5 жниэвен 326 года. Дом Вайнгойртов

Айрин проснулась от легкого дискомфорта, когда кто-то смотрит на тебя очень пристально, например. Лежит такой на соседней подушке и смотрит. Своими синими-синими глазами, чуть прикрытыми черными пушистыми ресницами. Слегка закусив изнутри нижнюю губу. И смотрит он на тебя как на давно потерянное и наконец неожиданно снова найденное сокровище.

Эйнри смотрит не так, у него даже в первые дни замашки были из серии "Не понял, зачем вы его выбрали, я же лучше!". Своим клеймом личного раба не она его к себе привязала, а он ее. К себе. Да она и не против. Как правильно заметил Дэйниш, за этими двумя, Эйном и Лейхио, можно спрятаться, как за каменной стеной.

Дэйн тоже надежный, но в нем нет их властности, их инстинкта собственников. Он именно надежный, преданный. Чтобы она не творила, он все примет спокойно. Интересно, если бы Эйнри вчера увидел, как они с Лейхио развлекаются, чтобы он сделал? Уж точно не подал бы спокойно руку, чтобы она могла встать. И не дал бы так просто уплыть Лейю, чтобы тот смог остыть и успокоится. Наверняка была бы драка, потом обиженные надутые губки, потом "ах, простите, госпожа, я опять зарвался!". Тоже забавно иногда, но вот конкретно после вчерашнего секса с Лейхио ссоры с братом не хотелось почему-то. Может, пора уже ставить Эйна на место, пока совсем не обнаглел?

Тут же, как почувствовав, что все мысли госпожи заняты только им, в комнату заглянул Эйнри.

— Доброе утро, госпожа! — подходя к кровати и усаживаясь на нее так, чтобы чуть отодвинуть Дэйниша. Тот без возражений просто встал и пошел одеваться.

— Сходить вам за завтраком, госпожа? Тайшу и пончики с клубничным джемом?

Айрин с изумлением любовалась на своего мужа. Пытаясь понять, как…КАК он мог уже узнать, что она любит на завтрак!

Дэйн улыбнулся девушке, и, поняв по ее взгляду, что она находится в крайней стадии изумления, решил открыть источник своих знаний: "Мне Кхериян вчера вечером рассказал".

— Так я пошел, да? — и получив утвердительный кивок, спросил, уже у Эйнри: — Тебе что-нибудь принести, или вы с Вилайди уже завтракали?

Эйн в это время был занят, дразня языком грудь девушки, поэтому просто приподнял руку с согнутыми в кулак пальцами, всеми, кроме среднего. Засчитав этот жест за отказ, Дэйниш исчез за дверью.

Эйнри перешел с груди в область чуть ниже, нежно раздвинув руками ноги девушки. Когда Айрин начала тихо постанывать, пытаясь захватить пальцами простыню, юноша скинул с себя одежду и приступил к более активным действиям.

Ее муж очень вовремя вернулся с завтраком. Как раз в тот момент, когда Эйн целовал свою госпожу за ушком, перед тем как удовлетворенно упасть рядом с ней. Хотя, конечно, скорее всего Дэйн банально ждал под дверью. И даже не использовал возможность обломать конкуренту кайф.

Айрин встала с кровати, потянулась, поймала восхищенные взгляды обоих парней и пошла в ванную. Даже сквозь шум воды она услышала громкие голоса, сократила процесс омовения до минимума и, еле прикрыв тело полотенцем, вылетела в комнату.

Дэйниш тут же протянул ей шелковый халатик, который валялся в старой комнате то на краю кровати, то на кресле, и девушка иногда его надевала. Если с утра кого-нибудь заносило попутным ветром. Обычно она сразу после душа влезала в платье и шла требовать себе завтрак. Сейчас завтрак стоял на столе, халат ей подали прямо в руки, полотенце забрали и повесили на место в ванной.

Стоило Айрин сесть в кресло и потянуться за кувшином с тайшу, Дэйниш опередил ее и налил напиток в кружку. Кружку протянул девушке. Сам сел на ковер, возле стола.

Эйнри следил за всеми этими манипуляциями очень недобрым взглядом. Но сказать ничего не решился — сам он как-то не догадывался поухаживать за своей госпожой в таких мелочах. Девушка вспомнила, как в первые дни их знакомства Эйн массировал ей ступни. И, поманив брата пальчиком, указала рукой на место рядом с собой и положила ему на колени свои ножки. Юноша мгновенно сообразил, что от него требуется. Он не только нежно разминал ступни, но еще и иногда посасывал пальчики своей госпожи.

Дэйниш же следил за наличием тайшу в кружке жены.

— Ну вот, теперь я чувствую себя наконец-то почти местной, — умиротворенно улыбнулась девушка. — Не хватает только танцующего Вилайди. В следующий раз надо исправить это, хорошо, Эйн?

— Да, госпожа, — в этот раз фраза прозвучала действительно с почтительной интонацией. Девушка могла быть довольна собой — дрессировка брата начата и довольно успешно. Тем более, у него перед глазами такой хороший пример. Айрин откинулась на спинку кресла и, блаженствуя, закрыла глаза.

— Ух ты ж! — Вошедший в комнату Лейхио не смог удержать в себе эмоции и восхищенно присвистнул. Ему этого показалось мало и он три раза хлопнул в ладоши. Но все равно всего внутреннего эмоционального накала выразить ему не удалось. Даже после того как он еще несколько раз повторил что-то подобное "Ух ты ж!".

Потом упал на ковер, подполз к Айрин и положил свою голову ей на колени.

— Давайте, работайте, мальки! А меня сейчас гладить будут, правда? — и он преданно заглянул девушке в глаза. Увидел там искорки смеха и выдохнул: "У-уф, а то я чуть не испугался!".

— Лей, а вот если бы я разозлилась и приказала тебя наказать за такое?

— Ну значит судьба моя такая, госпожа, играл и не угадал…

Если бы Айрин знала анекдоты про поручика Ржевского, то вместо: "Матерь Сущего! Какой он все же непредсказуемый гад!", девушка подумала бы: "Ну вот, пришел поручик Ржевский и все опошлил!".

— Лей, когда в следующий раз ты откроешь дверь и увидишь совершенно естественную для вашей планеты картину, сделай вид, что тебе все это просто снится и уйди, а?! Я сидела, наслаждалась, входила во вкус…

— Но вот как раз это-то меня и испугало, госпожа! Что мы будем делать, если вы войдете во вкус?

— Ублажать меня, глупенький, какие у вас еще останутся варианты? — и девушка, цепко взяв Лейхио за подбородок, заставила его смотреть ей в глаза, а сама ногой начала ласкать его между ног.

— Ладно, мальчики, конец завтраку, — фраза в воздух, и, потом, конкретно Эйнри: — А, действительно, где Вилайди и почему ты не на работе?

При этом массировать ногой между ног у Лейхио девушка не прекращала. А когда тот попытался зажмурится от удовольствия, тихо прошептала ему на ухо: "А глаза закрывать тебе никто не разрешал, мой хороший". От этих слов глаза у Лейя открылись шире, чем обычно. Айрин, решив наконец, что месть можно считать засчитанной, поставила ноги на ковер.

Лейхио тут же встал с колен, упал на уже застеленную Дэйнишем кровать, заложил руки за голову и задумчиво выдал:

— Вы, госпожа, даже в роли злобной гарпии соблазнительно прекрасны. Так что в следующий раз я обязательно снова зайду, вы уж простите. Я себе не прощу, если пропущу такое развлечение!

— Вилайди в спортивном зале, тренируется, чтобы форму не потерять. Обещал как закончит, зайти. А не на работе я потому что соскучился… Мне уйти? — Эйнри состроил лицо обиженной невинности.

— Ну вот, началось…

— Я пошутил, госпожа! Уйти сейчас, оставив вас наедине с этим маньяком?! Ни за что!

— Ты на кого батон крошишь? — Лейхио даже привстал с кровати от возмущения.

Эйн швырнул в него подушкой с ковра. Не попал. Лей швырнул подушку обратно, более прицельно. И подушка тут-же снова просвистела в сторону кровати, точно попав в голову Лейхио. В обратном полете ее поймал Дэйниш.

— Зануда! — Эйнри сделал обманное движение и снова завладел подушкой. Теперь он кинул ее в основного конкурента. Дэйн положил пойманную одной рукой в полете подушку рядом с собой, на ковер.

— Дважды зануда!

И уже более сочувствующим тоном уточнил: "Ты морально готов к церемонии?"

— Тикусйо! Кто из нас двоих зануда?! Церемония вечером, а ты мне с утра настроение испортить пытаешься?

— Мысль о том, что ты будешь удовлетворять свою госпожу, портит тебе настроение?!

Дэйниш гневно зыркнул в сторону Эйнри, потом молча кинул в него многострадальной подушкой.

— Злые вы все тут и нехорошие. Пойду я работать… — и Эйн направился к двери.

— Давай-давай, попутного ветра под парусом, — Лейхио снова вытянулся на кровати.

— Эйн… — голос Дэйниша был одна сплошная неуверенность, — Так ты возьмешь меня к себе в помощь?

— Чтобы ты, весь из себя такой правильный, еще и хозяйку Сабину очаровал? Ладно, возьму. Прямо сейчас пойдем?

— Ага. Если госпожа не против?

— Вы оба отчаливаете, оставляя мне Вилайди и госпожу?! — Лейхио снова приподнялся на кровати, просто не веря своему счастью.

Юноши переглянулись между собой: "Потом дежурство наладим? Один с утра, второй после обеда?". И ушли.

Лей изумленно проводил их взглядом: "Я не понял, они что, спелись?"

Айрин весело рассмеялась над его искренним возмущением.

— Развлекай меня, моя радость! И секса я пока больше не хочу, так что придумай что-нибудь другое. И неплохо было бы найти Вила, а то что-то он долго спортом занимается. Как бы его не использовал кто-либо по назначению.

— Вместе пойдем искать Вилайди?

— Да, наверное. Подай мне вон то синенькое платье, пожалуйста…

— "Пожалуйста"? Я польщен, госпожа!..

— Сейчас кину подушкой…

Лейхио сделал выражение лица "ой, баюсь-баюсь!" и с поклоном протянул девушке на двух вытянутых руках платье. После чего с размаху получил этим самым платьем по тому самому месту, чуть ниже спины, чтобы не дразнился.

За это мужчина отвесил своей госпоже еще один почтительный поклон, пропуская вперед себя на выход.

Вилайди они нашли в спортивном зале, он увлеченно занимался растяжкой. В тот момент, когда Лейхио с Айрин, радостно пинаясь, щипаясь и ехидничая друг над другом, ввалились в зал, он сидел на идеальном поперечном шпагате, выпрямив спину и заложив руки за голову.

Лей выдал свое коронное: "Ух ты ж!" с присвистом, потом обошел Вилайди по кругу, зашел сзади, присев, нагнул мальчишку лицом вниз и, захватив за ноги у колен, сделал несколько поступательных движений бедрами. Айрин не удержалась и прыснула от смеха. Вил, упершись локтями в пол, оглянулся и скептически посмотрел на мужчину.

— Нет, мне, конечно, растяжка позволит, но вот насчет удовольствия…Не уверен.

— Красавчик, иметь тебя в таком ракурсе — это не для моих слабых старых нервов.

Девушка снова рассмеялась, но потом попыталась изобразить возмущение:

— Эй, хватит давить на нас своим возрастом, ты по континентальным меркам молодой мужчина в самом расцвете сил. А Вилайди мальчик несовершеннолетний.

— Вы еще скажите невинный, госпожа! — Лейхио задумчиво изучал парнишку, снова усевшегося на шпагат. — А сколько этой ходячей прелести до континентального совершеннолетия осталось?

— Совершеннолетие в основном в восемнадцать, в некоторых странах в двадцать.

— И что, до этого ни-ни?! Как у наших до тринадцати?

— У вас четко ждут тринадцатилетия?

— Нет, конечно, что вы, госпожа! — Лей ностальгически-мечтательно улыбнулся, — Сайни тринадцати точно не было, когда я его взял в первый раз.

— Ладно, мальчики, давайте, придумывайте, как вы будете меня развлекать сегодня…

— У меня есть чудесная идея! В тумбочке рядом с кроватью лежат три толстых учебника, — Вилайди хитро усмехнулся.

— Уйди вдаль, пративный! — Айрин даже руками замахала от возмущения. — У меня сегодня тяжелый напряженный вечер, первая церемония зачатия, а ты издеваешься?! Бессердечный ребенок!

Мальчишка внимательно поглядел на госпожу, чтобы убедиться, серьезно она или шутит.

— На озеро? — предложил еще один вариант он.

— Можно, но не на весь день.

— А давайте мы съездим в город, закупим всякого по мелочи для наших комнат?

— Ты гений, Вилайди! А еще купим всем подарков по случаю переезда.

Минутная пауза заставила Айрин задуматься, что она сказала что-то не то.

— Тут не принято дарить подарки?

— Хм… Прямо даже не знаю, как вам сказать, госпожа, — Лейхио натянул на лицо свою снисходительную улыбку, — здесь очень даже принято дарить подарки. Между женщинами. Но вы-то хотите купить подарки нам, если мы правильно с рыжиком вас поняли?

— Ну да. Ничего особенного, так, мелочь какую-нибудь, хотя бы кружки для тайшу…

— Мысль как всегда прекрасна и неожиданна. Вернее, ожидаемо оригинальна, — Лей нервно усмехнулся. — Ну, значит, едем в город? Обедать тогда будем там, я чудное место знаю. Пусть Эйн удавится от зависти. Они-то небось сейчас права и обязанности делят и грызутся за каждый миллиметр. Ладно, идите наряжайтесь, я пойду на конюшне побуяню.

Вил, едва стало понятно, что его идея насчет поездки в город принята единогласно, подскочил и только не подпрыгивал от нетерпения.

— Я сейчас быстро в душ и потом к вам. Помочь наряд выбрать?

— Сама рискну, мне надо чтоб красиво и удобно. Ну, если совсем не угадаю, тогда поможешь с выбором.

И все разбежались готовиться к выезду.

Сначала в городе все шло по плану. Были изучены вдоль и поперек все крупные и средние лавочки с "хахаряшками", как презрительно Лейхио обозвал ассортимент предложенных в них товаров. Закуплены большие кружки, смешные подушки, покрывала с оригинальными рисунками, три торшера, скатерть в зал, куча ленточек и кожаных шнурочков для Вилайди, красивая заколка для волос для Дэйниша, оригинальный браслет Эйнри на запястье, Сайни Лейхио посоветовал купить набор каких-то редких семян и горшков с землей. В итоге без подарков оставались только Лей и Айрин.

Зашли в обещанное Лейхио интересное место пообедать. Место и правда было необычным. Столы были сделаны в виде ступеньки. Чтобы госпожа могла сидеть в кресле за столом, а сопровождающие ее мужчины на ковре, но тоже за столом. У стен стояли столики, рассчитанные на большое количество народу, а вместо кресел были диванчики. И кормили там действительно очень вкусно.

Потом, сытые и добрые, обошли еще несколько лавочек и купили Айрин набор "бирюлек": обруч, цепочка с подвеской и кольцо. Все в одном стиле, очень подходящим для одного из ее празднично-выходных платьев.

Обсуждая, куда еще можно заглянуть, они как раз проходили мимо центральной рыночной площади. На которой, несмотря на будний день, толпился народ.

Вилайди, успевший юркой ящеркой просочиться и посмотреть, что там такое происходит, вернулся немного бледным, многозначительно кивнул Лейхио, и они оба энергично потащили девушку "посмотреть, что продается вон там, ведь явно что-то интересное…" с совершенно — как им казалось — незаметной целью как можно дальше увести девушку от площади.

Айрин относилась к подклассу кошек, которые могли бы скончаться от любопытства. Особенно после того, как оценила и бледность с испуганным взглядом Вила, и скорость с которой Лей потащил ее к большим рядам с "хахаряшками", хотя только что, минуту назад, намекал, что им пора закругляться и ехать домой. Но дорога к дому, вернее, к карете, проходила или вдоль площади, или в обход через лавочки. И Лейхио предпочел пойти в обход. А это могло означать только одно — ей очень нужно просочиться и посмотреть, что же там такое происходит.

— Госпожа, пожалуйста!!! — Вилайди смотрел на нее так, как смотрел бы ребенок на своего родителя, предлагающего ему провести ночь в темной комнате наедине с кучей страхов, — вам не надо на это смотреть!

— Что там происходит?

— Там происходит показательное шоу, демонстрируют результаты профессиональной ломки строптивых рабов. Вот поверьте мне, вам действительно не нужно на это смотреть! — Лей был как никогда серьезен, и это пугало.

В это время раздался вскрик и потом вопль: "Нет, госпожа! Не отдавайте меня им, я стану послушным, идеальным! Пожалуйста!". Затем громкий женский смех в толпе, хлопки в ладоши, одобрительные выкрики: "Эти щенки только плетку и уважают!".

Айрин мучилась от желания краем глаза увидеть и одновременно прекрасно понимала, что видеть ей это и правда не нужно. Любопытство одержало верх.

— Вы меня потом отпоите настоем успокоительным. Пошли посмотрим, а то буду мучиться.

— Вы и так будете мучиться, когда это увидите. Эйнри меня порвет, как пес тряпку… Пошли.

Просочиться в центр толпы, к сцене, оказалось довольно просто. Женщины расступались, видя у Айрин за спиной двух рабов, перешептываясь, что "рыженький еще более-менее, а второго-то точно пороли мало".

На сцене лежал привязанный к скамейке обнаженный юноша, от которого сногсшибательно несло вейжэ. Две молодых женщины развлекались с его телом. Одна, стоя с одного боку, имела его в зад анфаллосом, вторая в это же время, стоя с другого боку, отхаживала его плетью по спине. При этом юноша лежал как изваяние, не стонал, не вырывался. Айрин вопросительно посмотрела на своих мальчиков. Ответил Лейхио.

— Он накачен чистым вейжэ по самые уши, ставлю на пять кубиков, но может и больше. Ему запрещено двигать телом и от боли, и от наслаждения. К тому же, готов поспорить, на нем одето кольцо-контролер. А вообще, парню повезло, ему надо просто лежать спокойно. Когда меня выставляли, то боль демонстрировать было разрешено, читай между строк — нужно обязательно. А вот за взмах бедрами я огребал палкой по яйцам.

— Тебя тоже вот так?.. При всех?

— Ну да. Говорю же, госпожа, ленивый в молодости был и наглый. Как раз перед продажей меня прежняя госпожа отдрессировать отдала. Так что с четырнадцати до шестнадцати я был идеально-сказочный мальчик. Потом отпустило потихоньку.

В это время женщины начали вызывать добровольцев из толпы, помучить тело. Чтобы все могли убедиться: нет никаких технических хитростей и все — только честный результат тяжелой работы воспитательниц.

— Да он без сознания уже, наверное! — крикнул кто-то. Тут же одна из женщин приподняла голову юноши за волосы и Айрин совершенно нечаянно встретилась с ним взглядом. Выражение в глазах не было вообще. Безнадежность, обреченность. Даже испуга или отчаяния девушка не увидела.

— Лей!! Я могу как-то прекратить этот кошмар?

— Нет, госпожа. Это заказанное и оплаченное представление. Мы можем или смотреть, или уйти. У них там еще трое на демонстрацию.

Девушка, злобно пожелав черных дыр всем и каждому отдельно, начала выбираться из толпы. К сцене-то они втиснулись как нож в масло, а обратно приходилось выворачиваться, уворачиваться, но в итоге все как-то выбрались. Настроения идти дальше за покупками не было никакого, так что направились к карете.

— Ну и как, госпожа, будете нас слушаться в следующий раз?

— Нет. Я должна была это увидеть. Мне надо как можно чаще подобное показывать, главное, чтобы я реально не могла ничего сделать. Тогда я привыкну и смирюсь. А теперь расскажите мне, как будет проходить церемония зачатия, чтобы я своим шоком всю торжественность не порушила.

— Да там-то проблем никаких нет! — И Лейхио быстро пересказал то, что Айрин уже и так прочла в учебнике.

— То есть, я правильно понимаю? Мне нельзя ничего делать, просто подойти, сказать "возбудись", залезть сверху и отыметь до состояния "пока не надоест", в идеале — до моего оргазма, потом сказать "кончи" и получить его семя внутрь себя. Так?

— У-ух ты, госпожа! Вы еще больше сократили! Но суть передана верно.

— Это только мне кажется, что оно все как-то маразмом отдает? Почему надо из этого устроить шоу с гостями? Почему нельзя возбудить? Почему…

— Остановитесь, госпожа! Я сейчас открою вам страшную тайну. Потому что в принципе возбуждать рабов просто так не принято. Дурной тон.

— Фу-ты ну-ты! А что я видела на вечеринке?! Как называлось то, что мои гостьи проделывали с моими же рабами?! Массовое умопомрачнение?

— Нет, госпожа, — Лейхио явно развеселился, — они играли с телом раба. Это не то же самое.

— Ладно. Понятно. Возбуждать для возбуждения — проявление плохого воспитания. А играть с телом и ненароком возбудить — невинное развлечение. Лей, а тут анекдоты принято рассказывать?

— Гы-ы! Вам какие, госпожа? Отфильтрованные для хозяйских ушек или сразу народное гаремное творчество? Есть еще анекдоты чисто между госпожами, я такие тоже знаю, но рассказывать не очень люблю. Хотя среди них тоже смешные попадаются.

— У нас впереди пятнадцать минут дороги, отфильтруй лично для меня из народного творчества…

На подъезде к дому настроение сделало скачок вверх, а остаточное проявление задумчивости на лицах Сабина и остальные встречающие списали на усталость от шопинга.

Дэйниш заранее уже явно был весь на взводе, правда, с учетом того, что ему предстояло пережить в этот вечер, состояние было оправданное.

— Волчонок, золотко, я верю в то, что стоит мне сказать "возбудись" и наклониться так, чтобы ты вдохнул запах моих волос, и у тебя все получится. Но вот насчет второго пункта меня мучают сомнения…

— Меня тоже. Я очень боюсь кончить раньше, чем нужно…

— Это-то не проблема. Подашь знак и я прикажу. Никто ничего не заметит. А вот если наоборот?

— Нет, я от страха и волнения ускоряюсь обычно.

— Хорошо. Давай так, когда надо будет, чтобы я красиво приказала, наклонишь голову на левый бок и глаза закроешь на подольше. Еще можешь губы облизать, чтобы я уж точно внимание обратила. Договорились?

— Ага. Только меня все равно потряхивает.

— Слушай, я знаю классный способ согреться! Пошли, покажу! — Эйнри, обнимая одной рукой Вилайди, другой хлопнул Дэйна по спине.

— Тикусйо!!! Ты маньяк!

— И не он один, мальчик. Не он один, — старательно имитируя стариковский голос, Лейхио хлопнул Дэйниша с размаху ладонью по заднице.

Парень устало закатил глаза, вдохнул…

— А и ладно! Пошли! Только руками инструмент воспроизводства не трогать! Я греться собираюсь и нервы успокаивать.

— Вы все маньяки!! — Айрин обиженно надула губки. — А мне чем прикажете себя успокаивать?

— А вы что, госпожа, с нами не пойдете? — Лей соорудил удивленно-изумленное выражение лица с элементами возмущения. — Мы, между прочим, вашего мужа разогревать собираемся. Неужто участвовать не будете?

— Мужу будет спокойнее, если вы его наедине, без меня поимеете. А то у него связка "жена и толпа мужчин" закрепится. А я лучше пойду с Сабиной посекретничаю. Поволнуюсь у нее на плече, ей приятно будет.

* * *

Вечером к дому подъезжали карета за каретой. Айрин, пытающаяся по мере сил абстрагироваться от происходящего, тоже начала ощущать некий озноб. Сабина, как успокоительное, действовала плохо. "Все будет хорошо", "Успокойтесь", "Главное, чтобы ваш муж все сделал правильно". Вот на этой фразе Айрин накрыло окончательно. Особенно с учетом того, что в зал вошла уже тридцатая или тридцать вторая, или вообще тридцать пятая по счету гостья.

Девушка уже сбилась со счету. Еще немного и количество гостей сравняется с количеством присутствующих на позавчерашней вечеринке. Да и лица все знакомые. Все те же, все там же. И все это для того, чтобы посмотреть как она… Тьфу! У мужчины должны быть железные нервы, чтобы в такой обстановке суметь изобразить хоть что-нибудь. С другой стороны, их вроде как с детства тренируют. Должен справиться. Черная дыра им всем навстречу! И ведь выпить ничего алкогольного нельзя. А то бы сейчас распили с Дэйнишем вейкоктейль на брудершафт, и никаких проблем.

И тут в зале зачем-то выключили свет и зажгли свечи. Сабина, сначала приветливо улыбнувшись вошедшей женщине, повернулась к Айрин:

— Дорогая, сходи приготовься. Прими душ и надень специальное платье, я его положила у тебя на кровать. Как только вернешься — начнем церемонию.

Девушка вылетела из зала, пронеслась по коридору, влетела в комнату… На кровати валялся Лейхио, в кресле сидел Эйнри, у его ног на ковре — Вилайди. Боже, как она их всех любит! Какие они родные и славные!

— Лей, здесь на кровати должно было лежать платье…

— Упс! А мы-то все думали, что это за тряпочка с вырезом… Вам помочь с ним справиться, госпожа? Или вам лучше помочь принять душ?

— Душ я приму сама, спасибо. Где Дэйниш?

— У себя в комнате, госпожа, вместе с Сайни. В шахматы играют. Оказывается, Сай умеет играть в шахматы! А со мной он не играл, чтобы не позориться. Зато с ним нормально все…

— Ты что, ревнуешь, Лей?

— А что, похоже? Нет, госпожа, я просто брюзжу. Потому что тоже нервничаю немножко. За компанию. А вот тот пацан в кресле вообще сам на себя не похож…

Эйнри скептически хмыкнул, но промолчал.

— Как же я вас люблю, мальчики! — очень эмоционально проговорила Айрин и ушла под душ.

Потом на нее надели "тряпочку" — круглый кусок шелковой ткани, с вырезом в центре для головы. И, поцеловав всех троих, девушка пошла обратно. Эйн шел за ней. Личному рабу полагалось присутствовать на такой церемонии. Девушка старалась расслабиться и настроиться на мысли о Дэйнише. Правда, где-то на уровне подсознания начала выкристаллизовываться мысль, слабая и неуверенная, что в такую же игру скоро будет играть еще одна пара. И одним из игроков будет ее брат.

— Эйн, а ты эту Кэйтайриону хоть раз видел? Как она тебе?

— Вау! Я польщен, госпожа! Вы решили спросить мое мнение…

— Эйнри! Давай не будем сейчас ссориться?

— Давайте не будем, госпожа… Простите, я был не прав…

— Эйн!!!

— Да я серьезно совсем, госпожа! Серьезно, был не прав. Я же дал вам согласие, вы нашли подходящий вариант, надо отметить очень неплохой. Еще и хозяйку Сабину привлекли и она контракт заключила на самых выгодных для нас условиях. Это я заранее нервничаю просто. А госпожа Кэйтайриона вполне так ничего, симпатичная…

Айрин остановилась, обернулась и в упор посмотрела на брата.

— А что я такого сказал? Госпожа?! Вы — красавица, а она симпатичная.

Удовлетворенно кивнув, девушка развернулась и пошла дальше.

— Госпожа? — давно уже она не слышала от брата такого виновато-просительного голоса…

Айрин, снова остановившись, обернулась и Эйнри, опустившись на колени, прижался лицом к ее животу, закрыв глаза сделал глубокий вдох и замер. Потом, вздохнув, открыл глаза и посмотрел на сестру. Так, как он смотрел на нее в первые дни. С обожанием и страхом потерять.

— Я люблю вас, моя госпожа!

— Я знаю… — девушка выдержала полминуты паузы. — Я тоже люблю тебя, Эйн!

Дальше они спокойно дошли до двери в зал, первой вошла Айрин, за ней, отставая на два шага, Эйнри.

Свечи в канделябрах, установленных вдоль стола, были единственным источником освещения. Лица гостей скрывались в полумраке зала. В центре стояла большая кровать, накрытая черным покрывалом. Никаких подушек, ни одного одеяла. Девушка сразу вспомнила свой первый сексуальный опыт в стенах этого дома, но, к счастью, крепежных крючков тоже видно не было. Вдоль кровати стояло три напольных канделябра на три свечи каждый.

— Девять — число удачи, — тихо прошептал ей на ухо Эйнри, — А теперь, если вы не возражаете, я отойду к хозяйке Сабине. Боюсь, Дэйн не очень обрадуется, если я буду стоять со свечкой у кровати, тем более тогда нарушится идеальное числовое сочетание.

— Да, конечно.

— Вы все помните, моя госпожа?

— Да. Лейхио экзаменовал меня, пока мы ехали домой.

— Ну тогда я могу быть абсолютно спокоен, — ехидно хмыкнул Эйн и исчез в полумраке.

Айрин осталась абсолютно одна, правда ненадолго. Дверь открылась, и в зал вошел Дэйниш. На секунды замер, явно собираясь с силами и заодно привыкая к освещению. Потом набрал полную грудь воздуха, и это было так громко в абсолютной тишине… И очень… Очень возбуждающе. Запах страха и волнения. Женщины Венги обожают такой запах, идущий от мужчины. Особенно если он так экзотично красив, как ее волчонок. Все женщины в зале хотели ее мужа, именно сейчас его хотели все. Все тридцать с лишним. А он шел к ней, бледный, с прикушенной изнутри губой, с волнением до состояния легкого испуга, с желанием в его синих — синих, почти черных глазах. Обнаженный, с напряженными кубиками пресса… Браслетом на бицепсе… Тугой косой черных волос… И это правильно, меньше будет соблазна запустить в его шикарную гриву руки.

— Госпожа? — одними губами, с неуверенностью невинности…

— Ты прекрасен, волчонок…

— Тогда прикажите мне лечь и приготовиться для вас.

— Прости, конечно… — и уже громко, на весь зал, стараясь не испортить важный момент своим смехом: — Ляг и приготовься для меня. Прости, но от фразы "возбудись для меня" я бы точно не рассмеялась, — уточнила уже снова тихо, шепотом.

— Не смешите меня, пожалуйста, а то я сейчас опозорюсь.

Девушка подождала, пока Дэйн ляжет на кровать и заведет руки за спину. Опозориться ему не удалось, и, специально для желающих в этом убедится, Айрин выждала несколько секунд. Потом устроилась сверху, скрыв процесс соединения под своим платьем. Дэйниш, закрыв глаза от удовольствия, мог позволить себе выгибаться сколько угодно, этого все равно никто бы не увидел. Получать удовольствие от церемонии мужу разрешалось, если, конечно, госпожа не была против.

Когда девушка уже была на грани, Дэйн, еле слышно застонав, положил голову на бок, закрыл глаза и, чтобы уж точно никто не сомневался, медленно облизал губы. Потом открыл глаза и с мольбой посмотрел на жену.

— Давай, волчонок! — и громко: — Кончай, уже можно!

Юноша выгнулся, достигнув наивысшего пика удовольствия, потом несколько раз дернулся вверх бедрами, вливая свое семя в Айрин. Девушка, удовлетворенно застонала, впиваясь ногтями ему в ноги, оставляя на память о церемонии глубокие тонкие красные полосы. Дэйниш снова выгнулся, зажмурившись от наслаждения.

— Волчонок, — тихо спросила Айрин, наклонившись к самому уху мужа, — мне теперь надо просто слезть с тебя — и все, или я могу тебя поцеловать?

— Я бы не отказался от поцелуя, моя госпожа, — ответил Дэйн, тоже еле слышно, на выдохе, — но надо просто слезть и позволить мне встать и уйти одеться. Тем более, там, за спинкой кровати, стоит один очень ревнивый парень, готовый разорвать меня на части.

Айрин обернулась, поймала взгляд Эйнри, совсем не ревнивый, скорее вопросительно-завидующий. И, состроив безразличное выражение лица, царственным жестом протянула ему руку, чтобы он помог спустится.

Дэйниш, спустившийся с кровати следом, быстро опустился на колени, поцеловал девушке ноги, встал и вышел из зала.

В зале включили нормальный свет. Все гостьи кинулись по очереди поздравлять, вернее, выражать сочувствие девушке в связи с одним из достаточно важных событий в жизни женщины.

— Это так неприятно, дорогая. Я их вообще бы внутрь себя не допускала, пусть между собой такой пошлостью развлекаются. Но для зачатия наследницы приходится идти на жертвы.

— Нет, с контролером вполне даже ничего. Но разрешать ему кончать внутри себя — это отвратительно. Эти самцы сразу забывают, что их основная цель — доставить удовольствие женщине, начинают стонать, выгибаться, распускать руки!..

— Да они даже с контролером умудряются стонать, выгибаться, пытаться двигать бедрами, чтобы сбить тебя с ритма… А уж распускание рук — это вообще всеобщая беда. Я без наручников рабов не использую вообще. Иначе все равно как-то умудрятся вытащить руки из-под спины…

Айрин не знала, как правильно реагировать на все эти фразы. Наверное, пытаться объяснить этим женщинам, как много они теряют, подавляя инициативу в мужчинах, бесполезно. Не поймут. Так что девушка героически молчала, улыбалась и согласно кивала на все те бредни, какими ее эмоционально одаривали присутствующие дамы. Эйнри и вскоре присоединившийся к нему Дэйниш тоже крепились. Хотя пару раз Эйн все же тихо хрюкнул. Гад! Ей тут на лице надо муки жертвы изображать… Хорошо, хоть Лейхио нет, он бы тут точно от души повеселился.

— Госпожа, может, сделаете вид что устали? А то еще немного и наш самоконтроль слетит в космические дали. Дэйн держится из последних сил, а у него нервная система расшатана сегодня, — Эйнри умудрился тихо прошептать все это ей в затылок, и еще незаметно поцеловать в открытое плечо. Гад!

Айрин подошла к Сабине, пожаловалась, что перенервничала и устала. Вежливо со всеми попрощалась и величественно прямая, чтобы не согнуться пополам от смеха, вышла из зала. Даже умудрилась быстро добежать до мужской половины дома, прежде чем присесть около стены, держась за живот и тихо постанывая. Рядом упали два таких же ослабленных хохотом тела.

— Эйн, они серьезно верят в то, что говорят?!

— Да, госпожа. Они себя и ведут так же. Как говорят.

— Вот ужас-то!

Дэйниш перестал смеяться, сел у стены, обняв руками ноги и уткнувшись лицом в колени.

— Волчонок? Ты там как?

— Отпускает… Сейчас бы курнуть чего-нибудь успокоительного…

— Да не вопрос! — Эйн тоже воодушевился идеей, — сейчас найдем Лейхио с Сайни, у них чего только нет… Госпожа, вы не против?

— Кальян курить я не буду, наверное… Но посидеть с вами посижу, конечно. Особенно если ты на гитаре поиграешь.

Вечер обещал быть томным. Дэйн лежал на подушках и курил отдельный кальян, с успокоительным. Остальные курили обычный сбор, резко пахнувший каким-то местным цитрусовым. Айрин пила теплый травяной настой с молоком и пыталась поймать за хвост ускользающую мысль. На этот раз мысль была связана с ее волчонком, хотя сидела она рядом с Эйнри, и именно его рука обнимала ее за талию.

— Эйн, там в коридоре, когда Дэйниш вдруг резко перестал смеяться, как ты думаешь, это было похоже на срыв? Я вот смотрю сейчас на него и мне не по себе делается…

— Ну, я был бы последним гадом, если бы попробовал вас удержать возле себя, сказав что все нормально. И ведь я даже ревновать к нему всерьез сейчас не могу. Забирайте его и идите спать. Я завтра утром приду, мне понравилось вас будить, — Эйнри поцеловал девушку на прощание и прижал к себе посильнее Вилайди, сидевшего у него с другого боку.

— Волчонок, пойдем спать?

Дэйниш оторвал от подушек голову и посмотрел на Айрин мутным взглядом. Потом в глазах начало проявляться сознание, через секунду юноша встал, чуть покачнулся, и девушке пришлось приобнять его, чтобы тот не упал.

— Пойдем спать, волчонок…

— Нет, госпожа. Я пойду к себе в комнату, пожалуйста…

— Дэйниш, у нас все время как-то не складывается. То я под вейжэ, то ты обкурился какой-то гадостью. Но ты же не сбежал от меня, правильно? Почему ты думаешь, что я сейчас оставлю тебя в таком состоянии?

— Потому что так правильнее, — парень посмотрел Айрин в глаза, потом отвел взгляд в сторону. — Мне сейчас надо побыть одному, пожалуйста!

— Тебе плохо, это видно, но именно поэтому мы идем с тобой на одну кровать, хочешь — в твою комнату, хочешь — в мою.

— То есть, если я скажу, что мы идем в мою комнату и закрою дверь на замок, вы все равно согласитесь?

— Да.

— А ваш…

— Волчонок! Не разочаровывай меня сценой ревности, хорошо?

— Госпожа! Я не ревную…

— Да? А так похоже! Ревновать можно по-разному, волчонок. Эйнри ревнует как собственник, ты же шантажируешь с позиции жертвы.

Дэйниш снова посмотрел девушке в глаза, потом отвел взгляд, покраснел и закусил губу.

— Тикусйо! Я кретин, простите! Пойдемте к вам в комнату…

Перед уходом Дэйниш глотнул стоящий на столе настой, очевидно отрезвляющий, потому что ясности в его глазах стало несколько больше.

В дверях комнаты Айрин парень замешкался, но девушка дернула его за руку и затащила внутрь.

— Даже боюсь оставлять тебя здесь, пока буду принимать душ… Сбежишь еще. Так что раздевайся, пойдем под душ вместе. (Дэйн испуганно сглотнул). Это не страшно, волчонок. Я тебя не съем. Ну улыбнись же, золотко!

— Тогда уж уголечек, золотко — это не ко мне, — Дэйниш честно попытался улыбнуться, но улыбка получилась очень грустной.

— Обижаешь! Золотко и волчонок — это только ты. У остальных другие прозвища. Я не страдаю от недостатка воображения, поверь мне. А теперь раздевайся и под душ. Быстро!

Как не странно, но под душем они действительно просто помылись. Ну, почти просто. Смотреть спокойно на член в состоянии эрекции у кого-либо из своих мужчин и не возбудиться? Возбудиться и ничего при этом не сотворить? Девушка просто развлекла себя тем, что тщательно прошлась по телу Дэйна мочалкой с шоколадно-ванильным гелем. Особенно мочалке нравилось мыть всякие труднодоступные и перпендикулярно стоящие части тела.

Парень чуть не выдрал из стены трубу для полотенец, за которую он держался в последние несколько минут мытья, особенно после того, как губы девушки начали пощипывать и оттягивать его соски. При этом мочалка хозяйничать по телу не перестала, а наоборот усилила свою активность.

— Ну вот, теперь ты чистый и готовый к использованию. Пошли на кровать.

Дэйниш широко раскрыл глаза, приоткрыл губы, попытался восстановить дыхание… Потом не выдержал, упал на колени в воду, застонал и стукнул кулаком по ванне. Не с размаху, конечно, но с душой.

— Простите, госпожа, но когда до оргазма остается одна секунда, очень трудно сдержать эмоции. Особенно когда знаешь, что за это ничего не будет.

— А что тебе мешало задержать мою руку или как-то по-другому дать понять, что надо еще чуть продолжить?

— Тикусйо! Все время забываю, что для вас это имеет значение… Госпожа… Простите… — Дэйниш смотрел на нее, стоя на коленях и тяжело дыша, коса распустилась в процессе мытья и волосы мокрыми прядями падали ему на спину, в глазах плескались еще остатки разочарования и проявлялось уже чувство вины… — Я сегодня целый вечер вас разочаровываю, да?

— Волчонок, ты такой сексуальный! А еще я искренне наслаждаюсь твоей неуверенностью в себе. В Эйнри мне хотелось искоренить ее в корне, что я и сделала. У Лейхио неуверенность проявляется так, что сразу и не заметишь. А то, как ведешь себя ты, когда неуверен в себе и волнуешься, меня просто заводит на раз-два-три. Нет, на раз. Сделай еще раз такие губки, золотко!

Все-таки здорово, что у нее такие разные мальчики. И реагируют они на ее подколки по-разному. Причем сейчас она говорила чистую правду. Кажется, у нее начали срабатывать гены матери, и запах волнения и страха ее реально возбуждает. Причем конкретно от этого парня.

Эйнри бы или состроил заказанную мордашку, или обиделся. Лей обрызгал бы ее остатками воды, а реальнее — затащил бы в ванну и воспользовался ее возбуждением по назначению.

Дэйниш разозлился.

— Я знаю, что не такой, как они! Знаю! И вы сами сказали, что мне таким как они не стать… Я для вас такой же бракованный, как Вилайди. Даже хуже, потому что он еще мелкий и скоро придет в норму.

— А ты у меня старый… Не береди в себе жертву. Я тебе говорю, что ты мне нравишься такой как есть. Что тебя не устраивает?

Дэйн застыл на коленях, уставившись в одну точку, потом упал лицом в дно ванны. Плечи его начали слегка вздрагивать…

Похоже, Клаусийлия успела запустить процесс ломки и ее волчонок доделывает все сам. Или состояние жертвы ему просто близко, или Клау нажала на нужные кнопки, или…

— Волчонок…

Дэйниш поднял на нее совершенно сухие злые глаза, моргнул — не помогло, закрыл глаза на подольше — теперь в глазах просто тоска. Да что же такое происходит-то?! Насколько с Эйнри было проще, оказывается.

Девушка вытащила мужа из ванной, за руку, растерла полотенцем, запинала в кровать. Залезла к нему под одеяло, прижалась, уткнувшись носом ему в плечо.

— Поговори со мной, Дэйни…

Дэйниш опять застыл, устремив взгляд куда-то в стену… И наконец по-настоящему заплакал. Уткнувшись лицом в подушку, бесшумно. Плечи слегка вздрагивали, не так как в ванной. Айрин тихо сидела рядом и гладила своего волчонка по спине, долго. Пока не почувствовала, что он успокоился. Тогда она легла рядом и начала целовать шею, лопатки, позвоночник… Ниже, ниже. Парень выгнулся бедрами ей навстречу, чуть слышно застонал…

— Поговори со мной, Дэйни…

Возбуждение как рукой сняло, снова уткнулся в подушку, но хотя бы не плачет.

— Волчонок?!

— Она так мечтала побывать на моей церемонии. Говорила, что у меня все получится и все присутствующие скончаются от зависти к моей госпоже. И только она будет стоять, любоваться мною и радоваться. И вспоминать моего отца, в честь которого она меня назвала. Я так ненавидел ее все те три месяца, что жил у госпожи Клаусийлии. Ненавидел за то, что не успела меня отдать в мужья, просто пристроить в гарем к хорошей госпоже. Ненавидел, пока все ее клумбы равняли с землей, чтобы засеять ровным газоном. Ненавидел, пока стоял обнаженный с анфаллосом в заднице и рассказывал какой-то женщине про все бумаги, документы, договора, кредиты… А она большим таким карандашом гладила меня по члену и иногда чуть попадала внутрь, а я знал, что дергаться нельзя, и показывать, что мне страшно до таракашек в глазах — нельзя. Надо продолжать спокойно говорить, как будто все нормально… Как я тогда ее ненавидел!!!

А сегодня, когда мы из зала вышли, я вдруг понял, что она вам никогда…не сказала бы того, что они там… Она вас как дочь бы любила… И она не виновата, что ее время пришло. Мало кто в ее возрасте ожидает, что у тебя вдруг именно сегодня остановится сердце. Она меня очень молодая родила, ей еще восемнадцати не было. Вся семья была в шоке. А она справилась. Правда, больше детей у нее не было, потому что отца она отпустила. Он был инопланетником. Ну, по мне видно вообще-то… — поток слов с всхлипами и попытками снова не заплакать наконец начал стихать, и Дэйниш даже попробовал вспомнить, как надо улыбаться. — Она меня очень любила. Хотя глаза у меня почему-то получились синие, а не черные. У нее глаза синие. И у госпожи Клаусийлии тоже. Синие. Я смотрел в ее синие глаза и пытался думать о других. И ненавидел… Она меня простит за это? — в голосе вдруг зазвучало столько детского…

— Это она звала тебя Дэйни?

— Да.

— Тебя не надо так звать, да?

— Наверное, не надо. Простите меня за истерику, хорошо?

— Это ты меня прости. Я перебрала в голове все варианты, но совершенно забыла, что ты недавно потерял мать.

— Может, из-за Эйнри? Он ведь тоже недавно потерял мать, мы с ним говорили об этом. Он довольно спокоен, но у него с ней другие отношения были. Для него как мать скорее хозяйка Сабина.

— Может. Будем спать?

Дэйниш задумчиво посмотрел на свою госпожу…

— После того как вы меня так классически обломали с оргазмом? Ну уж нет!

21 гряйэзен 326 года. Дом Вайнгойртов

Айрин проснулась от легкого дискомфорта, когда кто-то смотрит на тебя очень пристально, например…

— Доброе утро, госпожа! — а в дверях снова стоит Эйнри.

— Я пошел за завтраком? — это уже слова Дэйниша…

И так уже несколько недель подряд. Ночь с мужем, утро с братом, день с Лейхио и Вилайди, а вечером все собирались вместе в гостиной, пили, пели, болтали, танцевали… Иногда выходили в сад и веселились там. Иногда вечером всей толпой бежали на озеро, купаться. Пока не похолодало.

Эйнри теперь, благодаря помощи Дэйна, освобождался гораздо раньше. Иногда они оба уже были свободны после обеда, иногда один из двоих возвращался, чтобы доделать какие-то важные и срочные дела. И утром Эйн вставал уже не так рано. Зато своей утренней сменой караула у постели мальчики приучили Айрин просыпаться вместе с ними. Не совсем с рассветом, но гораздо раньше, чем она просыпалась в первые дни.

Занудный Вилайди все-таки нашел запрятанные глубоко и далеко учебники, и они с Лейхио по очереди заставляли девушку их читать, вникать и заучивать.

Один раз уже приезжала ее учитель, убедилась, что теория усваивается и усваивается хорошо. Похвалила всех. Чуть помучила Вила, только поговорив с ним в своем стиле. И уехала. Сказав, что скоро вывезет в Джордан на практику.

Погода начинала потихоньку портится. Приближалась достаточно короткая, но очень холодная зима. Она не подкрадывалась так, как на Земле, сначала три месяца прихода зимы — осень, потом наконец сама зима, потом три месяца ухода зимы — весна. На Венге все было проще, в течении 10–14 дней становилось все холоднее и холоднее, потом два месяца снега, а потом яркое солнце, лужи, ручьи, и снова лето. Новый год отмечали зимой, в первый день. Назывался праздник "День первого снега", даже если снег еще не выпал или уже несколько дней покрывал землю. Правда случаев "дня первого снега" без снега за все время проживания людей на Венге было не более десятка. Гораздо чаще праздник запаздывал дня на три-четыре. И жители успевали подготовиться к веселью. Построить снежные крепости, горки, целые города. Были любители лепки фигур из снега. Эти фигуры потом посыпались специальным порошком и стояли твердые, как каменные, до самого начала месяца тайя.

На сегодня были намечены несколько важных событий. Во-первых, генетический тест на определение пола будущего ребенка Айрин. То, что церемония зачатия прошла успешно, Сабина определила специальным тестом на третий день. Теперь она бегала по дому и нервничала примерно так же, как Айрин и Дэйниш в день церемонии.

Во-вторых, на завтрашний вечер была запланирована церемония зачатия Эйнри и Кэйтайрионы. Праздник должен был проходить в доме ее матери, Эйлиорины. А сегодня к ним должна была приехать Кэйтайриона, утром. Чтобы провести вместе с Эйнри как можно больше времени. Приучить его к себе. Обычно между фактом официального выбора и церемонией зачатия проходит несколько дней, именно для того, чтобы мужчина смог выработать определенные реакции на запах своей госпожи, во избежание конфуза. Против переезда Эйна в чужой дом, даже на несколько дней, возражали все, и он сам, и Айрин. И даже Эйлиорина. Аргументируя это тем, что Эйнри являлся личным рабом, наказывать и развлекаться с ним обычными способами было нельзя, а держать этот ходячий соблазн рядом и не иметь никакой возможности его попользовать, это садизм над собой. Так что приручать мужчину было решено на его территории.

Оба парня сегодня были в напряжении. Эйнри — в предвкушении вынужденного слишком интимного общения с посторонней девушкой, на которую раньше, до встречи с госпожой, даже поглядывал с интересом. А теперь…Кэйт проигрывала госпоже по всем пунктам, хотя по меркам Венги и считалась красавицей. Сходившиеся у переносицы брови женщины Венги сейчас начали старательно корректировать так, чтобы они формой напоминали континентальные. Хотя еще пятьдесят лет назад считалось, что чем пышнее брови, тем красивее. У сестры контур бровей тоже не от природы такой, она сама признавалась как-то, что провела в салоне четыре часа, прежде чем заполучить такую красоту. Но у госпожи это все же естественно получилось. Может, потому, что он не видел ее раньше? Кэйтайриону Эйнри видел в детстве и отрочестве, как раз с модными пушистыми бровями. Помнил еще зажимающий его у стены юной девушкой, пару раз чуть не затащившей к себе в комнату. Госпожа часто подшучивала, что они идеальная пара. Только развлекаться с ним предпочитала старшая, Эйлиорина. Грубо, цинично, с кучей подручного материала. После таких развлечений он иногда неделю не мог нормально использовать по основному назначению обе части тела. И только вмешательство хозяйки Сабины спасло его. А родная мать, даже когда он разрыдался у нее в ногах, вместо жалости обдала ледяным презрением и велела не позориться. Можно подумать, он часто позволял себе подобное. Да ему потом самому месяц было стыдно за такое проявление слабости. А в ушах звенело: "Тебе, щенок, честь оказывают своим вниманием, а ты тут истерику закатил и выглядишь теперь ужасно". Аргумент насчет чести его не воодушевил, но презрительные интонации в голосе его тогда задели. Госпожа потом долго к нему относилась как к пустому месту. Оскорбленная за подругу.

Какие-то не те воспоминания в голову залезли. От бровей-то… Девушка и с бровями этими была симпатичная, кстати. А уж после посещения салона стала еще интереснее. Хотя госпожа красивее. Матерь Сущего, как он согласился вписаться в это?! Надо будет попросить Айрин попшикать на Кэйт своими духами, должно помочь. Да чего он переживает?! Чтобы у него — да не встало на молодую девушку? Блондинку с зелеными глазами? С пышной грудью?! Грудь у нее, кстати, на два размера, точно, больше, чем у Айрин. У госпожи она такая красивая, аккуратная, в руке помещается. Ее ласкать — одно удовольствие. А ее соски… Эйнри непроизвольно облизнулся, как будто хотел снова почувствовать под языком грудь своей госпожи. Так, опять не в туда. Ну да, у Кэйтайрионы грудь заметно больше, значит будет не красиво стоять, когда та будет сверху, а… Матерь Сущего, направь мои мысли в правильном направлении!!!

Дэйниш, лежавший на кровати рядом, размышлял уже не о процессе, а о результате. И о том, как госпожа поступит с ним, если это будет мальчик. Наверняка Сабина уговорит ее избавиться и попробовать еще раз.

— Волнуешься? — оба парня сказали это друг другу почти хором. Развеселились. Волноваться от этого оба не перестали, но стало значительно легче.

— Ты же видел госпожу Кэйтайриону? Как она тебе? Направь мои мысли в правильное направление! С утра мучаюсь. Она уже вот-вот приедет, а я только до большой груди додумался. И по мне так это минус.

— Тикусйо! Большая грудь — это красиво…

— Ага? Когда она сверху на тебе?

— Ну да, ты только представь, она же может к тебе наклониться и ты тогда языком, как ящерица, как бы нечаянно, раз и достал.

— Во время церемонии?

— Ну, во время церемонии конечно не получится. Но она же молодая еще, значит грудь у нее такая крепенькая, аппетитная, соски встанут от возбуждения, и все это богатство у тебя перед глазами мелькать будет. Или она наоборот в спине выгнется, как госпожа, тогда вообще красота, грудь будет только чуть-чуть подскакивать, рядом животик с пупочком. Эйн, она сейчас уже приедет и все нормально будет. Видел я ее. Красивая молодая госпожа. Настроишься и справишься. Хотя на твоем месте я оказаться не хотел бы, конечно.

Дэйниш лег на живот, чтобы удобнее было смотреть на друга. Убрал прядь волос у него с лица.

— Я не понял, это ты секс предлагаешь или просто в качестве успокоительной меры? — Эйнри задумчиво посмотрел на соседа по кровати.

— А я и сам не понял, — Дэйн озорно улыбнулся. — Соскучился. Вспомнил как вы мне помогали.

— Так ты был снизу…

— А с чего ты решил, что я тебе сейчас предлагаю сверху? — Парень сделал честные удивленные глаза. — У тебя для этого Вилайди есть.

— А ты не подумал, что для верха у меня есть Лейхио?

— Тикусйо! Как раз подумал. Ты под него даже под вейжэ не ляжешь. Разве не так? — Дэйниш при этом развязал у Эйна рубашку и прошелся языком от пупка вверх, к впадинке между ключицами, потом по тому же пути поцелуями вниз.

— Не соблазняй меня, Дэйн! Я же поведусь сейчас… — Эйнри поймал неожиданно выбравшего активную роль парня за волосы и притянул его к своему лицу, посмотрел в синие глаза, не выдержал и поцеловал, одновременно переворачиваясь и заваливая Дэйниша под себя.

— Нет, так не интересно! — Дэйн попытался вырваться. В силе они не уступали друг другу, это уже неоднократно было проверено и в шутку, и даже один раз абсолютно всерьез. Тогда их разнимали Лейхио и Сайни. Вернее разнимал Сайни, а Лейхио руководил. Однако каждый новый день сближал их все больше и больше. Парни прониклись уважением друг к другу. А будучи почти ровесниками и имея очень много пересечений в судьбе, им было достаточно легко найти общий язык.

Если бы надо было вырваться всерьез, то проблемы бы не было. Но хотелось просто уговорить на эксперимент, ну или честно отдаться уже, раз сам первый начал заигрывать. И чего, спрашивается, не лежалось спокойно? После того разогрева для церемонии Дэйниш был только с госпожой. И вот захотелось приключений на свою задницу. Может и правда соскучился? Лейхио вот приласкать не хочется. На Вилайди тоже не тянет, хотя там обсуждать, кто под коголяжет не пришлось бы.

— Ва-ау! Тикусйо! — Этот блондинчик умеет уговаривать, но так хочется взять его сверху! И Дэйн, пользуясь тем, что Эйнри чересчур увлекся, перевернул их тела в изначальную позицию, когда сверху был он. Как не странно, парень активно не сопротивлялся. Дэйниш знал наиболее эрогенные зоны друга, благо неоднократно видел как того ласкают госпожа или Вилайди, или Вилайди и госпожа вместе. Надо всего лишь пару раз укусить его зубами за соски и он растечется лужицей по кровати. Да, именно вот такой красивой активной лужицей. Вот активность он не учел! Поэтому опять снизу.

— Не рыпайся, — Эйн, сжав ноги Дэйна своими, нашел в тумбочке возле кровати смазку. Вынул из штанов уже стоящий в боевой готовности член. Когда под тобой парень, не надо задумываться можно ли уже возбуждаться, когда надо будет кончать, куда деть руки, можно ли целовать…

Дэйниш, лежавший на локтях, с головой в пол оборота, снова сделал попытку вывернуться. Эйнри хмыкнув, перевернул того на спину и лег сверху. Лицо к лицу, крепко зажав ноги Дэйна между своих, а руками прижав руки лежащего под ним парня.

— Хочешь, возьму так. Так даже прикольнее. Я люблю в глаза смотреть, когда партнер кончает.

— Ты знаешь, как я хочу… — Дэйниш сделал последнюю попытку перевернуть их сцепку тел, понял, что безболезненно не выйдет, слишком плотно зафиксирован. Ну вобщем, сам кретин, чего уж там. — Поцелуешь? — и морду понаглее, с вызовом.

— Да не вопрос!

— Тику-ус…

Целовались они долго. Очень долго. Дэйниш продолжал бороться за лидерство, хотя бы в поцелуе, потом все же сдался, но Эйнри какое-то время еще напоминал ему, кто на самом деле Верхний в их паре. Потом стащил с парня штаны, закинул его ноги к себе на плечи, провел по члену ладонью в смазке и с размаху загнал в него на всю длину. Еще, еще, еще…

— Тикусйо! — в глазах у Дэйниша от боли засверкали слезы, он был зол, но уже волнами начинало накатывать удовольствие, а еще его впервые брали в такой позиции. И в глазах Эйнри он видел что-то такое… Что-то такое, что злость отступала.

— Прости, я не подумал, что могу сделать тебе больно.

— В следующий раз подумай…

— А ты захочешь следующий раз?

— А кто… меня… знает… Я странный, — и Дэйниш выгнулся, постарался полностью расслабится и поймать ритм партнера. Боли уже не было, а вот удовольствия… И главное, он реально не понимал, что на него накатило и зачем он полез к Эйну, зачем позволил ему взять себя так… Унизительно, тикусйо!!! И зачем он захотел от этого блондинчика поцелуя! А, главное, непонятно, зачем тот повелся на все это. У него же Вилайди есть. И они друг друга любят, это слепому видно. Этого зеленоглазого нахала все любят. И госпожа, и хозяйка, и Вилайди.

Тут Эйнри кончил, засадив в парня еще глубже, хотя, казалось бы, уж глубже не куда. А потом лег у него между ног и провел языком по члену. Взял в рот, сжал губами, хищно, властно. Минет как проявление власти над Нижним, это ж уметь надо! Дэйниша выгнуло дугой, руки беспорядочно шарили по кровати, наконец вцепились в покрывало, губа искусана, глаза полузакрыты, волосы черными прядями по красной подушке…

— Ти…ку…сйо-о!..

— Браво, мальчики, я и наша гостья в восторге! Такое шоу не каждый день увидишь.

Дэйн подскочил, быстро натягивая штаны и прикрывая собой Эйна, который тоже приводил в порядок свою одежду. На ковре тихо сидели две довольных девушки, их госпожа и Кэйтайриона. Убедившись, что ни одна из них не сердится, Дэйниш облегченно выдохнул и слез с кровати. Эйнри слез следом. Девушки смотрели на них как-то странно. Оглядев с ног до головы себя и убедившись, что все нормально, Дэйн обернулся и увидел редкое зрелище: покрасневшего и смотревшего в пол друга. Если бы не гостья, не удержался бы и засмеялся, ну, уж подколол бы точно. А так — лучше промолчать.

— Волчонок, ты зря штаны надел, — Айрин встала с ковра, подошла к ним и достала из тумбочки масло иши. — Что-то мне говорит, что тебе оно сейчас не помешает. Пойдем в ванную, я тебя полечу.

И потянула мужа за собой, оставляя Эйнри один на один с Кэйтайрионой.

— Не стесняйся, Кэйт, можешь его потрогать, он не кусается.

Эйн склонил голову еще ниже, сжал руки в кулаки и застыл как памятник самому себе.

Айрин с шумом захлопнула дверь в ванную.

— Снимай штаны и ложись на край ванны.

— Госпожа…

— И ягодицы раздвинь!

Губы Дэйна предательски дрогнули от обиды. Но он, больше не возражая, выполнил то, что ему приказывали. И в растерзанный анус нежными девичьими пальчиками был вставлен пропитанный маслом иши тампон. Потом Айрин обняла своего волчонка за талию, выпрямила, поставила спиной к стенке…

— Можно мне надеть штаны, госпожа?.. — дыхание прерывистое, злость с обидой так и витают, глаза в пол опустил, лицо под гривой волос спрятал. Волчонок! Прелесть какая, сил нет!

Обняла за шею, прижалась, поцеловала в губы, поймала изумленно-вопросительный взгляд, поцеловала еще раз. Отвечает, отпустило, мир восстановлен.

— Ты не хочешь узнать пол своего будущего ребенка?

— Тикусйо! Я кретин…

— Ты — мой волчонок. У нас будет мальчик.

Дэйниш сглотнул, застыл, уставившись в одну точку, потом застонал, опустился вдоль стены и уткнулся головой в колени. Потом поднял глаза: "Вы оставите его или?.."

— Конечно оставлю. Странный вопрос. Только рожать наверное уеду к родителям. Чтобы мой сын не считался мужчиной Венги.

Дэйниш задумчиво посмотрел на девушку, потом снова уткнулся лицом в колени. Уже не поднимая головы: "Вы будете искать другого мужа?"

— Не поняла?!! Зачем мне другой?

— Ну я же… У меня же не получилось… Вы не обязаны давать мне еще шанс… — парень поднял глаза и внимательно посмотрел на Айрин: — Я все понял, я кретин!

Девушка какое-то время любовалась на своего расстроенного волчонка, потом не выдержала:

— У нас будет двойня, Дэй. Мальчик и девочка.

— Вау! Правда?

— Правда. Мы трижды проверили с Сабиной.

— Можно, я пойду схожу к Лейхио? Мне надо…

— Ты становишься зависимым от этой травы. Мне это не нравится. Так что — нет, нельзя.

— Как скажете, госпожа…

— Не обижайся, — Айрин нежно погладила парня по щеке. Тот поймал ее руку своей, притянул к губам, покрыл поцелуями… Потом не выдержал, издал громкий победный вопль, подхватил девушку на руки, поцеловал в губы, сам, первый. Испугался собственной наглости. Увидел в глазах одобрение и поцеловал еще раз. Так, как целовал Эйнри. Айрин обняла Дэйниша за шею и млела у него на руках.

— Ладно, отец будущей наследницы, поставь меня на планету, пожалуйста. Нам надо идти спасать твоего друга, как ты считаешь?

— Тикусйо!

— Ага, вот и я о том же. И, кстати, чего он к тебе сегодня полез?

— Это я к нему полез, а не он… — Дэйниш виновато опустил голову, — А почему — не знаю. Вдруг накатило…

— Так, может, тебе все же кого-нибудь купить?

Парень отрицательно помотал головой. Потом махнул рукой в сторону комнаты: "Пойдем спасать…".

Первые несколько минут после того, как дверь в ванную закрылась, Эйнри пребывал в шоке. Его! Бросили! Одного! Наедине! С… И разрешили ей его лапать сколько душе угодно!

Когда девушка подошла к нему вплотную его обдало запахом ее духов, других, не таких как у госпожи, а ее большая, мягкая, теплая грудь коснулась его обнаженного тела, так как завязать рубашку он не успел. А платье у Кэйтар…Кэйт…было тоненькое и почти прозрачное, и белья под ним не было. Сначала его повело, как под вейжэ, еще функционирующей частью сознания Эйн ухватился за воспоминания о госпоже, чуть отпустило, но стоило вдохнуть этого одуряющего аромата и…

— У вас духи с вейжэ, — не спрашивая, утверждая, рассерженно.

— Да. Я уточнила у своего врача, такая концентрация не повлияет на здоровье ребенка. Зато тебе так будет проще…

— Мне не будет проще, госпожа. Мне придется контролировать себя не в нормальном состоянии, а под наркотиком. Это сложнее.

— Мама сказала, что это хорошая идея.

— А я говорю вам, что плохая. Церемония будет со мной, а не с вашей мамой.

Кэйтайриона задумчиво обошла юношу по кругу, запустила руки ему в штаны, одну спереди, одну сзади.

Эйн замер. Члена она, вау-ух, не коснулась. Пальцы внутрь не запустила. Просто понаслаждалась его беспомощностью и вынула руки обратно. Развернула за бедра к себе лицом. Полоснула ногтями вдоль ребер с одной стороны, с другой. Ногти тонкие, острые. Кровь тонкой струйкой вниз. Какие забытые ощущения! Игрушка! Покорная игрушка… И этот срывающий мозг запах вейжэ, и голова кружится… Кружится…

— Смотри мне в глаза, Эйн! Смотри мне в глаза!!! Лей!!! Почему он так отреагировал? Это же всего лишь вейжэ?!

— У него защитная реакция сработала, она пыталась им завладеть, а он принадлежит вам.

— Ты пыталась влезть к нему в мозг?!!

— Нет! Я просто играла с ним, как раньше. Он раньше очень любил такое, я помню. Выгибался и стонал. Если ногтями соски сжать до крови или по ребрам, или по пояснице… Я прошлась по ребрам, он зажмурился, застонал и вот…

— Эйн, смотри мне в глаза, любимый!!!

Эйнри попытался сфокусировать взгляд. Зеленые глаза госпожи, утонуть в них… Утонуть в них… Какая боль!!! Какая боль, Матерь Сущего!

— Только не отводите взгляд, госпожа! Моя госпожа! Пожалуйста! Смотрите на меня..

— Да, любимый. — и тихо, в сторону: — Мальчики, держите его, ладно? Если это то, что я думаю, он сейчас от боли орать будет.

Боль накатывала волнами, когда-то в другой жизни такое уже было… Он тогда давал клятву. Клятву своей госпоже. Клятву верности своей госпоже…

— Я в норме, отпустите.

Теперь Айрин стало понятно, как это работает. Но неужто Эйлиорина не знала об этом?

— Кэйтайриона, ваша мать была в курсе, что Эйнри принес мне клятву верности и при этом она одобрила идею временно затуманить ему мозг? Ведь в состав ваших духов входит не только вейжэ? Иначе бы он просто кинулся в ванную, взломал бы дверь и изнасиловал меня или Дэйниша. Или побежал к себе и завалил Вилайди. Однако он покорно стоял, терпел, вдыхал… Пока не сработала заложенная внутри программа защиты и его не отключило.

Девушка, вся раскрасневшаяся, сидела и с испугом смотрела то на Айрин, то на Эйнри. Когда она поняла, что с Эйном все нормально, то расплакалась. Правда быстро взяла себя в руки. Но всхлипы нет-нет, но вырывались наружу.

— Хорошо, задам вопросы по-другому. Что у вас за духи? Кто вам их дал? Чья это вообще была идея?

— Идея была моя. Я подумала, что под вейжэ ему будет легче. Я как лучше хотела! Спросила вчера вечером у лекаря, не отразится ли на здоровье ребенка. Мама как раз была рядом, и пообещала, что даст мне отличные духи с вейжэ. Дала вот…

— Та-ак, — задумчивая Айрин села на ковер, подобрав под себя ноги. Лейхио нагло завалился в кресло напротив, хотя в комнате и была еще одна госпожа. Эйнри расположился на ковре, прислонившись спиной к кровати, а с двух сторон от него устроились Дэйниш и Вилайди. Кэйтайриона съежилась на кровати, заплаканная и несчастная.

— Ну что ж, теперь давайте решать, мальчики и девочки. Мне кажется, что какая-то пожилая леди решила саботировать завтрашнюю церемонию, хотя еще позавчера ее все устраивало и она была настроена очень положительно. Значит, она нашла своей дочке более подходящий вариант? Но побоялась разорвать контракт, чтобы не обидеть Сабину. Такая версия имеет право на существование?

— Имеет, конечно, — Лейхио говорил сквозь зубы. Вообще, такого злого Лейя Айрин видела впервые. — Но тогда не понятна эта выходка с духами. Можно подумать, что Хозяйка, пошли ей звезды еще лет двести, узнав про эту историю, умрет от восторга! У меня есть идея лучше. Но сначала скажите мне, производители наследной линии дома Вайнгойрт, кого в итоге зачали?

— Двойню, — в голосе будущего отца зазвучала гордость, — девочку и мальчика.

— У-ух ты! Поздравляю!

Эйнри просто одобрительно хлопнул Дэйниша по коленке.

— А теперь давайте порассуждаем. Сначала старшая госпожа дома Маргойлин в восторге от контракта на брак с домом Вайнгойрт. Она соглашается на большие уступки, контракт составлен на более выгодных для нашего дома условиях. Отказывается от притязаний на присутствие Эйнри в стенах их дома в течение трех дней до церемонии. Почти согласилась, чтобы церемония прошла на нашей территории! Присылает к нам свою любимую дочь, чтобы та здесь, у нас, за сутки установила минимальный контакт с будущим отцом их наследницы, если повезет. И вот, когда мы все абсолютно расслаблено подпускаем девочку к драгоценному телу, выясняется, что старшая госпожа дома дала своей дочери духи с интересным составом. И теперь осталось понять, зачем и какую реакцию она ожидала?! Знала, что Эйнри личный раб, давший клятву верности, и попытка очаровать его вызовет протест на уровне подсознания? Знала. И тут внимание, парни! Какой именно протест выдает обычно подсознание личного раба? Знаете? Два экспериментатора над своими мозгами? Нет? Ага! Стандартно, ребята, это агрессия. А-грес-си-я!!! Наш Эйн должен был, оставшись с девушкой наедине, нанюхаться вейжэ и остального, понять, что его пытаются похитить от госпожи, и накинуться на беззащитную жертву, ну и изнасиловать ее, наверное, если бы никто не успел на помощь. Ну, или проделать определенное, заметное невооруженным глазом, силовое воздействие. И тогда дом Маргойлин получил бы — что?! Вечного должника в лице нашего дома. Вот так-то. Потому что, своего ненаглядного Эйнри госпожа убивать точно бы не стала, а по закону положено. Доказать, что девушка своим запахом повлияла на его рассудок никто не смог бы. Даже если бы поняли. Так что с нас бы взяли большие отступные за заминание скандала или, что реальнее, просто постоянно пользовали. А еще такой стресс мог сильно повлиять на течение беременности, к слову. Такая вот продуманная многоходовка!

Обе девушки сидели в шоке, замершие, тихие, с широко распахнутыми глазами. Наконец Айрин приняла решение.

— Кэйтайриона, если хочешь остаться — иди и смой с себя этот запах, хоть ванильным гелем, хоть шоколадной пенкой, хоть клубничным шампунем!

Девушка послушно кивнула и ушла в ванную.

— Ну, сначала о плюсах. Такой выгодный контракт мы можем больше не получить, а снова вляпаться в неприятности — запросто. Хотя вообще я пребываю в прострации, честно! Мне казалось, что я ей нравлюсь. Тем более, они с Сабиной подруги. И, мальчики, мне искренне кажется, что дочь явно к ее каверзам отношения не имеет. К тому же она мне нравится. Но решать, конечно, Эйнри.

— Я с ней наедине больше не останусь! Только втроем. И чтобы она не обращалась со мной, как с игрушкой для развлечения…

— Насчет сопровождающей дуэньи я полностью согласна. А вот насчет игрушки… Ты же не думаешь, что она позволит тебе…

— Нет, конечно, не думаю. Что ж, буду терпеть, госпожа. Другого шанса мне уже может не представиться, тут вы правы, — Эйнри грустно посмотрел на Айрин, вздохнул. — Ну и кто будет со свечкой стоять?

— Оптимально, конечно, чтобы это была я. Но смысл-то как раз в том, чтобы твое тело научилось реагировать именно на Кэйт, так что в роли дуэньи больше всего подходит Лей (Лейхио на это ехидно фыркнул). Да. Я в курсе, что тебя Эйнри возбуждает. Но мы же ищем дуэнью не тебе.

— Я… Наверное… Да.

— Отлично. Кэйтайриона, уже можешь вылезать. Тебя не учили, что подслушивать нехорошо?

Девушка вышла замотанная в полотенце, с мокрой головой, заплаканными глазами, с несчастным и виноватым видом.

— Простите, я правда не думала, что мама… Мне всегда, с самого детства обещали Эйнри. Я выросла с мыслью, что он будет моим. Я не хочу никого другого!

Девушка подошла к Эйну и тот испуганно вскочил на ноги.

— Я готова позволить тебе просто быть со мной, так как вас обучали в Джордане, как вы с Айрин… Если ты захочешь.

Парни постарались скрыть улыбки. Пусть все думают, что их госпожа позволяет им вольность быть с ней так, как их обучали. Это и достаточно скандально, и доступно разумом для молодежи Венги. Может, вообще войдет в моду, желание выделиться и пойти наперекор стандартам — общая черта всех подростков независимо от планеты рождения. По крайней мере, девушка, воспитанная на этой планете, уже дала свое согласие.

Эйн сначала вопросительно посмотрел на свою госпожу, получил одобрительный взгляд, потом глазами приказал всем выметаться из комнаты, только Лейхио остался сидеть в кресле. Потом скинул с девушки полотенце, опустился перед ней на колени и вдохнул ее запах. Запах чистого девичьего тела и простого мыла. Встал. Снова завернул девушку в полотенце и положил на кровать.

— Полежите здесь, я быстро, госпожа!

Быстро принять душ и, закрыв глаза, думать о теле именно этой девушки, разбудить воспоминания… Он ведь тоже хотел ее. Когда-то, в другой жизни.

Настроился. Вышел. Лег сверху, руками уперся в кровать, работают только язык и губы. Почти весь вес надо держать на вытянутых руках. Матерь Сущего, как же госпожа их избаловала, если эти, вбиваемые в течении шести лет в голову через задницу правила, вспоминаются с таким трудом. Надо сосредоточиться. Его задача сейчас возбудить госпожу, и только потом уже, лежа под ней, расслабиться и получать удовольствие.

* * *

Через два часа три мокрых после душа тела, одно слегка возбужденное, и два удовлетворенных, ввалились в гостиную. Все остальные передислоцировались туда сразу же, как только были изгнаны из спальни. Лейхио тут же упал в свободное кресло, Дэйниш и Вилайди, наоборот, тихо сползли с дивана на пол.

Айрин обратила внимание, что Эйн — ее Эйн!! — не просто вежливо пропустил Кэйтайриону вперед, а еще и ободряюще погладил ее сзади по плечу. Почти незаметное тихое касание, но как же оно сильно царапнуло по сердцу! И сел он на пол, вроде, рядом с ребятами, у дивана, но заодно получилось, что и у ног Кэйт.

Лейхио вдруг соскользнул с кресла и сел у ног Айрин, положив подбородок ей на колени.

— Госпожа! Вы же сами отдали его ей до завтра. Не ревнуйте! Его тело с ней, но любит он вас.

— Ты уверен?

— Он что, никогда вам об этом не говорил, госпожа?

— Говорил… И не раз.

— Его слова говорят о любви, его поведение говорит о любви, что заставляет вас сомневаться, госпожа? То что он слишком хорошо выполняет ваш приказ? Вас бы больше порадовало, если бы он сидел недовольный и злой?

— У ревности нет логики, Лей. Я с утра даже поревновала Дэйниша, представляешь?!

— К кому?! Он-то вообще только с вами, госпожа! Ну или с Эйнри, но там-то все как раз…

— Вот как раз там оказалось и не все.

— Я весь одни большие уши, госпожа, — Лейхио обхватил руками ноги Айрин, положил голову поудобнее и преданно взглянул девушке в глаза.

— Представляешь, захожу вместе с Кэйтайрионой к себе в спальню, а на моей кровати мой личный раб имеет с остервенением моего мужа, причем не лицом в подушки, задом кверху, а…(Лейхио закашлялся, пытаясь проглотить попавшую не в то горло смешинку). Ничего смешного не вижу. Они даже не услышали, что мы зашли, представляешь? Не услышали и не увидели! Так были заняты друг другом. И когда я у Дэйниша спросила, за что его так, знаешь, что он мне ответил?!

— Что сам его соблазнил, верно, госпожа?

— Как ты догадался?!

— Он на него запал еще в первый день. А уж когда мы его перед церемонией разогревали, даже Вилайди заревновал. Вы разве не заметили, как мальчишка вечерами теперь на Эйне висит? Как будто территорию помечает, только не рычит пока.

Пока Лей и Айрин мило сплетничали, остальные мальчики развлекали Кэйт. Налили ей тайшу, угостили булочками. Поддержали светскую беседу, отвечая на вопросы.

Айрин наконец решила снизойти и обратить внимание, что в комнату вошел не один Лейхио.

— Судя по вашим лицам, все нормально? Можно со спокойной душой приказывать подавать обед?

— Да, пожалуйста, — Кэйт снова начала терять с трудом восстановленную уверенность в себе. Эйнри, сидящий спиной к дивану, не оборачиваясь обнял ближайшую к нему ногу девушки руками и прижался к ней щекой.

Айрин тут же запустила руки в волосы Лейхио, притянула его к себе между ног, наклонилась и поцеловала.

Дэйниш встал, протянул руку Вила, который сначала ничего не понял, но, встретившись с грозным взглядом парня, решил уточнить все за дверью.

— Вы тут поиграйте в игру "мы совсем не ревнуем", а мы сходим насчет обеда разузнаем. Может, на кухне и пообедаем. Там сегодня спокойнее, — и Дэйн вышел, уводя за руку Вилайди.

— Парень прав, можно я тоже уйду, госпожа? Мне нравится, когда вы меня целуете просто так, потому что вам хочется. Вкус этого поцелуя горчит, он предназначен не мне. Так что я пойду тоже на кухню. Заодно Сайни найду, — И Лей тоже вышел.

Эйнри тут же отпустил ногу девушки, на четвереньках подполз к своей госпоже, встал перед ней на колени, втиснулся между ее ног, преданно заглянул ей в глаза…

Айрин, улыбнувшись, погладила своего любимца по щеке, убрала волосы с его лица, притянула к себе за затылок, поцеловала. Поймала во взгляде любовь, счастье, наслаждение… Успокоилась.

— Сходи, верни этих тактичных. Будем обедать здесь. Не придушу я твою будущую жену, не волнуйся.

Как только за Эйнри закрылась дверь, Айрин пересела с кресла на диван.

— Как я понимаю, церемония завтра состоится?

— Да, если вы не против…

— Я не против. Но до церемонии ты останешься у нас. И с мамой встречаешься только под присмотром. Самые лучшие кандидаты для этого — Лейхио или Сабина. Договорились?

— Да. А на ночь вы Эйнри заберете?

— Если ОН захочет побыть перед сном с тобой, я не буду возражать. Но спать он будет в своей комнате. А ты под замком. Уж извини. Ничего личного, но мне так будет спокойнее. Только на ночь, утром тебя выпустят.

— Да, хорошо.

Шумно что-то обсуждая, в комнату ввалились парни: "Обед заказывали? Столы подгонять или своими силами справимся?! Кто под супом сегодня?! Только не компот!! И у мяса горшок жирный, на рубашке пятна будут!"

— Несите на стол, если вас за обедом посылать, то умереть от голоду можно.

Во время обеда Эйнри опять сел у ног Кэйт. Состроив умоляющую моську и из-под ресниц посмотрев на свою госпожу, получил ее разрешающий кивок. Дэйниш с Лейхио, поняв, что разборки в семье закончились, пристроились у ног Айрин. Вилайди лежал рядом с Эйнри, положив голову ему на колени. Обедать он отказался. Сказал, что перекусил на кухне и так выразительно посмотрел на предлагавшую ему супа госпожу, что та мигом вспомнила про уже забытое правило. "Прости, забыла совсем!".

После обеда Эйнри рискнул провести время с Кэйтайрионой, взяв с собой Вилайди. Дэйниш отправился выполнять обязанности помощника управительницы, а Лейхио, нежно обняв свою госпожу за талию, повел ее в библиотеку, заниматься.

На ужине встретились, мило поболтали, после чего Айрин, Вилайди и Дэйниш ушли на мужскую половину, а Кэйтайриона с Эйнри и Лейхио удалились в комнату, условно считаемой комнатой Дэйниша. Через час мужчины присоединились к остальным. Эйн оттеснил Дэйниша от Айрин, улегся к ней на колени, и пролежал так весь вечер. Не шевелясь. Правда, от ласк девушки волосы у него на голове уже напоминали воронье гнездо, так они были перепутаны. Но парня это не беспокоило. Он даже не дернулся, когда Дэйниш спросил у Вилайди, не приютит ли тот его на ночь. Хотя потом, со вздохом, приподнял голову:

— Не суетись, пристанище будешь искать завтра после церемонии. Сегодня мне нельзя терять настрой, так что с мальком сплю я.

22 гряйэзен 326 года. Дом Вайнгойртов

— Доброе утро, госпожа!

— Я пошел за завтраком?

— Заодно выпусти Кэйтайриону.

— Я уже ее выпустил, госпожа, — Эйнри уже сидел на кровати, уткнувшись головой в живот лежавшей Айрин. — И, Дэй, захвати побольше тайшу и булочек, ладно?

Насладившись обществом своей госпожи, Эйн пошел пригласить Кэйт на завтрак.

После завтрака набежала толпа женщин, чтобы привести Айрин в порядок, для выезда в люди. Парни тоже разошлись наводить марафет. Вилайди сегодня был предоставлен сам себе, остальные, включая Сайни, ехали сопровождающей свитой. Ни госпожу, ни хозяйку, ни Эйнри даже на минуту нельзя было оставлять без присмотра. Сайни стал тенью Сабины, Дэйниш ни на шаг не отходил от Айрин, Лейхио постоянно был рядом с Эйнри. Когда его попытались ненавязчиво отправить к гостям, аргументируя это тем, что будущий муж должен приготовиться и побыть один, Лей радостно улыбнувшись во все тридцать два зуба, объяснил, что он существо подневольное. У него приказ от госпожи. Кто хочет, может пойти и поговорить с ней. Без личного приказа он не отойдет от друга до самой церемониальной кровати. А там прикинется канделябром и не будет отсвечивать.

Так что церемония прошла спокойно, мило и почти по-домашнему. Потому что приглашенных почти не было, ведь Эйлиорина ожидала другого развития событий. Так что были только гостьи Кэйтайрионы.

Надо отдать должное старшей госпоже принимающего дома: она умудрилась сохранить гостеприимное выражение лица, радостно улыбаться весь вечер, и, поняв, что поговорить с дочерью наедине не удастся, смириться с данным фактом. На изнасилованную и избитую ее девочка похожа не была, контракт не разорвали, а значит, блестящий план провалился. И, самое главное, подруга ведет себя так дружелюбно, как будто вообще ничего не произошло.

По окончании церемонии Айрин подхватила тетушку под руку, мальчики рванули следом, прощались с хозяевами уже практически на бегу к карете. На обратном пути Лейхио, по приказу Айрин, рассказал всю историю Сабине. Та порвала перчатки от гнева, но согласилась, что младший двор принял верное решение. И то, что не предупредили ее — тоже правильно. Иначе она не смогла бы так искренне изображать полное неведение и дружелюбие.

Вечером, как и обещал, Эйнри выгнал Дэйна из комнаты госпожи, и наслаждался ею весь вечер, часть ночи и еще, проснувшись, утром. После чего уполз к себе в комнату досыпать.