно. Вообще, все не понятно! Как можно так рисковать?

Поставив меня и Нима друг напротив друга, Адам устроился между нами, покрутился, и когда мы оказались один — слева, второй — справа, выдал странную фразу: «Вот так уютнее всего». Агату он попросил встать перед ним: «Даже если что-то пойдет не так, хочу, чтобы ты была последней, кого я увижу…». Понятное дело, что после этой фразы девушка очень сильно расстроилась, а Робби заметно напрягся. У нас с Ниммеем настроение тоже было не радужное. Но при этом отговаривать экспериментатора, как и уговаривать до этого, никто не пытался. Все предпочитали помалкивать, хмыкать, мдакать и угукать.

Вообще, со стороны, казалось, что Адам точно знает, что надо делать, так уверено он нами руководил.

— Каждый из вас должен выдать линию огня так, чтобы получился угол, буквально передо мной, чем ближе, тем лучше.

— Ты сгоришь, — меланхолично констатировал Ним.

— Не должен, — Адам передернул плечами, словно отгоняя неприятные воспоминания. — Огонь будет направлен не на меня, а рядом, так что я просто сильно обгорю. До лазарета дотащите, — повторился он, успокаивая не только нас, но и себя. — Так вот, ваше пламя должно пересечься, а ты, — он в упор посмотрел на Агату: — …ты должна будешь сначала думать о создании каналов, а потом о моем излечении, и направить всю свою магию в меня и в точку пересечения двух огненных линий.

— Слушай, а откуда ты все это знаешь? — поинтересовалась я. — В методичке ничего этого не было.

— Было, — вздохнул Адам. — Там было четко расписано, как и что делать. Я трижды прочитал. Но после того, как вы стали говорить, что ничего не понятно, текст исчез.

— Улет… — выдохнул Ним.

Остальные парни стояли поодаль и про исчезающий и появляющийся текст не услышали. Зато мне сразу стало легче. Раз с этими рекомендациями происходят такие странные вещи, значит, у нас все обязательно получится!

— Кстати, Ним, а где ты нашел эту методичку? — решила уточнить я.

— Да ее какой-то парень принес. Пока Адам с библиотекарем общался, он подошел, положил ее на стол и ушел. А библиотекарь ее потом нам всунул, сказав, что она тоже может пригодиться.

Методичка называлась: «Редкие магические заболевания, диагностика и лечение», и действительно могла пригодиться. Только как-то все уж больно подозрительно складно складывалось. Но останавливаться уже было поздно. Адам поднял вверх голову, пару мигов полюбовался ночным небом и россыпью звезд, глубоко вздохнул и решительно скомандовал: «Начали!».

Ним выдохнул из пасти струю огня, я выставила вперед обе руки и выпустила из них мощный столб пламени. Агата, широко распахнув слезящиеся от жара глаза, повторила мой жест, выставив вперед руки. Из них полилась широкая зеленая полоса света, пронзившая ярко сверкающие скрестившиеся огненные лучи, и, словно замотавшись в них, переплетясь, обвив их, как вьюнок, она вошла в Адама…

Теперь я точно знаю, что целители понимают под термином «эманация боли»… Меня просто затрясло. Я буквально физически ощущала боль, исходящую от живого факела, вокруг которого извивались красно-зеленые языки пламени. Но, вместо того чтобы прерваться, погасить этот живой костер и утащить его в лазарет, мы с Нимом продолжали излучать огонь. А поток зеленого света от Агаты сменился ослепляюще-золотым…

И боль прошла… Не сразу, нет, она отступала медленно, словно кралась на цыпочках. Но она уходила, сменяясь неуловимо знакомым чувством…

— У нас получилось!

Адам, живой, невредимый, со сверкающими от счастья глазами, подхватил меня на руки, закружил, поцеловал в щеку… Потом подбежал к уже успевшему обернуться Ниму, хлопнул его по плечу, пожал ему руку. Затем подлетел к Агате и замер, глядя на нее и улыбаясь. Наконец, решился и быстро поцеловал, конечно же, тоже в щеку.

— Смотрите! — покраснев и резко отстранившись от такой же смущенно розовеющей девушки, он привлек к себе внимание остальных парней, и так не сводящих с него глаз.

…И выпустил из ладони в темное звездное небо золотой огонь.