— Что-то очень знакомое, навскидку я бы сказал, что делал это кто-то с нашего факультета или, может, с проклятий — уж больно плетение классическое. Четкое, выдержанное. И вот этот конечный символ — только в наших работах такой встречается. Кропотливая работа, сейчас так не учат. Когда я был студентом, — меланхоличный вздох, — учиться было куда интереснее. Мы постоянно выезжали на практику, так сказать, в полевые условия, помнится, один препод выбил для нас разрешение на поднятие и дальнейшее упокоение парочки усопших на городском кладбище. Как сейчас помню — поднять-то мы покойников подняли, а с обратным процессом вышла осечка и вот представьте картину: три студента-недоколдуна бегают по кладбищу, ночью, зимой, а за ними с леденящим кровь воем носятся два умертвия в надежде на дармовой ужин. А препод за всем этим в сторонке наблюдает. Вот как навыки и умения достаются и оттачиваются. Дорогой ценой. А сейчас… Все упростили донельзя, знаки теперь похожи один на другой, а во времена моей юности, конечно, было не так. Измельчали колдуны. Раньше проклинали на века из-за сильных эмоций, а сейчас — чтобы денег заработать.

— Пап, давай мы лекцию о прежних временах потом выслушаем, а? Когда в следующий раз придем. Ты конкретно можешь что-нибудь сказать по поводу этих вещей?

Алан Брайт перестал изображать ностальгию по прошлому и хитро прищурился:

— Ты откуда их взял? Вещицам-то не один десяток лет.

— Не один. И что? — Тим не собирался раскрывать отцу чужие тайны. — Ничего криминального, не переживай. Эти вещи принадлежат одной моей… знакомой.

— Знакомой, значит, — хмыкнул Алан и покосился на Миру, изо всех сил делающую вид, что она — часть интерьера. Получалось плохо, диван, на котором она сидела, имел немного другой оттенок, но ведьмочка продолжала пытаться.

Надо сказать, поход по магазинам в компании бойфренда, как это сейчас говорится, произвел на Миранду неизгладимое впечатление. Не то чтобы в эти бутики она никогда не заглядывала, отнюдь. Просто, как водится, слоняться по ним в собственной компании — одно удовольствие, а с любимым под ручку — совершенно другое. Необъяснимое наслаждение ведьмочке доставляла непроизвольная реакция Тима, когда девушка дефилировала перед ним, изящно покачивая бедрами, в сногсшибательных нарядах от дорогих модельеров — раз парень платит, почему бы не побаловать себя? В эти мгновения взгляд Тим намертво прилипал к ней, и девушка чувствовала себя богиней Красоты и Грации. Феей. Она не шла, она — парила, за спиной словно выросли крылья. Конечно, сама Мира на подобные расточительства не отважилась бы, но раз Тиму приятно, то ей — вдвойне.

В итоге спустя три часа и миллион перемеренных платьев и туфель, Мира остановила выбор на том, от которого у Тима и вовсе зашлось дыхание. Вроде бы простое, но очень элегантное, с небольшим вырезом на спине, длиной до колен. Приятного кремового цвета, очень подходящего к оттенку ее кожи. Девушка посмотрела на себя в зеркало и поняла, что может выглядеть стильной, элегантной до умопомрачения и взрослой. Туфельки ей подобрали в этом же магазине, и сначала Мира искренне сомневалась, что сможет на этих тонюсеньких каблучищах сделать хоть шаг, но стоило попробовать, и девушка с удивлением констатировала — не только шаг, а до дома дойти получится. Удобные, как домашние тапочки, несмотря на впечатляющей высоты шпильку. На этом они не закончили — Тим не остался без покупок. Мира просто не смогла отказать себе в удовольствии выбрать для парня несколько вещичек на свой вкус.

— Знакомой, — хладнокровно подтвердил Тим, по опыту зная — стоит проявить слабость и тебя распотрошат, как куренка. Отец в этом деле профессионал, несмотря на добродушную внешность. Как говорится, дашь палец — отхватит по локоть. — Так что с тем факультетом, про который ты говоришь? Университет или еще где-то?

Алан пригвоздил Миру взглядом к дивану, как более слабое звено, но она, вдохновлённая примером Тима, держалась. Он помолчал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину, затем сухо обронил:

— Университетский… вроде. Столько лет прошло. То, что заклинание, привязанное к предметам, старыми методами плели — это факт, что нас учили подобным образом — тоже. И даже препода, который учил, назвать могу. Но это все. Индивидуальности никакой, все шаблонно и стандартно.

— Но… Рич говорил наоборот, работа, может, и грубоватая, но плетение сложное.

Алан Брайт с усмешкой покачал головой:

— Рич еще зеленый, как трава на нашем газоне. Чего он в жизни видел-то? Кроме своих лабораторных колб и баночек, мать их… простите, госпожа, вырвалось. Это, — он кивком указал на лежащие на столе кольцо и зеркальце, — классическое заклинание, точнее, два в одном — привязка к предмету и собственно на кольце — портал, на зеркале — честно говоря, плохо видно. Практически все рассеялось. Но что-то было, это факт. Вам, молодым, сопливым, плетение кажется сложным, а в наше время такое было самым элементарным. Без усложнений и усилений, двухкомпонентное. Лет пятьдесят назад сделать эту фигню мог любой второкурсник, а сейчас преподаватель университета находит это заклинание… как ты сказал? «Сложное плетение»? Ха. Можно представить, что Рич сказал бы, глядя на наши экзаменационные работы.

— То есть тот, кто наложил заклинание, не был могущественным колдуном, да, господин? — вырвалось у Миры. Эта мысль перевернула все с ног на голову. — Обыкновенный студент?

Алан Брайт улыбнулся:

— Почему же? Был. А может, и не был, кто ж его знает. Подписи не стоит. Но, как я уже сказал, подобная техника была доступна для учащихся вторых курсов примерно с середины второго семестра, если я ничего не путаю. Память, знаете ли… Так что студент или полноценный колдун — выбирайте сами. Сейчас так не учат, это все, что я могу сказать. То есть, последние лет пятнадцать как. Тоже мне, реформа образования. Смех один, а не реформа. Ну вот кому, скажите на милость, кому лучше от того, что формулы базовых заклинаний упросили до идиотизма? Да, магия стала доступна и тем, у кого резерва — кот наплакал, но спрашивается, нужны ли колдуны, высшая ступень которых — превращение кошки в деревянный стол? Или шинкование овощей кубиками? Или выращивание гигантских морковок на соседском огороде? А ведь и такие находятся… дураков везде хватает.

— Пап, давай ближе к делу, а?

— Я и так близко, по делу топчусь уже полчаса. Сказано — ищите тех, кто выпустился из Единого лет эдак двадцать назад, не раньше. Если, конечно, это вам надо, — и слово «вам» выделил интонацией — мол, ваши секреты и не секреты вовсе.

Мира опустила глаза, лицо же Тима было абсолютно непроницаемым, когда он смотрел на отца. Ведьмочка могла только позавидовать его выдержке (читай, выучке), потому как ей не хватало смелости прямо встретить взгляд Алана Брайта.

Впрочем, она смущалась и неловко чувствовала себя с того самого момента, когда они с Тимом пересекли порог дома. Да пусть Алан и Алисия Брайт трижды взрослые, понимающие люди, которые сумели родить и вырастить двоих детей, но это ничуть не меняло того факта, что они застали Миру голой в постели их сына. Эта сцена так и норовила встать у нее перед глазами, не давая расслабиться. Вот уж стыд и позор.

Родители встретили их на удивление дружелюбно и повели было к столу, но Тим настоял на том, чтобы переговорить с отцом прежде, чем начать ужинать. Мира такой отсрочке была очень рада. Царственная леди Алисия свое недовольство вынужденным изменением сценария ничем не выдала и возражать не стала.

— Еще один вопрос, — и ловким жестом Тим извлек из кармана небесно-голубой рубашки с заплатками на локтях — недавнее приобретение Миры и явное доказательство ее дурного вкуса, как выразилась Тесса, увидев парня в ней, какую-то свернутую в трубочку бумажку.

У Миры даже кончик носа выражал жгучее любопытство, так как эту часть разговора они не репетировали. Что это? — крупными буквами было написано у нее на лбу. Тим нежно усмехнулся подобному простодушию и пояснил:

— Копия дарственной. Сделал на всякий пожарный, когда у Велании забирал.

— А почему мне не сказал?

Тим хмыкнул — уже про себя. Как бы сказать, чтобы Миру в краску не вогнать? Покрутил так и эдак, выходило, что никак. Просто после того, как он утряс вопрос с приемом гостей, зашел к дергающейся от постоянных звонков в дверь, взбешенной тем, что ее будят все кому не лень, Лане и вернулся, у него, конечно, было время, чтобы рассказать Мире о документе. Но… на свою беду ведьмочка оказалась в ванной, полуголая, встрепанная как воробей, с горящими глазами, сливочного цвета кожей… и тогда он понял, что все в этом мире может катиться в пропасть, гореть, взрываться, рассыпаться в прах, но он её обязательно… укатает, что бы вокруг ни творилось.

Непонятно как, но Мира поняла, о чем думал Тим, и немедленно покраснела, как перезрелый осенний помидор. Ей стало невыносимо жарко, по губам пробежала слабая, неуверенная улыбка. Парень ответил ей ироничным взглядом — мол, нечего было спрашивать, раз слышать ответ стесняешься.

Мира издала едва различимое хмыканье, словно говоря — я же не знала! Правда-правда!

Тим приподнял брови — и почему мне кажется, что я где-то это уже слышал?

Мира сжала губы — все может быть, я же девушка! И ведьма вдобавок! Мне можно!

Тим прищурился — ага, только частенько твое «можно» боком тебе же и выходит… — и добавил без предупреждения, только глаза недвусмысленно сверкнули — и вообще, в ванной было классно. Мне понравилось. Хочу еще.

Мира подавилась словами и лихорадочно закашлялась.

— Ладно, — выговорила нетвердым голосом. — Это не важно. Простите, господа, не хотела вмешиваться в вашу беседу. Продолжайте, пожалуйста.

— Спасибо, — преувеличенно серьезно поблагодарил ведьмочку Алан Брайт, все это время с увлечением наблюдавший за разыгрывавшейся перед ним немой сценой. Только слепой мог бы не понять, о чем эти двое сейчас разговаривали без слов. Сразу навалились воспоминания о прошлом, но в них не было места грусти. Лишь отголосок лёгкой меланхолии по тому, что уже не вернуть. С другой стороны, что-то прошло, а что-то пришло… время летит вперед, и все меняется. Нельзя категорично заявить, что раньше ты был лучше, а сейчас вот постарел, обрел благородную седину, периодически пьешь омолаживающую настойку и практически списан со счетов. Нет, везде можно найти счастье, главное, знать, где искать. И Алан Брайт, хоть и тосковал порой по бурной молодости, был вполне доволен и нынешней жизнью. Красавица-жена, двое сыновей, которыми он очень гордился, сносная свекровь, своя лаборатория, где он занимается исследованиями. О чем еще мечтать престарелому колдуну? — Давай. Что за документ?

— Если бы я знал. Дело такое… — Тим вкратце описал недавний поход в соседнюю империю, опустив, правда, тот факт, что пришёл он туда тайком и без приглашения. По его словам выходило, что был он в гостях у девушки, которой эта дарственная и принадлежала, и которая никак не могла разобраться, что к чему, поскольку в ней вместо нормальных слов использовались то знаки, то цифры. И не было у бедняжки никого, кто бы мог расшифровать эту галиматью. Но тут появился героический Тим и сразу вызвался помочь…

Алан Брайт выслушал весь этот бред с каменным выражением лица и, ничем не выдав своего мнения по поводу убогой фантазии и явных провалов в логике у младшего сына, просто взял протянутую копию и прочитал.

— Тут все просто. Этого нотариуса в наше время не знал только ленивый — вот в левом углу его печать.

— А я думал — это дефект бумаги.

— Многие придерживались того же мнения. Но нет — сделано специально, чтоб исключить возможность подделки еще и таким способом.

— А разве раньше юридические документы не зачаровывали?

— Разумеется, зачаровывали, — Алан Брайт посмотрел на сына с укором. — Но дополнительные меры предосторожности еще никому не мешали.

— Понял. Имя нотариуса помнишь? Или адрес его конторы?

— Во времена моей молодости ему было лет сто, точно знаю, что скончался старик уже давно. А контора может и работает до сих пор, адрес я гляну в записной книжке. Скину на телефон. А звали его Эдмонт… фамилию вот не помню… что-то на «Т», вроде, не уверен. Дальше. Что касается адреса объекта недвижимости — этот символ обозначает, то есть обозначал раньше целый район. Сейчас ему дали название «Лиоль», а тогда эта часть города только застраивалась и потому в бумагах (впрочем, это общая практика, мне ли вам объяснять) для простоты обозначалась таким вот знаком. Точный адрес опять же нужно узнавать у нотариуса, только он может расшифровать эту галиматью, что следом за знаком идет.

— Лиоль? — воскликнула Мира. — Лиоль, господин?

— Что-то не так?

Мира скуксилась и мысленно отвесила себе подзатыльник: ну почему она никогда не может вовремя прикусить язык? Кто ее просил открывать рот? Не хватало еще, что отец Тима узнал об их делах больше, чем следовало.

— Я там в школу ходила, господин, — пояснила она туманно. — Никогда не знала про такие обозначения. Простите, не хотела прерывать.

На самом деле не только интернат там находился, а и ее родительский дом, тот самый, который городские власти продали с целью обеспечить девочку квартирой в будущем. Почему-то считалось, что жить молодой ведьме одной в доме — неприлично. Кто бы объяснил, почему, но после смерти родителей семилетняя Мира совсем потерялась, ей было очень страшно и одиноко, и потому со всем, что ей ни предлагали добрые тети из Управления и городской опеки, соглашалась. Продать дом — конечно. Переехать в интернат — без проблем. Вот эту квартиру купить — отлично. И никогда она не задумывалась, что разница в рыночной стоимости двухэтажного особняка и квартиры, пусть в хорошем доме, — огромная. Куда-то она делась? На личный счет Миранды Новиковой были положены деньги, но явно не вся сумма, оставшаяся после сделки.

— Молодежь, — вздохнул Алан Брайт. — И что вы только знаете? А ведь, если задуматься, это было и не так уж давно: лет тридцать назад. И уже никто ничего не помнит. Не странно ли? И прекрати называть меня «господин», — настойчиво добавил. — Чувствую себя глубоким старцем.

— Да, госпожа, — машинально поправилась Мира, витая мыслями далеко.

Алан Брайт и его сын переглянулись и дружно расхохотались. Ведьмочка встрепенулась и посмотрела на них, поняв, что выпала из реальности на пару мгновений. Но мужчины уже отвлеклись.

— А что насчет цифр вместо имени Дарителя и Одаряемого? — вернул отца к теме разговора Тим.

— Цифры — обычный код, ключ к которому хранится у нотариуса. Впрочем, как и символы после знака района — по идее они должны обозначать точный адрес, как я уже упоминал. У каждого нотариуса код свой, индивидуальный. Без ключа расшифровать ни одну последовательность невозможно. Опять же обычная практика. И ладно ведьма твоя — невежа, но ты-то должен знать элементарные вещи. Почему я объясняю их тебе?

Тим уже осознал, что с дарственной поторопился — мог бы практически до всего дотумкать и сам, стоило лишь повнимательнее изучить документ и напрячь мозги. И полазать в Интернете. Но сначала ему было некогда — он выслушивал претензии Ланы, потом совсем некогда — он раздевал Миру, затем — они пошли по магазинам, и стало вовсе не до того. Поглядите, во что это вылилось. Верно говорят, что спешка хороша лишь при ловле вампиров. Вот уж Истина в высшей инстанции.

Что и говорить, он знал о содержании дарственной лишь со слов Тессы, которая понятия не имела о подобных тонкостях; объясняла, как могла. Ей простительно. А вот то, что он, не удосужившись проверить ее слова, побежал искать помощи у отца, сильный промах с его стороны. Недоглядел, проявил невнимательность, недальновидность, в которую его тут же ткнули носом, как щенка в испорченные хозяйские тапки. Никакого криминала в этом не было, но… неприятно, когда в подобных мелочах выявляется твоя неразумная поспешность. Обижаться не на что, надо учесть и сделать выводы на будущее. Собственно, все. Тим коротко кивнул, признавая правоту отца. Тот выразительно вздохнул:

— Надеюсь, на этом все? Твоя мать сейчас выломает дверь. Видимо, ужин уже остывает.

* * *

Мира хохотала как безумная и не могла остановиться. Слезы выступили на глазах, живот болел, в боку кололо, а она смеялась и смеялась. Ей казалось, что будь ситуация хоть на миллиметр комичнее, она попросту умерла бы от смеха.

Рядом стоял Тим, чьи губы подрагивали от желания присоединиться к Мире — уж больно заразительно она смеялась. Но это было бы несолидно.

Тесса сидела за кухонным столом, положив ногу на ногу, лениво покачивая ступней, и вид у нее был крайне невозмутимый.

А вот двум другим присутствующим было не до смеха. Корнелия и Егор, пришедшие в гости к незадачливому рядовому Брайту, были очень удивлены, когда дверь им открыла незнакомая девушка. Любезная до приторности, она пригласила их внутрь, вежливая до зубовного скрежета, попросила подождать Тима, а когда парочка поспешно отказалась, добавила в голос убедительности. Незваные гости поняли, что приглашение действительно исходило от всего сердца, и прошли в кухню. Тесса не была уверена, но подозревала, что не последнюю роль в их покорности сыграл магический атакующий шар в одной ее руке и молния, которую она пригрозила выпустить через пять секунд, если они не последуют за ней, во второй. Они же не знали, что выглядело это куда страшнее, чем причинило бы вреда на самом деле. Так что все было добровольно.

…Кстати, Тим оказался прав — лечебное заклинание почти поставило колдунью на ноги. Не сказать, чтобы она совершенно перестала хромать, но опухоль заметно спала и боль стихла. Жутко довольная, Тесса пила на кухне чай, когда позвонили в дверь. Егор и Корнелия.

Поскольку Тесса ведьмам и их знакомым не доверяла, пришлось гостей связать и рты кляпами заткнуть, но это такие мелочи на фоне того, что она не поленилась и предложила им чаю. Это ли не образец гостеприимства? Это ли не жест доброй воли с ее стороны?

В общем, вернувшись домой, Мира и Тим обнаружили презабавную картину — колдунья и два спелёнатых кокона за кухонным столом. Возможно ли пить чай с кляпом во рту — спросите вы? А вот и не угадали, очень даже возможно. Для начала — Тесса могла быть очень настойчивой, особенно когда за это ей что-то важное взамен предложили, а Тим оставил четкие инструкции — встретить и напоить чаем, и теперь с него — практическая помощь в расследовании. Сказано — сделано.

И ещё колдунье очень хотелось выместить на ком-нибудь злобу. Истинные виновники её дурного настроения были недоступны, так хоть эти попались под руку на свою беду. Чай был вкусный и первые четыре чашки, крайней мере, у Егора, прошли на ура. С пятой вышел казус — Егорушка подавился — а вы попробуйте с кляпом что-нибудь выпить! — и чай вылился на стол. Тесса не растерялась, и уже через секунду несчастный пленник со сноровкой голодного щенка вылизывал деревянную столешницу. Ради такого дела Тесса на пару минут даже кляп вынула.

Корнелия давилась проклятиями, но не высказанные вслух, они не имели силы. К тому же по причине ослиного упрямства (она отказывалась пить чай) этим самым чаем она не просто пропиталась, но и сидела в теплой лужице, которая образовалась после выливания половины содержимого чашки на ее голову. В общем, выглядела довольно жалко.

Таким образом, Тесса развлекала себя, как могла, а обещающий медленную и мучительную кончину взгляд ведьмы демонстративно не замечала. Что ей эти взгляды — и не таких обламывала в свое время!

Веревки, чтобы связать гостей, она не нашла, зато скотч удачно обнаружился в тумбочке, и колдунья не погнушалась собственноручно пленников им обмотать, заблаговременно накинув на них заклинание подчинения. Конечно, утруждать себя не было необходимости, но… во-первых, ее магия имела ограниченный срок действия и была довольно слабой, могла ведьму и не удержать, а во-вторых, — просто приятно было сделать кому-нибудь гадость. Разве нет?

В итоге гости оказались намертво примотаны к стульям: от шеи и ниже имели вид мумий. Конечно, одного рулончика скотча не хватило бы, но разве может такой пустяк остановить колдунью? Коротенькое заклинание — и рулончик стал бесконечным, а Тесса с нездоровым энтузиазмом продолжила обматывать пленников.

Сейчас Корнелия гневно пыхтела, а у Егора треклятый чай плескался уже где-то в горле. И еще ему очень хотелось в туалет.

Нет слов, чтобы описать выражение их лиц, когда Тим и Мира появились в кухне. Корнелия с придушенным визгом подпрыгнула на стуле, а Егор выпучил глаза и что-то громко замычал.

Мира оглядела собравшихся и… захохотала, как безумная. Тим сказал, обращаясь к Тессе:

— Спасибо. Можешь быть свободна. Ты, кажется, спать хотела?

Колдунья, которая до того и в самом деле немного клевала носом, резко воспрянула духом и заинтересовано спросила:

— А вы что делать будете?

Тим не ответил, вместо этого еще раз предложил ей отправиться спать, с чем Мира была согласна на сто процентов — еще не хватало несносную Тессу в личные дела посвящать. Но колдунья особым пониманием и тактичностью не отличалась, потому явные намеки пропустила мимо ушей. Зря она, что ли, этих калек стерегла?

— Кстати, есть подвижки насчет твоего дела, — кинул ей приманку Тим, вытащив из кармана брюк тренькнувший телефон. Мира сообразила, что это, должно быть, от его отца пришло обещанное сообщение с адресом нотариуса. Последующие слова Тима подтвердили ее догадку. — Мы выяснили имя и адрес того нотариуса, который документ составлял. Завтра собираемся нанести ему визит.

— Я с вами! — выкрикнула Тесса. На лице Тима мелькнула усмешка.

— Разумеется, госпожа. Как прикажете, госпожа. — И вновь Тесса не поняла иронии. Или сочла ниже своего достоинства понять. — Но для этого вам надо быть в форме.

Колдунья поднялась со стула, мигом забыв про гостей.

— Завтра жду подробностей, — сказала королевским тоном и выплыла вон.

Тим с облегчением вздохнул — не ожидал, честно говоря, что сможет избавиться от неё так быстро и легко. Думал, что придется уговаривать, сулить, приказывать, запугивать, в конце концов. Но, видимо, сегодняшний день был слишком утомительным даже для несносной колдуньи — ранний подъем, дуэль, закончившаяся травмой, и под вечер — посетители. Кто угодно устал бы.

— Спокойной ночи, — это пожелала Мира, но Тесса ее не услышала, или сделала вид, что не услышала. Но, поскольку этим она грешила все время их знакомства, ведьмочка на бестактность не обратила внимания.

На кухне остались Тим, Мира и двое добровольно-принудительных гостей. Они взирали на хозяев квартиры с мольбой и злостью. Рядовой Брайт привычно взял инициативу в свои руки:

— Добрый вечер, Корнелия. Добрый вечер, Егор. Раз уж вы соизволили навестить меня, то пользуясь правом хозяина, хочу расспросить вас о некоторых вещах. И думаю, вам лучше ответить честно и откровенно, не заставляйте идти на крайние меры.

Егор предупреждением заметно впечатлился, в отличие от ведьмы, которая только презрительно фыркнула, поелозив на мокром стуле мокрой попой. Видимо, думала, что сможет и в этот раз облапошить представителя власти, несмотря на необъяснимое присутствие Миранды.

— Думаю, вас друг другу представлять не надо, — начал Тим. — Миранду знаем мы все, правильно?

И посмотрел на Егора, который машинально кивнул, чем заслужил гневное мычание Корнелии. Опомнился и замотал головой, но Тим уже говорил о другом:

— Ребят, вы когда ко мне шли, наверное, чего-то хотели? Вряд ли просто соскучились. Могу дать кому-нибудь из вас слово, но только одному, дабы вы изложили цель визита, а уж потом перейдем к моим вопросам. Согласны?

Корнелия тут же завращала глазами, задергалась всем телом, давая понять, что её просто распирает от желания поговорить и именно ее они должны выслушать. Егор сидел тихо, как мышка, опустив глаза в пол, ничем не выдавая желание ораторствовать. Мира скромно притулилась в углу кухни, наблюдая за происходящим. Ей очень хотелось отлупить бывшую подругу, но она сдерживалась, теша себя надеждой, что отыграется за все после допроса.

На Егора ей смотреть было почему-то неловко. То ли потому, что не далее как пару недель назад он жил с ней и проделывал с ее телом те вещи, которые так ловко выходили у Тима; то ли ей было стыдно за собственный убогий выбор первого парня; то ли по другой какой причине, но факт оставался фактом — встречаться взглядом с Егором она избегала, впрочем, он тоже уставился в пол.

Невольно девушка сравнивала обоих парней — бывшего и нынешнего, и мысленно поздравляла себя с удачным выбором. Так же мысленно усмехалась над Корнелией, которая отхватила не лучший вариант, но, видимо, её все устраивало, раз она до сих пор встречалась с Егором. Интересно, думала Мира, а от нее он тоже требует фигурной нарезки фруктов? Что-то слабо верилось, что такая самолюбивая особа будет кропотливо пилить ножичком яблоко, дабы порадовать любимого. Скорее из Егора наделает кружочков.

Еще девушка размышляла — в который раз! — о том, что если бы не Петр, так рьяно взявшийся за исполнение своих прямых обязанностей в тот злополучный вечер, когда она должна была лететь на Шабаш, то не видать ей Тима как своих ушей. Вполне возможно, что и до сих пор жила бы с Егором, терпела его поганый характер, выполняла бы все требования, готовила бы, убирала, стирала, наряжалась для него, и знать не знала, что существует на свете Тим Брайт. И хуже этого она ничего не могла себе представить.

Возможно, кто-то мудрый возразит — не всем удается найти свою половинку, так, может быть, не стоит высматривать журавля в небе, когда дома у тебя есть воробей. Серый и неказистый, но свой. Правильно это или нет — Мира не знала. Уверена была лишь в одном — если бы она хотя бы подозревала в свое время, что встретит такого, как Тим, то погнала бы Егора метлой вон, не задумываясь.

Тем временем рядовой Брайт вынул кляп у Корнелии и вежливо произнес:

— Мы слушаем.

— Что она здесь делает? — кивок в сторону Миры. — По какому праву нас связали? Вы же городской патрульный, вы понимаете, что это незаконно. Как только освобожусь, напишу жалобу на ваше самоуправство.

Тим улыбнулся как-то так, что Мира сразу вспомнила Рича и его фирменное безразличие к последствиям собственных поступков, а Корнелия последними словами поперхнулась и зачастила:

— Мы — невинные жертвы вашего произвола. Я требую, чтобы нас немедленно освободили.

— Конечно, конечно, как только вы ответите на наши вопросы, можете быть свободны. Мы же не изверги какие, не правда ли?

Мира осклабилась:

— Разумеется, дорогой.

Егор вскинул на бывшую подружку вопросительный взгляд — мол, с чего это такие нежности? — который она проигнорировала. В самом деле, каким боком его касается ее новая жизнь? От любопытства кошка сдохла, как говорится, медленно и мучительно.

Корнелия приторно улыбнулась Тиму:

— Вы хоть представляете, что напали на ведьму?

Парень кивнул, взгляд его был светел и безмятежен.

— Тогда вы понимаете, что мои сестры этого просто так не оставят?

— Вы — единственный ребенок в семье, — не преминул блеснуть знаниями ее биографии Тим, сделав вид, что не понял смысла ее слов. — Ни братьев, ни сестер. Но вы отклоняетесь от темы. Могу я узнать, что привело вас в мой дом?

Глаза Корнелии торжествующе вспыхнули:

— Дурень! — воскликнула она, даже не услышав последних слов рядового Брайта. — Я говорю не о родных, а о названных сестрах. О ведьмах. Они отомстят за то, что ты посмел сотворить такое.

— Да я же вроде ничего не сделал, — округлил глаза Тим. — Ничего такого, за что меня следует наказать. Пальцем не тронул. Вы лучше скажите, теорин ваш был или продал кто?

— Конечно, продали, откуда у нас… — Корнелия оборвала себя, но было поздно. Поняла, что невольно выдала себя, не успев вовремя прикусить язык. Злобно выругавшись, она уставилась почему-то на Миру, словно та лично приволокла ее в эту квартиру, привязала к стулу и теперь допрашивала с применением пыток. — Ты! Тварь! Ненавижу! И почему ты не сдохла?

Мира поежилась — очень неприятно ощущать себя объектом столь сильной ненависти. А главное — за что? Ведь, по сути, до того, как Мира поймала Корнелию с Егором в постели, ведьмы если не дружили, то приятельствовали. Иногда ходили вместе в кафе, прикрывали друг друга перед престарелыми табуретками с Шабаша, регулярно перезванивались. Ну да, не поделили парня, хотя ему цена — грош в базарный день, но чтобы возненавидеть до такой степени, что со свету сживать? Это Миранда должна плеваться огнем из-за поступка Корнелии, а никак не наоборот. Хотя с другой стороны, ведьмы всегда отличались злобным нравом, отличной памятью и, что очень мешало окружающим их живым, полным отсутствием логики. Не имевшие такой силы, как колдуньи, они брали свое за счет разнообразия методов, буйной фантазии и упорства в достижении цели, переходящего в упёртость.

Тим подошел к забившейся в угол ведьмочке и положил ей руку на плечо, сжал. От этого нехитрого жеста Мире стало легче. Она распрямила поникшие плечи, вскинула подбородок и попыталась скопировать выражение лица леди Алисии, когда та узнала, что девушка сына — ведьма. Нечто среднее между вселенским презрением и ледяным неодобрением.

Корнелия что-то пробормотала сквозь зубы, оглядела собравшихся. Как ни банально звучит, но обладай ее взгляд убойной силой, все трое, включая почему-то Егора, упали бы замертво. Тим едва заметно улыбнулся:

— Вот мы и выяснили, что теорин в квартире Миранды Новиковой — ваша работа.

— Не докажете.

— И не собирался, — с готовностью ответил Тим и добавил с полуулыбкой, опять умело скопировав тон своего братца. — Зачем? Своими силами обойдемся. Нам посторонние не нужны — лишние свидетели.

Корнелия мгновенно сменила тон:

— Н-но… разве вы не… арестовывать нас будете?

Тим отрицательно покачал головой, карие глаза его сверкнули весело и бесшабашно — и тут вдруг Мира поняла, что братья очень, ну очень похожи, хотя до этого не видела между ними ничего общего, ни внешне, ни внутренне. Выяснилось, что она плохо знает своего парня. Да, Тим обычно не ведет себя высокомерно и угрожающе; не унижает; не вызывает одним своим присутствием желание повеситься от осознания собственного несовершенства. Да, он не считает нужным возвышаться в своих глазах за счет оскорбления других. Но это вовсе не означает, что он не может таким быть, когда очень надо.

— Дамочка, поймите, возиться с вами у меня нет ни времени, ни желания — это раз. Волокититься и собирать какие-то доказательства, допрашивать трупы нанятых вами громил, ползать с пинцетом по мирандиной квартире, тратя на это нервы, время, здоровье, тем более. Это два. Проще и эффективнее все решить между собой, вам не кажется?

Егор подскочил вместе со стулом и протестующе загундосил, но на него никто не обратил внимания. Корнелия напряженно размышляла пару секунд, и было видно, что ее раздирает вполне понятное желание послать наглеца далеко и надолго, что было рискованно, а затем шепнула слово — видимо, решила пойти по проторенной дорожке. Заклинание подчинения полетело в Тима. Мира поспешно вскочила на ноги, хотела оттолкнуть Тима, но не успела. На ее глазах эфемерная субстанция окутала парня с ног до головы, впиталась внутрь тела. Мира в отчаянии заломила руки, с ужасом представив, как недавняя пленница теперь будет командовать рядовым Брайтом, точно дрессированной собачкой — сопротивляться заклинанию ведьм никто не мог. Корнелия победно улыбнулась, наблюдая за мельтешением Миранды, когда та, подбежав к Тиму вплотную, принялась заполошно хлопать его по щекам и кричать в лицо:

— Тимми! Тимми!

Тим стоял неподвижно, словно не слыша ее. Смотрел перед собой.

— Захлопнись, дура, — сказала Корнелия. — Ты ничего не сможешь сделать, он на неопределенное время в моей власти. Вот идиот. Зачем мне кляп вынул? Растяпа и олух, все они в участке такие. Так, развязал меня, быстро! — рявкнула по-военному.

Тим моргнул и направился было к Корнелии. Мира проворно схватила его за пояс брюк и потянула назад. Понимала, что на снятие заклинания у нее сил не хватит и надеялась на чудо. Но вдруг Тим обернулся и… весело подмигнул. От неожиданности Мира выпустила его и, по инерции качнувшись назад, весьма неизящно плюхнулась на пол.

— Что?.. — начала было, но Тим уже отвернулся с отсутствующим выражением лица. — Но… — и замолчала.

Парень подошел к торжествующей ведьме и встал рядом.

— Чего ждешь, урод? — прорычала она. — Развязывай давай, да поживее. И этого тоже не забудь, — добавила, когда Егор напомнил о себе утробным мычанием.

Тим постоял еще немного, вдруг вытянул руку и словно подбросил в ладони невидимый шарик. Усмехнулся и со всего маху этот шарик кинул в Корнелию. Заклинание, поняла Мира.

— На-ка.

Корнелия вытаращила глаза, не понимая, что произошло. Заклинание радостно прилепилось к хозяйке; действия, конечно, никакого не оказало, но приятного было мало. Ведьму передернуло, она тоненько взвизгнула и опасно качнулась на стуле. Тим удержал ее от падения, но благодарности не дождался. Впрочем, и не ждал.

— Думаю, с этим мы все выяснили, — сказал холодно. — Сделаешь так еще раз — пожалеешь.

— То есть вообще не действует? — спросила Корнелия деловито, быстро сообразив, что к чему. — И не действовало?

Тим отрицательно покачал головой. Корнелия зло скривилась, но беситься не стала, приняв поражение с неожиданным достоинством.

— Но… как?

— Не важно. Главное — не трать силы без толку, все равно не получится.

— Иди к черту. Ты откуда такой на мою голову свалился? Неужели из-за… этой?

— Сама ты «эта», — огрызнулась с пола Мира. — Увела парня, еще и обиженную строит. Не офигела ли часом?

— А ты бы вообще молчала, идиотка клиническая. Ты хоть знаешь, сколько я вонь от той вытяжки выводила, а? Неделю на люди показаться не могла!

Мира поднялась на ноги и отряхнула ладошки.

— И правильно. Моя б воля — я б тебя в ней день отмачивала, чтоб уж наверняка. Всех скунсов в округе бы перевела, а набрала бы ванну ради такого дела.

— Сука! — взвыла Корнелия и, дернувшись, проехалась вместе со стулом в сторону Миры. Ножки противно заскрежетали по полу. Кукольное личико её исказила жутковатая гримаса. — Дрянь! Да ты вообще ничего не стоишь! Да он бы от тебя сбежал в конце концов! С тобой же никто…

Мираа не выдержала — да, Корнелия связана и беззащитна до некоторой степени, да, бить тех, кто слабее тебя, пусть и временно, — подло, но уж больно хорошая возможность представилась. И повод. Решив, что с совестью как-нибудь потом договорится, ведьмочка размахнулась и отвесила пленнице пощечину. Ладонь загудела и зачесалась, чувство удовлетворения, охватившее Миру, было непередаваемым. Ее лицо вспыхнуло от радости, когда Корнелия подавилась своими словами — голова ее от удара запрокинулась. Стул покачнулся, но Тим опять поймал его и установил на четыре ножки.

— Дамы, — сказал негромко, но все услышали. — Вы… давайте отношения без меня выясняйте. Сейчас по делу.

Мира огрызнулась:

— Она первая начала. Можно подумать, это я в постель к ее парню прыгнула.

— Да пошла ты, дура набитая. И почему ты не сдохла?.. — стервозилась Корнелия, аргументов для ведения разумного спора у нее не было, поэтому она скатилась до банальных оскорблений.

— Дамы. Миранда, ты-то будь выше этого, — воззвал Тим к голосу разума своей ведьмочки. Но урезонить девиц оказалось не так-то просто.

Не зря говорят, что эмоциональнее ведьм нет никого в империи. Они руководствуются разумом в сорока случаях из ста, да и то, если не задеты их чувства. В остальных шестидесяти — пиши пропало, успокоить разбушевавшуюся ведьму может только опытный колдун. Или меткое тюканье дубиной по затылку, если посчастливится незаметно подкрасться сзади. На беду, Тим не был колдуном — ни опытным, ни начинающим; подходящего размера дубины не имел; более того, не знал, как разнимать дерущихся женщин.

Пока он пытался решить дело миром, Корнелия выдала что-то в высшей степени оскорбительное, и Мира пошла в атаку. В ее руках опасно блеснула фарфоровая тарелка, которую она незамедлительно обрушила на голову соперницы. Та даже не поморщилась — голова у неё, что ли, чугунная была? Вся в чае, в мокрой заварке, в осколках, Корнелия тем не менее сохранила завидное присутствие духа. Вновь шепнула слово и в Миранду полетела молния. Ведьмочка уклонилась, поскользнулась на всё том же пролившемся чае и рухнула как подкошенная, задев головой край стола — недальновидный рядовой Брайт в свое время почему-то не приспособил кухню для ведения женских боёв. Сидя на полу, схватилась рукой за висок, застонала слабо. Пленница хрипло захохотала.

— Так, всё, — произнес Тим, терпение которого очень быстро подошло к концу, и все вокруг погрузилось во Тьму. Пришел стражник.

* * *

— Мы х-х-хотели ее… ик… попугать. Отт-томммстить. Наняли громил, чтоб они ее квартиру р-рразнесли по к-к-кклочкам. У мм-м-меня ключ оставался, так что проблем не должно было возз-зз-зникнуть. Бррр… Н-н-н-но потом Нелли пр-рредложила: мм-мол, помнишь, рр-раньше порошок в ходу был волшебный? Давно-дд-давно, когда нас еще в п-ппроекте не было… Обб-бнаружить его без специального оборудования н-н-нельзя, очень действенный, только дд-д-достать сс-сложно. Ее какая-то з-з-знакомая надоумила — старая клюшка. Насовв-ветовала, наговор-рила. М-мол, с этого порошка девке худо бу-бу-будет, и никто не догадается в ч-ч-чем д-д-дело. Мы и сс-согласились. Правда, громилам з-задаток уже отдали, отменять ничего не стали… решили… с-совместить приятное с полезным. Мы… ик… не з-знали, не з-знали, что от него умирают! Думали, покашляет она, или траванется… посидит на толчке пару д-деньков, так на пользу же! За то, что мне н-нос сломала! Как донесли и с-сами выжили? Так он в пакете был г-герметичном. Я его открыл и в шкаф бросил, вот как было. А через два дня ее к-квартирку должны были оприходовать… вот мы р-радовались… то есть, я хотел сказать не то…

Егор расписывал свои приключения — слова рекой лились. Выходило гладко, стройно — заслушаешься. Если бы ещё его зубы не выбивали чечетку, так и вовсе на музыку можно было класть.

— Чья это была идея?

— М-м-моя… — Егор вспомнил, что он мужчина и мужественно взял вину на себя, только Мире слабо верилось, что этот слизняк способен выдумать подобное. Не его масштаб, не его коварство.

Место действия — то же. Присутствующие — те же и Тесса. Колдунья прибежала, когда температура в квартире снизилась до уровня полюса холода. Проснулась, замерзнув под одеялом, почуяла, что самое интересное происходит без нее, и, завернувшись в одеяло, рванула из спальни. На ощупь, потому как стражник, еще не успокоившийся после недавнего — всего-то пара дней прошла — буйства, погрузил квартиру во тьму целиком. Пошла на голоса.

Когда добралась до кухни, трясущийся от холода и страха Егор уже разливался соловьем — что, как, когда и почему произошло. Ведьма Корнелия, все так же примотанная к стулу, валялась на полу, как брошенная ребенком кукла. В кухне, несмотря на горящие светильники, царил полумрак и могильный холод. Тесса незаметно скользнула внутрь, справедливо опасаясь, что ее выгонят, если заметят, но Мире и Тиму было не до неё. Первая потирала ссадину на виске, второй — прилагал максимум усилий, чтобы загнать стражника обратно. И вот Тесса никак не хотела бы знать, что с ними случится, если у парня ничего не получится. Даже готова была оказать посильную помощь неблагодарному субъекту, если бы попросил.

Наконец, стражник ушел, словно впитался в своего хозяина. Резко потеплело, одеяло стало ненужным. Тим и Мира стояли рядышком, обнявшись — смотреть противно. Тесса поморщилась, но говорить ничего не стала — еще раз мерзнуть ей не хотелось. Было видно, что парень держит себя в руках, но кто знает, что случится, если его задеть.

Корнелия все также лежала на полу без сознания. Ее губы были синими, как и кожа. Умерла? — равнодушно задумалась Тесса. Пригляделась. — Нет, вроде дышит.

Мира жалась к теплому телу Тима и никак не могла прийти в себя после оглушающего холода. Тим поддерживал ее, дул на висок и целовал в лоб. Ему было все равно, что на них смотрят — Тесса с брезгливым любопытством, Егор — с диким, безумным ужасом. Сегодня рядовой Брайт сделал великое открытие — не в мировых масштабах, но своё, личное. Стражник, выпущенный на волю, с извращенным удовольствием подчиняется желаниям его ведьмочки, движениям ее маленькой руки. Стоило лишь Мире задрожать от холода, прижаться к Тиму, как чертов демон послушно вернулся на место, хотя до этого изрядно брыкался, когда парень пытался загнать его обратно. Не сказать, чтобы он четко ощутил желание своей второй ипостаси потакать невезучей ведьмочке всегда, но что-то ему, стражнику, в Миранде импонировало. Что — оставалось только догадываться. И еще — раньше парень подобного не замечал, хотя не раз совершал переход в присутствии ведьмочки. Правда, сейчас разбираться с этим было некогда, но любопытство жгло.

Этот акт устрашения и демонстрации возможностей был, наверное, лишним, но у Тима в глазах потемнело, когда он увидел, как враз растерявшая боевой пыл Мира сидит на полу, хныча от боли. Инстинктивно, не думая, он совершил переход, забыв о последствиях. Даже не забыв, а наплевав на них. Взыграли пещерные инстинкты, которые — как до того предполагал сам Тим — в нем атрофировались еще при рождении. Он даже ребенком всегда был разумным, спокойным. Серьезным, оценивающим последствия. И надо же… стражник кинулся на Корнелию, блокируя следующее атакующее заклинание. И он разрешил себе… стражнику… побаловаться. Чуть-чуть, чтобы не насмерть, хотя в этом деле с дозировкой было сложновато, постоянно случались перегибы. В этот раз, благодаря Миранде и непостижимому везению, получилось именно так, как задумывалось. Но Тимоти Брайт в очередной раз посыпал голову пеплом из-за собственной несдержанности — впредь надо быть чуть осторожнее. Раньше за ним такого не водилось — его поступки были взвешенными и трижды обдуманными. Но Миранда… с ней невозможно иначе. И будь он проклят, если ему не нравится появившаяся в нем бесшабашность — при всей опасности такого поведения.

Корнелия на некоторое время потеряла сознание, а насмерть перепуганный Егор начал рассказывать все, что было, по собственной инициативе, и даже кляп во рту ему не помешал. У него никто ничего не спрашивал — было не до того: Мира еще не пришла в себя после удара головой о стол, Тим — после вынужденного перехода. Но он проявил редкостное упорство и смекалку. Кляп парень то ли выплюнул, то ли съел. Желание избежать наказания бурлило горным потоком и прорвалось наружу торопливыми, захлёбывающимися словами.

Где-то в середине его речи на кухне и появилась Тесса.

— Мы поняли, поняли, — сказал Тим, усаживая ведьмочку на стул. Она брыкалась и усаживаться не хотела ни в какую — ей было спокойно и хорошо только рядом с Тимом. Тому ничего не оставалось, как сесть самому и Миру взять на колени, как маленькую. В таком положении, достигнув консенсуса, парень продолжил допрос. — Где нашли исполнителей?

— Кого? — переспросил Егор, икая то ли от страха, то ли от переизбытка жидкости в организме. — А… в газете, по об… ик… объявлению.

Мира присвистнула — это ж надо, никогда бы не подумала. А вот Тима это нисколько не удивило — он кивнул и задал следующий вопрос:

— Имя и адрес поставщика.

— Ик?.. Чего? — опять не понял Егор. — Какого поставщика?

— Теорина, — пояснил Тим. — Что за знакомая?

— Так это… Неллина знакомая. Ведьма тоже. Ведьма — она везде ведьма. — Мира фыркнула, Егор с опаской покосился на нее. — То есть… не знаю я, у Нелли… ик… надо спрашивать. Она же это предложила.

— Это мы уже слышали, — любезно произнес Тим. Тесса снятое одеяло потискала в руках и горкой свалила в угол. Уселась сверху, наблюдая. Она понимала, что ни Мира, ни Тим ее присутствия здесь не хотят и не одобряют, но плевать хотела на их желания и одобрения. Ей интересно, и точка. А уж с угрозами Тима насчет прекращения расследования она как-нибудь разберется.

— А… можно это… ик… — туманно намекнул Егор.

— Что? — уточнил Тим. — Что можно?

— Мне бы… — нервный взгляд в сторону Тессы. — Чай… шесть чашек… это… в туалет…

Колдунья не сдержалась и хихикнула.

— А я думала, ты уже… — пропела ласково, намекая на его добровольное признание. — А ты оказывается, крепкий орешек.

— Тесса, прекрати, — приказал Тим, вышедший из себя только при одной мысли о том, что и этих двоих сейчас придется разнимать.

Тесса поджала губы, но замолчала. Егор — тот вообще притворился мебелью.

Корнелия все так же лежала на полу, не приходя в сознание. Тим вздохнул и попытался ссадить Миру с колен, дабы привести пленницу в чувство и выяснить все до конца, но она заупрямилась. Ей совершенно не хотелось Тима отпускать, пусть и на пару шагов. Это абсурдное желание не имело ничего общего со стрессом или страхом за свою жизнь, просто… рядом с Тимом все оживало и искрилось. У Миры было ощущение, что любовь накатывала, как волна, усиливаясь до шторма, урагана и, наконец, — буквально в последние минуты, на этой самой кухне, в присутствии посторонних — да что там посторонних, бывшего парня и его любовницы! — накрыла ее девятым валом. Чувства зашкаливали, захлестывали, стоило Тиму посмотреть на нее. Ощущение счастья, пьянящее, дурманящее, сводило с ума, отвлекало от происходящего вокруг. Что именно с ней происходит — Мира толком объяснить не могла. Понять — тем более. Четко осознавала одно — если Тим отойдет от нее, она пойдет следом. Как приклеенная. И гори все синим пламенем. Ведьмочка и раньше испытывала к Тиму яркие, трепетные чувства, но это… Проблемы отступили на второй план, стали казаться мелкими, неважными. Свидетели ее нравственного падения — ну что ж, пускай завидуют и плачут. Им не познать такого, проживи они хоть тысячу лет.

Тим если что и понял, так это то, что допрос откладывается из-за Миранды, которая никак не хочет от него отцепляться, а внушать Корнелии почтение и ужас, когда у него на коленях девушка сидит — смешно даже надеяться. Но и оставлять пленников в своем доме он не собирался — у них с Мирой дела найдутся и без этой кислой парочки. Поэтому, наплевав на позднее время, достал телефон и набрал номер брата.

— К тебе можно двоих закинуть до утра? — На том конце провода кто-то сильно закричал и заматерился, но Тим едва слушал, потому что как раз в этот момент Мира полезла шаловливой ручкой в его карман, передний, отчего Тим чуть не взвыл. Тесса высокомерно хмыкнула, поняв, что больше ничего интересного не случится, а смотреть на этих влюбленных дурачков — то еще удовольствие, и, волоча за собой одеяло, вышла с кухни. — Да какая разница, мне очень надо, я их порталом переброшу, ты даже не заметишь. А утром заберу. Камера свободна? Тем более, что тебе стоит? С меня… не надо? А что? Хмм… ну… попробую. Попытаюсь. Но если не получится… ладно, я понял. Завтра. Все завтра.

После этого он завершил разговор, открыл портал, и вопросительно взглянул на Миру:

— Ты со мной? Правильно я понял?

Мира, глаза которой ничего не видели, кроме любимого лица, слепо кивнула — куда угодно, лишь бы покончить с этим поскорее и загнать добычу в спальню. Или в ванную, или на этот самый кухонный стол… или куда угодно, только быстрее, быстрее!

Тим нервно провел рукой по волосам, заметно волнуясь от накала чувств, который читался в широко распахнутых зеленых глазах, которые следили за каждым, самым незначительным его движением. Ему было одновременно и неловко, непривычно, и чертовски приятно, что его так… любят, наверное, да? Она ведь любит его?

На одно плечо рядовой Брайт взгромоздил ведьму, а Егору вместе со стулом пришлось самому прыгать до портала, как гигантскому зайчику-мутанту, забыв про природные позывы.

Парень шагнул в темноту материи — чуть впереди Миры. Они оказались в гостиной Рича, который уже ждал их в дверях — злой, всклокоченный и в одних пижамных штанишках — ну совсем как во время их первой встречи!

— Что? Не нравится? — бросил ядовито, поймав осуждающий взгляд Миры. — А нечего по ночам в гости заявляться. Я ради вас в костюм облачаться не собираюсь. Давай уже своих сусликов, — это он бросил Тиму.

Рядовой Брайт без особого пиетета положил ведьму на пол, поставил рядом испуганного Егора, который уже был согласен на все, лишь бы его оставили в живых, и произнес:

— До утра подержи.

— Мне параллельно. До утра так до утра, — без выражения ответил Рич и сжал в ладони амулет, болтавшийся у него на груди. — Но если сдохнут, я их трупы развеять не смогу, учти. По крайней мере, следующий месяц точно. Или три, как повезет.

Егор от такого заявления подавился, но больше ничего сделать не успел — вокруг пленников заклубилась тьма, и через мгновение поглотила обоих.

— Но… куда их? — заикнулась было Мира, которой совесть все же не позволяла бросить бывшую подругу и бывшего же приятеля на произвол судьбы и Рича.

Рич не обратил на ее слова внимания, а Тим пояснил, что в лаборатории устроен особый пространственный карман, небольшой, три на три метра, куда колдун обычно складывал всякую всячину — остатки от тел, над которыми проводил опыты, тех, кому еще только предстояло послужить благородному делу науки, и так, мелочевку, которая вроде как и не нужна сто лет, но и выкинуть жалко — а ну как пригодится? Вот туда-то и были отправлены пленники.

— А если?.. — начала было ведьмочка, но Рич ее оборвал:

— Только по частям. Ведьма она или кто… но только по частям.

То есть до утра злопыхателям из камеры не выбраться… Мира слегка улыбнулась, представив, как разозлится Корнелия, когда очнется среди всего этого великолепия и «цветочного» благоухания, и как влетит нерешительному Егору за то, что не защитил свою девушку, а малодушно сдал ее со всеми потрохами рядовому Брайту.