Тай:
Не нравился мне этот крылатый вертихвост. Совсем не нравился. Хотя самка, конечно, не моя, и это Ромкины проблемы, но… Я глянул на нервничающего Ромэя. Очень заметно нервничающего. Особенно когда мужик плюхнулся рядом с Таней и взял её за руку. У нашего мага тут же палка для костра пополам с первого раза сломалась. Стоит, желваками играет, а промеж глаз сопернику двинуть даже не пытается. И ведь не трус, но ведёт себя как-то странно. Нет, может по городским правилам и надо молча злиться в тряпочку. Не знаю.
Когда ворон поцеловал Танины пальцы, Ромка схватился за кинжал. Я приготовился к драке. А он… всего лишь погладил рукоять. Гладит и успокаивается. И это в тот момент, когда другой самец с его девушкой флиртует. Дурные у них в городе законы, точно.
— Заночуем здесь? — Таня направилась в нашу сторону, и Багдасар двинулся следом за ней.
— Сударь Ромэй, ну хоть вы повлияйте на вашу леди! Зачем спать в лесу, когда в трёх тенченях уютный охотничий домик, где вам будут рады?
Ромка растерянным щенком уставился на кошку. Я ткнул его локтем в бок. Он зыркнул на меня, затем на крылатого. В нашем маге явно боролись ревность и любовь к удобствам. Но он всё-таки вздохнул и отрицательно замотал головой. Правда, беззвучно.
— Сударь против, — рыкнул я.
Ну а что? Девушка хочет остаться здесь. Я тоже. Ромка нам потом сам спасибо скажет, когда этот улетит.
Мужик усмехнулся как-то странно и кивнул:
— Тогда не буду навязывать вам своё общество.
И опять давай Тане руку целовать! А та — натягивать улыбку на лицо.
— Мы вам безмерно благодарны за помощь, сударь.
Когда ворон отпустил её пальцы и поднял голову, улыбка была почти искренняя. Я бы поверил.
— Но мы очень устали, у нас нет сил ехать куда-то и общаться с вашей, я уверена, достойной госпожой. Мы сейчас слишком плохие собеседники. Так что, извините, но мы останемся здесь.
— Как пожелаете, леди! Я бы мог привести сотню аргументов, убеждая прислушаться к моему предложению, но вижу, что вы уже всё решили. Так что не смею настаивать. Спокойной ночи, леди.
Тут мужик вспомнил, что есть ещё мы, и добавил:
— Спокойной ночи, сударь Ромэй и вы… сударь?..
— Ко мне можно просто по имени, — хмыкнул я и кивнул в сторону лошадей: — Пойдёмте, я провожу вас.
— Не стоит себя утруждать.
— Да мне не трудно, — меня вдруг весь этот диалог начал веселить.
Ворона, похоже, тоже, потому что он вновь раскланялся с Таней и Ромкой и направился впереди меня к своей копытной.
Ромэй:
Я вцепился в рукоять кинжала с такой силой, что даже губу закусил от боли в пальцах. Да, мы должны быть признательны этому субъекту, но почему-то вместо этого я чувствовал раздражение и злость. Ревность? Матервестер!
Кажется, я понимаю, почему к убийцам из ревности применяют не смертную казнь, а пожизненное заточение. Это худшее наказание — жить и знать, что рядом с твоей женщиной вьётся вот такой вот лощёный франт, а ты ничего не можешь сделать… Ни-че-го!
Благодаря своему оружию, я достаточно быстро успокоился, и всплеск столь хищных диких эмоций показался мне подозрительным. Абсолютно не моим.
Я опасливо покосился на Тайя, но он внешне был более или менее безмятежен. Странно…
— Сударь Ромэй, ну хоть вы повлияйте на вашу леди! Зачем спать в лесу, когда в трёх тенченях уютный охотничий домик, где вам будут рады?
Заманчивое предложение, да и Таня любит удобства. Хотя, судя по её лицу, она категорически против… Интересно, почему?
Пока я пытался сообразить, кокетничает ли кошка, предоставляя мне право принять решение, или же действительно хочет ночевать в лесу, вместо того, чтобы упасть в тёплую мягкую кроватку и укрыться одеялом… Опять же Тайю можно было бы выделить отдельную комнату, и тогда…
— Сударь против, — и лонгвест решительно принялся выпроваживать ворона к лошадям.
Я вздохнул, простившись с шансом выспаться по-человечески, принять ванну и нормально поужинать, и посмотрел на Таню. Она была какой-то слишком уставшей и грустной.
— Как ты? — я обнял её за талию и притянул к себе.
— Плохо… — Таня пожала плечами и отвела глаза. — Вымоталась… и… — она махнула рукой.
— И?..
Я уткнулся носом в её волосы, пахнувшие пылью и травами.
— И… не знаю… Ром? Я совсем дура, да?
— С чего ты это взяла? — я изумлённо отстранился, чтоб взглянуть девушке в лицо.
— Ну… вообще… командую всё время, а сама… — она вновь махнула рукой. — Тай из-за меня ушёл на эти бои…
— Хватит уже напраслину на себя возводить, — произнёс я строго и обхватил её всю целиком, прижимая к себе крепко-крепко. — Это он тебе так сказал?
— Нет, конечно, — моя кошка как-то обмякла и не стала вырываться. — Я просто знаю.
Тай:
— Ты, конечно, молодец, что помог, но это не повод лезть к чужой самке! — я постарался встать так, чтобы нас не было видно с поляны.
— Хочешь сказать, что вы всё же пара? От неё тобой не пахнет! — спокойно выдал мужик, глядя на меня без всякого вызова.
— Они с Ромкой пара, понял?!
— Они, без сомнения, истинная пара, но есть ещё и вполне бытовые, приземлённые вещи. Привязка у разнополых мага и оборотня притягивает их друг к другу, создавая иллюзию влюблённости, но ведь захочется и нормальную семью, детей. И леди, будучи альфой, вполне сможет стать хорошей матерью паре-тройке воронят.
— А что на это тебе твоя хозяйка скажет? — ну ясное дело, я у Ромки всё про этого хвостовёрта узнал уже.
— Моя госпожа будет только рада объединиться через оборотней со столь сильным магом, как сударь Ромэй. Но, естественно, проще, когда семья оборотней принадлежит одному магу.
Как-то он это нехорошо сказал. Предупреждающе.
Наверное, и правда проще, но я лично был не готов делить свою самку с кем-то. Пусть сколько хотят сказки рассказывают, что у них просто обновление привязки так происходит. Ща! Видел я это «обновление». Обычный трах. Так что нет, нет и ещё раз нет! Но и смотреть, как за Таней этот ворон вьётся, тоже противно. Ему вот Ромка третьим не мешает, у него у самого магиня есть. Он с ней, наверняка, так же вяжется… Ну вот и… И… И пусть?!
Татьяна:
Не знаю, чего я так расклеилась. Пока дрались и убегали, а потом с Багдасаром беседовали, было как-то не до самокопания… хотя на привале я уже начала рыть, но не до такой степени.
А сейчас мне страшно, потому что я понятия не имею, что делать дальше.
Вот так стоять, чтобы Ромка обнимал, расспрашивал, утешал, наверное, это было… хорошо это было… не приятно, а просто хорошо. Но ведь неправильно!
Я обязана быть сильной! Я должна всё знать, всё уметь, всё предугадывать… а иначе… кого я тут спасу… какой мир? Я их тут… раньше… угроблю всех!
— Во всём-то ты ориентируешься, всё-то ты видела? — хмыкнул магёныш в ответ на мою последнюю фразу.
Удержаться от слёзоразлива я всё-таки не смогла: лицо сразу стало мокрым, а мне было жутко стыдно. Блин! Как девчонка-малолетка!
— Не всё! В том-то и проблема, что не всё!
Я попыталась выскользнуть из его объятий и отвернуться.
— Так это же здорово!
Ромка принялся целовать мои заплаканные глаза, и тут я спиной почувствовала чей-то взгляд. Тай!
Я вырвалась и метнулась за дерево, где, плюхнувшись на землю, зарыдала в три ручья.
Ну вот надо было? Он уже один раз ушёл… а тут опять! А я… а я не знаю, зачем мне нужно, чтобы он был рядом! Он тупой мужлан, он ничего не понимает, он… ему всё равно, кого и с кем, а я… а я ду-у-у-ра-а-а-а…
Не сразу заметила, что эти два… два… нечутких товарища уселись по обеим сторонам от меня и любуются, как я… чёрт знает, на кого похожа: с отёкшей мордой и вся в соплях…
— На, хахаль твой крылатый оставил… я хлебнул — отличная штука! — Тай протянул мне флягу. Я сначала помотала головой, а потом схватила и, сделав сразу большой глоток, закашлялась. Зато немного очухалась.
Ромка вложил мне в ладонь вытащенный откуда-то платок, и я, шмыгая носом, начала приводить себя в порядок, а они молча сидели рядом. Магёныш что-то рисовал палочкой на земле, Тай наблюдал за небом. Ну, хоть не за моей опухшей физиономией. Блин, стыдоба!
— Ну что, яму мы уже выкопали, угля нажгли, валежника накидали. Плащ, правда, Ромка посеял… — лис оторвался от изучения звёзд и осторожно покосился на меня. Как бы проверяя, не умрёт ли он от лицезрения подобной «красоты».
— Не, не потерял! — подорвался магёнок. — У меня сумка к седлу привязана…
Они оба вели себя так, словно я не ревела тут белугой и не размазывала сопли по поляне. Будто ничего не случилось!
Я высморкалась, решительно скомкала платок и с робкой благодарностью подняла глаза. Нет, точно… не смеются и не сюсюкают… Как хорошо, что они у меня… такие… такие… вот такие.
— Тогда может… я изловлю кого-нибудь на ужин?
— Дичь ускакала, — хохотнул Тай, поднимаясь и подавая мне руку.
— Это невкусная дичь, — я встала и, неожиданно даже для самой себя, потянулась… и поцеловала лиса в кончик носа. — Вот… ты тогда просил… а я постеснялась.
И быстро убежала, на ходу оборачиваясь пантерой. Поймаю… кого-нибудь. На ужин!
Тай:
— Не понял…
— Да-а-а, ты полное олицетворение этой фразы, — заржал Ромка. Но я честно ничего не понял. То просишь поцеловать — не целует. То ходишь тут, отгоняешь от их пары ворон, как комаров, и на тебе…
Самки… Сообразить, что происходит у них в голове, — невозможно.
— Как думаешь, за ней нужно приглядеть? — я вопросительно посмотрел на Ромку. Его ж…
Знаю, что большая и не потеряется. Но мало ли?..
— Не, не надо. Сейчас побегает и успокоится, — уверенно ответил маг.
Я пожал плечами и пошёл к костру. Сел, задумался. Всё-таки не понравился мне тон, которым ворон про семью говорил. «Удобней, когда оба оборотня у одного мага». Вот что-то там было не так.
Ладно, сейчас всё равно не осенит.
— Как считаешь, что там за карта?
— На листе с пророчеством? — Ромэй угнездился рядом, доставая листок откуда-то из-за спины. Я отнял у него бумажку и, разглаживая, пристроил картой вверх на коленях.
— Мне кажется, это план пещер. Вот этот кусочек похож на то место, откуда мы выползли.
Ромка, рассуждая, водил травинкой по схеме. А я всё крутил в башке слова крылатого. Мешали они мне сосредоточиться.
— А правда, что у магов и оборотней не бывает детей?
Ромэй:
— Дикий ты какой, — пошутил я, хотя внутри весьма болезненно царапнуло. — Не бывает…
Я вздохнул и отвернулся. Матервестер! Почему вдруг стало так тошно, будто… Но ведь действительно, обычно оборотень заводит свою семью, маг — свою.
— Так было даже до освобождения магов… — зачем-то уточнил я.
— До порабощения оборотней? — съехидничала эта меховая зараза.
Я пожал плечами:
— Как тебе больше нравится…
— Да ладно, — Тай хлопнул меня по плечу, как обычно, с такой силой, что у меня сразу рука онемела. — Ворон, короче, воронят от Тани хочет.
— Обойдётся! — усидеть на месте спокойно не получилось, и я, подскочив, принялся нарезать круги возле костра.
— Ша! Сядь, не мельтеши, в глазах рябит! — лонгвест поймал меня на очередном повороте и дёрнул за руку. Я снова приземлился рядом с ним и уставился на огонь.
— Короче, это… Уговор? Я от Тани гоняю других оборотней, но ты за это не мешаешь мне… это… — смущающийся Тай ещё то зрелище. Тема вроде напряжённая, а я уже едва смех сдерживаю. — Ухаживать, вот! Договорились?
— То есть ты предлагаешь себя про запас, когда Таня детей захочет? — всё, я больше не могу, мне уже полегчало и больно от другого. От усилия, с которым я стараюсь не захохотать.
— Не, не про запас, — Тай посмотрел на меня как-то странно и уточнил: — Я на опережение работать буду, — и сам загоготал, первым. — Ты бы свою рожу сейчас видел….
Татьяна:
Хорошая получилась охота: бешеный бег сквозь заросли, адреналин и свежая кровь… всё же зверем иногда быть легче…
На поляну я вернулась почти умиротворённая, волоча за собой тушу молодой косули.
А тут эти двое. Сидят у костра и ржут. По какому поводу веселье не признаются… Добыче обрадовались, и давай разговор на процесс питания переводить. Самцы, что с них взять!
Хотела было надуться и оставить им мясо: пусть кухарят, а я гордо под деревом посижу. Но вспомнила, что тоже голодная, и отпихнула обоих вредителей от хорошего продукта. Лису-то, понятно, и готовка не нужна, а если доверить дело Ромке, блюдо будет обугленным снаружи и сырым внутри.
Тай, обернувшись, умильно порыкивал и выпрашивал печень. Лез мордой под руки, мешался и норовил лизнуть мои пальцы. Получив косулиным копытом по ушам, обиделся и свалил, но практически сразу вернулся и опять принялся меня гипнотизировать, положив морду мне на колени. Причём не забывал и разделываемой добыче в самое нутро заглядывать одним глазом.
Я отдала этому шантажисту две трети вкусного ливера и целую ляжку— ему нужнее… после таких-то «приключений». Не знаю, что этот урод-извращенец с нашим лонгвестом делал помимо домогательств, но ослаб Тай здорово, так что должен хорошо поесть и отдохнуть.
Довольный лис ушёл урчать в темноту, а я отложила кусочек сырой печени для себя. Ромка, поморщившись, от такого деликатеса отказался, так что ему предназначались несколько палочек мелко нарезанного мяса с лопатки — там мягче всего. Остальное я порубила кусками, обложила травками, собранными под моим руководством глотающим слюнки магёнком, и, присыпав сверху ветками, уложила томиться в отдельную яму с углями, которыми нас тоже снабдил Ромка, ускорив горение нескольких полешек. К утру мясо дойдёт до кондиции и у нас будет вкусный завтрак.
Ромэй наслаждался своим шашлычком… я же, обернувшись на этот раз лисой — почему-то теперь без контроля оборота всегда получалась лиса, — приступила к своему ужину: слегка обжаренной, сочной внутри ноге косули.
Наевшись, все сразу вдруг почувствовали, насколько день был утомительным. Не знаю, кто зевнул первым, но это оказалось заразным, и через пять минут возникло опасение, что одной вывихнутой челюстью не обойдётся.
Постель уже была готова, и мы стали укладываться. Всё было как всегда, как мы уже привыкли, пока шли до города… и одновременно всё было по-другому.
Раньше мы были… просто три существа, соединённые волей обстоятельств. А теперь… остро ощущалось, что мы… вместе. Это сквозило и в каждом жесте, и в тихом бурчании лиса, и в том, как шёпотом огрызался мой маг. Мы все как-то особенно… трепетно, что ли… опекали друг друга. Может потому, что едва не потерялись?
Эти два ухаря попробовали уложить меня в серединку, как единственную даму. Мне, естественно, было очень приятно их внимание, но блин! У меня шуба, а у Ромки только мослы и тонкий плащ. Положи его с краю, и получим с утра мороженое из магёнка, одна штука. Так что я решительно воспротивилась, объявив, что хочу свободно брыкаться в пустоту, а не между двумя телами, и вообще… будем с Тайем греть нашего мальчика — ночи стали холоднее, а тут и вовсе предгорья.
Убедила. Какое-то время я ещё провела в человеческой форме, тщательно подтыкая плащ по периметру ворчавшего Ромки. Но так надёжнее, и он бухтел больше для порядка. Было заметно, что моя забота его смущает и одновременно ему приятна. А когда мы уже устроились и пожелали друг другу спокойной ночи, лис вдруг заворочался и прямо по телу в серединке прополз в мою сторону, подсунув хитрую морду с мокрым носом к моему лицу. Я хмыкнула, а потом поцеловала его прямо в этот мокрый нос. Он так забавно чихнул! Вот теперь можно и в пантеру… и дрыхнуть!!
Тай:
Я был уверен, что засну сразу. Вот как только башка соприкоснётся с валежником — моментом вырублюсь. Обычно у меня проблем со сном не было. А тут… Нет, я не ёрзал. Лежал тихо, опустив морду на лапы. Думал. Вспоминать не хотелось, так что размышлял о том, что нас ждёт впереди, прокручивая в голове последнюю часть пророчества. Плохая она какая-то. «Несчастный, выживший в страданьях» — вот как это понимать? Один выживший? А остальные где? Про цветущий камень тем более ничего не ясно. Как камень может в руках мужчины зацвести? И главное, выходит, что в живых останется лишь один из мужчин? Я или Ромка? Да пошло оно, это предсказание… Р-р-р-р! Выброшу завтра.
Ромэй:
Я даже умудрился выспаться, несмотря на то, что постоянно крутился с боку на бок, подмерзая тем, который сверху. Ночи действительно стали очень холодными, и надо было не выделываться, а принимать приглашение Багдасара. Ванна, отдельные комнаты опять же… Правда, тогда бы мы не поболтали с Тайем. Я улыбнулся, вспомнив, насколько издалека он начал подкатывать со своим уговором. Нет, на самом деле делиться Таниным вниманием я не хотел даже с лонгвестом, но вот если реально про запас… когда она захочет детей. Матервестер, рано ещё об этом думать!
Где мы и где дети? Но Тайя расстраивать не буду и даже мешать заигрываниям с Таней не стану. Пусть развлекается… Потом появится на горизонте самка подоступнее, и всё, ищи-свищи его…
Татьяна:
Ночь прошла почти спокойно, если не считать того, что несчастный магёнок без конца ворочался и будил не только меня, но и мою совесть. Разнюнилась, психанула, и в результате… в результате они у меня молодцы, а я могла бы и не вредничать, позволив своему мальчику выспаться на нормальной кровати.
Тронулись в путь мы лишь к полудню, потому что сначала выспались, потом наелись хорошенько подкопчёным в травах мясом, затем Ромка приводил в порядок всю нашу одежду, даже подогнал по размеру сапоги Тайя, которые тот снял с недоброй памяти извращенца. И нас «почистил», но мне казалось, что это всё не по-настоящему. Хотелось в ванну или, на худой конец, в речку.
В общем, всё было хорошо, кроме одного — в найденном родничке, из которого мы напились, искупаться было невозможно.
Так что мы ехали чистые, но немытые, и, в целом, не сильно переживали по данному поводу. С утра мрачные мысли в голове не задерживаются. Все живы, здоровы, мы едем, так что всё здорово.
Правда, меня немного настораживали странные переглядки парней, но они были скорее забавны, чем тревожны, и вызывали у меня лишь дикое любопытство.
Наконец я не выдержала. И пристально рассмотрев обоих, решила начать подкат к… Тайю. При всей своей демонстративной мужественности, он наверняка более падок на некоторые женские уловки. Вот кто мне мешал использовать их раньше?! Ладно, исправлюсь… Для этого осталось поймать лиса, который наотрез отказался влезать на «эту копытную самку» и, к огромному облегчению лошадки, использовал свои лапы.
— Та-а-ай? — раньше мы не могли мысленно общаться, теперь же мне почему-то казалось, что он меня услышит.
Меховушка, мелькавший впереди, замер и стал отчаянно вертеть головой. Наконец он повернулся и изумлённо вылупился на меня, смешно склонив голову набок и поставив уши торчком, словно прислушиваясь.
Я радостно улыбнулась и представила, что я тискаю эти ушки. Ну манят они меня, с самого начала покоя не дают, просто раньше я не позволяла себе отвлекаться на эту нежно-пушистую прелесть. Такие уши были у щенка соседской бельгийской овчарки, и мне до дрожи в пальцах хотелось их потрепать, а нельзя было. У овчарок там какие-то хрящики растут, чтобы уши стояли, и хватать за нежные органы щенков противопоказано… но лис-то уже не щенок. Совсем не щенок.
— Та-а-ай? А о чём вы вчера у костра говорили?
Чернобурка встряхнул башкой и пристроился рядом с моей кобылкой. Выражение его морды стало непередаваемо-хитрющим.
— О детях, — и несколько раз тявкнул, будто засмеялся.
— О каких ещё детях? — озадачилась я. Тут к нам поближе подъехал Ромка и настороженно уставился сначала на меня, затем на Тайя. Но промолчал.
— О маленьких таких, — морда из хитрющей стала невинно-возвышенной.
Не участвующий в беседе магёныш хмыкнул, а потом усмехнулся.
— С чего вдруг? — наверное, моё лицо стало недоумевающе-подозрительным. Я переводила взгляд с одного на другого.
— Да так… — Тай гордо махнул хвостом.
— Просто разговор зашёл, — произнёс Ромка. — Семья, дети… — и смотрит на меня, как на гранату с выдернутой чекой. Приплыли.
— Вы оба с дуба рухнули? — искренне поразилась я. — И с кем это, — недобро прищурилась я, — вы семью заводить собрались? А? — хвост оторву! Обоим! И той невезучей, с которой они…
Лис отчаянно затряс головой, снова тихо потявкивая. Я ни капли не сомневалась, что это смех.
— Вот мы тоже решили, что пока не с кем… — и отскочил в сторону, сочувственно оглянувшись на Ромэя.
— Не с кем, значит? — я уставилась на притихшего магёнка, как кобра на мангуста. — Поня-а-атно…
Да ни фига на самом деле непонятно, и прежде всего мне самой. Я, что ли, детей им рожать буду?! Щаз-з-з! А чего тогда? А ничего! Потому что нечего! Искать, в смысле!
— Но ведь нам ещё рано о детях думать, правда? — спросил Ромка, взирая на меня с надеждой. Вроде как выигрыш в лотерее один из тысячи ждал и проиграть боялся.
— М-да? — я покосилась на отбежавшего подальше чернобурку и мысленно дёрнула его за ухо. Он обернулся, окинул нас лукавым взглядом и зарычал на пролетающую мимо большую стрекозу.
— Вам — точно рано! — вынесла я вердикт пару минут спустя. — Оболтусы!
Тай:
Очень хотелось мысленно пнуть Ромку, но у меня не вышло. Связь шла только от них ко мне. Выдохнул, сделал глупую морду и рыкнул на стрекозу. Таня засмеялась, расслабившись. Фу-у-ух… Не хватало ещё, чтобы она догадалась про уговор. Сразу рванёт к крылатому, к гадалке не ходи. Всё наперекор делает. Хотя вчера перед сном в нос чмокнула. Может, это плохой знак? Пока она считала меня за самца — не целовала, а теперь…
Я обернулся, подмигнул девчонке и стал перебирать лапами ещё шустрее. Раньше она шарахалась от меня как кошка и заигрывала как лонгвест. Наверное, ей было весело. Я бы и сейчас поиграл в догонялки. Я же стараюсь и виду не подать, как мне плохо. Они оба знают, что меня… Для любого оборотня это унижение. Страшное унижение. Но маг ведёт себя так, будто ничего не произошло. Я же чувствую, что он не прикидывается. Он действительно воспринимает меня так, как раньше. А вот Таня изменилась. Понять бы только, кто я теперь для неё?
Татьяна:
Я уже и думать забыла про ворона, а он, как выяснилось, о нас очень даже помнил. Встречал собственной персоной у поворота. Всё такой же элегантный и вылизанный. И, надо отдать ему должное, красивый. С одной стороны, мне, пожалуй, льстит его внимание, но с другой, и раздражает тоже. А почему, сообразить не могу.
— Я рад снова видеть вас, леди, — он с улыбкой взял мою лошадь под уздцы и при этом смотрел только на меня. Потом вроде как вспомнил о вежливости и поздоровался:
— Сударь Ромэй, Тай… — и повёл рукой в сторону утоптанной тропинки: — Может, вы согласитесь отобедать в моём обществе? Моя госпожа покинула меня рано утром. Я же остался кое-что доделать…
Я нерешительно оглянулась, а Багдасар продолжал соблазнять:
— Весь дом будет в полном вашем распоряжении: вы сможете привести себя в порядок и принять ванну. Я же вам её обещал, — и он поцеловал мои пальцы, едва прикоснувшись к ним губами. — А я всегда выполняю свои обещания, — прозвучало очень многозначительно, но мне было уже не до вторых смыслов. Водичка! Горячая! А-а-а! Я кошка или где? То есть да, я кошка, но очень чистоплотная и люблю купаться!
К тому же магини, с которой мне не хотелось общаться, нету… Да и Ромка, я уверена, не откажется хорошенько вымыться… Я оглянулась на магёныша и успела увидеть, как сверкнули его глаза при слове «ванна».
— Отобедаем? — и глазки котика из Шрека, причём на Тайя.
Тот фыркнул и, махнув лапой, то есть уже рукой, поинтересовался:
— И что такое «ванна»?
— Я тебе покажу! — клятвенно заверила я, предвкушая блаженство.