День рождение Кэйтайрионы. 25 шуйль.

Кэйт проснулась в одиночестве и была весьма огорчена этим обстоятельством, слепо пошарив по кровати в поисках теплого родного тела Шайна. Парень, обычно, старался оттянуть момент пробуждения, потому что день рядом с Кэйт принадлежал Айку.

Но, почти тут же, девушка интуитивно почувствовала, что в комнате она не одна и, резко сев на кровати, распахнула ресницы… Чтобы тут же зажмуриться и, помотав головой, отгоняя наваждение, снова широко раскрыть глаза. В комнате, идеальным полукругом, рядом с ее кроватью стояли на коленях рабы… Много рабов. Практически все взрослые парни ее гарема, одним слаженным движением упавшие лицом в пол, приветствуя ее пробуждение, и тут же, не дожидаясь разрешения подняться, выпрямившиеся с довольными озорными улыбками, дружно выдохнув:

— С добрым утром госпожа! С днем рождения!!!

Кэйтайриона, находящаяся под впечатлением необычного пробуждения в некоторой прострации, почувствовала, как досада и раздражение от отсутствия Шайна отходят, просто тая от обилия белозубых улыбок и блестящих искренней радостью взглядов. Правда, при этом, исподволь разглядывающих свою госпожу, полусонную, теплую, растрепанную, в довольно провокационной полупрозрачной ночнушке. Девушка не смогла сдержать ответной улыбки. Парни, конечно, очень рисковали, но их порыв, поздравить ее раньше других в этот день, радовал, заряжая положительными эмоциями.

— С добрым утром… Спасибо… Ох, сколько вас у меня, мои хорошие… Можете встать.

Шайн и Айк находившиеся по краям композиции, как раз ближе всего к кровати, тут же поднялись на ноги и, шагнув вперед, подали ей руки, чтобы их госпожа могла опереться, поднимаясь.

Остальная часть рабов так же грациозно поднялась с колен на ноги. У Кэйтайрионы всегда дух захватывало, насколько красиво получалось у ее парней проделывать такой маневр — особенно таким бруталам, как Гейн или Кьйос.

Хорошо, что ее уже крепко держали, иначе она бы точно упала обратно в кровать, изнывая от приступа безудержного смеха. Очевидно, в качестве подарка, все ее мужчины были полностью обнажены. На шеях парней красовались белые полоски ткани, имитирующие воротнички рубашки с обязательными черными бабочками, подчеркивающими торжественность момента. А на гордо торчащих стволах парней были повязаны красные бантики, до того нелепо, смешно и в то же время трогательно передающие атмосферу праздника, что Кэйт простонала:

— Так нечестно, мальчики, как же я выберу самый лучший подарок? У меня просто глаза разбегаются…

Айкейнури уже беззвучно трясся, опасаясь рассмеяться вслух, полностью уверенный, что чтобы девушка не говорила, все равно она выберет его. Шайн, наоборот, старался внимательно вглядываться, чтобы уловить малейший оттенок настроения любимой — понравился ли ей экспромт? Оценила ли она шутку-признание в любви и преданности?

А Кэйтайриона, и в самом деле не знала, на ком из парней задержать взгляд…

Хорошо, что ее от непростого решения спас родной братик, пришедший поздравить, и чуть не обалдевший от представившегося зрелища…

— Э… эм… моя госпожа… с днем рождения… простите, если я помешал…

А на хитрой моське уже читалась напряженная работа мысли. Кэйт поманила братишку, позволила себя обнять, и поцеловала в нахально подставленные губы. Эйли правильно рассчитал — сегодня она простит ему эту вольность.

— Госпожа, — с придыханием попытался он отвоевать еще немного поблажек, опускаясь на колени, скользя ладонями по ее бедрам, — а можно я тоже разденусь?

— Эйли! — одернул Гейн и ехидно добавил, — у тебя бантика нет, так что не примазывайся, жулик…

— Уууу, боишься конкуренции, — обиженно огрызнулся парнишка.

— Нет, золотко, просто ты единственный, кто из мальчиков остался в штанах, может быть, ты как раз и сходишь за моим завтраком? — взъерошила девушка светлую макушку.

— Но, госпожа… конечно схожу, — вздохнул парень, просительно заглянув в глаза. Близость сестры, так ни разу и не позволившей себе поиграть с ним, будоражила юную кровь.

Кэйтайриона улыбнулась, уцепив прядь волос, которые только что наглаживала, оттянула назад, заставив запрокинуть голову…

Зрачки Эйли предвкушающее расширились, но она лишь рассмеялась, еще раз коротко мазнув своими губами по его, и отпустила.

Кто бы знал, как он хотел побыть с ней хоть несколько часов… Почему Эйн живет со своей сестрой, а Кэйт отказывает ему в этой малости… Обидно же… Когда его отдадут в чужой гарем, тогда с сестрой он будет видеться, если только обе госпожи смогут где-то пересечься, у кого-то в гостях… Раньше, пока Старшей госпожой была мать, он только и мечтал поскорее улететь из родного дома, но сейчас… настроение было несколько другим…

— Ой, я совсем забыл предупредить, госпожа Эйлиорин собиралась поздравить Вас…

— Эйли… — чуть не простонала Кэйт, представив, как удивиться мамочка застав в ее комнате такую красочную картину.

Но предпринять они уже ничего не успели, потому что система оповещения, установленная Шайном еще во время ее болезни, чутко реагировавшая на приближение старшей Маргойлин, заверещала, сообщая, что бежать поздно. А собственно, почему надо кого-то прятать?

Мать замерла на пороге, рабы склонились в приветственном поклоне лицом в пол, но это было скорее не столько данью уважения, сколько нежеланием светить своими причиндалами "в праздничной упаковке".

— Дорогая, я надеялась быть первой, но у тебя уже собрался целый цветник… — немного завистливо пробормотала Эйлиорин, — Гейн! Что-то я не припомню такого дружного нашествия ко мне в спальню в мою бытность Старшей госпожой. Выслуживаешься? Или это вообще не твоя идея?

Гейнийляш мог бы сейчас признаться, что идея не его, или свалить на кого-то, но Кэйтайриона понимала, что он этого не сделает. Парень старался не попадать в столь щекотливые ситуации, но сейчас ему явно не повезло.

Он лишь склонил ниже голову, хотя, куда уж ниже?

— Дорогая, когда ты закончишь с ними, я хочу видеть Гейна у себя, — заявила Эйлиорин.

— Да, мама… — тихо пробормотала Кэйт, увидев, как у парня опустились плечи.

Шайн с Айком, переглянувшись, решили поиграть в благородство, правда, Айкейнури успел первым:

— Прошу прощения, госпожа Эйлиорин, но эта смелая идея приветствовать так нашу госпожу, родилась в моей бестолковой голове, Гейн здесь ни при чем.

Гейнийляш слабо усмехнулся, оценив попытку, но он слишком хорошо знал старшую Маргойлин, та так просто не отказывалась от своей затеи.

— Ну-ну, отважный зверек, я оценила, — коротко рассмеялась Эйлиорин, жалея, что она не может позабавиться с этой неприкосновенной аппетитной задницей, — Но, насколько я помню, у нас, пока еще, Гейн — старший в гареме, и его насильно сюда никто затянуть не мог.

— Мама, ты пришла меня поздравить? — отвлекала внимание женщины на себя Кэйт.

— Ах, да, дорогая… Как ты знаешь, у меня почти не осталось личных средств, а тех, что выделяются мне теперь, едва хватает на булавки… Однако, я теперь так редко выхожу из дома… Вот. Бери. Они достались мне еще от бабушки, — протянула она красивую бархатную коробочку, — Открой, дорогая, я хочу увидеть, подойдут ли они тебе?

— Ооо! — только и смогла вымолвить девушка.

Эти изумруды, вставленные в оправу знаменитым мастером-ювелиром, представляли собой настоящую художественную ценность. Последний раз она видела их давным-давно, еще маленькой девочкой, и вообще была удивлена, что они сохранились у матери, и она не заложила их в свое время… Или потому так долго и не видела, что они хранились не в доме?

— Вообще-то они должны переходить не к дочери, а к внучке… Но раз пока у тебя нет наследницы, — подчеркнула старшая женщина. — Хочу, чтобы они принадлежали тебе…

Шайн скрипнул зубами, пытаясь понять, это у него так громко получилось, или просто Айк эхом повторил его молчаливое негодование. Кэйтайриона слегка напряглась — мать, как всегда любезно, била по самому больному. Но возражать было глупо. В конце концов, она все еще надеялась на дочь от Эйнри. Всего несколько сеансов зачатия, а может быть, хватит и одного… Только надо немного подождать.

— Ладно, не буду вам мешать, — удовлетворенная маленькой местью, улыбнулась Эйлиорина.

— Спасибо, мама, — сдержанно кивнула девушка, примеряя подарок.

А серьги ей удивительно подошли, даже сейчас, когда она стояла в одной ночной сорочке…

— Я жду тебя у себя, Гейн! — произнесла на выходе старшая Маргойлин, и парень тяжело вздохнул.

С уходом Эйлиорины, возникшее напряжение немного спало, но настроение уже было не то.

— Так мальчики, я вам очень благодарна за отличное поздравление. Надеюсь, что маме не удастся мне испортить весь день еще больше. — Кэйт обошла парней, проводя ноготочками по их напряженным животам, бокам, ягодицам, бедрам… Поощряя, давая понять, что она оценила каждого. Рыжик, которого тоже взяли сегодня, покраснел так, что стало незаметно веснушек, едва только Кэйтайриона дотронулась до него. Пришлось поощрить его еще и коротким поцелуем в подбородок, потому что босиком она оказалась совсем мелкой по сравнению с этими элитными самцами, и едва доставала им до плеч. А вот Никки сразу весь засветился, едва только госпожа скользнула взглядом по его ладной фигурке, немого субтильной на фоне остальных, но оба тотчас вспомнили их "уроки", и Кэйт смущенно отвела глаза, а Никки запоздало покраснел, поймав предостерегающий строгий взгляд Айка.

Тут, наконец, примчался Эйли с подносом, но девушка не стала завтракать сразу же, отправив всех восвояси и оставив лишь Гейна, пообещав Шайну и Айкейнури, что позавтракает с ними, но чуть позже. Айку не очень пришелся по душе порыв его любимой, но Шайн настойчиво подтолкнул его к выходу. Старший парень очень хорошо понимал, что счастливому избраннику для забав старшей Маргойлин просто необходима моральная поддержка перед предстоящей экзекуцией. А уж как их госпожа решит поступить — будет ли утешать словами, или… "Или", он конечно тоже не хотел, но богиня вольна распоряжаться своим и их телами, так что лучше не знать и думать о каких-нибудь отвлеченных темах…

А Гейн вовсе и не ожидавший теперь ничего хорошего, настороженно уставился на девушку.

— Мне жаль, что так получилось, — смущенно призналась Кэйт, — я хочу немного скрасить впечатление, мой хороший…

— Госпожа? — вопросительно вскинулся парень. В ту единственную ночь, что он провел в этой комнате, они просто лежали и разговаривали, пока госпожа не уснула, строго настрого запретив ему уходить до утра.

— Без контроллера сумеешь удержаться?

— Да, — обалдело прошептал Гейнийляш.

— Хорошо, тогда ложись на кровать, приготовься для меня…

— Госпожа? — неверяще, почти умоляюще глянул он на девушку, шепча про себя: "только не обмани ожиданий не будь столь жестока".

— Мы обойдемся без веревки, Гейн? — улыбнулась Кэйтайриона, и, поняв его сомнения, успокаивающе, провела ноготочками по напрягшемуся животу, скользнула ниже, развязывая пикантный бантик.

— Да! — уверенно кивнул он, укладываясь и чувствуя, как сердце колотится где-то возле самого горла, а он волнуется как самый распоследний малек на первом свидании с госпожой, опасаясь совершить ошибку и испортить все впечатление…

Кэйт плавно опустилась сверху, чуть приподняв подол ночной сорочки, щекотавшей кожу его ног.

— О, Матерь Сущего, какой же ты огромный… — чуть вздрогнула девушка.

— Простите, госпожа, — расстроено прошептал парень. А что он мог сделать, если природа одарила его столь внушительными размерами?

— За что ты просишь прощения, глупый? — рассмеялась Кэйт, и тут же охнула, чувствуя, как мышцы с трудом пропускают огромный член, обхватывая слишком плотно. Хорошо, что великолепное зрелище ее парней уже в достаточной степени возбудило ее воображение, иначе пришлось бы искать лубрикант… Такого она как-то не ожидала, визуально не оценив как следует… Вообще-то надо получше приглядеться и к остальным… Она не собиралась расширять свой мини-гарем, но сейчас Гейн явно заслуживал поощрения. И пусть ему сегодня повезет. Мамочка слишком долго помнит и лелеет обиды. А то, что парни продемонстрировали, пусть и не нарочно, ей сказало о том, насколько им по нраву новые порядки в Доме. И, значит, обижена она серьезно. Но, зато, хоть несчастному Тийку достанется меньше…

Кэйт взглянула на забывшего свои горести Гейна, заворожено глядящего на нее, словно все еще не веря, что ему привалило такое счастье. А затем, перекрестив руки, схватила подол, и рывком сдернула с себя ночную сорочку — пусть любуется… Сильным парням тоже нужны яркие впечатления, чтобы оставаться сильными, когда судьба им кидает подлянки.

* * *

Кэйт пришлось еще какое-то время задержать Гейна у себя, даже после того как он принял душ, и очень жалела, что сегодня к завтраку не принесли тарелку с нарезкой лимона и лайма, очень бы пригодилась. Потому что неуемная радость так и плескалась из парня наружу, словно он в одиночку схомячил огромный торт. Гейн старался изо всех сил, но даже осознание того, что теперь его ждут совсем другие игры в комнате мамочки Кэйтайрионы, не могли пригасить праздничную иллюминацию в светящихся шальным блеском глазах. Полное ощущение, что парень находится под воздействием вейджэ…

Девушка чуть не стонала — от голода уже подводило желудок. Но выпускать Гейна в таком сияющем виде, когда в коридоре его встретят, голодные, как она, и расстроенные, оттого что их выставили за дверь, Шайн и Айк, как-то не хотелось. Шайнэ, как обычно, все поймет, но Айки… ее ревнивый любимый… Ох… Шипеть и ёрничать будет до самого вечера. А ведь днем приедет Айрин с Эйнри. Да уж, этот День Рождения ей тогда точно будет долго аукаться.

Почему-то сегодня не хотелось даже мизерных конфликтов… Хватит с нее любимой мамочки.

Кэйт уже даже собралась рассердиться и предложить Гейну поиграть по-другому, подготовиться и размяться. Но, наконец-то, парень почти справился с непосильной задачей и постарался придать себе соответствующий вид, ожидающего скорой казни. И, теперь, было похоже, что она просто утешала его перед тем, как отправить на экзекуцию к жаждущей мести родительнице.

Выпроводив Гейна, Кэйтайриона тут же махнула рукой парням, которые привычно облюбовали любимое место, под пальмой. И, невольно, отметила, что сюда, наверное, стоит перенести один из диванчиков. Пост номер один, рядом с ее комнатой, теперь, с подачи Айка, редко пустовал. Можно подумать, во всем доме больше нет мест, где можно с пользой для души провести время в ожидании, пока она выпроводит очередного приглашенного на аудиенцию в свою спальню.

Зайдя в комнату, Айкейнури, даже не скрывая своего жадного любопытства, бросил взгляд на идеально заправленную кровать. Ноздри парня хищно трепетали, в надежде уловить то, что ускальзывает от визуального восприятия. Вряд ли он хотел удостовериться, что его госпожа утешала Гейнийляша сексом, скорее наоборот, ведь на высказывание претензий у него, все равно, не было никаких прав.

Унюхал он что-то или нет, Кэйт выяснять не стала, кивнула Шайну присоединиться, и строго взглянув на Айка, велела перестать изображать Ойтейлу, благо теперь все имели представление, о чем идет речь. Иначе, если он не хочет, как белый человек, разделить с ней трапезу, будет изображать сервировочный столик.

Видимо, Шайн тоже как-то намекнул, чтобы Айк перестал вести себя, как последний кретин, потому что младший раб злобно зыркнув на старшего, смиренно опустился у ног своей госпожи на колени и виновато потерся лицом о ее животик, выпрашивая ласку.

Вот в чем Кэйт не могла отказать этому паршивцу, так в такой малости. Только что, он, буквально раздражал ее этим своим, непонятно откуда присутствующем в рабе, приступом ревности, и тут же захотелось приласкать, приголубить и уверить, что он для нее единственный и неповторимый, самый желанный… И в тот момент, несмотря на присутствие Шайна, прячущего в глубине глаз понимающую улыбку, она и сама верила, что Айк у нее один.

Какое счастье, что Шайнэйлиер был гораздо взрослее и сознательнее этого настырного нахаленка, все время перетягивающего огромное "одеяло" на себя. Иногда Айки казался даже хуже Рэйя.

Вот тоже еще одно чудо, которое она завела себе в доме, не подумав, сколько головной боли оно может принести. Кэйт до сих пор так и не смогла полностью разгадать новенького раба.

Вот Буй — прямой, открытый, сразу стал пользоваться спросом у женской половины дома, и кажется, не был слишком расстроен тем, что Старшая госпожа не брала его поиграть.

Никки… Ягодка Айкейнури… Вот уж не думала, что Айк найдет свою пару в этом парне, который каким-то неведомым образом сошелся с Тийком, до этого неохотно общающимся с кем-то, кроме своего брата… Никки — милый…

А Рэйнийляш — тот еще фрукт! Ощущение, что от него можно ожидать всего чего угодно, не покидало, хотя, парнишка вроде бы сообразительный. Но все его поведение, должное изображать, какой он весь из себя белый и пушистый зайка, на которого незаслуженно не обращают внимания, все равно казалось лишь удачной маской…

Надо как-нибудь попробовать заняться им посерьезнее. В прошлый раз, интуитивно почувствовав, что парень собирался замутить какую-то авантюру, чтобы пролезть в ее спальню, в обход заслуживших это право кандидатов, она провела с ним разъяснительную беседу, а потом и вообще сплавила из дома, направив неуемную энергию в мирное русло, и назревающий конфликт, вроде бы, был исчерпан. А парень действительно оказался талантлив.

Вот узнать бы, почему его, в самом деле, продали? Не может быть, чтобы такое сокровище сбагрили из предыдущего Дома ни за что… Но, к сожалению, Кэйт не была лично знакома с его предыдущей госпожой, и естественно, мило поболтать и исподволь выяснить причину ей не удалось бы… А если отбросить свои предположения, основанные на голой интуиции, то пожалуй, из приобретенной недавно тройки, Рэй оказался настоящим бриллиантом в ее коллекции талантов. И это, как ни странно, случилось очень вовремя. Страшно представить, что бы они с Айрин делали, и как выкручивались с организацией развлекательных мероприятий на Советах, если бы не обнаружили одаренных талантом артистов в собственных гаремах…

Когда эго Айка немного потешили, и его восприятие окружающей действительности снова стабилизировалось до уровня "Я по-прежнему любим моей любимой госпожой", Шайн, которому девушка уже давно дала отмашку — начинать кушать без них, пользуясь тем, что Айк стоял спиной к столику, припрятал с тарелки уже остывшие, но все еще восхитительно мягкие круассаны с шоколадом, оставив лишь один — для Кэйт.

Млеющий от близости с Кэйтайрионой, Айкейнури чуть не мурлыкал, склоняя голову то к одному плечу, то к другому, позволяя девушке, ерошить и перебирать его волосы, легонько щекотать за ухом, поглаживать по сильной шее. На Шайна, давящегося смехом, глядя на то, как Айки изображает ласкового котенка, парень не обращал внимания. Сегодня у госпожи гости, значит, не удастся умыкнуть ее куда-нибудь на целый день. Так хоть сейчас вдоволь и впрок запастись этим ощущение, что он ей просто необходим.

От осознания того, что приедет Эйнри, Айка слегка потряхивало. И он не мог понять, отчего больше. То, что происходило между Кэйтайрионой и ее мужем, скорее напоминало родственные отношения без сексуальной подоплеки, но толика ревности все равно присутствовала, а еще просто хотелось увидеть эту зеленоглазую сволочь… который нет-нет, да и приснится ночью, гад!

И оттого, что его самого пробирало на какие-то странные чувства рядом с Эйнри, теперь он мог представить, что ощущала Кэйт… И это бесило… А собственная похожесть на ее мужа, парня то радовала и вдохновляла, то вгоняла в черное уныние. Как-то раз, сдуру поделившись своими опасениями с Шайном, Айк был жестоко обсмеян. Что номер с ярко-зелеными линзами, чтобы цвет глаз был идентичен Эйнри, не прокатит, он и сам понимал. А вот, наоборот, стать еще более непохожим… Изменить себе форму носа, что ли… Чтобы быть точно уверенным, что любят его, на не клон своего мужа… Поделился он с Шайном в надежде, что тот попробует поискать в сети какую-нибудь подходящую клинику и почитать отзывы. Прежде чем идти за разрешением к госпоже, нужно же иметь бизнес-план и прикинуть финансовую стоимость вопроса — хватит ли собственных, заработанных относительно честным левым бизнесом средств, или все-таки попробовать уговорить Кэйтайриону сделать финансовую инъекцию… Или занять у того же Шайна… Но без разрешения его госпожи никто править чужую собственность не будет, конечно. Сюрприза не получится сделать.

А Шайн, зараза, оборжал и посоветовал сходить к Гейну, а лучше к Иймайксэ, с которым Айк не слишком ладил — мол, ты лишь попроси, он живо придаст твоему носу иную форму, бесплатно. Только потом не вопи, что пусть вернут, как было…

В общем, после этого памятного разговора Айкейнури релаксировал часа два, забрав обоих — Никки и Нэйя в зал. Ух, и погонял он их! Правда и у самого дурь из башки выветрилась…

Когда Шайн пришел спасать своего Рыжика, его уже совсем отпустило. И он решил, что внешность, все же, не главное.

— Айк, отцепился бы ты уже от госпожи, она от голода скоро рухнет, а тебе вообще ничего не достанется.

Парень, осознав, что утешение его несчастного и впрямь несколько затянулось, неохотно выпустил девушку из объятий и, обернувшись, возмущенно завопил, глядя, как Шайн отправляет в рот последний кусочек круассана.

— Эй! А мне?

— Извини, — развел руками Шайн, сыто откинувшись на стуле. — Я, знаешь ли тоже переживаю… И в такие моменты у меня просыпается дикое чувство голода, — даже не улыбнулся старший парень и, вскочив, перед подошедшей к столику Кэйт, подвинул ей стул.

— Тайшу уже остыл почти… молока добавлять?

— Да нет, тогда не надо, — махнула рукой Кэйт, пряча улыбку. Она видела все манипуляции Шайна. И ее забавляло, когда мальчики, сдавая "смены", задерживались вот, как сегодня. Обязательно подначивая друг друга. От Айка она еще могла ожидать всяких подлянок, но чтобы это увлекало благоразумного Шайна? Может быть, просто он умеет прятать свои эмоции гораздо глубже, чем Айк, а на самом деле ему тоже не хочется уступать пальму первенства, даже на время? Но сегодня оба были на взводе. Сначала Гейн… Теперь вот напряженное ожидание Эйна… Айрин пока еще не решила, останется ли она на ночь… Видимо, все будет зависеть от того, насколько предлагаемые развлечения придутся по вкусу. Но комнаты для гостей были готовы, так что осталось самое главное — дождаться их самих.

А еще надо собраться и привести себя в порядок…

Айк поискал взглядом булки, не веря, что в Шайна могло столько вместиться, и расстроено поник…

— Тогда и мне тайшу налей, проглот…

— А волшебное слово?

— А в глаз? — сострил Айкейнури.

— Не, — рассмеялся Шайн, — я тебе не Никкки, и даже не Рэй, милый…

— Я не милый, а злой! — вспыхнул Айк.

— Зря ты так, — улыбнулась Кэйт. — Не уверена, что он своему Ягодке угрожает… Я как представлю его улыбку… — мечтательно прикрыла глаза девушка…

Айкейнури, представив улыбку Никки и почему-то сразу вспомнив, что Кэйт брала у него уроки минета, засопел в два раза суровей.

— Все, Шайн, хватит издеваться, дай ему поесть, а то голодный и обиженный Айки меня пугает своей непредсказуемостью.

— Ну почему же непредсказуемостью? Вполне все предсказуемо: сначала у него пар из ушей повалит, потом он помчится разыскивать Нэйя и Никки и потащит их в тренажерку…

— Так ты припрятал?! — обвиняющие уставился Айк на старшего парня, буравя его взглядом.

— Ладно, ладно, сдаюсь! — поднял руки вверх Шайнэйлиер. — На, питайся, страдалец… — вытащил он завернутые в салфетку круассаны из небольшой полочки под столешницей сервировочного столика и выложил их на тарелку.

— Давно бы так, — с явным облегчением, обрадовался Айк.

— Госпожа, может быть, все-таки принести горячего тайшу? — обернулся Шайн к девушке.

— Да нет, спасибо, Шайнэ… А скажи-ка мне, что вон там на тумбочке в большой коробке? — вдруг заметила посторонний предмет в комнате Кэйт.

— О, там еще небольшие сюрпризы…

Кэйтайриона тут же хотела вскочить, но Шайн погрозил пальцем, как маленькой девочке:

— Сначала завтрак, потом подарки.

— Шайн! Ну так нечееестно! У меня первый раз настолько необычно начинается день рожденья… — надула губы девушка, но осталась на месте, поспешно запихивая в ротик остатки круассана и запивая его остывшим напитком. — Все! Я готова.

Парни рассмеялись, потому что видеть, как их милая воспитанная госпожа ерзает от нетерпения, и в самом деле, так похожая на ребенка, ожидающего сюрприз, было достаточно забавно.

— Еще ручки надо помыть, — включился Айк.

— Поговори мне, — попыталась нахмуриться Кэйт, но ничего не вышло, разулыбалась. Ну не могла она на Айка сердиться почему-то…

Подарки оказались шикарными, неизвестно, кто сколько вложил собственных средств, но то, что вообще рабы скинулись и позаботились о том, чтобы у их госпожи получился настоящий праздник, трогало до слез: здесь были диски со странной не Венговской и даже не Земной музыкой, экзотические сувенирчики, настоящие восковые свечки, о которых она как-то мечтала, да так и не выбралась "за сувенирами", еще приятные женскому сердцу мелочи и одна очень забавная игрушка, при виде которой девушка даже слегка смутилась. С внешней стороны это были обычные кожаные трусики, с приделанным к ним анфаллосом — привычная игрушка женщин Венги, но с внутренней стороны там был приделан стандартного размера имитатор мужского члена. Вот хитрецы! Наверное, это намек, чтобы когда она вызовет кого-то из парней для забавы, не пользовалась анфаллосом, а включилась в развлечение и сама, чтобы контакт их тел был более полный.

Кэйт даже слегка зарумянилась, представив…

Больше всего она обрадовалась бамбуковым и сделанным из тонких листов какого-то металла трубочкам — "шумам ветра", уже давно хотелось нечто подобное развесить в доме и в саду. Наверное, парни не смогли определиться, какой звук ей больше придется по душе, поэтому подарили разные. Кэйт тут же вручила Айку и Шайну легкие конструкции, и минут пять, легонько дотрагиваясь, прислушалась, пытаясь определить, какой звук ей нравится больше — металлический дзыньк или тихий деревянный перебор странных аккордов… И где бы их повесить? На веранде или все-таки в комнате… Они же звучат только подчиняясь колебаниям воздушных потоков…

Парни смотрели на довольно улыбающуюся госпожу и радовались вместе с ней, настолько ее распирало от этого маленького счастья.

Когда пришел домашний визажист, девушка выпроводила обоих парней. А, примерно через час, выйдя из комнаты, переодевшаяся, накрашенная и причесанная, Кэйт чуть не споткнулась об огромную корзину цветов. Как раз таких, о которых она мечтала… Кто?

Впрочем, особого выбора не было, только Айк и Шайн присутствовали, когда она увидела сообщение в местных новостях, что на Венгу завезли новый сорт цветов и она потом еще два часа, наверное, восторгалась. Все уши прожужжала парням, о том, что хотела бы их потрогать, понюхать, и мальчики вынужденно терпели. Шайни даже бросился искать по разным сайтам, чтобы узнать, есть ли они в какой-то из городских оранжерей, или пока только в лабораториях, в которых работают над адаптацией растений к новому, совершенно чуждому для них климату и условиям содержания?

Всего-то полтора месяца… Наверняка, пока еще не высадили в городские… Но где же они достали?

Кэйт, затаив дыхание, опустилась на колени перед прекрасными эйрдехиями с далекой планеты, опасаясь даже дотрагиваться до них пальчиками. Словно наваждение может растаять…

Надо же скорее поставить их в воду или специальный раствор для сохранения свежести!

Матерь Сущего! Вот это праздник так праздник…

— Спасибо, мои родные, — растроганно пробормотала девушка, вынимая охапку из корзины. Каждый стебелек оказался опущен в пробирку со странного вида янтарной жидкостью, плотно охваченный каучуковой пробкой, чтобы не было доступа воздуха. Видимо лучше их оставить так, в вазе все равно не видно будет, в воде они стоят или в этой своей субстанции ядовитого на вид цвета.

А на дне корзины огромная коробка, точно собранная на заказ, с красивой витиеватой надписью "С Днем Рождения!".

Кэйтайриона бросилась назад в комнату. Рассыпала цветы на кровати, заметалась в поисках подходящей вазы, не нашла, вызвала малька, показала фронт работ и вернулась за коробкой.

Куда девать декоративную корзинку она пока не представляла. Скорее всего, ее потом можно будет пристроить на веранде, выложив внутри водонепроницаемой пленкой и засадив какой-нибудь вьющейся зеленью. А коробку вскрыла тотчас…

Глаза разбежались — это было ассорти, уложенное в пять рядов — ее любимые конфетки: суфле со вкусом ванильного ликера, сладкий вишневый ликер в шоколадной оболочке, белый шоколад с фундуком, черносливом и абрикосами, трюфели…

Удержаться, чтобы не попробовать все это сладкое богатство, Кэйт просто не смогла, и когда вернулся малек, принесший подходящую по форме и размеру красивую вазу, молодая госпожа чуть не покраснела от смущения, представ перед мальчишкой вся такая праздничная, нарядная с набитым шоколадом ртом…

Поспешно отвернувшись, девушка махнула рукой, предоставив ему самому заниматься с букетом, устанавливая эйрдехии в вазу, судорожно пытаясь справиться с этим ощущением сладости далекого детства, когда они с Эйли забирались на кухню и тихонько тырили конфетки. Причем, заводилой была, конечно, она, а маленького братишку оставляла на стреме, чтобы он успел подать какой-либо сигнал, пока она лазила в поисках нового места по полкам, потому что конфетки все время перепрятывали. Ей не запрещалось есть сладости вообще, нельзя было только перед едой… Но, почему-то, именно перед обедом их хотелось особенно сильно…

В интерьере ее комнаты, в вазе, цветы казались еще более красивыми, чем в корзине. Или это комната будто преобразилась с их появлением. Подойдя, поправила стебельки, не оттого, что малек сделал это небрежно, а просто хотелось лишний раз прикоснуться к лепесткам необычных для Венги цветов, как будто их вырезали из кусочков нежнейшего шелка, влажных на вид… Верхние лепестки отливали своей чистотой и изумительной формой, а Нижние, будто махровые по краям, с ядовито-ярким зевом с вкраплениями еще более ярких пятен и с каемкой по краю… На них можно было любоваться и любоваться… А сам запах оказался очень свежим, лишь с легкой ноткой какой-то карамельной сладости, еле уловимый. Кэйт осторожно выдохнула. Какое счастье, что он приятный…

Кэйтайриона вспомнила, как она однажды сильно ошиблась, решив побаловать себя, купив красивые орхидеи… Радовалась целый день, а с закатом солнца они запахли… Нет, не просто запахли, они завоняли, причем очччень неприятно, пришлось их тут же поместить под специально выписанную из того же магазинчика прозрачную сферу, но цвели они почти месяц и вид действительно был красивый. Девушка даже жалобу сначала хотела оставить, за то, что не предупреждают покупателей о такой особенности сразу, но потом как-то забылось, а сфера так и валяется в одном из чуланчиков "на всякий случай"…

— Возьми конфетку, — предложила она мальчишке, справившемуся со своим заданием и теперь смущенно сидевшему на коленях, ожидая дальнейших распоряжений или разрешения бежать дальше по своим мальковским делам.

— Благодарю, госпожа! — разулыбался малек, но глазенки разбежались, не зная, что выбрать. Рука тянулась то к одной конфетке, то к другой, мальчишка поджал губы, чтобы не прогадать, ведь раз уж выпал такой шанс — надо выбрать самую вкусную. Кэйт сжалилась над его потугами:

— Возьми по одной каждого вида.

— Спа…спасибо, госпожа! — выдохнул счастливый малек, цапнув конфетки и, склонившись в быстром поклоне, выскочил за дверь.

Ну, теперь можно было и пройти в гостиную, ведь совсем скоро приедет Айрин.

* * *

Сначала на пороге возникла корзина с уложенными в нее необычными гибридами каких-то экзотических фруктов, и Кэйтайриона, подскочившая встретить гостей, буквально растерялась. Потом, прикинув, что удержать она ее не сможет, просто отступила в сторону.

Затем появился сияющий Эйн. И, в принципе, даже если бы он не вручил ей огромную охапку ее любимых цветов, гибрида роз и астр, Кэйт все равно была бы счастлива — все ее любимые мужчины с ней рядом. Все, о ком и о чем она могла мечтать: муж, подруга, праздничная приятная суета… Нет, определенно это самый лучший день рождения за последние несколько лет!

Подарок для жены Эйнри заказал еще три месяца назад, немного помучившись на эту тему. Редкое на Венге "Ледяное вино", названное так не потому, что его хранят в морозильных камерах, а потому что делают из винограда, замороженного на лозе, было любимым лакомством Кэйт. Технология приготовления этого удовольствия трудоемкая, но зато в итоге оно получается сильно концентрированное, очень сладкое, и довольно дорогое. Кэйтайриона любила красное, а Айрин пила только белое. Поэтому, прикинув, что именинница обязательно захочет угостить вкуснотищей подругу, и будет искренне расстраиваться, оттого, что та откажется, Эйн заказал два ящика, чтобы никому обидно не было. А то, что Айрин надуется, как шушарка на крупу, что все знали про ее страсть к белому и, как назло, накупили красного, в этом можно даже не сомневаться. Ну, и если учесть, что все будут прыгать вокруг Кэйт, и он в том числе… В общем, проще было купить два ящика.

Айрин подарила подруге статуэтку обнаженного ангелочка-мальчика, со сложенными за спиной крыльями. И при вручении, прошептала на ухо:

— Сама реши, кто это из троих… Или ты его Рэйни назовешь?

— Айрин! — возмутилась Кэйт, смутившись и мило покраснев, но тут же опомнилась. — Спасибо, дорогая…

После недолгого совещания, решили праздновать все же не в гостиной, а на мужской половине в большом общем зале, чтобы можно было тут же и наслаждаться тем, что приготовили для развлечения ее мальчики.

Рассматривать шикарную композицию в принесенной Сайни корзине сбежалось, наверное, все население дома. Кэйтайриона сказала, что такую красоту, практически шедевры, даже кушать жаль, из-за чего Сай, ожидавший похвалы не только за дизайнерский проект, но и за вкусовые качества фруктов, чуть не расстроился. Но потом решили, что, корзину с фруктами следует заснять на память, и Кэйт заставила парня позировать вместе с ней на фоне этого поистине сказочного богатства, словно высыпавшегося из рога изобилия, прямо как изображали на древних гравюрах подарки богов. Сайни теперь уже застенчиво жмурился от удовольствия.

Кэйт просто светилась от восторга, что у нее получился такой замечательный день и столько подарков. Когда заговорили про необычные цветы, девушка тут же заручилась согласием Сайни, с разрешения Айрин, чуть попозже, в конце месяца, заняться ее садом. Эйли заверил, что разыщет старые чертежи-схемы бывшей системы орошения, а Шайн пообещал помочь сначала создать макет будущего дизайна на планшете, чтобы Кэйтайриона могла представить себе, что получит в результате и, если что, внести свои корректирующие пожелания.

Выяснив, что никто пока не проголодался и, пользуясь случаем, чтобы на месте показать фронт будущих работ, девушка потащила всех в парк.

Сайни светился, еще бы! Кэйт ему давно нравилась, а сегодня она выглядела просто красавицей.

Правда Айк прошипел, что она серьги специально оставила изумрудные, ведь они так идут под цвет глаз Эйнри. На что, услышавший это Эйн, успокоил парня, что и его глаза с этими серьгами вполне гармонируют. А если Айк не верит, то можно взять и попросить на минутку у хозяйки, примерить. А то, что уши у кого-то не проколоты, так это ж минутное дело!

Вся шумная толпа разбрелась по тропинкам, наслаждаясь весенним чистым воздухом, Сайни и без удержу болтающая Кэйт, жестами показывая, что она хотела бы получить в результате облагораживания своего участка парковой земли, вырвались немного вперед. Кэйтайриона радовалась, что Сай просто налету подхватывает ее фразы и продолжает мысль. Странно было лишь то, что его красноречие заканчивалось, как только тема уходила чуть в сторону от профессионального интереса, и парень просто замолкал, смущаясь и пряча за спину огромные руки, словно опасаясь, что ему захочется потрогать стоявшую перед ним девушку… жену его брата.

Почему Айрин больше не зовет его к себе? Почему Кэйт всегда такими влюбленными глазами ласкает Эйнри? Ведь они чем-то похожи… Но сегодня Кэйтайриона явно выбрала объектом своего внимания именно его, пусть ненадолго. До тех пор, пока они не вернутся в дом. Но душа парня отчего-то ликовала. Может, это весна виновата? Хотя, обычно, перемыкает в голове ранней весной, когда в воздухе словно витают флюиды радости и желания соединяться и почковаться, заложенное самой природой, а теперь уже скоро лето. Сайни сейчас был очень благодарен Айрин за ее идею получить переквалификацию. На него никто никогда не жаловался, что он не умеет доставить удовольствие, но и звезд с неба не хватал, так чтобы женщины рвали его друг у друга — не было такого… А вот специалистом… Сразу же авторитет резко возрос… Странно, но теперь даже такие красавицы, как Кэйт готовы просить(!) его об одолжении… Так непривычно, и так приятно, что просто распирает от гордости.

Все были довольны, настроение отличное и только Айк, как всегда, был на страже собственных шкурных интересов. И от радости из-за взаимопонимания по принципиальным вопросам между Кэйт и Сайни в восторг не пришел, тихо бубня себе под нос:

— Этот-то куда лезет? А? Мало нам одного… Шайн!

— Ну что ты разоряешься, как потерпевший? — попробовал его увещевать Шайни.

— Тебе что, дела нет?

— Айки, я переживаю за ночи, а то, чтобы у тебя было поменьше конкурентов днем — это твоя забота… Хочешь попробовать проверить, на каком месте Сайни мог бы оказаться в нашем гареме? — с сомнением окинул Шайн набычившегося Айкейнури. Точно, пора промывать мозги… — Эйн!

— Ты что?! Не смей! — зашипел Айк, воровато оглядываясь.

Но Эйнри уже услышал и подошел:

— Айки, счастье мое, что случилось?

— Ничего, проверка связи…

Шайн откровенно ржал, и Эйн, бросив взгляд в сторону жены и брата, который как раз только отмер, когда Кэйтайриона снова что-то спросила о клумбах, понимающе покачал головой и тут же сгреб Айки в охапку, громко зашептав:

— Если ты попробуешь бодаться с ним, то я ставлю на брата. Прости, дружище…

— Я тоже, — хмыкнул Шайн, забавляясь.

— Пустииии, — зашипел Айк безнадежно пытаясь вывернуться из хитрого захвата. Он, конечно, мог бы применить из этой позиции тот подлый приемчик, что недавно показывал ему Гейн, но вся беда в том, что причинять Эйну боль не хотелось. По крайней мере, не так… подло… и вообще чувствовал он себя сейчас и в самом деле юнцом, которому вправляют мозги, пусть с насмешкой, обидно… но справедливо же.

— Ладно, Айки, не ерепенься, — миролюбиво фыркнул Эйнри, резко отпустив любимчика жены, отчего тот чуть не шлепнулся, потому что как раз в этот момент попытался снова вывернуться, но его уже никто не удерживал. Шайн подставил плечо, а Эйн ухватил Айкейнури за грудки и, поставив прямо, разгладил складочки на одежде:

— Остынь…

— Да ну вас, — обиделся Айк. — А ты… — обернулся он к Шайну, обвиняющее сверкая очами.

— А что, я? — состроил тот невинную рожицу. — Я все вырученные средства отправляю на твой счет в реабилитационном центре… если тебя, конечно, сумеют собрать заново…

Айк посопел, переводя взгляд с одного веселящегося парня на другого, потом снова бросил взгляд на широкую спину Сайни, почесал в затылке и, пробормотав, что он сам связываться не будет, лучше Гейну нажалуется, рассмеялся вместе с ними…

— Конечно, тебе дела нет, ты здесь появляешься раз в год по обещанию, — отсмеявшись, все-таки упрекнул Айкейнури Эйнри.

— А ты скучаешь без меня? — подколол Эйн. — Могу попросить свою госпожу, чтобы она мне позволила погостить недельку у вас.

— Только попробуй! — тут же взвился Айки, не оценив шутки, но глядя на закатившихся парней, снова разулыбался:

— Госпожа Вайнгойрт тебя не отпустит, а, в крайнем случае, я ведь тоже могу попросить…

— Я что-то упустил в ваших отношениях? Неужели ты думаешь, она послушает тебя? — усмехнулся Эйнри.

— Ага, — уверенно отозвался Айк, — я умею жалостливо просить, и она просто не сможет мне отказать в такой малости.

— Жалостливо у тебя получается только нашу госпожу просить. Она, не понимаю почему, все время тает… И, вместо того, чтобы всыпать тебе разочек, сразу утешать принимается, — буркнул Шайн.

— Нуууу… я вот тоже много чего не понимаю… например, над чем еще можно экспериментировать, — насупился парень, — если она тебя забирает на всю ночь… Может поделишься? Тут как бы все свои? — понизив голос, спросил Айки, кивнув на Эйнри.

— Да нет уж, давай, у каждого останется хоть чуточку чего-то личного, — помотал головой Шайн, быстро оглянувшись на всякий случай, есть ли куда отступать, если эти двое его снова возьмут в оборот.

— А кстати, парни, я бы на вашем месте как-то договорился бы между собой, чтобы всем нескучно было — неделю один ночует, неделю другой. Ну, с учетом пожеланий дамы, разумеется.

— Ага, умный ты, советы давать, — вздохнул Айк. — Хотя, конечно, мысль интересная. Меня она не раз уже посещала. Пока мы самбу репетировали, как раз, так и было и мне очень понравилось. А то днем шляются вокруг госпожи всякие…

Шайн, после этих слов, оглянулся на расшалившуюся Кэйт, которую как раз в этот момент Сайни легко приподнял и поставил сразу на третью ступеньку винтовой лестницы, вокруг одной из клумб-скульптур в виде чаши, чтобы что-то показать вдалеке и тут же легко вспрыгнул следом.

— Тля-а… Это что он вообще творит-то? Специалист хренов! — чуть не подпрыгнул Айкейнури.

— Ага, ты еще пойди повозмущайся, что это "наша госпожа"! — нахмурился Шайн. — Вот говорю тебе, Айки, выбирай быстрее, определяйся, кем хочешь стать потом, чтобы это "потом" у тебя было.

— Кем, кем… — передразнил Айк, и, мазнув завистливым взглядом по Эйнри, вдруг развернулся и зашагал прочь, засунув руки в карманы и ссутулившись.

— Ну, тля! — грустно вздохнул Эйн, ощущая смутное чувство вины перед парнем, который постоянно рядом с его женой, для которого она — единственный свет в окошке, да и заслуживает Кэйт большего. Не просто братской любви и опеки от встречающегося с ней раз в неделю мужа. И ведь Айкейнури ей не родственник, и наследственность у парня что надо, но почему же он все еще остается просто рабом?! А ведь у него была безумная надежда, что, определившись и почти признавшись при всех, что она любит Айка, Кэйтайриона возьмет его вторым мужем. Да для любого парня это — предел мечтаний. А уж для влюбленного в нее, до потери контакта с мозгом, Айкейнури — тем более… Почему же она этого не сделала? Может быть, из-за Шайна? И через год, когда… рядом с женой не будет постоянно крутится этот спокойный, надежный парень… Вот уж с кем бы он ее оставил и выдохнул облегченно, так это с ним. Но… Ни он, ни Лейхио, Джордан не закончили. Хотя оба умнее его ведь, тля! Несправедливо как… Или Кэйт все еще надеется на наследницу? Нет уж, страшно… Если и второй ребенок окажется мальчиком?! Айрин согласится взять еще одного? Или его сын окажется рабом в доме какой-нибудь из подруг Кэйтайрионы? Например, госпожи Клаусийлии, вот так запросто лишившей его Котенка репродуктивной возможности?

— Айк! Айки! Подожди! — двинулся он следом за парнем, который не посмел ослушаться и остановился, но из вредности не оборачивался и ждал когда Эйн сам подойдет.

До вечера больше почти никаких инцидентов не было, и, вскоре, нагуляв аппетит, вернулись в дом, за шикарный стол. Отведали яства, предлагаемые кухней Дома Маргойлин, и, естественно, продегустировали великолепное вино и экзотические фрукты. Сайни снова пожинал лавры, и довольно сиял. Потом началась культурная программа.

* * *

Освободившейся, наконец-то, Гейнийляш с удовольствием проскользнул незамеченным к себе, но, на пути к спасению, находился общий зал, являющийся проходным между личной зоной наложников с их комнатами, коридором и КПП, и остальной частью дома. Поэтому он замер у дверей, обдумывая, как бы просочится мимо общего празднования, не заостряя внимания на своей персоне.

Кэйтайриона, сидевшая на диванчике в окружении своих приближенных рабов, была увлечена разворачивающимся действием на импровизированной сцене, посреди зала.

Кроме нее из женщин присутствовали Айрин со своим сопровождением и некоторые женщины их Дома. Зал, украшенный разноцветными шариками, всплывшими под самый потолок, с болтающимися на них длинными атласными завязками-лентами и яркими большими цветами действительно выглядел парадно и в то же время немного озорно. Словно это какой-то детский праздник. Парни — молодцы развлекали свою госпожу и ее гостей на славу, судя по тому, какой незамутненной радостью светились их лица.

Гейн и сам был бы не прочь присоединиться, но, к сожалению, организм, требовал уединенного отдыха, подальше от веселой суеты. Когда можно не вымучивать улыбку, а тихонько поскулить, закусив подушку, пережидая, когда пройдут болезненные симптомы после общения со старшей госпожой Маргойлин… Единственная радость — чувство некоторого удовлетворения, после слов довольной госпожи, произнесенных с интонацией сытого утомленного хищника: "Я, кажется, незаслуженно тебя забыла, сильный зверек… Но теперь исправлю это упущение". Хотя, если честно, эта фраза была настолько же пугающей, насколько и похвальной… Тля! Если она подобным образом забавляется с Тийкой…

Бедный малек… ему медальку надо выписать, не иначе… — невольно усмехнулся парень шальной мысли, — вот утвердить эскиз "За терпение и мужество", или что-то в этом духе…

Быстро пройдясь вдоль стены, Гейн понадеялся, что остался незамеченным. В это время как раз выступали организованные Рэйем мальки, изображая поклонение богине. Красиво получилось. До сегодняшнего дня он видел лишь репетицию, и на прогоне это не казалось таким сказочно красивым и торжественным действием.

Двенадцать босых мальчишек были облачены в полупрозрачные светлые туники на голое тело, едва прикрывающие стратегически важные места. Легкая ткань красиво ниспадала, облегая их юные стройные тела, закрепленная на одном плече блестящей пряжкой под серебро. Распущенные волосы были прибраны такими же "под серебро" мягкими тесьмами, но в темноте казалось, что настоящими обручами. На вытянутых руках юноши держали прозрачные чаши с маленькими зажженными свечами. Танец этих граций отличался плавностью и изяществом движений, передающим зрителям их волнение и преклонение перед суровой, но справедливой богиней. Впрочем, юные артисты, вполне возможно так себя и ощущали, и их эмоции, требуемые для впечатления, были вовсе не наигранными. Рэй был слишком суров, добиваясь идеального исполнения номеров, которые брался делать сам. А идеи для очередной постановки сыпались из парня, как из рога изобилия. Особенно после того, как он получил доступ ко всем архивам Вайнгойртов, куда сливались все законным, но чаще контрабандным путем найденные и скаченные континентальные видео и аудио записи, фильмы и книги.

Гейнийляш подозревал, что Рэйни таким образом пытается доказать Кэйтайрионе свою полезность, потому что иным способом проскользнуть в любимчики к госпоже, ядовитому на язык наглюшке пока не удавалось. Айк, не смотря на некую оттепель в их отношениях, все равно слишком предвзято относился к потенциальному сопернику. Шайн был более лоялен, но тоже предпочитал держать Рэйя подальше от девушки всеми доступными ему способами. Это состояние холодной войны, Гейна, призванного следить за порядком на мужской половине дома, немного напрягало, но на открытый конфликт парни не шли, поэтому и он пока не вмешивался.

А мальчишки меж тем осуществляли свой красивый ритуал — то опуская руки с дрожащими язычками колеблющегося от воздушных потоков пламени почти к полу, то кружились на месте, то, меняясь местами, выписывая какой-то сложный геометрический узор, то возносили руки к небу, то есть к потолку, но неважно… В том, насколько все это проделывалось синхронно под соответствующую медленную и возвышенную музыку, было что-то такое неземное, словно они и в самом деле исполняли культ в древнем храме. Но вот уже настала кульминационная сцена, после того, как они все упали на колени, склонив головы к самому полу, вытянув руки вперед с зажатыми в ладонях чашами с мерцающими в них искорками пламени, и замерли в ожидании, приняла ли их обожаемая госпожа, которой они воздавали хвалу? Оценила ли? Будет ли благосклонна к их стараниям?

Насколько Гейниляш помнил, сейчас, когда угаснет в тишине последний аккорд мелодии, должен зажечься свет. Поэтому парень поспешил ретироваться с глаз долой, чтобы кто-нибудь не обратил на него внимания. Показываться перед госпожой и ее гостями в таком виде, когда на лице невозможно изобразить полнейшее благодушие вместо еле сдерживаемой гримасы боли — нет, это уж слишком. Свою слабость нельзя показывать никому, и уж тем более омрачать праздничное настроение его обожаемой Старшей госпожи.

Как он был благодарен ей за утреннюю "терапию" не передать словами. Наверное, если бы ускользающее сознание не цеплялось за пережитые наедине с Кэйтайрионой мгновения, он бы позорно провалил зачет на состоятельность с Эйлиориной, а так… Вроде даже оказался на высоте. Только, кто бы знал, как не хотелось попадать в "любимчики" старшей Маргойлин, до дрожи в коленях и зубовного скрежета.

"Матерь Сущего, яви свою милость, пусть госпожа Эйлиорина забудет о моем существовании…"

Гейну удался бы его маневр, если бы не вездесущие мальки. Шайн еще утром, как только "счастливый избранник" с траурным лицом прошествовал в сторону покоев матери Кэйт, поручил малькам сразу же сообщить ему, когда старший гарема вернется обратно, подозревая, что парню придется несладко. Это Айк мог не знать, как любит играть Эйлиорина, а уж он-то отлично помнил, словно все было только вчера.

Гордость Гейнийляша не позволит попросить помощи у кого-то из более низших в их иерархии, но не зря Шайнэйлиер оставался в стороне от всех этих внутригаремных разборок, кто круче…

Только малек не рассчитал, что когда он будет шептать Шайну, что Гейн вернулся, его услышит госпожа Кэйтайриона, и тут же задаст вопрос, требующий ответа:

— Откуда вернулся? Он что, как ушел с утра, так до сих пор его и не было?

— Да, госпожа, — растерялся малек и, вскинув глаза на нахмурившуюся девушку, испуганно спросил. — Вы… Вы сердитесь на него? Он должен был быть в зале, да?

Шайн покачал головой, выражая свое недовольство излишним любопытством мелкого, которого не касалось, на что именно сердится его госпожа. Он-то прекрасно понял, что не на Гейнийляша, а на саму ситуацию.

— Госпожа, разрешите, я схожу? — тихо произнес он, стараясь не привлекать к возникшей проблеме сидевших рядом.

— Я сама, Шайни… Займи пока гостей, пожалуйста…

— Госпожа? — встревожено встрепенулся Айк.

— Я сейчас вернусь, — шепнула девушка, склонившись к уху своего второго мужчины, заставляя того невольно сощуриться от приятной щекотки теплым дыханием и провокационной близости губ любимой.

Эйн вопросительно взглянул на жену, задержав ее ладонь. Он дотронулся до нее, пытаясь передать свое восхищение представленным мальками зрелищем, и не спешил убирать, а Кэйтайриона, конечно же, не торопилась выдергивать свою ладошку. Ведь это такая малость из всего, что они теперь могли предложить друг другу, и, по сути, этот жест был таким невинным, практически дружеским, что и не стоило акцентировать на нем внимания. К тому же у нее сегодня День рождения — могла ведь она позволить себе немного радости… Наверное, Эйнри считал так же, с самого начала праздника усевшись у ее ног, хотя сегодня прикидываться примерным мужем было необязательно — ведь из гостей сегодня была только Айрин.

Скорее всего, Эйн догадался, куда она собралась отлучиться, и, тоже побывав в "любимчиках" у ее мамы, прекрасно понимал, как после такого "неземного наслаждения" важна будет любая поддержка. Поэтому он тихонько ткнул в бок насупившегося Айка и что-то назидательно произнес вполголоса. Но девушка уже встала, поэтому не расслышала. Если Шайнэ прав, и Эйнри решил опекать Айкейнури по принципу старшего брата, то, наверное, все-таки объяснил, что Гейнийляшу требуется толика ее внимания, а не стал подзуживать, что мол, смотри в оба, как бы Гейн не стал претендовать на очередность в спальне госпожи.

Гейн прикрыл дверь и тяжело выдохнул, прижав ладонь к животу — бедные внутренности давненько не подвергались столь изощренным испытаниям на прочность, и ныли не меньше, чем почки. Чем "добрая" старая госпожа намазала анфаллос перед "употреблением"? Наверное, все же не перцем, но зараза, жгло до сих пор и пробирало, чуть не до печенок…

Заставившая выпить четыре литра воды, Эйолирин с любопытством ждала, когда же он взвоет и попросит о снисхождении, не дождалась… Наверное, это было ее единственным разочарованием. Да он и сам удивлялся, как смог дойти до своей комнаты и не оприходовать под собственные нужды так заманчиво стоявшую на пути кадку с пальмой у комнаты Старшей госпожи, за которой любит прятаться Айки "в засаде". Единственное, что удержало от святотатства — опасение, что небольшого пространства между поВерхностью специальной почвы и краем кадки не хватит… Да и вообще, вдруг бедное дерево загнется, а стоимость у них сейчас примерно одинаковая, или дерево уже стоит дороже?

Видимо, он слишком медленно шел, потому что, еще не успел отдышаться, чтобы сделать последний рывок в сторону вожделенного санузла, как дверь распахнулась и на пороге появилась Кэйтайриона:

— Гейн!

— Госпожа… — простонал раб, понимая, что согнуться в должном поклоне у него просто нет возможности, иначе случится непоправимый позор…

— Госпожа… — беспомощно повторил он, начиная склоняться — привычка правильно должным образом приветствовать свою госпожу, вбиваемая в мальчиков Венги с пяти-шестилетнего возраста, брала свое. К счастью, Кэйт кое-что, наверное, все же знала о методах "воспитания рабов" своей мамочки, потому что тут же остановила его жестом:

— Ты с самого утра был у мамы?

— Да, госпожа…

— Тогда иди, приведи себя в порядок, я подожду.

— Спасибо, госпожа, — чуть не прослезился Гейн, шалея при мысли о том, насколько он становится рядом с этой женщиной сентиментальным. Хотя, может, это просто сказывается нервное напряжение и стресс, в котором он пребывал последние несколько часов.

Ощущая себя полковым конем, который, как воспитанная скотина, не мог себе позволить обделаться под седоком (а гадский наездник не слезал пару суток), Гейн с чувством, граничащим с эйфорией, стоял над унитазом, оперевшись одной рукой на стену. И уже с тревогой думал о том, а вообще-то это нормально, когда вылилось, кажется больше, чем он пил вообще за последнюю неделю? И не надоело ли госпоже Кэйтайрионе ожидать его, и не вздумает ли она заглянуть, чтобы удостовериться, что у него все в порядке? А какой тут, тля! порядок, когда, кажется уже пошла интоксикация организма, оттого, что не было оттока жидкости столько часов… Он сейчас был очень благодарен их строгим наставницам в Лагере для мальчиков, которые с самых первых лет обучения заставляли учиться терпеть. Кто же знал, что женский изощренный ум посчитает, что одного стек-фаллоса будет мало, и обязательно нужно усовершенствовать форменное издевательство еще и дополнительным развлечением? Тля-а…

Наверное, только спустя пять минут, парень наконец-то понял, как прекрасен этот мир, и во всем исполосованном плеткой теле необыкновенная легкость образовалась. Перешагнув спущенные штаны, он пинком отфутболил их в угол. Теперь бы еще стянуть рубаху и попробовать залезть в ванну. А, тля! Некогда в ванной разлеживаться — душ по-быстрому, ведь в комнате ждет госпожа. Но… Матерь Сущего, зачем? Ведь убедилась, что он пришел на своих ногах? — с тревогой подумал Гейн, кряхтя, выпутываясь из рубахи.

И в этот момент у Кэйт, наконец-то, лопнуло терпение. В конце концов, она лишь хотела увидеть, что Гейн живой и относительно невредимый, у нее же там, в зале, гости.

Прикрыться полотенцем раб не успел, да и смысл?

— Ох… — только и смогла вымолвить Кэйт, углядев ровные красные вздувшиеся полосы на обнаженных ягодицах. Что-что, а вот рука у мамочки по-прежнему оставалась твердой. Полоски были симпатичными, и, в общем-то, не слишком шокировали бы Кэйтайриону, если бы она не вообразила весь спектр представленных парню "развлечений". Уж за столько-то часов, Гейнийляш, наверняка вспомнил все, чему обучали в Джордане.

Девушка подошла, опустила ладони на талию напрягшегося парня, отметив, каким же все-таки огромным он кажется по сравнению с ней, такой нежной и хрупкой, и удивилась, что может испытывать что-то вроде сочувствия к этому здоровяку.

— Давай помогу, выпутывайся скорее, — улыбнулась она смутившемуся рабу, придерживая подол его рубахи.

Спина была еще красивее его задницы — рисунок напоминал "елочку", правда перевернутую вверх тормашками, зато симметричную, словно по линеечке отмеряли.

— Ты уверен, что стоит лезть под душ? Щипать же будет?

— Я… как скажете, госпожа, но мне бы хотелось смыть… — парень вытер противный пот, ему и в самом деле хотелось принять холодный душ — почему-то было жарко и все тело просто горело, хотя установленный датчик регулирования температуры в помещениях, показывал нормальные 23 градуса.

— Гейн, а у тебя случайно нет температуры? — нахмурилась Кэйт глядя на яркие губы раба и отмечая лихорадочно расплывшийся по щекам румянец… Как-то нечасто ей доводилось видеть стеснительность на лице этого мужчины… И потом, с чего бы вдруг ему начать ее стесняться?

— Нет, госпожа, я в порядке… честно, — вымученно улыбнулся Гейнийляш.

— Хорошо, — кивнула Кэйт, смирившись, но, заметив, как его шатнуло в сторону, пока он пытался забраться в невысокий поддон душевой кабины, покачала головой и вышла, потом, немного подумав, высунулась в коридор и послала первого подвернувшегося малька за домашним лекарем.

Гейн выполз через несколько минут, слегка посвежевший, но все равно пышущий жаром.

— Ложись, я тебя смажу маслом…

— Спасибо, госпожа, вы так добры, но я могу обойтись…

— Конечно, конечно, мой хороший, мне просто хочется потискать твою широкую спинку, — сыронизировала Кэйтайриона, и парень рассмеялся, осторожно укладываясь на кровать лицом в подушку.

Ладошки госпожи аккуратно скользили по его спине, принося облегчение и будоража странные желания, которые, по идее, должны были воодушевить на определенные подвиги, только вот почему-то шевелиться совсем не хотелось. Эх, если бы внутри еще все не ныло, подкатывая волнообразными приступами спазмов, сворачивая внутренности, было бы вообще шикарно.

Гейнийляш чувствовал, как его словно укачивает в гамаке под палящими лучами жгучих солнц жарким летним днем. Хорошо бы еще подул ветерок…

— Гейн? — донеслось до его сознания.

— Да, госпожа… простите… я чуть не отключился… — расстроено прошептал парень, пытаясь вынырнуть из вязкой полудремы, — Я сейчас… мне следует прийти в зал?

— Нет, мой хороший, можешь сегодня отдыхать…

Дойдя до поясницы, и щедро плеснув масла на горевшие ягодицы раба, Кэйт тихонько погладила их круговыми движениями, но, почувствовав, как парень напрягся, не стала усердствовать в оказании помощи.

Вот-вот должен был подойти лекарь, которому она поручила зафиксировать его состояние. Не для широкой огласки, а просто для статистики. Кажется, мамочка снова забывается, что в имущество Старшей госпожи Дома следует играть бережно, иначе, может остаться вообще без игрушек. Кстати, надо бы и на Тийку собрать соответствующую статистику. Парень, наверняка, обращался за помощью не раз и не два, в отличие от Гейна, который и сегодня сам бы ни за что не позвал Базийлеса. Слишком гордый и самолюбивый, ни за что не признается, что у него есть слабые стороны. Но остальным мальчикам ведь сообщать необязательно? Ей и самой спокойнее, когда в гареме порядок, и когда есть ответственный человек, кому за этот порядок отвечать.

Склонившись, Кэйт хотела поцеловать его в щеку, просто в поощрение, чтобы Гейнийляш знал, что она ценит его, хоть и не приближает к себе так, как двоих любимых мужчин. Но вычурная массивная оправа длинной серьги с изумрудами, утренний подарок матери, так чудесно подошедщий к ее тонкому бархатному платью, красиво облегающему стройную фигурку, царапнул щеку раба, и оба вздрогнули. Кэйт досадливо покачала головой, намереваясь все же довести задуманное до конца, и хотела снять сережку, но Гейн покачал головой:

— Не надо… Они вам очень идут…

Девушка невесело хмыкнула:

— Теперь всегда, когда я их буду надевать, ты будешь вспоминать визит к моей матери.

— Нет, госпожа, — светло улыбнулся парень, — я буду вспоминать чудесное утро…

Кэйтайриона прижала серьгу ладонью и все же склонилась и поцеловала расплывшегося в блаженной улыбке Гейнийляша, прошептав:

— Отдыхай, мой хороший, надеюсь, у тебя, когда-нибудь еще будет шанс обновить воспоминания…

— Благодарю, госпожа… — накрыл он получившую награду щеку рукой, словно опасаясь, что чудесное ощущение девичьих губ куда-то упорхнет…

А мыслями был уже там, в будущем, когда ему снова повезет. Да если Кэйтайриона будет с ним так же добра, ласкова и щедра на неслыханные милости, как сегодня, он согласен снова пройти через все то, через что любезно провела его мать обожаемой госпожи. В конце концов, к этой негативной составляющей абсолютного счастья со временем можно даже привыкнуть, зря что ли их в Джордане обучали? Просто он сам виноват — из-за своего привилегированного положения забыл уже, что такой же "простой смертный", как и остальные рабы. Ну что ж, придется вспомнить. Ради того, чтобы попасть в спальню Кэйт он согласен на все…