По пути в «Серую гавань» Марика еще держалась, прижавшись к Регнуму и ухватив Соля за руку. Вот почему-то вдруг внезапно как накатило, вспомнилось, сколько она сыну недодала, пока внутри боль свою лелеяла, а теперь словно нарыв вскрылся и все плохое вытекло… И так долго ноющая рана начала затягиваться, пусть и защипало сначала аж до слез. А теперь вина накатила… внезапно.
Регнум, видать, сообразил, что вот-вот истерика будет, так что вместо таверны всех к себе в дом затащил. Небольшой такой, холостяцкий, но уютный. И, главное, никого более, кроме тех, кто понимал, что происходит, в нем не было.
Марика присесть не успела, как ее снова затрясло и слезы полились. Прям вот ручьем… но при этом женщина чувствовала, как становится легче на душе, чище, светлее.
Вроде и выла, и рыдала, и к богам вопрошала, когда все случилось, но не помогало. А потом совсем замкнулась, запрятала эту боль внутри себя и не давала ей рассосаться и исчезнуть.
Теперь же можно было и оплакать все разом — и обиду, и годы потерянные, и сына недолюбленного, и дочь, всю семью на себе вытащившую, и брата мужа, долго с надеждой приходящего и так и не женившегося до сих пор.
Главное, Соля от себя Марика так и не отпустила, вцепилась крепко, будто боялась, что исчезнет куда. Так что рыдала она, ему в плечо уткнувшись… А потом почувствовала, как по спине мужская ладонь гладит, и это помогло — слезы стихать начали. Стало спокойно, надежно. С Гошем рядом тоже надежно было, но как-то не так. А тут прям как раньше, как в молодости… ушедшей как-то быстро и незаметно. Вроде и лет-то всего ничего прошло, а рядом и дочь-невеста, и сын уже выше нее ростом…
— Он уже больше никогда зла ни тебе, ни кому другому не причинит, — уверенно произнес Регнум, и Марика счастливо всхлипнула, спрятавшись в его крепких объятиях.
Гош первое время пытался поймать обидчика жены брата, но тот словно сквозь землю провалился. И вдруг, надо же, объявился, да так удачно!..
— А если б я без тебя была? — вдруг ужаснулась Марика.
— Да ладно, мам, ты одна никогда даже на деревенский базар не ходила, а уж в город — тем более. С тобой всегда Акита или я рядом, наваляли бы мы этому козлу! — расхрабрился Соль. — Ну не так красиво и не до смерти, но уж в обиду бы тебя не дали!
Марика опять всхлипнула и потрепала геройского мальчишку по волосам:
— Наваляльщик мой…
— Ты видала, как Акита плеткой дерется? А я и кулаком в нос могу! Нинор бы помог!.. — тут Соль решил все же, что хватит хвастаться, и признал: — Регнум, конечно, здорово все провернул. Как дал!.. А потом…
Марика счастливо засмеялась, подняла взгляд на обнимающего ее мужчину и смутилась. Вспомнила внезапно, что тут не только ее семья, но и жених дочкин стоит, смотрит. И… волк этот… Что вот о ней теперь подумает?!
Но ничего плохого Регнум о женщине, расслабившейся, после того как на ее глазах убили ее насильника, само собой не подумал. Единственное — жалел, что они раньше не встретились. Может, быстрее б оттаяла?
А потом, когда Марика успокоилась и на нее, наоборот, накатило неконтролируемое веселье, прям вот смешливость какая-то едва сдерживаемая, сходили все же в «Серую гавань», перекусить как следует и с собой еды взять.
Заготовленное на день двое болезных, один на голову, второй на ногу, наверняка слопали.
Пока сидели и ужинали, Акита, смеясь, рассказала шутку про хромого эльфа-диковинку. И немного загрустила о том, что подруга-лекарка далеко и не сможет оценить, как ее предсказание сбылось, правда, с другим ушастым парнем.
Ну а после того как сытно поели и немного отдышались, дружной усталой семьей отправились домой.
Первым насторожился Регнум, принюхался, напрягся. Подмогу бесшумно вызвал — два молодых оборотня возникли из темноты и мгновенно сообразили, что от них хочет вожак. Обернулись и разбежались, но буквально сразу сначала один из них зарычал на кого-то, вот второй к нему присоединился. И внезапно свет вспыхнул во тьме, слепящий глаза, не настоящий, магический…
Старый седой эльф у калитки каким-то чудом не подпускал к себе двух ощетинившихся и готовых к прыжку оборотней, а над его головой сверкал и переливался магический шар.
Регнум отозвал своих, и те отошли в сторону, продолжая поворачиваться, скалиться и порыкивать. Обращаться в людей они не стали, так им удобнее было следить за подозрительным стариком.
Говорить с эльфом вышел Керан. Разговор был какой-то отрывистый, быстрый и на эльфийском. А потом Кер кивнул Регнуму:
— Все в порядке. Он пришел, чтобы нам помочь.
И уже всем сразу пояснил:
— Маэдлор знает, где найти Ольара.
Нинор к разговору Кера со стариком прислушивался, восторженно поблескивая глазищами, но так как говорили они очень тихо, понял не все. Но и оттого, что понял, начал слегка светиться, а уж после пояснения не выдержал и Соля по плечу хлопнул, от избытка радости внутри. И тут же из него прямо водопад с вопросами извергнулся:
— Где? Кто? Куда? Когда идем? Завтра? Сейчас прямо?!
Керану даже пришлось глянуть сурово, чтоб притих на время.
— Не кипиши, мелочь! Давай все в доме обсудим.
Акита и Марика быстро засуетились, едва вошли. На стол накрыли, все, что с собой принесли — выложили, Шазима распинали. А парни Фонинейла поближе прям с лавкой пододвинули, чтобы в разговоре участвовать мог, да и поел за столом.
Старик как ногу Фонинейла увидел, нахмурился, по-эльфийски опять же что-то у Кера уточнил и небрежно так ладонью на весу вдоль ноги больной провел. После чего вновь к столу повернулся и продолжил кушать. Вроде не жадно, но видно было, что голодный. Так что никто его не отвлекал, сидели и ждали, пока насытится.
Регнума старик вообще старался не замечать, на Соля скривился, словно уродца какого-то неприятного в балагане увидел, а к Марике с Акитой как к прислуге обращался, свысока.
Но все на его причуды внимания старались не обращать. Тем более после того как стало понятно — не просто так он ладонью над ногой Фонинейла водил, а колдунство творил целебное.
Нога у эльфа прям вот как в сказке, раз — и излечилась!..
— И клясться ни в чем не надо, — хмыкнул довольный парень со снисходительным пренебрежением в голосе. Ясное дело, на эльфийском хмыкнул.
Но Шазим, тарелку отодвинув, сурово зыркнул на всех ушастых и для остальных перевел.
Керан тут же смутился, сообразил, что как-то нехорошо получается, когда часть народа не понимает, о чем разговор ведется. Нинора, пытающегося старика вопросами засыпать, локтем ткнул, тот головой закрутил недоуменно, потом на Акиту и Соля взглянул, снова на Кера вопросительно.
— На общем наречии говорить будем, — для особо тугодумных пояснил ему парень. — А то тут не все эльфийский знают.
Старик тут же буркнул, не на общем, само собой. И Шазим тут же перевел:
— Те, кто первородную речь не понимают, и обсуждать дела недостойны. Будут исполнять то, что велено.
— Эвона как, — хмыкнул Регнум, вставая из-за стола. — Пожрать, значит, за наш счет можно, чтоб бабы вокруг с тарелками побегали, а говорить на общем зазорно?
Керан тоже из-за стола встал и попробовал мирно вопрос решить:
— Я переводить все буду…
— Думаешь, этот хрыч настолько тупой, что за сотни лет общего наречия не выучил? — Регнум с интересом посмотрел на старика, но тот, даже не повернув головы, пальнул огненным шаром. И… не попал. Увернулся оборотень, обернувшись волком. Зарычал. Маг тогда стул резко отодвинул, развернулся к противнику…
Тут уж Кер не выдержал, встал так, чтобы Регнума прикрыть…
Старик опять какую-то фразу на эльфийском выплюнул и из дома вышел, дверью хлопнув.
Расстроенный Нинор за ним вслед выбежал, потом вернулся:
— Сказал, что ждет нас завтра утром у входа в лес. Только эльфов ждет… Что делать будем?
И мальчишка с надеждой уставился на Кера. Тот лишь плечами пожал:
— Ты точно никуда не пойдешь. Непонятно, куда он нас завести может… А вдруг в западню?
— Это стихийный маг, древний! — возмутился Фонинейл. — Он снизошел до того, что излечил полукровку и предложил свою помощь для спасения Ольара. Сам нас нашел…
— Вот именно! — Регнум обратился напрямую к Керу. — Как, интересно, этот старый хрен вас вычислил? И с чего вдруг такая забота о твоем друге?
— Ученик он его, — пояснил Нинор. — Маэдлор много лет обучал Ольара и теперь хочет ему помочь.
— Он тебе представился? — уточнил Керан.
— Угу, — кивнул эльфенок. — Сказал, что он великий стихийный маг Маэдлор. И что очень расстроен тем, что моя чистота утеряна…
— С чего это она утеряна? — насторожился Фонинейл.
Но Керан, кинувший быстрый хмурый взгляд на Акиту, потом на Нинора, испуганно затихшего и вцепившегося в косу, выдал вполне подходящий ответ:
— Так Амнинор тоже ведь из леса сбежал на поиски брата, как и я. Выходит, повел себя не как достойный первородный. Вот и получается, что нам всем обратно в лес дороги нет.
Нинор облегченно выдохнул, но косу не выпустил. И спорить попытался:
— Я с вами пойду! За братом…
— Тут останешься, — излишне резко огрызнулся Кер. — Пока ты — мелочь с косой, должен старших слушаться. А я сказал…
Мальчишка носом шмыгнул, со стола нож схватил и…
— Сам жалеть потом будешь, придурок! — Соль повис на руке друга. — Они тебя все равно с собой не возьмут, разве не видишь? И оружия у тебя нет… и коня нет… и…
Кер подошел, спокойно забрал у Нинора нож, косу у парня назад за спину закинул.
— Верно все. Не надо тебе с нами в неизвестность идти. Я вообще вот что думаю… Хозяин кристалла до сих пор не проявился, но вот-вот может объявиться. И самка серебряная тоже где-то здесь до сих пор бродит. То есть Акита под угрозой… ее охранять постоянно надо, — и уже к Регнуму повернулся: — Есть у вас тут место, где мальчишек потренировать можно б было? Чтобы тоже могли на помощь прийти, если понадобится?
Это Керан хорошо придумал, слегка переключив пацанов с мечты о путешествии на тоже важное и нужное дело. Правда, видно было, что Нинор предпочел бы путешествие… но спорить больше не решился. Только нахохлился упрямо, многообещающе.
— Перед тем как уйти, свяжу вас двоих, ясно? — пообещал Кер сурово, заподозрив, что кое-кто просто решил в путешествие без его согласия отправиться. — И пальцы по-разному складывать я и сам умею. Не удивили…