Бороться голой в воде да с парнем, у которого тоже вскоре вся одежда к телу прилипла — это не совсем правильное поведение для приличной девушки. Нет, мыслей никаких лишних у Акиты не было почти, так… отметила лишь, что сложен Аль хорошо и клыки его совсем не портят. Вот при взгляде на губы мысль промелькнула, что поцарапает же… ну, ту, с которой целоваться будет… Но не о себе думала ж, а так, просто о поцелуях с девушкой. И о том, что пальцы у него длинные и сильные очень, а ногти больше на когти похожи и даже выпуклые немного, а край заострен… И…
Еще о том, что, может, вампиры и не плодоносят, но оплодотворительный орган вполне себе такой, внушительный, даже в холодной воде… Но опять же не применительно к себе подумала, а так просто оценила.
Акиту и тот, что у Керана, вполне устраивал. Не в органе ж дело-то… в другом совсем.
Когда навозились в воде, набаловались, у костра сохнуть сели. Причем Аль в одних штанах, а девушка на себя сорочку натянула, ежась и морщась — неприятно мокрое-то. Но потом отогрелась и устроилась к парню под бок — тело у него все равно прохладное оставалось, даже огонь не помогал.
Просто так проще за собой следить было. А то опять потянуло погрустить…
И кристалл помалкивает почему-то. Может, случилось что?
Но камень не ожил даже после того, как Акита его чуть ли не до дыр в пальцах стерла. Так что девушка уже очень сильно заволновалась, но постаралась панике не поддаваться. Мало ли, вдруг по делам разошлись или едут за ней и не видят, что она тут поговорить возжелала? Ну что с Кером случиться может?!
Просто так у костра сидеть пригорюнившись Акита долго не смогла, оделась и еще раз Алю перекраситься предложила. Парень глазищами своими на нее сверкнул, но девушка настырно начала доводы приводить. Самый главный — выделяться меньше станет. Одно дело — просто эльф, да еще и пойди разбери, чистокровный или нет, ушей же не видно. И совсем другое — белобрысый да бледный. И красноглазость тогда ярче заметна. А при сходстве с эльфом решат, что краснота примерещилась или блики световые шутку сыграли.
В общем, уговорила кое-как и пошла нужные листья и веточки для краски собирать — липу да шалфей. Позже на рынке можно уже настоящих красителей купить, которые долго цвет держат, а пока и такое сойдет. Только посуду бы еще, в чем настой варить…
Но пока дело уже есть — все для сбора собрать. Горевать и волноваться некогда.
А Аль, натянув рубаху, объявил, что пойдет еду добывать. На обед. Снова мясо жареное…
Нет, долго так они не протянут. Хочется ж и кашку, и картошку, и бульончик на суп сварить. То есть кастрюльку купить или занять у кого надобно. И ночевать где? Тряпок надо было с собой из клетки набрать. Как вот она о мелочи такой не подумала? Тряпки ж не тяжелые, а пригодились бы сейчас!
Пока ветки и листья собирала, время от времени на камень поглядывала — нет, не светился, не нагревался, не хотел никто с ней поговорить. Дивно и неладно как-то…
Но переживать просто так — нечего. Так что отобедали, костер затоптали и пошли дальше куда глаза глядят, чтобы местность изучить.
В деревушку, под вечер найденную, проситься на ночлег Акита не решилась. Не ясно, что там за люди живут, да и сами они еще те гости, не к ночи помянутые…
Но пока совсем не стемнело, шалашик небольшой сделали, веток натаскали, кострище опять же соорудили.
И вот, сидя у огня и жадно уминая свежий кусочек мяса, Акита сдалась и пристала к Алю.
Сколько он пробежать может? А с ней на руках? Чтобы не отдыхая… А крови сколько при этом выпить нужно?
Довела парня до того, что чуть не поругались, но кое-что для себя уяснила и принялась размышлять.
Вот, с одной стороны, от замка далеко уходить нельзя — Ольара же еще не спасли, значит, Керану потом опять сюда возвращаться? А с другой — сердце ноет и прям до мурашек переживательно, что там с ребятами ее случилось. То, что беда у них, сомнений уже не было. Не мог Кер, зная, что вот потри камень — и поговорить получится, за весь день ни разу с нею не связаться. Уж как бы они там заняты ни были, а время парой слов обменяться смогли бы найти.
Сложно-то как утешать себя, что все хорошо будет, когда за любимого волнуешься и не знаешь, что с ним да как он. И как так сделать, чтобы ему помочь, а не помешать… С кем бы посоветоваться, как правильно? А то не очень Акита в таких мужских делах, как спасение людей да эльфов от вампиров и магов, разбирается. Не приходилось до последнего времени.
Уснуть получилось не сразу, к тому же было странно лежать рядом с чужим парнем. Ну а как иначе-то? Нет, может, у вампиров все продуманнее, чем у людей, устроено и не замерз бы он по другую сторону костра… Но раз уж улегся в шалаше, который вместе строили, гнать как-то жалко стало. Да и легли ж спиной друг к другу.
Акита в клубочек свернулась, под голову локоток пристроила и задремать попыталась. А перед глазами то угольки красные и огонь догорающий, то Керан, то Соль иногда… И Нинор, и мама, и снова Керан… Так прямо хорошо, уютно, будто и правда рядом. Даже тепло стало и щеке мягко.
— Спи… дурында теплокровная.
Нет, Кер ее бы такими словами «ласковыми» не назвал. Такое только от поганки, тоску голосом нагоняющей, услышать можно. Но сопротивляться и вырываться сонно, да и не делает он ничего. Обнял просто и к себе поближе подтянул, так, чтобы спине тепло стало, а вот отчего щеке мягко — неясно…
Со щекой Акита утром разобралась, когда поняла, что всю ночь на свернутой комком рубахе Аля проспала. А тот в одних штанах рядом лежал… морда бесстыжая! И ведь не поругаешь даже — не за что. Заботу проявил.
И только девушка присела, чтобы рубаху этому заботливому вернуть, как он весь напрягся, подскочил, Акиту на руки подхватил и метнулся… прям через кусты, через ельник, по неровностям каким-то…
Сразу вспомнилось, как вампир в замок ее нес, вражина кровососная. Только тогда ветки по лицу не стучали, но перед глазами все так же мелькало и тряслось, и в желудке все подпрыгивало и наружу просилось, и в голове кружилось… и…
Хорошо, часть своего богатства, кристалл, в кармане держала, а вот сбор для покраски там остался… да и ладно, новый потом соберет, не велика печаль.
— Что случилось? — едва остановились, Акита руки разжала и чуть ли не сама на землю спрыгнула. Кругом темный лес, неба через маковки деревьев почти не видно.
— Оборотни Дарси, — пояснил Аль, прислушиваясь и принюхиваясь. — Они тоже на его крови вскормленные, но так быстро, как я, бегать не умеют. Только с ним кто-то из «идеальных образцов» охотится. Вот этот — выследит и догонит. Но он один…
— А оборотни потом за ним придут? — уточнила Акита, тоже к лесной тишине прислушиваясь.
От каждого хруста ветки вздрагивать хотелось. Аль-то свой, заботливый, а «образец», который вот-вот появится, скорее всего, опасный, и вроде как получается, что раз Дарси ее Алю скормить хотел, значит, она ему живой теперь не нужна. Или ее только для сына не жалко?
Нет, в здравом уме продумать, что в голове у кровососа главного делается и какие у него на нее планы — сложно. То хотел ее, то перехотел… Может, перехотел, когда про Соля узнал и понял, что она «опыленная»? Да, наверное, так и есть. Другие у него планы на кровь фейри были, не с эльфами смешивать собирался. А раз в неволе цветочные фейри долго не живут, то и не нужна она ему оказалась с дитем от Керана. Разве что для экспериментов его…
Только самой себе Акита очень даже нужна. И ребенка от Кера спасти хотелось. А никакой уверенности, что «образец» ее не слопает, а Дарси вернет — нет. Да и в Дарси никакой уверенности нет.
Был бы Керан рядом, он бы этому «образцу» показал! Мечом бы его порубил, нашинковал, как капусту в щи… и оборотней всех!.. Но раз Кера нет, вся надежда на Аля.
— Надо его успеть убить до того…
Аль договорить не успел, с деревьев вниз что-то мелькнуло, и дальше Акита и не видела почти ничего, больше слышала. Удар об дерево, с веток шишки да листья… Об землю что-то словно стукнулось, и даже вмятина вон появилась, но уже снова мелькнуло перед глазами и вновь об дерево… Вверх взлетело — ветки посыпались, о землю — бабах!.. Рык… Кровь… Ворох листьев и иголок столбом… Снова об дерево… Вот светлые волосы Аля вроде мелькнули. А «образец» вроде медноволосый.
Если напрячься и за мельканием перед глазами пытаться следить, то даже видно что-то, но очень-очень смутно. Палка, со всей силы брошенная, и то медленнее летит…
Палка… Елки ж тут в основном, а, по легендам, вампиров вроде как осиной только убить можно. Где ж тут осину найти? Да и как ею стукать? Куда? В кого? Не разобрать же ничего совсем!
Вроде кто-то еще про боярышник рассказывал, мол, шипы его для вампира опасны…
Акита еще раз огляделась, стараясь внимания на пыль и шум не обращать.
Ясное дело, что бежать куда-то смысла нет — от существа, такую скорость развивающего, далеко не убежишь. Значит, надо помочь угробить это существо и сваливать побыстрее, пока оборотни не появились. В конце концов, хуже-то не будет, если она попытается? Не стоять же тут, как корова на убой, и выжидать, кто победит? Стоять страшно!..
Пройдясь аккуратно от дерева к дереву, по возможности за деревом прячась, Акита с облегчением увидела оранжево-красные плоды, за которыми и листвы не было видно. А вот и шипы… длинные, острые, как иглы!
Девушка обернулась, глаза закрыла, Аля перед собой в клетке вспомнила, как он ей глаза в глаза смотрел. И негромко так проговорила:
— Давай гостя нашего ягодами вкусными угостим? Бояркой!
Ну не самой же на мелькание перед глазами бежать, веткой шипастой размахивая? Так и своего ненароком прихлопнуть можно!
Аль, умница, услышал, и Акита едва в сторону отбежать успела, когда сбоку что-то мелькнуло, пролетело, стукнулось оземь, кусты помяло, сок в разные стороны, стон, рычание, хрип, хруст… и оторванная голова чья-то… Уф, не белобрысая, значит, мы победили?!
И тут в желудке все словно в тугой узел скрутило, и все мясо, вчера съеденное, наружу запросилось. То ли от пережитого напряжения, то ли от облегчения такого внезапного, то ли при виде останков… и головы мужской, отдельно от тела валяющейся. Как-то все разом навалилось. Но Акита сдержалась, зубы сжала и даже улыбнуться попыталась.
А потом перед глазами вновь елки, ветки, свет и тьма замелькали. И тут-то девушка о своей крепости пожалела. Когда желудок в грудные ребра толкается, содержимое в нем удерживать очень трудно!.. Но надо… Не просто ж так бегут, а от преследователей скрываются!