Стив

На мой инопланетный взгляд, Венговский Космопорт внешне мало чем отличался от сотен других таких же. Правда, я в своей жизни сам лично от силы планет с десяток посетил и сравнивал больше с фотографиями и видео, сделанными отцом. Приятной неожиданностью для меня оказалось, что тут не все мужики загнобленные. А то я себе уже нарисовал страшилку, что прямо с трапа шагну в мир пресмыкающихся. Но нет, в Космопорте все было не так уж и запущенно. Несколько раз я натыкался на заинтересованный взгляд какого-нибудь широкоплечего амбала в сторону одной из моих женщин.

Марисоль, за неделю хорошего питания, округлилась и перестала напоминать большеглазый скелет на ножках. Тем более ей еще и комбинезон подобрали по фигуре, а не на два размера больше. И на мордашку она у меня очень ничего… Хотя, если честно, волосы я ей обкорнал не очень аккуратно, но это точно не проблема. Думаю, парикмахерских на женской планете должно быть под каждым кустом понаставлено.

Парней, поглядывающих на сестру, я понять мог, и мне было совсем не жалко — пусть пялятся на нее, сколько душа пожелает. Главное, чтобы руками не лапали — один вон полапал, а последствия почему-то мне разгребать приходится. Но вот на Юйшу у меня был уже выработан рефлекс собственника.

Нет, я не собирался кидаться на каждый фонарный столб в брюках, обративший внимание, что рядом со мной, вернее чуть впереди меня, идет красивая женщина. Я в принципе ревную тихо, без шума и скандала, в отличие от некоторых. Для меня важнее всего была реакция той, которая рядом, моя. А чем больше народа на нее стойку сделает, тем мне приятнее.

Юйша все эти постреливания глазками в свою сторону игнорировала. У нее голова явно чем-то другим была сейчас занята, судя по ее задумчивому выражению лица. Надеюсь, что ее проблемы ко мне никакого отношения не имеют — со мной она вроде как все удачно провернула, не придерешься. Правда, похоже, я ей в копеечку влетел, и, значит, она рассчитывает, что потом чем-то окуплюсь. Вот только понять бы чем. Местных красавчиков я мельком заценить успел. Нет, я, конечно, крокодилом себя никогда не считал, но и чтобы от взгляда на меня девчонки с ума сходили — такого никогда не было. Не внешностью я ее зацепил, это с самого начала было понятно. Но ведь и умом блистать мне тоже сильно не давали. А если не ум и внешность, то тогда что?

Я вообще думал, что протащить меня на Венгу можно будет без проблем. В конце концов туда же регулярно кого-то инопланетного протаскивают. Вон Дядя Дайнис тут несколько лет прожил, и теперь два его сына где-то обитают по гаремам.

Но меня-то мало того, что по всем правилам засветили, законно оформив, то есть, грубо говоря, как человека. Обрубив себе шанс придушить меня ночью подушкой, когда надоем. Так за меня еще денег отвалили. Терминал на взлетной полосе нужные пять минут не работал, блондинка эта явно к лапке немалый такой куш приклеила, и из Космопорта меня по пропуску, как у Марисоль, выпустили. То есть Стива Вивеса Гарсиа реально не стало — отпечатки пальцев мне лазером чистенько шлифанули, тоже, кстати, не за бесплатно.

Я теперь новый человек, с новыми документами и новым именем. Кейстийвэне. Хотя Юйша все равно в середине мое настоящее имя припрятала. Привыкла, видимо, уже к нему за неделю.

Все же очень понять хочется, зачем на меня столько денег потрачено. Не люблю я быть кому-то должен, тем более, когда не понятно, чем расплачиваться придется. Вообще, железный повод протащить на планету парня, разыскиваемого за несколько убийств, это использовать его именно для этой цели. Но, по-моему, Юйша не из тех, кто будет нанимать убийцу со стороны. У нее, даже если сама не справится — команда есть.

Тяжко вздохнув, я поправил на плече сумку, успокаивающе кивнул обернувшейся ко мне сестре и тут же наткнулся на строгий взгляд Юйшайры. Загадочная мне женщина досталась. Это, наверное, чтобы я не зазнавался сильно. До нее я был уверен, что только одной женщиной манипулировать не могу, и то потому, что не хотел.

А этой я хотел! Но не получалось ничего, хоть ты тресни!

В аэрошке я на всякий случай пристроился на колени, у ног Юйши и меня за это ласково погладили. Отлично. Значит, не о таких уж глобальных проблемах думает, раз заметила, как я очередной раз прогнулся. Нет, она приручается постепенно, только не так быстро, как мне бы хотелось. Теперь можно расслабиться, выглянуть в окно и проследить, куда это нас везут.

Мы пролетали над городком раза в три побольше Космопорта.

— Венгсити. Столица, — уточнила на мой немой вопрос Юйша.

Обо мне помнят, за мной присматривают и на меня реагируют. Сейчас мне было важно ее хорошее отношение ко мне. Потому что, если честно, нервничал я перед знакомством с семьей моей женщины так, будто действительно их мнение имело для меня какое-то значение. Надо не о родне ее переживать, а о мужчинах в ее гареме. Вот если я им не понравлюсь… Тикусйо! Если я им понравлюсь — тоже ничего хорошего не будет, по-моему. За все время полета мне как-то так и не подвернулся удачный момент уточнить у Юйши, сколько у них в доме мужчин… Кстати, а что будет, если я другим женщинам понравлюсь? Хотя, учитывая какая она у меня ревнивица, надеюсь они выживут, а меня не запрут под замок в каком-нибудь тайном месте.

Это все были проблемы из тех, которые надо решать по мере их поступления, а не переживать заранее. Так что я снова уставился в окно.

Внизу проплывала большая площадь, от которой отходили в разные стороны широкие улочки. Я еще в Космопорте отметил, что расстояния между домами, по разным сторонам улиц, у них очень большое. Не то, что на Земле, в районах-термитниках, когда из окна одного дома видно, что делается в квартире дома напротив. Мельком отметил пять высоких для этого городка зданий — целых восемь этажей на фоне остальных трехэтажек смотрелись очень внушительно.

Ориентироваться тут было проще простого. Космопорт. Потом зеленая полоса. Потом Венгсити. По любой из улиц пойдешь и выйдешь на площадь. По бокам Венгсити — леса. Сзади, точно напротив Космопорта — Дворец. За Дворцом — поля и снова леса. За Космопортом — тоже леса. В лесах виднелись дома, поля, озера. И снова леса. Кругом был лес.

Сегодня утром я одел свои часы с компасом, которые честно и открыто хранил в своей тумбочке в течение всего полета. Одно незаметное нажатие на кнопку, и координаты их столицы заложены в память моего маленького наручного компьютера.

Пролетев над Дворцом, мы чуть отклонились в сторону, где-то на тридцать градусов. Потом промелькнули четыре особняка с огромным количеством построек вокруг них, окруженных полями и садами. От особняка к особняку виднелась дорога. Прекрасно просто! Да, просто утоптанная земля, и фонарей вдоль нее нет, но все-таки это была дорога, по которой легко можно передвигаться, а не плутать в лесу.

Небольшие озера меня не волновали, а вот река сразу за четвертым особняком — насторожила. Нет, на самом деле плаваю я неплохо, но лучше бы все-таки был мост.

За рекой нормальной дороги не было, но какую-никакую тропинку я разглядел. Большая полоса леса, и под нами что-то похожее на деревню, с десяток домиков вокруг одного, выглядевшего повнушительнее остальных. Опять поле и озеро рядом.

И снова лес, а за ним еще одна деревенька такого же плана. Судя по тому, что мы снижаемся — нам сюда.

Марисоль

Под нами мелькали маленькие дворцы или богатые усадьбы, одна за другой, а мы все никак не опускались. Я уже вся извелась, мечтая, что мы приземлимся вот тут или, может быть, вот тут…

Но мы пролетели и трехэтажные многоярусные здания с пикообразными крышами, как у дворца в их столице, при виде которого я просто замерла от восхищения. И огромный, прекрасный особняк, оформленный в восточном стиле, как из сказки «Тысяча и дна ночь». Вот в нем-то я бы пожила с радостью! Во дворах были парки, фонтаны, какие-то скульптуры… Но мы все летели и летели мимо.

Вот промелькнуло озеро. Лес подходил к самой кромке воды, и казалось, что его отражение живет какой-то своей, отдельной жизнью. Лучи солнца добавляли нарисованной на водной глади картине ослепляющий блеск. Золотистый песок на берегу так и манил к себе. Тут из глубины выпрыгнула довольно-таки крупная рыбина, сверкнула чешуей и снова ушла на дно. Я, как зачарованная, не могла отвести глаз, мечтая, что, может быть, и мне удастся поплескаться в этом озере. Да и Стив очень неплохо плавает. Пока мои дедушка и бабушка были живы, мы все лето отдыхали у них в деревне и много купались в реке. Брат часто помогал мне вернуться, когда я, не рассчитав своих сил, заплывала слишком далеко от берега.

Очередная полоса лиственного леса, и наконец аэрошка приземлилась в центре небольшой деревеньки. Сначала, по кивку Юйши, на землю выпрыгнул Стив и под строгим взглядом капитанши опустился на колени, потом вылезла она сама, опираясь на протянутую моим братом руку, ну и последней вышла я и огляделась по сторонам.

Маленькие, ухоженные, аккуратненькие домики выглядели так убого по сравнению с величественной красотой особняков, мимо которых мы пролетали. Невысокие заборчики, покрашенные белой краской, и ровные, широкие тропинки между участками были совсем не похожи на фигурные заборы и посыпанные гравием дорожки, на которые я любовалась из окна аэрошки.

Правда и тут была сделана попытка создать что-то внушительное.

Фасад самого большого дома представлял из себя сложное архитектурное строение. Он состоял из трех срубов, два из которых были трехэтажными, а средняя часть, соединяющая их между собой, едва доходила до середины второго этажа. В центре было широкое кованное с деревянными орнаментами крыльцо. На каждую из десяти ступенек была положена резная доска, украшенная оригинальным цветочным рисунком, похоже, ручной работы. Левую боковую пристройку венчала мансарда, а небольшие окошки были украшены шторками и гардинами, создавая впечатление семейного гнезда. Два окошка были приоткрыты, и гардины из них развевались на ветру, демонстрируя свою серость улице. Правую пристройку украшали балконы на втором этаже, кованные перила и полукруглые крыши, защищающие от дождей и прямых солнечных лучей. Всего балкончиков было три, и на центральном стояли старое плетеное кресло и небольшой круглый столик.

Тут тяжелая дверь резко распахнулась, и по ступенькам радостно пропрыгала шумная толпа детей лет так шести-семи, а за ними, что-то бурча себе под нос, вышла пожилая женщина. Просияв при виде капитанши и заинтересованно осмотрев меня с ног до головы, она достаточно бодро двинулась вслед за детьми.

Стив

Двенадцать, почти одинаковых, беленьких домиков. Такое ощущение, что стены у них обмазаны глиной. Надеюсь, что хоть изнутри там дерево, как основа. Хотя, если судить по крышам, покрытым какими-то ветками… Я попал в позапрошлый век.

Расстояние между домиками было внушительным, на глаз, метров так под двадцать. Все они были расположены вокруг приличной площади, в центре которой мы и сели.

Один из домов, как и на первом хуторе, выглядел более внушительным. Три этажа, участок вокруг побольше, пристройки какие-то. Мы как раз двигались в его сторону, и тут из него вылетела толпа детей и пронеслась мимо нас с топотом, гиканьем и свистом. Почему-то мне стало спокойнее, когда я заметил, что среди них были и мальчишки, и девчонки. Следом быстро проковыляла бабулька, приветливо улыбнувшаяся Юйше: «С возвращением, внученька!», а на крыльцо дома вышла крупная блондинка, лет сорока с лишним, румяная и пышная, как сдобная булочка. В животе у меня тут же заурчало, хотя я вроде бы слегка перекусил в баре.

— Юйшайра, с возвращением тебя, дорогая! — Пышечка светилась, краем глаза посматривая то на меня, то на Марисоль. — Смотрю ты в этот раз с уловом.

— Здравствуйте, тетя Лийз! Да, в космосе подобрала… — фраза прозвучала так обыденно, как будто это было нормой, подбирать людей в космосе и привозить их домой. Марисоль, притаскивая очередную животинку с улицы, хотя бы старалась состроить просительное выражение лица: «Мамочка, оно такое славное, за мной всю дорогу шло, давай приютим…» Хотя, конечно, Юйша же уже взрослая девочка и следить за нами будет сама, а не попытается быстро сбагрить найденное, переложив всю ответственность на чужие плечи. Тем более это была не ее мать, а тетя.

Юйша

Тетушка, выйдя меня встретить, вопросительно стрельнула взглядом в сторону Стийва, но Марисоль ее заинтересовала больше. Я даже примерно догадывалась почему — старший ее сын ходил в женихах у девочки с соседнего хутора, но свадьба по уважительным причинам откладывалась уже второй год. И как раз перед моим последним вылетом Старшая Айльтзийтцейров приезжала к нам и имела с тетушкой очень серьезный конфиденциальный разговор. Правда, говорили Старшие между собой довольно-таки громко и эмоционально, так, что совершенно случайно прогуливающаяся под окнами моя младшая сестренка все слышала.

Суть разговора сводилась к тому, что девице пришло время рожать, а на выданье в округе были только два сына и племянник моей тетушки. Ну и через два озера еще парень был, только смысла родниться с тем хутором Айльтзийтцейры не видели, когда под боком три ягодки созрели.

А тетушка моя отдавать Тойна не хотела, тоже по вполне понятным причинам. Чтобы такого спеца-агронома прикупить, надо чуть ли не со школы за ним присматривать, залог матери его отдать и конкурентов вилами отгонять. А тут в собственном доме вырос. И вот ведь невезуха — приходится отдавать соседям, чтоб у них молоко в кокосах прокисло.

Была у меня такая мысль-надежда, что Марисоль тетушке приглянется. И судя по тому что тетя от нее глаз не отводит, я смогу избавиться от этой девчонки, спихнув ее в дом к Старшей. В конце концов, можно считать, что девочке несказанно повезло — вместо того, чтобы с моими сестренками в их закутке-комнатушке ютиться, будет в отдельной комнате с мужем жить.

Стив

Пышечка разглядывала Марисоль, как лошадь на деревенском рынке, только зубы ей не посмотрела. При этом она одновременно перекидывалась с Юйшей ничего не значащими фразами. Возможно, Юйшайре и правда было интересно, посеяли они уже какую-то там гузу или нет, и зацвел ли уже миндаль. Но Пышке было абсолютно точно положить два болта на то, как прошел полет. Или она потом уточнит подробности — все-таки мы с сестрой незнакомые и посторонние, может стесняется откровенные вопросы задавать. И тут разговор начал напрямую касаться нашего с Марисоль ближайшего будущего.

— Парнишку для себя привезла или сестре подаришь?

Юйша по-хозяйски потрепала меня по волосам:

— Себе. Я его даже в ДИСе оформила.

Пышка смешно присвистнула и как-то сочувственно посмотрела на мою женщину. Странно, я вроде не произвожу внешне впечатления бурлящего источника проблем.

— А на девочку у тебя планы есть? — голос Пышки слегка дрогнул, как будто у нее на Марисоль планы были.

Я непроизвольно напрягся и начал гипнотизировать взглядом Юйшу. Вот как я должен присматривать за сестрой, если нас постоянно разлучают? Меня успокаивающе погладили по спине, одновременно отвечая на заданный вопрос:

— Да нет, серьезных планов не было. Но девочка беременная и находится под моей защитой, так что я думала отдать ее матери, в помощь по хозяйству.

Я выдохнул и расслабился, но тут Пышка предложила:

— Да у вас в домике и так не протолкнуться, оставь ее лучше у меня. Ейвдойси вон одной с ребятишками управляться сложно, а большого ума дело это не требует. Тем более раз беременная, то скоро и ее малыш тут бегать будет.

Юйша

Тетушка решила начать издалека, и предложила оставить девчонку у себя, в помощь бабушке Ейвдойси. Что ж, правильное решение — в поле или в саду от беременной толку никакого. Так что или по дому помогать, или вот за детьми смотреть. Умница у меня тетя, что я могу сказать… Хватка у нее деловая. Мать все время говорит, что я в нее пошла.

Стив, напряженный, натянутый как буксировочный трос, стоял за спиной и сверлил меня взглядом. Я просто ощущала, как в позвоночнике прожигается дыра. Ну ничего, сейчас придем ко мне, и я объясню моему солнышку, что для его сестры попадание в дом к Старшей — это как выиграть джек-пот.

Марисоль

Эта… стерва! Оставила меня в незнакомом доме, а сама уходила и уводила моего брата, обняв его за плечи и что-то настойчиво твердя при этом. Стив обернулся ко мне, поправляя сумку, и в его взгляде я, по-моему, впервые в жизни, разглядела неуверенность. Брат сомневался, правильно ли он поступает, бросая меня с этой толстой большегрудой курицей, и при этом, как теленок на поводке, шел за капитаншей! Предатель!

Я все-таки оставила маленькую возможность того, что неуверенность была не из-за решения, которое было продумано и входило в план, а из-за сомнения в том, понимаю ли я, как надо себя вести.

Послушной ангелкой, тише воды и ниже травы, хлопая ресничками и строя умилительные глазки — чего тут непонятного. Можно подумать, в наличии были какие-то другие варианты. Разве что сесть на крыльцо и расплакаться, но у меня сейчас от возмущения ничего не получится. Хотя неплохой был бы вариант, курица явно жалостливая, вон как смотрит сочувственно…

— Какой у тебя срок, дорогая?

Я вытерла рукавом предательски увлажнившиеся глаза и, трогательно улыбнувшись и положив одну руку на живот, прошептала:

— Пятый месяц, мэм… Двадцать недель. Я уже чувствую, как малыш шевелится.

— Зови меня Лийзи, дорогая…

Нет, брат, похоже, поступил правильно, оставив меня здесь. Стерве на моего ребенка было абсолютно наплевать, а эта милая женщина начала подробно расспрашивать, как я себя чувствую и когда меня последний раз смотрел врач… Разговаривая, мы зашли в дом, прошли по длинному слегка обшарпанному коридору и оказались в гостиной.

Это была большая прямоугольная комната, обставленная на удивление безвкусно. Прямо по центру комнаты находился длинный деревянный дубовый стол, накрытый скатертью. Вокруг стола стояло множество разных по внешнему виду, да и по стилю стульев. Они отличались обивкой и резьбой спинок, создавая впечатление того, что их снесли со всего дома, не заботясь о том, как они будут все вместе смотреться. От углов, вдоль стены слева, были две не очень крутые лестницы, ведущие на второй этаж. Напротив двери, через которую мы вошли, был еще один вход, или, скорее, выход, по-моему, во внутренний двор. По бокам от него красовались два больших окна, с занавесками, обитыми бахромой, почему-то не сочетавшейся ни с цветом резного диванчика у правой стенки, ни с цветом бахромы на скатерти стола. Диванчик стоял рядом с еще одной дверью, которая, судя по вкусным запахам, скорее всего, вела на кухню. Не вместительный, с изогнутыми ножками, сам по себе он не особо вписывался в гостиную, но, правда, перекликался с парой стульев. Возможно, когда-то они вместе находились в другой комнате, а потом были перенесены сюда. Жемчужиной интерьера было пианино, подпирающее противоположную от дивана стену. Много лет назад, еще до моего рождения, оно имело снежно-белый цвет, сейчас же было обшарпанным и затертым, хотя закрепленные на нем позолоченные подсвечники еще поблескивали на солнце.

Я уселась на один из стульев возле стола и подперла голову кулачками. Дверь во внутренний двор приоткрылась, и на пороге появился молодой парень, почти мальчик, лет так шестнадцати. Увидев меня, он застыл, потом быстро прошмыгнул мимо нас наверх, по одной из лестниц.

— Скажи, дорогая, а отец твоего ребенка — тот мальчик, с которым ушла моя племянница? — спросила Лийзи, устраиваясь на стуле напротив и пододвигая мне деревянную мисочку, наполненную какими-то мелкими оранжевыми фруктами.

Откусив сочную мякоть, я отрицательно помотала головой, и, прожевав, уточнила:

— Нет, мэм… Лийзи, это совсем другой человек. А Стив — мой брат.

Тут сверху по перилам съехала девчушка лет семи, а за ней, перепрыгивая через ступеньки, бежал карапуз, лет четырех-пяти. Выскочив в коридор, эта парочка притаилась у стенки, думая, что мы их не видим.

— Хорошо, дорогая… Очень хорошо! — почему-то обрадовалась Лийз и, заметив, как я изучаю пианино, уточнила:

— Ты умеешь на нем играть?

Мой рот снова был занят вкусным и сочным фруктом, поэтому я опять кивнула. Я не просто умела играть, а закончила музыкальную школу. Сначала меня отдали тому же педагогу, у которого учился и Стив, но та имела дурацкую привычку постоянно сравнивать меня с братом, причем почему-то все время в его пользу. Хотя мама считала, что мы оба играем одинаково хорошо. Маме я, конечно, верила больше, чем какой-то посторонней женщине, но все равно очень расстраивалась и плакала после каждого занятия, пока меня не перевели к другому учителю.

Лийз, встав из-за стола, кивнула в сторону лестниц:

— Пойдем, дорогая, я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить, вместе с моей дочерью. А когда вечером вернется сын, я попрошу его найти ключ от пианино. Надеюсь, ты умеешь его настраивать?

Настройкой у нас занимался Стив, но раз он где-то тут, недалеко, значит его могут привести, чтобы настроить мне пианино, правильно? Так что я снова кивнула и пошла следом за доброй женщиной наверх, смотреть свою комнату.

Стив

Нет, в целом я был согласен с Юйшей, снова разделившей меня и Марисоль. Тем более тут-то нас, наверное, не будут держать взаперти, и мы сможем встречаться. Желательно в более спокойной обстановке, чем сегодня утром. Мне только надо было убедиться, что за сестрой будут присматривать, заботиться и хорошо к ней относиться. Уверения Юйши, что именно так все и будет, не внушали мне доверия. Она воспользовалась бы любой возможностью избавиться от Марисоль и развести нас по разные стороны: корабля ли, деревни этой, а лучше целой планеты или всей галактики. Я смутно представлял, что мне надо сделать, чтобы задушить ее ревность к моей сестре. А для нашего комфортного существования на Венге — это было просто первейшим необходимым условием, иначе моя жизнь на этой планете превратится в полный ад. Сестра и под присмотром умудрялась вляпаться в разные истории, а уж без меня рядом, боюсь даже представить, с ее-то объемами дурости, чего она им здесь натворить сможет. И тут выплывает вопрос: «Как быть и что мне делать, если за малейшую попытку позаботиться о Марисоль, меня будут по лицу лупить и потом по заднице пороть?!» И, к слову, мне никто не объяснил до сих пор, как положено было отреагировать местному сладкому зайке при виде беременной женщины, бегающей перед самой посадкой по кораблю. Неужели и правда просто прошагать мимо? Раз перед тобой человек женского пола, значит, сам за себя отвечает и понимает, что творит? Моя-то сестра?! Тикусйо!

— Юй… Госпожа? Предупредите, пожалуйста, чтобы за Марисоль присматривали с учетом того, что она инопланетная девушка и выросла в семье, где все решали мужчины. Ну сделайте мысленно гендерный переворот, а?!

На меня внимательно посмотрели, а я, встретившись с пристальным взглядом Юйши, встал и принялся изучать травинки, демонстративно дожидаясь ответа. Если разозлится и попробует снова ударить, вот правда же, поймаю за руку и зажму тут, между заборов! Или удушу, или изнасилую, не знаю даже. Устал я за сегодня от того, что меня, не понятно за что, целый день избивают!

— Хорошо, Стийв, я предупрежу.

Я снова попытался встретиться взглядом с Юйшей, но на меня уже не смотрели, удаляясь по тропинке в сторону одного из домов. Тикусйо! Ну что я опять не так сделал-то!

Юйша

Мое солнышко неожиданно ни словом не возразил против моего решения, внимательно меня выслушал и задумался о чем-то на минуту. А потом выдал:

— Предупредите, что Марисоль инопланетная девушка, не привыкшая принимать решения самостоятельно.

Как я понимаю, это был выстрел в сторону Джей, забывшей запереть девчонку перед посадкой и не проследившей, чтобы эта кундейка мелкая пристегнулась. Мальчишка прав, и своей помощнице я намекнула, что радость от встречи с семьей не должна блокировать доступ к разуму. И, в принципе, он еще раз прав, переживая, что моя тетушка примет его сестру за разумную женщину, чему немало может поспособствовать ее беременность. Это на нашей планете нет такого понятия «залет от изнасилования», потому что мужчины не залетают, а женщин не насилуют. Для Венги беременность — это важный и продуманный шаг, который обсуждают со старшими, тщательно выбирают отца ребенку, планируют бюджет семьи с учетом того, что какое-то время женщина не сможет трудиться с полной отдачей, а потом вообще год будет занята только малышом. И обязательно создают фонд для оплаты обучения, если ожидается девочка. На простых смертных, в отличие от аристократов, деньги с неба не падают, их копить надо. На все. И на технику, и на редкие семена, и на учебу в Университете.

Тетушка — редкая умница, но наверняка будет подсознательно оценивать эту девчонку по местным меркам.

— Хорошо, Стийв, я предупрежу.

И я быстро направилась к своему дому, уже очень хотелось скорее обнять и мать, и Ийнни. А вот моя любимица, Айнийка сейчас должна уже была уехать в лагерь. Ну ничего, завтра-послезавтра съезжу, навещу и передам подарки. Пусть перед подружками похвастается очередными нарядами.

Стив

Деревушку со всех сторон окружал лес, но сзади он был неширокий, и за ним было озеро — мы оттуда прилетели. Впереди, сразу за выстроившимися полукругом домиками, было огромное поле, а справа — цветущий сад. Но мы пересекли площадь и пошли по тропинке, между заборов налево.

У дома, напротив которого мы остановились, фасад был такой же ступенчатый, как и у дома Юйшиной тети, только в середине двухэтажка, а по бокам — одноэтажки. И из дерева была сделана только центральная часть, а две пристройки — такие же обмазанные чем-то белым, как и остальные домики вокруг. Из чего я мог сделать два вывода. Первый — нормальные деревянные постройки тут доступны только элите, и второй — семья моей женщины в этой деревушке по положению на втором месте. Вроде бы мелочь, но приятно, на самом деле.

Юйшайра сразу двинулась к правой пристройке, у которой сбоку была отдельная дверь. Меня вроде бы никто не приглашал, но я нагло вошел следом — в конце концов, я же вроде как инопланетная бестолочь, меня еще учить и учить. Пороть меня за такой пустяк не будут, но стоять во дворе и ждать, пока обо мне вспомнят, не хотелось. К тому же их местные аналоги наших деревенских кур, старательно делающие вид, что клюют червяков, абсолютно не внушали мне доверия. Они чем-то неуловимым напоминали индюков, а с этими птицами у меня не очень складывались отношения еще с раннего детства. Драпал я от них как-то, сверкая пятками и развивая сверхзвуковую скорость, по всей деревне.

Прихожая была маленькая-маленькая, мы с Юйшей с трудом в ней уместились. Я быстро сбросил с себя сандалии и, под пристальным взглядом Юйшайры, опустился на колени и помог ей снять обувь. Климат Венги на нее повлиял очень расслабляюще — на корабле она еще сама умела разуваться.

На четвереньках ползти я не захотел и, встав с коленей, вошел за Юйшей в большую светлую комнату. Слева было огромное окно, занавешенное тяжелой шторой — такого плана висели в комнате у моих родителей — плотные, почти не пропускающие свет. Только мама любила темные тона, а тут все в комнате было светлых серо-голубых оттенков.

С двух сторон от окна стояли высокие шкафы, полки одного из них были заставлены дисками с книгами и видео, а на втором красовались различные безделушки. Наметанным глазом я сразу выделил парочку довольно редких, представляющих антикварную ценность, причем не только на родной им планете, но и по всей галактике. Интересно, сама Юйша понимает, какое богатство пылится у нее на полке?! Иех, сюда бы каталог моего отца… Наверняка в этой свалке найдется еще пара-тройка древностей.

Напротив двери стоял стол и два кресла, а за дверью, вдоль стены, пряталась кровать и прикроватная тумбочка. Расстеленный на полу ковер очень напоминал тот, что был в каюте Джейнни. Я сразу вспомнил свое полное впечатлений утро и так и оставшийся без ответа вопрос.

Юйша:

Какое это счастье — вернуться домой, в оплот стабильности и неизменности, упасть на кровать, прямо на покрывало, и, закинув руки за голову, откровенно любоваться привезенным из очередного путешествия сувениром, пока он внимательно изучает мою комнату.

Мое солнышко издал странный звук, как будто в горле запершило.

— Госпожа… — Да, это обращение так до сих пор и вылезает из моего мальчика со скрипом. — Вы же мне так и не сказали, как я должен был поступить правильно… — и глазками привычно стрельнул, зараза мелкая!

Только я приготовилась ему ответить, как дверь открылась, и в комнату влетел ураган, с радостным криком обнявший меня за шею:

— Юйшайра!!!

— Айнийка, я тоже рада тебя видеть, моя маленькая!! — Соскочив с кровати, я быстро закружилась по комнате, крепко удерживая сестренку за руки… Несколько лет назад она бы уже у меня летала, но оторвать от пола двенадцатилетнюю крепенькую телочку намного сложнее, чем тростиночку, какой она была совсем недавно.

Весело смеясь, мы вместе упали на кровать.

— Мама и Ийнни накрывают праздничный стол, тетя Айлэйн и Шуйлли в саду, попозже придут, а папа в поле с Тойном.

Мой отец такой же отличный агроном, как и брат. Только Тойну двадцать один, а отцу пятьдесят два. Но он все еще в отличной форме, и я точно знаю, что мама по-прежнему его использует без всякого зазрения совести. А новенького наложника, Ийку, которого я ей подарила на пятидесятилетие в прошлом году, она неофициально отдала Ийнни. Ну и правильно, раз ей он не нужен, то пусть хоть сестренка мальчика попользует. В семнадцать лет уже можно иметь своего собственного мужчину, а не таскать их у старших женщин.

Вот у Шуйлли мужчин нет, хотя ей уже двадцать два — они ей не интересны. А подложи тетушка Айлэйн под нее кого-нибудь опытного, когда ей лет так пятнадцать-шестнадцать было, может и заинтересовалась бы. Обученные наложники часто такие чудеса с девочками вытворяют. Я сама до четырнадцати в сторону парней смотреть не желала, но мне мама на три ночи сняла парня, выпускника Джордана, и после него я женщин только как подруг воспринимаю.

Айнийка наконец обратила внимание, что мы в комнате не одни, и с интересом изучала Стийва. Тот же старательно пытался изобразить смущение, периодически поглядывая на меня.

— Юйш… Это настоящий инопланетник?! — громким шепотом спросила сестренка, продолжая в упор смотреть на мое солнышко. Примерно так же она спросила год назад, когда я привезла Гайнзи и Ийку: «Они, и правда, настоящие наложники?! Как у тетушки Лийзи?!» На самом деле мои были лучше, потому что закончили не что-то типа двухгодичных курсов при ближайшем борделе, а настоящую школу для наложников в Венгсити. Но я только кивнула: «Да, малышка!», так же как и сейчас.

— Юйш… — продолжала моя неугомонная сестренка, — а Зэйх его так же поимеет, как Гайнзи и Ийку?

У Стийва заметно дернулся левый глаз, и он начал активно скоблить пальцами щеку. Да, Зэйх тогда оторвался, практически изнасиловав двоих новеньких мальчиков, но я не стала его наказывать за это. Никаких телесных повреждений с утра на парнишках обнаружено не было, а то, что Ийка до сих пор Зэйху в глаза смотреть боится, так это даже хорошо. Слушается зато его беспрекословно. Вот стервец Гайнзи быстро отошел, но как только он совсем забывается, его снова имеют, как я понимаю. Правда теперь или кляп ему в рот засовывают, или научили молча ублажать Верхнего. Меня все эти их иерархические разборки мало волновали. Главное чтобы драк не было.

Но со Стийвом все, конечно, будет иначе. Вечером надо решить эту проблему.

— Лучше скажи мне, сестричка, почему ты не в лагере?! — перевела я разговор на другую тему.

— А я простуженная! — гордо заявила Айни, демонстративно несколько раз покашляв.

Хмыкнув на эти жалкие потуги, я снова встала с кровати, чтобы идти помочь накрывать на стол. В дверях я развернулась и посмотрела на Стийва. Он стоял в центре комнаты, нахмурив бровки, такой задумчиво-потерянный, что мне даже стало его жаль.

— Пойдем, солнышко, я тебя с семьей познакомлю.