Год металлической курицы (12057)

Тхань Ти Фаннизе:

Вечером я, как обычно, сидела в клубе и любовалась очередным представлением. У моих ног сидел один из чоняней, рассчитывающий что, возможно, я захочу с ним сегодня поиграть. Первое время я очень стеснялась таких явных проявлений разности в положении между дойнянями или, как тут нас принято было называть, Верхними, и окружающими нас чонянлинь. Рэйко, и тем более Монг, никогда так себя не вели. Вернее, Монг вообще вел себя как дойнянь, и только в специальной комнате, наедине с выбранным им парнем, позволял немного собой покомандовать. Рэйко мог опуститься передо мной на колени, но он делал это, только когда хотел поластиться, как котенок, или, точнее, как лисенок. Или когда на него нападала неудержимая жажда поунижаться — бывали у него такие приступы. Ну, или когда я приказывала ему встать передо мной на колени, разминаясь, перед тем как уйти развлекаться в отдельную комнату. То есть, когда на меня нападала неудержимая жажда поунижать.

Рэйко-ластящийся был чудо как хорош. Он терся щекой о мои ноги, фырчал, облизывал мои пальчики на руках, покрывал поцелуями мои ноги. Рэйко-унижающийся отдавался процессу полностью и превращался в идеально вышколенного чоняня, на машине времени перелетевшего вперед на века два, а то и три. Тогда он целовал мои туфельки, едва дыша и закатывая глаза от осознания собственной наглости. Вместо тьюди с придыханием шептал «госпожа», и тоже был чудо как хорош. Рэйко-униженный был вообще неотразим! Прямая спинка, резкое движение головой, чтобы скинуть челку с глаз, закушенная губка, возмущенно-обиженные взгляды. Рэйко всегда был разный, и вкус его энергии менялся в зависимости от выбранной им роли. А, главное, он очень хорошо чувствовал, каким именно я хотела бы его увидеть в этот раз.

Но сейчас лисенка снова пороли на сцене, а рядом со мной сидел хороший, послушный, но всегда такой предсказуемый парень. И ждал, когда я возбужусь от зрелища порки настолько, чтобы уйти с ним в отдельную комнату и там… Ну, как минимум, тоже выпорю его от души.

Были дойняни, в чьи практики причинение боли не входило. Им нравилось развлекаться исключительно с содержимым головы или публично унижать. Монг старался от таких держаться подальше, но я успела завести знакомства и среди них, больше всего ради того, чтобы попробовать на вкус публичное унижение. Ведь именно возле них крутились чоняни, предпочитающие такие игры.

В первый раз я была просто опьянена от происходящего, хотя и старалась сдерживать свои эмоции. Это было… Просто потрясающее ощущение! Я подсела за столик, за которым уже сидели две женщины и трое мужчин. У ног мужчин и одной из женщин были их девушки-чонянь. Мне же позволили поиграть с парнем второй женщины. Я тискала его при всех, потом приказала раздеться, потом возбудила… Его энергия просто плескалась в воздухе, ее можно было есть ложками… так ему нравилось то, что с ним делали. И тут мое затуманенное сознание прояснилось. Я могла мучить его, гладить, щипать, унижать, заставить при всех кончить… Он не стеснялся, не ломался ради меня, не боролся с собой… Да, он излучал сияние удовлетворения, но мне хотелось чего-то другого. Я поблагодарила всех за полученный опыт и сделала для себя вывод, что не люблю не только мотыльков. Мой мальчик должен был идти на подобное не в силу отработанной привычки. Он должен был смущенно краснеть, бледнеть, мило закусывать губку… как Рэйко. При этом переживать, волноваться и излучать невинность.

Потом я еще несколько раз попробовала вкус публичных игр и убедилась, что меня все происходящее заводит, но мне действительно просто нужен особенный партнер. Так и появился Рэйко-униженный.

А вот сидящий сейчас у моих ног — это не совсем то. Он тоже ломается, но не для меня… Его движения отточены до автоматизма, и он не испытывает никаких эмоций, целуя мои пальчики. Просто он тоже любит больше игры наедине, поэтому старается их заслужить, соблазнив меня. Грубо говоря, это он снимает меня для себя, а не я его.

Конг Си Линь:

Пробуждение было… тяжелым. Все тело ломило, будто я сутки напролет не вылезал из спортзала. Казалось, болела каждая мышца. В уголке моего рта была вставлена какая-то трубка. С трудом разлепив веки, я увидел лишь смутный силуэт, склонившийся надо мной.

— Ну, слава небесам, Вы наконец- то очнулись! — довольно произнес незнакомый мне мужской голос. — Особых повреждений у Вас не обнаружено, мелкие царапины и порезы, не более. Единственное серьезное ранение — гематома в области затылка, и легкое истощение организма, что неудивительно, ведь Вы почти сутки провели под завалом.

Завалом?! Каким завалом? Как я вообще мог оказаться под каким-то завалом? Я был в горах? Не обращая внимания на профессионально — ласковое бормотание медика, я вновь закрыл глаза, пытаясь вспомнить, каким демоном меня затащило под завал. Утро, Хон, завод и экскурсия. Воспоминания о неудачном дне хлынули как-то разом, восстанавливая все события в злополучной лаборатории. Последнее, что я помнил — перепуганное лицо Санг, закрывающей меня своим телом. Как она, кто еще выжил?

— Где я? — вновь разлепив глаза, я задал вопрос своему доктору.

— Вы в главной больнице герцогства, которая находится под патронажем молодой герцогини, Вашей супруги. Меня зовут Тамдю Си Бакси, я назначен Вашим лечащим врачом.

— Со мной были люди…

— Не извольте беспокоиться, господин. Тьюзи Си Фань предупреждал, что это будет первый Ваш вопрос. Он сам цел, ждет за дверью, когда Вы будете готовы его принять. Ваш референт, госпожа Санг, находится в одной из наших палат, у нее легкая контузия, но угрозы жизни и здоровью нет.

Отлично, это хорошая новость. В этот момент дверь распахнулась, и в проеме показалась стройная фигурка моей жены.

— Госпожа, госпожа, Ваш супруг только пришел в себя, и, боюсь, навещать его пока преждевременно!

— Многоуважаемый Дон Клистир, очевидно, вы что-то перепутали. Здесь я хозяйка, и я сама решу, можно мне посетить своего мужа или нет!

Решительно отодвинув растерянного медика, Ньонг прошла к моему одру. Мягкая и нежная, моя жена превращалась в жесткую и неуступчивую нонконформистку лишь в тех случаях, когда дело касалось здоровья и безопасности нашего сына. Похоже, лежа на больничной кровати, я в ее глазах из господина и главы семьи временно переведен в статус беспомощного ребенка, нуждающегося в ее защите. Очень неожиданно, но почему-то приятно. Тем временем, жена подошла вплотную к моей кровати и, проигнорировав стоящий рядом стул, опустилась на колени, так, что ее лицо оказалось напротив моего.

— Как ты себя чувствуешь, милый? — В ее глазах я видел невероятную смесь любви, испуга, облегчения и заботы.

— Уже лучше, — ответил я, чмокнув ее в точеный носик. — С той самой минуты, как увидел тебя.

Ньонг как-то судорожно вздохнула и порывисто обняла меня.

— Знаешь, как мы волновались, — тихо проговорила она, уткнувшись мне в плечо. — Как только Хон позвонил, отец бросил все дела, меня сюда отправил, ждать и готовиться, когда тебя привезут.

На мое плечо капнуло что-то горячее.

— Все хорошо, родная, медик говорит, что особых проблем нет, скоро я буду дома.

Ньонг расцепила свои объятия и придвинула стул. Усевшись на него, она отвернулась к стоящему рядом столику. Когда она повернулась ко мне, я увидел в ее руках тарелку с какой-то бурдой. Набрав полную ложку, она поднесла ее к моему рту.

— Доктор сказал, что тебе необходимо хорошо и правильно питаться. Это витаминная смесь из семи злаков, я такую Фангу даю, доктор сказал, что сейчас для тебя это лучшее питание. Ну, давай, открой ротик!

Благие небеса, да она меня с ложечки кормить собралась! Точно, я у нее сейчас где-то на уровне детеныша нахожусь!

Страдальчески вздохнув, я прикрыл глаза и покорно открыл рот.

Тхань Ти Фаннизе:

С Рэйко мы обыгрывали наказание, я придиралась, он совершал ошибку за ошибкой, потом я объявляла, что мое терпение лопнуло и сейчас кто-то будет жестоко наказан. «Кто-то» ползал на коленях и умолял о прощении, потом я пугала его, выбирая девайс. С Рэйко было весело! А тут я просто приказала раздеться и лечь на лавку. Зафиксировала руки и ноги, взяла флоггер и без всякого эротизма, как веником в бане, разогрела спину… Нет, меня заводил и сам процесс порки. Поэтому-то я и соглашалась на такой суррогат, вместо лисенка. К тому же у Рэйко был минус… Он не излучал, а как бы сбрасывал энергию. Она не искрила в воздухе, а поглощалась им, стекала, как молоко в реку… тут же уносясь течением.

Сменив флоггер на плетку, я начала аккуратно разлиновывать розовую спинку. Полоска слева… Теперь такая же полоска справа… Энергия заискрила, пропитанная болью и немного страхом. Как бы ты не доверял человеку, который тебя порет, все равно будет немного страшно. Это срабатывает инстинкт самосохранения. Я любила привкус этого инстинкта… Впитывала энергию, как губка… Продолжая рисовать на розовой коже тонкие красные полоски. Удар… Еще… Стон… Привкус боли усилился… Удар… Стон… Еще удар… Теперь вот тут… Черт! Неожиданный стук в дверь оторвал меня от этого увлекательного процесса. Парнишка на лавке тут же прекратил сиять и замкнулся. Я накинула на него сверху покрывало, чтобы он не светился перед неизвестно кем голой задницей.

— Кто там?

— Тхань! — я узнала голос Монга и приоткрыла дверь. — У твоего партнера по бизнесу серьезные проблемы, — нахмурившись, я непонимающе уставилась на брата, — Конг в больнице. Йонж просил тебе сообщить, он под дверью клуба крутится с подробностями — его сюда не пустили.

Конг Си Линь:

Пока меня пичкали этой противной, но крайне полезной смесью, я искренне сочувствовал своему сыну. Ни соли, ни сахара, какая-то безвкусная размазня. Как он это ест, бедняга? Наконец, удостоверившись, что я накормлен, напоен, одеяло подо мной подоткнуто и нигде не дует, и вообще, реализовав на мне свои инстинкты наседки, Ньонг решила, что может мне позволить ненадолго заняться делами. В палате появился Хон, все это время терпеливо дожидавшийся разрешения войти.

— Привет, дружище. Как ты? — спросил я усаживающегося друга.

— Да я-то нормально, слегка связки потянул, но ничего страшного, — отмахнулся тот, — Санг и то похуже пришлось.

— Да, девушка показала себя молодцом, — ответил я, вспоминая, как она, не задумываясь, закрыла меня своим телом от источника опасности.

— И еще каким, молодцом! — с жаром подхватил Хон.

Под моим заинтересованно-скептическим взглядом Хон как-то утратил свое воодушевление, залившись малиновым цветом и опустив голову.

— Так-так, — иронично протянул я, — и давно мы такими стеснительными стали? Может, мне уже приглашения на свадьбу ждать?

— Может, и ждать, — пробурчал Хон. — Сами все уши прожужжали: женись, женись, что ты, что родители. Слушай, может, давай по делу? — взмолился мой друг, пытаясь перевести разговор на другую тему.

— Можно и по делу, — ответил я, все еще усмехаясь. — Что там накопали?

Хон выдохнул, настраивая себя на деловой тон, и начал доклад.

— Как я уже сообщал, после того как стало ясно, что все происшествия в твоей лаборатории не случайны, я лично занялся этим вопросом. Все данные с камер слежения сохранялись не только на местном сервере, они также дублировались в мой офис. Поэтому с уничтожением цеха информация не пропала, а стала объектом пристального изучения. Я засадил всех своих спецов, данные были просмотрены практически покадрово и кое-какие нестыковки все же удалось вычленить.

— А конкретнее?

— Да, господин, вот наиболее показательный случай: пятнадцатого числа пятого месяца, при доставке смазок из лаборатории Фаннизе, их экспедитор пропал из поля слежения камер почти на десять минут. Охранник зоны разгрузки сообщил, что он отлучался в туалет. В это же время, датчики объема зафиксировали постороннее присутствие в серверной, хотя картинка с камер слежения оставалась неизменной. За двадцать минут до этого местная подстанция дала скачок напряжения, и сбою охранной системы не придали должного внимания. Есть еще несколько зацепок, но все они косвенные. В одном из технических помещений найден брошенный кейс с оборудованием для взлома электронных систем. Владелец не найден. Учитывая, что это подсобка в инструментальном цехе и там нет специалистов по электронике, то все это весьма настораживает. В кейсе также лежала пачка сигарет, один из сортов табака с какими-то растительными добавками, очень на любителя. Этот сорт популярен только в одной местности, находящейся на территории герцогства Фаннизе. Ну и еще ряд подобных деталей. Также хочу отметить, что единственные, кто имеет постоянный доступ на территорию лаборатории, помимо Ваших подданных, это представители служб доставки и сервисного обслуживания корпорации Фаннизе. Других посторонних нет.

Сообщив мне эти новости, Хон замолчал, ожидая, как я восприму неприятные известия. Он был один из немногих, кто знал о наших отношениях с Тхань, но его преданность семье не давала ему умолчать о возможной проблеме. Прикрыв глаза, я откинулся на подушку.

Тхань. Я любил ее, любил больше жизни, но ведь и мой долг будущего господина герцогства для меня тоже больше жизни. Мог ли ее долг перед своей семьей толкнуть на путь предательства? Мысли в моей голове крутились бешеным хороводом, сталкиваясь и разбивая друг друга. Верность, честь, любовь. Я знал, что и для меня, и для нее эти слова не были пустым звуком. Я не мог поверить, что любовь моей жизни способна на такую подлость в отношении меня. Она не могла. Я обязательно должен поговорить с ней, и чем скорее, тем лучше.

— Хон, а где сейчас тьюди Ти Фаннизе?

— Она здесь, сидит в коридоре у твоей палаты с ночи. Утверждает, что ей необходимы срочные переговоры с совладельцем фирмы.

На душе потеплело. Наверняка бросила все дела и примчалась сюда, едва ей сообщили. Нет, я просто не могу поверить, она не виновата!

— Пригласи ее.

— Ты уверен? — взгляд Хона впился в мои глаза. — Может, с ней зайдет сиделка, она из моих людей и сможет защитить тебя в случае необходимости.

— Не дури, дружище, — фыркнул я. — Вряд ли мне что-нибудь грозит в центре герцогства в клинике моей жены.

— Ну, как скажешь.

Хон поднялся со стула, одернул пиджак и склонился в поклоне вассала перед сюзереном. Затем пересек палату и распахнул дверь. Не успел он выйти, как в открытую дверь проскользнула моя супруга. Поставив на столик рядом с кроватью рамочку с фотографией, с которой на меня глазел улыбающийся Фанг, сидящий на руках матери, она коротко чмокнула меня в щеку.

— Это от нас с Фангом, чтобы ты поскорее выздоравливал.

Взлохматив мне волосы, она пошла к выходу и в дверях столкнулась с входящей Тхань. Две женщины стояли, смотря друг на друга. Мое сердце вдруг пропустило очередной удар, заставив меня судорожно сглотнуть.

Тхань Ти Фаннизе:

Я сидела в коридоре больницы уже часа три. Вчера вечером я попыталась сюда пробиться, но Хон сразу дал мне понять, что до утра меня к Конгу не пустят. Поэтому я прилетела сюда с рассветом и ждала. Волновалась, конечно, но не то чтобы очень сильно — Хон ведь спокоен, значит, у Конга все хорошо. После того как мы вместе «завербовали» второго секретаря Доншойя, у нас с Хоном установились не то чтобы дружеские, но вполне себе нейтрально-дружелюбные отношения. Но сегодня лучший друг Конга посматривал на меня как-то слишком подозрительно. Ну и ладно! Потом разберусь. Сейчас мне важно было понять, что именно случилось с моим мужчиной.

Час назад Вьен Си Йонж сменил на боевом посту Монга, уехавшего в Университет. Но с Вьеном не поболтаешь… так что мы оба сидели рядом и молчали. Наконец Хон, выйдя из палаты Конга, двинулся в мою сторону:

— Мой господин готов встретиться с вами, тьюди Фаннизе.

Я махнула рукой подскочившему вслед за мной Вьену: «Сидите, ничего со мной не случится!»

В дверях палаты я столкнулась с Ньонг Ти Линь. Она прожгла меня суровым взглядом, потом обернулась, чтобы улыбнуться мужу… своему мужу… И снова гордо посмотрела на меня:

— Доброе утро, тьюди Фаннизе.

Я вежливо склонила голову:

— И вам доброго утра, тьюди Линь.

Я прошла в палату и демонстративно отодвинула стульчик для гостей подальше от кровати. Ньонг, стоящая в дверях, едва заметно хмыкнула и удалилась, наконец.

— Конг… Любимый! Что случилось? — я присела на колени у кровати своего мужчины. Если что, скажу, что с пола что-то поднимала. Мало ли, что там у меня могло неожиданно под кровать закатиться?

— Я был в нашей совместной лаборатории. Решил посмотреть на месте, что там творится. Дальше что-то взорвалось, попал под обломки здания. Но все позади, это сейчас не главное. Гораздо важнее — почему я оказался там.

— И почему же? — я ласково провела пальчиками у Конга по щеке. Он здесь, рядом, живой и с ним все в порядке. Переживать и волноваться я буду потом, а сейчас мне очень хотелось прижаться к нему покрепче, вдохнуть его запах и успокоиться.

— Понимаешь… Эмм… — смущенно замялся Конг. — Есть подозрение, что это был целенаправленный саботаж и следы указывают на тебя, вернее, — увидев мой вопросительно-возмущенный взгляд, он быстро поправился, — на твой Дом. Детали можно в любой момент спросить у Хона, но я хочу знать… Тебе что-то про это известно? — Я отрицательно помотала головой, нашла его руку и сцепила наши пальцы как можно крепче. Опять! Все началось опять! Кто-то очень близкий снова стал угрозой жизни для моего любимого мужчины. Я не хочу потерять Конга! Но что я могу сделать? — Тогда, я думаю, у тебя серьезная проблема. Кто-то в твоей семье ведет свою игру. И мне это все очень не нравится.

А уж как мне все это не нравится, кто бы знал!

— Знаешь, милый, у меня есть идея. А давай мы объединим наши усилия? Как твой Хон отнесется к работе с напарником? — я видела, что Конг верит мне, поэтому даже не сомневалась, что сам он будет согласен с моим предложением.

— Думаю, Хон не будет против, — ответил Конг и облегченно выдохнул.

— Си Йонж сейчас находится здесь, ждет меня в коридоре. Устроим Совет Четверых, как ты на это смотришь?

— Отлично! — мой мужчина одобрительно улыбнулся.

— Тогда я сейчас приглашу и его, и Хона? — получив утвердительный кивок, я, вздохнув, выпустила руку Конга и встала с пола. Отряхнув и расправив юбку, я направилась в сторону двери, и тут мой взгляд наткнулся на фотографию Ньонг и Фанга. Внутри что-то очень неприятно кольнуло, но я отогнала плохие и завистливые мысли прочь. Да, мой мужчина — счастливый муж и заботливый отец, это я скачу по жизни, не задумываясь о будущем. А ведь не девочка уже! Двадцать два года — самое время о продлении рода позаботиться. На Монга надеяться нечего, он в своих пристрастиях определился. Хотя по моему приказу, конечно, женится, никуда не денется, но зачем я буду отдавать своего брата какой-то чужой дойнянь, если ему самому это совершенно не надо? Хотя чужому дойняню отдавать брата тоже не очень хотелось.

Нет, не готова я сейчас заводить семью, рожать детей… Не время!

Я тряхнула головой, прогоняя прочь совершенно неуместные мысли, и вышла в коридор:

— Си Йонж и Си Фань, присоединитесь к нам, пожалуйста, — позвала я мужчин и, убедившись, что они оба меня услышали, вернулась в палату к Конгу и наглым образом уселась на единственный стул.

Конг Си Линь:

Покачивая бедрами, Тхань вышла из палаты. Почти сразу в комнате появился Хон, а еще через минуту на пороге вновь появилась мое совершенство, ведя за собой незнакомого мне мужчину. Относительно невысокого роста, без бугров выпирающей мускулатуры, выглядящий лет на пятьдесят, этот человек, тем не менее, производил впечатление смертельно опасного хищника. Такое сочетание респектабельности и брутальности обычно присуще действующим главам различных структур, тесно связанных с криминалом и насилием. Я перевел взгляд на сидящего рядом Хона. Так выглядит его отец, и так будет выглядеть мой друг, лет через тридцать. Подтверждая мои выводы, Тхань негромко произнесла:

— Позвольте представить, Вьен Си Йонж, глава службы безопасности семьи Фаннизе, — и, обращаясь уже к своему человеку, продолжила: — Этих тьюзи, я думаю, Вам представлять не надо.

Мужчина согласно кивнул и склонился в коротком поклоне. После небольшой паузы я решил взять переговоры в свои руки.

— Уважаемый тьюзи Йонж, позвольте пояснить причину вашего присутствия на этой встрече. Дело в том, что в производственной зоне лаборатории, ведущей разработки в интересах наших семей, произошел ряд событий, однозначно трактуемых как диверсия или саботаж. Оставленные улики и некоторые нестыковки недвусмысленно указывают на участие выходцев из вашей провинции. Подробности есть у Вашего коллеги.

Вьен и Хон кинули друг на друга быстрые взгляды, почти синхронно кивнув. Хон раскрыл кейс и передал своему коллеге папку.

— Тем не менее, я принимаю во внимание тот факт, что наши дома в равной мере заинтересованы в успешной реализации проекта. Кроме того, я учитываю, что семья Фаннизе, покинув ряды Союза аграриев, не заинтересована в противостоянии с моим домом.

Ну, не мог же я ему сказать, что верю Тхань без всяких там логических построений. Верю только потому, что это — моя Тхань, и она не сможет солгать, глядя мне в глаза, потому что мы любим друг друга.

— Таким образом, мои аналитики пришли к выводу, что внутри вашего дома скрывается враг, в чьих интересах устранение, или, как минимум, низложение как Главы Рода, досточтимой госпожи Ти Фаннизе. В связи с этим, поскольку пострадали обе наши семьи, я предлагаю провести совместное расследование происшедшего.

Возникла пауза. Йонж слегка откинулся в кресле, прикрыв глаза. Рука машинально теребила уголок переданной ему папки. Судя по всему, в голове бывалого интригана сейчас принимались и отметались аргументы за и против предлагаемого союза. Наконец он выпрямился в кресле и ответил, глядя на Тхань:

— Госпожа, в свое время я докладывал вам о своих подозрениях. Нет ничего конкретного, но ряд наших операций оставил у меня смутное ощущение скрытого противодействия, причем оказываемого изнутри моей службы. В свете сообщения уважаемого Си Линя, я склонен согласиться с его выводами. К сожалению, сейчас я не могу точно ответить, кто именно нам противостоит. Но на данный момент я могу вычеркнуть из числа подозреваемых только себя, ну и еще трех-четырех людей, в чьей лояльности я уверен полностью.

Тхань помолчала. Было видно, что услышанное не доставило ей радости, и я ее прекрасно понимал. Наконец любимая отставила в сторону стакан с водой, который до этого крутила в руках, и тихим голосом спросила:

— У Вас есть какие-нибудь предложения?

Я не совсем понял, кому был задан вопрос, нам с Хоном или Йонжу, но, тем не менее, не замедлил с ответом:

— Уважаемая тьюди, я предлагаю расширить рамки нашего сотрудничества, вплоть до подписания союзного договора. Служба безопасности моего герцогства, с вашего позволения, возьмет под свой контроль тех людей, чьи действия покажутся нам подозрительными. Мы гарантируем сохранение секретов семьи Фаннизе и их неразглашение в дальнейшем. Все, что интересует нас в данный момент — это наказание виновных и сохранение за вами, тьюди Фаннизе, поста главы рода, как полностью устраивающего нас делового и политического партнера.

Тхань и ее начальник разведки обменялись долгим взглядом. Наконец, видимо, что-то уловив в его глазах, Тхань ответила:

— Семья Фаннизе благодарит Вас, уважаемый Си Линь, и с благодарностью примет предлагаемую Вами помощь. На время проведения следствия господин Йонж поступает в подчинение тьюзи Фаня в вопросах, касающихся расследования инцидента.

— Благодарю Вас за оказанное доверие, почтенная тьюди. Думаю, имеет смысл оставить уточнение деталей специалистам.

Тхань согласно кивнула и, быстро попрощавшись, направилась на выход. Уже стоя в дверях, она полуобернулась и коротко улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ, пытаясь выразить уверенность в благоприятном исходе дела и поддержать ее. Наконец дверь за ней закрылась. Наши главные шпионы тем временем уже полностью погрузились в свои выкладки, договариваясь о проверке каких-то отпечатков в общей базе данных, способах связи и создании совместных групп. В какой-то момент они прервались, осознав, что палата больного — не лучшее место для ведения дел, наскоро простились со мной и вышли из комнаты, не переставая о чем-то переговариваться.

Дверь за ними закрылась, отсекая меня от постороннего шума. В неплотно прикрытые шторы светило неяркое осеннее солнце, отбрасывая блики на фотографию Ньонг с Фангом на руках. Я прикрыл глаза, перебирая события сегодняшнего дня. Это было тяжелое утро, посмотрим, что принесет вечер.

Хон Си Фань:

Выйдя из палаты Конга, мы с Йонжем провели добрых полчаса в холле больницы, обговаривая детали предстоящего следствия. Наконец, обсудив все вопросы, мы расстались, довольные друг другом. Приятно работать с профессионалом. Посмотрев на большие часы над стойкой регистратуры, я с удивлением увидел, что стрелки убежали далеко за полдень. Вроде все необходимое и неотложное сделано, команды отданы, сегодня остается только ждать. Может, махнуть в "Бабочку"? Если сейчас все закрутится, то когда еще смогу туда попасть?

Тут мои мысли перескочили на светловолосую девушку, неизменную спутницу моего друга и господина. Она ведь лежит в этой же клинике, интересно, как она там? Я вспомнил ее необычно светлую кожу, мягкие плавные очертания ее округлых бедер. Дитя нашей планеты, Санг резко выделялась на любой встрече своими светлыми волосами. Она ведь из хорошей семьи, интересно, кто из ее предков взял в жены инопланетницу? Ее экзотическая красота не давала выбросить из головы воспоминания о наших встречах в офисе Конга. С каждым разом мне было все трудней оторваться от любования этой красавицей. Я знал, что у нее с Конгом ничего нет. Однажды, на дружеских посиделках, мой друг пару раз отпустил шуточку на эту тему. И такое сокровище тоскует сейчас в одиночной палате! Нет, ее определенно надо навестить!

Я обежал взглядом холл. В самом углу пристроилось небольшое кафе, призванное скоротать время скучающих родственников и посетителей. Так… Это все же главная клиника провинции, для семьи герцога и первых лиц, а значит, все купленное здесь не стыдно преподнести даже королю! Вот только что? Коробку конфет? А вдруг не любит? Лучше все же каких-нибудь фруктов. Вроде как забота о выздоравливающем организме. Значит, решено!

Сделав покупку, я озадачил прислугу, велев покрасивее уложить апельсины в какую-то, найденную тут же, декоративную корзину. И, узнав, в какой палате лежит Санг, решительно направился к лифту.

Оказавшись на третьем этаже, я подошел к нужной двери и постучал.

— Войдите, — ответил мне нежный голос.

Резко выдохнув, я распахнул дверь и переступил порог.

— Здравствуй, Санг, — поздоровался я, поднимая глаза на девушку. И тут же понял, как здорово, что я сначала поздоровался и лишь потом посмотрел на нее. А то так бы и молчал в дверях.

Посмотреть было на что. Санг полулежала поверх одеяла, откинувшись на взбитую подушку. Длинные и красивые ноги были согнуты в коленях, натягивая шелк пижамных штанишек на соблазнительных округлостях. Курточка была наполовину расстегнута, являя моему нескромному взору верхушки молочно-белых грудей и начинающуюся между ними ложбинку. Ее чуть припухлые губки были слегка приоткрыты. Это было божественное видение, от которого потерял бы дар речи любой из мужчин.

— Здравствуйте, тьюзи Фань, — мелодичный голосок девушки буквально сводил с ума.

Очевидно, Санг не догадывалась, какое впечатление она производит сейчас, такая нежная, такая домашняя и такая обольстительная. Кажется, от волнения у меня пересохло во рту.

— Ну, зачем ты так, можно просто по имени, я тебя проведать пришел, — смущенно пробормотал я. Боги, кажется, я еще и покраснел! Я поймал себя на том, что не протягиваю ей корзинку с фруктами, а закрываюсь ею в каком-то защитном жесте! Соберись, тряпка! Покажи ей настоящего Хона!

Ну, спасибо, тью… Хон, — неуверенно протянула она, разглядывая меня с каким- то странным прищуром. — Мне, действительно, очень приятно. Ой, а это мне? — спросила она, указывая на судорожно сжатую в моих руках корзину.

— Да, конечно, — я протянул ей фрукты.

Санг приподнялась на локте, протягивая руку к корзинке. От этого движения полы курточки разошлись еще больше, и я со смущением понял, что под пижамой у Санг нет никакого белья. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержать взгляд на уровне ее лица. От борьбы с собой меня отвлекло ее легкое покашливание. Скосив глаза вниз, я понял причину ее недоумения. Девушка аккуратно тянула за ручку корзины, пытаясь забрать ее, но я, сосредоточенный на самоконтроле, машинально удерживал ее, сжимая кулак еще крепче. Получилось какое-то нелепое перетягивание каната. Называется, принес фруктов. В глазах Санг плясали бесенята. Выдрав, наконец, из моих рук злополучные апельсины, она чарующе облизала свои губы и произнесла:

— Еще раз спасибо, Хон. Да ты не стой, присаживайся… Нет, не на стул, садись поближе!

Девушка чуть похлопала по покрывалу рядом с собой и подвинулась, давая мне место. Бесенята в ее глазах уже не плясали, а водили огромные хороводы. Стоило мне присесть, как Санг обхватила меня за плечи, опираясь и усаживаясь поудобнее. Я чувствовал ее грудь, которая прижималась к моей руке и, казалось, прожигала мой пиджак. Запах свежего молодого тела сводил меня с ума.

Я полуобернулся к ней, собираясь поинтересоваться ее самочувствием, но мысли в очередной раз вылетели из головы, когда я понял, что моя рука лежит на ее коленке, а ее лицо внезапно оказалось совсем близко к моему. Отдернуть руку мне помешала девичья ладошка, накрывшая мою ладонь. Бесенята в глазах Санг резвились пуще прежнего. Каким-то образом я чувствовал, что все происходящее доставляет ей огромное удовольствие.

— Да? — промурлыкала она мне в лицо, обжигая мои губы своим дыханием. — Ты что-то хотел?

От ее колена шел жар. Моя рука, зажатая между ее коленкой и ладонью, от волнения и идущего жара вспотела.

— Санг, если можно… — я начал блеять, еще не представляя, как окончу эту фразу.

— Можно, — не дослушав меня, тут же ответила Санг. Ее лицо было совсем близко, мой нос уже практически упирался в ее точеный носик. Я не уверен, к чему относилось ее разрешение, но положительный ответ буквально сорвал все тормоза. В следующее мгновение я уже впивался в ее чудесные губы, крепко прижимая к себе ее безупречное тело. Кажется, она мне отвечала, даря мне поцелуи с не меньшей страстью. Мои руки стягивали с нее пижаму, не встречая никакого сопротивления. Мягкая тяжесть ее груди приятно наполняла мою ладонь. Опрокинув ее на спину, я потянул за резинку ее штанишек, спуская их к самым щиколоткам. Она выгнулась мне навстречу, и, ухватив за воротник сорочки, притянула к себе. Уже входя в нее, я услышал грохот, но оторвать меня от такого желанного тела не могло ничто на свете. Притянутый ее нежными, но крепкими ручками, я жадно целовал ее лицо, не прекращая движения. Одну руку я направил туда, где сейчас соединялись наши тела, лаская ее пальцами. Кажется, я что-то опрокинул, кажется, где-то там хлопнула дверь, и кто-то смущенно ойкнул, все это было неважно. Здесь и сейчас были только я и Санг. Вдруг она выгнулась дугой, ее ноги, сжимавшие мои бока, стиснули меня еще крепче, и я почувствовал, как нас обоих сотрясает оргазм. Это было невозможно описать словами. Тело подо мной обмякло, ее длинные ноги уже не сжимали меня, но руки продолжали удерживать, не давая встать с нее или хотя бы откатиться на спину рядом.

— Нет, не надо, давай полежим так чуть-чуть, — прошептала она.

Кажется, ей было приятно чувствовать на себе тяжесть мужского тела. Я не помнил, как долго мы лежали так, целуя друг друга и шепча глупые нежности, казавшиеся такими уместными сейчас. Потом мы еще раз занялись любовью, страстно, но нежно, словно утолив свой первый голод.

Лежа рядом с ней, я любовался точеными чертами ее лица. Мокрые от пота пряди роскошных волос разметались по подушке, а она, лежа на спине, смотрела в потолок и чему-то загадочно улыбалась.

— Как же мне повезло, что я повстречал тебя, — прошептал я, наклонившись к ней и целуя прямо в сосок. — Я даже не ожидал, что мне удастся соблазнить такую красавицу!

Санг вдруг прыснула:

— Да уж, герой — любовник, это кто кого еще соблазнил! Видел бы ты себя, со своей дурацкой корзиной! Я еле удержалась, чтобы не расхохотаться!

Я вдруг представил, каким я выглядел в ее глазах, и невольно усмехнулся. Да, хорош! Зато, это того стоило. Я вдруг решил для себя, что сделаю все, чтобы эта девушка осталась со мной на всю жизнь.

Уже гораздо позже, одеваясь, я изумленным взглядом окинул палату. Из-за тумбочки торчали ножки капельницы, которую я опрокинул. Под ногами хрустели таблетки, до этого лежавшие на красивом подносике рядом с кроватью. Сам поднос обзавелся солидной вмятиной. По всему полу раскатились эти чертовы апельсины, а один валялся раздавленным, окрасив в оранжевый цвет кусок некогда белоснежного ковра. На когда-то белой простыне резко выделялись черные полосы. Ну да! — Я с раскаянием вспомнил, что в первый раз мне было не до того, чтобы снять свои начищенные туфли. В целом, палата являла собой удручающее зрелище. Впрочем, Санг это нисколько не огорчало. Встав на четвереньки и прогнувшись в спинке, даже не подумавшая одеться девушка потянулась ко мне, чтобы подарить поцелуй на прощание. Вид у нее был такой, что я чуть не наплевал на все, решив остаться здесь, с ней, на всю ночь. Но, долг есть долг, поэтому, обменявшись с Санг страстным поцелуем, я пообещал, что буду у нее завтра с самого утра, и попрощался.

Тхань Ти Фаннизе:

Оставив Вьена в палате Конга, я стремительно выскочила из больницы, чтобы, летя в аэрошке домой, наконец-то позволить себе расплакаться. Сначала это были просто слезы, потом у меня началась настоящая истерика, и я какое-то время сидела в уже опустившейся на землю машине, чтобы успокоиться. Наконец мне удалось взять себя в руки. Я уже не пятнадцатилетняя девчонка, да и Конг — не мой отец. Мы вычислим и уничтожим этого монстра, скрывающегося среди моей родни, и нас не будут мучить угрызения совести. Ни капельки! Мне было все равно, кто этот гад, пытающийся очередной раз лишить меня любимого мужчины, но я заранее ненавидела его. Ненавидела настолько сильно, что если бы сказания о колдунах, умеющих вычислять своих врагов по ментальному слепку их энергии и высасывать их досуха, так и не увидев ни разу и даже не зная, кого именно убивают… Если бы все это было правдой, то этот человек уже валялся где-то сушеной мумией.

— Тхань, что случилось, сестренка? — Монг, похоже, почувствовал мое присутствие рядом с домом или просто заинтересовался стоящей возле дома аэрошкой, из которой долго никто не выходит.

Я вытерла глаза и натянула на лицо слабое подобие улыбки:

— Ничего непоправимого, братик. Просто кого-то снова потянуло на гадости. Ну или, вернее, я очень надеюсь на это… То есть… Я рассчитываю на то, что виновник случившегося с Конгом тот же, кто виноват и в смерти нашего отца… Потому что два предателя среди близких мне людей — это уж слишком… — я снова всхлипнула, но на этот раз не дала себе вновь погрузиться в бесполезное слезливое саможаление. — Прикажи сделать горячего чая и подать мне его в кабинет. Я расскажу тебе о том, что произошло когда-то давно, и о том, что произошло вчера. И будем ждать Вьена с отчетом о том, что происходит сегодня.