Ромэй:
Кошка, то есть теперь девчонка… «уже три образа» — промелькнуло где-то в голове и исчезло… Потому что девчонка налетела на меня, дёрнув, кинула на кровать и навалилась сверху… Сильная, зараза!
Я с ужасом понял, что, кажется, мою тушку сейчас будут насиловать! Пока я пытался вывернуться и выкрутиться (нужно было не только за учебниками сидеть, матервестер!), эта дрянь пыхтела надо мной, явно что-то проделывая с лассо.
У неё были короткие тёмные волосы и светло-серые глаза — странное сочетание, которое я отметил почти неосознанно. Крутилась она на мне весьма активно, я под ней извивался тоже… достаточно энергично… И паника, охватившая меня в начале (а кто хочет, чтобы его поимели?!), потихоньку сменялась другими чувствами, которые тоже отвлекали, но… были более приятными.
В пиджаке стало довольно жарко, хотя я обычно мёрз в этих каменных стенах и постоянно использовал обогрев. Кожа начала обострённо реагировать на внешние раздражители… И вообще, на меня обрушилось слишком много лишних впечатлений, и мне это не нравилось.
Потому что единственное, что необходимо было ощущать в такой момент — туго натянутое лассо, с помощью которого именно я должен управлять самкой, — а вот его я и не чувствовал. То есть натяжения — не чувствовал. Того, что это я управляю процессом… Всё было неправильно, не по учебникам, не по ментасрезам, всё было… через задницу!
Татьяна:
— Да прекрати ты вошкаться, недоразумение, а то дам по башке, и будешь изображать девственницу в обмороке…, - обозлилась я, поняв, что наши трепыхания по кровати дальше захвата сознания не идут. То есть захват произошёл, и, по идее, если не торопиться, привязка сама рано или поздно сформируется.
В том-то и дело, что поздно. А мне надо сейчас! Чтобы магёныш шёл за мной, куда нужно, не возникал и уж, тем более, не ябедничал. Вот же пакость!
Нет, не слушает. Или не слышит: глаза, как плошки, круглые, огромные, а в них смятение и что-то ещё. Пахнет страхом, дышит часто. Тьфу ты, начинаю чувствовать себя маньячкой-педофилкой…
Что там чирикал старичок-маговичок? Блин, не мог по-человечески объяснить — до седой бороды дожил, а стеснялся, как подросток! По его словам, мне необязательно заниматься сексом с этим недоделышем в полном смысле этого слова. Точнее, лично МНЕ необязательно, для меня важно подчинить и заставить ощущать то, что я хочу. Действительно, проще всего этого добиться в сексуальном русле: телом своим мы управляем только до определённых пределов, и правильная стимуляция… тьфу ещё раз.
Как я поняла, маги своих «зверушек» в человеческом облике пользуют именно так — в первый раз, в момент привязки, им нужен от жертвы всплеск контролируемых эмоций, поэтому её заставляют кончить. А вот во все следующие разы переживания зверя никого не волнуют, и маг просто получает удовольствие, трахая подчинённое существо.
Весело, но один положительный момент во всём этом есть. Довести магёныша до оргазма… в таком возрасте… мальчишку… да раз плюнуть и без чрезмерных усилий!
Особенно, если придушить слегка, чтобы перестал дрыгаться. Вот, правильно, глазки закатил и обмяк. Можно раздевать. Тьфу ты!
Ромэй:
Нет, я не смирился, матервестер! Я просто затих, прикидывая план дальнейших действий и, заодно, позволяя себя раздеть. Да, именно так, это продуманный тактический ход. Пусть эта странная кошка шипит, кряхтит, ругается на каком-то своём диком оборотневом языке, который я даже не понимаю… Почему в книгах не написано, что дикие оборотни говорят иначе, чем домашние? Хотя это логично…
Девчонка с третьей попытки сумела расстегнуть мой пиджак — там хитрая система пуговиц, я весь первый курс мучался. Потом принялась за рубашку… Когда её руки дотрагивались до меня, пусть и через тонкую ткань, у меня внутри сначала вспыхивало что-то, потом обмирало и вновь загоралось. Но я стоически терпел, закрыв глаза… Один раз я попытался их открыть, но встретился с её рассеянно-блуждающим взглядом и тут же снова зажмурился. Нет, надо сообразить, как быстро вывернуться и рвануть к двери… Да, обязательно нужно освободиться… Вот теперь, например, пока с меня штаны стягивают. И… в одних трусах? Со стояком? В коридор? Мало мне насмешек насчёт «дикого оборотня»? А если она меня сейчас по-настоящему изнасилует?
— Пусти! Выпусти меня немедленно! — и камень для экстренного вызова наблюдающего у меня в кармане пиджака остался… Я должен был тотчас его хватать, а не к двери дёргаться. Необходимо было, ещё когда она в энтакату обернулась, не ворон считать, а взрослых вызывать… Взрослых магов. Сразу же было понятно, что кошка необычная.
Так, а как мне до одежды-то добраться? Вот же я идиот, матервестер!
— Помогите! Насилуют!
Татьяна:
Слушайте, ну это что-то! Я никогда не думала, что маньякам-насильникам надо ставить памятник за трудовые подвиги.
Да я упарилась эту тушку раздевать! И это он ещё притих и сделал вид, что его тут нет. А если бы брыкался?!
Ну вот, сглазила.
Едва портки ему до колен спустила, матерясь и про себя, и вслух, потому что сначала с этой его сутаной, а потом со штанами пришлось ворочать магёныша с боку на бок. Я сильная, как любой оборотень, но он же весит, будто хороший лось! Кости у него железные, что ли, потому что больше в этом тельце ничего нет, — одни мослы!
Только справилась, этот засранец ожил и попытался сигануть на волю. Конечно, стреноженный брюками у колен и вовремя пойманный, далеко не ускакал, но я рассвирепела окончательно.
— Куда?! А ну, лежи смирно! — толкнула, заломила руку за спину, прижала к кровати и от злости одним движением содрала с него труселя. Широкие и просторные, как старинные семейники. Кажется, немного порвала, но мне пофиг. И звонко, с оттяжкой, припечатала лапой… то есть рукой пару раз по голой тощей заднице. Может и больше шлепков отвесила, не считала, но аж на душе полегчало.
— Не нравится? А как сам меня собирался трахнуть и в рабство, это нормально? Не трепыхайся, придурок!
Любопытно, что дёрнулся магёныш не к двери, а к брошенному на стул пиджаку. Я на всякий случай, поймав момент, когда моё недоразумение затихло, отбросила это одеяние подальше, в угол.
На вопли я внимания не обращала, ведь раз мне не слышно соседей — а за нами точно поднимались остальные «владельцы» оборотней — значит, и они нами не заинтересуются. Вот и ладушки. Но орёт он очень громко и противно, бедные мои ушки…
— Видел? — показываю ему первую попавшуюся тряпку и скручиваю её в плотный комок. — Или сам заткнёшься, или я тебя заглушу. По самые гланды.
Ну вот, лежит, глаза вытаращил и сверкает ими. Тощий, глянуть страшно — сразу тянет плакать и кормить. Узник концлагеря, буйный от недоедания. Даже злость как-то проходит.
Угу, блин, узник-узником, а стояк — мама не горюй! И ни разу не тощий в этом месте… не знаю, то ли ржать, то ли присвистнуть с уважением.
Ромэй:
Нет, как с женщинами обращаться я лет с пятнадцати знаю не понаслышке, опыт имеется. И не один раз даже! Но вот чтобы со мной так… Матервестер! До слёз обидно…
Девчонка… Сильнее меня! Мой собственный оборотень! Насилует… меня! И я ничего сделать не могу, даже выскользнуть из-под неё!
А уж когда она меня по заднице стукнула, вообще дар речи от возмущения потерял. И только он снова ко мне вернулся, эта… кошка драная! Стала угрожать закрыть мне рот моими же трусами… Ух, как я на неё посмотрел! Гордо, с вызовом, как положено настоящему магу… несмотря на… отдельные не очень приятные (или очень приятные?) моменты.
И член у меня стоит тоже гордо и с вызовом. Лежать спокойно все сложнее, потому что зудит всё тело… Каждая нервная клеточка… Планов в голове уже нет, освободиться не пытаюсь, к пиджаку даже не рыпаюсь — бесполезно. Лежу перед ней голый, а она смотрит… Исследует… Губы кусает и глаза щурит… Словно я подопытный зверёк какой-то!
Вот рядом на кровать присела, и я кожей ощутил её бедро под диковинной тканью. Сама она раздеваться не стала, так что я могу поизучать её одежду. Заодно успокоюсь. Лежу, молчу, пытаюсь понять, из чего её брюки сшиты. Куртка у неё тоже из необычной ткани, похожей на наши дождевики, но немного другой. Она её ещё в самом начале скинула и сейчас сидит только в белой рубашке в обтяжку, без пуговиц и с короткими рукавами. Совсем в обтяжку. Так что грудь видно… Большую такую грудь, заметную.
Неожиданно она потянулась ладонью к моему лицу и погладила по щеке, потом по волосам, по плечу… Нежно так…
— Вот нет у меня опыта в изнасиловании, — произнесла как-то даже сочувствующе. — Не приходилось. Хотя ты сам дурак. Собирался котёнка трахать? Терпи теперь. Я быстро.
И тут же одной рукой меня за плечо к кровати прижала, а другой вниз скользнула, по груди, по животу и потом ещё ниже… Её рука двигалась, и меня навстречу ей выгибало, а уж когда она член приласкала… даже застонал от удовольствия. Нет, если так выглядит изнасилование, — я не против.
Татьяна:
А меня на философию потянуло. Такую, мирообразующую. Забавно, я уже чувствую, как поддаётся, словно становится эластичнее, его сознание, которое я из него потихоньку вытягиваю и тащу в себя — тоже на манер щупальца, но иного. А навстречу из меня тоже что-то стремится… ух ты, здорово.
Я даже глаза прикрыла: так было лучше видно, что творится на уровне этих… щупалец. А если потрогать? А вот здесь? И вопросы, вопросы…
По идее, положительные переживания сексуального характера вызвать достаточно несложно. Тем более у озабоченного подростка. Вот этот уже тает. Но ведь и боль — это чувство, и эмоции в данном случае будут… неслабые…
Так все ли маги привязывают своих оборотней через оргазм, или боровичок постыдился раскрывать особенности магопривязочного траха? А может, магёнка пожалел? Н-да…
Моя энергия всё плотнее оплетает мальчишкину и ползёт дальше, тоненькими ниточками проникая в его тело. Которое я вдруг начинаю воспринимать… как своё.
Я испытываю вместе с ним и жар, и нетерпение, и смятение… и если вот тут вот так погладить, то… ух ты! А если обхватить член пальцами и легонько сдвинуть кожицу вниз, совсем открывая головку… даже не глядя туда, я понимаю, ощущаю то, от чего магёнка подо мной выгибает почти на мостик.
Моё щупальце теперь смотрится сплошным потоком золотистых нитей, прошивающих юнца насквозь… Стоит потянуть… вот так… без слов… И да!
Мосластое запястье и тонкие, неожиданно аристократично-музыкальные пальцы на покрывале шевельнулись… в чётком соответствии с моим желанием.
Пальчиками по стволу, вверх-вниз, чуть перебирая, но почти не фиксируя сознанием, потому что оно всё там, внутри мальчишки, и откликается на малейшие движения. Хм-хм… наверное, боль… это не то, что маги любят смаковать, даже в оборотне… или у них всё происходит как-то иначе?
Ромэй:
Перед глазами всё расплывалось, я почти не чувствовал своего тела… Хотя нет, чувствовал, но как-то… точно… точно оно не моё… словно я долго сидел в очень неудобной позе, у меня нога… обе ноги, матервестер! Ноги, руки, даже голова… Замлело абсолютно всё… Я вроде чувствовал и не чувствовал одновременно… то мог шевелиться сам, то за меня это делал кто-то другой… Девчонка?!
Она играла с моим телом, как будто… Как будто это она меня привязала, а не я её. Но таких же случаев не бывает… Я не слышал… Не видел… Не знаю… Не хочу сейчас думать ни о чем…
Мне безумно хорошо, и мой организм блаженствует, растекается от обжигающих касаний её рук, от ласковых поглаживаний, посылающих разряды по телу… магические… но на самом деле я не улавливаю никакой магии, просто… во мне всё плавится, хочется метаться и стонать, извиваться или, наоборот, замерев, наслаждаться тем, что она со мной делает… но внутри зарождается паника — сбежать, пока ещё не поздно… сбежать… только нет сил и тело… ватное, непослушное, не моё… руки иногда шевелятся сами по себе… это… страшно… но мне уже почти всё равно… не потому что я смирился, нет!
Я что-нибудь придумаю потом, извернусь, отомщу, выкручусь, вывернусь, освобожу-у-усь!
Татьяна:
Его страх я тоже просекла. В самом конце. И мне это ощущение очень не понравилось. Но сочувствовать не получалось, ведь магёныш постоянно думал, что так не должно быть, и вспоминал, как должно. И от этих воспоминаний — чужих, не его, но он тоже так хотел, — возникало желание сразу придушить поганца подушкой.
И всё это на фоне гуляющих между нами эмоций самого сексуально-положительного порядка. Мальчишка тёк и плавился от моих действий… стоило легонько сменить ритм поглаживаний, чуть заметнее сжать колечко пальцев под самой головкой члена, и его накрывала эйфория.
А кроме того, у него изменился аромат: сначала незаметно, парой ноток, потом сильнее… пробивался даже через чад вожделения и страха. Я напряжённо втянула ноздрями воздух и резко выдохнула сквозь зубы.
От магёнка пахло… домом, детьми, котятами, свежезаваренным кофе, ягодно-мясной лепешкой, съеденной у лисьего очага, шоколадом и ранним утром… он пах… моим. Он стал моим.
И в этот момент ощущения взорвались, а нити связей взвились и закружились бешеным хороводом… Я перестала видеть мальчишку за этим мельканием, но чувствовала его всего. И то, что он сейчас… вот сейчас…
Блин, я оглохла. Разве можно так орать?
В момент оргазма меня почти снесло лавиной его впечатлений, и это отрезвило. Или меня, или моё подсознание — не разобралась ещё. Но я резко перестала кайфовать с ним на пару, трезво огляделась и уверенно заскользила вдоль почти сформированной связи. Вот так. Во-о-от… сюда… да. Всё. Мой. Странно и забавно, что разделив себя и его, я поняла, что у меня никакого особенного возбуждения и нет. Я настолько сосредоточилась на поглощении и привязке, что другому места не осталось. А вот магёнок фонит сексом и негой на всю округу.
Сердце у него колотится, как оглашенное, грохочет на всю комнату. Лежит, глазки закрыл, впалый живот забрызган спермой, и, по-моему, старается не дышать.
И пахнет… котёнком. Моим котёнком!!! Ё-моё, приехали… Я его трахнула, а не усыновила!
Ромэй:
Мне было хо-ро-шо… Только перед глазами всё расплывалось, и потолок кружился… я лежал и не мог пошевелиться, хотя тело уже воспринималось как моё… вполне такое моё тело… и вот даже пальцами могу поводить по покрывалу… да-а-а… матервестер!
Потрясающий оргазм! С той, другой, всё было иначе — я торопился, зажав её где-нибудь в уголке, и засаживал быстро-быстро, пока родители не увидели. Тогда мне казалось, что это всё равно круче, чем когда я сам… Большой… Взрослый… У меня есть женщина, своя…
А теперь у меня уже две женщины! То есть служанка-то точно была моей, маленькой, робкой, послушной. А вот эта…
Осторожно открыв глаза, убедился, что потолок больше не вращается, и внимательно оглядел кош… девчонку. Потом принюхался… Поднёс руку к носу и чихнул… От меня просто пёрло кошкой и молоком! Вот ведь… Щёлкнув пальцами, я убрал с себя сперму и запах пота. Кошкой и молоком воняло по-прежнему!
— Что ты со мной сделала?! — я, подскочив, схватил остатки трусов, покрутил их и отшвырнул в сторону… голышом направился к шкафу с одеждой, достал новое бельё и взял чистую форму. Старую, подняв, отряхнул, и, применив заклинание, повесил ещё влажную, но уже чистую, сушиться.
Меня душило и трясло от возмущения… На эту дрянь я старался не смотреть, себя — не нюхать.
— Я тебя привязала, — произнесла она расстроенно. Я перестал возиться с пуговицами штанов и покосился на неё. Действительно, выглядела она не самодовольной индюшкой, как должна была бы, а… задумчивой? — Во всяком случае, привязка точно есть, а вот… в остальном… — девчонка глянула на меня озабоченно-грустным взором и вздохнула.
— Привязала?! Меня?! Ты?! И теперь так вот спокойно мне об этом сообщаешь?! — я честно пытался разозлиться, но на самом деле мне было страшно, ведь я и так уже всё понял. Надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться, что происходит. Меня не просто трахнули. Точнее, не только физически. Меня изнасиловали на другом, энергетическом, уровне. Меня поимели магически, матервестер! — И что теперь со мной будет?
Татьяна:
Последний вопрос был задан жалостливым таким, потеряным голоском. Вот блин! У меня материнские инстинкты взвыли дурным кошаком! Обнять и плакать! Кормить и тра… кхм. Это уже из другой оперы, нет?
Никто не предупреждал меня, что привязанный мальчишка станет для меня не просто батарейкой, как оборотни для магов, а чем-то сильно своим. Настолько своим, что… э-э-э, не-е-ет!
— Да ничего с тобой не случится, всего лишь пойдёшь со мной, — я спрыгнула со спинки стула, на которой было устроилась. Кошки вообще любят забраться повыше, даже на такое неудобное, на первый взгляд, место. И мне доставляет удовольствие балансировать: это помогает мне думать и успокаиваться. — Рассказывать что-то обо мне, спрашивать у других магов или жаловаться запрещаю. Для всех окружающих — ты меня привязал, как положено. Будешь делать, что велят, никто тебя не обидит.
Объясняю, словно котёнку. Или недоразвитому.
Ромэй:
Как это, «пойдёшь со мной»? Куда это «пойдёшь со мной»? Да что она себе вообще напридумывала, эта зараза?! Вот так вот сказала, и я буду выполнять? Я? Ромэй Аржинт?
Послушно пойду за каким-то перевертышем неизвестно куда, неизвестно зачем?
— У меня были совершенно другие планы, — произнёс, с вызовом взглянув на девчонку. Раскомандовалась тут… У меня от её наглости даже страх пропал, совсем-совсем! Потому что стало страшно по другому поводу. Из-за какой-то глупой ошибки в моей жизни появилась маленькая кошка-самка, и вся жизнь этой кошке под хвост? Все мои планы? Получается, она мне всё же не только выпускной испоганила, пакость драная! «Будешь делать, что велят, никто тебя не обидит». Это чтобы я её слушался?! Я — маг — подчинялся приказам девчонки-оборотня?! Размечталась!
Я засунул руку в карман пиджака и сжал в кулаке камень для вызова наблюдающего. Специально переложил из старого в новый, чтобы эта… не заметила. Уж не знаю, что она там со связкой себе нафантазировала, но то, что она меня раз в пять сильнее — это факт, с которым не поспоришь. Мне главное отсюда в коридор выбраться. Но сначала надо наблюдающего вызвать.
Зло ухмыльнувшись… про себя…, я нащупал большим пальцем на камне точку маговызова и нажал её. Сейчас меня спасут, матервестер!
Тай:
Я уже почти пришёл в себя и уже почти дотянулся до дерева… Оставалось только привязаться. Ну, и схватить самку зубами за шкирку. И тут она понеслась в сторону реки. Я зарычал и потряс головой. Зова в ушах не было. Было просто подозрительно тихо. Словно весь лес затаился. Или это я оглох? Снова потряс головой. Помогло. Звуки постепенно вернулись. Сначала громкие: прокричала где-то рядом птица, ей ответила вторая — чуть поодаль. Потом фоном чьё-то пение. Ветер шуршит листвой. Я, прислушиваясь, бежал к реке. У самого берега понял — слух вернулся полностью. Ну, а с нюхом ничего и не случалось. И со зрением тоже. Так что я видел, как самка перемахнула через огромный каменный забор. Она — чёрная, забор — серый. Хорошо видно, даже издали.
Глупо как-то спасение мира началось. Вместо мира придётся выручать самку.
Не сразу же маг её… Ну, не на улице же? Или я хорошо о магах думаю?
Переплыв реку и подбежав к ограде, я принюхался. Пахло оборотнями. Разными. Домашние, скорее всего. Будут ли они помогать дикому? Учитель говорил, что нет. Странно. Свой — своему и помогать не будет? Хотя понятно — они под магами. Те запретили, наверное.
А ещё прямо-таки разило магией. Так что я крался вдоль изгороди, ища способ проникнуть внутрь и остаться незамеченным. Говорил я, что от этого «сокровища» одни проблемы будут. Как в воду глядел! Альфа… Ща! Побежала на зов, только хвост в ногах путался. А мне теперь её вызволять…
Вот спасу и… Назад в селение уже не отвести: наши ушли. И куда её потом? Значит, поволоку с собой.
Та-а-ак… Я потянул носом — запаха магов не было. Надо прыгать. Страшновато, однако… Лезть в неизвестность. Всё, ша! Я не трус! Разбегаемся и вперёд! Уф… Никого?
Непонятное место. Кругом деревья и ни души. И деревья странные. В лесу таких не растёт.
Хорошо, слух вернулся, а то столько новых ароматов, что я растерялся и чуть не пропустил опасность: мага с серым, откормленным псом на поводке. Зверь застыл и принюхался. Зарычал.
Я плавно перелился в человека и вжался в ствол дерева. Маг меня не увидит точно. А вот перевёртыш… Свой же. Оборотень. Зачем рычать?
Мне повезло — маг дернул пса за поводок и потащил дальше. А я снова сменил образ и порысил в другую сторону. Кошки в здешней вони тоже отметились. Но не моя. И тут — не моя. И дальше… А вот у дверей в большой дом на меня повеяло знакомым духом. Самка. Она вошла туда.
Огляделся по сторонам, прижав уши и поджав хвост… Не от страха! Просто… Сам, добровольно, в дом магов… Но ведь самку надо вытащить?!
Уф! Я так глубоко выдохнул, что словно растёкся по полу. Облегчение какое. Ни одного мага, ни одного оборотня и пахнет самкой. Только странно как-то пахнет. Принюхался. Потряс головой. Ничего не понял, кроме того, что эта дурында пошла по лестнице вверх. Взрыкнув от волнения, я потрусил вслед за ней. Осторожно. Замирая от каждого шороха. Прячась за какими-то тряпками, висящими на окнах. Стараясь не чихать, не рычать, не пахнуть, не отсвечивать… Я крался целую вечность, пока не оказался на большой длинной дороге с множеством дверей. Моя самка была где-то тут.
Татьяна:
Вот же зараза долговязая! Нельзя с ним по-хорошему. Ладно!
Увесистая затрещина бросила переодевшегося магёныша обратно на кровать, а я нависла над ним, собираясь…
Так, стоп. Зачем мне опять барахтаться с этим скелетом-вредителем по грязному постельному белью? Если я уже добарахталась до привязки?
Я выпрямилась и, глядя на придурка сверху вниз, резко приказала:
— Вынь. Руку из кармана. Живо!
Ух, какое у него стало… личико. Сверху красное, снизу белое, и глазищи прищуренные, злые, а потом растерянные… распахнутые во всю ширь озером шока.
Рука, будто против воли владельца, медленно выползла из кармана.
— Что у тебя там? Что ты сделал? — я ясно видела, как из этого кармана вырвалась фиолетовая лента и умчалась сквозь стену в неизвестность.
— Отвечай, быстро!
— Позвал наблюдающего, — зло прошипел мальчишка.
— Идиот! — охарактеризовала я умственные способности скелетов и застыла. Мне нужно было сообразить, что делать дальше.
Сейчас примчится маг. И что он увидит?
Одним движением взлохматила волосы, потом подумала и быстро стянула футболку, оставшись в лифчике и джинсах.
— Брысь отсюда! — магёныш брякнулся об пол сразу всеми мослами. Кто его учил так падать?! А, никто не учил… ну да. Исправим.
Пока же я плюхнулась на его место и попыталась сделать испуганную физиономию. Потом спохватилась…
И глаза закрывать не нужно. Достаточно лишь выдохнуть и мысленно лёгким пёрышком пробежать по груди мальчишки вверх, по тонкой шее, по горлу… и сжать!
— Ты будешь делать только то, что я велю, — злая кошка шипит очень страшно, сама видела. — Придумывай, что хочешь, но…
Лис? Лис?! Лисий запах! Откуда?
Прервавшись на полуслове, я напряжённо села и втянула воздух ноздрями. Лис!!! Здесь!
Пахнет из-под двери, я бы даже сказала, фонит моим лисом, и… неужто его поймали? Или сам прибежал, потому что дебил? Сейчас сюда явится какой-то незнакомый маг, а из-под двери все сильнее тянет глупым, вредным, непривязанным, блин, лисом!!!