День рождение Кэйтайрионы. 25 шуйль. Продолжение
Не успела вернувшаяся к гостям Кэйт, снова устроиться поудобнее, как к ней подошел Никки и, открыто улыбнувшись, передал лист бумаги, исписанный мелким убористым красивым почерком:
— Госпожа, автор этого шедевра очень стесняется вручить его Вам сам. Пожалуйста, я Вас очень прошу, прочитайте, уверяю, Вы не пожалеете!
Этот почерк Кэйтайриона узнала сразу. Именно таким и была переписана Шекспировская пьеса под нужды их Венговского общества. Конечно, она тут же углубилась в чтение. Такого поздравления-признания в любви, написанного так складно, с такими живыми, идущими от сердца чувствами и эмоциями, она от парня не ожидала. Губы кривила улыбка, а по щекам текли слезы… Нет, матушка и впрямь губит талант, мальчишку надо срочно оградить от ее посягательств. Да и вообще стоит поискать его шедевры и забить все в планшет. Кажется, она знает, что можно подарить Тийку на его день рождения, хотя рабов и не принято баловать, но вот его точно поощрить стоит. Необязательно делать большой тираж — нескольких экземпляров вполне хватит. Айрин и Айсойэль, да и сестренки Пайти, наверняка, не откажутся от сентиментального сборника. Пусть не классика, но местечко на полке этим стихам вполне должно найтись.
Скорее всего, Тийка не хотел бы, чтобы эти стихи видел кто-то, кроме нее, поэтому, шутливо стукнула Айка по любопытному носу, и шепнула подруге, что покажет их ей позже. А потом громко позвала поэта, отчаянно замершего в дальнем уголке, боясь даже поднять глаза, чтобы увидеть реакцию той, которой предназначалось его посвящение…
Наверное, он так и не решился бы отдать столь смелые и немного вольные свои мечты, излитые на бумагу, но Никки, нахватавшийся от Айка дурных привычек делать все спонтанно, решил за него.
— Тийка!
— Да госпожа?
Парень поднялся и робко подошел, чувствуя, как заледенели от волнения пальцы.
Ее любимые мужчины, сидевшие у ног Кэйтайрионы слегка потеснились, пропуская его ближе, чтобы он мог опуститься перед своей госпожой на колени:
— Спасибо, мой хороший, чудесные стихи, мне очень понравились… Я рада, что увидела их, — погладила она парня по малиновой щеке. А потом, ухватив пальчиками за подбородок, и удерживая его лицо неподвижно, склонилась и поцеловала… Нежно, осторожно, только чуть коснувшись искусанных от переживаний, пока стоял, ждал и волновался, губ. Тийк сейчас отчаянно жалел об этой своей привычке, боясь что госпожа оцарапается о сухую кожу… Но глаза сами закрылись и поднимающийся жар от пылающих щек, казалось прожигал роговицу даже сквозь опущенные ресницы…
— Тийка…
— Госпожааа… — заворожено прошептал парень…
— Ну все. Клиент готов… мы его теряем… — мрачно пошутил Айк, передразнив реплику врачей из какого-то старого земного фильма, скаченного Шайном на пиратском сайте. Она ему безумно понравилась, так как подходила к очень многим случаям. Пришлось вскочить, чтобы подхватить потерявшегося в ощущениях от переизбытка эмоций (его! поцеловали при всех!!!) парня.
Хорошо, что Айк подхватил его. Правда, зажав своими клешнями подмышками, как в тиски, но зато так Тийк быстрее пришел в себя. Отведя парнишку в уголок, и сгрузив на попечение Никки, Айкейнури, получив благодарную обожающую улыбку, коротко склонившись, чмокнул своего Ягодку куда-то в область шеи, недалеко от уха, и поспешил на место. Около ножек Кэйт почему-то все время столько народу!
К тому же, как раз собирался выступать Рэй, репетировавший свой танец, на этот раз, в строгой секретности, и самолично руководивший вчера, отданными в его распоряжение на время специалистами, монтировавшими какие-то хитрые приспособления и светоустановки в этом зале. То, что некоторые из этих световых пушек будут светиться ультрафиолетовыми лучами, Айк вычитал еще на валяющихся упаковочных коробках. Подойти и просто спросить ломало. Несмотря на их оглушительный успех после исполнения самбы, на репетициях которой у обоих парней было убито, наверное, половина нервных клеток, причитающихся им по жизни, близкими друзьями-товарищами соперники так и не стали. Айк с удивлением понимал, что вот Эйн, которого он, по идее, должен был опасаться и ненавидеть, как это и было раньше, стал ему чуть ли не ближе Шайна. А вот Рэй, каждый раз получающий свою порцию внимания наедине с Кэйт, после своих выступлений, потрясающих воображение, его просто бесил! И Айк ловил себя на гадкой мысли, что он втайне мечтает о провале Рэйнийляша. Хотя это было как-то не по-спортивному. Все-таки чаще всего Рэй выкладывался на отстаивании чести Дома Маргойлин. Но сегодня этот… Даже слова не находилось, чтобы обозвать от души! Опять продемонстрировал себя, удивив всех и сорвав восторженные аплодисменты. Шоу было потрясающим. Полная темнота, начинает звучать забойная музыка и вдруг впыхивают мечущиеся лучи света, и этот… Тля! Ну просто, короче, ЭТОТ… выскочил откуда-то, как чертик из табакерки, весь обнаженный, раскрашенный разноцветной краской, красиво сверкающей в лучах ультрафиолета… Нереально красиво! Очертания тела можно только угадать по нанесенным полоскам, точкам, какому-то абстрактному рисунку! А что ЭТОТ вытворял, приковав внимание всех, кто сидел в темноте, уму непостижимо! По крайней мере, словами, приличными и даже неприличными, все это Айк точно описать бы не сумел. Поэтому молча сидел, вместе со всеми, затаив дыхание, заворожено следя, как, подчиняясь ритму музыки, это фантастическое существо выписывает, то какие-то плавные текучие фигуры, оставляя размытый след зажатыми в руках, светящимися в темноте, трубочками, то, наоборот, мечется так, что зрители еле успевали отследить меняющийся, как в калейдоскопе, рисунок. Тля! Красиво… — затосковал Айкейнури, поняв, что очередную аудиенцию ЭТОТ себе у Кэйт заработал, к гадалке не ходи. Главное, чтобы не на целую ночь, хотя бы! Или лучше пусть уж ночью, чтобы ему не маяться возле кадки вечером, ожидая, когда эта морда выползет из спальни их госпожи, с сытой довольной рожей, словно он там не… В общем, не она его имела, а он ее сожрал, как минимум! Айк всегда старался сразу же пойти и убедиться, что его любимая цела и невредима. На всякий случай…
* * *
Поздно вечером, уставшие и довольные, сыто-пьяные от обилия пищи и впечатлений, гости наконец-то расползлись по выделенным им помещениям. А Кэйтайриона, взяв за руку Эйна и, мило улыбнувшись всем оставшимся, Шайну, Айки и Рэйни: "Спокойной ночи, мальчики", увлекла мужа за собой. Эйнри, в дверях зала, обернулся и послал всем воздушный поцелуй на прощание.
— Сссука! — выдохнул возмущенный Айкейнури, и тут же обернулся к Рэйни.
— А я что? — пожал плечами Рэйнийляш. — Госпожа мне уже сказала, что моя ночь — следующая. А сегодня муж в фаворе, никому не обидно.
— Лучше исчезни отсюда, — вздохнул Айк, признавая правоту парня. — Нет! Но эта-то морда зеленоглазая, какие красивые песни нам пел днем! Тля! Разберитесь между собой… Тля! Тля и тля!
— Ладно, Айки, не гунди, — почти скопировал его вздох Шайн. — Ты как, у кадки сегодня заночуешь, под пальмой или к Никки пойдешь, пока он к Тийки не улизнул?
— Да Ягодку-то я с этого поэта стащу, не вопрос. Или вообще сверху пристроюсь, — хохотнул Айк, хотя было видно, что на самом деле ему не так уж и смешно.
— Ну успехов в ночных развлечениях, — рассмеялся Шайн. — Если что, имей в виду, Рыжика я тебе не уступлю!
И парни расползлись по своим комнатам.
* * *
Когда Кэйтайриона, затащив Эйна в спальню, захлопнула дверь, весь глумливый задор с парня слетел. Потому что сейчас могли дать приказ, который нарушит и хрупкую конструкцию их новых взаимоотношений, и его дружбу с Айком, и…
— Поболтаем? — улыбнулась ему Кэйт. — Только я сначала душ приму. А ты пока кровать разбери, — и жена скрылась в ванной.
Вот, тля, попал… Но рожа Айка, когда до него дошло, что спать с Кэйт сегодня будет не Шайн… Сложно было удержаться и не созорничать. Правда, потом ему это припомнят, главное, чтобы была возможность с честными глазами сказать, что все это ваши девичьи мечты, а между мной и женой была тумбочка…
Разобрав кровать, растащил две подушки по разным краям, а в середину положил скатанное в рулон покрывало. Намек такой…
Хотя, гори все… Сложил покрывало на кресло, а подушки швырнул художественно, как упали, так и пусть лежат.
— Пойдешь под душ? — Кэйт вышла в красивой ночной сорочке, хотя, спасибо, Матерь Сущего, наверное пожалела его. В то время, когда откровенно пыталась соблазнять, эти шелково-прозрачно-кружевные тряпочки были не в пример игривее.
— Да, конечно… — слегка охрипшим голосом выдавил Эйн.
Интересно, а вот и правда, что он будет делать, если жена его поиметь захочет, на законных основаниях, между прочим. И, еще хотелось бы знать, а Айрин в курсе происходящего, или завтра придется улаживать проблему и с этой стороны? И как вообще все это будет происходить? Как вот завтра смотреть в глаза Айки и Шайну? Тля! Но какая у Айка была рожа… Мда, хватит натираться — блестит уже весь, как яйца у кота. Можно вылезать из ванной и прикидываться импотентом.
Открыл дверь и заржал. Все-таки, если Айрин на него похожа, потому что кровинушка протекает общая, то откуда у него столько сходства с Кэйт, не понятно.
На кровати, по разным краям лежали подушки, а в середине, свернутое в рулон — одеяло. И на одной половинке кровати сидела его жена, довольная и сияющая.
— Мне показалось, что так ты точно поверишь в чистоту моих намерений, — усмехнулась девушка. — Я, правда, просто хочу поболтать. Мы же раньше никогда не разговаривали с тобой нормально. А мне очень многое с тобой хотелось бы обсудить.
— Мне тоже… Многое… Давай поболтаем. Сегодня, кстати, единственная ночь в году, когда будет видно вторую звезду созвездия Матери. Не хочешь посмотреть? Я каждый год смотрю просто… Что-то типа традиции.
— Традиции, это хорошо. У меня на веранде есть телескоп…
— Настоящий?! — глаза парня заблестели мальчишечьим восторгом.
— Конечно настоящий! Вот видишь, ты так давно… — Кэйтайриона замолкла, погрустнев на мгновение, не договорив фразы, но тут же снова с энтузиазмом заулыбалась:
— Моя звездочка упорхнула… Вот, решила, вдруг разгляжу новую…
— Кэйт, прости… — блеск в глазах слегка стерся, от чувства вины, но тут же засветился с удвоенной силой. — Для этого не обязательно смотреть в небо, родная!
— Хочешь сказать, лучше заглянуть с утра под пальму? — девушка усмехнулась, очередной раз подумав, что все же придется поставить там диванчик.
— Да, там, за листьями, очень ярко сияет любопытным носом новая звездочка. Разве нет? Я бы, на твоем месте, там диван поставил. Этот любопытный нос блестел из под пальмы каждое утро, еще когда я у тебя жил, а уж сейчас он там вообще должен был гнездо свить и обжиться.
— Я тоже думаю насчет дивана, идея хороша! — засмеялась Кэйт. — К тому же, знаешь, в последнее время, у меня здесь многие засветились…
— Трудный выбор? — сочувственно спросил Эйн, сразу подумав про старшего из пары любимцев жены.
— Да нет… Хотя, да… трудный… Шайн… Я не знаю, что мне с ним делать… Если бы не он, не они… Я не знаю, смогла бы смириться…
— Кэйт, они оба прекрасны, но Шайн… К сожалению, он будет еще большим вызовом обществу, чем я.
— Да в том-то и дело… Мама и так злится, что я объявила мораторий на моих любимчиков…
— И на их любимчиков тоже? — иронично поддел Эйн.
Кэйт кивнула, опустив голову, чтобы скрыть смущенную улыбку.
— Ты — Старшая госпожа в Доме.
— Только я, в отличие от Айрин, воспитана на Венге… — вздохнула она, — мне трудно принять окончательное решение наперекор матери.
— Время еще есть, я уверен, ты что-нибудь придумаешь. В конце концов, если получится все-таки провести Закон в Совете… Там же осталось всего несколько пунктов, по которым есть разногласия.
— Я надеюсь…
— Но я всегда готов буду тебя поддержать, во всем, ты же знаешь?!
— Знаю… Точнее, я очень на это надеюсь, впрочем, Эйн… Ты же прекрасно понимаешь, что это взаимно, милый?
— Спасибо, родная, — Эйн, уже давно сидевший рядом с женой, нежно обнял ее и прижался губами к виску, а потом, скрывая смущение за наглой интонацией, спросил: — Ну так и что у нас с Айкейнури?
— С Айком проще, чем с Шайни, но я очень боюсь, что он не вынесет такой чести. Слишком эмоционален, ревнив, молод…
— Поверь мне, молодость — это очень быстро проходящий недостаток, я б сказал, пролетающий. А от осознания ответственности мужчины умнеют гораздо быстрее, родная, посмотри на меня, — улыбнулся Эйнри, изобразив на лице что-то, очень условно похожее на скромность.
— Я пока подожду, вдруг это случится совсем скоро. В смысле, он поумнеет, — рассмеялась девушка. — Ладно, солнце мое, пойдем телескоп смотреть. И ты мне звезду покажешь… Пусть хоть в мой День рождения у нас будет немножко романтики.
— Кэйт, у тебя будет все, что ты захочешь, обещаю!
— Но не с тобой, — Кэйтайриона улыбалась, но глаза влажно заблестели…
— Глупышка… Знаешь, я ведь не обязательно должен изображать влюбленного по уши кретина, чтобы окружить дорого мне человека романтикой, — усмехнулся Эйнри, подхватывая легкую девушку на руки. — Так уже романтично?
— Ага! — просияла Кэйт, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к сильному плечу, — Только не называй меня глупышкой, мне и Шайна хватает. Никакой субординации! Эх, разбаловала я вас…
— Как пожелаете, моя госпожа! — прошептал, закопавшись лицом в ее волосы Эйн… Вот паршивец… От одной только этой фразы, произнесенной с особой интонацией, побежали мурашки…
— Желаете, чтобы я отнес Вас на веранду на руках, моя госпожа?
— Да, желаю! Только иди помедленнее…
Эйнри красноречиво взглянул на жену, разгадав ее хитрый намек на то, что она хочет подольше оставаться в его объятиях, и смущенная девушка спрятала лицо в ладошки, отчего оба рассмеялись.
Матерь Сущего! Как же хорошо, что они теперь могут оставаться просто близкими людьми… И вот такая вольность вовсе не содержит сексуального подтекста, легко и свободно… Да, ей хочется внимания мужа, и всего, что он может ей предложить… Пусть не много, зато от чистого сердца, и, поэтому, это ценнее, чем игра и притворство, обман и иллюзии… Пусть лучше будет так.
Эйн склонился, опустил девушку, обиженно распахнувшую глаза, что так мало подержал на ручках, на кровать и тут же снова подхватил вместе с одеялом, завернув края, чтобы не болтались под ногами:
— Теперь не замерзнешь, — пояснил он, но Кэйтайриона и так уже догадалась, и просто растаяла от такой трогательной заботы. В легкой ночнушке, хоть и достаточно целомудренно прикрывающей все ее прелести, ночью и в самом деле не стоит оказываться на веранде, раздвижные окна которой с весны до осени держали открытыми днем и ночью, прикрывая только в непогоду, чтобы не захлестывал дождь. Летние дожди на Венге были похожи на Земные тропические ливни, хорошо хоть не длились месяцами, и темные тучи истаивали буквально за полчаса интенсивного полива…
— Я похожа на гусеницу? — игриво выгнула бровь госпожа.
— Ты похожа на прекрасную бабочку, родная, — улыбнулся Эйн.
— Эх… знаю, что врешь, но все равно приятно, — Кэйт хотелось мурлыкать от удовольствия, но она только выпутала из-под одеяла руки, чтобы снова обвить шею мужа…
На веранде оказалось достаточно прохладно, несмотря на то, что уже совсем скоро наступит лето. Наверное, из-за поднявшегося ветра. Кэйтайриона еще раз с благодарностью отметила предусмотрительность мужа, побеспокоившегося о том, чтобы ей было уютно. Наверное, это и есть ответственность… Шайн, скорее всего, тоже не забыл бы о такой мелочи, а вот Айки… Эх…
Самой ей было достаточно комфортно, но о себе парень не позаботился, и после душа снова натянул лишь штаны, ведь они собирались спать.
— Приземляемся, — Эйн аккуратно поставил жену на пол веранды и огляделся. — Как у тебя тут все зазеленело! И где тут, в кустах, одиноко спрятался телескоп?
— Вон там, за авокадовыми зарослями, — махнула в угол веранды Кэйт.
Телескоп был, конечно, любительский, но очень хорошего качества. Эйнри какое-то время повозился, шепча, почти про себя, про градусы, часы и минуты, и про то, что этот координатный круг калибровать — затрахаться можно.
Дождавшись, пока парень со всех сторон рассмотрит игрушку, покрутит настройки, почти любовно погладит тусклую гладь металла телескопа, с таким восторгом, что мысленно сделала пометку о возможном подарке на следующий его день рождения, Кэйт рассмеялась:
— Ты похож на моих мальков, они еле вечера дождались, когда его только привезли…
— Дорогая игрушка для мальков… — смутился немного Эйн, наконец-то вспомнив, что неприлично так бурно выражать свой восторг, чуть не забыв, с кем он пришел сюда.
— Я избавилась от балласта ненужных рабов, так что вполне могла себе позволить… И Эйли был рад…
— Ты балуешь своего брата, — улыбнулся ей муж.
— Айрин тоже тебя балует, только вот Эйли придется уйти из Дома, и пусть у него о нем останутся приятные воспоминания, ведь я пока еще не знаю, кому он достанется в мужья…
Наконец, Эйн, последний раз заглянув в окуляр телескопа, удовлетворенно отстранился, посмотрел на Кэйтайриону, и поманил ее к себе.
— Иди сюда, вот смотри, — привлек он кутающуюся в одеяло девушку, приобняв за плечи, — видишь, — указал он в бархатную темноту неба, — вооон та… красивая?
— Маленькая какая… — послушно посмотрела Кэйт в указанном направлении, откинув голову на плечо мужа, чувствуя какую-то странную торжественность момента и единения, словно они одни в целом мире, но рядом с этим мужчиной, обступившая со всех сторон ночь со своими шорохами, запахами, прохладой ветра вовсе не пугают, а создают дополнительный романтический антураж…
— Да, кажется маленькой, но если взглянуть на эту звезду с помощью прибора ночного видения, в просторечии называемым телескопом, который к счастью, имеется у нас в наличии…
— Не умничай, — рассмеялась девушка. — Ты настроил?
— Да, смотри! Тебе хорошо видно? Я сделал максимальное приближение, но если…
— Да! Я вижу! — восторженно перебила Кэйт… Ух ты, какие кратеры… Вот это да! Эйн! Ты видел?! — обернулась Кэйт.
— Конечно. Говорю же, я традиционно смотрю на нее каждый год.
— Классно, Эйн! Я теперь тоже буду смотреть каждый год… Этот день трудно пропустить… К тому же я надеюсь, что ты снова будешь рядом…
— Ну это не всегда происходит точно в твой день рождение, но я обязательно буду рядом, если ты только захочешь, — пообещал Эйнри. — А горные образования? Ты видишь, они похожи на хребты заснувших ящеров. Помнишь, таких, которые когда-то обитали на Земле. Мне вот все-таки удивительно, почему, если Венга по своему климату так похожа на планету наших предков, она проскочила этот период развития?
— Нет, — покачала головой Кэйтайриона, — солнце мое, я не знаю, чему вас там учили в Джордане по общеразвивающим предметам, но если брать сравнительные характеристики Земли и Венги, то климат нашей планеты похож на земные тропики, и это всего лишь малая часть Земной поВерхности на экваторе.
— Откуда такие познания?
— Я была отличницей почти по всем предметам, а не только по укрощению рабов. Голубой шарик, который покинули наши отважные прародительницы, имеет семь ярко-выраженных климатических зон: где-то круглый год палящий зной, а где-то вечная мерзлота и ослепительно белые снега… Кстати, на Ютаранге почти такой же климат. Но впрочем, я не собираюсь тебе читать лекции. Если интересно, могу найти свои конспекты, хотя мне кажется, сейчас в сети проще посмотреть какую-нибудь научно-популярную передачу. У нас как-то не принято давать много информации в свободный доступ о других планетах, но я могу сказать Шайну, он кинет ссылку, где полазить аккуратненько на досуге…
— Спасибо, милая… Что-то у нас с подготовкой к Советам и основной работой, несмотря на то, что я спихнул почти половину на Дэйна, как-то мало досуга в последнее время.
— Устаешь? — участливо обернулась Кэйт.
— Немного… Хотя, наверное, больше морально, чем физически…
— Тебе приходится делить свое внимание на троих… Дэйниш… Мне нравится, что у вас… теплые отношения с мужем Айрин, я за тебя спокойна…
Эйн улыбнулся деликатности Кэйт, которая, наверняка прекрасно понимает, какие у них с Дэйном на самом деле отношения, к тому же, один раз они с Айрин были свидетельницами их "сотрудничества"…
— И Вилайди… твой Котенок такой забавный…
— Кэйт… — чуть не простонал Эйнри, — я тебя прошу, родная моя, ты только Вила больше не соблазняй, он и так несколько дней как чумной ходил после ваших забав. У тебя у самой полный гарем котят!
— Ладно, ладно, только не плакай, — рассмеялась Кэйтайриона. — Котят и не-котят у меня в самом деле много. Вот не знаю только к какой категории мне Рэйя отнести…
— О, этот субъект вне категорий… Ты с ним поосторожней, милая… А то найдешь себе проблему похлеще нашего Айки. От Айкейнури хоть примерно знаешь, чего ожидать, а этот… Это — вещь в себе. Не могу пока понять, что он на самом деле из себя представляет, хотя он достаточно часто крутится в нашем доме. Ты его на голодном пайке держишь?
— Завтра получит свою награду, согласись, заслужил?
— Да, вот чего не отнять… — немного завистливо протянул Эйнри, вспомнив, насколько соблазнительно умеет преподносить себя этот молодой прохвост… Если бы к Вилайди в свое время были приставлены в таком количестве учителя танцев, он смог бы с ним посоперничать, но теперь… Эйн погрустнел:
— Знаешь, если верить той легенде… Что после смерти рабы становятся частью звездного ожерелья в созвездии Матери до тех пор, пока душа полностью не растворяется, вливаясь в космический абсолют… Я хотел бы быть ближе вот к этой звезде…
— Эйн… — напряглась Кэйт, почувствовав, что как-то неуловимо изменился оттенок его голоса, с налетом легкой грусти и фатальной неизбежности…
— Хочу знать, что если ты будешь смотреть в небо, хотя бы раз в год…
— Прекрати, — обернулась Кэйт, прикрыв ладошкой его губы. — Я не дам своего согласия на Церемонию, и не мечтай, что так просто от меня отделаешься, — шутливо пригрозила она. — И вообще, давай сменим тему. Расскажи мне о других звездах.
— Хорошо, — Эйн благодарно поцеловал ее ладонь, теряясь, отчего ему так повезло с женой? Разве он заслуживает того, что она столько лет хранит ему эту странную верность, и по-прежнему любит… Хотя он не оправдал стольких ее надежд…
Стоя у нее за спиной, целомудренно, через одеяло, и вместе с тем так интимно обнимая, чтобы передать то, насколько он ценит ее отношение, начал тихо, на ушко, рассказывать, куда надо смотреть и как называются звезды, которые она сейчас видит.
Наверное, Кэйт почувствовала его настроение и что-то такое, похожее на обиду, что время уже упущено и ей никогда не удастся заполучить мужа в свое безраздельное владение, начало формироваться в груди, мешая дышать:
— Почему никогда раньше… — возмущенно выдохнула девушка, и вдруг замолчала, догадавшись, немного подумав, "почему". Она не смогла измениться благодаря Эйну, и он подстраивался под нее, находясь рядом. Ее изменил Шайнэйлиер. Именно ему она обязана за ее новые отношения с мужем, за то, что у нее вообще есть какие-то отношения с мужем! И за ее новые отношения с Айком… И за… За то, что у нее вообще по-прежнему есть Айк, потому что она "дошайновая", плача внутри и каменея снаружи, продала бы взбунтовавшегося и возомнившего невесть что о себе раба, на следующий день после порки, которую даже не стала бы откладывать. Но Эйнри прав, взять мужем Шайна она не сможет.
Кэйт, оторвавшись от телескопа, уткнулась личиком во второго, по надежности, мужчину, и расплакалась по первому.
— Ну вот, — огорченно произнес Эйн. — Я хотел для тебя романтики, а вместо этого…
Подхватив Кэйтайриону и, отнеся всхлипывающую жену на кровать, лег рядом, ласково гладил ее по голове и шептал, что у нее еще куча времени, что-нибудь обязательно придумается, и, вообще, почему бы ей просто не оставить Шайна жить дальше, как их госпожа оставила Лейхио? Ведь использует-то она его гораздо чаще.
Кэйт никогда, почему-то, не приходила в голову такое вот простое решение. Взять и оставить. Потому что ей так захотелось, и плевать на то, что скажут остальные… У них все равно никогда не получится уверить, что "все будет хорошо" именно так, как в этом умеет убеждать ее Шайни.
— Какая чудесная идея, милый! — и девушка, обняв мужа, горячо поцеловала его… в щеку.
Но из щели в двери ее спальни эта важная подробность видна не была, а вот сам факт поцелуя…
Айкейнури не спалось, поэтому, потащив с собой своего Ягодку, чтобы было кому его выслушивать, а не возмущаться вслух самому себе (ну и чтобы было кому его остановить, если что), он, сначала, какое-то время грел уши, но слышно ничего не было. И тогда Айк тихонечко приоткрыл дверь, самую малость, чтобы увидеть этот поцелуй и почувствовать себя… Обманутым по всем пунктам кретином.
Никки, мгновенно сообразившей, по буквально застывшей фигуре, что Айкейнури надо срочно спасать, быстро захлопнул дверь, заткнул тому рот ладонью, и потащил огромную тушку своего Верхнего к лестнице. Парнишка только с виду был хрупкий, тонкий и звонкий, однако для поднятия наверх вырывающегося из рук Айка требовался, как минимум Гейн. Ну или Кьйос, так удачно спускающийся с лестницы, вместе с Иймайксэ. Втроем им удалось дотащить Айка до его комнаты. Потом парни ушли, а Никки встал возле двери и с вызовом посмотрел в глаза метавшему искры и пускающему пар из ушей Айкейнури.
— Можешь меня ударить, отшвырнуть, избить, в конце концов. Сил, чтобы тебя удержать мне не хватит, но я буду висеть у тебя на ногах и громко кричать. Всей мужской половине дома будет очень весело. Ты готов к такому развлечению?!
Айк не был готов… Как только он понял, что для того чтобы очередной раз определится, кто из них с Эйном сильнее, ему придется сначала сделать больно Ягодке, распираемое его бешенство начало медленно сбавлять обороты.
— Не уходи только, — попросил он, прежде чем упасть на кровать, лицом в подушку и уйти в себя, размышляя о всяких предателях, прикидывающихся сначала друзьями, а потом… потом… потом целующихся с его госпожой!
То, что этот предатель, по совместительству, не какой-то там наложник-любимчик, а муж, резало, стеклом по сердцу. И даже понимание, в глубине души, что у Эйна выбора не было, позвали — пошел, не мешало, почти до слез обижаться на зеленоглазого гада.
Никки прилег рядом, тоже на живот, ужиком заполз Айкейнури под руку, и почти сразу уснул. Время то уже было совсем недетское.
Ягодка спал так сладко, расслабив пухленькие губки, и посапывая в ухо Айку, что тот, решив себя не накручивать, а то мало ли что, тоже вскоре уснул.
* * *
А успокоенная Кэйтайриона, ничего не подозревавшая о метаниях своего несчастного любимца, свернулась калачиком подмышкой у мужа и тихонечко всхлипывала, слез уже не было, все равно…
Эйн скосил глаза и поразился удивительному сходству жены с их сыном, хотя все уверяли, что Кэйтар просто его копия. Но девушка так трогательно пыталась успокоиться, прижав стиснутые кулачки к лицу, свернувшаяся пушистым котенком, даже спазм сжал горло… Срочно захотелось сделать для нее что-то такое…
— Кэйт, родная моя, ну все уже, милая… Тебе стоит отдохнуть, просто слишком много впечатлений и эмоций за один день… Хочешь, я тебе колыбельную спою? — выдал Эйнри, поражаясь пришедшей в голову идее, но все… с языка уже слетело, и Кэйтайриона энергично закивала головой:
— Да! Вот ту, помнишь, которую ты чаще всего Кэйтару пел, пока… "вы были рядом" — не договорила она и по щекам снова побежали слезы. Нет, это точно просто избыток эмоций — ее сегодня швыряет, как утлую лодку в океане — от радости до почти звериной тоски… Хорошо, что Эйн рядом, словно островок с надежной пристанью.
Она обняла мужа поперек живота и прижалась к его горячему боку, радуясь, что он остался в штанах и самые отчаянные мысли, о том, что ведь можно воспользоваться своим правом жены потребовать удовлетворить супружеский долг, даже не спрашивая его госпожу, постаралась задавить еще в зародыше.
Так и заснула, убаюканная тихим, ласкающим слух, голосом своего любимого мужчины, чувствуя себя практически абсолютно счастливой.
* * *
Утром Эйн проснулся от того, что его кто-то настойчиво щекотал. Нежным пушистым веером, одной из игрушек-сувениров, подаренных вчера этому изощренному садисту на день рождения. То под носом, то кончики губ, то по линии скулы…
Эйнри притаился, и когда этот кто-то, предвкушающее захихикав, снова потянулся продолжать развлекаться со спящим и беззащитным телом, тело сделало резкий рывок и оказалось сидящим сверху на безмерно довольной, свеженькой после умывания, девушке.
— Я кушать уже очень хочу! — томно прошептала она, игриво выгибаясь навстречу мужу.
Эйн, раскинув руки девушки по кровати и прижав, за запястья, своими ладонями, продолжая сидеть на ней сверху, наклонился почти к самому ее лицу и прошептал:
— А зачем для этого надо было будить меня, родная? Или ты рассчитываешь, что я метнусь для тебя за завтраком? У тебя для этого есть куча страждущих под пальмой!
И тут один из страждущих влетел в дверь, злющий, раскрасневшийся, гневно сверкающий глазищами…
— Сссука ты Эйн! — выпалил Айк и, хлопнув дверью, исчез в коридоре.
— И тебе с добрым утром… — слегка шокированный этим неожиданным явлением, прокричал ему вслед Эйнри. Потом слез с жены, испуганно и с мольбой смотрящей на него, потому что улаживать этот конфликт ей явно не хотелось. И ее можно было понять. Сталкиваться сейчас с Айкейнури, пускающим клубы дыма, как старинный паровоз, не хотелось никому. Но кому-то придется… Заодно и завтрак жене принесет, чего уж там.
Сразу за дверью пышущего жаром ревнивого кретина не было, но на лестнице его удалось догнать, потому что запал у парня закончился и по ступенькам он поднимался еле-еле.
— Не говори ничего! Я видеть тебя не хочу, — устало прошептал Айк и сел на одну из ступенек.
— У нас с ней ничего не было, кретин!
— Ага. Я видел. И вчера ничего не было. И сегодня.
— Так это ты вчера дверью скрипел? А я думал ветер…
— Я. И я видел, что она тебя целовала…
— И? С каких пор поцелуи собственного мужа в щеку у нас вызывают приступы ревности, зайка?
— Она целовала тебя в щеку?
— Да, шпион ты мой ревнивый, в щеку. После того как мы долго и упорно обсуждали твой мозг и Шайновый возраст. Эти две проблемы немного волнуют мою жену…
— Причем тут мой мозг?!
— Да вот я тоже думаю, как может быть причем-то то, чего нет? А Кэйт верит, что с возрастом вырастет. Может, если Сайни будет с должным старанием за ним ухаживать…
— За кем?
— За мозгом твоим, деточка! — заржал Эйн. — Пойдем, я сдам тебя твоей госпоже. И никаких сцен ревности, понял? Вернусь с завтраком, увижу свою жену расстроенной — удушу, а потом кинжалом зарежу, понял?!
— Я зажимов нигде не терял, в отличие от Дейздеймонэ, — рассмеялся, выплескивая из себя напряжение от всей сегодняшней ночи, Айк. Хотя шутки насчет его мозга уже начали утомлять, конечно. — Эй, а с утра ты что с Кэйт делал? — вдруг вспомнил еще один, напрягший его момент парень.
— Мстил! — с кровожадной интонацией злого монстра заявил Эйн. — Она хотела завтрак в постель, а я предлагал ей вызвать того, кто живет под пальмой. И она вызвала! Прикинь, дверь медленно-медленно открылась… — перейдя на интонацию малька, рассказывающего страшную-страшную историю ровесникам, сидящим плотно-плотно друг к другу в темноте и боящимся до последней, решающей все фразы, — и к нам в комнату ввалился Айкейнури! — Айк даже подпрыгнул, так умело сыграв голосом, Эйн завершил страшную-страшную сказку. — А за завтраком, как дурак, попрусь я! — грустно закончил тот свой монолог.
— Идиот! Я чуть не обделался, — снова заржал Айкейнури. — Госпожа и я любим с утра круассаны, — с таким лицом, как будто он — муж, а Эйн — жалкий позабытый наложник, заявил парень. И Эйнри, решив подыграть, склонился в полупоклоне:
— Как пожелаете! С тайшу и молоком?
— Да, разумеется, — продолжил вещать с величественной мордой лица Айки…
И оба парня, переглянувшись, не выдержали и закатились от смеха. Потом один пошел в комнату к своей госпоже, а второй, бурча под нос, что быть мужем в этот гареме очень невыгодно, пошел в столовую. Чем любит лакомиться с утра жена, за время пребывания здесь он успел выучить, но все равно искренне обрадовался, встретив по дороге Шайна.
— Все живы? — на полном серьезе спросил тот.
— Сам удивляюсь, — усмехнулся ему Эйн, — Причем некоторые из выживших сейчас с госпожой, а некоторые — идут за круассанами и тайшу.
— Ну что ж, давай составлю этим некоторым компанию, — улыбнулся Шайнэ.
По пути в столовую к ним присоединился Дэйниш:
— Эйнри, доброе утро… — окинул он внимательным придирчивым взглядом друга, не решаясь спросить при Шайне, как у него прошла ночь с женой. — А в этом доме всех кормят?
— Конечно, — улыбнулся Шайн. — Думаю, меню не хуже, чем у вас…
Короткая заминка, позволила Рэйю, идущему следом за Дэйном, пройти вперед, и пробормотать, словно невзначай, но так, чтобы Эйну было хорошо слышно:
— Хорошо, что есть группа поддержки, а то сегодня многие расстроены, что остались ночью ни с чем…
— Это что, намек? — изумился Эйнри.
Видимо, Рэйю не терпелось высказать, пришедшую на ум очередную шутку, он обернулся:
— Ага… Я вот, тляшки-букашки, подумал, надо предложить Гейну утвердить приз в соревнованиях за внимание нашей госпожи… переходящий… в виде хрустального фаллоса…
Парни на секунду зависли, а потом дружно закатились смехом.
— Зря смеетесь, — постарался сделать серьезное лицо Рэй, хотя сам уже искусал губы, чтобы не заржать вместе с ними:
— Я даже знаю с кого надо делать эскиз… — кинул он выразительный взгляд на Эйнри, куда-то в область паха, и, не дожидаясь реакции, рванул вперед, хохоча во все горло…
— Вот паршивец, — восхищенно пробормотал Эйн, глядя шутнику вслед.
— Весело тут у вас, — утирая от смеха уголки глаз, признался Дэйниш.
— Ага, обхохочешься… — вздохнул Шайн, радуясь, что эту шуточку не слышал Айки.
* * *
Когда, с двумя подносами в руках, парни подошли к двери спальни Кэйт, в их головы одновременно закралась одна и та же мысль, и, вместо того чтобы с ноги открыть дверь и вломится, они тихо заглянули в щелку. Переглянулись, усмехнулись и пошли под пальму, завтракать. Тащится с подносами еще куда-то было лень, да и двое в спальне через некоторое время освободятся же, и тоже захотят позавтракать.