Керан и Шазим с самого раннего утра в путь тронулись, еще солнце не взошло. Правда, заминка вышла, когда выяснилось, что волчонок и Каурый ладить друг с другом не собираются. Ну и Шазим проговорился, что верхом вообще очень мало ездил, чаще на своих лапах бегал. Нет, понятно, что волки звери не кочевые и скакать на дальние расстояния не приспособлены... Пришлось Керану своего коня Шазиму уступить, а самому с Каурым торговаться. Эльфа упрямое животное принять как наездника согласилось.

От мыслей, что до Акиты две седьмицы пути, Керу на душе тошно делалось, но быстрее коня ж не поскачешь? Вот и ехали день за днем, в пути то переговариваясь, то помалкивая каждый о своем.

Раз на Шазима зло нашло, про Кариташу вспомнил, взбеленился, озлился... убежал и кругами полночи носился. Но потом вернулся, извиняться не стал, но Керану ума хватило не попрекать.

Зато в одном из городков, где они на ночевку остановиться собирались, у него ссора с местными жителями вышла. И тут уж Шазиму пришлось горячего эльфийского собрата вместо Акиты притормаживать. Только у него оно уж очень плохо получилось... так увлекся, что сам присоединился. Но подрались знатно.

Ночевать, правда, пришлось не в таверне, а в камере городской управы.

Странное дело, записка от Гоша Лайне и тут волшебным образом сработала. Так что утром парочку драчунов-спасателей даже завтраком накормили, прежде чем из города выставить.

В одном из лесов с разбойниками пришлось встретиться, но как-то удалось полюбовно все уладить, почти без боя. В здравом уме да без специального оружия связываться с озверевшим оборотнем мало кто захочет. А уж если рядом с оборотнем эльф с мечом, то вообще лучше таких не трогать, пусть скачут, куда скакали.

Беда, правда, все равно случилась - рана от стрелы, Керу под лопатку попавшей, воспалилась. Пришлось Шазиму собрата своего ушастого в седло к себе пересаживать и удерживать, чтобы не свалился. А потом еще в поисках лекаря бегать, как укушенному, и три дня повязки менять, пока Кер в себя не пришел. Справился эльфийский организм со смертельным для человека ядом, но задержаться пришлось и денег потратить незапланированно.

Второй раз беда с Шазимом случилась - в капкан на оборотней попал, когда в лесу охотился. До деревни в ночи не добрались, устроились на ночлег, и волчонок ужин добывать отправился, а вместо еды капкан нашел, да так хитро поставленный, что и не заметил сразу. А как на лапе посеребренный металл сомкнулся, тут уж хочешь или нет, а внимание обратишь. Главное, не забыться от боли...

Вот только зачем и кому понадобилось на оборотня охотиться, узнать не вышло.  Забыл Керан о своем решении сначала вопросы задавать, а потом мечом размахивать. Прибежал на вой Шазима, увидел, как какой-то мужик явно не с благими намерениями с ножом в руке вокруг волчонка круги наворачивает, а тот на него рычит и скалится. Ну и рубанул, сильно не разбираясь, едва мужик развернулся и на него с ножом кинулся.

Нож-то серебряный оказался, дорогой. Керан его инстинктивно к себе сунул, а потом уж своей предусмотрительности порадовался - оборотни, они же всякие бывают.

И опять пару дней потерять пришлось, пока Шазим в себя приходил, кровь от серебра очищал. Хорошо в этот раз только поверхностные раны были, глубоко яд проникнуть не успел. Но волчонок и скулил, и бредил, и пить просил, и есть хотел... Так что пришла очередь Кера нянькой при раненом побыть.

Когда до гор добрались, осень уже началась, пусть и ранняя. Днем вроде как еще тепло, а ночами все холоднее да холоднее. И дожди иногда могли и час идти, и два... Холодные, противные, после которых хотелось устроить привал, развести костер и выпить чего-то согревающего. Но парни себя не баловали - и так времени потеряно больше, чем планировалось.

* * *

У Акиты с Алем свои приключения эти три седьмицы были. Дарси настырным оказался, очень уж сына вернуть домой хотел, так что оборотни и какой-нибудь очередной «образец» за ними по следу постоянно ходили. От гор подальше отбежать попытались - все равно нашли, в деревне ночевать пристроились - пришлось в ночи убегать, да еще с шумом, чтобы хозяевам гостеприимным не навредил никто.

Первым делом, как только возможность представилась, Акита обменяла большой кусок мяса на небольшой котел, ножик и старый вещевой рюкзак. А чуть попозже и мешками спальными разжились, теплыми, тоже за большой кусок мяса каждый.

Но перекрасить фирянши не вышло, сколько ни старались. Не держалась никакая краска на белых волосах, как зачарованные они были!

Аль постепенно внимание у Акиты тренировал, заставляя за своим мельканием у нее перед глазами следить. Тяжелая наука с трудом давалась, но потихонечку начинало получаться.

Куда ринулся - влево или вправо - девушка уже не только по косвенным признакам, ветерку и пыли, определять могла, но и размытую светлую полосу видела.

Ну и еще Акита себе кольев осиновых понаделала, правда, Аль сразу объяснил, что не смертельные они для вампира, как и шипы боярышника, но ослабляют на время. Яд какой-то в осине вредный, как серебро для оборотней. А если умудриться кол в сердце воткнуть, то и еловый ослабит, конечно, но от осинового пользы больше. А убивать именно надо, только голову отрубив.

Так что следующим в очереди на покупку меч стоял, но хороший меч за кусок мяса не выменяешь, а плохим голову с размаху не срубишь.

Иногда Аль предлагал Акиту в какой-нибудь деревне оставить, но девушка отказывалась. Почему-то она была уверена, что стоит им расстаться - беда случится. И их поодиночке все равно переловят.

Не оставит Дарси ее в покое, найдет... не понятно, зачем, не известно, для чего, просто так, чтобы неповадно из его замка сбегать было. Найдет, и тогда... тогда ее некому будет защитить, потому что рядом не будет ни Керана, ни Аля.

И сделает тогда Дарси с ней что-нибудь очень плохое. И с ней, и с ребенком.

Вот за последнего Акита волновалась очень - и заморозить боялась, и недокормить правильно. Кто ж одним мясом в беременность питается?

Один раз, уже когда совсем по ночам холодно стало, Акита пошла на реку ополоснуться. Не купаться, как раньше, а так, быстро с визгом в воду вбежать и тут же обратно выскочить.

Аль на такое развлечение смотреть очень любил, но в этот раз задержался у кострища... Вот девушка с визгом в реку вбежала, обернулась и завизжала еще громче, потому как монстра огромного на берегу увидела. Страшного, лохматого... морда сплюснутая, тоже лохматая. И клыки кривые изо рта, а по ним слюна капает. А глаза маленькие, узенькие, красненькие. Сразу ясно, что «образец» очередной по их души явился. Только этот размером как два Аля в высоту и как три Аля в ширину!..

- Еда-а-а-а, - проурчало страшилище и в воду за Акитой полезло.

Девушка, забыв о том, что холодно, ринулась вплавь на другой берег, совсем от страха перестав соображать... Но тут в воду Аль прыгнул, и как все бурлить начало да пениться... ух!

А Акита, едва сообразив, что помощь подоспела, в себя пришла. Обрадовалась, что бой в воде идет - если б на суше, то несладко бы ее фирянши пришлось, у противника лохматого один кулак величиной с его голову.

Потом быстро да осторожно из воды выскочила, пятками босыми мелькая, до кольев своих добежала - и обратно, к речке. Уф, живой еще, бурлит все, пенится, и хрипит кто-то... Ох, явно не лохматое чудовище хрипит!..

Акита глаза из последних сил напрягла и про себя опять порадовалась, что чудище в шерсти все, намокло и двигается медленнее, чем на суше. Видно его, если очень-очень напрячься. Долго напрягаться не получится, но долго и не надо.

Надо в воду влететь с кольями, сразу с двумя в каждой руке, потому как по три обхватить ну никак не получилось... С разбега упереться в лохматую спину и всем весом надавить, пытаясь шкуру проткнуть хоть чуть-чуть, чтобы хоть острие вошло.

И бежать... бежать прочь... ох, быстро бежать... потому что Аль начал петь смертную песню.

Когда он первый раз ее пел, Акита чуть не умерла с тоски, слезами захлебываясь, а ведь убежала тогда очень далеко, как велено было. Только все равно слышала отголоски... и еле справилась. Сидела, живот гладила, про Керана вспоминала, слова ласковые шептала и ребенку, и любимому. Обещала выдержать, спасти малыша, дождаться Кера...

А потом лишь шептала: «Все хорошо будет, все хорошо будет...» и больше уже ничего придумать не могла, только плакала и плакала.

Вот такой ее Аль тогда и нашел, на руках обратно принес и полночи как маленькую укачивал, напевая вместе с ней, что все хорошо будет.

Как не спятила тогда, непонятно. Но зато все оборотни, что за ними в тот раз пришли, все-все сдохли. Сами легли и умерли...

А у Аля на следующее утро пир был, на который Акита смотреть отказалась. Страшно пируют дети вампира и баньши... Кровь и мозг их лакомство. Так что не самое приятное зрелище.

Только тогда у нее времени больше было - Аль не сразу петь начал. А еще ноги в сапоги были обутые и одежда сухая. Теперь же она мокрая вся, босиком... Далеко ли по иголкам и веткам убежишь? А надо далеко, ох как надо...

- Акита! - тут внезапно из-за деревьев ей наперерез двое всадников выскочило.

Напуганная девушка сначала коней признала, потому что не соображала уже почти ничего. Но раз эти двое имя ее знают, значит, свои!..

- Прочь отсюда, как можно дальше! Аль песню поет! - закричала она...

И родные до боли, до слез, до тоски сердечной родные руки подхватили ее и на седло рядом с собой посадили. Теперь и порыдать можно, не понятно уж от чего, от песни Аля или от радости, что нашел наконец-то, нашел! Теперь уж точно все хорошо будет!