Середина — конец гряйэзена 327 года и до 15 снейжэна 328 года. Дом Кэйтайрионы

После разговора с подругой по видеосвязи, Кэйт погрузилась в размышления о муже. Представила его спину, покорно согнутую в приветствии, сильные плечи, по которым водопадом рассыпается распущенная коса. Ах, как приятно запустить руки в его густые волосы, а потом с силой потянуть за них, чтобы он поднял лицо и, как всегда, со смесью восхитительной покорности и порочности, прячущейся в глубине зрачков, взглянул на нее, ожидая приказа. Представлять же его полностью обнаженным, в своей кровати, и вовсе не следовало.

Надо побыстрее закончить завтрак, а потом удовлетворить возбуждение, вызванное смелой фантазией разыгравшегося воображения.

Кэйт вздохнула… Айрин не так давно рассказывала ей о Мийлийяше, и о том, как она подозрительно сильно привязалась к этому мальчишке. Вот, кажется, что-то похожее произошло и с ней по отношению к Эйну. Как с этим жить? По меньшей мере, просто стыдно даже признаться кому-то в такой слабости. Совершенно недостойно Старшей… И все же…

— Эйнри-и… — тихо простонала Кэйт.

Айк, сидевший на полу, в ожидании, когда госпожа позавтракает, и можно будет снова полностью завладеть ее вниманием, все утро пристально наблюдал за тенью эмоций, скользивших по лицу госпожи, по которой безумно соскучился, пока она болела и запрещала ему появляться в ее комнате. И вырвавшееся "Эйнри-и…" больно резануло по самолюбию парня.

Мало ему Шайна, чудесным образом после многолетнего "забвения" на мужской половине дома, совершившего такой стремительный взлет, что теперь проводит не просто несколько часов в неделю, а почти каждую ночь в спальне госпожи. Да уж, никто не мог и представить себе, что им заинтересуется сама Старшая госпожа, а главное когда — во время проведения "чистки рядов" неугодных рабов!

Эта сволочь так и не рассказал, чем они занимаются по ночам столько времени. Одна радость от этого — по утрам теперь Кэйт непривычно нежная. Пожалуй, раньше Айк не получал столько ласки от нее, как в последнее время.

И все было бы ничего, но морально очень напрягал такой странный расклад. Из единственного любимчика оказаться вдруг дневным рабом, при наличии еще и ночного. Хотя все вокруг были уверены, что с момента переезда ее мужа обратно в свой Дом, Айк прочно обоснуется в комнате госпожи.

Но ночи теперь приходится проводить одному. Нэйклийанэ, зараза, как он его ни ублажал, все равно под разными предлогами возвращается спать в свою комнату. Если только не чуял своей аппетитной задницей, что в какую-то конкретную ночь ему лучше принять приглашение "привычного" Верхнего.

Айк не мог понять, почему Нэй так привязан к Шайну. Вот у него самого никого не было — Госпожа занимала слишком много места в сердце Айкейнури. И, разве что только Рыжик и вызывал приятное ощущение какой-то теплоты и желания побыть рядом, когда тоскливо, но ответной реакции от него не было…

После завтрака Кэйтайриона пообещала, что отправится с ним на прогулку позже. А сейчас выразила желание пойти на мужскую половину, объявив, что Айкейнури пока может быть свободен, а ей хочется поиграть с недавно купленными игрушками.

Айк злобно скрипнул зубами, но что тут скажешь?

* * *

Покупать новых рабов девушка ездила еще до болезни, вдвоем с братом. В тот день они купили троих.

Один из парней, недавно перешагнувший невидимую черту, после которой его уже и мальком вроде бы и не назвать, но и до звания потенциального Верхнего явно не дотягивает, был примечателен тем, что имел темно-русый цвет волос. И глаза у него скорее были серыми, чем серо-зелеными, и лишь чуть-чуть, при определенном освещении отдавали привычной зеленью.

А вот два других — типичные дети Венги — оба ярких блондина были хорошо прокачаны, как и положено гаремным рабам.

Единственное, почему Эйлий пытался отговорить сестру от покупки, слишком уж низкая была цена для таких породистых звериков. Да и судя по их виду, оба были теми еще строптивыми занозами, потому что иначе вряд ли бы их тогда решились продать.

Продавец, правда, уверял, что он торгует только хорошо обученными и покорными рабами.

Просто в одном Доме возникли финансовые затруднения, и Старшая госпожа велела избавиться от нескольких. И выставила на продажу сразу пятерых, в надежде поправить дела. Эйлий на это заявление скептически хмыкнул — мол, тогда не продавала бы их по дешевке.

А второй раб вроде как оказался не у дел, в связи с замужеством его бывшей госпожи, сделавшей мужу свадебный подарок, избавившись от парочки постоянных фаворитов.

Кэйтайриона прониклась сочувствием к парню. Представила себе, что Эйнри, в качестве свадебного подарка, попросил ее продать Айкейнури… Ха! Попросить бы он мог, конечно… И ведь вся беда в том, что, как бы Кэйт не переживала и не была привязана к Айку, но Эйну отказать не смогла бы. Хотя, конечно, если рассуждать здраво — это было несколько неправильно для воспитанника Джордана, получившего честь войти в чужой дом не в качестве раба, а в качестве законного мужа. Вряд ли кто осмелился бы сунуться к жене с подобной просьбой… Разве что Эйнри и смог бы. Для него будто бы были прописаны собственные правила, которым он и следовал… Впрочем, именно этим зеленоглазое наваждение и покоряло сердечко Кэйтайрионы.

И ведь вроде уже пыталась привыкнуть и смириться с тем, что Айрин никогда не отпустит брата, да и он сам, паршивец, старался поменьше контактировать. Будто его вполне устраивают эти странные свидания раз в неделю, когда даже не всегда удается потискать, так, как хотелось бы… А все равно она продолжала его любить, вопреки всякой логике, уже почти привыкнув к этой ноющей боли, засевшей занозой в сердце, мешающей сосредоточиться на тех, кто постоянно обитает рядом с ней в ее Доме, и для кого она является единственной, неповторимой…

Раба, продаваемого в угоду мужу, звали Рэйнийляш. Основным достоинством парня, по уверению продавца, было умение танцевать.

Кэйт пожала плечами, пытаясь еще немного поторговаться — любой раб в той или иной мере обучен этому искусству. На самом деле она уже прониклась каким-то предвкушением азарта — стоило лишь заметить эту до боли знакомую манеру взгляда — от бедра, мимо груди, до лица и потом сразу снова в пол. Но в то же время — в глубине зрачков раба помимо вызова, таились отчаяние и страх. Видимо, мальчик был знаком и с ласками, и с драконовскими методами воспитания — наверное, провоцируя, пытался понять — что его ожидает, если купят?

Девушка усмехнулась — такие штучки в его исполнении не прокатят — она не впадет в ступор, загораясь немедленным желанием отыметь его прямо на площади, и не разгневается на бесспорную наглость. Просто она знакома с хорошим противоядием, в лице собственного мужа. К подобным выходкам Эйнри она до сих пор не могла привыкнуть, а вот на других научилась реагировать спокойно. На лице зверика появилась явная заинтересованность и затаенная надежда — неужели ему повезет?

Продавец уверял, что бывшая госпожа Рэйя была помешана на танцах, и поэтому ее фавориту были наняты лучшие учителя для дополнительных занятий хореографией и постановочными номерами, развивая его индивидуальные способности и желание импровизировать, опираясь на каноны, и, мол, ученик уже дано превзошел своих именитых наставников.

В общем, пришлось купить расхваленную игрушку по запрашиваемой цене, хотя, Эйлий и ворчал всю обратную дорогу, что так не бывает, чтобы столь уникального индивидуума продавали почти задаром — у этого раба должен быть какой-то подвох.

Буйбрийаш, оказавшийся одним из пяти неудачников, намеченных госпожой его Дома на продажу, привлек Кэйт тем, что на его теле красовались яркие татуировки, и в нижней губе была продета серьга. Зачем ей лишний геморрой в своем гареме, она затруднялась бы сказать, но, наверное, все же подсознательно зудело, что именно вот этот — приобретается ею в качества "компенсации" женщинам дома за невозможность прикасаться к Айку и Шайну. Тем более, она рассчитывала в скором времени перевести и Рыжика на обособленный режим. И почему бы не взять? Раз по дешевке. Кстати, если кому-то из женщин понадобится новый генетический материал — очень подходит. В прилагаемой к бумагам родословной было сразу видно, что близкородственных связей с Домом Маргойлин парень никак иметь не может.

* * *

Парней сначала определили "в отстойник" в дальнем крыле дома, недалеко от кабинета домашнего лекаря. Там, как обычно, сразу провели краткое обследование, накормили, сообщили особенности правил поведения в Доме Маргойлин и к вечеру запустили в гарем.

Двоих уже испробовали, как положено, устроив маленький такой междусобойчик из сильных Верхних во главе с Гейном, снимавшим "сливки". Для этого, как обычно, выбрали небольшое помещение, называемое Кьйосом прозаично — "КПП". У него порой возникали какие-то совершенно непонятные ассоциации для гаремного раба. Наверное, все из-за того, что его родная старшая сестра выбрала карьеру военной и до сих пор поддерживала с ним связь. Поэтому парень и козырял при каждом удобном случае подобными словечками из ее лексикона.

Кто был наставником и идейным вдохновителем Гейна — тайна, покрытая мраком, но оба парня имели значительное преимущество и владели несколькими хитрыми приемами рукопашного боя. Скорее всего, это и было причиной, почему Айк занимал лишь третью позицию в гаремной иерархии — амбиций-то у него было вполне достаточно для лидерства, но вот практики не хватало.

У Буйбрийаша был очевидный потенциал лидера. И ему явно не понравилась прописка в новом гареме, но что тут возразишь? Парень попытался было отстаивать свои права на получасовой перерыв после каждой пары (один пристраивался сзади, а у второго следовало просто отсосать), но получил по печени, и дальше уже наслаждался процессом молча.

Немного смахивающий на малька Нийккийнэ, на глазах которого происходила несанкционированная Церемония Посвящения и принятия "в новую семью", был согласен на все. Видимо ему и у себя жилось несладко — лишь бы не били. Его решили сегодня не слишком мучить, составив Никки расписание на ближайшую неделю, чтобы сумел адаптироватьcя. Да и удовольствие поиметь такого милашку стоило небольшого ожидания.

Правила были простые и, в общем-то, почти такие же, как и в любом другом гареме. Сладких мальчиков старались не слишком обижать, чтобы не зашугать совсем, а то вместо приятного аромата, нежные грации просто фонили горьковатым амбре липкого пота, со страху перед неизвестностью их дальнейшего существования, попадая в незнакомое место — никакого удовольствия от процесса.

Хотя, может быть, и правильно, что побаиваются. Получить местечко в гареме и, может быть, даже сразу найти своего Верхнего, который прикроет от остальных — это одно, а вот угодить новой госпоже, которая и является полновластной распорядительницей жизни любого раба в своем доме — это совсем другое искусство, требующее непревзойденного мастерства и определенных навыков. Хотя, удача будет абсолютно не лишней в каждом конкретном случае. Правда, Нийккийнэ на настоящую грацию не дотягивал, но если ориентироваться грубо, то перекос был именно в сторону того, что ему срочно нужно подбирать себе Верхнего, иначе у него их будет слишком много и не по одному разу за сутки.

* * *

Новенький парень стоял, прислонившись спиной к стенке, и явно пытался набраться сил, для того чтобы сдвинуться на поиски места на ночь. Обнаженный, со штанами в руках, он так напомнил Тийке его самого, что захотелось тут же обнять и утешить. Но парень явно был старше, пусть и не намного.

Как будто почувствовав его взгляд, юноша поднял глаза от пола и посмотрел на Тийку. Добро так посмотрел, хорошо, серьезно. И улыбнулся. Его имели во все дыры так, что по ногам течет сперма, а у него есть силы улыбаться? Причем так, что тут же захотелось улыбнуться в ответ. Что Тий и сделал.

— Нийккийнэ, можно Никки, — по-прежнему улыбаясь, представился парень.

— Тийкийлэ, Тийка…

— Приютишь на ночь?

— Конечно, пойдем…

Никки оторвался от стены, перекинул штаны через плечо и прогулочным шагом двинулся за Тийем. Его оценивающий взгляд ощущался физически, но это было легкое, нежное касание. Ласковое.

Тийка сморгнул непрошеную слезинку: ласково и нежно обычно было только с братом. Со всеми остальными эти определения казались раньше неуместными.

— Скажи, ты ведь… Тебе же все равно, если я буду сверху? Веришь, очень тебя хочу, но задница бастует.

Тий даже всхлипнул от приятного ощущения чужого стояка, зажатого между ягодиц, и от того, как крепко его обняли и прижали, и от чужого жаркого дыхания где-то между ухом и шеей…

— Ты… Спрашиваешь моего согласия?

— Ну да, мы ведь с тобой тут на равных птичьих правах, я правильно уловил расстановку сил? — выдохнули ему в ухо, с ощутимой усмешкой в голосе. — Не мальки, но от этого нам не легче, верно?

— Да…

— Значит, раз мы равны, я должен считаться с твоим мнением, верно? Тем более я — новенький и ты согласился приютить меня на ночь.

— Да…

— Так как, нежность моя грациозная, дашь мне сегодня побыть сверху?

— Да…

Тийку развернули и начали целовать, прямо в коридоре, за две двери от их комнаты. Целовать так, что ноги подгибались… Никогда раньше его никто так не целовал. На самом деле его вообще никто раньше почти не целовал, разве что, кроме брата.

— Где твоя дверь?

— Та-ам… — Тий махнул рукой, и Никки, целуя и делая несколько шагов в нужном направлении, потом снова целуя, а порой, шагая и целуя одновременно, довел их до комнаты.

— Я приму душ, хорошо?

Тийка покраснел, потому что очень хотелось предложить принять душ вместе, и парень услышал его мысли:

— Хочешь, вместе?..

В душе они снова целовались и потом, прямо там, в душевой кабинке, с каким-то кремом брата вместо смазки, Никки вошел в него… И целовал, обнимал и целовал. Все время. Тийка уже даже не надеялся, что его успеют взять до того, как он кончит, просто от поцелуев и от наслаждения ощущением чужой ласки. Но Никки все же успел, и, Матерь Сущего, какой он был нежный, когда вставлял! Как будто ему досталось сокровище, хрустальное сокровище… А это был всего лишь он, Тийка, парень, которого может поиметь любой из гарема.

— Сладкий мой, у тебя есть кто-то?

— Не-ет… — в этот момент Тийк и в самом деле забыл, что у него есть брат.

— Ты будешь моим? Будешь со мной? — гипнотизируюше шептали в ушко, продолжая ласкать непослушное самому хозяину тело.

— Да-а…

— Сладкий мой…

* * *

Потенциальных самцов приходилось испытывать на прочность в первые же сутки, чтобы сразу определить их место на ступеньке пирамидки уже сложившейся иерархии, на вершине которой располагался в гареме Дома Маргойлин Гейнийляш, затем — Кьйостяйнэ, Айкейнури, Иймайксэ и так далее. Чуть обособлено неожиданно оказался Шайнэйлиер, не пожелавший участвовать в расстановке сил, но его почему-то и так признали.

Никки — понятное дело — это даже и не обсуждалось. Рэй, задумчиво оглядев взрослого парня, чуть прищурился, но все-таки выдавил:

— Признаю, ты — Верхний!

Ну а Буйбрийаш, имя которого сразу же сократили до "Буй", скорее всего, решил уберечь свои дырки от очередной озабоченной парочки, прикидывающейся, что им вовсе не так весело "исполнять свои обязанности", но они просто вынуждены. Потому что, взглянув на стоявшего позади Шайна Рыжика, который уже вовсе не тянул на малька, наверное, Буй решил, что с него хватит и четверых на эту ночь. Шестеро — это уже перебор для его страдающего самолюбия и не менее страдающего тела, не привыкшего к подобному обращению в бывшем гареме.

Айку очень не понравилось то, с каким воодушевлением Кэйт рассказывала по видеосвязи своей подруге, Айсоэль, о новеньких, особенно о Рэйнийляше. Но, раз именно его он пока трогать не мог, следовало бы заявить свои права Верхнего на остальные приобретения Кэйтайрионы. Хотя Нийккийнэ можно и не трогать пока в ближайшее время — он свое место сразу понял. А вот этого красавчика, Буйбрийаша, требовалось сразу определить, тем более настроение было очень подходящим.

Кэйтайриона, сославшись на головную боль, даже вечером его не позвала, как обычно. Правда, она не позвала и Шайна, но он сам поперся, и возвратился с очень интересным распоряжением Старшей госпожи: Рэйя не трогать никому из женщин! И "опробовать" она разрешила его пока лишь одному Гейну.

Только вот сам Рэй, кажется, не оценил бонуса, и, встав из-под главного, плотоядно облизнулся и подмигнул парням, что мол, он бы и не прочь притереться к остальным, но госпожа может быть недовольна.

Парни отнеслись двояко к подобному заявлению — кто-то поржал, что подождет, пока госпожа Кэйтайриона наиграется, и тогда уж они познакомятся поближе, а кто-то откровенно принял как вызов. Сам Айк, скорее, зауважал парня. Явно же, тот не идиот, и понимает, что придется заплатить за неосторожные слова. Возможно, рассчитывал, что несколько дней без прессинга ему помогут адаптироваться и разобраться с каждым из них наедине, а там уж как фишка ляжет? Или он просто настолько озабоченный, что специально провоцирует?

Быстренько восстановившийся Гейн Рэйя пялил аккуратно, помня о том, что для Старшей госпожи, выдавшей лишь ему одному разрешение, парень представляет определенный интерес. В это время как раз уже самого младшего новенького отпустили спать, и первая пара, Гейн и Кьйостяйнэ уступили место Айку и Иймайксэ, которым и пришлось объяснять новенькому, кто здесь диктует условия.

Сфинктер у Буйбрийаша после Гейна оказалась разработан достаточно хорошо, так что второй раз на смазку Айк тратиться не стал. Выпендривавшемуся новичку врезал по печени, и Буй свалился на пол как раз в нужное положение. Ну, пару раз пришлось еще пнуть, чтобы чуть расставил ноги и прогнулся пониже.

— Спасибо за помощь, дорогой, — ухмыльнулся любимчик Кэйт, подмигнув Иймайксэ, потряхивающему ушибленной о накачанный пресс Буйя кистью.

— Да гавно вопрос! Обращайся, — скривился "напарник".

Они с Айком недолюбливали друг друга, но вот в таких случаях приходилось сотрудничать, поэтому не упускали шанса подколоть.

Айк чуть не уржался, глядя, с каким подозрением Ийм достает свой член, чтобы Буйбрийаш ему отсосал, видимо, опасаясь, как бы новенький, затаив обиду, не вздумал покусать. Наверное, Иймайксэ завидовал, ведь ему-то досталось трахать Буйя сзади, а на жопе зубов нет.

Айк пожалел Ийма и сначала пристроился сам, засадив Буйбрийашу почти сразу по самые яйца, мысленно посетовав на то, что смазать все-таки стоило, но мычание сдающегося под его напором тела новенького быстро вернуло радужное настроение. Подождав, пока полегчает самому и раскоряченный под ним Буй выдохнет сквозь зубы и слегка расслабится (правильно, раз уж нет другого выхода — лучше принять правила игры), тут же, надавив на поясницу, не позволяя менять положения тела, с силой дернул его за волосы, задирая вверх только голову. Ну вот теперь "напарник" может совать свою драгоценную часть тела в приоткрывшийся рот.

Ритм удалось поймать не сразу, и пока они были сосредоточены на том, чтобы сработать в унисон, пропустили какой-то момент, когда Гейн, которого Рэй сначала ублажал орально, возмутился, а потом резко опрокинул Рэйнийляша на карачки и пристроился сзади. Обернувшийся Айк мог бы поклясться, что у Гейна было слегка растерянное лицо, а Рэй беззвучно ржал, опустив голову к самому полу и закрыв ее руками. Подобная реакция на "прописку" была в новинку, и это еще больше настораживало.

Впрочем, вскоре Айк сосредоточился на получении собственного удовольствия…

* * *

Шайн, уходивший с Нэйем на ужин, вернулся расстроенным. Госпожа неважно себя чувствовала и поэтому отказала ему в очередной ночи. Забрав с КПП Рэйя, он отвел его к себе в комнату, собираясь запереть там на замок (на всякий случай, а то мать Кэйтайрионы, видевшая новеньких, уже проявила заинтересованность), а сам отправиться ночевать к Рыжику. Очень удачно, как раз сегодня соседа Нэйя на ночь ангажировал кто-то из Верхних, не принимавших участия в общем веселье.

— Веди себя прилично, ты в гостях, — предупредил Шайн остановившегося в дверях Рэйя, с интересом разглядывающего комнату, в которой ему предстояло переночевать.

— Ага, ты только с утра пожрать не забудь принести, — оценил Рэйнийляш преимущество отдельных апартаментов.

— А тебе разве фигуру блюсти не надо? Говорят, тебя приобрели ради выдающихся танцевальных способностей? Калорий-то сегодня сжег не слишком много, — подколол Шайн.

— Ага, не повезло, — ухмыльнулся Рэй. — Ну, если так ставится вопрос, то видимо, придется произнести волшебное слово — "пожалуйста" — достаточно?

Шайн оценивающе склонил голову набок. Похоже, Рэйю не очень нравилось простить, но он старался не наглеть.

— Пожалуй, сойдет пока. Кстати, утром будешь тусоваться в общем зале. Надеюсь, тебе хватит ума держаться подальше от хозяек и старой госпожи, пока ТВОЯ госпожа не определится, что с тобой делать дальше?

— Не дебил, догадываюсь, — кивнул Рэй.

— Госпожа Кэйтайриона любит первой играть в новые игрушки, — продолжил Шайнэйлиер, — но ее мать любит подобные игры не меньше, так что, при любом раскладе, ты — крайний. А уж чье выбирать покровительство — сам решай.

— Постой! — посерьезнел Рэй. — А Старшая госпожа — Кэйтайриона?

— Именно так, мой мальчик.

— Тогда без вариантов, — широко расплылся Рэйнийляш. — Она мне понравилась.

— Ха-ха! — рассмеялся Шайн, хотя такое заявление ему было совсем не по душе. — Главное, чтобы ты понравился госпоже, иначе вариантов у тебя, действительно не будет. Сладких грез, красавчик! — кивнул он новенькому, запирая замок.

Шайна этот парень напрягал.

Вот ни к Нийккийнэ, ни к Буйю претензий не было. Никки — стандартный милашка. Разве что, цвет волос, ну и некоторый элемент новизны действительно выделяют его среди ему подобных…

Буйбрийаш — тот по наблюдениям Шайна, вообще не во вкусе Кэйт. А вот эта наглючая морда, пока еще только приглядывающаяся и приспосабливающаяся, как-то подозрительно быстро располагая к себе, даже вопреки логике, мог стать потенциально опасным соперником. Может быть, стоит намекнуть Айку?

Без Эйна им вдвоем хватало места у ножек Кэйт, и они уже почти научились терпеть друг друга. Но новенький для них обоих, как кость поперек горла… Самое неприятное было то, что явной антипатии Рэй не вызывал, скорее наоборот…

Шайн в задумчивости постоял под дверью, но решил все-таки не травмировать лишний раз Айкейнури, умудряющегося ревновать Кэйт к каждому столбу, что служило поводом для насмешек даже среди мальков (правда, явно выражать свое отношение юный контингент гарема все же воздерживался).

Гораздо больше парня волновало то, что Кэйтайриона отказалась пригласить домашнего лекаря, решив, что она поспит, а к утру все пройдет и так.

Настаивать он не решился, слишком уж она была раздражена этой неприятностью. Каким-то шестым чувством, он теперь четко улавливал, когда следует остановиться, чтобы не подвергать свою задницу настоящей экзекуции.

Госпожа, видимо, настолько ценила его, как подопытный образец, что даже не применяла никаких дополнительных атрибутов воспитания, помимо флоггера… ну, без него-то никуда. Для профилактики и вообще… Шайн слышал, что при должном настрое и умении госпожи, при флагелляции можно кончить и под мягкими кожаными лентами. Раньше ему такого испытать не удавалось, но Кэйтайриона владела этим мастерством, и его профилактические сеансы теперь носили крайне выраженную эротическую направленность, гармонично вплетаясь в их отношения. Его богиня умела поощрять, и поэтому он совершенно не желал впадать в немилость. И, конечно, прекрасно понимал ее желание поскорее попробовать, что же она все-таки прикупила сегодня…

* * *

Лениво откинувшись на низком диванчике, Гейн с Кьйостяйнэ наслаждались созерцанием процесса "внедрения" нового члена (в прямом и переносном смысле) в "дружный коллектив" гарема Дома Маргойлин. Ийм кончил первым, Айк умел продлевать наслаждение. Впрочем, сейчас его заботило собственное, а вовсе не того парня, что уже стонал и извивался под ним, матерясь сквозь зубы, потому что стиснутый у основания широкой ладонью Айкейнури член не давал ему соскользнуть в блаженную нирвану.

Кьйос хмыкнул.

— Эй, красавчик, в этом доме не принято выражаться. — Ну, по крайней мере, в первые дни, — заржал он.

— Айк, мля, ты решил поставить рекорд? Хорош с него, кончай давай, — осадил Гейн, оценив состояние Нижнего.

Вот чего не отнять у Гейнийляша, так это умения остановиться вовремя. Он никогда никого не унижал бесцельно, ради развлечения. А Буй уже чуть не хныкал от невозможности улететь за грань. Айк, конечно, та еще скотина — мог бы и просто трахнуть, без затей, но, видимо, это с учетом на будущее, чтобы иметь значительное преимущество, если госпожа все же приблизит новенького, а ему снова придется сторожить большей частью под дверью любимой с внешней стороны комнаты, ожидая своей очереди.

Айк ценился за умение иногда подчинять свои инстинкты разумным доводам, поэтому ему хватило буквально пары-тройки фрикций, чтобы подарить новичку долгожданное облегчение.

Не застегивая штанов, слегка вспотевший в процессе, Айкейнури упал на диванчик рядом с парнями, пытаясь отдышаться. Буй свернулся в позу эмбриона, силясь прийти в себя. Поимели его, конечно, знатно — в горле пересохло, несмотря на обильное орошение аж двумя порциями спермы, но предавшее тело все еще мелко сотрясалось в посторгазменном треморе, хотя в мозгах сидело обидное — "тля-а… вчетвером… с-суки…".

Последний раз его имело сразу столько народа в течение одного часа давным-давно, впрочем, о том разе вспоминалось с неохотой.

Чего ожидать дальше — он не представлял. Шансов отмазаться от продолжения банкета — никаких, сегодня он остался главным блюдом. А судя по тому, что старший по гарему велел закругляться, наверное снова уже восстановился, и теперь его очередь… Поверить, что парень не хлебнул вей-коктейля перед намечающейся вечеринкой, было сложно.

Но к огромному удивлению Буйя, его пока не трогали, и он решил поприкидываться, не привлекая внимания, еще немного, пока парни болтали между собой.

Однако ему вновь не повезло.

— Эй, как тебя? Буйб… — сморщился Гейн, припоминая имя новенького.

— Да просто Буй, — ехидно подсказал Айк, — что уж там. Думаю, после столь тесного знакомства уже можно обращаться на "ты".

— Остряк, — хмыкнул Гейн. — Ну, ладно, Буй, а ты чего, собственно разлегся-то? Давай, дуй в душ.

Буйбрийаш стиснул зубы — ну все, тля, третий круг…

— Йим, заберешь его на ночь? — обернулся Гейн к "напарнику" Айкейнури. — Завтра с утра решим, куда его поселить, если госпожа Кэйтайриона сама не определится.

— Хорошо, — кивнул Ийм. — Пошли!

Почти по-приятельски шлепнул он озадаченно хлопающего ресницами Буйя.

— А? — не понял Буй шутки юмора, неловко усевшись, старательно напрягая ягодицы, чтобы не выливалась сперма. Он и так в полном смысле этого слова сидел в луже.

— Так, — состроил серьезную мину Гейн. — Я не понял, кто из вас двоих повредил его мозг?

— Это не я! — тут же отмазался Айк. — Если только его мозг не располагается в жопе. Но это, пожалуй, интересный случай для исследования в лаборатории…

Любимчик госпожи заржал.

— И не я, — буркнул Ийм, но заметив, что все уже еле сдерживают смех, за исключением Буйя, закатился первым.

— Бу-уй… (старший поводил ладонью перед лицом обиженно сопящего парня). Все, ты свободен. Завтра, если не будет определенных распоряжений от госпожи, взглянешь на свободные комнаты. Ну, а если варианты тебя не устроят — с остальными будешь разбираться сам, — снисходительно пояснил Гейн.

В принципе, редко доходило до того, чтобы новенький не был удовлетворен своим жилищем. Но свободных комнат и впрямь теперь, после "чистки рядов", было в достатке. Так что вряд ли Буй вздумает конфликтовать с другими Верхними, имеющими в распоряжении единоличное пристанище.

— Чо, правда? — недоверчиво уставился новичок на старшего по гарему.

У него немного не укладывалось в голове — вот, поиметь поимели. Вчетвером. На глазах у мелкого… Но тут же дают возможность подняться в собственных глазах, не отправляя жить на первых порах с соседом.

— Не, если ты не удовлетворен, можем продолжить, — хмыкнул Кьйос. — Только попроси.

— Нет уж, благодарю, — замотал головой Буй, стараясь подняться, испытывая неловкость за свой непрезентабельный вид. По ногам потекло. В правом подреберье кольнуло, но он не стал зажимать бок рукой. Удар по печени оказался болезненным, но не стоит давать лишний повод для злорадства.

К удивлению новенького, парни лишь поржали над его попытками прикрыться и, кажется, потеряли всякий интерес к его персоне.

— Пошли, так и быть, выдам тебе свечку с маслом, и даже сам вставлю, — благодушно пообещал Иймайксэ, поправляя свою одежду, прежде, чем выйти в коридор.

Айк застегнул штаны и, когда за ушедшими Буйем и Иймом закрылась дверь, напомнил Гейну о его обещании показать парочку эксклюзивных приемов. В связи с появлением потенциального кандидата на внимание Кэйт хотелось бы иметь преимущество, потому что этот Рэй слабаком вовсе не казался.

— Да так бесполезно, — скептически скривился Кьйос. — Надо, чтобы тебе было с кем поспарринговать. Да вон, хоть с Буйем, раз Ийм тебе никак.

— Я лучше Рыжика поэксплуатирую, — ухмыльнулся Айк.

— Ну-ну… если только Шайн не освободится в связи с пополнением гарема и не будет теперь занимать Нэйя сам, — съехидничал Кьйос, но тут же, увидев, как набычился Айк, примирительно поднял руки: — Ладно, извини, понимаю, на больную мозоль… Пошли, кальян что ли курнем?

— А, может, сюда? — предложил Гейн, которому вообще было лень шевелиться. Три оргазма подряд без допинга вейжэ, удовлетворили его по самое не балуйся. И теперь очень не хотелось нарушать это блаженное состояние…

Оба, не сговариваясь, перевели взгляд на Айка.

— Ща организую, — вздохнул парень.

Идти куда-то и ему было лень, но он всего лишь третий, значит, перевести стрелки не на кого…

* * *

Шайнэйлиер наутро ругался, говорил, что именно из-за этого Рэйнийляша госпожа простудилась — именно его она хотела протестировать в первую очередь.

Скорее всего, организм девушки еще не полностью восстановился после родов, и легкомысленные прогулки туда-сюда в одном домашнем платьице по двору, в ожидании, когда же лекарь выпустит рабов из "карантина", чтобы она могла тут же поиграть в новые игрушки, действительно могли послужить причиной болезни.

Айк тоже невзлюбил потенциального соперника, но Рэй, зараза, ни разу не дал повода, чтобы навешать ему, не опасаясь последствий. И пока госпожа не отменит свое табу на парня, лучше ее не злить… или не расстраивать, ей и так сейчас не сладко. И любимой, несомненно, нужны лишь положительные эмоции. Айкейнури, с которым Шайнэйлиер провел разъяснительную беседу в присутствии Гейна, постарался проникнуться, и всю неделю вел себя, как пай-мальчик.

Шайн винил себя, что не проследил за госпожой, не настоял, чтобы она оделась теплее. Но она была в возбужденном предвкушении скорого развлечения и поэтому отослала его с глаз долой. И, несмотря на то, что он ожидал этого, знал, что его когда-нибудь отлучат, все равно было обидно, и он пошел на поводу у эмоций и не проследил… А госпожа — она же порой как маленькая девочка.

Вместо этого он сидел и переживал в своей комнате, а Нэйклийанэ как мог утешал его своими песнями.

Айк нашел себе более интересное занятие — как всегда, сбрасывал лишний негатив в тренажерке.

Ну, а потом уже, когда оказалось, что сначала последует "прописка" новичков, и уже затем представление их госпоже, для Айкейнури и вообще случилось нечто вроде праздника.

* * *

Все то время, что Кэйтайриона болела, Рэй от скуки развлекал желающих посмотреть, как он занимается своей хореографией. Оккупировав для этого давно не использованный по прямому назначению танцевальный зал.

Желающих было много, но он с завидным упорством до автоматизма отрабатывал какие-то элементы движений, а весь танец так и не показал, объяснив недовольным зрителям, что этот номер он готовит для госпожи. И именно она должна его увидеть первой.

Народ повозмущался, однако на репетиции приходить не перестал.

Айк, немного понаблюдав за потугами соперника, счел его все же опасным. Сильнее всего любимчика госпожи напрягало какое-то неуловимое сходство с еще одним типом, к которому у Айка мысленно был выставлен бо-ольшой счет с претензиями. Особенно этими своим блядскими провокационными взглядами, которые Рэй щедро рассыпал направо и налево, зная, что пока ему опасаться нечего. Вслух возмущаться тем, что Кэйтайриона любит своего мужа, было глупо, поэтому Айкейнури бесился, страдая молча, до удручающей ломоты в зубах, оттого лишь, что Эйнри вообще существует, пусть и не живет больше в их доме.

Мозг дымился, выдавая новые и новые варианты пакостей как отодвинуть новенького в сторону, но ни один способ пока не радовал.

Чтобы как-то отвлечься, Айкейнури решил внять совету Кьйоса и привлечь Рыжика к изучению некоторых приемчиков. Нэй не горел энтузиазмом, но парни живо объяснили, что ему это может когда-нибудь пригодиться, в особенности, когда Шайну стукнет тридцать, и, расстроенный напоминанием о приближающейся дате Церемонии Прощания, Рыжик согласился.

* * *

И вот Кэйт наконец-то выздоровела.

Как же Айк бесился, что она не пускала его все эти дни, ссылаясь на то, что боится заразить. Шайн, обитавший с ней рядом почти безвылазно, попытался объяснить, что госпожа просто не хочет, чтобы он видел ее в таком состоянии — со слезящимися глазами, распухшим носом и постоянно сотрясающим тело кашлем — больную и несчастную в своей беспомощности перед противным вирусом.

Девушка очень редко болела, поэтому слишком тяжело переживала вынужденное бездействие, но покорно старалась поскорее вылечиться. Стимулов для выздоровления была масса — от невозможности в таком виде увидеться с мужем до досады, что она даже не успела потискать новеньких мальчиков-рабов.

Все эти дни Шайн почти безвылазно проводил в комнате Кэйт. Хозяйка Ойлива самолично делала племяннице специальные отвары из каких-то трав, судя по всему, довольно невкусные. Потому что Шайну приходилось уговаривать ее действительно как маленькую девочку. Кэйтайриона капризничала и вредничала — ну еще бы — никакого секса, жизнь какашка, противное молоко с медом и сливочным маслом, и горькие отвары… Правда, Шайн развлекал ее, читая книжки, потому что от просмотра передач и фильмов у девушки тут же слезились глаза, и быстро начинала болеть голова.

Несколько раз заходила мать Кэйт, взмахом ресниц отправляя раба восвояси. В первый раз он чуть было малодушно не спрятался за кресло, придвинутое к кровати девушки, но в последний момент опомнился и поприветствовал бывшую Старшую госпожу как положено — на коленях и лицом в пол. Для Шайна приказы его личной богини были приоритетны, но в присутствии Эйлиорины раб сразу припоминал, какой она может быть жестокой, если недовольна. Тем более сейчас, когда Кэйтайриона не смогла бы проконтролировать, что с ним случилось, если он вдруг резко занедужит. Ведь, наверняка, ей скажут, что тоже простудился, а Эйлиорина еще и обставит так, словно это Кэйт его заразила, и заставит переживать.

Кэйтайриона, кажется, и сама сообразила, что их встречи у ее кровати могут закончиться плачевно, и разрешила ему установить камеру слежения над дверью, по сигналу которой он быстренько сматывался в безопасное место, по иронии судьбы, оказавшееся в комнате для наказаний, где и отсиживался до окончания визита родительницы.

Но Шайнэйлиер все равно был рад находиться рядом с обожаемой госпожой, потому что, скорее всего, как только ей станет лучше, ему придется вернуться на мужскую половину и снова стать еще одним "безликим" обитателем гарема, которых она почти не замечала. Неужели сказка так быстро закончилась?