…Отчаяние. У него много лиц. Иногда это бурный поток слез, чаще – каменное молчание, безмолвные клятвы из тех, которые легче дать, чем выполнить, тупое нежелание жить, череда мелких и крупных глупостей. Отчаяние может выглядеть и так, что сразу его не узнаешь.

Человека, который уже вторые сутки упрямо блуждал по подземному лабиринту, в полной темноте, практически, без воды, никто бы не назвал отчаявшимся. Он думал и деятельно искал выход, он строил планы на будущее, его движения утратили живость, но все еще были довольно энергичными. Но бывший капитан «Морского Коня» Ричмонд Кларк прекрасно понимал, что это – самое настоящее отчаяние. И впал он в него не тогда, когда погасла последняя свеча. И не тогда, когда, ощупью выйдя на главную дорогу, он наткнулся на тупик и сообразил, что ход был обрушен взрывом. И даже не тогда, когда потряс флягу и понял, что воды остается дай бог часов на двенадцать.

Ричмонд впал в отчаяние, когда понял, что Приз, который он отыскал и добыл, заберут другие. Те, кому он от души желал покоиться на дне морском.

…В неверном свете фонаря он смог лишь то, что смог: острым камнем сбил замок с сундука с самыми тонкими петлями. То, как он был закрыт, без слов говорило: здесь имущество, которое старый Ферье считал не слишком ценным. И верно: в сундуке оказалось несколько старинных, но не слишком редких пистолетов с серебряной инкрустацией, семь или восемь табакерок, довольно ценных, но не до такой степени, чтобы из-за них умирать, кое-какие дамские украшения: золотые, с красиво ограненными драгоценными камнями, но… пожалуй, на большой дороге где-нибудь в графстве Норфолк можно было взять добычу и посерьезнее. Ричмонд слегка воспрянул духом, когда на самом дне обнаружил россыпь полновесных дублонов, пару кисетов с золотым песком и небольшими слитками и один с крупным жемчугом очень редкого, розового оттенка. Все это было гораздо меньше той доли, которую он надеялся взять. Вообще-то, в глубине души он надеялся взять все. Но судьба распорядилась иначе. Ричмонд без сожаления отцепил и бросил так и не пригодившиеся пистолеты, отрезал от сорочки широкую полосу и, соорудив подобие пояса, постарался сложить туда как можно больше дублонов. К сожалению, все не влезли. Остальное: песок, жемчуг и украшения он постарался рассовать по карманам. Вот и все, что досталось ему от Большого Приза.

Когда закончилась небольшая война в пещерах, и Ричмонд смог высунуть свой нос из укрытия, первым делом он проверил, не оставил ли кто факела или свечи. К сожалению, до рождества было еще далеко и такого подарка ему не сделали.

Самый просто выход: сквозь дыру в скале, головой вниз в воду, вслед за самой отчаянной братией Рика, был самоубийственным. С таким количеством спрятанного на теле золота вообще не плавают, с ним тонут. А бросить дублоны… Тогда уж проще жизнь свою, никчемную, бросить тут же. По крайней мере, в этом была хоть какая-то логика.

Он пробовал считать повороты, но быстро понял, что не в состоянии удержать в голове карту, которую мог нарисовать лишь мысленно. Вот если бы набросать на бумаге… Ток воздуха не ощущался даже у земли, хотя Ричмонд, наткнувшись на очередную развилку, каждый раз добросовестно ложился на пол и слюнявил палец. Без паники, но со все возрастающим отчаянием Ричмонд думал о том, что вполне мог пройти мимо выхода уже десяток раз – если на улице в это время была ночь, то света, проникающего в пещеры, он, конечно, видеть не мог. Стены штреков «давили» на него со всех сторон и в какой-то момент Ричмонд почувствовал, что просто не в силах двигаться дальше. Он слишком устал и ослаб. Он сел на пол и бездумно допил всю оставшуюся воду. Выхода не было.

Наверное, он задремал. Или надышался какой-то гадости, чем иным можно было объяснить то, что произошло дальше? В полной темноте перед ним вдруг возник неясный силуэт, который смутно напоминал человека в белом и слабо светился в темноте. Некто не сказал ни слова, просто поманил Кларка за собой и тот, к своему удивлению, встал и пошел, не делая ни малейших попыток выяснить, что происходит, и куда ведет его этот пещерный дух. Да и какая разница? В глубине души Ричмонд уже смирился с судьбой неудачника и собственной гибелью. Как оказалось – рано. Дух, или кем он там был на самом деле, знал всю систему пещеры как свои пять пальцев (если только они у него были, эти пальцы). Не прошло и получаса, как измученный подземельем Кларк ощутил на лице явственный ток воздуха. Еще десяток шагов, и своды пещеры расступились, выпуская его обратно, в мир живых, в прохладную ночь с запахом воды, соли и гниющих листьев, самым упоительным запахом на свете.

Ричмонд опустился на колени. Потом лег на живот и с удовольствием вытянул ноги. Что это было? Сон? Галлюцинация? Вмешательство потусторонних сил? И если верно последнее, то как понимать неведомого духа? По каким соображениям он спас Кларка и что захочет взамен? Или ему действительно все просто почудилось? Но гадать по звездам не было ни сил, ни желания. Чудом спасенный (или спасшийся) Кларк растянулся на белом песке пляжа и уснул мертвым сном, даже не потрудившись определить, где он находится.

* * *

– Я жульничаю? Я жульничаю? А ну-ка повтори это, Макака Джо, и я вытяну твой поганый язык до пояса!

– И повторю! Я видел, как упали кости. Ты нарочно сдвинул крайнюю рукавом!

– Да что ты мог видеть одним глазом! Тебе просто честно расплачиваться не хочется!

– С тем, кто играет честно, я и расплачиваюсь честно, – рявкнул выведенный из себя матрос, – а с тех, кто жульничает, достаточно свинцового заряда в брюхо.

Стаканчик с костями полетел в одну сторону, плохо струганная доска – в другую. Моряки вскочили одновременно, руки, натертые о шкоты, потянулись к рукояткам ножей.

К несчастью, и у Макаки Джо с «Королевы Марии», и у Рябого Дика с «Морского коня» нашлось достаточно приятелей…

Человек, который, пошатываясь, вышел из манговых зарослей на шум и выстрелы, застал веселье в полном разгаре, и пару минут усиленно приглядывался, пытаясь понять, что он видит: маленькое сражение или все-таки большую драку. На небольшом пятачке белого песка около сотни моряков, а может и больше, в ярости месили друг друга кулаками. Кое-где пошли в ход ножи и бумажные блузы окрасились кровью. Хлопнуло несколько выстрелов, но, похоже, стреляли в воздух, и это убедило пришельца, что происходит все же драка. Хотя и грандиозная. Парни так увлеклись, что кое-кто уже тащил снятый с корабля фальконет. Зачем? Но сама по себе идея была богатая.

В несколько прыжков Ричмонд Кларк спустился вниз, прямо к двоим придуркам у фальконета. Зарядить ее они успели, но вот дальше парням отказала фантазия.

– В сторону рощи, – бросил Ричмонд, – наверняка никого не заденете.

С грохотом маленький снаряд ушел в лес, ломая на своем пути кусты и, наверняка, перепугав до полусмерти ничего не понимающих цапель.

На горячие головы это подействовало как ведро ледяной воды за шиворот.

– Пистолет, – скомандовал Ричмонд и, не глядя, протянул руку.

Что подействовало на пиратов: уверенный тон человека, привыкшего командовать, движение руки? Пистолетом его снабдили мгновенно, и он тут же разрядил его в воздух, привлекая к себе внимание.

Внимательные глаза бывшего капитана обежали пиратский лагерь. Да-а! Не за чем было спрашивать, остался ли в этой компании хоть кто-нибудь, способный командовать. Так называемый «лагерь» говорил сам за себя: десятка два недостроенных или разваленных хижин, едва на четверть обнесенных бруствером, несколько кострищ вразброс, следы неудачной попытки развести сигнальный костер на берегу… Какая-то смешная канава, вырытая возле длинной хижины, крытой пальмовыми листьями. Господь Милосердный! Они что, пытались в песке рыть окоп? И какая же «светлая» голова додумалась до такой гениальной идеи? Они бы еще посреди моря попробовали земляной вал возвести! Интересно, туда в темноте уже кто-нибудь свалился?

Следов полезной деятельности Кларк не заметил: ни коптилен, ни рыбацкой снасти, ни плотницких работ, ни парусных. В бухте, на легкой волне покачивались четыре лодки – и все. Похоже, оставшиеся «без руля» береговые братья занимались тут тем, что уничтожали корабельные запасы рома, сухарей и солонины, и от лютой скуки уже приступили к запасам пороха.

Одного взгляда Кларку хватило, чтобы понять, что произошло. Два отличных, крепких корабля попали в ловушку в бухте, выход из которой загораживал третий. Среднего водоизмещения двухмачтовая лоханка, очень неудачно (или, наоборот, очень удачно) утопленная в самой горловине. Верхушки мачт еще торчали над водой, чуть накреняясь в сторону бухты, похоже, под действием прилива. Хороший ход! Кому бы из врагов он ни пришел в голову, Ричмонд оценил красоту игры.

Меж тем корсары подтягивались к нему поодиночке и целыми группами. Некоторых он узнал, это были его собственные люди, матросы с брошенного «Морского Коня». Других он как будто мельком видел: это были остатки команд «Королевы Марии» и «Стейка», который сел на рифы в аккурат левее. Матросы покидали хижины, где прятались от жары, а может, просто спали. Их оказалось больше, чем он предположил: пожалуй, сотни две точно. Подходя, они брали его в плотное кольцо, и выражение некоторых знакомых лиц без слов сказало Ричмонду, что приветственного салюта, пожалуй, не будет. Люди, которых он бросил умирать на корабле, были совсем не рады его видеть.

Но мнение этого сброда Кларка интересовало мало. Считаться стоило с Керби Клейном, с самим Волком, возможно, при некоторых обстоятельствах, с его боцманом… Но никого из них в этой толпе Ричмонд не разглядел. Неужели, показав зад, судьба все же решила повернуться к нему лицом?

– Капитан Кларк? – голос прозвучал совсем рядом. Ричмонд обернулся, и увидел одного из своих лучших канониров, Джона Мейсона.

– Он самый, – кивнул Ричмонд, – рад видеть тебя живым, Джон.

– Мы думали, вы утонули, – в голосе немолодого моряка очень явственно прозвучало подозрение.

– Я и сам одно время так думал, – Кларк криво улыбнулся, – меня накрыла волна, я ухватился за обломок мачты… волна вынесла меня на риф, и уже по нему я добрался до суши.

– Призрак, – кто-то прошептал совсем рядом.

– Можешь потрогать, – обернулся Кларк на голос.

Желающий проверять не нашлось.

– Странно, – Джон Мейсон покачал головой, – в этой давке мы все были вместе, шлюпки «Фортуны» подбирали нас, всех, кого не засосало воронкой. Потом мы сидели на палубе корабля Рика… Вас там не было, – канонир обернулся, словно желая обрести поддержку своим словам во взглядах оставшихся членов команды, – Никто вас не видел.

– Вы просто меня не заметили. Я, например, отлично видел тебя, Джон Мейсон. И тебя, Коннор… и Рябого Дика, кстати, где он?

Упомянутые моряки протиснулись вперед. Толпа неохотно, но расступилась. Всем было любопытно.

– Как-то не вяжется, – усомнился Джон, – мы могли вас не заметить в воде, но не на палубе «Фортуны». Рик искал вас, его матросы перетрясли нас всех. Вас там не было.

То, что дисциплинированный Мейсон не добавил «сэр», сказало Ричмонду о многом.

– Конечно, меня там не было, – хмыкнул Ричмонд, – дурак я что-ли, подниматься на борт корабля, где меня немедленно вздернут? Когда мимо проходила шлюпка с «Фортуны», я нырнул поглубже. Предпочитаю веревке чистую смерть в море.

В глазах моряков было плохо скрытое недоверие. Но Ричмонду на это было глубоко и искренне наплевать. Если бы Керби остался жив, он бы мгновенно вывел его на чистую воду, мозги у капитана «Стейка» были что надо. А эти парни, прямые, как ручка от швабры, могли хмурить брови хоть до Рождества.

– Чем это вы тут занимаетесь? – бросил он, – пьете, спите, играете в кости и ждете, когда с неба посыплются дублоны и пули?

– Пуль тут пока достаточно, – хмуро бросил Джон Мейсон. С намеком?

– Ну, так скоро их не будет, – Ричмонд усмехнулся, – парни, вы, вообще, намерены отсюда выбираться? Нет, если вам так приглянулся этот остров, ради Всевышнего! Обживетесь, хозяйство заведете. Я смотрю, некоторые уже грядки копать начали, – он издевательским жестом указал на полузасыпанный «окоп», – посадите брюкву… Женитесь. Правда, вот незадача, ни одной девки поблизости. Но, может быть, удастся найти каких-нибудь не особо разборчивых макак? Или кому-то из вас придется побриться и перешить штаны на юбки.

В толпе послышался угрожающий ропот, матросы двинулись вперед.

– Я думал, кто-то хочет показать корму этому острову, догнать Рика и потребовать честного расчета!

– Как? – спросил моряк, которого Ричмонд не знал, – Если только по воздуху. Клятый корвет умудрился затонуть в самом неудачном месте.

– Ты кто? – негромко спросил Ричмонд.

– Хэнкс. Получил должность помощника на «Королеве», после того, как пришибли Лысого, – так же, вполголоса, ответил тот.

– Ага, – кивнул Ричмонд, – эти обезьяны тебя хоть немного слушают?

– Слушали… пока старик был жив. Теперь – сами видите.

– Пойдем-ка, прогуляемся, – предложил Кларк и совершенно спокойно развернулся спиной к вооруженной до зубов, недоверчивой, и только что крепко обиженной толпе головорезов. Моряк, который назвался Хэнксом, с сомнением уставился на удаляющуюся спину… Потом, видно, чего-то решил. Бросив несколько слов своим людям, он заторопился за пришлым, проваливаясь по щиколотку в песок. Джон Мейсон, Коннор и остальные словно приросли к месту. Никто не решился последовать за уходящими и потребовать объяснений. Впрочем, выстрела в спину тоже не прозвучало. Загадочная фраза, брошенная Ричмондом, заронила неясную пока надежду.

Капитан «Морского Коня» увел Хэнкса недалеко. Всего лишь до выхода их бухты, где торчали из воды верхушки мачт.

– Смотрите сами, капитан, – моряк покачал головой, – если бы корвет просто сел на мель, можно было бы попытаться его стащить. Поставить все паруса, раскачать… Но он же в воде, и сидит крепко. Видно, упал брюхом на подводную часть рифа.

– Обрати внимание, – Ричмонд указал рукой, – мачты наклонены в сторону бухты.

– И что? – не понял Хэнкс.

– Держу любое пари, все, что там есть тяжелого: груз, пушки, ядра – все сместилось на левый борт.

– Ну а нам-то с того какой резон? – все еще не понимал помощник Волка, – все равно оттуда ничего не достать.

Бросив попытки что-то объяснить, Ричмонд Кларк перешел к распоряжениям.

– Фрегат не вытащим, – объявил он, – слишком тяжелый, в воде сидит глубоко. Корабль, конечно, отличный, но придется бросить. Иначе только закупорим бухту еще сильнее. Прямо сейчас пошлешь своих матросов на «Сан-Фелипе»…

– Что нужно забрать? – деловито уточнил Хэнкс. Он уже понял, что у Ричмонда появился план.

– Канаты. Как можно больше. Нам понадобятся канаты.

– Что еще?

– В команде есть хорошие ныряльщики?

– Найду, – кивнул Хэнкс.

– Хорошо. Своим я отдам распоряжения сам.

– Но… что вы задумали, капитан? – решил все же спросить Хэнкс.

– Разве я не сказал? – удивился Ричмонд, – я задумал уйти отсюда, догнать Рика и потребовать свою долю Большого Приза. У меня нет ни малейшего желания остаток жизни разводить здесь тюльпаны.

Работы в лагере пиратов началась с рассветом. Ричмонд не желал терять ни единого часа, и не позволил это сделать своей новой разношерстной команде. Вопрос с капитанским патентом решился на удивление просто: пришелец знал, что делать, чтобы выбраться с острова. Он умел командовать кораблем. У него был план, как искать неуловимого Рика. Может быть, кто-то предложит больше? Таких не нашлось.

Под командой Хэнкса, два десятка матросов загрузились в шлюпки и отправились на «Сан-Фелипе». Вторую команду Кларк занял тем, чтобы по-максимуму разгрузить «Королеву». Не только снять с нее груз и пушки, но облегчить, насколько это возможно, без ущерба для плавучести. Годились любые меры, чтобы уменьшить осадку. В крайнем случае можно было бы убрать часть балласта. Опасно, конечно, при выходе в открытое море, судно могло потерять остойчивость, но что только не сделаешь, что бы выбраться из мышеловки. Кларк был готов ко всему!

Ричмонд лично, с помощью пары матросов промерил лотом горловину бухты, а потом, усевшись с Хэнксом на самом солнцепеке и не обращая никакого внимания на жару, принялся что-то вычерчивать на песке пальцем, то и дело сверяясь с картой Золотого острова.

Хэнкс недоверчиво качал головой, но смотрел и слушал внимательно.

– Почему ты думаешь, что не получится? – горячился Ричмонд, – на карте обозначена высота прилива – он здесь почти шесть футов, должно хватить!

– Да хватит-то, оно, хватит, – сомневался осторожный Хэнкс, – но ляжет ли корвет, и как ляжет.

– Как завалим, так и ляжет.

– На берегу это было бы просто. Но он полностью затоплен. Цеплять за мачты – мачты вырвет. За борта – произойдет то же самое, только еще быстрее. Сопротивление воды нам помешает…

– Зато поможет прилив. Смотри, как наклонены верхушки мачт. Корвет уже сам готов лечь, нам нужно только чуть-чуть ему помочь, подтолкнуть в нужную сторону.

– Сколько канатов? – сдался Хэнкс.

– Не меньше пятнадцати: по семь-восемь с каждой стороны. Тянуть будут все.

– Канаты могут лопнуть…

– Ну, лопнут, что с того. Другие привяжем, – Ричмонд не сомневался ни в чем, – веревок тут хватает. Или ты планируешь использовать их по-другому? – и так как Хэнкс непонимающе уставился на него, Ричмонд пояснил, – раздать их ребятам, чтобы к вечеру сами повесились? Нет? Я почему-то так и думал. Тогда найди мне хороших ныряльщиков, оба моих нырнули вместе с «Конем» прямо к морскому дьяволу, как всегда не вовремя.

– Может быть, попросить отца Дуга, пусть организует молитву, и чтобы все исповедовались? – осторожно предложил Хэнкс.

– А толстомясый жив? – удивился Ричмонд, – я его не видел. Конечно, пусть сделает это, лишним не будет. И, вот еще… Я хочу, чтобы он отслужил заупокойную службу.

– По погибшим? Это уже сделано, – Хэнкс одобрительно взглянул на Ричмонда, – сразу, как закончился бой.

– Да нет, не по ним, – Кларк стер ладонью линии на песке, уселся поудобнее и вытянул ноги. На Хэнкса он старался не смотреть, и помощник Волка с удивлением сообразил, что «господин Ричмонд» как будто чем-то смущен. Это было настолько несвойственно самоуверенному капитану, что Хэнкс притих, ожидая каких-то запредельных откровений.

– Перед тем, как выйти к лагерю, – осторожно начал капитан, – я заблудился в пещере. Основательно заблудился, остался без света и воды…

Рассказ получился коротким, хотя Ричмонд часто и надолго умолкал, соображая, как не прослыть сумасшедшим и избежать даже намека на спрятанные дублоны. От этих нестыковок он прозвучал, как байка. К концу Ричмонд и сам усомнился, а была ли вообще фигура в белом. Но Хэнкс, похоже, принял все за чистую монету. Помощник Волка серьезно покивал, что-то соображая про себя, и пообещал прислать отца Дуга ближе к вечеру. На этом и расстались.

Хэнкс деловито отправился по своим хозяйственным надобностям, а Ричмонд, черпая сапогами белейший песок побрел, ища уединения, к небольшому и редко посщаемому месту на пляже. Редко, потому что корсары, при всей своей верности братьям и побратимам, вовсе не были сентиментальными, и небольшое кладбище, устроенное сразу за бруствером, всего три могилы, по числу команд, по большей части пустовало. Похоронные команды не стали перенапрягаться, устраивая для каждого погибшего отдельное ложе скорби. На грубых деревянных крестах были выведены насколько возможно прямые и читаемые надписи: «Стейк» – 46 «Морской Конь» – 42, «Королева Мария» – 53. Три больших креста, видимо, означали, что здесь же упокоились и капитаны. По иронии судьбы, один крест отмечал смерть его, Ричмонда Кларка, капитана «Морского Коня». Первым порывом было это исправить… Но потом он решил, что так даже лучше. Если кто-то дотошный и будет его искать, то поиски приведут лишь к могиле на острове, и здесь же закончатся. «Коня» больше нет, а значит… А вот это ничего не значит. Как и пояс с жалкими крохами того, что в мыслях Ричмонд уже привык считать своим. Неделимым.

В густой тени манговых зарослей дурным голосом заорало незаконное порождение древней египетской богини Баст. Ричмонд поморщился и невольно потянулся к шрамам на лице, которые уже начали подживать, но время от времени еще кровили. «Шрамы украшают мужчину»… Он предпочел бы другие украшения: орденскую ленту через плечо или солидный бриллиант на палец.

* * *

Капитан Ричмонд Кларк… Капитан, сэр… Капитан без корабля. Без корабля, но в шляпе…

«Морской конь» был единственным, чего Ричмонду удалось увести из Старой Доброй Англии, исключая собственную шкуру. Неуклюжий щенок, которого он вообще не принимал в расчет, оказался неожиданно хватким и опасным противником. Стоило понять это раньше, понаблюдав, как его обхаживает старый Бикфорд. Сентиментальностью прожженный делец страдал еще меньше, чем корсары. У Адама с самого начала имелся свой интерес. И, сообрази Кларк это раньше, на Линкольн Инн Рик получил бы рану не в бок, а чуть выше. Там, или в другом месте. Хотя бы в этом дурацком пруду. Было бы пикантно найти двоих грешных возлюбленных в объятьях друг друга и – смерти. Тогда Кларк остался бы чист перед мнением света, ему бы даже сочувствовали. Все пустое… Задний ум к делу не пристегнешь. Разве что сзади, где он уже ничего не решит и ничем не поможет.

Думать надо было раньше, до того, как щенок с волкодавом умудрились получить приказ от самого министра, и направили по следу Ричмонда ищеек королевского прокурора. Он едва успел добраться до порта, поднять паруса и выйти в море. И еще долгие двое или трое суток он всматривался в подзорную трубу с кормы, вызывая искреннее удивление команды. Кларк опасался погони.

Куда идти?

Для человека, вдруг оказавшегося вне закона, особого выбора не было. Либо ближе к побережью эбенового континента, легендарным золотым городам, которых никто не видел, отравленным стрелам и желтой лихорадке, в большинстве случаев смертельной для европейца, любо в индийские воды, где были алмазы раджей, величиной с кулак, прирученные ядовитые змеи, ценные пряности и риск нарваться на многочисленные и опасные как пчелиный рой щебеки под флагом полумесяца… Либо – колонии. Испанское серебро и испанские пули.

Ричмонд поступил достаточно дальновидно, скрыв от команды цель и конечный пункт назначения: многие из них были вполне законопослушными гражданами, у многих оставались семьи на берегу. Лишь когда по левому борту за кормой остался острый наконечник острова Мартиника, он собрал команду и объявил, что получил от его величества Якова II Стюарта каперский патент и теперь все они могут в короткое время стать богатыми людьми. Если, конечно, останутся живы, о чем Ричмонд дипломатично промолчал. К счастью, лишь двое из всей команды умели читать. С одним удалось договориться довольно быстро, другой покинул кораблю в ближайшем порту. За ним последовала и часть команды. Ни об одном Ричмонд особо не жалел. В портовом кабачке Кайхе оборотистый новичок с хорошо подвешенным языком и крепким, двенадцатипушечным бригом в момент навербовал достаточно головорезов.

И среди этого разношерстного сброда, как зерно слепой курице, ему попался Старый Дьюи. Верно говорят, новичкам – счастье.

Правда, поначалу, счастье показалось сомнительным и здорово похожим на смертельную ловушку. Вероятно потому, что это она и была.