Год металлической курицы (12057)

Конг Си Линь:

Утро началось с поцелуя. Раскрыв глаза, я увидел склонившуюся надо мной Ньонг. Радостно улыбнувшись жене, я потянулся и невольно охнул, почувствовав неприятные покалывания в боку.

— Что случилось? Где-то болит? — Ньонг слегка нахмурилась и села прямо на край моей кровати. — Странно, доктора заверили, что с тобой уже все в порядке. Сегодня в первой половине дня ты должен пройти медосмотр, а потом мне разрешили забрать тебя домой.

— Да нет, все хорошо, просто отлежал чуть-чуть, — улыбнулся я.

— Ну ничего… — Ньонг тоже предвкушающе улыбнулась, — сегодня уже будешь ночевать дома, и я лично прослежу, чтобы у тебя ничего не залежалось! Попереворачиваю тебя с бочка на бочок, и вообще… — ее рука скользнула под куртку моей пижамы и погладила. Потом она отвернулась в сторону тумбочки, — А пока, — когда Ньонг вновь повернулась ко мне, в ее руках была тарелка с подозрительно знакомой на вид субстанцией, — завтрак!

О нет, я готов съесть бифштекс с кровью, рыбу, дичь — неважно, лишь бы не это. Но посмотрев в глаза своей жены, понял: она считает, что пока я нахожусь на положении больного, вопросы с моим рационом находятся в ее ведении и мое мнение тут вовсе не главное. Как бы мне ее вежливо убедить в обратном?

Уловив мое замешательство, Ньонг продолжила:

— Ешь, милый, не привередничай, это действительно очень полезно. Вот посмотри на нашего Фанга, какой он крепенький и здоровенький. Это все потому, что я кормлю его этой смесью!

Бедный сын! Надо будет попробовать подсунуть ему что-то повкуснее, чем эта бурда.

Вот видят небеса, как только выйду из больницы, выкуплю завод, на котором делают эту гадость и сожгу его к демонам!

— Ньонг, милая, ты ведь не считаешь, что я действительно буду это есть? Ты сама сказала, что я здоров, поэтому дай мне здоровую пищу, а не эту квинтэссенцию пользы!

— Как скажешь, милый, — казалось, жена ничуть не удивилась, — признаться, я и не надеялась, что ты на это согласишься.

Через несколько мгновений передо мной оказалась тарелка, наполненная вкусным, ароматным жареным мясом, приправленным зеленью и обложенным по краям тонко нарезанными овощами. Тем не менее, приборы в свои руки я получил не раньше, чем Ньонг порезала мясо на маленькие кусочки. Ладно, пусть тешиться, зато — мясо!

Пока я завтракал, жена смотрела на меня умильным взглядом и делилась последними новостями из жизни семьи и поместья.

— Кстати, — она вдруг заговорщицки понизила голос, — вчера в палате твоей секретарши проводили внеплановую генеральную уборку. — Улыбка на лице моей жены говорила о том, что уборка проводилась неспроста. Ну и что опять натворила эта взбалмошная девица?

— Видел бы ты ее комнату! Заведующая, которая вошла туда первой, за сердце схватилась! Будто по палате кочевники Темных Веков с набегом прошлись! Все перевернуто, раздавлено, опрокинуто, апельсины раскатились по всем углам. И эта твоя, сидит, улыбается, довольная, как кошка после весенней ночи!

— Вот как? И что же там произошло? — заинтересовался я.

— Хон с ней произошел, — захихикала супруга. — Вышел от тебя, посидел в холле, а потом поднялся к ней и произошел! Медсестра в коридоре шум услышала, кинулась, а там такое! Они ее даже не заметили, наверное, а бедная девочка утром на подгибающихся ногах домой ушла!

Я представил себе это картину и довольно хмыкнул. Это ведь будет отличный вариант для них обоих. Но, не будем загадывать, жизнь все расставит по местам.

— Ну, поел, — Ньонг взяла из моих рук пустую тарелку. — А теперь в душ и на процедуры!

Монг Си Фаннизе:

Вот мы вляпались-то снова всей семьей… в глубокую задницу! Историю про смерть отца я слышал урывками и отрывками от разных людей, очень много и в подробностях — от мамы, но версию Тхань не слушал ни разу. Я иногда даже злился на нее, пока был мелкий, потому что она не просто вычеркнула из нашей жизни мать. Она вообще делала вид, что родителей у нас никогда не было. И при этом, если видела меня держащим в руках какую-нибудь любимую вещь отца, сразу злилась, кидалась на меня фурией и успокаивалась только поставив эту вещь ровно на то самое место, где она всегда стояла. Но говорить, вспоминать, напоминать про то, что у нас были родители, а мать еще вполне жива и здорова, было строго запрещено. Игнорирование вопросов, злые взгляды, вылетание сестры из комнаты с хлопком двери — все это быстро научило меня молчать и делать вид, что мы сироты с рождения.

Я понимал, что ей хуже, чем мне и очень старался ее не расстраивать, но, леший их всех покусай, мне всего тринадцать было! И если Тхань с детства крутилась возле отца, я же всегда был маменькин сынок. И вдруг, резко и неожиданно, меня лишили не только отца, но и матери. И вместо вседозволенности и полного потакания моим желаниям я получил толпу учителей, лавку с ремнем, жесткий режим дня и почти полное отсутствие каких-то физических проявлений любви. Я чувствовал, что она меня любит, но я привык к ласковым объятиям и поцелуям, а не к порке и подзатыльникам. Она всегда находила к чему придраться, всегда в мое идеальное выполнение прокрадывалась ошибка! В примере был выбран не самый оптимальный способ решения, текст был написан, как курица лапой, в пересказе я пропустил две важных даты и так всегда и во всем. Почти год такого кошмара!

Как я не спятил и не озлобился, сам не понимаю. Но никакого насилия над своим мозгом я с тех пор не приемлю в принципе, а критику могу выслушивать только обернутую в специальную подарочную упаковку. Иначе во мне сразу просыпается мальчик-пофигист из далекого детства, который понимает, что чтобы он не сделал, его все равно отругают, поэтому проще не делать ничего. И заставить этого мальчика все таки напрячься и переделать, например, лабораторную, очень сложно. Но можно.

Наверное потому, что через год Тхань полегчало, и она начала меня и хвалить, и гладить, и даже чмокать в щечку… и называть братиком и братишкой. А когда она поступила в Университет и мы переехали обратно в Туиджи мне даже позволили раз в неделю встречаться с матерью, правда в присутствии Вьена.

Вьен Си Йонж служил еще нашему отцу, и Тхань доверяла ему как самой себе, то есть где-то процентов на девяносто. При этом он очень уважительно относился к моей матери и в наши встречи тихо, молча, сидел где-нибудь в углу комнаты с планшетом в руках, читая последние новости или книгу. Прислушивался он к нашим разговорам или нет, записывал он их или нет, не знаю. Но иллюзию того, что мы с мамой наедине он создавал вполне реалистичную.

Сидя в кабинете в ожидание Вьена, сначала я выслушал все, что знала Тхань про смерть отца и ее подозрения. Наконец-то мне внятно объяснили, почему я так долго был лишен общения с матерью и всей остальной родней по материнской линии. Родня по отцовской была настолько дальней, что ее Тхань не опасалась, но они и сами не очень стремились с нами общаться.

Мои старые обиды всплыли на поверхность и разбавились новыми. Почему она не рассказывала всего этого раньше?! И, хотя сейчас было явно не время устраивать ссоры, меня прорвало просто!

Я высказал все… Громко и в красках… И потом долго стоял на коленях у кресла сестры и утешал ее, чувствуя себя эгоистичным козлом, к которому пришли за поддержкой, как к взрослому, а я повел себя как мальчишка, наговорив кучу гадостей.

Потом Тхань выплескивала на меня свои переживания и извинялась за все ошибки, которые совершила, воспитывая меня. А я тихо сидел на ковре у ее ног и шептал, что у нас все хорошо, потому что в итоге-то я вполне себе образованный, культурный и даже не моральный урод вырос.

Ну а потом я начал ее смешить, потому что так долго смотреть на плачущую сестру у меня не было никаких сил.

И в конце этого чудесного дня мы сидели на ковре, обнявшись, и пили вино из горла, распевая песни и пугая прислугу. Надо отдать им должное — они все же умудрились заставить нас пообедать и потом поужинать.

Вьен несколько раз отзванивался и говорил, что приедет отчитаться позже, потому что пока ему нечего нам сообщить.

Последний раз на его вызов ответил я, потому что Тхань тихо спала, свернувшись калачиком, и мы договорились, что он подъедет утром. Потом я тихонечко перенес сестру в ее комнату, раздел до нижнего белья, накрыл одеялом и ушел к себе, спать.

Тхань Ти Фаннизе:

Утром я проснулась с дикой головной болью и единственной мыслью, на какое-то время поселившейся в моей голове: «Зачем мы вчера так напились?!». На тумбочке стоял стакан воды и лежала большая таблетка. Братик позаботился о старшей сестренке и даже записку оставил: «Утро. Позвони Вьену — сказать ему все еще нечего, но хоть отчитается. Тебе надо обязательно явиться к третьей паре в Универ, не забудь».

Да, здорово мы вчера с Монгом «повеселились», но мне иногда кажется, что подобные сцены делают семью только крепче. Он вылил на меня все свои обиды, я — все свои переживания, в итоге мы друг друга простили и поняли. Зачем вот только напились потом — не понятно.

Вьену действительно было нечем меня обрадовать, так что я силой впихнула в себя завтрак и поползла в Университет. Хорошо, что скоро этому развлечению в моей жизни придет конец — до выпускных экзаменов оставалось всего два месяца.

Хон Си Фань:

Признаться, я и не думал, что служба безопасности семьи Фаннизе находится в столь плачевном положении. Йонж с болью в голосе рассказал, что после смерти его прежнего господина финансовое положение семьи несколько пошатнулось, что не могло сказаться на финансировании службы безопасности. Пока молодая госпожа только вникала в дела рода, разведка была вынуждена резко сократить свои расходы, отложив новые проекты и используя в основном, наработанный ранее авторитет. Более-менее дела начали выправляться с момента получения госзаказа на поставку продовольствия в резервации бойнмау, да и молодая хозяйка уже вовсе не та растерянная девушка, судорожно пытающаяся залатать дыры в семейном бюджете. Значительную помощь в укреплении экономики семьи Фаннизе оказал и мой господин. При упоминании Конга мы с Йонжем переглянулись и обменялись ухмылками. Похоже, не один я понимаю, в чем причина такой помощи.

Тем не менее, на данный момент мой коллега был твердо уверен в лояльности лишь четырех человек из своего немаленького штата. Все они оказались его племянниками, кровно заинтересованными в поддержании нынешней госпожи. С каждым из них было проведено собеседование, за ходом которого незаметно наблюдал психолог — физиономист. Йонж, скрепя сердце, дал согласие на проверку банковских счетов, на которых, кстати, не было выявлено ни подозрительных поступлений, ни трат крупных сумм. Другими словами, с очень высокой вероятностью, эти люди действительно остались верны своей госпоже и могли быть допущены к проведению расследования.

Таким образом, было созданы две следственные группы, состоявшие из доверенных людей Йонжа и моих специалистов. Учитывая, что полиция герцогства, ведущая параллельное и насквозь официальное расследование, так же подчинялось мне, щедро делясь информацией и людьми, то в моем распоряжении было все необходимое, чтобы найти и покарать негодяев, покусившихся на моего господина.

Следующие несколько дней пролетели в сверке баз данных, сопоставлению предполагаемых улик и опросу огромного числа осведомителей в самых различных и, порой, неожиданных местах. По сути, на сегодняшний день я возглавлял совместное расследование взрыва в лаборатории и разрабатывал методику планомерного аудита безопасности семьи Фаннизе, с целью выявления потенциальных предателей. Плюс ко всему, с меня никто не снимал моих обязанностей в службе безопасности герцогства. Ночевать я неизменно приезжал к Санг. Правда, я сомневаюсь, что мое обессилевшее тело в ее спальне доставляло ей хоть какое-то эстетическое удовлетворение, но несколько раз меня даже хватило на нечто большее. Похоже, мы крепко вошли в жизнь друг друга.

Естественно, первым и основным подозреваемым был тот самый экспедитор, который ухитрился исчезнуть из поля зрения камер лаборатории на десять минут. В ответ на запрос, кадровый отдел сообщил, что искомый человек уволился из транспортной компании две недели назад. Поиски по месту жительства ничего не дали.

Как-то поздним вечером, когда я, вымытый, накормленный и обласканный, почти засыпал, сжимая в своих объятьях прильнувшую ко мне Санг, меня разбудил звонок на коммуникатор. Из трубки глухо звучал голос Йонжа, не менее меня вымотанного этими безумными днями.

— Привет, Хон, ты не спишь?

Самый идиотский вопрос, который можно задать говорящему с тобой человеку, но я сделал скидку на его усталость.

— Нет, уже не сплю.

— Собственно, дело вполне могло подождать до утра, но я посчитал нужным сразу сообщить тебе. Два часа назад в пруду центрального парка было найдено тело разыскиваемого нами подозреваемого. Его нашли отдыхающие. Судя по состоянию, тело пробыло в воде около двух недель, то есть его убили сразу после увольнения из нашей корпорации. Такие вот новости. Ладно, увидимся завтра, спокойной ночи!

Я откинулся на подушку. Да уж, хорошая новость на сон грядущий. Впрочем, думать на эту тему я буду завтра. Погасив лампу, я поплотнее прижался к уже заснувшей Санг. Завтра, все — завтра.

Наша суета продолжалась уже вторую неделю. После находки главного подозреваемого Йонж с племянниками буквально уперлись рогом, для них это стало делом чести. Сегодняшнее утро не было исключением. Я стоял в коридоре у кофейного аппарата, когда в кармане противно завибрировал коммуникатор. Звонок был из нашей конторы.

— Тьюзи Си Фань, не могли бы Вы уделить мне пару минут? — в трубке раздался голос начальника наших программистов.

— Да, Кам, что случилось? — в голосе айтишника явно угадывались нотки азарта и предвкушения.

— Нам удалось выйти на хакера, пытавшегося сломать сервер лаборатории незадолго до взрыва!

— Вот как! — действительно, это очень хорошая новость. — И кто этот нехороший человек?

— Один из служащих корпорации Фаннизе, системный администратор. То ли молодой еще, то ли остальных за глупцов считает. Делал все прямо с домашнего коммуникатора, нет бы с какого-нибудь общественного, вон, хоть из публичной библиотеки, ни за что не нашли бы! Нет, он, конечно, накидал там ложных следов, но куда ему против нас! — гордость в голосе Кама можно было есть поварешкой. — Адрес и основные данные сейчас скину.

— Спасибо, с меня премия!

— Да нафиг мне твоя премия, — в трубке раздался зевок, — поспать бы минуток шестьсот, больше ничего не надо!

Да, в связи с этим авралом, пара-тройка часов спокойного сна не помешала бы никому из нас.

Так и не выпив кофе, я кинулся в кабинет, который Йонж выделил мне в своих помещениях. Как я и предполагал, мой коллега уже сидел там, пыхтя своей первой утренней сигарой. Завидев меня, он удивленно спросил:

— Ты чего такой возбужденный? Кофе перепил или ночь удалась?

— Йонж, не до шуток. Мои умники вычислили злодея, пытавшегося хакнуть лабораторию. Опять из ваших, вот данные.

— Кто бы сомневался… — Йонж недовольно нахмурился, — конечно, из наших. Кто-то копает под тьюди Тхань, а ваша лаборатория попала под раздачу случайно. Не ее, так что другое рванули бы.

Он снял трубку коммуникатора и отдал несколько распоряжений.

— Ну вот, сейчас парни возьмут его как миленького, через полчаса-час он будет здесь.

Мне бы его оптимизм. Следующий час я провел как на иголках, пытаясь определить дальнейший ход следствия.

Ровно через один час двенадцать минут на пороге кабинета появился один из моих оперативников, исполнявшего обязанности старшего группы захвата. На лице его не было никакого намека на триумф.

— Ну?! — казалось, напряжение в комнате можно было потрогать руками.

— Не взяли. Был в своей квартире. Вошли чисто, дверь вынесли, разделились по комнатам, нашли его на кухне. Сидел за столом, с чашкой кофе. А горло распластано от уха до уха. Кровь еще течет, кофе еще горячий. Кто-то умелый исполнил его буквально за считанные минуты до нас. Дом немедленно оцепили, сейчас смотрим записи с домовых камер и ищем свидетелей, но, думаю, при таком уровне мастерства найти убийцу — дело безнадежное.

— Черт! — кулак Йонжа грохнул по столешнице. Он был просто в бешенстве. — Когда я найду его, он будет просить меня о быстрой смерти!

— Йонж, возьми себя в руки! Мне пора на доклад к Си Линь, встретимся после обеда.

Я резко развернулся на каблуках и отправился на выход.

Конг Си Линь:

С момента моего выхода из больницы прошло уже две с лишним недели. Я полностью посвятил себя делам, скинув все проблемы с расследованием на Хона. Правда, я недвусмысленно дал понять, что готов выслушивать его отчет по этому делу не реже, чем раз в два дня. Сегодня как раз был день, когда Хон должен был отчитаться о ходе расследования. Выслушав доклад Санг о прибытии тьюзи Си Фаня, я откинулся в кресле, давая глазам отдохнуть от непрерывного мельтешения котировок на мониторе моего компа. Мысли неторопливо текли, плавно перескакивая с темы на тему. Все-таки, надо почаще отвлекаться от работы, всего-то откинулся в кресле, а уже в сон клонит. Надо бы сказать Санг, чтобы сделала мне кофе. Открыв глаза, я кинул взгляд на часы. Однако!! С момента доклада Санг прошло уже 15 минут! И где этого Хона носит?

Решив слегка размять ноги, я не стал названивать в коммуникатор, а встал и прошел к дверям своего немаленького кабинета. Резко распахнул дверь, кинул взгляд в сторону рабочего стола моего референта и… мысли как-то сами выскочили из головы. Санг находилась на своем рабочем месте. Умничка… Хотя, где ей еще находиться в разгар рабочего дня? Хон, как исправный служака, тоже выполнил приказ и находился в моем офисе. Проблема была в другом. Эти двое стояли у конторки Санг и исступленно целовались, не обращая внимание ни на что вокруг. Стоя почти вплотную к ним, я смотрел на это действо с каким-то спортивным азартом. Интересно, когда уже у них воздух-то закончится? Наконец, когда моему пытливому разуму надоело разгадывать этот парадокс всех влюбленных, я негромко прокашлялся.

Интересный эффект. Парочку буквально отбросило друг от друга. Я и не замечал за своим голосом таких способностей к чудотворству.

— Ну, и как это понимать? — ехидно ухмыльнувшись, задал я в общем-то весьма дурацкий вопрос. Ну, какие тут могут быть варианты? По-видимому, мой голос продолжал творить чудеса. По крайней мере, Хон отлепился от стола, обменялся непонятными мне взглядами с Санг и склонился предо мной в поклоне, держа левую руку за спиной, а правую протянув моей секретарше. Та подошла к нему, взяла его за руку и опустилась на колени, низко склонив голову. Так-так, кажется, я знаю, что они скажут.

— Господин, как ваш верный вассал, я Хон Си Фань прошу Вашего разрешения взять в жены присутствующую здесь Санг Ти Тохван.

В принципе, я был только рад подобному событию. Мои секреты, которые доверены Санг не уйдут из семьи, с таким-то мужем. И мой вассал будет привязан ко мне еще надежнее, имея в женах мою личную чонянлинь. Но согласиться вот так просто?

Заложив руки за спину, я несколько раз перекатился с носков на пятки, с удовольствием смотря, как лица влюбленных плавно меняют окраску с бледно-розового до ярко алого. Вот интересно, до чего все же сильны в нас традиции и обряды. У каждого из них был не один десяток партнеров, ну, у Хона, моего вечного спутника на университетских вечеринках — точно. А вот сейчас стоят и краснеют, прямо как дети малые.

Расцепив руки, я подошел поближе.

— А… — начал было я, но тут же был перебит.

— Родители в курсе, — торопливо сообщил Хон, не поднимая глаз.

— Да причем тут родители, — отмахнулся я. — Я хотел спросить у Санг, не было ли сегодня сводки с биржи?

Санг что-то пробормотала, продолжая стоять на коленях и опустив голову.

— Прости, что? Я не расслышал.

— Были! — почти выкрикнула бедная девушка. — Я их на Ваш стол положила!

— А, ну да, я же их видел, как я мог забыть!

Со стороны Хона до меня явственно донесся скрип зубов. Похоже, пора заканчивать валять дурака.

— Так, говорите, родители в курсе?

— Да, в курсе, вчера благословили, — сквозь зубы процедил Хон. Кажется, до парня начинает доходить, что я просто-напросто издеваюсь.

— Да при чем здесь ты, — опять отмахнулся я, отходя на всякий случай на пару шагов назад, — Я у Санг спрашиваю.

Цвет лица Хона явно превысил отведенные небесами рамки возможного, окрасившись в интенсивно багровый цвет.

— Да, господин, мои родители тоже в курсе и благословили, — ответила Санг. Похоже, по меткому выражению моей жены, с ней действительно "случился" Хон, иначе с чего бы она сейчас терпела мои не самые добрые шутки.

Может, задать вопрос, любят ли они друг друга? Нет, я понимаю, что он идиотский, иначе бы они здесь сейчас не стояли, но Хон так забавно пунцовеет… Взглянув на друга, я решил пощадить его нервы. Грех это, своих лучших людей до инфаркта доводить.

Подойдя к молодым, я положил свою ладонь поверх их сцепленных рук и произнес традиционную фразу разрешения.

— Я, Конг Си Линь, наследник герцога Си Линь, данной мне властью разрешаю брак моих вассалов Хона Си Фань и Санг Ти Тохван. Да будут небеса благосклонны к вашему союзу.

Хон и Санг по очереди поцеловали мою руку и обменялись жарким поцелуем.

— Так что, когда свадьба-то? — спросил я у будущих молодоженов.

— Думаю, как закончу дело со взрывом, так сразу сыграем, — ответил Хон. Санг согласно кивнула.

— Ладно, рад за Вас, буду ждать приглашения. А сейчас — давай о деле.

— Да, господин.

Хон с явным трудом оторвался от Санг и прошел за мной в кабинет, плотно закрывая двери.

Монг Си Фаннизе:

Уже больше недели Вьен кормил нас отчетами, краткое содержание которых сводилось к фразе: «идет работа, пока ничего не понятно». Святой Нан Люнь! Ну, сколько времени может быть «ничего не понятно», когда работают сразу две службы безопасности?!

После очередного такого отчета я решил напрячь своих знакомых. Ребята иногда помогали мне добыть информацию, может и в этот раз их любительская шпионская сеть сработает лучше, чем профессиональная?

Мы договорились пересечься в одном из небольших баров довольно таки средненького уровня обслуживания. В этом кабачке очень любили назначать друг другу свидания парни и, хотя официально он и не относился к гей-заведениям, но неофициально… Неофициально он был наш, целиком и полностью, вместе с владельцем и официантами.

Перед баром я решил, тайком от Тхань, посетить мать. Мне хотелось узнать ее мнение о случившемся, потому что я был уверен — она лучше знала окружение отца перед смертью. Они могли практически не общаться, но соблюдали приличия и выходили в свет вместе. А значит, мать знала его близких друзей и может быть могла что-то посоветовать умное.

Тхань Ти Фаннизе:

Уже неделю с лишним Вьен и Хон рыли землю в поисках пусть не главного злодея, но хотя бы его помощника. Ежевечерние отчеты были неутешительны: «Процесс идет, но результата пока нет».

В итоге я не выдержала и решила поехать развеяться в клуб. Первый, на кого я там наткнулась, был Рэйко, стоящий на лестничной площадке и с кем-то активно ругающийся по мобильнику.

— Не начинай по новой, Киц, я тебя прошу! Подожди немного и я принесу денег! — в этот момент лисенок заметил меня и быстро закончил разговор: — Сидите на попе ровно, короче! Позже перезвоню… — и засиял мне счастливой улыбкой: — Добрый вечер, тьюди Тхань! Давно вас не видно было?… — в конце прозвучал едва заметный вопрос и Рэйко замер, выжидающе уставившись на меня.

— Привет, — я тоже улыбнулась, и ответила: — Дела были…

Рэйко приоткрыл мне дверь в зал, и то ли отлично изображая смущение, то ли действительно смущаясь, спросил: — Тьюди не хочет провести этот вечер со мной?

Я какое-то время полюбовалась на лисенка и убедилась, что его смущение, как это не удивительно, было настоящим. Мальчишка даже покраснел, правда, едва заметно, и не стрелял кокетливо глазками, а смотрел в пол.

— Не откажусь. Но сегодня я хочу начать с игр на публике.

Рэйко покраснел еще больше, но взгляд от пола оторвал:

— Хорошо. Вы мои табу знаете… — и, пусть едва заметно, но наконец-то снова улыбнулся.

Я ладошкой погладила лисенка по щеке… по нежной коже, еще не знавшей бритвы… обрисовала контур губ, сразу чуть приоткрывшихся и попытавшихся захватить мой палец в плен.

— Знаю. А теперь расскажи мне, почему такой уверенный в себе зайка, вдруг ведет себя как мотылек-первогодка, боящийся, что ему откажут?

— Я не зайка, я — лис, — фыркнул Рэйко, снова став прежним нахальным парнем.

Усевшись за любимый столик, я положила ногу на ногу и залюбовалась стоящим передо мной на коленях мальчишкой. Это был какой-то новый вид Рэйко. Не то чтобы он был в восторге от того, что приходилось унижаться, не то чтобы изображал оскорбленную невинность, не то чтобы выпрашивал ласку… Он старательно играл… вернее как раз не играл. Рэйко был слишком серьезен, задумчив и смотрел на меня как-то непривычно… Изучающе-оценивающе, что ли?

И на ласку он реагировал тоже непривычно, замирая и наслаждаясь.

— Что с тобой происходит… — я постаралась, чтобы в голосе звучали игривые нотки, заглушая мое непритворное волнение, и даже специально поддела, — …зайка?

Рэйко попытался снова натянуть на лицо свою обычную нахально-самоуверенную улыбку и поддержал мою игривую интонацию:

— Просто соскучился, тьюди Тхань. Вас так непривычно долго не было.

Мне почему-то показалось, что это была именно правда, а не попытка отвязаться банальным ответом. Особенно с учетом того, как он на меня смотрел, произнося с легким придыханием мое имя.

— Наверное, пойдем в комнату, — я отодвинула меню в сторону и встала, Рэйко тут же поднялся с колен и пошел вслед за мной.

В комнате он немного расслабился, стал похож на Рэйко-ластящегося, а как играть в такого лисенка я уже знала.

Монг Си Фаннизе:

Мой разговор с матерью прошел довольно быстро и скомкано. Она внимательно выслушала меня, покивала, поахала и поохала и все. Я наивно ожидал чего-то… чего-то большого. Ну, хотя бы совета, намека на кого обратить внимание… а она на всю историю выдала только: «Ах, какой ужас! Бедная Тхань, она наверное так разволновалась… Ведь она вроде бы увлечена этим молодым человеком?». Я сделал большие честные глаза и отрицательно помотал головой: «У них чисто деловые отношения, мам!». И так, похоже, совершенно зря выдал мамочке лишнюю информацию. Хотя о случившемся с Конгом два дня звонили на всех новостных сайтах, так что я просто… просто… просто сболтнул ей чуть больше, чем знали все остальные.

Вышел я от нее ужасно разочарованный и злой сам на себя. До назначенной встречи оставалось еще полтора часа, и я решил прогуляться пешком. Я шел очень медленно, нога за ногу, но все равно пришел в бар на пятнадцать минут раньше. Возле ярко-красной Сунгри Кьэйн-10, тачки, популярной среди среднего класса я заметил двоих парней примерно моего возраста. Один из них безумно напомнил мне мотылька, одного из тех, кто все время крутился возле Тхань в клубе.

Усилившийся ветер и начинающийся дождик намекали, что пора войти, сесть за круглый столик и заказать горячий пунш, а не стоять и пытаться рассмотреть, кого мне напоминает парнишка в дранных джинсах, и что он и его друг делают возле машины, которая явно им не принадлежит.

Хон Си Фань:

Из офиса Конга я выходил на подгибающихся ногах. Подумать только, я скоро женюсь! Я вновь и вновь прокручивал в голове только что прошедшую сцену. До меня только сейчас дошло, что Конг с самого начала был не против нашего брака и все это время издевался, нет, буквально глумился над нами. Ладно… Пусть он мне и друг, но отыграться мне никто не помешает, пусть и приличествующим верному вассалу образом! От размышлений меня отвлек очередной звонок коммуникатора. Звонил Йонж.

— Хон, ты сейчас где?

— Выхожу из Линь Тауэра, буду в твоем офисе через час.

— Нет, не надо в офис, давай в "Бабочку Кувана", и закажи там комнату с хорошей звукоизоляцией.

Интересно, что он задумал?

Я уже заканчивал десерт, когда на пороге снятого мной номера появился служащий ресторана, принесший огромный пакет, открыв который, я с удивлением увидел полный набор для любителей нестандартных игр — наручники, плетки, какие-то тюбики и кляпы. В ответ на мой обалделый вид консьерж пояснил:

— Звонил Ваш партнер и заказал все это в номер. Приятного отдыха.

Он что, совсем с ума сошел? Через десять минут дверь номера распахнулась, и на пороге появился Вьен, ведущий за собой какого-то парня, судя по униформе — клерка из центрального офиса. Странная компания. Тем временем, Йонж продолжал меня удивлять. Пройдя в соседнюю комнату, он с удовлетворением оглядел предоставленный ассортимент, выбрал из кучи этого барахла пару наручников и кляп. Затем усадил своего спутника в массивное кресло, защелкнув на его руках браслеты наручников. Далее на очереди был кляп. Оглядев результат своих действий, Вьен с довольным видом подошел к столу и одним махом опрокинул в себя стопку виски.

— И что это значит? — вопросительно посмотрел я на него.

— Это значит, мой молодой друг, что я больше не намерен терпеть оскорбление от этих ублюдков.

Я догадывался, кого он имел в виду, говоря про "этих ублюдков", но не мог понять, что же он задумал.

— Понимаешь, Хон, — мой партнер с видимым удовольствием опустился в кресло напротив меня, — я решил полностью исключить утечку информации. Посуди сам: твой человек докладывает тебе о шпионе, причем ваша линия защищена. Ты не говоришь об этом никому, кроме меня. Здесь я также исключаю предательства. Затем я звоню в отдел, и с этого момента кто-то нас опережает. Вывод простой — наши телефоны в офисе прослушивают. Кто может пойти на такое? Телефонист? Но простой телефонист не смог бы организовать устранение в такие короткие сроки. Значит, наш враг на самом верху. А у нас в герцогстве, не считая госпожи Тхань и ее брата, это только их родня по материнской линии. Вариантов не так уж много — сама тьюди Лиеу Ти Фаннизе и ее родители. И еще вот это.

На стол упала кредитная карточка. На мой недоуменный взгляд Йонж пояснил:

— Это было в том кейсе, что твои люди нашли в лаборатории. Деньги снимались раз в месяц, причем с бюджета моего отдела, представляешь, какая наглость?! Это еще раз говорит о влиянии нашего противника, не так ли? И представь, нам удалось вычислить, кто этой картой пользовался! Вот так, дружище, все в этом мире можно избежать, кроме смерти и налогов. Из-за каких-то бюрократических правил пользователю карточки пришлось оставить пару подписей в ведомостях. Ну, кому придет в голову поднимать эти завалы? Да о существовании этих реестров и знает-то пара тройка человек, не более. Риска никакого.

— А этот? — я повел головой в сторону пленника, терпеливо сидевшего в кресле.

— А этот — знает! — с какой-то непонятной мне гордостью провозгласил Йонж, — он ведущий специалист бухгалтерии, двоюродный брат мужа моей сестры. Он и откопал эту подпись.

— Тогда почему он здесь и в таком виде?

— Я не знаю, кому я точно могу доверять, — с усталой грустью в голосе ответил Вьен. — Сейчас об этом знают лишь трое: я, ты и он. Контора нашпигована чужими жучками, я не знаю, кто, что и кому в этом чертовом здании может сказать. Поэтому я решил так: он, — небрежный кивок в сторону пленника, — посидит пока здесь. За номер уплачено, через пять часов его освободят. Страдания так же щедро оплачены. Остаемся мы с тобой, причем все время друг у друга на виду. Если опять произойдет утечка — остается только застрелиться. Я знаю, что сегодня вечером этот подонок будет в баре "Матросская тишина". Мы — два оперативника и, думаю, сможем взять его вдвоем. Ну, что решил?

Йонж напряженно смотрел мне в глаза, пока я думал о его предложении. Два начальника разведки лично берут какого-то мелкого уголовника? Это даже не из пушки по воробьям, я даже не знаю, как это назвать. С другой стороны, что-то в этом отчаянном плане есть. Прикинув еще раз все "за" и "против", я кивнул:

— Я в деле.

Монг Си Фаннизе:

Дела с ребятами мы обсудили довольно быстро, и они пообещали узнать все, что можно об этом странном случае с Конгом. Потом мы просто болтали о жизни, пили и слушали негромкую живую музыку. Сегодня в баре играли скрипач и гитарист. Божественное сочетание…

Я отвлекся и перестал прислушиваться к сидящим за моим столиком, зато вдруг четко расслышал несколько фраз с соседнего: «Эти Фаннизе…», «Жаль, что младший Линь…» и «Хорошо, тьюзи, я позабочусь об этом».

Человек говорил довольно тихо, и мне сильно повезло, что я сумел услышать его разговор. Пообещав своему собеседнику позаботиться о ком-то или о чем-то, мужчина встал и направился в сторону выхода. А его сосед по столику остался допивать какой-то коктейль кроваво-красного цвета. Ну, чисто вампир! И татуировка соответствующая. Извинившись перед ребятами, я устремился за вслед за ушедшим мужчиной. Он быстро подошел к той самой машине, у которой я час назад видел двоих парней. Я же в первый раз пожалел о своей привычке ездить на общественных аэрошках — пока вызову и дождусь, потеряю минут пять-десять. А ведь этот мужик мог знать что-то очень интересное, важное… Я подошел поближе к машине, чтобы хотя бы номер ее записать. И тут…

Хон Си Фань:

Оставив пленника в оплаченных номерах "Бабочки", мы с Йонжем отправились к предполагаемому месту встречи предателя. Сегодня вечером он должен был появиться в "Матросской тишине", небольшом баре в достаточно престижном районе. Особенность бара заключалась в людях, которые его посещали. В этом баре встречались, знакомились, ссорились и создавали пары лесбиянки, геи и остальной народ, отдающий предпочтение нестандартному сексу. Сам бар с прилегающей парковкой отстоял несколько в стороне от дороги, полускрытый от досужего наблюдателя рядом густого кустарника и чередой каких-то экзотических деревьев с пышной кроной.

Мы с Йонжем подъехали еще до наступления темноты, ухитрившись загнать свой мобиль в самый дальний угол. Удачно занятая позиция позволяла нам просматривать всю площадь парковки, оставаясь при этом незаметными для других.

Прошло почти два часа, за это время на улице окончательно стемнело, и улицу залил ровный неяркий свет стилизованных под старину светильников. Время ожидания тянулось мучительно медленно. Общую нервозность усугубляла невозможность скоротать время за телефонным разговором. Я с удовольствием поболтал бы с Санг, но по взаимной договоренности, мы отключили свои коммуникаторы. С наступлением темноты загорелись рекламные огни, ярким неоновым светом освещавшие подъезды к бару. В борьбе со скукой я рассматривал эти творения безумной мысли криэйторов пиара. Больше всего меня заинтересовала реклама салона для новорожденных, резко выделявшаяся на фоне остальных своей нелогичностью. Яркие неоновые огни вспыхивали в ночном сумраке, складываясь в загадочную фразу: "Салон «Корзины и Рысаки» — все, что нужно для родов!" Я не понимал ни внутренней логики этого лозунга, ни причин, побудивших рекламировать этот довольно специфический салон в такой близи от места сбора геев. От размышлений меня отвлек Йонж, тихо проговоривший:

— Хон, внимание, кажется, это он.

На полупустую парковку въехал Сунгри Кьэйн-10, аэромобиль для представителей среднего класса. Слегка устаревшая модель, тем не менее, пользовалась устойчивым спросом и по настоящее время. Из Сунгри вышел невысокий слегка полноватый мужчина и скрылся в баре.

— Точно, он! — в голосе Йонжа явственно слышалось предвкушение скорого возмездия.

Возле машины появились какие-то парни, на вид по восемнадцать-девятнадцать лет. Скорее всего, уличная шпана, высматривающая, чем можно поживиться. Пусть крутятся, нам они не мешают, а отгонять их и привлекать к себе внимание нет никакого смысла.

Тут Вьен удивленно охнул и негромко воскликнул:

— Смотри, ты его видишь, там, на тротуаре?

Я перевел взгляд на одинокую фигурку, идущую к бару со стороны центра. К моему удивлению, это был Монг, младший брат нынешней главы дома Фаннизе. Да, это определенно был он. Интересное совпадение, и совпадение ли это вообще?

— Говоришь, кто-то из высшего эшелона? — спросил я удивленного Йонжа — Вот, куда уж выше то, как считаешь?

— Не знаю, что и думать, — Вьен растерянно смотрел, как парень скрылся за дверями бара, — Он любит сестру, ему нет смысла вредить Тхань, да и сопляк он еще, такие дела прокручивать.

Казалось, он пытался убедить сам себя. — Но когда он оттуда выйдет, ему придется ответить на все наши вопросы.

— Ладно, время действовать.

Я переложил пистолет из наплечной кобуры в карман пиджака и вышел из машины. Йонж, не теряя времени, тут же перегнал аэромобиль в крайний ряд. Наш план был прост: когда негодяй сядет в машину, Вьен перекроет выезд с парковки, а я тем временем, окажусь рядом с предателем, наставив на него ствол. Не думаю, что встречу активное сопротивление, да и напарник поможет, в случае необходимости. Затем перегружаем его в багажник нашего авто и уезжаем. Схема проста и отработана, поддельные номера аэромобиля и некоторые гаджеты не позволят узнать личности похитителей.

Не прошло и часа, как двери бара распахнулись, и из них буквально выскочил искомый объект, явно в сильном раздражении. Суетясь и нервничая, он несколько раз попытался вставить ключ в замок зажигания. В этот момент из бара вышел Монг, привалился плечом к стене здания и не отрываясь смотрел на садящегося в Сунгри мужчину. Я вытащил пистолет и пригнулся, готовясь рвануть в сторону объекта. Резко взревев мотором, наша машина дернулась и застыла, полностью перекрыв единственный выезд с парковки. И в это момент всю парковку озарило вспышкой взрыва. Еще не успев понять, что и где взорвалось, я бросился на асфальт, перекатом уходя под прикрытие стоящего рядом автомобиля. В уши ворвался оглушительный грохот. В полуметре надо мной в крыло автомобиля с резким скрежетом воткнулась какая-то железка, кажется, это был кусок бампера Сунгри.

— Вьен! Вьен, ты цел? — машина с Йонжем находилась ближе к месту взрыва, но, судя по потокам мата, доносящимся до меня, с напарником все было в порядке. Плечо сильно саднило, кажется, я повредил его, падая на асфальт. Посреди парковки жарко горел злополучный автомобиль, на переднем сидении сквозь языки пламени просматривалось обугленное тело. Кто-то вновь ловко обрезал все ниточки перед нашим носом.

— Хон! — из правого уха Йонжа текла кровь, наверное, взрывом ему повредило барабанную перепонку, но ветеран не обращал на это никакого внимания. — Хон, ты Монга не видишь?

Там, где до взрыва находился парень, никого не было. Вдавленная входная дверь бара не выпускала зевак, пытавшихся выбежать к месту происшествия. Значит, внутрь здания он убежать не мог. Прилегающие газоны и тротуары также были пусты. Монг пропал, не оставив ни малейших следов.

— Черт, что я госпоже скажу! — в голосе Йонжа слышались панические ноты. А я невольно задумался, а что же я скажу своему другу и господину, и как оправдаюсь в потере брата его любимой женщины.