Татьяна:

Мало того, что этот ишак с лисьим хвостом и запахом рысил впереди с невыносимо самодовольным видом, он ещё и оглядывался всё время. Ждал, что я потеряюсь по дороге?

Вынужденная из-за этого в третий раз перетекать из облика в облик прямо на бегу я плюнула и только чуть-чуть удлинила ноги кошачьей ипостаси. Кошка получилась нескладная, как жирафа, но бежать стало удобнее. Лис же такие мелочи вряд ли разглядит.

Он ведь у нас — спаситель мира… Карту запихивал в тубус на шее с таким видом, словно готов насмерть биться с врагами за обладание этим невразумительным обрывком.

Карта… да на этой примитивной картинке ни масштаба, ни подробностей, а направление я и так чую, так что пусть таскает, мне не жалко. Меня вообще сейчас больше беспокоят маги и будущая привязка… старичок-маговичок не очень подробно расписывал процесс, но мне хватило…

Бежали мы почти всю ночь, а перед рассветом устроились на отдых. Я на дереве, а мой спутник под ним. Далековато забрались оборотни… и правильно.

Тай:

Утром я проснулся от странного, пробирающего до мурашек чувства, что меня куда-то зовут. Настойчиво. Это очень важно, и я должен всё бросить и идти. Потряс головой, прогоняя сон. Прислушался. Впереди, чуть справа, шумела и пахла деревня. Та, что была и на нормальной карте, и на огрызке. Я был уверен, что это — деревня. Пахло птицей, чем-то похожим на оленей и лосей, вкусной едой и ещё всяким непонятным.

Я вёл самку вдоль гор — так безопасней. Но Университет находится на другом берегу, вокруг него свободная территория, так что теперь нужно просто переплыть реку. Широкую и глубокую.

Глядя на карту, можно было подумать, что горы, деревня и место, где я нашёл самку, почти рядом. На самом деле — пять тенченей бега. Хорошего бега! А не лапа за лапу, как мы плелись вчера.

В животе предательски заурчало. Надо поохотиться — с собой я еду брать отказался. Самка тоже. Хотя ей вообще сумки вешать некуда: сама в небольшую корзину поместится.

Посмотрел на дремлющее на дереве «сокровище» — сбежит ведь. Совсем она дурная какая-то. Стоит её тут без присмотра оставить — и сбежит. Вбила себе в голову, что я ей только мешать буду. Отбивалась, как от чумного. Это кто ещё кому мешать будет — непонятно…

Тут меня снова скрутил зов. Сильный, р-р-р! Раз самка не дёргается, значит, спит. Если спишь, зова не слышишь. Поэтому, когда маги устраивают сезон охоты на диких оборотней, самок и детей опаивают снотворным и прячут. А молодые самцы привязывают себя к деревьям и учатся противостоять. Тех, кто сорвался и, отгрызая себе лапу, рвётся на зов, — пристреливают. Не на смерть — тоже снотворным. Значит, ещё щенок или слабак. Не мужчина. Меня учили противостоять. Но практики пока не было. Маги давно не охотятся — боятся. В последнюю охоту нас полегло много, но каждый успел пристрелить с десяток магов. Мы быстро стреляем. Не всегда дичь можно загрызть — иногда стрелой удобнее.

Так что маги не лезут к нам в леса, а мы не лезем к магам. Нейтралитет. И тут я… Так, надо себя привязать. И самку. Но чтобы её привязать, надо сначала разбудить.

Я тявкнул. Раз. Второй. Третий…

И тут меня снова настиг зов, да такой, что… в голове только «иди ко мне», и всё. Хотя что-то ещё про дерево вертится. Дерево. Зачем мне дерево, когда меня зовут? Верёвка. У меня была с собой верёвка. Надо обернуться и привязать себя к дереву. Я сильный. Глубоко дышать. Думать о цели. Цель — дерево и верёвка. И самка… Самка!

Татьяна:

Я лежала на ветке и наблюдала за лисом. Для этого даже не нужно было открывать глаза, и единственное, что напрягало — хвост. Его всё время приходилось контролировать, чтобы он не дёргался от возбуждения и не начал хлестать по бокам и ветке.

Сначала был… это похоже на писк комара — на грани слышимости, но надоедливо. И ещё звук словно отражался от нас, уходя обратно коротким эхом. А потом на смену писку пришло… или всё-таки прилетело?.. щупальце, свитое из паутины, с кисточкой тонких нитей на кончике. Нити шарили по воздуху, как пальцы слепого, разлетаясь всё шире…

Вот одна ниточка, будто липкая паутинка, летящая по ветру, притянулась к лису и прицепилась к шерсти. Вторая…

Зверь раздраженно порыкивал, рявкал и стряхивал нити. У него неплохо получалась, и я не вмешивалась, сосредоточив всё внимание там, откуда эта дрянь тянулась.

Но потом что-то изменилось. От оборотня пахнуло чем-то новым. Страхом? Раздражением, злостью, беспокойством… он заскулил и затявкал под деревом, и я открыла глаза.

Он был точно облеплен этой паутиной: сотни тонких ниточек с каждой секундой опутывали лиса всё более плотным коконом и тащили прочь от дерева. Ух ты!

Дальше я действовала на одних инстинктах. Привстав на ветке, я мысленно протянула лапу и полоснула когтями по толстому жгуту, в который скручивались паутинки в паре шагов от обмотанного ими оборотня. Жгут дёрнулся, заметался, распушился на конце новым пучком паутины.

Резко перехватив этот пучок у основания, я прижала его к земле и зарычала. Всерьёз зарычала, в полную силу.

Жгут дернулся и обвис, паутинки бессильно поникли. Мысленно намотав конец этой «верёвки» на лапу, я оглянулась на спутника. Он уже встал на лапы, но ещё пошатывался. Паутинки медленно, по одной, опадали на землю и растворялись.

Ну всё, надеюсь, этого урока ему достаточно. А я пойду и проверю, кто там на другом конце… аркана.

Ромэй:

Вчера у нас был последний экзамен, и те, кто всё сдал на «отлично» и, главное, вовремя, с утра пораньше выстроились на огромном поле и, переглядываясь друг с другом, готовились издать свой первый зов.

Я уже видел закупленных для нас зверьков — жалкое зрелище. Абсолютно ручные, готовые лизать руки каждому. Нет, не о такой первой зверушке я мечтал все годы обучения. Не для этого мучился, корпя над учебниками, пока мои одногруппники гуляли и развлекались. Даже декан признал, что я лучший студент не только на своей кафедре, но и во всём Университете.

Сначала вышли самые слабые из выпускников: бытовики и начинающие природники, те, кто поедет по деревням. Они даже не переходили на второе зрение, чтобы сделать выбор, просто позвали того, кто был ближе всех.

Середнячки уже выделывались, просматривая ауры оборотней и призывая того, кто посильнее. Двое даже сцепились из-за довольно сильного пса: каждый пытался перетянуть его на себя. Наконец девушка проиграла и, расстроенная, захватила камышового кота. Я презрительно фыркнул.

Подошла очередь лучших — меня и ещё шестерых.

Под настороженным взглядом наблюдающего я встал максимально близко к реке и, глядя другим зрением вглубь леса, принялся сканировать. До селения оборотней мой внутренний радар, конечно, не достал, но своего зверя я увидел! Яркая красно-коричневая аура сильного беты, достойного бегать рядом со мной и делиться своей силой. Я накинул на него магическое лассо и потянул к себе. С первого раза не получилось, но, отдохнув несколько минут, я попробовал ещё. Опять разрыв. Наблюдающий с улыбкой кивает в сторону выпущенных ручных зверушек. Я отрицательно мотаю головой:

— Хочу дикого! Как у отца.

Остальные выпускники, уже озверушенные, с завистью поглядывают на меня. А я, отдышавшись, собираюсь с силами и снова изучаю лес. Зверей там два. У второго аура безо всяких оттенков коричневого, только красный цвет, но какой же блёклый!.. Нет, я хочу яркого и сильного, красно-коричневого.

Аркан затягивается, и я понимаю, что победил — он мой! Я чувствую его сопротивление, ощущаю, как дрожит натянутое лассо, тяну… почти вижу, как он сдается и начинает двигаться ко мне… и тут!.. Какая-то возня, аркан провисает, снова выравнивается, и я осознаю, что волоку красненькое и блёклое. Не могу сообразить, что произошло и где я ошибся, но делаю уверенное лицо — на меня смотрят и наблюдающие, и бывшие одногруппники. Так что пусть думают, что всё идет по плану — всё равно это будет настоящий дикий оборотень.

Татьяна:

Я неслась со всех кошачьих лап, прямо по зову, как по ниточке. По верёвочке. Сильный, засранец.

Пока бежала, ещё раз перебирала в голове аргументы в пользу карманного мага. Очень мне не нравилась идея кого-то там насиловать, но в добровольного помощника я не верила совсем.

Фактически, маг понадобится в самом конце, когда придется разбираться с последствиями выкрутасов его предшественника. Это да. Логичнее всего было бы отловить нужного «специалиста» уже на подходе к цели, верно? Ан нет!

Даже если я пройду через обитаемые земли, не нарвавшись на облаву… да блин! Не пройду, в том-то и дело!

Ни один маг с первого взгляда не определит, кто я: альфа, бета или мелочь пузатая. Но вот оборотня без хозяина увидит сразу и… И что? Правильно, бросит ментальный щуп-зов. Я, конечно, отобью и врежу в ответ, чтобы мало не показалось. И что дальше? А дальше — или мне придётся пробиваться к цели по колено в крови, убивая всех встречных магов, или мне нужен «хозяин».

Хозяйские оборотни не привлекают ничьего внимания… Более того, боровичок рассказал, что в их среде, по идее, невежливо лапать щупами чужую собственность. Вот, это ключевой момент.

И вообще, не следует быть слишком самоуверенной, правильно старый маг говорил.

Молодой, неопытный маг не может знать, как чувствуется и выглядит в ментальном плане альфа. Он ничего не поймет, пока не станет поздно. А вот старшие… тут никакой гарантии. То есть зов-то я оборву, но тревогу на том конце могут успеть поднять.

Так что весело бежим за щупом, как котёнок за верёвочкой, и не мяукаем. И молим кошачью маму, чтобы магёнок оказался хорошим мальчиком и всё понял на словах… бли-и-ин, река! Я люблю плавать, но терпеть не могу мокрую шерсть!

Ромэй:

Я ожидал всего, чего угодно… Наблюдающие у меня за спиной приготовились к лицезрению страшного, огромного дикого зверя. Но мне под ноги прыгнула… кошка! Маленькая, чёрная, тощая какая-то, даже не пушистая. Мокрая! Самка. Матервестер!

— Подождите! Это какая-то ошибка! — я крутил головой, оглядываясь вокруг и первым, и вторым зрением. Оборотень, по которому оценят мою магическую силу — драная кошка? Это даже не позор, это полный провал… Это…

— Ну, на дальность всё равно лучше всех сработал, — успокоил меня один из наблюдающих. Взрослые маги, они понимают, что что-то просто пошло не так. А вот ровесники…

— О, да, Ромэй, это стра-а-ашный зверь! Дикий и неукротимый! — ну, вот и началось…

— Боюсь, боюсь, — навалять бы им… но не сейчас.

— Какая киска! У моей сестрёнки такая же, — а это вообще удар ниже пояса.

Связь уже начала устанавливаться, забирая мои силы. Надо скорее её настроить, показав этой «киске», кто из нас главный…

Я презрительно пнул ластившуюся к моим ногам кошку, уговаривая себя, что в случившемся есть и плюсы. Чтобы поработить дикого оборотня, лучшего способа, чем переспать с ним, нет. Мне же досталась самка.

Радости от этой мысли не прибавилось. Кинуть лассо второй раз я смогу, только как следует отдохнув, дня через два-три. Я уверен, что мне разрешат, но пока придётся наслаждаться тем, что есть.

Не заяви я всем вчера, что призову дикого оборотня, всё бы было иначе. Но я был так уверен в себе, в своих силах…

Татьяна:

Ах ты, зараза такая! Я еле увернулась, да и то не совсем. Когти просто зачесались от желания разодрать засранцу не только ногу, которой он меня пнул, но и физиономию.

Ох, чувствую, не выйдет у нас разговора. И по-хорошему не получится.

Верёвочка зова вывела меня на открытое пространство, заполненное людьми и оборотнями. То есть, судя по запаху, не людьми, а магами. Плотно утоптанная земля и пыль. С одной стороны — стена, окружающая территорию Университета, с другой — загоны для скота. Ага, мохнатого. Там сидели, лежали и нервно расхаживали несколько десятков оборотней.

Почти все маги уже обзавелись «питомцами». Я видела эту связь как сплетенные из паутины поводки. Ф-ф-ф-ф… если хорошенько полоснуть когтями, только клочки полетят по закоулочкам, но… но…

Магов слишком много, инстинкты придётся держать в узде. Мало ли, что я воспринимаю этот мир как свою территорию и меня бесят самодовольные рожи «поработителей»… мне нельзя светиться, рано. Ф-ф-ф-ф… блин.

Я мысленно подтянула свой «поводок», чтобы не провисал. Подумала и обмотала его вокруг кошачьей «талии» для верности. Никакого принуждения я не чувствовала, я вообще не чувствовала ничего, кроме всё разрастающейся злости. Так бы и дернула за свой конец, чтобы этот долговязый идиот, что сверкает на меня презрительно-возмущёнными глазами, приложился носом о землю, с размаху!

Кепка у него дурацкая, долгополая куртка больше смахивает на мантию, из-под которой торчат длинные тощие ноги, обтянутые узкими штанами. И сапоги сорок последнего размера.

Остальные маги одеты также, но выглядят нормальными. Кто-то чуть выше, кто-то чуть ниже и средняя упитанность. Это только мне достался дядя Поттер-великан недоделанный!

И вот ЭТО мне предстоит… того? Изнасиловать? Ф-ф-ф-ф!!!

Ноги длинные, руки длинные, шея… даже нос длинный! И все вместе тощее, как скелет-переросток. Мама моя мурлыка, а кривится-то как злобно! Э-эй! Только попробуй ещё раз на меня ногу поднять, Поттер долговязый! Сразу станешь мальчиком-который-не-выжил!

Ромэй:

Пнув ещё раз мелкую пакость, испортившую мне если не жизнь, то выпускной точно, сопровождаемый ехидными репликами, усмешками и просто взглядами бывших одногруппников, я шёл к себе в комнату. Собирать вещи и с позором выметаться из Университета. Конечно, скоро будет праздничный вечер и фейерверки, все будут радоваться, даже эта девчонка с камышовым котом. И только я…

Войдя в пустой зал первого этажа, снова пнул кошку носком ботинка под задницу, чтобы она смешно перекувырнулась. Говорят, они на четыре лапы приземляются, как не кинь.

Только нигде не сказано, что они при этом увеличиваются раз в сто! Матервестер!

Татьяна:

АР-Р-Р-Р!!!

Ну, гадёныш мелкий, сам напросился!

Я почти увернулась. Ключевое слово — почти. Обидно, больно, и… и… убью нафиг, а себе другого поймаю!!! АР-Р-Р-Р!!!

Долговязое ничтожество даже пискнуть не успело, когда я, перекувыркнувшись через голову и ударившись о стену, резко оттолкнулась от нее всеми четырьмя лапами, на лету меняя ипостась. Моя пантера крупнее тех, что водятся в земных джунглях, и весит больше. Будет этот кузнечик ходить тощими коленками назад после того, как грохнулся об пол.

Я прижала магёныша лапами, чуть выпустив когти ему в плечи для острастки, и яростно рявкнула прямо в побелевшее лицо, демонстрируя подросшие клыки.

— Р-р-рау! Р-р-ра-а-а…, - и, резко дернув на себя ментальный щуп, устремилась вдоль него глубже, глубже… вламываясь в сознание, как монголо-татарская орда в мирную деревню.

— Р-р-рау! Ещ-щ-щё р-р-раз так сделаешь — голову оторву. Понял, гадёныш-ш-ш?

Ромэй:

Не понял вообще, что за прикол произошёл? Преподаватели ни разу не упоминали, что оборотни могут иметь больше, чем два образа. Человеческий и какой-нибудь зверушки. А тут… две зверушки и одна явно… явно…

О, да! Я вызвал сильного, дикого оборотня, который зачем-то прикинулся слабым! Я крут! Только…

Только мне никто не поверит, матервестер!

Потому что вокруг стоит ехидный смех бывших одногруппников, а у меня на груди сидит невинная маленькая чёрная кошка, фырчит и перебирает своими грязными мокрыми лапами…

Убью! Вот дойдем до комнаты и убью! До того, как она успеет снова стать огромной.

— Ромэй, тебя от ужаса ноги не держат?

— Малыш так испугался своего страшного, дикого зверя, что упал в обморок?

Ненавижу!

А если её снова хорошенько пнуть? Пнуть и быстро отбежать? Посмотрим, кто тогда над кем смеяться будет!

Медленно встаю с пола, снимая странную кошку за шкирку. Губы слегка трясутся, потому что на самом деле мне дико страшно — вдруг она и правда снова превратится в то, большое? И одновременно хочется этого. До трясучки. Чтобы они увидели, убедились, поняли… Я действительно скрутил дикого оборотня!

Ну ничего, сейчас связь до конца настроим… И вечером я выйду в большой зал во всей красе — с огромной энтакату на поводке! Да-а-а! И все просто сдохнут от зависти… Оптом! Вместе со своими домашними пёсиками.

Татьяна:

Ну вот, набежали… не надо было так громко рычать, наверное, но я вспылила. Очень… вспылила. Н-да…

Опять он свои лапы тянет, кузнечик недовывернутый, блин! Но за шкирку подхватил осторожно. Боишься, длинный? Пра-а-авильно. Погоди, дойдем до комнаты, я с тобой поговорю.

«Отпусти!»

Слава моим пушистым ушкам, понял и не стал удерживать, когда я, вывернувшись, легко спрыгнула на пол и отбежала на пару шагов. Ну, иди, недоразумение, чего встал? Я не знаю, где твоя комната. Или нравится тебе, как остальные магята радуются чужому горю? Вот же уродцы, блин.

Ага, не нравится. Как шустро ходулями перебирает, бегом приходится догонять. По коридору, по лестнице, один пролёт, второй… они тут студентов в башне селят? Уже третий этаж, а кузнечик всё скачет через две ступеньки и останавливаться не собирается.

Уф-ф-ф… пятый… этаж… Это хорошо, что он выпускник, и у меня тоже нет в планах длительной задержки в этих стенах.

Длинный коридор больше всего походил на… да на обычный коридор в общаге. Только стены некрашеные и даже не штукатуренные, голый камень. И двери, двери, много дверей. А мы, по закону подлости, прёмся в самый конец, к предпоследней слева.

Ну, и ничего особенного: комнатка небольшая и довольно… уборку бы, желательно, сделать. Но это не мои проблемы. Правильно, дверь надо закрыть.

Пока магёнок запирался на все запоры, я вспрыгнула на смятую постель и стала как ни в чем не бывало вылизывать лапку. Ну не верю я, что этот кузнечик-переросток, мучитель маленьких кошечек, добровольно и радостно пойдет на контакт. А раз такое дело, пусть он первый начинает — у меня от злости всегда лучше получалось скандалить и драться.

Ромэй:

Уф, ну вот мы и наедине. Теперь надо натянуть лассо и дать понять, кто тут хозяин. А потом… С ручными всё понятно: они сразу на колени и руки лизать… А дикие сопротивляться могут, рычать там, огрызаться… Я ещё когда в детстве в книжках читал про укрощение диких оборотней, чуть ли не в экстаз впадал, представляя себя на месте мага. Просто чувствовал, как буду затягивать петлю, как буду смотреть на попытки зверя освободиться, как потом он сдастся и признает меня господином… И как все кругом будут уважительно перешёптываться: «Это тот самый маг… Ромэй Аржинт… Он ещё совсем молодым привязал дикого оборотня! Весь в отца…»

Да, мечта почти сбылась!

Я посмотрел на мелкую, мокрую и грязную пакость, вылизывающую свои лапы на моей кровати, и с силой дернул лассо. Ничего не произошло… Я дернул ещё раз. Снова никакой реакции.

Матервестер!

В животе заныло от начинающего подкрадываться страха. Я же всё делаю правильно! Что опять не так с этой драной кошкой?! Почему с ней всё идет не так, как положено?! Почему она всё портит?!

От обиды и злости страх отступил, и, схватив это наглое недоразумение за шкирку, я швырнул его с кровати в самый дальний угол:

— Я тут сплю, между прочим!

Татьяна:

Аш-ш-ш…

Я приземлилась на все четыре лапки, полоснув когтями по оштукатуренной стене и оставив глубокие царапины. Вот же зараза, швырнул, как тряпку!

Выгнула спину и зашипела. Предупреждающе. Ну, вот такая я… миролюбивая. Даже с засранцами пробую сначала разговаривать, а только потом по шее.

И насиловать ЭТО мне совсем не хочется, ну вот совсем!

— С первого р-р-раза не понимаешь, магёнок, обязательно по заднице надо? — а рык в его голове раздается совсем не кошачий. — Кончай придуриваться, и давай поговорим спокойно.

Всё, с меня взятки гладки. Если у него не сработает голова, будем лечить противоположное место.

Вспрыгнула на стул и устроилась на нём вроде бы расслабленно, но на самом деле каждая мышца, каждая жилка и даже каждая шерстинка готова к броску.

Ромэй:

Я сидел на кровати, смотрел на восседающую напротив меня на стуле мелкую чёрную кошку и пытался сопоставить с этим раздающийся у меня в голове взрыкивающий голос. Настолько громкий, что у меня по всему телу эхо от него вибрирует.

— Ты кто? — тупейший вопрос, но на что-то более умное я сейчас не способен. Единственное, что я понимаю совершенно точно — передо мной не просто оборотень, а какой-то… с дефектом. Карликовый энтакату? Кошка-переросток? В любом случае непонятно, почему она то маленькое, то большое. А если… Если у неё нет человеческого образа?! Ну лимит-то — два… Вот у неё и есть два образа. Кошка и энтакату. А человека — нет. Матервестер!

Но всё равно это не объясняет, почему я её стягиваю из последних сил, а она, вместо того, чтобы хрипеть от удушья, лапы себе опять нализывает!

Татьяна:

— Конь в пальто! — классика жанра, но оно само напрашивается, глядя на эту ошалевшую физиономию. Зато хоть грабли не тянет. Сел на свою неубранную постель и тужится изо всех сил, стараясь выдернуть у меня свою верёвочку. Как бы не лопнул… я ведь не отпускаю свой конец просто из вредности, а иногда даже немного поддёргиваю и наблюдаю, как он пыхтит и напрягается.

— Что, не получается? — я не нарочно с таким ехидством спросила. Хотя вру. Нарочно. И, лапку облизав, стала умываться как ни в чем не бывало. Тоже нарочно…

Но он сам напрашивается на то, чтобы его подразнить. Потому что тужится же, поганец, не просто так, а чтобы меня скрутить и… сделать что-то явно нехорошее, у него на покрасневшей морде плакатными буквами это желание нарисовано. Вот упёртый.

Ромэй:

Я сначала не понял, к чему был прозвучавший у меня в голове вопрос. Кстати, вполне себе нормальным голосом заданный, женским… Девчачьим, я бы даже сказал.

Мало того, что самка, так ещё и девчонка?! Матервестер!

Я дёрнул лассо с такой силой, что нормальный оборотень сдох бы, разорвавшись от этого пополам! А эта… сидит! Злость, обида и… страх. Да если бы не так страшно было, просто прикокнул бы сейчас чем-нибудь тяжёлым! Потому что… Зачем мне дефектный, непослушный дикий оборотень?! Главное не то, что она — энтакату, а то, что она — не связывается! Но связь-то есть, вот она…

Я снова подергал лассо, недоумевая, что же происходит вообще…

— Что тут вообще происходит!

Татьяна:

Во, вопросы задает правильные. А на морде детская обида — как же, игрушка оказалась бракованная. Я потянулась, с удовольствием запустив коготки в мягкую обивку стула и даже немножко поточив их о приятную ворсистую ткань. Разлохматила… чуть-чуть, почти незаметно.

Снова села на разлохмаченное место и посмотрела на магёныша в упор.

— Не повезло тебе, длинный. Я даже посочувствовала бы, честно. Если бы ты, зараза долговязая, пинаться не начал.

Ромэй:

Ничего не понимаю, совершенно ничего не понимаю! Ну, хорошо, дикие оборотни — странные, на них давно уже забили и облавы не устраивают. Взрослые твердят: «себе дороже» и «у нас и домашних по питомникам навалом». Иногда небольшие отряды молодых магов-воинов прочёсывают лес, но в самую глухомань редко суются. Трусят. Воины в открытом поле хороши, когда на них толпа дикарей нападает, например. А когда то ловушка, то капкан, то лучник… Не так уж нас эти дикари достают, чтобы ради них жизнью рисковать. Сидят себе где-то далеко, боятся.

Хотя, если судить по этой вот… наглой морде… ничего она не боится.

Но ведь есть же записанные истории, есть реальные случаи связи мага и дикого. Я не один ментасрез — вырезку из памяти мага, как всё происходило, — пересмотрел.

Да — не ручные, да — злые и огрызаются, да — рычат и пытаются укусить… Но чем сильнее их душишь, тем послушнее они становятся. А потом смиряются. Надо только постоянно связку натянутой держать, ни на минуту нельзя ослабить, пока не закрепится.

Был даже один ментасрез, где было показано быстрое и качественное закрепление связи. Я его тайком от родителей отсмотрел и тут же стёр с видеокамня, чтобы не спалиться. Плевался долго. Но… Обладать своим — диким и послушным — мне хотелось гораздо больше моего отвращения к увиденному.

Только то, что сейчас происходит, ни на один ментасрез не похоже!

— В чём же мне не повезло?

Татьяна:

Я задумчиво зевнула и присмотрелась к магёнышу внимательнее. Ну блин… вот когда он не лезет лапами, бить его не хочется, даже несмотря на противные рожи, которые корчит это недоразумение. Я уже молчу про это самое…

А с другой стороны, чего это я?! Сама же надеялась договориться по-хорошему!

— Короче, ребёнок, — а кто он ещё, мелкота длинношеяя? — С одной стороны, так тебе и надо, нечего хватать и тащить в рабство свободных оборотней. С другой… ты тут самый крутой, раз смог дотянуться и почти поймал лиса. А мне нужен маг, для того чтобы шугануть вас, браконьеров, со своей земли. Оборзели вы сильно. Этот мир — теперь мой.

Эм-м-м, кажется, это не совсем дипломатично? Блин, дипломатия никогда не была моей сильной стороной… Хвост нервно подёргивается, а магова ментальная верёвочка всё время сползает с талии, потому что мальчишка так и не прекратил за нее тянуть. Аш-ш-ш…

— Перестань дёргать, а то вырву с корнем твоё щупальце! — ну раздражает меня. Щекотно и ощущение беспорядка в шёрстке — хочется сразу нервно вылизаться.

Ромэй:

Кто ребёнок? Я — ребёнок? Ну вот, кошка эта тоже признала, что я самый крутой! …какого, матервестер, лиса? Значит, мне не показалось, что я тянул другого оборотня!

— Кто оборзел?! Что значит «твой»? С чего это я тебе помогать буду?! И… почему ты не реагируешь на привязку! — зато я на неё реагирую. Слабость по всему телу и спать хочется. Только это неправильно! Я должен наполняться силой, а слабеть — оборотень. Пока не примет своё подчинённое положение и не перестанет бороться. Не понимаю, почему у нас всё наоборот?

Страшно… Внизу живота всё сжалось в один большой комок и потихоньку начало перемещаться в пятки, вместе с сердцем. Это когда эта… царица мира… превратилась в энтакату… сердце просто с разбегу в пятки ухнуло. А сейчас оно туда крадётся, медленно и неумолимо.

Думаю, самое время пойти к декану и сказать ему, что у меня даже привязка нормальная не получилась. Позору не оберёшься, тем более идти-то через половину здания Университета. Но сидеть тут и обсуждать права оборотней… Делать мне больше нечего!

Татьяна:

— Стоп, куда! — за штаны поднявшегося и шагнувшего к двери магёныша я поймала уже не лапой, а рукой. И дёрнула на себя, легко оттаскивая долговязого парня на пару шагов вглубь комнаты. Подальше от закрытой двери, запертой на все замки, как положено. Он даже магичил там что-то. Вот и хорошо, нам не нужны гости или зрители.

Но вот смотаться он решил совершенно напрасно. Хотя бы потому, наивный чукотский мальчик, что мне нафиг не надо, чтобы он побежал ябедничать.

Эх… щупальце его ослабло в последние несколько минут, я это чувствую. Но оно всё ещё свободно болтается в воздухе, а если я его отпущу, втянет и вуаля. А мне нужна привязка. Надеюсь, стены тут звукоизолированные?

— Извини, магёныш, ничего личного. Кроме пинков, — перехватила тощего кузнечика за шиворот его мантии и дёрнула вниз, опрокидывая мальчишку на кровать. Щупальце слабо задёргалось, когда я решительно перехватила его у основания и втянула в себя. Глубже, глубже… наваливаясь на слабо брыкающееся тело. Никаких сексуальных домогательств, просто тянем его сознание… тянем-потянем… вытянуть… блин! Неужели придётся?