Изабелла смотрела в окно кареты, хотя дождь заливал стекло, скрывая пеленой городские улицы. Он был сродни раздиравшему ее сердце горю. Она прижалась щекой к влажному сюртуку Керна, и тот ласково привлек ее к себе. Карета громыхала по мокрой мостовой, унося девушку от жизни настоящей леди.

Изабелле требовалось его тепло, его утешение. Она навсегда покинула дом Хатуэя в единственном платье, которое было на ней, распрощалась с блистательным миром высшего света, о котором мечтала с детства. Она больше никогда не будет смеяться вместе с Хелен, не услышит се беззаботного щебетания; никогда больше они не пойдут, взявшись за руки, в магазины на Риджент-стрит. Никогда не запрутся в спальне после бала, чтобы поболтать и обменяться слухами. Любовью к Керну она причинила неимоверную боль Хелен, которую уже считала давно желанной сестрой.

И в наказание она с ней больше никогда не увидится.

Несчастное лицо Хелен преследовало Изабеллу. Она отдала ей Милорда, но если было бы возможно, во искупление предложила бы душу. Нет, она причинила Хелен столько горя, что та ее никогда не простит.

Однако превозмочь любовь к Керну тоже не хватило сил. Легче справиться с морским приливом.

Дождь монотонно стучал по крыше, отчего на душе становилось еще более одиноко. Изабелла гадала, о чем размышлял Керн, задумчиво глядя на бушевавшую за окном грозу. Сожалел о потере Хелен?

Он потерял очень многое. Лишил себя респектабельной жизни, которую ценил, привязанности лорда Хатуэя, который был ему отцом, когда Линвуд отказался от родительских обязанностей. Обе семьи гордились своими тесными связями, а теперь Керн превратился в изгоя.

И все ради нее.

Она сумеет ему отплатить. Будет любить его вечно, не все еще потеряно. Они принадлежат друг другу, их чувство больше, чем простое физическое влечение. Керн ее тоже любит, иначе бы не сидел рядом, не оберегал, словно она лучшая женщина в мире.

Эта мысль приободрила ее. Скоро Керн оправится от происшедшего сегодня и поймет, как много они значат друг для друга. Он не из тех, кто стал бы держать ее в качестве любовницы. Он захочет на ней жениться.

Керн вдруг повернулся к ней и спросил:

– Когда твой день рождения?

Вопрос застал Изабеллу врасплох.

– Двадцатого июня.

– Тебе исполнится девятнадцать?

– Да, а что?

Граф продолжал смотреть на нее, и она решила, что он не расслышал вопроса.

– Просто захотелось узнать, – наконец произнес он.

Он должен был клясть себя за то, что погубил ее молодую жизнь. А вместо этого подарил ей радость, о которой Изабелла не смела мечтать. Ее рука потянулась к его крепкому плечу, и она поцеловала его в щеку – прямо в красную отметину, в то место, куда его ударил Хатуэй.

– О, Джастин, – прошептала она, – я тебя люблю!

Его объятия сделались крепче, но вдруг Керн отстранял ее от себя.

– Нет, ты не можешь любить человека, который похож на Линвуда.

В ужасе от такого сравнения, Изабелла выпрямилась, глядя в упор на графа.

– Ты не похож на своего отца. Совсем не похож. Ведь за десять лет ты уложил в постель всего одну женщину.

– Благородство не измеряется числом. Принципы или есть, или их нет.

– Чепуха. Сегодня ты проявил истинное благородство. От чистого сердца. Мог бы промолчать, как поступило бы большинство так называемых джентльменов, но ты был честен. И я тобой восхищаюсь.

– В глазах света я повел себя как негодяй.

– Плевать на то, что говорят другие. Ты настоящий джентльмен, возможно, единственный в Англии. А если кто-нибудь посмеет утверждать обратное, я пошлю его куда подальше.

– Хотел бы я на это посмотреть. – Зеленые глаза Керна весело сверкнули.

– Не будем обращать внимания на глупцов, которые берутся нас судить. И не станем принижать красоту того, что произошло между нами, считая это неблагородным или безнравственным.

– Ты по-прежнему меня хочешь?

Сердце у нее бешено забилось, потому что в голосе Керна она услышала желание. Неужели он думал, что она его оттолкнет?

– Конечно, Джастин. И так будет всегда.

Граф снова обнял возлюбленную, прижался губами к ее волосам.

– Я тебя хочу. Честь моя запятнана. Безвозвратно.

– Моя тоже. Видишь, мы идеальная пара.

Керн целовал ее неторопливо, проникновенно, но в его поцелуе была не только страсть, а нечто большее: обещание, любовь. Изабелла прильнула к нему и почувствовала, как разгорается желание. Руки графа ласкали ей грудь до тех пор, пока девушку не переполнила сладостная истома нетерпения. Она хотела принадлежать Керну, посвятить ему всю жизнь. Хотела называть его мужем…

Карету тряхнуло, их отбросило друг от друга. Изабелла выглянула из окна и увидела дом, где жили тетушки. Она вернулась к ним.

– Не оставляй меня, Джастин. Только не сейчас.

– Хорошо. – Граф быстро прижал ее к себе, но отпустил за секунду до того, как лакей отворил дверцу.

Изабелла вышла на сырой, пронизывающий ветер. Ливень перестал и превратился в изморось, но тротуар исчез под водой. Она стояла, дрожа от холода, и уже собиралась поднять юбки, чтобы прыгать через лужи, когда граф подхватил ее на руки и понес к дому. Прямо на глазах у прохожих.

Поняв, что больше не надо скрывать любовь, Изабелла ощутила удивительное чувство свободы. Не нужно больше сдерживаться. А ей так хотелось показать, как она его любила.

Входная дверь открылась, и тетя Минни отступила в сторону, чтобы пропустить их в дом.

– Пресвятая Богородица! – воскликнула она, когда граф поставил Изабеллу на ноги. – Я думала, ты вернулась в дом лорда Хатуэя.

– Все изменилось. Я… больше не могу там оставаться. Прижимая больную руку к красному платью, тетушка переводила изучающий взгляд с девушки на Керна.

– Это самая приятная новость за все утро. Добро пожаловать домой. – Минни одной рукой прижала Изабеллу к мягкой, словно подушка, груди. Ласка напомнила девушке времена, когда тетя наставляла ее, как защищаться от наглецов, или отвечала на сотни вопросов о жизни.

– Все в порядке, тетушка? Рука беспокоит?

– Ерунда. – Минни высунулась в открытую дверь. – А где твоя неповоротливая служанка?

– Тетя Кэлли! Силы небесные! Я совсем о ней забыла. Керн успокаивающе положил руку ей на плечо.

– Калландра наверняка узнала о твоем отъезде и скоро придет. Но если ты беспокоишься, я пошлю за ней кучера.

– Да, спасибо.

Керн вышел под холодный дождь, а Изабелла с порога смотрела ему вслед, восхищаясь его стройной фигурой в элегантном темно-зеленом утреннем сюртуке. Она снова ощутила удовольствие от того, что такой красивый джентльмен из многих женщин выбрал именно ее.

– Галантный господин, – шепнула стоявшая рядом Минни. – Посылать карету по твоей прихоти! Видать, хочет с тобой жить.

– Ты меня осуждаешь? – встрепенулась Изабелла.

– Нисколько, – улыбнулась тетушка. – Ничего плохого в том, что ты стремишься к удовольствиям. Ты выросла, стала такой же взрослой, как твои тетушки. – Она прищурилась на графа, который успел отпустить карету и шел к дому. – Его светлость так и сияет. Видно, не скупится с тобой.

Кожа Изабеллы покрылась мурашками, точно ее окатили ледяной водой. Она хотела сказать, что не ищет богатства, ей нужно только сокровище любви, но Керн уже поднимался по ступеням и мог услышать ее слова.

– Не знаю, найдет ли кучер нашу Калландру у Хатуэя, – усомнилась Минни, когда граф затворил за собой дверь. – Утром приходил мужчина и спрашивал о ней.

– Мужчина? – нахмурился Керн. – Кто такой?

– Сэр Джон Тримбл. Один из ухажеров Авроры. Хотя я никогда не могла понять, как ее не пугало такое страшное лицо.

– Зачем сэру Тримблу понадобилась тетя Кэлли? – насторожилась Изабелла.

– Он хотел задать ей несколько вопросов, и я послала его в дом Хатуэя не больше чем с полчаса назад.

Изабелла и Керн обменялись тревожными взглядами. Предполагалось, что сэр Джон будет опрашивать любовников Авроры. Зачем тогда он пожаловал сюда? Думал, что тетя Кэлли знала об убийстве намного больше?

Кто-то же предал вас за золотую монету. И этим человеком оказалась Калландра.

В суматохе у Изабеллы не было возможности спросить тетю Кэлли. Неприятное предчувствие холодом отозвалось в животе.

– Может, нам поехать за ними? Граф покачал головой.

– Кучер найдет Калландру и привезет сюда. А я поговорю с ней и потом с Тримблом.

– Прекрасно рассудили, милорд. – Минни хитро улыбнулась, махнув в сторону лестницы. – Пройдите оба наверх, снимите мокрую одежду, пока не заработали простуду. И не беспокойтесь, вас не потревожат. Диана с утра отправилась на Биллингсгейтский рынок, и теперь, наверное, пережидает грозу в какой-нибудь рыбной лавке, а Перси дремлет. Я спущусь на кухню, заварю себе чашку доброго чаю.

Изабелла потупила глаза от смущения. Почему одобрение Минни оставило такой неприятный осадок? Через секунду девушка нашла ответ: в том-то и заключалась разница между ее миром и миром Керна. Тетушка-аристократка не стала бы открыто говорить о плотских удовольствиях, а тем более их разрешать.

– Изабелла, посмотри на меня.

Она нехотя подчинилась, сознавая, что граф непременно заметит ее пылающие щеки. Но тепло его глаз растопило холод у нее внутри.

– Хочешь, чтобы я ушел? – тихо спросил он. – Только скажи, и я исчезну, несмотря ни на что. – В глубине души Изабелла боялась, что если Керн сейчас уйдет, то может никогда не вернуться. Она привстала на цыпочки и смахнула со лба Керна влажную темную прядь.

– Будь я леди, – прошептала Изабелла, – то попросила бы тебя уйти. Но я не могу.

– Ты и есть леди, – с чувством произнес граф. – Леди моего сердца.

Обняв девушку за талию, Керн подтолкнул ее к лестнице. Его прикосновение развеяло все горести, Изабелла едва могла идти, настолько сильно горело в ней желание.

Когда он повернул к спальне Авроры, она потянула его в другую сторону. Комната оказалась поменьше, совершенно девичьей, с розовыми шторами, кружевным покрывалом, вереницей кукол на полке возле кровати. На белом столе выстроились школьные учебники, деревянная лошадка-качалка в углу терпеливо ждала седока.

– Твоя спальня?

– Да. Мама всегда держала ее наготове к моим приездам. – Изабелла горделиво выпрямилась. Может, Керн начал ее презирать за воспитание? Но ей не дано измениться, она так, и останется дочерью куртизанки. Пусть принимает ее такой, какова она есть.

– А я думал, ты переехала в комнату Авроры. Мы же познакомились в ее будуаре.

– Я часто прихожу туда, когда мне одиноко. – Изабелла вспомнила смешанное чувство любви и негодования, которое так долго испытывала к матери, и тихо добавила: – Как бы я хотела ей сказать, что теперь понимаю ее намного лучше! Она тоже хотела любви.

– Я плохо думал о тебе, сможешь ли ты меня простить? – Прежде чем девушка успела ответить, граф взял ее лицо в ладони. – Изабелла, ты мне очень нужна, но следовало бы подождать, пока мы не привыкнем к изменениям в нашей жизни.

Ей было невыносимо вспоминать о душевных горестях, оставшихся позади; тело жаждало, чтобы Керн снова, как прошлой ночью, им обладал. Хотелось забыться в сладком дурмане, который давал только он.

– Мой дорогой лорд! Все, что имеет значение, произойдет здесь и сейчас. И ты мне нужен. Даже больше, чем я могла себе представить.

Глаза Керна наполнились такой страстью, что Изабелла даже испугалась, уж не приснилось ли это ей. Он вынул заколки из волос, одну за другой, и ее роскошные локоны упали до самой талии.

– Красиво, – пробормотал он, пропуская рыжевато-коричневые пряди сквозь пальцы, затем наклонился и, втянув в себя воздух, закрыл глаза, словно желая навсегда запомнить ее аромат.

Губы прикоснулись к тому месту, где у нее на шее бился пульс, а ладони пробегали по талии и бедрам. Керн быстро расстегнул платье, и через секунду Изабелла голой прижималась к одетому мужчине, отчего ее переполнило удивительное наслаждение.

Потом оно превратилось в настоящую лихорадку, у Изабеллы уже не осталось сил противостоять соблазну. Пальцы нащупали пуговицы на брюках, и его плоть буквально прыгнула ей в руку – горячая, плотная, бархатистая.

– Не сразу, – пробормотал Керн. И, прижав к спинке кровати, отвел ей руки за голову. – Сначала дай мне к тебе прикоснуться… исследовать тебя… всю.

Полузакрыв глаза, он поиграл розовыми сосками, затем наклонился и взял их губами – Изабелла почувствовала, как в ней ярким огнем полыхнуло желание. Оно просачивалось прямо сквозь кожу. И она выгнулась и прижалась к нему, приглашая его в свое лоно. Но Керн, не отпуская ее руки, продолжал свои чувственные муки.

Рука скользнула вниз, начала гладить бедра, живот, пока Изабелла бесстыдно не развела ноги.

– Пожалуйста, – попросила она. – Ну, пожалуйста! Керн накрыл ладонью курчавый треугольник.

– Ты моя, – хрипло прошептал он, и его палец скользнул во влажную щель.

– Да. – Изабелла радостно отвечала на восхитительные прикосновения, тело двигалось в такт поглаживаниям, а когда граф остановился, она разочарованно вскрикнула и вдруг осознала, что руки у нее свободны.

Будто поклоняясь богине, Керн встал перед ней на колени, охватил руками ее бедра. Изабелла почувствовала его жаркое дыхание у своего лона и застыла от удивления. В следующий момент горячий язык проник внутрь и начал двигаться в таком изумительном темпе, что у нее задрожали ноги, и, чтобы не упасть, она уперлась руками в широкие плечи графа, позволяя чудесному ощущению возносить ее к вершинам счастья, и наконец, с криком погрузилась в накатывающие волны экстаза.

Изабелла почувствовала, как он поднял ее, прижал к спинке кровати и развел ей ноги. Одним движением вверх Керн вошел в нее, и она обхватила ногами его бедра, отдаваясь во власть рук, ласкающих соски. Закрыв глаза, Изабелла в восторге наслаждения припала щекой к его влажной рубашке. Керн выкрикивал ее имя в такт движениям, которые снова вызывали у нее изумительное нетерпение, и она сама поощряла его проникать все глубже, пока он не достиг пароксизма страсти и не зарылся лицом в ее волосы.

Потом они долго лежали, не выпуская друг друга из объятий. Наконец дыхание у них выровнялось, бешено колотящееся сердце успокоилось. Изабелла не могла пошевелиться, из нее ушли все силы.

Керн нежно опустил ее на пол, но, едва она коснулась мягкого ковра, мир вдруг покачнулся. Это Джастин подхватил любимую и уложил на кровать. Хотя тело у нее оставалось расслабленным, Изабелла с протестующим стоном потянулась к нему.

– Лежи спокойно, любовь моя, – сказал Керн, прижимая ее к подушкам.

Могла ли она надеяться, что Керн говорит от чистого сердца? Перед сладостным шквалом надежды она чувствовала себя беззащитной. Да, она имела право надеяться. Джастин уже доказал ей силу своего чувства, а она имела возможность убедиться в его постоянстве. Он не из тех мужчин, которые используют женщину, чтобы потешить эгоистичное самолюбие. Только истинная привязанность заставила Керна снова лечь с ней в постель:

Он так и не успел раздеться. Но теперь уже скинул сюртук, развязал галстук, уронил на пол рубашку, снял брюки. И все это время смотрел на Изабеллу, любуясь ее наготой. Его горящий взгляд разжег в ней маленький огонек, хотя она по-прежнему была не в состоянии пошевелиться.

Снова захотелось ощутить на себе его вес. Изабелла махнула рукой, приглашая возлюбленного лечь рядом. Керн повиновался, устроил ее голову на своем плече, ласково обхватил рукой грудь.

– Я люблю, когда ты со мной, – прошептала она, перебирая жесткие черные волосы у него на груди.

– Я тоже люблю тебя.

Эти слова вознесли Изабеллу на самую вершину блаженства, и она чуть не разрыдалась от счастья.

– Джастин! О, Джастин!

Потом они снова любили друг друга, теперь уже неспешно, хотя близость вызвала еще больший восторг. Дождь по-прежнему стучал в окно, но от этого им становилось еще уютнее: казалось, он отгораживал их от остального мира.

– Мы опять не соблюдали осторожность. – Керн погладил ей живот. – Но я не жалею, хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Сына или дочь, плод нашей любви.

– Да, – шепотом ответила Изабелла. – Я тоже хочу.

Керн прижал ее к себе, погладил спутанные волосы.

– Я найду для тебя дом, чтобы можно было бы спокойно встречаться. А лучше покинуть Лондон. Ты не против переехать в мое поместье? – И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Тебе понравится в Дербишире, особенно летом, когда распускаются полевые цветы, холмы покрываются зеленью, а за домом, полученным мной в наследство, есть красивый розовый сад.

Очередная дробь капель ударила в оконную раму; зачарованная картиной, Изабелла машинально повторила:

– За домом, полученным в наследство?

– В нем ты и остановишься. Он всего в полумиле от главного, в березовой роще. – Керн нежно поцеловал ее в лоб. – Поверь, любовь моя, больше всего на свете мне хотелось бы поселить тебя у себя, каждую ночь ложиться с тобой в постель. Но так мы по крайней мере будем ежедневно встречаться. Вместе есть, вместе гулять. Ты хорошо ездишь верхом?

От закравшегося в душу подозрения Изабелла напряглась и только молча покачала головой. Чего он от нее хочет?

– Я тебя научу. Заедем в самый лес, куда я бегал мальчишкой. Там у ручья есть прогалина, где можно полежать днем. Мне хочется увидеть, как твои волосы рассыплются по траве, а солнце будет ласкать твою чудесную кожу. – Пока он говорил, его рука бессознательно, но по-хозяйски блуждала по ее телу. – Никто не испортит наш праздник. Вдали от светского общества я все свое время смогу уделять тебе.

Вкрадчивые слова очаровывали; хотя их смысл когтями впивался в сердце.

– Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?

– Да. Хочу, чтобы ты была частью моей жизни, Изабелла. Постоянной частью. Я буду о тебе заботиться. До конца жизни.

Она медленно покачала головой.

– Я не хочу такой связи.

– Не хочешь? – нахмурился Керн. – Но я думал, ты хочешь быть со мной. Ты сказала, что любишь меня. – Он заглянул ей в глаза и, все, поняв, оцепенел. – Любовь моя, ты думала, мы поженимся?

Изабелла не ответила. Она могла только лежать, с болью в сердце, наблюдая, как рушится песчаный замок ее мечты.

Керн на мгновение зажмурился, а когда взглянул на нее, на его красивом лице отразилось сожаление.

– О Господи, извини, я ввел тебя в заблуждение! Но ты должна понимать, что подобный брак невозможен.

– Да, – прошептала Изабелла. – Я понимаю.

– Я не могу пренебречь своим долгом, заседаниями в парламенте, обязательствами перед обществом. Невзирая на мои желания я тот, кто я есть, и не могу переменить распорядок жизни. – Он нежно погладил ее по щеке. – Никто из нас на это не способен.

Изабелла отбросила его руку.

– Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.

– Неправда. Ты и сейчас для меня гораздо больше. Иначе я не расстался бы со всем, во что верил, и не был бы здесь, с тобой.

– О, значит, я виновата, что разбила твою жизнь?

Керн схватил ее за плечи.

– Вся моя жизнь в тебе. Я никогда тебя не оставлю, даю тебе слово. Можешь не сомневаться в моей бесконечной преданности.

Изабелла поднялась с подушек и отстранилась. Ей так хотелось принять его предложение, что соблазнительные прикосновения лишь усиливали это желание.

– А когда тебе понадобится наследник? – спросила она. – Как ты поступишь? Возьмешь в жены леди, а меня бросишь?

Керн отвернулся, словно хотел выиграть время, чтобы обдумать мрачное будущее.

– У меня есть кузен. Наследником может стать он. Я всегда намеревался исполнить долг и произвести на свет наследника, но теперь это невозможно. – Керн горячо поцеловал ее руку, лицо выражало безмерное желание. – Я люблю тебя, Изабелла, и не представляю себе жизни с другой женщиной.

Как ей хотелось услышать эти слова от человека, которого она превозносила, однако теперь он украл у нее радость.

Изабелла вскочила с кровати и схватила рубашку, прикрывая обнаженную грудь.

– Боюсь, милорд, вам придется жить без меня. – Голос задрожал от подступающих слез. Всепоглощающее горе неожиданно вызвало ярость. – Я не хочу походить на мать. Не хочу связывать жизнь с человеком, который лишь снисходит до меня. Не хочу, чтобы мои дети тоже считались незаконнорожденными.

Ее заявление ошеломило Керна. Нет, она ничего не понимала и, видимо, не способна понять. А ему не забыть презрительного взгляда Хатуэя. Боль в подбородке напоминала о том, как свет расценит его поступок.

Хатуэй воспитывал в нем беспрекословное подчинение правилам приличия. С самого детства Керн никогда не сомневался в своей ответственности лорда и хозяина и понимал, что должен служить примером для своих людей. Ради любви к Изабелле он уже нарушил неписаные законы, пожертвовал долгом выбрать жену из своего круга и произвести на свет наследника безупречного происхождения.

Черт побери! Неужели она этого не видит? Керн всего лишь вынужден считаться с жестокой реальностью, которую преподносит им жизнь. И раз положение не позволяет ему жениться на Изабелле, он может предложить ей только любовь и верность.

Но может ли?

Способен ли отказаться от принципов, которые Хатуэй вбивал в него с такой настойчивостью? Забыть наставления, которые вели его по каменистой тропинке возмужания? Неужели он, собиравшийся вернуть уважение роду Линвудов, возьмет в жены дочь куртизанки?

Однако ему хотелось поступить именно так. Керн подобрал одежду, начал одеваться, терзаемый чувственными картинами. Стоя к нему спиной, Изабелла накинула рубашку, и взялась за нижние юбки. Она казалась настолько маленькой, беззащитной, что Керну захотелось подхватить ее на руки и унести туда, где ее не коснется осуждение света.

Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.

Она неправа. Керн и сам не заметил, как случилось, что Изабелла Дарлинг стала главной в его жизни. Без нее будущее представлялось холодной бесконечной темнотой.

Ему нужно время, чтобы все обдумать и решить дальнейшую судьбу.

– Поедем со мной, Изабелла, – сказал он, беря ее за руку.

– Нет. Я не стану твоей шлюхой.

Гнев полыхнул огнем, но Керн сознавал, что получил то, чего заслуживал.

– Я не это имел в виду. Меня волнует твоя безопасность, вспомни, что приключилось с Минни.

Изабелла посмотрела на него с таким холодным презрением, что граф отпустил ее руку.

– Я сама могу позаботиться о себе. Делала это годами.

– Ради всего святого, не глупи. – От тревоги его голос казался грубым. – Оставаться тут без моей защиты слишком опасно. Можешь переехать в дом Линвуда, хотя бы до тех пор, пока мы не найдем убийцу.

– Значит, ты снова пытаешься меня соблазнить? Нет, милорд. – Изабелла решительно покачала головой. – Лучше я останусь с теми, кто меня уважает.

Он заслужил отповедь, ведь у него нет прав быть мужем и оберегать жену. Но в то же время граф не мог допустить, чтобы с Изабеллой случилось несчастье.

– Я пришлю слуг, чтобы они присмотрели за домом.

Изабелла наклонилась и взяла платье.

– Не стоит беспокоиться. Я не намерена долго оставаться в одиночестве.

– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?

– Именно то, что ты и подумал. – Изабелла прижала к груди бордовый шелк и равнодушно посмотрела на Керна. – Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.