Год металлической курицы (12057)

Тхань Ти Фаннизе:

Расставшись с Конгом, я отправилась домой, где меня уже ждали Рэйко и Пауль. Прошло чуть больше недели, а мальчики ни разу больше не подрались. Нет, дружескими их отношения назвать было бы сложно, но мирный нейтралитет был достигнут, и их уже было не страшно оставлять дома одних.

А вот в первые дни…

На следующий день своего пребывания в моем доме Пауль, успокоенный и покормленный завтраком, был отправлен в свою комнату с наказом, связаться с родителями и успокоить их.

Вернулся он с очень загадочным выражением лица. Мы как раз прощались с Монгом и Тэнко, но при виде Пауля брат резко объявил, что никаких срочных дел у них нет и они еще погостят у нас неделю-другую.

— Мои родители отругали меня за то, что я не вышел на связь вчера. Потому что ВСЕ остальные нашли время связаться со своими семьями…

По лицу Пауля было видно, что он опять начал сомневаться в нас и перестает понимать, что происходит.

Монг хмыкнул и вопросительно уставился на меня, уточняя, кому из нас на этот раз раскрывать глаза наивному ребенку. Рэйко молчал, задумчиво изучая начищенные ботинки Тэнко, стоящего напротив него.

— Пауль, я понимаю, что тебе проще поверить в то, что тебя сейчас обманываем мы, чем в то, что тебя обманывали в течение двух лет. Но сам подумай, зачем бы нам это делать? — я протянула руку и ласково погладила напряженного мальчишку по щеке. Часть его энергии сразу переметнулась ко мне, и Пауль заметно расслабился.

Я подмигнула Монгу, показывая, что все улажу сама, а он скосил глаза в сторону Рэйко, но я взглядом дала понять, что и тут все под контролем.

Попрощавшись с братом, я за руку потащила Пауля к себе в кабинет. Лисенка я очень вежливо попросила сделать мне чай, чмокнув при этом где-то возле уха. Он, конечно, хмыкнул ехидно, но зато не обиделся.

Усадив Пауля на диван, я подтащила стул и уселась напротив, взяла обе руки мальчишки в свои и, молча, подождала, пока он посмотрит на меня своими огромными голубыми глазами.

Вот глядя в эти глаза, я и начала объяснять, что, если бы мы хотели его обмануть, то действовали бы иначе, а вот те, кто покупают себе рабов, действительно должны переживать, чтобы никто не заподозрил их в этом. А значит, первое, что они должны проделать — успокоить свидетелей, то есть родственников. Когда доверие между нами снова было более-менее восстановлено, хотя сомнения у Пауля явно еще оставались, я предложила ему созвониться с любым из ребят и встретиться где-нибудь на нейтральной территории, например, в кафе или ресторане.

— Его наверняка отпустят, потому что иначе это поставит под сомнение факт его свободы. Или тебе выдадут какую-то мегауважительную причину, почему эта встреча произойти не сможет. Но логичнее всего, что вам дадут встретиться, только под присмотром. И, если твой собеседник будет считать, что вы в одинаковом положении, то несколько его ответов на правильно сформулированные вопросы, и ты получишь подтверждение, что тебя обманывали не мы.

Пауль задумался, потом снова позвонил своим родным и попросил узнать у них телефоны для связи с друзьями. Объяснил, что конкурс закончился слишком быстро и сами они обменяться телефонами не успели.

Мы втроем попили вместе кофе и пошли гулять по городу, устроили что-то типа экскурсии. Заодно заглянули в два ближайших к нам обычных университета Тиуджи, взяли списки факультетов с перечнем вступительных экзаменов по имеющимся направлениям и специальностям. Во время прогулки Рэйко большую часть времени молчал, но хоть не ехидничал и не дулся.

Ближе к вечеру вернулись домой, поужинали, и Пауль пошел перезванивать родителям. Выяснилось, что именно телефоны для связи оставили только трое, остальные выдали почтовые адреса. Уверена, что к емайлам прилагались какие-то более-менее логичные объяснения, но конечно, к нам они не дошли.

Пауль позвонил на все три оставленных телефона, и по двум из них ему вежливо отказали. Причем, если девушка сослалась на дикую головную боль и то, что ей какое-то время будет некогда… просто совершенно некогда встретиться! То парень просто буркнул: «Ну, ты же сам понимаешь, какие могут быть встречи!»

Третий звонок после такого заявления в принципе был не нужен, но я настояла, и в этот раз было получено согласие. На следующий день Пауль встретился в кафе в центре Туиджи с одним из своих знакомых. Один из охранников сопроводил его до места, подождал и привез обратно.

Пауль молча влетел в свою комнату и заперся там часа на два. Канал между нами функционировал нормально. Для передачи эмоций и душевных переживаний он, конечно, был еще слишком слаб, но физическую боль я бы ощутила. Поэтому мы с Рэйко закрылись в моей комнате, и я устроила лисенку небольшую компенсацию за переживания последних дней.

Сначала я, пусть и немного с опозданием, наказала его за устроенную драку. Эротично, ласково, ловя виновато-преданный взгляд и жаркий шепот: «Простите, тьюди, такого больше никогда не повторится…» Привязав лисенка к кровати, я заставила его метаться по ней, извиваясь сначала от ударов флогера, потом от моих поцелуев.

Стук в дверь прозвучал почти вовремя — Рэйко уже кончил, но еще не совсем пришел в себя после оргазма. Быстро отвязав ему руки и накрыв покрывалом, а на себя накинув халат, я выползла в коридор.

— Простите, леди… Я помешал… — Пауль вспыхнул почти мгновенно и отвел глаза в сторону.

— Если бы мне совсем не хотелось выходить, я бы сказала тебе об этом. Не переживай, — утешила я мальчишку. — Прикажи подать в гостиную чего-нибудь перекусить и жди нас там. Мы спустимся через десять минут.

Заедая чай вкусными пирожными, я выслушала краткий пересказ о встрече, выслушала извинения Пауля за то, что он усомнился в моей честности… И задумалась о том, что мне теперь делать с имеющимися сведениями. Фирма моего деда занимается торговлей рабами. По-моему, это не то знание, которое можно спокойно проигнорировать. Я решила, что глупо сейчас дергать Конга из-за такой мелочи, к тому же когда уверена, что он будет согласен со мной. Почти вся деятельность клуба могла считаться законной с небольшой натяжкой, но торговля людьми — это было уже явным перебором.

На следующий день я съездила в главный офис Кьентрена Туиджи и выяснила суть договора между ними и фирмой моего деда. Тут все было вполне законно. С Диспонта присылали результаты исследований, обычных чонянлиней Кьентрены пытались пристроить своими силами, позволяя им жить какое-то время за городом, как я поняла — в небольшом селении-загоне, и выдавая им ежемесячную небольшую ренту от государства. На такую же ренту существовали и обитатели окраин, решившиеся встать на учет.

Государство оплачивало курсы по получению наиболее востребованных специальностей, но, само собой, не обучение в университетах! Правда, последние иногда соглашались обучать изгнанников с Диспонта, если у тех были высокие баллы на выпускных школьных экзаменах, грамоты по каким-нибудь олимпиадам, а, главное, если какой-нибудь представитель Кьентрена соизволял сообщить об этом университету. То есть если у родителей изгнанника были или связи, или деньги на взятку.

Нет, мне все это вот так дословно не выдали, но я достаточно наловчилась читать между строк и намеков, чтобы понять — не попади Пауль на этот аукцион, быть ему сапожником или сантехником. Ну, или одним из клерков самого низшего звена. Потому что связей и денег у него точно не было.

Так вот, фирма моего деда выбирала по результатам обследований самых перспективных и сильных чонянлиней и забирала их «под свою опеку». Понятно, что представители Кьентрена только благословляли всех Святых, пославших им избавление от десятка проблем. Полукровок с Диспонта ежегодно поступало до пятидесяти человек, а в этом году было вообще шестьдесят восемь. «Их количество будет расти!» — практически с ужасом сообщила мне женщина, одна из сотрудниц Кьентрена, согласившаяся выделить мне немного своего рабочего времени. Я сочувственно покивала и, вернувшись домой, задумалась о том, что же делать с полученной мною информацией.

Конечно, правильнее всего было просто выйти из игры, объявив, что теперь мы не будем заниматься устройством чонянлиней с Диспонта.

Но правильно — не всегда означает выгодно. Решив, что, в сущности, я ничего не теряю, если посоветуюсь с братом и остальными мальчиками, нейтрализовала Пауля планшетом с интересной книгой и устроила семейный совет, на который разрешила привезти даже Корио. В конце концов, он теперь тоже член семьи, так что пусть отдувается вместе с остальными.

Сначала мы попытались представить, что было бы выгодно принимающей стороне, то есть дойняням Мкхарта. Нет, личный чонянлинь — это прекрасно… Я то, дурочка, еще наивно думала шокировать общество, а оказывается у многих представителей элиты в наличие даже не один, а несколько таких рабов. Ведь аукционы устраивались ежегодно и только среди избранных. Конкуренции среди дойняней практически нет. Это минус.

Чонянлини с Диспонта уже готовы на многое, ведь их два года приучают к мысли, что передача энергии возможна только через секс. Это плюс. Но при этом они рассчитывают, что им помогут получить образование и устроиться на работу. Хорошо, рассмотрим с моей, потребительской, точки зрения. Я собираюсь дать Паулю выучиться, чтобы потом он работал на меня. И уже начала его использовать как источник энергии. Мощный источник. И вполне могла бы воспользоваться им… Хотя тут во мне боролись два противоположных чувства. С одной стороны, Пауля я воспринимала как мальчишку, а с другой… Я помнила вулканическое энергоизвержение на аукционе, и воспоминания об этом меня возбуждали. Но это я вся такая щепетильная, а так-то ничто же мне не мешает, мальчика к этому готовили, и он воспринял бы все совершенно естественно.

— Сестричка, у меня есть шикарная идея! — практически пропел Монг. — А давай устроим ежегодный конкурс с каким- нибудь сногсшибательным названием? Спонсоры исключительно Фаннизе… Кругом реклама товаров Фаннизе, ну и, холера с ними, и Линей тоже. Билеты на конкурс рассылать самым знаменитым дойняням страны, причем не обязательно самым богатым, понимаешь?! Знаменитым! И именно в этом году! Потом выступают ребятишки с Диспонта, показывают, на что способны, а для особо заинтересованных конкретными ребятами что-то типа приватного танца в отдельном кабинете. Ведь за того же Пауля в итоге боролись только ты и Доншой, верно?

Я кивнула, еще не совсем четко уловив идею брата, но уже чувствуя, что это ровно то, что мне нужно. А Монг продолжал излагать дальше:

— Приглашения раздаем бесплатно, ребятишек вывозим и содержим за наш счет, но «приватные танцы» уже за деньги, и все полученное с аукциона нам в карман, а еще, говорю же, реклама кругом… И можно начинающих певцов там приглашать, музыкантов, артистов… Или старых, но забытых.

Брат просто светился, так ему нравилась его собственная идея. Он уже видел этот аукцион.

— А продаем мы что? Контракты? Настоящие, а не липовые, как у Пауля?

— Ну да! Со стороны дойняня: содержать, обучить и трудоустроить. Со стороны чонянлинь: удовлетворение энергетических и сексуальных потребностей и выплата, после трудоустройства, затраченных на него во время аукциона денег, без процентов. По- моему, все честно.

Я перевела взгляд с Монга на Рэйко и Корио. На Тэнко смотреть было бесполезно — его лицо выражало только спокойное ехидство.

Корио пожал плечами:

— Я предпочел работать в ресторане, чем трахаться за деньги.

Рэйко тут же вскочил и снова сел, потому что я и Тэнко одновременно грозно рыкнули: «Сидеть!» и «Заткнись!»

Я подавила в себе дикое желание выставить Корио вон, потому что здравая мысль в его словах была. Ребят надо было заранее ставить в известность, чтобы они понимали, что их ожидает. Но в целом, общая картина у меня в голове сложилась. В ней, конечно, были неучтенные моменты, однако это были именно мелкие детали, а вот крупный план меня вполне устраивал.

— Монг, раз это твоя идея, ты и займись ее реализацией, — радостно улыбнулась я брату и выдала ему координаты менеджера из клуба.

Стараясь не смотреть на обреченно-надутое лицо любимого родственника, чтобы не рассмеяться, я пригласила всех с нами поужинать, удержала Рэйко и, сверля его взглядом, спросила:

— Скажи мне, лисенок, почему у вас такие напряженные отношения с Корио?

Конг Си Линь:

Всю дорогу из офиса службы безопасности до родового поместья я провел в мучительных размышлениях. Расспросив Тхань о результатах ее разговора с будущей королевой, я понял, что сама по себе Юльчой вовсе не рвется во власть, совершенно довольная ролью простой содержанки. Главной движущей силой и мотиватором для нее был этот уголовник, который как раз совсем не возражал против неожиданного возвышения. Я четко отдавал себе отчет, как сильно мы рискуем, ввязываясь в борьбу за престол со столь сомнительной кандидатурой — бесхребетной амебой, управляемой дорвавшимся до власти бандитом. Думаю, придется вводить в штат королевы профессионального психолога, который ненавязчивыми репликами, советами и подсказками попытается нарастить ей хребет, сделав ее более независимой от этой портовой крысы. Может, Святые сжалятся, и в ней еще проснутся гены ее отца, который кротостью нрава отнюдь не страдал.

Никаких сомнений, что Доншой с его кликой обязательно раскопают неприглядное прошлое нашей претендентки и попробуют его использовать, чтобы лишить ее возможности занять престол. Даже пластическая операция, которую на днях проведут над этим Чиетом, вряд ли позволит ему долго оставаться неопознанным. Страшно представить, какие ушаты грязи прольются над нами в ходе этой кампании.

Зато у нас есть два неоспоримых плюса: Юльчойя является прямым потомком короля и она дойнянлинь, в отличие от ее кузенов. Значит, будем строить свою линию с упором на верность традициям и вековые ценности, не обращая внимания на вой прессы и ненавязчиво внушая народу, что вся грязь в адрес единственной настоящей королевы — злобные выдумки аграриев, стремящихся не пустить на трон наследницу, вышедшую "из народа". Думаю, это должно сработать.

Как всегда, у дверей особняка меня уже ждала Ньонг. Обняв жену, я получил от нее поцелуй и сообщение, что отец ждет меня в каминном зале. Супруга взяла меня под локоть и пошла рядом со мной, звонко цокая каблучками по мраморным плитам холла. Уже у самых дверей зала, в котором меня ожидал отец, я повернулся к Ньонг и попросил, чтобы мне принесли что-нибудь перекусить.

— Я распоряжусь, — кивнула Ньонг, — только не слишком налегай на закуски, я рассчитываю на совместный ужин этим вечером, раз уж ты так рано вернулся сегодня.

— Как прикажете, сиятельная госпожа! — нарочито молодцевато гаркнул я, после чего склонил к ней голову и буквально промурлыкал в ее нежное ушко: — Я тоже рассчитываю… на ужин….вечером.

Ньонг просияла, одарила меня еще одним поцелуем и подтолкнула в сторону дверей:

— Давай, его светлость уже ждет тебя, — а сама направилась в сторону кухни.

Посмотрев ей вслед, я еще раз восхитился красотой доставшейся мне жены и вошел в комнату.

Отец, по своему обыкновению, сидел в глубоком кресле, задумчиво глядя на языки пламени, пляшущие в камине.

— Здравствуй, папа, — поздоровался я, опускаясь в соседнее кресло.

— Здравствуй, сын, — ответил отец. — Знаешь, мне кажется, что тебе надо больше времени проводить со своей семьей.

— Пап, мы накануне серьезного политического кризиса и…

— Кризисы бывают всегда, — перебил меня отец. — До этого у нас был финансовый кризис, чуть раньше — военный. Проблемы приходят и уходят, а мы полностью отдаемся им, забывая о тех, ради кого мы преодолеваем эти трудности. Подожди, не перебивай, — остановил он мою попытку ответить. — Я верно служил интересам своего рода, многого добился, удержав и даже усилив позиции нашей семьи, в политике, бизнесе и при королевском дворе. Но сейчас я понимаю, сколько всего я украл у себя, у нас. Лишь теперь я понимаю, что я совершенно спокойно мог пропустить несколько собраний в Ковене, вместо этого отправившись с тобой на рыбалку. Помнишь, ты просил меня об этом лет в тринадцать? Или хоть раз пренебречь утром в офисе и насладиться спокойным завтраком в обществе твоей мамы. Когда-то давно что-то такое пытался сказать мне мой отец, и сейчас я его отлично понимаю. Думаю, когда-нибудь ты скажешь эти слова Фангу, моему внуку, и, надеюсь, он поймет тебя, — тут отец неожиданно улыбнулся: — Что-то я расчувствовался. Давай-ка ближе к делу.

Я подробно рассказал о разговоре со сладкой парочкой, поделившись своим впечатлением и сомнениями.

— Да уж, мы не ищем легких путей, — задумчиво протянул отец.

Некоторое время он неподвижно сидел в кресле, задумчиво остановив взгляд на горящих в камине поленьях. Паузу прервал звук открываемой двери, и служанка вкатила сервировочный столик, уставленный легкими закусками и фруктами. Стоящая в дверях Ньонг еще раз осмотрела правильность размещения столика, убедилась в его идеальной сервировке и согласно кивнула самой себе, аккуратно затворяя за собой дверь.

— Итак, — судя по всему, отец уже пришел к какому-то решению. — Я не думаю, что образ жизни, который вела наша ставленница последние несколько лет, сможет серьезно затруднить нашу работу. Мы создадим ей идеальную биографию, имидж родной дочери короля, выросшей среди простого народа и отлично знающей его трудности, мечты и желания. Думаю, будет идеально, если к этому времени она уже достигла руководящей, пусть и небольшой должности. В прессе появятся интервью с ее "сослуживцами", рассказывающими, какая она на самом деле замечательный человек и руководитель, как здорово справляется со своей работой. И об ее чуткости к персоналу. Все это будет объединено общей мыслью: "Да ее хоть сейчас можно ставить руководить всей страной!"

Отец замолчал, отщипнул от грозди крупную виноградину и рассеянно покрутил ее в пальцах, прежде чем отправить в рот.

— Затем, — продолжил он, — уделим особое внимание ее достоинствам. Несколько воспоминаний ее "давних друзей" о ее способностях дойнянлиня. Наши акулы пиара выберут что-нибудь умильно слезливое, типа исцеления сломанной лапки бедного котенка, помощь девочке сиротке или еще что-то в этом роде. Другими словами, это будет противопоставление умной, работящей "народной" наследницы-дойнянлинь, родной дочери законного короля, и никчемных, изнеженных и бесполезных племянников, всех как один чонянлиней, непонятно почему вдруг посмевшими покуситься на священное право престолонаследия.

— Что касается ее реального прошлого, — после небольшой паузы продолжил отец, — я не вижу в этом проблемы. Настоящее прошлое этой Юльчой знают десятки, ну, сотни людей из криминального района. То есть те, к кому никогда не прислушаются ни политики, ни аристократы, ни обыватели. А пресса охватит миллионы, навязывая им выгодное нам мнение. К тому же, мы даже немного поможем им очернить нашу принцессу, превращая все аргументы Доншойя и его партии в фарс. Скажем, через два-три дня после опубликования аграриями "настоящей " биографии Юльчойи, во всех таблоидах появится статья о том, что дочь короля на самом деле ставленница бойнмау с Нумекры, желающая поработить весь народ. Мы просто потопим откровения аграриев в потоке бреда так, что никто уже не будет обращать внимание на очередной ушат грязи, выплеснутый в нашу сторону.

Несмотря на то, что я и сам, поразмышляв какое-то время, пришел к подобным выводам, я восхитился отцом, разложившим ситуацию буквально с ходу. Вот что значит, жизненный опыт!

— Да, пап, я думаю примерно так же, — согласился я. — Многие детали еще придется продумывать, но в основной идее построения нашей стратегии я с тобой абсолютно согласен. А что насчет креатур наших противников?

— Ну, тут тоже все не однозначно. Я побеседовал с королевой и получил от нее некоторые сведения о ее племянниках. Итак, — отец кивком указал мне на откупоренную бутылку вина, подвигая свой бокал, — всего у нашего государя три племянника, дети его покойного брата и ныне здравствующей сестры. Императрица поделилась со мной своими соображениями на их счет, так что, давай по порядку.

Отец сделал глоток и покатал вино на языке, блаженно прикрыв глаза и откинувшись в кресло.

— Прекрасно, просто прекрасно. Кажется, моя первая партия, которую мне доверил закладывать твой дед, окончательно перешла в разряд зрелых вин. Надо распорядиться, чтобы мажордом придержал сотню-другую ящиков.

На пыльной бутылке не было этикетки, а всего лишь небольшая наклейка, на которой вручную была пометка о дате закладки и указан сорт вина. Значит, это вино с элитных виноградников Линь, которое никогда не выставлялось на продажу. Его предназначением было услаждать изысканный вкус герцогов. Единственной возможностью отведать этого поистине дивного вина было получить его в дар от члена герцогской семьи, что считалось невероятным почетом и удачей.

— Но вернемся к нашим баранам, — отец слегка усмехнулся, выкладывая на столик три фотографии. — Это, как ты понимаешь, и есть потенциальные наследники трона.

— Тебьян — старший сын усопшего брата короля. Светский лев, завсегдатай всех модных салонов и громких вечеринок. Несмотря на почти сорокалетний возраст, не был зарегистрирован на какой-либо работе ни одного дня. Живет на ренту, оставленную на его имя разочаровавшимся в нем отцом. Другими словами, абсолютно бесполезный прожигатель жизни, жуир и бонвиван. Сам понимаешь, ни один человек в здравом уме не сделает ставку на такого никчемного кандидата. Вся его известность и публичность — лишь отзвуки громких скандалов и колонок обзоров светской жизни. Абсолютно ненадежен. И, как ты знаешь, он чонянлинь, что еще больше снижает его ценность, как кандидата на трон.

С протянутой фотографии на меня смотрел слегка одутловатый мужчина. Естественно, будучи представителем высшей аристократии, я несколько раз сталкивался с этим человеком на дворцовых церемониях и мероприятиях, но никогда не общался с ним более двух-трех минут, соблюдая элементарную вежливость и этикет.

— Тухай, — голос отца оторвал меня от разглядывания фото. — Его младший брат. На данный момент ему исполнилось уже двадцать шесть лет, и, в отличие от своего беспутного братца, он пытается что-то сделать самостоятельно. Окончил тот же Университет, что и ты, и с тех пор старательно раскручивает собственный бизнес. Что-то связанное со строительством, насколько я знаю. В принципе, специалисты и аналитики считают, что при его стартовых возможностях за этот срок можно было добиться гораздо более внушительных результатов, хотя на представителей высшего света он производит вполне благоприятное впечатление. По сути, это самый серьезный кандидат из всех трех племянников. Крайне серьезный минус — ряд статей, выложенных в периодике и сети некоторыми папараци, ухитрившимися застать Тухайя во время сексуальных игр с женой. Оказалось, что во время секса молодой человек находится на положении вещи не только у жены, но и у ее подруг, подвергаясь унижениям и издевательствам. Если умело поднять эту тему, то сомневаюсь, что сабмиссивный чонянлинь сможет добиться серьезных успехов в этой кампании.

— Еще я хотел бы упомянуть, что Доншой имеет очень серьезное влияние на обоих, будучи другом их покойного отца задолго до их рождения. Да и после его смерти, Си Дотьян не оставлял своим вниманием эту парочку, изредка помогая им решать небольшие проблемы. Я более чем уверен, что его позиции при этих двух непоколебимы. Если он добьется власти для любого из них, можно считать, что он добился трона для себя.

Отец сделал еще один глоток и положил в рот тонкую пластинку сыра.

— И наконец, третий племянник. Единственный сын родной сестры монарха. Двадцать лет, гетеросексуален, в данный момент учится в Королевской Академии Искусств. Знатоки пророчат ему отличное будущее в качестве художника. Понятно, что в силу своей молодости, на данный момент не имеет своего дела и находится на иждивении своей семьи. Собственно, иного от него пока не ждут, учитывая его возраст. Нигде не запятнан, ни единого отрицательного факта из его биографии. — Отец пододвинул ко мне поближе фотографию: — Сам видишь, внешне очень привлекателен, что совершенно предсказуемо привлечет ему симпатии со стороны молодежи, особенно девушек. Любимец таблоидов и прочей прессы. Коротко — слишком молод, чтобы добиться чего-либо, но, с другой стороны, и замазаться нигде не успел. Недостатки — он тоже чонянлинь, и наследование идет по младшей, женской линии, поскольку он всего лишь сын сестры. Признаться, я начал было подумывать о его кандидатуре, но сейчас с ним активно заигрывает блок независимых промышленников, что серьезно затрудняет задачу. — Я понимающе кивнул. — Естественно, все данные мой секретарь передаст твоей Санг, я просто хочу, что бы ты пока прокрутил наш разговор в своей голове. Думаю, мы имеем неплохие позиции в начавшейся гонке, сын, — отец потянулся, собирая фотографии в стопку, и передал их мне. — Ладно, сынок, думаю, раз уж ты оказался дома так рано, тебе следует уделить внимание своей семье. Поцелуй от меня Фанга, а то я его сегодня не видел.

Почти одновременно допив остатки вина, мы оба поставили бокалы на стол.

— Да, папа, я понял, — произнес я, вставая с кресла. — Завтра я озвучу нашу информацию и предварительные выводы нашим политтехнологам. Спокойной ночи, пап.

— Спокойной ночи.

До семейного ужина, обещанного жене, оставалась целая уйма времени, и, коль скоро у меня выдался незапланированный отдых, я решил понежиться в джакузи. В самом деле, когда мне в последний раз удавалось просто поблаженствовать, лениво развалившись в огромной чаше, покрытой ароматной пеной, абсолютно никуда не торопясь? Сказано — сделано. Предупредив Ньонг о своем решении дожидаться ужина в ванной, я прошел в спальню и с непередаваемым наслаждением скинул деловой костюм, поменяв его на легкий халат. Когда я вошел в ванную комнату, джакузи уже была почти полностью заполнена водой, еле угадывающейся под толстым слоем белоснежной пены. Увидев Ньонг, я расплылся в усмешке. Она стояла, склонившись над ванной и, закатав рукав домашнего платья, локтем пробовала температуру воды.

— Ну как? Не ошпарюсь? — я спросил ее с деланным страхом, тщетно стараясь спрятать набегающую улыбку.

— Да вроде не должен, — якобы задумчиво протянула супруга, — по крайней мере, Фанг купается именно в такой воде.

Она подошла ко мне и потянула завязки халата, стягивая его на пол.

— Это что, ты для меня воду, как для младенца, проверяешь, да? — удивился я, залезая в воду.

— Ну, у меня всего два любимых мужчины, и в некоторых вопросах они ничем не отличаются, — усмехнулась Ньонг. — Например, ты, как и Фанг, кажется, просто не в состоянии запомнить, где лежат твои чистые носки.

— Что ты хотела, женщина, это же мой сын, — рассмеялся я.

— Именно это я и хотела сказать, — спокойно ответила жена и тут же с легким ехидством поинтересовалась: — Резиновую уточку дать? Правда, Фанг уже погрыз одну, но запасная вроде бы есть.

— Нет, — рассмеялся я. — Постараюсь обойтись без уточки. Думаю, Фанг не потерпит конкуренции.

— Ладно, — Ньонг опрокинула под струю воды какой-то флакончик, и ванную заполнил приятный аромат. Не знаю, что это был за экстракт, но запах одновременно бодрил и расслаблял. — Я позову тебя, когда ужин будет готов, — Ньонг коротко поцеловала меня в щеку и вышла, закрыв за собой дверь.

Некоторое время я лежал, наслаждаясь обволакивающим меня теплом, и прикидывал различные варианты развития событий в дворцовой возне. Постепенно накопившаяся усталость взяла свое, и я начал просто бездумно валяться, прикрыв глаза и ни о чем не думая. Кажется, я задремал, убаюканный спокойным журчанием воды и мягкой, еле слышной музыкой для релакса, льющейся из динамиков, спрятанных в панели джакузи.

Разбудили меня легкие, почти невесомые касания и осторожные поцелуи. Открыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Ньонг.

— Просыпайся, милый, — тихо проговорила она, — ужин будет готов через двадцать минут.

За то время, что я спал, огромный сугроб пены осел и почти исчез, оставив после себя лишь небольшие клочки поверх теплой воды.

Рядом, на широком бортике джакузи, стоял небольшой подносик с изящной пиалой и небольшим прозрачным чайником, внутри которого красивым цветком раскрылся бутон зеленого чая. Под чайником рыжим мотыльком плясал огонек свечи, не давая ему остыть. Кажется, незапланированное купание оказало на меня чудотворное действие. Я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

Ньонг вновь склонилась ко мне, намереваясь поцеловать в висок, но я повернул голову и поймал ее губы своими. Полы шелкового платья на ее груди чуть разошлись, открывая мне отличный вид.

Я чувствовал, как от прильнувшей ко мне супруги полным ручьем устремляется ее сила. Не желая более сдерживать себя, я обнял Ньонг за плечи, преодолевая ее слабое сопротивление, и стащил к себе, в воду, прямо в одежде. Не ожидавшая моей выходки, Ньонг коротко взвизгнула, но не разжала своих рук, обхвативших мою шею. Через мгновение я уже лежал на спине, держа над водой только голову, а сверху на мне устроилась Ньонг, продолжающая осыпать мое лицо поцелуями. Вскоре мне захотелось гораздо большего, чем просто поцелуи. Опираясь на бортик ванной, я сел так, что Ньонг оказалась на моих коленях, лицом ко мне. Мокрый шелк платья облепил ее тело, выгодно подчеркивая тяжелую грудь, роскошные бедра и ноги. Казалось, что сейчас она даже больше обнажена, чем если бы на ней не было абсолютно ничего.

Уловив мое желание, жена поднялась на коленях, упираясь рукой мне в грудь. Подчиняясь ее движениям, я оперся спиной об стену, а между моих ног на четвереньках оказалась Ньонг. Сверху мне открывался безумно великолепный вид на ее спину и округлости ягодиц. Мокрый шелк не скрывал ничего. И тут супруга удивила меня. Не поднимаясь с коленей, она плеснула в пиалу горячий чай и отпила из нее, прокатив горячую жидкость во рту. Сразу после этого она склонилась над моим пахом и плотно сжала губами мой член. Жар ее рта, усиленный горячим напитком, заставил меня задохнуться от наслаждения. Несколько минут подобной "чайной церемонии" привели меня на самый пик наслаждения. Не желая заканчивать столь приятные водные процедуры так быстро, я с трудом заставил Ньонг поднять голову, впиваясь в ее губы поцелуем. Сжав ее роскошную грудь, я приподнял ее, заставляя повернуться ко мне спиной. Стоя в воде на коленях, жена руками и грудью опиралась на бортик ванной и ожидая продолжения. Я опустился на колени, сзади нее, двумя руками закатывая вверх прилипший шелк ее платья. Потом, наклонившись, нежно лизнул ее чувствительные складки, источавшие пряный аромат. Мой язык ласкал ее тело, стараясь проникнуть в каждую складочку, а пальцы правой руки нежно поглаживали слегка сжавшееся колечко сфинктера. И вот я уже яростно ввинчивал свой язык, пытаясь проникнуть как можно глубже, а в ее попке двигались два моих пальца. Ньонг уже давно перестала постанывать, коротко вскрикивая от каждого моего движения. Не в силах сдерживать страсть, я выпрямился и пристроился сзади, вводя свой член в ее разгоряченное лоно. Мы двигались в едином темпе, удаляясь и вновь приближаясь, даря друг другу невыразимое удовольствие. Вода в ванне ходила ходуном, завихряясь вокруг наших ног и выплескиваясь на пол. Ее крики смешались с моими стонами и рычанием. Еще несколько движений, и я почти ослеп, выплескиваясь в ошеломительном фейерверке. Ньонг выгнулась, достигнув оргазма вместе со мной. Обняв ее со спины, я положил руки на ее грудь, и несколько минут мы сидели неподвижно, прижавшись друг к другу и отходя от охватившего нас безумия.

Но через какое-то время Ньонг извернулась в моих руках, поворачиваясь ко мне лицом. Обхватив меня за шею, она впилась в мои губы поцелуем.

— Милый, я не могу этого описать. Спасибо.

— Тебе спасибо, дорогая, — не остался я в долгу. — Кстати, извини за платье.

Ньонг рассмеялась и махнула рукой:

— Ньян Лунь с ним… Можешь мне поверить, за то, что сейчас у нас было, не жалко никакого платья!

Через несколько поцелуев жена вспомнила:

— Кстати, у нас же семейный ужин, нянечка, наверное, уже привела Фанга!

Она вскочила, сбрасывая на пол остатки платья и заворачиваясь в халат.

— Мы будем ждать тебя, дорогой, постарайся побыстрее, ладно?

— Хорошо, — я потянулся, ощущая глубокое удовлетворение выдавшимся вечером, — я буду через пять минут.